Первое что я увидел — низкий серый потолок. На пару с воспоминаниями он надавил на меня, прижал к жёсткому ложу, и я снова закрыл глаза. Страха не было, наверное, потому что я догадался, где нахожусь.

Было лишь отчаяние. И ещё боль — физическая и моральная.

Я пошевелил левым плечом, и физическая боль стала сильнее, на время приглушив моральную. От этого душа на какие-то секунды вздохнула свободней.

Повернув голову, я попытался разглядеть плечо. Обмотанное бинтами, оно было похоже на кокон какой-нибудь гусеницы, решившей, наконец-то, стать бабочкой. Вспомнил, как вытаскивал из своего собственного мяса болт, и от этой мысли стало не по себе. До тошноты и дрожи. Вряд ли сейчас, в не разгорячённом боем состоянии, я повторил бы подобный трюк.

Пока боль в плече затихала, медленно осмотрел то место, где находился. Небольшая комнатка квадратов на двенадцать, в дальнем от меня углу нечто вроде иконостаса с фигуркой Номана высотой в локоть, простенькие стул и столик. И, в общем-то, всё.

Попробовал пошевелить ногами. В левой тупо потянула боль. Вспомнил, как вчера сильно хромал, пересекая небольшую площадь перед храмом, потом вспомнил высокого человека в длинной до колен рубахе и плаще с красным крестом вышитом с левой стороны на уровне груди, дальше воспоминаний не было. И я вновь стал думать о Лите, отчего моральная боль тут же вернула утраченные позиции.

Поэтому на вошедшего в келью незнакомца я посмотрел с искренней благодарностью за то, что он не дал мне сожрать самого себя в приступе стыда. Разве я её не предал?

Невысокий лысеющий мужичок, в длинной белой рубахе посмотрел на меня, и заметив ответный взгляд, улыбнулся. На его рукаве я увидел крест в круге, но чёрного цвета. Значит, всё верно, я в Храме Семи Дорог.

— Очнулся? — спросил мужичок, подойдя к моему ложу.

Я только слабо кивнул.

— Ну, ты вчера и наделал шума, — лицо мужичка стало серьёзным. — Его светлейшество Артуно долго колебался, оставить тебя или всё же отдать твоим гонителям. Надеюсь, то решение, что он принял, продиктовано ему великий Номаном.

Мужичок присел на край лежака, потянулся к моему плечу, тронул его осторожно.

— Как, болит?

— Болит, — честно выдохнул я и мужичок, поджав губы, пару раз кивнул.

— Хорошо. Значит, ещё разок обработаем заклинанием. Тебе повезло, что нынешний викариус добрейший человек, — мужичок потёр руки и подвёл обе ладони к моему плечу-кокону. Рана тут же запульсировала, разгорелась внутри страшным жаром. Я скривился от боли, но мужичок в ответ лишь подмигнул мне. — Терпи, — весело проговорил он. — Раз в Зыбь собрался, придётся приучаться терпеть.

— Вы лекарь? — спросил я, лишь бы что-то спросить и отвлечься хоть на секунду от разгоревшегося в плече пожара.

— А то кто же. Чай не викариус, — мужичок хихикнул и отвёл руки. — Ну вот. Думаю, завтра твоё плечо будет как новое. Мне его светлейшество приказал тебя до завтрашнего утра поставить на ноги. А послезавтра тебя и ещё две десятицы парней отправят в Шан-Эрмиорд.

— А это где? — спросил я, и мужичок удивлённо вскинул брови.

— Странный ты какой-то. Это в сорока ригах севернее от Алькорда. Небольшой городок, из которого войска уходят в Зыбь. Неужели не слыхал?

— Слыхал, — тут же соврал я. — Да вот не помню половины после вчерашнего.

— Не удивительно. Его светлейшество сказал — девять человек тебя преследовали.

Это не считая тех, кто в доме, подумал я. Надо же, как кому-то не терпелось меня убрать. Или тут дело в том чревловом сосуде?

