Глава 6. Слишком много информации.

Брендан

Я не знал, кто дышит тяжелее, я, или это глупое животное подо мной. Дура Эленор разбила Реми нос и сейчас на всех парах неслась прочь. И откуда у девицы из женской академии столько прыти? Чем она там занималась? Ко всему прочему, выбранная мной лошадь уступала ее скакуну. Знал бы, что предстоит погоня, взял бы Молнию.

— Давай, давай! — Я снова пришпорил лошадь, пытаясь добиться от нее большей скорости. Но тут я заметил, что конь Эленор встал на дабы. Мои руки похолодели, и я с замиранием сердца следил за тем, как девушка пытается удержаться на взбесившемся животном.

Расстояние между нами быстро сокращалось, но мне надо было еще быстрее, надо было быть рядом прямо сейчас!

— Эленор! — Закричал я. Но в этот момент лошадь взбрыкнула особенно сильно, руки девушки разжались, и она сорвалась со спины животного. Доля секунды — и я был рядом, успев ухватить подругу под руки и резко подтянуть на своего коня. — Но! — Направил я его дальше от спятившего животного. Я удобнее подхватил Эленор и, остановившись, посмотрел на нее. Глаза закрыты, девушка была без сознания, но скорее всего от испуга. Она точно не успела повредить себе ничего. Дыхание было сбивчивое, к раскрасневшемуся и мокрому лицу прилипли волосы. Я глубоко вздохнул. Что в детстве, что сейчас, она не давала мне покоя своими выходками. Как-то в шесть лет она на спор полезла в торфяник за болотным багульником, и я ее еле оттуда вытащил. Похоже, что-то вечно.

Прижав девушку крепче, я развернул коня и осторожно поехал обратно. Времени оставалось совсем мало, и все из-за этой бестолковой. С одной стороны я злился на нее, хотя бы потому, что она только что могла на смерть разбиться. Но с другой, я был безумно горд за эту бунтарку. Сам виноват, стоило ее предупредить…

Доехав до кареты, я заметил старания Реми: экипаж стоял у обочины дороги, все еще запряженный двумя оставшимися конями. Кучера и анадабатов не было видно, наверняка он связал их и спрятал в карете. Сам Реми восседал на козлах с невозмутимым видом. Со стороны все казалось вполне безобидно, если здесь вдруг решили затеряться путники.

Заметив меня, Реми спрыгнул с сидения и подбежал к лошади:

— Слушай, а ты умеешь усмирять девушек. Или ты так мстил за мой нос? Не стоило, милый. — Он подхватил у меня Эленор, давая возможность спуститься. — В таком виде она мне нравится больше, рыжий бесенок. — Сказал он, разглядывая девушку, которая и правда уже выглядела умиротворенной. Оказавшись на земле, я отобрал ее обратно. Если она очнется, то может снова покуситься на нос моего друга.

— Где андабаты?

Парень хитро сверкнул глазами над банданой:

— В карете, от-ды-ха-ют. Утомились мальцы. Кстати, я узнал карету. — Он кивнул на герб на дверце. — Лорд Батори. Это не шутки. Я вообще не знал, что он принимает участие в торгах, не то что…

Я нетерпеливо дернул плечом:

— Пошли, мы должны отвести ее в убежище, и так заминка вышла слишком долгой.

Реси кивнул, и мы направились знакомой тропой в лес.

Было пройдено более половины пути, нарушаемого только редким треском сучьев под ногами и криками лесных птиц, когда Эленор заерзала и довольно сладко зевнув потянулась. Более чем уверен, что она думает, что проснется от странного сна в своей постели. Мы с Реми быстро переглянулись. Тот отчаянно замахал на меня руками, в духе: «Разбирайся сам!».

— Доброе утро, Эленор. — Сказал я. — Как спалось?

Голубые глаза широко раскрылись, а тело моментально распрямилось в моих руках, вытянувшись в струну. Я не стал давать ей надежды засветить мне чем-нибудь и скинул девушку в траву:

— Думаю, нам стоит перестать так встречаться. Не то чтобы мне не нравилось кидать тебя на землю, но… — Я спустил бандану с лица и волос, и глаза девушки, итак огромные, распахнулись еще больше.

— Брендан?! Какого черта ты творишь! Что вообще происходит?!

— Я обязательно расскажу тебе все но…

— Потом? — Завопила она. — Нет уж, хватит оставлять все на «потом»! Немедленно говори, что ты придумал. И это еще кто?! — Воскликнула он, вскакивая с земли и указывая на смеющегося за моей спиной Реми. Тот тоже развязал бандану и, подмигнув Элли, представился, галантно поклонившись:

— Реми, к вашим услугам, миледи. Можно Рем. — Обольстительно улыбнулся парень.

Она жеста не оценила, а лишь хмыкнула:

— Я бы присела в изящном реверансе, если бы была на светском рауте, а не в лесу. Классный нос, Рем. — Фыркнула она, окинув взглядом его лицо. Друг поджал губы от досады, притронувшись к действительно сильно опухшей части лица. Я не смог сдержать улыбки.

— Боролся с демонами. С ведьмой. Рыжей. — Буркнул Рем, что Эленор проигнорировала.

— А ты чего скалишься? Я жду объяснений! — Девушка, надев свое излюбленное, упрямое выражение лица, скрестила на груди руки и сурово взирала на нас, как на провинившихся школьников.

Меня это уже начинало бесить. Я только нашел ее, я только что спас ее, а она опять усложняет. Ее строптивый нрав сводил меня с ума. Как можно быть такой вредной?!

— Если ты сейчас же не пойдешь с нами, я опять взвалю тебя на плечо. Все разговоры будут в убежище.

Она фыркнула:

— Ты всегда так решаешь проблемы, гном? — Бросила она в меня детским прозвищем, смотря на меня снизу вверх. Она ничуть меня не боялась и осознавать это было непривычно. В последнее время меня если не боялись, то хотя бы опасались абсолютно все.

Реми, от этой картины или слов девушки, заржал, но, когда я бросил на него взгляд, поднял руки в успокаивающем жесте и сделал вид, что закрывает рот на замок.

Я снова повернулся к рыжей бестии:

— Послушай. Ни одна женская академия не выпускает своих учениц просто так. Я спас тебя, просто поверь мне. Пожалуйста.

Она внимательно всматривалась в мое лицо, закусив нижнюю губу.

— И что это за убежище, о котором ты говорил?

— Тебя надо спрятать, там будут наши друзья.

— Я не хочу туда.

Я был готов завыть. Рем же уже успел расположиться под деревом, жуя сорванную травинку и взирая на нас снизу вверх.

— А что, у тебя есть другие предложения?

Она кивнула:

— Я пойду к Кацу.

— Кацу? — Вскинул я брови. — Это кто еще такой?

— Я. — Раздалось за моей спиной.

Эленор

В детстве я очень много читала. И выбор для чтения не отличался женской направленностью. Поэтому я мечтала не о принце, а о приключениях: пиратское судно, ковбойские разборки на Диком Западе, драки на мечах… Но вот когда мои желания стали резко исполняться, я не уверена, что испытала долгожданное счастье. Мой лучший друг, спустя 10 лет, врывается в мою жизнь и организовывает мое похищения из экипажа спонсора. И да, это мое «спасение». И теперь я должна идти туда, не знаю куда, потому что там будет безопасно? И кто это решил? Нет уж.

— Я не хочу туда. — Вскинула я подбородок.

Брендан всем своим видом выказывал нетерпение и накатывающую злость. Его дружок, устроившись на земле, в открытую потешался над происходящим. Надо было ему еще и глаза подбить.

— А что, у тебя есть другие предложения?

Я живо кивнула, моментально предоставляя вариант, возникший в моей голове:

— Я пойду к Кацу.

— Кацу? — Вскинул брюнет брови. — Это кто еще такой?

— Я. — Раздалось совсем рядом.

Я дернулась от неожиданности, а Брендан, резко развернувшись, завел меня за свою спину, выхватывая меч. Реми мгновенно нарисовался рядом, также с мечом наголо. Когда мне удалось найти прореху между сомкнувшимися плечами парней, я увидела, как из-за дерева медленно, выставив руки перед собой ладонями вперед, выходит Кацу.

— Кай! — Воскликнула я и хотела ринуться к другу, как Брендан остановил меня. К моему удивлению, рука второго парня также выросла передо мной, препятствуя дальнейшему движению.

— Как ты нас нашел? — Спросил Брендан, хмуро взирая на Кацу. Тот опустил руки.

