#img_11.jpeg

#img_12.jpeg

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

К р у г л о в ы — Анна Павловна и Евгений Викторович.

Г у щ е в ы — Мария Семеновна и Роберт Егорович.

М о с я г и н ы — Юлия Аркадьевна и Николай Петрович.

Б а б и ч е в а — Нинель Матвеевна.

М а х а л к и н — Степан Федорович.

Все примерно одного возраста: 35—40, кроме Круглова, которому за пятьдесят.

К р у г л о в  О л е г }

Г у щ е в  В а л е н т и н }

М о с я г и н а  Л е о н е л л а }

Б а б и ч е в  А н д р е й }

М а х а л к и н  Э д у а р д } — дети вышеназванных граждан, в пьесе практически не участвуют.

В эпизодах: А л е н а, И в а н, Ф и л о с о ф, К о с т и к, В л а д и к, сержант милиции.

 

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Квартира Кругловых: холл и гостиная. В холле — подобие библиотеки: стеллажи с книгами, кожаные кресла, журнальный стол, телефон, три двери — входная, в другие комнаты, в кухню. В гостиной импортный гарнитур, хрусталь в горке, большие напольные часы, второй телефонный аппарат. Но сейчас ничего этого не видно, обстановка едва угадывается потому, что на улице ночь, свет в квартире выключен и только луна, выныривая временами из бегущих по небу облаков, заглядывает в окна гостиной. Звонит телефон, но к аппарату никто не подходит. Телефон умолкает. Где-то остался невыключенным радиорепродуктор, слышна мягкая ритмичная музыка, потом голос диктора: «Мы передавали танцевальную музыку. Московское время — ноль часов пятьдесят девять минут. Наши передачи окончены. Спокойной ночи, дорогие товарищи!» Заключительные музыкальные аккорды. Тишина. И опять звонит телефон — долго, настойчиво. Наконец звонки обрываются. В часах что-то громко щелкает, раздается шипение, они отбивают один удар. Час ночи. И тогда открывается входная дверь, входят супруги  К р у г л о в ы.

К р у г л о в. Если бы я пошел с пик, он бы сидел без трех!

К р у г л о в а. Тише. Разбудишь Олега.

К р у г л о в (ворчит). Разбудишь, разбудишь… Я в его возрасте… Меня, из пушки. Избаловали, изнежили, неудивительно, что работать некому. Народу полно, а работать некому!

К р у г л о в а. Ты что разошелся?

К р у г л о в. Дурак — не пошел с пик.

К р у г л о в а. Включи свет.

Круглов включает свет в холле.

Куда на ковер в ботинках! И шапку отряхни. Весь в снегу. Не здесь, на лестнице.

Круглов выходит. Слышно, как он отряхивается за дверью. Потом он возвращается. Супруги снимают пальто, уличную обувь.

(Зевает.) Ох, и отосплюсь завтра…

К р у г л о в. Кто как. Машина придет в семь тридцать.

К р у г л о в а. Завести будильник?

К р у г л о в. Сам проснусь. Объект сдаем в Коржуеве. (Запел.) Красная суббота, спутница трево-ог…

К р у г л о в а. Да тише ты!

И, точно по команде, наверху зазвучала музыка, слышен топот — у соседей началось веселье.

Что-то они сегодня рано начали…

Круглов берет ботинок, идет в гостиную, стучит по батарее. Шум наверху несколько стихает.

(Выходит, снимая на ходу платье, возвращается в халате.) Можно не накручиваться — какое счастье. Спать, спать. (Зевает.) Лидка обещала югославский торшер из «Ядрана». Переплата терпимая, другие больше берут. Пока вы мизерились, я ее умаслила, у нее знакомая товароведша. Ты не дашь мне днем на часок машину?

К р у г л о в. Служебная машина есть машина служебная. Сто сорок раз говорил: никаких поездок по магазинам!

К р у г л о в а. Ладно, угомонись. Все равно куплю. Придется тащиться на автобусе через весь город. Оттуда возьму такси.

Звонит телефон.

Это еще кто? Второй час.

К р у г л о в (берет трубку). Слушаю. Я. Только что вошли. (С азартом.) А-а! Что я тебе говорил! Только с пик. У Игната на руках был голый король. Голый король был у этого прохвоста. Голенький бубновый пупсик. Снес он даму червей. Нужно было два раза козырнуть, а потом до конца отбирать свои. Дошло? Слава богу. Поезд ушел, тю-тю. В следующую пятницу. (Кладет трубку.) Дошло… (Ходит в носках по холлу, рассуждает сам с собой.) Просто, как репа. Ремиз же был, классический ремиз…

К р у г л о в а. Я больше не могу слышать про преферанс. Сними пиджак. Надень тапочки. Что ты ходишь как заводной? Выпей на ночь валокордина.

К р у г л о в (заискивающе). А может…

К р у г л о в а. И не заикайся.

К р у г л о в (выходит). Ар-мань-як. Красиво звучит.

К р у г л о в а. Инфаркт звучит не хуже. Ты свое выпил, я не хочу остаться вдовой.

К р у г л о в. Почему?

К р у г л о в а. О господи!

К р у г л о в. Разве ты меня еще любишь?

К р у г л о в а. Я устала. (Зевает.) Устала. Давай спать.

К р у г л о в. Естественно. Я старше тебя на пятнадцать лет, я воевал, прожил активную жизнь. Когда мы поженились, я был еще вполне доброкачественным мужланом, а теперь… (Снимает пиджак, хлопает себя по животу.) Знаешь, как меня называют подчиненные? За глаза, разумеется. Брюхастик. Ласково так: брю-хас-тик.

К р у г л о в а. Перестань паясничать.

К р у г л о в. Скоро я все равно отдам концы.

К р у г л о в а. Сначала поставь на ноги сына.

К р у г л о в. Ах, ах! Сын. Интеллектуал. Молодая лань в огороде…

К р у г л о в а (перебивает). Тебе сколько капель — тридцать, сорок? (Берет пузырек с лекарством, уходит в кухню. Через несколько мгновений возвращается, она встревожена.) Женя, он не ужинал, все стоит на столе нетронутое.

К р у г л о в. Трагедия! Не ужинал… Значит, был сыт. Они теперь вообще слишком сытые.

К р у г л о в а (не слушает его, скрывается за дверью, ведущей в другие комнаты, сразу же возвращается). Олега нет дома.

К р у г л о в. Ах-ах-ах!

К р у г л о в а. Мужлан, посмотри на часы!

К р у г л о в (смотрит на часы). Час десять… Куда же он делся?

К р у г л о в а. Ты меня спрашиваешь?

Убегает, тут же возвращается. Она встревожена еще больше.

И формы нет…

К р у г л о в. Что же он, не приходил из школы?

К р у г л о в а. Не задавай дурацких вопросов!

К р у г л о в. Может, позвонить кому-нибудь из его приятелей?

К р у г л о в а. Ты что, с луны свалился? Ни у кого нет телефонов. (Берет трубку телефона, набирает номер.) Мама? Я тебя разбудила, прости. Олег к тебе не приезжал? И не звонил? Мы только что вернулись от Мызниковых, а его нет. Ума не приложу. Не знаю. Нет, нет, спи, я тебе утром позвоню. (Кладет трубку.) Проклятый район! Как я не хотела сюда ехать, чуяло сердце…

К р у г л о в. Только спокойно. Ничего не случилось.

К р у г л о в а. Замолчи! У тебя дурной язык. Постучи по деревяшке.

К р у г л о в (стучит по книжному шкафу). Мало ли… В конце концов…

К р у г л о в а. По полированной нельзя!

К р у г л о в. А где у нас не полированная?

Звонит телефон.

К р у г л о в а (хватает трубку). Да! Ну?! (Несколько мгновений молча слушает, потом кричит.) Вы что, совсем рехнулись?! (Бросила трубку на рычаг.)

К р у г л о в. Кто это?

К р у г л о в а. Игнат. Король был не голый…

К р у г л о в. Не может быть!

К р у г л о в а. Надо что-то делать.

К р у г л о в. Что?

К р у г л о в а (смотрит в окно). Пусто. Темно. Здесь уже в десять часов — ни души, мертвое царство, конец света. Снег идет. Такси! Нет, не к нам, повернуло к дому девять. Делай же что-нибудь!

К р у г л о в (неуверенно). Пойду посмотрю на улице… (Надевает ботинки, пальто, выходит.)

Пауза. Круглова не находит себе места — ходит из комнаты в комнату, потом приносит пылесос, чистит ковер в холле — ей необходимо чем-то занять себя, действовать. Звонок. Она бросила пылесос, бежит к двери, открывает. Входит Б а б и ч е в а.

Б а б и ч е в а (смущена, волнуется, но старается держаться с достоинством). Ради бога, извините. Я услышала — гудит пылесос, значит, вы не спите. Я ваша соседка снизу. Изредка встречаемся в лифте, но как-то до сих пор… (Подает руку.) Бабичева. Нинель Матвеевна.

К р у г л о в а. Анна Павловна.

Б а б и ч е в а. Ваш сын дома?

К р у г л о в а. Нет. Вы что-нибудь знаете?

Б а б и ч е в а. Моего Андрея тоже до сих пор нет. Они учатся в одном классе. Дружат, кажется. Во всяком случае, Олег несколько раз заходил к нам. Милый, интеллигентный мальчик.

К р у г л о в а. Мы были у приятелей, думали, он давно спит, а он, оказывается, до сих пор не пришел из школы. Я просто места себе не нахожу.

Б а б и ч е в а. Признаться, я тоже. Андрей дисциплинированный, без причины он бы никогда не позволил себе такого. Район здесь необжитый — лес, овраги, развалюхи какие-то. Прежде на этом месте стояла деревня Сычиха, она пользовалась дурной славой. Я библиограф, интересовалась историей данной местности. Раньше я работала в Историчке, а теперь здесь в юношеской библиотеке, в нашем доме. Вы не разрешите позвонить по телефону? Автомат опять не работает.

К р у г л о в а. Только недолго. Вдруг Олег позвонит!

Б а б и ч е в а. Ровно одну минуту. (Набирает номер.) Верочка? Это я, Неля. Разбудила? Читаешь? Нет. И тебе не звонил? Приезжать незачем — все равно ничем не поможешь. Да. Я не могу долго занимать телефон. От соседей, сверху. Их сына тоже до сих пор нет. Позвоню, если что-нибудь прояснится. Я спокойна, совершенно спокойна. Пока. (Кладет трубку.)

К р у г л о в а. Не объявился?

Б а б и ч е в а. Нет. Это сестра моя. Она осталась в центре, на старой квартире, а мы с Андреем сюда, в Сычиху. В тысяча девятьсот четырнадцатом году в этой самой Сычихе было сорок дворов, двести тридцать душ населения, а теперь в одном нашем доме около полутора тысяч. Целый город. Уже год живем, и только один телефон — у вас.

К р у г л о в а. Подстанция будет готова не скоро. К нам протянули провод, воздушку. У мужа такая работа.

Б а б и ч е в а. Я знаю.

Наверху снова всплеск веселья: музыка, топот — там танцуют.

(Посмотрела вверх, покачала головой.) Не повезло вам.

К р у г л о в а. Каждую пятницу одно и то же. Управы на них нет. (Стучит по батарее.)

Б а б и ч е в а (мнется). Ну, я, пожалуй… Если Олег позвонит, не сочтите за труд… Будем ждать и надеяться, что еще остается?

К р у г л о в а. В нашем доме живет кто-нибудь из их одноклассников?

Б а б и ч е в а. Как же, как же. Валя Гущев… Кстати, очень хорошая семья, простая, но крепкая, дружная. Махалкин. Этот из местных — сычихинский. Леонелла… Как же ее фамилия? Мосягина. Леонелла Мосягина. Очень раскрепощенная девица: джинсики, свитерок в обтяжку, волосы до плеч… Ни за что не скажешь, что ей всего шестнадцать — вполне оформилась.

К р у г л о в а. Может, они что-нибудь знают?

Б а б и ч е в а. Неудобно, все давно спят.

К р у г л о в а. Придется будить. Если вы стесняетесь, Нинель Матвеевна, я одна пойду, только укажите квартиры.

Б а б и ч е в а. Нет уж, одну я вас не брошу, вдвоем так вдвоем.

К р у г л о в а. Кому-то нужно остаться у телефона. (Открывает форточку, зовет.) Женя! Же-ня!

Б а б и ч е в а. Этак мы здесь весь дом переполошим.

К р у г л о в а (зовет). Же-ня!

Входит  К р у г л о в.

К р у г л о в. Звонил?

К р у г л о в а. Нет.

К р у г л о в. Я не один. Заходите, товарищи.

Следом за Кругловым входят супруги  Г у щ е в ы  и  М о с я г и н ы.

(Кругловой.) Знакомься. Встретил возле дома. Вместе блуждали в потемках. Так сказать, товарищи по несчастью.

