ДОРОГИЕ РЕБЯТА!

Эту повесть написала Валентина Васильевна Путилина. Многим из вас, наверное, уже знакомы её книги: «Журавка», «Приключения Дук-ду», «Тёплый хлеб», «Дом с аистами».

«Дашины письма» — повесть о людях, беспокойных и любознательных, которые любят открывать мир и умеют видеть больше других. Главное же, по-своему.

Даша всё видит по-своему. Катер на море ей кажется большой Белой птицей, а кузнечики не просто стрекочут, а проводят урок пения. И письма папе-моряку Даша пишет не так, как все. Она их рисует. Получит папа такое письмо и сразу догадывается, как живёт его дочка. Даже какое у неё настроение. Если не очень хорошее — письмо нарисовано тёмными, скучными красками. А хорошее — весёлыми: синими, красными, зелёными. Чаще всего Даша рисовала весёлыми красками. Потому что жизнь у неё была радостная и интересная. И писала она о своих лучших друзьях — Василии и Олечке, о своём классе, первом «А», о любимой учительнице Екатерине Максимовне и, конечно, о маме.

Ребята, прочитайте эту книгу и напишите нам, понравилась ли она вам, и о чём вы хотели бы ещё прочитать. Свои письма направляйте по адресу: Москва, А-47, ул. Горького, 43. Дом детской книги.

 

БЕЛАЯ ПТИЦА

Шагают по тропинке Даша с папой. К морю шагают. Оно внизу, у самой горы, плещется. Тихо-тихо.

Высоко над морем остановились. Посмотрели вниз. Посмотрели вверх. И даже зажмурились: так кругом всё сине.

— Папа! — радостно крикнула Даша. — Смотри! Это всё небо? Или это всё море?

И правда. Непонятно, где кончается море, а где небо. Будто сшил их кто по краям тоненькой ниточкой и получилось одно море или одно небо.

— Небо-море получилось. Правда, папа?

Долго стояли наверху Даша с папой. Им было очень радостно. Так, что они запели свою любимую песню. Про парус и море.

Потом они спустились с горы к морю. Пригляделись, а оно уже не синее. Кто-то раскрасил его зеленоватыми красками, а местами фиолетовыми и розовыми. Получилось разноцветное море.

На берегу лежали мокрые, прохладные камешки. Всех цветов. Но больше всего янтарных и коралловых. Даша стала собирать сверкающие камешки. Они выскальзывали из рук и бултыхались в воду. Даша выбрала четыре самых красивых. Больше не помещалось на ладони.

— Посмотри, папа! Они светятся!

Раскрыла ладонь, а камешки не светятся. Все вдруг погасли.

«Хитрые какие! Притворились некрасивыми, чтобы никто их не взял», — подумала Даша и высыпала камешки в воду. А они снова стали красивыми. Засверкали, как разноцветные огоньки на ёлке.

Вдруг на море показалась птица. Не чайка ли это? Нет, птица была необычной. Она летела прямо по воде. Большая, белая. Папа сказал:

— Какая красивая яхта!

Даша не слышала папиных слов. Она подумала, что это живая птица, и побежала посмотреть на неё. Но Белая птица мчалась дальше от берега. Туда, где небо соединяется с морем тоненькой ниточкой. Папа сказал, что эта ниточка называется горизонтом. Чудо-птица скрылась за горизонтом, а Даше стало грустно. Ей вдруг захотелось самой полететь вслед за птицей. Посмотреть, что там.

— Знаешь, Дашук, — сказал папа, — мне всегда хотелось посмотреть, что там, за горизонтом. И куда летят птицы — белые, серые, синие. Какие только есть на свете.

— Поэтому ты и моряком стал, чтобы всё посмотреть? — спросила Даша.

— Ага, — согласился папа. — Мне всё хочется увидеть. Весь наш огромный-преогромный мир.

— А мне хочется всё нарисовать, — сказала Даша.

И стала рисовать море, а на море — Белую птицу. Даша всегда носила с собой цветные карандаши и рисовала что ей нравится. Когда они с папой приходили на море, она всегда рисовала. Ей хотелось, чтоб море получилось будто живое. Чтоб над ним летали чайки. И чтобы солнце просвечивало его до самого дна. Так, чтобы были видны рыбы и медузы.

Даша то рисовала, то молча смотрела на море. Если долго всматриваться, можно увидеть прыгающих рыб. Смешные они: хвастаются друг перед другом, кто выше прыгнет, кто ярче сверкнёт на солнце своими спинками, блестящими, как зеркальце.

А может быть, им хочется узнать, что там над водой? Оттого и прыгают?

Вот бабочки летят в море. Вернитесь, бабочки! Там нет цветов, там вода. Не слушаются. Хочется им самим всё увидеть. Даже божьим коровкам не сидится на берегу. Так и тянутся к морю.

— Смотри, папа: птицы куда-то летят, рыбы куда-то плывут, краб выполз на берег. Все, наверное, любят путешествовать. Как мы с тобой, да?

— Конечно, — сразу согласился папа. — Всем хочется знать, что ТАМ, где они никогда не бывали. Все куда-то стремятся. Даже маленькая Саргасочка однажды затосковала. Ей захотелось узнать, что ТАМ, за морем.

— Какая Саргасочка? — обрадовалась Даша. — Ты мне про неё ещё не рассказывал. Расскажи!

Даша отложила свой альбом для рисования и уселась рядом с папой у самой воды. Волны подбегали к ним близко-близко. О чём-то тихо и таинственно шептали-рассказывали. И было непонятно, кто рассказывает про Саргасочку: может быть, папа, может быть, море. А Даша слушала…

 

САРГАСОЧКА

Много морей на свете: Чёрное, Белое, Красное…

Разные живут там водоросли. Самые диковинные. Но нигде нет таких, как в Саргассовом море. Они будто перекати-поле на земле — движутся с места на место. Только перекати-поле дожидаются ветра, пока помчит он их по полю, а саргасские водоросли не ждут. Не ветер гонит их с места на место — плывут они по воле течений. Вздумается какой-нибудь саргаске новые места повидать, она сама себе морское судёнышко. Поднимет парус-пузырёк и плывёт. Так устроена саргасская водоросль. И хотя далеко от дома заплывали саргаски, никто из них не мог представить себе, будто существует на свете что-то другое, кроме воды и неба.

Но жила в том Саргассовом море Саргасочка-мечтательница. Она часто думала: «Неужели на свете только море?» Ей хотелось знать, что ТАМ, где она не бывала. А иногда она думала: «Ведь для чего-то я живу?» И ей хотелось знать, для чего.

Однажды над морем пролетали две ласточки. Они очень устали. И когда увидели остров, выстроенный саргасками, опустились отдохнуть.

— Скажите, ласточки, на свете только небо и море? — спросила их маленькая мечтательница.

— Нет, — ответили ласточки, — на свете есть ещё Страна Прекрасного. Там всё прекрасно: люди, цветы, леса. И называется эта страна — Земля. Там всё не так, как в море.

— А как там? — допытывалась Саргасочка. — Расскажите, какая она, Земля?

— Прекрасная, — снова повторили ласточки. — Мы спешим туда.

Больше они ничего не сказали, торопливо распрощались и улетели. С тех пор Саргасочке захотелось увидеть Страну Прекрасного. Она расспрашивала про нее всех взрослых. Но никто, даже самые древние и мудрые, не мог рассказать про страну, которая совсем не похожа на море. Они долго думали и наконец ответили так:

— Страна Прекрасного — это море, где мы живём. Ничего прекрасней на свете нет.

Но и после ответа древних и мудрых Саргасочка не перестала думать о необыкновенной стране, куда летели ласточки. Ведь она была мечтательница.

Однажды ранним утром, когда ещё никто не проснулся в море, Саргасочка расправила свой парус-пузырёк, набрала в пузырёк побольше воздуха и отправилась искать неведомый край. Она не знала, в какую сторону плыть. Находить дорогу по звёздам она не умела. Компаса у неё не было. Но ей очень хотелось найти Страну Прекрасного, и она плыла.

Прошло много дней и ночей. Саргасочка всё плыла и плыла. Ей встречались незнакомые рыбы и огромные яркие медузы. Целыми стаями проносились весёлые дельфины. А иногда она видела корабли, спешащие к берегу. И снова Саргасочка оставалась одна. Лишь вода кругом и небо.

Вдруг вместо привычной морской бездны Саргасочка увидела дно, освещённое солнцем. Значит, близко был берег. На дне виднелись незнакомые водоросли. Они заметили Саргасочку и заговорили все сразу:

— Кто это? Смотрите, какое на ней красивое платье! А отделка-то какая!

Действительно, платье на Саргасочке было красиво: светло-зелёное, а по краям отделано пушистой синей бахромой.

Высокая Морская Ёлка спросила:

— Скажи, кто ты?

— Я Саргасочка. Из Саргассова моря. Оно так далеко отсюда, что я даже устала плыть.

— О! — воскликнула Высокая Морская Ёлка. — Ты устала плыть — значит, долго плыла. И конечно, много видела. Ответь: на свете только вода?

— Что вы! На свете есть и небо. Оно как море: то серое, то синее. А есть ещё на свете солнце. Оно немножко похоже на звезду-медузу. Только тёплое.

Саргасочка сравнила солнце с медузой, потому что медуз морские водоросли видели, а солнце — нет. Ведь солнечные лучи попадали к ним сквозь воду и уже не были ни яркими, ни тёплыми.

— Если солнце похоже на звезду-медузу, — сказала Высокая Морская Ёлка, — значит, оно красивое.

И морским ёлкам стало грустно, оттого что им не приходилось видеть ни солнца, ни неба.

— На свете есть ещё и Страна Прекрасного, — продолжала рассказ путешественница. — Но я ее и сама не видела. Я очень хочу увидеть эту страну.

И тут в разговор вмешался Каменный Краб.

— Я давно живу на свете, но лучше морского дна ничего не знаю. Страна Прекрасного — это дно морское с подводными камнями, — заявил он.

Но Саргасочка возразила:

— Нет, это Земля. Так мне сказали ласточки.

— Земля? — возмутился Каменный Краб. — Я там чуть не погиб, а ты говоришь — «Прекрасная»!

Каменный Краб разговаривал и быстро двигал клешнями: раз-два, раз-два! Левая клешня загребает, правая отдыхает. Раз-два! Раз-два! Правая загребает, левая отдыхает. Работяга Краб не мог жить без дела.

— Не волнуйтесь, дядя Краб, — сказала ему рыба Барабулька. Она проплывала мимо и остановилась посмотреть на заморскую путешественницу.

— Я не волнуюсь, — сердито ответил Каменный Краб. — Просто я не могу спокойно вспоминать о Земле.

— Да, да! — сочувственно проговорила Барабулька. — Я всё понимаю.

Она знала, отчего Каменный Краб невзлюбил Землю. Там он потерял клешню. Да и сам чуть не пропал, когда его однажды поймал Человек. Хорошо, что ему удалось незаметно уползти от Человека. Клешня тоже уже выросла. Но забыть, какой страшной показалась ему тогда Земля, он не мог.

— Берегись Человека! — предупреждал он Саргасочку. — Его глаза видят сквозь воду. А пальцы цепкие, как мои клешни. Возвращайся лучше домой, не то погибнешь.

— Я так мечтала повидать Землю… — прошептала Саргасочка. — Я не могу вернуться, пока не увижу её.

— Что ж, — рассудил Каменный Краб. — Пожалуй, тебе нечего бояться. Человек даже не заметит тебя. Это за мной охотятся. Я ценный, я съедобный. Ух, трудная жизнь у нас, у крабов!

И он снова задвигал клешнями. Левая клешня загребает, правая отдыхает. Правая загребает, левая отдыхает. Раз-два! Раз-два! Вдруг он замер. По дну поползла тень. Это плыл Человек. Краб попятился и стал отступать. Он двигался к подводному камню, чтобы спрятаться в расщелине. Человек заметил его, но не бросился ловить. Он забыл об охоте, потому что увидел Саргасочку. Этот Человек бывал в разных морях и знал, что только в далёком Саргассовом бывают такие водоросли.

— Счастливого плавания тебе, маленькое чудо! — сказал он вслед уплывающей Саргасочке. Он был очень взволнован. Маленькая путешественница напомнила ему, как велик и разнообразен мир. Ему сразу захотелось самому отправиться в новое путешествие. И ещё Человек радовался, оттого что удалось ему увидеть КРАСИВОЕ, ведь Саргасочка была очень красива…

Она плыла вдоль берега, смотрела на горы и деревья, вслушивалась в голоса людей и повторяла: «Теперь я знаю, для чего родилась: чтобы увидеть Страну Прекрасного. И чтоб радоваться!»

Если бы Человек услышал её, он бы добавил: «Ещё и для того, чтоб приносить радость другим».

Саргасочка расправила свой парус-пузырёк и отправилась в обратный путь, в Саргассово море. Там её уже перестали ждать. Думали, что она погибла, и жалели маленькую путешественницу. А когда она вернулась, очень обрадовались ей.

Из дальних уголков Саргассова моря приплыли саргаски, чтобы послушать рассказ путешественницы. И слушали, веря её словам. Но когда она заговорила о неведомой Земле, все стали смеяться. Они решили, что Саргасочка выдумала такую страну. Они смеялись так долго, что Саргасочка стала думать: «Может быть, и правда мне приснилась Земля? И ласточки тоже?» Она с печалью оглядывалась вокруг, но видела только небо и море.

Но вот снова над морем появились ласточки. Они мелькнули и исчезли, потому что торопились на Землю. И всё равно Саргасочка заметила их, обрадовалась и воскликнула:

— Есть, есть на свете Земля! Это правда. Мне не приснилась она. Слышите? Слышите все?

Ветер подхватил её слова и разнёс их далеко-далеко, потому что лучше других знал, как велик мир и что на свете не только море и небо.

Слова эти услышали самые любознательные саргаски и поверили им. С тех нор плавают они по всем морям и океанам, чтобы самим найти Страну Прекрасного и посмотреть на неё. Счастливого им плавания!

 

КАК СОЛНЦЕ В МОРЕ КУПАЛОСЬ

— Папа, как ты узнал всё про Саргасочку? — спросила Даша.

— Я видел, как она плыла к берегу. А кое-что мне рассказали ласточки.

Даша недоверчиво улыбнулась. Разве могут ласточки рассказывать? Ведь они птицы.

— Если их слушать, то могут, — сказал папа. — Многое могут рассказать, они же путешественницы. За морями бывают, за лесами… Надо только уметь слушать. Тогда каждая былинка-травинка заговорит.

Тихо подбирались волны к берегу и снова убегали. Море рассказывало. И папа слушал его. А Даша рисовала, как папа слушает море. Она нарисовала берег и море, а когда стала рисовать папу, засмеялась:

— Ты у меня, папа, такой высокий, что на картинке не помещаешься. Не знаю, как тебя нарисовать.

— Нарисуй лучше Саргасочку, — попросил папа. — Она маленькая.

Даша стала рисовать, а папа подошёл к самой воде и смотрел куда-то вперёд. Наверное, он хотел увидеть свой корабль. Он смотрел до тех пор, пока Даша не принесла ему рисунок.

Когда папа рассказывал про Саргасочку, он говорил, что Саргасочка похожа на листок ландыша. А Даша нарисовала её по-своему. Будто это кукла-матрёшка с голубыми глазами и длинными ресницами. А на ней зелёная шаль с голубой бахромой. Такой представила её себе Даша-художница.

Папа разглядывал картинку, а Даша в это время смотрела на папу и удивлялась. Какое у папы загорелое лицо! Будто все морские ветры вместе с солнцем обжигали его. Только зубы у папы белые, как белые камешки на морском берегу, да глаза синие. Радостно смотреть на такого загорелого человека с весёлыми синими глазами.

— Папа, — заговорила Даша, — я догадалась, отчего у тебя синие глаза. Ты любишь на синее море смотреть. И на небо синее.

Папа в ответ засмеялся.

— А у тебя, дочка, отчего синие?

— Оттого что я в Синегорске живу.

И Даша с папой рассмеялись, потому что вдвоём им было весело от каждой шутки. Но ещё веселей было бы им, конечно, с мамой.

Папа вдруг сказал:

— Пошли скорей домой! Как там мама без нас поживает? Наверное, соскучилась, ждёт нас.

Они быстро зашагали. Но тут увидели, как садится солнце, и остановились посмотреть. Каждый раз у него это по-новому получается. Иногда бывает похоже на мальчишку, который войдёт в воду и боится окунуться. Тянет тянет, пока не соберётся с духом — бултых в воду! — и выскочит снова, отряхиваясь. Солнце тоже иногда ёжится, прыгает, не хочет нырять в воду, потом всё-таки опустится. И уже до утра не является больше.

— Смотри-ка, — сказала Даша, — над солнцем что-то круглое. Прямо шляпа. Солнце в шляпе! И в воде такая же шляпа.

Это было отражение. А солнце, наверное, вообразило, что это настоящая шляпа, и нырнуло в неё. Да не попало, в воду окунулось. И сразу, будто испугавшись, подпрыгнуло.

— Чего это оно так испугалось? — спросила Даша.

— Наверное, на медузу натолкнулось.

Даша вздрогнула, когда представила себя на месте солнца. Она бы ещё выше подпрыгнула, если бы наткнулась на медузу. Брр! Медузы скользкие, холодные и обжигают, как крапива.

Солнце повисло над морем низко-низко. Было оно румяное. Совсем каравай хлеба, только что в русской печке выпеченный.

— Пора нам, Дашук! — спохватился папа. — Сейчас стемнеет. А нам идти с тобой да идти.

На юге темнеет быстро. Хорошо, что месяц появился, а то бы трудно пришлось путешественникам. Идти далеко. Да через лес, да через горы. Только к ночи и вернулись домой.

— Я знаю, — сказала мама, — вы опять всякие чудеса искали. А я на вас обиделась.

Даша с папой стали оправдываться. Но мама не позволила им долго говорить. Она знала, что её путешественники сильно проголодались. Их надо скорей накормить. Они ели и говорили, что не забывали её в дороге. Всё время помнили. Что с ней им интересней было бы, чем вдвоём. Но ведь она на работе. А у них сейчас отпуск. Даше не нужно идти в детский сад, а папе уходить в плавание — они и путешествуют.

— Ладно, — миролюбиво сказала мама. — Я скоро пойду в отпуск, и тогда мы вместе будем путешествовать. Может быть, даже куда-нибудь поедем.

Так и решили. И мама перестала обижаться на них совсем.