— Шел за вами от экипажа. — Пожал он плечами. — Решил выждать, пока Элс не очнется. Потом понял, что вы знакомы.

— Решил выждать? — Заулыбался Реми. — А что, «тяночка» рискнула бы напасть?

Только поистине японское спокойствие помогло Кацу не заткнуть этого парня. Он обладал действительно очень красивой и нежной внешность, при этом всегда был аккуратно одет, что давало окружающим поводы для шуток. Но поскольку шутить так над моим другом позволялось только мне, я пнула Рема сзади коленки, заставив покачнуться.

— Ай, бесенок, ну сколько можно?!

Кацу улыбнулся, а Брендан рявкнул:

— Зачем ты шел за Эленор?

Я прошипела от негодования и, ткнув его плечом, вылезла перед парнями.

— Меня все это достало. Кай, — я повернулась к японцу. — Это мой друг детства Брендан, это недоразумение природы — Реми.

Кацу кивнул:

— Классный нос, Реми.

Тот чуть не закипел от злости, отворачиваясь и бубня что-то про то, что мы с ним друг друга стоим.

— Ребята, это Кацу. Мы знакомы с… 12 лет. — Припомнила я. — Теперь, когда мы все тут поняли, что друг другу не враги, давайте разбираться.

Я встала спиной к Брендану и Томасу, ближе к Кацу. Брендан на мое движении нахмурился и пристально посмотрел на меня своими темными глазами, но ничего не сказал. Он сунул меч обратно в ножны, чему последовал и Томас. Я заметила, что оба меча принадлежали андабатам. Значит этот юркий и на вид весьма молодой мальчик с веселыми карими глазами и каштановыми волосами, тоже один из воинов? Не подумала бы.

Брендан внимательно посмотрел на меня, сделал один вдох, который, как будто, дался ему с трудом, и размеренно произнес:

— Элеонора. Прямо сейчас люди, которые тебя ждут, могут забить тревогу. Либо те, кого мы потрепали — очнутся. В любом случае тебя начнут искать. Поэтому нам необходимо попасть в убежище. Можешь взять с собой своего японца, но если ты не согласна идти по хорошему, я завяжу тебе рот, чтобы не орала, и снова взвалю тебя на плечо.

Знаете, а ведь он не шутил.

***

Мы миновали лес и неожиданно вышли в Серый квартал, в его самую захолустную часть. Наконец мы дошли совершенно настоящего, и, с виду, нежилого замка. Точнее, я решила, что это замок. Наверняка это сооружение носит какое-нибудь название в стиле «крепость», «форт» ну, или что-то такое. Но эти взмывающие вверх колонны, местами развалившиеся, настойчиво напоминали мне книжки про принцесс.

— А где дракон? — Выдала я, когда мы, миновав главные ворота, прошли в огромный двор, двинувшись куда-то влево.

— Какой дракон? — Непонимающе обернулся Реми, лишний раз убеждаясь в моей неадекватности.

— Ну, знаешь, каждому замку полагается дракон. Он должен охранять сокровища, или принцессу или хоть что-нибудь.

Рем не успел вслух усомниться в моей вменяемости, как с громким, действительно громким, визгом «Бренд!», на наш путь выскочила брюнетка, разряженная в пух и прах.

— О, а вот и дракон. — Сказала я прежде, чем успела подумать. Впрочем, как обычно. Реми захохотал и стукнул меня по плечу, как «своего парня».

А голосистая девушка сверкнула в мою сторону почти черными глазами. Я видела такие только у цыганки-гадалки, когда смогла сбежать из академии в приезжий цирк. Интересно, если я незаметно плюну через плечо от сглаза, она расстроится? Стоп… Я присмотрелась. Да ведь это ее я видела тогда, на карнавале! Озаренная догадкой сразу покосилась на Реми… Тогда я его не особо рассмотрела, но вроде он. У нас тут воссоединение семейства? Какая радость!

— Брендан! — Снова воскликнула она, возвращая свое внимание парню, на котором, к слову, уже успела повиснуть. Эта сцена вызывала во мне довольно странные чувства… С одной стороны: какое мне дело до отношений друга детства? С другой… Почему-то мне захотелось вцепиться ей в волосы. — Где ты был?! Ты никому ничего не сказал! Я места себе не находила!

Вокруг нас начала собираться публика: с разных сторон стекались люди, в основном молодые, я бы не дала им больше 25–27 лет. Также большую часть составляли парни. На всякий случай вцепилась в рукав Кацу.

— Катина, я буду признателен, если ты все-таки запомнишь, что я не делал этого раньше и буду в будущем отчитываться перед тобой или кем бы то ни было еще.

Какой грозный парень. Я издала смешок, чем вызвала еще один злобный взгляд девушки. Нет, правда, если бы у меня был амулет от сглаза, он бы изошелся треском или вовсе расплавился.

— Кого ты с собой притащил? — Не скрывая раздражения в голосе, спросила Катина.

— Твоего советчика по стилю, и вот несколько замечаний: поменьше оборок на юбке, смени помаду и держи рот закрытым — тебе так больше идет. — Рявкнула я.

Брендан вздохнул с видом, будто держит на плечах весь этот бренный мир. Затем, осознавая, что разговора избежать не получится, он обернулся вокруг и жестом позвал всех куда-то вперед. Найдя взглядом меня, он отошел от Катины и протянул руку.

— Пошли. — Я, проигнорировав протянутую ладонь, взяла за руку стоявшего справа от меня Кацу, который моментально переплел пальцы с моими. Брендан кинул злой взгляд на наши плотно сжатые руки, и, резко развернувшись, ушел вперед. Мы пошли следом. Минув грязный старый полог из каких-то тряпок и шкур, оказались в просторном помещении.

На стенах висело множество погашенных факелов, а единственный источник тепла и света исходил от огромнейшего камина, ярко полыхающего в конце этого зала.

Перед ним и размещались местные люди, оставляя, однако, пространство в центре. Именно туда уверенным шагом и направлялся Брендан.

— Это и есть убежище? — Шепнула я Реми. Почему-то эта обстановка заставляла меня говорить в пол голоса.

— Это его официальная резиденция. На самом деле наше убежище гораздо… Глубже. — Улыбнулся парень прежде чем подойти к группе каких-то ребят.

Отлично, они тут все загадками говорят? Надеюсь, мы не под землю путь держим? Мы с Кацу замерли в нерешительности, но затем я потащила его следом за Бренданом. В конце концов, это он нас сюда приволок.

Все же встав чуть подальше от него и взглядов окружающих, которых избежать все равно не получилось бы, мы замерли с Кацу рядом с компанией поприветливее. Друг ободряюще сжал мою руку, я, с улыбкой посмотрев на него, сжала руку друга в ответ.

— Друзья. — Резко начал Брендан, привлекая внимание окружающих. — Я и Томас, действовавший исключительно по-моему приказу, сегодня напали на экипаж, чтобы освободить близкого мне человека. — Брендан указал рукой на меня. — Эленор Макартур.

Мое имя вызвало неожиданный всплеск эмоций среди присутствующих.

— Мы никого не убили. — Продолжал Брендан, не реагируя на всплеск активности. Эта новость меня обрадовала. Я так и не поинтересовалась, что случилось с моими провожатыми. — Но карета принадлежала…

— Одному из этих напыщенных ублюдков из избранной касты, которые растягивают девушек и женских академий! — Воскликнул возникший как черт из табакерки Реми. Возможно, мне показалось, но он специально перебил Брендана. Тот явно хотел сказать что-то более важное. Парни переглянулись, и я совершенно точно увидела молчаливую дуэль между ними. Я видела такое же поведение между Бренданом и Этаном, когда они прикрывали друг друга.

Чуть помедлив, Брендан кивнул:

— Да.

— Мы не вытаскиваем девчонок, у избранных, это против правил! Она принесет нам беду! — Прошипела дракониха, сверкая на меня глазами.

Брендан даже медленно развернулся к ней, но не успел ничего сказать, как светловолосый парень с мягкими чертами лица выкрикнул, сверкая белозубой улыбкой:

— Катина, хватит ревновать! Я готов утешить тебя в твоем горе. — Затем он задорно ей подмигнул, заставив остальных в комнате засмеяться. Я тоже позволила себе улыбку, веселость парня была заразна.

Когда смешки стихли, вперед выступил один, как я думаю, из самых старших здесь парней. Высокий и широкоплечий, с длинными, связанными в хвост русыми волосами, он производил впечатление лидера.

