Порочная философия «американской исключительности»

Популярность Обамы обнадеживает внешний мир: может быть, при Обаме произойдут сдвиги к лучшему. И Америка наконец‑то признает: господствовать в современном сверхсложном мире даже ей не по зубам. Но не исключено, и даже более чем вероятно, что и при Обаме мы столкнемся со старыми американскими инстинктами. Сегодня их носителями выглядят в основном Джон Маккейн и, конечно же, Сара Пейлин. Именно она нагляднее всего воплощает в себе главную идею американского и массового, и политического сознания — идею американской исключительности. Она состоит в том, что Америка — лучше всех, свободней всех, богаче всех и сильнее всех. А значит — ей и позволено намного больше, чем другим. Собственно, другим вообще позволено лишь то, на что дает добро Америка.

Впрочем, послушайте саму напарницу Маккейна. «Мы исключительный народ. Америка — исключительная страна», — обращается она к публике на одном из республиканских ралли. И если кто ее еще не понял, добавляет под крики и рукоплескания аудитории: «Вы все — исключительные американцы». Однако если кто думает, что это всего лишь примитивные лозунги от губернатора Аляски, то это глубокое заблуждение. Просто Сара Пейлин в силу простоты душевной выдает прямым текстом то, что другие американские политики говорить остерегаются. Но думают они точно так же. Так думал элитный Джордж Буш‑старший, когда говорил о новом мировом порядке, который установит Америка. Так думал ловкий демократ из Арканзаса Билл Клинтон, когда бомбил Белград. Так думал и недалекий Джордж Буш‑младший, когда отдал приказ об оккупации Ирака. Америка на все имеет право, поскольку это исключительная страна с исключительными правами.

Это убеждение прививали американцам еще отцы‑основатели Соединенных Штатов — Вашингтон, Мэддисон, Гамильтон, Франклин. «Эта идея со времен отцов‑основателей состоит в том, что Соединенные Штаты — не такая страна, как все остальные, и что у нее есть особая миссия построить город на холме, который послужит маяком свободы для всего человечества», — пишет известный американский обозреватель Роджер Коэн. Причем сама эта сомнительная для очень многих идея у него сомнения не вызывает. Его беспокоит лишь то, что, по его словам, «идея исключительности с недавних пор… превратилась в убежище для раздосадованной Америки, которая не готова признать подлинное состояние современного мира».

Сара Пейлин может быть неразвитой, необразованной и примитивной, она может считать, что имеет представление о России, поскольку видела ее берега с одного из островов Аляски, но по американским стандартам она вовсе не дура. Когда она кричит об исключительности Америки, она разыгрывает последнюю карту, которая есть у нее и Маккейна: противопоставить миру, меняющемуся на глазах, — и меняющемуся не в пользу США, заклинания насчет исконной, природной, генетической, безусловной и неоспоримой исключительности Америки. Эта идея успокаивает и вдохновляет самую недалекую и, прямо скажем, тупую часть американского электората, которая, как и сама г‑жа Пейлин, ничего не знает о внешнем мире, знать не хочет, не выезжала дальше Мексики — и недоумевает, почему в мире смеются над Бушем‑младшем, когда он говорит, что в Испании говорят по‑мексикански.

Этим «исключительным американцам» сегодня особенно неуютно в современном мире. «Черт побери, ведь Бог сделал именно нас избранной нацией!» — убеждены они и не понимают, как жить в мире, в котором Китай опережает США по числу золотых и вообще всех медалей на последних Олимпийских играх, в котором от Шанхая до Дубая растут новые центры экономической и финансовой мощи, в котором США бросают вызов то европейские державы, то Россия, и в котором Америке все труднее доказывать свою правоту. Для этих американцев Маккейн и Пейлин, выражающие их гнев и ощущение, что все в мире идет не так, — безусловные герои.

Парадокс начала XXI века: порождение американского бизнеса — глобализация — разворачивается против самой Америки. «Идее американской исключительности приходится все труднее во взаимосвязанном мире, — пишет Роджер Коэн. — Как можно настаивать на собственной исключительности, когда каждая крупная мировая проблема — от терроризма до цен на газ — касается всех без исключения?».

Маккейн и Пейлин вопреки очевидному настаивают на том, что Америка по‑прежнему сильна и самодостаточна. И этим они близки миллионам американцев. И это агрессивно‑недовольное меньшинство готово биться за них до конца. Но похоже, что большинство избирателей все же понимает: эта философия — путь в никуда. На этом фоне Обама, готовый к свиданию с внешним миром, выглядит как единственная надежда для гипердержавы, загнанной в угол военными авантюрами, финансовым кризисом и всемирной, мягко говоря, нелюбовью к уходящей администрации Буша.

Однако есть опасность, что вирус американской исключительности, замерев на время выборов, мутирует и заразит уже и обновленный Обамой Белый дом. Ведь, в конце концов, в идее особого предназначения и состоит идейная суть Соединенных Штатов.

2008 г.

