Евреи — орденоносцы, лауреаты. Сегодня в чести, завтра в кандалах. Мы знали их имена, наши бабушки выискивали их в газетах и титрах фильмов. По именам можно было догадаться о еврейском происхождении, иногда и носы давали повод для раздумья. Знаменитые писатели-евреи — классики советского времени вроде бы не касались национальной темы. И только тогда, когда кончился Союз и все рухнуло, когда выползли из самиздата и герметично задвинутых ящиков письменных столов строки-узники, мы поняли, что все они, от Эренбурга до Маршака, терзались еврейской темой, исписывали ею в темные ночи клочки бумаги и быстро совали их в огонь. То, что не догорело, — осталось памятником растоптанному еврейству России.

В 2002 г. в девятом номере журнала «Молодая гвардия» было напечатано стихотворение поэта Валерия Хатюшина, в котором автор четко определил, за что евреи не любят Сталина. Название стиха весьма краткое — «Отчего?»

Но автор этого стихотворения Валерий Хатюшин глубоко ошибается: евреи очень любят дорогого вождя. Очень! И есть за что. Мы его любим за борьбу с «космополитами», за убийство Михоэлса, за расстрел деятелей Еврейского антифашистского комитета, за закрытие наших школ и газет, за «дело врачей-убийц». Разве за это можно не любить заботливого вождя?

И совершенно правильно намекает поэт на «южную ссылку виноградную». Разве не там были уничтожены фашистами более двух с половиной миллионов неблагодарных сынов «пламени загребального», из них более полутора миллионов — сынов Украины? Так им и надо! Не надо было зариться на чужой виноград.

Кстати, именно там, трусливо скрываясь в южной ссылке, более 300 евреев, сидя в виноградниках, стали генералами, а 157 евреев купили себе звание Героя Советского Союза. Пятеро из них обманным путем захватили должности командиров танковых соединений и, растолкав других, первыми ворвались на улицы Берлина. Вот имена этих трусов: Драгунский, Кривошеин, Темник, братья Матвей и Евсей Вайнрубы.

Из воспоминаний генерал-лейтенанта С. Кривошеина: «Через пару часов после занятия города Бернау в окрестностях Берлина командующий артиллерией 2-й танковой армии генерал-майор Григорий Давидович Пласков подбежал ко мне у крайних домов этого города и, не поздоровавшись, закричал: “Смотри, Кривошеин, как артиллеристы 2-й танковой армии первые из всего фронта открывают огонь по Берлину!” Раздалась по радио команда — “по цели номер один, дивизионами, беглый” Через несколько секунд послышался мощный гул, и первые снаряды из тысячи артиллерийских стволов 2-й танковой армии разорвались в Берлине. “Семен, ты только погляди! Артиллерист Григорий Пласков бьет Гитлера прямо по башке за Бабий Яр и Киев, за минское и варшавское гетто, Майданек, за слезы и страдания миллионов людей!”». Запомните их фамилии: мы должны знать своих врагов.

Мы ценим В. Хатюшина за доброту, гуманность, глубокое знание отечественной истории и главное — за скромность. Он, по скромности, не указал, что пострадал вместе с уважаемой Новодворской, будучи укушенным в то же самое место, которым он, очевидно, думает. И клизму ему, очевидно, ставили вместе с Березовским.

Наши поздравления и редколлегии журнала, название которого совпадает с названием святой для нас подпольной организации «Молодая гвардия».

Спасибо журналу, который сеет разумное, доброе, вечное. А вообще-то: вперед — «За Сталина!».

Чем же не угодила Хатюшину широко известная «бабушка русской революции» Валерия Ильинична Новодворская? За какие грехи он решил вспомнить о ней в своем «драгоценном» лирическом опусе? На этот вопрос весьма сложно дать однозначный ответ… Как известно, политика — дело грязное, поэтому в ней обычно командуют мужчины, предоставляя женщинам возможность распоряжаться на кухне. Но, по словам вождя мирового пролетариата, «каждая кухарка должна научиться управлять государством». В российской истории были женщины, которые принимали активное участие в политической жизни страны. Это, например, Вера Засулич или Софья Перовская. В настоящее время количество женщин-политиков увеличилось, но по-прежнему каждая из них «на вес золота». Среди таких наиболее ярких российских женщин можно назвать Ирину Хакамаду, Валентину Матвиенко и Эллу Панфилову, но наиболее остропротиворечивой и неоднозначной нам представляется Валерия Новодворская, женщина удивительной судьбы, дерзкая и неповторимая в нашей истории.

