Чудесная прохлада течет по венам, заполняя меня от макушки до пяток. На одно мгновение это восхитительное ощущение затмевает собой все остальное, и я испускаю благодарный стон.

Перед глазами появляется лицо. Не Ангры, не Ирода… Кэридвен. Она хватает меня за плечи.

— Мира, — зовет она, и ее голос доносится словно издалека. — Успокойся!

В ушах с шумом пульсирует кровь, в легких отчаянно не хватает воздуха, будто по мне пронесся табун лошадей. Холод отступает, разум проясняется. Передо мной сидит Кэридвен, а с неба падает… снег?

Белые пушистые хлопья медленно кружат в воздухе между нами. Мы в Саммере… этого не может… не должно быть… На лице Кэридвен написано потрясение.

— Что ты сделала?

Я молчу, дрожа от холода и ужаса. На моих ладонях тает снег. Снег. В Джулае. Я сотворила снег в чужом королевстве. Магия накопителя может влиять только на определенное королевство и его жителей. Я не могу вызывать снег в Саммере. Тем не менее я сижу и наблюдаю за снежинками, испаряющимися на безжалостной жаре.

— Я… — начинаю я, подняв горсть снега. — Я не…

— Моя королева?

Я встаю на ноги и забираюсь повыше. Гарриган, стоящий на ящиках у стены, поднимает руку, чтобы поддержать меня, если я упаду. Его потное лицо все в грязи. Он оборачивается. Конюхи ушли, и лишь валяющиеся рядом с факелом пустые бутылки вина напоминают о том, что они здесь были.

— Они… ушли, — выдыхаю я. — Они не видели? Ты видел…

Я показываю на снег, но он растаял, и остались только лужицы.

— Они настолько пьяны, что если что и видели, то наутро забудут об этом. Но, моя королева… — Гарриган умолкает, и я уже внутренне содрогаюсь при мысли о том, что мне придется ему все объяснять. Но он лишь спрашивает:

— Вы в порядке?

Спасибо!

— Да, — отвечаю я, не задумываясь. Но в порядке ли я на самом деле?

Я потираю грудь, мягко касаясь затихшей внутри магии. Нет, я не в порядке. Кэридвен задумчиво смотрит на Гарригана, потом бросает взгляд на дворец.

— Я рада, что ты все-таки сбежала с вечеринки брата, — замечает она и упирает руки в бедра. — Но что ты сделала?

Кэридвен красноречиво смотрит на лужу под ногами, не произнося больше ни слова. Я слышу в ее молчании вызов. То ли она провоцирует меня признаться во всем самой, то ли собирается умолчать о произошедшем, чтобы в подходящий момент использовать это против меня. Не знаю, что у нее на уме, но мне сейчас не до этого.

— Я шла за тобой, — пожимаю я плечами. — Ты кажешься мне единственным здравомыслящим человеком в этом королевстве. Я хотела узнать, есть ли в Саммере тот, кто заслуживает дружбы Винтера.

Ну же! Спроси меня о моей магии. Кэридвен придвигается ко мне, не сводя с меня тяжелого взгляда.

— Почему же ты преследуешь меня, а не моего брата? Это он правитель Саммера, это он обладает силой.

Она чеканит последнее слово, но ничего не говорит о моей магии. Я отступаю. Мне так надоела политика и ее двусмысленность. Я устала, кожу неприятно стягивает от высохшего пота. Все, чего я сейчас хочу, — это сбежать в Винтер и зарыться в сугроб. Однако подобные желания могут привести к губительным последствиям, что я и наблюдала минуту назад.

— Мне нужна помощь, — слабым голосом произношу я. — И не от твоего брата. Хотя ты и не владеешь магией, но все равно помогаешь своему королевству…

Я пораженно замолкаю. Кэридвен помогает своим людям, хотя и не владеет магией. Вот чего я хочу! Я мечтаю править Винтером без помощи магии. Быть королевой, быть самой собой и не зависеть от непредсказуемой силы, что обрела пристанище в моей груди. Мы так долго боролись за возвращение магии Винтера, что я никогда не задумывалась о том, пойдет ли она нам во благо. Но теперь, зная все, я бы предпочла стать обычным человеком.

Кэридвен опускает взгляд на мой медальон. Когда она вновь смотрит на меня, я напрягаюсь, готовая к нападению.

