Человечеству понадобилось время, чтобы выбраться из первобытного болота. И вот буквально за секунду на космических часах мы возвели города и создали цивилизации, побывали на Луне и отправили роботов на Марс. Являются ли эти достижения пиком развития человечества, пределом наших возможностей? Или мы можем вообразить себе еще более дерзкие достижения? Возможно ли, что сверхъестественные силы, о которых сообщают нам древние легенды, питая современную научную фантастику, терпеливо ждут, пока мы вновь овладеем ими, запустив тем самым новый виток эволюции?

Подобными вопросами задавались все визионеры в истории человечества, и чтобы ответить на них, они разрабатывали всевозможные практики для исследования и развития нашего потенциала. Одной из самых эффективных и древних практик является йога.

Слово «йога» происходит от санскритского корня «йодж» («йудж»), обозначающего некую связь, слияние, единение. В данном случае имеется в виду единение личного сознания с сознанием космическим. Это единение является целью едва ли не всех эзотерических практик. Оно нередко обозначается словами «просветление», «пробуждение» или «преображение». Переход от будничного сознания к сознанию преображенному открывает человеку прямой доступ к чистой, ничем не обусловленной реальности. В этом состоянии сознания человек приходит к постижению того, что его личность неразрывно связана с мировым сознанием, растворена в душе мира, едина с высшим духом, с Богом. Помимо этого человек получает возможности, превосходящие обычные человеческие, или, как говорил Супермен в одноименном телесериале 1950-х: «Силы и возможности, намного превосходящие те, что доступны смертным!»

Во всяком случае, так нам говорят об этом сами йоги и прочие мудрецы и мистики из самых разных культур человечества на протяжении тысячелетий.

В настоящей книге мы попытаемся понять, как нам следует воспринимать подобные фантастические заявления в свете последних пяти веков развития научного знания. В современном мире, особенно на Западе, общественная реакция на заявления отдельных личностей о просветлении или единении с Абсолютом варьируется от благоговения до возмущения и злобы на «весь этот нью-эйдж». Существует масса специальной литературы о созидательной роли мистицизма, веры в чудеса и сверхнормальные способности в любой религии, однако большинство ученых (и, что удивительно, многие религиозные философы) привыкли рассматривать сообщения о проявлении сверхнормальных способностей как досадный пережиток средневековья, не достойный серьезного изучения.

Термин «сверхнормальное» был введен в английский язык британским классицистом Фредериком Майерсом, одним из основателей Лондонского общества психических исследований, в 1882 году. Майерс обозначал этим термином природные, заведомо реальные явления, которые, по его мнению, предваряли следующую ступень человеческой эволюции. Такие явления и экстрасенсорные способности, как ясновидение, сегодня могут считаться аномальными или, проще говоря, невероятными. Но в будущем, согласно концепции Майерса, когда мы достигнем лучшего понимания себя и наших возможностей, а также лучше изучим физический мир, сверхнормальное станет совершенно нормальным.

Прежде всего, мы попытаемся понять, действительно ли современная наука и научное понимание мира закрывают глаза на сверхнормальное. И если так, то сможем ли мы открыть глаза и увидеть что-то и вправду примечательное? Или мы можем смело считать, что все сообщения о мистических, или паранормальных, явлениях, выходящих за пределы общепринятой реальности, являются лишь вымыслом или недоразумением?

За этими вопросами стоит нечто большее, чем любопытство. Мы можем сказать наверняка, что число сообщений о сверхъестественном не уменьшается по мере развития науки. Многие люди и сегодня верят в чудеса и экстрасенсорные способности. И вера эта происходит не из пристрастия к таинственным историям и не от догматичной религиозности, а из непосредственного личного опыта. Опрос общественного мнения, проведенный Институтом Харриса в 2009 г., выявил, что целых 76 % американцев верят в чудеса. Опрос, проведенный в том же году службой новостей CBS, выявил, что 57 % американцев верят в те или иные психические феномены. Значительную часть опрошенных составляют люди с высшим образованием и ученые, в том числе эксперты по патологиям и предубеждениям человеческой психики.