 

ПЕРВОЕ ПИСЬМО

Папа получил телеграмму, а в ней приказ: срочно возвратиться на корабль. Потому что надо куда-то плыть. Куда — не сказано. Пришлось возвращаться из отпуска. Такая у папы служба: морская, беспокойная. Папа сказал:

— Я уезжаю, Дашук. Может быть, в те края, откуда наша знакомая Саргасочка. А может быть, в холодный океан, где белые медведи живут. Не знаю куда. Вы с мамой пишите мне каждый день. А когда я вам пришлю адрес, вы мне сразу много писем отправите. Договорились?

— Я лучше буду рисовать. И посылать тебе, что нарисую. Ладно?

Папа обрадовался. Он любил Дашины рисунки. И, уезжая, купил ей ещё одну коробку цветных карандашей, чтобы хватило до его возвращения.

Папа уехал, мама ушла на работу, а Даша осталась одна. Она подумала: «Хорошо, если бы мама была дома, а не на работе». Она не любила, когда мама торопилась на работу. И очень сердилась на стрелки — короткие ножки. Не успеет Даша с мамой поговорить, а стрелки уже к цифре девять подбираются. Вот-вот пробьют часы, напоминая маме, что уже поздно.

— Ой, — вскрикивает мама, — опаздываю!

И скорей бежать на работу в библиотеку. Там её ждут читатели. Им книжки нужны.

Когда маме идти на работу, стрелки прямо мчатся. А когда Даша ждёт маму с работы, они ползут медленно-медленно, как улитка со своим домиком. Даша сначала смотрела на стрелки, торопя их, а потом решила не смотреть. Лучше пойти в сад, тогда стрелки скорей доберутся до маминого возвращения.

В Синегорске возле каждого дома есть сад. А самый лучший — у Василия и его сестры Олечки, Демидовых. Их папа садовод, оттого сад у них самый хороший и большой. У других сады поменьше и совсем маленькие. А так как в Синегорске нет заборов, то весь город похож на большой сад.

Даша пробежалась по своему саду. Ей хотелось проверить, не вырос ли где новый цветок со вчерашнего дня. Они с папой проверяли каждое утро, «Вдруг, — думали они, — пока мы спали, за ночь вырос цветок?» Мама посмеивалась над ними, но они не обижались. Они любили выдумывать всякие интересные истории и даже не особенно старались их выдумывать. Так уж само получалось, потому что им всё кругом было интересно.

На клумбе Даша увидела незнакомый цветок. Она подумала: «Наверное это перелётная птица уронила семечко на клумбу. Вот и вырос цветок. Откуда ж ещё ему взяться? Мы с папой таких не сажали».

И Даша решила написать папе о цветке. Она нарисовала сад, в саду девочку. Папа, конечно, догадается, что это Даша. И нарисовала на клумбе синий цветок. Он получился больше девочки, потому что цветок — это её новость. Очень важная для них с папой.

Даша положила своё нарисованное письмо в конверт и понесла в библиотеку. Показать маме.

 

ПРО ДАШИНЫХ ДРУЗЕЙ

По дороге в библиотеку она встретила двух своих лучших друзей — Василия и Олечку. Даша любила их рисовать. Особенно Василия. Его хорошо было раскрашивать, потому что на голове у него торчали не волосы, а будто тонкие жёлтые соломинки, которые и причесать невозможно, а то ещё поломаются — так они высохли на солнце. И ресницы у него были жёлтые, выгоревшие. А у Олечки волосы были прямо белые. Их даже раскрасить невозможно. Зато ресницы можно было раскрасить чёрным карандашом. Ресницы у Олечки не выгорали.

Василий позвал Дашу:

— Пойдём к нам в сад! Будем малину есть.

Олечка тоже сказала:

— Идём! У нас много малины.

Даша не стала отказываться. От малины никто не откажется, она вкусная.

По двору Демидовых все трое шли с опаской. Там жил гусь Стёпка. Он был злой, любил нападать на всех исподтишка. Его за это называли Стёпка-разбойник.

Стёпки во дворе не оказалось. Он ушёл на ближнюю речку Зеленушку. А Пальму со щенком Чибисом никто не боялся. Они добрые. Пальма с Чибисом проводили Василия, Олечку и Дашу до садовой калитки и вернулись. А трое друзей забрались в малинник.

Василий срывал ягоду за ягодой и похваливал:

— Хороша малина, правда?

— Хороша, — сразу согласилась Олечка.

— Прямо вся светится! — радовалась Даша.

А малина и правда как уголёк раскалённый. Только лучше. Раскалённый уголёк не возьмёшь в руки — горячо. А малину сколько угодно можно брать, она не обжигается.

Даша сказала:

— Я знаю, отчего малина светится. Там фонарики горят.

— Если там фонарики, — не согласился Василий, — тогда кто их зажигает?

Даша подумала и ответила:

— Наверное, солнце. Мне папа говорил, что солнце всюду: и в крыжовнике, и в вишнях. Если не будет солнца, ничего не будет. И малины не будет. И всегда будет ночь. И ни одного дня. Так папа сказал. Хорошо, что солнце есть. Правда?

— Да! — согласилась Олечка.

Василий сначала сомневался: как же солнце поместится в малине? Оно большое. И на небе светит. Василий всё сомневался, а Олечка рассудила так:

— Пускай оно на небе. Всё равно хорошо, что в малине есть солнечные фонарики.

Даша сказала:

— В крыжовнике тоже солнечные фонарики. Только жёлтые.

И все пошли смотреть крыжовник — жёлтые фонарики.

 

ВАСИЛИЙ-ИЗОБРЕТАТЕЛЬ

Когда трое друзей увидели спелый крыжовник, им сразу захотелось его попробовать. А известно, какие острые колючки у крыжовника. Кто руку за ягодой протянет, сразу вскрикивает — так больно царапаются колючие ветки. Протянула Даша руку за ягодой и тут же отдёрнула. Протянула Олечка и закричала:

— Ой-ёй-ёй!

Василий тоже нацелился на самую сочную ягоду, а колючки в руку вцепились, не пускают. Он хотел сорвать зелёную, что поближе, а к зелёным тоже колючки не подпускают. Даша с Олечкой ушли от злого куста, а Василий не захотел отступать. Стал думать, как перехитрить колючих сторожей. И придумал.

Даша с Олечкой удивились, когда увидели Василия в зимних варежках. Ведь день был летний, жаркий. Но Василий не стал им ничего объяснять. Он шёл к крыжовнику с очень сосредоточенным видом. Он даже не оглядывался, когда Даша с Олечкой звали его. Только один раз отмахнулся от них, чтоб не приставали с расспросами.

Василий подошёл к крыжовнику, протянул руку в варежке, чтоб сорвать жёлтую ягоду, и:

— Ой-ёй-ёй! Опять царапаются! Даже через варежку!

Он ещё сильнее рассердился на крыжовник. Но чем больше сердился, тем сильнее хотелось ягод. Как быть? Василий снова задумался. И придумал. Нашёл на дворе палку, выпросил у дедушки гвоздь и стал приколачивать гвоздь к палке большим камнем. Несколько раз удачно ударил, а то — по пальцам. Было больно, но Василий не бросил своего дела. Приколачивал гвоздь до тех пор, пока не сказал:

— Всё, готов крючок.

И, как рыбак идёт на рыбную ловлю с удочкой, Василий отправился с крючком за крыжовником. Он зацепил крючком за ветку с ягодами и наклонил её к земле.

— Всё, — снова сказал Василий.

И пошёл разыскивать Дашу с Олечкой, чтобы рассказать им о своём изобретении. На расцарапанной ладони он нёс четыре спелых ягоды. По две: Даше и Олечке. Ведь они тоже любили крыжовник. Только боялись к нему подступиться.

Когда все трое поели в саду малины и крыжовника, Даша сказала Василию и Олечке:

— Пойдёмте к моей маме на работу. Я ей письмо покажу, а потом пошлю папе.

Василий попросил:

— Покажи нам своё письмо.

Посмотрел, показал его Олечке и похвалил:

— Хорошо ты всё тут нарисовала. И цветок на клумбе.

И ещё сказал:

— Давай нарвём твоей маме малины и крыжовника.

Олечка с Дашей нарвали малины, а Василий — крыжовника. Они сложили ягоды в маленькую корзиночку, прикрыли сверху вишнёвыми листьями, чтобы солнце на них не попадало, и пошли в библиотеку.

 

В ГОСТЯХ У ДАШИНОЙ МАМЫ

Дашина мама обрадовалась неожиданным гостям. С удовольствием съела ягоды да ещё угостила свою помощницу Люсю Калошину.

— Посмотри, мама, — сказала Даша, — какое я написала письмо.

Мама собралась смотреть, но в это время пришёл в библиотеку читатель, следом за ним другой. И тут маме было уже не до письма. Надо было книги выдавать.

Раньше Даша думала, что мама ходит на работу читать книжки и рассматривать картинки. Но оказывается, самой маме некогда на работе этим заниматься. Она только другим советовала, что читать, и выдавала им книжки. Даша смотрела, как работает мама, и думала: «Моя мама про любую книгу знает. Что ни спросят, она знает».

— Мама, — сказала Даша, когда все читатели ушли, — ты все книжки знаешь. Все говорят: «Вы мне дали интересную». Просто удивительно, откуда ты их все знаешь?

Мама ответила:

— Ничего тут нет удивительного. Это потому, что я знаю читательские интересы.

Даша не знала, что такое читательские интересы, и мама объяснила:

— Это кому что интересно читать. Одним нравятся весёлые сказки, другим — книжки серьёзные, поучительные, а кому — стихи. Вот и получается: у каждого свои читательские интересы.

— А у меня какие интересы? — спросила Даша.

Но к маме опять пришёл читатель, и она не успела ответить на Дашин вопрос. Зато ей ответил Василий. Он даже и думать не стал, сказал:

— У тебя рисовательские интересы. Это все знают.

Он правильно сказал: больше всего Даша любила рисовать.

Чтобы Даша со своими друзьями не скучала, мама дала им посмотреть две книжки. Василий сразу узнал одну — про Конька-горбунка. И Олечка узнала. У них дома такая есть. А другая книжка была незнакомая. Она называлась «Первоклассница».

— Мы тоже скоро пойдём в школу. Будем учиться. Правда, Василий? — сказала Даша.

— Я не пойду, — заявил Василий. — Зачем мне учиться? Я всё знаю. Хочешь, нарисую две буквы?

— Нарисуй, — сказала Даша и дала ему карандаш.

Василий нарисовал букву «О» и спросил:

— Узнай, как она называется?

Даша сказала, какая это буква, а Василий заспорил:

— Неправильно! Она называется «КОЛЕСО».

Рядом он нарисовал букву «С» и сказал, что это «ПОЛОМАННОЕ КОЛЕСО».

— Ты не так всё называешь, — возразила Даша. — Мне мама букварь купила, там много букв. Я их все знаю. А буквы «КОЛЕСО» там нет.

— Зато я знаю, из чего тучи делают, — похвастался Василий. — Знаете, из чего?

— Я не знаю, — сказала Даша.

— И я, — сказала Олечка.

— А я знаю. Из дыма, — объяснил Василий. И ещё он про тучи сказал, что это дождиков дом, там дождь живёт.

— Василий всё знает! — похвалилась братом Олечка.

— Я всё знаю, — обрадовался он.

Даша увидела из окна яблоню и спросила Василия:

— А почему яблоки на дереве, знаешь?

Василий хитро сощурил глаза и сказал:

— Их прибивают, потому они на дереве.

— Ага, Василий, всё ты выдумал! — укорила его Даша.

— Я не выдумал, — заспорил Василий, — спроси кого хочешь! Мой папа говорит: «Пойду прибивать яблоки». И прибивает.

— Ты всё перепутал, — поправила его Даша. — Это называется при-В-ивать, а не при-Б-ивать. Мне один раз оспу прививали.

А Василий вдруг засмеялся:

— Я нарочно! Я пошутил! Яблоки прививают, а не прибивают.

Даша с Олечкой тоже засмеялись. Василий опять прехитро сощурил глаза, собираясь рассказать какую-то небылицу. Он любил выдумывать небылицы. Но в это время подошла Дашина мама и сказала:

— Тсс, не шумите! Рядом читальня, там всё слышно.

— Не будем больше, — шёпотом сказала Даша и закрыла рукой губы, чтобы мама поверила ей. Она пошла следом за мамой, подальше от читальни, и снова сказала: — Я письмо папе написала. Посмотри какое.

— Не обижайся, — попросила мама, — мне сейчас некогда. Я ведь на работе. Подожди перерыва. Я обязательно прочитаю твоё письмо!

Мама опять ушла в другую комнату за книгами для читателей, а Даша сказала Василию:

— Моя мама не может со мной поговорить. Дома она всегда со мной, а здесь с другими. Здесь она какая-то не моя.

— Да, — согласился Василий. — Здесь не так, как дома.

В библиотеке все было не так, как дома, это верно. И люди были не похожи на тех, какими они бывают на улице. Вот Санька Арбузов пришёл в библиотеку совсем не похожий на себя. По улице он всегда бегал в майке, босиком. Весь какой-то растрёпанный, расцарапанный. А в библиотеку пришёл в чистой рубашке и причёсанный. Санька Арбузов ходит в библиотеку давно, ещё с первого класса. Дашина мама сама его записывала. Сейчас он перешёл уже в третий класс. Мама называет его серьёзным читателем. Он читает даже взрослые книжки про зверей и про путешествия. Мама ему советует, что почитать. И Саньке всегда нравятся книжки, которые ему выдаёт Дашина мама.

Санька вошёл в библиотеку, тихо проговорив:

— Здравствуйте.

Мама поздоровалась с ним и сказала:

— Я тебе приготовила интересную книжку, Саня. Ты такие любишь, я знаю.

И она дала ему книгу про дельфинов Санька увидел книгу и даже покраснел от радости. Он еле дождался, пока ему запишут в формуляр эту книгу, сказал «спасибо» и «досвиданья!» и пошёл скорее домой. А потом побежал.

Тут и обеденный перерыв начался. Даша обрадовалась. Теперь они могут пойти вместе с мамой домой. В обеденный перерыв мама всегда приходит домой, потому что их дом близко от библиотеки. Синегорск маленький город, там всё близко. И кино, и городской сад, а самое главное — школа, куда пойдут учиться этой осенью Даша и Василий.

 

ПРО ХАРАКТЕР ВАСИЛИЯ

В сад к Демидовым забежала чужая кошка. Василий бросился её ловить, а она — на вишню. С ветки на ветку к самой верхушке добралась. Кошка эта была весёлая. Даше показалось, что она улыбается. А Василий не поверил, он никогда не видел, чтобы кошки улыбались или смеялись. Но всё равно она всем понравилась, особенно когда стала играть с вишнями. Наверное, решила, что это для неё понавешали на ветках красных шариков, чтоб было весело играть. Она и веселилась как умела.

Кошка была ничья, и Василий сказал:

— Пусть живёт у нас.

И снял её с вишни. Олечка обрадовалась:

— Она весёлая! Пусть её Настей зовут.

Но когда Настю принесли домой, мама Василия и Олечки, тётя Аня, накричала на Василия:

— Безобразие! Не смей таскать домой всяких кошек!

— Она бездомная, — сказал тот. И чтоб разжалобить маму, добавил: — Погляди, какая она голодная. Она вишни ела. Дай ей молочка попить.

— Ладно, — согласилась тётя Аня. — Покорми её. Только нельзя ж нам держать всех кошек у себя!

— Пусть останется, — попросила Олечка. — Её Настей зовут.

Когда Василий накормил Настю, тётя Аня велела ему вымыть почище руки.

— Я утром мыл, когда умывался, — напомнил Василий. — Зачем мне их снова мыть? — И он с недоумением пожал плечами.

— Затем, — сказала тётя Аня, — что ты кошку руками трогал.

— Она чистая, — стал защищать Василий Настю. — Я видел, как она умывалась. Кошки всегда умываются, я знаю.

Олечка с уважением посмотрела на старшего брата и сказала:

— Василий всё знает.

— Я всё знаю, — с удовольствием подтвердил тот.

Тётя Аня насмешливо взглянула на сына и назвала его хвастунишкой. А когда тот заспорил, стал доказывать, что он не хвастун, тёте Ане это не понравилось. Она ещё более насмешливо посмотрела на него и спросила:

— Что же ты знаешь, мудрый Василий? Отвечай!

Василий растерялся и сказал, что в голову взбрело:

— Я знаю, как не бояться. Надо зажмуриться, тогда не страшно.

И тут же на ходу сочинил историю про чёрную лохматую собаку, которая чуть-чуть не разорвала его на мелкие кусочки. Хорошо, что он зажмурился. Стало темно, и собака пробежала мимо.

— Ей в темноте не видно, на кого нападать, — сказал он. — Всегда надо зажмуриваться, и никто не тронет.

— Ваш гусь Стёпка тоже не тронет? — спросила Даша.

— Ни за что! — заверил Василий и захлопал выгоревшими ресницами. — Попробуй зажмурься.

— Сам ты лучше зажмуривайся, — сказала Даша.

Она не поверила Василию, а Олечка поверила, ведь она маленькая. И ей очень хотелось не бояться гуся. Тётя Аня грозно взглянула на сына:

— Василий! Помолчи! Ты такой зловредный, хуже Стёпки.

Василий стал оправдываться, даже сам поверил своим словам.

— Ладно! — торжествующе сказала тётя Аня. — Докажи, что это так. Пусть Олечка убедится. Вон Стёпка-разбойник идёт.

Все оглянулись и увидели гуся, а тот уже загоготал:

— Га-га-га! Все меня боятся. Хорош я!

Пальма при виде Стёпки заволновалась, щенок Чибис нырнул в будку, Даша, Олечка и тётя Аня вскочили на крыльцо. Один Василий остался посреди двора — выдерживал характер. Он решил доказать, что говорил правду о том, как не бояться. А Стёпка: «Га-га-га!» — так радостно. И ущипнул Василия.

Даша с Олечкой выскочили на улицу через окно, Василий тоже бросился бежать. Больше ему не хотелось состязаться с гусем-разбойником.

На улице Даша сказала:

— Наверное, когда страшно, не надо закрывать глаза. Правда?

— Правда, — согласился Василий. — Я тогда пошутил. Только этому Стёпке ещё будет! Я ему дам! — погрозил он.

А Стёпка вытянул длинную шею и ехидно загоготал.

