Всего несколько секунд, и я вместе с Асгатом канул в полумрак быстро наползшего на Зыбь вечера. Вспрыгнул в седло, пришпорил. Лог легко зарысил по примятому снегу, время от времени всхрапывая, отчего из его ноздрей валили такие клубы пара, словно он был не чем-то вроде коня, а самым настоящим огнедышащим драконом.

Мороз заметно крепчал, под копытами скрипел снег, мешая прислушиваться. Уверенности в том, что мне удалось уйти по-тихому, не было. Слишком уж неотступно следовала за мной в последние дни личная охрана. Ребята явно профи.

Поэтому я несколько раз оборачивался, вглядываясь в сумрак за спиной. Сизый снег давал возможность видеть метров на тридцать-сорок, и на этом участке дороги никого не было. А вот что там, за границей размытого света и тьмы, оставалось только гадать.

Но гадание — не мой профиль. Переведя Асгата на шаг, я потянул левый повод, и лог осторожно двинулся по высокому рыхлому снегу. Метров через десять я остановил его, и спрыгнув, быстро зашагал к густому кустарнику. Он скрыл нас… и вовремя. По дороге лёгкой рысью прошли четыре всадника, а уже почти теряясь во тьме, перевели гронов в галоп.

Молодцы, — я невольно дёрнул головой и хмыкнул. — Их задержала только седловка. Но как они узнали?

Выждав какое-то время, я снова вскочил в седло и направил Асгата дальше по бледному снежному полотну. Возвращаться на дорогу глупо — демоны вскоре повернут обратно. А вот впереди темнеет стена леса, в котором можно затеряться.

Мы долго петляли меж деревьев. Асгат нервно пофыркивал и крутил мордой, я же внимательно смотрел вперёд, чтобы какая-нибудь ветка не оцарапала лицо, не забывая иногда на пару секунд оборачиваться. Мало ли.

Но никто следом не шёл. Наконец, уверенный, что мы забрались в достаточную глушь, я остановил лога. Здесь снег был ещё глубже. Мне пришлось здорово попотеть, чтобы пробраться к большому поваленному стволу. Привязал Асгата к одной из толстых ветвей и, высоко задирая ноги, отошёл метров на двадцать Ладно оптимизированные «срезни» — они хоть и сверкают, но слабо, а вот «щиты»… Пугать животное не хотелось.

Новые «срезни» сработали отлично. Свист, издаваемый ими в прежнем варианте, стал почти неслышим, а скорость увеличилась настолько, что видимыми диски становились лишь метрах в шести-семи от ладони. Что ж, неплохо.

Но, ударив ещё пару раз, решил тренировку с водным боевым плетением отложить. Зачем лес портить? Учитывая, что бил я третьим кругом, повреждения получались серьёзные. Девять дисков заметно проредили кроны двух сейкон, шумно осыпав их вниз ворохом веток и снежными водопадами, а одно из небольших деревьев и вовсе оказалось перерезанным пополам. Впрочем, случилось это по той причине, что ствол примерно в двух метрах от земли резко сгибался вбок. Будь он прямым, отделался бы глубокой, но не смертельной «раной».

После «срезней» я полчаса работал с «щитами». Ставил по три — один надстихийный и два стихийных. Последние контролировал с особой тщательностью, не давая сблизиться, а заодно следил и за Асгатом. Но тот на сияние «щитов» никак не реагировал. Наверное, его к этому приучали… Хм. Так ведь это боевой лог какого-нибудь легионера… если, конечно, демоны не устраивают специальные рейды на личные конюшни благородных или зажиточных ольджурцев.

Когда в узле осталась примерно четверть резерва, я вернулся к поваленному дереву, и похлопав Асгата по шее, сунул ему в рот кусочек местного сахара. Лог довольно захрустел, покивал, словно благодаря. Пришлось дать внеочередное угощение.

Потом я расчистил на стволе небольшой участок, и взобравшись, уселся в привычную позу лотоса. Начиналось самое интересное.

Нервно вздохнув, сосредоточился и первым делом установил связь с полем внешней «грязной» энергии. Вдруг его тут не будет? Вдруг, это я в Чит-Тонге подключился к какому-нибудь амулету? Или вообще всё это внешнее поле исходило от книги Воздуха? Мало ли…

Но поле было. Вокруг. Везде.

— Фух, — выдохнул я облегчённо и вошёл в режим изучения. Но как только взялся за воздушный «кулак», волнение сразу же вернулось, и даже стало сильнее. Облизав губы, о чём тут же пожалел, я попробовал изучить первый блок по старой методике — один раз, второй, третий… а в четвёртый вместо энергии из узла направил на «кулак» большой сгусток, выхваченный с внешнего поля… И проскочил сразу до конца первого блока.

