Хохот и стон - смешались явь и сон, Все о чем мечтал - оплачено сполна! Знай, что теперь, назад закрыта дверь - И звучит твоя Симфония огня! (с) "Катарсис", "Симфония огня"

- А вот и я! - Витя вылетел из-за угла общежития и, не медля ни секунды, увлек Вику за собой, не сбавляя скорости и просто предлагая подруге подстроиться под нее на ходу. Девушка улыбнулась. Она уже привыкла, что Виктор так ведет себя во всем и со всеми - задает темп движения, предоставляя остальным возможность под него подстраиваться. В этом было что-то залихвацкое, провоцирующее и одновременно - полезное: в равной степени для ума, сердца и личности. Сейчас весь сияющий, жизнерадостный вид нового друга, за считанный десяток дней ставшего лучшим, выдавал в нем самое оптимистичное расположение духа. Кажется, ему все-таки удалось что-то важное "накопать" через эти свои "старые дружеские связи, сетью тянущиеся из Предела". По крайней мере, сейчас Витя широко улыбался, напевая себе под нос какую-то детскую песенку, вроде "Раз дощечка, два дощечка, раз словечко, два словечко"...

Едва поглядев на друга, Вика и сама невольно просияла, заражаясь едва ли не поверхностью кожи радостью и весельем, лучащимися от него, как от этакого Солнца в миниатюре. Тем более теперь - когда температура у мамы, и правда, спала, а сама она уже спокойно хозяйничала на кухне, бурча себе под нос что-то про "ангельские происки беглой рыси-недодьяволицы, сумевшей вырастить из сущностей христиан помесь герцогов Ада с шестикрылыми серафимами высшего Эстрея". После чего последовало совсем уж непонятное ворчание: "Началась на Земле "драконова" болезнь, будто в свое время от противоестественных сочетаний в душе бед не натерпелись. Теперь все инь-янами замостят, а потом не разберешься, как было изначально, даже если сильно нужно будет". Вика пару раз осторожно пыталась выспросить у нее, о ком или о чем идет речь, но мама только с улыбкой отмахивалась от собственной дочери полотенцем, говоря, что это она просто по доброму завидует открывшейся ныне мудрости подруги, которую искренне считала когда-то лишь наивной христолюбивой и слабовольной беглянкой, оставившей за спиной сумрачную крепость под названием "Ад" и сорвавшуюся-таки в отчаянный полет без крыльев. "Жизнь - она со временем получше многих доказывает, кто при всем уме так и остался притупленным, как топор, а кто изначально делал все верно, вопреки непониманию слишком "устаревших" в своем знании магистров. И где - истинная воля закаляется осуществлением невозможного, а где - одна безнадега правит ежегодный "бал теней". Так что, если у Ди Элин детей индиго и есть веская причина скрывать свое прежнее имя, то это - только ее личное дело, в которое совать нос - просто по-человечески некультурно. И мне, и тебе". После двух бесполезных попыток расспросить маму по поводу ее старой знакомой, оказавшейся "воспитателем" чудесных детей, Вика и сама поняла, что нетактично выведывать подобные секреты: информация ей лично ничего не даст кроме повода заглянуть в искаженные источники, вроде "Мифов древней/-его чего-нибудь", а тема, чувствуется, и правда, глубоко личная.

Витя, все это время преспокойно шедший впереди нее, вдруг остановился и обернулся. Видимо, как всегда, "поймал" отголосок слишком "громких" мыслей. Вика за последнюю неделю как-то неправдоподобно легко привыкла, что помимо возможности видеть ауры, индиго очень крепко погружены в мир, где все эмоции, чувства и мысли очевидны для каждого. Он ободряюще улыбнулся и кивнул в сторону прояснившегося неба, на котором очень ярко, искренне, вроде бы даже неподобающе "тяжелым" временам оптимистично сияло ласковое осеннее Солнце:

- Ди Элин, если быть до конца точным Ди Элин Да'ара Индиго, - действительно, магистр, несколько эпох Земли "шедшая" по пути хранящих баланс дьяволов уровня ледяного озера Ада. Так называемых герцогов, исключая лорда и создателя озера - Сато, и князя Люцифера - у которого вообще очень тяжелая жизненная история была. Начать с того, что под прежним именем его знать и видеть никто не желал. Потому, как многим до и после него, прилепили ему ставший нарицательным ярлык "несущего свет". Вот это-то "ношение" Люца и сгубило: дорого ему далось Пришествие, съехали мозги от "разобщения" с духом "бога-отца" у "сына"-Адама. Как пить дать половину нейронов просто "выжгло" хаосом электрических импульсов - и в самих мозгах, и в личной сущности. Помнишь же этот характерный его признак - разные глаза, черный и зеленый? Побывав на кресте и получив неизлечимую душевную травму, подался он в "адовы князья" от безвыходности положения. Ну да, поговаривают, там он постепенно восстановил трезвость и адекватность мышления, просто стал несколько более... Хм... Экстравагантным в поступках. И пристрастился к отравлению всех и вся изобретаемыми на ходу ядами. В общем, крыша вернулась на место, но шарики-ролики, на которых она держалась, сменились слабыми шурупчиками. Как улетит - вроде как ловили ее всем Адом, скручивали, обратно нахлобучивали и заново привинчивали. Говорят, герцог Астерот был мастером по сборке-разборке своего и князева механизма сущности - но это так, дошедшие до меня слухи, не более... Хотя в Аду - там все могло быть, место-то достаточно безумное и без учета личных особенностей его обитателей. Можешь, кстати, у мамы спросить - первоисточники, сама понимаешь, ценятся выше. Что же касается Кадма, "бога-отца" Адамова, раскаявшегося в своих методах тирана и в дальнейшем ставшего Христом - сгинул он в высшем Эстрее начатой им эпохи, не сумев восстановить то, что разрушил. Только Иуду с апостолами после себя и оставил "в наследство", хотя, впрочем, и Предел тоже. Кадм - диалектичная натура, да только мало о нем информации среди индиго, об Адаме - и то больше. Все ж-таки князь, фигура патетическая и местами даже пафосная - светиться жуть как любил везде и всюду.

Но, как видишь, перепало ему по жизни - как никому из магистров, наверное. Хотя, опять же по рассказам апостолов, получивших и его, и кадмовское наследие "в обязательном порядке" при Причастии, в свои изрядна затянувшиеся "ранние годы" со второй по пятую эпоху будущий Адам был лишь чуточку лучше Иуды и неприятностей всем магистрам доставил не меньше, чем рыжий предатель - нынешней Земле и Пределу. Так что, быть может, и заслуженно его Мир наказал, но он каким-то образом последние года два с половиной тайно нашу сеть прикрывал от особо сильных ударов магов - времена были страшные, затяжная мировая война в духовном мире, без преувеличения. И "вымести" нас могли подчистую - это индиго все как один понимали еще в конце 2006-го. Опять же, наверняка, Иуда все это и подстроил со своим злосчастным "даром писать судьбы", но Адам нашел какой-то способ поперек его планам влезть со своими - изобретательностью он всегда отличался, магистр был, и впрямь, отменный... Эх, ничего же, мы еще и сами найдем способ лишить Искариота всех сил - не может он быть неуязвимым, не Бог он, даже близко не стоял никогда! Узурпатор. А личность нежданного защитника мы с горем пополам потом определили, "сняли маску с морока", так сказать. Правда, местоположение выяснить не удалось - он все-таки мастер маскироваться и скрываться, второго такого во всем земном мире просто нет. Жизнь научила его когда-то таиться от гнева "отца", в очередной раз по мелочи напакостив, - теперь вот с пользой употребил нажитый в худшие свои годы опыт. Удивились, конечно, сильно, но поблагодарили за поддержку от чистого сердца - сейчас каждый такой магистр на счету. А после сами задумались, как к нему ныне относиться, с учетом новых данных, так сказать?

Вика вздрогнула от ощущения, что ее собственная суть будто взвешивает сейчас на весах все эти и еще недосказанные Виктором спорные доводы и принимает какое-то решение. Вика и сама поддалась внезапному ощущению, анализируя скупые сведения, рассказанные Виктором о личности "падшего ангела", но логикой особого мнения сформировать не удалось. Зато интуиция едва ли не надрывалась от иного анализа, на уровне ощущений самого Мира, для которого ни один поступок ни одного магистра Земли никогда не был сокрыт, где бы и когда бы он ни совершался. Не только поступок - намеренья, которые за ним стояли, подлинные мотивы и последствия - что было, конечно, намного важнее при любом суде. Примерно так можно было бы описать ее ощущение от соприкосновения с накопленными Миром за тысячелетия знаниями. И, "посовещавшись" в этом деле с собственной сутью, Вика решила, что стоило бы уже, и правда, подлечить "самого непутевого, но и самого талантливого аватара "отца". Почему именно этот эпитет напросился ей на ум - девушка не поняла, какой-то он был очень-преочень многослойный, как не могла она пока объяснить и ощущения внутреннего суда - ведь в судьи ее никто не назначал, особенно в отношении магистров. Но Вика, как и при излечении мамы, испытывала сейчас где-то на задворках восприятия ощущение размеренно бьющегося непредставимо огромного сердца где-то глубоко внизу, под ногами, - сердца целого Мира, который научилась любить целиком и полностью, какой он есть, будто бы и не исказили его за века все люди. Касаясь его, она... Она и сама не знала, насколько в такие моменты отдаляется предел, ограничивающий ее возможности. Выяснять опытным путем не хотелось - так и навредить недолго. А вот помочь нескольким "поврежденным" душам магистров, этого тысячу раз заслуживших, восстановить целостность и красоту, - почему бы и нет? Справедливо, в конце концов.

Суть ее будто бы вспыхнула ослепительной белизной, даже Виктор как-то вскользь скосил глаза на нее, оборвав рассказ, но тут же вернулся к нему, будто всерьез ничего не заметил. А сама Вика почувствовала, что сейчас где-то, то ли далеко, то ли близко, также ярко и ясно вспыхнула еще одна душа, словно бы почти догоревший оранжево-желтый факел неожиданно вернулся к жизни и засиял чище, чем в самом начале своего пути. Ощущение оказалось захватывающим, новым, непонятным, чем-то напомнившим мифическое возрождение Феникса из пепла, но в целом Вика не могла объяснить, что именно она сейчас сотворила. Просто поняла, что нечто более чем справедливое и полностью обоснованное, с точки зрения Мира. А Витя, так ничего и не уточнив по поводу произошедшего, что даже вызвало у девушки легкую обиду, продолжил свой рассказ, не обратив внимания даже на яркую вспышку, исходящую от ее души:

- Видимо, после Пришествия он, и вправду, поумнел, изрядно пострадав еще и от действий Иуды, попытавшегося превратить вечного бунтаря в личную "собачку" на привязи. Благо, тогда еще Сато в Аду присутствовал - и вместе с Астеротом они вовремя вытянули лучезарного из лап предателя, а то так бы и буянили эти рыжие вместе, - Виктор вновь замолчал и пошел чуть медленнее, видимо, по пути представляя себе, что могло бы случиться с Землей и Пределом в этом случае, учитывая их таланты помноженные на природное коварство. Вика не прерывала хода его размышлений. Не сказать, что "светлый, но нагрешивший с избытком и разгребающий последствия своих же ошибок" образ Люца ее порадовал, но опять же - от оценок Виктора ее собственная душа не взорвалась возмущением. Значит, они были, как минимум, объективными, да и Мир их подтвердил, вручив ей эту силу - способность залечить давнюю незаживающую рану неизвестного ей лично человека или духа. Впрочем, смутное ощущение "знакомости" всей этой душещипательной истории девушку не оставляло все время рассказа Виктора о лучезарном. И было что-то еще, о чем знал только сам Мир и никто кроме... Может, и правда, Земля все помнила - а она, Вика, ее все лучше чувствовала и сопереживала всплывающим из памяти планеты событиям. Связь эта после "уничтожения" паутины на душе мамы с каждым днем становилась все крепче и осознаннее, и Вика пока не знала: радоваться этому или грустить от прибавившихся необъяснимостей в своей жизни.