— Скажи, э…

— Кардито, целитель Храма, — не без гордости проговорил мужичок и схватил меня за левую лодыжку. От боли, а главное, от неожиданности, я вскрикнул.

— Вывих, — буркнул он, не обратив внимания на мой вскрик. — Придётся тоже ещё разок заклинанием обработать. Эх, и много ж на тебя магической силы уходит, молодой человек, — закончил он шутливым тоном и заводил ладонями над моей ступнёй. Снова запульсировало, зажгло, но я в этот раз не скривился. К боли, как и к хорошему, привыкаешь быстро.

— Кардито, а могу я поговорить с Артуно? — закончил я свой предыдущий вопрос.

Целитель обернулся, не прекращая своего занятия.

— Его светлейшество сейчас исполняет данный им в Зыби обет, а по его завершении он и сам намеревался прийти сюда. У него к тебе много вопросов.

— А у меня к нему, — выдохнул я.

— Странный ты, — хмыкнул целитель. — Так, всё, — он отвёл руки от моей «горящей» ступни и снова потёр друг о друга ладони. Потом встряхнул кистями и поднялся.

— Скажи, — я напряжённо кашлянул, — А ты знал Руну’Арк?

Целитель посмотрел на меня с интересом и в его глазах я прочитал всё то же — странный ты. Но, слава Номану, он это не произнёс вслух.

— А зачем тебе?

— Она умерла? — спросил я, проигнорировав его вопрос.

— Да, — на лице мужичка выразилась крайняя озадаченность, и он всё же не сдержавшись, повторил в третий раз. — Странный ты.

— Я уже это понял. И её похоронили в Вальтии?

— Так, молодой человек, — вся благожелательность с лица целителя разом слетела, и он посмотрел на меня чуть ли не со злостью. — Все ваши вопросы оставьте его светлейшеству. Мне вообще было велено не разговаривать с вами. Пока не будет решён вопрос по поводу вашей метки…

Он запнулся, и развернувшись, направился к двери.

— Вы имели в виду — клейма? — бросил я вдогонку, но целитель никак не прореагировал на мои слова. Толкнув дверь, он быстро вышел, и тут же не совсем легонько закрыл её.

Ладно. Как говорится — пока так, а дальше поглядим.

Жар в плече уже давно остыл, в лодыжке теплился, медленно затухая, и я пошевелил и тем и другим. Острой боли не было. Так, где-то в самой глубине мышц, тянущая и даже слегка приятная.

Интересно, что там за обет дал этот Артуно в Зыби? Неужто, испугавшись? Да уж, как-то неясно пока выходит — это я удачно сюда зашёл, или всё-таки лучше было вчера сдохнуть?

Впрочем, последнее точно нет. Как бы там ни было, а Литу нужно спасать.

Каким образом? Это уже другой вопрос. Но то, что она жива, внутри полная уверенность. Ну, или почти полная. Ведь не было гвардейца с арбалетом за спиною, не было её вскрика — Ант! А значит, будущее, которое она наблюдала в видении, в самом деле, изменилось. Странная вещь это будущее — хрупкое, как стекло и в то же время, гибкое и неуловимое, как вода…

— Проснись, — разбудил меня громкий уверенный голос и я вздрогнул. Открыл глаза, уставился на высокого мужчину, стоящего у кровати. Тот, что был вчера, разве что без плаща с красным знаком воинов-храмовников. — У меня к тебе разговор.

Он взял стул, и передвинув его ближе к лежаку, уселся. Несколько секунд пристально смотрел на меня, и от этого взгляда я почувствовал себя неуютно. Слишком куда-то внутрь пытался он проникнуть.

— Итак, приступим, — наконец, заговорил викариус. — Начнём с того…

— Со мной вчера была девчонка, её нужно спасти, — несмотря на понимание своего положения, не очень церемонно перебил я. — Её могут убить.

Но Артуно не особенно обиделся, лишь слегка нахмурился и хмыкнул.

