Ария Маргариты

Пушкина Маргарита Анатольевна

ХИМИЧЕСКИЙ СОН. 2001 год, альбом С. Маврина

 

 

Тот, кто не запутайся и не сбился окончательно с пути в темноте лабиринтов «Химеры», возможно, помнит, что несколько текстов, отвергнутых «арийцами», взял Сергей Маврин. Он успешно справился с задачей написания музыки к этим стихам, сделал аранжировки, и предложил мне еще пару «рыб» на свой отчаянный хэви с элементами симфо- и прогрессив-рока. Вообще современной музыке трудно давать определения: все развивается так стремительно, что казалось бы яркие и подходящие ярлыки безнадежно устаревают и блекнут уже через полгода.

Услышав название нового альбома Маврика, кое-кто тут же вспомнил альбом Брюса Диккинсона «Химическая свадьба». Сначала мы думали, что написали очередную печальную песню о наркотиках, создавая картину Brutal Russia (у Элиса Купера — «Brutal Planet»). Потом расширили границы собственного восприятия созданного нами же, и пришли к выводу, что все гораздо брутальнее и капитальнее: речь идет о беспокойном сне в обществе, фундамент которого покоится на отходах химического производства, на безжалостном истреблении лесов и т. д., на отравлении человеческого сознания химическими суррогатами всех видов. У вокалиста ЖЕЛЕЗНОЙ ДЕВЫ песни были посвящены последним стадиям алхимического процесса, соединению серы и меркурия, двух полярно противоположных элементов единой Материи, слиянию мужского и женского начал — свадьбе Короля и Королевы… Мои тексты (признаю это с неподдельной горечью!) — детский лепет по сравнению с тем. что имеет обыкновение накручивать не стесненный никаким — ни внутренним, ни внешним — худсоветом Диккинсон, энциклопедист и любитель мистики Уильяма Блейка.

Следом за наркотиками у нас (уже на «рыбу») появилась тема СПИДа как наказания за все грехи человечества. Отправной точкой стал небольшой набросок, сделанный задолго до материализации у меня в квартире неутомимого Маврика с идеей записать очередной альбом.

Необходимое предупреждение: нижеследующий фрагмент лишен расистского подтекста!

Ты подцепила эту дрянь В китайском квартале, Но молча продолжала делать свое дело, Мы с дружками ничего не знали, Ставя печать поцелуев на твое Смертоносное тело… Ты подцепила эту дрянь В негритянском квартале… Я скоро начну харкать кровью, Слетая с катушек, Мое сердце будет биться все глуше, Но я оттрахаю всех местных шлюшек, Пусть это глупо, Но это месть!

А теперь представьте себе человека, который знает, что он болен СПИДом. И все вокруг знают об этом. Он не гомосексуалист, не наркоман, не представитель «группы риска». Он просто позволил себе влюбиться без памяти и забыл обо всех санпросветбюллетенях с угрожающими картинками и надписями. Может быть, это не герой, а героиня, уверовавшая, что наконец-то встретила своего единственного. Не будем столь умными и современными, и допустим такую вероятность… Откуда бедной девушке было знать, что ее герой обычный алкаш, с хорошо подвешенным языком, несостоявшийся артист, который в жизни пытался сыграть увиденные когда-то на репетиции в театре эпизоды из средней по своей художественной ценности пьесы. «Помню, помню… хлопал какую-то задастую… и, кажется… того… но это же было до встречи с тобой!». У «героя» на теле почему-то не росли волосы, и пахло от «героя» почему-то женскими гормонами (если гормоны пахнут).