Можно по-разному относиться к Валерии Ильиничне Новодворской как политической фигуре, однако делать вид, что ее не существует, по крайней мере неверно. Парадоксальность жизненного пути пламенной революционерки заключается в том, что она, хотя всю жизнь и боролась против советской власти, при полном крахе коммунистического режима снова оказалась в рядах оппозиции. Этот факт доказывает лишь то, что намного удобнее критиковать действующую власть, чем реально управлять страной. Данный тезис, кстати, касается не только Новодворской, но и ее «коллег» — Зюганова и Жириновского. Некоторые видят много общего между Владимиром Вольфовичем и Валерией Ильиничной, даже иногда называют последнюю «Жириновским в юбке». Что же роднит этих политиков? Во-первых, нетерпимость по отношению к оппонентам, а во-вторых, необыкновенная легкость, с которой «решаются» все проблемы.

А вот что Новодворская сама говорит о Владимире Вольфовиче: «Жириновский — это милый старомодный Тарталья нашей российской комедии дель арте. И разборки здесь выглядят глупо. В балагане всё дозволено, кроме крови и глупой спеси. Работает Жириновский под Бармалея из фильма Ролана Быкова:

Вам страшно? Мне не очень. Значит, выходит, что Жириновский в нашем балагане — демократическое явление».

Таким образом, та демократия, к которой всю жизнь стремилась Новодворская, в реальности оказалась не такой идеальной и безгрешной. Новодворская, по сути, политик-одиночка, что не мешает ей, например, нежно относиться к Константину Боровому или симпатизировать Егору Гайдару или Борису Немцову, однако тяга к лидерству исключает всевозможные альянсы, предполагающие подчинение. Валерия Ильинична — «сама себе режиссер», и такой расклад ее вполне устраивает.

Геннадий Зюганов и его КПРФ действуют на Новодворскую, как красная тряпка на разъяренного быка. Она никогда не скрывала ненависти к «коммунякам», неважно каким — советского или «постсоветского» образца. Возможно, для простого обывателя В. И. покажется чересчур заумной, но для интеллигенции такая фигура вполне понятна, хотя и не всегда приемлема.

 

Тюрьма

Как настоящему и пламенному борцу за свободу и справедливость, Валерии Ильиничне не понаслышке известно, что такое арест и тюрьма. Чтобы наши читатели поняли, чем было вызвано пристальное внимание компетентных органов к 19-летней студентке Института иностранных языков им. Мориса Тореза (французское отделение), мне придется полностью процитировать ее стихотворение:

Такого «нежного признания в любви» власть не потерпела, так как листовки с вышеприведенным текстом в количестве 125 штук были лично разбросаны автором с балкона Дворца съездов, за что, собственно, и пришлось заплатить арестом, хотя он не явился неожиданностью для Леры. Полным шоком стала тюрьма Лефортово, о которой Новодворская до сих пор вспоминает с содроганием: «Лефортово — это преддверие ада, сумрачный луг, за которым только Стикс. В этом Лимбе действительно встречались мыслители и художники, от Солженицына до Льва Тимофеева, но Данте не предвидел, что они будут сидеть в разных камерах и не смогут беседовать и что их потом потащат дальше, кого в 5-й круг, кого в 6-й, а Лимб — это только зал ожидания.

Лефортово — это просто раздевалка перед газовой камерой. Подходит вежливый эсэсовский персонал, объясняет, как сложить вещи, чтобы не перепутать, что сейчас можно будет помыться горячей водой, вон в том зале с тяжелой дверью… И показывают, куда сдавать золотые вещи, которые вернут после освобождения. И отрезают волосы “из гигиенических соображений” а потом сплетут из них абажур… В отдельном боксе просит раздеться женский тюремный персонал (мужчинам хуже: фельдшер — обычно женщина; для женщины приведут фельдшерицу, а для мужчины не станут искать мужчину-врача); просят раздеться вежливо, без грубости; душ вполне приличный, как в пионерском лагере, но я сразу поняла, что это конец, отсюда не возвращаются, что это погребение заживо».