 

ПРО ПАЛЬМУ И ВАСИЛИЯ

Василий старался больше не попадаться на глаза Стёпке-разбойнику, хоть и грозился расправиться с ним. Зато с курицей Тихоней у него была дружба. Он смотрел за ней и за цыплятами: кормил их и загонял в сарай. Это была его работа. Ему помогала Олечка, а иногда и Даша. Все любили Тихоню за её добрый нрав. Она тоже была довольна заботой Василия и его помощниц. Пока не случилась одна неприятность.

Однажды в солнечный день набежали тучи и закапал дождь. Где-то далеко загремело. Василий очень боялся грома. Он сразу прибежал домой и, по своему обыкновению, стал рассуждать.

— Мама, — начал он, — отчего это гром бывает? То его нет, а то он есть.

Мама посмотрела в окно и с досадой сказала:

— Некогда мне, Василий, с тобой рассуждать! У меня бельё сушится в саду. Теперь вымокнет.

Бросилась она в сад выручать бельё, а Василию велела разыскать Тихоню с цыплятами да открыть им дверь в сарай, чтоб они могли спрятаться от дождя.

Василий собирался сделать, как велела мама, но тут пошёл сильный дождь. И ему не захотелось мокнуть под дождём. Он постоял на крыльце и вернулся в комнату. Только взял из коридора щенка Чибиса, чтобы ему не было страшно.

Тем временем подбежала к сараю Тихоня, а сарай закрыт. Она заволновалась, стала бегать по двору, приговаривая:

— Куда? Куда? Ах, куда-куда?

И правда, куда деваться Тихоне? Её двенадцать цыплят, всегда похожие на двенадцать весёлых одуванчиков, превратились в грязные комочки на соломенных ножках. Будто их из глины вылепили, а высушить не успели. Ну, а если бы себя увидела Тихоня, то испугалась бы. Хорошо, что курицы не имеют привычки смотреться в зеркало, особенно когда мокрые. Очень тогда некрасиво они выглядят. Только Тихоне не до красоты, ей бы уберечь своих цыплят.

И Тихоня и Пальма так изменились под дождём, что на первых порах не узнали друг друга.

После долгой суеты она натолкнулась нечаянно на будку. Там никого не было: ни Пальмы, ни Чибиса. И Тихоня привела туда своих цыплят. Сразу всем стало тепло и уютно.

Вдруг в дверку просунулась огромная мокрая морда. Тихоня испугалась, приготовилась защищать цыплят. Только напрасно она испугалась. Это вернулась в свой дом Пальма. И Тихоня и Пальма так изменились под дождём, что на первых порах не узнали друг друга. Пальма сердито залаяла, а Тихоня запричитала:

— Куда? Куда я пойду? С цыплятами! Да такими маленькими!

Тут Пальма сразу узнала Тихоню и не стала её выгонять. Сама ушла и пристроилась возле будки, прямо под дождём.

Ничего этого Василий не знал. После дождя он пошёл разыскивать Тихоню и цыплят. Набрал целую горсть пшена, а кормить некого: пропали и цыплята и Тихоня. Василий сначала искал их один, потом ему стали помогать Даша с Олечкой, а под конец и тётя Аня пришла. И всё равно не могли найти никого. Они уже и не знали, где ещё искать, как вдруг из будки посыпались цыплята. Следом за ними выпрыгнула Тихоня и стала что-то говорить на своём языке. На неё с недовольным видом смотрела Пальма — наверное, стеснялась, что Тихоня её благодарит. А может быть, волновалась за своего Чибиса: куда он пропал? Она ведь не знала, что тот спит в тёплой комнате.

— Смотри, — сказала тётя Аня Василию. — И учись. Пальма позаботилась о цыплятах, пустила их в будку, а сама мокла под дождём. Мой же сынок себя прятал в тепле. Забросил своё хозяйство.

Василий даже не стал рассуждать, чему учиться у Пальмы. И так было понятно. Нехорошо получилось, что уж тут скажешь.

Даша смотрела на цыплят, потом сказала озабоченно:

— Как бы они не простудились! А то кашлять начнут.

Она стала ловить цыплят и отогревать их озябшие ножки. Ей помогали Василий и Олечка. Цыплята грелись с удовольствием и клевали пшено прямо из ребячьих рук. И скоро они снова были похожи на двенадцать весёлых одуванчиков.

 

ДАША ЗА РАБОТОЙ

Василий с Олечкой отправились вместе с тётей Аней на море, а Даша пошла к маме в библиотеку. Одной ей было скучно.

Мама сказала:

— Вот что, Дашук. Неудобно как-то сидеть без дела, когда кругом работают. Отведу я тебя; в комнату, где книжки обрабатывают. Там и для тебя дело найдётся.

Даша не поняла, что значит обрабатывать книги. Читают книги — это понятно. А зачем их обрабатывают, непонятно. Даша не успела ни о чём расспросить маму, так как они уже очутились в комнате, где обрабатывают книги. Мама сказала:

— Люся, я тебе привела помощницу. Ей хочется работать.

Люся обрадовалась:

— Вот хорошо! Работы у нас много, а рабочих рук не хватает. Весь наш актив на каникулах.

И она распорядилась:

— Будешь наклеивать кармашки.

Даша улыбнулась. Она подумала, что Люся нарочно так сказала, чтобы посмеяться. Она всегда что-нибудь смешное скажет. Люся очень нравилась Даше. Она самая молодая в библиотеке и весёлая. Даже песенку может нечаянно запеть, когда ищет нужную книгу или ставит её на полку. Конечно, если нет рядом посторонних. А Дашу она не считала посторонней, считала своей — ведь Даша часто бывает у мамы на работе, а Люся бывает у них дома. Несколько раз Даша рисовала Люсю. Ей нравилось, что она вся какая-то золотистая, волосы чуть рыжеватые, золотистые, даже веснушки на лице золотистые. Потому и прозвали её Рыжиком. Все забыли её настоящую фамилию, не говорили: Люся Калошина, а Люся-Рыжик.

Даша стояла в комнате, где обрабатывают книги, и думала: «Как это приклеивать кармашки на книги? Ведь кармашки бывают на платье или пальто, и то их не приклеивают, а пришивают. Наверное, Люся пошутила».

Но Люся принесла ей белые конвертики, похожие на кармашки, дала кисточку и клей и сказала:

— Я побегу книги выдавать, а ты тут поработай. Только смотри правильно клей!

И показала, как нужно делать. Сначала Даша наклеивала, как велела Люся, а потом ей стало скучно заниматься однообразной работой и стала наклеивать то сбоку, то посредине, то вверху, то внизу, а несколько штук — веером. Люся-Рыжик увидела её работу и ахнула:

— Ты неправильно клеишь! Из такого кармашка сразу паспорт вылетит!

И опять загадка для Даши. Какой паспорт у книжки! Это у мамы есть паспорт. Разве книжка — человек?

— Не человек, а паспорт ей нужен, — сказала Люся-Рыжик. И объяснила ей про паспорт. Оказывается, в книжном паспорте всё про книжку написано: как её зовут, кто написал её, сколько ей лет. Да ещё записано, кому отдали читать, чтобы не забыть. Вот сколько, оказывается, хлопот с книгами, и это только немногое, что узнала Даша. А ещё книгу надо долго обрабатывать, пока она попадёт на полку, а с полки к читателю.

Даша стала наклеивать кармашки как полагается, и клеила их до тех пор, пока не пришла мама и не сказала:

— Хватит тебе, Даша, работать. Иди на улицу гулять. А то на тебя солнышко обижается.

— Иду! — сказала Даша и пошла вслед за мамой.

По дороге она зацепилась за большую книгу. За неё все цеплялись — так она неловко стояла, но никто не обращал на неё внимания. А Даше захотелось её рассмотреть. Оказалось, это альбом — не обычный, в котором Даша рисовала, а географический. Там говорилось про разные страны и моря. Были там нарисованы и горы, и моря, и всякие звери и птицы, даже маленькая птичка колибри. Даша отыскала на карте большое синее море, такое же, как на папиной географической карте. Они с папой любили рассматривать на карте синие моря и коричневые горы. И сейчас Даша подумала: «Интересно, по какому морю плывёт папа — тёплому или холодному?» Этого они с мамой не знали. От папы ещё не было писем. И Даше вдруг захотелось нарисовать папе письмо. Она поставила географический альбом на полку. Только не на то место, где он раньше стоял, а на новое, на чьё-то чужое. И пошла домой. Дома она нарисовала синее море и папин корабль. За кораблём летела маленькая птичка колибри. Море Даша нарисовала оттого, что стало ей грустно без папы. А птичку колибри просто так. Наверное, удивилась, что существует на свете такая маленькая птичка.

 

ГДЕ ЖИВЕТ БЕЛАЯ ПТИЦА

Когда Даша рисовала море, ей сразу вспомнилась Белая птица.

— Мама, скажи, Белая птица за морем живёт?

А мама смеётся:

— За морем синица живёт. А про Белую птицу не знаю.

Про синицу Даша и сама знала, как она тихо за морем жила. А Даше хотелось знать про Белую птицу. И она решила пойти на море, туда, где они были с папой, чтобы снова увидеть чудо-птицу.

Василий и Олечка сразу согласились идти с ней, хоть до моря от Синегорска и далеко. Утром трое друзей стали собираться в дорогу. Даша взяла с собой цветные карандаши и тетрадку: вдруг захочется рисовать. Василий нарвал крыжовника. А Олечка положила в маленькую корзинку хлеба, намазанного клубничным вареньем. Они уже совсем собрались уходить, но тут Даша вовремя вспомнила, что море солёное. Они всегда с папой брали с собой пить, когда шли купаться. Даша взяла бутылку воды. А то пить захочется.

Шли они дорогой, которой ходила Даша с папой. Так же, как и тогда с папой, они поднялись в горы. И сразу всё стало далеко видно. Знакомый город сверху показался незнакомым. Старая крепость вытянулась своими остриями. Вот-вот взовьётся и улетит ввысь. Бежит-торопится река Марица. Куда торопится, и сама не знает. Ей, быстрой, только бы не стоять на месте.

Если долго смотреть на Марицу, можно заметить на берегу рыболова. Иногда ему удаётся поймать рыбу. Только вот какую — с высоты даже в бинокль не разглядишь. Зато дома́ хорошо видны. Сверху они как разноцветные кубики. Один большой кубик посреди города — мамина библиотека. Даша подумала: «Что там сейчас мама делает?» — и виновато вздохнула. Ведь мама и не знает, что её дочка отправилась в путешествие. Даша заторопилась:

— Василий и Олечка, пойдёмте скорей, а то Белая птица улетит.

Они прошли немного и снова остановились — посмотреть, как большие ребята ежевику собирают. Они её собирали палкой, у которой на конце был сучок. Подтянут гроздья ягод палкой, а потом обрывают их. По-другому и нельзя. Потому что ежевика, как и крыжовник, очень колючая. Василий присмотрелся получше и радостным голосом сказал:

— Это я придумал!

Ребята услыхали его и засмеялись. А один насмешник посмотрел на оттопыренные уши Василия и сказал:

— Сразу видно, тебя часто за уши таскали. За твоё хвастовство.

Большие ребята засмеялись. А Василий закрыл руками оттопыренные уши и покраснел от обиды. Даша с Олечкой тоже обиделись за Василия. У всех троих испортилось настроение, и никому больше не хотелось смотреть, как собирают ежевику. Они пошли поскорей своей дорогой. Наконец внизу они увидели море. Осталось только спуститься к нему по горной тропинке. И они стали спускаться друг за дружкой: Даша впереди, за ней Олечка и Василий.

— Смотрите, вон Белая птица! — вскрикнула Даша.

Из-за горизонта показалась белая точка. Всё ближе, ближе — и скоро превратилась в большую Белую птицу, ту самую, которую видели Даша с папой. Все заторопились к ней, но Олечка споткнулась о корень большого дерева и ушибла ногу. Ей стало больно идти.

— Надо посидеть, — сказала Даша. — Пусть у Олечки перестанет болеть нога.

Они сели прямо в траву, а трава оказалась особенной — пахучей, как чай. Василий сказал:

— Это трава — мята. У нас такая в саду растёт. — И, повернувшись к Олечке, спросил: — Уже не болит нога?

— Болит ещё, — пожаловалась Олечка.

— Скорей бы перестала болеть, — заволновался Василий. — А то Белая птица улетит, мы её и не посмотрим.

А чудесная птица будто услышала его слова. Зашумела, загудела и умчалась к горизонту.

Василий долго смотрел ей вслед, а потом сказал:

— Это не Белая птица. Это катер.

Он сказал правду. Но Даше больше нравилось, чтобы это была Белая птица. И она вздохнула. Жалко, что не удалось близко посмотреть на чудо-птицу.

Домой они возвращались медленно, потому что у Олечки все ещё болела нога. Прохожие спрашивали их, куда они направились. И когда узнавали, что в Синегорск, удивлялись:

— Так далеко?

Проезжал мимо пограничник на мотоцикле. Остановился и тоже спросил, куда они держат путь. А когда узнал, то посоветовал им идти другой дорогой.

— По горной дороге в два раза дальше. К ночи не вернётесь.

Он показал заросшую тропинку и велел идти прямо по ней. Но только чтоб никуда в сторону не сбиваться.

— Спускайтесь к Марице, — сказал он. — Там перевозчик есть. Перевезёт на тот берег.

Ребята пошли, а пограничник долго смотрел на них сверху, чтобы они не сбились с пути. Они не сбились, прямо к Марице вышли. Тогда пограничник сел на мотоцикл и уехал к себе на заставу.

 

УРОК ПЕНИЯ

Только подошли три путешественника к реке, как вдруг услышали странные звуки:

«Цс-цс-цс!»

А потом:

«Тс-тс!»

И молчок. Будто кто высохшую головку с маком трясёт.

— Нет, — сказал Василий, — это не головка с маком. Это игрушка-погремушка.

Олечка сразу согласилась с Василием. Это маленькая игрушка-погремушка. Стали искать, кто с погремушкой в кусты забрался. Долго искали, пока Даша не прошептала:

— Смотрите!

Сидят на ветке два кузнечика. Один большой, другой чуть виден. Оба такие зелёные, будто их кто зелёным карандашом раскрасил.

«Цс-цс-цс!..

«Тс-тс!»

Долго так перекликались кузнечики. И тут Даша догадалась, что у них идёт урок пения, как у ребят в детском саду. Зелёный усач обучал маленького кузнечика своим песням. Только у маленького будто леденцы во рту. Короткая получается песня: «Тс-тс!», а дальше не идёт.

Кузнечик-учитель стал нервничать. Неужели так трудно выучить нехитрую песню? Наверное, всё-таки не очень легко. Не даётся она ученику — и всё. Кузнечик-учитель рассердился и сделал то, чего никогда не делают учителя в настоящей школе. Он шлёпнул маленького: мол, слушай внимательно и повторяй!

И маленький кузнечик снова терпеливо стал повторять песню. Наверное, кузнечики так и пели б до вечера, если бы их не спугнула жёлтая птица. Она присела на ветку, чтобы тоже пропеть свою песню. Ветка закачалась. И кузнечики сразу смолкли от страха. Потом оттолкнулись от ветки задними лапками — и скорей на другой куст. Больше их путешественники не видели. Только очень скоро услышали:

«Цс-цс-цс!»

«Тс-тс!»

И молчок. Урок пения продолжался. И как ни старался малыш, не давалась ему трудная песня. Наверное, он ещё не все буквы умел выговаривать. А петь ему очень хотелось, потому что в солнечный день всем хочется петь. Даже маленькому кузнечику.

 

НАСТОЯЩИЕ ДРУЗЬЯ

Послушали путешественники урок пения и пошли дальше. Им захотелось новые песни услышать, да почему-то все перестали петь. И солнце стало вести себя по-особенному. Нырнёт в мягкие подушки-облака, полежит, подремлет и опять вынырнет. Потом скроется куда-то. И долго его нет.

Скучно стало без солнца. Когда оно есть, никто его не замечает. А как спрячется, все сразу говорят: «Куда это солнышко пропало?»

Надо скорей домой! Только как перебраться через речку? Пока ходили по берегу, далеко ушли от тропинки, по которой велел им идти пограничник. Хорошо, что встретился мальчишка с лодкой. Он стал перевозить путешественников по одному: сначала Олечку, потом Василия, а когда приехал за Дашей, случилась неприятность. В лодку вдруг набралась вода. Ехать было опасно, и мальчишка побоялся везти Дашу. Друзья оказались на разных берегах.

— Василий! — крикнула Даша со своего берега. — Ты не уходи, ладно? Скажи, не уйдёшь?

— Нет. Мы с Олечкой тебя подождём.

А как тут дождёшься? Лодки нет, плавает Даша плохо. Рядом с папой она бы поплыла, а одной страшно.

У Даши был очень расстроенный вид.

— Что мне теперь, жить здесь, да? — сокрушалась она.

Василий не знает, как помочь, только сочувственно смотрит на Дашу. А она со своего берега говорит:

— Мне есть захотелось…

В рюкзаке у неё только цветные карандаши. Да ими сыт не будешь.

Вдруг Василий крикнул со своего берега:

— Я вспомнил! Там дальше запруда. Мы с папой переходили. Идём туда! Ты по своему берегу, а мы по своему.

И они пошли каждый по своему берегу. Солнце совсем скрылось за тучами. Где-то гром прогремел. Даша меньше боялась грозы, а Василий очень боялся. Это всем было известно. Даша забеспокоилась: ну как уйдёт Василий!

— Василий! — жалобно крикнула она. — Ты испугался грома? Теперь уйдёшь, да?

А тот не отвечает. Не потому, что не хотел ответить, а потому, что споткнулся и упал. Если бы он не закрывал глаза от страха, то не упал бы. Он хотел и уши заткнуть, да руки у него были заняты.

— Василий, ты уходишь, да?

Даша боялась остаться одна. Но Василий бежал с Олечкой не от Даши, а к переходу, чтобы с ней встретиться. Там они все трое и встретились.

Друзья оказались на разных берегах.

В это время начался дождь. Кругом всё потемнело. И похолодало. Кто-то вдруг стал швырять в них камешками. Мелкими, с горошину. Как будто по ним стреляли из рогаток. Но оказалось, это был град. Ни Даша, ни Василий, ни Олечка ещё никогда не попадали на улице под такой сильный град. Оттого и подумали, что в них из рогаток стреляют.

— Василий, — сказала Даша, — хорошо, что ты не ушёл. Я от тебя тоже не уйду. Даже в сильный гром.

— Ладно, — согласился Василий. — А то я боюсь грома.