— Брендан, у тебя острый ум, но горячие голова и сердце. Девушка действительно можешь навлечь беду, да и где ты предлагаешь ее спрятать? Она просто не выживет здесь.

Катина снова фыркнула:

— Ну да, куда леди из женской академии до нашего быта.

Голос опять подал Рем:

— Не выживет? Да она даст фору здешним бойцам! Глядите, как бестия разукрасила мое прекрасное лицо! — Неподдельная грусть в его голосе выдала новую волну смеха в зале.

— Эй, как тебе не стыдно, я думал это охранники! — Раздалось откуда-то из глубины помещения.

— Нет, с ними справиться было гораздо легче! — Ответил брюнет. — А затем она вскочила на коня и мчалась, пока Брендан ее обратно не приволок.

По залу пронесся одобрительный гул, заставляя мои щеки наливаться румянцем. Хорошо, что здесь было достаточно темно.

Брендан, до этого молчавший, сделал шаг вперед:

— Я не уверен, что вы правильно меня поняли. Я рассказал вам это, потому что должен был. Возможно, это действительно повлечет последствия, за которые я буду отвечать. Но оставлять Эленор здесь я не намерен. Она не боец. Поэтому она останется здесь до тех пор, пока я не позабочусь о лучшем месте для нее.

Неожиданно вперед выступил Кей:

— Ты можешь об этом не переживать, я спрячу ее у себя.

Брендан зло сжал губы, прежде чем ответить, смерив Кацу очередным тяжелым взглядом:

— Почему я должен тебе доверять?

— Потому что на протяжении последних лет с ней рядом был я, а не ты? А вот почему мы с ней, — Кей прям-таки надавил на это словосочетание. — Должны доверять тебе, явно беглому андабату, или даже отступнику, и твоим друзьям — это хороший вопрос. Ответишь?

— Я не стану тебе ничего объяснять.

— Не проблема, объясни ей. — Кей указал кивком на меня. — А если нет, то я просто забираю ее. Ваши игры в революцию нас не особо интересуют. — Японец взял меня за руку, намереваясь уйти от сюда. Я не успела и пискнуть, как за другую руку меня схватил Брендан.

— Она никуда не пойдет! — Рявкнул он.

Я была зла. Я была чертовски зла. Почему здесь так активно решается моя судьба в обход моего же мнения? Казалось, что я смотрю на развитие спектакля про кого-то другого. А сценарий пишет этот наглый и самоуверенный брюнет, гордо стоящий перед всеми. Я вырвала руки у обоих парней:

— Так, стоп! — Резко развернувшись лицом к Брендану, я зло на него посмотрела. — Ты, гном! — Выдала я, прежде чем подумала. Может он тут и большой дядя, но для меня он мальчик, с которым я дралась традиционно пару раз в неделю. — А может, я сама буду решать, что для меня лучше? И ты, наконец, объяснишь, что здесь происходит? Вы от кого-то прячетесь? Что за революция?

Я видела по лицу парня, как он начинает закипать. Я вообще была удивлена, что он все еще сохранял такое спокойствие, прежний Брендан уже дышал бы паром как чайник. Конечно, глупо сравнивать ребенка с этим юношей. Прошло уже много лет, но больше я о нем, кроме детства, ничего и не знала.

— Я расскажу тебе… — Начала Брендан.

— Потом? — Фыркнула я.

— Сейчас. — С нажимом произнес он. — Но наедине.

Выдержав небольшую паузу, в течение которой я внимательно вглядывалась в его черты лица, выискивая знакомые, я медленно кивнула.

— Томас, — Обратился Брендан к одному из присутствующих. — Проводи Кацу. Остальные: возвращайтесь к делам. Скоро ужин. Встретимся внизу.

И почему здесь все так стремятся «вниз»? Господи, главное, чтобы там не находился первый круг ада. Хотя, кажется, я туда уже попала.

***

Всех вниз, а Элс — наверх! Проведя меня по бесчисленным коридорам этого замка, Брендан открыл передо мной массивную дверь, за которой оказалась витиеватая лестница, устремляющаяся в башню. За еще одной дверью, которую Брендан на этот раз открыл ключом, оказалась комната. Довольно простая спальня, принадлежавшая, как я поняла, брюнету. Посреди комнаты стояла широкая кровать из красного дерева с резным изголовьем. Постельное белье было идеально заправлено. Малое количество предметов интерьера состояло из комода перед кроватью, стола, стула, большого шкафа. Еще одна дверь вела в неизвестном направлении. Огромное окно украшали слишком массивные темные шторы. В комнате все гармонировало и пребывало в идеально чистоте. Глядя на Брендана, не сказала бы, что хозяин так печется о порядке. Я вспомнила вечное состояние «гнезда» моей кровати в академии и битвы с нянечками за чистоту, и не знала, устыдиться мне или посмеяться.

Заметив мою усмешку (Я все-таки выбрала второй вариант.), Брендан поинтересовался:

— Что тебя веселит?

— Твоя чистоплотность. Никогда бы не подумала.

— Я редко здесь бываю. Убирает здесь Катина, не я.

Улыбка сползла с моего лица, оставив на своем месте лишь брезгливое выражение. Брендан засмеялся:

— Не переживай, она хороший человек. Но, если хочешь, можешь сама здесь убираться. — Предложил он, скидывая свой пиджак и кидая его на стул.

Вообще-то, я подумала, что она здесь тоже спит. Интересно, так ли это? Судя по тому, что я видела, то вполне вероятно. Или же она усердно над этим работает.

Я фыркнула:

— То есть ты своровал меня потому что услуги Катины в качестве горничной тебе надоели?

— Я не воровал тебя, а спасал.

— Ну да, может, мне легче было бы в это поверить, если бы ты все-таки аргументировал свое поведение?

— Я скажу чтобы нам принесли ужин и чистую одежду для тебя. Эта дверь ведет в ванную комнату. Она приближена к старой-новой. По крайней мере есть теплая вода. Можешь умыться. Располагайся, я сейчас вернусь, и мы поговорим.

Я хотела поспорить, но после скачек, леса и прочих приятных событий этого дня, чувствовала, что ванна мне действительно необходима. Поэтому, приняв рекомендации относительно того, где я могу взять полотенце, и расстроенно вспомнив, что все мои вещи остались в карете, я пошла в ванную комнату.

Довольно миниатюрная, она, как и спальня, имела все необходимое. Глянув в зеркало в железной оправе, я недовольно сморщилась. Волосы были растрепаны, а на вспотевшем лице застыла пыль с дороги. Оглядев себя полностью, не обнаружила никаких сюрпризов. Разве что пара ссадин и синяков на ногах, да порванный подол платья.

Раздевшись, я включила воду и с удовольствием забралась под ее горячие струи. Тщательно отмыв каждый сантиметр тела и вспенив волосы мужским шампунем, пахнувшим, кажется хмелем, я вышла из душа. Полотенце оказалось достаточно большим, чтобы я смогла укутаться в него, не рискуя смутить Брендана, если он, конечно, вернулся. Хотя, скорее я рисковала смутить себя, но надевать заново грязную одежду мне не хотелось еще больше чем смущаться. Немного обтерев волосы, я завернулась в мягкую махровую ткань и выскользнула из ванной комнаты. Брендан действительно уже был в спальне: стоял у окна и смотрел на небо, на котором уже появились звезды. Услышав, как с тихим щелчком закрылась дверь, он обернулся:

— Уже все? Тут у… — Наткнувшись на меня взглядом, он запнулся, но быстро продолжил. — Ужин. Кушай, пока горячий.

Он моментально заинтересовался своими ногтями.

— Спасибо. Что там с одеждой?

— Ах да. — Он подошел к шкафу. — Я пока отдам, попрошу постирать твои вещи, но женской одежды твоего размера… Сейчас здесь только Катина, да и ту я не нашел, так что пока что наденешь что-то из моего? Утром я об этом позабочусь.

Он достал из шкафа пару вещей и положил их на диван, замер, снова наткнувшись на меня взглядом. Пару секунд мы просто смотрели друг на друга. Я заправила мокрую прядь за ухо и улыбнулась:

— Я думаю, что наш зрительный контакт неловко затянулся. — Брендан не нашел что сказать. — Я вернусь в ванну, переоденусь.

— Стой, переодевайся здесь, мне надо все равно спуститься вниз.