 

ПУСТЬ НАСТАНЕТ ЗАВТРА

(музыка С.Маврин)

(полный текст)

Эта смерть не спешит, Ей торопиться нельзя, Делает вид, что спит, Закрыв от света глаза, Кровь — та, что бродит в тебе, — Мертвая кровь-чума… Сколько таких в толпе? Знает лишь смерть одна. Кайф от ночи, а потом — шок, А за ним — усталость. От любви осталась Лишь одна молитва… Но есть ли Бог? Пусть настанет завтра! Пусть настанет завтра В мире черно-красном, В мире обреченных… Где жизнь вне закона! Ты проходишь сквозь мир, Мир смотрит сам сквозь тебя: Он стал совсем другим, Узнав, что в тебе спрятан яд. Вдруг понимаешь, что жизнь Не все сказала тебе, И снег, что еще лежит, — Здесь, — Так безупречно бел… А небо — радость-и-бездна, Но оно не дрогнет От агоний молнии, Время не застынет Черной смолой, Мертвой листвой, Если ты исчезнешь… Пусть настанет завтра В мире красно-черном, В мире обреченных, Где жизнь — вне закона! Пусть наступит завтра, Дай вдохнуть поглубже. Пусть наступит завтра, Вот и все, что нужно! Пусть настанет завтра, Солнце вспыхнет ярко, Пусть ударит плетью По живому ветер… Пусть настанет завтра!

У смертельно больных людей взгляд обращен внутрь. Они смотрят на тебя и не видят, они уже находятся в другом мире или прислушиваются к его приближению, к его крадущимся щагам. У другого мира очень мягкие лапы и цепкие когти…

 

ХРАНИТЕЛЬ

(музыка С. Маврин)

Песня, по замыслу Сергея, должна была быть первой на альбоме, после «Интро». Альбом «Химический сон» получался весьма концептуальной штучкой, и открывающая его композиция должна была бы включать основные темы всех последующих композиций, представлять собой квинтэссенцию рассказанного в дальнейшем…

Первоначально размер в первой песне был совсем другим. Но несоответствие тяжелых «маврикинских» риффов и вполне «арт-роковой» мелодической линии а-ля группа АВТОГРАФ заставило Серегу многое изменить. «Хранитель» начинался со следующего варианта:

НЕИЗВЕСТНО

(вариант названия Маврика — «Мастер Вселенной»)

С неба по нитке — Ливню рубаха, А ветру — новый плащ. Силы — в избытке, Но полнятся страхом Сердца опять, хоть плачь: Что будет с нами потом, Если мы дальше шагнем? Дальше тех, кто был здесь? Дальше тех, кто исчез? Неизвестно, Неизвестно, Неизвестно… Камень за камнем — Строятся стены  И храма, и тюрьмы. Кто самый главный Мастер Вселенной — Вряд ли знаем мы… Что будет с нами потом, Если мы дальше шагнем? Дальше тех, кто был здесь, Дальше тех, кто исчез? Неизвестно… Неизвестно… Неизвестно…

После некоторых весьма сложных операций, проведенных Мавриком в ночной тиши с музыкой, получилось нечто другое, и потребовало зычным голосом внести в текст кое-какие изменения…

Эй, Хранитель людей, Гениальных идей И подержаных судеб! Эй, небесный кузнец, Молот бьет лишь во сне, Разум он не разбудит. Нет и следа прежней силы, Давит на плечи груз мира! Эй, хранитель огня, Ты поджег сам себя, Но гасить пламя нечем. Эй!.. Кричу в пустоту… Ни души за версту… Это смерть или вечность? Кто мне подскажет ответ? Молись, чтоб проснулся рассвет. Грянул гром При свете лунном… Грянул гром Колес фортуны.

Нашлись чудаки, которые никак не могли представить себе колеса фортуны. Видимо, их познания в тележном деле заканчивались на игре «Колесо фортуны», которая у нас в мерзко и глупо американизированной России называется «Поле чудес». Тем, кто никогда не слышал, как могут грохотать настоящие колеса, могу порекомендовать засесть лунной ночью где-нибудь под деревенским деревянным мостом, а приятелей своих попросить прогнать по этому мосту повозку, запряженную четверкой огнедышащих коней. Да чтоб на всем скаку. Глухоту и затяжной приступ головной боли гарантирую. И еще (на всякий случай); «фортуна» в этом контексте — «судьба», а не богатство или крупный денежный выигрыш.