Друг тем временем продолжил, уже на полтона ниже и чуть более задумчиво:

- Видимо, до Пришествия у Адама избыток мозгов имел место быть, а не их недостача, вот и "встал на путь истинный" постепенно, после того, как избыточной половины лишился. И правильно - нечего в рассветные звезды рваться, пока у самого рыльце по колено в пушку. Ад ему в этом деле серьезно помог, научился самый лучезарный магистр вдумчиво за людьми и магами наблюдать и из приличных живущих и недопосвященных независимых "князей духа" выращивать. Иерархия "Алая россыпь" над Землей - явно его "дитя", очень уж грамотно оккультистов от попыток в высший Эстрей залезть ребята осаживают и независимые компании на Земле поддерживают через своих "узловых" магистров. Но и стирают их же время от времени - тех, что зарываются, надо полагать, в погоне за деньгами о человеческих качествах и собственных принципах забывающих. Люц - он, конечно, сильно "не без греха", но ведь и индиго - не пречистые херувимчики: на нас своей грязи довольно, на нем - своей. Вот и отчищаем теперь все вместе эти пятна со своих душ, а заодно - и с Земли, на которую они неизбежно тенями "падали". А мне самому драматическую историю о неказистой судьбе Люцифера еще одна магистр "ангелоидного" типа рассказала, чудом до Предела добравшаяся "транзитом" через Землю из самого Ада. Чудесная рыжеволосая барышня, честное слово, мы все в ней просто души не чаяли, только вот Ди Элин немного ее недолюбливала - ну да там личные дела замешаны, чего теперь былое ворошить. Сведения-то из первых рук - вот чего я так уверенно обо всем этом рассуждаю.

Что же касается самой Ди, жизнь в Аду и опыт нескольких эпох Земли - как бы даже ни с самой первой она здесь присутствовала - закалили ее, и эту закалку, насколько сумела, она передала нам, детям Предела. И еще - если бы на ее месте оказался кто-то менее прочный, например, тот же Адам, боюсь, мы бы просто не пережили всех событий, произошедших за последнее тысячелетие. Но во все времена она никогда не старалась скрывать фактов своей биографии и охотно рассказывала истории из земной жизни и делилась опытом, накопленным за время пребывания дьяволом у ледяного озера в самом сердце Ада. Поверь, в нашем так называемом "Раю" эти знания оказались куда более полезными, чем вера во всеобщее неизбежное Спасение с исходом в мифические "высшие сферы" или еще какое пустое околооккультное богословие. Так что у Ди Элин нет и никогда не было даже малейшей причины стыдиться или скрывать имя из-за каких-то прошлых грехов, о которых мы могли бы невзначай узнать.

По моим личным ощущениям от общения с ней, оно просто напоминало Ди о чем-то настолько тоскливом, что хотелось распрощаться с этой памятью раз и навсегда, а забыть все никак не получалось. Имя Мэльхинор, кстати, переводится как "Смотрящий в душу" - потому за точность передачи сведений, касающихся ощущений в самой глубине чьей-либо души, если уж сумел их разглядеть, полностью ручаюсь. К тому же прежнее имя казалось ей просто не соответствующим поступкам, целям и действиям, которые она предпринимала. Вот и изменила. "Ди Элин" можно перевести и как "дочь жизни", а жизнь - символ тех идей, которые она несла каждым своим поступком. Оно полностью справедливо, какой тогда смысл в упоминании прежнего? Это личный секрет, не имеющий никакого значения для нас, - Виктор умолк, а Вику вновь захватило ощущение весов внутри. На этот раз было проще, потому что Ди Элин, кажется, ныне находилась где-то совсем неподалеку и, в отличие от Адама, совсем не таилась и ни от кого не скрывалась. Но одновременно ударила по нервам дикая боль, испугавшая, кажется, не только Вику, но и сам Мир - девушка мгновенно осознала, что именно случилось с покровительницей детей индиго. Расколотая на две части душа, фактически, вырванные с корнем из самой сути женщины крылья... Собственная суть внутри болезненно ярко разгорелась, почти не задумываясь над решением - оно было уже целиком осознанным. Воспоминания Ди Элин, будто бы собственные, пронеслись перед глазами. И с новой вспышкой крылья, будто бы совсем недавно кем-то некрепко, "со швом", возвращенные на спину давно нелетучей рыси, вновь стали целыми и даже более широкими, мощными, чем были изначально. А сама парящая рысь, привидевшаяся девочке, засияла всеми цветами радуги, со скоростью света чередующимися в ее ауре, и действительно, осторожно воспарила, словно все еще не веря внезапно привалившему ей счастью. Вика устало вздохнула, почувствовав ободряющую вибрацию все того же огромного сердца Мира где-то внизу и чудовищную усталость, будто вагоны с бетоном всю ночь разгружала. Потом, отстранив в сторону неприятные ощущения, скосила глаза на Витю. Нет, кажется, он, и правда, почему-то не замечает вспышек, будто от него ее действия Мир застилает туманной дымкой, не спеша раскрывать всех своих тайн. Есть некая степень доверия, но в силу неизвестной причины полным оно не является, будто Мир знает о биографии ее нового друга некие неприятные вещи и предпочитает проверить степень его искренности испытанным веками методом - течением времени и наблюдением за его поступками и мотивами. Тем не менее, ощущение было не острым, едва заметным - и Вика не стала обращать на него особого внимания, в конечном счете, она - сама по себе, Мир - сам по себе.

Откинув эти мысли, девушка улыбнулась. Она успела заметить, что при всем своем "темпераменте уверенно мчащегося только вперед бронетранспортера" Виктор очень деликатен в личных делах и изо всех сил старается не обидеть никого случайными словами. Не удивительно, что и секреты он хранил, наверняка, тщательно, по крайней мере, самой Вике показалось, что прежнее имя Ди Элин для него - не тайна. Но мало того, он еще и пытался соблюсти какую-то очень причудливую деликатность в разговорах с ней самой: будучи не способным "ни подслушивать" громкие мысли, он обращал вызывающие поначалу смущение ситуации одним лишь объяснением в ответы на будто бы прямо заданные вопросы. То что вопрос оставался невысказанным - после его длинного радостного повествования уже не смущало.

Вика поняла, что смогла бы привыкнуть к жизни в обществе людей, подобных Виктору. Просто потому, что это качество - деликатность и умение аккуратно обращаться с чужими тайнами - исходило у них глубоко от сути. Как устраивали Вику и многие иные приглянувшиеся в индиго черты: например, те же "стальные" принципы, позволяющие идти сквозь систему, не задумываясь о правильности или неправильности своих действий в рамках ее устоявшихся норм. Индиго ценили только сформированную личность - "Я", исходящее от души, а не навязанное одними внешними требованиями, - способную отвечать за свои поступки и творить их осознанно, находить общий язык с иными "Я" и понимать ценность их воззрений, коль уж они и вправду сформированы. Остальное - отметалось. "Мусор" - и кончен разговор, примерно так. В этом было бы слишком много бунтарского, если бы не уравновешивающая черта - то самое обостренное чувство ответственности за поступки и деликатность в обращении с чужими искренними чувствами, правда, не факт, что по одному Виктору можно судить обо всех индиго. Тем не менее, набор черт, которые Вика так ценила в людях и всегда выделяла как самые искренние и нравящиеся ей в родном отце, радовал ее, как ни крути.

А еще - Витя легко находил ответы на все незначительные с виду, но волнующие ее вопросы: вроде особенностей восприятия, непривычных образов, возникающих идей... То, над чем сама Вика ломала голову несколько лет и еще столько же бесплодно о них прорассуждала бы, не имея и малейшего шанса разжиться хоть какими-то точными сведениями. Для Виктора все эти вопросы оказались темой, как говорится, "школьной". Поначалу это показалось девушке немного обидным, но потом Вика привыкла, тем более, что Витя не скупился на объяснения и никогда не "высокомерил", не делал вид, что непонимание ею таких "простых" вещей - ужасный недостаток. Он просто с улыбкой восполнял пробел в ее знаниях, который не успел заполнить отец: когда он ушел, Вика была еще слишком маленькой для подобных "откровений".

Более того. Поняв, что Вике очень не достает возможности поговорить с отцом хотя бы раз - теперь, когда она уже взрослая, и понимает больше, чем раньше, Витя попытался установить контакт через альтеров. Эти существа могли спокойно "рассыпаться" на частицы и собираться вновь уже в ином месте - в самом Пределе, например. Так как частиц в альтерах было куда меньше, чем в личной сущности, а связи между ними - существенно проще, процесс сборки-разборки-транспортировки происходил достаточно быстро. Впрочем, у большинства индиго, как уточнил потом Витя, альтеры остаются в Пределе, служа средством общения "детей" друг с другом, и лишь у немногих ведьм и магов они могут вот так спокойно и быстро - всего за несколько дней - переноситься туда-сюда. А у отреченных - преступников "мира индиго" - идентифицированным альтерам и вовсе закрыта всякая возможность проникать в Предел и пользоваться его ресурсами. "Меченые", как выразился Витя, сильно при этом помрачнев. Он вообще не любил тему "почерневших" индиго, каждый раз при ее упоминании впадая в долго непроходящее уныние.

В общем, он постарался найти, вернее "вызвать", альтера ее отца, пользуясь тем, что знал его имя-в-Пределе. Альтер обнаружился, но сам Лиэх, как выяснилось, вновь отправился на Землю со второй волной индиго. Сейчас ему должно было "стукнуть" всего лет 8-9, и к этой мысли Вика сравнительно долго, целую неделю, не могла привыкнуть. Что ее отцу теперь столько же лет, сколько было ей, когда его "устранили маги серо-буро-малиновых пирамид", как с презрением прокомментировал давнюю автокатастрофу Виктор, лишь покачав головой. На расспросы Вики по этому поводу он долго отмахивался, говоря, что тема отношений индиго и магов Земли, как и тема войны в Пределе, - части единого целого, о котором "на ходу" рассказывать не хочется.