Гром ходил где-то рядом. И молнии сверкали. Но Василий уже не закрывал глаза от страха. И Даша тоже. Одна только Олечка закрывала лицо, чтобы не видеть молнии. Иногда они спотыкались и падали, но снова вставали и даже смеялись над собой. Ведь их было трое друзей. И бежали они теперь вместе по одному берегу.

 

САНЬКА АРБУЗОВ

Трое путешественников уже подходили к Синегорску, когда снова показалось солнышко. И речка Марица засверкала на солнце. Птицы снова заговорили. Вылетели стрекозы. Так и хотелось выкупаться в тёплой воде, сверкающей на солнце. И синегорские ребята пришли купаться.

Вдруг Даша увидела маленького жёлтого цыплёнка. Он случайно забежал на берег из старого дома, стоявшего прямо над речкой. Цыплёнок испуганно попискивал, спасаясь от мальчишек, которые целились в него мелкими камешками и загоняли в воду.

— Не трогайте его! — вступилась за цыплёнка Даша.

Василий тоже выступил вперёд, готовясь защищать его. Но их никто не услышал. А один большой мальчишка схватил цыплёнка и бросил в воду. Тот сразу стал тонуть. И тут кто-то бултыхнулся в воду и вынырнул прямо возле цыплёнка. Схватил его и поплыл к берегу. В одной руке он держал цыплёнка над головой, другой грёб. Это был Санька Арбузов. Его сразу узнали и Даша и Василий.

Он выскочил на берег и побежал, спасаясь от преследования, потому что за ним погнались большие ребята.

— Догонят! — испугалась Олечка и закрыла лицо руками.

Василий и Даша смотрели молча, пугаясь тоже, что Саньку догонят и побьют. Но его не догнали. Преследователи вернулись злые и грозили ему вслед кулаками. А он уже был далеко. Он стоял, отряхивая воду с цыплёнка. Сушил его на солнце.

— Правда, Санька хороший? — сказала Олечка.

— Да, — ответила обрадованная Даша. — Он не испугался больших ребят.

— Я бы тоже не испугался, — сказал Василий. — Только я плавать не умею. Хорошо, что Санька спас цыплёнка.

— Хорошо! — повторила и Даша.

И все они весело зашагали домой.

Когда подошли к самому городу, Даша оглянулась.

— Солнышко садится, — сказала она.

Василий и Олечка тоже оглянулись и увидели солнце, которое низко повисло над Марицей. Оно будто бы задумалось и забыло про всё. Время ему за леса и горы уходить, а оно не уходит. Время уже месяцу выплывать на небо, а он стоит в стороне, пригорюнился. Не знает, что делать ему: светить или не светить? Кто заметит его, малыша, рядом с солнцем?

Вдруг солнце спохватилось: батюшки! Уходить пора! У месяца и так коротка ночь, а оно его время отнимает. А что делается за морями, за горами! Там без солнца день запаздывает, не начинается.

И солнце поскорей скрылось. Тогда вышел месяц. Совсем тоненький, похожий на изогнутый солнечный лучик. И всё равно его заметили. Потому что он старался светить изо всех сил. Особенно хорошо он освещал тропинку, по которой возвращались запоздавшие путешественники: Даша, Олечка и Василий.

 

РАЗНЫЕ МЫСЛИ ДАШИ И ЕЁ ДРУГА ВАСИЛИЯ

А дома в это время был переполох. Никто не знал, где искать беглецов. Тётя Аня пошла в одну сторону, Дашина мама — в другую. По всему Синегорску дотемна ходили. И всё напрасно: Даша, Олечка и Василий сами вернулись.

Санька выскочил на берег и побежал…

Очень тогда рассердилась мама на Дашу, сказала, чтобы она целых три дня не выходила на улицу.

Тётя Аня тоже собиралась наказать Василия. И не наказала, а ещё похвалила.

— Молодец! — сказала она. — Всегда так поступай.

Конечно, она похвалила сына совсем не за то, что он поздно вернулся, а что в грозу не бросил на том берегу Дашу. Так и остался Василий ненаказанным. Вместе с Олечкой он пришёл навестить Дашу.

— А у нас белые розы расцвели, — сказала ей Олечка. — Пойдём посмотрим?

— Мне нельзя, — грустно ответила Даша. — Мне мама велела думать про вчерашнее. Целых три дня.

— Так долго?! — посочувствовал Василий. А когда увидел, какое у Даши грустное лицо, сказал: — Мы с тобой тоже будем думать.

И они все трое стали думать. А так как думают молча, они молчали. Но Василий долго не умел молчать. Он стал рассуждать вслух.

— Почему это так? — начал он. — Мама мне говорит: «Очень ты разговорчивый. Помолчал бы». И даже уши закрывает от меня. А как же мне молчать, если хочется говорить?

— Когда хочется говорить, тогда не хочется молчать, — согласилась с ним Даша.

— Если бы я был пластилиновый, я бы молчал. Или деревянный. Я бы тоже молчал.

— У меня деревянный медведь, он всё время молчит, — сказала Даша.

Василий обрадовался, что его поддерживают, и продолжал рассуждать с ещё большим удовольствием:

— Или был бы я резиновый, как мячик. Разве б я говорил? Прыгал бы целый день, и всё. Тогда бы мама не стала закрывать от меня уши.

Олечка подумала и сказала:

— А ещё если бы ты был как тигрёнок Тишка. Опилками набит. Ты молчал бы тогда.

— Конечно! — обрадовался Василий. — А я живой.

И он вздохнул, вспоминая обиды.

— Я ещё вспомнил, — сказал Василий, довольный, что его слушают. — Почему это так? Наша Пальма лает громко и не кусается. А гусь Стёпка не лает. Он только шипит. А как ущипнёт — сразу больно. Почему это так?

— Не знаю, — ответила Даша. — Наверное, оттого, что ваш Стёпка злой, а Пальма добрая. Она только лает.

— Почему это так? — допытывался Василий.

— Я и сама не знаю, — ответила Даша.

А Олечка удивилась. Она думала, что Василий всё знает, а он, оказывается, не всё знает.

Друзья замолчали. Они задумались о своей жизни.

 

ЛЮБОПЫТНЫЙ ЧИБИС

Тётя Аня не дала друзьям долго думать. Она позвала Василия и Олечку домой, кормить Тихоню с цыплятами. И Даша снова осталась одна. Сначала она рисовала, потом загляделась в окошко. Ей нравилось смотреть в окошко. Получается, будто кино смотришь. Разные можно увидеть картины. Даша увидела щенка Чибиса и удивилась, потому что он никогда не уходил один от Пальмы. И нигде дальше своего двора не бывал. Видно, и ему захотелось посмотреть, что ТАМ, за двором, вот он и убежал.

Чибис просунул сквозь кусты мордочку и сказал:

— Ого!

Конечно, не прямо сказал «Ого!», а взвизгнул от удивления. В саду было не так, как во дворе. Особенно Чибису понравились маки. Красные, как Олечкин красный мяч, с которым весело играть.

Чибис загляделся на маки. И вдруг подпрыгнул: кто-то стукнул его по белому пятнышку на лбу. Он постоял в раздумье, соображая: может, ему с кем подраться или не надо драться?

Даша видела из окна, кто стукнул Чибиса. Отцветшая маргаритка его стукнула палочкой с набалдашником. Не драться же с ней! И Чибис бросился за пролетавшей бабочкой.

Даша сначала рисовала, потом загляделась в окошко…

Даша выпрыгнула из окна — и за ним. А Чибис тем временем скрылся. Даша долго искала его, а потом подумала: «Наверное, он убежал домой из нашего сада». Только так подумала, как совсем рядом завизжал Чибис. Видно, ему пришла в голову страшная мысль, что он заблудился и никогда отсюда не выберется. Потом ему пришла в голову ещё более страшная мысль, что он никогда-никогда не увидит свою маму. От такой мысли он ещё сильнее взвизгнул.

Даша бросилась спасать испуганного щенка. Она нашла его за большим жёлтым подсолнухом и отнесла домой к Пальме.

И совсем скоро Чибис забыл про свой страх. Снова посматривал с любопытством на садовую калитку. После путешествия ему ещё больше захотелось открывать мир, потому что хотя это и страшновато, зато интересно.

 

ПЕСНИ И РОЗЫ

Один раз на окне у Дашиной мамы появились розы. Свежие, белые, только что распустившиеся. Обычно розы срезают ножницами, а эти будто зубами кто отгрыз.

Мама обрадовалась и удивилась:

— Кто это принёс? Прямо с утра мне радость.

Мама очень любила цветы, особенно маленькие маттиолы. Они хорошо пахнут вечером, а днём они даже и незаметны. Но мама их всегда замечала, говорила, что это просто удивительные цветы. Только ещё больше, чем маттиолы, мама любила белые розы. Оттого и обрадовалась она утреннему подарку.

— Наверное, это Василий принёс, — сказала Даша.

Мама тоже подумала так. Но они с Дашей решили не признаваться Василию. Пусть он думает, что никто ни о чём не догадался, раз ему нравятся тайны.

Через день на окне появились новые розы.

— Опять розы! — обрадовалась мама. — Ну и Василий! Добрый он и внимательный. Настоящий рыцарь!

Мама выглянула в окно и увидела в саду у Демидовых Олечку, которая раскачивалась на качелях и тихонько пела.

— Доброе утро, Олечка! — крикнула мама.

А Олечка только улыбнулась в ответ.

Маме захотелось послушать, о чём поёт Олечка. Но та опустила голову и молчала. И до тех пор молчала, пока мама не отошла от окна. Олечка пела, если её никто не слушал. Перед сном у неё была песня вечерняя, а сейчас она пела свою утреннюю песню. Она пела обо всём, что видела. А под конец спела про розы, белые, красивые.

Однажды солнечным утром мама услышала шорох. Кто-то карабкался на подоконник. Мама притаилась и ждала. И вдруг на окне появилась белая роза с росинками на лепестках, потом мелькнула рука и быстро исчезла. Но мама успела заметить, что рука была расцарапана. И даже капельки крови мама на ней разглядела. Больше она ничего не увидела, только услышала: кто-то прыгнул и побежал.

Мама посмотрела вслед убегающему человеку и улыбнулась. Теперь она знала, кто дарит ей по утрам радость и загадку. Не Василий, как они думали с Дашей, а Олечка. И скоро мама услышала снова голос Олечки. Она пела свою утреннюю песню. Про солнце и розы.

 

НА ЗАСТАВЕ

Пришёл в библиотеку пограничник, старшина Королёв.

— Выручайте, — сказал он, — нам нечего читать. Ведь неинтересно читать одну и ту же книгу.

— Конечно, — согласилась мама. — Неинтересно. Правда, — добавила она, — иногда хочется читать одну и ту же книгу много раз. Бывают такие замечательные книги…

Мама сказала старшине Королёву.

— Я знаю, как вам помочь. Лучше всего устроить на заставе библиотеку-передвижку.

Так и решили. Королёв уехал на заставу, а мама стала готовить книги для библиотеки-передвижки. Она сняла с полки самые интересные, а из комнаты, где обрабатывают книги, принесла много новых, которые ещё никто не читал.

Даша раскрыла одну новую книжку, раскрыла другую — и к маме.

— Скажи, мамочка, на книжках можно писать?

Мама удивилась, сказала, что для этого тетради существуют.

— Видишь, — показала Даша книжку. — А здесь написано.

Мама посмотрела, а на верхнем уголке книжки написаны буквы и цифры. Но она не удивилась и не рассердилась.

— А-а, — сказала мама, — это шифр. Он у нас на каждой книжке ставится. Он очень нужен. Все в библиотеке должны знать шифр, как таблицу умножения.

И мама рассказала Даше, для чего его нужно знать.

Разве можно прочитать все книжки на свете? Разве можно запомнить, о чём каждая? Нельзя, конечно. А если на книжке есть шифр, не надо голову ломать, о чём она. Сразу видно: о путешествиях это, или о животных, или ещё о чём. Вот и получается, для кого шифр загадка, а для кого — отгадка. Знаешь шифр — узнаешь, о чём книжка, не читая её. Даша убедилась, что это так. Она показывала маме уголок обложки, на котором были буквы и цифры, а мама отгадывала, о чём книжка. Получалось вроде игры «угадай-ка!».

— Ну, хватит, — сказала мама. — Надо делом заниматься. Передвижку пограничникам надо подготовить.

Даша помогала маме, а сама думала: «Интересно, как это наша библиотека будет передвигаться? Может быть, какая-нибудь машина её перевезёт к пограничникам?» Даша долго думала и даже встревожилась от всяких мыслей.

Вот приходят они с мамой на работу, а им говорят:

«Разве вы не знаете? Библиотека вчера ночью передвинулась на заставу. Теперь она там. А у нас в Синегорске её нет».

«Ай-ай! — вздохнёт мама. — Где мы теперь с Дашей будем работать… Мы так любили нашу синегорскую библиотеку…»

«А может быть, — подумала Даша, — библиотека будет ездить с места на место? Побудет немного на заставе, потом вернётся домой?»

Напрасно Даша беспокоилась. Никуда из Синегорска библиотека так и не передвинулась. Просто мама поехала на машине к пограничникам и повезла им книжки. С собой она взяла Дашу.

Они поднимались по горной дороге всё выше и выше. Это было немного страшно. Посмотришь вниз — голова кружится. А дорога собиралась дотянуться к самой вершине. Даша подумала, что застава там, наверху. Но машина вдруг покружила и пошла вниз. И уже хорошо стало видно море и маленький посёлок. Они проехали через посёлок и остановились возле арки. Даша громко прочитала, что было написано на арке:

ГОСУДАРСТВЕННАЯ ГРАНИЦА СССР

Гостей из Синегорска встретил старшина Королёв. Он обещал Даше сводить её на пограничную вышку. С неё далеко кругом всё видно. Любого нарушителя можно заметить. А чтобы и в самую тёмную ночь всё было видно, светит большой прожектор. Очень внимательно стерегут нашу границу.

Тем временем свободные от службы пограничники стали разгружать машину. Некоторые даже на ходу принимались рассматривать книги. Даша подумала: «Какие они нетерпеливые!» Но ей понравилось, что пограничники любят книжки.

Потом в красном уголке выступила мама и рассказала про книжки-новинки. Рассказ её всем понравился. И ещё долго её расспрашивали про разные книги. А один пограничник спросил маму, не знает ли она, что нового написано о писателе Тургеневе. Пограничник сказал, что очень любит книги этого писателя и хочет о нём побольше знать.

Мама рассказала о книгах, которые написаны про Тургенева. И прочитала его стихи. Это были не совсем обычные стихи. Как будто стихи и как будто рассказы. И назывались они необычно: стихи в прозе. Мама их наизусть знала. Она говорила совсем тихо: «Как хороши, как свежи были розы».

Пограничники придвинулись поближе, чтобы слышать каждое слово. А Даша сразу представила себе белые розы с капельками росы на мамином окне. Те розы, что приносила маме по утрам Олечка.

Мама кончила читать стихи, но никто не сдвинулся с места. Всем было хорошо и немножко грустно. Так бывает после хорошей музыки.

Старшина Королёв первый встал и сказал маме спасибо от имени всех пограничников.

 

КТО КОГО НАПУГАЛ

Было поздно возвращаться в Синегорск. Мама с Дашей остались ночевать в приморском посёлке. И тут произошло событие, о котором знали только Даша и ещё маленькая пичуга — морской куличок.

Мама об этом не знала. А то бы она сильно взволновалась и, наверное, перестала бы отпускать Дашу из дому. Но что поделать, если у той был беспокойный характер. Всюду ей хотелось побывать, всё увидеть, чтобы потом нарисовать.

Когда Даша с мамой остались ночевать в приморском посёлке, ей захотелось увидеть, как укладывается спать море. Не может же оно всё время волноваться, не спать! И Даша решила дождаться, когда стемнеет, чтобы увидеть спящее море. Может быть, она и увидела бы, если бы нечаянно сама не уснула. Сидела, сидела у окошка, смотрела на море и вдруг уснула сидя. Пришлось маме укладывать её, сонную, в постель.

Ранним утром подбежал к открытому окошку петух и прокричал:

«Ку-ка-ре-ку!»

Никто в доме не проснулся, только Даша с мамой. Мама спросонок сказала:

— Ой, Дашук, пора нам в Синегорск возвращаться!

Но когда увидела, что ещё совсем рано, чуть светает, сказала:

— Давай ещё поспим, рано ехать.

И мама снова уснула. А Даша не захотела ложиться. Она надела сарафан, вышла за калитку и босиком побежала к морю.

В посёлке было тихо-тихо. Только было слышно, как волнуется море. Чуть-чуть, едва слышно.

Два любопытных солнечных луча встали раньше всех и пробились сквозь горные щели. Интересно им, что делается на берегу, когда все спят.

Даша загляделась на эти любопытные лучи и споткнулась о корягу. Ой! Что-то бултых в воду!

Не шелохнётся Даша, прислушивается: что это бултыхнуло? Вдруг видит, из воды вынырнул маленький комочек. Взметнулся и, отряхнувшись на лету, сел неподалёку. Это был морской куличок. Даша вчера видела такого на берегу.

Бедняга перепугался спросонок и свалился в воду. Обычно кулики, взлетая, вскрикивают, а этот малыш даже голос потерял от страха. Притаился — и ни звука. И Даша ни звука. Смотрит на серенькую пичугу, ждёт, что же дальше будет. И кулик ждёт. Кажется, никто не собирается его обижать. Досадно стало кулику, зря испугался. И ни к чему было в холодной воде купаться.

Нахохлился, разобиделся кулик. Перед самим собой неловко. Что знакомые подумают? Прозовут на всю жизнь трусишкой. Но, кажется, никто из куликов не просыпался.

Посмотрел малыш на Дашу. А она всё стоит не шелохнётся, чтобы ещё раз не испугать птицу.

«А, — решил кулик, — это не я испугался, это она меня испугалась. Не шевелится до сих пор. Здорово ж я её напугал!»

От такой мысли кулику стало радостно. Он взметнулся и, несмотря на ранний час, засвистел свою самую весёлую песню.

Даше тоже стало радостно, оттого что довелось ей увидеть всё это. Она побежала скорей к маме, чтобы рассказать про куличка, но мама ещё спала. Так и не узнал никто о её встрече с куличком ранним-ранним утром, когда даже солнце не поднималось над морем.

А когда Даша с мамой вернулись в Синегорск, после своей поездки на заставу она нарисовала всё, что видела на заставе. Она нарисовала пограничников и старшину Королёва. Нарисовала горы и два солнечных луча, которые раньше всех пробрались к берегу. И конечно, нарисовала весёлого морского куличка.

