За углом кафе нас ждала аэромашина. Немногословный Марк уже сидел рядом с водителем, тоже драко, и мы с Ледяным Джином разместились сзади.

Странное чувство овладело мной — тревоги и бесшабашного весёлья. Я смотрел на пролетающий мимо и под нами город и не мог перестать думать о том, что сейчас, через какое-то неопределённое время, буду учиться летать. Учиться тому самому движению, которое пока испытал лишь в странном сновидении не сновидении, но в смертельной схватке — это уж точно... Мышцы живота сжимались и вздрагивали, и с дыханием я ничего не мог сделать, как ни успокаивал его.

А ещё мельком думалось: как хорошо, что есть на свете такие расы, представители которых настолько доверяют друг другу, настолько сплоченные, что — вот, пожалуйста, поговорили совсем чуток — и готово, лечу с совсем незнакомыми людьми куда-то к чёрту на кулички... В общем, я думал о чём угодно, но только не о том, как ворвусь в больничную палату, чтобы снять с обездвиженного ворона кулон с Зеркалом богов.

— А куда мы, хотя бы примерно, едем? — спросил ведун.

— На окраину города. Там, в основном, жилые районы для тех, кто работает в Гадесе постоянно или по контракту, — откликнулся Марк. — Когда нам надоедает летать под присмотром инструктора, мы сбегаем сюда. Здесь просторно и нет мешающих салютов и фейерверков. Некоторым нравится, когда празднично, но нам иногда хочется полетать в пустом ночном пространстве. Под звёздами.

«Нам» — это, надо полагать, драко. Что ж... Если вспомнить, что их корни ведут к недавно расставшимся с крыльями, то нет ничего удивительного в этой тяге летать.

Ледяной Джин шёпотом выругался в новой попытке спрятать волосы.

— А зачем? — спросил наблюдавший за ним в зеркальце Марк.

— Нас уже однажды вычислили по его волосам, — отозвался я. — Вот и думаем, как быть... Как превратить ведуна в обычного человека.

— Собери у затылка в хвост и оставь так, — посоветовал водитель. — Накидка скроет.

— Но тогда всё равно будет видно, что я...

— На, возьми бандану.

Ведун хмыкнул. Повязал узкий платок — и я, приглядевшись, ухмыльнулся.

— Ха, теперь ты похож на пирата.

— Уже счастье, что не на ведуна.

— Хм, Джин, а ты ещё тёмные очки надень. «Хамелеоны». Тогда байкером будешь.

— Андрей! — возмутился Ледяной Джин и не выдержал — рассмеялся.

— Впервые вижу ведуна, который не хочет быть похожим на свой народ, — философски заметил Марк.

Он сказал это достаточно спокойно, но и без вопросительных интонаций в его голосе стало ясно, что ему очень любопытно. Кажется, ведун понял его. Безо всякой насмешки, очень просто он высказался:

— Что ж, всякое бывает. Иной раз хочется и в прятки поиграть.

Гадес пролетал мимо нас, хотя порой мне казалось, что мы летим в необычном аквариуме или в водах уютной лагуны, слегка подсвеченной — только не сверху, смягчёнными толщей воды солнечными лучами, а снизу — припрятанными прожекторами. Вскоре самые яркие огни остались позади, а мы окунулись в самый настоящий вечер, если уже не глубокую ночь. Машина мягко всплыла по широкой дуге — и секунды спустя её колёса коснулись поверхности явно жилого дома. Во всяком случае не слишком вызывающе яркие, как в центре, вывески обычных магазинов были только внизу.

Машина остановилась неподалёку от трёх других, замерших в темноте — с потушенными фарами. Мы вышли. Нас уже ждали. Несколько драко двинулись нам навстречу: одни от машин — обычные человеческие силуэты, другие от середины крыши — за каждым из них плавно двигалась громада сложенных крыльев.

Стоявший рядом со мной Ледяной Джин встряхнул вещмешком с вороньими крыльями и негромко сказал:

— Я бы тоже не отказался попробовать. Но...