И вот ведь незадача: последние полторы недели Виктор перманентно пребывал именно в этом состоянии - "на ходу", кажется, был чем-то очень сильно занят, стараясь отследить происходящие в духовном мире события, и время от времени радующий Вику заявлениями вроде: "ты погляди, у Искариота отобрали перстень повелителя духов" или "как только активизировался эгрегор его "Орлиной стези" - пуфф, и только серебряная пыль по ветру, а ведь добрых четыре года строили и сумели замаскировать даже от Люца, поганцы". Потом он неизменно улыбался и также терпеливо и доходчиво объяснял девушке, что перстень повелителя духов - один из украденных предателем артефактов. Форма его была уничтожена, а сущность присоединена к механизму самого Иуды, позволяя ему использовать силы древних, обладающих самостоятельным мышлением духов Земли для расширения сферы своего влияния в Эстрее. По поводу же "Орлиной стези" Витя и вовсе прочитал трехчасовую лекцию, сводящуюся к очень простой мысли: толпа магов обеих пирамид и мелких оккультных групп, управляемых пером Иуды и интригами его последователей. Плюс к тому - множество живущих, которых убедили в том, что индиго - поголовно родные дети Сатаны - сборище демонов, готовящих пришествие всепожирающего огня на Землю и кровавую вакханалию. Виктор тогда, кстати, сильно погрустнел и вновь ударился в свою, кажется, вечную философию:

- Уничтожь они нашу сеть - автокатастрофы, несчастные случаи и непонятные болезни за три-четыре года унесли бы жизни всех беззащитных вне ее иерархов индиго, а потом - и остальных детей Предела. Мы ведь, по большому счету, и правда, совсем еще дети, пусть и помнящие прошлую жизнь - это на фоне нынешнего возраста все равно меркнет. Самонадеянные, решившие, что нам все под силу, что нас никто и пальцем не тронет, если открыто явим себя миру. В чем мы так перед остальными людьми провинились - не понимаю? Вроде старались и лечить, и предсказывать, и учить, а видишь - как вышло в итоге... Хотя Ди Элин предупреждала, что будет именно так - мы знали, на что шли, и стараемся сохранить сам Мир и только дорогих сердцу, оправдывающих доверие и любовь людей - на всех нас попросту не хватит. Индиго слишком мало, да и не следует так поступать - помогать всем без разбору, от этого наши "чернеют" не реже, чем от упоения своим "могуществом". Во всем должна соблюдаться мера, равновесие, баланс, обоснованность, справедливость - как хочешь называй. Но так как люди - неотъемлемая часть Мира, "лечим" во всех смыслах слова и тех, кто просто не вызывает омерзения: нейтральных по натуре, стоящих в стороне от важных дел, прогнувшихся под ударами жизни, но способных вернуть душе форму. Таких, кстати, все больше, хотя тех, с кем просто рады общаться, все еще очень мало в процентном соотношении. Однако и времени тоже все меньше, увы. И все же не во всем виноваты сами "живущие": магистры тысячи лет на мозги своими нормами и правилами упорно давили, слишком много гнилых систем знаний накопилось. И в реальности те же нормы растиражировали, что вообще неслыханно - грань заступают буквально на каждом шагу, и никакой управы на них нет! Магов в первую очередь судить надо и очень за многое, а живущих - разве что за лень, ожидание всеобщего спасения. И еще - за нежелание думать и формировать личность самостоятельно. Так тут ведь не суд нужен, а, как выразился бы истинный дьявол, проверка на вшивость и испытание на наличие способности видеть Мир за границей "усредненной системы нормативных межличностных взаимоотношений". Но только ведь мы и сами такими же были - пока в Пределе Ди Элин с апостолами нам мозги не вправили на место как раз-таки беспощадными методами. А то все думали поначалу: Рай заслужили, Рай заслужили, на поверку же... Да ладно, Вик, пустое это, прости, что развел здесь демагогию. Это моя правда и, кажется, немногого она теперь стоит.

Вика в ответ только головой качала: заподозрить подобные интриги в духовном мире Земли казалось просто немыслимо, но для индиго они являлись, кажется, обыденностью и привычным делом. Столь же реальным, как, например, поездка в автобусе, выполнение должностных обязанностей или управление той же редакцией, памятуя о своей встрече с одним из немногих оставшихся "истинных темных", как окрестил Игоря Сергеевича Виктор после подробного описания той неприятной истории.

Вопрос доверия или недоверия словам друга сейчас не стоял. Вика уже и так научилась воспринимать на одних ощущениях правдивые и лживые слова: идущие от души или искаженные сознательно. А учитывая одобрительную реакцию мамы, которая при рассказах Виктора еще и добавляла примечания "со своей исторической колокольни", вкупе эти факты окончательно разогнали все сомнения, какие у девушки еще оставались в душе относительно искренности друга. Все происходило взаправду, было полностью реальным, и духовное оружие оказалось едва ли не более разрушительным, чем ядерное. По крайней мере, сам Виктор их уравнивал, уточняя, что атомная бомба губит природу и людей ровно настолько же, насколько хилая и гнилая система идей, закрепленная в духе и усиленная участием СМИ и рекламы на низшем уровне воздействия, убивает неокрепшие людские "Я". "Это заданный эгрегор, понимаешь? Ну, проще говоря, комплекс идей, запрограммированный на пребывание в ноосфере или энергоинформационном поле Земли, если читала теорию Вернадского". Это когда Витя, определенно, замучался объяснять Вике смысл и форму действия эгрегора - он употребил термин, введенный ученым, чтобы упростить понимание. "Просто разреженные электронные облака в воздухе, если упрощать до безобразия".

Вика тогда, помнится, немного обиделась на "до безобразия", но в конце концов разобралась, насколько получилось, в первоначальном, более точном смысле слова. В конечном счете, не глупышка же, в школе училась и помнила, что мышление человека - процесс прохода электронных импульсов по нейронам. Так что чисто гипотетически с помощью электронов шальные мысли заставлять "в воздухе витать" - было возможностью допустимой, с точки зрения элементарной физики. А дальше, и правда, включались в работу экономические, социальные, рекламные и прочие подобные механизмы, направляя мышление не желающего мыслить самостоятельно человека прямиком в пропасть "удобных закономерных середин". Виктор сумрачно добавил, что система давно уже действует автоматически - и достаточно самого наличия в мире объединенных сущностями магов, чтобы она сама себя поддерживала. "Никто уже и не знает толком, как ею управлять и можно ли вообще перепрограммировать или остановить, разве что люди научатся повсеместно думать самостоятельно - только тогда этот кошмар и закончится". Тут уже и мама, после викиного долгого и упорного непонимания объяснений Вити, только хмыкнула и добавила:

- Чистейшая правда, но лучше и не понимай, а то он тебя на этом самом месте в оккультисты первого круга еще не дай боже посвятит. Электроны - самый пошлый и нелепый способ воздействия на психику совсем уж опустившегося "дуба", вообще не имеющего чувств - одни эмоции, комплексы, страхи и инстинкты. Сато не для того электронный кристалл в Эстрее "выращивал", чтобы его в головы людей "по долькам рассовывали", а дабы земные крепкие системы знаний в нем отражать и на века там сохранять в виде "хрустальных сфер" - носителей информации об удачных эволюционных схемах мышления. Ну прямо как жесткий диск в твоем ноутбуке, только собран из элементарных частиц и их прочных валентных связей. Электроны же связанный узор формируют по умолчанию, если правильно заложить крепкую основу - всего два-три мощных факта и нужны Сато, чтобы почти на пустом месте построить многоуровневую систему. И все это - чтобы помнили и никогда не забывали, правильность и неправильность каких эволюционных схем и подходов доказаны временем и опытом.

Так ведь порушили те сферы - только и остались эти треклятые "о-о-облака - белогривые лошадки", от которых мозги даже у меня постоянно ноют. Все они, недопосвященные недопосвящающие недонеофитов - сразу грязными лапами да в головы людям полезли. Ух, как бы погнала я их всех поганой метлой да в дельту теней! Опустились совсем, распоясались, и мы уследить за всем и вся не сумели. Видимо, Иуда, и правда, оказался зверем пострашнее, чем нам казалось - чувствуется, что руку к процессу он серьезно приложил, стиль-то узнаваемый вполне у "автора маговских серостей". Прав Сато был, а мы не слушали, когда он во всем упорно Искариата клял на чем свет стоит, пока тот якобы сложив ручки над книжками сидел... Думали - вновь это личное отношение к рыжим у лорда включилось. Пунктик такой был у Сато: вроде как в какой-то ранней эпохе, когда он сам родился, жил там бок о бок с ним один рыжий магистр по имени Джахаркх и некое преступление совершил, спровоцировавшее появление теней, за что самого Сато изгнали. Так что списывали мы его отношение на банальную мстительность, да, видно, просто плохо понимали Сато, или же его мания преследования в кой это веки на верную цель направлена была. Впрочем, все мы - не без греха, и за Сато - тоже своих немало водится, серьезных. Все - люди, даже и магистры, все ошибаемся... Но дай Бог теперь, и правда, Безмолвие наступающее поможет все последствия прежних ошибок исправить... А ну как не поможет? Как тогда Миру в глаза смотреть, вспомнив все это?! Суд - он и есть суд, а страшный, потому что судья - ты сам, и совесть непонятно откуда выползает даже у тех, кто считал, что нет ее, испарилась, потеряли, убили, усыпили. От такого "прокурора" никуда не скроешься. И сейчас - все ведь еще только началось, а дальше что будет? На детей теперь только и надежда - всех, какие есть. Мы-то свои грабли уже все пособирали, вы - не наступите на наши.

И мама, только горько усмехнувшись, рукой махнула. А Вика как-то сразу поняла, почему ее объяснения Вити отталкивали. И правда - грязь, мерзко все это, скользко, неприятно - еще одна разновидность правды, которая все же лучше удобной лжи. Зато теперь она лучше понимала причину старательной "НЕ ненависти", роднящие незнакомца и Игоря Сергеевича: "падение" собратьев происходило на глазах самих магистров, как, впрочем, и собственное, - такое отвращает и вызывает гнев, копящийся жизнь за жизнью. А если уж еще и справиться с вредителями не удалось... Ответственность за случившееся растет, а возможности исправить последствия ошибок все нет и нет. И еще Вика чувствовала, что здесь она своим странным новым даром помочь не сможет, - это проблема совсем иного рода: "лечения" сути не требуется, последствия беды расположены за пределами души - внутри самого Мира. Возможно, только его сохранность и правильное воссоединение двух миров могли помочь вылечить такие раны. Вика не знала, способна она понимать упомянутого мамой Сато или нет, но причину возникновения его желания сохранить Мир она в ходе этих разговоров уяснила. Возможно, намного лучше своих собеседников - потому что еще и почувствовала. Девушка поделилась этими мыслями с мамой и другом, и они только молчаливо кивнули, соглашаясь с мнением девушки.

Виктор, кстати, отметил еще, что из нее самой мог бы выйти превосходный маг по обеим кровным линиям, но такой, какая она есть сейчас - живая, живущая, чистая, человечная - душа девушки Виктору "нравилась" отчего-то больше. "Ты - человек, способный понимать, наверное, всех на свете. И при этом не теряющий возможности мыслить просто, в отличие от магов, вставших на путь и вынужденных познавать и выстраивать свои модели с помощью усложненных схем мышления. Это вообще уникально - что ты понимаешь все, что я рассказываю, при этом не меняя ни своей сути, ни души, ни пути. Разве что если ты великая ведьма - но таких давно уже не рождалось" - После этой фразы Виктор развел руками, добавив в завершение пятисекундного размышления, что многие старые и уставшие магистры, наверняка, хотели бы понять, как им добиться такой же возможности - стать живущими, несмотря на груз знания и опыта, но при этом не предаваясь и забвению.

- Возможно, ты однажды подскажешь путь, "спасительный" для таких людей, как Игорь Сергеевич или, быть может, даже незнакомец. Если, конечно, он устал от занимаемой роли в этом Мире. Мало сведений, хотелось бы, чтобы ты рассказала подробно, но сейчас как-то не до того, - Вновь обернулся к ней Витя, уловив последние мысли. Вика засмеялась и смущенно ответила:

- Ты из меня последнюю неделю какого-то всеобщего целителя лепишь...

