«Час досуга» был рингом для любителей покататься на роликах, но дважды в неделю — по вторникам и пятницам — менеджер приглашал группу из пяти музыкантов, и ринг превращался в танцплощадку. Над полированными досками ринга горели яркие огни, но за его пределами, где стояли столики, царил полумрак. На столиках были выставлены напитки, и мужчины держали принесенные с собою бутылки под креслами. Женщины были похожи друг на друга. Они слишком часто хихикали и носили дешевую бижутерию.

Пройдя примерно половину длины ринга по направлению к сцене, Порт увидел Дикки и его девушку. Они танцевали у самого края, потому что Дикки с кем-то разговаривал. Летти танцевала с закрытыми глазами, напевая про себя в ожидании, пока Дикки не закончит разговор. Человек, говоривший с ним из-за бортика, выглядел как повзрослевший малолетний преступник. Дикки рассказывал ему анекдот.

Внезапно он замолчал. И перестал танцевать. Летти открыла глаза, а приятель Дикки, готовившийся засмеяться на протяжении всей длинной шутки, вытащил изо рта сигарету и неуверенно хохотнул:

— Ну же, парень, не умолкай! И что она сказала, когда?..

— Ты! Кто тебя сюда звал, ублюдок?

Приятель Дикки разразился громким хохотом, сотрясшим все его тело. Смех прекратился столь же быстро.

— Так в чем же дело? Это еще не все?

И только тогда он обнаружил свою ошибку. Он проследил за взглядом Дикки и увидел человека, на которого тот уставился. Он не был знаком с Портом раньше, но с первого взгляда невзлюбил его. Ему не понравилась улыбка на лице Порта, то, как он прислонился к бортику, его костюм и даже то, как он был подстрижен.

— Этот гад мешает тебе отдыхать, Дикки?

Дикки скривил губы и выдавил презрительное:

— Ха!

— Ты что-то сказал, Дикки?

— Сложно быть уверенным, — встрял Порт. — Он сильный мужик, из тех, что хрюкают.

Порт улыбнулся.

Приятель Дикки перевел взгляд с дружка на Порта и обратно. Он потер тыльные стороны ладоней, словно расправляя боксерские перчатки на костяшках пальцев, и быстро шагнул вперед. Выглядело это впечатляюще, но тем и ограничилось.

Он выпрямился, и краска разлилась по его лицу от попытки удержать рвущийся наружу крик. Только воздух зашипел сквозь стиснутые зубы, когда он очень медленно согнулся пополам и ухватился за пострадавшее колено.

Ботинок Порта, врезавшийся ему в голень, произвел лишь едва слышный звук, словно ударили по дереву. Мужчина, поскуливая, медленно захромал к ближайшему креслу.

— Прошу прощения, — сказал Порт и посмотрел на Дикки, — но я не с ним пришел увидеться.

— Ага, — сказал Дикки.

Примерно с секунду он не мог сказать ничего другого.

— Я пришел поговорить с тобой.

— Ага.

— Вы с Летти выбежали так быстро, что я не успел отвести тебя в сторонку.

— Ага.

Порт склонил голову набок и внимательно посмотрел на Дикки:

— Тебя что-то не устраивает? — Он перевел взгляд на Летти: — Или он всегда так немногословен?

Летти не знала, что ответить. Она не блистала остроумием, но понимала, что ответить Порту серьезно было бы ошибкой.

— У тебя проблемы, — заявил Дикки, придав своему голосу зловещий, угрожающий тон. Он повторил эти слова тем же тоном, и это, кажется, позволило ему немного расслабиться. — Порт, так ведь тебя зовут?

Он двинулся вдоль борта. Летти шла за ним.

— Можно Дэн, — сказал Порт. — Тем более, что мы узнаем друг друга гораздо раньше, чем кончится вся эта история.

— Прежде чем мы разойдемся, чтобы уже не встретиться… — начал было Дикки, но умолк, увидев, как Порт хмурит брови.

