— Ладно.

Прозвучавшее в мозгу слово было явно не голосом оборотня и Никита стал удивлённо озираться. Разве тут есть кто-то ещё? Но он больше никого не чувствует!

— Карг их всех раздери! Я надеялся что тебя всё-таки заберёт инквизиция, — голос был явно разочарован. — Они бы поняли, кто я такой и не стали бы убивать тебя. А теперь что мне делать?! Сгорать вместе с тобой?! Давай так — ты завтра строишь из себя благородного, а не этот твой новый лохматый друг. Инквизиция поможет и тебе и мне. Поверь…

— Так. Стоп, — перебил Никита внезапный поток слов в голове. — Ты кто такой вообще? Моя шиза?

— Ещё чего! — обиделся голос. — Я, правда, не знаю, что такое шиза, но я явно не твой, а тем более — не твоя. Был бы я в своём теле, морду бы тебе за такие слова набил. Я только свой и ни чей больше. Я Мурганд, самый способный ученик Магической Академии Кальбрега. Слышал? Вот так вот.

— Нет, не слышал.

— Да я не вообще, я сейчас. Сейчас же слышал? Так вот, знай теперь, кто я. И ещё знай — я вас оборотней ненавижу и буду всегда убивать. Я для того и на мага учусь, чтобы ваш проклятый род стереть с лица нашего мира. Полностью. Но ты, вроде и не оборотень. Ты кто?

— Я? — удивился Никита, хотя понятно было, что голос, а вернее самый способный ученик обращался к нему. — Ну-у… Человек, наверное. Кстати, тебе должно быть известно, что оборотни тоже люди.

Голос рассмеялся, но как-то натянуто.

— Чего ржёшь? — не выдержав, зло спросил Никита.

— Поверил в сказки этого старого волкалака? Ну-ну, ты слушай их больше. Впрочем, ладно. Ты лучше расскажи мне — каким образом я попал в тебя?

— Я? Тебе? — злость смешалась с удивлением. — А может лучше ты мне расскажешь? Ну и если ты внутри, сам должен знать. Ты же слышал наш разговор с оборотнем.

— Да слышать-то слышал, но твой бред не объясняет, почему я оказался в тебе. Понятно, что ты из другого мира, но всё должно было быть наоборот. Я должен был занять твоё тело в твоём мире.

— Не вижу ничего «наоборотного». Всё почти так, только не в моём мире.

— Ты не понял. Я должен был полностью занять твоё тело. Тебя вообще не должно было быть.

— Ну извини, — Никита вдруг почувствовал желание поиздеваться над этим непонятным собеседником, образовавшимся внутри его черепушки. — Значит, что-то там у вас пошло не так…

— Ты что, всё знаешь?! — испуганно вскричал самый способный.

— Чего знаю? — не понял Никита.

— Ты сказал — у вас. Почему ты сказал именно — у вас, а не, скажем, у меня? Ты лазутчик? О, великий Одрин! Мы затащили в Од лазутчика из другого мира!

Голос истерично расхохотался и Никите ничего не оставалось, как дожидаться, когда его истерика сойдёт на нет.

— Ты сказал — ладно, — начал он, когда смех пошёл на убыль. — Что это означало?

— Ладно — означало, что я тебе помогу. Ну не сгорать же на пару с тобой, в самом деле! Да и что получится? Получится, что я умру даже не в своём теле?! Нет, я так не хочу! С чего бы?! Я хочу умереть нормально, в своём теле и желательно в глубокой старости.

— А может твоё тело уже того… умерло? — предположил Никита, на что самый способный разозлился.

— Да с чего ты взял?! Оно, скорее всего, лежит замороженное… — он осёкся. — А ты хитрый, точно лазутчик. Хочешь, чтобы я тебе всё рассказал?

— Нет, можешь не рассказывать. Я кстати тебя за язык не тяну… — теперь рассмеялся Никита.

— Чего? — не понял самый способный.

— У тебя языка нет, — Никита подавил смех, не до него было в тёмном вонючем подвале. — Ладно, забудем о нюансах твоего нынешнего состояния. А о том, как собирался мне помочь ты рассказать можешь?