— Что ж. Весьма похвально думать прежде о других. Она тебе кто?

— Сестра, — соврал я. — Двоюродная.

— Хорошо, об этом мы обязательно поговорим и решим что делать. А пока, давай всё же по порядку. Ты признаёшь господом нашим великого Номана?

— Да, — кивнул я, в этот раз, в общем-то, и не соврав. В контексте данного мира, разумеется, признаю.

— Хорошо, — викариус довольно кивнул. — Теперь расскажи кто ты и откуда.

— Зовут меня Ант, — начал я плести сложную вязь из правды и лжи. — Родом из Сухины. После засухи моим родителям пришлось туго, помимо меня у них было ещё шестеро детей… В общем, я стал рабом Вир’Сторов.

— А потом сбежал.

Я кивнул, улыбнулся болезненно, показывая всем видом, как мне плохо.

— А почему ты выбрал Алькорд? — спросил викариус.

— Думал уплыть отсюда в Вальтию.

Повисла пауза. Викариус о чём-то несколько секунд размышлял, хмуря широкий лоб.

— Твои преследователи сказали, что ты преступник и проник в особняк Муан’ Туров со своей шайкой.

Я усмехнулся и дёрнул головой.

— Какая же это моя шайка? Я всего несколько дней в Алькорде. Искал работу.

— Тебе нет смысла лгать, — голос Артуно стал холодным. — В Шан-Эрмиорде ты будешь проверен на стуле правды. Если окажется, что ты был нечестен со мной — тебя казнят.

— Нравится мне у вас. Весело, — пошутил я, но лицо викариуса осталось серьёзным.

— Ты не в том положении, чтобы шутить, — проговорил он голосом «командора». — Городская управа потребовала твоей выдачи, и мне пришлось объявить им, что ты находишься под эгидой Повелителя. По закону ты можешь пребывать в таком статусе три дня.

— Значит, я могу выйти в город? — внутри меня словно ниоткуда появились силы, и я приподнялся на локте. — Мне нужно найти сестру.

— Это, вряд ли. Повелитель далеко, охотники и наёмные убийцы близко. Эта эгида всего лишь формальность. Всё что она позволяет — это не выдавать тебя в течение трёх дней.

— А потом? — я снова прилёг и уставился в потолок. Понятно, что викариусу глубоко наплевать на какую-то там девчонку и его больше заботят всякие формальности.

— Потом, если ты не будешь лгать мне, тебя ждёт Шан-Эрмиорд.

— Я не уйду из города, пока не буду уверен, что моя сестра в полной безопасности.

Викариус поиграл желваками, но лицо его осталось непроницаемым.

— Вы должны помочь мне в этом. Ведь вы служитель Храма.

— Я подумаю, что можно сделать, — сухо отрезал викариус. — И так, продолжим. Ты прибился в Алькорде к шайке. За то время пока ты находился в городе, ты убил кого-нибудь?

Я задумался. Первым делом для того, чтобы вспомнить, ну и при этом параллельно размышлял, говорить ли вообще, или лучше промолчать. Что там за чревлов стул правды — это ещё поглядеть нужно. Есть же мастера в нашем мире, которые обводят вокруг пальца «полиграфы».

— Значит, убил, — подвёл итог моему молчанию Артуно. — Есть ли среди убитых тобой стражи или люди лурда?

— А какая разница? — спросил я.

— Если ты убивал служивых людей, или, не допусти Номан, благородных жителей — то по закону я обязан буду выдать тебя городскому суду.

— А как же эгида?

— Выдать по истечению трёх дней, — добавил викариус.

Я быстро «пролистал» в памяти последние несколько суток. Страж на перекрёсте, которого ударил «молнией», и один гвардеец с отсечённой кистью. Вот и весь список. Ах, да, ещё тот бандюган. Но, судя по всему, его вообще никто сейчас в расчёт не принимает.