Дальше, разумеется, уткнулся в незримую стену, но на это мне было плевать. Внутри так ударило и вспыхнуло, что, почти теряя сознание, я кубарем полетел вниз. Спиною вперёд. Но, слава богу, успел вывернуться, схватился за какую-то ветку, она хрустнула…

— Су…

Я даже не успел доругаться, как ладонь наткнулась на другую, более прочную, и моё падение завершилось сантиметрах в десяти от земли. Ничего не соображая, я открыл глаза, увидел перед носом сизую пелену, и схватившись за ветку второй рукой, аккуратно сполз в снег. Асгат нервно заржал, пару раз дёрнулся, и я удивился его силе. Бревно качнулось.

— Тише, Асгат, тише. Всё нормально, — процедил сквозь зубы и стал аккуратно подниматься. Боли внутри не было. Она исчезла так же резко, как и появилась, но мутило страшно. Встав на ноги, я повалился грудью на бревно и так пролежал минуту. Потом загрёб рукой горстку снега, растёр лицо. Холод освежил, стало легчать.

Да уж, — улыбнулся невольно, хотя чувствовал себя ещё не-важнецки. — На хрена было хапать такой сгусток? Ведь давно известно — фраера губит жадность.

Опираясь на поваленный ствол, я обошёл его, и снова присел в снег рядом с логом. Тот уткнулся в меня мордой, толкнул легонько.

— Нормально всё, — повторил я и застыл взглядом на чёрном пятне кустарника, находившегося на границе видимости. В этот же миг Асгат снова испуганно фыркнул и дёрнулся, но теперь намного сильнее. Мне даже показалось, что он сейчас накатит огромный ствол на меня.

— Что такое, Асгат?

Снова рывок… ещё сильнее, а там, возле куста… Шевельнулось что-то?

Преодолевая слабость, я вскочил на ноги, и щурясь, вгляделся в темноту. А в мозгу вдруг лезвием резанула мысль — узел здорово опустошён. А точнее, почти полностью пуст. Собираясь тянуть энергию извне, я не восстановился перед изучением. Чёрт!

Может, успею?..

Но успеть мне не дали. Из мрака на поляну вышли четыре зверюги, каждая размером с полторы овчарки. Чёрная скомканная шерсть, горящие красные глаза… Я тяжело проглотил слюну, нервно решая, как правильней распределить энергию, чтобы хватило хотя бы наполовину этих…

Волков местных.

Ассоциация в мозгу всплыла сама по себе и радости не вызвала. Зима, голодно, волки сбиваются в стаи и ради жратвы готовы на многое.

Хищники какое-то время стояли принюхиваясь, видимо, определяя степень нашей с Асгатом опасности. Хотя, скорее всего, они интересовались лишь мною. Кого-кого, а логов им, думаю, харчить приходилось.

Сделав пару шагов бочком, я слегка трясущимися руками отвязал поводья от ветки, давая Асгату шанс, а сам тут же взобрался на бревно.

А сзади? — мелькнул обжигающий мозги вопрос, и я тут же обернулся. Вот те и здрасьте.

Со спины заходило ещё две твари, почти бесшумно шагая по глубокому снегу. Увидев, что я смотрю на них, они замерли, но ненадолго. Одна вдруг напористо бросилась вперёд, вздымая над собой снежные брызги. Удар «срезнем» первого круга, и тварь с распоротой грудью повалилась на бок.

А я уже смотрел на четвёрку хищников. Двое из них медленно, разгребая снег грудью, двинулись вперёд. Уши прижаты к голове, верхняя губа вздёрнута, отчего морды выглядят ещё страшнее.

Резкий, словно передёргивание затвора, поворот головы. Чёрт! У меня же нет глаз на затылке!

Сядь боком, — пришло в голову.

Я развернулся, убедился, что слева, слава богу, никого. А вот справа, теперь уже передо мной — нарисовался ещё один член этой стаи.

За спиной нервно фыркал Асгат, но почему-то не уходил, прибитая тварь шумно хрипела и поскуливала, её напарница медленно подошла к помирающей, понюхала и направилась ко мне, грозно скалясь.

Боже, как же я тупо вляпался.

Вспрыгнуть на лога и попытаться уйти?

Это вряд ли. По такому высокому снегу не уйдём. А махать мечом в седле я не умею.

