ЭРИК И БРЕНДА

1.

Противник, кажется, решил, что загнал её в угол и победа — дело следующих секунд. Правда, он забыл, что бой не показательный, а тренировочно-произвольный. Литта отбила не самый лучший его удар и, нырнув под очередной замах противника, левой рукой перехватила его кисть с оружием. Её собственный меч мгновенно крутнулся в ладони, клинок плашмя прижался к локтю, а крест рукояти хлёстко врезался в сетчатую маску противника. Слишком грубая кольчужная рубаха, крепостью которой спарринг-партнёр гордился в начале боя, не дала ему выпрямиться, а её тяжесть довела инерцию движения до логического конца: боец затоптался, короткими шажками назад ещё пытаясь удержаться на ногах, и безнадёжно рухнул.

Она помогла ему подняться, улыбнулась его самокритичной и ворчливой шутке. Некоторое время пришлось поухаживать за ним: кольца рубахи зацепились друг за друга и пришпилили руку к животу. Наконец, Литта поклонилась бывшему противнику и пошла к скамьям у стен. Её последний бой наблюдали многие клубные завсегдатаи и одобрительно приветствовали его исход. Затем мастера стали выкликать новые пары для поединков.

Машинально полируя меч найденной под скамейкой ветошью, пропитанной специальной жидкостью, Литта следила за боями. Итак, последний бой, последний клуб, последние дни пребывания на Альте. Быстро же пролетели годы учёбы!.. Когда она заканчивала университет, ещё теплилась надежда, что ей разрешат пожить на Альте, но… Но! Но… А жаль. Девушка подцепила мечом свою маску, теперь уже ненужную, и швырнула подальше вдоль стены.

— Что это? Жест отчаяния? Пренебрежения?

Скамейка прогнулась под Дартом. Литта покосилась на него, такого самоуверенного и насмешливого. Явился. Вовремя, чтобы застать её в растрёпанных чувствах.

Этот тип прилип к ней месяц назад. Высокий смуглый красавец, увлечённый атлетизмом, он входил в первую десятку самых богатых людей Альты, которые могли себе позволить не делать деньги, а только тратить их. Он настолько привык брать, что не понял категорического отказа симпатичной студенточки, встреченной на вечере у друга. Телохранители, встревоженные его долгим отсутствием, не сразу нашли хозяина в библиотеке, за одним из кресел. Когда Дарт очнулся (с разбитым в кровь ртом) у стены, которую подпирал, ему хватило здравого смысла и иронии правильно оценить ситуацию и сообразить, что судьба наконец подарила ему нечто интересное.

От друга он не смог узнать, где живёт Литта, — лишь её имя. Дарт обработал данные на компьютере, а вечером отправился в клуб — с букетом цветов. Там ему объяснили, что девушка по имени Литта нигде не задерживается больше, чем на неделю, и сведения о ней устарели.

Дарт связался с нынешним владельцем клубной системы "Эскалибур", но получил неутешительный ответ: "Люди приходят и уходят, а стать членом клуба может лишь постоянный участник боёв. Ваша дама, насколько я понимаю, чаще бывает у меня гостьей, а таких мы не регистрируем".

Несколько дней Дарт кочевал из клуба в клуб, затем упорно дежурил в круглосуточной библиотеке, где она готовилась, по сообщению нанятых детективов, к выпускным экзаменам.

У Дарта скоро сложилось твёрдое убеждение, что Литта — это миф, такого человека просто нет. Но он отличался упрямством и к её последнему экзамену, по звонку детектива, примчался за час до начала. Наградой стало видение стройной девушки с тяжёлым узлом русых волос, лицо которой светилось покоем и безмятежностью. Она прошла мимо, улыбнувшись: "Привет!" Потрясённый Дарт почувствовал, что тает от блаженства: его узнали!..

Дожидаясь девушки с экзамена, он размышлял на довольно странную для него тему: случись им встретиться где-нибудь на прогулке, он не смог бы подойти к ней. Почему? В его классификации женщин есть всякие. Литта оставалась Литтой, и никакая классификация не могла бы втиснуть её в своё прокрустово ложе. При виде Литты ему вообще не хотелось думать об оценках и параметрах. Исподтишка лезло возражение: а может, ты её и не заметил бы, если б она тебе не врезала?.. Он поморщился при воспоминании и мысленно проворчал: "А если наоборот? Ведь заметил, привлекла же внимание. Оттого и получил".

Дарт превратился в тень — оригинальную, ведь разговаривал он с девушкой, что называется, сверху вниз, покровительственно. Другое дело, что Литта едва заметной усмешкой тёмно-серых глаз или приподнятой бровью сводила на нет все его усилия занять ведущее место в их взаимоотношениях.

— А тебе хотелось бы видеть меня в отчаянии?

— Даже представить такое невозможно… Литта, мне иногда кажется, я влюблён в тебя.

— Как интересно! С чего бы это?

— Ты не похожа на других. Мне это нравится.

— А мне — нет. Но ты меня заинтриговал. Что ты считаешь непохожестью?

— Ты единственная, кому я не понравился на вечеринке. Единственная, о ком я ничего не знаю. Единственная, кто отказывается от материальной поддержки, — а я видел, как ты живёшь. Другая бы вцепилась в моё предложение, но тебе искренне нравится твоя жизнь. Ты единственная, кто ходит в мужские клубы Бредберга и кому тренеры с удовольствием разрешают бои со своими учениками.

Литта пожала плечами.

— Если бы ты и знал обо мне, это не изменило бы наших отношений. Я не выйду за тебя замуж.

— Но только представь: из своей комнатушки ты переберёшься в мои апартаменты. Не будешь себе ни в чём отказывать. Потом…

— Не надо, Дарт. У тебя ложное впечатление обо мне. Я люблю свою комнатку, быть может, по контрасту.

— По какому контрасту?

— Послушай, Дарт. Сейчас я отмою пот и грязь, потом мы сходим в один великолепный бар — там такие блюда! Я его позавчера обнаружила… Поскольку я на Альте побуду ещё пару дней, думаю, большой беды не будет, если расскажу тебе всё-таки кое-что о себе.

Она дружески погладила его по плечу и вышла. Глядя ей вслед, Дарт вздохнул. Откровенно говоря, он не знал, влюблён ли. Чувство к Литте походило, скорее, на азартное любопытство неугомонного исследователя: какая тайна за нею кроется? Но, будучи честным с самим собой, он понимал, что только Литте — и в шутку, и всерьёз — мог признаться в чувствах и не быть пойманным на слове. Она наверняка не захочет стать женой богатого человека, если сама не влюблена. Такое положение дел для Дарта являлось новым. К тому же ему нравились её немногословие и прямота суждений — не та прямота, которая опошляет и огрубляет и которую он с трудом научился обходить или вообще уходить от неё в обществе равных себе. У Дарта сложилось впечатление, что она принимает мир так, как дерётся с противником: я буду соблюдать правила, но не зевай — мне нужна победа, и я добьюсь своего!..

Дарт неожиданно улыбнулся странной мысли. Он не любил в женщинах неряшливости, но мокрые от пота спортивные тенниски Литты почему-то его умиляли. И, глядя, как девушка, посвежевшая после душа, возвращается к нему, Дарт не мог не озадачиться снова: так влюблён он в Литту или нет?

2.

Уже не впервые за время знакомства с девушкой Дарт в любом заведении наблюдал одну и ту же картину: официант появлялся немедленно, часто следом прибегал хозяин, и, хотя заказывал всегда Дарт, словно за подтверждением его желаний обычно немо обращались к Литте. И в этом баре всё произошло по привычному сценарию: возникший из ниоткуда официант явно заискивал перед его дамой, которая выглядела простенько, почти незаметной мышкой, в своём повседневном одеянии: в лёгком тёмно-красном джемпере с вывязанным на груди стилизованным белым цветком, в свободных трикотажных джинсах (на прямой вопрос, почему она, с её великолепной фигурой, не носит модные обтягивающие брючки, Литта тоже прямо ответила: "Непрактично. А если драться придётся? Ноги не поднять") и в мягких полуботинках. Литта не обратила внимания на официанта, уверенно прошла к столику в углу зала.

— Мне дежурное блюдо и две порции мороженого, — сразу заказала она.

Дарт с некоторым сомнением изучил перечень блюд и сделал свой заказ. Литта улыбнулась.

— Не бойся. Повар здесь первоклассный.

— Посмотрим… Давно хотел спросить… Откуда такая привязанность к единоборству с мечом? Мне кажется, девушке приличествует что-нибудь более лёгкое и изящное. Шпага, например.

— Берёшь быка за рога в деле излияний? Меч — суровая необходимость. Моя планета — это не Альта. Там жизнь, бывает, строится по принципу: если ты меня не съел, значит — ты моя еда.

— Мда… И сколько тебе было, когда ты взяла оружие в руки?

— Точно не помню. Но довольно рано. Зато хорошо помню своего первого учителя. Это был бродяга. Он начал с того, что научил меня драться вслепую, на слух.

— Но почему именно меч? На твоей планете нет современного вооружения?

— Мы не отсталые, если ты тактично пытаешься намекнуть на это. Оружие есть. Просто холодное оружие — специфика нашей Эрис.

— Эрис? Эрис… Что-то связанное с мутантами? Или я ошибаюсь?

— Нет, не ошибаешься. Кто-то из сильных мира сего решил превратить Эрис в сточную канаву для ядерных отходов. Это выгоднее, чем посылать грузовые корабли на поверхность какой-нибудь звезды. Можно неплохо сэкономить на грузовиках — с Эрис-то они возвращались. Когда эрисиане узнали, война с мутантами была в разгаре. Но война странная. Их нельзя уничтожить привычным оружием. Мы перешли на мечи. Изредка, когда позволяла ситуация, использовали огонь… Работа шла на три фронта: уничтожали мутантов, очищали планету от контейнеров с ядерными отходами, ставили заслон против водителей грузовиков, обнаглевших от безнаказанности.

Официант принёс заказ. Литта с удовольствием принялась за еду. Добравшись до мороженого, она откинулась на спинку кресла и начала неспешно поедать белую сладость.

— Ты неплохо знаешь историю своей планеты, — заметил Дарт.

— Положение обязывает, — фыркнула Литта. — И потом, война с мутантами — для Эрис довольно свежее событие, поскольку время от времени они всё ещё появляются. Хотя и значительно реже. Так что любой эрисианин может многое рассказать тебе о планете и о войне.

— Раз уж ты разоткровенничалась, скажи, что ты имела в виду, когда говорила о своей комнатушке по контрасту?

— Я родилась в трёхэтажном замке, который, вместе со своими укреплениями, подсобными помещениями и складами, легко вместил бы в себя один из микрорайонов Альта-сити. А мои апартаменты в несколько комнат… Поэтому у меня и развилось некоторое предубеждение против гулких помещений с высокими потолками.

Дарт непроизвольно хлопнул ресницами и озадаченно вгляделся в безмятежные серые глаза девушки.

— Ты меня вконец запутала. С одной стороны — бродяга, с другой — необъятных размеров замок. Что-то здесь не состыкуется.

— Мой дед — правитель Эрис, — сказала Литта и потянулась за второй порцией мороженого.

Если она хотела его ошарашить, то это ей удалось. Но, даже ошарашенный, Дарт разрешил для себя загадочное поведение любого обслуживающего персонала в общении с Литтой. Ему-то, привыкшему к демократизму отношений на Альте, её врождённая властность и аристократизм незаметны, а вот остальные буквально кожей чувствовали именно эти особенности её поведения. Сам Дарт аристократизм Литты воспринимал как некую отстранённость.

— Поэтому ты не хочешь выходить за меня?

— Твой вопрос — палка о двух концах. Во-первых, я не вижу в тебе человека, который мог бы стать моим мужем. Не обижайся. Слава Богу, между нами дружба, которой я очень дорожу. Во-вторых, и твои чувства ко мне отнюдь не любовные. В-третьих — и это самое главное — если бы я и полюбила тебя, нашему союзу всё равно не стать реальностью.

— Из-за твоего статуса?

— Нет. Из-за Бренда и Эрика.

— Литта, ты специально морочишь мне голову? Кто такие Бренда и Эрик? Твои родители?

Девушка с сомнением взглянула на опустевшую креманку из-под мороженого. Подскочивший официант предложил выбрать новое из целой коллекции с раздаточного столика на колёсиках. Литта благодарно кивнула и, поколебавшись, взяла ещё порцию.

— Война с мутантами продолжалась долго, отсюда её название — Двадцатилетняя. Планете потребовался единый правитель — умный и сильный во всех отношениях. До войны планетой руководил Совет старейшин от самых влиятельных семей. В одно из затиший старейшины решили соединить два рода. Потребовался брачный союз самого богатого рода, чьим представителем была девушка по имени Бренда, и одного из боевых родов. Бренда согласилась на деловое соглашение ради будущего Эрис, но выставила несколько условий, которые по своей логике сводились к одному: под вынужденный венец она должна идти с самым-самым. А чтобы распознать его, она удаляется на остров, в свой родовой замок, где защищать её будут тридцать человек, не считая прислуги. Её избранник должен вплавь попасть на остров, пройти через вооружённую охрану и сразиться с самой Брендой в поединке. Старейшины сочли её условия справедливыми. Бренда отправилась на остров. Добиваться её руки вызвалось семеро. Никого из них она не знала. До острова добрались трое. Сражался с нею лишь один. Его звали Эрик. Время их правления было удачным и счастливым. Затем должность их правителя наследовал их сын. Но у него сыновей не было. Была дочь. Созвали Совет. Старейшины решили возродить страницу истории. Девушку назвали Брендой. Ритуал повторился. Мой отец — последний правнук Бренды — был правителем Эрис. Но недолго. Когда я была маленькой, мои родители погибли. Дед продолжил выполнять функции правителя. Я его единственная внучка. Через дня два я покинула Альту, и ни один эрисианин не назовёт меня Литтой. Для всех я стану Брендой. Это подразумевалось с тех пор, как я потеряла родителей. Так что, сам видишь…

3.

— И ты думаешь, я поверю этой сказке? — после паузы заговорил разочарованный Дарт. Легенда, конечно, хороша, ещё как хороша и наверняка придумана Литтой, чтобы привлечь его.

— Нет, не думаю, — девушка взяла из вазы салфетку, — но эта сказка — достаточный повод, чтобы ты перестал встречаться со мной. Ведь если я вру тебе сейчас, то где гарантии, что потом ты получишь правду?

Дарт хмыкнул.

— Ещё одна наживка для меня.

— Почему?

— С неразгаданной загадкой расстаться труднее. А в тебе их довольно много.

— Например?

— Например, почему ты всегда выбираешь самый дальний угловой столик?

— Отсюда хороший обзор.

Машинально обводя не слишком внимательным взглядом зал бара, Дарт признал правоту Литты: помещение и правда очень хорошо просматривается именно с этого места. А если девушка в самом деле явилась сюда с неблагополучной планеты, её привычки, конечно же, требуют некоторой избирательности в поисках места для отдыха…

Его рука непроизвольно дёрнулась, сбив со стола пластиковый стаканчик с соком.

— Что стряслось, Дарт?

— Ничего.

— Давай помогу тебе.

Смяв несколько салфеток, она обсушила край стола, чтобы пролитый сок не запачкал рукава Дарта. Проследив его беспокойный взгляд в сторону, понимающе улыбнулась.

— Это телохранители. Дед не может представить, что я сама позабочусь о себе.

Двое сидели за столиком в углу напротив, ещё один пристроился у входа в бар. Неожиданностью для Дарта стало, что все трое носили тёмно-красные джемпера, как и Литта, только цветок на груди более приглушённого цвета, чем чисто-белый девушки.

— Почему они так одеты?

— Малиновый — цвет нашего рода. Цветок — элемент герба.

— А джемпер? Не лучше ли что-нибудь типа куртки? Или это тоже традиция вашего рода?

— Не рода — планеты. Джемпер, свитер — вообще трикотажные вещи характерны для Эрис. Из-за погодных условий, в первую очередь. А ещё у них, как и у меня, под джемперами бронированные комбинезоны. Различие одно: у них комбинезоны набиты оружием — у меня его поменьше.

— Покажи хоть одно. — В Дарте проснулось мальчишеское любопытство.

— Ага, сейчас задеру джемпер всем на потеху! Хотя…

Литта чуть отодвинула стул от стола. По её опущенным глазам Дарт сообразил посмотреть вниз. Девушка несильно стукнула о ножку стола пяткой. Из носка ботинка выскочило круглое лезвие, блеснувшее синевато-холодным светом. С трудом отведя взгляд от притягательно-опасного блеска, Дарт всё же продолжал недоумевать:

— А зачем тебе телохранители? Ни раньше, насколько я тебя успел узнать, ни сейчас ты не остаёшься на улице после наступления ночи, которой ты, в общем-то, не боишься. Альта — очень упорядоченная в смысле безопасности планета, очень цивилизованная, не в обиду тебе будет сказано. Даже мои телохранители — всего лишь дань традициям и моде. В основном я использую их в качестве мальчиков на побегушках. А ты ходишь с оружием.

— Ты обожаешь пистолетную стрельбу в тире, — усмехнулась Литта. — Предположим, тебе с месяц не удалось притронуться к оружию. Каков будет результат?

— Понял. А почему я их раньше не видел твоих телохранителей?

— Как официальные телохранители, они надели джемпера после последнего экзамена. Учились-то вместе со мной. Кроме того, они будущие охотники. Слыхал о таких?

— Типа спецназа?

— Типа. А на эрисианского охотника смотри в упор — в упор не разглядишь… Дарт, не рассматривай меня как загадку. Будет лучше, если ты увидишь во мне случайную знакомую, о которой через день и не вспомнишь. Тем более, я скоро отсюда исчезну.

— Ты не хочешь возвращаться! — наконец понял Дарт: слишком явно прозвучала тоска в голосе девушки.

Облокотившись на стол, Литта переплела пальцы перед лицом так, что остались видны только потемневшие глаза, застывшие в напряжении брови.

— Не хочу… Это ещё слабо сказано. Не хочу… Потому что там уже всё предрешено. Двое суток я буду защищаться от претендентов на мою руку одна. У тех, кого звали Брендой, была вооружённая охрана, которая дралась всерьёз: им тоже был нужен сильнейший. У современной Бренды защитников не будет. Это формальный ритуал. Вся планета ждёт этого брака. Никто не станет защищать меня. Кроме меня. Только я не хочу брака по расчёту. Ведь сейчас от него не зависит судьба планеты. И только мне не нравится, что о моих чувствах никто не думает. Поэтому я буду драться с Эриком по-настоящему, насмерть. В живых останется только один из нас — он или я. И если останусь я, вернусь сюда, на Альту, или куда-нибудь на другую планету, потому что там, на Эрис, меня посчитают убийцей.

Она опустила руки и с трудом улыбнулась.

— Если ты убьёшь его, ты станешь убийцей, — повторил Дарт. — А если он тебя?

— "Если" не будет. Я убью его

Безжизненные слова зависли в воздухе. Дарту стало неуютно.

— Ты так уверена.

— Уверена. Пока я не улетела на Альту, я слышала за спиной шёпот: "Вон идёт маленькая ведьма". А всё потому, что я осмелилась прилюдно проявить такие способности, каких не должно быть у человека. Мои защитные реакции гораздо совершеннее, а чувствительность выше.

— Но ты не была на Эрис несколько лет. Давние впечатления могли атрофироваться, а неприязнь случайного человека перерасти в надуманную ненависть людей вообще. Ты не задумывалась, что неприязнь может быть всего лишь твоим предубеждением?

— Ты не понимаешь, Дарт.

— Пусть так. Но мне кажется, я могу помочь тебе.

— Ты?..

— Есть идея. Мне нужно время до завтра, чтобы оформить её. И ещё, Литта… Эти твои телохранители… Какая функция для них важнее — защиты или сторожа?

— По-моему, обе равнозначны… Дарт, надеюсь, ты не хочешь предложить мне что-то вроде фиктивного брака? Учти, со мной это не пройдёт.

— Сначала подумывал, но наклёвывается нечто более действенное. Во всяком случае, уповаю на это.

Литта уже собралась с силами. Мышцы лица расслабились, и тень покоя вернулась на тонкое, слегка скуластое лицо. Она снова несколько отстранённо смотрела, как Дарт расплачивается за ужин, как подаёт ей руку…

4.

Через полчаса после ухода Дарта посыльный привёз продолговатый свёрток от Бредберга. Текст извинения, написанный от руки, заставил Литту нехотя улыбнуться проявленной к ней уважительности. Выпроводила посыльного и начала нетерпеливо распаковывать заветную игрушку. Под бумагой оказалась коробка, в ней — кожаный футляр с фирменным знаком Бредбергов. Девушка расстегнула ремешки, стягивающие крышку… Меч, с коротким лезвием и удобной, сделанной по её руке рукоятью, словно переместился в реальность их тех снов, которые беспокоили её в последнее время.

Литта медленно потянула сегментированное лезвие на всю длину.

Из суеверного страха она отказалась опробовать прямо на заводе: её волновала глупая мысль, что там оружие является товаром, перешедшим из рук в руки. Тем более, Бредберг сначала хотел обмануть её и вручить стандартно изготовленный меч.

А сны начали мучить её с того дня, когда она получила весточку от деда с прямым указанием немедленно вернуться по окончании университета. И всегда во сне меч становился символом безопасности. Литта решилась заказать оружие после очередного впечатляющего кошмара, от которого она вскочила, не понимая, где находится — в яви или во сне.

Её альтийский поверенный договорился о личной встрече с Бредбергом, нынешним из некоронованных императоров, владеющих сталелитейной промышленностью на Альте, а также сетью напрямую связанных с металлургией клубов и дочерних предприятий.

Литту пригласили на личный остров Бредберга, а уже там провели в своего рода выставочный музей при заводе. Очутившись в довольно обширной зале, девушка, забыв о цели визита, заворожённо бродила между вытянутыми в высоту стеклянными аквариумами. Мягкая подсветка позволяла разглядывать старинное оружие до мельчайших деталей. Вскоре Литта погрузилась в созерцание неплохо сохранившегося меча с жутковатой историей.

— Почему именно этот?

Девушка дёрнулась от неожиданности… Бредберга она знала по сетевым публикациям и, готовясь к встрече, невольно составила себе представление о его внешности: образец солидности, импозантности, аристократичности, сословного высокомерия и прочее. Перед нею же стоял высоченный, здоровенный блондин — такой здоровенный, будто он сам лупит молотом по наковальне в своём уникальном цеху ручной работы. Правда, простым рабочим его вряд ли кто осмелился бы назвать. Литта определила его как живое воплощение власти. А потому сразу почувствовала к нему активную неприязнь: как он смеет смотреть на ней сверху вниз (то, что Бредберг намного выше, не считается!)! Литта задрала подбородок и в тон ему, жёстко и грубовато, ответила:

— Меня привлекла его оригинальная закалка!

— В зале ещё несколько мечей в момент своего рождения попробовали человеческой крови.

— Пять, насколько я поняла, — сухо уточнила девушка. — Но только один искупался в живой.

Бредберг немедленно ощетинился.

— Документы на родовое оружие баронов Бредбергов хранятся в нашей библиотеке без права выноса и ни разу не бывали достоянием публики. Ваше знание попахивает шпионством. Думаю к нашему диалогу присоединить охрану, чтобы досконально проверить вашу личность…

— Попробуйте только…

— … хотя зачем мне охранники, я и сам могу задержать вас.

— … только сделать шаг ко мне…

— И что?

— … я разобью витрину и обещаю устроить на вашем острове небольшую войну с большими последствиями!

Хозяин смерил её оценивающим взглядом.

— Стекло бронированное. Но это интересно… Нет нужды бить стекло. Ловите!

