В палатке слышался незатейливый разговор. Я нырнул под полог, врубил «фонарик». Внутри было довольно тепло, и от контраста по телу невольно пробежали мурашки.

— О, Ант, — тут же раздалась пара голосов.

— Где был? — спросил третий.

— Прогуляться ходил, — ответил как можно непринужденней и медленно двинулся в свой угол.

— Опять до бабы в обоз бегал?

Это уже Линк.

— С таким морозом не до баб, — отшутился я и протиснулся меж двух лежащих парней, которые почтительно отодвинулись, давая проход. Несколько человек хохотнули моей плоской шутке, один даже чересчур наигранно. Нет, все-таки лучше быть магом-легионером в обычном гурте, чем эгидником в штурмовых отрядах. Уважение дается автоматом. Впрочем, оно у меня еще и подкреплено. Так вышло, что в одной палатке со мной двое из тех, кто стали свидетелями потасовки с Варком. Уверен, они успели рассказать эту историю другим, и даже не раз. Это я вечно отсутствую по вечерам, а большинство парней проводят свободное время в палатке или возле нее. Ну и соответственно много общаются. — Че-то у вас тут прямо лето.

Я присел на свой лежак, подтянул мешок и разрушил «фонарик», который в принципе и сам успел израсходоваться наполовину.

— Линк'Ург узел прокачивал. Правда, пришлось по углам жаться, — сказали со стороны входа, и снова послышался приглушенный смех. Я представил почти сорок дюжих тел, жмущихся, как мышки, по углам палатки, чтобы не обжег жар от распадающихся плетений. И Линк, или, как остальные почтительно называли его за участие в одном из походов — Линк'Ург, в центре. Не сдержавшись, тоже рассмеялся.

— Ант, может, и ты потом погреешь воздух? — послышался осторожный голос. По-моему, Жиро, низкий, сбитый парень, с добродушным открытым лицом и слегка виноватой улыбкой. Стоит прямо за моей спиной.

— Да запросто. Но смотрите, я вам не Линк. Придется из палатки выскакивать, чтобы не подгореть.

Гоготнула почти половина.

— Это нормально, — сквозь смех бросил кто-то.

— Не зарывайся, парень, — голос Линка. Беззлобный, но с нескрываемым желанием поддеть. — Когда в бою к тебе прицепится какая-нибудь страшная тварь, не забудь попросить дядю Линка помочь от нее отвязаться.

— Ты тоже обращайся, если почувствуешь, что самому не справиться.

Мы всей палаткой посмеялись.

Потом разговор предсказуемо перешел на лимесских нихт. Я не участвовал, а занялся подготовкой ко сну. Стащил с себя кожаный доспех и поставил рядом с лежаком, следом стянул рубаху, поднялся и повесил ее на веревку. Чтобы не помялась. Ну а дальше стал напяливать на себя все, что имелось, — одну муштровку, вторую, дублету… Ночи холодные, и, несмотря на шерстяные одеяла, к утру успеваешь хорошенько промерзнуть. Особенно нос и губы, но тут уже ничем не помочь. Я, конечно, укутываюсь в одеяло с головой, но для дыхания все-таки приходится оставлять снаружи нос и рот.

— Ант, подогрей чутка, — голос Линка.

— Парни, а мы не заболеем к чревловой бабушке? — на всякий случай спросил я, двигаясь в темноте к середине палатке.

— Ничего, не заболеем, — бросил кто-то, поспешно перебираясь подальше от центра.

— Ну что, готовы? — я усмехнулся.

— Готовы, — ответили сразу несколько парней.

Минута — и в палатке «Ташкент». Я вернулся на свое место, укрылся одеялом по пояс, пока и так нормально.

— А кто-нибудь ходил уже до лекаря? — спросил Гавадо. Его голос я узнал сразу. Крайний справа в первой шеренге. Именно к нему я прислушиваюсь, чтобы понять, что там приказал наш лег-аржант.

Несколько человек недвусмысленно рассмеялись.

— Да я не о том, парни, — слегка смутился Гавадо. — Вам лишь бы поржать. С простудой там, с ранкой какой ходил кто?

Несколько секунд висела тишина.

— А вообще говорят, — прервал ее незнакомый мне голос. Нет, слышать я его слышал, конечно, но вот кому он принадлежит, не помнил, — что в этом походе вообще по одному лекарю на гурт.

— А сколько должно быть? — спросил кто-то.

— Три, — снова Линк. — Когда я в тот раз ходил в Зыбь, по три лекаря на гурт было.

— Да-а, — выдохнули сразу человек пять.

— А раньше, говорят, лекарей как грязи было.

— Сказки.

— Не сказки.

— Я тоже слышал. У моего отца знакомый лекарь был, настоящий, с даром. Он рассказывал ему, а сам в книге их какой-то прочитал про это.

— Про что? — два заинтересованных голоса в унисон и еще один следом.

— Про то, как их двести лет назад пожгли почти всех.

Тишина секунд пять. Я поднялся и присел, накинув одеяло на плечи. Разговор становился интересным.

— Сказки, — повторил кто-то.

— Я тоже про это слышал, — голос из угла возле входа. — В одном Магиорде тысячу лекарей сожгли.

— И все с даром? — тут же спросили с недоверием.

— Все не все, я не знаю. Но то, что целую тысячу пожгли, — это верно, парни. Мне тоже лекарь один говорил.

— Линк'Ург, а ты что знаешь?

Он промолчал, и тот же вопрос, разумеется, задали мне. Ну-ну.

— Не слышал ничего, — отнекнулся я.

— А знаете почему? — кто-то шепотом. Но тут же голос перешел в нормальный, и я узнал. Ниго, высокий худощавый парень. Перекинулись раз парой словечек.

Снова повисла пауза.

— Да не тяни ты свирка за хвост, — буркнули в темноте.

— Ладно, парни. Только между нами. Слышал я, что они из лекарских заклинаний боевые стали делать.

— Да ладно, — хохотнули сразу несколько человек.

— А ты-то что в этом понимаешь, — с сарказмом проговорил Линк. — Боевые из лекарских… — он хмыкнул.

— Точно говорю, Линк'Ург, — не смутился парень, но тут же поправился: — Мне это все рассказывали.

— Кто? — голос из того же угла у входа.

— Бабка моя рассказывала.

Воздух в палатке содрогнулся от гогота. Я, тоже не сдержавшись, улыбнулся, хотя сама тема разговора казалась мне весьма серьезной. Боевые из лекарских? Интересно, как это? И почему сразу жечь за такое дело?

— И что смешного? — спросил Ниго у тридцати девяти человек разом, когда гогот прекратился. — Моя бабка, кстати, даром обладала.

— А ты что ж?

— Ну так, сами же знаете, этот дар случайным образом дается.

— Случайным образом, — передразнил кто-то. — Ишь, какие словечки говоришь. В схоле, что ли, учился?

— Три года, — не без гордости ответил Ниго. — Но в схоле тебе такого не расскажут.

— Так, кто тут самый вольнодумный?

Все разом глянули на откинувшийся полог. В темном проеме еще более темная фигура. Линк Сатрок. Тезка нашего Линка, тот самый ночной лег-аржант, неприятный тип. Лостада мы уважали, а к этому относились с неприязнью и подозрительностью.

— Может, мне донести куда надо?

В ответ только звук ворочающихся тел. Парни молча укладывались спать. Я тоже не стал ждать, тем более что Линк Сатрок врубил магический «фонарик» и сделал пару шагов вперед. Посветив им перед собой и не увидев ни одного сидящего, он самодовольно хакнул.

— Вот так вот. А то развели мне тут вольнодумство, понимаешь.

Развернувшись, он быстро вышел.

— Мерзкий гад, — бросил кто-то ему в спину шепотом, но на него тут же пришикнули.

Прошло какое-то время, но разговор не возобновился. Да и правильно. То, что этот ночной лег-аржант трется вокруг палатки, ни у кого сомнений не возникало. Он уже сдавал за лишние разговоры двух парней, я их лично не знаю — стоят в центре гурта. Парней куда-то отвезли на брыке, через пару часов вернули обратно. Обошлось вроде без наказания, но три дня парни ходили как в воду опущенные, забитые, на лицах ни одной улыбки. Многие хотели узнать у них — что, где да как, но парни на эту тему испуганно помалкивали…

— Гурт, по-о-дъе-о-ом!

Подскочил, ничего не соображая, вроде же вечер…

Но уголки губ тут же дернулись вверх. Не заметил, как уснул. За приоткрытым пологом явно было утро, хмурое, сероватое, но все же утро.

Быстро одевшись, я выбрался наружу и на секунду замер. Вокруг на пять шагов не видать — плотная молочная стена тумана. Медленно поплелся к совсем не видной площадке для построения, но вскоре в мареве прорисовался полувыстроенный гурт. Заняв свое место, зевнул, втягивая в легкие изрядную порцию холодного и перенасыщенного влагой воздуха.

— Что там, все построились? — гаркнул Лостад, вглядываясь в шеренги.

— Да не видать ни чревла, мин лег-аржант! — выкрикнул кто-то из «тыла».

— А ты на ощупь, — пошутил Лостад, и мы сдержанно хохотнули. — Так. Воины, завтрак уже в пути будет, через пару часов примерно, когда туман рассеется. Все ясно?

— Ясно, мин лег-аржант, — без особой радости выдохнул гурт.

— Ну вот и хорошо. Ничего, не маленькие, потерпите. Первые четыре шеренги, левое плечо! — закончил он зычным криком.

Мы повернулись и двинулись сквозь абсолютно белый мир — снег под ногами, вокруг туманище. Странное ощущение.

— Левое плечо вперь-од! — понеслось со стороны стоянок, разными голосами, один крик за другим. Мы вышли на дорогу и слегка замешкались.

— Под ноги глядите, чтоб не сойти! — прокричал Лостад и ушел в хвост колонны. Через минут десять вернулся и отдал команду: «Короткий шаг». Колонна качнулась и зашагала, глядя вниз. Смотреть вперед все равно смысла особого не было, дальше шагов пяти-шести не видать. Да и пялиться в белую стену приятным не назовешь, уже через минуты рождается стойкое ощущение скрывающейся за ней опасности.

— Откуда такой густой? — спросил я у идущего рядом Жиро. — Сказали же, что никаких водоемов поблизости нет.

— Есть, — Жиро ткнул пальцем влево. — Там два больших озера. Но далеко идти, по лугу прямо.

— У-у, — промычал я. — А ты откуда знаешь? Бывал здесь?

— С отцом туда ездили арларов ловить.

— Это грылы?

— Нет, — виноватая улыбка. — Это скургулы.

Я хмыкнул. На Земле такой разговор был бы подобен окружающему нас туману.

— По-над бережком идешь и норы их ищешь, — стал рассказывать Жиро. — Вот такие бывают, — он сложил вместе две ладони и растопырил пальцы. — А вкуснючие-е, во рту прямо тают. Бывало, целый таз нава…

— Разговоры отставить, дыхание не сбивать! — прикрикнул на нас Лостад, и Жиро разом замолк.

Да без проблем. Я привычно принялся «витать», тем более что было о чем поразмыслить. Первый блок, значит, блок составляющих, или лучше — блок внутренних параметров. Если, конечно, эта гипотеза не ошибочна, как и предыдущая. Второй… второй, судя по всему — блок формы, или внешних параметров. И что?

— Скуты раз!

Во втором включены Земля и Вода. Ни черта непонятно. Земля, Вода, Земля, Вода.

Я катал эти два слова в мозгу минут десять, но так ни до чего и не докатал. Плюнув, стал думать об учителе в Шане и невольно подошел к теме покушения. Кто же, чревл подери? И стоит ли ждать следующего?

Последний вопрос был неприятным, поэтому отбросил его. Не стоит нагонять на себя лишнего страха.

Подняв голову, я огляделся. Туман потихоньку рассеивался, видимость уже шагов десять, и, судя по всему, день обещал быть солнечным. Я стянул с головы подшлемник и засунул в болтающийся на поясе шлем. Провел рукой по волосам, колючий ежик постепенно превратился в просто короткую прическу. Снова огляделся, надеясь найти хоть что-то, кроме пустой белой стены. Думать почему-то расхотелось, знал, что в этом случае вернутся мысли о покушении. Раз уж задел их, теперь они появятся при первой же возможности, вот и искал глазами, за что бы зацепиться и тем самым занять свой мозг.

Туман, слава богу, рассеивался все быстрей, причем с каждой минутой скорость рассеивания росла в геометрической прогрессии. Видимо, восходящее светило ускоряло этот процесс. Вот уже шагов на пятнадцать видно… спустя минуту на двадцать. Дерево вон вроде какое…

Внутри дернулось смутное подозрение. Вроде не дерево. Я вгляделся внимательней, через секунду толкнул Жиро и указал на луг. У того тут же расширились глаза, а рот непроизвольно открылся. Значит, у меня все же не глюки. Да и с чего бы? Не оттого же, что натощак?

Вывернув голову, я нашел взглядом Лостада. Он шагал слева от колонны, примерно в районе шестого-седьмого человека. Хотел было окрикнуть его, но не успел. Меня опередили.

— Мин лег-аржант, что это?!

— Что? — не понял Лостад. Колонна перекрывала ему вид.

— Кресты, — подхватил идущий в первом ряду. — С распятыми.

— Какие кресты? — На лице лег-аржанта появилось искреннее удивление. Он стал торопливо протискиваться между легионерами, наконец шмыгнув меж двух скутов, остановился, уставившись на то, что видели уже, наверное, все парни из первых четырех шеренг нашего гурта. Рассеивающийся туман позволил мне разглядеть человек шестьдесят в «хвосте», а учитывая расстояние до крестов, то первые двадцать их должны уже лицезреть.

А лицезреть было что. Четыре креста, метрах в тридцати от дороги… Хотя дальше вырисовывался в тумане еще один, и чуть глубже этих четырех слабо виднелись еще два. Последний частично, лишь край перекладины и рука.

Рука.

Я присмотрелся к ближайшему кресту. На нем распят голый человек, руки привязаны к перекладине, ноги стоят на прибитой снизу короткой дощечке.

— Колонна, сто-ой! — проорал Лостад, и мы, с грохотом и звяканьем, словно длинный железнодорожный состав, затормозили. Подошвы ударили в землю, шлемы звякнули о ножны. Сзади тут же толкнули, на пару секунд показалось, что нас сейчас протянут вперед идущие сзади. Но тут же послышались крики «Колонна, стой!», уходящие по цепочке в «хвост».

Лостад бросил взгляд вдаль по дороге, смотрел несколько секунд выжидательно, потом снова повернул голову к крестам.

— Чревл! — ругнулся громко. — И где эти засранцы?

Кого он имел в виду, было не совсем ясно. Да и я как-то не особенно задумался над сказанным им, продолжая неотрывно глазеть на висящего человека. Судя по отсутствию трупных пятен, распят он недавно, возможно, и вовсе еще живой. Вроде ран тоже нет.

— Может, пойти глянуть? — словно прочитав мои мысли, спросил один из парней.

— Я те гляну щас, — зло цыкнул на него лег-аржант. — Стой, твою сурдетскую мать.

Справа послышался отчетливый топот, и я, оторвав взгляд от луга, повернул голову. Из тумана появился всадник. Его лог несся карьером, видно было, что Сервий не просто послал этого адьюта, а еще и пинком придал его животине ускорения.

— Мин лег-аржант! — разом голосов десять, срываясь на крик. И столько же вскинутых в направлении крестов рук.

Голова машинально дернулась обратно, и по телу мелкой дрожью побежала ледяная волна.

Тот человек, что висел на самом ближнем кресте, уже не был человеком…

А с трех других спрыгивали вниз голые тела. Их руки, словно становясь резиновыми, легко выскальзывали из-под веревок, и они ныряли вниз. Именно ныряли, головами вперед. Но до земли тела не долетали. На этом коротком пути они успевали претерпеть серьезные метаморфозы. Сначала превращались в телесного цвета шар, потом этот шар за долю секунды обрастал серым мехом, а на землю уже становились на четыре лапы ужасные существа, достигавшие в холке полутора метров. Длинные верхние клыки, как у саблезубых кошек, мощные лапы. На тейков похожи довольно отдаленно. Скорее какие-то твари из фильмов ужасов. Морды бесформенные, то ли собачьи, то ли крысиные, не поймешь…

«Эскуры… или бхуры, которые в них обращаются, — судорожно выдал мозг, и тут же вопросил сам себя: — Но откуда?»