Письмо от Тимура рассыльный принёс, когда ещё и семи не было, но вскрыть его я смог лишь в начале одиннадцатого. До этого шла обычная для СМУ утренняя карусель: карты, бланки, графики, прозвон запасных, заполнение журналов, постановка задачи на разведку погоды, разведка, начало первой смены полётов. Но вот, наконец-то, низкую облачность разорвало, погода быстро перешла на ПМУ. В работе наступил просвет, и я смог наконец-то разрезать серый армейский конверт.

Быстро пробежал глазами по первым строчкам. Приветствие, пожелание, начало рассказа… Ага, а вот это интересно!«…В борьбе с ними Красная Армия часто применяла один и тот же приём. Найдёт блокирующая группа открытое место на выходе из ущелья, где по горам не обойдёшь, запрёт там большой отряд противника и ждёт подкреплений, выставив пулемётный заслон. А станковый пулемёт даёт возможность на открытой местности вдвоем-втроём сдерживать три-четыре сотни. Потом либо лошади у басмачей с голоду передохнут, либо подкрепление к красным подойдёт. И стала чаша весов склоняться в их сторону. Вот тогда-то один курбаши придумал напоить лошадей отваром опиумного мака, чтобы они страх потеряли. И понеслась конница на пулемет. Завалила его трупами лошадей и всадников. Тридцать семь человек в том бою полегло и лошадей больше двух сотен. Но отряд из ущелья вырвался. Потом этот приём ещё несколько раз применяли. И тогда вмешался фактор, которого красные учесть не могли. Англичане, до того поддерживавшие повстанческое движение лишь деньгами и оружием, уговорили правительства соседних государств принять у себя тех басмачей, что согласятся покинуть родину. И это решение устроило всех. Красные получили весь Туркестан, басмачи ушли от полного уничтожения, соседние государства приобрели тысячи отважных войнов, готовых честно служить новой родине, потому что на старую возврата у них уже не было. Так в критической ситуации басмачи проявили мужество отчаяния, и тогда вмешалась третья сила, спасая их от верной гибели…»

Голова непроизвольно дёрнулась, словно мягкая кошачья лапка царапнула мозг изнутри… «Третья сила» — отчего-то мне показалось, что это важно! Какая-то зацепка?! Что-то я пропустил при чтении рефератов. Скользнул по странице взглядом и не задержался… Похоже, где-то в самом начале! Я закрыл глаза и принялся просматривать реферат по Космогонии, ту его часть, которую в первый раз лишь бегло пролистал. Та-а-ак… Вот оно — «…в ключевом ядре снарков…» — это же о нашем Солнце речь идёт!!! Похоже, именно от их взоров маскировал Обаламус крейсер в метеоритном потоке! Но что же тогда получается: снарки — его враги? Даже если и не открытые противники, то не союзники — стопроцентно! В этом случае они вполне могут оказаться той самой третьей силой, у которой в критический момент я получу поддержку и помощь…

— Здравия желаю! — внезапно раздалось от входной двери.

Я поднял глаза и увидел солнечную улыбку Павловского. Константин Евграфович щеголевато отмахнул рукой к козырьку, и этот жест продублировал светловолосый гигант в новенькой солдатской форме, возвышающийся за его спиной.

— И вам того же! — не по уставу отозвался я, поднимаясь навстречу.

Мы с прапорщиком пожали друг другу руки.

— Как добрались?

— Нормально! — ответил он. — Пополнение вот привёз, как договаривались! Салаженцев Виктор. Если можно, задействую его сегодня на ремонте оборудования. Заодно закончу обучать приему факсимилек.

— Хорошо! — согласился я. — А как у нас с метеонаблюдениями?

— В кодах ещё немного путается, — пожал плечами Павловский. — Но со шпаргалкой работать может.

— А теперь вопрос к вам, Виктор! — повернулся я к солдату. — Где боксом до армии занимались, и каких результатов достигли?

— Дома, в Киеве, товарищ лейтенант! — ответил он. — Максимальный результат: вице-чемпион Украины. Из-за него, в общем-то, и в армию загремел.

— Это как?

— Из техникума выперли, — криво улыбнулся солдат. — Забил я в тот год на всё, кроме бокса… И зря, как выяснилось!

Да, по поводу ума — не подвело смещение вероятностей! Для того, чтобы вот так, запросто, признаться незнакомому офицеру в своём желании и дальше «косить» от армии под предлогом учёбы, нужно быть не по возрасту наивным… А уж говорить об этом непосредственному начальнику, да ещё и в первые минуты знакомства, станет только полный кретин!

— Ну, что ж… — я достал из тумбочки две пары боксёрских перчаток. — Посмотрим, какой уровень у местных чемпионов: поработаем пару «вольных» раундов, а то истосковался я здесь без спарринг-партнёра.