— Нет, ты всё-таки не слышал, что я тебе сказал, — обиделся голос. — Ты имеешь представление, что такое — самый способный ученик Магической Академии Кальбрега? Да, я конечно пока не полноценный маг, но уже освоил третью ступень и причём на отлично. Объясняю для тех, кто из другого мира — третья ступень — это высшая для ученика. Мне на мага сдавать в начале следующего года.

— И какие прогнозы? — снова решил поддеть Никита. — Справишься?

— Я смотрю, ты не хочешь, чтобы я тебе помогал.

— А я смотрю, ты не хочешь дожить до экзаменов на мага.

Они оба смолкли.

— Ладно, — первым нарушил обет молчания голос. — Но прежде, чем я возьмусь тебе помогать, ты должен дать клятву.

— А почему не ты?

Самый способный замялся, подыскивая аргумент, и Никита решил тоже заняться этим, на всякий случай.

— Потому что помогать буду я тебе, а не ты мне. Этого достаточно?

— Я так подозреваю, что сюда я попал благодаря какой-то вашей шайке, которая что-то там перемудрила, так что вся вина в том, что я здесь — лежит на тебе.

— Шайке?! — вскричал ученик. — Да как ты смеешь так называть самых сильных магов королевства Тирон?!

— Ну вот. Теперь я хоть знаю, где нахожусь. Стало быть, королевство Тирон?

Ученик не ответил, и Никита поругал себя за то, что поддевает его. Сейчас совсем не время для подобных забав. Ещё вдруг и правда решит сгореть, но не помочь. Назло.

Но самый способный явно гореть не собирался, потому как вновь прервал затянувшуюся паузу первым.

— Да, королевство Тирон, и что такого? Никакой тайны я тебе не открыл. Ты же это и так знал, да?

— Знал-знал, — согласился Никита. Тот, кто находился в его голове начинал ему нравиться. Может и способный маг, но сам по себе глуповат, а с такими приятно иметь дело. — Прости, не помню как тебя звать.

— Мурганд. А что?

— Спросил, чтобы знать как к тебе обращаться. Не ищи везде подвох. Нам в ближайшее время придётся сотрудничать…

— Я с лазутчиками не сотрудничаю! Я просто помогу тебе выбраться, а ты пойдёшь в Кальбрег, это столица нашего королевства, и найдёшь там Аль-Вартана. Это ректор Магической Академии.

— А зачем мне ректор? — не понял Никита.

— А как ты собираешься возвращаться в свой мир? — вопросом на вопрос ответил Мурганд.

Никита хотел было сказать, что ему в принципе и возвращаться некуда, его убили, но передумал. Чем меньше знает этот самый способный идиот, тем лучше. Странно, что сидя прямо в башке, он не может читать мысли напрямую. Получается как и с телепатией — собеседнику доступна только та мысль, которая направлена непосредственно ему.

— Ладно, можно и прогуляться. Ты кстати до сих пор не поделился, как будешь мне помогать?

— Ну до чего ж ты тупой! Задействую магию, разумеется. Ты будешь, как проводник энергии, я источник, что-нибудь да выйдет.

— Что значит «что-нибудь»? — насторожился Никита.

— Не переживай. В теории я такое изучал, вот и попрактикуюсь как раз. Только тебе нужно будет в человека обернуться. Некоторые заклинания требуют вербальных вставок. Буквально слово-два.

— К твоему сведению сделать я этого не могу. У меня в лапе серебро.

— Да? — голос замолчал и Никита стал просто ждать, хотя так и тянуло поддеть. — Ладно, есть один вариант, — наконец что-то там придумал самый способный. — Только ты не должен мешать мне, ни одной мысли когда я работаю. Понял?

— Постараюсь.

— А, нет, не могу найти. Давай думай, где у тебя серебро? Представляй.

— Тебя не поймёшь, то думай, то не думай!

— Не придирайся. Давай, думай, где у тебя серебро и направляй эту мысль мне, как и при общении, а я то место специальным заклинанием обработаю. Думаешь уже?

— Начинаю, — недовольно бросил Никита и принялся представлять левую заднюю лапу, где у него была затянувшаяся, но свежая рана. Последнее угадывалось по лёгкой пульсирующей боли, которая время от времени там появлялась.

— Посмотри на неё, — дал совет ученик. — Что-то я сразу не сообразил. Просто посмотри, представь в мозгу, и передай мне образ.