 

Обамомания

Не только Америка, но и, похоже, весь мир охвачены Обамоманией. В день его победы случилась общеамериканская истерика: люди рыдали от счастья, обнимались и чуть ли не пускались в пляс по всем Соединенным Штатам, празднуя победу своего любимца. Радость охватила и Европу, где всем очень хочется верить в возвращение той Америки, которую они всегда любили и которую уже почти было потеряли — Америки великой не силой своего оружия, а силой своей демократии, своей экономики и своих возможностей. «Мечта стала явью!» — восторженно писала европейская пресса, вспоминая знаменитую фразу Мартина Лютера Кинга «У меня есть мечта».

Да, Мартин Лютер Кинг был бы счастлив. Вот оно — воплощение его мечты: темнокожий президент во главе страны, когда‑то выстроенной на рабовладении, но преодолевшей расизм и расовую вражду и избравшей черного своим президентом. Действительно, Америка изменилась, и отрицать это невозможно. «Во вторник Америка совершила прыжок. Миллионы избирателей — белых и черных, азиатов и испаноговорящих, принадлежащих к разным расам и самых разных кровей — доверили свою надежду и судьбу своей страны 47‑летнему сыну черного отца и белой матери, человеку, который сделал историю как благодаря своей расе, так и вопреки ей», — писала газета «Интернэшнл Геральд Трибюн».

Барак Обама, безусловно, баловень судьбы. За всю свою жизнь он не сделал ничего заметного: не был мэром ни крупного, ни даже небольшого города, не был ни губернатором, ни министром, не выступил автором ни одного важного закона, не заявил о себе как лидер общенационального движения. Еще два года назад о нем мало кто знал. Но у него есть три достоинства. Первое — он прекрасный оратор, лучший, по словам Билла Клинтона, со времен Джона Кеннеди. Второе — он оказался в нужное время в нужном месте — во время небывалого для Америки внешнеполитического и финансового кризиса Обама был вынесен на самый гребень политической волны всеамериканской усталостью от Джорджа Буша, недоверием к правившим страной аж 8 лет республиканцам и отчаянным желанием перемен. Точно ощутив эти настроения, Барак Обама и стал кандидатом перемен, начиная с самой первой — он предложил Америке избрать — впервые в ее истории — черного, а не белого президента.

И третье достоинство: Обама сумел заручиться поддержкой могущественных политических и бизнес‑кланов, которые сделали ставку именно на него, а не на кого‑либо другого. Без больших денег на выборах в США нельзя одержать победу. По объему собранных средств Обама в два с половиной раза опережал Хиллари Клинтон и почти в четыре раза Джона Маккейна. И вот он — президент Соединенных Штатов.

Теперь остается понять, насколько были оправданы объятия, рыдания и радость до упаду, которыми встретили победу Обамы миллионы американцев. Победив благодаря глубокому кризису, в котором оказались США, Барак Обама теперь должен вывести страну из этого кризиса — и предложить миру совсем другой образ Америки, чем тот, который создал Джордж Буш. Из‑за образа, созданного Бушем, Соединенные Штаты стали ненавидеть. Из‑за образа, который несет с собой Обама, ее должны вновь начать любить. Но сумеет ли Барак Обама подарить миру именно такую Америку?

2008 г.

 

Отрезвление

Похоже, после драматического приступа энтузиазма в связи с избранием Барака Обамы президентом США в мире наступает полоса разочарования. До недавних пор надежды на него были велики. В Африке люди плясали от счастья потому, что Обама по папе — кениец. В исламском мире радовались от того, что среднее имя Обамы — Хусейн, что его папаша, который, впрочем, его не воспитывал, был мусульманин, его приемный отец — индонезиец тоже был мусульманин, а сам Обама несколько лет ходил в мусульманскую школу. В Юго‑Восточной Азии с восторгом восприняли тот факт, что часть своего детства Обама провел в Индонезии, и посчитали, что он будет восприимчив к чаяниям тамошних народов. В Европе радостно ссылались на цвет его кожи плюс либеральные убеждения и доказывали самим себе, что Обама подарит им другую Америку — взвешенную, рассудительную, неагрессивную, вернувшую себе утраченное при Буше моральное лидерство.

Теперь же всем очарованным и предавшимся надеждам предстоит расслабиться и получить ожидаемое удовольствие.

Собственно, его уже начали получать в арабском мире. На Ближнем и Среднем Востоке как первую ласточку возможных неприятностей восприняли даже не Хиллари Клинтон, а нового главу аппарата Белого дома конгрессмена Рэма Эммануэля. «Энтузиазм, с которым была встречена на Ближнем Востоке победа Барака Обамы на выборах в США, уступает место тревоге и озабоченности», — пишет ведущая газета Объединенных Арабских Эмиратов «Галф Ньюз». Причина, по словам газеты, в том, что Обама выбрал себе в руководители аппарата человека, имеющего репутацию последовательного и жесткого сторонника Израиля. Эммануэль, сообщает газета, был среди тридцати трех видных демократов, которые выступили с открытым письмом, критикующим Буша за недостаточную поддержку Израиля. Хотя, как известно, администрацию Буша даже в США и Европе, не говоря уже об арабском мире, всегда считали неукоснительно и твердо произраильской.

