Напрасно я так, вдавившись в сиденье, размышляла Николь, признавая свою неправоту. Но разве можно отказать в удовольствии отомстить негодяю, уж если судьба снова свела их?

С его неожиданным появлением в зале ожидания у нее все внутри перевернулось. Последние двенадцать месяцев она тщательно старалась вычеркнуть, стереть из памяти все связанное с ним, и ей это уже почти удалось. И вот теперь все словно восстало из пепла. Оказавшись на пороге новых испытаний, Николь растерялась, не зная, как поступить.

Первоначальная ее реакция – желание нагрубить, повести себя нагло, вызывающе – натолкнулась на глухую стену. Однако сухой, насмешливый, даже язвительный тон Мартина больно задел ее самолюбие, и уж совсем сбило с толку, когда тот стал играть роль оскорбленного, брошенного влюбленного. Николь считала, что у него нет повода для обид, а тем более права упрекать в чем-то. Это он использовал ее, и в такой ситуации ей ничего не оставалось, как обороняться. Ну и, конечно, сгоряча наговорила много лишнего…

Мартин был явно взбешен, иначе бы не гнал машину на такой дикой скорости, нарушая все установленные нормы.

Впрочем, это не очень пугало ее, ибо, проследив за ним, она поняла, что он полностью владеет ситуацией и автомобилем даже на такой разбитой дороге. И, тем не менее, в глубине души Николь молила бога, чтобы он ехал хоть чуточку потише.

– Ты что, чокнутый, так гонишь? – в конце концов не выдержала она, и все съежилось у нее внутри от неведомо откуда возникшего такого противного, скандального тона, словно ее никогда не учили хорошим манерам.

И когда реакции не последовало, Николь даже обрадовалась, решив, что ее слова утонули в реве мотора. А может, Мартин специально сделал вид, что не расслышал? – засомневалась она. Наверняка иначе он бы переспросил. Тем не менее она собралась с духом, чтобы повторить свою просьбу, но едва открыла рот, как он резко сбавил скорость.

– Спасибо.

Может, не надо было так напускаться на него и грубить? В конце концов, что в том такого, что он вызвался помочь Стиву и приехал за ней? Ничего… и даже очень любезно с его стороны. Нельзя же быть такой неблагодарной. Прошлого не вернешь, хватит понапрасну психовать.

Проследив, как Мартин, осторожно сманеврировав, обогнал впереди идущую машину, Николь внутренне собралась, прочистила горло и, как ни в чем не бывало, спросила первое, что пришло ей на ум:

– А как вы познакомились со Стивом?

– Мы знаем друг друга с восемнадцати лет. Правда, он пропал надолго и объявился только около года назад. Мы учились вместе в университете, жили по соседству в общежитии и частенько выручали друг друга. Нас связывало много общего.

– Ой, как интересно, продолжай. Никогда не думала, что тебе когда-нибудь требовалась поддержка. А вот Стив…

– Я такой же смертный, – отрезал он, и Николь внутренне напряглась, испугавшись, как бы у него не произошло новой вспышки гнева.

Какое-то время они проехали молча, и, только остановившись на светофоре, Мартин обернулся к ней и усмехнулся.

– Думаю, в восемнадцать лет никто, даже ты, не отказался бы от плеча, на которое можно опереться.

– Что значит, даже я? – возмутилась Николь. – Мэгги единственный самоуверенный индивидуум в нашей семье. Она беззаботно порхает по жизни, без труда преодолевая все превратности судьбы. Именно благодаря легкости своего характера Мэг возымела огромный успех в туристической фирме, где работала агентом, и откуда ее послали на Мальту полномочным представителем. А там она сначала влюбилась в природу острова, а потом в Стива, семья которого владела семью отелями.

– В тебе тоже уверенности хоть отбавляй.

Николь горько усмехнулась, поняв, как мало он знает ее. Она очень отличалась от своей старшей сестры и предпочитала больше плыть по течению, чем скакать галопом по жизни. Просто тогда, в марте, после знакомства с Мартином, с нею произошло что-то невероятное, непостижимое для нее самой. Какой-то необъяснимый, колоссальный эмоциональный взрыв вознес ее под небеса, туда, где отсутствуют такие понятия, как рассудочность и здравый смысл, что являлось в корне несовместимым с ее взглядами на жизнь.