Теперь мы знаем, что поверхностные объяснения этой веры, даваемые скептиками и сводящиеся к ошибкам восприятия и недостаткам образования, не соответствуют действительности. Растущий объем научных фактов показывает, что некоторые паранормальные явления вовсе не являются иллюзиями или заблуждениями, но что это подлинные случаи проявления сверхъестественных сил или экстрасенсорных способностей, сознательных или спонтанных.

Тем не менее очень немногие ученые прислушиваются к таким свидетельствам. Хотя люди, заявляющие о чем-то подобном, считают такой опыт одним из наиболее значительных явлений в своей жизни. Пожалуй, этого должно быть достаточно, чтобы привлечь внимание исследователя.

Но, помимо обычного любопытства, следует помнить, что многие великие личности и гении, без которых невозможно представить современную цивилизацию, признавали влияние таких моментов озарения на свои поступки. Это означает, что наше понимание сверхъестественного выходит за академические рамки и неразрывно связано с поиском ответов на вечные вопросы бытия: «Кто я?», «Почему я здесь?» или «В чем смысл жизни?».

Наша цель состоит в непредвзятом рассмотрении этих вопросов, и мы не должны поддаваться общепринятому мнению, которое рассматривает в качестве суеверия любое свидетельство сверхъестественного явления. Но при этом мы не должны принимать их на веру. Мы попытаемся исследовать одну из наиболее известных мистических традиций – йогу, – чтобы выяснить, подтверждается ли хоть одна из практик просветления в этой традиции современной наукой. И если мы найдем рациональные причины, чтобы принимать всерьез какие-либо из фактов сверхнормальных способностей, пусть даже одной-единственной и самой скромной, тогда, возможно, мы докажем, что мистики знают, о чем говорят, и сумеем увидеть древнюю мудрость в новом свете.

Следует заметить, что эта тема не для всех. У некоторых людей нет ни склонности, ни упорства для серьезного рассмотрения подобных явлений, неочевидных с первого взгляда. Как заметил Вуди Аллен: «Я поражаюсь людям, желающим „познать“ тайны Вселенной, когда этих тайн – выше крыши и в Китайском квартале». С другой стороны, есть убежденные мистики, в том числе йоги, безоговорочное верящие во все, что говорят древние легенды о сверхспособностях. Для них научные обсуждения этой темы всегда будут излишней, невразумительной казуистикой.

Но есть также люди, которых эта тема искренне волнует, и они не могут ни отмахнуться от нее, ни принять на веру слова мистиков. Это закономерно, ведь история учит нас тому, что наука может ошибаться во взглядах на место человека в мире, на его способности и на саму природу реальности. То же справедливо и в отношении религиозных и мистических доктрин, которые со временем могут быть очищены от предрассудков. В чем бы ни состояли наши заблуждения, мы должны сделать все возможное, чтобы развеять их на благо нашего будущего и человеческой эволюции в целом. В этой книге мы исследуем древние легенды йогов о сверхспособностях и попытаемся понять, достижимы ли они в реальности.

Те, кто принимает научные доказательства всерьез, не смогут не признать, прочитав эту книгу, что мы подошли вплотную к тому, чтобы пересмотреть сложившиеся представления о сверхспособностях. Как мы увидим в дальнейших главах, современная наука признает, что некоторые из ключевых элементов историй о сверхмогуществе йогов правдивы, и таким образом сообщает некоторую поддержку онтологической реальности мистических учений, лежащих в основе большинства религий. Мы увидим, что Вселенная и человек намного удивительнее, чем то, что о них пишут в школьных учебниках, даже принимая во внимание самые невероятные научные открытия недавнего времени.

