Глава 1
Маргарита посмотрела в черноту, что сгущалась за окном поезда. До Москвы было еще больше суток пути, а сердце уже сжималось от страха и даже чуточку болело. Неизвестность впереди, мысли о том, что будет, беспокойство о родителях – все это не давало заснуть. Вагон мерно покачивался, навевая состояние полудремы, но не более. Старушка на соседней полке ворочалась с боку на бок и бормотала сквозь сон что-то на непонятном рычащем языке.
Впереди виднелась новая жизнь. Надо как-то умудриться выжить на стипендию в Москве. Маргарита посмеивалась, она прекрасно понимала, что это трудно, если не близко к «невозможно». Единственной надеждой на выживание в первом полугодии были рефераты, которые можно писать вместо кого-нибудь за копейку, а там люди привыкнут, разленятся, и можно разгуляться. А о том, что произойдет летом, и вовсе думать не хотелось. Вряд ли ей разрешат остаться в общежитии. А возвращаться домой – смерти подобно. Сашка, единственная школьная подруга, тоже не обещала, что сможет приютить. У нее были свои планы на лето… Так и убивается дружба – расстояниями и разными целями.
Помотав головой, Маргарита попыталась взбодриться.
– Все будет хорошо. Может, ты и первый семестр не закроешь. Чего беспокоишься об этом? И так проблем хватает! – прошептала девушка себе под нос, вглядываясь в нечеткие очертания деревьев за окном. – Может, ты и не найдешь… все же говорят, что в Москве можно легко запутаться!
Последнюю фразу Маргарита почти выкрикнула. Вжав голову в плечи, Марго с опаской покосилась на старушку: а вдруг разбудила? Но соседка по купе все так же лежала, повернувшись к ней спиной.
Маргарита подсознательно боялась стариков. Она не помнила свою бабку по отцовской линии, слишком маленькая была, когда та буянила в старческом маразме, но где-то глубоко внутри нее остался страх перед стариками и их возможной неадекватностью. Вот и сейчас девушка вздрагивала каждый раз, когда соседка то выкрикивала что-то сквозь сон, то ворочалась под теплым шерстяным одеялом.
«Нет, так дело не пойдет. Сейчас совсем себя измучаешь, Маргарита!» – уговаривала себя девушка, зябко кутаясь в плед. Собравшись с духом, она взяла чашку и сходила в конец вагона за кипятком. Сложный выбор между чаем и кофе она не смогла сделать, а вернувшись, и вовсе позабыла о нем. Старушка, до этого мирно спавшая на своей полке, смотрела на вошедшую в купе девушку неестественно яркими зелеными глазами. Маргарита замерла в дверях, боясь сделать шаг внутрь.
Поезд качнулся, рука Марго дрогнула и не удержала чашку. Кипяток огненной волной прокатился по правой ноге, в глазах на мгновение потемнело. Маргарита закусила губу, чтобы не взвыть от боли. Мысли хаотично закрутились в голове: зубная паста, которую нужно срочно найти и помазать ожог, и пластиковая кружка, которая не разбилась, и это было хорошо, и боль, обжигающая боль, затмевавшая все остальное. О старухе, ее испытующем взгляде и том, что находилось за пределами купе, Маргарита забыла.
С тихим шипением сняв спортивные штаны, девушка подула на покрасневшую кожу.
– Болит? – проскрипела старческим шепотом бабка.
Маргарита вздрогнула и подняла на соседку непонимающий взгляд.
– Давай помогу, – добавила старушка, протягивая руку.
Будто завороженная, Марго наблюдала за тем, как сморщенная ладонь приближается к ноге. Девушке казалось, что сейчас не существует ничего кроме нее и этой ладони, даже самой старушки. Сердце забилось быстро-быстро, во рту пересохло от неестественного ужаса. Старуха царапнула толстым желтым ногтем по красной коже, рисуя какой-то незнакомый знак, и зашептала на неизвестном языке. Неожиданно для самой себя Маргарита осознала, что боль уходит, покрасневшая кожа приобретает нормальный цвет. «Ну вот, не успела пастой намазать. И что делать, если потом волдыри будут?» – рассеянно подумала девушка.
– Хоть бы поблагодарила, – проворчала старушка, возвращаясь на свою полку. – А то будут тут слуги Морены добрую ворожбу творить просто так.
