Растолкали его не скоро — но все так же грубо, затем, не говоря ни слова, прикладами направили в сторону невысокого пригорка с бетонным выступом на верхушке. От выступа ощутимо тянуло горячим нитратным смрадом и еще чем-то не менее вонючим, специфическим и знакомым.

“Очевидно, — внутренне усмехнулся Пилот, — все подземные сооружения воняют одинаково, кто бы в них не прятался…”

Продолжить эти раздумья ему не дали, все теми же прикладами направив его путь в тесную кабинку лифта. Некоторое время Пилот размышлял, разглядывая чуть не упирающиеся в живот стволы, о скорости своей реакции в сравнении с реакцией местных охранниц, затем вспомнил жутковатое действие местных пуль — и выбросил вредные мысли из головы.

Оставалось ждать.

Лифт опускался долго — гораздо дольше, чем ожидал Пилот. Впрочем, это не говорило абсолютно ни о чем — эта карусель могла быть организована специально, чтобы поразить и устрашить пленника масштабом и мощью подземных сооружений, поэтому Пилот постарался не задумываться о вещах бесполезных на текущий момент и закрыл глаза. Почти в тот же момент лифт тряхнуло, несколько раз дернуло — и двери с шипением скрылись в стенах.

Это была, судя по всему, тюрьма.

Серый коридор с вмонтированными прямо в бетон лампами и дверями, несколько тусклых зрачков телекамер… привычный уже пинок прикладом в спину.

Комната, в которую тем же прикладом его втолкнули, оказалась на удивление чистой и даже лишенной специфического запаха. Пилот сначала было удивился, затем обратил внимание на толстую, очень плотно закрывающуюся дверь, на решетки вентиляции в потолке и присвистнул — помещение это явно напоминало газовую камеру.

“Ну что ж… — почти безразлично подумал он, опускаясь на жесткую откидную койку, слабо отдающую какой-то дезинфекцией. — Годом раньше, годом позже… А все-таки жаль, что носитель грохнулся не в океан…”

Это было его последней мыслью. С потолка донеслось слабое шипение, острый незнакомый запах ударил в ноздри, серый потолок взорвался радугой ярких красок и так же резко и неожиданно погас.