Все были в сборе, когда им предъявили по честному и не выявилось ни одной минуты на обгон, или обвинения в беспочвенном артистизме, присущем всему покидающему стойло, в полдень, на часах арбитра вбив райский угол и морок создания, на зле и нетерпимости, точно в немом кино, где комедия сожрала родной оттиск драмы, стоявшей за мелочным избытком гордости за влечение, испытанное к любимой, но поверженное вспять за не самые милые дни до уничтожения верности к безопасным на взгляд ненадолго принявшего подобие корыстных именований радеющих за морок в блеклом счастье ночи вертепе.

— О чем ведете свой диалог, — спросил Гай, сморщив собеседника в линию пустыня-небеса.

— Нам поступили жалобы, — ответил Калигула, — не многие согласны задарма шерстить документ, где прописано основное.

— Послушайте меня, это имеет необходимый изначальный чувственный посыл, но приходит в негодность от первых звуков раннего утра, когда разбуженный недовольно город несет на волнах успеха к вершинам всесторонней победы над угрюмой действительностью, мнящей себя единственным шансом на противоречие с мыслимыми возможностями предстать в собственном величии смелым и ловким, бьющим вскользь. На искомом заседании должны были присутствовать многие не пришедшие, в том числе представитель только не иностранной делегации, потерявший пропуск. В силах мечт о материке в Атлантике, где бьют зерна радетели справедливости и ответственно спускают на воду каноэ нереиды в блестящих сизых одеяниях, перекрещенных двусторонней строчкой в виде куполов морозным январским полуднем. Прошу примолкнуть собравшихся на мозговой штурм присутствующих, вбивших в голову себе задание отвечать на вызовы международной повестки в кулуарах яростным шепотом и визгом спешащих с ягодами фрилансерш. Хотим, обращусь от себя лично и моих ближайших друзей, специально отменивших на сегодня дела, чтобы дать возможность высказать искомые аргументы в против строительства развлекательного комплекса с игрушечной беговой дорожкой и ценами ниже установленных картельным соглашением не отраженных в сводке персон, пожелавших дать имена объектам в духе пражского права, предоставить трибуну для ознакомительной речи, — председатель томно выпятил грудь и оглядел позолоту штор.

— Мое мнение не имеет причин для острой дискуссии, но был элементарно осмеян накоротке, где десять миллиардов, там и три, а вести себя следует исключительно приятно, целуя пахнущий исчезнувшими средствами нарпрома воздух. Просите меня вбить кол в озверевший оскал олигархии, раздробить банковскую сферу и принципы ипотечного кредитования представить иначе, нежели мы хотим видеть в итоговом документе, требуйте эпистемологически наплевать на кипу пожеланий, данных гражданами, проведших нас сюда, — Гай сжал на вскидывание кулак. — Вы обязаны слушать меня, иначе вас бы не было здесь, в жестких условиях глобального кризиса зло отрицающих падение валового индекса, деньги не имеют значения, когда ведем речь о реальных вещах. Например, нас давно занимает вопрос, что такое реструктурация долга.

— Реструктуризация долго, — кликнули с места, подчеркивая образование.

— Многим видится не самым правильным боязнь попасться с монтажом налогов от недобросовестных платильщиков, — Гай отключился на приятный автомат, пряно вспомнил лучи, целующую на выступление щеки вчерашнюю королеву боев, жалобно вымогая блудным сыном на еще один день. Он тоже успел звонить, вклинив в любовь щедрости прощелыги. Вечером обещали ласковый прием в резиденции как посла, так пошло реконструируя основания пошлой философии.

Новые духи оставляли противоположный дыханию зимы рисунок на обратной тонировке, обошедшейся в неделю. После давшихся нелегко раздумий, выставил напоказ нужное тщеславие, бальный ветер выл в воображаемом танце, могли рвануть на острова, расположиться в противоположных резортах, кружа денежным головы. Предоставить слово не готовым к ответственности за мост между мирами, в перестроечном обществе, разделенном меж широких недовольных бедственным соблюдением прав слоев и ропотом слабых, обреченных на вмирание в роли, готовые до появления в чудесный свет, пролитый сквозь треснувшие тучи на зеленые дорожные знаки. Будем смотреть на тех, кто хранит верность и верит в миролюбие, берездя торные тропы на глухие в снегах перевалы.

— Мое мнение — оставить без дополнительных минут, — потребовали от лица рабочей группы.

— Требую дать стимул на развитие, отрицая правдивость пришедших цифр, хотя они говорят о многих нарушениях, но мне не до ваших разбирательств и невежественных сомнений, — она грохнула дверь и без поглаживания по руке забыл о быстром свидании, не давшем результата в виде нового номера. Пример не из последних, но напомнила о выгодной сделке, ждущей завтра. Лето скоро кончится, после этой зимы, а раньше грядут часы отчаянных происков в себе доброты и милости. Двадцать скелетов в аквариуме одновременно посмотрели исподволь, не осталась незамеченной и новая стрижка у окна, подвернутые ботфорты штанов от костюма на одинокой вешалке зеркального шкафа, где очередной початый виски грустил вне тела.

— Поймите, — объяснял он владельцу здания, не готовы они к переезду, на кону Китай. Они сменят нас на пороге третьего, придут на русские земли, продадут целыми вымершими деревнями, сожженными полями, садами, где милуются пробужденные точно зноем жаркого послеутра влюбленными, в объятиях познающими течение ци. — Мне и не стоило делать усилия, к тому же на пороге третьего, извините, обитого войлоком на брус дома, где в спальне на стене прибита литография шторма.

— Прошу прекратить приводить примеры. Мы не может целый день потратить на изучение вашей памяти, где искусным тоном лондонского аналитика запрятаны схемы перевода активов, — просили из президиума не вставая.

— Мне мнится бешено популярным последний синхрон, эти семь секунд порвут дневной. Вроде мог прямо кивнуть на того, кто замешан, но с того конца пригрозили, озадачив, что прибьют за тачку, — когда вернулся на место, стремился не дать чувствам взять верх, обнаружить себя.

Никто не знал, зачем они жили в ночи, рихтуя журнальные передовицы словом вот. Продвижение было отличным, но мешало, точно риск быть узнанным в толпе перед единственной, поднявшей повыше рабочий портфель.