Переводя взгляд туда-сюда с двух приближающихся тварей на ту, что подбиралась ко мне в гордом одиночестве, я сделал выбор и ударил «срезнем» в одну из пары. Отрезанная голова рухнула в снег, тело по инерции сделало ещё шагов пять и повалилось. На идущую рядом это не произвело никакого впечатления, она даже морду не повернула.

Да уж. Голод не тётка.

— Жрите своих! — проорал я, и вдруг понял, что сделал это зря. Они догадались по голосу — внутри меня есть страх. Да, небольшой, но есть.

И тут же те, что стояли, уверенно сдвинулись с места, а те, что уже шли, стали делать это намного быстрее. Точнее, они уже и не шли, а рвались вперёд сквозь глубокий снег прыжками.

Ещё один «срезень» перерубил зверюге справа переднюю ногу, когда та, как раз взмывала вверх. Тварь завизжала, закрутилась волчком, повалилась, поднялась, продолжила крутиться и скулить.

Хотя, скулить самое время было мне. В узле по ощущениям на один «срезень», а зверюг оставалось четыре. Четыре больших голодных хищника, которые уже неслись ко мне со всех ног.

Удар «срезнем» в тройку слева, от идущего в центре отрезало большой кусок, и скуление стало «стерео», а я выхватил из ножен «Чёрный шип». Как-то машинально помолился Номану и приготовился к схватке.

Одна из тварей была уже близко, пять шагов, четыре, три… Она, сжавшись пружиной, попробовала достать меня в прыжке. Буквально на расстоянии вытянутой руки я увидел её ненавидящие глаза, увидел клыки размером с половину моего указательного пальца, и даже слюну на дёснах…

«Чёрный шип» легко вошёл в плоть, но удар откинул меня назад, и теперь ухватиться за ветку времени не было. Поэтому свободной рукой я просто обнял тварь, как огромную плюшевую игрушку, и разворачиваясь в падении, через секунду бухнулся с ней на землю. Тут же вскочил на ноги, упёрся ногой и выдернул клинок. Тварь была мертва.

Но ещё одна такая уже успела приблизиться. Та, что появилась самой последней. Она обогнула бревно слева, пронеслась вплотную к нему, там, где снега было чуть меньше… Я успел лишь поднять клинок параллельно земле и повалился на спину от мощного толчка. Лезвие «Чёрного шипа» впилось в лохматую грудь, я повёл его вбок, одновременно второй рукой судорожно вцепляясь хищнику в кадык. Он же в свою очередь пытался инстинктивно приблизить пасть к моему горлу, мощными рывками, упираясь задними лапами в землю. Передние в это время яростно скребли куртку, но кожа адгрона была крепкой… Ещё рывок, зубы клацнули в сантиметре от носа. Соскользнув с левого клыка, на лоб упала мерзкая слюна…

А там ведь ещё одна мразь, за бревном, — закружилось в мозгу вихрем. — Ещё одна.

И вдруг дикое ржание Асгата, потом какой-то крик. Потом прошипело там, за бревном, и сразу же послышался визг.

— Добивай… Вон ещё две, Ладдот… За кустами…

Полностью высвободив руку с мечом, я с короткого размаха воткнул остриё между рёбер пытающегося добраться до моего горла зверя. Хищник вздрогнул, на секунду ослабил напор. И этого мне хватило, чтобы скинуть его с себя и завалить на снег. Поднялся на колени, налёг на рукоять всем телом. «Чёрный шип» погрузился в мохнатое тело наполовину и остановился, видимо, воткнувшись в ребро с той стороны. Но и этого было достаточно. Тварь забилась в конвульсиях, задние лапы стали медленно вытягиваться, а я с отвращением стёр со лба слюну.

— Сдохни, сука.

Плюнув околевающему хищнику в морду, я поднялся на ноги. На поляне четыре демона на гронах, лица как обычно не выражают ничего — словно и в самом деле высечены из камня.

— Ир Ант, вы могли погибнуть, — проговорил один из них, склоняя голову. — Вы не должны были уезжать так далеко без охраны. Кангри сейчас сбились в большие стаи и очень опасны.

Засунув меч в ножны, я вспрыгнул на бревно и уже с него пересел на Асгата. Как ни странно, он был на том же месте.

— Как вы отыскали меня? — спросил, тяжело дыша, и тот же охранник ответил:

— По следам, владыка.

Но мне почему-то не поверилось. Развернув лога, я тронул голенями его рёбра и зарысил прочь отсюда. А в мозгу, несмотря на только что пережитое, были мысли совсем о другом. По следам… Ну-ну, как же. По «следу» вы меня нашли, по «следу».