— Смотрю уже. Ты давай пробуй, а не меня…

Никита не успел договорить, как рану вдруг словно обдало кипятком, и он невольно поджал лапу и заскулил.

— Не дёргайся, Карг тебя раздери! — вскричал ученик. — Ладно, всё равно попал. Сигнал о срабатывании заклинания вернулся.

— Больно… — дальше Никита от души выругался и от этого простого действия вроде бы стало чуть легче.

— А теперь оборачивайся, — в приказном тоне бросил самый способный и Никита выругался повторно, перемежая мат редкими попытками объяснить, что оборачиваться он не умеет.

— Как это не умеешь? — удивился ученик. — Ты же в теле оборотня! Они это сами по себе умеют.

— Ну может они и умеют, а я не умею.

— Я тоже только теоретически через проводник мог магичить, но вот видишь, получилось же. Попробуй расслабиться и представить, что оборачиваешься в человека. Не получится, спросишь у этого лохматого в углу.

Никита скривился от того, что придурок в его голове так пренебрежительно говорит о сильном и благородном оборотне.

«Если всё получится, то нужно освободить и его», — вдруг мелькнула у Никиты мысль и он стал представлять себя в человеческом облике. Но из этого ничего не вышло, потому как представлял он своё земное тело, а обращаться нужно в Эрника, о внешности которого он не имел ни малейшего представления. Оставался другой вариант, сосредоточиться на самой трансформации, увидеть её мысленно, а для ориентира взять соответствующие моменты из фильмов ужасов. Как там начинается? Сначала вытягиваются руки и лицо… Нет, это когда идёт превращения из человека в оборотня, а когда наоборот… стягивается всё, наверное…

Охренеть!!!

Никита посмотрел на бывшие лапы и остолбенел. Теперь это были руки. Не слишком большие, но жилистые. Правда видел он их только ниже локтей, но и этого было достаточно, чтобы понять, что это не его прежние рыхлые заготовки. Выше локтей начинались рукава чёрной то ли рубахи, то ли куртки, сделанной из тонкой кожи. Они мягко обтягивали не огромные, но довольно выпуклые бицепсы, о которых он мечтал всё свою сознательную юность, да так и ограничился мечтами, посетив качалку всего один раз. Просто стыдно было ходить туда, где ты один, как пингвин, а все остальные выглядят орлами.

Осмотрев руки, он принялся щупать тело. Тоже мускулистое. Не качок конечно, но всё есть. То есть — и грудь, и «крылья», и пресс кубиками. Никита пощупал переднюю дельту на поднятой правой руке и восхищённо выдохнул. Она была словно из камня. Ну понятно, оборотням приходится в животной ипостаси ходить на передних лапах, вот и становятся мышцы рук каменными.

— Ну что, получилось? — спросил самый способный и Никита вздрогнул. Настолько погрузился в самоощупывание и восхищение новым телом, что даже забыл, где находится. Одно смущало, что это всё же не он. Вот если бы он таким вдруг стал, без всяких утомительных тренировок, тогда вообще идеально всё вышло бы, а так какой-то неуловимый дискомфорт.

— Получилось, вроде, — Никита зачем-то кивнул. — И что теперь?

— Теперь тебе придётся только направлять свои ладони куда я скажу и иногда говорить нужные слова. Но последнее редко. Есть такие заклинания, которые нужно завершать вербально, иначе не сработают.

— Я понял, это типа как аминь в молитвах, да? Или — набрал номер и нажал дозвон, — нетерпеливо проговорил Никита. — А ты серебро навсегда обезвредил?

— Нет, временно. Через пару часов оно вернёт свои свойства.

— Слушай, а почему маги именно на серебро поставили это заклинание? Ну, которое оборачиваться не даёт.

— Какое ещё заклинание? Никто ничего не ставил, серебро оно изначально так действует.

— А тот, который меня привёз, сказал, что маги ставили.

— А тебя сюда что — магистр знаний вёз? — ученик усмехнулся. — Ты слушай больше всех подряд. Всё, прекращаем трёп, пора отсюда выбираться. Тут магии полно, и на то чтобы её снять уйдёт время. Да, я тебе сейчас ещё одну вещь скажу, чтоб ты знал. У меня магической энергии ограниченное количество. В общем, если ты будешь мешать, а у меня из-за этого не получаться, то она может закончиться намного раньше, чем мы выберемся.

