1

— Кто здесь? — спросил Берн, услышав за железной перегородкой тихий кашель.

— Сам отвечай мне кто идёт? — спросили в ответ и снова закашляли.

— Да здравствует Земля! — весело прокричал Берн, узнав голос Франца.

— Ты, Берн?

— Он самый, Франц.

— Зачем же странность эту ты кричишь?

— Не знаю.

Берн увидел Франца. Тот смотрел на него, держа сжатый кулак у рта.

— Ты болен Франц? Не хочешь ли прилечь, поспать?

— Нет, просто поперхнулся. Да что ж так странно ты сегодня говоришь?

— Не знаю, ты скажи мне лучше, спокойно всё?

— Нет. Снова видел, как мелькнула тень. Вон там — Франц отвёл руку от лица и указал в тёмный угол — Блин, неужели трансиянец пробрался на корабль наш, когда на Трансии мы приземлялись?

— Не думаю чтоб он сумел пробраться. Ты слишком фантазируешь мой друг.

— С тех пор, как приземлились мы на ней, на корабле творится только худо. Внезапно умер капитан в своём отсеке, а новый капитан, как обезумев, приказы отдаёт на приземленье, лишь стоит нам к какой-нибудь планете на пятьдесят парсеков подлететь.

Берн усмехнулся.

— Заметь, всегда он на разведку посылает Ганса. Он словно хочет погубить его! — последние слова Франц выкрикнул.

Берн опасливо осмотрелся по сторонам.

— Потише ты. Зачем кричать такие вещи? Ты ж понимаешь Франц, что может быть нам за слова такие. И разве не боишься ты?

— Отчасти.

2

— Мой юный Ганс, ты вновь печален? — Клиф улыбнулся, проведя ладонью по короткой, густой бороде.

— Печален я от гибели отца, который капитаном был вот этого «Космлета» — Ганс обвёл рукой большую дугу — Летящего сквозь мириады звёзд, чтобы однажды грозно возвратиться, и Землю нам землянам возвратить.

— Всё это блажь — Клиф рассмеялся — Мы десять лет уже в пути, и столько же уйдёт на то чтоб возвратиться. Но с чем вернёмся мы? С одною плазменною, двухдюймовой пушкой, да с парой средней дальности ракет? Короче, с тем же, с чем удрать успели от бешеных атак пришельцев — Клиф махнул рукой — Забудь, все возвращенья блеф. Нам лучше б новую найти планету, чтобы с нуля на ней построить прежний мир. А если возвратимся мы, то все умрёт!

— Мы все и так умрём, сегодня или завтра — разве в этом дело? А прежний мир возможен только там.

— Ты лучше выбрал бы себе жену, чтобы продолжить род — Клиф подошёл к женщине средних лет, сидевшей в чёрном кресле, прикрыв глаза. Казалось, она дремлет, но как только Клиф мягко коснулся её волос, она глаза открыла — На корабле две сотни человек, и это много меньше, чем нам нужно.

— Да, Ганс, он прав, тебе уже пора. Найди себе достойную подругу, и внука мне скорее подари — женщина с мольбой протянула руки к молодому человеку.

— Я вижу, ты себе уже нашла — Ганс сделал шаг назад — Да, мать, не долго ж ты тужила.

— А ты её не обвиняй — лицо Клифа напружинилось, желваки слегка заходили — Нам наше нужно увеличивать число. Нас мало Ганс, огромен шанс погибнуть.

— Чем гибели в консерве этой дожидаться, не лучше ли вернуться нам назад, чтоб Альма-матер возвратить себе?

— Оставим этот разговор пустой — Клиф скривился — Ты слишком молод, и конечно глуп. Оставь свою мечту, смирись. Земля для нас потерянное место.

— Нет, дядя! — Ганс покачал головой — Я с мечтою этой, погибну лучше в битве за неё.

3

— Сэр — Франц слегка наклонившись вперёд, шептал в самое ухо — Мы в транспортном отсеке восемь раз уже, тень быструю, чернее чёрных дыр, с напарником Бернардом замечали.

— И что это за тень?

— Мы думаем, что это с той планеты, что вы назвали Трансией в тот миг, как только мы её песка коснулись.

— С Трансии? — Ганс рассмеялся — И я её назвал ужасно так? Да и зачем вообще названья эти? Слова, слова, слова — значенья нету в них.

— Тень эту первым я заметил — Франц на секунду замолк, словно прислушавшись к гордости внутри себя — Потом Бернард четыре раза, после снова я.

— Так значит с Трансии?

— Да, это тени те, которые на нас напали, когда ходили на разведку мы. Зачем они пробрались на «Космлет»? Зачем им это?

— Чтобы нас убив, «Космлетом» завладеть — Ганс схватил Франца за плечо — Я должен эту тень увидеть, сегодня же!

4

— О, Ганс, о чём же ты всегда молчишь?

— Твои вопросы очень часто, бывают глубже космоса глубин — Ганс нежно обнял стоявшую рядом девушку за плечи — Но есть на свете странные ответы, которых лучше и не слышать нам. Забудь, Овелия…

— Забуду. Поцелуй меня.

