- Вадим, что с тобой?

На мой стол присел коллега от соседнего стола - Фрик. Он помешивал растворимый чай в стакане и как-то сбоку приглядывался ко мне.

- А что со мной?

- Ну, я не знаю. Но ты-то уж должен знать. Что-то в тебе не так.

- Брюки вроде глаженые, - скептически оглядел себя я. - Рубашка тоже чистая.

- Я не про одежду, - нетерпеливо взмахнул ложечкой Фрик и потёр щёку со следами чая. - Мы с ребятами уже с полчаса пытаемся понять… Похудел, что ли…

Лучше б сидел, договоры читал. Я как раз сейчас этим занимался. Точнее, пытался заниматься. Читал - и не понимал текста. А ещё надо к Мери подойти, к дизайнеру, поговорить об изменениях в рекламке моего хозяина.

- Делать вам больше нечего, - миролюбиво сказал я, - как меня обсуждать. Ты закончил составлять свой договор, о котором босс говорил? Он только что грозился подойти посмотреть на форму.

- Последних новостей не знаешь, - пренебрежительно отозвался Фрик. - Его вызвали к хозяину.

- Что случилось?

- Тайна, покрытая мраком.

Он съехал со стола и пошёл на своё место. Я с усмешкой смотрел вслед. Открытие. Оказывается, правильно говорят, что мужчины меньше воспринимают мелкие изменения во внешности тех, кто рядом работает много лет. Девочки-менеджеры уже поздравили меня с "пострижкой": я попросил парикмахера сильно укоротить волосы, чтобы они не торчали плохо причёсанным паричком, и теперь они торчали ненавязчивым ёжиком - и, как выяснилось, именно для меня это лучший вариант. Во всяком случае, исчезло наивное выражение лица, которое меня изредка бесило в зеркале последние, скажем, несколько лет. Теперь мне даже нравилось то, что я видел в отражении. Тридцатилетний мужчина, c короткими тёмными волосами, с худым, внезапно скептическим лицом, уже имел какую-то близость к человеку, который чувствовал себя тигром вчера ночью. А ещё теперь я смутно ощущал, что именно этот мужчина может дать отпор оживившемуся герою собственного сна, перешедшего в ужастик. Если придётся… Воспользовавшись тем, что парикмахер отвернулся с моей карточкой оплаты, я оскалился в зеркало, приподняв уголок губ, - и расхохотался. Кажется, парикмахеру понравился мой смех, который он принял на счёт своей работы. Он с гордостью улыбнулся мне в зеркало же и признался, что впервые видит, как резко меняется человек в его кресле всего лишь из-за укороченных волос.

В течение рабочего дня я невольно улыбался, представляя, что было бы, взгляни он в зеркало в тот миг, когда я скалился туда же.

Босс не вернулся до конца рабочего дня. Контора узнала об этом заранее и радостно опустела. Наверное, я сидел дольше всех в пустом зале, в своём закутке. Овладела мной какая-то странная апатия. Просто застыл - и всё. Пока не мелькнула конкретная мысль, что мне невыносимо трудно раздваивать собственную жизнь на две сильно различимые картинки. А сообразив, пожал плечами: почему бы и нет? Привыкну.

Впрочем, рутина жизни такова, что слишком быстро с нею не расстанешься. Я вспомнил, что сегодня придёт Серена, и надо бы придумать что-нибудь к лёгкому ужину. Развернувшись к зеркальцу, висевшему за спиной, я понял, что не смогу купить ей сегодня игрушку. Я представил себе Серену и представил, чего бы на самом деле хотела такая красивая женщина. После недолгих раздумий звякнул в контору современного интим-антуража. Заказ принял не очень молодой человек, явно соображавший в своём деле. Он коротко опросил меня и предложил несколько свой вариант, с чем я без промедления согласился.

По дороге домой я заглянул в несколько спецмагазинов, неплохо нагрузился непривычными покупками, но домой успел к назначенному времени. Через минут пять после прихода ко мне пришли оформители и устроили небольшой погром, быстренько законченный к условленному часу.

Признаться, неведомый хозяин агентства оказался прав. Его вариант оформления оказался гораздо интереснее моего. Но будущее показало, что, в общем-то, можно было не стараться что-то вообще устраивать.

До прихода Серены я успел, проконсультировавшись с инструкциями других непривычных покупок, выполнить полную метаморфозу своего жилища, превратив его - незаметно для постороннего глаза, конечно, - в настоящую крепость. Ещё успел смыть с себя пот, поскольку пришлось здорово поднапрячься, впервые за долгое время делая настоящую мужскую работу.