После тюрьмы Новодворская оказалась в психушке с диагнозом «шизофрения, параноидальное развитие личности».

Можно только преклоняться перед Валерией Ильиничной за то, что она не сломалась и не «прогнулась», как это нередко случалось с некоторыми людьми. Она пожертвовала личной жизнью и семейным счастьем ради борьбы. Как я уже отмечал ранее, Новодворская постоянно находится в оппозиции к правящей власти. «Бабушка русской революции», как шутливо ее прозвали в народе, была недовольна Горбачевым и Ельциным. Сегодня ей не по душе Путин. Это можно вполне объяснить хотя бы чекистским прошлым Владимира Владимировича, которое не могло не отложить отпечаток на мировоззрение второго президента России. Стоит ли упоминать о «любви» Новодворской к КГБ?

Сейчас стало очень модно говорить о том, что в современной России нет свободы слова, а все СМИ чуть ли не обязаны отчитываться перед Кремлем. На самом деле есть приятные исключения из правила. К ним относятся радиостанция «Эхо Москвы» и канал RTVI, который вещает на страны Европы, в том числе и на Германию. Именно там Валерия Ильинична наравне с другими критиками путинской власти может открыто высказываться на все темы: от Грузии до Беларуси. Кроме этого, Новодворская является блестящим публицистом, хотя иногда и работает «на грани фола». Чего стоит провокационное название одной из ее статей — «Голубой период Владимира Путина»!

В прошлом году Новодворская согласилась на интервью журналу «Плейбой». Правда, до фотографий в обнаженном виде дело не дошло, но состоялся откровенный разговор. Естественно, что в беседе возникла тема девственности, так как Валерия Ильинична не только никогда не скрывала этого факта своей биографии, но даже бравировала подобным обстоятельством. И на этот раз последовал «непричесанный» ответ: «Меня просто не волнует эта сторона человеческой жизни. Видимо, я как раз то, что называется “старая дева”, потому что величать меня “девушкой” в 50 лет как-то уже неудобно. Я чувствую себя идиоткой, когда начинаю объясняться на эту тему. Я ничего не знаю, “Камасутру” читать не буду, самый доступный для меня источник — “Унесенные ветром”».

И об отсутствии детей Новодворская тоже не жалеет. Она не уверена, что при ее характере и дефиците времени она смогла бы их правильно воспитать, быть хорошей матерью. «К тому же для этого надо безумно влюбиться, венчаться — для меня отношения в другом ключе невозможны. А я не встретила человека, который смог бы меня терпеть», — сказала Новодворская журналисту «Плейбоя».

В заключение хотелось бы поговорить еще об одном аспекте деятельности Валерии Ильиничны Новодворской. Речь идет о писательстве. Сейчас, когда книги не пишет только ленивый, а писательский труд полностью девальвировался, это обстоятельство никого не удивляет, но именно благодаря книгам, написанным пламенной революционеркой, становится понятным не только жизненное кредо бунтарки, но и смысл ее борьбы. Характерным являются даже названия книг, вызывающие определенные аллюзии и ассоциации. Так, например, одна из книг называется «Мой Карфаген обязан быть разрушен», что является прямой цитатой Катона Старшего — римского полководца и сенатора — непримиримого врага Карфагена. У другой книги не менее интересное название — «Над пропастью во лжи». Это, несомненно, неприкрытый намек на книгу Джерома Д. Сэлинджера «Над пропастью во ржи». Если первая представляет собой цикл лекций по истории России, то вторая — биографическая публицистическая проза. Есть книга и с менее притязательным названием: «По ту сторону отчаяния», которая тоже носит мемуарный характер.