С этими словами он вышел из комнаты, а я лишь с улыбкой покачала голой. Неужели Брендан смущен? Как долго я спала? Хотя… Мои руки замерли прежде, чем я дотронулась до предложенных вещей. Мы же целовались! Черт, это я должна быть смущена! События последних дней настолько выбили меня из колеи, что я и думать забыла о… Вот и ладненько, не думай об этом, Эленора! Элеонора Макартур, не смей, я сказал! Ну все, теперь поздно… Щеки окрасились в цвет спелого томата и загорелись. Ладно, это же Брендан, чего мне стесняться?

Наскоро переодевшись в кофту с длинными рукавами, которые пришлось закатать по локти, я проигнорировала брюки. Кофта и так была мне как платье, а в брюках я рисковала разбить лоб, запутавшись в штанах уже на первом шаге. Я забралась с ногами на кровать, на которой стоял деревянный поднос с нарезанным хлебом, сыром, мясом и тарелкой чем-то напоминавшим рагу. От этого блюда шел пряный аромат, услышав который мой желудок заурчал. Я схватила еще горячую тарелку себе на колени, и, вооружившись ложкой, с удовольствием начала есть. Это действительно было овощное рагу с кусочками мяса и большим количеством специй. Я уже приканчивала тарелку, как в комнату вернулся Брендан, неся с собой две дымящиеся кружки.

— Чай. — Пояснил он.

Я кивнула и, поставив тарелку на место, взяла два куска хлеба и накрыла их ломтиками мяса и сыра, протянула один из бутербродов парню:

— Меняю на напиток. — Улыбнулась я. Тот с усмешкой поставил мою чашку на поднос и принял у меня мини-сэндич. — Еда потрясающе вкусная. — Уверила его я. — Спасибо.

— На здоровье. — Произнес парень, откусывая чуть ли не половину бутерброда и запивая глотком чая. Я последовала его примеру, с удовольствием чувствуя, как от горячего напитка по всему телу пробирается тепло и уют. Лишь когда с подноса была съедена последняя крошка хлеба, и мы увидели дно своих больших чашек, Брендан соизволил начать разговор.

— Давай сначала ты ответишь на несколько моих вопросов?

— Как скажешь.

— Что ты помнишь про ту ночь? — Спросил он.

Мне не надо было уточнять, какую ночь он имеет в виду.

— Крекеры. — С готовностью ответила я.

Брови парня взлетели вверх, поздоровавшись с парой свисающих с челки прядей черный волос.

— Крекеры?

— А ты не помнишь? Когда мы пришли к машинам, нам дали колючие пледы, горячие чашки с очень сладким травяным чаем и соленые сырные крекеры. — Я откинулась на кровать рядом с Бренданом, закинув одну руку под голову, и задумчиво посмотрела в потолок. — Ты не отпускал меня тогда. Мы укрылись пледами, сложили два вместе, потому что я не хотела сидеть под ними по отдельности, и пили чай. И ели крекеры. — Я сглотнула комок в горле. Эта ночь преследовала меня всю мою жизнь. Но я ни с кем о ней не говорила. Даже со Стеллой. Тем более со Стеллой. Я повернулась на бок и встретилась взглядом с Бренданом. — Спасибо. — Сказала я то, о чем думала всю свою жизнь. Это было большое спасибо. Спасибо, что вернулся за мной. Спасибо, что защищал меня. Спасибо, что был рядом. Спасибо, Брендан.

Брендан не ответил мне, и я продолжала, снова скользя взглядом по комнате:

— Конечно, я помню машины. Огромные, я видела их перед этим только на картинках и по рассказам отца. Эти зеленые гиганты дико пугали меня, как и люди в форме, но я не хотела тебе говорить, никогда бы не признала перед тобой, что трушу. — Услышав смешок со стороны парня, я улыбнулась и сама. — Я помню… Маму.

Никогда и ни с кем я не говорила о родителях.

— В общем, — Я сглотнула. — Я думаю, что помню абсолютно все.

— Хорошо. Ты знаешь, почему это произошло?

Я пожала плечами:

— В ту ночь террористические акты были на всем юге страны. О нападение на города, стало поздно известно в верхушке и когда на помощь пришли андабаты, мало кого удалось спасти. — Выдала я версию, которую нам рассказали в Академии.

— Хорошо… Что ты знаешь о Катастрофе?

Я удивленно моргнула:

— Катастрофе? Ну, то что знала всегда и что узнала на уроках истории в Академии.

Брендан сделал движение рукой, веля мне продолжать рассказ. Я пожала плечами и заученным тоном, будто читая выжимку из учебника, проговорила:

— ВТК, или Великая Технологическая Катастрофа — это миг, когда мир поглотила тьма. Солнечные колебания изменили атмосферу и сделали Землю непригодной для использования техники. В один момент изменилось все: отключилось телевидение, перестали работать мобильные телефоны и, этот… Пауки… Паутина… Интернет, да! Грубо говоря, человечество отмотало назад множество лет развития. Государством были приняты экстренные меры для создания необходимых условий жизни людей. Все особо опасные объекты были уничтожены. Остались самые необходимые, они могут функционировать, но только в экстренных целях. Ну и конечно доступ к ним имеют только высшие эшелоны власти.

Я повернулась к Брендану и тот мне одобрительно кивнул:

— Хорошая ученица, — Погладил он меня по голове. — Никогда бы не подумал.

Я обиженно ударила его по ладони.

— Так к чему этот экскурс в историю?

Брендан устремил взгляд вперед и, пожевав нижнюю губу, ответил:

— Это сложно представить, поверить еще сложнее, но я хочу, чтобы ты серьезно отнеслась к моим словам.

Я повернулась на живот и, положив подбородок на скрещенные руки, обратилась в слух.

— Тогда, несколько десятков назад, эта ВТК… Это не природная катастрофа. Она была тщательно спланированной операцией, созданной правительством всех правящих стран.

В комнате повисла тишина, во время которой шарики в моей голове медленно перекатывались. Я нахмурилась:

— Ты шутишь? Кто может отключить ВСЕ? И, главное, зачем? Стирать достижения всего мира без серьезной причины, достигнутые таким кропотливым трудом человеческого мышления. Гениями! От былого величия остались сейчас лишь жалкие крохи, мы же просто деградировали. Кто специально спровоцирует деградацию?

Брендан терпеливо выслушал мою смесь вопросов и возмущения и продолжил:

— Те, кому необходима власть, конечно. В какой-то момент миром начала править четвертая власть, сми, массмедия, информационные войны были страшнее сражений. Люди стали сами себе хозяевами, ценили свое мнение. Независимые люди с собственным мнением никому не нужны. И многие захотели вновь создать иерархию…

— В мире всегда была иерархия.

— Но не такая ощутимая и видимая. Касты просто переписали весь мир под себя, под свои желания. Эленор, все работает, понимаешь? Все работает без угрозы для жизни. И работало всегда.

— Но… Но зачем?

— Представь верхушку фанатиков, которые хотят безграничного подчинения. Всегда были люди, которые хотят поработить весь мир. История стирала их с лица земли, когда им противостояли более сильные, сплоченные противники. И еще, это, чаще всего, была идея одного ума, родившаяся в одном воспаленном создании. Нет, потом они конечно обретали союзников и сеяли семя своей идеологии, но люди все равно боролись за чужую идею.

— Ты имеешь в виду кого-то вроде… Эм… Наполена, Гитлера? Тех, кто хотел захватить единоличную власть?

— Да, именно. А теперь представь, что в каждой стране есть такой Наполен, или Гитлер, которой хотел власти и процветания лишь арийской нации и нещадно губил все на своем пути. И все они объединяются, ведомые одной идеей. У них уже есть власть, есть силы, но они жаждут большего. Жаждут переписать историю, переписать судьбы людей и весь мир — под себя.

В комнате было достаточно тепло, но я все равно озябла и стала растирать плечи. Брендан заметил это и, оборвав свой рассказ, встал с кровати.

— Ну ка, привстань, — Я послушалась и он вытянул из под меня большое одеяло. — Вот так. — Пробормотал парень, накрывая меня, как ребенка. — Может, продолжим завтра? День был трудным.

Я помотала головой, удобнее устраиваясь под одеялом.

— Нет, я все равно сейчас вряд ли засну, и я хочу знать все. — Мои слова совсем не подтвердил зевок.

Брендан улыбнулся:

— Врушка. — Но все-таки вернулся на свое место рядом со мной.

— И что же сделали все эти люди, когда нашли друг друга? И как они нашли единомышленников? Создали группу по интересам в Фэйсбук? — Вспомнила я название сети, которая была популярна у наших ровесников до Катастрофы.