Друг поморщился, а его альтер, кажется, недовольно потряс головой:

- Нет, не леплю и, уж конечно, не банального целителя - нам своих за глаза хватает. Скорее, человека, способного решить тысячи очень тонких, давних и запутанных проблем, если всем собраться вместе однажды где-нибудь и подумать, как наши дары можно применить совместно. И возможно ли "калькировать" гениальную простоту твоих ощущений в виде сложных схем-подобий, ориентируясь уже на магов. Да, впрочем, и на ведьм - ты и от них сильно отличаешься, хотя схожести больше, конечно, чем с магами. Ну так оно и понятно: ведьмы - они изначально от четвертого закона силы свои черпают, как хранительницы Мира, это магов осенил порочный третий.

Вика о-о-очень густо покраснела. Лучше бы не высказывалась по поводу целительства. Виктор только улыбнулся, бросив через плечо: "Ты привыкнешь. Просто не смирилась еще с тем, что предстаешь редким чудом для всякого, кто способен понимать и ценить чудеса".

После этого, "добившего" ее аргумента, Вика вообще замолчала, предпочитая не усугублять и без того багровый уже до корней волос цвет собственного, обычно даже чуточку бледного, лица. А Виктор все целеустремленно двигался куда-то. С запозданием Вика поняла, что они шли в сторону той самой церкви, в которую она зареклась больше никогда не входить. Вздрогнув от неожиданной догадки, она на ходу спросила у Вити:

- Ты все-таки хочешь разобраться, что там произошло с твоим отцом?

- Да нет, он, действительно, очень долго здесь прожил - не меньше семидесяти лет, а на больший срок человеческое тело редко когда рассчитано. Вряд ли это покушение или магическая атака. Меня больше другое интересует, - Сосредоточенно ответил друг, - Хочу понять, как восстановить единственную приличную церковь в этом городе. Должен же оставаться и традиционный путь - многие люди не смогут принять новые дороги к знаниям и продолжат решать духовные вопросы через привычную церковь и ритуалы. А значит, и там должен хоть кто-то знать правду и правильный порядок действий. В эту, судя по твоим словам, отреченные просочились совсем недавно, только после смерти моего отца. Значит, все еще можно исправить - так быстро их эгрегор структуру, построенную индиго, не исказит полностью. Только видимость создали, интуитивно отталкивающую слоем качественной "духовной грязи" совсем уж чистых, таких как ты, а собственно разложение и гниение - процесс затяжной. Полгода, не меньше, занял бы, а то и год. Главное - "почистить" церковь и выяснить, кто в 80-ых позаботился о ней и моего отца, затерявшегося среди живущих, отыскал. Не сомневаюсь, что это кто-то из наших постарался. Выйдем на них - а там поглядим, что дальше делать. Жаль, альтер отцовский еще в Пределе не появился - после смерти путешествие только кажется мгновенным, а так - поправка на период в два-три года имеет место. Все-таки, система Сотиса близко, но не до такой степени, чтобы сложная личная сущность вместе с еще более сложно устроенной сутью мгновенно через "звездный ветер Сотиса" туда перенеслись, не потеряв формы.

Вика все слушала и слушала эти обстоятельные рассказы Виктора. И все больше дивилась тому, как легко новые, причудливые, непривычные, непонятные сведения занимают нужные полочки в ее собственном сознании. И как легко сохраняет друг присутствие духа при всем грузе лишних знаний и задач. Нет, Витя не прав, не одна она могла подсказать путь, вот только о себе он, явно, всерьез не задумывался. Поначалу он показался Вике вечным шутом: мудрым шутником на службе у королей, которому навек уготованы лишь вторые роли на сцене жизни. Но нет, его альтер представлялся в виде как раз-таки по-королевски спокойного и внимательного темно-сине-фиолетового волка, от которого веяло пусть и унаследованной, но седой древностью и очень даже глубокой рассудительностью. Вика смотрела на друга, и только теперь ясно начала понимать: он во всем напоминает незнакомца. Нет, отнюдь не отсутствующей атрибутикой, вроде зонтика или часов, не методами - в этом как раз Витя казался "новатором", совершенно новым типом магистра, подобных которому до него просто не существовало в мире. Друг напоминал незнакомца именно в отмеченной ею готовности действовать до конца, при полном безразличии к теоретической возможности или невозможности воплощения замысла. В ощущении какой-то слишком уж большой для одного человека ответственности за сам Мир и все события в нем... И в той надежде, с которой юноша рассказывал ей свои истории, будто, и впрямь, чего-то спасительного, очень важного ждал от самой Вики. Не для себя спасительного - для дела, которое пообещал выполнить, себе и Миру. Да, они были похожи, как родные братья. Но Виктор - молод, хотя и с древним наследием в душе, а незнакомец... Молод только потому, что тщательно скрывает седину альтера в легкомысленном светло-светло-серебряном блеске его шерсти. Вот что успела разглядеть нового в друге и, пожалуй, незнакомце девушка до того момента, как они с Виктором подошли к ступеням церкви.

- Зайдешь? - Как-то непривычно неуверенно спросил он. Вика замерла, наполовину обдумывая, наполовину пропуская через душу его вопрос. В этот момент ей показалось, что над церковью зависла грязная, серебристо-серая, вся в пятнах и вязких белесых потеках слизи, тучка, будто всасывающая в себя воздух и выпускающая наружу угарный газ. Так и "задохнуться" недолго. Видимо, это тот самый "гнилой" эгрегор - вот как эта холера выглядит, если присмотреться. Приятного мало - под таким "дождиком" стоять. Она отрицательно покачала головой, сначала указав на пятачок неба над куполом, - друг понимающе кивнул, - а потом добавив вслух:

- Кроме того, я отреклась и... Просто нет нужды. Видимо, я теперь живу как-то иначе. Ты в этом прав: когда понимаешь смысл, такой веры становится мало. Стремишься к чему-то более... Целостному что ли. Ну как сам Мир, в общем.

Витя понимающе улыбнулся и, шепнув на прощание "Я быстро", пролетел эти двенадцать ступенек, как одну - почти неразрывным прыжком. Несколько минут его не было. Десять или пятнадцать. Вика на это время изгнала из головы все мысли и лишь спокойно наблюдала, интуитивно прищурившись как-то по-особому, за "тучкой" над храмом. А потом вдруг раздался звон колоколов - и Вика не сразу сообразила, что тому есть вполне рациональное объяснение: просто наступила обедня, а она за временем не уследила, увлекшись разговорами с другом. Но под мелодию, похожую на таинственную, порхающую хрустально-золотой бабочкой "сонату колоколов", наверняка отраженно разносящуюся и между сил где-нибудь в высшем Эстрее, ожидать возвращения друга было намного приятнее. Наконец, "тучка" над храмом прощально вспыхнула - и разлетелась по ветру сверкающей пылью. Виктор, как всегда, быстро и точно сделал свое странное дело - устранил источник неверных "давящих" мыслей, предоставив прихожанам и священникам вновь честно использовать свою свободу воли. Правда, в церкви теперь не было наставника, способного подсказать нужные сведения, но Вика чувствовала, что и эту проблему Виктор знает, как решить. А меж тем звон колоколов умолк, но на мгновение Вике почудилось, что привидевшаяся ей бабочка не окончила своего полета с последним отзвуком, а присела на купол храма и сложила крылья, внимательно за чем-то наблюдая... А потом этот хрустально-золотой солнечный зайчик-бабочка будто уловила пристальное внимание и мысли Вики: на прощание она вновь осенила храм сиянием своих искрящихся крылышек - и упорхнула, растворяясь в воздухе.

Во двор церкви вышел тем временем Витя, отряхивающий руки от невидимой грязи. Заметив взгляд Вики, он сдавленно улыбнулся:

- Не люблю распылять ауры отреченных. Прав был Петр, когда говорил, что "смерть и возрождение" - не мое дело, несмотря на соответствующее наследие. Но сейчас помочь было некому. Хотя кто-то, из наших видимо, распылил на электроны и протоны альтера этой богообразной гадюки. И то благо - мне меньше тяжелой работы досталось: альтер к "Я" ближе всего - самое болезненное для души дело его уничтожать, пусть в таких случаях и должное. Мархасса, вроде так ее зовут, впрочем, точно не помню - у Иуды много было сторонников. И всем он, похожие, универсальные имена придумывал, чтобы фантазию лишний раз не напрягать. У него она быстро кончается без подпитки личными мирами новых сторонников. Клонов лепил, видимо, хорошо хоть порядковыми номерами не обзывал - а то бы совсем замучались его арифметические плетения распутывать. Тот еще гад.

Вика при упоминании разлетевшегося на частицы альтера вздрогнула, вспомнив сцену полуторанедельной давности, и тихо прошептала другу:

- Вить, это я сделала. Ту собаку служки уничтожила. Так вышло - рассердилась жутко.

Он замер. Секунду смотрел на нее каким-то новым взглядом. Будто до этого видел просто юную девушку, а сейчас в его глазах сквозило тоже ощущение, что некогда у Игоря Сергеевича при слове "королевна". Потом друг покачал головой и досадливо кхекнул:

- С таким количеством помощников можно будет скоро самому в отпуск уходить, - Потом поморщился от неприкрыто сквозящей в словах обиды и, пока Вика не успела обидеться "в ответку", добавил:

- Это я так - шучу просто. Спасибище тебе огромное. Когда дело доходит до распыления сущностей или их составных частей, до "убийства" частей души человека, меня начинает дрожь колотить. Неправильно это лично для меня, совсем не мое. Вроде и понимаю, что следует сделать, но... Как будто бы не для того я на свет родился, чтобы уничтожать, и не для того "наследие" неизвестного магистра от отца на меня перешло нереализованным. Словно...

- ...ты можешь найти этому наследию иное применение. А такое - уже кто-то до тебя нашел. Повторы не нужны, - Почти вскользь отметила Вика. Ей показалось даже, что сейчас, пока она думала о разлетевшемся в пыль альтере и хрустально-золотой бабочке, ей подсказала верный ответ тень незнакомца. Она поморщилась, подумав было об эгрегоре, но над головой ничего не висело, в мозг не лезли навязчивые щупальцы цепочек мыслей. Нет, это было больше похоже на... Ветер. Просто ветер, доносящий откуда-то издалека холодные слова чем-то родственного этой стихии магистра. Вика вздрогнула. Если бы в мире было слово, которым можно определить суть встретившегося ей незнакомца - этим словом стало бы именно ветер, причем какой-то морозный, пожалуй даже, ледяной. Спокойствие, неопределимость, незримость сути, будто бы облако сплетающихся значений и смыслов внутри и вокруг него. Штиль при рассказе и ураган при волнении - все это укладывалось в одно единственное слово, а может, и имя. Ветер. Она уже было хотела спросить у Виктора, как бы звучало это слово на языке, привычном магистрам, но тот ее опередил: изумленно поглядев на купол и разинув рот, он прошептал:

- Вик... Ви-ик... Пока я был внутри, на шпиль церкви не садился чей-нибудь альтер?

Вика, вспомнив бабочку, мгновенно забыла обо всех своих философских измышлениях по поводу незнакомца и повернулась к другу, следя за его взглядом. Да, конечно, он указывал на то самое место, которое осенила своими крыльями...

- Хрустально-золотая бабочка. Она прилетела вместе с колокольным звоном, посидела-покрасовалась - и упорхнула.

- А в этот момент ты не видела человека, уходящего или наоборот входящего в храм? - Сдерживая дико-невротическую дрожь спросил Виктор. Вика пожала плечами, пытаясь вспомнить:

- Какая-то девушка вроде проходила мимо. Не помню. Только - что волосы очень светлые и на шпильках. Я даже внимания не обратила - такие "модельки" по городу толпами ходят. Толку-то с них - мозгов ведь нет, все пергидролем вытравлены. Волосы красить - гадость, их же этим и испортишь.