Глаза Маргариты заблестели. Похоже, старушка из тех, кто еще помнил древние сказы. А это прекрасный материал! Позабыв об ужасе, девушка достала из чемодана блокнот и автоматический карандаш и с надеждой посмотрела на старушку.
– Расскажите мне… расскажите, пожалуйста, сказки и легенды, которые знаете! Пожалуйста! Я историк, это очень важно! – с мольбой обратилась она к соседке по купе.
Старушка кашлянула, укуталась поплотнее в плед и вновь уставилась на Маргариту неестественно яркими глазами.
– Сказки, говоришь? – улыбнулась старуха и закашлялась. – А что, коли не сказки это? Что, если волшба, твари магические и боги есть на нашей земле?
– Не может этого быть. Все имеет научное объяснение.
Старуха засмеялась, периодически похрюкивая.
– Имеет. Только вот ученые волшебство считают высокими технологиями. А коли скажу тебе, что это особое свойство души. Что коли будешь развиваться и работать, то сможешь летать сама, а ежели мало духовных сил, то возьмешь метлу и полетишь на ней?
– Это…
– А что, коли я открою для тебя другой мир? – задумчиво произнесла старушка.
А потом, будто змея, бросилась вперед, схватила Маргариту за руку и уставилась в ладонь, водя по ней указательным пальцем.
– Ты живешь не в том месте и не в то время, ты делаешь то, что хочешь, но это не то, чего хотят от тебя другие. Ты идешь против всех, неся погибель и разрушения…
Старушка довольно захохотала. Ее ледяные пальцы больно сжимали запястье Маргариты. Девушка пыталась вырвать руку, но старушка с невероятной для нее силой держала ладонь, не давая пошевелиться.
– Морена, Царица Ночи, Владычица начала нового пути, услышь ту, что следует годы за тобой. Настало мое время перейти по мосту в новое царство. По заветам твоим нашла я преемницу себе, и будет она нести волю твою в мире смертных.
Маргарита непонимающе смотрела на старуху, которая свободной рукой достала из-под пледа странного вида книгу в черной обложке. Таких сейчас не делают, казалось, от фолианта даже пахнет древностью. Покрытый темной шершавой кожей, он вызывал странный трепет внутри.
Открыв книгу где-то в середине, старуха поднесла запястье ко рту и прокусила кожу. Алые капли крови упали на страницы, и только в этот момент Маргарита поняла, что они пустые. Старуха же потянула девушку на себя, больно укусила и ее, окропив кровью еще несколько страниц.
– Передаю тебе силы свои. Живи по совести, да не по законам. Будь защитницей и заступницей, а книга поможет. А серп богини станет символом твоего посвящения.
Старушка закашлялась, выпуская Маргариту.
– С вами все в порядке? – испуганно спросила девушка, позабыв о собственной ране, но соседка ее не слушала, роясь у себя за пазухой.
– Молчи, ты не понимаешь. Это твоя судьба! – старушка снова закашлялась, доставая маленький предмет и вкладывая его в книгу. – Я две сотни лет ждала преемницу, которую пошлет мне богиня. И дождалась. Книгу не показывай никому, в ней все, что тебе нужно знать. Коли не будет ответа, напиши кровью вопрос на странице и покажи Матери-Ночи. И ежели это знание необходимое, то даст она ответ.
Старушка забралась на свою полку, скрестила руки на груди. Маргарита с интересом рассматривала страницы книги, на них начали постепенно проявляться буквы неизвестного языка. Рана на запястье затянулась словно сама собой.
Серебряный серп на тонкой, потемневшей, скорее всего, от пота, веревке, притягивал ее взгляд. Именно его старушка вложила между страниц книги как самое дорогое сокровище. Он будто требовал, чтобы девушка коснулась его. Не в силах противиться, Маргарита с особым трепетом дотронулась до украшения. На мгновение в глазах потемнело, а потом мир будто бы обрушился на нее сотней новых непонятных ощущений.
Придя в себя, девушка посмотрела на соседку по купе и с ужасом поняла, что та побледнела, а грудь не вздымается. Схватив старушку за запястье, Марго попыталась нащупать пульс, но его не было. Спрятав книгу под подушку, Маргарита побежала к проводнику.