— Только не в такой ситуации? — закончил я его фразу. И передал ему Тисса, который, взгромоздившись ему на затылок, зевнул и снова задрых.

Нас обошёл Марк, и ведун не успел ответить мне.

— Так. Андрей, Люциус сказал, что ты летал по-настоящему. Что значат его слова?

Прежде чем объяснить, я помедлил. Поверит ли в такое?

— Чтобы было проще понять, скажу следующее: возможно, это был всего лишь сон.

— Возможно? Пусть так, — уступчиво согласился Марк. — Мне нужно знать, хорошо ли ты во сне управлялся с крыльями?

Я вспомнил, как метался между сумасшедшими змеищами.

— Во сне — более чем. — И передёрнул плечами.

— Обычно о своих впечатлениях люди рассказывают взахлёб, — внимательно посмотрел на меня Марк, — ты же стараешься отделаться общими словами. Тебе не понравилось летать? Или во сне случилось что-то не очень приятное?

— Почему ты меня спрашиваешь об этом? — не выдержал я. — Мне казалось, мы прилетели сюда учиться летать, а не делиться воспоминаниями.

— Андрей, успокойся. — Ледяной Джин положил руку на моё плечо. — Успокойся. Давай я сам всё объясню. Видишь ли, Марк, то, что испытал Андрей, выходит за рамки обыденности. Происшедшее с ним можно сравнить лишь... если так можно, конечно, сказать... с направленной иллюзией, проникшей в сон. То есть Андрей спал и не только видел, но и ощущал, как летает. А поскольку ему пришлось сразиться с чудовищами, из сна он вывалился в прямом смысле весь израненный. С настоящей кровью. Теперь вот о чём. Кажется, я понял к чему эти вопросы. Ты боишься, нет ли у Андрея боязни перед полётом на крыльях. Надо было напрямую спросить у него об этом. Но я могу ответить вместо него. И можете положиться на мои слова: нет, он не боится этих полётов. Более того, иллюзорные крылья он испытывал снова — и не далее, как несколько часов назад. Я ответил на твой вопрос, Марк?

— Да, ответил. Это — вороньи крылья, которые вы взяли у таксиста?

— Они.

— В таком случае начнём.

Меня окружили четверо драко. Один взял куртку и джемпер, которые мне пришлось снять. Второй помог надеть твёрдый жилет из вещмешка и затянул его на мне так, что он буквально влип в тело. После чего второй дождался, пока другие двое прикрепят к жилету крылья, оттянувшие мои плечи и спину чуть назад. Поглядывая назад, на крылья, я видел их странную черноту, подчёркнутую слабым освещением здесь, на крыше. Видел время от времени пробегающее по ним движение тёмного разноцветья. Чуть усмехнулся. Мне бы ещё клюв как у ворона. Крепкий. Убивающий одним ударом... Странно, ещё не пробовал взлететь, а мысли, скорее, не как у ворона, а как у... У кого же? У ястреба? У кондора, парящего над прерией в поисках добычи? Романтично-то как...

— Так, Андрей, сейчас мы подключим имплантаты. Будет несколько уколов, но очень лёгких, как будто кто-то дотрагивается до твоей кожи.

— Ладно. Я готов.

Уколы больше напоминали касание колючих веток, между которыми приходится продираться. Зато почти сразу, где-то через несколько секунд, крылья, простым грузом тянувшие плечи и спину книзу, раздались в стороны. Я ещё успел встать боком, чтобы они никого не ударили... Марк поднял брови. Чему он удивился? Что я инстинктивно встал так, чтобы всем и мне было легче?

— Ну и? Как ощущения? Крылья не тяжёлые?

— Лёгкие, — улыбнулся я — и спохватился: — В сравнении, конечно.

— Интересно было бы посмотреть на те крылья, на которых ты летал, — озадаченно пробормотал Марк, и стоявшие рядом драко согласно закивали. — Какие они были? Как у орла? Драконьи? На что похожи?

