Ева Симмон сидела в кресле по одну сторону окна, а Порт по другую. Женщина выглядела такой же аккуратной, как и комната. Ее домашнее платье в цветочек было заказано по каталогу. Волосы были тщательно уложены, а руки — красноватыми от частого общения с мылом. Она выглядела так же, как и большинство женщин в городе.

Порт подумал, что, не будь она так испугана или враждебно настроена, ее лицо можно было бы назвать приятным.

— Если вы с Эйбом Далтоном замышляете какой-нибудь подвох, — сказала она, — не думайте, что у вас что-нибудь получится! Можете сидеть здесь сколько угодно, а когда муж придет домой…

— Я сейчас же уйду, если хотите, — сказал Порт. — Не думал, что вы будете так себя вести. — Но с места не двинулся.

— Как вести? — спросила она, готовясь к защите.

— Рассердитесь на что-то. Эйб когда-либо причинил вам вред?

Она промолчала.

— Он болен. Ему нехорошо. Просто он шлет вам привет.

Она все еще была настроена подозрительно.

— Не врите мне, — сказала она. — Не говорите, что остановились в этом городе только для того, чтобы передать привет. Я не видела его, наверно, лет пятнадцать. — Она вдруг задумалась, как будто что-то вспомнила. — Кстати, сколько ему сейчас лет?

Ее голос снова стал резким.

— Он очень постарел из-за того, что с ним произошло.

— Я ничего не хочу о нем знать!

Ей, наверное, лет тридцать с небольшим, подумал Порт. Она была немного полновата, но довольно крепкого сложения, с приятными чертами лица. Но она пыталась быть чопорной. Это делало ее менее привлекательной.

— Миссис Симмон, — сказал Порт. — Я попытаюсь убедить вас, что никто не хочет причинить вам вреда. Эйб Далтон, как я вам уже сказал, больной человек. Он сейчас в больнице. Он не хочет ничего, что бы могло…

— Он преступник, не так ли? И вы его знаете, значит, вы тоже один из них. Или адвокат. Что тоже не лучше.

— Вы тоже его знаете, — возразил Порт. — Разве это делает вас преступницей?

У нее перехватило дыхание, и она вскочила со стула:

— Я замужняя женщина, у меня есть дом и дети! У моего мужа здесь успешный бизнес, и у нас в городе есть определенное положение. У нас в городе только друзья, и мои дети…

— Кто-то идет, — предупредил Порт.

Машина, остановившаяся на дорожке, была грузовиком доставки с надписью «Симмон Хардвеа». Человек, выскочивший из кабины, не был мальчиком-развозчиком товара. Это был высокий блондин, весело засмеявшийся, когда из дома к нему выбежали дети. Он схватил девочку, подбросил ее в воздухе и, поймав, направился прямо к дому.

— Ева? — закричал он с лестницы. — Ты дома, солнышко?

Ева Симмон побледнела.

— Сидите тихо. Я коммивояжер.

Порт наклонился, протянув руку к своему мешку. Дверь распахнулась, и в комнату вошел человек.

Он хотел было снова сказать «Ева, солнышко», но увидел Порта.

— О… — Он поставил девочку на пол, закрыл дверь и снова улыбнулся. — Меня зовут Джей Симмон! Здравствуйте! — поздоровался он, протянув руку.

— Здравствуйте, мистер Симмон! Меня зовут Порт. Я не хотел вас беспокоить…

— Все в порядке — вы нам не мешаете! — Джей Симмон посмотрел на мешок. — Вы хотите что-то всучить моей жене? — Он рассмеялся. — Держу пари, я знаю, что происходит!

Порт тоже рассмеялся и сказал:

— Да, боюсь, вы правы. Что ж, простите…

Но его никто не слушал. Джей Симмон спросил жену, не видела ли она каталог Смита, и Ева Симмон встала, чтобы показать ему, где он оставил каталог. Все вышли в прихожую, и Порт остановился в дверях.

— Эй, как вас… Порт, да?

— Да.

— Вас подвезти? Я тоже уезжаю.

— Нет, спасибо, я в отель.

— Да ладно вам, — усмехнулся Джей Симмон. — Я сам привык быть в дороге и знаю, как к вечеру устают ноги.

Поцеловав жену и детей, он побежал за Портом.

Порт не спорил. Он очень устал, и ему нисколько не хотелось ни идти, ни ехать верхом. Он сел в грузовик рядом с Джеем Симмоном, поставив мешок на колени. Симмон повернул в сторону и поехал по улице.