В приглушённом свете блеснула металлическая пластинка. Литта поймала её и открыла "аквариум", ещё не совсем представляя, что задумал Бредберг. Обернувшись к нему с мечом в руках, она обнаружила его тоже вооружённым — он вынул меч из соседнего вместилища. Его оружие выглядело гораздо убийственнее облюбованного Литтой: длинной рукоятью похож на клеймор, но, судя по размерам клинка, явно "бастард", полуторник.

Взмах мечом не оставил никаких сомнений в намерениях Бредберга.

Начало боя Литта назвала бы весьма осторожным. Сама она впервые столкнулась с противником, орудующим мечом держа его обеими руками, — и приглядывалась к его манере. А хозяин, видимо, не вполне доверял её бойцовским навыкам, кажется расценивая принадлежность Литты к аристократическим кругам как недостаток. Сам-то… Зачем ему этот бой? Чего он добивается?

Видимая неуклюжесть Бредберга в обращении с полуторником едва не обманула Литту. Хозяин вдруг резко пошёл в атаку, и она про себя ахнула совершенно фантастической скорости противника: его меч прихотливым росчерком мелькал перед нею, и Бредберг управлялся с оружием так, словно оно само рвалось в сумасшедший, молниеподобный танец…

Не может быть! От неожиданности девушка отбилась неловко, как растерянный новичок. Но, чтобы подтвердить правильность всплывшего предположения, отпора мало: Бредберг продолжал теснить её. В короткий миг передышки — Литта прыжком ушла от удара, спрятавшись за очередной "аквариум", — она послала энергетическую волну от ладоней к клинку собственного меча. Игра в "кошки-мышки" вокруг "аквариума" дала секунд десять — и полное слияние с оружием: меч откликнулся и согласился на союз. Девушка краем глаза углядела выброшенный от меча и обвивший её руку золотистый пульсирующий сгусток.

Разгорячённый Бредберг азартно мчался за нею по пятам, и Литта просто развернулась ему навстречу.

Поединка между людьми больше не существовало. Дрались два соперничающих с древних времён оружия. Теперь Литта уверилась, что "бастард" Бредберга тоже руководит им, и расслабила рабочую руку до "нейтрального" состояния, чтобы её меч мог использовать предоставленные в его распоряжение мышцы на всю катушку. Как ни странно, желания оружия и девушки совпадали. Закалённый самым убийственным во всех отношениях способом, меч стремился лишь доказать что он лучший. И, хотя в душе Литта держалась насторожённо, чисто внешне она всячески подбадривала оружие на решение их совместной задачи: выбить "бастард" из рук противника. Она уже начала постигать и характеры двух мечей, и их стилевой рисунок, и собственное движение рядом с мелькающим полуторником: он не столько рубит, сколько полосует — надо держаться ближе к противнику…

Внезапно бой закончился. Меч Литты поразительно мягко прошёл параллельно клинку полуторника, жёстко дёрнул кисть девушки в немыслимом выверте, и "бастард", покорно лязгнув, съехал по лезвию, зацепленный противником за изогнутые дужки рукояти. Подпрыгнув на каменном полу пару раз, полуторник ошеломлённо замер.

Секунду меч Литты упирался клинком в пол, а затем взметнулся вверх и отсалютовал поверженному противнику (озадаченный Бредберг стоял чуть сбоку), хлёстко отсвистев крестообразный знак.

Сгусток лёгким прикосновением к коже отмотался с руки Литты и пропал в мече.

Пока Бредберг приходил в себя от неожиданного исхода поединка, девушка поспешно запросила оружие, хочет ли оно остаться с нею. Ответ пришёл сразу и был похож на равнодушное пожимание плечами. Тогда она отнесла меч на его почётное место, коротко, по-воински, кивнула ему и поспешила к хозяину, который запирал своё оружие.

— Вы как будто договорились со своим мечом! — улыбнулся ей Бредберг, мгновенно превратившись в радушного и внимательного хозяина.

— Жаль, что ваше не всегда слушалось вас, — смиренно ответила девушка и постаралась не показать, что вспыхнувшие глаза хозяина подтвердили её начальную догадку: возможно, на полусознательном, интуитивном уровне он тоже чувствовал оружие, его энергетику и желание.

— Перейдём к делу. Вы хотите заказать индивидуальное оружие?

— Индивидуальное и абсолютно оригинальное. Вот набросок. Прошу вас, не смейтесь, сделайте скидку на чертёжника-дилетанта.

Красивый жёсткий рот Бредберга скептически скривился, когда он вник в рисунок.

— Занимательная игрушка! Этакий паучок. Зачем вам такой? В бою им не помашешь, никакой маневренности. Для коллекции забавных безделушек?

— Не забывайте: он должен складываться в единое лезвие, — сказала Литта, задумчиво приглядываясь к рисунку и пытаясь увидеть его чужими глазами: схематически изображённый меч с шестью лезвиями и правда напоминал длинноногого изящного паучка. — Я ещё сама толком не представляю, каким он должен быть. Так что вам придётся помочь мне и в дальнейшей доработке. Мне нужно, чтобы я могла держать его одной рукой, чтобы лезвия легко открывались и… как бы это вам объяснить? Каждое лезвие должно быть автономным и… — девушка вновь замолчала, растерянно соображая, станет ли Бредберг смеяться, — … и быть продолжением моих пальцев. Как перчатка.

— Меч-перчатка, — пробормотал захваченный идеей хозяин, — а шестой клинок? Ага, понял — кошачья лапа и петушиная шпора одновременно. Отличная задачка для мозгов моих конструкторов. Комбинированное оружие. Близко к принципу складного кинжала и коны. Ещё что-нибудь?

— Оружие не должно весить больше стандартного веса. И — мне нужна именно ручная работа.

— Это будет стоить дорого. Хотя, впрочем, о цене вы, наверное, не заботитесь.

— Если вы имеете в виду моё положение, то многого в финансовом отношении не ждите. Цену деньгам я знаю. И стану торговаться, если цена покажется мне завышенной.

— Вот как, — нехорошо усмехнулся Бредберг и смерил её откровенным взглядом сверху вниз, как бы говоря: я-то думал, что непрезентабельный вид будущей властительницы целой планеты — соблюдение инкогнито.

Литта про себя вздохнула. Кажется, мужчины в оценке внешности везде одинаковы. Бредберг увидел мешковатый джемпер. Но только женщина, следящая за модой, сможет разглядеть, что джемпер этот из драгоценнейшего тончайшего пуха, добываемого на одной из охотничьих планет. Дед подарил его внучке на двадцатилетие, и время от времени Литта, практичная, как "будущая властительница", ужасалась, вспоминая, сколько он стоит. Но Бредберга этим не проймёшь, да и не поверит он. А нужно ли объяснять ему? Разговор-то у них деловой… Нет, надо поставить его на место! ("Чисто женская логика! — услышала она насмешливый голос Рэсса. — Признайся лучше, что тебе хочется увидеть его изумление!")

— Я не бедная, я экономная, — ответила Литта на вызывающий взгляд Бредберга, взялась за край джемпера и сняла его. — А вид мой — всего лишь маскировка.

Бредберг медленно обошёл вокруг неё, созерцая жилет, аккуратно нашпигованный оружием. Глаза его азартно засияли, но вывод из увиденного он сделал неожиданный. Помогая Литте одеться, он задумчиво проговорил:

— Надо побольше узнать о вашей Эрис. Кажется, именно эрисиане делают основной заказ на моих заводах?

5.

И всё-таки он попытался обмануть. Принесённый неделю назад меч она отправила на остров, дозвонилась до Бредберга и вновь его посетила. Беседа прошла на повышенных тонах.

— Я просила ручную работу! — возмущалась Литта. — А вы мне всучили станочную отливку! И такое вы устраиваете не впервые! У двоих моих знакомых, которые похвастались ручной работой, оружие тоже изготовлено машинным способом. Если я доведу до слуха публики, ч т о вы себе позволяете, эксперты быстро докажут мою правоту.

— Уж не хотите ли вы сказать, что образцы, сделанные на Альте, тоже подделка? — высокомерно спросил Бредберг.

— Да нет. Себя вы не обделили.

— Предположим, мы переиграем ваш заказ, — осторожно начал хозяин, — смею ли я тогда надеяться на ваше молчание?

— Мне нужна компенсация! — заявила Литта. — Вы скостите мне половину оплаты.

— Что?!

— Скажите спасибо, что я не требую свой меч в подарок за участие в вашем мошенничестве!

Они вдоволь наорались друг на друга, потом Бредберг предложил пообедать с ним в его поместье.

И вот он, меч. И теперь не уйдёшь от вопроса, который Литта легко глушила, пока стремилась к обладанию странным оружием. Ну, получила она его. А дальше что? Неужели Бредберг прав, и меч — всего лишь прихоть от скуки?.. Но сон… Попробовать спуститься на тот уровень, где символика сна потянет за собой нити к объяснению его происхождения? Здесь, на Альте, Литта натренировалась в "спуске" в собственное подсознание так, что могла без проблем вернуться в реальность. Но подсознание, в котором мир можно формировать по своему усмотрению, и сон, чьё причудливое течение можно лишь подправлять, — разные вещи. Постараться соединить их? Литта невольно улыбнулась: проснуться в Сне? Проснуться в Сон?.. Задачка для Алисы… Легче пустить события на самотёк.

Меч девушка решила опробовать в загородном доме, где можно не бояться нечаянно сокрушить детали интерьера. Итак, оружие бережно положено в футляр. Зевнув, Литта сонно потянула на себя одеяло.

6.

Лампа-ночник в форме толстого свечного огарка уютно теплилась в узкой комнатушке Литты. Одна стена — сплошной стеллаж. Вместительные, как скамьи, полки битком набиты книгами и журналами (Литта вынужденно пользовалась персональной бумажной продукцией: тренировки с медитативной энергетикой часто напрочь уничтожали любые компьютерные записи, из-за чего пришлось отказаться от домашнего компьютера). У окна провис стол с вмонтированным в него стулом. Слева, в углу, приютился шкаф с одеждой. Далее к двери — тумбочка и кровать. Литте достаточно протянуть руку, чтобы открыть дверь тумбочки, которая хранит оружие. Ну, не считая того, что рассредоточено в кровати и вокруг неё.

Литта спала. Тонкие руки напряженно обнимали скрученную подушку, в складках одеяла пряталась уже растрёпанная коса. Неспокойный сон заставлял девушку ворочаться, то откидывая одеяло, то закутываясь в него с головой. Когда Литта в очередной раз перевернулась лицом к стеллажу, она почувствовала: кто-то теребит её за ухо. Плывя в зыбких волнах полусна, девушка вяло выпростала руку из одеяла и включила торшер.

Перед её сонными глазами возникло существо с мизинец величиной, миниатюрная пародия на толстенького человечка. Слегка расплавленный воздух вокруг существа позволял догадываться о наличии у него прозрачных крыльев. В данный момент существо что-то вопило, потрясая малюсенькими кулачками и сумасшедше-стремительными гримасами изображая ужас.

— Ну, чего тебе? — недовольно выговорила Литта. — Не так быстро! Повтори.

Существо задохнулось от негодования. Не переставая беззвучно орать, оно подлетело к девушке и замахнулось кулачками.

И вдруг стихло и замерло в воздухе.

Сквозь уходящее эхо недавней возни насторожившаяся Литта услышала-уловила движение за дверью. В первые же дни проживания в кампусе Литта выяснила: акустика в зданиях отличается тем, что из комнат можно услышать всё, что творится в коридоре. Но никак не наоборот.

В коридоре, определила Литта, находятся, по крайней мере, трое. Они пока ещё ничего не предпринимают, просто стоят… Внезапно кровь отхлынула от лица: так ясно представилось прошлое, когда девочкой она ждала появления "холодных". Кто же сейчас за дверью? Хорошо, хоть окно есть. На всякий случай.

Осторожно вытянув руку, Литта сняла с тумбочки жилет, медленно, стараясь не шуршать, надела его, всё ещё лёжа, полуприподнявшись над подушками. Плотный и пластичный, жилет сразу успокоил, дал небольшое ощущение защищённости… Шёпот за дверью (кажется, там совещались) подсказал, что для сборов у неё есть минута-другая. Высокие ботинки, джинсы, джемпер — отяжелевшая Литта облегчённо вздохнула, глянула на футляр. Нет, ситуация не та. Она вытащила из-под матраса бластеры.

Минуту спустя в комнате стало темно. Погас торшер, вяло потух ночник. План прост: надо выбраться в окно, зайти с тыла к неведомым пока людям и, застав их врасплох, выяснить, что происходит и какого чёрта…

Слепящий белый свет мощных прожекторов ворвался в комнату через окно. А люди из коридора выбили дверь. "Похищение?! — ахнула Литта, ныряя в нишу под стеллажем, где она обычно хранила университетские учебники, сданные только вчера. — Интересно, с кем меня перепутали?"

7.

С кем бы из студентов её ни перепутали, сдаваться на милость победителей она не собиралась. Смысла нет: а вдруг, узнав, что ошиблись, попытаются отыграться на ней?

Место своего обитания Литта, в отличие от похитителей, за годы учёбы изучила прекрасно и, несмотря на известную тесноту, вовсю использовала каждый его уголок для тренировок. И затаилась в нише, готовая стрелять…

Перед лицом Литты появился ошеломлённый Ант. Если похитители — люди зоркие, им достаточно засечь малейшее движение. Девушка без предупреждения отловила малыша и сунула под джемпер. Тот повозился, отыскивая во тьме край жилета, вцепился в него и затих.

Трое из коридора уже стояли перед кроватью. Незаметно выглядывая из своего плохонького убежища, девушка сообразила, что в комнату светят вертолётные прожектора. Ловко. Обложили со всех сторон для пущей уверенности, что она не сбежит.

Сначала она пожалела, что не запихнула под одеяло подушку. Грубо, но это дало бы секунды, чтобы выскочить из комнаты. Любуйся теперь чужими ногами, слушай предположения о пропавшей из комнаты и жди, когда соизволят её искать. Потом она пожалела, что включала-выключала торшер. Один из ворвавшихся упирал именно на этот факт, отстаивая версию: из комнаты она не могла исчезнуть за время погашения света и начала операции.

И они развернулись обыскивать комнатушку. Стоит одному присесть на корточки… Литта замерла, готовая резко ударить ногой по тому, что в середине, свалить его так, чтобы он рухнул вместе с тем, что слева. А там уж, в свалке…

Но дверь снова распахнулась.

— Кто вы такие! — узнала она голос Кертиса — старшего из охранников. — Вы не имеете права здесь находиться!

Дуло чужого бластер-автомата пронеслось перед её носом снизу вверх, и ей пришлось всё-таки выполнить своё намерение. Чего-чего, а стрельбы в студенческом кампусе Литте точно не хотелось. Она довольно чувствительно попала автоматчику под коленный сгиб. К сожалению, удар смягчился из-за неудобного положения; ладно, ещё налётчик успел только согнуться и чертыхнуться, как его буквально занесло в грандиозную свалку у двери.

Литта вылетела из ниши и очутилась лицом к лицу с человеком в масккомбинезоне и в щитковом шлеме. Он увёртывался от ударов её телохранителей, когда внезапно обнаружил в тылу нового противника. Литта не дала ему и секунды пережить шок: памятуя, что под комбинезоном у него, возможно, бронежилет, она не стала бить в потенциально-болевые точки — подскочила, уцепившись за верхнюю полку стеллажа, грохнула носком ботинка по щитку. Налётчик не удержался и с маху, с беспомощно раскинутыми руками врезался в кучу малу.

Обозревая яростно сопящую груду тел, Литта мельком отметила треснувший паутиной щиток своего недавнего противника. Он беззащитно барахтался, напрочь ослепший, и делал единственно верное в его положении: размахивал ручищами, метеля каждого, кто подвернётся.

Литта спрыгнула и попятилась, сдерживаясь, чтобы нервно не засмеяться. Происходящее здорово напоминало старинные комедии, не хватало лишь запустить в несколько физиономий тортами с роскошной начинкой. Добравшись по ассоциативной цепочке до заляпанных белым крошевом лиц, Литта отчаянно расхохоталась.

Группа на полу остолбенела и распалась. Налётчик с разбитым щитком поспешно сдирал с себя шлем. Как-то так ненароком получилось, что непрошеные гости оказались ближе к двери, а телохранители — в середине комнаты. Налётчик у порога вдруг сообразил, что ситуация благоприятна для отступления, схватил обоих подельников за рукава и потащил в коридор. Полустащивший шлем с головы неудачливый автоматчик пробовал было сопротивляться. Второй, поняв замысел первого, рявкнул на него, и вся троица неуклюже вывалилась за дверь.

Белый свет за окном поплыл в сторону и пропал.

8.

Литта вытерла ладонями лицо, мокрое от слёз, и со вздохом сказала:

— Не знаю, в чём тут дело, но переночевать нам наверное, лучше за городом. Добирайтесь по два-три человека… Стоп! Вас шестеро? Кого нет?

Кертис оглядел команду. Не веря глазам, вновь пересчитал всех.

— Рой отсутствует. Никиф должен был сменить его…

— Я немного опоздал, — виновато сказал Никиф, — а когда пришёл на пост, Роя не было. Я подумал…

— Подумал! — оборвал его Кертис. — Надо было сразу доложить!

— Хватит, — хмуро сказала Литта. — Помолчите чуток. Ант что-то хочет сказать.

Малыш сидел на воротнике джемпера Литты и уже давно нетерпеливо дёргал её за ухо, призывая к вниманию. После слов девушки Ант взволнованно затараторил. Литта мрачнела на глазах, и, глядя на неё, телохранители забеспокоились сильнее.

— Похоже, похищение задумано всё-таки из-за меня. Роя забрали люди, одетые точно так же, как эти налётчики. По сути, его похитили первым. — Литта тяжело осела на кровать. — Кто кого должен охранять? Прислали тут на мою голову… И налётчики какие-то недоделанные… Инструкции меняются. Слушайте внимательно — и никакой отсебятины: идите в круглосуточное кафе — вы все знаете его, кафе "У Джима", — и сидите там до упора. Изображайте весёлую компашку и отмечайте якобы… ну… окончание университета. Джемпера сменить. Ант отведёт меня к Рою. Вернусь часа через три. Если не смогу связаться обычным образом, пришлю малыша. Всё поняли?

Шестеро согласно кивнули, пряча смущение и стыд.

— И никакого геройства. Никакой самодеятельности, — добавила Литта. — Мне не хотелось бы возиться с вами, выручая то одного, то другого. С собой возьмите лишь самое необходимое. Кертис, к своему багажу присоедини вот этот футляр. Идите.

Чуть дверь за девушкой закрылась, телохранители, оказавшись в коридоре, облегчённо переглянулись. Литта ничего не сказала о том, что хочет сообщить на Эрис об их промахе. Значит, не сообщит… И заторопились из кампуса.

9.

Выходить из дома через парадную дверь почему-то очень не хотелось. Что-то внутри энергично сопротивлялось привычному пути. Посланный на разведку Ант недовольно сообщил, что на улице тихо. Но ведь малыш обследовал лишь часть пространства. А вдруг за входом наблюдают? Тогда видели, что охрана ушла, ждут её.

Нужна другая дверь. Литта развернулась и вошла в длинный коридор общежития. Везде всё тихо. Кажется, они никого не разбудили. Драка-то не очень продолжительной получилась. А прожектора направленные…

Краем уха Литта слышала сегодня, что из комнаты рядом с библиотекой утром съехали. Это на противоположной стороне дома. Ант, раздражённый задержкой, проверил две комнаты и вылетел из-под двери третьей с победным писком. Литта выключила свет в коридоре, чтобы проникновение не заметили наблюдатели с улицы, и протиснулась в дверь, добежала до окна. Прежняя хозяйка не закрыла раму даже на щеколду. Девушка приподняла раму и ловко опустила её за собой в пазы. Мягкий прыжок на землю, быстрый взгляд по сторонам, успокаивающее гудение Анта — всё вроде в порядке.

На бегу она попросила малыша узнать, как там охрана. Ант послушно растворился в ночи, в притихшей, редко освещённой фонарями тьме.

На перекрёстке Литта обернулась посмотреть на дом. Почти одновременно в её комнате вспыхнул свет. Кто бы там ни был, он опоздал. Она предупреждена и вооружена.

Поёжившись от ветерка, словно скользнувшего лёгкими прохладными пальцами по её шее, Литта зашагала по первому отрезку пути, указанному малышом.

10.

Дарт уже сто раз убедил себя, что задуманное им — хорошо, и сто раз — что дурак есть дурак, если начал играть в такие игры, о правилах которых имеет лишь смутное представление.

Из городского филиала "Ордена Фортуны" ему выделили взвод лейтенанта Кейси. Лейтенант позвонил полчаса назад и сообщил, что похищение не удалось, девушки в комнате нет, но схвачен её телохранитель.

— Кейси, узнайте у него о загородном доме Литты. Она однажды обмолвилась, что иногда к экзаменам готовится там.

— Боюсь, некоторое время он вообще не сможет говорить, — извиняющимся тоном сказал командир наёмников. — Ребята обозлились на него. Мальчишка вывел из строя троих — и довольно серьёзно. Правда, наш врач обещал привести его в более-менее приемлемое состояние. Если хотите, можете приехать.

— Сейчас буду, — ответил Дарт.

И вот он сидит в съёмной квартире, смотрит, как хрипит, захлёбываясь кровью, телохранитель Литты (и правда, мальчишка), а наёмники из "Ордена Фортуны", методично сменяясь, по одному монотонно допрашивают его:

— Где твоя хозяйка?

И Дарт почему-то не смеет смотреть в изуродованное лицо мальчишки, но отчётливо понимает, что тот в любом случае ничего не скажет. И кровь, которую он впервые видит не на экране, а по-настоящему, странным образом не кажется возбуждающей и "пробуждающей зверя внутри"; жарко-красные пятна похожи на раздавленных насекомых — раздавленных потому, что кто-то очень равнодушный не удосужился взглянуть, по чему он идёт.

11.

Она заскочила в дамскую комнату ночного кафе, вынула из кармана чёрный шёлковый шарф. Заученное движение — и шарф обвил свободными складками плечи Литты. С минуту девушка проверяла, прочно ли стянутся все узлы, если она закроет волосы и лоб до бровей — и лицо до глаз импровизированной маской. "Знать бы наверняка, что Рой — закодированный. Если они захотят выяснить, где я, могут применить наркотики. Не то жаль, что Рой заговорит, а то, что последствия от наркотиков для эрисианина могут быть трагическими".

Литта стащила с себя шарф и заметила, что его кончик неровен. Странно, почему она до сих пор не замечала этого. Уловив боковым зрением движение внизу, девушка увидела на узкой раме зеркала Анта. Он, подражая хозяйке, старательно наматывал на голову шёлковый лоскут, вырезанный из её шарфа.

— У тебя неплохо получается, — серьёзно сказала Литта.

Ант воинственно пискнул и отсалютовал отражению девушки тонкой иглой меча.

— Рой закодирован?

После утвердительного кивка малыша Литта немного успокоилась. В эрисианскую охрану обычно выбирали людей, добровольно согласных на единственное гипновнушение: "Если тебя хотят использовать против охраняемого тобой — молчи" — в любых вариантах этой фразы. Кодировались не оттого, что могли проговориться. Просто так удобнее и самим телохранителям, и их объекту охраны. Но встречались и парни — как излишне самоуверенные, так и неприязненно настроенные к вмешательству в их психику. С этими последними, кстати, Литта весьма солидарна: она-то "видела", что гипноз вытворяет с энергетикой человека — пусть даже очень медленно и незаметно. Но сегодня девушка порадовалась, что Рой оказался предусмотрительным.

— Веди дальше, Ант.

Глубокая ночь освежила город и сострадательно избавила его на время от большей части разноголосого шума. Рассыпанные по улицам ночные бары и кафе, словно освещённые изнутри аквариумы, привлекали к себе полуночников и страдающих бессонницей. Бежать вдоль дороги с редким движением легко, а ощущение свободы, избавленности от постоянного потока машин наполняло, несмотря ни на что, восторгом.