— Хотя я и не владею магией? — эхом повторяет принцесса, обшаривая глазами улицу за стеной. На ее лице мелькает досада, и я прослеживаю за ее взглядом.

Из тени аллеи выходит раб, с которым Кэридвен ушла из дворца. Кивнув, он поднимает вверх три пальца и исчезает так быстро, что я бы и не заметила его, если бы принцесса не привлекла мое внимание.

Я поворачиваю голову и удивленно вскрикиваю. Кэридвен стоит вплотную ко мне и прожигает своими глубокими карими глазами.

— Ладно, королева Винтера… Хочешь знать, что я делаю? Этот мужчина организует побег для якимианской семьи из трех человек. Но ты же заметила тот чудный подарок, которым Саммер одаривает свою собственность? Клеймо с буквой «С»? С ним они не смогут вернуться домой. Яким тут же отправит их обратно. Всю оставшуюся жизнь они проведут в лагере для беженцев, вдали от цивилизации. Мы выручаем лишь несколько человек в месяц, чтобы не вызвать у Симона подозрений. Но, думаю, он о чем-то догадывается. Это единственный способ помочь этим людям, потому что я не владею магией.

У меня учащается пульс.

— Но ты бы использовала магию, если бы могла?

Кэридвен открывает рот, готовая сказать «да», но медлит.

— Почему ты спрашиваешь меня об этом?

Следовало ожидать такой реакции.

— Хочу узнать твою позицию в этом вопросе, принцесса. И тот ли ты человек… — кто поддержит мое стремление оставить магический источник закрытым, — которому я смогу доверять.

— Откуда мне знать, могу ли я тебе доверять?

— Справедливое замечание. — Я скрещиваю руки на груди. — Ниоткуда.

Кэридвен с удивлением и любопытством смотрит на меня. Затем снова кидает взгляд на пустую улицу внизу. Медленно и глубоко вздохнув, она потирает переносицу.

— Мой брат использует накопитель, чтобы облачные дни становились солнечными, — тихо говорит она. Ее плечи опускаются, выдавая сильнейшую усталость. — Это… замечательно. Наверное. Но еще он использует магию, чтобы предотвратить нежелательные беременности в своих борделях… Заметь, нежелательные для него, но не для самих рабов. Он делает все, что ему заблагорассудится… Раньше я бы все отдала, лишь бы иметь такую силу. Но теперь… нет. — Нахмурившись, она пожимает плечами. — Я бы не хотела менять свою суть. Я трачу столько сил на исправление того, что натворил мой брат. Я устала. Бороться с пламенем при помощи пламени? Поверь, это не сработает.

Уже через секунду Кэридвен угрожающе наклоняется ко мне — время откровений закончилось.

— Учти, если хоть слово из сказанного мной дойдет до Симона…

— Нет! — обрываю я ее. — Этого не случится. Я…

Она не хочет владеть магией. Разумеется, Кэридвен думает так, пока не знает о том, что есть возможность ее получить. Но мне нужно ей доверять. Мне нужна ее помощь.

Я вспоминаю страхи Ноума. Если мы будем расспрашивать о нем, то все без труда догадаются, что мы нашли магический источник. Мне плевать на мотивы, по которым Ноум хочет скрывать источник от остальных, но у меня есть собственные причины держать весь мир в неведении относительно нашей находки. Выходит, мне ближе цель Ноума, чем Терона. Отвращение к политике вспыхивает с новой силой.

— Я кое-что ищу, — начинаю я. — То, что может предотвратить… — конец мира, — усиление Корделла. И это, скорее всего, находится здесь, в Саммере.

— Саммер никогда не вел никаких дел с Корделлом. Ничего корделлианского здесь быть не может.

— Эта вещь не принадлежит корделлианцам… Но они ее тоже ищут. Мне необходимо найти ее первой.

На лице Кэридвен отражается полнейшее замешательство: брови недоуменно сведены, губы приоткрыты.

Застонав, я закрываю глаза и прижимаю ко лбу кулак.

— Если честно, я даже не знаю, что именно ищу.

Ключ? Орден? Да все что угодно. Но откуда же начинать?

— Так ты по этой причине приехала сюда? — догадывается принцесса. — А не для того, чтобы заключить союз с Саммером?