 

МИРАЖ

(музыка Ю.Алексеев, С.Маврин)

Всякая ли дорога ведет к храму? И что такое Храм? Человеку кажется, что он построил — пусть мысленно — сооружение, повторяющее строение Вселенной, вместилище своей веры. Он пытается поведать об этом всему миру, но видит вокруг себя слепых и глухих убогих людей, облаченных в сероватые саваны при жизни. Разговаривать с ними — все равно что пытаться найти отзывчивых собеседников в пустыне… Они бродят, бродят, бродят, описывая немыслимые по своему количеству круги на песке, на пыли, на камнях, на земле… И тоже, наверное, думают, что у них есть Храм. Но в результате все оказывается лишь игрой изощренного ума. Ни Храма, ни Веры. А всего лишь Мираж.

Мой храм — там, где я, Он невидим, но прочен. Вся жизнь — путь к нему, Ступени — день за днем. Мой храм — радость сна И раскаяние ночью За то, что любил бездушие свое. Это мираж, Игры ума, Жарче огня Зной — вечный страж. Глас в пустыне… Мой храм — там, где я Стану небом бескрайним, В нем свет всех сердец, Разбитых вечной тьмой, Мой храм — там, где звон Неразгаданной тайны: Кто мы на земле? Зачем мы здесь живем?

 

ЗАКЛИНАНИЕ

(музыка С.Маврин)

Пожалуй, здесь я грешу против истины, переношу свои собственные привязанности на общее настроение. Россия — Земля Созвездия Водолея и значит ее стихия — воздух… Но эмоционально, как мне кажется. — все-таки огонь. И пламя Великих пожаров татаро-монгольского нашествия похороненное в обычных закатах, окрашивающих наше небо, и гуляющий по крышам имений «красный петух», и блики от факелов в руках опричников в покоях царя Ивана Грозного, и дым и гарь от рухнувших скитов староверов… Один Тунгусский метеорит чего стоит! И, наконец, мое воображаемое умение сжигать взглядом или воспламенять прикосновением горящих изнутри рук то, что противно моей душе и разуму.

Думаю, что Маврик сочинял музыку под впечатлением от монументального произведения Карла Орфа «Carmina Burana», написанного в 1937 году на стихи монаха-бенедиктинца (кажется, 16-й век). Некоторые рокеры уже замахивались и на самое «Кармину» — например, Рэй Манзарек из DOORS и любимый мною THERION.

То, что получилось у меня, было сразу же пущено Мавриком в дело:

Море — пламя, Воздух — камень,  Свою стихию Ищи в России! Люди — звери, Вера — ересь, Острог и остров, Спине — нож острый. Ведьма-совесть Ветер ловит, Люби, да помни — Есть звон церковный. Сердце — сердцу, Пепел — пеплу, Чужой не станет Себя так ранить. Научи себя быть светом Там, где тьма, И научись в песках рекою быть. Но заклинаю я Самым чистым и святым: Ни денег, ни любви Усильных не проси! Память — выстрел, Время — мысли, Душа — на Север Не под прицелом. Холод — это Неба эхо, Горят ладони Во сне бездонном… Умер, выжил, Имя выжег Лучом от солнца На дне колодца. Бросил камень, Выбрал пламя, Огонь — стихия Твоя-в-России! А теперь забудь все то, что ты узнал, Представь себе Великий Океан, Там — твоя волна, Вихри света и тепла… Но разрушает сон Заклятие мое!

 

НА ОСКОЛКАХ ВЕРЫ

(музыка и слова С.Маврин)

Для полноты картины работы над альбомом «Химический сон» должна признаться, что на музыку, ставшую впоследствии песней «На осколках веры» на стихи самого Маврина, я тоже пыталась написать текст. И выглядел он следующим образом:

Камнем лег на сердце В небо долгий путь, Небом не согреться, Небо не вдохнуть. Я еще бессмертен, Если я живой, Лишь устал безмерно Слышать чью-то боль… Я устал от мыслей, Не своих — чужих. Всем хотел помочь я, Всеми проклят был, Боль рвет душу в клочья, Меняя ход судьбы… Я устал от злобы, Ею полон мир, Я устал от крови, Пролитой людьми… Но никто не хочет Слышать боль мою. Кто решил за меня То, каким путем идти мне? Я смотрю сквозь жизнь — Не вижу ни души. Кто решил За меня, В чем быть слабым, в чем быть сильным? Но над головой — Молчанье и покой… Так зачем все это? Стены — вместо стен, Голос мои, как эхо, Вновь звучит во мне. Красоте в итоге Мир наш не спасти, Красоты так много, Только нет любви, Но никто не хочет Слышать боль мою!