Выяснив проблему с Роем, Литта озадачилась новым вопросом: а касалось ли его похищение напрямую лично её? Может, он повздорил с кем-то? Нет, он сидел в своём укромном уголке, отбывая очередную смену. А если кто-то наткнулся на него и решил, что он убийца, подстерегающий жертву? Опять не то: чтобы увидеть замаскированного телохранителя-эрисианина, надо частым гребнем прочесать всю площадь вокруг студенческого кампуса. То есть здесь нужен профессионал. А кто знал о телохранителях? Она сама. Сегодня впервые — Дарт. Начальник полиции, в чьё ведомство входит студенческий микрорайон. С полицией разговаривать не стоит: Литта здесь живёт несколько лет, местное начальство через её посольство уведомлено об охране. Давно бы сообщили ей, если что. Дарт? Смешно и подумать. Да и зачем ему? Кстати, может, позвонить ему? Нет. Пусть уж спит. И вообще — чем он может помочь? Эта ситуация — скорее, сфера действий самой Литты.

Ант привёл к высотному дому со стеклянными стенами.

— Здесь? Слетай, посмотри, как там Рой.

Девушка запрокинула голову, наблюдая стремительный взлёт Анта, едва заметного в тусклом освещении из коридоров.

Пока он отсутствовал, она закрыла лицо шарфом и тщательно обследовала поверхность дома. Пористые плиты, державшие стёкла, являлись самым популярным материалом на стройках Альта-сити. В стандартный год город переживал два жарких лета, и плиты, набирающие по ночам влагу и прохладу, замечательно сохраняли их почти весь день.

Литта стукнула пятками о низкий бордюр пешеходной дорожки и осторожно ввела в плиту лезвие, вынырнувшее из подошвы. Лезвие вошло мягко, хотя и с некоторым сопротивлением. Вонзив в стену на уровне глаз тонкий стилет, Литта получила точку опоры и ввела второе подошвенное лезвие чуть выше первого. Повиснув на стилете и направляя силу упора слегка сверху вниз, она легонько покачалась. Лезвия выдержали. Можно идти дальше.

На плечо кубарем скатился Ант. Он рыдал, сморкаясь в лоскуток от шарфа. Видимо, Рою приходилось несладко.

— Седьмой этаж? Хорошо. — Литта спрыгнула на землю и открутила рифлёную головку стилетной рукояти. На подставленную ладонь упала прозрачная капля. — Хватит реветь, Ант. На, возьми. Это поможет Рою. Запоминай: ты продырявишь капсулу мечом и постараешься, чтобы хоть одна капля упала на порезы Роя. Понял?

Литта дождалась, пока грозное гудение малыша заглохнет на высоте, и "зашагала" по стене.

12.

Дарт отвернулся. Видеть, как мучается мальчишка — молча, беззвучно, не хватало сил. Дарту уже объяснили, что с телохранителем использовали все обычно развязывающие язык средства из арсенала "Ордена Фортуны": наркотики, гипноз — и впустую, только нарвались на мастерски сооружённую психическую гипноблокаду. Оставалось выбить из мальчишки желаемое кулаками, чего орденцы очень не любили, так как предпочитали средства, не оставляющие на теле пытаемого следы. Но когда не помог и электрошок…

Правда, Дарт начал сомневаться и в силовых приёмах наёмников. Он видел, что на лице мальчишки гримаса боли становится всё менее выразительной — похоже, он терял чувствительность. А может, начинал действовать психологический заслон внутри телохранителя — тот, что орденцы обнаружили при попытке гипноза. Возможно ещё, что безразличие стало реакцией на наркотики, пусть наёмники уверенно твердили, что полностью вывели их из организма мальчишки. Современная медицина, конечно, творит чудеса, но Дарт всё равно сомневался, можно ли наркотики нейтрализовать абсолютно.

Лейтенант Кейси подсел к Дарту.

— Малёк ведь не альтиец?

— Эрисианин.

— Как и девчонка, которая вам нужна? Неплохая у них там подготовка.

Наверное, лейтенант спрашивал так, лишь бы чем заняться. Но Дарт, который невольно прислушивался к глухому стуку и время от времени беспорядочному тяжёлому грохоту (телохранитель Литты падал со стула, и его водворяли на место), был рад отвлечься даже никчемным разговором, захотелось объяснить, что боль мальчишки не напрасна.

— На Эрис феодальные порядки. Девушку должны выдать замуж против её воли, из политических соображений.

Он встал, взволнованный, желающий во что бы то ни стало доказать, что он прав, пустив вход безжалостную машину "Ордена Фортуны".

— Кейси, по-моему, парнишка готов…

Дарт быстро обернулся и попятился к двери: двое из "Ордена" пытались усадить телохранителя на стул, но тот безвольно вис на их руках. Мельком увиденное лицо, без страдальческих морщин, пугало безмятежной — даже сквозь кровавые потёки — успокоенностью уснувшего.

— Пульс не прощупывается… Но, Кейси, этого не может быть!.. Мы же не!..

Изумлённый вскрик наёмника стал началом кошмара.

Громадное окно взорвалось морозно-белым стеклянным вихрем…

Сквозь крики путаных команд и боли иссечённых осколками, шипящие лучевые всплески бластеров, топочущее метание по комнате в поисках укрытия — сквозь внезапную звуковую грозу уши Дарта резануло высоким странным звуком, близким к воплю разъярённой кошки. Он остановился, стараясь понять, что происходит. В следующий миг два меча, скрестившись, пригвоздили его к дверцам встроенного шкафа, весьма ощутимо скользнув по рёбрам.

13.

Последние шаги Литты Ант подгонял как мог. Ему всё казалось, что девушка излишне осторожничает, что есть возможность идти быстрее. Ещё бы. Рой, самый младший в группе охраны, относился к Анту без предубеждения и неприязни — не то что остальные, считавшие крылатое существо всего лишь уродливым мутантом.

Между прочим, учёные на Эрис так и не сумели определить, что собой представляет малыш и откуда он взялся.

Однажды он просто въехал в мир людей на плече Литты, вернувшейся из очередного путешествия в Мёртвый город; въехал, зевая и помаргивая, вызвал мгновенный переполох среди биологов. Переполох, правда, так же мгновенно утих. Литта подозревала, что эрисианские учёные решили проигнорировать существование Анта. Мало ли как забавляется природа, выдумывая свои игрушки. Не определив, к какому виду относится Ант, биологи решительно подтвердили лишь одно: к мутантам малыш точно не принадлежит. Литта облегчённо вздохнула.

Но людям, привыкшим косо смотреть на всё необычное, рта не закроешь. Именно поэтому Ант обожал Роя, воспринимавшего существо в качестве младшего товарища, именно поэтому прилетал к нему во время его дежурства — проверить и скрасить нудное, но необходимое одиночество — и первым узнал об его похищении.

Именно поэтому сейчас Ант старался заставить Литту поторопиться. Он использовал все доступные ему способы: то, вцепившись в её плечо, натужно тянул наверх, отчего её джемпер перекашивался набок, то упирался в подошвы ботинок, заставляя быстрее передвигать ноги, то просто висел перед её лицом, укоризненно и жалобно причитая.

Литта терпела его назойливое присутствие, честно говоря, мешающее и отвлекающее. Но она понимала его состояние и утешала — сквозь зубы, сосредоточенная на ощущениях ног, на непрочной опоре.

Определённого плана действий у девушки не было. Какой план, если впереди одна неизвестность… Ситуации она не знала и решила разобраться во всём на месте. Но едва Литта осторожно заглянула в окно комнаты на седьмом этаже, самообладание испарилось бесследно. Она ещё слышала из полузабытого детства хрипловатый голос: "Если ты допустишь эмоции взять над тобой верх, то это последняя в твоей жизни эмоция…", а уже неведомая сила властно поставила её на каменный карниз, а уже руки вытянули из-за плеч мечи и обрушили удар на окно.

14.

Предательство… Понимание, что её предали, сорвало с её души налёт цивилизованности. Она опять одна — против целого мира, вознамерившегося вновь уничтожить её. Её столько раз предавали, пытались убить. Но тогда она и ждала этого, готовилась к бою. А сейчас убили мир, сотканный ею из непрочных нитей доверия.

15.

Лезвие стилета смяло кожу на шее Дарта. Она знала, что он старается не вздрагивать от щекочущего прикосновения струйки крови, бегущей по горлу. Такой чистый, такой порядочный…

Этих, в полувоенной форме, пятеро. Их бластеры уставились на неё чёрными стволами, словно указывая. Позиция пока не определилась: на чьей стороне перевес? Кто в выигрыше? С чего начать? Стоит ей опустить стилет от шеи Дарта — и они начнут стрелять. А если сблефовать?

Медленно, чтобы все они хорошенько заметили, Литта согнула ногу в колене и вытянула из-под брючины передатчик, которым пользовалась при переговорах с охраной. Действуя одной рукой, она отодрала крышку и отделила от передатчика диктофон. На вид диктофон казался довольно подозрительной штучкой. Совсем недавно Литта нечаянно выронила передатчик, пришлось его ремонтировать на скорую руку, и теперь изолента, склеивающая его корпус, пригодилась. Её обрывками девушка прикрепила детальку к взъерошенным волосам Дарта. После чего очень медленно опустила стилет. В другой руке она демонстративно держала передатчик, прижимая пальцем красную кнопку…

Шёпот Литты ударил по напряжённым нервам присутствующих:

— Я спущусь с ним (кивок на зашевелившегося телохранителя) и никого не встречу. Меня поняли?

— Поняли, — тихо и напряжённо сказал один.

Она выдернула мечи из двери и вложила в наспинные ножны. Не веря и всё же едва сдерживаясь от нахлынувшей дикой радости — Господи, неужели поверили?! — девушка подошла к Рою. Тот уже пришёл в себя. Она помогла ему встать и, обняв, почти потащила его на себе к двери.

— Литта?! — испуганно-радостный возглас Дарта остановил её на полпути к цели.

Но ответить ему не успела. Светловолосый тип с нашивками лейтенанта недоумённо спросил:

— Та самая? Это её вы вознамерились спасти? Ну и шуточки у вас!

Странная фраза сбила Литту с толку. Она сообразила, что Дарт узнал её по одежде. А вот интересно, что хотел сказать лейтенант? Девушка, всё ещё не доверяя, сняла с лица чёрный шарф.

— В чём дело? Дарт, ты нанял этих людей?

— Да!..

— Зачем?!

— Я хотел похитить тебя, чтобы тебе не возвращаться на Эрис, — поспешно объяснил Дарт. — Я понял, что твои телохранители не охраняют тебя, то есть… Я хотел сказать…

— И решил всё за меня? — закончила Литта.

Поискав глазами по комнате, она бросила в коробку для мусора безнадёжно испорченный передатчик. И — удивилась: люди в форме кинулись на пол, закрывая руками головы, а Дарт, смертельно побелевший, распластался у стены. Потом до неё дошло.

— Я не самоубийца. И это не взрывное устройство… Значит, ты нанял их помочь мне. Оригинально. Но за меня решать нельзя… Пошли, Рой. Надеюсь, теперь вы нас точно не будете задерживать?

Рой очень старался идти сам, хватаясь за перила и наваливаясь на стены, но сильное обезболивающее сделало его вялым. Осев у двери в лифт, он виновато прошептал, что перед глазами всё плывёт. Где-то под мышкой у него копошился счастливый Ант — и вдруг исчез, что-то коротко проворчав. Подошёл Дарт. Литта не стала возражать, когда он легко взял мальчишку на руки и понёс его за нею вслед.

16.

Следуя немногословным указаниям Литты, Дарт вывел машину на пригородную трассу. Где-то у последних высотных зданий столицы к ним присоединилась охрана Литты на мотоциклах. Дарт уже не удивился, когда, въехав на территорию частного владения, через несколько минут езды по старому парку, приблизился к двухэтажному особняку молчаливому и приземистому, чьи тёмные окна казались ещё темнее в лунном свете. Теперь Дарт знал, почему он не мог разыскать Литту во время сессии. Он искал частный дом в элитном районе города, предполагая богатую подругу, у которой могла жить девушка, а надо было искать в пригороде.

Рой вывалился из машины и несколько самонадеянно зашагал к своим товарищам. Двое подхватили его и увели в постепенно пробуждающийся дом. Литта заглянула в растерянные глаза Дарта.

— Хочешь переночевать — место найдётся.

Он кивнул, с надеждой воспринимая приглашение как прощение, и покорно последовал за пожилым человеком в строгом костюме — дворецким, как выяснилось через минуту.

Скоро в доме всё затихло.

17.

Рука Литты расслабленно свесилась с постели. Девушка после эмоциональной бури последних часов слишком устала, чтобы контролировать себя во сне.

Первым проснулся Ант. Потирая сонные глазки, малыш старался определить, что его встревожило. Он озабоченно взглянул на спящую Литту и застыл. С неподвижных пальцев девушки стекало прозрачно-серое нечто. Призрачная струйка касалась пола и, легко изгибаясь дымчатым фонтаном, медленно и рассеянно поднималась, заполняя собой просторную, пока ещё не отчётливую, но явно ограниченную форму.

Ант завизжал от ужаса и метнулся к кнопке тревоги. Взревела сирена. Одновременно сработала охранная система: стальные щиты упали перед окнами, дверью и стенами, отрезав комнату от внешнего мира. Бьющий по ушам вой сирены здесь, в комнате, стал глуше… Литта не проснулась: узнав подоплёку происходящего и сбросив вчерашнее напряжение, она полностью подчинилась долгожданному покою.

Словно остатки сигаретного дымка свеяло с кончиков пальцев девушки — призрак стремительно концентрировался, обретая человеческую форму и плоть. И вот уже в комнате стоит мужская фигура, будто закутанная в серый плащ. Она плавно и лениво — как подброшенный ветром сухой листок — перемещается к Литте, ещё прозрачная ладонь тянется к открытой девичьей шее.

Плачущий Ант закрыл глаза и, выставив ручки с судорожно дрожащим в них мечом, во весь опор ринулся на врага.

"Холодный" обернулся и перехватил крылатого малыша на лету, как надоедливую муху. Впрочем, прикасаться к игрушечному, но сделанному из настоящей стали мечу он поостерёгся.

18.

Литте снился ревущий шторм на море Звёзд. Его волны швыряли её изнемогающее тело, захлёстывая беспощадно бьющими в лицо жгучими брызгами. Гневный грохот рвал нервы, и девушка ощущала море Звёзд как разъярённого зверя. И она чувствовала, что зверь ярится на неё и ещё на кого-то. И впервые во сне она не раздваивалась на зрителей и участника. Что-то не то в этом страшном сне — понимала она.

И когда она была готова разрыдаться от страданий и боли своего тела, что-то заслонило её сон — сон из бушующего моря и сумасшедшего, разорванного в клочья неба. Она узнала мерцающие кожистые крылья. Сильная рука выдернула её из грязных рычащих волн — рука, чьи когти, скользнув по её плечу, ненароком процарапали кожу. Она вскинула голову заглянуть в невидимые глаза своего спасителя, и вдруг его ладонь, со вздувшимися от напряжения венами, разжалась — и она летит в чёрную бездонную пропасть!..

И вместе с нею летит меч, и она заворожённо смотрит, как его лезвие распадается, словно дивный, прекраснейший цветок. Забыв о шторме, жадно ждущем её, Литта протягивает руку — и в этом сне меч наконец становится её собственностью!

19.

Она вскочила от своего же крика — встрёпанная, перепуганная, не понимая, где находится и в каком времени суток. Единственная будничная мысль: "Неужели я вчера — вчера? — настолько устала, что легла спать одетой?" Мысль заставила сосредоточиться и проснуться. Руки машинально потянулись заплести волосы, хотя тело ещё непроизвольно вздрагивало от внезапного пробуждения.

Грохот от ударов по стальной защите сделал комнату странно тесной, переполненной почти вещественными звуками. Они резонировали и сталкивались в пространстве, пронзая тело сквозными, пунктирными дорожками.

Ослабевшие руки скрепили косу заколкой и бессильно упали. Кто-то поднял тревогу. Сирена. Защита в её комнате… Одного взгляда по сторонам хватило, чтобы понять, что произошло.

Мгновенная оценка увиденного помогла Литте проснуться и собраться — как будто на неё опрокинули ведро ледяной воды.

Шум отступил в сторону. Больше она его не замечала. Ничего не осталось. Мир где-то там, за пределами комнаты. Здесь — она и "холодный".

Он стоял в пяти шагах от неё. Улыбался. По тому, что плоть его практически не просвечивала, девушка поняла, что он успел перекачать много энергии. "Залезть в полицейскую статистику и узнать, сколько человек погибло от необычного поражения мозга! Помочь родственникам!" — Литта затолкала это решение глубоко, на самое дно памяти. Сейчас раздумывать над ним некогда.

Тёмные щели глазных впадин источали… темноту. Откуда взялась эта мерзость? В комнате Литта одна.

— Гадаешь, как я появился? Я вышел из тебя. Мы неплохо сосуществовали, пока ты не выпустила меня на волю. Иди ко мне. Не всё ли равно, кто станет тенью — ты или я? У нас будет одна оболочка, одна форма.

Шелестящий шёпот действовал усыпляющее, заглушая беспокойство и подавляя естественный страх.

— Мёртвый город, да? — негромко спросила Литта. — Как же ты пробрался в меня?

— Это было нетрудно. Ты так увлеклась внутренним чтением, что отслоить твои защитные поля оказалось парой пустяков.

— Чего ты хочешь сейчас, через годы существования во мне?

— Ты пожила — дай пожить и мне.

— Ты не знаешь этого мира.

— Я знаю столько, сколько знаешь ты.

— Почему всё-таки именно сейчас?

— Твоя защита дала сбой. И теперь я хочу получить свой шанс. Я хочу жить полнокровной жизнью.

— Для чего тебе придётся убивать других.

— Придётся? Звёзды и боги, какое наслаждение — сдёргивать с тёплых их сладкую оболочку и чувствовать, как она втекает в твои жилы.

— Тебе не повезло, мутант. Ты вернёшься ко мне или в небытие.

— Зачем, тёплая?

— Я уничтожу тебя в себе. Ты забыл, что тёплая владеет мечом. Вспомни, как тебе подобные умирали под ударами холодной стали! Ведь ты боишься, мутант? Ледяной всепроникающей стали?..

Спокойно беседуя с "призраком", Литта сидела на краю постели и постукивала пятками по деревянной панели кровати. А думала только о том, что не переодевалась ко сну. И сейчас её заботило только одно: как бы половчее скинуть с себя джемпер.

"Холодного" передёрнуло от последних слов девушки — а Литта инстинктивно использовала его чисто человеческое выражение отвращения, чтобы сбросить с себя джемпер и приготовиться к защите. Выдернутый из-под одеяла меч очутился в её руках. Прыжок — и Литта насторожённо ссутулилась, надёжно укрепилась на полусогнутых ногах, держа меч лезвием вперёд.

Как по земле тень от бегущего облака, мутант вяло переместился к девушке. И вдруг оживился и прыгнул на предполагаемую жертву, но чуть стороной, опасаясь оружия. Руки Литты среагировали механически: меч завертелся вокруг её тела с такой скоростью, что в миражном промельке оружия почудился второй меч. Вертушкой — приёмом, который каждый взрослый эрисианин умел выполнять так же естественно, как и дышать, Литта владела на высшем уровне. Это значило, что она могла использовать его не только для защиты, но и для нападения. Выпад — вертушка, выпад — вертушка, выпад! — полупрозрачная кисть "холодного" серой паутинной космушкой плавно опустилась на пол. "Холодный" отступил, небрежно встряхнул ампутированной рукой. Литта бросилась к нему, но опоздала. Туманная субстанция быстро наполнила оболочку отрубленной кисти, и в руках "холодного" оказался луч-пистолет, который он смахнул в прыжке с одной из тумбочек.

— Весело! Откуда ты знаешь про пистолет?

— Ты забыла, тёплая? Я знаю то, что знаешь ты!

— Всё?

— Всё!

Литта успела перехватить клинок и отразить белый луч. Мгновенно нагревшееся, оружие обожгло пальцы. "Холодный" этого не заметил. Он замер напротив неподвижной тенью. Примеривается к новому выстрелу? Долго держаться против луч-пистолета она не сможет. А ему нужно обезоружить её, потом — пристальный взгляд в глаза, за глаза… Эх, если бы ещё один меч… Чего он ждёт? Что ещё придумывает?

В глазах болезненно зарябило, когда от памятником стоящего мутанта в стороны шагнули два "холодных". Они отслоились от первого без его плоти — такими, какими были на Эрис — тенями, едва уловимыми глазом. Потом ещё двое. А первый всё ещё держал в руках луч-пистолет. Держал. Скольких же он прикончил за последние сутки, чтобы набрать такую силищу?! Третья пара…

Зрелище деления околдовывало. Литта не замечала, что пятится суетливыми мелкими шажками, выставив перед собой меч, скорее, не для защиты, а потому что забыла о нём. Она отступала, ни о чём не думая — инстинктивно соблюдая дистанцию между собой и сонмищем призраков. Понимание, что для неё всё кончено… Она вообще не хотела думать. Голова и так отяжелела от попытки держать их в поле зрения. Литта знала, чего добивается мутант. Он жаждет её страха, её паники… Ни за что! Бояться какой-то тени?!

20.

Что-то ударило её под колени, и она рухнула, съехав задом по низкому и мягкому. Испуг и злость вспыхнули в ней горячечным обильным потом, руки беспорядочно замолотили по воздуху — и Литта едва не разревелась от облегчения, сообразив, что наткнулась на собственную кровать. Через миг прерывистого вздоха она упёрлась левой рукой в пол, чтобы подняться. Но рука поехала вместе с каким-то подвижным предметом, и девушка ощутила дикий скачок своего сердца. Уже рассерженная (кто похозяйничал в её комнате?), Литта, всё ещё целясь мечом в "холодных", выпихнула незнакомый предмет из-под кровати. Продолговатая твёрдая коробка, обитая бархатом, вызвала у девушки зыбкое впечатление, что она ещё спит.

На коленях, не глядя, Литта нащупала застёжки. На уютном ложе из бархата лежала толстая короткая трубка с изящной рукоятью. Литта затаив дыхание, потянулась к рукояти. Однако та явно предназначалась для правой руки. Секунда — и пальцы словно утонули в изгибах оружия, словно вошли в форму, специально вылепленную для них.

Единым движением марионеток на общей нити призраки колыхнулись к девушке.

Литта поднялась, сквозь обманчиво-прозрачные покрывала отыскала "своего" мутанта.

— Смотри на меня, "холодный"!

Труба от рукояти вылетела вперёд, потеряв в резком движении грубую форму примитивной заготовки. Идеально выкованный клинок застыл в воздухе, заставив потесниться слишком близко подошедших к девушке "холодных". Затем Литта чуть шевельнула кистью, явив мутантам жутковатое зрелище меча, распадающегося на несколько клинков. Продемонстрировав странные свойства оружия, Литта с наслаждением просунула-продвинула пальцы вверх по рукояти. Тонкие блестящие клинки засверкали, послушно следуя мускульным приказам кисти — один за другим неспешным веером раскрываясь перед-над девушкой.

На предъявление опасного для них оружия, да ещё необычной формы, в несколько раз увеличивающей опасность хотя бы внешне, мутант отозвался странным поступком. Литта ожидала, что ей придётся драться с толпой "холодных" — драться долго, изнурительно, так как Бредберг оказался прав: этой игрушкой привычно не помашешь. Но призраки, как стая самолётов к авианосцу, побежали к мутанту-хозяину, вваливаясь в него и уплотняя. От внезапной догадки по ногам Литты прошла крупная дрожь: "холодный" не знал о мече! Поэтому "холодные" не набросились на неё, пока она возилась на полу не в самой лучшей позиции. И — мутант не слышал слов Бредберга! Ну, правильно! Он же должен насыщаться, утоляя свой голод и жадность, ведь вот где раздолье для охоты — люди на Альте не подозревали о его существовании и были весьма доступной добычей. У "холодных" же аппетит необуздан. Точнее, неутолим. "Холодный" не был на острове Бредберга!.. Не знает о мече. Чем хороша данная ситуация? Пока только неуверенностью противника. Но иногда и этого с лихвой достаточно.