Хотя внешне Валерия Новодворская выглядит добродушно-домашней полной тетушкой с сильными диоптриями и слегка простуженным голосом, но внутри это — кремень, не желающий сдаваться. Ее можно считать экстравагантной и скандальной, но место в истории Новодворской уже обеспечено. Кому-то покажется странным такая неуемная жажда деятельности, но каждый, как известно, самовыражается по-своему. Все мы жили в Советском Союзе и видели, что в нем происходит, однако лишь у небольшой части народа хватало мужества в полный голос выразить недовольство существующим тоталитарным режимом, причем диссиденты прекрасно знали, чем всё закончится: тюрьма — ссылка — психушка. Конечно, принципы демократии им казались абсолютными и безгрешными, поэтому, когда советский режим рухнул, оказалось, что и демократия имеет массу изъянов и отнюдь не является панацеей от всех бед, но человечество пока не придумало ничего лучшего.

В мае 2006 г. Валерии Новодворской исполнилось 56 лет, и, хотя дата не круглая, можно подвести некоторые предварительные итоги ее политической деятельности, что я и пытаюсь сегодня сделать. Конечно, трудно удержаться от личных оценок, ведь я стремился к более или менее объективному описанию, но это невозможно в силу того, что любое мнение, даже не высказанное явно, сугубо субъективно, я не являюсь ни сторонником политических взглядов Новодворской, ни ее противником, поэтому могу непредвзято рассматривать аспекты ее жизни и борьбы.

Надеюсь, что портрет политика получается пестрым и многослойным, но пусть последний штрих нанесет сама «виновница торжества», которой я и предоставляю «последнее слово»: «Не всем везет, как Жанне д'Арк, чтобы сожгли в 19 лет и не было больше никаких проблем. И не пришлось бы потом голосовать после Чечни за Ельцина, да еще и призывать, чтобы и другие за него голосовали. И если придется это повторить, я повторю, потому что это единственный способ выживания для страны. Как остроумно заметил мой шеф из “Нового времени”: нам всем пришлось сложить нашу совесть вчетверо, чтоб она пролезла в избирательную урну.

Это — способ, чтобы выжило наше дело, чтобы и после твоей смерти здесь не было красного флага. И для этого нельзя пренебрегать никакой возможностью. Да, журналистам хочется чего-нибудь жареного, да, публика воспринимает меня как шута, как юродивую. Ну что ж, если правда, абсолютная и бескомпромиссная правда, считается у нас юродством, то я лучше снесу издержки чужого восприятия, чем не скажу правду. Если для того, чтобы люди узнали какую-то скрытую от них истину общественного прогресса, что существует коммунистическая угроза и что надо перестать быть мягкими бесхребетными игрушками вроде Милюкова или Львова, которых большевики просто выбросили из Зимнего дворца, — если для этого надо всё подавать в форме “оранжевой альтернативы”, то жарьте меня, пожалуйста!

“Оранжевая альтернатива” — это доведение ситуации до абсурда, для того чтобы она отложилась в общественном сознании. Она не от хорошей жизни выдумана и выдумана не мной. Ее на самом деле еще татары употребляли в XII в., а в наши дни заново подхватила “Солидарность”.

“Оранжевая альтернатива” — это идея добра, которая использует парадоксальную форму для того, чтобы прозвучать. Конечно, это испортит вам политическую репутацию, вас не изберут президентом и, возможно, даже депутатом не изберут. Вы будете слишком экстравагантны. Но это даст вам последнюю возможность что-то сказать людям и быть услышанной».

Досье

Валерия Ильинична Новодворская родилась 17 мая 1950 г. в г. Барановичи, Белоруссия.

До первого ареста училась в Институте иностранных языков им. Мориса Тореза (французское отделение) по специальности «переводчик и педагог».

В 1977 г. закончила вечерний факультет иностранных языков Московского областного педагогического института им. Крупской.

Свободно владеет французским и английским языками. Читает на немецком, итальянском, латыни и древнегреческом языках.

Помощник депутата Константина Борового в Государственной думе шестого созыва.

Журналист. Эксперт Партии экономической свободы. Читает лекции по истории, художественной идеологии и истории религии в вечернем частном лицее.

В 19 лет организовала подпольную студенческую группу, в которой обсуждалась необходимость свержения коммунистического режима путем вооруженного восстания.

В 1969 г. арестована. Предъявлено обвинение по 70-й статье Уголовного кодекса РСФСР — «Антисоветская агитация и пропаганда». С июня 1970 г. по февраль 1972 г. находилась на лечении в спецбольницах с диагнозом «шизофрения, паранойдальное развитие личности».

