Остановившись у первого попавшегося ларька, Захар Захарович Зудов долго высматривал в его витрине то, что было столь необходимо длине его жизни, но так этого и не обнаружил.
— "Писёныш" есть? — спросил он у румяного паренька-продавца с широкими ладными руками лучшего мастера на деревне.
— Обязательно! — одновременно «окая» и «якая» ответил парень, совсем так, как грузин сказал бы "Обижаешшшшь!" — «Писёныш» с ксилитом, вот он, берите, пять рублей…
— А без ксилита? — замирая, спросил Зудов.
Продавец как-то недоумённо хихикнул:
— Хи-хи, а зачем он без ксилита, хи-хи?… Он разве бывает без ксилита? Я никогда не видал-то; всегда с ксилитом. С ксилитом он и этааа — СПИД лечит, вона.
— Извините, — мрачно сказал З. З. и отошёл.
"Ладно, — подумал он, сидя за рулём своего любимого «Бенца», — Никуда не убежит. Главное, что он есть, и что он лечит. Куплю. А пока что…Отправлюсь-ка я в морг. Попробую теперь с покойником — уж он-то мне точно ничего дурного не сделает. Где тут у нас ближайший морг? — Зудов пораскинул умом секунд примерно семь, затем уверенно впечатал в своё сознание: — В «Склифе»! Поеду-ка я в "Склиф"!"
И вот, через двадцать минут автомобиль З. З. уже стоял у входа в главный корпус института "Скорой помощи" им. Склифосовского. Зудов не спеша вышел и огляделся.
Корпус возвышался над ним незыблемо, точно чудовищно-огромная пачка жевательной резинки «Стиморол» в её рекламе, когда она, сметая всё на своём пути, вылезает из нутра Земли, изображая рождение сверхновой звезды, или ещё какой-то космический катаклизм. На последнем этаже этого здания скорби и надежды сияла голубая неоновая надпись: "Болейте реже — лечитесь чаще". Издевательское противоречие, заключённое в этих словах, подвигало на непременные размышления о всевозможных проблемах своего здоровья и об образе жизни, который у Зудова был как раз совершенно правильный, словно ответы на задачи в пятёрышной контрольной работе по алгебре. Единственно, чему З. З. уделял, как ему казалось, недостаточное внимание — так это мышцам своего живота; он давно уже подумывал купить тренажёр «Пупсик», чтобы эти мышцы стали литыми и бугристыми, совсем как у ведущего телепрограммы про этот тренажёр;Зудов безумно завидовал ему и его атлетической фигуре — совершенно как у мужчины, изображённом на большом стенде у станции метро "Парк Культуры"; но ведущий постоянно объяснял, что тут дело только в «Пупсике»: достаточно, мол, вам его купить, и вы тоже станете, в точности, как он, хотя что-то подсказывало Зудову, что одним «Пупсиком» здесь не обойдёшься, нужен ещё и «Ягодичник», а и то и другое вместе было слишком дорогой покупкой для Захара Захаровича, по крайней мере, пока. Вот если бы получилась эта идея Трутя…Тогда Зудов смог бы осуществить и свою самую главную мечту: сверхтренажёр "Человеческий зверь", где каждое упражнение задействовало буквально все мускулы, существующие в теле, ну а если делать всё строго по видеокассете, прилагаемой бесплатно, можно было, наверное, уже через год после начала занятий вообще даже принять участие в конкурсе "Идеальная мышца", что сулило славу и немалую премию в случае победы. Тут-то Зудов понял, что имела в виду эта надпись на главном корпусе «Склифа»: конечно же, тренажёры!.. А путь к их обилию, и, следовательно, к зудовскому счастью, сейчас проходил для него через морг. Что, кстати, абсолютно согласовывалось с древними мифами: ведь даже Иван-дурак должен был прыгнуть в кипящее молоко и свариться в нём, чтобы превратиться в статного и красивого молодца. А затем жениться на принцессе. Хотя, на хер эта принцесса, если ты и так идеально мускулист и прекрасен?… Зудов грустно вздохнул и решительно пошёл вперёд — ко входу в «Склиф» и к своей удаче.
— Мне нужно в морг! — гордо объявил он охраннику внутри.