— Что вы продаете? — дружелюбно спросил он.

Порт пожал плечами, пожалев, что он не один.

— Почему я должен говорить с конкурентами?

— Держу пари, я догадываюсь! Открывашки для банок!

— Да, — подтвердил Порт. — Вы правы.

— Бизнес идет успешно?

Порт помотал головой.

— Знаете, как я догадался? По вашему виду. Кроме энциклопедий, ни один товар не делает человека к концу дня таким изможденным, как открывашки для банок. Почему вы не попробуете что-нибудь другое? Я сам могу продать подешевле любую ерунду, которую вы распространяете. Вы на ложном пути.

— Я знаю, — сказал Порт. — Я с этим кончаю.

— Вы не обиделись? — Джей Симмон посмотрел прямо в лицо Порту. — Я ведь по дружбе…

— Я понимаю, — сказал Порт. — И спасибо, что подвезли.

Этой ночью Порт сидел у окна и смотрел на город. После девяти часов город, казалось, опустел, и большая часть огней на главной улице погасла. Порт лег в постель, но заснуть не смог. Он слишком много проспал в поезде. Ему было неловко оттого, что он ворвался в безопасный маленький мирок Евы Симмон. А если бы он оставил ее в покое и вернулся к старику, который все равно умирал… Порт закурил. Он выкурил три сигареты, встал и подошел к окну. Смотреть было не на что. Он не смог бы причинить Еве Симмон вреда, который ее безопасный маленький мирок не смог бы пережить. Но у старика Далтона не было ничего. Надо дать ему умереть так, как он хочет.

Порт разделся и проспал до утра.

В девять часов Порт пришел в скобяную лавку Симмонов и спросил Джея. Джей был во дворе, складывал дренажные трубы. Увидев Порта, он подошел к нему, и они снова пожали друг другу руки.

— Здравствуйте, Порт. Сегодня чувствуете себя лучше? Надеюсь, вы не подумали… Вообще-то я надеялся, что вы зайдете, или я бы к вам заскочил до вашего отъезда.

— Хорошо, — сказал Порт. — Я надеялся…

— Я подумал, — сказал Джей, не слушая Порта, — что вы, может быть, заинтересуетесь моим предложением.

Порт подождал.

— Вы что-нибудь знаете о мельничных насосах? Нет? Послушайте, мне нужен человек, который выйдет на дорогу…

— Простите, Джей. Но я не думаю…

— Вы знаете, что требуется для этой работы? Представительный парень, который любит людей и в котором есть — знаете ли — обаяние. В вас оно есть, Порт. И если…

— Послушайте, Джей, это очень любезно с вашей стороны, но дело в том, что у меня есть другие обязательства. А здесь я потому, что, кажется, оставил у вас один из образцов. Может быть, ваша жена его нашла, она вам ничего не говорила?

— Нет.

— А можно зайти к вам и проверить? Я подумал, что надо сначала спросить у вас…

Джей засмеялся:

— Конечно, заходите. И скажите ей, что это с моего согласия! — Он широко улыбнулся Порту. — Вы думали, что ей это не понравится, да?

— Если честно, да, — сказал Порт. — И еще раз спасибо.

— Почему бы вам не подумать…

Порт пообещал подумать и сказал, что со стороны Джея очень благородно сделать это предложение. Затем он вышел и зашагал по Мейн-стрит. Всю дорогу к дому Евы Симмон он утешался тем, что ему предложили продавать мельничные насосы хозяевам ранчо.

Он позвонил и услышал шаги Евы в холле. Дверь она открыла без колебания.

— Муж позвонил мне, — сказала она. — Вы пришли за какими-то образцами, которые оставили здесь?

— Вы продолжили вашу игру и в разговоре с мужем по телефону?

— Я не намерена позволять вам испортить мне жизнь. Или моему мужу.

Она с неприветливым жестом придержала дверь, ожидая, пока Порт не выйдет.

— Я не сказал ничего такого, что заставило бы вас подумать, будто я хочу испортить вам жизнь, — сказал Порт.

Он вошел в холл и, когда она закрыла дверь, последовал за ней в кухню.

— Что вы от меня хотите? — спросила Ева.

Теперь она принялась мыть посуду, словно его здесь не было.

— Где дети? — поинтересовался Порт.

Она кивнула за окно. Девочка сидела в саду, похлопывая ручками по траве. Мальчики были там же — они раскрашивали какую-то коробку.