— Не знаю. Со стороны себя не видел. Мельком, если только... Мохнатые, хотя и перьевые, громадные. И... боевые.

— Легко с ними было? Леталось как?

Я вспомнил бешеный бой, в котором крутился и вертелся не хуже пираньи, почуявшей поживу... Я не заметил, как кривая ухмылка пробежала по моим губам...

— Понял, — внезапно сказал Марк, сощурившись вглядывающийся в меня. — Джин сказал — ты сражался с чудовищами. Что за оружие было у тебя в том странном сне?

— Два длинных меча. Каких — не скажу. Не разбираюсь.

Неожиданно я сообразил, что вижу лица ближайших ко мне драко и на них — отчётливо выраженную зависть. Ну да... Драко-то тёмные — боевые. Как им не позавидовать моему сну... Ледяной Джин, сложив руки на груди, просто наслаждался ситуацией, глядя на всех, — он понял, почему драко так смотрят на меня. И — чёрт всё побери! — он гордился мной!

— Ну что ж. Итак, Андрей, начнём со следующего. Ты подходишь к краю крыши и прыгаешь вниз. Тебя на всякий случай сопровождают драконы — наши ребята на драконьих крыльях. Не знаю, сможешь ли ты легко освоить вороньи крылья, но главное — ничего не бойся: драконы рядом. Подхватят, если что. Из инструкций запомни только одну — работай с воздушными потоками.

Глубоко вздохнув, я сложил крылья так, чтобы они не мешали окружающим, и пошёл к краю. Крыльев я теперь почти не чувствовал. То ли имплантаты своё дело сделали, то ли я просто ощущал их и впрямь очень лёгкими после тех, привычных... Только у края крыши я заглянул в бездну — дорог внизу не видны из-за маскирующего их освещения, сырой воздух струями поднимался ко мне навстречу...

Нахохлившись и приподняв лопатки-крылья — я не спрыгнул, а — впрыгнул! Вверх!

Звёзды! Как я взмыл! Крылья уверенно подхватили меня и в воздушных потоках качнули, словно я впрыгнул в реку — в сильную волну! Взмах — набрав высоты, я попробовал эти волны, что поддерживали меня под крылья, на упругость и мягко нырнул в них... Я не летал — плавал в струях, и каждая из них подставлялась, помогала мне взмывать, переворачиваться. Сам того не замечая, я всё чаще и чаще складывал крылья — и уже буквально купался в пронизанном воздушными потоками пространстве!

Какие-то тени мелькали вокруг меня — стороной я вспоминал, что это драконы, страхующие мой полёт. И я страшно был рад, что они не мешают мне наслаждаться этим настоящим, не сновидческим полётом.

Тело упруго и послушно изгибалось в ответ на мои желания, следуя за крыльями, вписываясь в их полётное движение... Вписываясь в воздушные волны...

... Вернулся я к реальности, вспомнив, что нужно опробовать, смогу ли я работать руками в полёте. Ведь мне придётся нести Зеркало богов — в случае удачи.

Идея оказалась удачной: едва я попробовал пошевелить руками, как понял, что нашёл новую игрушку. Теперь я не просто плавал — я мог придумывать и исполнять ещё более изощрённый рисунок лёта.

С громадным сожалением я подумал о времени и устремился к крыше, на которой оставались наши ребята. Приземляясь, я немного подшутил, изобразив неуклюжую ворону и попрыгав немного по крыше, словно на птичьих лапах врастопырку. Уже смеясь и чувствуя себя донельзя счастливым, я вспомнил Диану и мысленно пообещал, что когда-нибудь мы полетаем вместе. И, сложив крылья, подошёл к компании, в которой обнаружил не только Ледяного Джина, но и Люциуса.

Оглянувшись на шумок, увидел, как, складывая свои крылья, за мной идут хохочущие драко. Сообразив, что они видели, как я подпрыгивал, я тоже засмеялся.

Люциус хлопнул меня по плечу.

— Чёрт, я весь иззавидовался!