Открыв глаза, я всматриваюсь в ее лицо.

— Не могу говорить за Корделл, но я лучше нагишом попаду в песчаную бурю, нежели объединюсь с твоим братом.

Кэридвен смеется.

— Я бы помогла тебе, если бы могла, королева Винтера. — Она снова смотрит на лужи у наших ног, но молчит.

Да, она определенно хочет попридержать информацию о том, что я могу использовать свою магию в их королевстве. Ей выгодно иметь что-то против меня, чтобы я не вздумала ее предать. Мы обе чувствуем себя друг с другом неловко, но наш разговор — это только начало. Я рада и этому.

— Нам нужно вернуться во дворец, моя королева, — касается моего плеча Гарриган.

Его слова наводят меня на мысль, что двор слишком уж пуст. Гарриган правильно понимает мой вопросительный взгляд.

— Хенн остался во дворце на случай вашего возвращения. Коналл пошел обыскивать восточную часть двора.

— Вам нельзя было разделяться… — начинаю я, но тут же бросаю поучительный тон. Это мне нельзя было выходить на улицу в одиночестве.

Гарриган осуждающе поглядывает на меня.

— Знаю, — вздыхаю я.

Подхожу к краю крыши и спрыгиваю на ящики. Мы спускаемся на пыльную землю, и я с облегчением слышу приглушенные звуки продолжающегося празднования. Понятия не имею, как воспринял мое исчезновение Симон. Меня могли убить или сделать еще что похуже, если бы Кэридвен с Гарриганом не подоспели вовремя. Мне повезло, что, потеряв контроль над магией, я всего лишь вызвала снег. До сих пор не понимаю, как это получилось.

Мне нужны ответы. Нужно поскорее найти орден Искупителей. Я чувствую вину. Как тогда, когда привела в наш лагерь в Ранийских прериях людей Ангры. Генерал не хотел отправлять меня на миссию, но я убедила его и всех остальных, что справлюсь с поставленной задачей. В итоге я всех подвела, и нам пришлось покинуть лагерь.

Сегодня из-за моего безрассудства кто-нибудь мог пострадать. От моей опрометчивости все время страдают близкие мне люди. Мне казалось, я хорошо это уяснила. Стоит Кэридвен спрыгнуть к нам, как на место раскаяния приходит понимание, что я нашла помощника.

Вытерев пот со лба, я направляюсь к дворцовой двери. Что-то звякает под подошвой моего сапога, и, опустив взгляд, я вижу поблескивающую в свете факела почти пустую бутылку вина. Нахмурившись, я наклоняюсь к ней.

Финн как-то раздобыл несколько бутылок саммерианского вина. Мне удалось подбить Мэзера украсть одну из них. Опьянение стерло многие детали того дня, но я прекрасно помню, как выглядела бутылка. Полупрозрачное стекло имело темно-бордовый оттенок, края ярлыка разлохматились, и грязь покрывала горлышко таким толстым слоем, что мне пришлось отскребать ее, чтобы добраться до пробки.

— Надеюсь, они хотя бы насладились выпивкой, — проворчал Финн, когда они с Генералом нашли нас — пьяных и безудержно хихикающих. — Они выпили саммерианский портвейн пятидесятилетней выдержки.

Сказать по правде, всю бутылку опустошить мы не смогли. Мы осилили лишь четверть портвейна, вкус у него был мерзкий. Генерал больше разозлился на то, что Финн притащил в лагерь спиртное, нежели на то, что мы его выпили. Он в ярости расколотил бутылку и обругал Финна.

«Они выпили саммерианский портвейн пятидесятилетней выдержки».

У меня появляется идея.

— Сколько лет вы выдерживаете вина? — спрашиваю я Кэридвен.

Она видит бутылку у моих ног и отталкивает ее ногой.

— Это зависит от сорта вина. А что?

— У вас есть бутылка самого старого вина?

— Есть несколько бутылок и бочонков из самой первой партии. Их выдержка исчисляется столетиями. Что-то ты не казалась мне любительницей вин.

«Столетиями».

Это вино могло быть приготовлено тогда, когда орден прятал ключи. Я выпрямляюсь и, закусив губу, задумчиво похлопываю ладонями по бедрам. Насколько я могу открыться Кэридвен?