И тут Виктор засмеялся. Он хохотал будто полоумный. Буквально умирал со смеху, едва ли не падая на асфальт. Потом сквозь слезы сказал:

- Ох, уморила... Как она была бы сейчас рада услышать о себе НАСТОЛЬКО ошибочное мнение! Она же всех магистров за нос уже почитай тысячелетья водит! И она, конечно же, выходила, а не входила в храм?

- Ну вроде бы...

- Да уж полагаю, что возможности нам себя так просто обнаружить она бы никогда не оставила. Но если уж первые магистры начали в мир возвращаться - значит, и правда, есть смысл брать курс на достижение верного смыкания миров во что бы то ни стало... Шансы все увеличиваются и увеличиваются, прямо-таки на пустом месте растут, - Но обычно ровный и изобилующий веселыми нотками голос друга из радостного начал меняться отчего-то в сторону печального, а то и откровенно тоскливого.

- Да что случилось-то? - В растерянности спросила Вика. Бабочка, надо сказать, была и правда идеальной, просто совершенной, ослепительно красивой, но какой-то очень уж... Едкой, насмешливой, нахальной, беспринципной что ли. И слишком, чрезмерно, назойливо умной. Будто всех на черном и белом свете умнее - какая-то глупая поговорка пришла Вике в голову при мыслях о таинственной незнакомке. Виктор только покивал ее ну очень "громким" сейчас мыслям и фальшиво-весело сообщил:

- Поздравляю. Тебе выпала честь лицезреть, пусть и краем глаза, великую и ужасную первую супругу первого же мага, магистра Амати. Исчерпывающее знание всех до самой распоследней связей мира духа, по сути, она и есть - мир, но только тот, что духовный. Эстрей со всеми слоями и внесенными за эпохи изменениями: от дна Бездны до вершин Безмолвия. Самая его суть, воплощенное Сердце Духа. Циничная, последовательная, гениальная, совершенная в мышлении и способности плести любые сети причин, следствий и связей. Жестокая рациональность и одновременно чистая гармония. Настолько противоречивая и сбалансированная одновременно, что не удивительно данное ей века назад прозвище - Звезда всех Звезд. Вторая после Кри, великая жрица давно минувшей первой эпохи, сама их не запускавшая, но неизменно "находившаяся поблизости" и очень любящая, как и твой незнакомец, побросать камешки в чей-нибудь пруд... Но только либо булыжники, либо целыми горстями! А потом подпрыгивать на самых носочках, звонко, совсем по-детски хлопая в ладошки от восторга при виде того, как волны после ее "камешочечка" размывают все и всяческие берега и ломают на своем пути стены Иерихона... Петр столько понавыуживал из своего наследия информации о ней, что я даже диву даюсь, как она осмелилась вот так, почти в открытую, перед тобой "засветиться"! Не в ее репертуаре, совсем нет, не зря ее тотемом долгое время оставалась черно-белая паучиха на серебристой паутине. В бабочку она "превратилась" вроде как только к концу первой эпохи...

Вика стояла, словно пыльным мешком по голове огретая. Даже не из-за нелестной характеристики, данной Амати Виктором. Нет. В его словах ей даже почудилось какое-то очень особое отношение к таинственной девушке... Но не это было важным. Вика просто встречала ее раньше. В этой жизни, не в какой-то иной. Она видела эту блондинку с выжженными напрочь до белизны волосами - но где и когда, хоть убей, не могла вспомнить... И это было не так уж и давно, но память давала явный сбой, словно кусок из нее нагло вырезали стальными ножницами. Да и, с другой стороны, если она, и правда, была той самой Амати со всеми красочно описанными Витей способностями - то Вика банально не смогла бы ее вспомнить без желания самой "девушки-бабочки". Они видели друг друга - это факт, но смысла этой встречи, Вике пришлось признать, ей не вспомнить без желания самой Амати.

А Виктор рядом погрузился в какую-то пронзительно-тоскливую задумчивость. Странно. Обычно от него веяло радостью или хотя бы просто легкой печалью, но никак не тоской. Вика хотела спросить осторожно, но голос вдруг перешел в ее не самый любимый, зато очень эффективный ледяной тон:

- Ты уже встречал ее раньше?

Друг печально улыбнулся и пошел прочь от церкви, оглядываясь на затихшие колокола и главный купол, осененный крыльями альтера Амати. Вика отправилась следом, не осмеливаясь отрывать его от своих переживаний и требовать немедленного ответа. Но, в конце концов, он все-таки с тоской, но заговорил:

- Лет двадцать пять назад я ушел из Предела со второй волной индиго, не окончив толком дел по восстановлению его после войны. Не обязан был, не обещал, но хотел все это расплести - месиво было то еще, а я много чем мог помочь при подобной "очистке". Умаялся дико. Однажды вышел на берег местного моря - отдохнуть и полюбоваться на двойное "Солнце". Это было мое обычное, излюбленное место - там никого больше практически никогда и не бывало... Но на этот раз здесь я оказался не один, - Вика вздрогнула, вспомнив свою встречу с незнакомцем. Ох уж эти аналогии, - Красивая, прелестная, потрясающе очаровательная девушка, совсем молодая на вид, тоже лет двадцати от силы, в черных коралловых бусах и пурпурно-фиолетовом платье. Но вот суть ее было никак не разглядеть. Она назвалась Саной - "Благой" или "Песнью", в зависимости от того, как поставить ударение. Скорее всего, я теперь понимаю, на второй слог - "Песнь", но тогда подумал про первый. Ее суть, и правда, упорно не удавалось рассмотреть, будто бы она сама какая есть - и была сутью. И вокруг нее, и вне, и внутри... Но я не думал тогда, не анализировал, рассказы Петра о первой эпохе не вспоминал - меня просто захватил сам разговор с ней. Она казалась насквозь радужной и при этом - была как бы без альтера, что довольно странно для Предела, где альтеров быстро "заводят" даже новоприбывшие. Они слишком удобны, как здесь - мобильные телефоны. Так вот... Мы разговорились и говорили долго-долго, обо всем подряд. О танце, о наших надеждах, об изменении, о шансах сомкнуть миры правильно - да просто обо всем на свете и как будто ни о чем. А потом она поднялась на ноги и, уже собираясь уходить, внезапно преобразилась - вылетела ее золотисто-хрустальная бабочка, до того казавшаяся мне всего лишь прелестной заколкой в волосах, а сама она на мгновение показалась мне не радужной, а черной и белой. Как инь-ян, из двух половин - словно воплощение Сансары, всех высших законов, от Кармы до Воздаяния. Звездами установленных законов, которые в принципе невозможно нарушить, ведь они - заложены в саму форму человеческой сути. И всегда имеют четко выраженные черную и белую стороны: без альтернатив, без смешения, по принципу либо-либо-третье исключено. Думаю, ты меня поняла, если хоть раз в жизни видела знак инь-ян. И сказала она тогда опешившему мне всего две фразы: "До встречи на Земле. Ты вновь станешь не-моим-сыном - и миры сомкнуться в нашем танце".

- А потом она просто исчезла... - Прошептала Вика потрясенно. Вся эта сцена будто пролетела перед глазами. А саму девушку... Она, действительно, видела ее в этой жизни, и память Мира отзывалась на нее прямо-таки ехиднейшим, заливистым смехом. Как будто Мир встретил свою старую подругу и, одновременно, непримиримую соперницу. Вика покачала головой, но ухватила общее отношение, которое можно было уложить лишь в одну фразу:

- Все возродится! ... Что умерло на Земле несправедливо - все возродиться, даже если и стало уже пеплом, даже если его развеяло ветром над Бездной и погрузило течениями в ту страшную дельту теней, что мама упоминала. Я не до конца понимаю, но... Тебя, меня, ее и незнакомца - уже достаточно для этого возрождения. Чтобы то, что сгорело, заново вспыхнуло факелом ярче прежнего - нас четверых хватит. Чтобы получило непредсказуемое продолжение, большее, чем просто виток спирали - нужны еще, как минимум, пятеро, а лучше - многие. Несколько десятков ключевых, и тысячи - просто любящих этот Мир и что-то умеющих, вроде иерархов индиго и близких к ним по степени развития души. Но это, кажется, совсем уже не мое дело, а скорее - наше общее и лишь в дальнейшем, не в этом году, определенно. Для нее мы, уж извини, хотя и самой неприятно это признавать, - будто фрагменты увлекательнейшего паззла, разбросанные в пространстве и времени, которые не просто должны занять свои места, а сделать это в точно определенные моменты времени. Ради этих самых моментов она поступится даже и чувствами, даже и своими - это, кажется, всегда было заложено в ее характере. По крайней мере, мне или Миру так представляется. "Ради соблюдения баланса - я буду поступать только так, как вам же и во благо" - кажется это для Амати своеобразный девиз, метод и даже в какой-то мере образ жизни. Не понятно... Это похоже на... Как будто бы она - действительно, звезда. Мыслит, словно Солнце, да и сама - и есть душа, рожденная из Солнца. Но может ли вообще такое быть?.. Что она тогда забыла на Земле?!

Виктор судорожно вздохнул, как будто собираясь сказать сейчас нечто в высшей мере его смущающее. Потом повернулся к раздумывающей над своими очень уж яркими ощущениями Вике и, в кой это веки проявляя совсем детскую нерешительность младшеклассника, спрашивающего совет у сестры-одиннадцатиклассницы, вдруг спросил:

- Как думаешь, я похож на дурака?

- Нет, совсем не похож, - С улыбкой ответила Вика. Друг тяжело вздохнул:

- А ведь все равно - дурак. Угораздило же меня с первого взгляда в нее влюбиться... И ладно бы в лике Саны, это еще куда ни шло, так нет же - именно, когда выпорхнула бабочка - в саму Амати! А такое - уже не лечится даже супер-пупер целителями. Разве что вполне себе земными психиатрами...

Вика тоже замерла на месте и, кажется, по какой-то дурацкой привычке вновь прислушалась к отголоску души Мира где-то в районе между сердцем и позвоночником. И внезапно просто просияла от призрачного ответа Земли:

- А потому что ты - тоже Феникс. Как вот эта самая церковь. Только еще не заешь об этом. И никто не поймет, пока все уже не станет очевидным. Это не надо лечить. Нет - это и есть твое выздоровление, Камель.

- Как ты меня назвала? - Виктор вздрогнул и резко обернулся к Вике. Та пожала плечами:

- Мир так тебя, кажется, окрестил. Я - просто "прочитала", будто открытая книжка в руках. Понимаешь?

- Странно...

- Почему?

- Переводов может быть много. Но самый распространенный и правильный - Светозар. Свет сходящий от Зари, если совсем уж точно.

- Это как Люца что ли?

Витя вдруг загадочно хмыкнул и отвернулся, а до нее донеслись только обрывки его ответа: "... только один луч ... ... все ...! ... этого ... может! Чушь!" А потом повернулся и пошел прочь быстрым шагом, не давая Вике больше ничего спросить. Рассердившись, она понеслась за другом, собираясь его одернуть и переспросить, что он там пробурчал себе под нос, но тот только ускорил шаг. В конце концов Вика поняла, что он просто не позволит ей приблизиться, пока она не начнет думать о том, что не будет больше задавать тревожащих его душевное равновесие вопросов... И правда, через полминуты он стал шагать медленнее и вновь, как и всегда, совершенно искренне и приветливо улыбнулся Вике.