Неплохо он снял с себя всю вину, подумал Никита, теперь если что, то только я виноват. Ладно, сейчас не до прекословий и выяснений, кто умнее, а кто дальний родственник пробкового дерева, сейчас нужно выбираться отсюда. Представив на секунду, как он уже находится на свободе, Никита почувствовал бегущие по телу будоражащие мурашки лёгкого страха. Всё-таки как ни крути, а страх перед новым миром есть, и немалый. Что там его ждёт? Да вот даже сразу, за деревянными дверьми подвала, что его ждёт?

— Осмотри клетку, — перешёл на командный тон ученик. — Да не сам смотри! Просто верти головой и ни о чём не думай. Я же использую твои глаза и кстати на это тоже трачу магическую энергию.

Зрение хоть и видело лучше, чем человеческое, но всё же не настолько, чтобы различать в полной темноте мелкие детали. Однако, как оказалось, этого и не требовалось. В огромных амбарных замках их попросту не было.

Объяснять, как он сумел эти замки открыть буквально за пять минут, самый способный не стал. Зато не преминул восхвалить себя до небес.

— Ну? Что скажешь? Видел когда-нибудь что-либо подобное? Уверен, что не видел! Между прочим, одно из сложнейших заклинаний — превращение магической энергии на короткое время в твёрдое вещество. Это тебе не огненные шары делать.

Болтун — находка для шпиона, подумал Никита и пожалел, что он в самом деле не шпион с Земли. А ведь мог бы, посредством этого самовлюблённого типчика в мозгу, узнать практически всё. Причём, не особенно напрягаясь.

Подняться в полный рост не получилось, но даже находясь в неудобном полусогнутом положении, Никита легко поднял решётку. Держа её, он развернулся и очень медленно, стараясь не греметь, опустил.

— Ты обернулся? — прозвучал в голове знакомый голос и Никита вперил взгляд в дальний угол.

— Да, — ответил машинально, хотя с ответом спешить не хотел. Неприятный получался момент и нужно было делать выбор. Вот прямо сейчас. Решать, кто он теперь — оборотень Эрник, наследник клана или всё-таки попаданец с учеником Магической Академии в мозгу, благодаря которому он возможно вернётся в свой мир?

Он задумался, но всего на мгновение, потому как сразу понял, что принимать решение по такому серьёзному вопросу прямо сейчас нельзя. Да, ему хочется вернуться домой, чтобы помочь сестре, и это самое главное, но кто даст гарантию, что местные маги смогут это сделать? Судя по тому же ученику, с которым получилось совсем не так, как планировалось, делать они этого пока не умеют. Да и кто ему сказал, что маги захотят заниматься его проблемой?.. А если всё-таки захотят?

— Как у тебя получилось? Ты же сказал, что в тебе серебро? — прекратил его мысленные метания оборотень.

— У меня в голове откуда-то взялся маг, — ответил Никита и тут же услышал разгневанный крик.

— Ты что?! Зачем ты сказал, он же враг!

— Не верь ему, — сухо бросил оборотень. — По крайней мере, полностью.

— Враг тебе, а не мне, — спокойно ответил Никита самому способному. — Не забывай, что теперь я тоже оборотень.

Не дожидаясь ответа, он уверенным шагом двинулся сквозь затхлую тьму подвала к клетке того, с кем говорил, но кого ещё не видел. Оборотень вызывал у него больше доверия, чем самовлюблённый будущий маг. Последний может наговорить всё что угодно, лишь бы попасть к магу, который вернёт его обратно в своё тело, а у оборотня нет резона лгать.

Точно в такой же клетке из какой только что выбрался сам, Никита увидел лежащего на металлическом полу большого серого волка. В темноте его глаза горели красным, как угольки в костре, и они смотрели прямо на него.

— Ты принял помощь мага? — спокойно спросил оборотень, не сводя взгляда.

— Пришлось, — ответил Никита вслух и удивился. Оказывается он знал не только язык людей. Что это? Генетическая память Эрника? Если да, то сколько ещё можно будет из неё выудить?

— Эрник бы не принял…

— И погиб, — начиная злиться, перебил Никита, и обратился к самому способному. — Открывай замки.