С 1972 г. участвовала в тиражировании и распространении самиздата.

В 1973–1975 гг. работала педагогом в детском санатории.

В 1975–1990 гг. работала переводчицей медицинской литературы во 2-м Московском медицинском институте.

В 1977–1978 гг. предпринимала попытки создать подпольную политическую партию для борьбы с КПСС.

28 октября 1978 г. вошла в число учредителей Свободного межпрофессионального объединения трудящихся (СМОТ). Все последующие годы существования СМОТ Новодворская подвергалась преследованиям — ее помещали на небольшие сроки в психиатрические больницы, систематически вызвали на допросы по делам членом СМОТ, у нее неоднократно проводились обыски.

В 1978,1985,1986 гг. Новодворскую судили за диссидентскую деятельность.

В 1984–1986 гг. сблизилась с членами пацифистской группы «Доверие».

В мае 1988 г. участвовала в создании партии «Демократический союз» (ДС).

Была организатором ряда несанкционированных митингов, за участие в которых с 1987 г. по май 1991 г. подвергалась задержанию милицией и административным арестам в общей сложности 17 раз.

В сентябре 1990 г. обвинялась в публичном оскорблении чести и достоинства президента СССР и в оскорблении государственного флага.

В мае 1991 г. против Новодворской было возбуждено уголовное дело за призывы к насильственному свержению государственного строя. Освобождена 23 августа 1991 г. «в связи с изменением обстановки в стране».

Летом 1992 г. президент Грузии Звиад Гамсахурдиа предоставил Новодворской грузинское гражданство, одновременно назначив ее своим советником по правам человека.

В конце 1992 г. Новодворская и часть членов ДС создали организацию «Демократический союз России» (ДСР).

В сентябре 1993 г. после указа президента Бориса Ельцина о роспуске ВС РФ была первой, кто поддержал этот указ. Организовывала митинги в поддержку президента.

В октябре 1993 г. участвовала в учредительном съезде блока «Выбор России». Собиралась баллотироваться в г. Иваново, но не успела собрать необходимое число подписей.

19 марта 1994 г. Краснопресненская прокуратура начала проверку деятельности Валерии Новодворской по ст. 71 и 74 УК РФ («Пропаганда гражданской войны» и «Разжигание межнациональной розни»).

В июне 1994 г. участвовала в учредительном съезде партии «Демократический выбор России».

27 января 1995 г. Генеральной прокуратурой РФ было возбуждено уголовное дело из-за статей Новодворской, опубликованных в газете «Новый взгляд» в 1993–1994 гг.; 8 августа 1995 г. прокуратурой Центрального округа Москвы дело было прекращено за отсутствием в действиях обвиняемой состава преступления.

14 августа 1995 г. Московская городская прокуратура возбудила очередное уголовное дело против Новодворской. Поводом послужила листовка, написанная ею к пикету ДСР 8 апреля. Дело было передано в Останкинскую прокуратуру, которая не нашла в листовке состава преступления.

В декабре 1995 г. на выборах в Госдуму пятого созыва Новодворская вошла в избирательный список Партии экономической свободы. Кроме этого, она зарегистрировалась в одномандатном округе № 192 г. Москвы. Выборы проиграла.

11 марта 1996 г. Московская городская прокуратура отменила решение прокуратуры Центрального округа Москвы от 8 августа 1995 г. о прекращении дела в отношении Новодворской. Дело было направлено для повторного расследования в прокуратуру Северо-восточного округа Москвы. 10 апреля 1996 г. Валерии Новодворской было предъявлено обвинение по ст. 74, ч. 1 («Умышленные действия, направленные на разжигание национальной розни»).

Весной 1996 г. перед выборами президента РФ поддерживала кандидатуру Григория Явлинского. После первого тура выборов вместе с Демократическим союзом России предложила лидеру «Яблока» «немедленно и без всяких условий отдать голоса своих сторонников Борису Ельцину».

22 октября 1996 г. Московский городской суд отправил дело Новодворской на доследование, рекомендовав следствию ознакомиться «с другими ее выступлениями». На думских выборах в 2003 г. получила 14 430 голосов в Медведковском округе Москвы (5,78 % их общего числа).