Г у щ е в а (Бабичевой). И вы здесь, Нинель Матвеевна!

Б а б и ч е в а. Вот зашла, думала, соседи что-нибудь знают, у них телефон.

Г у щ е в а. Андрея тоже нет?

Б а б и ч е в а. Нет.

К р у г л о в а. И ваших?

Г у щ е в а. Мы уж прямо не знаем, что думать.

Г у щ е в. Тут, я смотрю, подобрался целый родительский коллектив, как-то уже и на душе полегче. (Кругловой.) Гущев. Роберт Егорович. Не было счастья, да несчастье помогло — познакомились.

Г у щ е в а (мужу). Что ты все о несчастье! Типун тебе на язык. (Подает руку Кругловой.) Маня.

К р у г л о в а. Анна Павловна. Очень приятно.

М о с я г и н а (Кругловой). Мосягина моя фамилия. Юлия Аркадьевна. Я мама Леонеллы. Вы ее, конечно, знаете?

К р у г л о в а. Понаслышке.

М о с я г и н а. А это мой муж.

М о с я г и н. Николай Петрович. Как говорится, весьма рад знакомству, хотя в данном конкретном случае радоваться никакого конкретного повода нет, скорее, в обратном смысле. Возможно, я ортодокс, но я всегда говорил: пороть их надо.

М о с я г и н а. Роди сначала, потом пори. Ортодокс… Вон у Мурашкиных поротый — где он? В тюрьме сидит.

М о с я г и н. Как говорится, от тюрьмы да от сумы…

Б а б и ч е в а. Ну что вы все о тюрьме, о несчастье… Будем оптимистами.

Г у щ е в. Это точно. Теперь мы, по крайней мере, знаем, что их четверо. Четверо — не один.

К р у г л о в. Раздевайтесь, товарищи. (Зажигает в гостиной свет.) Проходите. Прошу.

Все снимают пальто, направляются в гостиную, неуверенно жмутся у двери.

М о с я г и н а (окинула взглядом гостиную, мужу негромко). Живут…

М о с я г и н (так же). Фигура. Положено.

К р у г л о в. Присаживайтесь. Можно. Здесь не музей, нормальное бытовое помещение.

Все рассаживаются у стола.

(Занял место во главе стола, почувствовал привычную обстановку совещания, приободрился.) Итак… Что у нас налицо? (Посмотрел на часы.) Один час шестнадцать минут.

М о с я г и н (посмотрел на свои часы). Семнадцать, с вашего разрешения.

К р у г л о в. Это детали. Обсудим сложившуюся ситуацию. Какие будут соображения, товарищи?

Пауза.

Смелее, смелее.

Г у щ е в. Я думаю, пора звонить в милицию.

К р у г л о в. Других предложений нет?

М о с я г и н а. Ох, не люблю я милицию…

Г у щ е в а. Конечно, если совесть не чиста…

М о с я г и н а. Вы, кажется, на что-то намекаете?

Б а б и ч е в а. Только не будем ссориться.

К р у г л о в. Значит, нет других предложений? Дай-ка мне телефон, Анюта.

Круглова ставит на стол телефон, он на длинном шнуре, его можно переносить с места на место.

(Набирает ноль-два.) Соедините с дежурным по городу. Здравствуйте. Вас беспокоит управляющий трестом — Круглов. Я вот по какому вопросу: у нас тут чепе, пропало четверо ребят. Утром ушли в школу и ни слуху ни духу. Лет сколько? От пятнадцати до шестнадцати. Нет. Никто ничего не знает. Никаких следов. Пожалуйста. Круглов Олег, Гущев…

Г у щ е в а (подсказывает). Валя. Валентин.

К р у г л о в. Валентин. Мосягина Леонелла. И Бабичев.

Б а б и ч е в а (подсказывает). Андрей.

К р у г л о в. Андрей Бабичев. Хорошо. Жду. (Зажал микрофон рукой.) Проверяют сводку.

Г у щ е в а (заметно волнуется). Ой, мамочки…

К р у г л о в (в трубку). Да-да, слушаю. Понятно. Понятно. Записывайте. Шестьсот сорок три, восемнадцать девяносто шесть. Благодарю. (Кладет трубку.)

Все с напряженным вниманием ждут, что он скажет.

Никаких сведений о наших детях нет. Но волноваться пока нет причин.

Б а б и ч е в а. Легко ему говорить.

К р у г л о в. Если что-нибудь станет известно — позвонят. К утру не найдутся — объявят розыск.

Длинная пауза.

Г у щ е в. Если не возражаете, мы пока у вас посидим, дома с ума сойти можно.

К р у г л о в. Да-да, конечно. (Жене.) Поставила бы ты чайник, Аня, что ли…

Пауза. Круглова выходит. Все смотрят на стоящий посреди стола телефон. Гущев потрогал рукою шнур, ведущий к аппарату, бережно перебирая его руками, добрался до телефонной розетки, ощупал и ее — надежно ли включена? — сел на прежнее место, рядом с женой.

Б а б и ч е в а (Гущевой). У вас дома кто-нибудь есть?

Г у щ е в а. Дед с бабкой, родители Роберта. Тоже, наверное, не спят.

Б а б и ч е в а. А я Андрею записку оставила. Ключ у него свой.

К р у г л о в а (Бабичевой). У вас один?

Б а б и ч е в а. Один. Мы с мужем давно разошлись.

Г у щ е в а. У нас тоже один.

М о с я г и н а. Ну, я своей красотке задницу надеру. Джинсы отниму — раз. И обстригу. Распустила патлы, беби.

М о с я г и н. Цветок душистых прерий.

Шум, музыка наверху.

Г у щ е в (Круглову). Кто там, над вами?

К р у г л о в. Золотовы. Родители за границу уехали. Специалисты. Дочка какого-то бородатого привела, развлекается. Художник, кажется.

Б а б и ч е в а. Вот радость будет папочке с мамочкой, когда вернутся.

М о с я г и н а. Ох, детки, детки…

Г у щ е в а. Не иметь — плохо, а иметь — тоже не зарадуешься.

К р у г л о в. Мы тут с Олегом недавно выясняли отношения, он учительнице надерзил, жену в школу вызывали. Так он знаете что заявил? «Диалектика», — говорит. Какая диалектика? При чем диалектика? «Вы со мной мучаетесь, а я буду мучиться со своими детьми, они отплатят мне за все ваши мучения». Так и сказал. Диалектика… Рассуждает, негодяй.

Б а б и ч е в а. Они теперь за словом в карман не лезут. Посмотрели бы вы на формуляры в библиотеке! Детскую и юношескую почти совсем не берут — или детективы, или Фолкнера, Хемингуэя, Маркеса им подавай.

К р у г л о в. Интеллектуалы!

Б а б и ч е в а (Мосягиной). Вот вы, Юлия Аркадьевна, читали Маркеса «Сто лет одиночества»?

М о с я г и н а (посмотрела на мужа, вздохнула). Мне про одиночество и так все ясно.

Б а б и ч е в а (Круглову). А вы, уважаемый товарищ начальник?

Входит  К р у г л о в а.

К р у г л о в. Анюта, у нас есть Маркес?

К р у г л о в а. Есть.

К р у г л о в. Синенький?

К р у г л о в а. Зелененький. (Расставляет на столе чашки, сахарницу, вазочки для варенья, приносит начатый торт, снова уходит в кухню.)

К р у г л о в (Бабичевой). У меня вообще-то возможность доставать книжки есть, мы писателям дома строим, так я в ихнюю книжную лавку, как к себе домой, а вот читать… Когда нам читать, уважаемая? У нас на объектах такие сюжетики — качнешься. «Правду», программу «Время» — это регулярно.

Б а б и ч е в а. А вот детки ваши читали «Сто лет одиночества» — и Олег, и Леонелла.

Г у щ е в. Я у своего отобрал. Полистал на досуге. Талантливое, конечно, произведение, но уж очень много похабщины.

М о с я г и н а (оживилась). Секс?

Г у щ е в. Я тут ездил в туристическую поездку в Швецию, так там до чего дошло — специальные магазины по сексу. «Шоп» называются.

М о с я г и н (изрекает). Детей нужно иметь не меньше трех. Или совсем не иметь.

М о с я г и н а. Специалист…

Г у щ е в а. Пусть только вернутся живые-здоровенькие. (Без стеснения обняла мужа, заглянула в глаза.) Мы непременно родим еще одного, правда, Роберт?

Г у щ е в. Будем стараться.

Мосягина засмеялась с оттенком зависти.

К р у г л о в а (входит из кухни с чайником). Что это вы развеселились?

М о с я г и н а (спохватившись). Ой, правда, не к добру.

Круглова разливает чай. Садится. Перед каждым стоит налитая чашка, но никто не прикасается к ним. Мосягин потянулся было, но Юлия Аркадьевна так зыркнула, что тот отдернул руку.

Пауза. Слышно, как за окнами свистит ветер.

Г у щ е в а. Метель разгулялась…

Б а б и ч е в а. Что-то в этом году весна запаздывает.

К р у г л о в а. У нас на балконе проволока натянута для сушки белья, когда ветер дует, свист просто сводит с ума.

М о с я г и н а. Я сама не стираю — все в прачечную.

Г у щ е в а. А я — сама.

Б а б и ч е в а. В прачечную целесообразно отдавать только прямое, а наволочки, полотенца — дома. Лично я брезгую.

Пауза. Свистит ветер.

К р у г л о в. Ерунда это, а не метель. Начинал я службу на восточной границе. Прибыл на заставу летом. Сосны там — посмотришь, фуражка с головы валится — и почти у всех верхушки спилены. Что такое? А это их зимой, во время снежных заносов на дрова спилили. Вот какие бывают метели.

Пауза.

Б а б и ч е в а (Кругловой). Ваш куда собирается поступать?

К р у г л о в а. В институт иностранных языков. Уже год с педагогом занимается. В школе сами знаете какая подготовка. У него все данные для такой работы; и анкетные, и вообще… общительность, обаяние, легкость.

К р у г л о в. Последнее несомненно.

Б а б и ч е в а. А мы с Андреем твердо решили — филфак. В армию его все равно не возьмут — близорукость, минус четыре.

М о с я г и н а. Моя во ВГИК намылилась, на актерский. Думаю, поступит в Плехановский. Получит профессию, потом хоть в Голливуд.

Г у щ е в а. Хорошая профессия теперь главное. Высшее образование не убежит. У нас на заводе прекрасное техническое училище. Впоследствии, пожалуйста, — вечерний втуз.

Пауза.

Г у щ е в (пристально смотрит на телефон, точно гипнотизирует его). Да зазвони же ты, зазвони.

Телефон звонит.

Г у щ е в а. Ой, мамочки…

Все замерли. Один звонок, другой, третий.

К р у г л о в (осторожно протянул руку к аппарату, взял трубку). Вас слушают. Алло! Слушаю. Говорите! Алло! Алло! (Всем). Отбой. Повесили трубку.

Пауза.

К р у г л о в а. Странно…

М о с я г и н. Проверяют.

К р у г л о в. Кто?

Звонит телефон.

К р у г л о в а (опередила мужа, схватила трубку). Слушаю. (И сразу сникла.) Ты, мама… Не нервничай, он уже нашелся. Звонил. Все в порядке. У приятеля на даче. Заболтались, опоздали на последнюю электричку. Ну что ты мне не веришь? У Вали Гущева. Товарищ по классу. Я тебя не обманываю. Клянусь. Честное слово. Ложись. Спи спокойно, мамочка. (Кладет трубку.)

Пауза.

К р у г л о в. Святая ложь…

Г у щ е в (прямо-таки подпрыгнул на стуле). Ах ты черт!

Все обернулись в его сторону, ждут, что он скажет.

Товарищи, дорогие, а может, правда?

К р у г л о в. Что правда?

Г у щ е в. У нас правда есть дача. Ну не дача, дом в деревне, изба. Мы ее помаленьку оборудуем. Платформа — девяносто шестой километр. Последняя электричка останавливается в одиннадцать шестнадцать, потом перерыв до пяти утра. Летом ездим каждую пятницу, а зимой…

Г у щ е в а (подхватила). Точно, Роберт! Верно. (Поцеловала мужа.) Ах ты, умница мой! Валечка давно собирался поехать покататься на лыжах и товарищей хотел пригласить, а я ему: подожди да подожди, полегчает на заводе — поедем, напряженка с планом, и по субботам, бывает, просят, и по воскресеньям. Как откажешь? Нужно быть сознательным. И сверхурочные опять же хорошие платят. Деньги всегда нужны, их сколько ни заработай…

К р у г л о в (перебивает). Минуточку. С планом вопрос ясен, расскажите лучше про вашу деревню. Позвонить оттуда нельзя?

Г у щ е в. Смеетесь! Только одно название — деревня, летом еще живут энтузиасты вроде нас, а зимой три старухи и дед сто лет. До почтового отделения пять километров, да и не работает оно ночью.

