Шагают по тропинке Даша с папой. К морю шагают. Оно внизу, у самой горы, плещется. Тихо-тихо.

Высоко над морем остановились. Посмотрели вниз. Посмотрели вверх. И даже зажмурились: так кругом всё сине.

— Папа! — радостно крикнула Даша. — Смотри! Это всё небо? Или это всё море?

И правда. Непонятно, где кончается море, а где небо. Будто сшил их кто по краям тоненькой ниточкой и получилось одно море или одно небо.

— Небо-море получилось. Правда, папа?

Долго стояли наверху Даша с папой. Им было очень радостно. Так, что они запели свою любимую песню. Про парус и море.

Потом они спустились с горы к морю. Пригляделись, а оно уже не синее. Кто-то раскрасил его зеленоватыми красками, а местами фиолетовыми и розовыми. Получилось разноцветное море.

На берегу лежали мокрые, прохладные камешки. Всех цветов. Но больше всего янтарных и коралловых. Даша стала собирать сверкающие камешки. Они выскальзывали из рук и бултыхались в воду. Даша выбрала четыре самых красивых. Больше не помещалось на ладони.

— Посмотри, папа! Они светятся!

Раскрыла ладонь, а камешки не светятся. Все вдруг погасли.

«Хитрые какие! Притворились некрасивыми, чтобы никто их не взял», — подумала Даша и высыпала камешки в воду. А они снова стали красивыми. Засверкали, как разноцветные огоньки на ёлке.

Вдруг на море показалась птица. Не чайка ли это? Нет, птица была необычной. Она летела прямо по воде. Большая, белая. Папа сказал:

— Какая красивая яхта!

Даша не слышала папиных слов. Она подумала, что это живая птица, и побежала посмотреть на неё. Но Белая птица мчалась дальше от берега. Туда, где небо соединяется с морем тоненькой ниточкой. Папа сказал, что эта ниточка называется горизонтом. Чудо-птица скрылась за горизонтом, а Даше стало грустно. Ей вдруг захотелось самой полететь вслед за птицей. Посмотреть, что там.

— Знаешь, Дашук, — сказал папа, — мне всегда хотелось посмотреть, что там, за горизонтом. И куда летят птицы — белые, серые, синие. Какие только есть на свете.

— Поэтому ты и моряком стал, чтобы всё посмотреть? — спросила Даша.

— Ага, — согласился папа. — Мне всё хочется увидеть. Весь наш огромный-преогромный мир.

— А мне хочется всё нарисовать, — сказала Даша.

И стала рисовать море, а на море — Белую птицу. Даша всегда носила с собой цветные карандаши и рисовала что ей нравится. Когда они с папой приходили на море, она всегда рисовала. Ей хотелось, чтоб море получилось будто живое. Чтоб над ним летали чайки. И чтобы солнце просвечивало его до самого дна. Так, чтобы были видны рыбы и медузы.

Даша то рисовала, то молча смотрела на море. Если долго всматриваться, можно увидеть прыгающих рыб. Смешные они: хвастаются друг перед другом, кто выше прыгнет, кто ярче сверкнёт на солнце своими спинками, блестящими, как зеркальце.

А может быть, им хочется узнать, что там над водой? Оттого и прыгают?

Вот бабочки летят в море. Вернитесь, бабочки! Там нет цветов, там вода. Не слушаются. Хочется им самим всё увидеть. Даже божьим коровкам не сидится на берегу. Так и тянутся к морю.

— Смотри, папа: птицы куда-то летят, рыбы куда-то плывут, краб выполз на берег. Все, наверное, любят путешествовать. Как мы с тобой, да?

— Конечно, — сразу согласился папа. — Всем хочется знать, что ТАМ, где они никогда не бывали. Все куда-то стремятся. Даже маленькая Саргасочка однажды затосковала. Ей захотелось узнать, что ТАМ, за морем.

— Какая Саргасочка? — обрадовалась Даша. — Ты мне про неё ещё не рассказывал. Расскажи!

Даша отложила свой альбом для рисования и уселась рядом с папой у самой воды. Волны подбегали к ним близко-близко. О чём-то тихо и таинственно шептали-рассказывали. И было непонятно, кто рассказывает про Саргасочку: может быть, папа, может быть, море. А Даша слушала…