Брендан пожал плечами:

— Ни малейшего понятия. Нашли, наверное, потому что изначально были одного уровня. Богатые, жадные, приверженцы старых традиций. Любители тех времен, когда по дому рассекает многочисленная прислуга, исполняя любое желание хозяина. Лю-бо-е. — Растянув последнее слово на слога, Брендан поморщился. — Что они сделали? Многое, Эленор. Они погрузили мир в мрак, отрицая все достижения человечества и возвращаясь к старым устоям. Оставляя у себя все и забирая у растерянных людей привычное. Если раньше те, кто был у власти, жаждали, например, денег, и не могли усмирить свои аппетиты, то позже они стали желать абсолютно всех благ в единоличном владении. Позже они захотели поменять поколения, воспитать молодую кровь так, как им было необходимо. И не знаю, но догадываюсь, чья извращенная фантазия придумала устроить Зачистку…

Я уже боялась дышать, ловя каждое слово Брендана, следя за движением его губ и серых глаз, рассеянно смотрящих за племенем в камине из под длинных ресниц. Как я должна была относится к происходящему? Поверить в вселенский заговор? Это было немыслимо и просто не укладывалось в моем сознании. Это было страшно. Страшно еще и потому, что Брендан заставил меня поверить в этом, каждой новой фразой собирая паззл в моей голове.

Парень указательным пальцем потер бровь и, вздохнув, продолжил:

— Зачистка — это что-то списанное с «Майн Кампф». После спровоцированной катастрофы люди стали потеряны и изолированы друг от друга. Не было телевизионных новостей, не стало Интернета, телефона. В такой обстановке можно делать все, что захочется, была бы сила. И она была. Множество самых жестоких убийц стали войнами. Стали теми, кто без зазрения совести отняли детей у матерей. Они убивали целые города, уничтожая старое поколение, поколение, которые знало достаточно. Они переписывали историю, оставляя детей, из которых вырастили первых андабатов и рабынь. Система терпела изменения многие годы, но суть ее не менялась: зачистки происходят и сейчас. Небольшие поселения остаются без взрослых жителей, за ночь превращаясь в города-призраки. Детей увозят и юных мальчиков отдают в обучение военному искусству. Так мир получает самых сильных воинов, защитников, тех, кто будет защищать интересы своих хозяев — андабатов. Ими становятся те, кто выжил, конечно. А монархи заключают браки друг между другом, убивая низших и рождая высших.

Брендан, наверняка не осознавая того, провел рукой по кофте, обрисовывая пальцами то место, на котором был его первый шрам. Вечное напоминание о дне, когда его мир изменился навсегда.

— И наш город?.. — Тихо, на выдохе, сказала я.

Парень кивнул:

— ВестХилл — жертва зачистки. Не знаю, как происходит выбор очередной цели. Считаю, что мы просто попали в дьявольскую лотерею и нам не повезло. Но тогда нас не спасли, нас забрали для услужения. На меня надели черную форму, на тебя и других девочек — школьные платья, чтобы вырастить лучших из лучших, а потом продать с аукциона как кукол.

Кончики пальцев похолодели, в горле пересохло. Я вспомнила липкие, алчные взгляды спонсоров, разглядывающих нас как товар на витрине, и облекающих это в заботливые фразы. Что бы со мной было, если бы не Брендан?

— Что?.. Что происходит потом? После аукциона? Ты знаешь?

— Всегда разное. Мало с кем остается связь. Кому-то повезет, их берут в семью порядочные люди, иногда даже растят как дочерей, или компаньонок для своих детей. Нянек, гувернанток, даже учителей, если девушка особенно умела в чем-то. Иногда из них делают прислугу, что тоже неплохо. Но чаще они становятся рабынями. Настоящими рабынями, которым можно приказать полаять, попрыгать, посмеяться, одеть в любую одежду. Унижать. Или их можно трахать. Одному, с друзьями, так, как хочет твоя извращенная фантазия. А потом можно передарить. Или просто сразу купить как подарок. И не забывай, что большая часть из вас девственницы. А это очень дорогой товар.

Я закрыла разгоряченное лицо холодными руками и вспомнила то количество докторов, которое тщательно обследовало нас и записывало все показания. Для нашего блага, да? И слова того ведущего…

— Не знаю что страшнее, жить как сексуальная рабыня или смерть. Я знаю несколько семей фанатиков, которые скупают девушек, чтобы принести их в жертву своим внутренним демонам. Или… Эй. — Моих плеч коснулись две теплые ладони. — Эленор, прости, хватит на сегодня, ладно?

Я не поняла с чего он так решил, пока не почувствовала, как он собирает слезы с моих щек. Они струились и струились из глаз, щипали солью царапину на щеке. Я шмыгнула носом и, резко подавшись вперед, уткнулась в кофту парня, обнимая его за талию.

— Тише, девочка. Прости меня. Прости. — Ох, за что же ты просишь прощения, Брендан? За то, что спас меня от неизвестной участи? Я не стала говорить этого, лишь крепче обхватила руками его тело, вцепляясь пальцами в мягкую ткань кофты. Затем страшная мысль проникла в мою голову. Оттолкнувшись назад, я посмотрела на друга:

— Стелла и Джулия! Брендан, как же Стелла и Джул?! И другие девочки! Мы должны что-то сделать, верно? Должны! Все произошло недавно, мы обязательно успеем! — Я попыталась выпутаться из одеяла, показавшегося мне теперь не уютным и теплым, а жутко тяжелым, давящим, оно бесило меня. Сильные мужские руки остановили мои попытки, я непонимающе посмотрела на их обладателя.

— Мы никуда не пойдем. Не сейчас. Не время. — Ответил Брендан на мой немой вопрос. — Нам нельзя совершать опрометчивых поступков. Спасая тебя — мы рисковали привлечь лишнее внимание, спасая множество девушек — мы станем открытой оппозицией. Пока что этого сделать нельзя.

— Мы должны! — Сверкнула заплаканными глазами я, понимаю, что в них вновь собираются слезы. Слезы злости, обиды и понимания, что он прав. — Мы должны! — Мой голос сорвался на хриплый крик и я, с громким, грудным рыданием, снова прижалась к парню, а он гладил меня по подрагивающим плечам.

— Мы обязательно найдем способ. Если им можно помочь, мы это сделаем. Я обещаю тебе, Элли. — Он еще долго тихо шептал мне на ухо успокаивающие слова, в которые я безумно хотела верить. Так, укачиваемая в руках друга детства, под его голос, я не заметила, как уснула. Не знаю, были это обрывки сна или я действительно просыпалась, но каждый раз, когда я приоткрывала тяжелые веки, я видела ониксовые глаза моего друга, смотревшие на меня из под густых ресниц.

Проснулась я одна, комната все еще была погружена в кромешную тьму из-за задвинутых плотных штор. Брендан объяснил, что они для того, чтобы извне не увидели свет в башне. Зевнув, я встала и прошагала босыми ногами к окну. Подняв тяжелую ткань, я убедилась, что сейчас утро и посеменила к ванной комнате.

Глаза после вчерашних слез были чуть опухшими, я брызнула лицо холодной водой и взяла зубную щетку Брендана. Как только я начала чистить зубы, в ванной возник ее хозяин.

— Эй, подвинься. — Брендан бесцеремонно пихнул меня бедром от раковины и, взяв из рук щетку, ополоснул ее, набирая новую порцию пасты и отправляя ее в рот. Я понимаю, что в условиях войны ему явно было не до гигиены, да я и не брезглива, но все же!

— Фто ты, тьфу — Я сплюнула остаток пасты изо рта. — Что ты творишь, я могу хотя бы утром побыть одна? И почему ты не сделал этого раньше?

— Йа, убешал на несколько минут. — Прошамкал парень, начищая свои 32, и, выплюнув и прополоскав горло, с обворожительной улыбкой добавил: — Кто виноват, что ты проснулась сразу, как наша постель опустела?

«Наша постель» из его уст звучало как что-то, что может заставить девушку, воспитанную в стенах женской академии, покраснеть. Чтобы скрыть смущение и раздражение от того, что я смущена, я ткнула его в ребра, и, наклонившись к раковине, снова ополоснула лицо и рот.

Когда мы спустились вниз, на кухне уже было несколько человек, среди которых и Реми.

— Эй, привет бестия! Хороший наряд!

Я не выказала смущения, которое во мне хотел вызвать этот парень:

— Да, я знаю, что он идет мне больше чем ему. — Кивнул я через плечо в сторону появившегося на просторной кухне Брендана. Тот лишь с усмешкой взъерошил мне волосы. Пора отучать его от этой привычки.