Газета также пишет о тесных связях с Израилем вице‑президента Джозефа Байдена, который как‑то публично назвал себя «сионистом». Все это, заключает газета, «служит отрезвляющим напоминанием, что не следует иметь каких‑либо завышенных ожиданий относительно изменений политики США в этой части мира».

Следующая волна отрезвления, несомненно, ждет Азию. Хотя, возможно, Обама тонко ощущает настроения жителей Джакарты и сочувствует странам «третьего мира», у его администрации уже заготовлен набор рецептов для решения их проблем. Во‑первых, это так называемые гуманитарные интервенции, то есть посылка американских войск туда, где, по мнению США, творится беззаконие и нарушаются права человека. Напомним: последними такими местами были Югославия и Ирак. В обоих случаях сначала Клинтон, а затем Буш пытались подать обе военные операции как интервенции, вызванные гуманитарной необходимостью. И в обоих случаях подоплека интервенций была совершенно иной. А их результаты, особенно в Ираке, были просто чудовищными.

Однако Барак Обама — большой сторонник этого фирменного американского блюда, подаваемого на экспорт. Как написала американская «Интернэшнл Геральд Трибюн», «если встанет вопрос об отправке войск для защиты притесняемых, Обама поступит как гораздо больший интервенционист, чем Маккейн».

Позже всех прозреет, надо полагать, Европа. Здесь раскрутка Обамы как анти‑Буша дала наибольшие результаты: европейцы с маниакальным упорством убеждали себя, что Обама порвет с проклятым наследием уходящей администрации. И убедили: 71 процент немцев, 66 процентов французов, 58 процентов итальянцев, 54 процента испанцев и 46 процентов британцев считают, что избрание темнокожего президента окажет позитивное воздействие на США и их внешнюю политику.

Однако сам по себе цвет кожи вряд ли может быть определяющим фактором. Колин Пауэлл, госсекретарь в администрации Буша, несмотря на цвет кожи, упорно обманывал мировую общественность и ООН, перечисляя тысячи тонн отравляющих веществ и показывая пробирки с бактериологическим оружием, которые якобы находились на вооружении у Саддама Хусейна. А его соплеменница Кондолиза Райс останется в памяти у очень многих как один из самых агрессивных и циничных госсекретарей в истории США.

Но можно не сомневаться: очередь европейцев еще настанет. И разочарование будет тем большим, что Западная Европа к нему совершенно не готова.

2008 г.

 

Обама — Медведев: подслушанный разговор

Причиной скандала, возникшего вокруг доверительного разговора между Бараком Обамой и Дмитрием Медведевым в Сеуле, стало то, что во время обмена мнениями между ними оказался включенным один из микрофонов. И стало известно, что именно говорил Обама Медведеву. А сказал он следующее: дайте мне время для поиска решения по проблеме противоракетной обороны в Европе, после переизбрания я смогу проявить больше гибкости в этом вопросе.

Слова Обамы вызвали бурю в США. Ведущий кандидат на пост президента от республиканцев Митт Ромни обвинил его чуть ли не сговоре с «главным геополитическим врагом США», как он назвал Россию. Спикер палаты представителей Джон Бейнер обратился к Обаме с письмом, в котором потребовал от президента США публично и недвусмысленно заявить, что он не сделает ни одной односторонней уступки России — ни до, ни после выборов. Словом, вокруг обещания Обамы внимательнее отнестись после выборов к самой острой проблеме между США и Россией разгорелся нешуточный скандал.

Барак Обама совершил преступление: в доверительном разговоре с Медведевым в Сеуле он сказал, что готов проявить гибкость по вопросу о системе ПРО в Европе, но после переизбрания, когда у него будет шире поле для маневра. О, ужас! — возопили республиканские соперники Обамы. Что он говорит! — вскричал Митт Ромни. Ведь Россия — это геополитический враг США номер один. Так и сказал: не соперник, и даже не противник, а именно враг.

Поспешил высказаться и другой республиканец — Ньют Гингрич. Он обвинил президента США в планах продать национальную систему противоракетной обороны. «Мне интересно, — заявил Гингрич, — скольким еще странам президент обещал проявить большую гибкость в то утро, когда ему не надо было нести ответ перед американским народом?».

Про Митта Ромни в США говорят, что он всегда играет на публику и говорит то, что она хочет от него услышать. И что если бы он вел избирательную кампанию среди каннибалов, то он наверняка обещал бы им миссионеров на ужин. Поэтому, когда говорят, что заявление Ромни было вызвано желанием побольней укусить Обаму в разгар предвыборной кампании — в этом есть доля правды. Но это далеко не вся правда. И списывать все на предвыборную борьбу в корне неверно. На самом деле, назвав Россию главным врагом Америки, Митт Ромни выразил мнение большой, если не большей части политического класса США. В администрации Буша так считали вице‑президент Чейни, министр обороны Рамсфельд, его заместитель Пол Волфовиц и целый сонм неоконсерваторов, оказывавших прямое влияние на внешнюю политику администрации. Вот и у Ромни неоконсерваторы типа Роберта Кагана — в главных советниках и спич‑райтерах. Поговаривали, что эта публика после победы Обамы ушла с политической авансцены. Ан нет, живы курилки! И даже очень живы — и полны решимости и впредь влиять на внешнюю политику Соединенных Штатов.