Принимать правду было болезненно. Старушка умерла тихо и, как надеялась Маргарита, без боли, но все же от этого легче не становилось. Последующие часы превратились в самый настоящий ад. Марго плохо помнила, как на ватных ногах возвращалась от проводника, как пришел начальник поезда и медик. Серые, почти выцветшие глаза закрыли, и на несколько минут стало легче. Но самой Маргарите казалось, что сейчас может произойти что-то ужасное. Гнетущее чувство неизбежности чего-то недоброго нависло над ней. То ли страх, то ли паника заполонили ее сознание. Не находя логического объяснения своему состоянию, Маргарита пыталась отвлечься. Выйдя в коридор, она уперлась лбом в окно. За толстым стеклом все так же проносились мимо ели и высокие березы.
Неожиданно даже для самой себя, Марго вспомнила одну из старых деревенских баек. Так, глупая страшилка. Из тех, что дети с упоением пересказывают друг другу у костра, стараясь напугать как можно сильнее.
«И жила в той деревне ведьма. Одни говаривали, что злая она и детей на порог к ней не пускали. Другие же сами к ней бегали за советами. Но вот пришло время ведьме умирать. Отдала она свои записи ученице, легла на печь… и стали доноситься из той избы крики и стоны. Долго умирала ведьма, больше недели. Даже ученица ее не могла облегчить муки. А на девятый день люди, изведенные криками, пришли к дому ведьмы и разобрали крышу. И тут же старуха испустила дух! Вот только не простила она мучений своих тем, кому помогала долгие годы. И поговаривают, что дух ее до сих пор бродит по деревне… и лунной ночью можно увидеть, как она доит молоко у коров и коз, как метет на поле с рожью. А поутру нет молока у скотины, а поле все вытоптано!»
И Маргариту осенило. Крышу у поезда, конечно, разобрать не получится. Но хотя бы окно открыть надо. Пусть хоть так дух уйдет.
«Ерунда какая-то, – раздраженно подумала девушка, с усилием открывая окно, – нет такой субстанции, как душа. Это все верования! Не может она куда-то там улететь, потому что так не бывает!»
Списав пришедшее облегчение на свежий воздух, Маргарита вышла из купе. Находиться в одном помещении с покойницей ей было не по себе. А память вновь услужливо показывала приметы да поверья. Мол де нельзя покойника одного оставлять. Марго фыркнула.
– И чего фырчишь? – услышала девушка голос позади и резко обернулась. – От оно как. Взгляд такой испуганный-испуганный. Но меня можешь не бояться… не буду я против преемницы жрицы Мары идти. И что ты так глаза вылупила? Открой свое сердце, поверь. И тогда увидишь меня.
– В кого поверить? – с ужасом прошептала девушка, вжимаясь в стену.
– В кого-кого… в духов, что живут рядом с вами. Я дух хороший, я поездовой. Раньше лешим был, да вот лес мой вырубили… на бумагу пустили. Вот и прибился к поезду, тут теперь помогаю пор-рядки наводить, – промурлыкал дух.
Маргарита закрыла глаза, пару раз медленно вдохнула и выдохнула, пытаясь успокоиться.
– Только галлюцинаций мне тут не хватало, – раздраженно прошептала она под нос.
– Ну вот… оскорбляет она меня тут. Я не галлюцинация. Я поездовой!
Девушка взвизгнула, почувствовав, как кто-то дернул ее за штанину. Открыв глаза, она увидела рядом маленького человечка с длинной седой бородой. В соломенной шляпе, поверх которой была надета фуражка. Из-под темно-синего костюма показывались рукава и штанины из простого домотканого льна. А на плече погон с рисунком поезда, проезжавшего через лес.
– Двенадцать апостолов дифракции!
– Двенадцать апостолов де-чего? Какой еще такой фракции? Это где эта местность? Никогда не слышал! – воодушевленно поинтересовался поездовой, поправил фуражку и посмотрел на девушку ярко-зелеными глазами.
– Нет такой местности. Дифракция – это явление такое. В физике изучают.
– А, понятно. Ну мы, поездовые, в школы не ходили, не постигали. Ну так чего ты бабку одну кинула? Неправильно это! – вернулся к прежней теме дух, смешно дергая ушами.
– Неприятно. Не люблю покойников, – немного смущаясь, ответила Маргарита.