К сожалению, неуверенность "холодного" выразилась в том, что он предпринял попытку убить её. Уворачиваясь от лазерного луча Литта просчитала ход его мыслей: он собирался убить её аккуратно, без видимых повреждений; металлические щиты когда-нибудь откроют, и он в её мёртвом теле выйдет на волю.

Эйфория от обладания оригинальным, но бесполезным мечом испарилась, когда девушка сообразила, чего хочет "холодный".

Новая вспышка от луч-пистолета. Литта машинально поймала луч на один из клинков.

Раскатисто грохнул металлический щит перед дверью. Охрана сумела всё-таки поднять защитный блок и ворвалась в комнату, выбрав не самый подходящий момент. А с ними — Дарт. Какого чёрта ещё его сюда занесло!

— Дверь!

Закройте дверь!

Ошеломлённый мутант бестолково стрелял по людям. Меч Литты лезвиями-когтями метался в полутьме, ловя лучевые сполохи. Положение здорово осложнилось: телохранители явились без мечей и бластеров — уж кого-кого, а "холодного" они увидеть не ожидали.

Ругаясь вслух и про себя, Литта поняла, что зарядов лучевого пистолета хватит на всю их компанию… Чёрт, хоть бы ушли, что ли!!

"Холодный" чуть повернулся к близко подобравшемуся к нему Кертису. Сработала то интуиция, то ли моментальный расчёт, только рука Литты сама метнула меч. Оружие получило лишь слабое сопротивление и смачно пропороло мутанта, упав на него сверху. Со слабым стуком шлёпнулся пистолет. На него мягко и плавно ниспадали серые рваные лохмотья — под аккомпанемент царапающего высокого визга.

Меч твёрдо стоял на распяленных клинках, пришпилив "холодного", упираясь в пол так, будто кто-то бесшабашный решился устроить в комнате костёр для разогрева воды.

Мимо уха девушки свистнуло что-то маленькое, но увесистое. Тонкий стилет звякнул, задев меч.

Литта отпрыгнула в сторону: вихрь колющего и режущего оружия обрушился на останки мутанта. Девушка с раздражением вспомнила, что охрана, подобно своей хозяйке, не расстаётся с основным ручным вооружением ни на миг… Что же они раньше думали?

Последний нож на груду стали упал уже зря. Паутина призрачной плоти, раскромсанная в клочья, погребена под оружием, к которому уже ни один эрисианин не прикоснётся… Девушка мельком пожалела свой необычный меч, прослуживший ей лишь раз. Но в этом случае долго о нём она горевать не будет.

— Огня! — потребовала Литта.

Кертис протянул ей зажигалку и торопливо отступил. Девушка хмуро оглядела парней: что ж, они поняли, откуда взялся "холодный".

Странный костёр запылал на каменном полу. Зелёные язычки пламени горели ярко, изредка потрескивая белыми искрами, но в комнате по-прежнему оставалось темно.

21.

Дарт закончил бинтовать ладони Литты… Обожжённая от плотного контакта с раскалённым металлом, кожа лопнула и кровоточила, но никто из телохранителей не предложил помощи. Удивлённый и слегка рассерженный Дарт принялся успокаивать расплакавшуюся Литту, усадил её в столовой, велел дворецкому принести аптечку и сам занялся врачеванием.

Шмыгнув, Литта жалобно спросила:

— Помнишь, что ты мне сказал вчера?

— Нет, а что?

— Ты сказал, что невозможно представить меня в отчаянии.

— Теперь вспомнил. Господи, неужели это было только вчера…

— Ты не верил, что они меня ненавидят. Видишь теперь — я для них прокажённая.

— Пожалуй, это не ненависть, а страх.

— Не всё ли равно…

— Нет. Разница есть. Ты можешь говорить, что мне всего не понять, но я вижу главное: если бы они тебя ненавидели, они оставили бы тебя наедине с этим мутантом.

Девушка нервно зевнула.

— Опять не то. Надо пожить на Эрис, чтобы понять подоплёку их поступков. Будь на моём месте их самый злейший враг, они и тогда первым делом расправились бы с "холодным", а уж потом занялись своим врагом.

— Значит, дела так плохи?

— Хуже некуда… Кстати, чего ради ты всё-таки нанял тех людей?

— Хотел помочь избавиться от телохранителей, а потом увезти туда, где никто и никогда не нашёл бы тебя.

— Глупо. Прятаться всю жизнь?

— Сам вижу. Но тогда это казалось хорошей идеей.

— Бойтесь первых порывов, да? — вздохнула девушка, а потом, видимо вспоминая, прошептала: — Кошмарный экземпляр был…

Замолчала… Охнула, вскочила на ноги, ткнула в звонок для прислуги.

И охрана, и прислуга явились почти одновременно. Даже более-менее приободрившийся Рой приплёлся следом за всеми. Люди выжидательно смотрели на хозяйку.

— Здесь все? Кертис!

Старший охраны с беспокойством пересчитал своих подопечных, глянул на прислугу, пожал плечами:

— Охрана вся на месте.

Медленно и натужно выговаривая слова, будто парализовало мышцы рта, Литта спросила:

— Поверите ли вы мне? "Холодный" за минуты до встречи со мной нашёл кого-то. За минуты!

Сначала все посмотрели недоумённо и вдруг быстро разбежались по дому. Послышался грохот распахиваемых дверей, сухой перестук проверяемой мебели, торопливый топот и тревожные переклики.

— Что они ищут? — не выдержал Дарт.

— Тело, — нехотя ответила Литта, она заметно дрожала, — бездыханное тело человека, из которого мутант выпил душу, или энергетическую оболочку.

Дарт искоса взглянул на девушку. Впервые он чувствовал себя настолько неуверенно, что одновременно испытывал два желания: помочь Литте — и быть как можно дальше от неё. Раньше его привлекала в ней тайна (ха, раньше? То, которое было всего лишь вчера?), а теперь, кажется, — опасность. Он ощущал пока ещё зыбкое понимание, что Литта — средоточие экстремальных ситуаций, некая взрывчатая масса, для которой достаточно малейшего катализатора, чтобы привычный миропорядок разлетелся вдребезги. И ещё Дарт осознал, что между ним и девушкой нет и не может быть не только любви, но и намёка на влюблённость. Их сплачивают полярные границы одного состояния — той самой опасности. Только Дарт ищет опасности для развлечения, а Литта живёт в них. Так почему бы им не стать друзьями?

Дарт слепил точную мысль, оглядел её со всех сторон и с удивлением понял, что эта конкретная мысль, требует логического завершения всех его раздумий. Как это он раньше не сообразил? Обратился в "Орден Фортуны" совершенно не за тем, что необходимо.

— Литта, — озадаченно сказал Дарт, — я лечу с тобой на Эрис, а ребят из Ордена возьмём, чтобы они защищали тебя на острове от Эрика.

22.

Кажется, девушка его не услышала. Рой ковылял к ним, сильно и страшно — вот-вот упадёт! — раскачиваясь, с вытянутыми, словно в мольбе, руками. Литта сорвалась с места ему навстречу.

— Клянусь звездой и именем! Ант…

— Литта, Литта, пожалуйста!

Рой забыл о дистанции между хозяйкой и телохранителем. С искажённым от горя и надежды лицом он спешил к ней. Дарт не сразу узнал мальчишку: на нём почему-то бесследно исчезли все намёки на побои. Правда, он ещё бледен и двигается так, что хочется немедленно вскочить и поддержать его под руки.

В сомкнутых ладонях телохранителя лежало странное существо — сломанная игрушка, человечек, смешной, если бы не серая, обвисшая кожа кукольного личика.

Мгновенно собралась охрана. Уже с новым чувством всматриваясь в телохранителей, Дарт успел приметить брезгливое выражение в глазах Кертиса при взгляде на мёртвое существо в руках Роя. А потом Кертис посмотрел на Литту и отрицательно покачал головой.

— А я и не просила! — ядовито сказала девушка. — Хотя за сегодняшний день Ант столько сделал для вас. Но ведь по отношению к нему так удобно быть несправедливым! Не беспокойся. У Роя тоже брать не буду. Не в моих привычках перегонять энергию с места на место.

Кертис сдвинул брови и стал разглядывать Роя словно видел его впервые.

А тот бережно опустил существо в ладони Литты.

— Уходите! Все! — скомандовала девушка.

Только Рой задержался, оглянулся. Остальные буквально испарились.

Литта покачивала сложенными ладонями и раскачивалась сама. Глаза закрыты, рот сосредоточенно сжат. Но любопытный взгляд Дарта почувствовала и заговорила монотонно, тоном ниже, чем обычно, и чуть хрипловато:

— Убитый мутантом некоторое время может воскреснуть, если рядом будет человек, который сумеет помочь. Чтобы оживить, нужно передать ему частичку своей ментальной энергии. Об этом на Эрис узнали недавно. Было несколько случаев воскрешения. Но люди ещё не понимают, что происходит при этом, и многие отказываются быть такими необычными донорами. Что ты и видела на примере моего телохранителя.

— А Рой?

— Он бы после вашей обработки лежал, наверное, несколько дней, страдая от боли. Поэтому я подлатала его, как могла. Вообще-то, энергетикой баловаться — непозволительная роскошь, да и опасно. Слишком непредсказуемо ведут себя структуры ментального.

— Это я слышал.

— Да уж, у вас, на Альте, терпимо относятся к людям, развивающим паранормальные способности. А возвращаясь к вопросу о Рое, скажу, что он готов был отдать для Анта свою энергию. Но какой смысл брать то, что ему самому нужно?

— А тебе — не нужно?

— Нет. Я умею вырабатывать энергию сама. Или брать её — когда времени не хватает на работу.

— От живого?

— Необязательно. От съестного, например. Поэтому я тебе буду благодарна, если ты принесёшь яблоки из кухни. Извини, что я так запросто… Своих никого видеть не хочу.

Она снова склонилась над неподвижным тельцем Анта.

На кухне Дарту без лишних вопросов навалили на поднос гору фруктов и свежеиспечённого хлеба. По дороге к девушке, вдыхая упоительно ароматную смесь с приятно тяжёлого подноса, он пришёл к странному — для себя, во всяком случае, — выводу: жить так, как Литта, в окружении враждебно настроенных людей, он не смог бы. Ощутимо давит сама атмосфера отношений. За что её не любят? Впрочем, это-то ясно. Извечная инстинктивная вражда к особенным.

Человечек уже сидел на ладони Литты, привалившись грудью к её большому пальцу. Его закрытые набрякшие веки слегка трепетали, но, видимо, открыть их ему ещё тяжело.

— Лучше не смотри, что я буду делать, — предупредила Литта, — не очень приятное зрелище.

— Но мне интересно!

— Как хочешь…

Взяв верхнее яблоко, Литта начала рассеянно подбрасывать его, словно забывшись и уйдя в раздумья, оцепенела. Дарт открыл было рот спросить что-то, но тоже замер… Яблоко на ладони быстро серело и морщилось, пока девушка наконец не отложила преждевременно одряхлевший плод в сторону.

Одно за другим умирали яблоки, а человечек постепенно оживал, обретая здоровые краски. Дарт, не в силах отвести глаза от колдовского, завораживающего действа, понял, что готов взять назад свои неосторожные слова о помощи. Литта и вправду могла бы в одиночку притязать на победу в поединке со своим Эриком. Но, кажется, в Литте всё же есть единственная слабость, которая делает её уязвимой: чувства сдерживать она не умеет. А обладание мощью требует предельной собранности. Раз так, значит, предложение Дарта сделано вовремя?

Ощущая за собой поддержку, девушка сохранит спокойствие и все силы направит на осуществление своей цели.

Дарт запутался в сомнениях и, нахмурившись, поднял глаза. Давненько он не испытывал такого беспокойства.

Литта заглянула в его недовольное лицо.

— Ещё один благородный порыв? Мне не нужна твоя помощь.

— Ты умеешь отказаться от помощи так, что хочется тебе её навязать, — саркастически заметил Дарт. — Вот теперь я начну действовать. Итак, я уговариваю лейтенанта Кейси захватить с собой двадцать девять ребят из "Ордена Фортуны", оплачиваю им перелёт туда-сюда плюс работу на твоём острове плюс суточные и тем самым покупаю себе довольно сомнительное развлечение на вашей экзотической планете с жутковатым именем Эрис — у меня почему-то название это ассоциируется с Эринниями. Пойду звонить на космодром, чтобы к вечеру приготовили лайнер и упаковали чемоданы.

23.

Только Кертис был недоволен, узнав, что они возвращаются домой на частном звездолёте. В суматохе сборов он вошёл к Литте в комнату, проигнорировав присутствие Дарта и Кейси.

— Вы не имеете права использовать не эрисианский корабль!

— Глупое заявление от телохранителя, — невозмутимо сказала Литта. — Или моя охрана переквалифицировалась в конвой?

— Вы должны сесть на свой звездолёт! — продолжал настаивать Кертис. — И охранять вас будем только мы!

— Вы уже однажды охраняли.

— Если бы не ваши знакомые… — процедил Кертис.

— То что? Никто не узнал бы о вашей несостоятельности как телохранителей?

— Если бы вы не были…

Конец фразы Кертис прошипел. Услышала только Литта. Ещё Дарт и лейтенант пытались разобрать, что именно сказал телохранитель, а девушка уже стремительно шагнула к нему. Движения её руки никто не уследил.

Мгновением позже Кертис обмяк, грохнувшись у кресла вскочившего лейтенанта.

Литта подошла к нему, присела на корточки. Телохранитель слабо пошевелил головой, открыл мутные глаза. Густо-красная кровь бежала из его разбитого рта. Девушка дождалась, пока его глаза прояснеют, и сказала негромко и буднично:

— Знаешь, Кертис, иногда я пользуюсь и обычными методами. Они, знаешь ли, и помогают эффективнее.

Телохранитель закашлялся, сплюнул кровь с мелькнувшими в ней осколками зубов и неожиданно попытался улыбнуться:

— Простите меня, госпожа. Здесь вы правы. Я позволил себе превысить свои полномочия.

Мужчины помогли ему подняться, и он вышел, всё ещё продолжая улыбаться.

Дарт недоумённо посмотрел на закрытую дверь и хмыкнул.

— Что-то я не пойму, что вы за народ. Ты их лечишь — они недовольны. Бьёшь — радуются.

Оттирая кровь с костяшек кулака, Литта насмешливо отозвалась:

— Да он не тому радуется, что я его по челюсти двинула. О моём отце говорят, что он был скор на физическую расправу. Дед считает это недостатком, а эрисиане в том же моём недостатке видят проявление чисто человеческого. Психология и логика здесь, конечно, с вывертом, но, по-моему, такой выверт характерен для человека вообще.

— У вас прекрасная реакция, — нарушил своё молчание лейтенант Кейси.

— У нас у всех прекрасная реакция, — вздохнула Литта. — Напоминаю: мы летим на планету-полигон. Так что настраивайтесь соответственно.

24.

Формальности в порту Эрис заняли немного времени. Удостоверившись, что на борту незнакомого лайнера действительно находится внучка правителя, им разрешили посадку.

С невольным одобрением Дарт посматривал на сидящих в креслах солдат Ордена. Ему вспомнилось, как лейтенант отказывался брать с собой взвод, мотивируя тем, что тридцать против одного — это уже слишком. Устав уговаривать, Дарт тогда чуть не сорвался: "Мне не хотелось бы вам напоминать, Кейси, но шестнадцатилетний телохранитель-эрисианин не далее, как вчера, вывел из строя троих взрослых и опытных в своём деле солдат. Да, тридцать против одного. Но этот один будет лучший боец из всех!" Обидный довод для лейтенанта. Тем не менее, именно он подействовал: Кейси тщательно отобрал будущих защитников замка на острове.

Литта тоже сидела среди орденцев в ожидании посадки и старалась расслабить напряжённые мышцы лица. Она уже знала, что их встречают дед, Вирджиния и Вэл, и заранее страшилась их реакции на появление взвода орденцев — не самой приятной неожиданности для них. Она помнила лица личных телохранителей, после того как объявила, с кем они летят на Эрис. Они смотрели на неё, как на врага. А что скажут эрисиане?

Двери открылись, и девушка быстро спустилась на поле космодрома.

— Здравствуй, дед. Привет, Вирджиния… Вэл!

Вирджиния куталась в свободном сиреневом сари — шёлк волновался с каждым её движением, подчёркивая романтическую печаль больших тёмных глаза и мягкую грацию тела… Обнимая деда и грустно трогая истончившуюся кожу его старческих рук, Литта всё же заметила, как полураскрылись изящного рисунка губы тёти, и догадалась, что следующим на поле спустился Дарт.

— Знакомьтесь. Дарт — мой хороший друг с Альты, хочет погостить у нас немного. Во избежание недоразумений хочу предупредить, что между нами только дружеские отношения.

— Зачем же смущать нашего гостя… — сам несколько растерянно начал Александр и — замолчал: из лайнера строгими рядами по двое сходили люди в военной форме.

— А это мои защитники на море Звёзд! — звенящим голосом отрекомендовала их Литта. — Их командир — лейтенант Альтийского "Ордена Фортуны" Виктор Кейси. Командир столичного отделения охотников — Вэл Стаут.

Лейтенант нехотя подал руку охотнику, словно сомневаясь, что её примут. Но Вэл (почти не изменился, только короткие волосы совсем побелели) энергично пожал протянутую ладонь.

— Не нервничай, Литта. Мы доведём до сведения эрисиан, что Бренда желает строго соблюсти весь ход ритуала. Они поймут.

— Поймут, что только чужаки могут защитить меня, — с горечью сказала Литта. — Вот она, Эрис! Я снова здесь, и снова прокажённая. Дед, я не хочу в поместье. Сразу еду на остров. Там всё готово?

Александр заметно забеспокоился.

— Но, Литта, ты же помнишь, что ритуал в таком случае начнётся завтра днём.

— Помню.

— Синоптики обещают на завтра шторм в море Звёзд.

— Тем лучше. Есть надежда, что Эриком никто не захочет стать.

Правитель неожиданно и неудержимо — совсем по-детски — заулыбался, а глаза выцветшей синевы блеснули нескрываемым торжеством.

— Их двое!

Литта промолчала, тщетно гася ярко вспыхнувшую заинтересованность: кто эти двое? Ответ она узнает лишь в конце игры. Неужели нашёлся кто-то смелый настолько, что решился сразиться с ведьмой?

— Вэл, это правда?

— Всё, как сказал правитель. Было семеро. Но только двое прошли доостровной этап ритуала. Ну, что же, если ты готова, Бренда, вертолёты ждут тебя и твою охрану.

Прохладные длинные пальцы коснулись ладони Литты.

— Литта, возьми меня с собой. Я знаю, в замке найдутся свободные покои.

Целуя тётю в висок, девушка негромкой скороговоркой сообщила:

— Не женат, богат неимоверно, привязанностей нет. Обожает таинственных женщин.

— Ты отдаёшь его мне, Литта? — прошептала куда-то в волосы девушки Вирджиния.

— Некого отдавать. Он никогда не был моим… Всё, хватит нежничать, а то он что-нибудь заподозрит. Главное — держи его на расстоянии — и он будет ходить за тобой по пятам. Альта — весёлая планета. То, что надо для тебя. Вы с Дартом — мне кажется, идеальная пара. Ну, всё. Вирджиния, что ты знаешь об Эриках?

— Пыталась расколоть деда — молчит. Даже имена неизвестны. Ты же знаешь, как они блюдут условия ритуала. Обрати внимание, как Александр оживлённо беседует с Дартом. Может, ему скажет?

— Смеёшься? Человеку с другой планеты?

Дарт оказался рядом с правителем внезапно. Сначала он старался держаться ближе к лейтенанту, а потом обнаружил, что его дипломатично, но настойчиво отводят в сторонку. И вот, направляемый вопросами, он рассказывает о знакомстве с Литтой и общении с нею. Приободрённый жадным интересом лорда Александра, Дарт и сам решился на нетактичный и, возможно, очень болезненный вопрос для своего собеседника.

— Прошу извинить моё любопытство, наверное, оскорбительное от человека, мало причастного к событиям на вашей планете. Правда ли, что эрисиане ненавидят Литту?

— Она поделилась даже этим? — задумчиво проговорил Александр. — Значит, это до сих пор её мучает… Литта — умная девочка, но ненависть других к себе она просто вбила в голову. Хотя это чувство — всего лишь миф. Эрисиане любят её и жалеют. Ведь она жертва злой судьбы. Бывают, конечно, единичные случаи человеческого недопонимания, однако весьма редко. Со сверстниками Литта волей обстоятельств не могла близко сойтись. Но была одна компания молодых людей, где она, как говорится, пришлась ко двору.

— "Золотые"?

— Именно. Они любили и любят её. Трудно не любить человека, который старается сделать мир вокруг себя лучше — в меру своего представления о нём. Маленький пример. До отъезда на Альту девочка перекрасилась в блондинку. Я не сказал ни слова против. Но вернулась — светло-русой, знала, что я больше люблю её естественный цвет… Бренда! — позвал Александр. — Ты твёрдо решила насчёт начала ритуала?

— Твёрдо, дед. Мне хочется побыстрее закончить неприятное для меня дело. Не забывай, что игра назначена против моей воли.

— Для тебя это игра? — грустно спросил правитель.

Литта с трудом совладала с непрошеными слезами.

— Дед, ты даже не представляешь, насколько беспомощной пешкой я чувствую себя в этой игре.

День первый.

1.

Утром, как и предсказывали синоптики, небо заволокло тучами, серыми, подвижными до впечатления, что они живые.

Бренда стояла на парапете, чувствуя странное возбуждение. Может, оттого что движение сплошных туч создавало жутковатую иллюзию полёта: летел каменисто-скалистый остров, летел припавший к скалам замок, летела она сама. Даже постепенно свирепеющие волны казались частью плывущего, почти живого месива тёмно-серых туч.

— Доброе утро.

Бренда не вздрогнула только потому, что о приближении Кейси ей сообщил Ант.

— Доброе…

— Я не хотел вас тревожить, но мне нужно кое-что уточнить.

— Спрашивайте.

— Мы присоединились к компьютерной сети Эрис в надежде узнать данные об Эриках…

— И выяснили, что с лица планеты исчезли все молодые мужчины определённых семейств, которые так и не появятся в течение игры.

— Это часть ритуала?

— Да. Имена знают старейшины родов. Моего — и тех двоих.

— Что известно об оружии Эрика?

— Он имеет право исключительно на холодное оружие: меч, стилет, сурикены.

От бесстрастного лица лейтенанта слегка веяло профессиональной озабоченностью. Бренда видела, что он удивлён, но внешне Кейси абсолютно владел собой. Его чувства выразились лишь в скептическом бормотании сквозь зубы:

— Плюс тридцать орденцев против… Вооружённых с ног до головы… Когда начнётся операция?

— После обеда можете расставлять своих людей по местам. В три оба Эрика будут на материке, чтобы начать путь до острова вплавь.

— Не планета, а испытательный полигон, — подытожил Кейси, не заметив, что повторил слова Литты, сказанные ею ещё на Альте. — Спасибо за информацию.

Кейси оставил её смотреть на изменчивые волны, на страшное, давяще близкое небо.