Смешно. Чем дольше я ожидал назначенного часа, тем сильнее меня охватывало возбуждение. Я уже начинал сомневаться, сможет ли Серена принять меня таковым, каков я сейчас. Вскоре я уже нервничал так, что готов был позвонить, чтобы она не приезжала. Чёрт, что со мной… Я психовал, словно подросток, впервые встречающийся с женщиной.

В тот миг, когда я протянул руку к мобиле, раздался звонок домофона. Серена как будто почувствовала, что я вот-вот откажусь от свидания с нею, и пришла чуть раньше. Я стоял в прихожей, как последний дурак, и рассуждал, что ничего особенного: ну, не понравится ей - не придёт в следующий раз, и что? Умру, что ли?

Дверь распахнулась. Вошла недовольная. Тёмные волосы привычной волной до лопаток; обалденной красоты, пусть и небольшие карие глаза; носик, который она так любит поднимать, если что-то не по ней; огорчённо надутые сейчас губки… Чёрт, я как только увидел эти губы…

- Привет! - раздражённо сказала она и бросила сумочку на низкий шкафчик, давно облюбованный ею под временную собственность. - Представляешь, мой дурак… Эй, что это с тобой? Ты постригся? Слушай, а тебе ведь идёт! Ты какой-то импозантный стал, что-то в тебе вдруг такое… Ой…

Я тихонько толкнул её к стене. Всё. Больше терпения не осталось. Одной рукой я скользнул по её талии и притянул к себе. Она смотрела с недоумением. Пока… Ладно. Если закричит - отпущу. И всё. А пока… Ладонь в мягкие волосы, на её затылок, - глаза раскрылись изумлённо. Медленно, еле сдерживаясь, нагнулся к её губам. Пересохшими губами - дыхание в дыхание - коснулся полуоткрытого рта. И - как в пропасть…

Мы начали в прихожей. Потом, кажется, приползли сначала в одну комнату, затем в другую. В том угаре, в котором я был и который колдовски передался ей, мы оба потом не могли ничего припомнить. Вроде из прихожей мы переместились уже без одежды - однако точно опять-таки не вспомнить. Помню, она оседлала меня… Она помнит, как мы свалили какую-то штуку, в которой было что-то прохладное, приятно пахучее и влажное. Оно вывалилось на нас, ну а мы, естественно вывалялись в этой куче. Потом долго рассматривали, плохо соображая, - оказалась, из большой корзины выпали цветы, теперь совершенно смятые… Мы свалили шторы, разорвали какие-то занавески, и помню, смутно и мельком подумалось, что я звонил не в ту службу, надо было звонить в "Домашние уборки". На кухне мы хохотали безумно и не могли остановиться: как тут очутились - не помнили ни я, ни она, но умудрились свалить коробку с пирожными и изваляться в них. Помню, ели раздавленную сладкую массу, пальцами, губами счищая крем друг с друга, а потом вдруг встретились глазами…

… Проснулся как от толчка. Открыл глаза - сна ни в одном глазу. Понял, что лежу на полу, на ковре, сверху - Серена, такая же нагая. В глубоком сне. Тёплая и мягкая. Чуть приподняв её, перевернулся и вынырнул из-под неё. Какая лёгкая… Безудержно улыбаясь, взял её на руки и положил на постель. Замёрзнет ещё к утру. Укрыл тонким шерстяным одеялом и тихо вышел из спальни.

Да простит меня Серена, если у меня ничего не получится… Но я взял один приз - женщину, которая впервые уснула в моей постели, и полон решимости взять другой.

Переоделся в ванной комнате. Мягкие трикотажные джинсы, высокие чёрные ботинки на жёсткой подошве - наши крутые ребята из конторы, поднаторевшие в виртуальных компьютерных играх, называют их берцы; джемпер - памятуя, что внизу достаточно прохладно. Сверху - незастёгнутый плащ. Из его приподнятого воротника, над левым плечом, - еле видна рукоять меча в купленных сегодня наспинных ножнах. На руке - даггер. Трофейный нож - в сложенном состоянии, конечно, - сунул в берцы, благо голенища позволяли. Посомневался немного, но оставил. Покидал в карманы плаща кое-какую мелочёвку. Немного посомневался с куревом - в жизни не курил! - но взял, припомнив, что купил почти машинально.

Вернулся в комнату с телевизором, улыбаясь разгрому повсюду. Застегнул плащ. Надел перчатки. Открыл окно. Встал на подоконник. Вдохнул. И - выпрыгнул.

Как будто взлетел. Вниз, но взлетел. Раскинув руки-крылья.

Ночной дождь. Я ворвался в него ещё не совсем пришедшим в себя после расслабляющей ночи. Свежесть окатила бодрящей дрожью, заставив немного пожалеть, что не занялся перед вылетом чем-то энергичным. Но обжигающе-холодные капли в лицо быстро исчезли - на чуть пружинящем воздухе я вскоре падал в пропасть невидимой отсюда улицы. Раза два тело перевернулось, но это не пугало: я помнил, что улица хоть и узковата, но всё же просторна для одного.