Б а б и ч е в а. Хорошо, допустим, но могли же они предупредить…

Г у щ е в а. Так дети же, дети! Предупредил бы вас Андрей, а вы бы ехать не разрешили, они и промолчали: съездим, мол, а к вечеру вернемся. Ну, поругают, поволнуются. На то и родители.

М о с я г и н. Безответственность. (Придвинул к себе чашку с чаем, отхлебнул.)

На этот раз Юлия Аркадьевна не одернула его, даже головы не повернула, сидит совершенно неподвижно, о чем-то думает.

К р у г л о в. Да, вариант… Самое простое решение чаще всего бывает самым верным.

Г у щ е в а. А мы-то! Страхов напридумали.

Б а б и ч е в а. У страха глаза велики.

М о с я г и н (совсем осмелел, отрезал кусок торта сначала себе, потом предложил Бабичевой). За вами поухаживать?

Б а б и ч е в а. Ну, если только кусочек. Нет-нет, куда такой большой! Поменьше.

Г у щ е в (жене). Ты с сахаром или с вареньем?

Г у щ е в а (пробует варенье). Ой, земляничное! (Кругловой.) Сами варили?

К р у г л о в а. Сама.

Г у щ е в а. М-м, духовитое.

К р у г л о в (встал решительно, извлек из серванта бутылку, поставил на стол). Арманьяк. (Посмотрел на жену.) Расширяет сосуды. (Гущеву.) Уважаете?

Г у щ е в. Не знаю, как дамы, лично я предпочитаю белую.

М о с я г и н. Уинстон Черчилль пил исключительно арманьяк и дожил до девяноста лет. Несмотря на свою общеизвестную полноту.

Г у щ е в. Так он же империалист. У нас есть другие расходы. А полнота нам пока что не грозит, мы люди труда.

К р у г л о в. Аня, дай рюмки. А может, по бутербродику? Есть икорка.

Г у щ е в. Излишество.

Г у щ е в а. Съешь, Роберт, ничего, ты же не ужинал.

К р у г л о в (разливает коньяк в рюмки). Ну, дорогие родители, как говорится, прозит.

Все, кроме Мосягиной, берут рюмки.

За наших лыжников!

М о с я г и н а (мрачно). Хотела бы я знать, что они сейчас там делают.

Все замерли с рюмками, не донесенными до рта.

Б а б и ч е в а. В каком смысле?

М о с я г и н а. В прямом, в физическом.

Б а б и ч е в а. Спят, наверное, в ожидании утренней электрички.

М о с я г и н а (с мрачной многозначительностью). М-да?

К р у г л о в. Что вы хотите сказать этим «м-да»?

М о с я г и н а. Трое парней и моя девочка…

Пауза.

Г у щ е в. Черт возьми!

К р у г л о в. Об этом мы как-то не подумали…

Б а б и ч е в а. Что вы, товарищи, они же еще дети!

М о с я г и н. По этому случаю есть анекдотик. Очень к месту. «Папочка, мы с Машенькой решили пожениться», — говорит дитя. «Понимаешь, какое дело, — говорит папочка дитю, — когда женятся, могут родиться дети». — «Вот еще, — отвечает дите, — во втором классе не было, а в третьем вдруг будут!»

Никто не улыбнулся.

Б а б и ч е в а. Вы пошляк! И не надо мне вашего торта, сами ешьте.

К р у г л о в. Да, мрачноватый юмор.

Г у щ е в а. Парня иметь хлопотно, а уж девочку… (Участливо.) Вы не нервничайте, Юлия Аркадьевна, мой Валя, например, в этом отношении — копия отца: придет время, встретит одну-единственную, на всю жизнь, как Роберт меня встретил. Глупости его пока что совершенно не интересуют.

К р у г л о в а. Вы в этом уверены, Маня?

Г у щ е в а. Что я, своего сына не знаю? Копия отец.

К р у г л о в а. Да?..

Пауза.

Г у щ е в. Нет уж, вы договаривайте, начали, так договаривайте, что еще за намеки!

Супруги Кругловы переглянулись.

К р у г л о в. Напрасно, Анюта, зачем? В конце концов в их возрасте… Это естественно.

К р у г л о в а. У тебя все естественно. Завтра он начнет выпивать, в картишки поигрывать — этому ты тоже найдешь оправдание? Принеси.

К р у г л о в. Ну, как знаешь… (Выходит в холл, отпирает один из книжных шкафов, достает из него затрепанную книгу, передает жене. Садится к столу. Глаз не поднимает — ему неловко.)

К р у г л о в а. Возраст у наших детей… Сами понимаете. Одним словом, время от времени я заглядываю к Олегу в портфель. И вот пожалуйста. (Показывает книгу.) Обратите внимание, как затрепана. Она ходила у них в классе по рукам. (Передает книгу Гущевой.) Любуйтесь, Маня.

Г у щ е в а (берет книгу осторожно, как нечто взрывоопасное, взглянула на обложку и зажмурилась). Конец света…

К р у г л о в а. Ужас.

Г у щ е в. Дай-ка мне. (Берет у жены книгу, посмотрел заглавие, листает с интересом.) Это дело оставлять нельзя, нужно выяснить, кто принес в школу.

М о с я г и н а. Дайте же и мне посмотреть! (Берет книгу у Гущевой. Читает название.) «Половая гигиена».

К р у г л о в. Интересуются, интеллектуалы. Внеклассное чтение…

М о с я г и н а (плачет). Ой, ой, бедная моя девочка!

К р у г л о в а (Бабичевой). Посмотрите и вы, Нинель Матвеевна.

Б а б и ч е в а (книгу не берет, гордо). Я за своего Андрея ручаюсь, он диалоги Платона читает.

К р у г л о в. Ну, это еще не аргумент…

Б а б и ч е в а. Если бы Андрей видел эту макулатуру, он бы мне рассказал, он со мой откровенен, все рассказывает.

М о с я г и н. Блажен, кто верует…

М о с я г и н а. И как он на мою Леонеллочку на уроках физкультуры смотрит, он вам тоже рассказывает?

Б а б и ч е в а. Как он на нее смотрит?

М о с я г и н а. Как кот на сметану, вот как!

Б а б и ч е в а. А вы откуда знаете?

М о с я г и н а. Мне дочка жаловалась, ей даже раздеваться при нем неловко — так и жрет глазами, так и жрет.

Б а б и ч е в а. У вашей дочки больное воображение. Она вульгарна. Она распущенна.

Г у щ е в а. Вот это точно! Французскую «лапшу» таскает, бебека. Я семнадцать лет на производстве и купить не могу, а она таскает. Интересно, где вы тряпки достаете, с каких доходов?

М о с я г и н а. Суд это во внимание не примет. Если с моей дочкой это случилось, — от семи до десяти, со строгим режимом.

К р у г л о в. Ну зачем же сразу суд? Может, ничего и не случилось. Может, мы по-хорошему, по-соседски договоримся. Что же ты молчишь, Аня!

К р у г л о в а (выходит и тут же возвращается с аккуратно перевязанным лыжным комплектом). Это лыжи Олега. Хотела бы я знать: на чем он поехал кататься, если они дома, в чулане, стоят? Не будем обманывать сами себя — не поехали они ни на какую дачу. Вот что, дорогие родители: раз уж свела нас здесь сегодня судьба и тревоги у нас общие, — давайте начистоту. Может быть, сообща что-нибудь выясним. (Мосягиной.) В прошлую пятницу ваша дочь была дома?

М о с я г и н а. Мы были в гостях. Не сторожить же ее с утра до ночи…

К р у г л о в а (Бабичевой). А ваш?

Б а б и ч е в а. В прошлую пятницу? Постойте… Андрей пришел позже обычного, уже пробило двенадцать. Он сказал, что был у вас. То есть у Олега.

К р у г л о в а (мужу). Я тебе говорила: в гостиной накурено! (Объясняет остальным.) Мы вернулись домой позже обычного, Олег уже спал, но я сразу заметила: накурено. И вьетнамская ваза не на месте. Вот эта. (Показывает вазу.) Обычно она стоит на столе, а в тот вечер почему-то оказалась на серванте. Я сразу заподозрила: у Олега кто-то был.

Б а б и ч е в а. В самом факте нет ничего страшного, может быть, вы напрасно волнуетесь?

К р у г л о в а. Минуточку, это еще не все. Почему Олег не сказал на другой день, что у него были гости? Мы ведь не запрещаем, чтобы к нему приходили друзья.

Б а б и ч е в а. Вот это настораживает.

Г у щ е в. Вопрос ясен: все они были здесь. В тот вечер от Вальки пахло вином, я сразу почуял, меня не проведешь. Ну, я ему, конечно, врезал…

Б а б и ч е в а. Вот это напрасно, силой человека не заставишь быть хорошим.

Г у щ е в а. Что же, по-вашему, потакать?

К р у г л о в а. Минуточку. В субботу утром я вышла к мусоропроводу. На лестнице стояли бутылки из-под шампанского. Я еще удивилась: кто это сорит деньгами, миллионеров на нашем этаже, кажется, нет.

Г у щ е в (жене). Что я тебе говорил? Шампанское!

Б а б и ч е в а. Шампанское, кажется, ужасно дорого стоит.

Г у щ е в. Шесть пятьдесят бутылочка.

Б а б и ч е в а (Кругловой). И вы говорите, их было много?

К р у г л о в а. Штук пять или шесть.

Б а б и ч е в а (с ужасом). Откуда у них деньги?

М о с я г и н (многозначительно). Между прочим, в пятницу в третьем корпусе обворовали квартиру…

Пауза.

К р у г л о в. Ну и что вы хотите этим сказать?

М о с я г и н (так же). Преступникам удалось скрыться…

Пауза.

Б а б и ч е в а. Николай Петрович… Уж не думаете ли вы?

М о с я г и н. Утверждать не могу, но и в обратном смысле полной уверенности лично у меня нет. Сказавши «а», нужно говорить «б». Вы что, газет не читаете? Двухметровые оболтусы ходят, понимаете, по улицам и бьют из рогаток фонари. Зачем, спрашивается? Какие аргументы? В «Литературке» недавно была статья. Банду раскрыли: двое студентов, ученик ПТУ и десятиклассник. Грабеж и варварское убийство. Все из приличных семей, нормальные молодые люди. Один даже повышенную стипендию получал.

М о с я г и н а. Не слушайте его, это он мне назло говорит. Леонелла ему не родная, от другого мужа. С этим типом я только год живу.

М о с я г и н. Поскольку я тип, могу напомнить: относительно нравственности твоей дочери я давно предупреждал: цветок душистых прерий. И, между прочим, регулярно сигареты у меня таскает. Вчера, например, нарочно положил в кухне пачку «Столичных»; вечером сосчитал — тринадцать, утром сосчитал — девять. Вот вам и диалоги Платона.

М о с я г и н а. Она что, курит?

М о с я г и н. А ты не знала? Так как же ты можешь ручаться за свою дочь? (Обвел всех торжествующим взглядом.) Вот так-то, дорогие товарищи, я бы на вашем месте ни за что не поручился.

Пауза.

М о с я г и н а (Кругловой). У вас есть валидол?

К р у г л о в а. Вам нехорошо? Женя!

Круглов достает из кармана патрон с валидолом, передает Мосягиной.

Может быть, приляжете?

М о с я г и н а. Мы привычные. При нашей работе… (Кладет под язык таблетку.) Пройдет, спазмы.

К р у г л о в. Все. Хватит. Прошу прекратить дурацкую шерлокхолмсовщину, а то мы черт знает до чего договоримся.

М о с я г и н. Да-а, не умеем мы смотреть правде в глаза…

М о с я г и н а. Замолчи!

М о с я г и н (развел руками). Женщины в известном смысле похожи на страусов.

М о с я г и н а. А ты на кого похож? Ты хоть что-нибудь чувствуешь иногда?

М о с я г и н. Чувства нужно держать в узде.

М о с я г и н а. Нет у тебя никаких чувств, растение!

М о с я г и н. Если я растение…

К р у г л о в (перебивает). Хватит, Николай Петрович, дело кончится неотложкой.

Пауза.

Г у щ е в а (обняла мужа). Мы ведь с тобой счастливые, правда? Счастливые. У нас все должно быть хорошо.

Г у щ е в. Безусловно. (Круглову.) Сколько там набежало?

К р у г л о в. Без десяти два.

Г у щ е в. Может, еще раз позвонить в милицию?

К р у г л о в (набирает ноль-два). Соедините с дежурным по городу. Еще раз здравствуйте. Круглов беспокоит. Да-да, по поводу пропавших ребят. Нет, не объявились. Ничего нового. А у вас? Стараемся. Извините. (Кладет трубку.)

К р у г л о в а. Что он сказал?

К р у г л о в. Посоветовал сохранять спокойствие.

М о с я г и н а. Легко ему говорить…

Пауза.