— Так есть служивые или аристократы? — повторил Артуно и я уверенно повертел головой. Ударенный «молнией» дышал, когда мы с Локсом затаскивали его в телегу, гвардеец… ну не думаю, что здесь совсем не разбираются, как действовать в таких случаях. Наверняка, уже зашили всё, что надо было. А если даже случилось заражение, то это уже не совсем моя вина.

Артуно указал рукой на божка Номана, стоящего на столе.

— Поклянись перед лицом великого Творца.

— Клянусь, перед лицом Номана, что служивых и аристократов не убивал.

Тяжело сглотнув, я на всякий случай приготовился к немедленной каре. Всё приготовление заключилось в лёгком напряжении мышц, отчего самому вдруг стало смешно. Можно подумать, так веселей будет умереть.

— А особняк Муан’Туров? Вы грабили его? — продолжил викариус допрос, удовлетворясь моей клятвой. Или просто сделав вид, что она его устроила полностью.

— А как, по-вашему, я должен был попасть в Вальтию? — ответил я вопросом на вопрос. — Или вы думаете, беглым рабам прямо в руки с неба мешки с золотом падают?

То, что кары от Бога-Творца не последовало, придало мне уверенности. Поэтому я и позволил себе немного раздражения и сарказма.

— Следующий вопрос, — Артуно проигнорировал и первое и второе. — Откуда на тебе метка Тьмы? Ты как-то связан с нею?

— Что? — моё лицо само по себе вытянулось, и сердце заметно ускорилось. — Какая ещё метка?

— Ты хочешь сказать, что ничего не знаешь об этом? — невозмутимость викариуса придавила сильнее, нежели сама новость.

Я нервно провёл ладонью по лицу, после чего она сжалась в кулак. Глаз открывать не стал, а так и замер с опущенными веками. Так-так-так-так — молоточками заколотилось в мозгу, это возможно проверка. Или нет? А тогда, значит, на мне действительно метка Тьмы? Но отку… Стоп. А почему это тебя так удивляет? В комнате Мариши раз, на ритуале — два. Заполучить эту штуку я мог, как минимум, дважды, не говоря уже о том, что случилось на поляне перед границей. Там этой Тьмы валом было.

— Так откуда на тебе метка Тьмы? — повторил мой допросчик.

— Не знаю, — честно ответил я. — Лишь предполагаю. По дороге в Алькорд я повстречал Руну’Арк. А точнее, кого-то, кто использовал иллюзию, чтобы быть на неё похожей. Или похожим.

— Интересно, — взгляд викариуса стал более внимательным.

— Мне самому интересно, — усмехнулся я. — Так вот. На границе южного и северного Доргонов мы попали в переплёт. Хотя, мне теперь кажется, что это было подстроено. Да… Помню, этот неизвестный привёл сначала на одну поляну, но она ему не понравилась чем-то, и он повёл на другую. И на этой поляне открылся портал, откуда…

— На поляне трава была с чёрными крапинами, так? — Артуно подался вперёд.

— Да. А откуда вы знаете?

— Кровь адгрона, — он потеребил массивный подбородок. — Чтобы открыть портал Тьмы, нужно вылить в землю кровь этой твари. Она расползается и переделывает структуру пространства примерно на четверти куска. Где точно эта поляна?

— Прямо возле перекрёстка на границе. Только не новой дороги, а старой. На которой разбойники когда-то шалили. Там ещё указатель стоит покосившийся.

— Я понял, — викариус кивнул. — Хм. Странный ты, — повторил он слова лекаря и сощурил глаза. — Вроде и во вред Тьме сейчас говоришь, а в то же время на тебе её метка.

— Вы дорассказать позволите? — повысил я слегка голос, и викариус снова кивнул.

— Ну, так вот. Когда портал открылся, оттуда выскочили тени. Шрейлы которые. И огненные ещё, как их там…

— Тварасы.

— Ага. Они самые. И вампиры ещё.

— Кто такие вампиры? — удивился викариус, и я выдавил из себя виноватую улыбку.