Пространство приняло меня в ощутимые волны. Я прорывал их, словно проваливался. Совершенное бесстрастие помогало вглядываться в мой путь вниз. Окна большей частью тёмные, редко какое светилось - ни одной шторы или занавески! Мелькнула мысль, что я, несмотря на репутацию спокойного человека, всё-таки параноик: я-то предпочитал закрывать окна и днём, и ночью. Слабая улыбка - и никаких мыслей о том, что ожидает при соприкосновении с землёй. Только подумал, как глянул вниз - и меня мгновенно снова перевернуло и сжало в позу человека, который собирается, например, съехать на лыжах с горы.

Ботинки помогли прыгнуть мягко и легко - хотя бы потому, что теперь не боялся травмировать голые ноги. Не вставая с приседа, я огляделся. Тихо. Моего вторжения на нижний уровень никто не увидел, не заметил.

Теперь я знал, что любой мой прыжок из окна безопасен. Случись что в следующий раз, я уже не буду пугаться неожиданности. И думать о ненужном. Когда можно наслаждаться полётом.

Поднявшись с корточек, я вновь замер, прислушиваясь. Показалось, со стороны дороги, куда выходит переулок, послышались шаги… Тишина. Всего лишь показалось. Тем не менее, я вытащил складной нож и сунул его в карман плаща. На всякий случай. Вчерашняя драка с подростками и парнями постарше хоть и доказала, что драться я умею, но одно дело - скоростная расправа с детишками, другое - столкновение с кем поопаснее.

Глянув по сторонам, я определился, куда хочу идти. Сделал это очень просто. Когда-то слышал, что можно тело пустить по его собственному желанию. Закрыть глаза и сделать несколько шагов в ту сторону, куда потянет. Я и зажмурился. Тишина стала отчётливее - то здесь, то там что-то шуршало, шелестело… Что-то никуда не шлось. Улыбнувшись, я расслабился и стал думать, как прошло свидание с Сереной. И меня вдруг развернуло.

Открыв глаза, я удивился. Я стоял перед глухой стеной. Где-то там, наверху, окно моей квартиры. Что-то непонятное. На всякий случай, уже не закрывая глаз, я снова попробовал расслабиться - меня буквально бросило на стену. Так, у меня, кажется, способности к ментальному?..

Ого… Я нагнулся и обнаружил маленькое подвальное окошко. Ещё ниже? Оглядевшись, я расценил обстановку: окошка не видно, потому что на него падает чёрная тень от мусорного контейнера; по обе стороны переулка - никого. Во всяком случае, пока.

И я осторожно влез в это окошко. Сделал просто: втиснулся спиной, головой внутрь - ноги на улице, нащупал сверху кирпичи с выбитой кладкой, вцепился в них и втянул тело в подвал. Теперь осторожно опустил ноги и убедился, что опоры для них нет.

Ещё буду думать?! Привыкать пора! И я разжал пальцы!

Сырой прохладный воздух словно подхватил меня. Ощутимо рвались странные слои пространства. Шуршал плащ. Меня ни разу не стукнуло о стену, от которой я оторвал пальцы. Правда, это удивило только задним числом. Сейчас, несмотря на затхлое холодноватое пространство, в котором проходил свободный полёт, я наслаждался ощущением послушного, несмотря ни на что, тела. К концу полёта я получил предупреждение: моё тело начало сжиматься в знакомой позе кошки, готовой приземлиться на все четыре лапы. И на этот раз я спокойно воспринял кромешную тьму, в которую падал. Она показалась знакомой - будто после долгого отсутствия.

Упал мягко, опершись на руки в перчатках и ноги в ботинках. Это не голая кожа, как было ранее. Упал - и замер, прислушиваясь. Тихо. Странная, однако, тишина. Я её знал. Дежа вю? Наверное. Но, может, я когда-то здесь и правда бывал?.. Я-то, который наизусть помнит всю свою скучную жизнь?

А ещё интересно, как я отсюда буду выбираться. С нижнего уровня-то легко - по лестницам. А здесь как? Может, я летать умею, да не знаю о том? Я ухмыльнулся. Прогуляюсь - проверю. На полном серьёзе.

Поднявшись на ноги, я прислушался. Мрак жил своей жизнью: колебаниями пространства, запахами. Он обволакивал меня сыростью, в которой переплелось множество ароматов. И, вслушавшись в эту сырость, я вдруг понял, что мне до чёртиков хочется закурить.