В тот раз Николь приехала на Мальту не только для того, чтобы навестить молодоженов и собственными глазами увидеть тот волшебный остров, который с необычайным восторгом описывала Мэг. Основной же причиной было желание убежать подальше от Дэвида и всего того, что было между ними и делало ее жизнь просто невыносимой. Потеряв последнюю надежду договориться с ним и чувствуя себя на пределе человеческих возможностей, она ухватилась за поездку как за спасательный круг. Вот при таких не самых благоприятных для нее обстоятельствах и произошло ее знакомство с легким на первый взгляд, красивым, обворожительным Мартином Спенсером. Уже позже, в Англии, немного придя в себя, Николь не раз безуспешно пыталась воссоздать в памяти их первую встречу. Если бы можно было предвидеть, какие тернии уготовила ей судьба!

– Надо же, сколько народу! – воскликнула она только для того, чтобы поддержать разговор.

Он покосился на нее.

– Так ведь сиеста. – Мартин криво усмехнулся. – У них все прекрасно и удивительно.

Уловив его намек, Николь глубоко прерывисто вздохнула, и на ее губах заиграла та же кривая ухмылка.

– Ты забыла? – с ленивой улыбкой произнес он.

Солнце уже было в зените. Если бы не изнуряющая жара, при которой мозги плавятся, и не его присутствие, напоминавшее ей о сказочных днях, проведенных с ним, она, конечно, никогда бы не забыла о таком знаменательном событии. Ох, как бы ей хотелось оказаться сейчас где-нибудь подальше от этого человека!

Нет, это невыносимо, потребуй остановить машину и поскорее выбирайся отсюда. Однако разум подсказывал ей не делать этого, тем более что они уже почти доехали, да и чемодан ее заперт у него в багажнике.

– Жара делает невообразимое с людьми, – недовольно буркнула Николь. – Просто разжижает мозги.

– Помнится мне, тогда весна была прохладной, просто божественной, – вставил Мартин с потрясающим умиротворением в голосе.

– Для Мальты!

Николь понимала, что ведет себя по-идиотски, но никак не могла справиться с собой. Казалось, теперь уже все стало неуправляемым, как в фильме, пущенном на другой скорости, – действия мелькают, но трудно сразу сообразить, что к чему. Как бы ей сейчас хотелось остановить пленку и прокрутить назад!

А может быть, все дело в ее слишком обостренном самосознании и повышенной требовательности к себе? Не пора ли прекратить заниматься самобичеванием? Да и что в этом предосудительного, если на отдыхе люди сходятся, приятно проводят время, а потом с легкостью расстаются, оставаясь при этом друзьями. Но, наверное, у них все-таки другие жизненные позиции, раз не задумываясь они поступаются ими.

В девятнадцать лет, только-только закончив школу и будучи еще по-детски наивной и доверчивой, Николь, к несчастью, попала в руки мерзавца, который вскружил ей голову и бросил. Для нее это было сильнейшим ударом. Кое-как справившись со своей бедой, она резко переменилась, став, по признанию окружающих, надменной и неприступной. Хотя на самом деле все обстояло иначе – в ней выработался некий иммунитет, и, чтобы снова не напороться на какого-нибудь негодяя, она стала со всей строгостью подходить к отношениям с мужчинами, естественно, отвергая случайные связи. Но с Мартином все ее принципы и убеждения словно испарились, просто перестали существовать. Все это походило на кошмарный сон. И когда, в конце концов опомнившись, поняла, что натворила, она перестала уважать себя.

– Все вокруг так накаляется в это время суток… гм… не дотронешься, – проговорил Мартин, подначивая ее.

Неожиданно всплыли воспоминания годичной давности. На Мальте, как и во всех остальных средиземноморских странах, в эти полуденные часы все закрывалось, и им ничего не оставалось, как лениво нежиться у бассейна или спасаться от жары в прохладе зашторенной толстыми гардинами спальни…

Хватит, все уже в прошлом и ушло безвозвратно. Николь тщетно пыталась отмахнуться от воспоминаний. Под воздействием ласкового солнца, волшебства природы острова и неотразимой внешности Мартина, а еще больше его внимания она потеряла бдительность и позволила ему ухаживать за собой. Слова молодого человека, будто приворотное зелье, опьянили ее больше, чем мальтийские вина, и вскружили ей голову. Все было настолько упоительно прекрасно, что хотелось петь и кричать о своем счастье. Перед ней открылся совершенно новый, сказочный мир, полный чудес. Это смахивало на волшебный сон, ставший вдруг явью. Однако любое озарение, подобно вспышке молнии, после которой, по законам природы, обязательно должен грянуть гром. Очень скоро Николь поняла, что все его слова – пустая немилосердная ложь с холодным расчетом уложить ее в постель… Откуда нашлись силы пережить все это? – подумала Николь и, несмотря на нестерпимую жару, содрогнулась, словно от озноба.