— Я вам скажу, что мне нужно, и оставлю вас в покое. Могу уехать из города сегодня же вечером.

Она продолжала мыть посуду, ожидая, что он скажет.

— Эйб Далтон только что вышел из тюрьмы. Он болен и стар. Я вам это уже говорил. Кое-кто хочет вовлечь его в еще одно дело, а потом еще и еще. Вы же знаете этих шантажистов.

— Пока не знаю, — безразлично произнесла она.

— Давление на Далтона — дело старое, из-за взятого банка. Он этого не делал, но все выглядит так, будто делал.

Она продолжала мыть одну и ту же тарелку не глядя на него.

— Он не брал банка. В это время он был с вами.

Она не шевелилась, если не считать медленного вращательного движения.

— Эйб может снова оказаться в тюрьме. А там он умрет.

Круг, который она описывала по тарелке, стал меньше.

— Вы можете помочь ему, миссис Симмон! Вам не надо ни во что вмешиваться, никто здесь не будет ничего вынюхивать, но если возникнет необходимость в ваших показаниях…

Порт увидел, что она, наконец, остановилась.

— Миссис Симмон, — спросил он, — вы его ненавидите?

Она ответила очень быстро и тихо, почти шепотом:

— Вы не знаете, что у меня здесь есть, вы не знаете сколько. Я это не брошу. А вы приходите и вытаскиваете назад гадость, которая, я думала, давно похоронена!

Она вдруг повернулась к Порту, опустив по бокам руки, с которых на пол капала вода. Лицо ее раскраснелось, и Порт увидел, что она вот-вот расплачется.

— Вы ведь не знаете, как я с ним познакомилась, да? Вы не знаете, как это случилось, какой была маленькая Ева Томлин, правда? Эйб Далтон был в бегах и знал моего отца. Мы жили на ферме в унылом месте, в котором не было ничего хорошего, кроме того, что там мы были одни. Он знал моего отца, пьяницу и отвратительного вора, сгорбленного старика, который постоянно вспоминал о старых временах и великих делах, которые проворачивал в городе, давно, когда он бросил нас с мамой и подался в какой-то город, а вернулся разбитым и оборванным. А когда мама умерла, он показал свое истинное лицо, напиваясь и осыпая меня ругательствами, а потом приводя дружков…

По ее лицу текли слезы, но она их не замечала.

— Он обычно называл их друзьями, друзьями из великих дней, проведенных им в городе. Эти плуты скрывались у него и платили ему за это. Больше этому паршивому старику было ничего не надо, потому что на их деньги он покупал себе выпивку. Он обычно всю ночь просиживал на кухне, разговаривая сам с собой и с бутылкой, потому что у одного его «друга» была комната с двуспальной кроватью, потому что кровать, на которой я обычно спала, была слишком узка для двоих. А когда этот мерзкий пьяница напивался до потери сознания, он сваливался в мою постель, потому что меня там не было.

Она неистово замотала руками, отряхнув с них воду.

— Вот так я и познакомилась с Далтоном, понимаете? Мне не было еще и двадцати лет, а Эйб Далтон был незнакомцем, который остановился на время, платя за постель и питание. Понимаете? — Она повысила голос от возбуждения. — Он был почти ровесником моего отца и незнакомцем! Я не хочу больше ничего говорить! Я не хочу больше об этом думать!

Она замолчала и отвернулась от Порта, и он этому обрадовался, потому что так ему было легче, ведь он не знал, что сказать. Он увидел, как поднялись ее плечи, когда она глубоко вздохнула и снова затихла. Порт засунул руки в карманы, ему захотелось тихо засвистеть, но вскоре он взял себя в руки.

Он сказал:

— Я рад, что вы это сделали. И никто этого у вас не отнимет.

Она подошла к холодильнику, вынула бутылку молока, немного налила в кружку и поставила ее на плиту.

— Вы сделали это, миссис Симмон! Вы, а не Далтон! — Он подождал с мгновение. — Вы хорошо помните, что он ничего у вас не взял?

Порт не видел ее лица, потому что она отвернулась к плите и следила за молоком.

— А не помните ли вы за ним чего-нибудь хорошего?

Она подошла к шкафу и достала рожок, бросив на Порта короткий взгляд, но он не мог сказать, что этот взгляд означал. Затем она вернулась к плите и перелила молоко в рожок.