 

МАМИН ПРАЗДНИК

После возвращения с заставы мама стала готовиться к читательской конференции. Она попросила и Дашу помочь ей.

Даша и раньше помогала маме. Один раз мама послала её к старому читателю, дяде Грише Петрову. Он всегда приходил в библиотеку за книгами, а последнее время почему-то перестал ходить. И мама хотела узнать почему.

Оказалось, что дядя Гриша заболел и не мог выходить из дому. А читать ему очень хотелось. Только некого было послать в библиотеку за книгами.

Мама узнала об этом — снова послала к нему Дашу. Только уже с книжкой о путешественниках. Дядя Гриша любит читать о путешествиях. Об этом в мамином дневнике записано. Очень тогда обрадовался дядя Гриша. Спасибо говорил и Даше и её маме.

Даша ещё не раз относила книги тем, кто сам не мог прийти в библиотеку. За это её стали называть книгоношей.

О своей работе Даша написала папе. Правда, написала она только два слова крупными буквами: «Я книгоноша». Зато рисунок получился почти на всю страницу. А на рисунке девочка с книгами. Папа и без подписи узнал бы, что это Даша. Он умел разгадывать её рисунки и любил их разгадывать.

Теперь Даша помогала маме готовиться к читательской конференции. Вместе с Олечкой и Василием она разносила пригласительные билеты. Они все трое ходили и на почту, чтобы отослать письмо на заставу. В этом письме мама приглашала пограничников на конференцию. Она считала, что им тоже будет интересно поговорить о книжках.

Народу собралось на читательскую конференцию много. Хорошо, что её устраивали в клубе. В библиотеке не хватило бы всем места.

Мама обрадовалась, когда с заставы приехали гости: Королёв и ещё два пограничника.

Мама разрешила прийти и своему активу: Даше, Василию и Олечке, ведь они ей помогали. Все ходили по залу и рассматривали книжную выставку. Около выставки дежурила Люся-Рыжик. Она отвечала, кому что было интересно узнать.

Раздался звонок, и все пошли в зал на читательскую конференцию. На сцену вышла Дашина мама и сказала:

— Давайте поговорим о новой книге писателя Семёнова «Плавучий дом». Кто прочитал книгу, наверное, о многом задумался. Одному она понравилась, другому, может быть, не очень. Интересно узнать, как вы относитесь к этой книге.

Сначала никто не хотел выступать. Это не то, что говорить друг с другом. Даша умела придумывать сказки и рассказывать их Василию и Олечке. А вот прочитать стихи со сцены было страшновато, хотя она их и наизусть знала.

Мама ещё раз попросила всех выступать, и тогда кто-то сказал:

— Очень хорошая книжка. Спасибо писателю за неё.

И стал рассказывать, почему книга ему понравилась.

Другой возразил:

— А мне она не очень понравилась.

И когда получилось два таких разных мнения, все оживились, заговорили, нравится им эта книга или нет и почему.

Дядя Гриша, которому Даша носила книжки читать домой, сказал:

— Хорошая это, полезная книга. В ней правда. В ней всё как в жизни, она будто бы про нас.

Другие тоже хвалили книгу. А кто-то под конец предложил послать письмо писателю и рассказать ему про читательскую конференцию. Пускай он пишет интересные книги, такие же, как «Плавучий дом».

Все сразу зааплодировали. Даже кто не читал книги. Они поняли, что книга на самом деле интересная, и говорили:

— Как это мы не прочитали её? Надо обязательно прочитать.

Сначала Даша слушала всех внимательно, а когда перестала понимать, о чём говорят взрослые, начала думать о том, как приедет папа домой и они отправятся все вместе путешествовать. Ведь они собирались втроём путешествовать.

В конце читательской конференции на сцену поднялся старшина Королёв. Оказывается, он приехал не только обсуждать новые книги, он привёз Дашиной маме благодарность от пограничников. На таких листах у школьников бывает похвальная грамота.

Все громко аплодировали, когда Королёв передавал маме грамоту! А старшина Королёв сказал, что библиотекари всё равно что капитаны. Только они капитаны книжных морей Морской капитан ведёт свой корабль к цели, к берегу, очень точно даже в самую плохую погоду. Библиотекарь тоже ведёт свой корабль с читателями к берегам. Только к особенным — к знаниям. И ко всему доброму. Потому что знает, какие книжки самые лучшие, и даёт их своим читателям.

— Спасибо им за это, — сказал старшина Королёв. — Спасибо всем капитанам книжных морей.

Тут все ещё сильнее зааплодировали. И мамин актив — тоже. Даше очень понравилось, что Королёв назвал библиотеку книжным морем. А библиотекарей — капитанами книжных морей. Она подумала, что каждый по-своему всё называет. Мама называет библиотеку Книгой-городом. А старшина Королёв — книжным морем, потому что он у моря живёт.

Даше было весело. И ещё веселее стало, когда она увидела маму. Та радостно улыбалась. И Даша подумала, что сегодня у мамы настоящий праздник.

Дома Даша нарисовала синее-синее море. И зелёные берега. Над морем — солнце. А по морю плывёт корабль. Его ведёт отважный капитан, Дашин папа. Капитан Синих морей.

Рядом с папиным кораблём — другой корабль. И ведёт тот корабль Дашина мама. Она тоже капитан, только капитан Книжных морей.

Два капитана встретились в море и поплыли к одному и тому же зелёному берегу. Туда, где их ждала Даша.

 

ПЕРВОЕ СЕНТЯБРЯ

Рано утром кто-то постучался. Это принесли телеграмму от папы. Она была большая, на красивом праздничном бланке. Папа поздравлял Дашу с первым сентября. В этот день Даша станет школьницей. Он и маму поздравлял. Ведь и для неё сегодня праздничный день: в первый раз она ведёт свою дочку в школу.

Мама с Дашей много раз перечитывали телеграмму. Они громко говорили, смеялись, а Даша подпрыгивала от радости. В доме стало шумно, хотя их и было всего двое.

— Ой! — вскрикнула испуганно Даша. — Пойдём скорее в школу! Мы, наверное, опоздали.

Мама взглянула на часы и успокоила Дашу:

— Ещё рано. Давай проверим твой портфель. Не забыла ли ты случайно чего.

Они проверили. Всё было в порядке. Книжки обёрнуты, отточены карандаши, чистые тетрадки положены. Даша тоже была готова выйти из дому. На ней было новое платье, белый накрахмаленный фартук, а на голове красивым бантом завязана белая лента. И мама надела нарядное платье.

— Ещё не пора? — снова спрашивает Даша.

— Нет ещё, — успокаивает её мама. — Мы ещё успеем нарвать в саду свежих цветов.

Мама пошла в сад и нарвала букет красных роз для Дашиной учительницы.

— Теперь, пожалуй, пора, — сказала мама. И вдруг она заволновалась. Сказала тихо: — Давай, доченька, посидим минутку. Так полагается перед большой дорогой.

Даша знала, что полагается посидеть перед дорогой. Когда папа уходит в дальнее плавание, они всегда сидят все трое молча. Но ведь она сейчас никуда не уезжала и не уплывала.

— Пошли, — сказала мама. И поцеловала её на дорогу. И тут же сказала: — Не удивляйся, ведь сегодня я тебя тоже отправляю в серьёзное плавание. В большую жизнь. Плыви, старайся.

Мама говорила с Дашей каким-то взволнованным голосом, а потом уже обычным своим, спокойным, сказала:

— Скорей идём. Тебя Василий ждёт.

Он действительно стоял на крыльце и нетерпеливо поглядывал в их сторону. А когда увидел, что они выходят, побежал в дом за портфелем. Тётя Аня только успела ему крикнуть:

— Подожди нас с Олечкой! Мы пойдём тебя провожать.

— Скорей вы там! — торопил он их.

Василий боялся, что Даша с мамой уйдут без него. Но они не торопились, ждали его у калитки и смотрели, какой он сегодня нарядный в новом костюме. Как взрослый. Прямо не узнать. Его никто не узнавал. Стёпка-разбойник было ринулся за ним, заслышав его голос, и остановился, подбежав ближе.

— Ого-го-го! — проговорил гусь почтительно и отступил. Ему показался незнакомым этот человек в новом костюме, с букетом белых роз в одной руке и с портфелем в другой. Нет, это не Василий, это кто-то другой.

Пальма с Чибисом тоже недоумевали. Странный сегодня Василий. К такому не решишься броситься с лапами на шею, обниматься с ним. Очень он строгий и нарядный. И они проводили его до калитки степенно, молча.

По улицам Синегорска движутся букеты цветов. Все в одну сторону — к школе. И тогда становится видно, что это не букеты. Это школьники. Каждый идёт в свой класс: кто в десятый, кто в пятый, а кто в первый. Как Даша и Василий.

Даша идёт строго: губы сжаты, лицо серьёзное, по сторонам не оглядывается.

— Она как струнка натянута, — сказала тётя Аня Дашиной маме. — Это от волнения.

А Василий ничуть не волнуется. Даже, по своему обыкновению, шутит и сам первый смеётся.

— Помолчал бы ты, Василий, — говорит ему тётя Аня. — Сегодня такой важный день! А ты несерьёзный.

На школьном дворе он сразу стал серьёзным. Там все первоклассники молчали от волнения, особенно когда их выстроили. На них все смотрели. Все к ним обращались: и учителя и ученики старших классов.

— Мы рады, что вы пришли учиться в нашу школу, — сказала им одна десятиклассница. И пожелала им хорошо учиться.

Другие старшеклассники тоже говорили им приветливые слова. Потом выступил директор школы, поздравил всех новичков и сказал, что у них начинается трудовая жизнь, очень серьёзная. Но и радостная. Потому что трудиться и познавать — это великая радость.

Директор поздравил не только новичков, но и всех школьников, младших и старших, которые учатся уже не первый год, и пожелал им успехов в учении. Заиграла музыка. Раздался первый звонок. Все разошлись по своим классам. Даша с Василием оказались в одном — первом «А».

В первый «А» вошла учительница и сказала:

— Здравствуйте, дети. Меня зовут Екатерина Максимовна.

Она стала знакомиться со своими новыми учениками и рассказала им, чем они будут заниматься в школе. Все сидели тихо, по два человека. Даша вместе с Василием. Так их посадила Екатерина Максимовна. Она знала, что Даша и Василий не только соседи, но и друзья. Ведь Синегорск маленький город. Там все знают друг друга. А Екатерина Максимовна старая учительница. Она учила ещё и Дашину маму.

— А теперь, — сказала Екатерина Максимовна, — достаньте нашу главную книгу — букварь. Это очень мудрая книга. И если вы будете стараться, она научит вас читать. Вы сможете прочесть самые интересные книги, какие только есть на свете.

Даша внимательно слушала учительницу. И вдруг ей захотелось рисовать. Она достала цветные карандаши и стала рисовать свой первый школьный день. Ведь это был необычный день, о котором ей хотелось скорее рассказать папе.

Она нарисовала учеников за партой. Потом захотела нарисовать учительницу. Но не успела. Екатерина Максимовна подошла к ней и сказала:

— Ты, Даша, хорошо рисуешь. Но сейчас не время этим заниматься. Сейчас мы знакомимся с букварём. А на другом уроке мы будем учиться писать. Когда же придёт урок рисования — мы все будем рисовать.

— Скорей идём. Тебя Василий ждёт, — сказала мама.

И объяснила, что на уроках нужно слушать учительницу. Делать то, что она велит. Иначе ученики так ничему и не научатся, если каждый своим делом будет заниматься.

— Ты же хочешь научиться писать? — спросила она.

— Да, — сказала Даша. — Мне надо письма папе писать. А то я их рисую.

Она спрятала карандаши и стала слушать Екатерину Максимовну.

Прозвенел звонок, и все пошли на большую переменку. Даша не знала, что надо делать на переменке. А Василий сразу сообразил: стал бегать и прыгать на школьном дворе. Другие мальчики тоже носились с ним по двору, будто давно все уже знали друг друга. И им было весело. Даша прислонилась к дереву и смотрела на всех. Вдруг она увидела Саньку Арбузова. Она уже давно его не видела. Почему-то он перестал ходить в библиотеку. Может быть, на каникулы куда уезжал? Даша подумала, глядя на Саньку: «Какими карандашами нарисовать его? У меня и нет таких, чтобы раскрасить ему волосы».

И правда, какими красками нарисовать разгоревшийся костёр, чтоб он прямо пылал на бумаге? Такие у Саньки Арбузова волосы. Даже зажмуриться хотелось, глядя на него. И она решила, что нарисует его красными карандашами, вместе с жёлтым. Санька оглянулся и увидел Дашу. Он подошёл к ней и сказал:

— Здравствуй! Ты теперь тоже учишься?

— Да! — обрадовалась Даша. Она была рада, что Санька к ней подошёл.

— А мы с Василием видели, как ты цыплёнка спас, — сказала она. — Не испугался больших ребят.

— Чего их бояться, — сказал Санька. — Я быстро бегаю. — И добавил: — Если кто будет драться, ты мне скажи. Никого не бойся.

Он думал, что Даша стоит, прислонившись к дереву, потому что боится ребят.

— Я не боюсь, — сказала Даша.

Василий тут как тут. Услышал Дашины слова и сказал:

— Мы не боимся!

А бояться и впрямь было некого. Никто не обижал никого. К первоклассникам подошли девочки из старшего класса и показали им новые игры, в которые хорошо играть, когда много народу. Все развеселились, бегали, догоняли друг друга. Пока не прозвенел звонок на урок. Большая переменка кончилась. Первая в жизни Даши, Василия и всех первоклассников.

 

НА РЕКЕ МАРИЦЕ

Раньше Даша никуда не торопилась. Ей не нужно было смотреть на часы. А теперь по утрам она вскрикивала, как мама: «Ой, опаздываю!» — и бежать. На улице возле своего дома её ждёт Василий, и они вместе идут в школу.

У Даши появились новые подруги. Она подружилась с девочками из своего класса. Особенно с Галей, которая очень любила петь и знала много песен. А Василий со всеми дружил, но больше всего, конечно, с Дашей. Они и уроки вместе делали. Даша училась лучше его, потому что она усидчивая, а он непоседа, не умеет слушать, когда объясняет Екатерина Максимовна. Ему почему-то всегда как раз в это время хочется разговаривать с Дашей, как они привыкли дома разговаривать. Но только теперь Даша останавливает его. Говорит шёпотом и строго, как тётя Аня:

— Помолчи, Василий, не мешай.

И слушает внимательно Екатерину Максимовну. Ей всё интересно на уроках. Иногда только вдруг задумается. Вспоминает о папе. Один раз она так задумалась, что перестала слышать, что говорит Екатерина Максимовна. Она думала: «Хоть бы скорей от папы пришло письмо». Даша ему почти каждый день рисует письма, но давно уже не отсылает. Потому что они с мамой не знают его адреса. Только что он был в Средиземном море, а когда пришла от него телеграмма, уже оказался в другом месте. Велел ждать его писем с новым адресом. Они с мамой всё время ждут.

— Даша! Даша! — позвала её учительница. — Ты задумалась и не слышишь ничего.

Даша покраснела, оттого что ей сделали замечание, и тут же обрадовалась, потому что Екатерина Максимовна сказала:

— Дети, сегодня у нас будут занятия не в классе. Мы отправимся на реку Марицу. И немножко поднимемся в горы.

— Вот хорошо! — заговорили все разом. — Интересно как!

Новая Дашина подруга Галя спросила:

— А на чём мы отправимся? На машине?

— Лучше на ракете, — сказал Василий. — Мы тогда до неба долетим. И вернёмся.

— Мы с папой всегда ходим пешком, — сказала Даша.

— Мы тоже отправимся пешком, — сказала Екатерина Максимовна. — Тогда мы хорошенько всё рассмотрим. Увидим, что растёт около речки, что цветёт, а что уже отцвело и созрело.

— Скорей пойдёмте, скорей! — заторопили нетерпеливые первоклассники. И они пошли.

Путешествовать лучше всего пешком. Можно тогда выбрать любую дорогу. Можно посидеть на берегу речки. Можно нарвать цветов или ягод. Не то что поездом. У поезда дорога строгая. Не свернёшь, куда захочется. Не задержишься на лесной опушке. Летишь без остановок и очень многого не увидишь. Правда, видеть, даже если и пешком идёшь, надо уметь. Один всё видит, другой мимо пройдёт…

— Ой, — вскрикнула Даша, — посмотрите, какой листок!

— Обыкновенный, — сказала Галя. — Зелёный, и всё.

— Нет, — не согласилась Даша. — Смотри, на нём воротничок. Белый, кружевной. Он в кино собрался.

И тут не только Галя, но и все увидели, что листок не просто зелёный: по краям он расшит тонким белым узором.

Потом путешественники остановились у крошечного озера. По краям оно затянуто тонкой зелёной паутиной. Зато середина прозрачная и светится, потому что туда прыгнуло солнце. И облака. И верхушки деревьев. Интересно всем вместе разглядывать такое озеро: оно блестит и показывает разные картины, будто телевизор.

А вот ещё картина: муравьи тащат брёвнышко за брёвнышком. Плотнички-работнички! Город себе строят. А может быть, метро прокладывают. Кого спросить? И кто ответит?

Так и путешествовали первоклассники со своей учительницей, всё рассматривая. Поднялись в горы, потом пошли берегом Марицы. Пока не проголодались. Тогда устроили привал. Достали свои завтраки и стали есть. Только Галя отошла в сторонку и не ела. Она забыла свой завтрак в классе. Галя сильно проголодалась. И чтоб не видеть, как все едят, стала смотреть на другой берег Марицы. Никто не заметил, что Галя не ест. Даже Екатерина Максимовна. Она в это время записывала в тетрадь свои наблюдения. Один Василий заметил, подошёл к Гале и протянул ей половину бутерброда с колбасой.

— Возьми, — сказал он. — А то ты голодная.

Галя сначала не брала, но Василий уговорил её, сказал, что сам он не очень голодный.

Екатерина Максимовна кончила записывать свои наблюдения и сказала:

— Посмотрите, вон внизу наша школа.

— Ой, правда! Это наша школа, — обрадовались все, будто давно уже там не были. Сразу было видно, что они любят свою школу.

Екатерина Максимовна сказала:

— Запомните, дети, вы теперь не каждый сам по себе. Вы теперь все вместе. Вы теперь коллектив, друзья. А друзья помогают друг другу всегда. Они никого не обижают. Не дают никому прозвищ. И готовы поделиться с каждым последним, что у них есть.

И объяснила. Если, например, кто-нибудь забудет ручку, товарищ поделится с ним своей.