Судя по тому, как резко повернулся и внимательно посмотрел на нее Мартин, от него не ускользнуло ее едва заметное телодвижение. Его взгляд был пугающе острым и пронзительным, подобно рентгеновскому лучу, проникающему внутрь. Совершенно неожиданно для себя Николь почувствовала вдруг самое что ни на есть примитивное физическое возбуждение. Охваченная паникой, она никак не могла собраться с мыслями.

– Хотя что-то не могу припомнить ни один прохладный день, – продолжил между тем Мартин, делая ударение на «прохладный», что придало слову своеобразный чувственный оттенок.

Только этого сейчас ей и не хватало! Перед глазами все поплыло, она уже не видела ни домов из кирпича цвета песка, ни красоты расстилавшегося перед ней пляжа, ни переливавшегося на солнце бирюзового моря. Теперь все сошлось на мужчине, сидевшем рядом с ней.

– Ты в порядке?

Голос Мартина вырвал ее из забытья. Николь посмотрела на себя в зеркало и увидела свое бледное как полотно лицо.

– Тебе нехорошо? – встревожившись, снова спросил Мартин.

Она прекрасно понимала, что молчать нельзя, нужно обязательно говорить, иначе будет еще хуже. С трудом проглотив подступивший к горлу комок, Николь нервно облизнула сухие губы, но, поймав на себе его пристальный взгляд, в страхе зажмурилась, испугавшись, что глаза выдадут ее.

– Все нормально, – наконец после некоторой паузы с трудом выдавила Николь одеревеневшим языком и тем самым еще больше обеспокоила Мартина.

– По твоему голосу этого не скажешь.

– Нет, правда… – Николь попыталась встряхнуться. Очнись! – приказала она себе. Скажи что-нибудь вразумительное! – Это все из-за ухабов. Меня… немного укачало.

В этот момент дорога свернула с кромки моря, и начался серпантинный подъем в гору к отелю. Мартин сбросил скорость.

– Что же ты молчала? А я сам не сообразил. Пусть тебя вырвет…

– Нет, только не останавливайся! – поспешно возразила Николь.

Останови Мартин сейчас машину, и повернись к ней, и, что еще хуже, дотронься до нее, и ей уже не выдержать. Внезапно у нее появилось ощущение, что она превратилась в клубок нервов.

– Только не останавливайся, – повторила Николь.

– Но…

– Нет смысла останавливаться, мы почти приехали. Все нормально, – добавила она уже более уверенно.

– Ну ладно, если ты настаиваешь…

– Да-да. Мне бы только поскорее добраться и вылезти из машины. – И это было абсолютной правдой. Ей сразу станет легче, как только Мартина не будет рядом. От его близости она чувствовала себя подобно мине замедленного действия, которая в любой момент может взорваться.

Нет, во что бы то ни стало надо собраться с силами и обуздать свои эмоции. Скорее всего, Мартин приехал не на пару дней, а это значит, что ей волей-неволей придется какое-то время провести в его компании. И она не должна позволить Мартину снова испортить ей отдых. Хотя, в принципе, он и не виноват в том, что у нее не получилось с отпуском в прошлом году. Потом вспоминать обо всем этом было страшно больно и обидно.

Уже когда машина въехала на вершину горы и свернула на дорогу к отелю, Николь, пытаясь собрать остатки самообладания и уверенности, набрала в грудь побольше воздуха, на миг задержала дыхание и резко выдохнула. Немного успокоившись и здраво оценив обстановку, она пришла к выводу, что Мартин, явно заметив ее замешательство в аэропорту, ловко сыграл на нем, и, намеренно провоцируя, толкнул на воспоминания, и в конце концов вывел ее из равновесия…

– Ну, вот мы и дома! – радостно воскликнул Мартин, затормозив. – Как ты себя чувствуешь?

– Спасибо, намного лучше, – поблагодарила Николь, повернувшись к нему с вежливой улыбкой, и уже с обычной для себя уверенностью посмотрела ему в глаза, как бы говоря: все позади, и у меня нет желания повторять недавние ошибки. Тебя больше нет в моей жизни. – Прежде чем мы двинемся дальше, мне бы хотелось кое-что прояснить, – сказала Николь.

Странно, но оказалось крайне сложно выдержать его взгляд. В нем была заложена какая-то непонятная, демоническая сила, создававшая дискомфорт. Николь опустила глаза и стала разглядывать его красивый рот.

– И что же?

Нет, изучение его рта оказалось еще большей ошибкой. Губы, подбородок – все было до боли знакомо и вызывало различные совершенно ненужные ассоциации.