— Думаю… они могут мне помочь.

— Не сомневаюсь. Ни для кого не тайна, что у алкоголя есть свои преимущества.

Я усмехаюсь.

— Мне не для выпивки. Где они?

Смягчившись, Кэридвен снисходительно машет рукой.

— Иди за мной.

Шагнув за ней следом, я застываю.

— Подожди… Они здесь? Не в виноградниках?

— Конечно нет, — через плечо глядит на меня Кэридвен. — Лучшее вино королевства хранится в личных запасах моей семьи столько лет, сколько в Саммере светит солнце.

Я не ожидала, что все так просто, но Кэридвен продолжает путь, и я безмолвно следую за ней. Вернувшись во дворец, мы ненадолго задерживаемся, чтобы Гарриган сбегал и передал Хенну и Коналлу, что я в безопасности. К счастью, Кэридвен огибает шумное празднование, и мы темными коридорами доходим до лестницы, которая ведет в подземные недра дворца. С каждым шагом вниз жара спадает, мое тело наполняется энергией. Может, винтерианцам оставшуюся часть визита провести в Саммере под землей? Нам тут будет явно комфортнее.

К тому времени как ступени заканчиваются, мы выходим в широкий коридор. Мое тело гудит от адреналина, а глаза зорко оглядывают помещение, будто сам орден Искупителей может прятаться тут. Но стены окутывает тьма, и лишь наши тихие шаги эхом отдаются на много метров вперед.

Кэридвен зажигает фонарь. Язычок пламени освещает винный погреб. Бесчисленное множество деревянных стеллажей простираются во всех направлениях, выходя за пределы света фонаря. На каждом из них ровными и аккуратными рядами лежат покрытые пылью бутылки или бочонки. Резкий дубовый аромат пропитан тяжелым запахом времени, подтверждая, что это место пережило поколения смуты и войн, трудностей и борьбы. Место, остававшееся в неприкосновенности десятилетиями или — я очень надеюсь на это — веками.

— Добро пожаловать в винный погреб Пребенов, — провозглашает Кэридвен сухим тоном и кивком зовет за собой.

Она идет дальше, и отсвет ее фонаря пляшет на пыльных бутылках. Мы с Гарриганом молча следуем за ней, взметая пыль подошвами сапог. Налево, налево, направо, налево… Вряд ли я смогу сама найти дорогу назад. Этот погреб огромен. Возможно, он занимает под землей всю территорию дворцового комплекса. Чем дальше мы продвигаемся, тем толще становится слой пыли, тем сильнее в затхлом воздухе ощущается тяжесть прошедших столетий.

Наконец Кэридвен останавливается и взмахом руки указывает на стеллаж, который лично для меня ничем не отличается от любого другого. Его верхние ряды заняты бутылками, нижние уставлены маленькими бочонками.

— Самое старое из всех существующих вин, — сообщает принцесса, явно не в восторге от «сокровищ» своего королевства. — Для королей Саммера выдерживать вино — дело чести.

Потянувшись за одной из бутылок, я внимательно разглядываю ее в мерцающем свете фонаря. Мне страсть как хочется поскорее их все осмотреть, но я совсем не подумала о том, что для кого-то это вино представляет огромную ценность. Не могу же я просто взять и откупорить все эти бутылки. Да и есть ли в этом необходимость? Может быть, на нужной мне бутылке есть какой-нибудь знак?

Кэридвен усмехается, видя мои колебания. Хватает бутылку и сует мне в руки. Пыль поднимается маленьким облачком.

— Делай с ней что хочешь. Мой брат гордится своим винным запасом, но при этом совершенно не заботится о своих людях. Поэтому к его ценностям я отношусь с тем же трепетом, что и он — к моим.

Я обнимаю пальцами горлышко бутылки.

— Ему известно, что ты думаешь на сей счет?

Кэридвен горько смеется.

— Уверена, что известно. Но большую часть времени он пьян. И может лишь лениво задаваться вопросом, почему я такая брюзга. Так что ты ищешь?

Я переворачиваю бутылку вверх дном, верчу справа налево, оттираю от пыли, разглядываю со всех сторон… Не знаю, что я ищу. Возможно, печать ордена Искупителей. Я не свожу глаз с бутылки и ощущаю, как по горлу пробирается холодок.