— Послушай, — сказал Порт, — я не получаю удовольствия от этих острот. Давай поговорим серьезно.

— Пошли выйдем отсюда, — сказал Дикки. — Ты этого хочешь? Прямо сейчас?

— К черту. — В лице Порта скользнула досада. — Я просто хочу переброситься с тобою парой слов, и тогда можешь возвращаться к своим танцам. — Он улыбнулся Летти, произнося последние слова. — Я просто пришел сказать тебе…

— Пошли выйдем. Немедленно, — настаивал Дикки.

Порт глубоко вздохнул. Он уже жалел, что пришел сюда. Следовало бы догадаться, что Дикки будет хорохориться в присутствии своей девушки, что он все еще злится на Далтона за то, что тот привел Порта в гостиницу, и, быть может, самое главное — здесь Дикки чувствует себя как дома.

Приятель Дикки уже был не один. Он все еще не вставал с кресла, скорчившись над согнутой ногой, но теперь трое подонков в черно-белых сатиновых пиджаках стояли рядом с ним, словно почетная гвардия. Чем дольше покалеченное ничтожество тискало свою ногу, тем яростнее эти трое оглядывались кругом.

— Нет, — сказал Порт. — Я не хочу драться с тобой. Я просто хочу договориться о встрече. Ты, я и Далтон. Мы могли бы…

— Кому ты нужен? — спросил Дикки.

— Далтону. Не следует так давить на старика. Завтра в десять, у тебя в гостинице. Годится?

Дикки не ответил.

— Не надо делать из этого сцену. Тебя устраивает, Дикки? Завтра в десять?

— Убирайся с моей дороги, — сказал Дикки. Он смотрел мимо Порта. — Ты изувечил моего друга.

Порт едва не засмеялся от выбора слов Кордеем, но раздумал, увидев, что Дикки полез через бортик.

— Летти, — сказал он. — Ты можешь поговорить с ним? Я прошу только…

— Молчи, дура, — бросил Дикки девушке.

— Ты собираешься оставить Летти стоять тут? — спросил Порт.

Дикки оттолкнул его, и Порт позволил ему пройти мимо. У кресла стояло уже пятеро бездельников, не считая пострадавшего, и все они с нетерпением ждали Дикки Кордея. Порт повернулся к ним спиной и перекинул ноги через борт ринга. Летти просто стояла там, и тогда Порт ухватил ее за руку.

— Разрешите, — сказал он и в танце направил девушку к центру ринга.

Он мог видеть крепышей, собравшихся в полутьме по ту сторону бортика, засунувших руки в карманы и куривших на манер Хамфри Богарта.

Порту подумалось, что танец с Летти мог бы доставить ему больше удовольствия, если бы они повстречались как-нибудь иначе. Он легко придерживал девушку, освобождая больше места, и думал о других вещах. Сегодня у него выдался вечер танцев, что уж тут поделаешь.

— Летти, — сказал он, — давно вы с Кордеем вместе?

— О! — разочарованно протянула она, когда музыка прекратилась. Она подняла глаза на Порта. — Это отделение еще не кончилось…

Он кивнул и сказал:

— Отлично. Мы останемся и потанцуем еще.

Она вновь заняла свое место.

— Летти, — начал Порт снова, но Летти сказала ему: «Тсс!» — и подождала, пока Порт не начнет двигаться в такт, потому что музыка зазвучала снова.

Они танцевали под медленный, раскачивающийся ритм, Летти — с закрытыми глазами, а Порт — уставившись в потолок. Стальная арматура ничем не была закрыта, и бумажные гирлянды — красные, белые и зеленые — вились вокруг балок и распорок.

— Чтобы было по всем правилам, — сказала Летти, — ты должен обнять меня.

Затем она сама придвинулась к нему и опустила его правую ладонь пониже на своей талии.