– О нас с тобой…

Слова застряли у нее в горле, и она, смутившись, отвернулась к окну, обратив свой взор на отель.

– О нас? Что именно? – ласково спросил он, придя на помощь, видя ее замешательство.

– О прошлом годе… – Ее голос сорвался, она с трудом заставила себя продолжить. – Наши…

Ей никак не удавалось подобрать нужного слова. «Роман» не очень подходит. «Отношения» – слишком глубоко. «Флирт» – рискованно, как бы снова не взорваться. Мартин молчал в ожидании, сверля ее взглядом, отчего Николь еще больше разнервничалась и окончательно запуталась. Наши «дела», но у них не было никаких дел. Она взволнованно вздохнула.

– Ну, в общем, я не хочу…

– Чего ты не хочешь? Ну, продолжай же, – сказал Мартин, когда она снова замолчала.

– Не хочу, чтобы что-то возобновилось. Все уже в прошлом – забыто…

– А я разве что-нибудь предлагал?

Николь вспыхнула. Этот безобидный ответ поставил ее в дурацкое положение. И, тем не менее, ей было необходимо поставить все точки над «i».

– Чтобы у тебя не было никаких мыслей на будущее, – наконец решительно выпалила она и поджала губы.

– Понятно…

– Надеюсь. – Николь демонстративно проигнорировала его притворный, обманчиво-ласковый тон ответа. – Поэтому-то я… хочу полной ясности…

– О, ты очень доходчиво объяснила, – перебил ее Мартин все тем же раздражающе ровным тоном. – Но прости, если я кое с чем не соглашусь. Ты вправе считать: то, что между нами было, – в прошлом и забыто…

Николь заморгала, услышав, с каким ехидством он выделил последнее слово.

– Это твое личное дело, но, боюсь, моя память не так коротка, как твоя, – она не вычеркнет то, что мне приятно вспоминать. Я помню все до мельчайших подробностей, как будто это происходило не далее как вчера. Правда, существует пара-тройка событий в моей жизни, которые я бы с удовольствием воспроизвел…

Мартин настолько тепло и выразительно посмотрел на нее, задержавшись на ее губах, что она ощутила на себе его взгляд как легкое, очень приятное прикосновение, от которого в ней снова вдруг все предательски затрепетало.

– Тогда сейчас же выброси все это из головы! – вскричала Николь, задыхаясь от волнения. – Потому что твоя память – единственное, что у тебя осталось, и не надейся на что-то большее!

Она потянулась к ручке дверцы, с силой рванув ее, выскочила из машины, сгорая от желания как можно дальше убежать от Мартина, от себя и всего того, что их связывало. К ее ужасу, Мартин тут же поспешил за ней и у входа в отель, обогнав, встал в дверях.

– Николь, в прошлом году ты сбежала от меня, – глядя на нее в упор, ледяным тоном сказал он. – Я не привык к такому обращению, да и кому это понравится. Наши отношения…

– Между нами ничего нет! Все прошло, умерло! – взорвалась Николь. – И сейчас здесь нас столкнул дурацкий случай… неудачное стечение обстоятельств… мы…

Она оборвала себя на полуслове, увидев, как Мартин с твердой уверенностью качает головой.

– Ты ошибаешься, радость моя. – Его решительный тон испугал девушку, вызвав смятение в ее душе. – Думаешь, почему я здесь? Случайно? Разумеется, нет. Стив сказал мне, что они ждут тебя. Услышав такую радостную для себя новость, я примчался сюда с огромным желанием возобновить наше знакомство.

Почувствовав опасность, Николь содрогнулась. Внизу живота снова предательски затрепетало. Да, она не обманулась, думая, что задела его мужское самолюбие, когда так внезапно исчезла год назад. Но что же ему сейчас от нее нужно? Как и тогда, просто-напросто переспать с ней, и больше ничего! Его интересует только секс. А слова – чистейшей воды ложь. Слава богу, она быстро прозрела. Наверно, он думает, что у него снова получится обольстить ее своими речами. Что ж, пусть попробует!

– Нет… – начала она, но Мартин не слушал.

– Мы здесь не по воле случая, а потому, что я захотел этого, – продолжал он с нескрываемым триумфом. От его торжествующего тона у нее возникло неодолимое желание вцепиться в него и выцарапать глаза. – Я не привык останавливаться на полпути.

– Да все кончено! Как ты не…

– Но не для меня. И тебе не удастся улизнуть во второй раз. И хочешь ты или нет, моя милая Калипсо, мы будем вместе столько, сколько мне понадобится.