— Но лучше постарайтесь не забывать ничего, — посоветовала Екатерина Максимовна. — Учитесь быть аккуратными.

И ещё об одном сказала Екатерина Максимовна. О том, что первоклассники не только учатся читать и писать, но и общественному труду. Скоро их примут в октябрята. И каждому найдётся общественная работа по душе. Кто-нибудь станет командиром звёздочки, самый лучший ученик и хороший товарищ. Кто-нибудь — библиотекарем, а кто-нибудь — санитаром или цветоводом.

— Мы решим потом, кто кем будет. Не сейчас, — сказала Екатерина Максимовна.

— Я уже решил, — заявил Василий. — Я буду командиром.

— Мы будем командиром, — заявили хором братья-близнецы, Серёжа и Витя. Они всегда делали что один, то и другой. И всё у них было одинаковое. Они говорят, что даже сны им одинаковые снятся. Только никто не верит, что так бывает.

Захотели быть командирами и другие ребята, даже одна девочка.

Екатерина Максимовна остановила их и сказала:

— Не спорьте. Командирами в звёздочках будут самые достойные. Вы их сами на классном собрании выберете.

Путешественники походили ещё немного по берегу Марицы и пошли домой незнакомой тропинкой. Ведь они шли пешком и могли выбирать любую тропинку, лишь бы она вела к дому.

 

ТРУДНЫЙ УРОК

Больше всех уроков Даша любила урок рисования. Но в школе учат не только рисовать. Учат и читать, и писать, и считать, и даже петь. Пели и хором и по одному. Всем понравилась песенка про маленького Лизочка, который был так мал, «что наткать себе холстины пауку из паутины заказал». Даша выходила к столу и старательно пела перед классом, и Екатерина Максимовна говорила ей:

— Хорошо!

А когда пела Галя, Екатерина Максимовна улыбалась и всегда говорила:

— Молодец, Галя!

Так хорошо получалось у Гали, лучше всех в классе. Когда Даша слушала её, ей представлялось всё самое красивое. И ей сразу хотелось нарисовать и Галю, и маленького Лизочка, и даже Саргасочку. Наверное, потому, что Саргасочка тоже была красивой. Всем нравилось, как поёт Галя. Было тихо-тихо, когда она пела.

Но вот выходил Василий и молчал. Он стеснялся петь. Екатерина Максимовна подбадривала его:

— Ну, пой, Василий! Не бойся. Все поют.

Все ждали, когда ж он наконец запоёт. А когда один раз он запел, сразу подумали: лучше бы он молчал. Он прямо гудел каким-то басом. Даша закрыла руками уши. А у Екатерины Максимовны сделалось такое лицо, будто у неё зуб заболел. Откуда у него только брался такой голос? Разговаривал он обычным.

— Василий, — укоряла его Даша, когда они возвращались домой, — чего ты не поёшь, а гудишь громко?

— Я не громко, — оправдывался Василий. — У меня так получается. Я не знаю, как надо.

— Ты пой потише, как Вова Толчёнов. Он хорошо поёт.

— Он и учится лучше всех, — сказал Василий про Вову Толчёнова. — И поёт хорошо.

— Ты только не очень кричи, когда поёшь, — советовала ему Даша. — Чтоб Екатерина Максимовна не морщилась. А то ей тебя не хочется слушать.

Василий пообещал петь потише. Но всё равно у него не получалось, как нужно. Зато когда стали учить «Марш деревянных солдатиков», Екатерина Максимовна сказала:

— Ну вот теперь у тебя немножко получается. А постараешься — ещё лучше будет. Ты только старайся.

Василий старался, чтоб не огорчать любимую учительницу. Для него это был самый трудный урок. Не давалось ему пение, как он ни старался.

 

ВАСИЛИЙ — КОМАНДИР

Когда пришло время выбирать в каждой звёздочке командира, Василий снова заявил:

— Я буду командиром.

Другие ребята тоже хотели быть командирами. Но почему-то выбрали Василия. Он обрадовался и сказал Даше:

— Теперь мне не надо учить уроки. Я буду ходить и командовать!

— Ты тогда не научишься читать и писать, — сказала Даша.

— Ну ладно, — сразу согласился Василий. — Сначала я научусь читать, а потом ничего не стану делать. Только командовать.

Тётя Аня узнала, что её сына выбрали командиром, удивилась:

— Я бы ни за что тебя не выбрала. — И объяснила почему: — Учишься ты средне. И петь не умеешь. Екатерина Максимовна сказала, что ты делаешь вид, будто поёшь. А на самом деле рот открываешь и закрываешь. Вот будет у тебя двойка по пению, командир!

— Мам, я не умею петь, — сказал Василий. — Смотри, как у меня выходит.

Он стал посреди комнаты и не запел, а завопил не своим голосом. Каким-то сиплым. Тётя Аня замахала руками:

— Помолчи, Василий, помолчи! С таким голосом только на море петь, и то когда оно шумит. Чтоб перекричать его.

— Вот видишь! — даже обрадовался Василий, что мама убедилась сама, какой у него немузыкальный голос. — Как же мне петь? Я и не пою.

— Нет, — покачала головой мама, — не выйдет из тебя командира. Переизберут тебя, попомни моё слово. И за что тебя выбрали?

А Василия выбрали за характер. Всем нравилось, что он дружит и с мальчиками и с девочками. Недостатков Василия никто не заметил. Недостатки у всех есть. Главное, что он добрый и общительный. Любит посмеяться и насмешить кого-нибудь. Поэтому все и решили: Василий хороший.

 

ПРИГЛАШЕНИЕ НА ПИРОГ

Поздней осенью первый «А» посадил перед своими окнами деревца. Когда все кончили работу и стали расходиться, Василий сказал:

— Пошли к нам! Моя мама сегодня пирог с яблоками печёт. Всем хватит.

Не все пошли в гости к Василию. А кому сильно захотелось пирога с яблоками, те пошли. Даша с Галей тоже пошли. Вместе с Василием получилось всего двенадцать человек.

Идти было недалеко, быстро подошли к дому. Василий распахнул дверь и гостеприимно позвал всех:

— Идите в дом!

Тётя Аня услышала топот, который подняли гости в коридоре, поспешила к ним навстречу.

— Что это у вас, собрание? — спросила она.

— Нет, — ответил Василий, — собрание в школе бывает. А это гости пришли. Ты сказала: «Пирог будет, когда гости придут».

— Василий! — ужаснулась тётя Аня. — Мы не ждали сегодня гостей. И пирог я не пекла. Не хлебом же угощать их или капустой…

— Ничего, мама, — сказал Василий, — мы и хлеба поедим.

Братья-близнецы не согласились с ним:

— Мы думали, будет пирог. А чёрного хлеба мы не хотим. И капусты тоже. Лучше мы домой пойдём.

Тётя Аня не отпустила гостей ни с чем. Она угостила их грушами и яблоками. Даже домой дала яблок. А пирог обещала испечь на день рождения Василия.

Когда нежданные гости ушли, тётя Аня сказала укоризненно:

— Опять ты, Василий, пошутил! Попадёт тебе когда-нибудь за твои шутки.

— Я не шутил, — оправдывался он. — Я думал, правда будет пирог. Ты же сказала: «Позовём гостей, тогда испеку пирог».

— Всё ты перепутал, — сказала Даша. — Сначала пирог пекут, а потом зовут гостей.

Василий только смущённо махнул рукой. Он и сам понял, что получилась путаница.

Дашина мама говорит, что он широкий человек, гостеприимный. Он последнее отдаст. Он всегда отдаёт Олечке и Даше самое красивое яблоко или спелую грушу. Отдаст и доволен, что те радуются. И одноклассников своих он позвал, не собираясь их обидеть. А они на него всё-таки обиделись. Хорошо, что тётя Аня пригласила их всех на день рождения Василия. И не один пирог испекла, а два больших. С яблоками и клубничным вареньем. Всем хватило.

 

ДАША — ХУДОЖНИЦА

Даше очень хотелось послать папе такое письмо, где бы была нарисована Екатерина Максимовна. И чтобы папа увидел, какая она красивая и добрая. Какие у неё большие серые глаза. Они всегда чуть-чуть улыбаются. Екатерине Максимовне и не надо быть строгой, её сразу все слушаются. Как она велит, так все и делают. Стараются изо всех сил, чтобы хорошо получилось. И чтобы она похвалила. А если у кого что-то не получается, она ещё и утешает:

— Ну ничего, у тебя обязательно получится. Если не будешь лениться.

И правда, получалось лучше. А потом и совсем хорошо. Нужно было только стараться.

А ещё Даше хотелось так нарисовать Екатерину Максимовну, чтобы папа услышал её добрый голос. Только голос не нарисуешь. Зато улыбку можно нарисовать.

Не сразу получился у Даши портрет учительницы, чтоб было как на самом деле. У неё не было карандашей нужного цвета, например, чтобы нарисовать белый кружевной воротничок на тёмно-синем платье учительницы.

Мама сказала:

— Не горюй. Скоро вас начнут учить рисовать акварельными красками. Тогда у тебя всё получится.

— И дождь? Он же сверкает и весь прозрачный.

— Получится, — сказала мама. — И рассвет. Акварельными красками всё можно нарисовать.

— Скорей бы рисовать красками! — сказала Даша.

И вот однажды Екатерина Максимовна велела купить ученикам акварельные краски, потому что на следующем уроке они будут нужны.

Даша с мамой купили краски, белую бумагу и четыре кисточки, две тонких и две толстых. Одними рисовать в школе, а другими дома, что захочется. Получит папа такое письмо и обрадуется. Теперь оно будет раскрашено не только знакомым цветом: красным, зелёным, синим, жёлтым, но и светло-голубым, бледно-красным, светло-розовым, белым… Всё будет прямо живое, как в природе. Потому что Даша теперь будет рисовать акварельными красками.

Теперь уроки рисования для Даши стали ещё более любимыми. Она даже звонка не слышала — сидела и рисовала. И дома тоже рисовала…

В хорошую погоду первоклассники выходили на прогулку, внимательно смотрели кругом, а потом рисовали в классе по памяти.

Один раз Екатерина Максимовна сказала:

— Дети, что вы себе представляете, когда слышите слово «море»? Скажи ты, Василий.

Он стал говорить:

— Море — синее. По морю корабль плывёт. Из трубы идёт дым.

Так представлял себе море Василий. И нарисовал синее море, корабль, а над кораблём вьётся колечками дым, похожий на длинный-длинный хвост. Почти все так и нарисовали.

А Даша зажмурилась и вспомнила, как они с папой ходили на море, что видели там. И она нарисовала море. По берегу ходит морской куличок. Летят бабочки в открытое море. А к горизонту мчится Белая птица.

Екатерина Максимовна показала Дашино море всему классу и сказала:

— Даша наблюдательная. Все нарисовали пароход на море, а Даша нарисовала своё, что сама увидела. И не только увидела, но и вообразила. Белую птицу, например.

И ещё похвалила за то, что Даша умеет видеть цвета. Василий нарисовал море только синей краской, а Даша видит разные оттенки. Море у неё не только синее, но местами и зелёное и лиловое, там, где растут водоросли. И даже розовое от солнечного освещения.

А ещё на одном уроке Екатерина Максимовна дала новое задание: нарисовать осенний дождь. Кто как его себе представляет.

Осенний дождь — унылая картина. Не светит солнце. Холодно. Падают пожухлые листья с деревьев. Дует ветер. Неуютно на земле в эту пору.

Даша сразу представила себе картину, которую она нарисует. Дождь, дождь кругом. Пальма с Чибисом прячутся в будке. Мокрые цыплята бегут к сараю, а он закрыт. Плачут окна, залитые дождём. Грустно, неуютно. Даже рисовать не хочется такую картину. Но если представить себе кусочек чистого неба? И солнечный лучик? Тогда хочется рисовать. Потому что за лучиком пробьётся и солнце. Оно высушит мокрую Пальму и мокрых цыплят. Тепло станет на улице.

Даша достала бумагу, налила в блюдце воды, поставила перед собой краски и улыбнулась от радости, что сейчас она будет рисовать. Но рисовать было нечем: она забыла свои кисточки.

— Василий, — жалобно сказала она, — что мне делать? Я кисточку забыла.

У неё был такой расстроенный вид, что Василий, не задумываясь, протянул ей свою кисточку и сказал:

— На, рисуй, я так посижу.

— Ладно, — обрадовалась Даша. — Посиди.

Василий отдал свою кисточку, а сам стал смотреть, как рисует Даша. Сначала всё было серое, скучное. На ветке уселся одинокий воробей. Он нахохлился. Идёт дождь, течёт вода. Вид у воробья несчастный… Вдруг на небе показался солнечный луч. Даше хотелось, чтобы он весь сверкал. От усердия она забывала вытирать кисточку тряпочкой, вытирала рукой. Она ничего не замечала кругом. Только видела солнечный луч и старалась, чтобы он сверкал ярче и рядом с ним чтоб был кусочек чистого неба.

Интересно получилось у Даши. Сначала она задумала рисовать про Пальму и цыплят под дождём. А получилось совсем другое, даже лучше, чем она задумала.

Василий засмотрелся на её рисунок и не заметил, как подошла Екатерина Максимовна. Она посмотрела на Дашин осенний дождь и одобрительно улыбнулась.

— А почему ты не рисуешь? — спросила учительница Василия. — Смотри, все в классе рисуют.

— Я Даше отдал кисточку. А то она забыла свою.

Екатерина Максимовна подумала: Василий добрый, он от души отдал свою кисточку Даше. И она не стала его укорять, что он сам не рисует. Только спросила:

— Тебе не скучно сидеть без дела?

— Нет, ничего, — сказал Василий. — Я смотрю, как Даша рисует. И в окошко смотрю. На горы.

Но Екатерине Максимовне не хотелось, чтобы он не работал, когда все заняты делом. Она принесла ему кисточку и велела рисовать осенний дождь. Как он себе его представляет. А что не успеет в классе, закончит дома. Потому что все ученики обязаны выполнять задание, которое им даётся.

Прозвенел звонок. Так и не успел Василий ничего нарисовать.

А дома он нарисовал сад. Без цветов. С опавшими листьями. И чтобы все знали, о чём эта картинка, крупными буквами подписал: «ОСЕННИЙ ДОЖДЬ».

 

КАК ПЕРЕИЗБИРАЛИ ВАСИЛИЯ

Пришёл Василий в класс с грязными руками. Галя-санитарка увидела его руки и строго сказала:

— Иди вымой!

А когда увидела его ботинки, ужаснулась и велела скорей их вытереть.

— Я виноват, что на улице грязно? — препирался Василий.

Он бы, наверное, так и не послушался Галю, но тут вмешалась Даша. Она сказала, что не будет сидеть с таким Василием за одной партой. Пришлось идти мыть руки.

Когда Василий вернулся, Галя уже совсем хотела пропустить его в класс, но увидела его носовой платок и отвернулась, будто увидела что-то страшное.

— На такой платок смотреть невозможно! Ты что, грязные руки им вытирал?

— Не руки, — возразил Василий, — ботинки.

— Ой! — вскрикнула Галя. — Ну и дурак ты какой-то! — рассердилась она. — Ботинки не вытирают носовым платком.

— А я вытираю! — тоже сердито заговорил Василий. — Всю жизнь буду вытирать. И грязным буду ходить! А ты меня дураком называешь. Я не дурак.

Конечно, Галя не должна была его так называть. Тем более, что она выполняла общественное поручение.

Василий распалился и сердито толкнул Галю, чтобы она его пустила, не загораживала дорогу.

— Я тебе дам! — выкрикивал он.

— Ай-яй-яй! — раздался вдруг укоризненный голос Екатерины Максимовны. — Это что же здесь происходит? Отчего так расшумелся Василий?

Все наперебой стали объяснять, что случилось, отчего он расшумелся. Екатерина Максимовна посмотрела на его грязные руки, увидела грязное лицо и велела пойти умыться. Он пошёл медленно, опустив голову. И даже не оглянулся, когда услышал всё ещё сердитый Галин голос:

— Пусть он больше не будет командиром нашей звёздочки!

Другие поддержали её, тоже сказали:

— Пусть он будет просто так. А командиром пусть будет Вова Толчёнов.

Екатерина Максимовна уже давно поняла, что Василий не годится в командиры. Но ждала, пока звёздочка сама решит, кому быть командиром.

После уроков в первом «А» устроили собрание. Сначала обсуждали поведение Василия.

— Он вытирает ботинки носовым платком, — сказала Галя. Это больше всего возмутило её в поведении Василия.

— А что, я должен в грязных ходить? — оправдывался тот. И пожаловался: — Я командир звёздочки, а она меня заставляет руки мыть! Она меня не слушается. Все не слушаются.

— Отчего вы не слушаетесь своего командира? — спросила Екатерина Максимовна ребят его звёздочки.

— Я тебе дам! — выкрикивал Василий.

В ответ заговорили все сразу. Потом вставали с места и говорили по одному, а то ничего нельзя было разобрать.

Братья-близнецы сказали:

— Когда ему говорят: «Выходи, надо проветрить класс», он сядет и сидит. А когда ему говорят: «Уже звонок, иди в класс», он не идёт. Потом бежит, всех с ног сбивает.

Кто-то сказал:

— Он говорит: «Я всё знаю», а сам не всё знает. Или мы ему поверим, а он говорит: «Я пошутил!»

Вспомнили, как он приглашал на пирог. И обманул всех.

— Я не обманывал! — возразил Василий.

А больше всего не нравилось первому «А», что Василий любит командовать, а сам не выполняет ничего.

И есть на что обижаться. В классе ведь так получается: Василий — командир, а над ним тоже есть ответственные люди. Надо выполнять требования и санитара, и хозяйственника, и цветовода. А Василий только препирается со всеми да требует, чтоб его слушались.

И примером он никому не был в учёбе. То тетрадки у него чистые, а то грязные. То он выучит урок, а то забудет. Так нельзя.

Василий больше не оправдывался. Он стоял, низко опустив голову, моргая выгоревшими ресницами.

И тут встала со своего места Даша и сказала:

— Когда была гроза, он меня не бросил одну на другом берегу. Не убежал. И кисточку мне отдал, чтоб я рисовала «Осенний дождь». Он хороший.

После Дашиных слов все сразу перестали ругать Василия. Начали вспоминать, что он хорошего сделал в своей жизни.

Оказалось, что он добрый, никогда никого не обидел. А Галю-санитарку он толкнул не очень сильно. Галя сказала:

— Я больше не буду называть его дураком. Он мне половину бутерброда отдал, когда мы ходили на Марицу. И на пирог позвал, потому что думал, что есть пирог. Правда?