Девушка присела между крепостными зубцами, ёжась от влажного, порывистого ветра. Ничего не ощущая, ни о чём не думая, она следила за движением прихотливых небесных и морских линий, то и дело расплывчатых и убегающих…

Крылатый замёрз и неуверенно напомнил о себе, дёрнув Бренду за волосы. Он боялся вылезать из нагрудного кармана девушки — вдруг сдует ветром? — и обрадовался, когда резким порывом прядь мокрых волос облепила его убежище…

Бренда нехотя улыбнулась и покинула уединённое местечко под радостный писк Анта.

2.

Она отказалась завтракать и поспешила в тренировочный зал. Непривычные мысли смущали, и требовалась физическая нагрузка, чтобы войти в русло обыденности… Она вспомнила все упражнения, все приёмы боя и тщательно выполняла их в немыслимом темпе.

Забыть! Всё: кто эти двое? Чего они хотят? Её? Титула? Не откажутся ли на полпути от своего желания соперничать из-за шторма?.. Она выполняла упражнения, вспоминая одно за другим, увеличивая нагрузку — без признаков усталости, с чёткостью и монотонностью автомата. Ведь одна только тяжесть мечей давала ей необходимое утешение и успокоение.

Как кадры второстепенного фильма, появлялись и исчезали в спортивном зале люди. Посидел у стены Дарт, ушёл. Вирджиния только заглянула. Сосредоточенно наблюдал Кейси — где-то с полчаса. Его внимание почему-то постепенно и явно перешло в видимую — и он не скрывал этого — тревогу, будто в её тренировке он усмотрел что-то опасное для себя. Несколько наёмников, загоревшись обаянием движения, принялись подражать ей. Их хватило ненадолго, выдохлись быстро.

Она отстранённо принимала их восхищение, а тело требовало: ещё движений! Ещё!.. И она снова уходила в тренировку.

3.

После душа Бренда лениво поедала салат в обществе Анта и нескольких слуг — одновременно её новых телохранителей. Она отказалась есть в общей столовой, гулкой и пустынной (остальные поели чуть раньше) и засела на кухне.

Прислуга молча и деловито сновала по тесному пространству помещения. Она ловила на себе их странно укоризненные взгляды — и усмехалась. Знала, что стесняет своим присутствием.

Вошли Дарт и Вирджиния. Рука альтийца властно обнимала талию молодой женщины. "После такого экзотического блюда, как я, парное-то молочко со свежим хлебушком в лице моей тёти гораздо приятнее!" — саркастически подумала Бренда, приветствуя парочку бокалом с соком. Смущённый Дарт — не ожидал увидеть её здесь? — неловко дёрнулся убрать руку, но локоток Вирджинии как бы невзначай прижал её.

— Хотите? — предложила Бренда, кивая на салат.

— Нет. Если бы соку выпить какого-нибудь, — пожелал Дарт скованно и поблагодарил высокого парня в фартучке, поставившего перед ним поднос с богатым выбором фруктовых и овощных напитков. Оправившись от неожиданности, альтиец с нервным смешком сообщил: — Кейси насмотрелся, как ты занимаешься, и испугался. Испуг выразился в том, что он снабдил своих подчинённых удвоенным боезапасом. Каково, а?

— Пока вы о делах, я, пожалуй, оставлю вас на минутку, — певуче проговорила Вирджиния и перед уходом одарила Дарта таким просветлённым взглядом, что альтиец раскраснелся от удовольствия.

— Дарт, я впервые вижу, чтобы Вирджиния так смотрела на мужчину, — серьёзно обратилась к нему Бренда. — Признавайся, чем ты её очаровал? Впрочем, твоё обаяние хорошо известно…

— А ты? Ты не сердишься?

— На что? Нет, конечно. Мне нравится видеть Вирджинию счастливой. Ей ведь тоже пришлось многое испытать в жизни. Если это умиротворение в её глазах продержится всё время твоего пребывания на Эрис, я буду вечной твоей должницей. Она тебе нравится?

— В ней есть что-то загадочное и непостоянное, — раздумчиво, словно отчитываясь о результатах проведённого эксперимента, произнёс Дарт. Видно было, что он пытается ответить на вопрос, а заодно понять своё отношение к молодой эрисианке. — Сначала я решил, что она чопорна. Потом понял, что Вирджиния не из тех, что очертя голову пускаются в любовные приключения. Думаю, меня привлекает именно её старомодное отношение ко многим вещам… Как видишь, становлюсь философом и жалею, что не изучал психологии — наблюдать за движениями души, своей и чужой, оказалось весьма поучительно. Знаешь, Литта — о, прости! Знаешь, Бренда, я редко встречал женщин, которые так мастерски владеют искусством словесной пикировки! Разговаривая с нею, всё время чувствую себя ходящим по некоему краю: шаг в сторону — и опустишься до пошлости, шаг в другую — и уже на грани оскорбления. Но одно её слово — и опасность растворяется в сплетении слов.

— Ах, как он заговорил! Красиво и долго! — засмеялась Бренда. — Что ж, дети мои, идите с миром по коварной дорожке из слов!.. Я рада, что хоть у вас всё хорошо.

— Правда? — подозрительно спросил Дарт.

— Иди-иди, она, небось, заждалась. Да смотри, как бы Кейси её не увёл. Он тоже мужчина видный.

Ворча невнятные угрозы, Дарт допил сок и поспешил из кухни. А Бренда, забывшись, поигрывала вилкой, перекатывая её по столу. "Меняется всё. Даже Вирджиния. Кое-что от прежней прожигательницы жизни в ней, конечно, сохранилось, но она стала более спокойной и… наверное, женственной".

4.

— Бренда…

Тот самый высокий темноглазый парень, что подал Дарту соки, с нелепым на его мужественной фигуре белым кружевным фартучком, нерешительно обратился к ней. Девушка прочитала его имя на нагрудной нашивке и откликнулась:

— Да, Лео, слушаю тебя.

— Я знаю, что вмешиваюсь не в своё дело. Но всё-таки… Почему ты так легко отдала Вирджинии своего парня?

Она бы могла нагрубить ему. Мол, и правда, не твоё дело. Но этот телохранитель посочувствовал ей, пусть и косвенно, и она ответила серьёзно, чтобы он понял:

— Дарт никогда не был моим парнем в том значении, какое вы придаёте этим словам. Он друг, не более.

— Но говорят, он привёз сюда своих защитников ради тебя.

— Дарт — очень богатый человек. И ему скучно. А когда богатому скучно, он ищет развлечений. Дарту, например, захотелось пощекотать нервишки, побывав на Эрис… Дарт — мой друг. Если он всерьёз увлечётся Вирджинией, все будут только рады. Я ответила на твой вопрос?

Слушавшие их разговор другие телохранители, также выступавшие в роли прислуги, заулыбались. Но первый не отступал:

— А как ты относишься к Эрику?

— К которому из них?.. Никак. Пока никак. Вы забыли, что я ещё не знаю, кто они. Но постараюсь выбрать лучшего.

Им понравилось, как она объяснила. Особенно её насмешливый намёк на выбор. Подчёркнуто безразличное обслуживание сменилось благожелательным вниманием.

Бренда улыбалась их улыбкам и думала, что, высказав вслух ответы на кое-какие собственные сомнения, она тоже наконец уверилась в своих действиях.

5.

Через полчаса с материка сообщили: игра началась.

6.

По всему замку пришлось зажечь свет. Слишком по-вечернему тёмное небо наливалось тяжестью и вдруг сорвалось дождём, резко полоснуло по разъярённым волнам, но не укротило, не утишило их. Казалось, волны — и те почернели от злобы. Даже пена кипела грязно-серая…

Как ни странно, вид вздыбленного моря успокоил Бренду. Спрятавшись под козырьком нависающей сверху башенки-балкона, девушка поглядывала на далёкий берег, скрытый в рваных завесах ливня. Кожаный плащ защищал от дождя, но не от ветра. С намокших волос частые струйки дождя падали на шею, и Бренда вздрагивала, однако упорно не сводила глаз с предполагаемого пути двух пловцов.

— Бре-эн-да-а! — ветром донесло снизу.

Девушка замерла, передёрнула плечами и через мгновение выдохнула: нет, это не с моря.

— Иду!

Она сбежала по ступеням, крепко ставя ботинки в середину кипящих под дождём луж, разбрызгивая серовато-прозрачную воду.

В своих апартаментах она освободилась от неожиданно громоздкой одежды и нырнула под тяжёлое одеяло. Кожа неприятно горела от прикосновения мягкой ткани. Неприятное ощущение переросло в дрожь, которую Бренде не удавалось унять… Ант метался по спальне, иногда застывал в воздухе и с испугом глядел в её ослепшие от боли глаза. В какой-то момент — она совсем не контролировала происходящее — он вылетел и вернулся с Роем (мальчишку оставили в охране по личной просьбе Бренды, уступившей, в свою очередь, совместным мольбам бывшего телохранителя и Анта). Рой на помощь позвал Вирджинию.

Вирджиния присела на краешек постели и по-хозяйски закутала дрожащую Бренду в пушистую чёрную шаль со своих плеч.

— Успокойся, девочка… Сейчас ты согреешься и придёшь в себя.

Бренда уткнулась в плечо Вирджинии — и на неё нахлынуло: она увидела бушующее море, волны, взрывающиеся об острые скалистые обломки и береговые валуны. Чьё-то беспомощное тело раз за разом швыряет о камни. Его еле видно в круговороте беснующихся волн… Словно во сне тяжело переставляя ноги, Бренда "подтянула" взгляд ближе.

— Ты что-то видишь, Бренда?

— Один из них у берега… Мне кажется, он без сознания… Господи, это Конан!

— Не может быть!

Изумлённая категоричным тоном Вирджинии, девушка "вернулась" в комнату.

— Почему — не может? Что — я не достойна его?

Женщина в смятении опустила глаза. Но насторожённая Бренда приподняла её подбородок и жёстким ударом, где-то далеко в подсознании удивившим её саму, проникла в мысли тёти. Секунда — и застонавшая Вирджиния схватилась за виски.

— Извини, — сумрачно сказала Бренда. — И давно он помолвлен? С кем?

— Не надо, Бренда! — умоляюще попросила Вирджиния и снова притянула девушку к себе, обнимая. — Не переживай! Мало ли что бывает в жизни…

— Вирджиния, уйди… Со мной сейчас плохо будет.

Безразличный голос Бренды выговаривал слова по отдельности, будто ей не хватало воздуха.

Первым из апартаментов пулей вылетел Ант. Он сразу почувствовал в комнате сгущение разрушающей энергии. Малыш сообразил, что именно должно произойти в покоях Бренды, и постарался удрать в самый дальний уголок замка.

Вскоре замок погрузился в темноту. Секундой позже включилось аварийное освещение.

7.

Встревоженные Кейси и Дарт с полчаса простояли перед дверью в апартаменты Бренды, напряжённо вслушиваясь в непрекращающийся грохот, от которого дрожал замок, и не решаясь даже протянуть ладонь к дверной ручке.

Все эти полчаса Бренда переводила — обрушивала — чудовищную по силе ярость на вещи.

Потом она вышла, бледная, но успокоенная. Прошла было мимо, но остановилась.

— Кейси, снимите своих подчинённых с постов, чтобы второй Эрик, если он доберётся до замка, мог беспрепятственно пройти ко мне. Дарт, мне неудобно просить тебя об этом… Но, будь добр, передай, пожалуйста, прислуге, чтобы мне приготовили новые комнаты. Спасибо.

Она расслабленно улыбнулась им и ушла.

Дарт переступил порог её бывших апартаментов и присвистнул.

Седая пыль медленно опускалась хлопьями, припорашивая то, что. видимо, могло остаться после взрыва авиабомбы. Мебель, переборки между комнатами, пола — всё словно пропустили через мощную мясорубку.

— И с этой девочкой я дружил, — вздохнул Дарт и нервно хихикнул: — И пытался спасти её!.. Ну, что, лейтенант, к каким выводам вы пришли после увиденного?

Кейси осторожно провёл пальцем по притолоке и внимательно осмотрел серое пятно на коже.

— Второго она хочет убить. Я прав?.. Но ребят с места срывать не буду. Позже девушка остынет и отменит приказ убрать охрану.

— Да? Почему вы так думаете?

— С самого начала она хотела играть по правилам. Сейчас ею владеют эмоции. Потом она придёт в себя, не захочет, чтобы её назвали убийцей. Не забывайте, Дарт, здесь человек двадцать прислуги. Встреча уже с одним из слуг заставит девушку изменить своё решение. Тем более что прислуга уже знает о предательстве — или как там этот его поступок называется? — её друга детства, и, конечно же, сочувствует ей. Именно ей.

— Что ж, Кейси, наверное, вы правы… Не позавидуешь второму. Бедняга! Встретиться с нею, когда она в таком состоянии… Кстати, что там с этим Конаном?

— С берега выслали вертолёт. Если Конан продержится до его появления, его доставят на материк.

8.

Конан продержался. В то мгновение, когда Бренда обернулась на возглас своей тёти, к нему подплыл второй Эрик и выволок его на берег. Здесь он попытался привести Конана в чувство, но тщетно. Постояв в раздумье над беспомощным телом, неизвестный передал информацию о пострадавшем и его местонахождении на материк. Затем Эрик переоделся, взял спрятанное в условленном месте оружие и направился к замку.

В сумерках неизвестный, одетый в тёмно-серое, почти сливался по цвету с островными камнями. Эрик шёл стремительно и уверенно, и только Бренда, с её внутренним зрением, могла бы разглядеть за спиной неизвестного призрачный крылатый силуэт. Он неотступно присутствовал за Эриком с момента его прыжка в воду.

9.

Ант не ругался, как бывало раньше после ссор с Брендой. Он возбуждённо носился по её новым покоям и тоненько и торжествующе что-то вопил.

Девушка недоумённо следила за малышом и наконец не выдержала.

— Что происходит, Ант?

Крылатый свалился перед нею на журнальный столик и подбоченился. Ничего не понимающая Бренда ахнула, когда Ант умудрился смерить её пренебрежительным взглядом сверху донизу, после чего злорадно пискнул и куда-то улетел.

Постучав, вошёл Дарт. Бренда искоса пригляделась: он видел её разрушенные покои; не изменилось ли его отношение к ней? Вроде такой же. Мысли явно не о ней. Кажется, Вирджинию не зря взяли на остров: высокий, похожий на медведя, альтиец по-прежнему рассеянно добродушен.

— Как ты себя чувствуешь, Бренда?

— Нормально. Если не считать угрызений совести.

— Теперь ты заговорила высоким слогом! Кейси передаёт тебе привет и спрашивает, что слышно о втором.

Бренда прикусила губу. Ей очень не хотелось признаваться, но пришлось.

— Он здесь, но я его не чувствую.

Рассеянность таяла в глазах Дарта, и вскоре на девушку смотрел предельно собранный человек, который пытается осмыслить и оценить ситуацию.

— Чем дальше, тем всё страньше и страньше… В каком смысле не чувствуешь?

— Эрика кто-то защищает, делает его невидимым.

— Интересно. Можно подумать…

— Договаривай, не тяни.

— Да нет, ничего особенного. Промелькнула мысль одна. Что-то типа: странная планета, и люди на ней странные… Кстати, Кейси готов принять на себя твои гром и молнии — он твоего приказа не выполнил.

— Не надо меня щадить, Дарт. Лейтенант оказался проницательнее и предусмотрительнее. Что ж, честь ему и хвала… Дарт, я истеричная девчонка, да?

— Имеешь в виду свою недавнюю несдержанность?

— Вот как — несдержанность? Умеешь ты выбирать эвфемизмы.

— Успокойся. Дело не в том, как назвать то, что произошло. Ещё неизвестно, как бы себя повёл в данной ситуации другой человек с твоими способностями. Может, совершил бы убийство.

— Я убила вещи. Тогда не подумала. А сейчас — знаешь, как жалко…

— Представляю.

— А ещё жаль, что меч остался на Альте, — еле слышно прошептала Бренда и почти без паузы раздражённо стукнула кулаком по подлокотнику кресла: — И всё-таки я не понимаю, где он!

Девушка закрыла глаза, и Дарт пересел подальше, чтобы не мешать её "поиску".

Он тоже жалел — её. Несмотря на силу и положение, Бренда оказалась очень несвободной. Опасалась, что будут добиваться не её руки, — выяснилось, что опасалась правильно. Утверждала, что ей наплевать на общественное мнение, — ради деда вынуждена проходить ритуал. Эту вынужденность Дарт приметил, наблюдая взаимоотношения деда и внучки… И высокое положение, и паранормальные способности не защитили Бренду от следования общественным законам Эрис. Ну, убьёт она Эрика. Что дальше? Станет изгоем. Если не во мнении эрисианского общества, то в личном. При её чуткости и такое возможно…

Дарт невольно ухмыльнулся. Интересная мысль: а если после смерти этого Эрика её снова заставят пройти ритуал — и не один раз? Что, если Бренду возьмут измором? Махнёт на всё рукой и выйдет замуж за одного из целой череды Эриков? Хотя… Будут ли потом смельчаки Эрики?

— Странно… Он вошёл в замок и исчез.

Она проговорила фразу задумчиво, и неожиданно её лицо словно омыло светлой вдохновенной волной. В ней явно сияла самая откровенная радость, которую Бренда пыталась и не могла скрыть. Некоторое время она нерешительно созерцала браслет-телефон, плотно обхватывающий её тонкое запястье. Решилась, набрала код.

— Дед, это я… Как дела у Конана?

— Он ещё не пришёл в себя. — Голос Александра звучал так ясно, будто он говорил от двери. — А как ты, моя девочка?

— Не беспокойся. То, что сделал Конан, я переживу.

— Так ты знаешь о помолвке…

— Знаю. Но сейчас меня это не волнует. — Бренда перевела дыхание, и нахмурившийся Дарт заметил, как пальцы её правой руки судорожно сжались в кулак — так напряжённо, что кожа добела натянула костяшки. — Дед, это не по правилам, но ответь мне: точно известно, что в игре принимают участие только двое?

— Точно, Бренда. А почему ты сомневаешься?

— Дед, пойми меня. Я знаю, что спрашивать нельзя, но… Второй сейчас в море или в замке?

Сдвинув лёгкие, выразительные стрелы бровей, Бренда вслушивалась в отдалённый стук кабинетных часов Александра. За небрежно закрытыми шторами в её покоях холодно и коротко вспыхнула белая молния. Телефон откликнулся шелестящим треском, а затем, смущённо кашлянув, заговорил Александр.

— В замке.

Пропел сигнал, оповещающий о прерванной связи.

— На какой-то миг я поверила, что это Рэсс.

— Твой спаситель в Мёртвом городе? А если бы это был он, ты уступила бы?

— Ха, уступила бы! Да он мне не дал бы меча поднять! По сравнению с его, моё умение махать мечом не стоит и гроша ломаного. Рэсс — настоящий боец. В спарринге с ним я не продержалась бы и секунд… И всё-таки интересно, кто же вошёл в замок!

Неожиданно Дарта охватило ощущение, что он разгадывает труднейшую головоломку и, кажется, где-то на интуитивном уровне начинает понимать принцип её шифровки. Он вглядывался в озадаченное лицо Бренды, видел её невольный интерес к таинственному Эрику, который скрылся от неё, всевидящей… И думал, что та, первая девушка, придумавшая это испытание, была очень мудрым человеком. Или хорошим психологом?

Конкретно Дарт свою мысль выразить не мог и решил подумать над нею на досуге. А пока он про себя поклялся помочь Эрику, если будет возможность. Правда, если узнает Бренда… Если узнает лейтенант Кейси… Подумаем потом!

10.

Эрик с опаской, мягкими толчками, подёргал низкую дверцу. После некоторого нажима она поддалась. Слишком легко. Поэтому, прежде чем войти, он освободил намотанные на кисти рук цепочки, бархатные на ощупь. Замок он знал по досконально изученным снимкам и чертежам. Сейчас он сразу представил себе, что незаметный служебный вход — уязвимое место в защите. Значит, за дверью наверняка прячется охрана.

Он призвал на помощь воображение и постарался определить, где могут стоять наёмники. Выждал ещё немного и рывком распахнул дверь. Одновременно свистнули цепочки — и к ногам Эрика рухнули два тела. Готовый в миг нападения третьего охранника, где-нибудь спрятавшегося, отпрыгнуть, он проверил состояние упавших. На крепких шеях цепочки затянулись ровно настолько, чтобы от резкой нехватки воздуха наёмники лишились сознания…

Он оттащил их в маленький закуток неподалёку. По правилам, они выбыли из игры и больше не опасны ему. Но Эрик не хотел, чтобы о его передвижениях слишком быстро узнавали. А пока их лейтенант придёт проверить охранную точку либо пока свяжется с ними, пройдёт немало времени.

Он выглянул в тёмный, неосвещённый коридор и тенью влился в его тени.

А в закутке над неподвижными телами сгорбилась закутанная в кожистые крылья фигура. И, когда на поясе одного из охранников заверещал передатчик, крылья нехотя разомкнулись и выпуклые глаза, синевато-чёрные, без белков, уставились на неловко повёрнутую голову солдата Ордена. Секунда, другая… Солдат открыл глаза и стал механически отвечать на вызов.

11.

Бренда выпрыгнула из кресла, как подброшенная. Забыв о находящихся рядом с нею, она быстро оглядывалась вокруг с вниманием, обострившим её скулы. Девушка не следила за своими чувствами: обида и возмущение переплелись на лице в странную маску отчаяния.

— Он вывел из строя двоих, а я даже не знаю, где именно! Как слепая и глухая!

Лейтенант стал поспешно проверять посты. Охрана отвечала то сразу, то с небольшим опозданием но ответили — все.

— Бренда, очевидно, тебе показалось, — сочувственно сказала Вирджиния и переглянулась с Дартом.

— Нет. Лейтенант, проверьте ещё раз.

Она сосредоточенно вслушивалась в вопросы-ответы и одновременно будто проявляла их портреты: видела, как шевелятся губы, пыталась определить выражение лица.

— Стоп! Нашла! Кейси, возьмите с собой двоих-троих и наведайтесь на этот пост.

— Но они ответили.

— Кейси, это приказ. И будьте предельно осторожны. Или второй Эрик обладает теми же способностями, что и я. Или его кто-то прикрывает. Хотелось бы мне быть точнее…

— Судя по всему, здесь второй вариант, — заметил Дарт, когда лейтенант ушёл — скептически поджав губы. — А он может означать одно: этот некто очень хочет, чтобы твой брак с Эриком состоялся.

— Он может хотеть всё, что угодно! — жёстко огрызнулась Бренда. — Но не за мой счёт!

Она порывисто развернулась и почти бегом удалилась из гостиной.

12.

Эрик замер в узком пространстве между колоннами. Он только что беспрепятственно пробрался из подвального помещения на первый этаж замка. Пока он перебегал с места на место, таясь от каждого шороха, ему всё казалось, что за ним пристально наблюдают. Сначала он предположил, что следят за ним наёмники-альтийцы, которые готовят ловушку. Но время шло, а никаких посягательств на его жизнь или свободу не происходило. И Эрик уверился, что не отпускающее его с момента появления в замке напряжение и породило иллюзию постороннего, но внимательного взгляда в спину…

Ему предстояло пересечь огромный холл, пройти анфиладу комнат до следующего зала, где на второй этаж вела широкая парадная лестница. В основном путешествие придётся закончить ближе к утру. А впрочем, можно попытаться устроить небольшой переполох и помериться силами с профессионалами с другой планеты, а там — как Бог на душу положит… Пока же надо попробовать выполнить одно дельце, которое, возможно, выведет из себя прелестную, но своенравную Бренду. Дельце рискованное, поскольку рассчитано на помощь других.

Торопившийся по своим делам слуга услышал тихий свист и оглянулся: еле видный в бархатных шторах человек в маске кивнул, приглашая подойти. Осмотревшись, слуга взял лёгкое кресло и изобразил служебное рвение в бесполезной переноске предметов мебели. Правда, радостной улыбки он скрыть не сумел.