– А кто их любит? Я вот тоже не люблю. Все, пошли в купе. А то увидит тебя еще тут кто с воздухом разговаривающую, точно в ваш дом с желтыми стенами заберут. А этого нельзя допустить. А то промоют тебе мозги, забудешь все. И кто дар передавать будет?
Поездовой с силой потянул Маргариту в купе, не обращая внимания на ее слабые протесты.
Зябко поежившись, Маргарита села на полку и укуталась в плед. Ледяной ветер приносил сквозь приоткрытое окно холод и редкие снежинки, которые таяли, не долетая до пола. Из-за переживания Марго не обратила на них внимания, хотя до первого снега было еще далеко.
Покойница лежала, укрытая простыней. Начальник поезда обещал, что ее заберут на ближайшей станции, а до нее оставался еще по крайней мере час езды. Такое соседство радовало Маргариту еще меньше, чем живая молчаливая старуха, но выбирать не приходилось.
Поездовой с интересом осмотрелся в купе, а потом стащил со стола печенье. Под удивленным взглядом Маргариты дух поперхнулся, но печенье доел и только потом начал оправдываться:
– А что я? Я ничего. Я это, тоже сладкое люблю! – поездовой посмотрел на Маргариту честными глазами и потянулся за второй печенюшкой. – Ох не зря тебя старуха выбрала. Глаза у тебя… особенные.
– Это чем это они особенные? – хмуро поинтересовалась девушка, забираясь на полку с ногами и пытаясь согреться.
– В них как будто само время замерло. Да ты и сама видишь, – отмахнулся поездовой, забираясь с ногами на столик и осматривая еду.
– Ага. Зрачки в форме песочных часов. Что еще скажешь? – устало проворчала Маргарита, решив не обращать внимания на бесцеремонного духа.
– А приданое у тебя есть? – ответил вопросом на вопрос поездовой, закидывая в рот кусочек сахара.
– Приданое? Да я ж не замуж еду, откуда оно у меня? – удивилась девушка.
«Вот еще, приданое ему подавай. Это раньше девицу не брали без кучи вещей в подарок. А то еще и со скотиной со двора выпирали. Хотя где как, конечно… но я учиться еду. Я современная девушка! Меня возьмут замуж потому, что я хорошая и умная, а не из-за приданого!»
– Дура ты, молодая ведьма. Приданое – то, что старая ведьма дала тебе. Неужто ничего не подарила? – поездовой сощурился, вглядываясь в лицо девушки.
– Подарила… – рассеянно ответила Маргарита.
– Ну так показывай! Интересно же! – дух радостно хлопнул в ладоши и выжидательно уставился на девушку.
– Так это… там книга с пустыми страницами и все… А, еще серп серебряный! Ну, может не серебряный, но такой, из белого металла, блестящий.
– Покажь-покажь! – оживился дух, перепрыгивая со стола на полку и усаживаясь рядом.
Маргарита вздохнула и нехотя достала книгу, обтянутую черной кожей.
– На, смотри, – протянула девушка ведьмин подарок поездовому.
Дух отскочил будто от огня.
– Ты что, совсем сказок не читала, дурья ведьмина башка? – негодующе спросил поездовой, скрестив руки на груди.
– Читала, и что? Сказка ложь…
– …да в ней намек! – хмуро закончил поездовой. – Нельзя ведьмовские книги не-ведьмам трогать. Хочешь, чтобы меня покалечило? По глазам вижу, что не хочешь! А эта книга сильная. И не простая, она волчьей шкурой обтянута. Это я тебе как бывший леший говорю. Эту шкуру ни с чем не перепутаешь! А волк – это спутник богини Морены, священный зверь.
– Ага, все звери священные, – проворчала Маргарита, с любопытством поглаживая книгу. Она была шершавая на ощупь и чуточку теплая.
– Не все. Конечно, у каждого зверя есть божество-покровитель или великий дух, оберегающий его. Только нельзя быть слугой двух господ. Ты теперь Мары прислужница.
– Только что же Мореной была, – снова нахмурилась девушка.
– У Богини много имен. Кличут и Марой, и Мореной, и даже Моржаной. Но ты не гневай ее. Когда произносишь ее имя – богиня слышит. Не привлекай лишний раз внимания. Она богиня Смерти, Повелительница Мороков, Уводящая за мост и Госпожа Зимы. Лучше так ее называй, целее будешь, – хихикнул дух, с трепетом разглядывая книгу. – Ты еще слишком мелкая для того, чтобы к ней по имени обращаться. Ничего не добилась.