— Конечно, — обрадовался Василий, что Галя не обижается на него.

Теперь все стали его хвалить, ещё сильнее, чем ругали. Но под конец всё-таки заявили:

— Он хоть и хороший, но командиром пусть будет Вова Толчёнов.

И Василия переизбрали. Выбрали нового командира звёздочки, Вову Толчёнова. Он и учится хорошо, и весёлый, быстрее всех бегает. А когда пообещает что-нибудь, не говорит потом: «Я пошутил». Обязательно выполнит. У него крепкое, надёжное слово.

Дома Василий пожаловался тёте Ане:

— Мам, я больше не командир.

И уныло посмотрел на маму, ища сочувствия. Но не нашёл. Тётя Аня сказала:

— Это справедливо.

— Тогда бы уж хозяйственником выбрали, — ещё более уныло проговорил он.

— Какой же ты хозяйственник! — изумилась мама и всплеснула руками: — Ты же неаккуратный!

Мама была права. Василий никак не годился и на эту ответственную должность. Ведь хозяйственник смотрит, чтобы у всех были в порядке и портфель, и книжки, и парта. А у него у самого всё в беспорядке.

— И в кого ты только уродился, мой сынок, не знаю, — сказала тётя Аня. — Всё тебе хочется ответственные должности занимать. Надо делать то, что лучше всего получается. Вот командир из тебя явно не получился.

Увидев, как огорчился Василий, тётя Аня сказала ему участливо:

— Не горюй, сынок. Найдётся и для тебя какое-нибудь дело, с которым ты справишься. И оно станет любимым. Интересно жить, когда есть любимое дело. Вот у нас с папой оно есть. Папа сады разводит. А я платья шью, такие, чтобы всем были к лицу. У Даши тоже есть любимое дело — она рисует. Будет и у тебя тоже. Подожди.

Олечка с сочувствием глядела на брата. Ей было жалко его. Даша тоже немного сочувствовала ему. Только она не понимала, отчего ему так хочется командовать. Ей совсем не хочется. Ей хочется рисовать. И она улыбнулась, когда представила себе, что её ждёт дома. Её ждёт любимое дело. Она будет рисовать прозрачными акварельными красками. И всё будет на картинке как живое.

 

В ДОЖДЛИВЫЙ ДЕНЬ

День был холодный, дождливый. С моря дул сильный ветер. Над Синегорском ходили тучи, тёмные, мрачные. Они принесли не только дождь, но и снег, хотя Синегорск южный город и снегу там почти не бывает. Изредка выпадет и тут же растает.

У Даши и её мамы выходной. Но в такую погоду не выйдешь на улицу. Лучше всего в такой день сидеть дома и заниматься чем-нибудь интересным.

Мама читала книгу. Даша слушала по радио передачу детского театра. Потом они с мамой смотрели Дашины рисунки. Даша всегда показывала маме, что она рисует. А мама по её рисункам узнавала, что происходит в школе у Даши, какие важные события… Вот первый «А» принимают в октябрята. Все стоят в строю, а вожатая прикалывает Василию звёздочку. А вот сидит за столом Екатерина Максимовна. Здесь она очень похожа на себя, Даша рисовала её акварельными красками. На одной картинке мама увидела растерянного Василия. Его переизбирают. Мама посочувствовала Василию и спросила:

— Он больше не горюет, что не командир?

— Нет, он теперь помощник цветовода. Хорошо ухаживает за цветами. Наверное, это его любимое дело. Тётя Аня говорила, что и для него найдётся любимое дело, с которым он справится.

— Вот и молодец он, — похвалила мама Дашиного друга. Галю-санитарку тоже похвалила за то, что она хорошо проверяет чистоту. Её, наверное, не захотят переизбирать.

— У нас больше никого не переизбирали. Одного Василия.

Потом Даша показала маме рисунок, где все сидят за столом, едят пироги.

— Это ты придумала? — спросила мама. — Ведь пирога не было?

— Был, — ответила Даша. — Это сначала не было. А потом тётя Аня два испекла.

Снег с дождём шёл не переставая. Ветер дул всё сильнее. Неуютно на улице. А дома тепло, уютно. Хорошо Даше и маме вместе. Они расстелили на полу большую карту и стали искать море, по которому плывёт сейчас папин корабль.

— Когда ж только наш папа домой вернётся… — вздохнула мама. — Скучно нам с тобой без него.

Даша только кивнула головой. Правда, когда же он только вернётся… Уже и карандаши у неё стали короткие, те, что подарил папа. И красок стало меньше. А папы всё нет.

Она заметила, как вдруг погрустнела мама, и стала её утешать:

— Мамочка, ты не волнуйся. Придёт от папы письмо. То их нет, а то сразу много приходит!

От папы вести доходили трудно. Иногда приходили телеграммы. Иногда сразу много писем. Потом опять долго-долго ничего.

И папа от них получал письма нерегулярно. Хотя они и писали ему почти каждый день. Наверное, всё это оттого, что папин корабль не стоит на месте. Всё плывёт и плывёт…

— Давай сейчас Напишем папе. Получится, будто мы с ним разговариваем, — сказала Даша. Ей очень хотелось, чтобы мама перестала грустить.

Они сели писать письма, каждая своё. А утром отнесли на почту. Когда-нибудь папа всё равно их получит…

 

ПУТЕШЕСТВИЕ В КНИГУ-ГОРОД

Первоклассники пришли на экскурсию в городскую библиотеку, Екатерина Максимовна давно собиралась их привести. И теперь, когда они выучили почти все буквы в букваре, она их привела.

Гостей встретили Дашина мама и Люся-Рыжик.

Дашина мама сказала:

— Сейчас я покажу вам удивительный город. Не такой, как наш Синегорск, и не такой, как Москва. А совсем особенный — Книгу-город.

И вместе с Люсей-Рыжиком она повела гостей по библиотеке.

— Где же город? — нетерпеливо допытывались гости.

А новый командир первоклассников Вова Толчёнов сказал громко:

— Вы сказали — это город. А тут только книжки.

— Нет, — возразила мама, — это самый настоящий город. Так здесь всё устроено. Здесь есть и улицы и переулки. Есть точный адрес у каждой книжки. Почти как у людей. Ведь у каждого человека есть адрес. Без адреса ни одно письмо не дойдёт. Откуда знать почтальону, кому нести письмо, если нет на конверте названия улицы и номера дома. Вот, например, нам с Дашей посылает папа письма. На конверте он пишет: «Город Синегорск, Садовая улица, дом 30». А если бы он этого не написал, почтальон не принёс бы нам письмо.

И с книжками так же. Чтобы её найти, надо адрес знать. В какой комнате да на какой полке живёт нужная книга. Придёт к нам читатель, ну, например, отец Василия, и скажет: дайте мне книжку о растениях. Он любит такие книги читать. Я его попрошу немного подождать, а сама пойду за книгой. Куда же мне идти за ней? В эту комнату? Или в соседнюю? Может быть, в шкафу её поискать? А может быть, на верхней полке? Или просто бегать из комнаты в комнату и ждать, когда книга сама на глаза попадётся. Пожалуй, я таким образом не найду книгу за целый месяц, а то и больше. А отец Василия тем временем уйдёт. Ему некогда ждать, ему работать надо. И перестанут ходить к нам читатели. Какая польза от библиотеки, в которой не умеют найти нужную книгу!

Потому и устроили люди библиотеку похожей на город. У каждой книги своё место. Только вот здесь какая разница: в настоящем городе живут часто незнакомые люди. А в Книге-городе живут рядом родственники. На одной библиотечной улице — детские книги, на другой — научные, на третьей — книги на иностранных языках. И у каждой своё постоянное место на полке, своя собственная квартира.

Дашина мама рассказывала о жизни книжек и показывала первоклассникам улицы и квартиры, в которых живут книжки. И им было всё понятно. Они говорили:

— Правда, похоже на город.

Потом мама повела своих гостей в комнату, где обрабатывают книги. Там когда-то Люся-Рыжик учила Дашу наклеивать кармашки для книг. Побывали гости и в читальном зале, где можно читать книги и журналы, которые не выдавали домой.

А под конец Дашина мама показала гостям выставку самых красивых, а главное, интересных книг. Все их рассматривали и радовались, что скоро смогут по-настоящему сами их прочитать. Недели через две или через три, как только закончат проходить букварь. Когда экскурсия подошла к концу, Екатерина Максимовна сказала:

— Ребята, давайте пригласим Дашину маму и Люсю к нам на праздник прощания с букварём. — И первая сказала: — Приходите к нам.

— Приходите! — повторили хором первоклассники.

Дашина мама обещала прийти обязательно, Люся-Рыжик — тоже.

 

ПРО КРАСОТУ И ПОРЯДОК

Все разошлись домой, а Даша осталась ждать маму. Скоро обеденный перерыв, и они с мамой вместе пойдут обедать. Они так часто ходили.

Мама выдавала читателям книги, а Даша пошла к Люсе-Рыжику поговорить с ней. Но Люсе было не до разговоров. Она искала нужные книги для читателей. То в одну комнату пойдёт, то в другую. Даша сначала ходила вслед за ней, а потом остановилась в комнате, где стоят книжки про животных и растения. У них были яркие обложки, так и бросались в глаза. И тут Даше показалось, что книжки расставлены неправильно. Рядом с маленькой — большая, рядом с тонкой — толстая. Надо, чтобы рядом стояли все одинаковые. А то некрасиво.

— Что ты тут делаешь? — спросила Люся-Рыжик, увидев, как сосредоточенно смотрит Даша на книги, соображая, какую куда переставить.

— Я смотрю, как их переставить, — сказала Даша. — Чтоб было красиво.

— Что ты! Что ты! — испугалась Люся-Рыжик. — Не трогай! А то тут такая получится неразбериха! Ужас!

Она хотела объяснить Даше, как ей самой объясняли раньше, что в библиотеке — строгий порядок. И ничего тут нельзя менять случайно. Но ей некогда было разговаривать. Перед обеденным перерывом всегда приходит много читателей, надо каждому найти книгу.

Когда Люся-Рыжик снова пробегала мимо Даши, та спросила:

— Люся, ты говоришь, получится неразбериха, если я сниму книгу с полки. А если посмотрю и поставлю на место, то не получится? Скажи.

Люся-Рыжик в ответ замахала руками: мол, лучше не трогай совсем. А Даша сказала самой себе в успокоение: «Если я поставлю книгу на место, не получится неразбериха. Зачем ей получаться?»

Она сняла с полки книжку с зелёным корешком и подошла к окну, чтобы получше рассмотреть картинки. Потом хотела поставить на место, а места и нет. Даша растерялась. Получилось будто в лесу. Отойдёшь от ягодной поляны — и пропали ягоды. Больше их не найдёшь. Библиотекари знают, как возвращать книги на своё место. Они знают порядок и сохраняют его. А Даша об этом не знала. И просто поставила книгу на свободное место. А этого делать никак нельзя в библиотеке! Это всё равно что потерять книгу. Никто её не найдёт, когда станет искать.

Даше захотелось расставить на полке книжки по-своему…

Потом Даше захотелось расставить на полке книжки по-своему. Она поставила рядом книжки одного роста: маленькие с маленькими, а большие с большими. Несколько потрёпанных книг поставила в дальний угол, где потемней. Чтоб их не было видно. А новенькие выставила к окну, чтобы их было виднее. Получилось нарядно. Будто цветные карандаши в коробке, которые ещё не очинили. Даша подумала: «Вот все обрадуются, когда увидят, как она их расставила!»

— Идём обедать, дочка! — позвала мама.

— Иду! — крикнула в ответ Даша и пошла, с удовольствием оглядев ещё раз свою работу. Красиво!

 

НОВОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ

Даша сделала уроки, мама управилась со своими делами, и они стали разговаривать. У них всегда находилось о чём поговорить. Даша рассказывала про свой класс. Как учатся её одноклассники и у кого какие общественные поручения. А больше всего она любит рассказывать про свою учительницу. Мама всегда о ней расспрашивает. Про свою работу мама тоже рассказывает Даше. Иногда и про новые книги, которые появились в библиотеке. Но больше всего им хотелось говорить о папе.

Они обо всём поговорили, а потом Даша сказала:

— Я знаю, как живут книги в своём городе днём. А ночью что они делают? Наверное, спят?

Она таинственно посмотрела на маму и предложила вдруг:

— Пойдём посмотрим, что они делают.

— Так поздно? — удивилась мама.

— Мама, — с досадой сказала Даша, — как ты не понимаешь! Папа бы сразу понял. Мы будто бы пойдём, а сами будем дома.

— Я согласна, — быстро согласилась мама. — Пошли.

Даша взяла карандаши, и они с мамой отправились в ночное путешествие по книжному царству-государству. Зашли в один переулок, потом в другой. Поднялись наверх, спустились вниз и очутились в незнакомом краю. Там, где живут книги-иностранки, которые разговаривают между собой только по-иностранному, по-русски совсем не умеют. Мама многое поняла из их разговора. И тут же стала переводить, о чём они говорят. Маме хорошо: она знает иностранные языки. А Даша разобрала только два слова по-чешски: «Добры вечер!» Эти слова и Василий с Олечкой поняли бы сразу. Они похожи на русские: «Добрый вечер!»

Сначала книжки разговаривали тихо. Потом громче и непонятней — видно, они плохо понимали друг друга, так как говорили на разных языках. И оттого что не понимали, старались кричать громче.

— Ну их! Совсем оглушили. Пойдём на другую улицу, — сказала мама.

— Идём, — радостно согласилась Даша. — Скорей!

Она радовалась, что мама поверила, будто они и вправду бродят по книжному царству, и что ей нравится ночное путешествие.

Про все книжки мама говорила что-нибудь хорошее, как будто они живые и всё понимают.

— Я их очень люблю, — сказала мама. — Ты подумай, какие они драгоценные! Ведь в каждой из них интересные мысли и увлекательные истории, просто добрые дела. Правда, — огорчённо сказала мама, — иногда попадают к нам книги, которые я никому не советую читать. Говорю: «Вы лучше другую возьмите». Зачем же человеку читать скучную, неинтересную книгу. Правда?

— Да, — согласилась Даша. — Я не люблю скучных. Их никто не любит.

Мама вспомнила про случай, который когда-то давно произошёл в их библиотеке.

Однажды на верхнем этаже поселились новенькие книжки в модных нарядных обложках. То, что у людей называют домом, в Книге-городе называют стеллажом, а этажи называют просто полками. Книжки привыкли к таким названиям.

Очень скоро новенькие книжки стали зазнаваться. На всех смотрели свысока. Это и не трудно было, ведь они стояли на верхней полке. Туда и забраться можно было только по самой высокой лестнице. Новенькие книги говорили не совсем новеньким:

— Какие вы потрёпанные! Какие грязные! Вы просто до дыр зачитаны. А мы вот уже скоро год здесь живём, а всё чистенькие. Уголки у нас целы, страницы белы. Никто ещё не раскрывал нас!

Даша взяла карандаш, и они с мамой отправились в ночное путешествие по книжному царству-государству.

Подумать только, чем они гордились! Они гордились, что их не читают! А ведь это ужасно! Значит, они такие неинтересные, что никто даже не попросил их почитать.

Чистенькие думали рассердить не очень чистеньких, думали над ними посмеяться, но те сказали:

— Бедные скучные книги! Они не понимают своей беды. Они же совсем никому не нужны!

И однажды собрали эти книги и отвезли на бумажную фабрику. Там из них сделали чистую бумагу. А на ней напечатали новые книги. Да такие интересные, что всем хотелось их поскорей прочитать. Даже в очередь за ними становились…

— Да, — сказала задумчиво мама, — Книга-город — это чудесный город. Всякие чудеса в нём случаются.

— Вот видишь! — радовалась Даша. — Когда ты захочешь, тоже умеешь путешествовать, как папа.

— Да ведь это я только в книжное царство умею, — ответила мама. — Там и выдумывать ничего не надо. Там мне всё знакомо.

Мама улыбнулась и сказала:

— С такой семейкой, как вы у меня с папой, легко в сказочницу превратиться. Фантазёры вы мои смешные!

Мама занялась своими хозяйственными делами, а Даша, конечно, села писать папе письмо после ночного путешествия. Теперь она не только рисовала, а писала по-настоящему, словами.

«Сегодня мы с мамой путешествовали», — написала она в своём письме. И тут же нарисовала книжное царство, откуда они только что вернулись с мамой. Под картинкой она написала: «Я люблю интересные книги. А неинтересные не люблю».

Закончила Даша своё длинное письмо словами: «Папочка, дорогой, скорей возвращайся. Мы очень тебя ждём. Очень-очень».

Мама тоже написала папе большое письмо. И опустила оба письма на центральной почте. Чтобы скорей дошли.

 

ПРО ДАШИНУ НЕПРИЯТНОСТЬ

Пришла Даша к маме, а у неё совещание. Все говорили, как нужно лучше работать.

Когда кончилось совещание, заведующая Любовь Николаевна сказала:

— Мне не хочется об этом говорить, но приходится. Дело в том, что у нас стали пропадать книги. Читатель просит книгу, а мы её не находим. Уже не раз так было. Раньше ничего подобного у нас не случалось. Мы сразу находили книжки.

Все задумались. Отчего это вдруг в библиотеке стали пропадать книги?

— Может быть, кто оставляет раскрытое окно? — спросила Вера Алексеевна, которая работала в комнате, где обрабатывают книги.

Она больше всего боялась сквозняков и даже не разрешала открывать форточку в своей комнате.

Вера Алексеевна сказала:

— Вдруг у нас воры побывали? Тогда самое лучшее — вызвать собаку-ищейку. Она-то сразу найдёт преступников. — И совсем строго добавила: — Надо закрывать двери и форточки покрепче. Я всегда об этом твержу.

Заведующая Любовь Николаевна даже слушать не захотела о собаке-ищейке.

— Никто чужой сюда не приходил, — заявила она. — Это сразу видно. Скорее всего, дело здесь вот в чём: кто-то неправильно расставляет книги. Не по адресу. Ставит куда придётся. А книга любит своё место. Иначе она затеряется. И станет просто бесполезным грузом. Вспомните хорошенько: может быть, кто поставил случайно книгу на чужое место, не там, где ей полагается быть?

И тут Даша вспомнила, как она недавно наводила свои порядки. Люся-Рыжик говорила ей тогда: получится неразбериха. Вот и получилась. Даша вспомнила обо всём этом, но не призналась. Что тогда будет? Ей больше не разрешат приходить к маме на работу, скажут: «Из-за неё тут одни беспорядки».