— Ты совсем ума лишился?! Это же оборотень, а ты не оборотень! Ты из другого мира. Хочешь, чтобы он тебя сожрал?!

На секунду стало страшно, а что если этот выскочка не врёт? Однако Никита решения не поменял.

— Открывай замки, — повторил он в том же спокойном тоне. — Иначе я никуда не пойду.

— Ла-адно, — недовольно протянул ученик и, что-то там поделав ещё пять минут, сообщил, что замки открыты. Хотя — почему «что-то там?» Никита успел в общем плане понять. Мурганд наполнял замочную скважину магической энергией, затем на короткое время делал её твёрдой и проворачивал, как обычный ключ. Возможно, параллельно он снимал и защитные заклинания, но подглядеть подобное Никита всё равно не мог.

— Тебе нужно тоже обратиться, — сказал он оборотню, подняв решётку. Подсознание напряжённо ожидало нападения, но оборотень даже не думал этого делать, и степень доверия к словам ученика у Никиты стала ещё меньше.

— Я не смогу. Они заставили меня проглотить серебряную монету.

— Мурганд, сможешь найти и обезвредить монету внутри другого тела? — Никита понимал, что разговор с оборотнем ученик как-то слышит, и спрашивал уверенно. Ученик тоже понимал, что Никита знает об этом и юлить не стал, однако искать и обезвреживать серебро всё-таки не собирался.

— Я же сказал тебе, что у меня ограниченное количество энергии. Проделать что-то с другим телом — это большие затраты.

— Ты разговариваешь с ним? — спросил оборотень. Он поднялся на лапы, но не сделал ни шага, словно понимая, что Никита может его опасаться.

— Прошу обезвредить ту монету, что в вас.

— Нет необходимости. Если мы выберемся из подвала, нам будет легче уйти волками.

Ученик облегчённо выдохнул и тут же снова принялся командовать. Никита не стал спорить, а даже наоборот полностью отдал бразды правления Мурганду, и только приглядывался к его действиям, да иногда говорил какие-нибудь дурацкие слова, не сильно отличающиеся от лепета его сестрёнки, когда та только осваивала речь.

Первая ловушка была прямо у начала лестницы. Они с оборотнем остановились и за дело взялся ученик. По его приказу Никита поднял руку и направил на первую ступеньку, а потом медленно проговорил «айшияза». Красная вспышка ослепила и ноздри наполнил запах железа и озона.

— Секира, — прокомментировал ученик. — Я такую ещё на первом курсе научился делать, а снимать на втором. А ещё видел, как одному студенту пальцы такой штукой отрезало. Хотел посмотреть, как она работает, — он мерзко хохотнул и дал добро подниматься по лестнице. Но уже через десять ступеней снова приказал остановиться.

— А вот тут посложнее. Связка из двух ловушек, одна потянет за собой другую.

Вспышек было две, обе оранжевого цвета и воняло после них так, что Никита даже на зубах почувствовал куски серы и ещё какой-то мерзкой дряни.

Пока они добрались до двери, Мурганд уничтожил ещё пару ловушек, которые слава богу, были не такие вонючие.

А вот на двери ничего не оказалось. Наверное, местные были уверены, что достаточно четырёх ловушек на лестнице. Хотя, чему тут удивляться? Оборотни в этом мире не владеют магией и если бы не ученик в голове Никиты, то они уже дважды были бы разрезаны пополам и дважды растворены в вонючей магической субстанции, похожей на ядрёную кислоту.

Зато с той стороны двери был широкий железный засов и ученик честно предупредил, что остатков энергии хватит лишь на то, чтобы слегка подрезать его каким-то там огненным лучом… А может и не хватит.

— Если что, выломаю, — бегло осмотрев последнее препятствие на пути к свободе, бросил Никита. — На вид не очень крепкая.

— Будет шумно, — с неизменным спокойствием сказал оборотень и Никита поразился его хладнокровию.

Ученик отдал приказ отбросить все мысли и прижать ладонь к первой от стены доске. Через тело к ладони вновь потекло тепло, доска стала быстро нагреваться и уже через десять секунд Никита отдёрнул руку, не в силах терпеть боль.

— Карг подери! — ругнулся ученик. — Не мог ещё столько же подержать?!