13.

Длинные, жёсткие, на взгляд непосвящённого, гобелены, прикрывающие каменную кладку стен в холле, перемежались с длинными же, тяжёлыми занавесями из бархата. В ряду гобеленов глох любой звук и тушевался любой величины свет. В самом холле освещение работало плохо: электрики из телохранителей всё ещё устраняли неполадки, вызванные неконтролируемой яростью Бренды.

За полотнищами пряталась сторожевая пара наёмников. Один из них только что закончил разговор по передатчику и, натягивая рукав на запястье, ворчал вполголоса:

— Лейтенант оборзел совсем… Вызывает каждые десять минут. Какие уж тут прятки, когда и с полчаса помолчать не удаётся.

— Куда ему деваться, — заметил второй шёпотом. От напарника он отличался низкой и даже приземистой фигурой. — Те, у двери, уж как были замаскированы, а вырубили их разом, без драки. Они и не поняли, что случилось.

— Заботливый Кейси соображать должен, что отвлекает нас, да и демаскирует, — продолжал ворчать первый. — Писк от браслета по всему залу идёт. Я и остальных слышу.

— Звуковые галлюцинации, — с усмешкой предположил второй и застыл. — Тихо… Слышишь?

Первый машинально шагнул назад, в привычную защиту тьмы. Едва обозначенным кивком его напарник указал налево: ровные вертикальные тени бархатного занавеса заметно волновались, будто кто-то крадучись прошмыгнул мимо. При внимательном всматривании обнаружилось, что в бархате тускло поблёскивает нечто. Ворчун дотронулся до рукава напарника и на пальцах пояснил, что до подозрительного объекта метров семь-восемь и он попробует добраться до него. Второй замотал головой, ткнул пальцем в себя и показал низко над полом: я меньше, неприметнее. Поколебавшись, ворчун согласился, и напарник нырком упал под гобелены.

От невидимого глазу сквозняка шторные занавесы слегка шелестели краями по полу. Шелест казался бесшумным, но не для напряжённого уха разведчика, которому приходилось прилагать огромные усилия, дабы отличить естественный шорох от издаваемого человеком.

Прежде чем встать у заинтересовавшей его шторы, низкий наёмник облазил довольно большую площадь вокруг. Убедившись, что всё чисто, он наконец встал перед бархатом так, чтобы всё время быть в поле зрения напарника. Тот издали закивал головой, мол, всё нормально. "Начинаем визуальный поиск", — шутливо приказал себе наёмник и обшарил глазами полотнище. Улыбка медленно сошла на нет, когда он осторожно вытащил из тяжёлой ткани металлическую звёздочку.

Резко обернулся на движение сзади: напарник исчез.

Сразу показалось, что замок стал более тёмным и не прохладнее — холоднее. Маленький наёмник ощутил себя заброшенным и забытым. Он понял, почему пропал напарник. Однако не растерялся и приготовился действовать по инструкции для одиночек. Расчётливо и трезво перебирая варианты последующих действий, он выдвинул несколько "нельзя": нельзя криком созывать на помощь — ворчун исключён из ритуала, а сбежавшиеся на крик охранные пары будут поставлены перед двойным нулём (отсутствие напарника и эрисианина), а сорванные с места, они дадут Эрику возможность спокойно пройти все посты. Пост оставлять нельзя: эрисианин всё ещё здесь; если есть надежда задержать его, нужно использовать её. Тем более Эрик не имеет права убивать. Это право принадлежит Бренде и её защитникам…

И надо использовать это право.

Рассуждая так, наёмник пятился ближе к стене, где не надо думать о незащищённой спине. И одновременно в душе проклинал все эти чёртовы занавесы, за каждым из которых может прятаться кто угодно.

Замер он машинально, не осознав ещё причины своей остановки. Изгнав все посторонние мысли, он сосредоточился на вопросе: что меня встревожило? Чёрно-серые тени вокруг таились неподвижно. Но, как всякий человек, привыкший к экстремальным ситуациям, наёмник этому покою не доверял.

Прислушавшись к своим ощущениям, он внезапно сообразил: за гобеленом, у которого он стоит, прячется человек!.. Ему пришлось придушить внутренний крик, вопивший, что сумеречный свет падает с его стороны и Эрику достаточно врезать в любую точку тела, силуэтом проявленного на полотнище. Собрав волю в кулак, наёмник вернулся к рассудочности. Нет, свет падает на ребро гобелена. Но ждать он больше не собирался, томясь от неизвестности. И в боевом броске наёмник кинулся за штору и очутился лицом к лицу с человеком в чёрной маске.

Эффект неожиданности не замедлил реакции противников. Сцепившись в жутковатом объятии, они упали и короткими ударами — на замах нет ни времени, ни возможности — тузили друг друга. Маленькому и юркому наёмнику драться легче, чем его огромному противнику, но вскоре наёмник с удивлением убедился, что рослый — это ещё не значит неуклюжий. И теперь уже наёмник не атаковал, а искал способы избавиться от захватов противника.

И настал момент, когда оба, словно сговорившись, отпрянули в стороны. Расстояние — два шага. С минуту они смотрели друг другу в глаза, прикидывая дальнейший ход событий. Наёмник криво ухмыльнулся, прижал локти к бокам, и в его цепкие ладони вылетели спрятанные в рукаве бластеры.

В тишине вслед за шелестом оружия по сухой коже стали слышны обыденные звуки замка, готовящегося ко сну, — звуки нереальные, как от приглушённого радиоприёмника.

Наёмник, продолжая ухмыляться, хотел коротко взмахнуть бластером, отдавая приказ идти вперёд. Пренебрежительная улыбка на его лице внезапно быстро увяла. Он всё ещё держал бластеры направленными на эрисианина, но руки ослабели, и стволы смотрели в разные стороны. Так бывает, когда в спину тебе тычут чем-то очень знакомым и очень неприятным.

Эрисианин повёл подбородком вверх, будто всматривался в стоящего за наёмником.

— Вовремя ты явился, — прошептал Эрик и коротко приказал противнику: — Оружие на пол, медленно и без проблем.

Нежданно-негаданно перешедший в категорию побеждённых, наёмник начал сгибать спину и колени, вытянув вперёд руки.

Он сделал только намёк на движение — не то, которое от него ожидали. Рука Эрика стремительным, змеиным рывком метнулась к основанию шеи альтийца, и тот полусогнутым же, неловко упал набок…

Расслабленное в бессознательном состоянии тело охранника постепенно выпрямлялось, когда Эрик церемонно поклонился своему необычному союзнику. Ант в ответ поклонился важно, с достоинством, которое в данной ситуации не выглядело смешным при всём потешном телосложении малыша. Потом Эрик вытащил из спины наёмника миниатюрный меч, проткнувший куртку и застрявший в бронежилете, и вручил его гордому Анту. После чего эрисианин взвалил тело на плечо и легко понёс его к первому, припрятанному в небольшой нише в стене, предваряющей выход на балкон. На другом плече ехал Ант, держась за прядь тёмных волос Эрика.

Предыдущая сцена заняла немного времени. Так что когда Эрик снова исчез среди гобеленовых полотнищ, неясная огромная фигура с крыльями гигантской летучей мыши вновь заставила одного из охранников ответить на вызов лейтенанта Кейси. А поскольку рядом с Кейси на этот раз не оказалось Бренды, то лейтенанта удовлетворил ответ, а несколько безразличный тон подчинённого он отнёс за счёт раздражительности. Лейтенант своих солдат понимал: он бы и сам разозлился, если бы его так часто дёргали по связи.

14.

От ужина Бренда отказалась и попросила принести в покои десерт. Она знала, что сегодня повар приготовил любимое ею мороженое.

Задумавшись, она машинально помогла поставить с подноса на столик несколько креманок. Когда дверь за слугой закрылась, Бренда сняла крышечку с самой большой чашки.

Крышечка не разбилась только потому, что упала на мягкий ворс ковра.

Девушка помедлила и дрожащими пальцами вынула из чаши с водой сияющую снежной свежестью, лишь чуть примятую головку розы. Роскошный белый бутон лежал в ладони и странно пах — почему-то вспомнился аромат лесной ягоды. Мгновение Бренда отстранённо смотрела на цветок, потом очнулась и быстро провела рукой над бархатно-прозрачными лепестками. Мелькнули образы слуг — она их нетерпеливо стирала… Эрик и не прятался. Он возник сразу и отчётливо: высокая широкоплечая фигура в плаще, маска скрывает верхнюю часть лица, оставляя незакрытыми жёсткий подбородок и крепкий красивый рот. Эрик еле заметно улыбнулся, словно знал, что на него посмотрят, и пропал. Девушка попыталась ещё раз вызвать его образ и выяснила, что он полностью стёрт.

Нагнувшись за упавшей крышкой, Бренда нашла на её внутренней стороне записку. Судя по почерку, писалась она наспех: "Я ждал ритуала годы и наконец получил возможность сказать тебе всё, что должен говорить влюблённый. Бренда, свет очей моих! Надеюсь, эти дни ты проведёшь увлекательно. Постараюсь сделать их для тебя максимально интересными и насыщенными. Кроме небольших драчек с твоими охранниками, в мои намерения входят многочисленные ухаживания за тобой. Я постоянно думаю о тебе. Я счастлив, что ты рядом! Счастлив настолько, что почему-то сами собой сочиняются стихи (прошу прощения за дилетантство): "В той музыке звучало лето. Она, тобой полна и света, текла торжественной рекою, из залов уводя к покою". Боюсь показаться восторженным болтуном, милое моё солнышко. Поэтому спокойной ночи, радость моя. Целую. Давно уже любящий тебя (увы, пока безответно!) Эрик".

Ошеломлённая девушка приложила листок ко лбу и вновь прослушала текст записки, но сейчас его произносил низкий мужской голос, медлительный и… нежный.

Стук в дверь вывел её из бездумного состояния.

— Бренда, к тебе можно?

— Можно.

Вирджиния села в низкое кресло перед столиком и, ни слова не говоря, принялась поедать мороженое.

— А почему ты не ешь? Растает.

— У тебя новости, Вирджиния?

— Я думала, незаметно… Дарт сделал мне предложение.

— Сомневаешься?

— Да. Я ждала чего-нибудь подобного. Но, когда это произошло, растерялась.

— Может, потому, что вы ещё мало знакомы.

— Когда я его увидела, мне показалось, я знала его всегда. Он говорит то же самое.

— Любовь с первого взгляда?

— Оставь свой скептический тон. Не знаю. Наверное. Да.

— Вирджиния, можно любить отсутствующего человека годы?

— Я слышала — можно.

Бренда протянула тёте записку. Та прочитала и пожала плечами.

— Всё возможно. Во всяком случае, он готовился не только к штурму замка…

— Слова, слова, слова… Что говорит Кейси?

— Он нашёл двух оглушённых охранников. Они живы, но без сознания. Интересно, что и эти двое отзывались при поверке постов… Он неплохо дерётся, твой Эрик.

— Вирджиния! Он не мой!

— Извини, Бренда, но пока ты Бренда, он твой Эрик.

Девушка сникла.

— Ты права. Прости. Давай поговорим в другой раз. Я слишком выбита из колеи этой бумажкой и в раздражении могу наговорить многое, о чём потом пожалею. Эрик пожелал спокойной ночи — поверим ему. Спокойной ночи, Вирджиния. Думаю, завтра надо ожидать ещё несколько записок. Слуги на его стороне.

— Ты видела его?

— Странный вопрос. Хотя — да. Тёмный плащ и маска.

Вирджиния поднялась с кресла, повернулась было уйти, но заколебалась и с заминкой сказала:

— Ты дала мне прочитать записку от Эрика. И я счастлива, может, даже больше, чем от предложения Дарта. Ты доверяешь мне. А ведь я тебя так и не поблагодарила, что перед отъездом на Альту ты помогла мне избавиться от "холодного". За то, что не считаешь врагом и чужой себе. Спасибо, Бренда, и спокойной ночи тебе.

— Спокойной…

Бренда погасила свет, но долго лежала, глядя на светлую розу, которая покоилась на поверхности воды. Блюдо с розой стояло под лучами заглядывающей в окна луны. В какой-то миг цветок напомнил девушке рот незнакомца, она увидела его чёткие очертания и невольно представила, как тёмная фигуры склоняется над нею и тёплые губы касаются её рта… Бренда сердито мотнула головой и завернулась в покрывало, передёрнув плечами от внезапно осознанного одиночества. Правда, засыпая, она снова услышала два голоса: "… он готовился не только к штурму замка…" И: "Милая, солнышко моё…"

День второй.

1.

Обещание Эрик сдержал. Ночь прошла спокойно. Но рано утром во сне Бренда переживала бурю: поместный замок старого Александра скрипел и стонал от треплющих его шквальных ветров; со стен срывались плохо закреплённые на них металлические предметы и с грохотом перекатывались по пустынным коридорам и переходам. Грохот не утихал, а вскоре к нему добавились отчаянные крики.

Это не сон! Бренда вскочила с постели и, шлёпая босыми ногами, бросилась к двери. Куда-а! Уже полураскрытая дверь напомнила, что девушка не вполне одета. Судорожно дёргая на себя тунику и втискивая ноги в ботинки, Бренда с ужасом слушала бесконечный яростный крик и представляла: прислуга не выдержала, присоединилась к Эрику и теперь вовсю воюет с орденцами. И, представляя себе потасовки, Бренда почти рычала от нетерпения и раздражения.

Наконец она помчалась по коридору. Слуги ещё не обходили этажи, включая верхние основные лампы, и на лестницах в переходах лишь ночники давали необходимый для зрения свет, пусть и режуще тусклый.

Бренда остановилась неподалёку от центра переполоха, оперлась на балюстраду своего третьего этажа и, с трудом переводя дыхание, попыталась разобраться в происходящем.

На широченной лестнице с первого на второй этаж царил хаос. Охрана и отдыхавшие до сих пор, но прибежавшие на помощь наёмники старались сжечь одного. Эрик — без плаща — вертелся среди них, как волк в собачьей своре, навязывая стремительный близкий бой двоим-троим, а от остальных с видимой небрежностью отпинываясь. Наверное, оттого что он подпускал к себе слишком многих, наёмники стреляли чаще в воздух из опасения попасть в своих.

Слепяще-белые лучи суматошно метались по потолку, изредка впиваясь в обшивку и мгновенно уходя в чёрные пятна, которые затем оживали цветами прозрачно-жёлтого огня. Здание не горело лишь из-за противопожарной пропитки частей, его составляющих.

Бренда следила за бурлящим сражением с непонятной для себя тревогой. Её бесило, что наёмники не могут справиться с эрисианским воином-одиночкой. В то же время девушка призналась себе, что и патриотизм ей не чужд: она бы обиделась, окажись Эрик неподготовленным.

Обозлённый Кейси стоял у подножия лестницы и вдруг не выдержал, выкрикнул короткую команду и побежал наверх с обнажённым мечом в правой руке и стилетом — в левой. Охрана прыснула в стороны от Эрика перепуганными птицами. Далеко наёмники не разбегались: отрезали эрисианину все пути по лестницам и держали наготове лучевое оружие. Даже со своего места Бренда видела, что стрелять они прекратили с видимым облегчением: тяжеловато палить в человека, беззащитного перед бластерами и не имеющего права ответить тем же…

Эрик нахохлился в углу лестничной площадки. Он успевал держать в поле зрения всё и всех: стоят ли сзади, как поднимается Кейси, как вышли из драки несколько охранников, передавая эрисианским телохранителям пятерых неподвижных соратников, вышедших из игры.

Когда Бренда поняла, что лейтенант предложил Эрику поединок, ей захотелось вопить от злости и досады. Что он себе воображает, этот альтийский лейтенант?! Что воин-эрисианин — равноценный ему противник?! Или… Кейси что-то задумал? Может, в запасе у орденцев есть тактические хитрости?.. Она на всякий случай пересчитала наёмников. Не может быть! Без лейтенанта их всего двадцать! Значит, до драки на лестнице Эрик успел убрать ещё двоих?..

Окаменевшие Эрик и лейтенант стояли друг против друга так долго, что первое атакующее движение лейтенанта вызвало у наблюдателей дружный непроизвольный вздох, похожий на придушенный вскрик. Эрисианин идеально отбил удар, и Кейси поспешно вернулся в прежнюю позицию. Следующая краткая атака орденца вызвала у Эрика довольно вялую защитную реакцию, но лейтенант осторожничал и дальше пробного укола мечом не пошёл.

Бренда скоро насчитала несколько известных ей боевых стилей, продемонстрированных Кейси, прежде чем она догадалась, чего добивается лейтенант. А лейтенант добивался полной сосредоточенности Эрика на себе. Когда Кейси показалось, что он добился желаемого, он раскрылся во всей своей боевой мощи: клинки меча и стилета, металлически лязгая, летали над эрисианином, стремясь проникнуть в любую, даже на миг промелькнувшую брешь. Эрик отступал к стене медленно, создавая плотную защиту, но не более. Но вдруг оживился — будто проснулся. Ему хватило нескольких секунд, чтобы лейтенант плашмя, всем телом, ударился о стену.

Бренда с недоумением уловила на лице лейтенанта подобие усмешки — и ахнула: кто-то из охраны выстрелил плотной стальной сетью. Эрик, сбитый с ног, задёргался в ней, запутываясь всё больше и больше. Видимо, этого финала и ожидал лейтенант. Неловко поднимаясь, хватаясь за стену, он крикнул:

— Вниз его!

Наёмники ликующе закричали и безжалостно потащили Эрика с лестницы.

Как выяснилось секундой позже, это стало их ошибкой. Бренда даже застонала от их несообразительности: что бы им запутать Эрика сильнее?..

Сеть внезапно рванулась свободно. Эрик, упав ещё с двух ступеней, перевернулся набок и быстро встал. Было видно, что он утомлён и движения, после того как его протащили волоком по лестнице, потеряли былую чёткость. По чёрной маске стекали кровавые струйки: кажется, он ударился головой о ступени.

Как же он выбрался из сети? Словно отвечая на вопрос Бренды, Эрик слегка повернулся и сжал левую руку в кулак, убирая остро отточенные когти боевой перчатки.

Когда Эрика стаскивали вниз, наверху лестницы остались только три охранника. Остальные в азарте потенциальной победы присоединились к стоящим внизу. Эрик опять очутился в позиции, когда никто не мог безнаказанно для соратников пустить в ход лучевое оружие.

Эрисианин сообразил это преимущество первым и бросился наверх, вынуждая троих отступать всё дальше и дальше. Он дрался, будто обложенный со всех сторон старый травленый волк. Один оказался слишком близко к нему. Не успел опомниться, как от мощного удара в грудь припечатал к лестнице собственным телом других двоих.

Через падающие тела Эрик в два прыжка проскочил лестницу — и внезапно исчез. Только колыхнулся тяжёлый бархат штор, отмечая начало пути Эрика по второму этажу. Ищи теперь среди них ветра, то бишь эрисианина, в поле: если на первом этаже занавесами прикрывали голые каменные стены, то на втором с их помощью дизайнеры создавали и залы, и коридоры.

Кейси сориентировался сразу. Он быстро разослал охранников на заранее обговоренные точки второго этажа, а лучших бойцов из орденцев поставил у лестницы на третий.

2.

Бренда разжала пальцы, сняла их с перил. На полированной поверхности остались влажные отпечатки. Она не заметила, что часть её напряжения перелилась в физическое усилие. Опять поддалась эмоциям. В сумбуре мыслей появилась одна стоящая: "Быстрей бы с ним бой…" Но уцепиться за идею, обдумать её не удалось.

Рядом кто-то шумно вздохнул. Оказывается, вместе с Брендой переживали внезапный бой Дарт и Вирджиния. Альтиец успел натянуть только джинсы и теперь машинально грел ноги, наступая то левой ногой на правую, то наоборот. Зато спокойная Вирджиния стояла в многослойном одеянии, сверху — тонкая пушистая шаль, один конец которой заботливо прикрывал одно плечо альтийца. Дарт прислонил к себе молодую женщину и обнимал так крепко, точно боялся, что Вирджиния вот-вот вырвется и убежит. Альтиец встретился глазами с Брендой и задумчиво произнёс:

— Учти, Бренда, я не хочу обидеть тебя. Мне кажется, есть что-то психологическое в такой драке. Что-то такое, что сильно влияет на зрителя. Я знаю, что этого типа надо ненавидеть, но симпатизирую ему. Думаю, это действует обаяние одиночки. Один против всех! Невольно сочувствуешь… Очень интересный психологический аспект ритуала, тебе не кажется?

— Я поняла, на что ты намекаешь, — сухо ответила Бренда. — Но в моём случае ты не прав. Едва его поймали, я предвкушала момент, когда смогу снять с него маску. Охотничий азарт охраны сорвал мои планы. К сожалению, Орден Фортуны не оправдывает моих надежд… Вирджиния, передай слугам, чтобы готовили завтрак. Заснуть снова не удастся… Дарт, увидишь лейтенанта, попроси его зайти в библиотеку. Я хочу попробовать с ним кое о чём договориться.

Дарт хотел увести Вирджинию, но она вывернулась из его рук и, приложив пальчик к губам, кивнула на Бренду. Альтиец сообразил: женщина хочет остаться с Брендой наедине — и ушёл.

Догоняя племянницу, Вирджиния с усмешкой подумала и о себе: характер с давних пор, возможно, сильно изменился, а вот желание поинтриговать, намёком — невинным замечанием — подкорректировать ситуацию осталось. И почему бы в самом деле не подогреть личный интерес Бренды? Чем больше девушка будет об Эрике думать… Лишь бы не догадалась, что сказанное — всего лишь выдумка.

— Тебя не догонишь, Бренда.

— Что-то срочное?

— А ты не заметила? Когда Эрик повернул голову, чтобы взглянуть на тебя, — тебе не показалось в этом движении что-то знакомое?

Бренда остановить и озадаченно заглянула во внимательные глаза тёти.

— Разве он смотрел на меня? И почему именно мне это движение должно быть знакомо?

— Своих друзей я знаю наизусть, — спокойно отозвалась Вирджиния. — По-моему, Эрик — "золотой". Они ведь пару раз бывали у нас дома.

— Ты так полагаешь? А многих ли ты помнишь?

— Эрик, конечно, вырос, возмужал… Но это движение… Поворот всем телом, потом подбородок резко наверх… Неужели ты не припомнишь никого с таким характерным жестом?

— Вирджиния, не морочь мне голову. Жест — характерный, но он мог появиться и у взрослого человека.

— Выгляжу приставалой, — понимающе сказала Вирджиния, — всё — моё несносное любопытство. Извини, просто мне показалось, ты узнала… А, ладно. Пойду, оденусь.

Но, уходя, она оглянулась и затаённо улыбнулась: Бренда хмурила брови, явно пытаясь что-то вспомнить.

3.

Как раненый дикий зверь, он забился в нишу за ковром. Он не помнил, как нашёл это убежище, однако охранники устроили обыск (он слышал их голоса буквально в шаге от себя) и не наткнулись на его укромное местечко.

В упоении боем, где впервые в жизни пришлось драться всерьёз, он наконец по-настоящему узнал своё тело чувствительным, послушным, мгновенно реагирующим.

А сейчас Эрик боялся даже шевельнуть головой: она словно наполнилась тяжёлой жидкостью, которая при малейшем движении переливалась из стороны в сторону, заставляя морщиться, а то и дёргаться от боли. Кроме того, болела скула: на ступени он упал с размаху, не успев подстраховаться. Лопнувшая маска разодрала краями кожу. Болело всё тело. Наверняка места живого не осталось — сплошной синяк. И всё же Эрик позволил губам сложиться в снисходительную улыбку: он побит, но — ни одной серьёзной раны. Подумаешь, прокатили по ступеням! Головная боль пройдёт. Сотрясения вроде не получил…

Ему пришлось повозиться, чтобы достать из кармана ручку и блокнот. Посидел немного, уже с мечтательной улыбкой, и в неверном свете откуда-то сверху быстро заработал ручкой. Некоторое время он рассматривал результат, потом сунул блокнот на место. Через минуту Эрик спал, установив внутренний режим сна.