Валерию Хатюшину следовало бы задуматься, почему в нынешней демократической России всё время да кого-то не любят. То ведут уж какой год непрерывную войну с чеченскими боевиками, то вооружают на Ближнем Востоке террористов, чтобы они имели чем стрелять по Израилю, то выселяют неугодных молдован с Москвы, как нелегалов, а сейчас взялись за грузин… Ведущие горе-политики считают, что все малые народы склонны к преувеличению своей роли в истории — неважно кто они, грузины, осетины или осточертелые евреи. Для них всё равно, главное найти виновного и расправиться с ним, чтобы он надолго запомнил, из какого рода-племени он происходит, и не совал бы своего носа в чужие дела. А если он до этого времени еще не всё понял, так надобно ему как это следует разъяснить…

Поздним вечером 5 марта 2012 г. в ресторан волоколамского ночного клуба «Вечерний звон» забрело пожилое лицо кавказской национальности, явно не стесненное в средствах. Сохраняя на лице выражение глубокой скорби, кавказец торжественно прошествовал к свободному столику, стоявшему под картиной работы местного художника «Разгром американцев под Багдадом», неторопливо уселся и печальным голосом заказал сациви, чахохбили, хинкали, порцию шашлыка и бутылку коньяка «Енисели». Впрочем, он без возражений тут же удовольствовался более привычными для завсегдатаев ресторана салатом оливье, жюльеном, пельменями «Юбилейные», осетриной на вертеле и коньяком «Курвуазье» по 3700 рублей за бутылку.

Последнее обстоятельство вызвало особое негодование у волоколамского мецената Анатолия Байстрюкова, сидевшего с приятелями за соседним столиком. «В чужой дом вперся, а ведет себя как белый человек, — возмутился он, порываясь встать из-за стола. — Сейчас я его хорошим манерам научу». Однако приятели Байстрюкова удержали мецената от преждевременного развлечения: «Брось, Толян, давай сначала еще бутылку разопьем, а потом вместе черного поучим».

Между тем кавказец, выпив несколько рюмок «Курвуазье» и брезгливо закусив пельменями, поник головой и негромко затянул на своем языке заунывную песню, в которой часто повторялось слово «Сулико». Такое поведение смахивало уже на прямой вызов. Байстрюков решительно встал и подсел к нарушителю спокойствия. Тот поднял голову, и тут Байстрюков с изумлением заметил, что по лицу кавказца торжественно сползают к седеющим усам крупные слезы.

— Ты чего, мужик, у тебя что, помер кто-то? — сочувственно спросил меценат, борясь с естественным желанием дать кавказцу в морду.

— Нэ помэр, дарагой. Нэ помэр, а скончался, — назидательно ответил кавказец, не переставая плакать. — Про вэликого чэлавэка так нэлзия гаварит — помэр.

— Так кто скончался-то? — поинтересовался заинтригованный Байстрюков.

— Сталин скончался. Сталин! Как раз в этот сами дэн, пиятого марта скончался в пиятдесят трэтием году, ты что, совсэм нэ знаэш? — изумился кавказец.

— Да знаю я, знаю, — отмахнулся Байстрюков, — а вот тебе-то что за печаль?

— То эст как это — что за печал? Я грузин, дарагой, а для грузина это не пэчал. Это вэликое горе, — всхлипнул его собеседник.

Тут меценат оторопел в свою очередь.

— Ну грузин. А при чем здесь то, что ты — грузин?

— Ты что гавариш? Нэт, ты что гавариш? Как это — при чем? Мой вэликий зэмлиак умэр, а ты гавариш — при чем? — вознегодовал грузин.

— Погоди, погоди, — прервал его Байстрюков. — Ты что же, хочешь сказать, что Сталин — грузин?

— Это нэ я хочу сказать, гэнацвале, это исторически факт! — торжественно заявил кавказец.

— Да брось ты, кацо, — уверенно парировал Байстрюков, — никакой Сталин не грузин.

— А кто же? — вытаращил на него глаза кавказец.

— Да наш, русский, конечно. Кем же он еще может быть? — пожал плечами меценат.

Лицо грузина стало стремительно наливаться кровью.