Ответив на приветствия остальных присутствующих, я уселась на один из резных стульев:

— Вы что-то готовите? Может помочь?

— Нет, на сегодня уже все готово, но в следующий раз мы не будем столь обходительны. — Засиял улыбкой Реми.

Утренняя идиллия была нарушена громким криком моей старой знакомой:

— Ты! Это все ты виновата! — Катина, как фурия влетела в кухню, привлекая к себе всеобщее внимание. — Я знала, что ты принесешь нам проблемы! — С этими словами она, буквально меча глазами молнии, кинула на обеденный стол газету и пару листовок, небрежно сорванных с какой-то поверхности.

Я непонимающе протянула руку к бумагам, но Брендан перехватил меня, вытаскивая газету. На обложке было мое лицо, занимавшее почти всю полосу. Стандартное фото по грудь, которое делали перед выпуском для всех учениц. Мое лицо смотрело на нас серьезным взглядом и еле улыбалось искусственной улыбкой.

Вчерашний блондин-весельчак присвистнул. Я посмотрела на Брендана, но его лицо не выражало ничего. Кажется, дело действительно было плохо. На остальных ребят я не решалась даже взглянуть, опасаясь увидеть в их, доброжелательных секунду назад, лицах осуждение.

— Пригрели змею. — Зло бросила девушка, сверля меня взглядом.

— Уймись, Катина. — Сказал Брендан.

— Что там? — Тихо спросила я.

— Ищут тебя, — Ответил Реми, который уже изучал листовки с таким же портретом.

Парень протянул одну мне, я увидела под фото надпись: «Внимание, пропала девушка! Эленор МакАртур, выпускница «Женской Академии мадам Девере» была похищена на пути в принявшую ее семью Батори. Всем нашедшим девушку или имеющим малейшее представление о ее местоположении — немедленно сообщить в ближайший полицейский участок. Вознаграждение: 1.000.000 долларов».

Я пробежалась глазами по строчкам, но не видела их. Я в розыске?

— Кругленькую сумму за тебя обещают, бестия. И на что ты так Бактори сдалась? — Задумчиво произнес Реми.

Я растерянно посмотрела на него.

— Я не знаю. Вы говорили, что привилегированным не нужны купленные девчонки…

— Очевидно, мы ошибались. — Жестко произнес Брендан, сворачивая газету. — Сколько за тебя заплатили? И кто это был?

Я поежилась:

— Не знаю. Имя как здесь — мистер Батори. Молодой мужчина. Он пришел в зал в середине торгов и перебил последнюю цену. А затем также внезапно ушел, распорядившись, чтобы меня забрали…

— Сколько? — Снова спросил Брендан.

— 500.

Катина ахнула, а я обвела взглядом присутствующих.

— Что? Он за живого человека платил, а не за бутылку вина.

Он в листовке обещал и того больше, чего они так удивляются? Жмут деньги карман, бывает…

— За время существования аукциона сумма не превышала сотни. — Ответил на мой вопрос Брендан, совершенно безразличным голосом и не глядя на меня. — Катина, что в городе?

Та передернула острыми плечами.

— Не знаю, я сразу прибежала сюда, как увидела это. — Она с отвращением кивнула на газету.

— В городе, пригороде и окрестностях — везде планируется поиск. — На кухню с невозмутимым видом вошел Кацу, тоже держащий в руках заветный экземпляр газеты.

— Больше, больше макулатуры! — Веселился блондинчик, которого Реми наконец лишил безымяности, назвав Томасом. — Сможем не тратиться на розжиг для печи зимой.

Кацу, как и все присутствующие, даже не улыбнулся, продолжая:

— Это Эйден Батори. И он подключил всех. Местные наряды полиции уже собираются, ждут лишь ордена на обыск жилых кварталов. В том числе привилегированного. Думаю, с властью Батори, операция начнется не позднее сегодняшнего вечера. Я пришел за Эленор, я смогу ее спрятать.

— Отлично! — Усмехнулась Катина, облокачиваясь на столешницу. — С самого начала нельзя было это организовать? Пусть катится, или все испортит.

Брендан же зло посмотрел на японца:

— Во-первых, тебя сюда никто не приглашал, может, прекратишь внезапно появляться рядом со мной? Во-вторых, ты сам из привилегированных, с чего мы должны тебе доверять? И в-третьих: я позабочусь о Эленор.

— Послушай, Брендан. — Начал Кацу холодным спокойным тоном. — Я уверен, что мы оба знаем о репутации Батори. И если он чего-то хочет, он это получит. И сейчас он действительно хочет Эленор. Поэтому я не дам тебе в одиночку решать судьбу близкого мне человека.

О нет, эти двое снова завели спор. У меня уже неисчезающее чувство дежавю.

— Эй, ребят, я тут все еще есть. Может, хватит в очередной раз решать мою судьбу?

— Вот свою бы судьбу и решала, нечего влезать в наши! Теперь мы все под угрозой, все сможет всплыть наверх, имя и планы каждого из нас! — Снова завопила Катина.

— Мне надо уйти, сейчас же. Объявите собрание, когда я вернусь — мы все обсудим. Рем, присмотри за Эленор, она может наделать глупостей. Кацу, можешь остаться до вечера.

Весь день я носилась по комнате как тигр по клетке. Кацу испарился вслед за Брендоном, дав обещание вернуться к собранию.

В обед, когда я развлекала себя тем, что сидела на подоконнике и смотрела в потолок, в комнату поднялся Рем. В руках он держал уже знакомый мне поднос с едой:

— Я могла бы спуститься. — Сказала я, спрыгивая на пол.

— Ну, я решил, что нам лучше будет поесть вдвоем.

Я понимающе вздохнула:

— Они бунтуют?

— Не то чтобы… Просто Брендан нарушил правило, которое сам же и поставил. Пока что мы действуем подпольно, а такой жест — это как открытое объявление войны. В нем могут увидеть наше негодование и недовольство традициями. С другой стороны, это могут списать просто на разбой. Но вот если тебя найдут здесь, с андабатами…

Я опустила глаза в пол, брюнет же, заметив мое расстройство, пару раз хлопнул меня по колену:

— Эй, это уж точно не твоя вина. Все хорошо будет, и не в такие передряги впадали. Скорее все растеряны из-за того, какой ажиотаж поднял Батори. Давай, не грузись этим, ешь. Ты так и не позавтракала сегодня.

Я последовала совету парня и подошла к столику, на который он поставил поднос с двумя тарелками дымящегося супа и хлебом.

— Спасибо, Рем. — Сказала я, усаживаясь за него. Большая часть обеда прошла в молчании. Всевозможные мысли роились в моей голове, но больше чем идей выхода из ситуации было вопросов, на которые я не знала ответа.

Вечером, когда все собрались в зале, я тоже вышла к прибывшим, очевидно опоздав к началу. Брендан снова стоял на своем месте, уже завершая рассказ о сути проблемы. Заметив меня, он кивком показал Реми, чтобы тот продолжил, а сам взял меня под локоть и выпроводил меня из зала.

— Какого черта? — Прошипела я. — Я тоже хочу здесь быть.

— Мы с тобой поговорим в комнате.

— Брендан, ты очень много берешь на себя, ясно? Сначала ты пытаешься решать за меня, а теперь ты хочешь, чтобы я даже не присутствовала при этом!

— Эленор, в этом зале люди, которые рискуют своей жизнью и карьерой, собирая крупицы информации и ежедневно борясь с желанием броситься в на своих хозяев. Нам нельзя вызывать подозрений и больше всего они не хотят рисковать. Видеться сейчас тебя — это не самая лучшая мотивация для моих парней.

Я вырвала локоть, который все еще держал брюнет, из его хватки.

— Что ж, когда решите мою судьбу, позови.

Я бросилась в комнату, из которой и так сегодня не вылезала, но замерла на лестнице. Меня буквально осенило. Честное слово, если бы над моей головой загорелась лампочка — я бы не удивилась. Да я сама засияла и чуть ли не запрыгала на месте. Развернувшись на 180 градусов, я побежала обратно в зал. С разбегу я миновала висящие вместо дверей ткани, едва не запутавшись и не растянувшись на полу.

Мое вторичное появление не осталось незамеченным:

— Эленор, мне кажется, мы все обсудили?

— Стой, стой! У меня идея! Выслушайте меня!

— Эленор. — Сквозь зубы проговорил Брендан, теряя терпение.

