Пришёл Василий в класс с грязными руками. Галя-санитарка увидела его руки и строго сказала:

— Иди вымой!

А когда увидела его ботинки, ужаснулась и велела скорей их вытереть.

— Я виноват, что на улице грязно? — препирался Василий.

Он бы, наверное, так и не послушался Галю, но тут вмешалась Даша. Она сказала, что не будет сидеть с таким Василием за одной партой. Пришлось идти мыть руки.

Когда Василий вернулся, Галя уже совсем хотела пропустить его в класс, но увидела его носовой платок и отвернулась, будто увидела что-то страшное.

— На такой платок смотреть невозможно! Ты что, грязные руки им вытирал?

— Не руки, — возразил Василий, — ботинки.

— Ой! — вскрикнула Галя. — Ну и дурак ты какой-то! — рассердилась она. — Ботинки не вытирают носовым платком.

— А я вытираю! — тоже сердито заговорил Василий. — Всю жизнь буду вытирать. И грязным буду ходить! А ты меня дураком называешь. Я не дурак.

Конечно, Галя не должна была его так называть. Тем более, что она выполняла общественное поручение.

Василий распалился и сердито толкнул Галю, чтобы она его пустила, не загораживала дорогу.

— Я тебе дам! — выкрикивал он.

— Ай-яй-яй! — раздался вдруг укоризненный голос Екатерины Максимовны. — Это что же здесь происходит? Отчего так расшумелся Василий?

Все наперебой стали объяснять, что случилось, отчего он расшумелся. Екатерина Максимовна посмотрела на его грязные руки, увидела грязное лицо и велела пойти умыться. Он пошёл медленно, опустив голову. И даже не оглянулся, когда услышал всё ещё сердитый Галин голос:

— Пусть он больше не будет командиром нашей звёздочки!

Другие поддержали её, тоже сказали:

— Пусть он будет просто так. А командиром пусть будет Вова Толчёнов.

Екатерина Максимовна уже давно поняла, что Василий не годится в командиры. Но ждала, пока звёздочка сама решит, кому быть командиром.

После уроков в первом «А» устроили собрание. Сначала обсуждали поведение Василия.

— Он вытирает ботинки носовым платком, — сказала Галя. Это больше всего возмутило её в поведении Василия.

— А что, я должен в грязных ходить? — оправдывался тот. И пожаловался: — Я командир звёздочки, а она меня заставляет руки мыть! Она меня не слушается. Все не слушаются.

— Отчего вы не слушаетесь своего командира? — спросила Екатерина Максимовна ребят его звёздочки.

— Я тебе дам! — выкрикивал Василий.

В ответ заговорили все сразу. Потом вставали с места и говорили по одному, а то ничего нельзя было разобрать.

Братья-близнецы сказали:

— Когда ему говорят: «Выходи, надо проветрить класс», он сядет и сидит. А когда ему говорят: «Уже звонок, иди в класс», он не идёт. Потом бежит, всех с ног сбивает.

Кто-то сказал:

— Он говорит: «Я всё знаю», а сам не всё знает. Или мы ему поверим, а он говорит: «Я пошутил!»

Вспомнили, как он приглашал на пирог. И обманул всех.

— Я не обманывал! — возразил Василий.

А больше всего не нравилось первому «А», что Василий любит командовать, а сам не выполняет ничего.

И есть на что обижаться. В классе ведь так получается: Василий — командир, а над ним тоже есть ответственные люди. Надо выполнять требования и санитара, и хозяйственника, и цветовода. А Василий только препирается со всеми да требует, чтоб его слушались.

И примером он никому не был в учёбе. То тетрадки у него чистые, а то грязные. То он выучит урок, а то забудет. Так нельзя.

Василий больше не оправдывался. Он стоял, низко опустив голову, моргая выгоревшими ресницами.

И тут встала со своего места Даша и сказала:

— Когда была гроза, он меня не бросил одну на другом берегу. Не убежал. И кисточку мне отдал, чтоб я рисовала «Осенний дождь». Он хороший.

После Дашиных слов все сразу перестали ругать Василия. Начали вспоминать, что он хорошего сделал в своей жизни.

Оказалось, что он добрый, никогда никого не обидел. А Галю-санитарку он толкнул не очень сильно. Галя сказала:

— Я больше не буду называть его дураком. Он мне половину бутерброда отдал, когда мы ходили на Марицу. И на пирог позвал, потому что думал, что есть пирог. Правда?

— Конечно, — обрадовался Василий, что Галя не обижается на него.

Теперь все стали его хвалить, ещё сильнее, чем ругали. Но под конец всё-таки заявили:

— Он хоть и хороший, но командиром пусть будет Вова Толчёнов.

И Василия переизбрали. Выбрали нового командира звёздочки, Вову Толчёнова. Он и учится хорошо, и весёлый, быстрее всех бегает. А когда пообещает что-нибудь, не говорит потом: «Я пошутил». Обязательно выполнит. У него крепкое, надёжное слово.

Дома Василий пожаловался тёте Ане:

— Мам, я больше не командир.

И уныло посмотрел на маму, ища сочувствия. Но не нашёл. Тётя Аня сказала:

— Это справедливо.

— Тогда бы уж хозяйственником выбрали, — ещё более уныло проговорил он.

— Какой же ты хозяйственник! — изумилась мама и всплеснула руками: — Ты же неаккуратный!

Мама была права. Василий никак не годился и на эту ответственную должность. Ведь хозяйственник смотрит, чтобы у всех были в порядке и портфель, и книжки, и парта. А у него у самого всё в беспорядке.

— И в кого ты только уродился, мой сынок, не знаю, — сказала тётя Аня. — Всё тебе хочется ответственные должности занимать. Надо делать то, что лучше всего получается. Вот командир из тебя явно не получился.

Увидев, как огорчился Василий, тётя Аня сказала ему участливо:

— Не горюй, сынок. Найдётся и для тебя какое-нибудь дело, с которым ты справишься. И оно станет любимым. Интересно жить, когда есть любимое дело. Вот у нас с папой оно есть. Папа сады разводит. А я платья шью, такие, чтобы всем были к лицу. У Даши тоже есть любимое дело — она рисует. Будет и у тебя тоже. Подожди.

Олечка с сочувствием глядела на брата. Ей было жалко его. Даша тоже немного сочувствовала ему. Только она не понимала, отчего ему так хочется командовать. Ей совсем не хочется. Ей хочется рисовать. И она улыбнулась, когда представила себе, что её ждёт дома. Её ждёт любимое дело. Она будет рисовать прозрачными акварельными красками. И всё будет на картинке как живое.