И Даша промолчала. Все тоже молчали. Никто не мог припомнить, чтобы неправильно ставил книги на полках. Потому что никто, кроме Даши, этого не делал.

Разговор о пропавших книгах огорчил всех в библиотеке. Особенно Люсю-Рыжика. Она подумала: наверное, её считают виноватой. Ведь она самая молодая здесь, недавно работает. И только она могла неправильно расставить книги.

Любовь Николаевна сказала:

— Что ж, примемся за работу. А в санитарный день поищем книги, которые пропали.

И каждый занялся своим делом. Пора уж было: в библиотеку пришли читатели.

 

КНИЖНОЕ СОВЕЩАНИЕ

Беспокойно стало жить Даше. Она не могла забыть о пропавших книгах. Ведь всё это случилось из-за неё. «Надо рассказать маме», — решила Даша. Но не просто рассказать, как обычно бывает, а нарисовать свой рассказ. Посмотрит мама на картинку и догадается, что натворила Даша в библиотеке.

Она взяла цветные карандаши и нарисовала тёмную-тёмную ночь. Ничего кругом не видно.

— Это ночь, — сказала она.

Мама задумчиво взглянула на рисунок и сказала:

— В такую темь не захочется носа показывать из дому.

— Не бойся, — сказала Даша. — Сейчас светло станет. Луна взойдёт.

И она нарисовала большую жёлтую луну. Кругом стало светло, и два человека, Даша и мама, взявшись за руки, пошли в библиотеку. Они вошли в читальный зал и быстро спрятались за шкаф, потому что увидели необычное. Они увидели странное общество. Вместо читателей, как бывает днём, за столом сидели книжки. А одна, самая большая, стояла перед ними и что-то говорила. Даша сразу узнала большую книгу. Мама ещё раньше показывала её Даше. Это самая учёная книга. В ней даются ответы на все вопросы. И называется она — ЭН-ЦИ-КЛО-ПЕ-ДИЯ.

Даша с мамой прислушались, о чём говорят книжки, и сразу стало понятно, что в читальном зале проводится книжное совещание. Похожее на то, которое недавно проводили библиотекари.

— Друзья! — торжественно сказала Энциклопедия. — Расскажите, что хорошего вы сделали за то время, пока мы тут не собирались.

Одна весёлая книга прыснула, совсем как Люся-Рыжик.

— Ой! Вы знаете, я так насмешила маленькую девочку, так насмешила, что и самой радостно вспомнить! — заговорила она. — Девочка долго болела, не выздоравливала, хоть ей и давали самые лучшие лекарства. А прочитала меня — и выздоровела. Потому что она смеялась, когда читала. А добрый, весёлый смех — самое ценное лекарство. Да, да! Поверьте.

Книжка серьёзная заметила:

— Я никого в жизни ещё не рассмешила, потому что написал меня серьёзный автор. Я только даю полезные советы. Впрочем, — сказала она, подумав, — может быть, это и хорошо, что никого не смешу? Как вы считаете?

— Конечно, конечно, — согласилась с ней Энциклопедия. — Если читатели станут смеяться над вашими серьёзными советами, это не смешно. Это, знаете ли, печально!

— Да, да, да! — подтвердили и остальные книги.

Одна за другой они рассказывали о своих делах. А Энциклопедия слушала и хвалила их:

— Молодцы! Молодцы! Не зря создавали вас писатели. Не зря занимаете место на полке. Молодцы!

И всем было радостно от слов умной и авторитетной книги. Похвала и книгам приятна.

Только три нарядные книги молчали. И Энциклопедия обратилась к ним с вопросом:

— Ну, а вы что скажете?

Те оробели и низко наклонились. А картинки, которые нарисовал для них знаменитый художник, покраснели. Одна нарядная книжка сказала:

— Мы теперь не книжки — мы просто бесполезный груз.

— Что вы говорите! Какие жалкие слова! — запротестовали все хором. — Вы такие красивые, и сразу видно, что интересные — вдруг бесполезный груз!

— И всё же это так! — со вздохом подтвердили две другие нарядные книги. — Нас поставили на полке как попало, не заботясь о порядке, а только о красоте. И вот мы как письмо без адреса. А скажите, кто может получить письмо без адреса?

— Как же это случилось? — недоумевала Энциклопедия. — Я могу ответить на любой вопрос, а тут у меня нет ответа.

И затерянные, заставленные книжки рассказали, как Даша навела путаницу в книжном городе. Она, конечно, хотела, чтоб было хорошо, а получилось плохо.

— Получилось недоразумение, — рассказывала нарядная книга. — Мы как будто живём в Книге-городе и в то же время как будто не живём. Потому что никому не известно, где нас искать. Мы оказались не у дел. Это так скучно и неинтересно. Зачем нас только писали и рисовали? Просто обидно.

Нарядные затерянные книжки сначала крепились, а потом заплакали. За ними всхлипнули самые жалостливые. Даже Энциклопедия опечалилась и молчала какое-то время. Все сочувствовали горю затерянных книг.

Дело в том, что Книга-город — это такой город, где соседи живут очень дружно. Никто там никого не обижает. Ведь в каждой книге обязательно есть интересные мысли, и когда есть мысли, ими хочется обменяться, а не вести пустые вздорные разговоры или обижать друг друга. Они даже представить себе не могли, что можно жить по-иному.

Даша молча слушала разговор книжек. Но когда книжки заплакали, Даша не захотела больше оставаться невидимкой. Она сказала:

— Не плачьте, завтра вас всех найдут, потому что завтра санитарный день. Успокойтесь, пожалуйста.

Но Даша не знала, что книжки сговорились молчать при людях. Они никогда не приглашают на свои совещания посторонних, потому что там они отчитываются о своих добрых делах. Не ради похвальбы, а чтоб лучше помогать людям. Вот почему, услышав голос Даши, они смутились и разбежались по своим улицам и квартирам. И только несколько книг очутились в чужих квартирах, временно пустовавших. Так как их хозяева выехали в командировку, или, как говорят в библиотеке, были выданы читателям. В их пустующие квартиры и поселились три нарядные книжки, которые не понимали, живут они в библиотеке или не живут, раз у них нет своего адреса.

Даша думала, что мама сразу догадается, о чём нарисована картинка. Ведь это же о том, что натворила Даша в библиотеке. Мама не догадалась, а Даша не рассказала. Так и осталась с ней снова грустная тайна. Зато папе она написала подробное письмо. И папа сразу ей ответил. Скорей велел обо всём рассказать маме. Только письмо от папы шло очень долго. И Даше самой пришлось решать, как ей быть.

 

САНИТАРНЫЙ ДЕНЬ

Утром мама сказала Даше:

— Сегодня наша библиотека закрыта для читателей. Потому что сегодня санитарный день.

— Ой! — сказала Даша испуганно.

Мама посмотрела на неё удивлённо. Отчего это Даша вдруг сказала «Ой!»? Но и тут Даша промолчала. Она шла в школу и думала: «Наверное, сегодня приведут собаку-ищейку, хоть Любовь Николаевна и сказала, что не надо её приводить. С ищейкой скорей всё можно найти».

Даша и на уроках не забывала про санитарный день — так она его боялась. Екатерина Максимовна заметила, что Даша её плохо слушает, и сказала:

— Ты какая-то рассеянная сегодня, Даша. Не слушаешь меня.

И позвала её к доске. Она плохо отвечала. Сбивалась, забывала слова, а потом и совсем замолчала.

Екатерине Максимовне не понравился Дашин ответ.

— Сейчас я не поставлю тебе двойку, — сказала она, — а завтра поставлю, если так будешь отвечать.

Даша молча пошла на место. И сидела опустив голову. Потом как-то сам в её руках появился чёрный карандаш. Она стала рисовать собаку-ищейку, которая сейчас, наверное, ищет в библиотеке книги.

— Ты иди. А я маму буду ждать, — сказала Даша.

Екатерина Максимовна заметила, что Даша рисует, а не слушает её объяснений, рассердилась. Отобрала и рисунок и цветные карандаши. Только после уроков всё вернула.

— Никогда ты себя так плохо не вела на уроках, — сказала она. — Что с тобой?

Даша ещё ниже опустила голову, а Василий пришёл на выручку:

— Это она потому, что сегодня санитарный день.

Василий всё знал. Даша успела ему рассказать, как Люся-Рыжик не велела ей трогать книги, а она не послушалась. А теперь там беспорядок. Василий знал, а Екатерина Максимовна не знала и удивилась его словам. Она хотела расспросить, что это значит, но её срочно позвали в учительскую. И она не успела ничего узнать про Дашу и санитарный день.

Как всегда, Даша и Василий шли домой вместе. Когда они проходили мимо библиотеки, Даша остановилась и, вздохнув, проговорила:

— Пойду скажу всё.

— Иди, — поддержал её Василий. — А то они не знают.

Даша поднялась на крыльцо, открыла дверь и оглянулась на стоявшего у крыльца Василия.

— Ты иди. А я маму буду ждать. Мы с ней вместе обедать пойдём.

— Ладно, — ответил Василий. И пошёл.

Когда мама увидела Дашу, она быстро спросила:

— Ты двойку получила? (Такой у Даши был огорчённый и виноватый вид.)

— Ещё нет, — ответила Даша. — Завтра, наверное, получу.

— Это почему же? — удивилась мама. — Странные вещи ты говоришь. — И ещё настойчивее стала допытываться: — Может быть, тебя кто обидел, Дашук? А? Скажи.

— Мама, — вместо ответа заговорила Даша, — не надо звать санитаров. И пусть не приводят собаку-ищейку. Это я всё напутала. Хотела, чтоб красиво было.

Тут уж мама совсем переполошилась:

— Что ты, доченька? Зачем нам санитары? У нас всё здоровы.

Насилу все вместе в библиотеке разобрались, о чём хотела сказать Даша. А когда разобрались, стали искать пропавшие книги в тех комнатах, где она хозяйничала.

Тогда и узнала Даша, что такое санитарный день. Оказывается, это день чистоты и порядка. В этот день моют и чистят всё, как перед праздником. Вытирают пыль, расставляют новые книги, отдают переплетать самые потрёпанные, до дыр зачитанные. Много работ делается в этот день, чтобы читателям было удобно и приятно в библиотеке.

Так обычно проходит санитарный день. Обычно, но не сегодня. Сегодня пришлось всем искать пропавшие книги. Особенно старались найти географический альбом, за которым несколько раз приходил учитель географии. Ловкая и смелая Люся-Рыжик даже подтягивалась между полками, как на брусьях. Повыше подтянется и заглядывает, не притаилась ли где книжка, которую ищут. Она, конечно, понимала, что Даша не могла так высоко поставить книгу и нечего её там искать. Но Люсе нравилось забираться повыше. Когда её никто не видит, она весело улыбнётся Даше и начинает раскачиваться на руках между полок. Она спортсменка, не боится высоты.

Все были заняты делом. Одна Даша стояла просто так около Люси, потому что с той можно было поговорить. А подходить к книжкам мама ей не разрешала, чтобы снова чего не напутала. Потом она всё-таки пожалела Дашу и сказала:

— Нечего тебе без дела маяться. Возьми тряпку: вытирай пыль.

Даша обрадовалась. Начала старательно вытирать полки и всё время спрашивала то маму, то Люсю:

— Не нашли ещё?

Мама только головой качала: нет, мол. Люся тоже говорила, что не нашли. А когда уже, наверное, в десятый раз Даша подбежала к маме с одним и тем же вопросом, Люся-Рыжик крикнула:

— Я нашла! Нашла!

И все с облегчением вздохнули: нашлась нужная книжка. Потом и остальные книжки нашлись. Только к концу дня кончились поиски. Навели в библиотеке порядок.

— Беспокойный был у нас сегодня санитарный день, — вздохнула заведующая Любовь Николаевна. — Хорошо, хоть не зря работали: нашлись книжки.

— Очень, очень хорошо! — пропела тоненьким голосом развеселившаяся Люся-Рыжик.

И все засмеялись. Засмеялась и Даша. Ей стало весело.

 

ПРОЩАНИЕ С БУКВАРЕМ

Приближались зимние каникулы. Скоро новогодняя ёлка, праздник всех — маленьких и взрослых. И все готовились к нему. Но первоклассники готовились ещё к одному радостному празднику, который празднуют только они. И называется он — прощание с букварём.

В конце второй четверти собрались в школьном зале гости — папы и мамы первоклассников, а у кого — дедушки и бабушки. Пришли ребята из старших классов: у них тоже когда-то был такой праздник. И они прощались с букварём.

В школьном зале было на что посмотреть. Вот на видном месте выставка тетрадей. В одних — палочки и крючки, в других — диктанты. И сразу видно, чему научился каждый ученик за полгода. Кое-кто из них даже без ошибок писал.

Были в зале выставлены и фотографии. Вот принимают первоклассников в октябрята, а вот они сажают деревца. А на одной фотографии показано, как они ходили на экскурсию в городской музей.

Гости с интересом рассматривали фотографии и радовались, когда узнавали на карточках своих детей или внуков и их друзей.

А рядом была тоже интересная выставка школьных рисунков. И самые лучшие — Дашины. Об этом все говорили. Даже Санька Арбузов и ребята из его класса. Они пришли посмотреть выставку.

Понравились гостям и цветы, которые росли на окнах первого «А». Они были свежие, чистые, зелёные, сразу видно, что о них тут заботятся. И когда узнали, что больше всех заботится Василий, похвалили его.

Прозвенел звонок. Гости уселись в зале, а на сцену вышла Екатерина Максимовна и торжественно сказала:

— Сегодня у нас праздник. Очень для всех радостный. Мы расстаёмся с букварём, потому что все первоклассники стали грамотными. Они смогут прочитать теперь любую книгу. А научил их букварь. Он самый первый рассказал им о нашей Родине, её прекрасной природе. О хороших людях. О труде. Обо всём самом ценном на земле.

Это мудрая, вечная книга. И быть ей всегда. Потому что всегда на земле будут первоклассники.

Спасибо замечательному другу людей — букварю! — сказала Екатерина Максимовна.

— Спасибо! Спасибо! — повторили хором все, кто научился читать по букварю.

А в зале захлопали гости. Они тоже от души говорили «спасибо» замечательному букварю. Ведь он их тоже когда-то учил читать. Был их другом. А друзей никто никогда не забывает.

Потом началось представление, к которому заранее готовились первоклассники. На сцену вышел САМ БУКВАРЬ. Живой, говорящий. Он состоял из отдельных, ярко раскрашенных букв. В зале весело зашептались:

— Смотрите-ка, вон буква «М». Сразу можно узнать. А вон — «Ф». Смешная какая! Подобрала руки, будто танцевать собралась. А это кто? Батюшки! Да это «Я»! Вот уж франтиха!

Буквы нарядились так, что всем было интересно их разглядывать. Каждая читала стихи. А в стихах говорилось, чему научил ребят букварь.

Буква «Р» выступила вперёд и звонко, выразительно прочитала стихотворение о Родине. Оно так и называлось «Родина». И читала его Даша.

А Василий читал стихотворение на букву «О». Он выговаривал слова громко и отчётливо, так что было слышно всем даже в конце зала. Теперь ему и самому было смешно, что он называл букву «О» — «КОЛЕСО», а букву «С» — «ПОЛОМАННОЕ КОЛЕСО». Он теперь понимал и то, что с двумя буквами ничего не прочитаешь. Надо все буквы знать.

Когда букварь, состоявший из говорящих букв, сказал всё, что собирался сказать, он ушёл со сцены. И вышла снова Екатерина Максимовна, а с ней Дашина мама и Люся-Рыжик. Они приготовили подарки: каждому первокласснику книгу на память о сегодняшнем празднике. Дашина мама сказала:

— Дорогие первоклассники, я вас всех записала в библиотеку. Теперь вы наши читатели. Приходите к нам обязательно.

И чтобы они не забыли о приглашении, Люся-Рыжик раздала пригласительные билеты. Каждому свой, не похожий на другой. Каждый билет надписывала мама. Даша рисовала на нём цветы и осенние листья, а Василий с Олечкой помогали раскрашивать. Чтобы был красивый памятный билет.

Кончился праздник. И первоклассники разошлись по домам. С книжками и пригласительным билетом в библиотеку. Ведь они теперь стали читателями.

Дома ждала Дашу и маму радость. Они получили сразу много писем от папы. Одно в голубом конверте было для Даши, а в нём большое белое перо. Папа сказал, что это перо посылает ей Белая птица. Оно волшебное.

Мама прочитала письмо вслух и покачала головой:

— Наш папа капитан, а фантазия у него как у мальчишки. Всегда что-нибудь придумает.

А про белое перо она сказала, что это, скорей всего, чайкино. Папа нашёл его где-нибудь на берегу.

Даша не стала спорить. Пусть мама думает, что это обыкновенное перо. На самом же деле оно волшебное. И подарила его Даше Белая птица.

 

ДАШИНЫ ПИСЬМА

Когда папа вернулся из плавания, он захотел прочитать вместе с Дашей все её письма. И те, которые он получил — их было немного, — и те, которые Даша не отослала.

Василий с Олечкой сидели рядом и тоже рассматривали Дашины письма-картинки.

— Это я! — вдруг обрадованно вскрикнул Василий, узнав себя на рисунке. И объяснил папе: — Тут меня переизбирают.

Олечка тоже увидела себя, но ничего не сказала. На картинке были розы, которые Олечка тайно оставляла на окне для Дашиной мамы.

— А это урок пения, — снова обрадовался Василий.

И все увидели на картинке солнечный день, берег Марицы, на ветке — кузнечики. Всем даже показалось, что они слышат, как стрекочут кузнечики. А потом все увидели снова берег Марицы. И Саньку Арбузова, который спасает жёлтенького цыплёнка.

Василий сказал:

— Хорошо, что Даша умеет рисовать. Я сначала забыл, а сейчас поглядел и про всё сразу вспомнил. Интересно смотреть.

— Ты правильно сказал, — похвалил папа Дашиного друга.

И папа стал рассуждать об искусстве. Но так, что всем было понятно. Он говорил о художниках. Они умеют видеть то, чего другие часто не замечают. А когда художник нарисует что-то невидимое другим, у всех будто глаза открываются. И они тоже начинают видеть. И радуются Красоте.

Кончили все рассматривать Дашины рисунки и как будто вернулись из путешествий. Далёких и совсем близких —

ЗА БЕЛОЙ ПТИЦЕЙ,

В КНИГУ-ГОРОД

И В ШКОЛУ, ГДЕ УЧАТСЯ ДАША И ВАСИЛИЙ.

 

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.