Тот изумлённо и недоверчиво посмотрел на него.
— Чего?!..
— Ой, извините… — сообразил Зудов, — я хотел сказать: в кардиологический корпус, там моя двоюродная сестра с инфарктом, которая…
— Которую ты уже похоронил! — схохмил охранник. — Ну, даёшь, парень. Она тебе что — наследство, что ли, отписала? Не торопись; у нас такие врачи — тебя ещё переживёт!
— Да я…
— Да мне-то что, — равнодушно улыбнувшись, сказал охранник, — ты ей, главное, такое не ляпни. Или она…в самом деле…
— Да нет, нет, не должна ещё вроде…
— Ладно, — махнул рукой охранник. — Вон там пройдёшь, выйдешь на улицу, во двор, второй дом слева. А морг-то у нас здесь, в подвале, на лифте надо спуститься, только тебя туда не пустят. Уяснил?
"Отлично!" — подумал Зудов.
— Да, да, спасибо.
Он прошёл вперёд, куда-то завернул и оказался прямо у лифта. Зудов нажал кнопку дверей; лифт сразу же открылся, и в нём, как и нигде поблизости, не было никого.
— Во, как мне везёт, — прошептал З. З., вошёл в лифт и поехал в подвал.
Подвал института "Скорой помощи" был тих и сумрачен. Повсеместно стояли бесхозные тележки на колёсиках для перевозки больных, или трупов; кое-где на потолке горели одинокие лампочки, висящие прямо на искривлённых проводах; в воздухе стоял характернейший медицинский запах эфира и формалина. Зудов, озираясь, сделал наобум несколько шагов и вошёл в первую попавшуюся массивную дверь, которая так сильно заскрипела при открывании, что сердце Захара Захаровича ёкнуло.
Как ни странно, судя по всему, он попал именно туда, куда ему и было нужно. В комнатке с белыми стенами, где было холодно и вообще как-то неуютно, посреди стоял большой четырёхугольный стол, а на нём рядком лежали мёртвые тела. Их было, наверное, штук двадцать; к ноге каждого простой бечёвкой была привязана пластиковая бирка с номером; все они были совершенно голые. Зудов инстинктивно отпрянул назад, чуть было не выбежав оттуда со сверхзвуковой скоростью — настолько неожиданно было для него вот так вот сразу и запросто оказаться наедине с беззащитно и как-то вполне обыденно лежащими здесь трупами. Потом он всё же еле-еле переборол отвращение и страх, справился с нахлынувшей на него волной неотвратимой тошноты и медленно, даже как-то осторожно, закрыл дверь в это скорбное помещение, где кончается медицина и начинается путешествие в "вечное может быть".
Тут он заметил прислонённый к одной из стен ещё один, совсем небольшой, стол с четырьмя стульями; на нём стояла бутыль с прозрачной жидкостью и тарелка, в которой зеленели солёные огурцы. Бутыль окружали четыре гранёных стакана; все они были пусты.
З. З., опасливо прислоняясь к стене, как будто бы желая слиться с ней, чтоб сразу стать совершенно незаметным и вообще несуществующим, если случится что-нибудь непредвиденное и жуткое, медленно направился к этому второму столику, стараясь не смотреть на явленный здесь апофеоз смерти, напоминающий накрытый банкетный стол каких-нибудь упырей, или же рабочий кабинет главного врача Освенцима, вообразившего себя вправе крикнуть каждому мертвецу, аккуратно возлегающему здесь: "Лазарь, выйди вон!"
Он медленно сел на стул, спиной к трупам, взял бутыль и понюхал жидкость в ней. Это явно был спирт. И тут, как будто бы не соображая, что он делает, Зудов налил себе полстакана и резко выпил залпом, поняв, что спирт был неразбавленным, только когда уже в стакане не осталось ничего. З. З. зверски покраснел, дико икнул и тут же буквально закинул себе в глотку солёный огурец, словно этот едкий огурец мог погасить жгучий огонь, тут же воспылавший по всему протяжению зудовского пищевода — от горла до желудка. Захар Захарович мгновенно вскочил и стал бить себя по животу, пытаясь хоть как-то смягчить своё горящее нутро, потом рухнул вновь на стул, ощутив надвигающееся на него, как вражеский танк на солдатика с винтовкой в окопе, чудовищное, мощное опьянение; затем ему вдруг стало всё безразлично — и трупы, и его внутренний огонь, и даже самое дорогое, что вообще у него было: мечта о сверхтренажёре "Человеческий зверь".