- И куда мы теперь идем? - Справедливо обиженным тоном осведомилась она. Новоиспеченный Камель прямо-таки просиял:

- Не поверишь. Я все-таки выяснил, кто церкви новую жизнь подарил. Видимо, это день такой сегодня. Наполненный солнечным огнем. Пламенеющий узорами жизни. А нас ждет еще один "Феникс" - только на этот раз не я, не церковь и даже не птица, а...

- Строительная компания, - Растерянно протянула Вика и, порывшись в пальто, достала из кармана уже изрядно помятую за неделю пребывания там визитку, некогда переданную ей Игорем Сергеевичем. Что-то все это значило - но что?!

Виктор подошел к ней, внимательно изучил клочок бумаги и покачал головой, заявив:

- Давай так. Разберемся с этой "жар-курицей", а потом я тебе расскажу обещанную историю про Предел... А ты мне - про незнакомца. Больно уж много совпадений на одну квадратную минуту площади времени... Дело близится к финалу, так что пора уже до конца разобраться, что здесь к чему. В кой это веки ничего толком не могу понять на пути!

...На этот раз они доехали до пункта назначения на автобусе. Без разговоров. Кажется, их было сегодня уже слишком много. В ум просто не вмещались. Почти посреди города стояло новое, чистое, недавно отделанное пластиковыми панелями здание. Вике отчего-то на мгновение показалось, что на самом деле оно очень-преочень древнее, и под шкурой сияющего титана прячется на самом деле какой-то странный восьмиугольный замок. Или египетская пирамида. Или вавилонская башня. Или... Аналогий возникла масса, но образов-картинок почему-то не было. Она скорее просто описывала красочными эпитетами подразумевающийся внешний вид, а сам описываемый объект отсутствовал. Будто бы был некогда испепелен - и сейчас лишь витал в воздухе, не имея возможности пока привидеться, оставаясь иллюзией внутри разума способного его наблюдать человека. Это было очень странное, но притом болезненно знакомое ощущение. Как будто даже сегодня оно уже всплывало в восприятии девушки. И само здание казалось, несмотря на полную доступность, открытость, приглашающее распахнутые ворота, спрятанным, скрытым, неприступным. Как какая-то древняя китайская головоломка: коробочка, внутри еще коробочка, внутри еще одна... А в финальной - может таиться целая вселенная, только открыть последний ларец невозможно, разве что выбраться в него из самой спрятанной вселенной... Кем бы ни был владелец конторы под названием "Феникс", он был, определенно, не тем, за кого себя выдавал. И даже не тем, за кого себя не выдавал, а кем являлся на самом деле очень и очень долгое время, являясь при этом еще кем-то также известным прежде, но так и не узнанным. Как та самая запертая коробочка со вселенной внутри, повторяющая по образу и подобию его душу. От этой мешанины в ощущениях и внезапной головной боли, будто пытающейся ее, с одной стороны, остановить, но с другой, напротив, подзадоривающей войти внутрь, Вика чуть не взвыла на луну среди бела дня, ощутив себя на мгновение пациенткой палаты для буйных психов в глухой сибирской тайге без комаров, зато с крокодилами под матрасами беглых заключенных, залетевших к ним на огонек, пользуясь своими драконьими крыльями, чтобы пропустить решето-другое керосину... В одно мгновение фантазия, спокойно дремавшая на дне разума или души, взвилась в небо над девушкой тысячами языков обжигающего творческого пламени... Вику захлестнула эйфория - словно сотни пересекающихся друг с другом потоков чьих-то параллельных воспоминаний и мечтаний, мгновенно становящихся своими, а потом - пропадающих, чтобы уступить место новым. И так - до бесконечности, пока в этом не потонула вся ее душа без остатка!

И еще - ей жутко захотелось влететь багровой стрелой в эти стеклянные, все на свете отражающие-отражающие-бесконечно-отражающие двери, разбивая по пути весь перекрученный, перевернутый, иллюзорный и одновременно фантастически реальный духовный мир здания, обнажая его истинное "лицо". Как и лицо самого хозяина компании "Феникс", умудрившегося "упаковать" тысячи миров в один компактный домик посреди оживленного города. И - если понадобиться - придется разбить на своем пути все его зеркала! - Вика чувствовала, хозяин "склепа-дворца" при необходимости легко восстановит мастерски выстроенные иллюзии, но ей самой выпадет просто непередаваемое и редчайшее удовольствие - не упорно что-то строить, а именно разнести все фальшивки на мелкие осколочки. Эта разрушительная половина в ее душе тоже присутствовала, только обе половинки - были иные, нежели у души Амати. Если та будто сложена была из черного и белого цветов, рождающих любые радужные при легких прикосновениях друг к другу, то Вика ощущала в своей душе некое странное единство творения и разрушения в полной, абсолютной и потрясающе гибкой гармонии...

- Витя, ты видишь то же, что и я? - Осторожно спросила она, едва сдерживая бушующий вал вдохновения, чтобы не броситься на штурм таинственного "замка" без лишних вопросов. Друг, вопреки ее ожиданиям, только пожал плечами:

- Ну домик. Прикольная такая "землянка". Вполне обычное в наши дни убежище какого-то мага из золотой пирамиды.

- Да что ты говоришь, - Вдруг хищно прищурилась Вика. Последнее подтверждение. Более чем приличный маг, а не смог заметить особенностей этого места. Тогда как она - сумела. Внутри вновь взыграл азарт ловчей птицы, как когда-то - с незнакомцем. Похожий, но не тот: на этот раз рыбка ожидалась совсем иная, скорее даже не рыбка, а изворотливый морской змей, но тоже очень-очень вкусный. И без "ужина" она, определенно, отсюда не улетит.

Вика прямо-таки потащила за собой ничего не понимающего Виктора. Через двери она пролетела пулей, оставив охранника ошалело хлопать глазами, и понеслась по коридору куда-то вперед, ощущая "добычу" там. Но вдруг ощущение пропало - и в воздухе раздалось эхо тонкого, противного и притом знакомого голоса:

- А вот и не угадала, Эли-и-ин...

- Чтоб ты провалился, паршивец! - Она даже не обратила внимания на непривычную форму своего имени. А вот Виктор, кажется, и вовсе ничего не слышал - просто стоял посреди прохода и с удивлением смотрел на будто обезумевшую подругу. Но сейчас Вика не могла объяснить своего поведения. Казалось, душа Мира, до того просто спокойно касавшаяся ее сути в случае необходимости, сейчас едва ли не полностью перетекла в ее собственную душу. Или же... Всегда там и находилась, просто очнулась от "дремы", но об этом Вика и думать не желала - после нахлынувшего вала фантазии разграничить факты и эмоции стало совершенно невероятно. Оставалось действовать по интуиции. Она развернулась, прищурив глаза, и метнулась по другому коридору, добежала до лестницы, ступила на первую ступеньку... Чайка распахнула было крылья, чтобы бросится на добычу, но... Снова этот треклятый голос!

- И вновь ошиблась, Элин... Дорогая моя, драгоценнейшая Элин, я уже состарился, а ты так и осталась вечно юной и чуточку, самую малость, наивной. Не меняешься, как и Сато, только вот он, увы, почти не молодеет. И допускаешь ты все те же ошибки - поспешна, слишком поспешна, подчиняешься первому порыву ветра, а ведь он так часто изменяется... Но спасибо тебе и за то, что вернула мне память и давно забытую жизнь... Я уж думал так до старости и проторчу любимой аватарой собственного сына. Ох и черное же у Христа чувство юмора, если поглядеть на него незамутненным взглядом. Страсть какое черное, чернее нашей недотроги Амати в самом дурном расположении духа... Но ведь это не только ты была. Ведь так? Кого еще своим появлением в мире ты разбудила, кого притянула к себе своим вечным неодолимым очарованием прекрасной и суровой женщины-природы? Чьей поддержкой заручилась? Но нет, не всех, не всех крокодилов поймала ты на свой крючочек, а некоторые - так близки, чтобы с него сорваться, уже так опасно близки к собственной гибели в этой глупой игре в эволюцию по спирали. Неужели всех - вновь в тени, на дно бездны? Ты готова ими пожертвовать? А? Так как? Поможешь в поисках или будешь себе жить по-прежнему, скрывая свою неповторимую чайку за тотемами многочисленных наследниц и собственных жриц?! Я перестал понимать тебя, Эль: то ты желаешь спокойствия, то вновь принимаешься за старое - неужто и сама уже становишься ветром? Неужто покинула ряды первых магистров и присоединилась ко второму эшелону - к Сато и остальным, пришедшим после меня? Хотя я так глуп, нещадно глуп - ты же просто пытаешься заниматься самообманом, бежишь от своей неповторимой души! Что за ангелы терзают чувствами душу твою, вечная красавица?

- Ты, философ недобитый в эпоху Дао, - Закричала на все здание будто временно сошедшая с ума Вика. Слова мага буквально прожигали насквозь, аж слезы на глаза наворачивались от обиды. То, что он говорил - было самой скрытой, самой тайной правдой Мира, и теперь уже во многом - ее души. Лишь один человек мог позволить себе такое обращение с Миром, только один, носивший прежде сотни имен, из которых наиболее известными стали Джехутти, Адам, Иисус, но и еще одно - самое главное и важное, незаслуженно преданное забвению... - Кончай свои идиотские шуточки! Выходи, Кри, иначе я здесь все разнесу, уничтожу, сотру в порошок вместе с тобой самим! - А в ответ только ехидный смех. И ее душа не выдержала такого садизма - в очередной раз вспыхнула. Но на этот раз Виктор заметил и даже отшатнулся, пробормотав: "Ты смотри-ка, и обсидиан тоже... Это же цвета первородного огня, совершенное творение - с лазурно-белой вспышкой, тотальное разрушение - с обсидианово-черной... Кто же ты такая, если не только приказываешь Миру, но и угрожаешь первому магу?!" Но Вика уже не слышала его вечных рассуждений. Вокруг будто бы рушились все эти иллюзии, иллюзии, иллюзии - бились зеркала, словно искусственные звезды внутри модели космического лабиринта, размещенной "поверх" и "вглуби" одного сравнительно небольшого здания - и повсюду летела хрустальная пыль, похожая на пепел... А потом ошеломленный охранник, удовлетворенно кивнув невидимому, но ощутимому результату тотального разрушения, деловито подошел к ним. Из-под фирменной фуражки, скрывающей ядовито-рыжие волосы, смотрели два внимательных глаза: один - черный, уже сейчас превращающийся просто в темно-зеленый, другой - чисто изумрудный. Укоряющее помахав пальцем перед самым носом Вики, он произнес:

- Ну зачем же так буянить, Вика Батьковна? Кстати, как тебя теперь по отчеству? Лиэховна, кажется, как я "подслушал" в местном эфире? Или все-таки Александровна будет звучать правильнее? Имя-то, понятно, измениться не могло - ты слишком любишь себя такой, какая есть. А вот отчество, наконец, появилось... И еще: мы все же теперь в цивилизованном мире живем и дубинами по головам почем зря других, менее сильных и жизнью уже и так наказанных магистров не дубасим, опираясь на право самого прекрасного и неповторимого воплощения души Мира. А ты взяла - и разнесла в пух и прах плод моих десятилетних трудов! Я в этом иллюзорном лабиринтике каждый закоулочек знал, каждое зеркальце, протирал их регулярно, чистил, драил, экскурсии водил, магов учил с их помощью невиданную твердость придавать создаваемым конструкциям, а она... Разве можно так обращаться с лабиринтом отражений? Это все-таки Замок света, могла бы и проявить в кой это веки уважение к космосу, пусть и искусственному, зато как тщательно в мельчайших деталях повторенному! Между прочим, Сато когда-то заявил, что у него даже собственная душа есть. А если Сато что скажет - быть посему. И стала у Замка душа - аватара моей богатой на сущности шизофрении. Хи-хи...

