Жаркое солнце не спеша погружалось в теплую летнюю тучу. Закапал «грибной» дождь.

Наша группа рыболовов-туристов расположилась на палубе плывущего вверх по Северной Двине пассажирского теплохода «Неман». За поворотом остался Архангельск, а впереди открылась красивейшая панорама северной реки.

Северная Двина — река равнинная, с развитой гидрографической сетью из шестисот рек и речушек. У Пинеги речная долина суживается до двух километров, а в районе Холмогор доходит до двадцати. Так же резко меняются и глубины. Наш мелко сидящий теплоход то оказывается на мели, то вдруг под ним — 25-метровая толща воды.

До Котласа плыли почти двое суток. Здесь пересели на маленький теплоходик и отправились вверх по Вычегде — правобережному притоку Северной Двины. И опять — полукилометровая ширь. Берега до самого горизонта покрывает тайга. Вычегда на языке коми — «река, текущая в зеленых берегах». Она самая протяженная, многоводная и рыбная из притоков Двины. В Вычегде водится лещ, язь, окунь, щука, сорога, нельма, хариус, ерш. Нижнее течение сравнительно богато стерлядью. Нерестится в реке и во многих из ее двухсот притоков и семга.

Предутренний туман заставил нас пристать прямо к обрыву. Все вылезли на берег и принялись собирать чернику и морошку…

По Вычегде плыли двенадцать часов, пока не достигли на 144-м километре от устья пристани Козьмино — исходного пункта нашего рыболовно-туристского похода. Отсюда мы пойдем к верховьям Уфтюги, по которой намечен наш дальнейший путь.

Часа через два пришли в поселок Гижег, от которого в тайгу уходит узкоколейная железная дорога. В ее тупике, на 28-м километре, находится поселок лесорубов Боровое. За ним — нетронутая тайга. Чтобы успеть до темноты на расположенную в трех километрах к западу от Борового квартальную просеку (по ней нам и идти к вершине Уфтюги), сделали быстрый переход.

Заночевали прямо на просеке. Ночь была тихая и теплая, но допекали комары. Воюя с ними, израсходовали первый тюбик крема «Тайга».

С рассветом были в пути. Пошли просекой на север. Лес дремал. Ни голоса, ни взлета самой незначительной пичужки. Непривычно для нас и отсутствие болот и озер. Да что озер! Ручейка не встретили. Потому были довольны, когда во время 25-километрового перехода дважды пересекли речку Важугу и запаслись водой.

Верховья Уфтюги достигли 27 июля. В районе устья притока Селюги нашли каменистый пляжик. Свалили с плеч рюкзаки и решили устроить отдых. Мы изрядно устали, поэтому с большим наслаждением выкупались и погрелись на горячих от солнца камнях. Загорать мешали слепни и оводы. Они набросились на нас целым роем. Отбиваясь, мы в то же время «заготовили» отличную наживку на хариуса.

Пока Виталий, Анатолий и я ставили палатку и разводили костер (в такое время года его можно разводить, не опасаясь пожара, только на островках и косах посреди реки), Евгений Кудряшов и Юрий Кашин изготовили удилища и тут же, вблизи костра, наловили десятка полтора хариусов. На ужин была чудесная уха!

К вечеру жара спала. Дышалось легко. Тишину леса не нарушало ничто, он стоял в какой-то полудреме… Чуть ли не над головами «проплыл» тетеревятник. По его полету чувствовалось — людей он не боится.

Ночевали в палатке. Утро обрадовало рыболовов — на одну из рогаток (жерлиц), поставленных вечером, попала килограммовая щука.

Лебеди. Фото Ю. Лаврова.

Верховье Уфтюги похоже на широкий ручей. Мелко, много завалов, течение слабое, и приходится все время грести или тащить лодку по мелям. Чтобы облегчить ее, уменьшить осадку, в лодке оставили двух гребцов. Остальные идут берегом, собирая грибы, ягоды — не одной же рыбой питаться.

Берега реки сплошь потоптаны лосями. Кругом их лежки. На песчаных пляжах четкие отпечатки росомашьих лап. Жара и гнус согнали зверя и птицу к воде.

Четверо суток шли и плыли вниз по реке, делая небольшие привалы для отдыха и рыбалки. Часто купались. Вот и сегодня, облюбовав небольшой пляжик, решили передохнуть. Здесь же Юрий Кашин нашел рог молодого лося, позже мы натолкнулись в чаще на остатки растерзанного и почти съеденного росомахами лосенка…

Первого августа проплыли безымянный правобережный приток Уфтюги. Отсюда она стала шире. По берегам пошли сплошные заросли малинника. Первым обследовал их Виталий. А вскоре все мы лакомились спелой крупной малиной. Ягоду эту очень любит медведь, но следов его здесь мы не обнаружили.

Первую избушку увидели километрах в пяти выше устья левобережного притока — Важуга. Здесь вспугнули чирков.

В устье Важуги оказалась глубокая яма. Евгений опустил весло, потом шест, но дна так и не достал.

— Ого! Вот это глубина… Порыбачим?

Разбили лагерь. У ямы выставили рогатки.

Пока мои спутники трудились, я отправился вверх по Важуге. Русло притока мелкое и каменистое, но есть ямы. В километре от устья находится избушка. Около нее вспугнул выводок крохалей. А когда вернулся, Евгений рассказал, как он чуть не наступил на затаившегося глухаря.

Около десяти вечера у одной из рогаток шумно заплескало. Мы бросились к воде — и через минуту на земле сильно била хвостом щука килограмма на два с половиной. На рассвете попала еще одна.

…После впадения Важуги Уфтюга стала шире, но глубина по-прежнему оставалась небольшой. Сегодня встретили первый двухкилометровый перекат. За ним пошли длинные и прямые, поросшие густой травой колена. Тут приходится грести — река «стоит». Изредка встречаем уток. Зато очень много ястребов.