Он запросто, совершенно безо всяких эмоций, повернулся лицом к трупам, затем встал; шатаясь, подошёл к ним и начал их рассматривать, как будто бы полностью забыв, для чего он вообще сюда пришёл.
Трупы лежали на столе, словно загорающие отпускники на солярии в рекламном ролике фирмы «Тур-ту-ту», показывающем прелести отдыха на тропических островах, или же как пациенты, желающие тотального исцеления, над которыми стоит мрачно гипнотизирующий их психотерапевт. Тут были совершенно любые тела — мужские, женские, старые, молодые; был даже ребёнок лет пяти-шести. Глаза у всех были плотно закрыты; на некоторых виднелись разнообразные кровоподтёки; их лбы сияли, отражая приглушённый свет лампы дневного освещения, протянутой через весь потолок.
"И вот — бренность человеческого бытия! — подумал Зудов именно ту банальщину, которую он и должен был подумать. — Как там говорится? "Увы, бедные Йорики!" Прах, короче, к праху. Ничего не существует — одна лишь вопиющая о своей собственной загадке плоть. Да, всё — только плоть. Когда-нибудь и я лягу так в рядок, прислонившись к неизвестному мне при жизни существу, и не нужно мне будет ни автомобиля, ни трусов, ни тренажёров".
Всё это показалось Зудову столь грустным, что он даже издал некое рыдание.
— А может, не ждать, и лечь прямо сразу? К чему все эти денежные трепыханья, афёры и волнительные ножки Лерочки Небаба? Да, пожалуй, я лягу. Конечно, я пока ещё жив, но это дело поправимое. Глядишь, полежу тут какое-то время и умру. Зачем я вообще сюда попал? Здесь же нету никаких документов, данных…Мне же не сюда надо было спускаться, а в какую-нибудь канцелярию…А тут — одни номера. Но всё не случайно. Зачем тянуть историю за хвост? Раз я здесь оказался, нужно присоединиться к моим новым товарищам по оружию. Они ведь тоже когда-то получали деньги! И вот чем всё это закончилось. Решено — ложусь. Сейчас разденусь, а там меня вскроют, тем самым убив, ну а уж если не убьют, то сожгут в крематории — тогда я точно не избегу блаженного небытия. Прощай, мир, надо сказать, ты мне никогда особенно и не нравился!
Произнеся вслух всю эту речь, абсолютно пьяный Зудов стал снимать с себя ботинки, как вдруг услышал отчётливые членораздельные слова:
— Хочешь к жмурикам присоединиться? Давай-давай, мы тебе и номер подберём и вскроем тебя не больно, предварительно усыпив и умертвив. Можем даже телеграмму родным отбить: мол, скоропостижно скончался в морге. Ну что, готов?
Зудов обернулся, как ошпаренный, и увидел двух врачей в белых халатах, стоящих у двери. Один смотрел на него, посмеиваясь, другой был суров. Зудов стал что-то мямлить, но тут суровый врач мрачно спросил:
— Ты как здесь оказался, зёма? Ты — некрофил, что ли? Как тебя сюда пустили?!
— Да я…Тут было открыто, и я…
— Говорил я тебе, Карпель, закрывай дверь! — воскликнул суровый врач, обращаясь к всё ещё посмеивающемуся своему коллеге. — А то приходят разные извращенцы!
— Я не извращенец! — гордо заявил Зудов. — Я — бизнесмен!
— Да хоть президент! Думаешь, среди них мало…таких? Что, будешь сейчас нам лепить, что хотел, мол, на мёртвого списать получение крупной суммы денег? Это ж старая-престарая песня! А документов-то тут никаких нету! Одни номерки! А ты как будто этого и не знал, да?…
— А где ж документы? — ошарашенно спросил Зудов. — Я думал…
— Что ты там думал!.. Провести нас думал?… Документы-то в истории болезни! Любой так называемый бизнесмен это знает. Они ж как-то готовятся к такой операции, изучают вопрос…Хотя все бизнесмены и есть извращенцы. Столько раз одну и ту же идею впиздючивать! Да она стара, как мир! Думаешь, и в миллионный раз получится?… Но тебя-то мы обнаружили в морге!! Не в канцелярии, не у главврача с попыткой дать взятку, а в морге, понимаешь?… Так что ты нам эту свою байду не рассказывай. Тебе труп был нужен. А вот для чего?… Очевидно — извращенец!!