— Эт я после вчерашнего заговариваюсь немного. Аземы.

— Хм, — викариус потёр ладони, задумчиво уставился на дверь. А я судорожно прокручивал в голове наш разговор. Так. Не наговорил ли я лишнего? А то чего доброго и вправду решат меня казнить или выдать управе.

— И дальше что? — отвлёкся Артуно от своих размышлений, а заодно и меня отвлёк от моих.

— Ну, вступили мы с ними в схватку. Руна… ну, я тогда так считал… она этих аземов и шрейлов бить начала, а я, не буду врать, бегал бесцельно туда-сюда и никого не смог даже повредить. А сквозь теней меч так и вообще, как сквозь пустоту проваливался. Кстати, — я кашлянул, — А где он?

— Для этого нужно заклинания Порядка на оружие ставить, — как-то отвлечённо проговорил викариус и поднялся. — Значит, говоришь возле перекрёстка старой дороги с пограничным трактом та поляна… — скорее просто проговорил, нежели спросил он. — Хорошо. Если хочешь есть, тебе принесут.

— Неплохо было бы.

Артуно кивнул и шагнул к двери.

— А что насчёт меча? — бросил я вдогонку, но он, даже не обернувшись, вышел из моего теперешнего прибежища.

Я прикрыл глаза и ещё раз провертел в голове наш разговор. То, что я сдал портал, выходило, в общем-то, неплохо. Так что о казни можно на время позабыть. Вдобавок у меня есть ещё козырь — причастность некоторых Алькордовских аристократов к Тьме. Но его я уже просто так разыгрывать не стану. Только в обмен на помощь храмовников Лите. Что им, трудно, что ли? Как-никак серьёзная организация, для которой вырвать девчонку из лап, пусть даже и лурда, должно быть раз плюнуть.

В мозгу вдруг ярко представилось, что Литу сейчас пытают. Тут же снова накатил стыд за то, что не пытался пробиться вчера к лестнице, а решил обойти дом снаружи. Вчера это казалось единственно правильным решением, а сегодня, в спокойной обстановке почему-то представлялось, как проявление трусости.

Но я же не струсил. Я же помню свои вчерашние чувства. Все. Ненависть, злоба, ещё раз ненависть, обречённость… да, даже обречённость, но не страх. Ни разу.

Я поднялся и уселся на краешке кровати, вцепившись руками в волосы. Потом провёл по ним. Надо же, отросли уже, даже уши закрывают. Хотя, чего странного? Если бриться я ещё брился маленьким ножичком, то про волосы как-то совсем позабыл за те дни, что находился в бегах. Зеркал тут почти нету, не только о причёске забудешь, а и вообще как выглядишь. Что и произошло, если честно сказать. И дело даже не в том, что забыл, а в том, что как-то перестал думать об этом.

Чревл, не время сейчас о подобной ерунде.

А с чего ты взял, что её пытают? — спросил сам у себя, надеясь опровергнуть эту мысль, но ответ пришёл сразу. Если сосуд они так и не нашли, то будут пытать. Да и по поводу меня пытать могут — кто такой, откуда, что рассказывал.

От последней мысли едва не взвыл. Да и взвыл бы, если бы дверь в мою маленькую келью снова не открылась.

— Да что тут, проходной двор, что ли? — сгоряча, и боясь, что кто-то увидит мои терзания, прокричал я и повернул голову. У двери стоял Кардито, держа в руках поднос с глубокой тарелкой и горкой хлебных кусков. Лицо его выражало предельное недоумение.

— Извини, — выдохнул я и неопределённо махнул рукой. — Хотел на ноги встать, да не вышло. Вот и злюсь.

— Так рано ещё, — резко успокоившись, проговорил лекарь. — Да и не ел же ничего со вчерашнего. Вот кстати я лузянки с мясом принёс.

— Лузянки? — глухо переспросил я, вспомнив, как вкусно готовила эту кашу Лита.