Нет, Ромни вовсе не один такой. Точно так же думает о России сенатор Маккейн, недалеко ушли его коллеги Кайл, Грэм и Либерман, а глава комиссии палаты представителей, республиканка Илеана Росс‑Лехтинен могла бы запросто повторить слово в слово характеристику России в исполнении Митта Ромни. Во время недавних слушаний по России, организованных ее комитетом, она заявила: «Действия Путина представляют прямую угрозу интересам США и наших союзников… Растет угроза со стороны России в адрес НАТО… И даже в нашем полушарии Россия стала другом для целого ряда врагов США… Что же должны сделать Соединенные Штаты? Самым важным шагом должен стать отказ делать Москве одну уступку за другой, при этом практически ничего не получая взамен». И так далее, и в том же духе. Эту даму г‑н Ромни вполне мог бы взять себе в пару в качестве кандидата в вице‑президенты. Получился бы хорошо подобранный тандем.

Другое дело, что за такой тандем американцы могут не проголосовать. Как не проголосовали в большинстве своем за не менее логичный тандем в составе Джона Маккейна и Сары Пейлин. Прелесть что была за пара! Маккейн кричал, что все, что не по нраву США, надо бомбить, и, надо отдать ему должное, продолжает делать это до сих пор. Пейлин утверждала, что прекрасно знает Россию, поскольку в ясный день видела ее с одного из островов у побережья Аляски, и срывала восторженные аплодисменты толп, называя их «исключительными американцами», а сами Соединенные Штаты — исключительной страной.

По тому же пути идет сейчас и Ромни. «Американцы, — говорит он, — заслуживают внешней политики, основанной на наших устойчивых принципах и признании нашего исключительного места в мире».

Да, в Америке немалая часть общества и большая часть политической элиты мыслит категориями американской исключительности и видит в России исключительно врага. Ромни делает ставку на тех, кто еще не навоевался, тех, кто считает, что демократия приходит с бомбами и томагавками, тех, кто готов бомбить все вокруг, лишь бы восторжествовало американское видение мира.

2012 г.

 

Обама победил, но страна расколота

Барак Обама вновь избран президентом США. Обаме удалось сохранить тот незначительный отрыв от своего соперника, который был у него в ходе почти всей избирательной кампании. И вот он стал главой государства еще на четыре года. Но почему никто не говорит о триумфе Обамы? А, напротив, признание его победы сопровождается пессимистическими оценками перспектив США?

Обама победил, но страна расколота, как никогда прежде. Таков лейтмотив комментариев выборов в США в интеллектуальной зарубежной прессе.

Противостояние консервативной и либеральной Америки, Америки бедных и богатых, Америки стареющего белого населения и молодого, демографически активного темнокожего, воплощенное в противостоянии Ромни и Обамы, не только не ослабло, но сильно углубилось. «Гонка, которая усугубила раскол», «Голосование прошло — размежевание осталось» — так оценила главный итог этих выборов для общества газета «Интернэшнл Геральд Трибюн». Счастливый победитель Барак Обама ушел от своего соперника в весомый отрыв по числу выборщиков — за него 303 выборщика, тогда как за Ромни всего 206, но по числу голосов он опередил его всего на 1 процент. Такова специфика американской избирательной системы — в США можно выиграть выборы, не получив большинства голосов. Так Джордж Буш победил Альберта Гора в 2000 году.

В отличие от него Обама победил по всем статьям, но с очень малым преимуществом. А это означает, что ему придется руководить в расколотой надвое Америке, в которой проигравшие будут полны ярости и преисполнены ненависти к победителю. Обама не справился, возможно, с главным для него вызовом. В 2008‑м он обещал положить конец раздирающей США политической войне, примирить демократов и республиканцев, установить национальный политический мир.

Можно спорить о достижениях и неудачах Обамы в других областях, но установить внутренний мир в обществе ему явно не удалось. «Соединенные Штаты намного более расколоты сегодня, чем были расколоты тогда, — писал накануне голосования Эдвард Льюс, обозреватель британской «Файнэншл Таймс». — Почти две трети работающих белых намерены голосовать за Ромни, тогда как почти три четверти латинос и более 90 процентов афроамериканцев отдадут свои голоса Обаме». «Забудьте об урагане, — призывал в дни, когда ураган Сэнди всей мощью обрушился на Нью‑Йорк, Макс Хастингс из «Дейли Мейл». — Настоящие опасности, которые нависли над США, это раскол общества, взаимная ненависть и разваливающаяся политическая система».