— Товарищ лейтенант! — у Виктора от изумления глаза стали вдвое шире. — Я же вас раза в полтора тяжелее? А может и больше! Да и рост, и… Вам с такими короткими руками даже из угла не выбраться.

— Ну, так что ж? — пожал плечами я. — Уравняем шансы, насколько можно: выйдем на улицу. Там, на траве, углов нет.

Желающих увидеть поединок Моськи со Слоном собралось довольно много — казалось, поглазеть на бесплатный цирк вышли все, кто смог оторваться от работы. Виктор с трудом натянул перчатки на громадные кулаки. Он был явно не в своей тарелке. Погоны на моей рубашке работали, как дополнительный сдерживающий фактор. Интерес зрителей, в большинстве своём тоже далеко не рядовых, заметно давил на солдатскую психику.

Инициативу он отдал мне, а я не спешил. Средневес быстрее супертяжа по определению. Зато у супера руки длиннее, и удары сильнее на порядок. Но у меня, кроме быстроты, был ещё один, неизвестный противнику, козырь — большой опыт учебных боёв с тяжеловесами. А всё грехи юности! Тренер нашей ДЮСШ, учуяв запах табака, выставлял нарушителю режима спарринг-партнёра «на вырост». Виктор же с такими лилипутами, как я, похоже, ещё не работал.

Двигаясь по кругу вправо, я щупал оборону соперника левыми джебовыми двойками, стараясь с первых же секунд по максимуму задействовать своё преимущество в скорости. Довольно быстро Виктор освоился, заработал уверенно и аккуратно. Он выбросил из головы всё, что не касалось самого боя, движения приобрели лёгкость и налились силой, стали раскованными. Одиночные свинги, хуки и апперкоты посыпались на меня, как из рога изобилия… Потихоньку вице-чемпион завершил разведку и принялся разыгрывать козыри… Провёл пару длинных серий, заставивших меня отступить почти на полсотни метров.

Но нельзя же постоянно убегать! Я уклонился от очередного джеба, чуть сократил дистанцию и встретил его атаку левым кроссом в корпус. Разница в росте позволила бить снизу вверх, обходя защиту противника. Его руки чуть опустились, тело заметно напряглось. И я решил рискнуть… Удачно! Хлесткий правый свинг достал голову солдата. Удар получился не очень сильный — полностью вкладывать в него корпус было слишком опасно — но хлопок прозвучал громко… Публика затихла. Многие знали, как начал службу в полку молодой солдат. В армии информация распространяется очень быстро.

Виктор разорвал дистанцию, собрался и снова перешёл в атаку. Теперь серии шли одна за другой практически непрерывно. Я театрально нырял под хуки и свинги. Смещал корпус, уходя от джебов и кроссов. Отступал назад при малейшей опасности апперкота. В отличие от публики, я хорошо понимал, что противник может пропускать мои удары десятками, без всякого вреда для здоровья. А вот первый же сильный удар с его стороны запросто может оказаться последним. Но за весь первый раунд ему ни разу не удалось меня по-настоящему достать.

— Время, — выкрикнул Павловский, глядя на запястье. — Три минуты.

Мы разошлись в разные стороны. Дышит он лучше меня. Совсем не запыхался. Хорошо, что я только два раунда попросил. В третьем он бы меня загнал и прикончил. А так есть шанс продержаться…

— Время, — услышал я голос Павловского.

Значит, перерыв закончился. А жаль…

Отдохнув, я опять задействовал главный козырь — скорость. В начале раунда это позволило нанести противнику ещё пару эффектных «хлопков». А дальше ситуация изменилась. Виктор вошел в раж. Он уже не видел ничего вокруг. Слон жил только одним желанием — прихлопнуть нахальную Моську. Его атаки становились всё настойчивее, и их всё труднее было отражать. Эффектные приёмы пришлось отбросить. Я принимал удары на кулаки и локти, гасил их энергию расслабленной пружиной позвоночника. Отступал и уклонялся. Если бы мы дрались на ринге, он в шесть секунд прижал бы меня к канатам и убил, но на открытой площадке сделать это было невозможно.

— Время.

Солдат нехотя опустил руки.

— Уф-ф-ф… Загнал меня совсем!.. — говорю, протягивая перчатки для рукопожатия. — Чувствуется, что тренирован отменно, а я тут уже почти год в основном с «тенью» сражаюсь… Спасибо большое!

Лёгкие раздувались и сжимались, ритмично прокачивая сквозь бронхи живительный воздух. Душу заполнила чистая, незамутнённая сомнениями радость… Кубики-события наконец-то сложились! И как!!! Лучше не придумаешь! Парень азартен до самозабвения, и удары у него чемпионские. Вот теперь для «Рущука-2» у меня есть всё, что требуется: капкан, наковальня, молот и вопросы, на которые кое-кому — очень непросто будет ответить…