5

— Ты видел Франц? — Ганс взволнованно всматривался в полумрак транспортного отсека.

— Конечно, вон туда рванула.

— Я следом!

Франц схватил Ганса за плечо, но тот бросился вперёд так, что в кулаке Франца остался только чёрный офицерский погон.

— Она опасна, сэр! Поосторожней!

Ганс заскочил за угол и увидев тень, нырнул за ящик. В полумраке было плохо видно, но Ганс слышал, как тень, мягко шурша, удаляется. Он выглянул из-за ящика. На месте, где должна была быть тень, стоял его дядя Клиф, прислонившись к железной стене, словно кого-то ожидая. Ганс с силой прищурился, думая, что ему во мраке мерещится. Но прищурившись, он только убедился в том, что кроме его дяди никого больше нет. Он хотел было уже устремиться вперёд, чтобы выяснить, зачем Клиф пришёл сюда, в транспортный отсек, но вдруг увидел ещё одну тень, приближающуюся к дяде. Приблизившись, тень остановилась, и Ганс с удивлением узнал своего отца.

— Какие новости? — спросила тень отца.

— Всё движется как нужно, о великий! — дядя поклонился — Уже почти что в половину этих тварей проникли мы. Ещё немного и корабль будет наш. Они, как мы, свою планету потеряли, но вместо поиска планеты новой, они мечтают старую вернуть. Глупцы, с одним-то кораблём — дядя рассмеялся.

— Быстрей Форбрас, не стоить медлить нам. Как только кто из них уснёт, вы сразу же сквозь эти их отверстья в их глупых головах, вползайте.

— Не всё так просто, о великий. Они ложатся в капсулы, чтоб спать, и только те, кто засыпают так, в отсеках, когда усталость вдруг внезапно берёт их в плен, лишь те доступны нам.

— Мне наплевать! Я говорю, не медлить!

6

— Я не верю, сэр — Франц перевёл удивлённый взгляд на Бернарда, потом на шестерых парней, стоявших возле дальней стены отсека.

— Всё так мой верный друг, я долго слушал — говоря, Ганс обегал взглядом всех находящихся в его личном отсеке — Через отверстья в голове они вползают в нас. И вот уже ты и не человек, а только тень, которой наплевать на всё, что связано с Землёй. Ты призрак, ты — они, а не землянин.

— И что ты предлагаешь, командир? — спросил один из стоящих у стены.

Ганс посмотрел на задавшего вопрос.

— Подумай сам, Георций, у себя спроси. Быть хочешь ты или не быть собою? Землянином ты хочешь умереть, или остаться жить какой-то тварью, бездумной оболочкою для них? Я думаю, что благородней будет, напасть сейчас же.

— Сэр, но мы не знаем, в кого они успели заползти. И кто уже они, а кто земляне.

— Ты прав, Георций — Ганс взволнованно заходил по отсеку. Его глаза сумасшедше заблестели — Но тогда одно! Вернее два. Убить их всех, или покорно ждать, когда они в тебя вползут, когда уснёшь ты, вне капсулы, сморённый пустотой.

— Внутри?

— Кругом, Георций, всюду пустота, когда не по родной земле ты ходишь. Когда тот мир в котором ты живёшь не твой.

— Так что же делать, сэр? — неистово закричал Франц.

— Не знаю! Боже правый, я не знаю!

7

— Всё сделано как надо, о великий — Клиф поклонился капитану — «Космлет» захвачен, мы теперь вернёмся, на ту планету, где обитали мы в пещерах чёрных, скрываясь от светила и куда на наше счастье приземлились эти — он постучал себя по груди — Их тела к светилу равнодушны. Оно не вызывает боли в них.

— Да, разворачивай корабль.

— Одно лишь но, вернее два…

— Какие?!

— Не все поддались полному контролю, о великий. Есть те тела в которых к удивленью порою просыпаются мечты, и мысли их владельцев настоящих.

— Ерунда. Планету эту назовём Землёю, историю им сочиним и пусть, они поверят в золотую сказку.

— Есть ещё один. С ума сошёл и вот теперь он вовсе контролю нашему не подлежит. Убить его?

— Зачем, оставим. Раз он средь них слывёт лишь сумасшедшим, тем более всё сказанное им от правды этих тварей отвратит навеки.

— Вы гениальны, о великий!

8

— Они сошли с ума — Ганс вместе с остальными спускался по трапу, глядя на чужое голубое небо — А может я сошёл, а все в своём рассудке? И что же, пусть! Не в этом дело, а совсем в другом — он опасливо огляделся, словно боясь, что кто-нибудь подслушает его мысли, но на него никто не обращал никакого внимания — Совсем, совсем в другом сокрылось дело, в том, чтобы и они однажды сошли с ума и вспомнили себя, чтоб в их мозги опять вернулись мысли и может даже, вернулись те, великие мечты о прежнем, нам принадлежавшем мире.