Таким образом, второй срок Барака Обамы не будет легким. 2009 год, когда он был впервые избран президентом, Америка встретила на подъеме. Обама обещал ей перемены, он был молодым, необычным для США, новым по типу темнокожим президентом, который обещал своей стране лучшее будущее. «Эта предвыборная кампания была совсем другой. Она истощила американское общество, лишив его всякой надежды, — считает Кристофер Колдуэлл, старший редактор журнала «Уикли Стэндарт». — После нее структурные проблемы американской экономики и социального устройства выглядят еще менее разрешимыми, чем несколько месяцев тому назад». И теперь уже многим ясно, что качественно лучшего будущего уже не будет, набор перемен ограничен продолжающимся кризисом, да и у самого Обамы на сей раз — всего лишь узкий мандат, а не широкая общенациональная поддержка. А в условиях острейшего политического противостояния с жаждущими крови республиканцами ему будет отчаянно трудно добиваться своего.

Для внешнего мира Обама, конечно, намного лучше Ромни. Так считают и в Великобритании, и в Португалии, и во Франции, и в Китае, и в Палестинской автономии. Вероятно, так не считает премьер‑министр Израиля Биньямин Нетаньяху, который не столько союзничал, сколько ссорился с Обамой. Но и он поспешил заверить всех, что союз между Израилем и США сегодня прочен, как никогда. Во внешнем мире подчеркивают: Ромни был фигурой непонятной, склонной к жестким и не вполне продуманным заявлениям, тогда как для Обамы характерен осторожный прагматизм, стремление прислушиваться к союзникам и стараться не ссориться с партнерами.

С этим можно согласиться. Для нас пусть сложный партнер в лице президента Обамы все же лучше, чем открытый противник в лице Митта Ромни. И для нас предпочтительнее, чтобы человек, который называет нас главным геополитическим врагом США, занимался бы чем‑то другим, но не внешней политикой своей страны.

2012 г.

 

Почему Путин не поехал в Кэмп‑Дэвид

В мае 2012 г. стало известно, что Владимир Путин не поедет на саммит «восьмерки» в США, в Кэмп‑Дэвид. Россию там будет представлять премьер Дмитрий Медведев. По официальной версии, Владимир Путин будет занят формированием состава правительства. В США, как написала одна из российских газет, это решение вызвало состояние шока. Не веря в официальную версию, зарубежные эксперты и журналисты принялись искать подлинную причину отказа Путина ехать в Кэмп‑Дэвид. И задаются вопросом: а не свидетельствует ли это об «антизападном повороте» в российской политике и изменении ее приоритетов? На самом деле причин у такого решения может быть несколько, и в том числе официальная. Но главное, несомненно, состоит в том, что если есть потребность во встрече, если есть серьезная повестка для переговоров, если от такой встречи ждут какого‑то прорыва, то она превращается в первоочередной приоритет. И перед ним отступают все другие соображения. Если же встреча, пусть даже на самом верху, не обещает ничего, кроме вежливых улыбок, то ей трудно конкурировать с более важными задачами.

Есть ли основания считать, что встреча Путина с Обамой могла привести к прорыву хоть в одной из сфер, которые ныне разделяют нас и США? Скажем, в сирийском вопросе, или в решении проблемы американской ПРО в Европе? Очевидно, что нет. Предельно ясно: никаких подвижек по ПРО со стороны США до выборов не будет, а возможно — не будет и после выборов. Ведь любые, даже самые символические шаги навстречу Москве в этом вопросе, воспринимаются в конгрессе США — и даже шире — в американском политическом классе в целом — как прямое предательство интересов американской безопасности. И, потакая этим настроениям, администрация Обамы уже загнала себя в угол, из которого ей будет очень сложно выйти. По Сирии наши позиции с Вашингтоном также расходятся, и очень сильно. А постоянная критика со стороны представителей администрации Обамы действий российской власти в ходе выборов и после них не добавляют хорошей атмосферы.

Так ради чего ехать в Кэмп‑Дэвид? Чтобы пожать руку Обаме? Или чтобы еще раз выслушать объяснения, что по важным для России вопросам нынешняя администрация не готова ни к каким подвижкам? Кстати, о своем решении не ехать в Кэмп‑Дэвид Владимир Путин сообщил еще в прошлую пятницу, во время встречи в Москве с помощником президента США по национальной безопасности Томасом Донилоном, а затем обсуждал этот вопрос по телефону и с самим Бараком Обамой. Так что неожиданностью для американской стороны это не стало и все приличия были соблюдены.

Другое дело, что для Обамы приезд Владимира Путина был действительно важен. Не случайно американский президент даже передвинул место проведения большой восьмерки из Чикаго под Вашингтон, чтобы Путину не надо было демонстративно покидать Чикаго накануне саммита лидеров НАТО, который должен состояться там сразу после большой восьмерки и в котором Путин не собирался принимать участия. Обаме было важно в разгар предвыборной кампании показать, что ему удались отношения с Россией. Что его администрация может позволить себе постоянно критиковать Москву, называть ее позицию по Сирии отвратительной, ставить под сомнение результаты недавних выборов, посылать своего посла на встречи с лидерами радикальной оппозиции, скандирующей «Россия без Путина!» — и одновременно добиться приезда Путина в США на важное для Обамы мероприятие. Но этот блестяще задуманный дипломатический маневр не удался. И США все же придется задаться вопросом, как им дальше строить отношения с Россией и не пора ли перезагрузить явно зависшую перезагрузку. Ведь сегодня в тандеме Москва — Вашингтон трудно сказать, кто кому больше нужен — Обама Путину, или Путин — Обаме.