— Честно говоря, я не поверил тебе, Андрей, — покачал головой Марк. — Но ты летаешь... Летаешь — божественно.

— Не знаю насчёт божественности, но я чувствовал себя так, как будто получил любимую с детства игрушку! — всё ещё смеясь, ответил я.

— Хорошо. Первое испытание ты прошёл. Теперь усложним. Ты впервые летаешь на реальных крыльях, и мало ли... Наши драконы не впервые на Гадесе. Они быстрые и вёрткие. Примерно такие, как привычные к крыльям вороны Лорда Корвуса. В общем, мало ли какая ситуация может сложиться на месте. Летаешь ты достаточно маневренно. Андрей, поиграем в догонялки? Только в этой игре не один будет бегать за всеми. А все — ловить одного. Готов ли ты?

— Не знаю, — признался я. — Но попробовать хочется.

— Тогда — беги!

Подстёгнутый криком Марка, я кинулся в сторону от бросившихся ко мне, мгновенно окружая, драконов. В темноте на крыше мне показалось, что их больше десяти (потом выяснил — их двенадцать!). Крутанувшись вокруг собственной оси, я понял, что прорваться мимо хоть одного из них — не судьба. Только мысль! И — я рванул в небо!

Пока они пораспахивали крылья, довольно быстро, но, в сравнении с вороньими, не так стремительно, я уже плавал в свободном пространстве

Пришлось специально притормозить, чтобы дать им фору. А вот когда они очутились рядом (первый из них обмахнул меня прохладой), я сложил крылья и со всей дури упал в небольшой просвет между ними.

Взбаламученные огромными крыльями драконов, воздушные потоки уже не давали той опоры, которая была ранее. Но к этому времени я настолько освоился с собственными крыльями, что опора мне уже не была необходимой. Точнее, не освоился. Я внезапно для себя погрузился в то самое состояние, которое мне далось, когда я услышал повелительный шёпот Мангуста: «Иди!»

Мне чудилось, что я медленно ныряю между плавно летающими вокруг меня драконами, перетекающей волной ускользаю от их слишком опасного приближения... Ещё глубже — и я птицей, которая, прочувствовав своё лёгкое тело, все свои мышцы, растерял затормаживающую способность думать, прежде чем делать движение. Мне хотелось смеяться и плакать — так я был счастлив в этом колдовском полёте!

И — я уже чувствовал драконов, пытающихся нагнать меня. Это здорово забавляло: я — человек, и они — драко! А поймать меня не могут!

Я чувствовал каждое их движение, каждое их направленное желание в любую сторону и двигался синхронно с ними: они ко мне — я от них. И это было так великолепно!

А потом я просто развернулся и сквозь драконью стаю метнулся к крыше. Сложив крылья, как недавно, в первом тренировочном полёте, я мягко проскользнул между драконами и мягко же приземлился возле Марка, специально ближе к нему.

Люциус первым захлопал в ладоши.

— Андрей, ты всех загонял! Я такого ещё не видел!

— Первая тренировка — и вот так, — пробормотал Марк.

— Ну, предположим, у него эта тренировка не первая, — гордо сказал Ледяной Джин и вздохнул. — Андрей, ты впервые заставил меня пожалеть, что Мангуст наложил на нас блоки. Мне бы очень хотелось хоть чуть-чуть ощутить то, что ощущал в полёте ты.

Подошли приземлившиеся драконы. Обычно невозмутимые, драко радостно хлопали меня по плечам, пожимали руки.

— Ну что? Мы готовы, — сказал Марк подошедшему Севастьяну.

— Подождите, — заторопился я. — Ещё минут пять, ладно?

— Летать понравилось? — усмехнулся Люциус.

— Нет, последнее испытание. Джин, давай Тисса.