Даже воздух не дрогнул, когда перед нишей появилась гигантская крылатая тень. И ещё одна — крошечная. Огромное крыло когтем указало на карман Эрика, и Ант осторожно вытащил блокнот. В нужном месте лежала ручка. Ант бесшумно отодрал лист, свернул его в трубочку. Блокнот вернулся на место, после чего Ант важно поклонился в воздухе и юркнул за гобелены.

Неизвестный сел на пол, рядом с Эриком. Тяжёлая горячая ладонь плотно легла на лоб эрисианского воина.

Эрик во сне переживал недавний бой. Но путаные, беспорядочные фрагменты боя неожиданно пропали. Сон захлестнули серебристо-синие вихри. Они заполнили пространство перед внутренним взглядом Эрика. И ему стало легко, как в полёте.

4.

— Вы не можете такое сотворить! Ритуал этого не позволяет! — категорически заявил Кейси.

— Никто не узнает, — убеждала его Бренда. — Даже прислуга не поймёт…

— Он и так один, а вы хотите ему устроить подвох.

— Неужели до вас не дошло, лейтенант, что ритуал не игрушка! Соблюдение правил вам не даст форы. Вспомните, скольких охранников Эрик уже убрал из игры. Напомнить? Девятерых! А где гарантия, что в данный момент он не расправляется со следующими? Так дайте же мне форму Ордена Фортуны! На ней столько броненашивок, что никто не усомнится, что под нею охранник.

— Узнает прислуга.

— Откуда? Несколько охранников зайдут ко мне в покои, один останется — я выйду. Это всего лишь несколько часов, и я преподнесу вам Эрика на блюдечке с золотой каёмочкой!

В библиотеку без стука вошёл Дарт.

— О чём речь? — рассеянно спросил он.

Бренда насупилась и хотела отвернуться, но пригляделась к Дарту и насторожилась.

— Бренда хочет встать в карауле у лестницы. А ведь по правилам ритуала она должна дожидаться его на своём третьем этаже.

— Подождите, Кейси. Дарт, что с тобой? У тебя лицо какое-то странное. Что-то случилось?

— Бренда, ты была у себя после завтрака?

— Нет ещё.

— Зайди в свои апартаменты. Может, я плохой пророк, но, мне кажется, многое может измениться из-за того, что ты увидишь там.

Его поведение, и правда несколько необычное, заставило Бренду и Кейси без раздумий сорваться с места, предполагая что-нибудь страшное, вплоть до мысли, что обнаглевший Эрик сидит в её покоях.

Но в апартаментах пусто и тихо. Дарт обошёл Бренду и встал перед зеркалом величиной в человеческий рост.

— Твоя шутка не слишком удачна, — негодующе заговорила Бренда и осеклась.

На зеркале белел бумажный листок, чем-то прикреплённый к стеклу криво и непрочно.

Бренда сдёрнула листок и взглянула. Она не сразу узнала себя в лёгком наброске прелестной девичьей головки. Глаза, сонные и тревожные, выписаны особенно тщательно, хотя угадывалось, что с не меньшим удовольствием художник изобразил и встрёпанную со сна волну волос своей героини.

Не отрывая взгляда от портрета, Бренда пробормотала:

— Приготовил на материке… Несложно…

— И предугадал, что ты будешь именно такой? — покачал головой Дарт. — Бренда, Бренда, это ты сегодня утром. Заспанная, растерянная, взволнованная. Вглядись хорошенько: помнишь ли ты хоть один свой снимок в таком ракурсе?

— Любой снимок можно оживить на компьютере и сделать с ним всё, что угодно… Подождите-ка! В компании "золотых" был один художник — Стивен. Кейси, возьмите лист и попробуйте идентифицировать рисунок с манерой Стивена.

Почти бегом все поспешили в компьютерный центр замка. К общему облегчению, выяснилось, что питание уже налажено.

— Вы дружили? — с новым беспокойством спросил Дарт.

— Не надо так участливо смотреть на меня. Я не больная и не думаю, что Стивен принял участие в ритуале. Он честен для такого поступка. Тем более он женился по любви через месяц после моего отъезда с Эрис. А между нами были доверительные отношения настоящих друзей… Нет, я не думаю, что это Стивен. Но он преподавал, и, возможно, его манера письма… Ага, поехало!

После недолгих поисков компьютер начал выдавать информацию: Стивен с женой уехал на Гермес в отпуск, Стивен — профессиональный художник, рисунок же — дело рук дилетанта, который вряд ли представлял свои творения на суд зрителя, так что для сравнения аналогов не нашлось; косвенный поиск показал, что данного текста недостаточно, чтобы определить автора, так как печатные буквы написаны левой рукой.

— Какой текст? — удивилась Бренда.

— На обратной стороне рисунка, — объяснил Кейси и вывел текст на экран: "И чудный дар — всего мгновенье — я пью из чаши наслажденья, но им насытиться невмочь и грезить им готов всю ночь. И лишь она перед глазами — колдунья, властная над снами".

Девушка забрала лист с рисунком, вчиталась в неровные строки, в странно подпрыгивающие буквы.

— Писал в темноте — или ранен, — предположил лейтенант, — видите, последняя строка читается с трудом, а последнее слово размазано, будто рука отказалась повиноваться.

— Скорее, ранен. В темноте так не порисуешь.

… А на зеркальной раме наверху сидел самодовольный Ант, болтал ножками и пел песенку, какой он мудрый и хитрый, благородный и внимательный.

5.

Яростным броском меч послан в настенный пластиковый щит для метания сурикенов и ножей. Обломки стенда с оглушительным грохотом рухнули на пол, а меч, мелко дрожа, остался в каменной стене.

В спортивном зале никого. Бренда медленно опустилась на скамейку, разминая плечо, ноющее после резкого рывка. Что имел в виду Дарт, говоря, что после созерцания ею рисунка многое может измениться? Он решил, она растает от умиления? Неужели она выглядит такой сентиментальной? Или Дарт стал романтиком от общения с Вирджинией? Стихи можно сдуть откуда угодно. Приятно, конечно, получить их. Но что это — искренние чувства или насмешка? А Кейси так и не разрешил переодеться охранником…

Она исподлобья взглянула на листок бумаги. Нет, Бренда не хотела узнавать себя в этом воплощении нежной чувственности. В незнакомке всё слишком мягко: припухлое со сна лицо, изысканный очерк лица… Девушка печально посмотрела на портрет. Для незнакомки с рисунка этот мир слишком жесток. Она подобна тепличному растению, безмятежному и роскошному, как… как роза.

Бренда схватила листок и стилетом пришпилила к следующему щиту. Она чувствовала: рисунок опасен, он будит в ней что-то беспомощное, слабое. Поэтому она вырвала из стены меч и вскинула его, метя в бумагу.

Обвалился, прогрохотав, ещё один щит. А в воздухе с бумагой в ручках завис Ант. Лицо крылатого малыша казалось странно потерянным. Он даже не ругался — просто вис в пространстве, слегка жужжа крылышками, и смотрел на Бренду.

В томительной тишине Бренда отвернулась и пошла из зала, с лязгом вкладывая меч в ножны.

6.

Спать не хотелось, и это немного удивляло, так как Эрик всегда считал себя великим любителем поспать. Но он чувствовал себя настолько хорошо, что безудержно, хоть и неслышно рассмеялся.

Эрик подвигался, проверяя мышцы, и ему понравились здоровые ощущения. С опаской надавив на места, недавно болезненно нывшие, Эрик убедился, что синяки исчезли. Уже надеясь на щедрое, всеобъемлющее чудо, он дотронулся до щеки: голова не болела; правда, ссадина на скуле от разбитой маски осталась, но и её он почти не ощущал. Что ж, великолепно!

Он подтянул ноги и сел удобнее. Итак, что мы имеем? Ровно сутки до конца ритуала. Здоровое, неповреждённое тело (и голодное — жизнерадостно ухмыльнулся он). Два меча. Один стилет и горсть сурикенов он оставил на лестнице. Но оружия достаточно для новой серьёзной драки. Что там ещё? Войско в двадцать человек. И — Бренда.

Эрик сунул руку в карман. Рисунок из блокнота пропал. Но он же помнил, как рисовал. Приснилось? Он пошарил вокруг — вдруг выронил? — нащупал маску и со вздохом повертел её в руках. Починить невозможно. Что же делать?.. Отрезал от плаща полоску и обмотал маску, прорезал глазницы. Готово!

Он почувствовал, как нарастает напряжение. Отдохнувшее, обновлённое тело требовало движения, которое избавило бы от избытка кипящей в нём энергии.

Эрик выпрямился во весь рост, вышел из ниши к окну. Звезда Эрис то и дело пропадала за небольшими, быстро летящими тучами. Тени от стен, мебели, штор стали более отчётливыми, чем утром. Значит, время перевалило за послеобеденное.

От неплотно закрытого окна пахнуло влажным воздухом. Широкие плечи Эрика содрогнулись. Он жадно вдыхал терпкий, солёный запах моря и словно наполнялся его глубоким дыханием и мощью…

И он решился на сумасшедший, как ему казалось, шаг, не подозревая, что выполняет желание такой же нетерпеливой Бренды.

7.

Кто-то спешно вызывал Дарта; кто-то, забыв о приказе лейтенанта, срывался с места и мчался в галерею второго этажа.

По широкой, просматриваемой со всех сторон галерее шёл Эрик. Его походка отличалась уверенностью и размашистостью. В руках он держал мечи, оружие покачивалось в такт его мерному шагу.

Только один охранник попытался сразу же убить его. Другой еле успел ударить по стволу луч-автомата, чтобы заряд ушёл в потолок. Когда разъярённый, излишне ретивый наёмник раскрыл рот накричать на товарища, он всё же среагировал на его короткий кивок в сторону. И промолчал. Привлечённая суматохой прислуга восхищённо следила за внушительной фигурой Эрика. Момент явно не из тех, когда можно и нужно стрелять в Эрика.

Теперь наёмники, не сговариваясь, ждали, пока Эрик подойдёт к лестнице на третий этаж — к лестнице, ведущей к Бренде. Они будто загадали: встань воин-одиночка на первую ступень — и начнётся свирепая бойня.

Эрик остановился в метрах трёх от лестницы.

Все: и наёмники, и прислуга — столпились вокруг эрисианина на почтительном расстоянии и ничего не предпринимали, потому что не понимали ситуации. Многие из охраны про себя страстно мечтали, чтобы поскорее появился Кейси и разрешил неожиданную проблему.

Сначала появилась предупреждённая Антом Бренда в сопровождении сгорающих от любопытства Дарта и Вирджинии. При виде девушки Эрик медленно поднял мечи, и на мгновения сверкающий дождь полускрыл высокую фигуру воина. Наёмники невольно затаили дыхание, профессионально стараясь вычислить траекторию мечей. Ближайший к ним эрисианин снисходительно объяснил, что в таком мелькании им вовеки ничего не понять, так как Эрик, по ритуалу, приветствует Бренду приёмом из "высокого класса", а посвящённых и владеющих "высоким классом" — единицы.

Оружие резко замерло, и Эрик с достоинством опустился на одно колено. Его руки в перчатках лежали на гардах мечей, вытянутых клинками назад.

— Что это он? — взволнованно прошептал Дарт. Он по-детски переживал уже любое происшествие, радовался всему необычному и настроился настолько выжидательно, что без удивления, но с радостью принял бы даже волшебство. Куда только девались его несколько отчуждённые, чопорные манеры столичного гостя.

— Он пришёл с просьбой, — шёпотом же откликнулась Вирджиния, не сдерживая улыбки при виде ребячливой заинтересованности своего избранника.

Мимо торопливо прошагал Кейси и встал перед Эриком. Тоже пока не разобрался в обстановке и вопросительно оглянулся на Бренду. Девушка медленно сошла со ступеней.

— Чего ты просишь?

— Мне не нравится ждать. Я не хочу прятаться по углам, как крыса. Я предлагаю два боя прямо сейчас: один — со всей твоей охраной, второй — с тобой, Бренда.

— Ты уверен, что второй бой состоится?

Эрик улыбнулся. Девушка заворожённо засмотрелась на его насмешливый рот и вдруг поняла, что он, этот незнакомец, знаком ей. Сердце беспокойно застучало. Бренда лихорадочно перебирала в памяти лица "золотых". Всех и не вспомнить. Кто из них занимался "высоким классом"? Конан, Стивен… Но чей-то образ упрямо таился в памяти, замер в тени — всего лишь движение губ… Господи, кто он…

— Так ты даёшь своё разрешение?

Мир сомкнулся до небольшого пространства.

— Как ты хочешь драться? Со всеми сразу или?..

— Решать тебе, Бренда. Я лишь проситель. Хозяйка положения — ты.

Бренда внутренне подобралась, сконцентрировала все силы и "ударила", стремясь проникнуть в мысли незнакомца, как сотворила это раньше с Вирджинией. Но удар пришёлся в глухую преграду, в которой просто-напросто увяз. Эрик стоял, спокойно выжидая, и девушка знала, что он ничего не почувствовал. Значит, находился под чужой защитой. Интересно, знает ли он о ней…

— Кейси, что скажете?

— Думаю, нам надо посоветоваться.

— Я подожду! — заявил Эрик и из коленопреклонённого положения быстро пересел в позу "лотос". Острия мечей теперь вытянулись вперёд.

Наёмники и Бренда прошли на третий этаж, в библиотеку, оставив двоих следить за Эриком.

Чуть позже к ним присоединился Дарт. Пока озадаченные охранники рассаживались в ожидании совещания, Дарт, сияя, объявил:

— Бренда, ваша планета уникальна! Я уже жду появления крылатых драконов, кентавров, замковых привидений, русалок и… и…

— Странные ты делаешь выводы из простейшего нарушения ритуала, — ехидно заметила девушка.

— Всё это так неожиданно и волнующе! — продолжал восторгаться альтиец, и, кажется, никто не понимал, всерьёз он или ёрничает.

Поэтому лейтенант недовольно нахмурился и, проворчав что-то вроде: "Никаких условий для нормальной работы!", намекнул, обращаясь к Бренде:

— Мне кажется, вы проверили этого человека? Может, ваши наблюдения помогут нам в данном случае?

— Хотела проверить. Натолкнулась на мощную защиту.

— О! — многозначительно воскликнул Дарт.

Бренда с минуту внимательно смотрела на него: точно, альтиец развлекается на всю катушку. Промолчала. Не она ли сама недавно кому-то объясняла присутствие Дарта на планете как прихоть богача. Придётся терпеть. Да и ради Вирджинии…

— Итак, Эрик в любом случае прав: второй бой состоится. Вы заметили, как быстро он восстановился? Утром он едва отбился, а сейчас… Дарт, закрой рот. У нас серьёзный разговор.

— Слушаю и повинуюсь, моя богиня!

— Вот расскажу Вирджинии, кто твоя богиня…

— Основное различие между женщиной и богиней… — важно начал Дарт, но рассерженный Кейси непочтительно перебил его:

— Бренда, что нужно, чтобы победили вы?

— Вымотать его. Не давать ни малейшей передышки. Чтобы тот, кто помогает Эрику, не смог бы приблизиться к нему и дать ему шанс. Эрик должен биться не меньше получаса.

Кейси что-то прикинул и скомандовал отделению Ордена:

— Избавляемся от лучевого оружия. Эрисианин идеально выполняет условия игры: девятеро наших коллег были только оглушены. Так что пусть никто не заикнётся, что в бою "один против всех" мы оказались убийцами. Судя по словам нашей хозяйки, до смертельного финала она поединок доводить тоже не собирается. Я правильно вас понял? (Бренда кивнула) Против Эрика сражаемся парами. В серьёзный бой не вступать, водить его по кругу. Пусть считает нас трусами. У нас десять пар, минимальное время для каждой — две-три минуты. Меня поняли? Вопросы есть?

— Есть, — отозвался один. — Туманно это немного — вымотать. Бесцельно как-то. Что произойдёт, если упадёт маска эрисианина?

— Игра будет продолжена, — ответила Бренда. — Если хотите в качестве цели попытаться снять маску — пожалуйста.

Лейтенант спустился и объявил Эрику решение. Тот согласился.

Пока охранники разбивались на пары, Эрик снял рубашку, расстегнул ремни с сурикенами; вынул из сапог стилеты, положил на ремни, там же примостились складные ножи с бёдер и боевые перчатки. Было ли это просто освобождение от лишнего груза или намеренная демонстрация силы как психологическая атака — но охранники обернулись к Эрику и молча следили за каждым его жестом.

А он деловито стянул с себя бронежилет, оставшись в чёрной майке и в свободных, чёрных же штанах. Последней на кучу одежды и оружия легла размотанная с кисти цепь. Эрисианин оставил себе лишь два меча. Запасной складной висел у него на спине, в ножнах перекрещенных ремней, да на левой руке, от кисти до локтя, два ремешка поддерживали стилет…

И, наконец, словно в тренировочном зале, Эрик основательно потоптался на месте, будто пробуя наилучшую точку опоры. И застыл, выпрямившись, — олицетворение самой мощи: широкоплечий, загорелый, уверенный.

8.

Бренда перехватила взгляды прислуги — на Эрика восхищённые, на неё — с надеждой. Рядом вздохнула Вирджиния — с таким сладостным стоном, что встревоженный Дарт тут же забыл о своём игривом настроении и поспешил увести её. Бренда слышала, как Дарт что-то недовольно выговаривает молодой женщине, а она весело смеётся в ответ… Надо же. Три дня — и Дарт превратился в ревнивца!

Кивнув девушкам из прислуги, Бренда медленно пошла к апартаментам. Здесь она сняла свои привычные джинсы и джемпер, и горничные помогли надеть ей мягкие штаны и замшевую рубашку. Одна из них было набросила на плечо Бренды ремень для сурикенов, но девушка жестом (говорить не хотелось) показала, чтобы ремень убрали. Горничные усадили её перед зеркалом, расчесали густую волну её русых волос, заплели косу и укрепили сеточкой, чтобы не мешали в поединке.

Горничные вышли.

Посидев немного в гнетущей тишине, Бренда опустилась на колени, села расслабленно. Но что-то не позволяло медитировать. Копание в памяти тоже не принесло результата: лица мелькали разные, до конца не оформленные, и ни одно не накладывалось на видимую часть лица Эрика. Она неспешно поднялась и ясно почувствовала, как тошнит от неопределённости. "Через час всё закончится, — почти молитвенно уговаривала она себя. — Через час всё закончится. И я буду свободна… На какое-то время".

Её внимание внезапно привлёк туалетный столик перед зеркалом. Какая-то мелочь не вписывалась в привычную картину. Всё ещё рассеянно глядя перед собой, Бренда машинально взяла из кучки небрежно вываленных из шкатулки драгоценностей нить зеленовато-серых "мерцающих". Среди своих безделушек она такой вещи не помнила. Нить потянула за что-то — замочек колье был завёрнут в бумагу. Заинтересованная Бренда — подарок от деда? — нагнулась к единственной включенной лампе, и "мерцающие" вспыхнули золотистыми огоньками: "Камни я выбирал под цвет твоих глаз, какими я их помню. Как бы хотелось с тобой не мечи скрестить, а взять тебя за руку и увести в цветы. Знаешь ли, Бренда, что за городом есть удивительная лесная поляна с не тронутой людьми красотой? Заросли цветов там выше головы, а запах кружит голову, пьянит до самых сладких грёз. Там я часто мечтал о тебе и тосковал. Как я жалел, что ты не приезжала на каникулы! Как часто я вспоминал… А впрочем, по правилам ритуала делиться воспоминаниями нельзя, не правда ли? И всё-таки жаль, что ты внучка правителя — и Бренда. Возможно, будь всё иначе, мы давно были бы вместе. Прости за многословие, но знать, что ты прочтёшь записку, — уже счастье. До свидания, Бренда! До скорого решающего свидания!"

Бренда не стала искать образ Эрика. Перечитывая мечтательные строки о цветах, она плакала о Рэссе, о человеке, с которым она чувствовала себя такой счастливой и защищённой. Что же делать? Убить Эрика? Или сыграть в поддавки с человеком, который потом останется рядом на всю жизнь, к которому она уже против своей воли ощущала влечение? А может, устроить ничью? В каждом бою изматывать Эрика до крайней усталости и дотянуть, поединок за поединком, до конца ритуального срока? А пока назначат новый и время дойдёт до него, поискать Рэсса? Ведь только он может помочь! Но в чём? Она уже сама запуталась, чего хочет…

Бренда закрыла глаза, не в силах сдержать слёз, вцепилась зубами в палец: "Мне нужна боль, мне нужен Рэсс…"

Она не услышала, как рывком открылось дверь, — стояла, раскачиваясь, с забытой запиской в руках, и плакала. Ослепшая от слёз, оглушённая напряжённым давлением на уши, она безвольной куклой мотнулась в чьих-то сильных руках. Этот резкий жест вдруг возвратил Бренду в далёкое прошлое. Жаркая волна обдала её: она, маленькая, недавно прозревшая Литта, с надеждой подняла глаза на Рэсса.

И отшатнулась.

— Здравствуй, маленькая надменная дама.

9.

Этого человека она не знала и не знает. Изумлённо всматриваясь в него и непроизвольно вытирая слёзы, Бренда так же непроизвольно качала головой. Почему он писал о воспоминаниях? Нет, она его не знает. Может, портила всё свежая ссадина на скуле? Лицо с очень внимательными глазами — резкое, как внезапный удар, лицо хищника — отличалось опасной красотой — и настораживающей, и влекущей; ноздри прямого носа слегка раздувались от сдерживаемого напряжения, между бровями беспокойная морщинка, недовольный рот подёргивается. Эрик смотрел на неё сверху вниз — и ей странно стало, приятно, что вот стоит большой человек и, наверное, уже считает её своей женой. Она прочувствовала его недавнее объятие и вдруг забеспокоилась. А Эрик улыбнулся ей, и уголок верхней губы чуть вздёрнулся — до боли знакомо.

"Маленькая надменная дама"?! Вот уж о ком она никогда бы не подумала… Бренда ладонями вытерла мокрые щёки и глубоко вздохнула.

— Что ж, здравствуй, большой насмешливый волк.

— Не ожидала?

Он отступил и, ласково сжав её ладонь, склонился в поцелуе.

В комнату ворвался прихрамывающий Кейси, за ним — охранники. Интересно, что с ними сделал Эрик, если они появились только сейчас?

— Всё нормально, Бренда?

— Да, Кейси. Знакомьтесь — это Крис.

— Вы знакомы? — подозрительно спросил лейтенант.

— У нас такое знакомство, что Эриком я его просто представить не могла.

— Ну, положим, такое дело, как танцы, у нас на пару неплохо получалось, — улыбнулся Эрик.

— В прошлом Крис предводительствовал враждебной "золотым" группировкой.

— А уж с одной "золотой" как враждовал! И, как в старые добрые времена, мы снова сталкиваемся в боевой ситуации. Мне бы хотелось побыстрее закончить с нашим делом. Бренда, как ты смотришь на это?

— Почему ты без маски?

— Сорвали твои альтийские друзья. В самом начале боя. У них почему-то было странное стремление увидеть моё лицо, и они не столько дрались, сколько пытались снять с меня этот кусок пластика. Бренда, ты не ответила…

— Я не могу драться в полную силу с человеком усталым. Это будет нечестный бой.

— Начинается, — пробормотал Эрик и объяснил присутствующим: — Так она мне уже отвечала несколько лет тому назад. Бренда, ты помнишь, чем это кончилось?