2012 г.

 

«Человек года», версия «Тайм»: все тот же Обама

Американский журнал «Тайм» объявил очередным Человеком года все того же Барака Обаму. Этот выбор, надо сказать, мало кого впечатлил. «Тайм» всегда подчеркивал, что объявляет Человеком года либо героя, либо злодея, но главное — чтобы этот человек сильно повлиял на ход мировых событий в минувшем году.

Как повлиял на него Обама? Совершенно никак. Даже его победа над Миттом Ромни была неубедительной. Все в США признают: после этой победы американское общество стало еще более расколотым, чем раньше. Уже известно, что Обаме дают премии не за дела, а за слова и за речи. В разговорном жанре он действительно преуспевает. За слова ему в 2009‑м, только что избранному, с ходу дали Нобелевскую премию мира, которую он до сих пор не оправдал. Но даже в этом жанре в минувшем году у Обамы и вспомнить‑то нечего, кроме вполне дежурных речей. Читатели журнала неделей раньше проявили куда большую фантазию, когда объявили Человеком года Ким Чен Ына — странноватого молодого руководителя Северной Кореи. Он хотя бы поразил весь мир, и прежде всего американцев, тем, что запустил под конец года целых два спутника и тем самым доказал, что Корея может создавать баллистические ракеты. Но для политкорректного, скучноватого и предсказуемого журнала «Тайм» такой выбор был, конечно, неприемлем. Объявить Человеком года лидера КНДР — значит признать бессилие США перед этой дальневосточной диктатурой! Интереснее был бы и выбор нового президента Египта Мухаммеда Мурси. Он был в списке претендентов, но и на такое решение «Тайм» не решился. Ведь Мурси — из братьев‑мусульман. И какой же сигнал пошлют США либерально настроенным египтянам, которые объявили Мурси политическую войну? Нет, такого допустить никак нельзя.

А потому — опять и вновь и снова все тот же Обама. От которого и в самой Америке, и в мире уже, в общем‑то, ничего не ждут и чье главное достоинство сегодня лишь в том, что он — лучше Ромни…

На днях уже окончательно избранный президент определился, наконец, с кандидатурой на пост госсекретаря США. Им стал сенатор и бывший кандидат в президенты от Демократической партии Джон Керри. Если он пройдет утверждение в конгрессе, то заменит на этом посту Хиллари Клинтон, которая в последнее время была все больше похожа на недовольного завуча, у которого все в школе идет не так. Керри производит более сбалансированное впечатление. И он, конечно, предпочтительнее представительницы США в ООН Сюзан Райс, жесткой карьеристки с ястребиными инстинктами, которую Обама очень хотел сделать госсекретарем, но не сумел, поскольку она настроила против себя конгресс. В отличие от нее Керри вписывается в американскую прагматическую традицию.

Это не значит, что в политике США что‑то серьезно изменится. Но все же лучше иметь дело с ним, чем с Райс — главной вдохновительницей войны в Ливии и сторонницей военного вмешательства в Сирии. После Хиллари Клинтон от такой стилистики действительно хочется отдохнуть.

2012 г.

 

Обаме не по зубам Россия и Путин

Поставив в один ряд так называемую агрессию на Украине с угрозами для мира, созданными распространением лихорадки Эбола и действиями террористов из ИГИЛ, Барак Обама сознательно хотел оскорбить и унизить Россию. И это, конечно же, не укрылось от большинства наблюдателей. Не может Обама скрыть и своего болезненного комплекса по отношению к России и ее руководству: этот комплекс у обычно политкорректного американского президента проявляется то там, то здесь и говорит лишь об одном — Обаме не по зубам ни сегодняшняя Россия, ни Путин, он не знает, как с ней поступать, что делать. И отсюда прорывающееся наружу, почти не контролируемое раздражение. Удивляться этому не приходится. Сегодняшняя Россия — это прямой вызов глубоко укорененному в США представлению об исключительности американской нации и ее роли в мире. Россия, как, впрочем, и многие другие страны, этой исключительности не признает, и по вполне понятным причинам.

В действительности исключительность США проявляется только в том, что именно их политика стала первопричиной почти всех мировых кризисов последних двадцати лет. Именно США, оккупировав Ирак, ввергли эту страну в длительный кровавый хаос и создали в ней, по выражению американского сенатора Рэнда Пола, рай для террористов. Именно США, поощряя борьбу вооруженных радикалов против правительства Асада в Сирии, давая зеленый свет своим союзникам из Персидского залива на финансирование и вооружение этих радикалов, прямо способствовали формированию новой угрозы в лице ИГИЛ. Не кто иной, как США и их союзники, несут прямую ответственность за превращение Ливии в огромное поле схватки между противоборствующими военными группировками. И так далее, и так далее, и так далее… Не случайно на днях Михаил Горбачев, не слишком часто критикующий США, назвал Соединенные Штаты главной мировой лихорадкой. Конечно, Барак Обама может и дальше рассуждать с трибуны ООН. Однако эти рассуждения все больше воспринимаются как чистая риторика, как пустой звук, как самовнушение и самоуспокоение американского президента.