Настроение у моих спутников чудесное. Хорошая погода и удачная рыбалка пока сопутствуют нам. Наваристая уха и жареная рыба не сходят с походного стола.

3 августа вплыли в сильно заросший водорослями участок реки. Под слоем тины оказался плотный песчаный грунт, покрытый галькой. В этом районе Уфтюги в несметном количестве держится рыбья молодь. А рядом, в омутах, — щука и крупный окунь, мы застали их «бой».

Быстро организовали рыбалку. Незацепляющимися блеснами (их привязывали прямо к удочкам) и удочками на червя натаскали целую связку щук и крупных окуней. Клев отличный. Только закинешь — поплавок сразу начинает уходить под воду. Тут уж не зевай. А какое удовольствие тянуть увесистого красавца-окуня!

4 августа стала портиться погода. Низкие облака все чаще закрывали солнце, зашелестели прибрежные заросли ивняка, по вершинам сосен волнами побежал шум. Чувствовалось приближение дождя… Преодолевая каменистый перекат, обратили внимание на мечущихся в прозрачной воде хариусов. Пока вода не замутнела от дождя, они спешили «пообедать».

Спешили и мы установить палатку и заготовить дрова. А наши рыбаки Евгений и Виталий тут же натаскали на искусственную муху хариусов. Когда не было слепней и оводов, мы все время ловили на нее. Маскировали рыболовный крючок волосом. Секрет успеха заключается в том, что хариус лучше берет на рыжую муху. Отхватили прядь у Юрия Кашина (у него волосы с каштановым отливом) — и порядок!

На косе мои спутники нашли окаменелость, нечто вроде клыка какого-то древнего ящера (впоследствии оказалось, что это белемнит — «чертов палец»).

Я читал о палеонтологических находках на юге области, бывал в Архангельском краеведческом музее и знал, что именно бассейны рек дают палеонтологам богатые «сборы» не только четвертичных и третичных, но даже гораздо более древних пресмыкающихся и земноводных.

В 1895—1903 годах неподалеку от Котласа, у деревни Ефимовской, на правом берегу реки Малая Северная Двина раскопками профессора Б. П. Амалицкого, известного палеонтолога, найдено было около десятка полных и почти полных скелетов древних земноводных.

В настоящее время эта коллекция, представляющая мировую научную ценность, составляет один из основных отделов Палеонтологического музея Академии наук СССР. Амалицкий считал, что берега Северной Двины и ее притоков содержат множество замечательных материалов, ожидающих своего открытия.

Если верить нашей карте издания 1964 года, мы должны проплыть лесопункты Спасский, Слободу и Квасский мыс. Очевидно, путешествующим по Уфтюге будет небезынтересно узнать: всех трех лесопунктов нет! Теперь и лес сплавляют только от притока Мотьма.

На берегу Уфтюги, против бывшего лесопункта Спасский, стоит изба. Здесь встретились с местными жителями, поднявшимися на сенокос на легких долбленках. Двое, Александр Петрович Вешняков и молоденький парнишка Саша, утром собирались в Комарово. Договорились порыбачить вместе.

Спали в ту ночь прекрасно. Товарищи разместились в избе, я под тентом. Долго беседовал с Вешняковым — самым известным на Уфтюге охотником. Всю свою трудовую жизнь промышлял он лося, куницу. Добыл полтора десятка медведей. Промышленник награжден орденом «Знак Почета».

Отплыли на рассвете. Дед объявил заранее, что у переката стоят четыре больших хариуса, которых он приметил, когда толкался на шесте вверх по реке.

Подходим к указанному месту.

— Вон один, второй… Где же еще один? Ага, притаился…

Нам оставалось только забрасывать удочки.

Вот это дед! Не зря колхозники говорят, что зовут его на Уфтюге «дед Зыря».

На стоянке Вешняков много рассказывал о промысловых возможностях Уфтюги.

— С рыбой у нас тут просто. Заходит в реку по весеннему подъему воды и «лезет» к верховьям. После спада остается в ямах, больше в верховье Уфтюги и ее притоках, например, Селюге и Важуге. Если не пугать, так она все лето на одних местах и продержится.

По наблюдениям местных жителей, в Уфтюге остается стерлядь до четвертого, нельма до десятого, язь (его в речке маловато) до семидесятого от устья километра. Сиг, окунь, семга, налим поднимаются до Селюги, хариусы — до самой вершины. Щука тоже поднимается высоко, но крупная (до пуда лавливали) не выше двадцатого километра.

Птицы (глухарь, тетерев) немного. Есть рябчик. В верховьях реки держатся лось, дикий северный олень, росомаха, куница. По всей реке встречается выдра, а выпущенный на расселение бобр добрался в этом, 1967 году, уже почти до Важуги…

По Уфтюге. Фото М. Пуссе.

Первое со стороны верховья поселение на Уфтюге — Ипишский лесопункт (поселок Комарово) — на левом берегу. В поселке собственная электростанция, работающая на отходах лесосырья. Почти во всех домах радиолы, приемники. Рабочие живут хорошо.

В Комарово расстались с Сашей — здесь его дом. Ночевать остановились у деда, для этого пришлось спуститься еще на два километра ниже. Вешняков поразил нас. С пяти утра 62 километра по реке старик толкал лодку шестом. От нашей помощи категорически отказался. И это в 67 лет. Вот какие деды встречаются в лесных дебрях нашего Севера!

Утром отправились в Красноборск, а оттуда — в Архангельск. Домой вернулись загорелые, довольные путешествием и рыбалкой.

Совершен еще один поход. А это значит — новые впечатления и, конечно же, новые друзья.