— Не мог. Ты посмотри — дерево обугливаться начало. Я оборотень, а не голем.

— А я не архимаг. У меня всё, энергии нет. Я же в луч на всю вкладывал, чтобы скорей перерезалось.

— Понятно, — буркнул Никита и, оценивающе оглядев дверь сверху вниз, спустился на две ступени. Разбежаться по лестнице, конечно, ещё тот геморрой, но какой-никакой лишний импульс всё же нужен.

Между ним и покрытой то ли слизью, то ли гарью стеной, шмыгнул вниз оборотень, и Никита, пружинисто оттолкнувшись отведённой назад левой ногой, словно торпеда, впечатался в дверь плечом. Две доски с хрустом сломались, жалобно проскрежетали петли, и он едва успел увернуться от свалившегося сверху куска камня. Грохот от удара понёсся волной вниз, растёкся гулом по подвалу и вернулся обратно затхлой вонью.

Не дожидаясь, Никита снова отступил и бросился на дверь, как зверь на добычу. Треск досок в этот раз был таким сильным, что даже находясь внутри помещения, он услышал, как звук разносится по двору управы. Залаяла собака, но длилось это всего секунду. Видимо, почувствовав неладное, она вдруг заскулила с таким подвыванием, что у Никиты от страха зашлось сердце. Если даже треск услышала не вся округа, то мерзкий вой наверняка разбудил всех.

От третьего удара, который и ударом назвать было трудно, дверь легко, словно ветхая калитка от порыва ветра, распахнулась, и Никита вывалился в свежую, освещённую луной ночь с грацией мешка картошки. Едва успев сгруппироваться, он тут же вскочил на ноги и огляделся. Мерзкая собака взвыла ещё громче, где-то стукнула ставень или дверь, а следом кто-то приглушённо ругнулся.

Никита увидел выскочившего из тьмы подвала оборотня и вдруг понял, что совершенно не знает, куда собственно бежать.

— Эй, ну чего умолк?! — спросил он у Мурганда. — Что дальше?

— Выбирайся из двора, — пролепетал ученик и Никита почувствовал, что в самом способном сейчас больше страха, чем в воюще-скулящей собаке.

— Я выиграл, — раздался в голове голос оборотня и Никита удивлённо уставился на него.

— В смысле?

— Глаза. Они у тебя так и остались голубыми, как у отца. А по нашим поверьям это означает, что тебя ждёт непростая судьба.

При свете луны Никита разглядел, что у самого оборотня цвет глаз был желтовато-зелёным.

— У всех нас при рождении голубые глаза, но только у единиц они остаются таковыми на всю жизнь. Я поспорил с одним из друзей твоего отца. Он говорил, что ни разу не слышал о том, чтобы в роду у двоих подряд сохранялся голубой цвет глаз во взрослом возрасте. Ладно, уходим. Следуй за мной, к дальним постройкам.

Они сорвались с места и побежали прочь от здания, в одном окне которого уже колыхался жёлтый свет то ли свечи, то ли магического заклинания.

Но уйти незаметно не получилось. Уже у самих приземистых одноэтажных зданий они наткнулись на ту самую ватажку, что прямо с галер устроилась в управу грузчиками. Разумеется, так это было на самом деле или нет, Никита не знал, но был уверен, что его предположение не слишком далеко ушагало от истины.

Они во все двадцать глаз пялились на непонятные силуэты и когда сообразили, кто к ним приближается, разом вскочили на ноги, с грохотом переворачивая ящики, на которых восседали перед импровизированным столом. Никита мельком приметил, что на этом столе было больше бутылок и стаканов, чем собственно еды и поэтому даже не удивился, как это они умудрились не услышать треск. Но глядя на драпанувших во все стороны грузчиков-головорезов, он изменил своё мнение. Нет, видимо всё-таки слышали, да вот только так обделались, что впали в ступор. Наверное, оборотни из этого подвала у них ещё не сбегали.

Однако драпанули не все. Двое остались. То, что один из них был тот самый рослый, Никиту не удивило. Командовать даже сбродом выбирают лучшего.