Вика улыбнулась и, наклонив голову, посмотрела на него. Паяц, старый зануда, хитрец, мастер иллюзий, первый маг, одновременно - первый человек второй эпохи и наместник собственного сына в Аду... Сколько же титулов сменил этот воплощенный в человеческом теле аватар близлежащего к Солнечной системе участка космоса? А Виктор в стороне, кажется, "оглох и ослеп" от "грохота" порушенных зеркал - всего лишь одного из внутренних "залов" Замка, и отнюдь не самого важного... Кри слишком преувеличил масштаб трагедии, впрочем, это всегда было в его духе. Старший шут, создающий самые разные "начальные точки", меняющий тысячи масок, как бы отстраняясь после творения от дел. В реальности играющий роль какого-нибудь очень удачливого сумасшедшего, чему "звездная роль" Люцифера - лучшее подтверждение.

Страстный азарт уже прошел, резко вспыхнувшая память начала "меркнуть", но часть ее навсегда отпечаталась на сути самой Вики - слишком уж глубоко вдохнула девушка местную концентрированную эйфорию. Только вот сказать об этом, она поняла, мало кому пока сможет. А на охранника она просто смотрела, именно как на забавного шута, потерявшего где-то свой колпак с золотыми бубенчиками и совсем уже не смешного без него. Просто декорация, скрывающая за собой космический вакуум с миллиардом разбросанных в нем зеркал-звезд - это и есть душа самого Кри. Не будь она такой - Творец не смог произнести первые слова там, где царило до него лишь бесперспективное безмолвие и агукающие толпы полулюдей-полуобезьян. Он вдруг тяжело, по-старчески вздохнул, и, заботливо пригладив свою дурацкую козлиную бородку, покачал головой:

- Я просто хотел сделать что-то новое. В космосе много, очень много всякого разного сознания. Звезды, планеты, кометы, даже метеоры - эти гнусно-ухмыляющиеся куски застывшего метала, не ведающие о великой силе любви, - даже они имеют сознание, металлическую эгоистичную "самость" - свое "Я". Но так скучно слушать их всех, бестелесных, постоянно изменяющихся - лишь бы не признавать простого факта: их съедает тоска изнутри, их душит беспросветная скука. Они не знают чувств и не ведают счастья, она даже не вкушали простейших удовольствий, вроде сладкого варенья с чаем или гречишного меда под кружечку горького растворимого "нескафе"! К чему хотел привести нас Джахаркх, аватар коварного белого Денеба, проклятой звезды-тирана, прикидывающейся воплощением чистого света? А еще созвездие Лебедя, называется! Да вон тот Виктор - в тысячи раз больший белоснежный лебедь, чем этот старый брюзга, оскорбивший нашу звездочку, милую и юную Солнышко-Амати своим презрением к ее попытке сотворить истинную жизнь - прямо как "завещал" необнаруженный нами, но несомненно существующий творец материальной вселенной. Жизнь, расцветающую бутоном цветка в телах, формах, совершенных достижениях тщательной многовековой биологической эволюции! А он что? Повел всех поголовно к развоплощению - превращению в духов, уходу в "высшие сферы", под полный его контроль! Старейшая и глупейшая ввиду маразма звезда, считающая, что лучше всех понимает мотивы и цели творца живой вселенной!

А ведь добейся он успеха - и все мы станем грустными, угрюмыми и несчастными кусками летающего в пустоте сознания, как многие звезды и планеты кроме тех, что и вовсе безразличны ко всему кроме самих себя. А потом, поняв, что потеряли, оставив Землю, - мы спохватимся... Но пути назад в космосе издавна умеют жестоко обрубать, равно как и уничтожать неугодные планеты, "спуская" их с орбит. Ты позволишь Джахаркху так поступить? Разбить на осколки этот прекрасный мир, спроектированный мной и Солнцем? Позволишь поставить точку в нашем со Звездой творении? Позволишь, в конце концов, начертать крест на прекрасной, равной звездам Земле, единственной планете, имеющей право носить имя Эль - имя звезды? Я не верю в это, Элин. Уж прости меня, старого дурака, но я не верю, что ты до такой степени отошла в сторону от наших великих, веселых и важных притом дел! А теперь, когда вместе собираемся все мы - Сато, Амати, ты, даже я и многие-многие другие - шанс есть: сделать больше, много больше, и намного красивее, чем прежде. После всех ошибок и набитых шишек, на самом рубеже веков, на радость старому египетскому жрецу Джехутти, так сладко грезившему когда-то перед очередной смертью о превосходстве счастья: двадцать третьем аркане в колоде из двадцати двух, который я не мог увидеть, а вот Сато - уже различает призрачные его контуры? Превосходстве, складывающемся из проявлений лучших человеческих качеств, рождающих столь же прекрасные идеи, позволяющие любому из нас в равной степени достичь своего, личного счастья?! Воспринимать весь Мир через радужную призму, если позволишь. И если он все это реконструировал едва ли не в одиночку, набросил новую память о прошлом поверх истерзанной прежней, зверем раздирающей человечность в наших душах, то что мы сможем все вместе, представляешь, драгоценная моя? А, Элин? Представь, если даже я согласился не отходить в сторону, неужели ты за тысячелетия стала отстраненнее космоса от дел, творящихся на длани твоей?!

Вика в ответ лишь скептически усмехнулась. За ходом рассуждений патентованного шизофреника она особо не следила, хотя на этот раз он говорил даже для Кри непривычно вдохновенно. Она просто по какой-то давно забытой привычке наслаждалась ощущениями от его последовательного бреда. Что бы он там ни говорил, он гордился тем, о ком ведет речь. Сын? Да, конечно, Сато - тринадцатый аркан, душа-гибрид Сатурна, Сотиса и Антареса, хранитель баланса. Вот и все. И хватит уже. Не хочется больше об этом думать. Больно, больно уже вспоминать - и нет нужды, раз все остальные и сами уже всё помнят... Вика расслабилась - и ее суть с душой Мира вновь дистанцировались друг от друга. Сердцу Мира - место глубоко в недрах Земли, в самом ядре, без крайней необходимости - зачем отрывать его от важных дел, оживления природы, питания подземных вод? Незачем. А она... Она просто Вика, студентка второго курса филологического факультета, лучшая подруга ребенка индиго по имени Виктор, встретившая однажды на своем пути странного незнакомца - вот и все. А это... Это всего лишь тихий сумасшедший в костюме охранника, рассказывающий что-то о ком-то - он самый обычный безобидный псих, от нечего делать открывший самодеятельный театр. Но его так интересно слушать. Как-то тепло от его слов становится на душе и тянет помечтать, как когда-то в раннем-раннем детстве. Забытом детстве. Есть в нем нечто родное и давно утраченное. Но лень, лень, неодолимо лень вспоминать...

- А ведь он вновь переписал в своем чудовищном уме все эпохи, возвращая искажения и отражения подлинных событий вспять, до их первоначального вида, откручивая стрелки назад вновь и вновь, пока они не остановились окончательно. Его часы умерли, но сам он все еще жив, несмотря ни на что! А попробуй догадаться почему, моя вечно юная девочка Эль, подумай над этим вопросом: что именно бережет его жизнь и душу раз за разом, при всех его рискованных затеях. Ведь, возможно, лишь этот вопрос важен во всей той эйфории, что я умножаю в твоей душе... Он изменил немало фактов, но ведь самый главный оставил неизменным! Эйфория - пройдет, но вопрос - останется, кем бы ты ни стала после "отлива"... Ах да, и он ведь почти как я сошел с ума, только совсем по-иному, крутя время так и сяк, просто для того, чтобы получить в итоге тот-самый-результат-модели, о котором так грезил, так мечтал когда-то в прежней жизни... Идеальный в его понимании результат - соединить закат с рассветом, открыв в самом конце бесконечную, вечную, и даже дважды вечную возможность продолжать! Да, он - сумасшедший, Элин, и не обманывайся его спокойным и тихим видом! Внутри его души бьет гейзер фантазии не слабее моего, просто иначе направлен и фантастически красиво сокрыт. Иначе бы он просто не смог такое придумать. А вектор... Всего-то лишь иной вектор безумия творца-по-иному, не более... И ведь лишь немногое, по большому счету, совсем немногое он изменил в своей отчаянной, самоубийственной реконструкции памяти Эстрея... Не сильно, самую чуточку: например, обвенчал нашу недотрогу Амати с не-ее-сыном. По ее же собственному желанию, между прочим! И это ведь запомнил... Все-то он слышит, благо ведь слепой, а не глухой. И эти поправки его - сущие мелочи... Но и не мелочи, какое шатание баланса - и это наш Сато, только и знающий одно это слово - баланс?! И все равно - начал править направо и налево, в Эстрее распоряжается - как у себя дома, словно смертник на баррикадах. Но все же именно так он умудрился "подлечить" Ди Элин, нашу потерянную Исти, сделав ее в далеком прошлом дочерью Амати - рискнул-таки, дополнил ее душу энергией Звезды... Он всегда о ней заботился, будто это его дочь, а не брата... Он так хотел заботиться о собственном ребенке, а ему доставалась лишь опека над чужими. Карма, как сказала бы Амати. И все равно - крокодил он, а то и гиена! Использует мои силы и пальмовые листья, предназначенные для тонкого написания судеб, как душе заблагорассудится! Скрипкой гвоздь заколотил! Хотя он и раньше так поступал - насмехается над силой любви, так что это, пожалуй, забудем... Тем более, что он ее все-таки признал!