Г у щ е в а. Сегодня собрались наконец поговорить с классной, пошла в школу, в обед. Так на улице, как назло, кур продавали. Ну и простояла за курами. Может быть, если бы не эти куры…

М о с я г и н а. И мне с ней давно поговорить нужно. Не могу. Лифчик обещала достать. Немецкий. Видали ее бюст? Шестой номер. Тому достань, этому достань… Просто невозможно стало работать в торговой сети.

М о с я г и н (ходит по гостиной, бормочет многозначительно). Да-а… Да-а, да-а…

К р у г л о в (не выдержал). Ну говорите, говорите, что вас распирает?

М о с я г и н. Я, собственно, не навязываюсь, если меня не хотят слушать…

М о с я г и н а. Говори. Все равно скажешь.

М о с я г и н. Я обращаю внимание на тревожные факты не потому, что мне это доставляет удовольствие, а исключительно с целью исполнить свой родительский и гражданский долг.

К р у г л о в. Исполняйте свой долг, мы слушаем.

М о с я г и н. Возможно, вам это покажется неуместным, я опять о квартирной краже…

Г у щ е в. Кончайте вы, в самом деле! Вас послушать, вся наша молодежь — одни бандиты. Обывательские, понимаете, разговоры!

М о с я г и н. Не кипятитесь, Роберт Егорович, я ведь просто так, с кондачка, говорить не стану. Ребенок в доме — это враг! То есть он, конечно, наша надежда, наше светлое будущее и даже, возможно, будет жить при коммунизме, но ведь никогда не знаешь, что она через пять минут выкинет. Не подумайте, что я призываю к подозрительности, но бдительность, по-моему, еще никем и нигде не осуждалась как обывательщина. Собачка-то, между прочим, к нашему дому привела…

К р у г л о в. Какая собачка?

М о с я г и н. Розыскная, милицейская. Прямо к девятому подъезду. Вот так…

К р у г л о в. Ну? Дальше.

М о с я г и н. Дальше не пошла, потеряла след.

Пауза.

К р у г л о в. Вы это только сейчас выдумали. Сознайтесь, выдумали?

М о с я г и н. Странно слышать. Зачем же я буду выдумывать?

К р у г л о в (посмотрел на Мосягину). Да уж не знаю зачем…

Г у щ е в а. К девятому?

М о с я г и н. Сам видел.

М о с я г и н а. Это еще не доказательство.

Г у щ е в а (ее осенило). Махалкин!

М о с я г и н. Утверждать опять-таки не могу, но, учитывая известные обстоятельства… Наводит на размышления.

Б а б и ч е в а. Эдик Махалкин… Как мы вообще о нем забыли?!

М о с я г и н а. Ну, если Махалкин с нашими… Ой, боже мой! Есть еще валидол?

К р у г л о в. Только без паники. (Передает Мосягиной патрон с валидолом.) Кто такой Махалкин?

М о с я г и н. Год прожили и Махалкина не знаете? Повезло вам. Его весь микрорайон знает. Шпана.

К р у г л о в а (мужу). Местный, сычихинский.

Г у щ е в а. Как только таких в школе держат!

К р у г л о в. Он что, вместе с нашими детьми учится?

Б а б и ч е в а. Да, в одном классе.

Г у щ е в (встал, решительно). Какой номер квартиры?

М о с я г и н. Предупреждаю, можно нарваться на неприятность.

Г у щ е в а. Я с тобой, Роберт!

К р у г л о в. Спокойно. Решение правильное, но идут только мужчины. Пошли, Николай Петрович.

М о с я г и н. Сказавши «а», я обычно говорю «б» — я человек принципиальный.

Мужчины выходят в холл, надевают пальто. Женщины провожают их, собравшись в дверях гостиной.

Г у щ е в а. Поаккуратней, Роберт, от Махалкина всего можно ожидать.

К р у г л о в а. Постарайтесь обойтись без скандала. Слышишь, Женя? Не горячись. И не командуй. Ночь все-таки.

К р у г л о в (мужчинам). Сразу договоримся: сор из избы не выносить. А то потом не разберешься, кто у кого шубу украл. Им характеристики для вузов получать. Пошли!

Мужчины уходят. Женщины возвращаются в гостиную.

Пауза. За окнами свистит ветер.

Г у щ е в а. Валя один раз приводил к нам этого Махалкина. Роберта дома не было. Я даже напугалась: прошелся по квартире — аж рюмки в горке зазвенели — и басом: «Красиво живете, трудящиеся, пора грабить».

М о с я г и н а. Так и сказал?

Г у щ е в а. Буквально.

Б а б и ч е в а. В прежние времена здесь купцов грабили на большой дороге. Исчезал купец вместе с товаром и лошадьми, и концы в воду.

Пауза.

(Ходит из угла в угол.) Невыносимо! Сидеть и ждать сложа руки…

Резкий, продолжительный звонок в холле. Все замерли.

Б а б и ч е в а (с надеждой). Олег?

К р у г л о в а. Не его звонок, кто-то чужой…

Звонок надрывается.

Г у щ е в а. Ой, мамочки…

Б а б и ч е в а. Нужно открыть.

К р у г л о в а. Да-да, сейчас. (Неуверенно пошла к двери, оглянулась, потом собралась с духом.) Кто там?

Мужской голос из-за двери: «Откройте. Милиция».

Бабичева как стояла, так и опустилась в кресло. Мосягина заплакала. Круглова точно в параличе. Гущева решительно отстранила ее, открыла входную дверь. В холл с шумом ввалилась компания молодежи: А л е н а, ее бородатый друг — И в а н, К о с т и к, В л а д и к  и еще один мрачный тип по прозвищу  Ф и л о с о ф.

К о с т и к. Граждане, вы арестованы!

В л а д и к. Одевайтесь и не сопротивляйтесь!

Хохот.

И в а н. Тихо! Нас могут неправильно понять.

А л е н а (пробивается вперед). Добрый вечер, дорогие соседи снизу! Мы знаем, что вы не спите.

Ф и л о с о ф. Кто спит, тот не может стучать по трубам центрального отопления.

К о с т и к. Гениально подмечено, сразу чувствуется — философ!

А л е н а. Мы вас очень просим: поднимайтесь к нам.

И в а н. У нас как раз не хватает дам.

В л а д и к. У нас весело.

К о с т и к. Мы очень задушевные песни поем. (Командует.) Раз-два, взяли!

Все поют:

Хохот.

К р у г л о в а (с трудом приходя в себя). Я сейчас милицию вызову.

И в а н (Алене с искренним огорчением). Я тебе говорил: нас не поймут.

А л е н а. Дорогие соседи снизу! Мы не хотим вас обидеть. Поймите нас правильно. Мы вас при-гла-ша-ем. Давайте разрушим все, что нас разделяет.

К о с т и к. Нас разделяет потолок.

А л е н а. Разрушим потолок!

И в а н. В жэке нас не поймут.

А л е н а. К черту жэк! Давайте любить друг друга! Давайте жить одной семьей! Как цветы, как птицы, как облака!

Б а б и ч е в а. Она пьяна…

Г у щ е в а. Вусмерть.

А л е н а. Дорогие соседи снизу! Не смотрите на меня осуждающе. Адам и Ева тоже были грешниками. Змей не виноват, просто им стало тошно в их благоустроенном раю.

Женщины смотрят на нее с ужасом.

Ф и л о с о ф. Ты проповедуешь в пустыне. Глупо. Это мертвые люди.

К о с т и к. Они не мертвые, они старые.

И в а н. Хам! Перед тобой женщины.

Ф и л о с о ф. Дело не в поле и не в возрасте, дело в их социальной природе. Дайте им яблоко с древа познания, запихайте его им в рот — они его выплюнут. Они не хотят истины, истина разрушит их похабное благополучие. (Широким жестом обводит сцену.) Посмотрите на этот типичный интерьер конца семидесятых годов!

В л а д и к. Классика!

Ф и л о с о ф. Книги, которых никто не читает, гарнитуры, к которым никто не смеет прикоснуться…

В л а д и к. «Футура»!

К о с т и к. «Олимпия»!

Ф и л о с о ф. Хрен редьки не слаще! (Берет со стола вазу, которую показывала гостям Круглова, несколько мгновений разглядывает ее с нехорошей улыбкой и вдруг поднимает над головой.) Ненавижу!

К р у г л о в а (кричит исступленно). Не смей!

И в а н (отбирает у Философа вазу). Не надо, нас не поймут. (Ставит вазу на стол.)

Б а б и ч е в а. Молодые люди, как вам не стыдно! Ворвались в чужой дом, ночью… У нас пропали дети…

Ф и л о с о ф. Тем лучше! Только безумцы заводят в наше время детей. Алена, сколько ты сделала абортов?

А л е н а (указывая на Ивана). От него? Три.

Ф и л о с о ф. А вообще, суммарно?

А л е н а. Много.

Ф и л о с о ф. Ты мать-героиня!

Хохот.

Г у щ е в а (хватает трубку от пылесоса). А ну, вон отсюда, паразиты! (Размахивая трубой, выгоняет компанию из квартиры, запирает входную дверь.)

С лестничной площадки еще некоторое время доносятся шум, хохот.

Пауза.

М о с я г и н а. Сколько ей лет?

К р у г л о в а. Девятнадцать, кажется.

Б а б и ч е в а. Они стараются казаться хуже, чем есть в действительности. Уверяю вас. Специально, чтобы нас шокировать.

М о с я г и н а. Ай, да не говорите вы мне! Шокировать… Будто мы сами не знаем. Школьницы рожают. Вон в пятьдесят шестой, где Леонелка раньше училась, восьмиклассница родила.

Г у щ е в а. Что этот тип говорил про яблоки? Какая истина? Вы что-нибудь поняли?

Б а б и ч е в а. Им не нравится, как мы живем.

Г у щ е в а. Да какое они имеют право судить нас! В девятнадцать лет я на железной дороге шпалы ворочала. В кирзе, в телогрейке.

К р у г л о в а. Другое было время. Строгое.

Б а б и ч е в а. Да. Нашим родителям с нами было легче.

М о с я г и н а. Если бы у меня была такая дочь, я бы задушила ее своими руками!

К р у г л о в а (усмехнулась невесело). Не отчаивайтесь, Юлия Аркадьевна, еще все впереди.

Б а б и ч е в а. Не смейте так говорить! Не смейте! Зачем тогда жить?

К р у г л о в а. А зачем вообще жить? Вы знаете?

М о с я г и н а (тоскливо). Опять философия…

Б а б и ч е в а. Когда-то, миллионы лет назад, на земле родилась жизнь. И с тех пор главное предназначение всего живого состоит в том, чтобы вырастить потомство и умереть. Мы несем эстафету. Мы голуби, почтовые голуби.

Г у щ е в а. Вы меня, конечно, извините, товарищи, у меня, конечно, нет высшего образования, я только девять классов окончила, зато ходила в народный университет. Что касается природы в целом, вы, возможно, правы, но мы-то с вами, извините, не только детей рожаем. Мы с вами, извините, — люди, мы создаем разумную жизнь, общество. Вот мы с Робертом, например, у себя на заводе автомобили создаем. Анна Павловна… Вы, Анна Павловна, чем занимаетесь, какая у вас профессия?

К р у г л о в а. Я строительный институт окончила. Работаю в редакции… Ну, в общем, по благоустройству.

Г у щ е в а. Анна Павловна благоустраивает города, а муж ее, товарищ Круглов, города строит.

Б а б и ч е в а. Прекрасно! Но кто будет жить в этих благоустроенных городах? Разве не это главное? (Кругловой.) Я бы на вашем месте написала ее родителям.

К р у г л о в а. Писали. Плевать ей на родителей.

Б а б и ч е в а. Вы сказали: «плевать на родителей». Так просто, буднично сказали, а у меня что-то оборвалось внутри. А вдруг и наши сейчас просто в какой-нибудь веселой компании, просто им наплевать, что родители сходят с ума?

М о с я г и н а. Самое вероятное.

Б а б и ч е в а. Самое страшное. Для меня, во всяком случае. Страшно так говорить, но я бы предпочла, чтоб с Андреем что-то случилось.

Открывается входная дверь, входят  К р у г л о в, Г у щ е в, М о с я г и н, с ними Степан Федорович  М а х а л к и н, он в пальто, наброшенном поверх полосатой пижамы.

М а х а л к и н. Извините за внешний вид, меня буквально извлекли из кровати.

К р у г л о в. Прошу знакомиться: Степан Федорович Махалкин. Младшего Махалкина дома нет.

Бьют часы. Два удара — два часа ночи.

З а н а в е с.

 

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Декорации те же. На сцене  Г у щ е в а, К р у г л о в а, М о с я г и н а, Б а б и ч е в а. Точное повторение финальных мизансцен первой части.

Б а б и ч е в а. Вы сказали: «плевать на родителей», так просто, буднично сказали, а у меня что-то оборвалось внутри. А вдруг и наши сейчас просто в какой-нибудь веселой компании, просто им наплевать, что родители сходят с ума?