— Я обещаю, что если присутствующие здесь не поддержат идею, я не покажу свой нос ни на одном вашем суперсекретном собрании! — Я сложила руки перед грудью в молящем жесте и отчаянно захлопала ресницами. Остальные парни лишь потешались над происходящим и, как и я, ждали решения Брендана. Он смотрел на меня очень уже подозрительно. Оно и понятно: если я согласилась на такие условия, грозящие смертью моему природному любопытству, значит, я в себе уверена. А я и была. Очевидно, его любопытство тоже никуда не ушло, потому что он, вдохнув, махнул рукой, давая мне возможность высказаться. Я проглотила комментарии о его «царском» жесте и, захлопав в ладоши, выскочила к камину.

— Парни! Я верно поняла, что Батори — не последняя, если не одна из ключевых фигур? — Юные андабаты, сведущие в этом, закивали утвердительно. Я довольно улыбнулась. — То есть если у нас будет человек, максимально приближенный к нему, человек, за которого он отдал бешеное количество денег и жаждет вернуть, это будет нам на руку, верно?

Толпа возбужденно загалдела, а я, довольная реакцией, уже хотела озвучить свой план, как крепкая мужская рука резко схватила меня за запястье. Брендан грубо развернул меня к себе лицом:

— Ты с ума сошла, дура? Мы не знаем, зачем ты понадобилась Батори и узнавать не собираемся. Ты не будешь рисковать собой и даже носа не покажешь отсюда, ты поняла меня?!

С каждым его словом, голос Брендана становился все громче и злее, а мои глаза сужались.

— Да что ты говоришь? — Фыркнула я. — Ты сколотил эту банду для чего? Для борьбы? Вы все ждете каких-то указаний неизвестного человека, совершаете варварские набеги, но этим вы ничего не меняете! Я предлагаю реальный план! Я смогу с этим справиться! Я ХОЧУ это сделать, Брендан!

Руку Брендана, все еще сжимающую мое запястье, неожиданно накрыла рука Реми. В момент спора я и не заметила, как он появился рядом:

— Слушай, брат, во-первых, ей больно. — Брендан, как будто очнувшись, резко отпустил мою руку. Запястье, незащищенное даже тканью, действительно сильно покраснело. Я не стала его растирать, хотя очень хотелось коснуться горящей кожи. — А во-вторых, она дело говорит. Если она вернется к Батори и вотрется в доверие, мы сможем получить…

Рем не успел договорить, как оказался прижатым к стене. Я вскрикнула, все остальные пришли в движение: кто вскочил, кто сделал шаг по направлению к Брендану, держащему за отвороты черного пиджака своего друга. Взгляд Брендана в эту секунду был действительно жестоким. Я замерла. В тишине, накрывшей зал, отчетливо раздался шепот брюнета, пропитанный яростью:

— Жизнь Эленор не будет подвергаться опасности ни на йоту. Запомнил?

Реми, помедлив, кивнул. Через несколько секунд, который Брендан смотрел в глаза своему другу, он отпустил его и, не говоря ни слова, быстро вышел из зала.

Я шумно выдохнула и, справившись с оцепенением, подскочила к брюнету, все еще стоявшему прислонившись к стене.

— Рем… — Я дотронулась до его плеча, а парень, переведя взгляд с места, где скрылся Брендан на меня, слабо улыбнулся.

— Испугалась? Не надо. С ним… С ним такое бывает… — Он снова посмотрел в сторону выхода обеспокоенным взглядом. — Но слушай, твоя идея, она действительно крутая и смелая. Ты смелая. — Парень снова улыбнулся мне, уже более открыто. Я ответила на его улыбку.

— Спасибо. Я пойду за ним, а вы обсудите мою идею.

Оставив пострадавшего с толпой мятежников, я побежала к выходу из поместья.

Брендан нашелся у реки, которая служила своеобразным порогом между лесом и Серым Кварталом. Он сидел, облокотившись на ствол плакучей ивы, чьи ветки мягко касались воды. Глаза парня были плотно закрыты, а руки прижаты к вискам. Все тело явно было напряжено, как будто он боролся с сильнейшей головной болью.

Я прочистила горло и тихо позвала его:

— Брендан?

Он дернулся и вскинув голову посмотрел на меня, будто не узнавая. Затем, признав, потер лоб и распрямил спину.

— Я даже не хочу знать, как ты нашла меня. — Проворчал он.

Я пожала плечами:

— Ты всегда сбегал к воде, когда ссорился с родителями.

— Опасно иметь друзей детства, они слишком много о тебе знают. — Недовольно проговорил парень, хотя я уверена, что уловила в ворчании скрытое удовольствие. Перешагнув через лежавшее на берегу бревно, я подошла к Брендану и села рядом, облокачиваясь спиной к его боку. Я сразу почувствовала, как он напрягся, но личное пространство ему оставлять не собиралась.

— Ну, — Я сорвала травинку между нами и стала крутить ее в руках. Страх жизни номер один: порезать палец о острый край травы. Ненавижу это. — Раз мы так хорошо друг друга знали, думаю, тебе не стоит говорить, зачем я искала.

Даже не смотря в его лицо, я видела, как на его красивом лбу появляется морщинка раздражения.

— Эленор, — Начал он, а затем, запнувшись, резко, но аккуратно взял мою руку, держащую травинку. — Это я сделал?

На тонком запястье стали появляться отчетливые следы пальцев. На моей коже все всегда появлялась с чудовищно быстрой скоростью. Я мягко взяла его широкую ладонь в свою и посмотрела в лицо:

— Это ничего, не переживай.

Судя по лицу парня, он явно был со мной не согласен, но промолчал, лишь сжал в ответ мою ладонь в своей. Парень отвернулся к воде, а я почувствовала, как мою ладонь нежно гладит его большой палец. Успокаивающими движениями он вырисовывал узоры и линии, а я, поддавшись им, расслабилась. Закрыла глаза и опустила голову на плечо друга.

Мы долго молчали. Я слушала, как изредка рыба с плеском появлялась на поверхности воды, чтобы снова спрятаться в ее глубине. Когда я была в одном шаге от того, чтобы задремать, глубокий и тихий голос Брендана нарушил тишину:

— Когда ты убежала, я сразу побежал за тобой. Этан хотел идти со мной, но я велел ему бежать домой, предупредить родителей, и моих тоже. — Брендан замолчал, его рука перестала ласкать мою, а лишь крепче сжалась, окутывая ее теплом, почти жаром. — В ту ночь я так и не попрощался с родителями. Я думаю, это к лучшему. Наверняка я бы уже не застал их… — Слово «в живых» повисло в воздухе. Я легонько сжала руку парня, крепче прижимаясь к его плечу. — А иногда, я думаю, что мог бы успеть. Я же не знаю правды, не знаю, что там произошло. — Он закрыл глаза и откинул голову на ствол дерева. — Я не помню вкуса крекера, не помню что я пил. Я помню тебя и помню, как уговаривал тебя поспать и, когда ты наконец поддалась, долго гладил по волосам. А когда проснулся, тебя уже забрали. Я тогда взбесился как дикий зверь. Я был в незнакомом месте с парнями, примерно моего возраста, а от тебя осталась только бандана. Я сразу стал махать руками и даже успел разбить пару носов, прежде чем получил это. — Брендан отпустил мою ладонь и немного закатал кофту. Рядом с поясом штанов тянулся длинный шрам с рваными краями. Я не понимала, от чего он мог появиться. Похож на удар плетью, но откуда тогда эти зазубрены? Я только потянула руку, чтобы дотронуться до него, как Брендан одернул кофту. — Не надо. В общем, это первый. Потом было 10 лет учений. И каждый гребаный год остался следом как у меня в памяти, так и на теле.

Теперь я поняла, почему даже в жару Брендан не снимает своих кофт с длинными рукавами и горлом, закрывающими максимальный процент тела. Брендан развернулся всем корпусом ко мне:

— Ни в коем случае не подумай, что мне жаль себя, и уж точно не смей меня жалеть. — Он пристально смотрел мне в глаза, и я видела, что он действительно этого не хочет. Но было сложно справиться с собой. Смотря на Брендана, я все еще видела юного парня, и знать, что с ним сделали что-то ужасное, было очень сложно. Я отвела взгляд от темных глаз, таких знакомых и таких чужих. — Я говорю тебе это для того, чтобы ты поняла… Хотя, я сам ничего не понимаю. Я изменился, Эленор. Мне иногда кажется, что я сошел с ума. Да это и правда так… Я псих. Меня будто двое. И как только тот, второй, зверь во мне почувствует запах крови, гнев сразу застилает мне глаза. И это страшный гнев, расчетливый и спокойный. — Брендан снова вцепился руками в волосы. — Я бы хотел, чтобы ты держалась от меня подальше и уж точно я не хочу, чтобы ты видела, кем я стал, Эленор.