— Мне бы не хотелось вовлекать тебя в это, пока не останется другого выхода. — Я смотрю на принцессу. — Мне кажется, тебе и своих проблем хватает.

Кэридвен хмыкает, принимая мой ответ. Я ставлю бутылку на место и беру другую.

Осмотрев дюжину бутылок, я не нахожу ничего, кроме толстого слоя пыли. Опустившись на колени, осматриваю бочонки. Гарриган держится у меня за спиной. Принцесса пытается мне помочь, но бросает эту затею после девятой бутылки и садится на пол, прислонившись спиной к деревянному стеллажу и свесив голову на грудь. Фонарь она ставит рядом с собой.

Я вытаскиваю первый бочонок, внутри которого плещется вино. Не нахожу на нем ничего необычного — ни печати Искупителей, ни заткнутого за обод ключа. Со вторым то же самое. И с еще одним. И еще.

Вытащив следующий бочонок, я провожу пальцами по его деревянной поверхности. Опять ничего. Моя уверенность тает как дым, когда я тянусь за очередным бочонком. Может, я ошибалась?.. Он прилип к полке и не поддается. Я дергаю его, но он не двигается с места. Кэридвен подползает ко мне, привлеченная тем, как качается полка при каждом тщетном рывке.

— Нужна помощь?

— Не знаю, — признаюсь я, пальцами обшаривая полку и пытаясь понять, почему бочонок прилип. Его держит что-то гладкое, типа воска.

Я задумчиво морщу лоб. Кто-то приклеил бочонок к полке? Зачем? Он ценен для Саммера? Или для кого-то другого? На каждом бочонке спереди есть пробка. Я могу выдернуть ее и, если я ошиблась, на меня хлынет вино. Если нет… Это «если» побуждает меня отодвинуться от бочонка. Одной рукой я опираюсь на каменный пол, а пальцами другой обхватываю пробку. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…

Кэридвен вскакивает на ноги и протестующе вскрикивает, когда я подаюсь назад, рывком выдергивая пробку. Принцесса застывает, вскинув в защитном жесте руки и ожидая худшего… Но ничего не происходит. Я потрясенно вздыхаю. В бочонке не было вина. Тогда что же там?

Принцесса хмурится, но ничего не говорит. Я снова подхожу к бочонку. Его крышка тщательно прилажена. Я встаю и с силой ударяю по ней каблуком. Дерево с оглушительным звуком трескается и разламывается на несколько частей. Я выдергиваю их, усыпая пол щепками и обломками. Мерцающий у ног Кэридвен фонарь отбрасывает тусклый свет. На самом дне бочонка расположен рычаг. Я чувствую, что прикасаться к нему опасно. Не трогай… Я сжимаю пальцами рычаг и изо всех сил дергаю назад.

Сначала он не поддается, и я наваливаюсь на него всем телом. Дерево стонет, под каменным полом что-то с грохотом сдвигается. Жар лижет мои сапоги, опаляет ноги, взбирается выше и выше. Все мое тело дрожит под внезапным натиском пожирающего его тепла. Пол уходит у меня из-под ног. Я стремительно перекатываюсь вправо, и надо мной в замешательстве склоняется Кэридвен.

— Назад! — кричу я, когда рокот и волны жара усиливаются. Прямо там, где стоит принцесса.

Я бросаюсь к ней и сбиваю ее с ног. Каменный пол между стеллажами расходится в стороны, образуя не очень широкое, но довольно глубокое отверстие. И если Кэридвен оказывается на твердой части пола, то я падаю прямо в эту дыру.

— Мира! — кричит она.

— Моя королева! — взвывает Гарриган.

Я повисаю, вцепившись пальцами в края образовавшейся ямы. Лицо трется о булыжник, в живот впиваются торчащие камни, тело дрожит, словно в лихорадке. Но я цела и невредима.

— Ты как? — хватает меня за запястья Кэридвен. — Держись…

Однако я не спешу помогать ей вытаскивать меня. Это может быть как-то связано с ключом или орденом. Либо же это злая шутка, подстроенная саммерианцами для любителей вина. Я оборачиваюсь. Подо мной мерцает огненное кольцо. Стены у ямы каменные, неровные и зазубренные, с торчащими то тут, то там булыжниками. Я не вижу никаких меток и снова смотрю на огненное кольцо. В самом центре что-то блестит.