– Ой, а сам будто бы многого добился. Даже лес свой не уберег, – уколола Маргарита духа.
– Не уберег, – грустно отозвался поездовой. А потом исподлобья посмотрел на Маргариту и добавил: – Но я больше пяти сотен лет защищал волков богини в лесу. И не только волков. А против вашего людского племени никто не устоит. Как пришли новые жрецы, дали вам другие заветы, вы о духах-то и о гармонии забыли. Да что говорить? Былого не воротишь. Но ты можешь изменить мир к лучшему.
– И как же? Я поступила в университет, мне учиться надо! А то завалю сессию – не будет стипендии, а там и с голоду помереть можно, – выдохнула Маргарита.
Ей безумно хотелось окунуться в прекрасный мир знаний и забыть о поездовом, старухе и странной книге с пустыми страницами. Но что-то подсказывало, что так просто отвертеться не получится.
– А ты неси свою ведьмовскую долю, слушай богиню да не твори зла. Многие считают госпожу зимы недобрым божеством. Как же, смерть есть зло… Ну, ты же знаешь все это, да? Так вот, те, кто живут по совести и хотя бы с уважением относятся к богине, не говорю о поклонении, я говорю о простом уважении, признании ее существования. Ну или на худой конец возможности ее существования. Таких она забирает в свои чертоги и дает им новую жизнь. Да-да, именно так.
Маргарита устало потерла виски. Ей и так забот хватало, а тут на нее навешивают еще обязанность чтить богиню. Как и все занятые люди, Марго не любила, когда её временем распоряжаются. Особенно без спроса!
– А серп, покажи серп! – выдернул из раздумий девушку поездовой.
Недовольно нахмурившись, Маргарита пролистала страницы книги и достала странное украшение, которое про себя решила использовать как закладку. Завидев серебряный кулон, поездовой побледнел, отодвинулся на пару сантиметров и немного обиженно проворчал:
– Темная вещь. Но не проклятая. Скоро полнолуние. Как взойдет луна на небо, ты серп-то под ее свет и положи. Пусть ночь лежит. А потом надень на себя. Тогда и станешь настоящей ведьмой, – уверенно кивнул поездовой, щелкнув пальцами.
– А с книгой что делать? – недовольно спросила Маргарита. Ей совсем не хотелось проводить странные антинаучные ритуалы.
– А книга сама подскажет. Но обычно… сначала надо стать ведьмой и принять силу. А потом окропи книгу кровью. Она напьется и признает тебя хозяйкой. Тогда текст и увидишь.
– А раньше никак? – уточнила девушка.
Ей бы сразу сейчас проверить. А то мало ли, врет. А так, будет хоть кому высказать все, что она по поводу кровопролития ритуального думает.
– Не-а. Никак. Ну, если хочешь, можешь конечно и сейчас руки порезать, но за последствия я не отвечаю. Символ-то твой порежет так, что следов не будет. А тут может будут думать, что ты с собой решила покончить из-за смерти старушки. Я ж вас, людей, знаю.
– Кстати, долго мне с ней сидеть тут? Может, можно выйти?
– Сдурела, что ли? Уважь покойницу, не бросай одну. А то ей грустно и одиноко будет. И вообще, она пока за тобой приглядывает…
Следующие полчаса прошли незаметно. Поездовой рассказывал о лесе. Маргарите нравилось его слушать, столько любви было в этих словах. Порой начинало казаться, что купе перестает существовать, вместо линолеума под ногами мягкий изумрудно-зеленый мох, а вместо стен стоят стволы деревьев.
– В общем… Хорошо было в лесу. В поезде, конечно, тоже неплохо. Но не так. Он не такой живой, как лес… – закончил поездовой, спрыгивая с полки.
– То есть, не такой живой?
– Ну… Лес, он это, живее был! – с восторгом ответил дух.
– То есть, поезд менее живой, чем лес? То есть, поезд живой?! – сорвалась на крик девушка.
– Конечно, живой. Все, по сути, живое. В той или иной мере. Поезд едет вперед, он движется… это его жизнь. В лесу жизни больше. Впрочем, мне пора. Скоро доедем до станции, а у меня еще куча дел, – поездовой улыбнулся, поклонился и вышел сквозь закрытую дверь.