М о с я г и н а. Это самое вероятное.

Б а б и ч е в а. Это самое страшное. Для меня, во всяком случае. Страшно так говорить, но я бы предпочла, чтоб с Андреем что-то случилось.

Открывается входная дверь, входят  К р у г л о в, Г у щ е в, М о с я г и н, с ними Степан Федорович  М а х а л к и н, он в пальто, наброшенном поверх полосатой пижамы.

М а х а л к и н. Извините за внешний вид, меня буквально извлекли из кровати.

К р у г л о в. Прошу знакомиться: Федор Степанович Махалкин. Младшего Махалкина дома нет.

Бьют часы: два удара, два часа ночи.

Б а б и ч е в а (Махалкину). Где ваш сын?

М а х а л к и н. По всей вероятности, там же, где и ваши. Точнее — черт его знает, где он шляется. Я уже объяснял товарищам: пришел я с работы в семь часов. Работаю здесь неподалеку, на девятой автобазе, диспетчером. Живу вдвоем с сыном Эдуардом. Дома его не было. На столе, значит, стоял раскрытый магнитофон, бутылка пива. Недопитая. Пиво «Московское». Противогазная сумка, с которой Эдуард в школу ходит, валялась в углу. По обыкновению. Он всегда, как приходит с занятий, прямо с порога в угол ее швыряет. Да, стул еще был опрокинут. Не знаю, почему. К хамству я привык. Прибрал. Пиво поставил в холодильник. Поужинал. Посмотрел телевизор. Эдуарда ждать не стал. Он ведь и в двенадцать может заявиться, а мне к семи на работу. Лег спать. Ну вот, а разбудили меня товарищи.

К р у г л о в (указывая на телефонный аппарат). Вот телефон.

М а х а л к и н (набирает номер. В трубку). Алло! Клавдия? Не узнаешь? Богатая будешь. Это я, Федор. Ты спишь? Подожди. Подожди. Эдуард… Подожди. (Круглову.) Ругается. (В трубку.) Подожди, дай слово сказать. Эдуард… Алло! (Круглову.) Бросила трубку. (Объясняет женщинам.) Моя бывшая супруга. Эдуард полностью в нее, я человек спокойный.

К р у г л о в. Наберите номер, я сам с ней поговорю.

М а х а л к и н. Ну-ну… (Набирает номер.)

К р у г л о в (в трубку, строго). Попрошу трубку не бросать. С вами говорит сосед вашего бывшего мужа — Круглов. Сегодня ночью не вернулась домой группа ребят, в том числе ваш сын. Нас интересует… (Запнулся. Изумленно.) Что-о? (Слушает некоторое время, потом кладет трубку, Махалкину.) Долго с ней прожили?

М а х а л к и н. Четырнадцать лет.

К р у г л о в. Сочувствую. (Всем.) Не был он у матери, она ничего не знает.

М а х а л к и н. Больше ничем помочь не могу. (Зевает.) Извините, пойду досыпать.

К р у г л о в а. Вы сможете уснуть?

М а х а л к и н. Придут, куда они денутся. Дело молодое. Напрасно вы так тревожитесь.

Б а б и ч е в а. Вы можете хоть предположить, где они?

М а х а л к и н. Ну где? Возможно… (Задумался.) А возможно, конечно… Нет, не знаю.

Г у щ е в а. Таких отцов расстреливать нужно!

М а х а л к и н (обиделся). Я уважаемый человек. Моя фотография на Доске почета. Сын у меня не хуже других. Сыт, одет. Форму новую в этом году купили. Костюм. Польский. За восемьдесят три рубля. Джинсы. Магнитофон «Юность». Сто восемьдесят. На завтраки я ему рубль пятьдесят в день выдаю. Он, конечно, позволяет себе различные хамства, так кто в его возрасте не хамил? Я тоже был приличным хамом. С годами, как видите, остепенился, отслужил армию, вошел в колею. Вы не ко мне претензии обращайте, а к школе. Они куда смотрят? Им за наших детей зарплату платят. Вот так. (Раскланивается.) С вашего позволения… (Идет к двери.)

У двери стоят Мосягин и Гущев, преграждают дорогу.

В чем дело?

Г у щ е в. На работе доспишь, диспетчер.

М а х а л к и н. Вы меня не выпускаете?

К р у г л о в. Мы просим вас остаться, Степан Федорович. Лучше нам быть всем вместе. На всякий случай.

М о с я г и н а. Вы пальтишко снимите. Снимите пальто.

М а х а л к и н (отдает пальто Мосягину очень неохотно). Если завтра будут неувязки с графиком или даже авария — по вашей вине.

Г у щ е в. До завтра еще дожить нужно. Ночь длинная.

М а х а л к и н (одергивает пижаму). Хоть бы переодеться дали. Как в санатории…

К р у г л о в. Прошу.

Все направляются в гостиную. Кто-то присел к столу, другие бродят из угла в угол как неприкаянные. Гущев снова ощупал телефонный провод, проверил, есть ли в трубке гудок, сел возле телефона.

Пауза.

М а х а л к и н. Так и будем сидеть?

Ему никто не ответил.

Ну-ну… (Пристроился в уголке дивана, через некоторое время начал мирно похрапывать.)

Сверху слышна музыка.

К р у г л о в. Еще не угомонились?

К р у г л о в а. Они были здесь, пока вы ходили к Махалкину. Ввалились целой оравой, пьяные.

К р у г л о в. Хамье! Их счастье, что меня не было.

К р у г л о в а. Пожалуй, хорошо, что тебя не было. Пожалуй, хорошо…

К р у г л о в. Почему?

К р у г л о в а. Страшно мне стало. Ты понимаешь, Женя? Первый раз по-настоящему страшно.

Б а б и ч е в а. Какая страшная ночь…

Храпит Махалкин, чмокает губами во сне. Круглова вдруг резко повернулась, пошла из гостиной.

К р у г л о в. Куда ты?

К р у г л о в а. Посмотрю у Олега в столе: может быть, какие-нибудь адреса, телефоны… Нужно же что-то делать! (Выходит.)

Г у щ е в а (остановилась возле Махалкина, смотрит на него с ненавистью). Спит. Надо же! Спит, истукан.

К р у г л о в. Человек с чистой совестью.

М о с я г и н а. А может быть, так и нужно жить? Посмотрите на него — огурчик.

Г у щ е в а. Улыбается… Надо же! И снится-то, наверно, что-то приятное.

К р у г л о в. Санаторий.

Г у щ е в а. Так бы и врезала по лысине!

М о с я г и н. Вот так мы воспитываем нашу молодежь.

Б а б и ч е в а. Разве мы выбираем — страдать или не страдать, любить или не любить? Это от бога — либо есть, либо нет.

Г у щ е в. Мы страдаем, а он спит. А дети наши этой ночью — вместе.

К р у г л о в. Да, результат один. В общем-то, мы в одинаковом положении. Парадокс, если вдуматься.

Б а б и ч е в а. Андрей в детстве часто болел: диспепсия, тонзиллиты. У него носоглотка рыхлая. Ангины фолликулярные. Один раз даже ангина Венсента. Не сразу разобрались, поставили диагноз «лейкемия». Представляете, что я пережила? На черта стала похожа. А муж мой… Бывший мой муж… Любовницу завел, потаскушку в пушистой юбке! Непостижимо! Впрочем, я его не виню — разные бывают уроды. Что поделаешь, если человек лишен чувства отцовской любви, вообще лишен нравственного чувства?

М о с я г и н. Чувства — это из сфер. Есть такое понятие — долг, ответственность.

Б а б и ч е в а. Долг без любви? Это страшно.

К р у г л о в. А любовь что такое, по-вашему? Инстинкт? Физиология? Тут еще тоже разобраться следует.

Г у щ е в а. Валечка у нас однажды уже пропадал. Сколько ему было, Роберт?

Г у щ е в. Четыре.

Г у щ е в а. Четыре годика. Хорошенький был — ангелочек. На улице все как есть оглядывались. Мы думали, его цыгане украли. А он, свиненок, в сарае спрятался — обиделся, что велосипед не привезли. Во характер!

Г у щ е в. Ну, я ему, конечно, врезал…

М о с я г и н а. А моя девчонка… Ой, господи, посмотрели бы вы на нее в четыре года! — тетешка, раззява. Все дети обижали: то игрушку отнимут, то платьице порвут. Подарки на елке — последняя, даже уколы и то… Один раз вакцины не хватило. Придет домой, плачет, а я ей еще поддам: не будь тетехой! Все лезут, и ты лезь, мешают — оттолкни. Если мне в троллейбусе какой-нибудь болван на ногу наступит, я ему обратно — шпилькой, побольнее. Если каждому болвану позволять на ноги наступать — все ноги оттопчут.

Б а б и ч е в а. Очень неинтеллигентно.

М о с я г и н а. Все мы интеллигенты… В такси. А ездить приходится в основном в общественном транспорте.

Быстро входит  К р у г л о в а, в руке листок бумаги — записка.

К р у г л о в а. Женя, Женя!

К р у г л о в. Что стряслось?

К р у г л о в а. Смотри! (Отдает мужу записку.) Лежала в тетрадке по обществоведению.

К р у г л о в. Где мои очки?

К р у г л о в а. Да вот же они! (Подает мужу очки.)

К р у г л о в (надевает очки, читает). Ничего не понимаю…

Б а б и ч е в а. Читайте вслух.

К р у г л о в (читает). «Хозяин в командировке. Ключи есть. Завтра вечером едем. Скорость — сто восемьдесят. Нужны бабки. Звери в клетке. Тринадцатого».

Г у щ е в. Всё?

К р у г л о в. Всё. (Неуверенно.) Ерунда какая-то. Звери в клетке.

М о с я г и н. Позвольте. (Берет у Круглова записку.) Тринадцатого… А сегодня у нас?

Г у щ е в. С утра было четырнадцатое.

М о с я г и н. Речь идет о сегодняшнем вечере.

К р у г л о в а. Вот вам и дача…

К р у г л о в. Дача отпадает — это ясно. (Бодрится.) Ну-с, какие будут соображения?

Записка переходит из рук в руки.

Г у щ е в а. Это не Валя писал, нет-нет — не его почерк.

Б а б и ч е в а. Нет!

М о с я г и н а. Да что вы! Моя аккуратно пишет, буковка к буковке.

Все смотрят на спящего Махалкина.

Г у щ е в а (трясет Махалкина). Курортник, подъем! На процедуры!

М а х а л к и н (открывает глаза, но сидит неподвижно). Ну? Что вы на меня смотрите?

К р у г л о в (протягивает Махалкину записку). Попрошу ознакомиться.

М а х а л к и н. Ну?

К р у г л о в. Читайте.

М а х а л к и н. Допустим… (Берет записку, читает.) «Хозяин в командировке. Ключи есть. Завтра вечером едем. Скорость…» (Дальше читает про себя. Дочитал и замер в оцепенении.)

К р у г л о в. Ваш писал? Эдуард? Что вы молчите? Мы нашли это послание в тетрадке у нашего сына. Вы что-нибудь понимаете? Можете объяснить, что это значит?

М а х а л к и н (постепенно обретает дар речи). Ма-а…

К р у г л о в. Что?

М а х а л к и н. Ма-ашина…

К р у г л о в. Какая машина?

Махалкин вдруг вскочил, опрометью бежит к двери.

Г у щ е в (перехватил его на полдороге). Куда?!

М а х а л к и н (отбивается). Они на машине. Эдуард угнал машину. Я вернусь. У меня тут гараж, у оврага.

К р у г л о в. У вас есть машина?

М а х а л к и н. «Жигули». Шестая модель. Девять тысяч пятьсот. Была. Теперь — не знаю. Эх, и застраховал-то всего на две тысячи! (Убегает.)

Длинная пауза.

Г у щ е в а. (Закрывает лицо руками, точно отгоняя от себя страшное видение). Ой, мамочки…

К р у г л о в. Черт бы побрал этих автомобилистов!

Г у щ е в. Если бы они попали в аварию, милиция была бы в курсе.

К р у г л о в. Да-да, это у них налажено четко. Безусловно. Определенно.

К р у г л о в а. Я так и знала, что добром эта ночь не кончится. С самого начала знала, чувствовала.

Г у щ е в (изучает записку). Ключи… Хозяин… Звери… Кроссворд! Шарада! Звери в клетке…

Г у щ е в а. Зоопарк?

М о с я г и н. Недавно в «Комсомолке» был опубликован судебный очерк — двое учащихся проникли в клетку кенгуру…

К р у г л о в (перебивает). К тигру! Носорогу! Тоже очень милые звери!

М о с я г и н. Я далек от чувства юмора. У меня имеются вырезки из газет. Я их коллекционирую.

М о с я г и н а. Такое у этого типа хобби.

М о с я г и н. Они эту кенгуру палкой, а он стоит тысячу долларов. Валютой.