Я не знала что сказать. Я была не уверена, что до конца понимаю его.

— Ты думаешь, что я могу испугаться? — Начала я. — Вот уж вряд ли. — Я посмотрела на свое запястье со следами от его сильных пальцев. — Думаешь, что можешь причинить мне боль — Брендан сжал руки в кулаки. — Ты причинишь мне боль, если оставишь меня сейчас, после того, как нашел. Я… Брендан, очнись! У меня нет близких людей в этом мире! Ни одного близкого человека! — Я схватила его лицо в свои руки и с силой повернула к себе, заглядывая в глаза. — Кроме тебя. Я не знаю, что было с тобой, я не знаю, кем ты стал сейчас. Прошло много времени, все изменились, все меняется, Брендан, но я приму это. Потому что ты мой друг. Ты единственная часть моего прошлого, светлого прошлого, и я вижу в тебе того вредного и дерзкого мальчишку, который не боялся оставить на мне синяк. — Фыркнула я.

Брендан улыбнулся:

— Боялся. Я очень боялся тебя обидеть, но ничего не мог с собой поделать.

— В смысле?

— Ну, — Брендан улыбнулся той самой хитрющей улыбкой и слегка прищурил глаза, которые в темноте блестели как драгоценные камни. Нет, мой мальчишка никуда не пропал. — Это был единственный шанс вызвать твои эмоции, ты со мной совсем отказывалась общаться, уделяя все время Этану. Кстати, с ним я тоже из-за этого дрался.

— Оу. — Глубокомысленно выдала я. — То есть ты так хотел моего внимания, что все время доканывал?

Брендан закатил глаза:

— Элли, ты всегда была умной, если дело не касается отношений. Можно подумать, ты не знала, что нравилась мне.

Я ошалело уставилась на Брендана. Признание? Спустя 10 лет? Да еще от кого! От моего персонального дьявола.

— Откуда я могла знать это?! Ты ни разу не сказал мне доброго слова за все детство! Мы и обнимались то только тогда, когда дрались!

Я недовольно насупилась, а Брендан, засмеявшись, потрепал меня по голове, разметав рукой челку.

— Ну вот, теперь знаешь. Впрочем, об этом знали все, в том числе и Этан.

— Нет, я думала, тебе нравится Стелла! Нет, я была в этом уверена!

— Ну, я действительно боялся, что ты что-то узнаешь и воспользуешься этим козырем. И мне было стыдно такое чувствовать. Ну, и раз уж сегодня вечер откровений, скажу, что я всегда считал тебя красивее Стеллы. И красивее любой девушки в городке. — Последнюю фразу Брендан проговорил, глядя мне в глаза и, буквально обволакивая меня своим проникновенным голосом и мягким взглядом. Смутившись, я отвернулась и потерла левой рукой шею.

— И не рассчитывай, мне нравился добрый Этан. — Пробубнела я под нос, вызвав его смех.

— Я знаю.

— Он дарил мне подарки.

— О, кстати, те конфеты были от меня. И ленты, я стащил их у сестры, но, когда объяснил зачем, мне даже не влетело. Вся семья только посмеялась надо мной, а Патрисия называла меня не иначе как Ромео. — Я снова посмотрела на парня, который улыбался улыбкой довольного, объевшегося сметаной кота. У меня же был вид как у выброшенной на берег рыбы. Он приоткрыл один глаз, оставив второй прищуренным и добавил: — И твой любимый плюшевый медведь.

Я воскликнула, всплеснув руками в воздухе:

— Терри?! Не может быть! Ты высмеял его!

Брендан пожал плечами.

И опять минуты прошли в молчании, не в тягостном, а приятном. Уверена, каждый из нас придавался накрывавшим воспоминаниям о детстве. Но любые приятные воспоминания о тех днях неизбежно возвращались к фатальной ночи… Не только для меня. Для Брендана, для Стеллы, Этана… Где же Этан? Где Стелла? Подумав о них, я моментально выплыла из неги волшебного, счастливого прошлого. Это была сказка, а нам надо жить в реальности.

— Брендан, я хочу пойти в Академию, оттуда меня отправят к спонсорам.

— Нет.

— Если ты мне запретишь, я убегу. И найду тех, кто мне поможет.

— Тебе никто не поможет, они меня не ослушаются.

— Тогда я убегу одна! Ясно?

— Я запру тебя в башне, ясно? — Парировал парень, сохраняя невозмутимый вид. Чем спокойнее был он, тем больше злилась я.

— Мерзкий гном! Я сказа что убегу, значит убегу! Я не буду сидеть сложа руки и тем более прятаться! Я в розыске, а значит спокойной жизни все равно не бывать, так пусть хоть польза будет!

— Эленор, верхние никогда не охотятся за нижними. Тем более Батори! По твоему описанию и словам японца, тебя купил младший из клана — Эйден, и поверь, если бы хоть один слух о нем стал правдой — ты сама бы не захотела идти к нему. — Немного помолчав и смерив меня взглядом, он добавил, со сталью в голосе. — Я не знаю, почему ты так сильно им нужна, и это меня пугает. Поэтому я тоже последний раз повторяю: ты останешься там, где скажу тебе быть я. В безопасности.

Я вскочила на ноги и посмотрела на парня сверху вниз, сжимая и разжимая кулаки, я выкрикнула:

— Упертый баран! Как ты не понимаешь, что я никогда не была слабачкой! И не стала ей сейчас! Я смогу за себя постоять в случае опасности! Я отлично подхожу на эту роль, да сам Бог послал меня сюда, для того, чтобы сражаться наравне со всеми! А ты не хочешь этого видеть! Ну и оставайся слепцом, тебе меня не удержать!

Я развернулась, чтобы убежать от реки, но сделала лишь шаг вперед. Брендан, успевший вскочить на ноги, резко развернул меня и завалил на траву. Я не успела опомниться, как уже была прижата сильным мужским телом к холодной земле. Парень перехватил мои руки прижав над головой.

— Послушай, смелая Эленор! — Вкрадчиво произнес он, внимательно вглядываясь в мое лицо пронзительными серыми глазами. — Какая бы сильная ты не была, я остаюсь мужчиной, а ты девушкой! Девушкой, которая была заперта в женской академии и не высовывала носа из закрытого городка! И я сильнее тебя! Так что учись закрывать свой милый ротик и следить за языком! — Сказав о моем «ротике», он кинул на него взгляд.

От этого взгляда меня бросило в жар. Только сейчас я осознала, как близко находится его лицо к моему, когда он говорит, его губы практически соприкасаются с моими, а горячее дыхание щекочет мою кожу.

Точно в таком же положении мы уже находились. В такой же темноте. Также близко. И в прошлый раз это закончилось…

Я сглотнула и облизала неожиданно пересохшие губы. Проследив за моим движением, Брендан шумно выдохнул воздух и посмотрел мне в глаза. Я повторила его выдох, смешав наше дыхание. Все тело стало покалывать от напряжения, скользившего от кончиков пальцев по каждой клеточке тела. Сердце заколотилось, как у загнанного зайчонка, в висках зашумело. Меня накрыло такой волной эмоций, которые я, думала, что никогда не смогла бы испытывать. Смятение, восхищение, растерянность, какой-то страх, предчувствие чего-то особенного и даже… Желание? Господи, я действительно хочу поцеловать Брендана? Нет… Я хочу поцеловать Брендана, опять?

Лицо парня, с чуть свисающими по бокам прядями темных волос, было все еще наклонено надо мной, и я не знаю, разыгралось ли мое воображение, но мне показалось, что он чуть подался вперед. Медленное, манящее движение, на которое я хотела откликнуться и, думаю, сделала бы это. Но неожиданно большая рыба с громким плеском нарушила окружавшую нас тишину и атмосферу. Я вздрогнула, а Брендан чуть отстранился от меня.

Он отпустил мои руки и встал, затем подал руку мне.

— Пошли домой, уже холодно.

На смену ушедшему оцепенению, ко мне снова подкатила злость. Я проигнорировала его руку и поднялась сама, опираясь на землю. Отряхнув платье, я развернулась, не глядя на парня, и пошла в сторону замка.

— Эленор! — Крикнул он. Я не собиралась разворачиваться. — Не та тропинка.

Я услышала смех в его голосе, но все же промолчала, сворачивая на верную тропинку с гордо поднятой головой.