Состояние текста — состояние души уставшего экстрасенса, который никак не может отключиться от внешнего мира и постоянно живет как бы не своей жизнью, Для того чтобы лучше понять настроение этой песни, надо, наверное, прочитать пару книг Стивена Кинга: «Свечение» (или «Сияние») и «Зеленая миля».

 

СЕРГЕЙ МАВРИН. «Химический сон» (Irond Ltd)

Довольно любопытную, оригинальную и чрезвычайно мрачную рецензию на альбом сочинил профессор тяжелых наук, любитель готики и сплаттер-панка Игорь Грачев. Привожу ее полностью, с любезного разрешения автора. Однако попутно отмечу, что на самом деле в нашем творении нет того непроглядного мрака, о котором говорит профессор. Ключевая фраза альбома: «Научись быть светом там, где тьма!» — действует на территории государств всего мира.

С новым веком вас! Примите поздравления от демона КузЪмича, сошедшего с полотен Босха и Брейгеля, чтобы еше раз напомнить Человеку о никчемности жизни людской. Сколько нас бродит среди храмов-миражей, построенных на осколках веры? Сколько пытается обрести покой в химическом сне? Старые рокеры либо умирают от опухоли мозга, либо превращаются в смешную и совсем не страшную химеру. Ты еще не умер, но в твоей крови течет яд смертельной болезни, делающий тебя изгоем. Ты можешь считать себя избранным, возвысившимся над миром скучных «производителей» («breeders», если пользоваться терминологией Поппи 3. Брайт), но каждый твой день кончается заклинанием о том, чтобы наступил день вчерашний. Кто-то научился выживать, кто-то уверен, что прорвется, но от страшного последнего одиночества не уйти никому. Новый век настал, но принесет ли он радость в мир боли и страданий, где зов небес и голос тьмы неотличимы друг от друга? Кровь человеческая уже пролита. Небоскребы Торгового Центра уже лежат в руинах. Огонь вот-вот вспыхнет над великим городом. И тогда даже демоны отвернутся от нас. Им просто станет неинтересно…

Музыка — демонов высших сфер, озвученная Сергеем Мавриным и компанией.

Слова — все тех же демонов, воплощенные в лирику Маргариты Пушкиной (по большей части).

Игорь Грачев (http://quiddity.chart.ru (или http://quiddity.tsx.org))

Что бы посмотреть:

«Филадельфия», фильм США

«Реквием по мечте», фильм (нервным лучше не смотреть)

«Умереть молодым», фильм США

«Сияние» (с Джеком Николсоном)

«Зеленая миля» (с Томом Хэнксом)

Что бы почитать:

Г. Майринк «Ангел Западного Окна»

Стивен Кинг «Сияние», «Зеленая миля»

Что бы послушать:

Карл Орф «CarminaBurana»

Небольшая пауза — размышление

-  Старуха, старуха, не трогай клюку, Зачем ты нам гонишь всю эту пургу? — Я вам не старуха, и клюка — не клюка, И это, простите, что надо пурга… Она у меня с детства бродит в крови, И кто ее только там не ловил! Мой папа-летчик и красавица-мама, Крестоносцы ловили, стражи ислама, Индейцы, барбудос, ямайская дэнгэ, Наличие или отсутствие денег. Без меня — нет пурги, без пурги — я не я… Брат-ученый, подумай, не клонируй меня! ДЛЯ ВСЕОБЩЕГО БЛАГА!