Г у щ е в. А хозяин? Тут ясно написано: «Хозяин в командировке». При чем тут кенгуру?

К р у г л о в. Кенгуру отменяется.

М о с я г и н а. Может быть, собаки? На ночь их запирают в клетки.

К р у г л о в. Кто это держит собак в клетках? И почему на ночь их нужно запирать?

М о с я г и н. Помните кинокартину «Ко мне, Мухтар»? Там ясно показано: ночью все милицейские собаки в клетках.

Г у щ е в. А преступников кто ловит? Кенгуру?

М о с я г и н. В таком случае… (Изрек.) Это дрессировщик. Квартира дрессировщика. (Жене, многозначительно.) Оганян…

М о с я г и н а. Ты что, совсем?!

М о с я г и н. Там есть чем поживиться. (Всем.) Известный дрессировщик, Юлия скупает у его жены тряпки.

К р у г л о в. Этой ночью наша банда решила его ограбить…

М о с я г и н. Иронизируйте, иронизируйте. Можете иронизировать. Пока. Я обыватель. А вы передовые советские люди. Только объясните мне, обывателю: что еще может означать эта записка?

Б а б и ч е в а. Товарищи, дорогие мои! Я не понимаю, как вы вообще можете обсуждать подобный вариант, у меня это не умещается в сознании. Допустим, за всех я не могу ручаться, но мой сын, Андрей… (Топнула ногой.) Да этого просто не может быть!

М о с я г и н. Почему? Будьте любезны, аргументируйте: по-че-му?

Пауза. Сверху слышна музыка.

К р у г л о в а. Действительно, почему?

К р у г л о в. Поздравляю, Николай Петрович, вы, кажется, нашли союзника.

Музыка наверху, топот. Все поднимают головы, смотрят на потолок.

К р у г л о в а. Если вдуматься, что мы знаем о наших детях?

Г у щ е в а. Это же  н а ш и  дети.

К р у г л о в а. Вот так же, наверное, рассуждали и Золотовы. Вы их не знаете, а они прекрасные люди — милые, интеллигентные, оба кандидаты наук, труженики. Вполне благополучная семья.

Б а б и ч е в а. Благополучная? Ну, если эта семья благополучная… Тогда… Не знаю.

К р у г л о в. На данный текущий момент мы абсолютно ничего не знаем. Все, что мы здесь говорим, — плод воображения, чистейшей воды вымыслы. Мы не знаем, где наши дети. Мы не знаем, что означает эта пресловутая записка. Мы не знаем, наконец, на месте машина Махалкина или нет. Может быть, она преспокойно стоит в гараже. Так что прежде чем делать какие-либо выводы, давайте, по крайней мере, подождем его возвращения. (С наигранной бодростью.) Подогрей-ка чайник, Анюта.

Круглова не двинулась с места, стоит отрешенная, думает.

Г у щ е в. Да бросьте, какой тут чай.

К р у г л о в (взял со стола чайник, вышел, прикрыв за собой дверь, подошел к телефонному аппарату в холле, оглянулся на дверь гостиной, набрал ноль-два. Говорит негромко, прикрывая рот рукою). Дежурного по городу. Товарищ дежурный? Извините, это опять Круглов беспокоит. Да. Есть такое мнение, что они на машине. «Жигули». Шестая модель. Их, как выяснилось, пятеро. Махалкин Эдуард. Машина отца. Мы все здесь. По тому же телефону. (Кладет трубку, уходит с чайником в кухню.)

Пауза. Наверху взрыв смеха, крики, потом сильный грохот — видимо, роняют что-то тяжелое. Все стоят, задрав головы к потолку, слушают. Из кухни возвращается  К р у г л о в.

(Держится по-прежнему бодрячком.) Ну, что вы тут приуныли?

Г у щ е в а. Где у этого истукана гараж?

Г у щ е в. У оврага, там их штук двадцать.

Б а б и ч е в а. Это далеко?

Г у щ е в. За шестым корпусом, где скотный двор был. Я это место знаю, мы ведь тоже собираемся машину брать.

Г у щ е в а. А может, не надо машину, Роберт?

Г у щ е в. Я Вальку близко не подпущу.

Г у щ е в а. Станет он у тебя спрашивать…

М о с я г и н. Не в машине тут дело.

К р у г л о в а. А в чем?

М о с я г и н. Вообще. В благосостоянии.

Б а б и ч е в а. Можно подумать, мы действительно в шампанском купаемся. Миллионеры… Недавно я Андрею джинсы купила, все носят, и ему, естественно, хочется. Сто пятьдесят рублей! Наскребла. Вы только вдумайтесь, за какую-то тряпку…

Г у щ е в а. Переплатили, Нинель Матвеевна, теперь уже таких цен нет. Мы недавно две пары продали, Роберт из Швеции привез. По сто рублей.

Б а б и ч е в а. Постойте… Как же так? Андрей джинсы у вашего Валентина купил. За сто пятьдесят.

Г у щ е в а. Вы что, шутите?!

Б а б и ч е в а. Какие тут шутки, сама платила.

Пауза.

М о с я г и н а. Спекулянты несчастные!

Г у щ е в. Кто?

М о с я г и н а. Вот и я спрашиваю: кто?

Б а б и ч е в а. Андрей знает: у нас каждый рубль на счету.

Г у щ е в а. А Валентин и подавно. Деньги на машину, он этой машины больше всех ждет, бредит просто.

М о с я г и н а. Интересно, кто же из них нажился?

М о с я г и н. Оба. Разделили. По четвертному.

К р у г л о в (смеется). Ну ребята, ну молодцы!

К р у г л о в а. Чего ты радуешься? Плакать надо. Ты о своем сыне знаешь больше? Когда ты последний раз был в школе? Напрягись, вспомни.

К р у г л о в. В третьем классе, кажется. Или в четвертом. Зато ты туда бегаешь регулярно. Ну и что толку? Ты знаешь об Олеге не больше, чем я.

К р у г л о в а. Ты же все-таки отец.

К р у г л о в. А ты — мать. Из двух зол выбирают меньшее. Уродовать ребенка должен кто-то один: либо отец, либо мать.

К р у г л о в а. Ты считаешь, я его уродую?

К р у г л о в. Бесспорно.

К р у г л о в а. И молчишь?

К р у г л о в. С тобой невозможно разговаривать на эти темы.

К р у г л о в а. Я хочу разговаривать на эти темы.

К р у г л о в. Только не сегодня.

К р у г л о в а. Сегодня, сейчас!

К р у г л о в. Я думаю, нам не обязательно выяснять отношения публично?

К р у г л о в а. Тебе стыдно?

К р у г л о в. Да. Мне стыдно, стыдно, черт возьми! За тебя! Сколько ты платишь за урок учителю русского языка?

К р у г л о в а. Виктору Михайловичу? Десять рублей.

Г у щ е в а. Десятку за урок? С ума сойти…

К р у г л о в. Занимается Олег два раза в неделю?

К р у г л о в а. Что за дурацкие вопросы! Ты все прекрасно знаешь.

К р у г л о в. Сколько это в месяц? Восемьдесят? Зарплата у тебя какая? Сколько ты получаешь в месяц?

К р у г л о в а. Ну дальше, дальше.

К р у г л о в. Погоди, будет и дальше. Когда у Олега был последний урок?

К р у г л о в а. В четверг.

К р у г л о в. Могу тебя обрадовать: не был он у учителя ни в этот четверг, ни в прошлый, ни в позапрошлый.

К р у г л о в а. Неправда!

К р у г л о в. Это такая же правда, как то, что сейчас полтретьего ночи, а он неизвестно где.

К р у г л о в а. Откуда ты знаешь?

К р у г л о в. Звонил твой Виктор Михайлович. Я случайно подошел к аппарату. Вдолбила ребенку в голову, втемяшила: МИМО, иняз… (Всем.) Вы извините нас, товарищи…

М о с я г и н а. Что вы, что вы, мы понимаем.

Б а б и ч е в а. Такая уж сегодня ночь…

К р у г л о в (всем, о жене). Представляете: посадит ребенка перед телевизором, вот такого, кроху… «Сказки» смотреть… Дипломатические приемы, членов правительства, делегации… «Учись, Олежка, закончишь институт, будешь ездить за границу, будут и тебя по телевизору показывать». Можно так воспитывать человека?

К р у г л о в а. Каждая мать хочет счастья своему ребенку! Я тоже хочу! Хочу гордиться сыном!

К р у г л о в. Ты хочешь гордиться. Вот-вот… Он что, ваза вьетнамская или гарнитур? Ты хочешь. А он хочет? Не знаешь. Да тебя это просто не интересует. Мой отец был каменщиком, а твой, насколько мне известно, машинистом. Может, его нужно было в ПТУ отдать. А ты — заграница… Далась вам эта заграница!

Г у щ е в. Ничего там нет особенного.

М о с я г и н. Разложение и бандитизм.

Г у щ е в. Вот ездил я в туристическую поездку в Швецию…

К р у г л о в а (перебивает). Подождите, Роберт Егорович, про Швецию расскажете потом. (Мужу.) Когда звонил Виктор Михайлович?

К р у г л о в. Сегодня. Утром. Ты еще спала. Олег собирался в школу…

К р у г л о в а (перебивает). И ты мне ничего не сказал?

К р у г л о в. Зачем? Нервы трепать? Я сам все уладил. Дал этому интеллектуалу пару подзатыльников и сорок рублей взамен тех, которые он прогулял со своими дружками. После уроков велел занести.

Пауза.

Ну что ты на меня смотришь? Так и было, как я говорю.

К р у г л о в а. Хочешь, я скажу, почему ты все скрыл от меня?

К р у г л о в. Интересно…

К р у г л о в а. Потому что на сегодня вы с Игнатом сговорились играть в преферанс. Да? Я права? Ну, честно скажи: права?

К р у г л о в. Права! Права, черт побери! Да! Расскажи я тебе, ты бы знаешь что закатила… Такой скандал! Не пошли бы мы к Мызниковым. Я работаю как лошадь. Могу я хоть раз в неделю отдохнуть по-человечески? Тебя ведь все равно не переделаешь.

К р у г л о в а. У тебя все?

К р у г л о в. Все.

К р у г л о в а. Ну теперь я тебя порадую. Садись, а то ведь ты сейчас упадешь. Сядь.

К р у г л о в. Не беспокойся — устою.

К р у г л о в а. Вчера я была у Виктора Михайловича. Олег действительно пропустил несколько уроков, но деньги он ему отдал. Все. Полностью.

К р у г л о в (сел). Не может быть…

К р у г л о в а. Это такая же правда, как то, что сейчас тридцать пять третьего ночи, а он неизвестно где. Он-то нас хорошо знает — точно все рассчитал.

К р у г л о в. Кто же тогда звонил по телефону?

К р у г л о в а. Наверное, кто-нибудь из его дружков. Андрей…

Б а б и ч е в а. Только не Андрей!

К р у г л о в а. Значит, Валентин.

Г у щ е в а. Это Махалкин звонил. Верно вам говорю — он. Голос у него — бас. Ну чистый мужик.

Г у щ е в. По голосу они все мужики…

К р у г л о в. Бандиты, ах бандиты! (Хохочет.) Интеллектуалы… Ну, молодцы…

М о с я г и н. Если можно грабить своих родителей, почему нельзя грабить чужих?

Круглов хохотнул еще пару раз по инерции и поперхнулся, умолк.

Пауза.

Заметьте, деньги им понадобились не вчера, не позавчера — сегодня.

К р у г л о в. Ну-ка, где эта пресловутая записка? Куда девали записку?

Все принимаются искать записку, находят наконец.

М о с я г и н а (подает записку Круглову). Вот…

К р у г л о в (читает). «Хозяин в командировке. Ключи есть. Завтра вечером едем. Скорость — сто восемьдесят. Нужны бабки…»

М о с я г и н (перебивает). «Бабки» на воровском жаргоне — деньги, наличные.

К р у г л о в. Хорошо, допустим, предположим. В порядке бреда… Бабки, банда, квартира дрессировщика… А почему скорость — сто восемьдесят? По Москве скорость — шестьдесят километров.

М о с я г и н. А почему вы уверены, что они в Москве? Вполне возможно, что они не в Москве.

Г у щ е в а. А где?

М о с я г и н. В Туле, например. Всего двести километров. Час туда, час обратно.

Г у щ е в а. Если что-то случилось в Туле, московская милиция может не знать. Другая область.

М о с я г и н а. Может, позвонить в Тулу?

К р у г л о в. Почему в Тулу? Почему не в Орел? В Брянск, в Курск, в Монте-Карло… Может, они там играют в рулетку, просаживают сорок целковых, которые у меня выцыганили?

К р у г л о в а. Не смешно!

К р у г л о в. Очень смешно! Вам не кажется, что мы все выглядим круглыми дураками? Переливаем из пустого в порожнее — ни одного конкретного факта.

К р у г л о в а. То, что они родителей обманывают, по-твоему, не факт?