«Факты говорят о том, что американская политика потерпела поражение в Афганистане, Ираке, Сирии, Ливии, Йемене и Сомали», — пишет выходящая в Лондоне арабская газета «Аль Хаят», выражая уверенность, что стратегия Обамы по «искоренению ИГИЛ» вновь повергнет Средний Восток в пучину хаоса и спонтанных войн. Возможно, поэтому Обама и сравнивает политику России с лихорадкой Эбола. Ему просто больше нечего сказать, он просто больше никак не может объяснить неспособность США к вожделенному глобальному лидерству, не говоря уже о своих собственных постоянных внешнеполитических провалах.

2014 г.

 

Соперничество двух президентов

В результате всех усилий Барака Обамы по изоляции России и лично Владимира Путина президент России назван американским же журналом «Форбс» самым влиятельным человеком в мире. Согласитесь, здесь есть глубокая ирония. Обама из кожи вон лезет, доказывая: политика изоляции России оказалась успешной, США подтвердили свое глобальное лидерство и так далее. А тут — такое. Конечно, «Форбс» это не всемирный суд. И тем не менее: Путин и вправду выглядит более впечатляюще, нежели Обама. Президент США находится в историческом отступлении. Конца ему не видно — и, вероятно, уже не будет. Особенно после того, как в минувший вторник республиканцы убедительно победили на выборах в конгресс. И теперь контролируют и Палату представителей, причем с таким превосходством, какого не было у них со времен президента Трумэна, и сенат, где они имеют отныне устойчивое большинство. Американская пресса пишет об унизительном поражении Барака Обамы.

Победа республиканцев — это не столько поражение демократической партии, сколько личное поражение самого Обамы. Президент США с его 42 процентами рейтинга повис тяжелой гирей на ногах кандидатов‑демократов. Многие из них в ходе кампании даже избегали упоминать его имя перед избирателями. Они знали: ссылки на Обаму политической смерти подобны. И не слишком успешно. Одна из кандидаток побоялась и ответить на вопрос из публики — голосовала ли она за Обаму на последних выборах. В общем, партия без лидера. Точнее, с лидером, имя которого лучше не называть.

И дело здесь не только в неумолимой поступи истории. Не только в том, что США, как там сейчас выражаются, переживают момент слабости, хотя сдается, что этот момент может затянуться на целую эпоху. И не только в растущей мощи Китая, который, как говорится, по ходу дела, по некоторым подсчетам, уже стал первой экономикой мира с объемом в 17 с половиной триллионов долларов. И дело не только в боевиках из Исламского государства, которые, словно издеваясь над всей мощью США, регулярно отрезают головы американским журналистам. Казалось бы, совсем недавно администрация Обамы торжествовала — и ей вторила мировая пресса с ее кричащими заголовками: «America is back!» — «Америка снова на коне!». Еще бы! Нам сообщили, что под руководством Обамы Соединенным Штатам удалось наконец‑то устранить самого бен Ладена, если, конечно, это был он. Потому как тело срочно и тайно отправили в морскую пучину, в полном соответствии с мусульманскими обрядами, как нам поведала специалист по восточным традициям Хиллари Клинтон.

А теперь на место бен Ладена пришло — и не без содействия со стороны самих Соединенных Штатов, помогавших вооружать и финансировать радикальные группировки в Сирии — целое Исламское государство.

Но во многом виноват и лично Обама. Не надо было ему ехать играть в гольф после того, как боевики ИГИЛ казнили журналиста… Получилось цинично: с трибуны клянется в глубокой скорби, а в жизни радостно размахивает клюшкой для гольфа. И не надо было настаивать, что Эбола чуть ли не безопаснее гриппа, так как якобы не передается воздушно‑капельным путем, вместо того чтобы ограничить авиасообщение с Западной Африкой, как того требует элементарный здравый смысл. Многие американцы этой политкорректности по отношению к Эболе не оценили, особенно после того как раз за разом выяснялось, что Эболу завозят в США именно те, кто побывал в Западной Африке.

В итоге Обама стал производить впечатление президента, который не знает, что делать: ни с отрубающим головы Исламским государством, ни с Эболой, ни с восставшими черными в Фергюссоне, ни с другими стоящими перед страной проблемами.

Да и с глобальной изоляцией России у Обамы тоже не получилось. Не будем преуменьшать влияние санкций — они создали трудности и нашим банкам, и нашей экономике. Но изоляции не вышло. И вынудить Путина отказаться от того, во что он верит, — тоже не получилось. И запугать ведущие страны мира, не входящие в НАТО, заставив их не иметь дело с Россией — тоже не вышло.

Конечно, было бы непростительной наивностью уделять оценке «Форбс» больше внимания, чем она заслуживает. США остаются самой мощной в мире державой. И их решимость ослабить нас нельзя недооценивать — она очень велика. Мы говорим не об этом. Мы говорим лишь о том, как получилось, что в негласном соревновании Обама — Путин российский президент выглядит убедительнее Обамы, который бросил против него мощные политические ресурсы.