— И еще, ты должен двигаться сам, а не только твои ноги, — заявила она, — иначе это вовсе не танец.

Она говорила очень серьезно и, когда их позиция устроила ее, вновь умолкла и просто танцевала.

— Так лучше? — спросил Порт.

— Прекрасно. Шаги должны быть плавными и короткими. Ты отлично справляешься. Ходьба — совсем другое дело.

Порт вздохнул.

— А как это получается у Дикки? — спросил он. Надо же было с чего-то начинать.

— Он молодчина.

Летти начала мурлыкать мелодию.

— Ты давно его знаешь?

— Угу, — сказала она.

Порт кусал губу. Он вновь засмотрелся на потолок, на бумажные украшения, беспорядочно натянутые между балками, на залежи пыли там, вверху. Он начал ощущать собственную ненужность, бессмысленность.

— Тебе нужно… представить себя морской волной, ясно? — сказала Летти. — И будто музыка — тоже волна.

— Да, — сказал Порт. — Сейчас попробую.

— Я только об этом и думаю, — пояснила она и снова закрыла глаза.

Это помогло Порту подстроиться к ритму, но не улучшило его настроения.

— Летти, — сказал он. — Я пришел сюда не ради танцев. — Он подождал немного, но девушка хранила молчание. — Я хочу спросить тебя о Дикки.

— Мне все равно, — сказала она и вновь принялась напевать про себя.

— Он тебе нравится? — спросил ее Порт.

— Конечно.

— А ты ему?

Она кивнула, напевая.

— Я спрашиваю потому, что мне показалось, ему нравятся не слишком многие.

— Ты ему не понравился, — сказала она.

— Ты случайно не знаешь, почему? — спросил Порт.

— Ты лезешь не в свое дело, — сказала она. — Дикки этого не любит.

— Он сам вмешался в дела того старика, Далтона.

— Это только потому, что Далтон нечестно играет.

— Что? Далтон?

— Так говорит Дикки.

— Ты его, видно, не поняла, Летти.

— Так говорит Дикки, — повторила она, и в это время музыка оборвалась, саксофон выдул последние затихающие ноты, и танец был завершен. — В отделении будет еще один танец, — сказала Летти.

Она шагнула назад, расправила свое платье спереди и терпеливо ждала.

Порт кивнул. Он и Летти оказались неподалеку от сцены. Он смотрел в полумрак, туда, где стояли столики. Видно было неважно, но Порт разглядел, что столик, за которым собиралась шпана, опустел. Черно-белые пиджаки оказались расставленными в равных интервалах вдоль борта, по одному у каждого прохода, двое у главного выхода из зала и еще по одному там, где красные лампочки отмечали запасные выходы на аллею.

— Последний танец в отделении самый длинный, — сказала Летти. — Ты умеешь танцевать джиттербаг?

— Мы просто потанцуем, — возразил Порт, — как и раньше.

— Ты ведь можешь иногда отпускать меня, правда? Это легко, только держи меня за руку, эту руку сюда, и двигайся в такт. А потом я вернусь.

Музыка началась с удара по тарелкам со сцены и затем безо всякой паузы перешла в быстрый, нервный ритм.

Порт прижал к себе Летти:

— Почему это Далтон играет нечестно?

— Я тебя не слышу, — сказала Летти.

Она попыталась вырваться, но Порт не отпустил ее. Он направил ее прочь от сцены:

— Что натворил Далтон?

— Слушай, давай попробуем…

— Послушай меня, — сказал Порт. — Ты знаешь, зачем я пришел. Может, ты не считаешь, что это важно…

Он отпустил ее, двигаясь в такт, и подтолкнул ее левое бедро, чтобы показать девушке, в какую сторону вращаться. Летти отскочила с улыбкой, вовремя успела совершить полный оборот и вернуться, словно шарик на резиночке. Порт поймал ее так, чтобы она оказалась лицом к бортику ринга.