Г у щ е в а. Шампанское пьют. Курят.

М о с я г и н. Фарцуют джинсами.

М о с я г и н а. Секс у них на уме.

Б а б и ч е в а. Да, радостного мы сегодня узнали мало…

К р у г л о в. Все это, конечно, как здесь уже было сказано, наводит на размышления, но в данном конкретном случае…

Г у щ е в (решительно шагнул вперед). Есть факты!

Пауза.

К р у г л о в. Ну, говорите.

Г у щ е в. Я слесарь.

К р у г л о в. Ну и что же? Вы слесарь, я инженер. Какое это имеет значение в данном случае?

Г у щ е в. Имеет. Не знаю, как там про все остальное в этой записке, а про ключи правда. Ключи у них точно есть. Один от английского замка, другой — от врезного. Эти ключи сделал я.

К р у г л о в. Вы?!

Г у щ е в. Лично.

М о с я г и н. Интересно…

Г у щ е в а. Роберт не знал! Он же не знал, для чего им ключи…

Г у щ е в (перебивает). Помолчи, Маня, я сам за себя скажу. И отвечу сам за себя при необходимости. (Всем.) Слесарь я, у меня дома все инструменты: тисочки, надфили, конечно, различные… Сами понимаете. Позавчера это было. Прихожу с работы. Смотрю, Валька пилит. Напильником машет, как черт помелом. (Показывает.) Качели. Ну я ему, конечно… Отобрал напильник, сам сделал. Два ключа.

Б а б и ч е в а. И вы не спросили, зачем ему ключи?

Г у щ е в а. Роберт не знал…

Г у щ е в (перебивает). Маня, помолчи. (Всем.) Нет, не спросил. Раз делает — значит, надо. Может, для школы, или соседям — потеряли… Не спросил.

М о с я г и н. Ну что я вам говорил!

М о с я г и н а (вдруг начинает лихорадочно метаться по квартире). Где моя сумка? Где моя сумка? Сумка… (Кричит на мужа.) Куда девал сумку? (Находит наконец сумку, вытряхивает из нее содержимое, хватает записную книжку, листает.) Оганян. Оганян. Оганян… (Лихорадочно крутит диск телефона — набирает номер.) Алло! Вероника Аванесовна? Квартира Оганяна? Что? Дура! Застрелись! (Снова набирает номер. Нет ответа. Не может стоять от волнения на месте, бегает по гостиной, в руке телефонный аппарат, трубка прижата к уху.)

Б а б и ч е в а. Не отвечают?

К р у г л о в а. Хозяин в командировке…

Г у щ е в а. А хозяйка, Вероника Аванесовна?

М о с я г и н. Лежит связанная. В ванной. С кляпом во рту. Или того хуже…

Г у щ е в (хватает Мосягина за грудки). Издеваешься, гад?!

К р у г л о в. Это ему доставляет удовольствие, разве вы не видите? Он все время подливает масла в огонь. (С трудом отрывает Гущева от Мосягина.) Оставьте его. Только драки нам не хватает.

Мосягина так и не дождалась ответа, положила трубку на рычаг, стоит посреди комнаты, судорожно прижимая к груди телефонный аппарат.

Пауза.

Г у щ е в а. Где они живут?

М о с я г и н а. Теплый стан…

К р у г л о в а. Другой конец города…

Г у щ е в а. Роберт, надо ехать!

К р у г л о в а. Отсюда и днем-то не выберешься.

Г у щ е в а. Можно вызвать такси.

К р у г л о в. Вызвать можно, придет часам к семи…

Пауза.

Г у щ е в а. Что это горелым пахнет?

К р у г л о в а. Чайник…

Никто не двинулся с места.

М о с я г и н а (вдруг бросается на колени). Господи, прости меня! На зарплату жить буду! Шубу скунсовую продам. Костюм панбархатный. Сапоги французские. По номиналу!

М о с я г и н. Поторгуйся, поторгуйся с богом.

М о с я г и н а. С богом у меня счеты свои, с тобой — свои. Это ты во всем виноват! Из-за тебя она из дома бегать стала! Кто тебя выдержит?! Я и то выдержать не могу. Вот, люди свидетели. Третий раз замуж выхожу, и все невпопад. Прости меня, девочка моя! Выгоню я его, завтра же выгоню!

М о с я г и н. Это переходит границы.

М о с я г и н а (кричит). Катись, барахло! Все! Развод!

М о с я г и н. Ну я тебе это припомню. (Выходит в холл, садится в кресло, курит.)

Круглова уходит в кухню.

К р у г л о в (подает Мосягиной воду). Вы… Не надо… Успокойтесь… Может, еще валидолу?

М о с я г и н а. Не надо мне валидолу! Ничего не надо! Бог меня наказывает! Сорок лет бабе — угомониться не может. Хочется, хочется…

М о с я г и н (заглядывает в дверь). Позор!

М о с я г и н а. Счастья хочется! Нечего меня стыдить! Что я, счастья не заработала? В двух местах, по совместительству… С пятнадцати лет вкалываю. Господи!

М о с я г и н. В церковь сходи, поставь свечку. С тебя станется. Знаете, она ведь в церковь ходит! Грехи замаливать!

Мосягина запускает в мужа туфлей, он на мгновение скрывается за дверью и тут же появляется снова.

Так о каком же нравственном воспитании может идти речь?

Мосягина запускает в него второй туфлей, он увертывается от туфли, снова исчезает за дверью и снова появляется.

А тряпок, тряпок у нее! Все шкафы забиты, все шкафы…

К р у г л о в (не выдержал, стучит кулаком по столу. Мосягину). Вы садист!

М о с я г и н. А вы… Вы все… Л и б е р а л ы! Что же это у нас происходит? А?! Сплошной цинизм. Где ответственность? Где порядок? Чего с детей спрашивать? Я, как человек принципиальный…

М о с я г и н а (перебивает). Что же ты женился на мне, если ты такой принципиальный? Отначенную осетринку жрешь, не давишься.

М о с я г и н. Давлюсь!

М о с я г и н а. Бедненький. Отмучался. Катись к чертовой матери! Живи на свои сто сорок!

М о с я г и н. Торговка! Не в деньгах счастье!

М о с я г и н а. Знаем, не в деньгах… А в их количестве.

М о с я г и н. Последнее слово будет за мною!

М о с я г и н а. Не надейся, последнее слово я народным заседателям скажу!

Из кухни выходит  К р у г л о в а, в руке почерневший чайник.

К р у г л о в а. Сгорел…

Вбегает  М а х а л к и н — глаза выпучены, дышит с трудом, следа не осталось от его олимпийского спокойствия.

М а х а л к и н. Ключей от гаража нет! Выкрал, хам!

М о с я г и н (торжествующе). Ага-а!

М а х а л к и н. Куда они поехали? Знаете?

М о с я г и н. Сегодня ночью они обокрали квартиру известного дрессировщика и в данный момент удирают от милиции на вашей машине!

К р у г л о в (кричит). Перестаньте молоть вздор!

М о с я г и н. Вздор? А если не вздор? Почему вздор? Почему? При таких родителях все может быть, все! (Вдохновляясь все больше.) У мотеля они проехали на красный свет. Сбили пешехода. Насмерть. Не остановились. И теперь на бешеной скорости шпарят по окружной дороге. (Махалкину.) За рулем ваш сынок. (Кругловым.) Рядом с ним — ваш. (Гущевым и Бабичевой.) На заднем сиденье — ваш, ваш и наша красотка. Дворники не успевают очищать снег с ветрового стекла. На спидометре — сто восемьдесят. Глаза слепят фары встречных машин. Каждую минуту может произойти катастрофа. Заносит, заносит…

Б а б и ч е в а. Что вы говорите?! Что вы говорите?!

М о с я г и н. Сзади погоня. Воют сирены. Все посты ГАИ предупреждены. Им терять нечего. Всем по десять лет. (Махалкину.) А вашему — пятнадцать как главарю.

Пауза.

Г у щ е в. Он сумасшедший.

К р у г л о в. Он садист. Он это делает нарочно.

М а х а л к и н. В милицию звонили?

К р у г л о в а (истерически). Женя, звони в милицию!

М о с я г и н а (так же). Нет! Не впутывайте милицию! Может быть, они еще убегут…

К р у г л о в. Куда убегут? Откуда убегут? Да вы что, все с ума посходили?!

Все бессмысленно мечутся по квартире, натыкаются на мебель — паника.

Г у щ е в а (наскакивает на Махалкина). Идол! Истукан! Убить тебя мало! Растишь бандита!

М а х а л к и н. Мой бандит не хуже твоего! За своим смотрите!

Б а б и ч е в а. Андрей мухи не обидит, он тихий! На него дурно влияет Леонелла!

М о с я г и н а. Ну вот, теперь вы все будете валить на Леонеллу! В конце концов в этой банде она единственная девочка, если она и замешана…

Г у щ е в а. Замешана?! Это она всех развратила! У нее перед глазами пример — родная мамочка!

Г у щ е в (жене). Маня, не связывайся! С кем ты связываешься!

К р у г л о в (стараясь перекричать шум). Тихо! Прошу всех успокоиться! Приведите себя в порядок в конце концов! Ти-хо! У нас есть знакомый адвокат, сейчас я ему позвоню.

Шум постепенно стихает, все перестают метаться, останавливаются, с внезапно вспыхнувшей надеждой смотрят на Круглова.

(Набирает номер.) Игнат? Ну что ты мычишь? Я — Женя. Круглов. Круглов. Время? Без пятнадцати три. Проснись, старик. Слушай меня внимательно. Мы вернулись от вас, Олега не было дома. И до сих пор нет. С ним пропало еще несколько ребят, одноклассников. По косвенным уликам есть такое мнение, что вляпались в уголовщину. Мы нашли в тетрадке у Олега записку. Какая-то двусмысленность. Ты слушаешь? Сейчас я тебе прочитаю. (Читает.) «Хозяин в командировке. Ключи есть. Вечером едем. Скорость — сто восемьдесят. Нужны бабки. Звери в клетке». Черт его знает, что за звери! Какие-то ключи у них есть. Бабки у меня выцыганили. И машину угнали. Не знаю. Что? Нет. Что? Какая статья? Пошел ты к черту! (Кладет трубку.)

К р у г л о в а. Что он сказал?

К р у г л о в. Он принял две таблетки снотворного. Мычит. Сомнительно… Утром велел зайти в консультацию.

К р у г л о в а. Утром…

Г у щ е в. До утра еще дожить надо.

Пауза.

К р у г л о в. Ну вот что: садитесь. Все садитесь. Прошу всех сесть!

Все нехотя рассаживаются.

До утра мы все равно сделать ничего не можем. Будем сидеть и ждать.

Мосягин пытается что-то сказать.

Молчать! Ни слова больше! Ничего не случилось. Ясно? Ничего не случилось. (Ставит на магнитофон пленку.) Будем слушать музыку. (Включает магнитофон.) Вот так. Мы слушаем музыку.

Пауза.

Звучит музыка, что-то ультрасовременное, в стиле «бит» или «сол». Некоторое время все сидят неподвижно.

Если кому-то очень хочется говорить — можно. На отвлеченные темы.

М о с я г и н (с усмешкой). О погоде.

Г у щ е в а. Уже говорили…

Звучит музыка.

К р у г л о в. Хотите расскажу, как мы с Анной Павловной поженились? Эпизод! Не поверите.

Никто не откликнулся. Звучит музыка.

Работал я тогда прорабом на строительстве одного промышленного объекта. И пригнали ко мне студентов-практикантов: двух парней и девчонку. У меня, как обычно, план горит, с рабочей силой зарез: я им с ходу носилки в руки — и марш на леса, подсобниками. Так что же вы думаете? Парни на другой день сбежали, а девчонка — Анечка — так весь месяц с носилками и отшагала. Когда прощаться пришла, взял я ее руку — худенькую, твердую от мозолей, и с ходу: «Загс за углом. Пошли?» При всех. В прорабской.

Г у щ е в а. А она? Пошла?

К р у г л о в. Пошла, как видите. Вот так. Женишься один раз, а потом мучаешься всю жизнь. Где справедливость? (Смеется.)

К р у г л о в а. Юродствуешь, брюхастик. Ты давно уже не тот отчаянный прораб, не притворяйся бодрячком. Тебе страшно. Как и мне, как и всем нам. Этой ночью…

К р у г л о в (перебивает). Договорились: только на отвлеченные темы. Мы слушаем музыку.

Пауза. Звучит музыка.

Г у щ е в. А мы с Машей на картошке познакомились. Ехали на грузовике. Дорога была ухабистая, ну и тряхнуло…

Г у щ е в а. Я в ватнике была, в телогрейке, кулема кулемой. Прямо на колени к нему плюхнулась.

Г у щ е в. Схватил и держу. Вот уже семнадцать лет…

Звучит музыка.

К р у г л о в (Гущеву). Нравится?