Рослый и его не струсивший коллега были довольно пьяны, но всё-таки ножами, которые можно было смело назвать небольшими мечами, поигрывали уверенно. Оборотень молнией пронёсся рядом и уйдя от удара рослого, вцепился ему в руку, а вот Никита в первые секунды потерял всякую решительность, особенно когда второй грузчик ринулся на него. Он отскочил в сторону, мысли судорожно заметались, и это ещё больше запутало его. Вроде и нападать нужно, но как, если нет никаких боевых навыков? Может они и есть, да вот только не у него, а у Эрника, но пока тело не дало ни одной подсказки.

А оборотень довольно успешно расправлялся с рослым. Он наносил укусы и отпрыгивал, как раз на то расстояние, на которое пьяный здоровяк уже не мог своим огромным ножом достать. После каждого укуса рослый вскрикивал, затем истошно ругался и снова бросался на оборотня.

Едва успевая уворачиваться от ударов своего противника, Никита всё больше и больше чувствовал разливающийся по телу страх. Он не справится! Он тупо не умеет!

— Уходи! — вспыхнуло в его мозгу и к страху добавился стыд. И именно этот стыд не позволил Никите уйти. Он закричал и бросился вперёд, заставив, скорее всего, поднаторевшего в таких стычках мужика, на мгновение смутиться, и этого мгновения ему хватило, чтобы достать его челюсть своим кулаком. Мужик грохнулся на спину и, замотав головой, стал подниматься, но тут же получил носком массивного сапога в нос. И пока, отбросив нож, он щупал лицо, Никита с удивлением рассматривал ноги, размышляя о том, как и где во время пребывания в ипостаси волка сохраняется обувь и одежда. Почему эта мысль пришла именно сейчас, Никита понять не мог, но она на какое-то время полностью отвлекла его от происходящего и вернулся в реальность он только после очередной вспышки в мозгу:

— Уходи!

Но разве сейчас ситуация опасней, чем всего несколько секунд назад?

Именно это он хотел сказать в ответ оборотню, но увидев рану на его боку, понял, что скорее всего, да. Рослый сумел достать напавшего на него грозного врага.

Однако сам здоровяк находился тоже не в лучшем состоянии. Его рубаха была практически пропитана кровью, но он всё же довольно яростно защищался, размахивая вокруг себя ножом.

Никита уходить не стал. Он набросился на своего противника, который снова схватил оружие и начал подниматься. Повалив его сильным ударом в живот, он выдрал из зажатой ладони нож и всадил лезвие в горло. Оно прошло сквозь мясо и хрящи и, со скрежетом изогнувшись, упёрлось в камень, оставляя в кисти руки неприятное ощущение.

Никита поднялся и бросил взгляд в сторону управы, откуда к нему уже бежали несколько человек.

— Я отвлеку их! — раздался в голове голос оборотня. Он уже справился с рослым, завалив того и перегрызя ему горло.

— Валим отсюда! — испуганно проговорил ученик, но Никита замер на месте, глядя в глаза Рагдару.

— Уходи, — повторил оборотень. — Не переживай, я справлюсь.

Его взгляд был настолько серьёзен, что Никита не решился спорить. Он сорвался с места и, схватив один из ящиков, побежал к хозпостройке. Его преследователи заорали, увидев, что он уходит. Где-то с той стороны ответили криком несколько человек и у Никиты похолодела спина. Выходит их пытались поймать уже не только местные ханурики-головорезы, но и кто-то там за территорией управы? Городская стража? Или специально натасканные охотники?

Бросив ящик перед собой, он вскочил на него и прыгнул. Руки вцепились в торчащий из фронтона конец бревна, выход на две, согнул левую ногу, упёрся ступнёй в скользкое от вечерней росы дерево и снова прыгнул, но теперь намного осторожней, боясь что крыша сарая провалится. И сразу же увидел два факела, которые быстро приближались по улице слева.

Пробежав по крыше до следующего края, он на секунду замер, глядя в темноту двора, где оборотень расправлялся с одним из тех, кто бежал к ним со стороны управы, потом уставился вниз, вздохнул, и решившись, спрыгнул. До факелов было метров пятьдесят, но Никита почему-то был уверен, что теперь они его не догонят. И он понял почему.

Обращение вышло машинально. Вот он только распрямлял ноги после приземления, а вот уже он несётся вперёд на четырёх лапах и двуногим за ним не угнаться. Обернувшись в последний раз, он увидел безнадёжно отстающие красные огни и бесшумно скользнул в тёмный переулок.