— Подождите, — говорю я Кэридвен и Гарригану, опустившимся на колени, чтобы вытащить меня.

Они удивленно замирают, и, воспользовавшись этим, я выпускаю из рук край ямы. От неожиданности Кэридвен и Гарриган ослабляют хватку, и я падаю, свалившись у самой кромки огненного кольца, подняв тучу пыли.

— Моя королева! — в панике кричит Гарриган и набрасывается на принцессу: — У вас есть веревка? Лестница? Хоть что-нибудь?

— Прости, но мы не держим в винном погребе приспособления для лазания, — ворчит принцесса.

— Тогда принесите их!

— Да успокойся ты, винтерианец. Она в порядке! — Голос Кэридвен затихает. То ли она отошла от края ямы, то ли пошла искать веревку или лестницу.

— Держитесь, моя королева, — кричит мне Гарриган.

— Со мной все хорошо, — заверяю я его.

Я делаю осторожный шаг к центру огненного кольца. Дернув рычаг, я никак не ожидала, что пол обрушится, поэтому не хочу снова рисковать. Огонь вспыхивает чуть ярче, обдавая меня волнами тепла. По лицу катится пот, когда я наклоняюсь за лежащим в середине круга предметом. Это ключ. Старый, железный, в ладонь длиной, с рисунком для оттиска на печати. Столп света, бьющий в вершину горы. Символ ордена. Я не верю своим глазам. Я нашла ключ?

— Берегись! — кричит Кэридвен.

Рядом со мной шлепается веревка. От верхней части ключа тянется цепочка. Подцепив ее, я засовываю ключ в карман и хватаюсь за веревку. Дыхание сбивается в ожидании новых сюрпризов. Однако ничего не происходит, словно ключ сам желал, чтобы я его нашла.

Может, так оно и было. Когда я вылезаю из ямы, на Гарригана страшно смотреть: от беспокойства он весь посерел. Взяв меня под локоть, он помогает мне подняться на ноги и открывает рот, чтобы спросить, не пострадала ли я… Пол под нашими ногами снова дрожит и рокочет. Я разворачиваюсь. Ямы нет. Кэридвен указывает сначала на камни, потом на меня, а затем на бочонок вина:

— Что. Это. Было?

— Я… — Снег небесный, как ей все объяснить? Я вынимаю из кармана ключ и показываю, держа за цепочку. — Нашла то, что искала. Если тебе станет легче.

Покачав головой, принцесса прижимает пальцы к вискам.

— И искала ты?..

— Ключ, — отвечаю я.

Она фыркает, всем своим видом говоря: «Да что ты?!»

— Ключ к чему-то… ужасному. Древнему. И… — Я умолкаю, зажимая в пальцах цепочку.

У меня захватывает дух. Вихрь надежды бушует в груди. Я нашла первый ключ. Но… Беспокойство, которое не оставляло меня ни на минуту, возрастает с новой силой. Я смотрю туда, где только что находилась яма. Никакого жара, никакого отверстия. Словно их и вовсе не было.

Почему ключ спрятали в Саммере? Почему орден оставил один из ключей в этом королевстве Сезонов? Почему не в Отеме, Винтере или Спринге? Почему в Саммере, в Джулае, в винном погребе дворца?

Я оглядываю стеллажи. Древность этого помещения, пыль на бутылках, благоговение саммерианцев перед выдержанным вином — ну, Кэридвен не в счет — означало, что это место пройдет испытание временем. Вино веками было символом Саммера. Найдем ли мы другие ключи?

— Мира, — зовет меня Кэридвен, и я вздрагиваю.

Она оправилась от потрясения, и на ее лице написано то же самое выражение, когда я сотворила снег. Принцесса просчитывает, как можно использовать в будущем мои слабости. На какой-то миг я вижу в ней Ноума, но потом она вздыхает, устало потирает глаза и, качая головой, спрашивает.

— Ты ввязалась во что-то опасное?

Я открываю рот, чтобы ответить, но в тяжелой тишине погреба раздается отчаянный, полный ужаса крик. Я поворачиваю голову в его сторону. Я знаю этот голос.

— Терон.