Г у щ е в. Нравится, раз держу.

К р у г л о в. Я говорю о музыке — нравится?

Г у щ е в. Предпочитаю гитару или баян.

Б а б и ч е в а. Как будто крик о помощи. Когда я слышу эту музыку, мне становится страшно за наших детей, за будущее, за весь мир.

М о с я г и н. Не наша музыка.

К р у г л о в. Когда Олег заводит, у меня начинает болеть голова.

К р у г л о в а. Когда дело касается Олега, у тебя вечно либо преферанс, либо болит голова, либо футбол по телевизору показывают. Помнишь, каким ты был двадцать лет назад, Круглов?

К р у г л о в. Ты тоже не прежняя Анечка.

К р у г л о в а. Хочешь сказать, что теперь я не полезу как дура с носилками на леса? Что у меня на руках нет мозолей?

К р у г л о в. На леса ты действительно не полезешь, а что касается мозолей… Мозоли есть. От пылесоса.

К р у г л о в а. Это упрек?

Круглов не ответил. Звучит музыка.

Знаешь, почему я не сбежала тогда со стройплощадки? Стыдно было. Перед тобой стыдно.

Пауза. Звучит музыка.

Б а б и ч е в а. У великого русского педагога Ушинского есть удивительно верная мысль: эффект воспитания основывается прежде всего на личности самого воспитателя.

Г у щ е в а. Это вы к чему?

Б а б и ч е в а. Если мы сомневаемся в своих детях, значит, мы сомневаемся в самих себе.

М о с я г и н (изрек). Глупости.

Б а б и ч е в а. Вы, извините, кем работаете?

М о с я г и н (многозначительно). Я инспектор.

Б а б и ч е в а. Инспектор чего?

М о с я г и н. По нежилым помещениям.

Б а б и ч е в а. Ну, вам, конечно, виднее.

Г у щ е в а. Ты в себе сомневаешься, Роберт?

Г у щ е в. С какой стати! Бывают, конечно, и у нас отдельные ошибки, но, в общем, живем честно, не хитрим, не подличаем, план перевыполняем.

Г у щ е в а. Роберт — ударник коммунистического труда, а я, к вашему сведению, член завкома. Имею общественные обязанности. В чем же наша вина?

К р у г л о в. Да оставьте вы эту тему в конце концов! Мы слушаем музыку. Ничего не случилось.

Пауза. Звучит музыка.

К р у г л о в а (повторяет, как заклинание). Ничего не случилось. Ничего не случилось. Ни-че-го.

Звучит музыка.

М а х а л к и н (раздумчиво). У нашего замдиректора сынок отсидел. Ни-че-го. Вышел, женился. Вполне нормальный молодой человек. Шофером работает. Сидеть тоже кому-то надо.

К р у г л о в (упрямо). Мы слушаем музыку.

Пауза. Звучит музыка.

Г у щ е в (вскочил, опрокинул стул). Да выключите вы наконец эту музыку! Все нервы вымотала.

Никто не пошевелился.

(Шагнул к магнитофону, вырвал шнур из розетки.)

Музыка оборвалась.

(Поднял стул, сел на прежнее место.)

Некоторое время все сидят совершенно неподвижно. Гнетущая тишина. И вдруг Мосягина запела едва слышно, почти про себя:

К ней присоединилась Гущева, потом Гущев, Махалкин, и вот уже поют все: и Круглов, и Круглова, и Бабичева, и Мосягин подпевает.

Песню оборвал телефонный звонок — резкий, с небольшими интервалами, как при вызове междугородной.

К р у г л о в (сорвал с телефонного аппарата трубку). Слушаю! Да, я. Нет. Так. Так. Так… Понимаю. Где? Когда? Ясно. Второй проезд, дом три, корпус пять, квартира шестьдесят один. (Кладет трубку.)

Все смотрят на Круглова затаив дыхание.

(Очень спокойно, буднично.) Это дежурный по городу. Ничего существенного. Задержали каких-то ребят. Судя по всему, не наши.

К р у г л о в а. Адрес зачем?

К р у г л о в. Проверка. На всякий случай. Те, задержанные, из другого района.

Пауза. И снова зазвучала песня:

Круглов едва заметно кивнул Гущеву, пригласил выйти в холл, вышли, стараясь не привлекать внимания.

(Негромко Гущеву.) Авария на окружной дороге. «Жигули». Шестая модель. Удирали от патрульной машины, врезались в самосвал. Один насмерть, остальные разбежались. Документов нет. Приглашают опознавать труп. К нам выслали машину.

Г у щ е в. Мать честная…

К р у г л о в. Не знаю, как сказать женщинам.

Г у щ е в. Какой хоть он из себя?

К р у г л о в. Кто?

Г у щ е в. Труп. Блондин? Брюнет?

К р у г л о в. Не знаю. Как же я мог расспрашивать? Женщины…

Г у щ е в. Я незаметно выйду вниз, встречу. Съезжу с ними. Возможно, еще не наши.

К р у г л о в. Вы знаете всех в лицо?

Г у щ е в. Нет. Своего — конечно, остальных — в глаза не видел.

К р у г л о в. Я тоже.

К р у г л о в а (выходит в холл, подозрительно). Что вы тут шепчетесь?

К р у г л о в. Ничего, Анечка, ничего… (Привлек жену к себе, гладит по голове, как маленькую.) Милая ты моя.

Все трое возвращаются в гостиную. Там все еще поют:

Кончилась, иссякла песня. И тогда наверху зазвучало пианино — звонко, отчетливо, так будто играют здесь, в гостиной, — та же мелодия, только в ускоренном синкопированном ритме. А потом запели:

Все подняли головы, смотрят на потолок, слушают.

Пауза.

Б а б и ч е в а. Какая все-таки в нашем доме слышимость…

К р у г л о в. Изоляция слабая. Плохо выполнена стяжка. Как говорят строители: «дом попал в резонанс».

Г у щ е в. В одной квартире аукнется — во всех откликнется…

К р у г л о в. Дружнее нам нужно жить, товарищи, общаться, обмениваться информацией. Вот сегодня случайно, можно сказать, собрались… Два часа сидим, а сколько нюансов… Что ни говори, в общем, конечно, картина весьма тревожная. Далеко ли до беды? Следует сделать выводы. Безусловно. Определенно. (Жене.) Если вдуматься, как ты говоришь… Действительно… Возможно, мы сами в чем-то виноваты?

В холле прозвенел звонок. И опять, в который уже раз за эту ночь, все замерли. Пауза. И снова звонок.

(Собрался с духом.) Товарищи родители, прошу вас быть мужественными. Это милиция. За нами.

Звонок.

Нас не собираются арестовывать, это было бы еще полбеды, беда, очевидно, случилась с кем-то из наших ребят. Одним словом, придется поехать опознавать… (Он хотел сказать «труп» и не решился.) Опознавать тело.

Немая сцена.

И снова звонок в холле. Круглов подобрался, повернулся по-военному, идет в холл. Дверь открывается ему навстречу, входит  О л е г  К р у г л о в. Это очень симпатичный парень — рослый, красивый, без шапки, пальто нараспашку, портфель под мышкой, в руках пластиковая сумка «Мальборо» и ключи, которыми он только что отпер дверь.

О л е г (запыхался, очень спешил, бежал по лестнице). Вы что не открываете? Я еще с улицы увидел: во всех окнах свет. Не спите? Волнуетесь?

Г у щ е в ы, М о с я г и н ы, Б а б и ч е в а, М а х а л к и н  выбегают в холл, замирают, увидев стоящего в дверях Олега.

Пауза.

К р у г л о в (сыну). Кто?

О л е г (обводит собравшихся растерянным взглядом). Не понял…

Только Круглова осталась в гостиной, бежать со всеми у нее не было сил. Она еще не видела сына, только услыхала голос: «Жив!» Взяла со стола вазу, подняла над головой, изо всех сил швырнула об пол — вдребезги. Гущевы, Мосягины, Бабичева, Махалкин окружили Олега, закричали, перебивая друг друга:

— Где Андрей?

— Где Валентин?

— Жив?

— Эдуард?..

— Леонелла где? Леонелла!

К р у г л о в (стараясь перекричать шум). Тихо! (И когда шум стихает, сыну.) Ну, отвечай!

О л е г (ошарашен, не понимает, что происходит). Все пошли по домам…

Г у щ е в. Все?

О л е г. Все.

М а х а л к и н. А машина?

О л е г. Какая машина?

М а х а л к и н. Моя машина! «Жигули»! Шестая модель!

О л е г. Не знаю. У вас пропала машина?

М а х а л к и н. Пропали ключи от гаража. Он что, стеклянный — гараж? Вы что, не брали машину?

О л е г. Мы на снегоочистителе приехали. Мужик хороший попался — подвез, а то бы только к утру домой пришли…

Б а б и ч е в а. Откуда?

К р у г л о в. Где вы были?

О л е г (вываливает из сумки кучу магнитофонных кассет). Вот! Мы думали, вернемся часам к одиннадцати, а там такое богатство! Балдеж! «Зе анималз а ин кейдж» — «Звери в клетке»! Каждая кассета — сорок минут. На метро опоздали…

К р у г л о в (до него с трудом доходит смысл услышанного). Вы что?.. Вы музыку переписывали?

О л е г. Слава богу, дошло! Понимаешь, отец: уникальная коллекция записей. Хозяин в командировке — футбольный тренер, объездил весь мир. Жлоб. Переписывать не дает. (Махалкину.) Он вашей бывшей жене ключи оставил, просил поливать цветы… Ну? Понимаете?

К р у г л о в. Допустим…

М о с я г и н (указывая на Гущевых подозрительно). А ихний Валька какие делал ключи?

О л е г. Валька? Когда?

Г у щ е в. Позавчера.

О л е г. Да не знаю я! Честное комсомольское, не знаю!

Г у щ е в а (мужу). Может, правда соседи попросили? Я сейчас вспомнила: старуха Моргунова из триста сорок четвертой плакалась, что потеряла ключи…

М а х а л к и н (Олегу). А ключи от гаража где? (Шарит по карманам.) Тоже не знаешь? Ничего ты не… (И умолк, нащупал что-то под подкладкой пальто. Извлекает из кармана ключи, смотрит на них с изумлением.)

И все смотрят.

Г у щ е в. Они?

М а х а л к и н. Ну…

М о с я г и н а. Господи!..

К р у г л о в а (сыну). Ты что, не мог по телефону позвонить?! Мы чуть с ума не сошли!

О л е г. Да звонил я вам! Два раза: сперва от тренера — вас дома не было, никто не отвечал, потом из автомата — не соединилось, сожрал двушку. Одна двушка была, честное комсомольское! (Подлизывается.) Ну, мам… Мамочка… Ну, старушка… (Обнимает мать.) Извини! Извиняешь, да? Да?

К р у г л о в а. Бессердечные…

Г у щ е в а. Дети как дети.

Г у щ е в. В пределах современных стандартов. (Замахнулся на Олега.) Так бы и…

К р у г л о в. Варвары! Но в общем и целом, в их возрасте… Это естественно.

М а х а л к и н. Я тоже был порядочным хамом.

Г у щ е в а. Главное, вернулись живые, здоровенькие! (Тискает Олега, целует.) Милые вы мои!

Олег переходит из рук в руки, всем хочется его потискать, потрогать.

О л е г (вырывается). Вы что, старики?.. Озверели? Старики! Щекотно! Ой!

Б а б и ч е в а. Вот уж поистине: у страха глаза велики.

Г у щ е в а. Квартира дрессировщика… (Прыснула.) Ой, мамочки!

Следом за нею хохотнул Гущев, Круглов, еще кто-то, и вот уже смех напал на всех, как эпидемия, как разрядка после пережитых волнений. Слышны только отдельные выкрики:

— Монте-Карло!

— Кенгуру!

— Скорость — сто восемьдесят!

К р у г л о в (сыну). Постой! А почему скорость — сто восемьдесят? (Показывает записку.)

О л е г. Там такая скорость — на магнитофоне.

К р у г л о в. На магнитофоне? Бандит!

И снова приступ смеха:

— Банда!

— Оганян!

— Вероника Аванесовна!

— В ванной, с кляпом во рту!

О л е г. Вы думали, мы того?.. На дело пошли? Озверели! Совсем озверели! С ума сойду!

Теперь уже вместе со всеми хохочет и Олег. Пароксизм смеха. В холле звонок.

К р у г л о в (кричит). Открыто! Входите!

Входит  с е р ж а н т  м и л и ц и и. Смех стихает. Все смотрят на человека в милицейской форме.

С е р ж а н т. Квартира Круглова?

К р у г л о в. Да.

С е р ж а н т. Машина внизу. Поехали.

Немая сцена.

Наверху поют:

Пианист в последний раз прошелся по клавиатуре, одним движением, снизу вверх, до самой высокой ноты. Бьют часы — три удара — три часа ночи.

З а н а в е с.