И он даже дотянулся краешком сознания до первой эпохи, даже этому предателю шанс на спасение "выделил", сделал его СВОИМ сыном, несмотря на то, что Иуда ведь - лишь носитель важной сущности... Он, на самом деле, - тот еще овощ. Даже то, что он тащил в себе до сих пор - благороднее самого Искариота в сотни раз и обрело-таки шанс иметь будущее, если станет жить! Но увы, Иуда совершил проступок, в ходе которого сам лишился этого шанса, передав его другому человеку - а впрочем, он всегда был трусом, а тот мальчишка, который принял на себя невольное преступление сущности и ее саму - храбрецом... И все же вмешался этот Сато - взял и узаконил факт кражи им своего личного пути! Сумасшедший! Зачем ему эта мина замедленного действия под боком? Только потому, что я Искариоту, моему братику - моральному уроду, в иной жизни рай пообещал? Так он в Пределе уже побывал - и даже там умудрился нагадить! Так зачем тогда? Ведь мог же, мог Сато побыть хоть раз прежним дьяволом - и перечеркнуть ему дорогу в будущее. Но нет, Элин, ты еще не поняла, насколько сильно изменился тот Сато, которого знала ты?! Которого прогнала сама Земля за бессердечность! И после всего этого я - псих, Элин, так ты считаешь? Нет, уже не я здесь сошел с ума заметнее всех нас, меня наконец-то переплюнул собственный сын - для того и рождаются у нас дети, чтобы превзойти! Впрочем, Джахаркха ждет долгий, нудный, страшный, длинный, садистский шанс, в ходе которого он будет оставаться прекрасным инструментом эволюции в руках Сато. Но окончится все благополучно, если только это необузданное детище Денеба не вырвется из паутины и не примется за старое. Да уж... Ты не видела, как все это происходило, Элин. Ты дистанцировалась, отошла в сторону, решила забыть все, что связано с нами, нашей семьей. Нашим проклятым родом кленового листа, при моих четырех словах и взгляде на него ставшего самым первым символом анимы, души, сути человеческой... В лилию он превратился благодаря как раз-таки Сато, сгладившему острые углы... Но ведь Мир, конечно, все почувствовал - и, наконец, узнал его! И потому - знаешь и ты, как бы ни стремилась забыть. Слишком красивый выходит результат, а ведь ты так любишь красоту... А Сато, меж тем, заметь, очаровал Амати до потери осторожности - и знаешь чем? А вот тем молодым человеком, стоящим неподалеку от нас с любезно блокированным мной сейчас чутьем на происходящее в духе. Очаровал именно возвращенным Им - совершенно юным и ничего не помнящим из своих прежних глупостей в на редкость богатой на рискованные идеи голове, - И не останавливающийся ни на секунду в своей "тронной речи шизофреника" экс-Люцифер экс-Кри и нынешний владелец компании "Феникс" ткнул указательным пальцем в изумрудном перстне на Виктора. А потом окончил свою речь, очень грустно, почти также тоскливо, как Виктор при одном упоминании "Солнышка", в которое он умудрился влюбиться:

- Мы с Амати теперь вам - не помощники, но... - Он улыбнулся, явно вспоминая что-то совсем недавнее, какие-то свои предельно двусмысленные слова, кажется, - мы ведь и не будем помогать. Дело дошло до такой ступени посвящения, когда все встали наравне, и тайны теперь вскрываются пачками, тысячами, миллиардами, за просто так - как в подарок. И люди - не видят, но увидят, еще как увидят. Для этого им надо будет просто уснуть, а уж при Безмолвии-то... Такие горизонты! Такая прелесть-прелесть-прелесть! Вселенные, миры, планеты, галактики, новое, новое, новое... И, Элин, слышишь меня, слушай: материальное и живое! И времени, хотя и мало, но его мно-о-ого. Вы поймете, что его много. Ох, как вы это поймете. Когда все уснут - чтобы проснуться, пройдя свои личные испытания - отдельные, для каждого человека, ведь и души уникальны... Но возиться вы будете долго... Это как всех крокодилов из Нила выловить, а ведь их с каждым днем становится все больше... Да-да, не шутка все это, совсем не шутка...

Но с нашей стороны это уже не помощь - это наше общее Дело. У нас ведь есть и свой интерес, и своя доля. Значит, это уже "спасительный бизнес", а не испытание для вечных душ, и мы все теперь - "акционеры" этого предприятия. О да, какое прекрасное определение, а, Элин? Не нравится? Вновь сбежала в состояние наивной, не понимающей ничего девочки, способной вызвать Тайфун на левом побережье Малайзии, засуху в Антарктиде и столкновение айсбергов у берегов Мадагаскара - и все это одним раздражением? Да уж, прекрасный ты выбрала путь для отступления! А мой лабиринт - поломала, поломала! Мне снова его по кусочкам собирать, как собственный разум! Этот лабиринт - часть меня, между прочим, а я - его часть. Космос - мне души продолжение, как тебе - Мир!

Вика вдруг скривилась. Все-таки переиграл. Уже слишком далеко забрался в дебри фантазий - становится скучно.

- Ты случаем не перечитал сказок Роджера Желязны? "Дворкин" из тебя никакой. Ты у нас вроде - "Оберон".

- А, поддалась на провокацию! - Вика от досады даже зубами щелкнула, вновь дистанцируя "перетекающую" обратно к сути сущность. И правда, шах и мат, лучше б молчала! Совсем забыла, что он - непревзойденный шахматист, - В общем, результат видится такой... Такой... Очаровательный, что куда мне, пещерному жителю, от него сбежать. Нет, никуда... - А дальше Кри окончил совсем тихим и уже очень серьезным шепотом, - И ты будешь очень глупой дочерью и матерью обновленного Мира, если этого не признаешь. Но выбор, и правда, за тобой. Сато так решил. И я просто высказал свое мнение. И в конце, с последней точкой этого пути, ты поймешь, о чем я говорил. А сейчас - просто запомни то, что больше всего полюбилось из всех моих пророческих речей! Финита ля комедиа, чародейская ты наша красотка, позабывшая, кем была! Человечек ты наш неповторимый! - И Вике почудилось, что над головой Кри в этот момент каркнул ворон, по голосу еще более жестокий в отношении хозяина, чем ворон Сато.

А все чудесное и волшебное как будто мгновенно померкло по мановению пальцев дирижера-Кри. Но не совсем исчезло - просто краски стали бледнее, обыденнее, куда менее насыщенными. Будто в воздухе до этого момента была растворена чистая эйфория высшего Эстрея, а теперь - только обычный, вполне земной, кислород. Вика стояла напротив одетого в форму охранника сорокапятилетнего на вид хозяина строительной компании "Феникс". Виктор подошел к нему, молча то ли прося, то ли требуя объяснений. "Охранник" протянул руку в приветственном жесте:

- Андрей Адамович Заря, хозяин сей убогой конторы, по которой только что "золотая орда" прошлась в компании цирка Шапито.

Витя улыбнулся и пожал протянутую руку. До Вики как-то с запозданием дошло, что он действительно не слышал или не запомнил ни единого слова из их диалога с "Андреем Адамовичем". А может, стерлись из его памяти и моменты ее "дикой охоты", либо же они и вовсе разговаривали мысленно. Кто теперь поймет, когда фонтан безумия уже умолк. Кри умел стирать произошедшее, как никто иной в этом мире - намного лучше самого Сато, превосходящего отца в компиляции того, что есть. Ясно, лучше и самой на время заглушить эти воспоминания. Не забыть... Просто притушить, чтобы не казались слишком важными... Космос, даже смоделированный, полон отражений, но ценных, важных, прочных и правдивых среди них - единицы, остальные миллионы существуют просто как украшения и лишь запутывают ум. И суть, распахнувшая было у нее за спиной все свои четыре крыла-лепестка, вновь чуть сжала "бутон". Вика улыбнулась. Вот теперь на душе стало куда спокойнее... И правда, простая студентка филфака. И что бы там ни говорил этот старый болтун... Она просто хочет пожить. Никуда не бежит. Нет, не бежит. Ни от чего и ни от кого не бежит!

Стало легче. Сердце Мира помнило, очень хорошо помнило, почему Кри заставили почти всю первую эпоху молчать, а после - не помнить свое прошлое. Он все был способен превратить в игру. Даже смыкание миров казалось ему не более чем шахматной партией с сильным противником в лице сложившихся обстоятельств. И все казалось таким легким и простым - на раз-два осуществимым: Кадма - на Е5, Сато - на С4... А потом изменялось, изменялось, изменялось... И истину становилось невозможно отличить от лжи. Ни сама Вика, ни даже Мир не могли сейчас понять, сколько в произошедшем было правды, сколько - вранья, сколько ощущений исходило от сути, а сколько - были лишь продолжением личного безумия первого мага, разлившегося космической эйфорией в стенах офиса. Вика поняла: только в таких условиях первомаговской помешанности на творении, царящих в том самом космическом варианте Безмолвия начала эпох, все еще такой же загадочный, как и при встрече, Сато мог придумать самый первый электронный кристалл, способный справиться с любыми расчетами просто потому, что способен был справиться с эйфорическими парами догадок и найти в нем единственно верную цепочку рациональных зерен, затерянную среди отражений идей Кри. Примерно так. И делал он этот кристалл - из твердых, проверенных фактов, позволяя связям и смыслам между ними возникать как угодно. Главное - чтобы в знаменателе выходило прочное, продуктивное и... красивое знание.

Потому она Вика - это факт. Ее друг Виктор - дитя индиго, это тоже факт. Предел существует и история его уже неизменна - и это факт. Ее нынешние приключения начались с таинственного незнакомца - это также факт. Он, предположительно, - Сато, но это уже не факт, лишь версия Кри. Он, кажется, скрыл свое настоящее имя, которое никак не удается вспомнить. И "Феникс" - одна из точек на ее пути. Отнюдь не последняя, ведь дорога еще не вернулась туда, откуда началась, - и это факт. Она не знает ничего доподлинно о том, что случится в момент смыкания миров - и это факт. Нужно приложить все силы, чтобы их правильно соединить - и это факт. Род кленового листа поголовно сумасшедшие, каждый - очень по-своему, - как ни обидно было Вике это признавать, но ощущение оказалось, увы, предельно правдивым. Они слишком крепко оказались связаны с силами, порожденными собственными мыслями и душами, а такой след отражается на сути раз и навсегда - и это, увы, тоже факт, ведь душа - бессмертна. Остальное - своеобразный бред в духе Кри и вполне себе в репертуаре Люцифера. Залечил душу с ее помощью, восстановил память - да и ладно, значит, заслужил. Но и правда ведь, "непутевый". А ей надо разбираться в реальности дальше, не падая целиком и полностью в его лабиринт иллюзий - как раз-таки путь искать, а не кромешное, нетореное, извечное бездорожье его души. А то ведь даже с ее дарами из него потом не выбраться так просто - такие путешествия скорее по части Сато с его сугубой логикой или Виктора с его причудливым "танцем", ей же намного ближе чувства и ощущения.

Андрей Адамович при этих ее мыслях отвлекся от деловитого разговора с Виктором и подмигнул Вике, ободряюще кивнув головой. Он, кстати, не любил, когда в его безумии тонули надолго. Кажется, когда-то даже говорил примерно так: "Отведайте его, как вино, проживите, как жизнь, уложенную в секунду, и после выплюньте на ковер вишневую косточку - чтобы не отравиться моим змеиным ядом". Его родовым тотемом была когда-то ядовитая змея. Гюрза, кажется... Впрочем, они менялись, очень часто менялись - эти тотемы. Но ядовитая змея возвращалась с завидной регулярностью - и об этом всегда следовало помнить. Фантазия - отравляет в таких объемах. Потому Кри вынужденно молчал. Но видимо, те времена прошли - и теперь придется как-то с ним разговорчивым рядом уживаться, зажимая уши, что ли, и закрывая глаза. А то ведь, и правда, отравит однажды... "Вылечила" на свою голову, называется.

Вика как-то двусмысленно улыбнулась сама себе, смотрясь в близлежащее, уже обычное зеркало на стене. Просто тень легла на левую сторону лица. Легкая. Пройдет. След от разрушительной стороны дара и всплывших воспоминаний. Ничего, условно "темная" сторона - всегда добавляет крепости условно "светлой" стороне души. А в такие особенные времена, и правда, еще надо разобраться, какая из них - темная, а какая - светлая. Только мозг себе ломать пребыванием в этом месте - и Вика вышла из здания, ожидая, когда наговорится с Кри Виктор, так и не понявший, что общается именно с Творцом, а не просто с бывшим Люцифером. С этим субъектом наговорятся они еще, определенно, успеют - а Витя обещал ей две вещи: во-первых, рассказ про куда менее зыбкий и более определенный, чем "космические" фантазии Кри, Предел детей индиго. А во-вторых... научить ее играть в пинг-понг. Сам он умел делать это просто мастерски! И Вике, глядя на друга, тоже захотелось научиться.

Да. Все-таки это оказался радостный день. Почти что счастливый.