– Вот и считай теперь, что это не предвиделось, тьфу квант, привиделось.
Радовало Маргариту в этой ситуации лишь то, что скоро труп заберут, и можно будет попытаться уснуть. А там уже вокзал, метро… троллейбус или автобус и попытка заселиться в общежитие. Сказать, что было страшно, значит не сказать ничего. Руки леденели от ужаса, да так, что пальцы попросту не сгибались. Сердце щемило, сосало под ложечкой, а подсознание выискивало десятки причин, почему все может пойти наперекосяк.
Например, можно было забыть дома паспорт! Хотя нет, нельзя. Его же проверяли при посадке. А вот выронить где-нибудь можно! Сердце екнуло, и Маргарита судорожно принялась искать его в сумочке. На стол вывалилась кучка женского хлама. И как всегда, по закону подлости, паспорт оказался на месте, но в самом низу.
Мысли снова метнулись к дому. «Интересно, как там мои старики? Волнуются ли? Я ведь даже телефон выключила, чтобы не уговорили остаться. С этих пройдох станется. И как там Сашка?»
Маргарита бросила короткий взгляд на мертвую старуху и поежилась. Было в ней что-то такое, пугающее и загадочное. Казалось, что ее лицо видно даже сквозь простыню.
– Ну… не переживай… те… все будет хорошо. Скоро вас снимут с поезда, свяжутся с родственниками, – прошептала девушка, мысленно ругая себя за то, что говорит с трупом.
«Главное, чтобы кремировали. Передай начальнику поезда, что я просила, чтобы записку оставили. Чтобы кремировали!»
Маргарита вздрогнула. Ей показалось, что эта фраза прозвучала прямо у нее в голове. Сложно было не узнать старческий скрипучий голос. «Что за ерунда!» – раздраженно подумала девушка.
– Так… проверка. Точно ли в-вас надо кремировать? – шепотом спросила девушка.
«Точно. Я должна поскорее попасть к богине. А пока тело не сгниет, буду привязана к этому миру. Так что, сжечь! И не вздумай забыть, неблагодарная девчонка!»
«Кажется, я схожу с ума!» – с ужасом констатировала Маргарита, закрывая глаза руками. Ей хотелось спрятаться, чтобы через некоторое время выйти из укрытия и узнать, что все закончилось и стало как прежде. Но что-то внутри подсказывало, что этот детский способ решать проблемы ей сейчас не поможет.
– Так, ладно… скоро все закончится. Ты доедешь до Москвы и забудешь об этом, как о страшном сне… – бормотала под нос девушка, складывая вещи назад в сумку.
Поезд мерно покачивался, но сон не шел. Маргарите казалось, что кто-то постоянно наблюдает за ней. Не помогала даже музыка, которая обычно успокаивала и позволяла думать о чем-то далеком.
За окном было все так же темно, только верхушки елей стали походить на зубы какого-то дикого зверя. Маргарита поежилась. Если так подумать, то можно представить, что рельсы – это язык, а ели с двух сторон – клыки. И вот-вот пасть неведомого чудовища закроется и наступит конец. Света или ее жизни, уже неважно, главное, что дальше для Маргариты не будет ничего.
Вскоре начали мелькать станции. Они казались светлячками или огоньками рыбы-удильщика. Марго иногда грешным делам думала, а не выскочить ли в коридор, не сорвать ли стоп-кран и бежать, бежать подальше от жуткого поезда.
«Ну и долго ты трястись будешь? Да если ты так перед другими ведьмами корчиться начнёшь, то тебя сразу же и прихлопнут, как комара. Ты сильная, я тебе отдала все, что нажила! А ну выше голову, дура мелкая!»
– Да хватит! – раздраженно выкрикнула Маргарита, сжимая кулаки. – Я вас не просила. Я учиться еду, а не в колдовство играть.
С ужасом поймав себя на том, что разговаривает с голосом в голове, Марго с силой ударила кулаком по столу.
«И не надо плакать и злиться. Ты так и так стала бы ведьмой. Даже если бы сила пришла к тебе сама, а не я передала ее. Но смогла бы ты начать с нуля? Нет, ты очень слабая, ранимая и доверчивая. Ты бы повелась на помощь какой-нибудь жаждущей власти и силы ведьмы, и она выпила твою душу. Ты и так можешь стать жертвой кого-то более сильного, понимаешь это?»