Нащупал в кармане плаща пачку настоящих сигарет, зажигалку. Вспомнил, как стоял в магазине, выбирая, и сам себе удивлялся: да в жизни не мечтал о куреве!.. Пока снимал хрусткий целлофан, по моей ноге кто-то деловито пробежал. Кожа ботинка, конечно, жёсткая. Но восприимчивость в темноте повышается. Я почувствовал, как мелкие лапы пронесли по обуви длинное, небольшое, но тяжеловатое для такого размера тело. Улыбнулся невольно - крыса, небось. И чиркнул зажигалкой. Кончик сигареты и сам огонёк мгновенно спрятал в кулаке. Затянулся. Ммм… В сыром воздухе то, что надо.

Спрятав зажигалку и продолжая прикрывать курево, я огляделся и сам себе усмехнулся. Нашёл где оглядываться. Но идти куда-то надо, раз привело меня сюда. Чуть приподнял ногу и снова опустил - предупредил всех бегающих по полу, что большой тип собирается двигаться. Ха - шуршанули. Разбежались. И, всё так же улыбаясь, я зашагал во тьму. Изредка затягиваясь и не беспокоясь, что кого-то может привлечь запах горящей сигареты. Так, наверное, ходит охотник по знакомым угодьям - по-хозяйски, но сторожко прислушиваясь.

Я - тоже прислушивался. А что оставалось делать? Ноги в очередной раз решили доказать свою самостоятельность и несли меня исключительно уверенно куда-то в кромешную тьму. Я положился на их знание, но внимательно слушал шорохи и шелест, сопровождавшие или провожавшие меня по всему странному пути.

Впереди забрезжил свет. Ну, светом его, конечно, трудно назвать. Так, чуть светящиеся серые линии. Они расплывались, едва я старался всмотреться в них. Тем не менее, ноги топали к ним. Я остановился лишь на мгновение - бросить сигарету и притоптать её. Новообретённое чувство охотника подсказало, что приближаюсь к лёжке зверя (я вновь заулыбался). Лучше не дразнить его незнакомыми запахами.

Ровно пять шагов - и внезапно встал на месте. Нет, серые линии всё ещё расплывались, но тем не менее я понял, что стою перед стеной. Теперь уже неуверенно протянул руку - и, как ни странно, пальцы наткнулись на дверную ручку.

Хлипкая дверь заскрипела. На руку ощутимо посыпались ожидаемые пыль и труха. Здесь явно давно никто не ходил. Кроме меня. Я здесь был недавно… Я вдруг вспотел, когда додумался до странной мысли. Чёрт… Дежа вю, что ли, в самом деле…

Ноги переступили порог - самый настоящий. Я аккуратно закрыл за собой дверь. Даже не оглядываясь, я знал, что эта ветхая дверь, серая от старости, имеет ржавую пластину наверху, зачем-то когда-то кем-то прибитую там. И этой пластиной она отличается от всех остальных дверей на улице.

Ибо я стоял именно на улице. Узкой, еле видной в сером сумраке, по обеим сторонам быстро пропадающей на поворотах. Переулок, скорее всего. Я не пошёл ни направо, ни налево. Мои проводники, собственные ноги, снисходительно к моим сомнениям потащили меня к зданию напротив, явно намереваясь провести через весь огромный дом. Я запрокинул голову, прежде чем войти в серую, еле различимую дверь с ещё одной особой пометкой. Пометой оказалась дверная ручка в виде стилизованного, прогнувшегося в спине льва, стоящего на двух лапах. Ручка отличалась и сама по себе - неуместной среди кладбища умирающих домов начищенностью… Я запрокинул голову. Здания на уровне второго этажа совершенно пропадали во тьме. Здесь же царил всё тот же умиротворяющий серый полумрак. Я попытался найти источник света - тщетно.

Пришлось пожать плечами и потянуть на себя дверь с львиной ручкой. Здесь почему-то дверь открывалась на улицу. Я закрыл её старательно тихо. И плотно. Не я, конечно, руки. Я-то понимал, почему - тихо. Но зачем плотно? Руки объяснить не удосужились, и мне хотелось хихикать, представляя, как вопрошаю их о том.

Здание я прошёл быстро и легко. Хотя по всем меркам оно оказалось огромным. Длинный коридор, похожий на коридор в нашем служебном здании: по бокам сплошь двери, - постепенно светлел. Ноги остановились перед последней дверью - из коридора. Здесь я обнаружил щель, достаточную, чтобы рассмотреть происходящее в непосредственной близости к двери. Приникнул к щели с осторожностью: послышались, показалось, человеческие голоса. Но осторожность вздыбилась не просто так: раздулись ноздри, вдыхая странный, будоражащий и влажный запах. Я не сразу понял, что пахнет кровью. Но так сильно…