— Да я не извращенец! — почти плачуще произнёс Зудов. Дело приобретало совершенно идиотский оборот. Действительно ведь — откуда в морге документы? Как же он мог так просто лажануться…Труть его теперь убьёт!
— Не извращенец я! — крикнул он почти в отчаяньи. — Ну не знал я, где документы! Я именно у вас хотел попросить, я вас дожидался…
— Попросить? — удивился более весёлый врач.
— Ну, за небольшую плату…
— Ясно. Гони обоим по пять штук и получишь паспортные данные. А вот кого — выберешь сам.
"Вот гниды!" — подумал Зудов.
— Я…У меня столько нет…Я…
— Нет, ну и катись отсюда, пока мы не вызвали охрану и не сообщили, как ты трахал вон того ребёночка.
— Эээ…Постойте…Ну давайте хоть по четыре!
— Торг здесь неуместен! — важно сказал суровый врач.
Зудов молча полез в карман и достал десять тысяч рублей. Врачи немедленно взяли деньги и спрятали их где-то внутри своих халатов.
— Выбирай жмурика! Кто тебе нужен-то? Женщина, наверное, не подходит…Вон — мужичок, видно машина сбила. Всякое бывает с человеком…
— Подождите, — вмешался другой врач, — нужно же сбрызнуть сделку! Он и выберет тогда побыстрее и получше!
— Извините, — пьяным голосом сказал Зудов, — я уже.
— А, уже к нашему спирту приложился, гад!.. Ладно, мне не жалко. Но у меня есть для тебя кое-что получше…
Врач достал из кармана большую ампулу и шприц.
— Что это? — спросил Зудов.
— Триметилфентанил. Отличная штучка, надо сказать! Сразу в себя придёшь! Сразу начнёшь соображать — где трупы, а где документы!..
— А, я это знаю, — обрадовался Зудов. — Я пробовал!
— Ну и молодец. Снимай штаны.
Зудов покорно подставил зад, испытал укол и настроился на кайфовое блаженство. Но вместо этого ему вдруг безумно захотелось спать; он просто стал терять сознание от неотвратимо наступающей на него безумной сонливости.
— Что…вы…мне…вкололи… — еле смог выговорить он.
— Сильное снотворное, — сказал суровый врач. — Никогда не доверяй медикам, брат, и не ходи просто так в морг. Гиблое место! Нет — ну я просто с тебя балдею! «Бизнесмен»! Достаю ампулу — хочешь? — пожалуйста…А если бы там был яд? И в какой только фирме держат таких ослов! Наверное, директор у вас вообще — самый главный придурок!
— Но…зачем…я…вам…
— Ты нам действительно на хер нужен, а вот твои органы! Это подороже всяких ваших бизнесовых афёр…с бородой! Вскроем тебя, оформим твою смерть — и всё! А продать всякую там твою печень — это уже дело техники.
— Это — наш бизнес, — заметил второй врач. — И замечу, что он почти никогда не даёт сбоев. А прибыль колоссальная! Не просто какие-то там десять штук, которые ты нам заплатил, чтобы запросто дать себя убить!
— Вы…подонки… — с огромнейшим трудом смог выдавить из себя З. З.
— Сейчас время такое, — заметил суровый врач. — Смотри-ка, крепкий парень, всё никак не вырубится…Должно быть, наркоман…Ладно, хоть что-нибудь из тебя мы продадим. На вид ты, вроде, не весь ещё организм просрал…
Зудову захотелось заорать, удрать отсюда, взмолиться, сделать всё, что угодно, чтобы чудовищная реальность этой ситуации прекратилась, но он всего лишь тупо упал на пол и окончательно потерял сознание. И вот тогда эта реальность для него действительно перестала существовать. Врач был прав. Морг — это гиблое место.