– Что значит, выпила душу? Души не существует! Это религиозные бредни! – недовольно проворчала девушка, пытаясь смириться с голосом.
«То и значит. Видела сумасшедших? Вот была б живая, зуб бы тебе дала, что это бездушники. Те, у кого демоны и злые колдуны с ведьмами душу забрали. А в бездушное тело может какой угодно дух вселиться. Да вот не всегда у него получается обжиться в новом доме. А ежели не сможет до воспоминаний добраться, то и вовсе несдобровать. Сдадут в дурку, и поминай, как звали».
Странные вещи рассказывал голос в голове. Хотелось верить в то, что это все плод больного воображения, но слишком много таких странных видений и звуковых галлюцинаций пришлось на последние часы.
– И что мне делать? – тихо спросила Маргарита.
«Ну, начало тебе дух сказал. А дальше книга научит. Я буду приглядывать, но вряд ли смогу чем-то помочь из мира Мары. Будь осторожна, постарайся подружиться с другими ведьмами. Но не сближайся слишком сильно. Они могут быть опасны. Скорее всего, будут опасны».
Поезд начал замедляться, потом заскрипели тормоза, вагон дернулся. Маргарита выдохнула с облегчением. Скоро старушку заберут, и можно попробовать поспать.
– Ну… спасибо, что ли?
«Оставь благодарности себе. И выживи, девочка. Сходи прогуляйся, тебе не помешает свежий воздух».
Маргарите показалось, что голос в голове смеялся. Над ней и над самой ситуацией. Со злостью схватив сумочку, Маргарита накинула ветровку и вышла на платформу. В вагон уже вошли медики и проводник повел их к купе. У входа в вагон толпились недовольные люди, которым хотелось поскорее занять свою полку и уснуть. Марго посмотрела на часы, болтавшиеся на цепочке на шее: почти час ночи. Возмущение народа понятно.
Прохладный, но все еще пахнущий летом, ночной воздух бодрил. Маргарита вспомнила, как они с Сашкой сбегали ночью в лес на даче. И подруга пугала Марго сказками о леших и прочем. Могли ли они тогда подумать, что все это окажется чуть более реальным, чем принято считать?
Подняв взгляд к небу, Маргарита посмотрела на почти полную луну. Вот у кого можно было бы попытаться спросить совета, если принимать веру во все эти чудеса. Луна точно видела многое.
Мимо пронесли носилки.
«Ты обещала!»
Голос в голове кричал, Маргарита дернулась и поспешила догнать медиков.
– Извините. Я ее соседка по купе… – мужчина с непониманием посмотрел на Маргариту, а та продолжила. – Мы разговаривали с покойной. Она хотела, чтобы ее кремировали. Передайте, пожалуйста, родственникам.
– Вот только лишней мороки нам не хватало, – недовольно пробурчал мужчина в ответ. – Ладно, постараюсь передать.
«Благодарю…»
Тихий шепот в голове был едва различим. Казалось, что его уносит ветер. И вместе с порывами холодного воздуха улетал ужас, что несколько томительно-долгих часов сковывал Маргариту. Девушка улыбнулась. Похоже, мир бросил ей еще один вызов. Намного сложнее, чем предыдущие, но от этого не менее захватывающий. В конце концов… если она не сможет доказать себе существование магии, всегда остаются врачи. Отец с матерью примут ее назад под крылышко, можно будет поплакаться и построить из себя сумасшедшую, которой голос в голове сказал… Они найдут способ вылечить ее без упоминания в карточках. А там можно исполнить их волю и пойти учиться на врача. Но сначала надо побороться за мечту!
Проводник окликнул Маргариту, девушка встрепенулась и поспешила вернуться в вагон. Поезд снова дернулся, унося ее еще дальше от дома, от мертвой старухи. Девушка надеялась, что впереди ждут радостные события, новые друзья и возможности показать себя, доказать, что не лыком шита.
Кто-то заботливо закрыл окно в купе и там стало тепло. Маргарита прилегла на постель и тут же провалилась в сон. Усталость и потрясения сделали свое дело.
Хвост первый. Теперь ты ведьма. Смирись и научись получать выгоду