Сонная морда кошака, появившаяся в пространстве, подобно Чеширскому коту, вызвала неподдельное изумление драко. А уж восторгам их не было предела, когда я слегка оттянул крыло Тисса. Я неспешно подошёл к краю крыши и подбросил кошака в воздух. Поскольку я его перед этим мгновения подержал на вытянутых руках, Тисс нисколько не удивился и сразу развернул крылья. И как только он распахнул их, я шагнул с крыши и развернул свои.

Ошалевший при виде летающего хозяина Тисс несколько раз облетел меня, разглядывая, а потом, ничтоже сумняшеся, стремительно сиганул мне на затылок и сжался в пушистый воротник, жёстко вцепившись в плечи летательного жилета. Чего я от него и хотел. Перевернувшись несколько раз в воздухе, я убедился, что кошак засел на шее намертво.

И только после этого снова мягко шагнул на крышу, притормаживая крыльями.

— Ты хочешь лететь с кошаком? — спросил Севастьян.

— Хочу. И полечу.

— Не боишься за него?

— Тисс — не просто кошак, — спокойно объяснил я. — Он оружие. Это его бояться надо.

Оружие высунулось из невидимости, снова зевнуло на всех — и спряталось досматривать свои кошачье-оружейные сны.

— Подтверждаю, — поднял руку Ледяной Джин. — Тисс — оружие. И очень страшное.

Севастьян посмотрел на ведуна, как на ещё одного шутника, а потом взглянул на Люциуса. Тот спокойно кивнул.

— Это правда. Тисс — страшное оружие.

— Что-то я не очень представляю... — начал Марк.

— Извини, Марк, перебью, — сказал я. — По-моему, я теперь знаю, как именно мы сможем взять Зеркало богов с наименьшими потерями.

— У тебя появился план?

— Угу. Что-то вроде штурма. Только детализировать бы неплохо.

Мы уселись прямо на крыше в кружок. Я рассказал, как приблизительно вижу этот штурм, а тёмные драко — все будущие офицеры, кроме троих, принялись обсуждать достоинства и недостатки этого плана, уточняя детали и подправляя его этапы. В результате мне прямо здесь же, на крыше, придумали нагрудную поноску для Тисса, особенность которого мне всё-таки пришлось объяснить. Придумали и немедленно воплотили в реальность. Пока думали, как и что дальше, полюбовались на изумлённого кошака, который выглядывал из этой поноски, как кенгурёнок из кармана мамы-кенгуру. Но не возражал против необычного места пребывания — скорее всего потому, что здесь было теплей, чем на затылке, да и уютней.

В конце концов, все встали и быстро сняли крылья. Ведь если лететь к месту штурма, можно и силы растерять.

Мне — крылья сняли. Не умею пока их ни надевать, ни снимать. Но как горько было чувствовать себя бескрылым в первые минуты после исчезновения тяжести за спиной!..

— Не переживай, Андрей, — сочувственно сказал Люциус, взявшийся нести мои крылья, чтобы не дай Бог я не переутомился. — Налетаешься ещё. Будет время. Вот возьмём Зеркало богов!..

— И меня научите летать — не забывайте! — встрял Ледяной Джин. — Насмотрелся тут на вас. Аж неполноценным себя чувствую.

Драко отвернулся от ведуна, скрывая улыбку при виде его повязанной банданой головы. Марк позвал нас по машинам, и вскоре аэротакси скользнули вниз, чтобы никто не заметил, что мы спускаемся с высоты.

Перед носом нашей машины я насчитал три штуки, и позади за нами мчались ещё четыре машины. Целая армия... Армия драконов и одного самонадеянного ворона. Но почему у меня до сих пор абсолютная уверенность, что этой армии хватит, чтобы столкнуться в воздухе со стаей в несколько десятков воронов и всё-таки не уступить ей?

Неужели эйфория от получившегося на отлично полёта застила мне глаза — и мне только думается, что всё пройдёт теперь легко и непринуждённо?

Я зажмурился и обнял Тисса, благо сидел он теперь он очень удобно для частых объятий. Кошак потёрся о мой подбородок и затих на руках.

Ладно. Поживём — увидим. Главное, не поддаться этой эйфории во время штурма.