— Вы вышли замуж вскоре после того, как Далтон познакомился с вами. Вероятно, так вы можете его вспомнить. Я хочу, чтобы вы увидели, миссис Симмон…

— Я помню.

Ее слова были неожиданны, как и тон. Похоже, она больше не боролась с воспоминаниями о прошлом, а действительно думала о нем.

— Я помню, потому что он был последним. — Она посмотрела на Порта. — Он вам не говорил?

— Он не хотел, чтобы я к вам приходил, — сказал Порт. — Он только назвал мне ваше имя.

Она надела соску на горлышко рожка, но от Порта не отвернулась.

— Он взял меня с собой, — сказала она. — В ту ночь, когда уехал.

Она подошла к окну и посмотрела на детей.

— Мой отец спал на кухне или был мертвецки пьян, не знаю. Эйб Далтон увез меня в Гранд-Рапидс, ехали мы всю ночь и часть следующего дня. В Гранд-Рапидсе он нашел мне комнату. Я, наверное, была полумертвой от страха и возбуждения, потому что заснула тотчас же, как мы приехали. — Она снова повернулась к Порту. — Когда я проснулась, его уже не было. Остаться одной было ужасно. Выплакавшись, я снова заснула. Вот почему я не сразу нашла это, проснувшись на следующее утро. Он положил мне в туфлю пятьсот долларов.

Когда она закончила, Порт ничего не сказал. Он ей улыбнулся. Сначала ему показалось, что она собирается улыбнуться в ответ, но она посмотрела на рожок и проверила, насколько теплое молоко.

— Я знаю, — сказала она. — Все это хорошо. Хорошо, пока не знает Джей. Я познакомилась с ним вскоре после того случая, и он ничего обо мне не знает.

— Не думаете же вы…

Она не дала Порту закончить:

— Он был из Оттер-Бенда, но мы уже знали друг друга. Мы очень скоро вернулись сюда. Мы поженились в городе и вернулись в Оттер-Бенд, словно я никогда раньше не жила здесь. Теперь я живу здесь, и Джей никогда ничего не узнает.

— Вы не поможете Далтону? — спросил Порт.

— Вы можете меня заставить, — сказала она, — и все разрушить. — Голос ее звучал почти безразлично. — Но я буду сопротивляться.

Она снова подошла к окну и посмотрела на детей. Порт нахмурился.

— Джей не знает и никогда не узнает.

Она подошла к двери, ведущей во двор.

— Мне надо забрать ребенка, — сказала она и вышла.

Когда она вернулась, Порта в доме уже не было.

Она казалась очень спокойной всю оставшуюся часть дня и вечером, когда муж вернулся домой. Говорила она очень мало. Джей Симмон заметил это, но ничего не сказал. Когда они отправились в постель, он быстро заснул.

Ева Симмон долго лежала без сна, а когда встала, было еще довольно темно. Она спустилась к небольшому письменному столу в гостиной и села перед чистым листком бумаги с ручкой в руке. На листке стоял печатный заголовок «Миссис Джей Симмон», и Ева Симмон прочла его несколько раз. Затем она написала свое имя «миссис Джей Симмон». Написала снова, машинально, потому что ей не хотелось сидеть за столом с ручкой и бумагой, ей вообще ничего не хотелось делать.

Грузовик Джея стоял снаружи, под окном, а качели во дворе раскачивал холодный утренний ветер.

Она снова попыталась писать. На бумаге снова и снова выходило «миссис Джей Симмон». Ей захотелось заплакать, но она справилась с собой.

— Ева? — позвал Джей сверху. — Солнышко? — снова позвал он.

Она встала и подошла к лестнице:

— Да, Джей?

Он спустился, большой и помятый со сна:

— Ты в порядке, солнышко?

Она кивнула.

— Да нет, не в порядке, — сказал он. — Приходи на кухню. Я приготовлю кофе.

Он поставил кофе и сел рядом с ней за кухонный стол:

— Как до рождения детей, да, Ева?

Она кивнула и почти улыбнулась.

— Солнышко, — спросил он. — Ты хочешь, чтобы я оставил тебя одну?

На этот раз она расплакалась, не в силах больше сдерживаться. Джей Симмон обнял жену и прижал к себе. Погладил по голове и по спине.

Через некоторое время она расслабилась, но его не отпустила. Они вернулись в постель и занялись любовью, как тогда, до рождения детей.

Она ничего не сказала ему. Она никогда об этом ничего не говорила.