— Видишь те ворота? И вон те, и дальше? И выходы?

Она посмотрела, поддерживая ритм еле заметными движениями.

— Меня уже ждут, — сказал Порт. — Как видишь, это действительно важно.

Он снова крутнул ее, и снова она вернулась. Летти старалась танцевать как можно ближе к нему.

— Что случилось? — спросила она рядом с его ухом. — Зачем это все?

— Дикки беспокоится из-за меня, — объяснил Порт. — Так что там насчет Далтона?

— Дикки говорит, Далтон обещал ему… что старик собирался научить его всему, чтобы Дикки стал как Далтон когда-то.

— Когда он обещал?

— Еще до тюрьмы, говорит он, перед тем, как они в последний раз работали вместе.

— То ограбление, за которое Далтона замели?

— Еще раньше. Они часто работали вместе. Я не знала Дикки в то время, но он рассказывал мне.

— Слушай, — сказал Порт. — Ничего Далтон не хитрит. По твоим словам, Далтон обещал рассказать Дикки, как все обставить по правилам, и потом Далтона поймали. И за те десять лет, что он провел в тюряге, он здорово постарел. Он готовится к смерти. Он очень болен, он уже не прежний Далтон, и Дикки теперь выкручивает руки старику, который уже ни на что не годен, который мечтает об отдыхе, которому пришла пора покончить с прошлым. Дикки уже ничему не сможет у него научиться, потому что Далтон завязал.

Она смотрела на Порта, пока он говорил, раздумывая над его словами.

— Расскажи это Дикки. Передай ему то, что я тебе сказал.

— Я должна это сделать? — спросила она.

— Сделай это. Мне не удается сдерживать его, чтобы я успел…

— Этого он и хочет, — сказала Летти. — Он так и сказал мне, когда мы вышли из комнаты. Он собирается держаться от тебя подальше, пока ты не исчезнешь, и тогда они с Далтоном…

— С чего он взял, что я брошу старика?

— Он ничего не станет делать. Пока ты не уйдешь. Он сказал мне, ты был в свое время кем-то важным; он помнит, когда-то ты был крутым парнем в другом городе, не здесь…

Она сказала важную вещь — Дикки Кордей не хотел спешить. Он не собирался выдавать старика полиции, засадить его в тюрьму. Он решил тянуть время, подождать, пока Порт не выйдет из игры, и пока старик не сможет выдерживать нависшую над ним угрозу.

Пятеро музыкантов поднялись со своих мест и теперь ритмично раскачивались взад-вперед. Барабанщик творил чудеса своими палочками, порхая над установкой и ударяя в цимбалы, поскольку мелодия подходила к концу, а вместе с ней — еще одно отделение программы.

— Передай ему мои слова, Летти, — еще раз попросил Порт, и они повернули к бортику.

— И тогда ты уйдешь?

Музыка заглушала голос Летти, но Порту все же показалось, что в нем прозвучал интерес; в первый раз девушка выразила какие-то эмоции.

— А что? — спросил он, нагнувшись к ней.

— Это беспокоит Дикки, — пояснила она.

— Ты его любишь? — спросил Порт, но ему показалось, что Летти уже утратила интерес к их разговору. Она словно растворилась в музыке, которая становилась все пронзительнее.

Когда Порту удалось поймать ее взгляд, он снова спросил ее:

— Почему ты остаешься с ним?

На сей раз она его услышала. На лице Летти отразилась досада, как если бы Порт прервал что-то важное.

— Остаюсь с ним? Потому, что он любит меня.

Она произнесла это так, словно ей пришлось объяснять очевидное.

В конце проигрыша Порт отпустил ее руку, и, увидев, что он делает, Летти перестала танцевать и застыла на месте.

— Ты хочешь?..

Порт перемахнул через борт ринга и помахал ей.

— Я постараюсь изо всех сил, — сказал он. Но ему показалось, что Летти не услышала.