Тем временем Бельчиха очень горевала о сыне и плакала от горя.
— Бедный мой Дукдуша, — приговаривала она. — Где ты, сынок? Жив ли ты?
Вокруг собрались белки, утешали её и причитали сами:
— Бедный наш Дукдуша. Такой он был хороший. Такой славный. Жалко нам его. Жалко. — Они громко всхлипывали и вытирали слёзы хвостами.
— Жалко Дукдушу, жалко, — слышалось кругом.
— А вот и я! Здравствуйте! — раздался вдруг весёлый голос.
— Ой, это же наш Дукдуша! — обрадовались белки. — Дук-ду нашёлся!
— Сыночек мой! — воскликнула счастливая Бельчиха. — Я так за тебя волновалась!
— А я за тебя, — сказал Дук-ду и прижался к маме. Самой доброй, самой пушистой, самой рыженькой на свете.
Все окружили Дук-ду, стали расспрашивать, где он был, что видел.
Ведь ещё никому из белок не доводилось ездить на машине. И никто из них никогда не бывал там, где живут люди.
— Расскажи нам всё, всё! — просили белки.
И Дук-ду начал рассказывать. Он рассказал, как страшно ему было ехать на машине. Как всё грохотало, звенело и падало на него.
А когда Дук-ду рассказал про Куницу и про то, как он спасался от неё, белки от страха за Дук-ду закрывали глаза лапками и вскрикивали:
— Ой, ой! Чуть-чуть его не схватила Куница!
Дук-ду, слыша, как пугаются белки, даже улыбнулся. Сейчас путешествие уже не казалось ему таким страшным. Ведь он так много увидел!
Дук-ду рассказывал и рассказывал, пока мама не всполошилась. Надо поесть Дукдуше, ведь он голодный. Она дала ему большую еловую шишку и горсточку сухих грибов. Но поесть Дукдуше не удалось.
На поляне появился Дятел, который тоже стал расспрашивать Дук-ду, где он был и что видел. Дятел сказал:
— Я знаю, ты побывал у людей. Ты многое увидел. Ответь мне на такой вопрос: в каких деревьях люди долбят свои дома? И как располагают их: лицом к солнцу или не к солнцу? Нам, дятлам-строителям, очень интересно это знать.
Дук-ду сразу отложил еловую шишку и сухие грибы и объяснил Дятлу, что люди не умеют долбить себе дома в деревьях. Они их ставят прямо на земле. Сверху над домом они строят чердак. Там хорошо, сухо. Можно орехи там складывать и грибы. И лес оттуда виден. Непонятно, отчего только люди не живут на чердаках?
Дук-ду немного подумал, потом воскликнул:
— Догадался, почему они не живут на чердаках! Потому что они не умеют высоко прыгать, как мы. И карабкаться по стенкам не умеют. Вот и живут на земле.
Все слушали и восхищались Дукдушей.
— Какой наблюдательный бельчонок! — не удержался от похвалы Дятел. — Просто поразительно!
— К тому же он храбрый. Ну, просто храбрейший во всём ближнем и дальнем лесу, — вторили ему белки. И в один голос назвали Дук-ду Великим Путешественником.
Проголодавшийся Дук-ду схватился лапками за голову.
— Ой, мамочка, ой! — прошептал он. — У меня голова закружилась.
— Перестаньте хвалить Дукдушу, — попросила умная Бельчиха гостей. — У него голова кружится от ваших похвал. Это опасно очень.
Но Бельчиха зря волновалась. Не от похвал закружилась голова у Дук-ду. Просто ему очень хотелось есть. И когда он сгрыз шишку и поел грибов, ему сразу стало хорошо.
Белки тоже развеселились. Они грызли орехи, пили брусничный сок и снова слушали Дук-ду. Он рассказывал, будто не про себя, а про другого, незнакомого трусливого бельчонка, который перестал бояться.
— Хорошо не бояться! — признался Дук-ду.
— Замечательно! — поддакивали ему белки хором. И на всякий случай осторожно оглядывались: не затаилась ли где в кустах злая Куница. И, не увидев её, ещё радостней заговорили: — Да, да! Хорошо не бояться!
— По себе это знаю, — сказал доктор Ух Ухич, который только что пришёл навестить Дук-ду.
Все почтительно расступились. Пропустили вперёд любимого доктора. А бельчата подкатили к нему самый удобный пенёк. Ух Ухич сел, достал из берестяной сумки свою докторскую трубочку и подозвал Дук-ду.
— Ой, боюсь, — зашептал Дук-ду. — Нет, ой, не боюсь!
И спрятался за маму. Он подумал, что доктор сейчас забарабанит в барабан. А Дук-ду просто не выносил, когда барабанили над самым его ухом.
— Не прячься за маму! — строго сказал Ух Ухич. — Подойди ко мне.
Дук-ду с опаской подошёл к доктору и зажмурился. И хотя он сильно волновался, доктор Ух Ухич остался им доволен.
— Молодец! — похвалил он Дук-ду. — Вот теперь твоё сердце на месте. Там, где ему полагается быть. А не в левой передней лапке.
И доктор пригласил белок послушать, как хорошо бьётся Дукдушино сердце. Оно билось сильно, радостно: тук-тук, тук-тук, тук-тук. Будто выговаривало: «Не боюсь! И всё тут!»
— Постарайся, — сказал доктор Ух Ухич Дукдуше, — чтобы твоё сердце всегда оставалось на месте. И не выскакивало больше в левую лапку. Постараешься? — И он подмигнул ему на этот раз так смешно, будто он сам был каким-нибудь маленьким озорником бельчонком, а не знаменитым лесным доктором Ух Ухичем.
— Постараюсь! Постараюсь, — пообещал Дук-ду. — Я теперь всё время стараюсь.
И он убежал со своими друзьями бельчатами. Ведь он был обыкновенным маленьким бельчонком и прославился нечаянно. Больше всего ему хотелось прыгать и рисовать одуванчики. И совсем не хотелось рассказывать одну и ту же историю о том, где он был и что видел.