— Помню. Ты незаконно присвоил победу себе на основании моего и Стивена отказа. Но сейчас ситуация совершенно другая. Я должна признаться тебе, — глядя в укоризненные глаза лейтенанта, но обращаясь к Эрику, сказала Бренда, — когда ты предложил покончить разом со всем ритуалом, я обрадовалась. Я договорилась с орденцами, что они утомят тебя бесконечными боями, доведут тебя до такой степени, что ты будешь падать с ног от усталости. И тогда моя победа — дело решённое. Но у меня было время поразмыслить. Я поняла, что не смогу драться с человеком, выжатым, как лимон. А потом представила, как это будет выглядеть в глазах эрисиан (лейтенант одобрительно и с видимым облегчением склонил голову).

— Чего же ты хочешь?

— Чтобы от меня отстали с идиотскими вопросами и не менее идиотскими ритуалами! — с горечью вырвалось у Бренды.

Эрик поднял руку и нерешительно опустил. Когда Бренда сообразила значение этого жеста, она про себя ахнула от негодования: он хотел погладить её по голове! Как ребёнка! Неужели она выглядит настолько плачевно, что может вызвать подобные желания в окружающих?

И тут же новая странная мысль поразила её — с чего бы она начала интересоваться такими вещами: почему лицо Эрика меняется? То оно жёсткое — лицо прирождённого воина, то, как сейчас, — мягкое и даже добродушное? Может, зависит от того, как уложены волосы: когда он только появился, они были откинуты назад, а теперь, рассыпанные по плечам, чуть вьющиеся, волосы слегка округляют, смягчают резкие черты лица Эрика… Содержание собственных мыслей привело её в ужас. Господи, о чём она начала думать?!

— Глупости! — испуганно проговорила Бренда и наконец взяла себя в руки, сухо добавила: — Хорошо. Я предлагаю следующее. Остаток вечера мы проводим в дружеской обстановке. Затем хорошенько высыпаемся и завтра, с утра, доигрываем ритуальный финал. Эрик, я распоряжусь, чтобы тебе приготовили комнату.

Эрик улыбнулся странной медленной улыбкой, как будто в покоях находились лишь они двое.

10.

Зеркало лгало, лгало, лгало. Вероятно, из-за того что захотелось схитрить, и на столике перед зеркалом громоздился канделябр в семь свечей. Бренда сдвинула канделябр, чтобы тени наполовину скрыли лицо. Отражение оказалось хмурой, даже насупленной девушкой с тяжёлым взглядом небольших глаз. Тени лишь подчеркнули высокие скулы, правильную линию носа. Бренда представила рядом с собой Эрика и отвела глаза от зеркала. Они явно не подходили друг к другу. Но и прежние Эрики шли на ритуал ради власти, а не ради прекрасной дамы. А история гласит, что обе Бренды были счастливы в браке. С другой стороны, каждая из них считалась красавицей.

— А я всего лишь ключ от власти, — стиснула Бренда кулаки.

Она вдруг вспомнила самодовольную фигурку Анта вчерашним днём. Ант что-то знал. Или предполагал? Что? Крылатый малыш — абориген Эрис. Может, он почувствовал незримое присутствие защитника Эрика? Или он с первого момента знал, что Эрик — Крис? Что это даёт для ясности ситуации? И почему тогда малыш смерил её взглядом, точно оценил не в её пользу? Значит ли это, что победа Эрика предрешена? Здесь что-то не так.

… В углу столовой, за маленьким чайным столиком, сидели, тихо переговариваясь, Дарт и Эрик. Едва Бренда подошла к ним, оба учтиво встали. Девушка кивнула и села.

— Познакомились?

— О Крисе ты мне не рассказывала, — упрекнул её Дарт.

— Смешно. Можно подумать, я тебе вообще что-то рассказывала, кроме легенды и нескольких баек о "золотых", — усмехнулась девушка. — Я не помешала вашей беседе?

— Излагаю некоторые подробности жизни на Эрис, — объяснил Эрик.

— Я посижу с вами немного? А то здешняя жизнь для меня тоже стала далёкой.

— Конечно, Бренда. Я очень рад твоему интересу.

Он решил посмеяться? Пусть. Она явилась сюда с определённой целью и выполнит своё намерение.

Вежливость позволяла ей прямо смотреть в лица. Замеченное заставило её помимо воли сузить глаза: ссадины на скуле Эрика как не бывало.

Когда он расслабился от её внешнего дружелюбия, она снова ударила. Прорыв Бренда вела в слой поля, где — она знала — найдёт присутствие чужака и увидит его.

Дарт ошарашенно вскочил: Эрик вздрогнул и бессильно осел в кресле. Девушка холодно смотрела на обмякшее тело.

Она чувствовала и стыд, и разочарование. Ей не удалось найти чужака. Но отсутствие желаемого результата ещё не означало отсутствие предполагаемого защитника Эрика. В ментальной оболочке беспомощного сейчас воина, Бренда обнаружила хитроумное сплетение, похожее на настоящую крепость. Защита не оберегала от вооружённого проникновения, но отлично срабатывало при смертельной опасности для физического тела хозяина. Эрик могли ранить, покалечить, но он продолжал жить и быстро восстанавливаться. Тело Эрика обволакивала просто чудовищная сила. Да, защитник Эрика — профи в своём деле посерьёзнее, чем Бренда.

Разбираясь в технике вмешательства в энергополе воина, Бренда с удивлением убедилась, что при близком рассмотрении оболочка Эрика выглядит, в сущности, его собственной. Она заподозрила, что некто просто слегка подкорректировал защитные структуры Эрика. Зачем? Неужели Дарт прав, и кто-то — не эрисианин — хочет её брака именно с Крисом? А потому решил уравнять их силы? Тогда почему сию минуту защита оказалась такой слабой, что её удар, равносильный предыдущему и ранее совершенно эрисианином не замеченный, теперь выбил из него сознание?.. А если для поддержания структур в необходимом положении требуется постоянное присутствие защитника? Тогда реакция воина становится понятной.

— Твои штучки? — хмуро спросил Дарт, склонившись над Эриком и отыскивая на безвольной руке пульс. — Что тебе от него нужно?

— Самой малости — чтобы он исчез. Не беспокойся: минуты через две он придёт в себя. Что ты нервничаешь? Вы же почти не знакомы?

Дарт взглянул на Бренду — оценивающе — будто решал, поймёт ли она то, что он скажет.

— Да, незнакомы. Но — нервничаю. Мне нравится Эрик. И мне в последнее время не нравишься ты, которая из любого человека старается сделать чудовище или врага. Бренда, очнись! Ты среди людей… Ты куда?

— Спать. Спокойной ночи, Дарт. Передай мои извинения Эрику.

11.

Замок спал.

Спали все, ведь теперь охрану не надо выставлять. Большинство обитателей замка засыпало тяжело, возбуждённое и захваченное мыслями о завтрашней возможной трагедии, гадая о возможной развязке.

Спал Дарт, сжимая в руках тонкий браслетик Вирджинии. Он нашёл его вечером в библиотеке и твёрдо решился требовать за находку награды.

Спала Вирджиния с улыбкой неожиданно нежного рта. Она уже знала, что Дарт нашёл оставленный ею браслет, и с нетерпением ждала утра.

Спал Эрик и не видел, как в его комнате сгустились тени и образовали одну громадную крылатую тень. Тень неподвижно высилась посреди комнаты, затем, убедившись, что человек в глубоком сне, с неотвратимостью вздымающегося к небу дыма переместилось к аккуратно сложенным вещам Эрика. Сухие когтистые пальцы одной руки уверенно обхватили рукоять меча, другой существо придерживало ножны. Клинок вкрадчиво заскользил из своего убежища, и вскоре меч Эрика осторожно положили на ковёр, а ножны приняли чужой им меч. Существо, видимо, предполагало, что ножны не подойдут, поэтому оружие двигалось медленнее предыдущего. Однако всё прошло благополучно. Меч вошёл в ножны, как по маслу. Крылатая тень, прихватив меч Эрика и проведя ладонью перед закрытыми глазами воина, вновь скрылось.

Спала и проснулась Бренда — от едва заметного движение во сне.

Изучая ментальную оболочку Эрика, девушка настроилась на её излучение, и любое постороннее прикосновение или проникновение в его защиту она чувствовала сразу. Словно ветром шевельнуло шторы — вот на что это было похоже. Воздух — воздух? — вокруг Эрика дрогнул и опять застыл.

Девушка села на постели и зябко закуталась в одеяло.

К Эрику приходил его защитник — или покровитель. Кто помогает Эрику? Хотя нет. Вопрос поставлен глупо. Скорее так: как узнать, кто помогает Эрику? И помогает ли? Вирджиния тоже думала, что смогла заключить договор с "холодными", пока не стала заводной игрушкой в их руках. Итак — как узнать? Ответ: надо поставить Эрика в ситуацию смертельной опасности. Что нужно для этого? Дополнительная энергия. Где её взять?

Память быстро перебрала уголки замкового оружейного склада. Силы оружия, сошедшего с конвейера, явно не хватало. Необходимо оружие, сработанное человеческими руками (Бренда ностальгически вздохнула об оставленном на Альте мече-"паучке" и тут же забыла о нём — некогда думать о недостижимом). Не бежать же сию минуту на материк, в оружейный зал деда!

Бренда застыла, вернулась к мысли, пытаясь определиться. Что-то есть в этом её мысленном восклицании… Оружейная комната! Не зал, а комната — здесь, на острове! Дед же говорил однажды… Почему бы не поискать её?

Бренда накинула халатик и поспешила к двери.

То, что она собиралась проделать с оружием, она пробовала делать лишь с яблоками.

12.

Лейтенант спал в библиотеке, в уютном кресле. Предпоследний том "Современной истории Эрис" — "Двадцатилетняя война", раскрытый на середине, лежал на его коленях. Кейси снились развалины города, который сожгли эрисиане, узнав, что в нём скопились мутировавшие субстанции — "холодные". Он видел, как мертвенно-зелёные огни вспыхивали вдруг и угасали над серым, сворачивающимся сожжённой бумагой пеплом; как люди, вооружённые мечами, гнали почти прозрачные тени в очистительное пламя…

В открытое окно рокотало море — Кейси воспринимал глухой ропот как звучание собственного сна. Однако он чувствовал, что его тревожит нечто извне, за границами сна; может, нарастание шума?

Тяжёлая книга с тонкими глянцевыми страницами шевельнулась. Ант, кряхтя, понатужился, и том "Истории" съехал с коленей Кейси и упал на паркет со смачным шлепком. Лейтенант вздрогнул и мигом вскочил с бластером наготове. Оценив обстановку и поняв, что его испугала упавшая книга, он облегчённо улыбнулся, хотя в пальцах ещё некоторое время отдавало мелкой дрожью. Кейси нагнулся за томом "Истории" и увидел стоявшего на обложке крылатого малыша.

— Ант?

И поднял книгу вместе с малышом.

— Ты специально столкнул её?

Ант вцепился в манжету рубашки Кейси, выглядывавшей из рукава его куртки и, кажется, всерьёз пытался тащить лейтенанта куда-то.

До сих пор Кейси вплотную не сталкивался с Антом, держал его существование на периферии сознания. Он знал, что крылатый разумен. Но мало ли инопланетных зверюшек с примитивным разумом держат люди как домашних любимцев. Потому-то лейтенант привык считать их принадлежностью одного хозяина. Правда, Ант свободно общался со всеми, а сейчас понуждал к действию, по сути, совсем незнакомого ему человека. Кейси заинтересовался и последовал за малышом.

Они, словно играя в догонялки, пронеслись вихрем вниз по коридорам, тихим и сонным. У лейтенанта было мелькнула мысль, не ведёт ли его крылатый малыш в какую-нибудь ловушку. Додумать не успел: Ант затрепетал перед неприметной дверью в тупике одного из подвальных переходов.

Кейси нерешительно потянул за ручку, потом дёрнул. Глухо. Дверь прочно заперта…

Человек пожал плечами. Малыш внезапно принялся биться о дверь всем телом, будто обречённая муха о стекло. Не выдержав отчаянного зрелища — Ант бился изо всех сил — Кейси поймал малыша и резко спросил:

— Там Бренда?

Крылатый закивал.

Тогда лейтенант отпустил его и лучом бластера прочертил в двери круг, центром которого стала дверная ручка.

Но Кейси пришёл слишком поздно.

13.

Над островом пасмурно полыхало сумасшедшее небо. От беспрестанных молний потусторонне-белого цвета содрогался ненормально-зеленоватый воздух. Волны покрылись грязной серой пеной от собственного буйства и в блеске молний двигались дёргаными кадрами старого фильма. Пространство ревело, иссечённое тонкими, острыми иглами дождя.

14.

А в маленькой, тускло освещённой комнате с забытым оружием застоялась тишина.

Посреди комнаты, на тяжёлом старинном щите, вцепившись в рукояти двух мечей — для эрисиан музейный экспонат — лежала Бренда. Глаза закрыты, рот холодно и жёстко сжат.

Первое поспешное желание Кейси — поднять её: девушка казалась такой хрупкой на груде грубого металла. Но, осознав происходящее, руки от Бренды отдёрнул судорожно. Узкие девичьи кисти мерно взбухали и опадали, а оружие мелко, еле различимой дрожью вибрировало.

Он оглянулся на Анта. Тот сидел между свечами на принесённом, видимо, Брендой канделябре и, кажется, ожидал, чем всё закончится. Значит, сделать ничего нельзя.

Лейтенант сел на ступени у входа, прислонился к двери и тоже приготовился к долгому ожиданию. Кто знает, может, Бренде пригодится сторож… Он так и не понял, зачем Ант привёл его сюда. Наверное, приди они раньше, смысл был бы. Скажем, отговорить девушку от странного, пугающего действа. Или Ант боялся, что Бренда будет беспомощна в такой момент?..

15.

— Зачем вы это сделали?

— Так надо.

— Это нечестно по отношению к Эрику.

— Мужская солидарность? Вы не знаете того, что я знаю о нём.

— Значит, нечестен Эрик?

— Только он об этом не знает.

— Вам нравится быть загадочной.

— Нет. Меня вынуждает необходимость молчать.

— Бренда, вспомните: у Эрика нет такой силы, как у вас. В крайнем случае… Да ведь в драке с моими солдатами он полагался в основном не на силу, а на приёмы. А вы сейчас набрали такую мощь, что можете одним ударом убить его.

— Не уверена, лейтенант.

— То есть Эрик не показал себя реально? Но он был ранен и — серьёзно. Всё-таки он уязвим.

— Несколько часов отдыха — и он забыл о своих ранах.

— Так успокойте меня, объясните ситуацию. Эрик блефует?

— Кейси, вам не кажется, что вы делаете из меня всеведущую? Если я такова в ваших глазах, спешу разочаровать: точно я ничего не знаю. Могу лишь кое-что предполагать.

Бренда плотнее запахнула халатик, подхватила канделябр с примостившимся на нём Антом и направилась из комнаты.

А Кейси заворожённо смотрел на горки сероватого песка на полу — на всё, что осталось от оружия.

День третий.

1.

Эрик открыл глаза, слабо и полусонно улыбаясь. Спохватившись, он стал припоминать, что же такое радостное ему привиделось. Неясные обрывки сна ещё витали в покоях почти забытым намёком, но уловить приснившиеся события в полном объёме невозможно. Единственное, что уцелело от несомненно счастливого сновидения, — это задорная фраза, сказанная кем-то, кто Эрику наверняка бы понравился, встреть он этого человека наяву. И Эрик с удовольствием повторил вслух:

— Клянусь звездой и именем!

2.

К условленному часу нервы всех обитателей замка никуда не годились. Все дружно психовали и старательно обходили друг друга. Орденцы, по роду своей деятельности привычные к таким нервотрёпочным ситуациям, ещё крепились. Их напряжение было сродни нетерпению болельщиков, приглашённых на финал спортивных соревнований.

Площадку коридора оставили только для двоих. Зрители расположились у балюстрады верхнего этажа и на лестницах по обе стороны от "ристалища".

В тяжело набрякшей переживаниями тишине на площадке сначала появился Эрик. Он был спокоен и собран, хотя пристально следивший за ним зритель мог бы заметить, что время от времени эрисианский воин недоумённо поглядывает на основной меч в правой руке.

Бренда вышла стремительно.

За нею спешили ошеломлённые горничные и перепуганная Вирджиния, а Дарт остановился у первой же колонны коридора и безнадёжно махнул рукой.

Беспокойный говорок зрителей всколыхнул тишину и замер.

Традиционно, по условиям обряда, Эрик для последнего боя надел набедренную кольчугу из мелких металлических чешуек, кованые наручи и взял два меча — вот и всё его снаряжение.

Так же традиционно Бренда должна была надеть джинсы и замшевую рубашку, что она и сделала вчера. Но сегодня из одежды на ней только два куска кольчуги защищали грудь и бёдра. Эрик надел мягкие сандалии — она выскочила босая. Никаких украшений. Волосы небрежно собраны в "хвост".

Вирджиния остановилась, сжала руки на груди, а Бренда почти побежала к Эрику.

Её трясло от переизбытка силы, клокочущей внутри. Поэтому первый удар оказался чуть видимым: призрачное движение — и меч обрушился на воина. Эрик едва успел выставить блок из скрещённых мечей. От ошарашивающей мощи удара он пролетел несколько метров, прежде чем свалиться. Зрители коротко вздохнули: левый меч Эрика разлетелся на куски.

Девушка смотрела на воина со странным выражением лица: то ли жалела из-за оружия, то ли презирала. Мягко покачиваясь, она скользяще двинулась вперёд.

Эрик поднялся и шагнул навстречу.

Бренда невольно замедлила шаг. Он улыбался. Он неудержимо улыбался! Как мальчишка, который получил в день рождения именно то, что очень хотел.

Ему что — понравилось?! Растерянность девушки сменилась яростью. Она уже не думала о хитроумных приёмах — пользовалась мечом как топором, полагаясь на мощь, рвущуюся изо всех пор её тела. Правда, последний удар дрогнул: она увидела смазанную кровь на ногах воина, поняла, что воин ранен осколками разбитого меча.

В следующий миг Бренда с трудом удержала меч в руках. Эрик ушёл из-под удара и провёл странный приём, почти выкрутивший её правое оружие. Получилось, воин напомнил, что полагаться на силу, пусть даже чудовищную, не стоит в поединке с мастером.

А он, судя по всему, настоящий мастер. Бренда ещё не успела опомниться от осознания, что её демонстрация мощи с треском провалилась, а уже защищалась от серии коротких колющих ударов. Несколько она пропустила, краем глаза увидела заливающие собственное тело струйки крови. "Этого не может быть! Неужели я расслабилась на Альте с тамошними бойцами?!" — внезапная мысль испугала её. Противник немедленно воспользовался заминкой девушки: он навязал ей такой скоростной бой, что Бренда долго не могла найти момента для нового мощного удара.

Единственный шанс — быстро отступить. Не вышло. Эрик преследовал её по пятам, буквально прилип.

Тогда Бренда подключилась к его ментальной оболочке, стараясь предугадать последующие удары, найти прореху в продуманной атаке. Она увидела лишнее — и отшатнулась. На краткий миг её проникающего взгляда лицо Эрика расплылось и смешалось с другим — сердце Бренды вздрогнуло — знакомым лицом. Кто в поле Эрика? И почему стало больно сердцу?..

Только машинально вскинутый меч спас её от прямого удара в лицо. Эрик не церемонился.

Мгновенный анализ положения — и Бренда поняла несколько вещей: Эрику никто не помогает. Он ведёт бой в абсолютно новом для себя стиле. Слабое впечатление (нет времени сосредоточиться, чтобы точнее определиться), что повторяется ситуация с Бредбергом — меч ведёт Эрика. И ещё. Мощь, которую она взяла из оружия, ей откровенно мешает.

Вывод: надо избавляться от памяти о прежнем стиле противника, так хорошо ею изученном, пока он дрался на лестнице; надо избавляться от чужой силы. Первое она сделала под ураганной атакой Эрика. Второе не получалось. Нужно оторваться от противника хотя бы для секундной передышки, а этого Эрик как раз не давал… Боже, что за скорость…

Бренде всё же удалось получить передышку. Уходя от Эрика, она неуклюже повернулась и упала. Он тоже не ожидал от неё падения, остановился. Миг — маловато, чтобы избавиться от лишней энергии, но достаточно, чтобы перевести её в другое русло. Теперь усталость ей долго не будет грозить. Пропуская чужую силу порциями через мышцы, она обрела постоянное ощущение свежести, что обычно достигалось временем, проведённым в медитации.

Но и этого оказалось мало.

С первого момента боя Бренда видела, как Эрик слегка хмурится, словно чего-то не понимает. И вдруг, когда она нашла хорошее применение мешающей ей мощи, его брови разлетелись в стороны, глаза засияли. Эрик снова заулыбался — её взбесило, к а к он заулыбался! Однако злость пришлось придержать: Эрик удвоил скорость атаки.

И впервые с появления на острове Бренда запаниковала.

3.

— Чёрт, что происходит?! — охнул Дарт, когда девушка кувырком полетела по полу после удара Эрика. Правда, и вскочила сразу и в оборонительную позу, не давая воину использовать шанс добить её сверху вниз. Защита Бренды казалась хороша… Но не против шквального натиска Эрика.

— По-моему, ничего особенного, — напряжённо отозвался Кейси, — наша самонадеянная клиентка всего-навсего напоролась-таки на настоящего мастера.

— Это не мастер, а сам дьявол во плоти. Его скорость… Боже, я даже не вижу, как он замахивается. Фантастика — один меч против двух.

— Немудрено, если он быстро выдохнется, — пробормотал лейтенант, с тревогой вглядываясь в противников.

— Кейси, вы ослепли! У меня чувство, будто Эрик с каждой секундой превращается в вихрь… О Господи!..

Один из мечей Бренды со свистом врезался в колонну неподалёку от лестницы и со звоном прогремел по плитам.

4.

… Бренда сознательно отключила все ощущения, переведя все реакции тела в автоматический отклик на выпады противника. Она уже, как и Дарт, не понимала, что происходит; подавляла панику и ужас при мысли о поражении и рассчитывала лишь на то, что не может устать.

Некоторые приёмы Эрика и манера их исполнения казались ей знакомыми, но их стремительное проведение сводило на нет все попытки им противостоять. Она получила ещё несколько ударов. Благодаря чужой энергии, быстро исцелялась и не беспокоилась о ранах. Бренду беспокоил Эрик. Беспокоило впечатление, что он играет с нею — по-мальчишески азартно — и главного удара ещё не наносит. Как будто бежит с нею наперегонки и знает, что в любую секунду может вырваться вперёд, но проверяет, сколько же она ещё выдержит.

Что-то сверкнуло перед глазами. У девушки перехватило дыхание. Как это он сделал? Его меч наложился на её, и оба притиснули её тело к прямоугольной части арки с выходом в коридор.

— Клянусь звездой и именем… Маленькая надменная дама, этот полуоткрытый рот — самое соблазнительное, что я видел в своей жизни…

От первых слов его горячего шепота у неё разом ослабели ноги. Потом до Бренды дошёл смысл его фразы, и она испугалась, потому что поверила. А ещё потому, что сама непроизвольно уставилась на его губы: он часто дышал через рот, и она почувствовала его горячее дыхание на своих губах. Она дёрнулась от непривычного желания, перепуганно подняла глаза — лучше бы этого не делать! — он склонялся к ней, и в его глазах горело сумасшедший восторг и любовь.

Он нетерпеливо отобрал у неё меч и отшвырнул подальше. И она почувствовала себя слабой, и потянулась к его силе, и растворялась в его поцелуе и вечности…

В ликующей суматохе никто не заметил, как пропал подменённый меч Эрика.

Крылатое существо, сопровождаемое Антом, уходило во тьму подвальных коридоров замка, унося в небытие меч из коллекции Рэсса. Своё предназначение оружие выполнило идеально.