2014 г.

 

Победил ли Обама Путина в 2014 году?

Главное политическое соперничество года, безусловно, развернулось в сложнейшей партии вокруг Украины между лидерами США и России. Формат конфронтации выбрал американский президент. Ведь США Россия ничем не угрожала, а все разговоры о российской агрессии и о чуть ли не глобальном характере украинского кризиса, которыми полна западная печать, полная и законченная ахинея. Но вместо того, чтобы попытаться найти пути решения конфликта, Обама впал в геополитический экстаз, объявил о стремлении изолировать Россию, стал вводить против нас санкции и давить на другие государства с тем, чтобы они шли по такому же пути. Повторю еще раз: путь конфронтации выбрал Обама, не Путин. И она далека от завершения.

Весь год весь мир с напряженным вниманием следил за политической партией президента США Обамы против президента России Путина. Обаму подхлестывал сдвиг в мировом общественном мнении в пользу Путина: не раз и не два мировые издания поставили Путина на первое место среди самых влиятельных политиков мира. А на днях Обама подтвердил в интервью Синён, что во многом воспринимает ситуацию как личное соперничество — мол, мне все говорили, что Путин меня обыгрывает, а он сейчас стоит перед лицом крупного финансового кризиса и коллапса его валюты. Не похоже на человека, который победил меня, заключил Обама.

Победил — не победил, а популярность Обамы по‑прежнему падает, тогда как у Путина уровень поддержки по‑прежнему исключительно высок. Если бы сегодня в США были выборы, Обама пролетел бы с треском, в России же Путин наверняка был бы переизбран президентом.

Во‑вторых, у самого Обамы в 2008–2009 гг. с экономикой творилось совсем неладное, а через пару лет стало налаживаться. Так что насчет грядущего коллапса России он явно погорячился.

Далее. Санкции со стороны США осложнили экономическое положение нашей страны и сыграли свою роль в резком снижении курса рубля, но не сумели заставить Москву ни отказаться от Крыма, ни сдать ДНР и ЛНР. То есть Обама санкционную партию не выиграл: Путин не изменил свою политику под напором из Вашингтона. И последнее: хотя США и удалось подмять под себя официальную Европу, в ней растет недовольство тем, что ее заставляют двигаться по невыгодному и опасному для нее пути.

На днях премьер Венгрии Виктор Орбан сказал, что США вмешиваются во внутренние дела европейских стран и стремятся втянуть их в состояние холодной войны с Россией. «Это может плохо для нас закончиться, — заявил Виктор Орбан. — Состояние холодной войны складывается между США и Россией, и мы не должны принимать в этом участие».

Орбан не одинок. Итальянский премьер Маттео Ренци заявил, что Россия имеет для Европы стратегическое значение. Вице‑канцлер ФРГ, лидер социал‑демократов Зигмар Габриэль выступил против усиления антироссийских санкций, поскольку ни у Германии, ни у Европы нет интереса в том, чтобы российская экономика погружалась в хаос.

«Коллективное нанесение ущерба самим себе» — так назвал результаты антироссийских санкций немецкий экономист Торстен Поллайт. Неудивительно, что наши противники явно нервничают и пытаются преувеличить единство Евросоюза по этому поводу. Обозреватель британской газеты «Файнэншл Таймс» Филип Стифенс пишет: «Итальянский премьер Маттео Ренци сказал Ангеле Меркель, что Орбан выражает настроения половины Европы, когда призывает к ослаблению санкций против России. Что же, если считать Мальту и Кипр, то, возможно, он и прав».

Сколько в этом высокомерия, чисто британского презрения к малым странам. Но почему голос мальтийцев или киприотов значит меньше, чем британцев, не вполне ясно. Тем более что своего голоса в этом вопросе у Лондона просто нет: его позиция по России — всего лишь часть позиции США. Так что гордиться тут нечем. К тому же, если судить по итогам недавних опросов, в Европе намного больше тех, кто придерживается мнения киприотов, а не сторонников дальнейшей санкционной войны. В Германии 54 процентов опрошенных, а во Франции — 31 процент выступают за полную отмену санкций. И это несмотря на оглушительную антироссийскую пропаганду в тамошних СМИ!

Обаму может радовать падение рубля к доллару, но это не усиливает его безвозвратно затухающую харизму. Президент США провалился везде, где только можно: в Ливии, в Сирии, в Ираке. Он ничего не добился в ближневосточном урегулировании. Ничего не может сделать с ИГИЛ. Его речи, когда‑то производившие эффект молнии, сегодня почти никто не воспринимает. Единственная отрада президента США — встречаться с готовым упасть перед ним на колени Яценюком и слушать рассказы Байдена о том, как его принимают в Киеве.

Обама хочет верить, что Путин не победил его в этом году. Но минувший год президент США точно проиграл: 2014 год стал самым неудачным годом для Обамы за все шесть лет его пребывания в Белом доме, пишет газета «Уолл‑Стрит Джорнэл». И сложности в российской экономике не могут быть здесь утешением. Ведь президента США судят по его собственным достижениям. А их почти нет.

2014 г.