— Вот заладил, дурья голова, — грузин, грузин, — вышел из себя Байстрюков. — Да ты в лицо фактам взгляни, кацо! Смотри: вы чеченским террористам помогаете? Помогаете. Вы чеченцев у себя приютили? Приютили. А почему? А потому, что вы грузины. Нерусские то есть. А что Сталин с чеченцами делал? Он их всех депортировал, чтобы они русским не гадили. Посуди сам: был бы он грузином, а не русским, стал бы он чеченцев в ногтю прижимать? Да никогда! Так что кончай ваньку валять — Сталин наш, русский, и никогда грузином не был.

— Ладно, если ты гавариш, что Сталин нэ грузин, а русский, — возразил явно теряющий волю к сопротивлению грузин, — то зачэм тогда он столько русских расстрелял? Развэ со своими так поступают?

— Русских, между прочим, не Сталин губил, а Берия, — спокойно ответил ему Байстрюков. — А вот Берия — тот грузином был. Потому-то мы его и расстреляли, как английского шпиона. Понял?

— Но вэдь всэ знают, что Сталин в Гори родился, в Грузии, — пролепетал отчаявшийся грузин. — Там дажэ его дом-музэй есть.

— Ну и что из того, — небрежно бросил меценат. — Вон, у меня жена русская, а во Фрунзе родилась, Бишкек по-нынешнему. Так она что, по-твоему, киргизка?

На этом витке диалога железная логика Байстрюкова окончательно сломила несчастного грузина. Он обвел зал помутившимся взглядом и растерянно спросил: «Слушай, дарагой, если Сталин нэ грузин, а русский, то кто жэ я?»

— А ты лицо кавказской национальности, — уверенно ответил меценат и обернулся к приятелям, которые с возрастающим нетерпением ожидали возможности вмешаться в дискуссию. — Давай сюда, мужики, а то тут один чурка кое-чего не понимает…

— Слушай, дарагой, тэбэ что — ликбэз устроить надо, чтоб ты понял? — с угрожающей издевкой проговорил он. — Ты фамилию Сталина знаэш? У него фамилия Джугашвили была, Джугашвили. Это что — русская фамилия? У русских много Джугашвили есть? Это грузинская фамилия. Если человек фамилию Джугашвили носит, значит, он грузин! Нэ русский! Нэ армянин! Нэ китаэц и даже нэ амэриканэц, а грузин! Грузин, я тэбэ гаварю!

— Ну, конечно, — ухмыльнулся Байстрюков. — Ты еще скажи, что Христос евреем был, а не русским. Это сам ты ничего не знаешь. Джугашвили не фамилия Сталина была, а его революционный псевдоним. Понял? А что касается американцев, то у них тоже такие фамилии есть. Вон есть такой генерал — Джон Шаликашвили, и никакой он не грузин, а американец. Вас послушать, так все у вас грузины — и Багратион, и царица Тамара, и Кикабидзе…

— Слушай, дарагой, — свистящим от сдерживаемого бешенства шепотом произнес кавказец, — я тэбэ в послэдни раз гаварю: Сталин — грузин. Если он русский, то зачем его сами русские на двадцатом съезде с грязью смэшали?

— Так это Хрущев все подстроил, — невозмутимо парировал меценат. — Хрущев, он же хохол, а хохлы русских не любят. Вот он нашего Сталина и подставил. Был бы Сталин грузином, Хрущев его не тронул бы. Вы же с хохлами и сейчас заодно. Россию развалили, которую наш Сталин собирал, а теперь еще и грузином хотите его сделать.

— Зачэм нам его грузином делать, зачэм, я тэбя спрашиваю? — взмолился кавказец. — Сталин и так грузин, честное слово!

