Старик-лекарь не обманул, утром я чувствовал себя заново родившимся. Ни боли, ни слабости. Оглядел рану на ноге – только рубец снежинкой.

Руна расплатилась, я просто поблагодарил от всей души, и мы двинулись в путь. Редкие встреченные сельчане теперь не обращали на нас никакого внимания, занятые утренними делами. Одно дело те, кто приходит, а если уходят, то и скатертью дорога. Зла не сделали, и на том спасибо.

Через минут двадцать путь преградило стадо крог, которое старый, щуплый, в изрядно помятой рубахе пастух гнал к пастбищу. Он спросил у меня армака и, получив отрицательный ответ, недовольно шмыгнул носом. Потом выместил недовольство на ближайшей к нему кроге, приласкав ее хлыстом. Та обиженно промычала, ускорила шаг и ткнулась головой в бок соседки.

– Куды, ить твою! – громко ругнулся пастух, но даже не дернулся, продолжив вяло брести в такт своим подопечным.

Где обходя, где протискиваясь меж коричневых туш, мы оставили пахнущих навозом и молоком животных позади, и Руна вдруг взвинтила темп. Несмотря на то что чувствовал я себя отлично, поспевать стало тяжело. Через несколько минут такой ходьбы в икрах противно заныло.

– Может, медленнее пойдем? – спросил я, недоуменно глядя на спутницу.

– До границы осталось два дня пути. Если поторопиться, – ответила Руна, не сбавляя ходу. – Этот дед Шипко тебя вроде хорошенько на ноги поставил. Или все еще болит чего?

– Нет, – коротко буркнул я, решив больше не жаловаться, да и скорый темп не располагал к лишним разговорам.

Поэтому до обеденного привала я был погружен в размышления. Думал о всяком: о Странствующих, о магии Порядка, о том, как скоро останусь один.

Со Странствующими выходило вроде неплохо. Если они решили затеряться среди простых людей, то вчерашний маг просто идиот. За таких и подписываться не стоит. Неясно ради чего «спалил» весь клан, затеяв нелепую драку. Нет, понятно, что он был на сто процентов уверен в себе, но все равно – не думать о клане, действуя только по своей прихоти, – это сравнимо с предательством.

Почему Странствующие решили «уйти в люди», я тоже как будто понял. Книга Порядка. Не она сама, а, скорее всего, один-два эпизода, произошедших чуть больше года назад. Пока они просто имели книгу и штудировали ее, все было нормально. Но однажды они столкнулись с влиятельными людьми и по глупости или по неосторожности использовали в этих столкновениях изучаемую ветвь во всей красе. Слух о том, что книга Порядка у них, – перестал быть таковым и стал подтвержденным фактом. Вот, видимо, Отцы храма, а может, и сам Повелитель приняли решение клан уничтожить, а книгу экспроприировать. Интересно, кто их предупредил? Или сами почувствовали?

Как бы там ни было, Лиорд они спешно покинули, убравшись с глаз подальше. Хотя не совсем подальше. Они теперь повсюду и в то же время нигде. Попробуй, отыщи книгу.

Хм, чего я вдруг о книге? Мне бы со стихийными ветвями разобраться…

Но все же…

Прикольная эта магия Порядка. Сплошная геометрия – октаэдры, пирамидки. И по эффективности неплоха. Имей такую в арсенале, и многие опасности можно обходить с легкостью. Только бдительности не теряй. Как «пятый» с тенями-шрейлами.

А вот мысли о том, что скоро останусь в одиночестве, постепенно погрузили в мрачные ощущения. Привык уже под защитой. Да, за это время узел неплохо усилил, заклинание новое приобрел, с мечом чуть лучше управляться стал – пара атакующих приемов и три защитных еще добавились, но этого мало.

– Эй, ты что, спишь на ходу?

Я дернул головой, поднял взгляд. Руна стояла метрах в десяти и смотрела на меня с улыбкой.

– Да нет. Задумался просто, – ответил честно. – Через два дня наши пути разойдутся, а вы меня ничему так и не научили. Почти. Может, хотя бы второго уровня «срезни» еще дадите?

– Научишься расплетать и сплетать заклинания – и сам себе сделаешь. Основа есть, если не дурак, дальше разберешься. – Руна подождала, когда я приближусь, и стала искать глазами хорошее место для привала. – А вот из магии Света тебе придется сегодня принять одно заклинание. «Вспышку».

– Из Света? – переспросил я, чувствуя, как от изумления глаза полезли на лоб. – Но ведь это надстихий…

– Ты думаешь, я не знаю? – Руна рассмеялась, но быстро смех оборвала. Лицо ее стало серьезным, даже чересчур. – Да, будет больно, но придется вытерпеть. Тебе эта ветвь понадобится.

– Зачем? – Изумление только усилилось, но вовремя сообразив, я сделал и лицо и голос спокойным. – А, понял. Ну да. Как же без магии Света в Зыбь.

– Виарова доля идет по стезе Номана без нее. – Руна хмыкнула. – Многих существ Тьмы можно уничтожить и обычным оружием. Альтов, эскуров, глемов тех же. Не забывай и о слотах, которые у демонов в вечных рабах. Но тебе необходимо знать эту ветвь. Так ты будешь лучше подготовлен, а значит, шанс вернуться повышается.

Угу. На десять процентов? Два плюс десять будет двенадцать – здорово!

Внутренне улыбнулся. Руне необязательно быть в курсе, что ни в какую Зыбь я не собираюсь, но все-таки было бы лучше, если б она дала мне «срезни» второго круга. Или «иллюзию».

Увидев вдали темную полосу деревьев, моя спутница уверенно указала рукой:

– Придется еще пройтись, во-он до того леса. Но на привал все равно выделим не меньше трех часов. Потому я и спешила, понимаешь? После того как получишь «вспышку», примешься развивать узел. Потом еще на мечах поработаем. Времени осталось мало, а мне нужно дать тебе еще многое.

Сказав это, Руна двинулась дальше по дороге, а я не особенно радостно поспешил следом. Судя по всему, впереди меня ожидала тяжелая тренировка. И не просто тяжелая, а тяжелейшая и болезненная. Что такое принимать первое заклинание из новой ветви, я знал не понаслышке. А тут даже посерьезнее выходило. Надстихийная магия – это тебе не просто другая ветвь стихийных.

Небольшой лесок встретил хоть какой-то прохладой. Несмотря на осень, к обеду местное солнце все еще жарило почти как летом. Скинув рюкзаки и наскоро перекусив, мы приступили к первой части тренировки, которая обещала быть самой непростой. Хотя это определение враз стало тусклым и в корне неверным, едва Руна заставила меня прикусить веточку толщиной с указательный палец.

– На всякий случай, – сухо объяснила она и принялась плести «вспышку».

Ни одного заклинания Света я до этого не видел, потому уставился на происходившее возле кистей рук бабули с искренним вниманием. А где-то в глубинах мозга пульсировало пугающее слово – боль, но я не давал ему подняться наверх.

Сгусток плазмы будущего плетения был ярко-оранжевым. Через секунду он стал ослепительно-белоснежным и, словно атакуя, метнулся к моим ладоням. Разделился на две части…

В жизни меня несколько раз било током, понятное дело – снаружи. Теперь же было такое ощущение, что ударило изнутри, но при этом почему-то отбросило назад. Я повалился на землю, стиснув зубы с такой силой, что веточка переломилась в нескольких местах, и согнулся пополам. Тело одеревенело, потом меня тряхнуло еще раз и вдруг резко отпустило. Я провалился в прохладную воду, из звуков осталось только биение сердца. Тук-тук-тук-тук-тук-тук-тук-тук… То, что врачи называют тахикардией, – это вальс улиток в сравнении с тем, что мое сердце танцевало сейчас.

– Тьма, – услышал я вдруг поверх бешеного биения и дернулся, словно пытаясь вырваться из-под толщи воды. Звуки тут же вернулись, навалились со всех сторон.

– Это Тьма сопротивляется, – раздался совсем близко голос Руны. – Терпи.

– Терплю, – прошипел я и попытался подняться, но почувствовал упершуюся в плечо ладонь.

– Рано еще. Не вставай.

Я бесцеремонно скинул руку и присел. Выплюнул изо рта остатки веточки, повторно оттолкнул руку, пытающуюся меня уложить.

– Нормально все.

На самом деле боль еще пульсировала в каждой клеточке, но мне это просто надоело. Надоело покорно терпеть, корчась и стискивая зубы. Как тогда, под плетьми, как на протяжении всех двух лет рабства.

Я поднялся, продолжая отплевываться кусочками молодой коры и мелкими щепками, потом скривил губы в презрительной ухмылке. Руна смотрела на меня с прищуром.

– Ну, с этим пустяком разобрались, – сказал я непринужденно. – Дальше что? Узел? Или мечом займемся?

Руна довольно кивнула, потянулась к рукояти, одновременно второй рукой делая над нею пасс. Через секунду я увидел клинок. Матово-серебристый, с плетущимся по нему узором, с выгнутой от навершия гардой и медленно сужающимся острием.

Тренировка с настоящим оружием? Что ж, так намного интереснее и реалистичнее. Выдернул из ножен меч, встал в стойку, сосредоточился. Руна еще раз кивнула и двинулась на меня.

Я бился со всей ненавистью, со всей накопившейся злостью. Не на Руну, конечно. На боль, на унижение, на чертову вчерашнюю пирамидку, воткнувшуюся в бедро, на весь Отум, в конце концов.

Руна явно работала не в полную силу, понимая, что в таком случае мне долго не выстоять. Но она же не убивать меня решила, она хотела обучить. Вот я и учился. Скакал бешеным карбулком, ставил защиты, пытался атаковать. Все атаки налетали на непробиваемые блоки, но это меня только распаляло, как и звон стали, бездушный и в то же время словно живой.

– Хватит, – наконец выдохнула бабуля. – Размялись. Теперь смотри внимательно. Удар – «коготь виара».

Спустя долю секунды острие ее меча мелькнуло в сантиметре от моего правого глаза, и пока веко машинально опускалось и поднималось, Руна уже успела отвести клинок и привычно поместить его на плече.

– Можно чуть помедленней? Я записываю, – пошутил я, слегка улыбнувшись, но Руна не обратила на мои слова никакого внимания. Впрочем, это было понятно. Шутки из фильма Гайдая она не знала, а то, что я не успел проследить удар, – тут лишних комментариев и не требовалось.

Она лишь снова кивнула и повторила удар медленней. При этом я попытался отбить его, но для «когтя виара» мои потуги не стали препятствием. Все дело было в том, что она уходила в «неправильную» сторону и наносила удар, сильно прогибаясь назад. Чем-то похоже на последний удар матадора, грациозный и смертельный. Мой меч безобидно ткнул пустоту, я вернул его обратно и хмыкнул.

– Еще пару раз, а потом ты. Может, еще чуть медленней?

– Угу, – промычал я, максимально сосредотачиваясь.

Через минут двадцать «коготь виара» получался у меня более-менее правильно. Это придало уверенности в собственных силах. Хотя и понятно, что до того момента, как смогу проделать его идеально и на хорошей скорости, еще очень и очень много тренировок, но тем не менее. Сделавший шаг, уже преодолел часть пути. И пусть этот шаг мизерный, а сам путь вечен, как считают Странствующие, но зато с каждым шагом твоя поступь становится уверенней.

Поработав еще час с мечом в одиночку, оттачивая последние изученные удары на невидимом противнике, получил указание заняться узлом. Засунул меч в ножны, снял пояс и, плюхнувшись на землю возле молодой пышной сейконы, жадно схватил бурдюк. В тени кроны он немного остыл, но все же квас был теплым и оттого почти мерзким. Но я не обращал внимания ни на температуру, ни на вкус. Пил и пил, восполняя потерю влаги.

– Учись терпеть. – Руна вырвала у меня бурдюк, видя, что сам я не могу оторваться. – В Зыби иногда по нескольку дней приходится без воды быть.

– Фу-ух, – тяжело выдохнул я, бросив прощальный взгляд на мешок из шкуры, потом коротко взглянул на бабулю. Ее настойчивые речи про Зыбь начинают напрягать. Еще, чего доброго, передумает и решит проводить меня не до границы Южного Доргона, а до какого-нибудь местного военкомата, или как у них тут кличут подобные заведения. Пункты сбора?

– А если «вспышка» не изучится, тогда что? – спросил я. Ни в какую Зыбь я все так же не собирался, но было бы обидно потерять плетение, претерпев такую боль при его «приеме».

– Изучится, – отрезала бабуля без единой эмоции в голосе. – Твой Альтор был прав в одном, задатки у тебя удивительные. Я поняла это по тому, как быстро ты изучил «срезни». За всю свою жизнь ни разу не видел ничего подобного.

– Вы хотели сказать – не видела? – поправил я оговорившуюся бабулю.

– Точно. – Она тряхнула головой, при этом хмыкнув. – Совсем я с тобой закрутилась. Почти десятицу уже мы вместе, и каждый день – бу-бу-бу, бу-бу-бу… Давненько по стольку слов за день не говорила.

В ответ я только развел руками и смущенно улыбнулся.

– Да ничего, ничего, – примирительно сказала моя спутница. – Мне все одно по пути с тобой было. Впрочем, мы отвлеклись. Завтра утром дам тебе еще одно плетение Света. «Луч». По сути своей та же «вспышка», только направленная в одну точку.

– А я не того, не загнусь? – сам по себе вырвался у меня вопрос.

– Не загнешься, – уверила Руна и, задрав голову, с прищуром поглядела в небо. Я невольно проследил взглядом и увидел над поляной медленно растущие облака. Пышные, белые, налившиеся по нижней окаемке мрачным сизоватым цветом.

– Дождь, наверное, будет, – бросил без особого интереса и заерзал, усаживаясь поудобней. Но вдруг передумал и повалился на спину. За последние дни поза «лотоса» успела порядком осточертеть, и я решил поэкспериментировать. Магическую силу восстанавливал лежа не раз, а вот узел так не апгрейдил. А ведь вариант. Хотя бы спина нагреваться не будет, и может, продержусь намного дольше.

Но ничего из этой затеи не вышло. Рассеивающаяся энергия так нагрела подо мной землю, что помимо теплового удара появился риск обжечь спину. Выскочил после тридцатого распавшегося полуплетения из транса, перекатился в сторону.

– Ладно, отдыхай, – посмотрев на мое измученное лицо, сжалилась Руна. – Через полчаса в путь.

Я закрыл глаза и раскинул руки, почувствовав левой исходящее от земли тепло.

– А куда вы направитесь потом, когда мы разойдемся? – спросил, вглядываясь в бордовую пустоту перед собой. Руна зашуршала рюкзаком, потом хмыкнула. Ну и пусть, язык – мой враг, незнание на пару с любопытством все равно хуже. – Искать книгу?

Снова повисла тишина, и я стал терпеливо следить за какой-то хренью, плывущей по бордовой лужице одного из век. Что-то похожее на кусок ДНК, видимо, дефект на радужке.

– Далась тебе эта книга! – наконец недовольно выдохнула бабуля. – Я же уже говорила: специально не ищу. У меня другие планы.

– А какие? – Я открыл глаза и тут же их зажмурил. Бордовые веки покрылись белесыми пятнами.

– Ты задаешь слишком много вопросов. – Руна недовольно кашлянула. – Я бы на твоем месте думала о том, как безопасно попасть в Алькорд. Там на улице Витор’Сана расположен один из храмов Семи Дорог, где главой служит викариус Отцов – Артуно Верлонский.

– Как соус, что ли? – весело ляпнул я, но Руна моей веселости не разделила.

– Как ты собираешься пройти через ворота Алькорда? – спросила она с полной серьезностью, на что я пожал плечами. – Ну вот видишь. Держи.

Я открыл глаза и повернул голову. Бабуля протягивала мне мошну.

– Здесь тридцать шесть золотых. Если возникнут проблемы с привратниками, больше пяти им не давай. Остального хватит, чтобы купить какое-никакое обмундирование. Тебе понадобятся хорошие сапоги, гамбезон, удобная перевязь для ножен, да много чего. Не самого прекрасного качества, конечно, но лучше уж купить самому, чем напяливать то, что дадут. В большинстве случаев это вещи убитых или умерших уже после возвращения из Зыби.

Я удивленно приподнялся и протянул руку. Холщовый мешочек тяжело лег на ладонь, я посмотрел на него с недоверием и медленно засунул во внутренний карман куртки. Точнее, за подкладку. Дно кармана было специально разорвано, мешочек скользнул вниз, я пощупал его уже через ткань и снова лег.

– А лучше ничего не давай, – сказала Руна. – Имею в виду привратников. Если прицепятся, скажи, что решил ступить на стезю Номана и следуешь в храм. Только смотри, чтоб монеты невзначай не звякнули, а то эти алчные твари найдут предлог, чтобы заставить тебя раскошелиться. А ночью так и вообще могут горло перерезать, потом вывезти на лодке подальше в море и выбросить.

– Прибьет к берегу, – непонятно зачем выдал я.

– Если в правильном месте выбросить – не прибьет. А они, поверь мне, знают, где это правильное место. Хотя это с обычными рабами да неосторожными сельчанами порой случается, а ты… – Руна потянулась к мечу, прислоненному к дереву, поднесла поближе и принялась рассматривать клинок на свету. – А ты не совсем обычный раб. Но и убивать стражников тебе не нужно, ведь так?

Я лишь удивленно выпятил губу. И не замышлял даже.

– Куда правильно выкинуть тела, ты не знаешь. – Руна хмыкнула. – А если вменят в вину убийство стража, то здесь придется отвечать по закону, перед городским судом, или пфаль-лурдом. И желание вступить в ряды слуг Номана тебя не спасет. Не возьмут уже. Убийство городских стражей – это дела светские.

– А рабство разве не светское дело? – поинтересовался я.

– Рабство не отнимает жизнь, а убийство отнимает, – медленно проговорила бабуля.

– Вот тут готов с вами поспорить. – Я повертел головой. Опять эта чревлова демагогия. – Рабство еще как отнимает жизнь. И намного коварнее и изощреннее, чем смерть.

– Я говорю тебе о законе, а не об отвлеченных смыслах. Закон таков.

Я отмахнулся:

– Все равно никого убивать не собираюсь, к чему обсуждать?

– Течение судьбы непредсказуемо. – Руна снова сделала клинок невидимым и приставила его к закрученному стволу молодой сейконы. Потом полезла в рюкзак. – Значит, так. Я тебе сейчас напишу список. Сначала основное, потом менее важное. Если будешь хорошо торговаться, то хватит намного больше полезного купить. Не бери сразу, сбивай цену вполовину, а там уже смотри.

Покопавшись с минуту, она достала кусок пергамента и глиняную баночку, в которой оказались чернила. Потом извлекла из рюкзака футляр и взяла одну из спиц.

– Самое важное – это хорошие сапоги. Лучше всего сделанные под заказ. Это примерно восемь золотых, – проговорила она с неким пафосом, принявшись усердно заносить сказанное на пергамент.

– Восемь золотых за сапоги? – хмыкнул я.

– Не хмыкай, – тут же отозвалась Руна. – Ты просто не знаешь, какие страшные волдыри натирают в походе скупердяи, экономившие на обуви. Ноги этих идиотов превращаются в кровавое месиво. Ты просто не знаешь, – повторила она, медленно выводя на пергаменте первую строчку списка.

Зато я знаю, как превращается в кровавое месиво спина человека, и слышал, как весело свистит при этом кнут. Сказать об этом так и подмывало. Но я промолчал.