* * *

В предыдущих своих книгах я касался сходства между таинственными способностями человека из древних легенд и некоторыми общеизвестными психическими феноменами, такими как телепатия и предвидение. Я писал о том, как эти способности, известные в индийской культуре под названием «сиддхи», связываются с особыми медитативными практиками йогов. Отчасти благодаря моему интересу к этой теме, в 2010 г. я получил приглашение от Индийского совета по философским исследованиям прочитать цикл лекций. В рамках этой программы, спонсированной индийским правительством, я проехал по всей Индии и имел возможность беседовать о научных взглядах на феномен сиддхи как с представителями государственных университетов, так и с представителями университетов, специализированных в изучении и практике йоги и аюрведической медицины. В Индии университеты обоих типов, одобренные правительством, имеют равнозначный академический статус.

Я не мог не заметить, что в Индии тема йоги и сиддхи, классифицируемых на Западе как психические феномены, настолько пропитывает собой всю культуру страны, что почти никто не думает изучать их. Экстрасенсорные способности считаются здесь естественными свойствами некоторых йогов и «садху» (индийские святые). Их воспринимают как проявления особых состояний ума и сознания, которые являются предметом обсуждения и практики просвещенных индийцев на протяжении тысячелетий. И к чему новомодными способами изучать то, что составляет неотъемлемую часть жизни?

Напротив, на Западе само существование психических феноменов всегда было спорной темой, несмотря на постоянный интерес к ним образованных людей и простонародные верования. Тому есть ряд причин. В рамках монотеистической религии, будь то иудаизм, христианство или ислам, только единый Бог (или Его посланники) может являть чудеса. Отдельные же личности, творящие что-то подобное, вызывают в лучшем случае неодобрение церкви, а то и обвинение в ереси, ведущее к самой жестокой расправе. Тогда как в научном мире закрепилось мнение (а в действительности, как мы увидим далее, предрассудок), согласно которому подобные явления не могут существовать, поскольку нарушают общеизвестные физические законы.

Большинству ученых недостает смелости, чтобы публично оспорить это положение; слишком опасно плыть против течения. Тем не менее негласное табу в научном мире не может преодолеть всеобщего любопытства к этим удивительным явлениям. Такое положение вещей привело, как ни странно, к тому, что скептически настроенный Запад собрал больше научных подтверждений проявления «сиддхи», чем расположенный к ним Восток.

* * *

Вначале я хочу сделать еще два замечания. Первое относится к диакритическим знакам. Часть терминов, которые я здесь использую, взята из древнего индоарийского языка санскрита. Традиционно санскрит записывается с помощью слогового письма деванагари. Но в наше время принято использовать метод транслитерации на основе латинского алфавита для указания верного произношения санскритских слов. Эта система включает большое разнообразие диакритических знаков. Например, словосочетание «Йога-сутры» (Yoga-Sutras) может быть записано как «Yoga-Sūtras», философская школа «санкхья» (Sankhya) – как «Sānkhya», а понятие «самадхи» (samadhi) – как «samādhi». Эти знаки отмечают нюансы тональности и ударения, но я могу сказать, исходя из личного опыта, что англоязычных читателей эти тонкости только сбивают с толку, поэтому внастоящей книге я обхожусь без них. Полагаю, это никак не отразится на смысле самих слов.

Второе замечание касается того, что основное внимание я уделяю классическому тексту по йоге – Йога-сутре Патанджали, как наиболее удобному источнику сведений о сверхнормальных способностях, но также я нередко ссылаюсь и на другие мистические и религиозные традиции. Я делаю это не потому, что считаю, будто йога и, к примеру, тибетский буддизм взаимозаменяемы (хотя обсуждение сверхъестественных сил занимало заметное место в раннем буддизме), а потому, что иногда тот или иной тезис лучше иллюстрируют примеры из разных традиций. Я оправдываю эти постоянные переходы между традициями еще и тем, что таким образом раскрываю перед читателями более широкую панораму обсуждаемого предмета, а также тем, что нашей главной целью является сбор научных аргументов сверхнормальных способностей, а не различение тонкостей одной традиции, чего обычно ждут от сравнительного религиоведения.

Поэтому я хочу заранее извиниться перед теми пуристами, которых может возмутить мое недостаточное внимание к филологии санскрита и мои упрощенные комментарии к сокровищам этноисторической и религиозной литературы.