Задумался ли горе-поэт Валерий Хатюшин, кому нужно его антисемитское поэтическое творчество, возвеличивает ли оно страну, в которой он родился и живет? Или его стихотворение вдохновляет неонацистов, возрождающихся в стране, где во время Второй мировой войны, по далеко не полным данным, от фашистских извергов погибло 27 миллионов. А сегодня внуки, чьи отцы и деды в кровавой схватке с извергами XX века отстояли свободу и независимость страны от фашистского рабства, одели коричневые рубахи со свастикой и свободно проводят свои сборища и митинги на улицах многих городов — от Благовещенска, Владивостока до Санкт-Петербурга и Москвы. Они изучают речи Геббельса и Геринга, а путеводной звездой для них служит «Майн Кампф», вымышленный антисемитский опус «Протоколы сионских мудрецов», который в цивилизованном мире, да еще во времена царской России, был разоблачен как фальшивка, созданная для разжигания межнациональной розни. Прошли годы, но такие горе-поэты, как Валерий Хатюшин и ему подобные, а их всех не пересчитать и не переубедить, зациклились. Недаром в народе говорят, что «никогда не надо спорить с ксенофобами. Нормальных людей убеждать излишне, а идиотов — бесполезно».

Из моих многолетних наблюдений и общений с представителями разных национальностей могу с определенным основанием сказать, что истинно интеллигентный человек не может быть антисемитом и вообще шовинистом или националистом. Выдающийся гуманист, всемирно известный виолончелист, дирижер, ныне покойный, Мстислав Ростропович говорил: «Я ощущаю солидарность со всяким человеческим существом. Будь то сербы, негры или евреи — мне все равно. Для меня существует только две расы и два класса — люди добрые и люди злые».

Величайший композитор XX века, Дмитрий Дмитриевич Шостакович, в разговоре с видным музыковедом Волковым, касаясь проблемы взаимоотношений между представителями различных национальностей, говорил весьма четко: «Я родился в Петербурге, в русской интеллигентной семье, где антисемитизм считался постыдным пережитком варварства. Антисемитов презирали, им не подавали руки, считали непорядочными людьми. Я высоко ценю неистребимость еврейского юмора, способность обращать самое серьезное испытание в шутку. Улыбка вместо слез, смех вместо жалоб, ироническое отношение к невезению и беде вызывают у меня уважение и восхищение. Эти черты еврейского менталитета близки мне и в творчестве.

Будучи в Америке, я присутствовал на превосходном мюзикле “Скрипка на крыше”. Я не только сопереживал хождениям по мукам Тевье-молочника и его семьи. Я чувствовал себя одним из этих изгнанников. Я часто могу судить о человеке по его отношению к евреям. Я всегда порывал с людьми, едва замечая их антисемитский настрой». К сожалению, жизнь ставила перед композитором этот горький вопрос, и не раз.

Вообще я полагаю, что отрицательное отношение к конкретному еврею не является антисемитизмом. Евреи, как и всякая другая нация, имеет право иметь своих негодяев — примерно такую мысль высказал в свое время В. Жаботинский. Однако обобщения в национальном вопросе недопустимы. Л. Н. Толстой, которого по праву считают величайшим писателем, гуманистом, непревзойденным мыслителем, думал и писал так: «Для меня равенство всех людей — аксиома, без которой я не мог бы мыслить. Чем разумнее и добрее люди, тем они теснее и органичнее связаны друг с другом воедино, будь то германцы, англосаксонцы, евреи или славяне, тем они дороже друг другу. И чем менее они разумны и добры, тем более они распадаются и становятся ненавистны друг другу. И потому кажется, что еврею и русскому более нечего делать и ни к чему иному стремиться, как к тому, чтобы быть как можно разумнее и добрее, забывая о своем славянстве и еврействе, что давайте с вами делать». Мудрые советы, но не до каждого бездарного стихоплета они доходят, у него в мозгах одно засело, и эту чушь вытравить невозможно. Для большей убедительности приведу краткое, но весьма емкое стихотворение, которое написал Вадим Ковда (опубликовано в журнале «Знамя» в 2003 г.).

Прежде чем оплевывать целый народ еврейский, следовало бы великому борзописцу подумать, какую реакцию он вызовет у читателей. Не думайте, что мудрые советы кого-либо убедят!!.

Не ищите ответа в современной «демократической» России, вы его не найдете, антисемитские опусы на страницах журнала «Молодая гвардия», где печатают стихи таких бездарных поэтов, как Валерий Хатюшин и ему подобных юдофобов, ничего не вызывают, кроме злобы и ненависти к иноверцам.

Мне хочется на написанную ими галиматью ответить стихотворением моего приятеля поэта В. Тарантула, оно так и называется — «Юдофобам»: