ВНЕШНЯЯ ПОМОЩЬ ПРИ ПОДНЯТИИ КУНДАЛИНИ
В медитационном лагере в Нарголе Вы говорили, что «шактипат» — передача Божественной энергии — означает нисхождение Божественной энергии в медитирующего. Позднее вы сказали, что между шактипат и грэйс существует различие. Эти два утверждения кажутся противоречивыми. Объясните, пожалуйста.
Между двумя этими понятиями имеется как небольшое различие, так и некоторое сходство. Фактически, эти понятия взаимопроникающие. Шактипат — это Божественная энергия. Если быть точным, то нет иной энергии, кроме божественной. В случае с шактипат однако, человек действует в качестве медиума, посредника. Несмотря на то, что в конечном счете человек как таковой также является частью Божественного, на начальной стадии личность выступает лишь в роли посредника.
Сравните молнию, сверкнувшую в небе, и электрический свет, освещающий дом: по сути это одно и то же, однако свет, горящий в доме, пришел через медиума, и вполне очевидно, что это дело рук человеческих.
Молния, вспыхивающая во время грозы, — это та же самая божественная энергия, однако она не создана людьми. Даже если исчезнет род человеческий, молнии все равно будут раскалывать небо, а вот электрические лампочки больше не загорятся. Шактипат можно сравнить с электрической лампочкой, и человек в этом случае является медиумом, проводником; грейс (милость Божья) подобна молнии, появляющейся без помощи посредника.
Grace — милость Божия, Благодать. Вследствие того, что перевод слова несет в себе определенный смысловой оттенок, связанный с христианской ментальностъю и вносящий некоторый диссонанс в правильное понимание, далее будет употребляться просто слово «грэйс». — Прим. перка.
Человек, достигший такого энергетического уровня, когда он непосредственно входит в соприкосновение с Божественным, может выполнять функции медиума, потому что в данном случае он более подходящее средство, лучший проводник, чем вы. Во-первых, он знаком с этой энергией и с тем, как она действует. Через него эта энергия может быстрее проникнуть в вас. Однако вы абсолютно не готовы к встрече с ней, а вот этот человек вполне зрелое и закаленное средство. Если энергия входит в вас через такого посредника, то это происходит свободно и легко, так как он проводник умелый.
Во-вторых, такой человек — узкий канал, из которого вы можете получать энергию, но только в соответствии с вашими индивидуальными возможностями. Находясь в освещенном доме, можно читать, так как здесь свет поддается регулированию; но при вспышке молнии читать бесполезно, потому что это электричество регулировке не поддается.
Поэтому если случайно человек оказывается в положении, когда грэйс нисходит на него, или неожиданно возникает ситуация, когда с ним случается шактипат, а проводника рядом нет, то вполне вероятно, что такой человек либо сойдет с ума, либо тело его будет серьезно повреждено. Нисходящей энергии может оказаться слишком много, а способности совладать с ней — слишком мало; понятно, что такой человек будет разбит вдребезги. И тогда неизведанное доселе наслаждение и радость станут невыносимо болезненными.
Можно привести такой пример: человека, годами жившего в темноте, внезапно выводят на яркий дневной свет. И что произойдет? Для него темнота еще больше сгустится, бедняга будет просто не в состоянии увидеть солнечный свет. Его глаза приобрели способность видеть в темноте, поэтому они не выдержат яркости солнечных лучей и закроются.
И все же иногда возникает такая внутренняя ситуация, когда неограниченная божественная энергия нисходит на вас, однако результат может оказаться фатальным, разрушительным, если вы не готовы. Вы были захвачены врасплох, поэтому происходящее оказывается несчастьем, бедствием. Да, милость Божья, благодать тоже может причинять вред и нести с собой разрушения.
Что же касается шактипат, то здесь возможность случайности сводится к минимуму, почти к нулю, потому что в данной ситуации присутствует человек, выполняющий функцию медиума, проводника. Проходя через медиума, энергия становится мягкой и нежной, к тому же медиум регулирует интенсивность протекающей энергии. Он передает такое количество энергии, какое вы можете выдержать без труда. Но не забывайте, что медиум является только проводником, средством, а не источником энергии.
Поэтому если человек утверждает, будто совершает передачу энергии, значит, он заблуждается. Представьте, что электрическая лампочка заявит, что именно она вырабатывает свет. На том лишь основании, что свет всегда излучается при ее помощи, лампочка может возомнить себя творцом света. Однако лампочка не является первичным источником света, а всего лишь медиумом, посредником для его проявления. Поэтому человек, утверждающий, что он может делать шактипат, находится в плену той же иллюзии, что и лампочка.
Передаваемая энергия всегда Божественна. Но когда средством передачи ее становится человек, тогда мы называем это шактипат. В случае отсутствия посредника внезапное нисхождение энергии может причинить вред. Но если человек ждал достаточно долго, если он медитировал с неограниченным спокойствием, тогда шактипат тоже может произойти в форме Божественной благодати, грэйс. Посредника не будет, но и несчастья тоже не случится. Его длительное ожидание, его безграничное терпение, его непоколебимая преданность, его несокрушимая решимость разовьют способность принять бесконечное. И в этом случае несчастья не случится. Тогда это сможет происходить двояко: через проводника-медиума или без него. Но в отсутствие посредника человек будет ощущать это не как шактипат, а как грэйс.
Вот в чем сходство и различие между этими двумя понятиями. Лично я отдаю предпочтение грэйс; по мере возможности лучше обходиться без участия посредника. Но в одних случаях это приемлемо, в других — нет. Поэтому, в отличие от определенной категории людей, стремящихся к вечной жизни, некоторые могут становиться посредниками, чтобы проводить для других Божественную энергию. Однако посредником может быть только тот, кто больше не является индивидуальным эго. В этом случае возможность риска сводится почти к нулю, поскольку такой человек, становясь проводником, не становится гуру: не существует никакого человека, никакой личности, которая могла бы стать гуру. Хорошенько уясните эту разницу.
Объявив себя гуру, человек играет эту роль относительно вас; когда же он становится посредником, то делает это во взаимодействии с целостным существованием; тогда он не имеет никакого отношения непосредственно к вам. Вам понятна разница?
Ни в одном состоянии, вызванном взаимодействием с вами, эго существовать не может. Поэтому настоящий гуру тот, кто никогда таковым не становится. Именно таким образом можно определить садгуру — Мастера с большой буквы: тот, кто не стал гуру. А последнее означает, что все, называющие себя гуру, не обладают качественной квалификацией Мастера. Ничто не свидетельствует о большей дисквалификации, чем провозглашение себя гуру, ибо это говорит о наличии эго в такой личности, что опасно само по себе.
Если человек внезапно достигает состояния пустоты, вакуума, в котором эго, полностью растворяясь, исчезает, он готов стать медиумом, посредником. Тогда рядом с ним, в его присутствии, без малейшей опасности для вас может происходить шактипат. В данном случае ни для вас, ни для проводника, через которого протекает энергия, никакой опасности не возникает.
И все же я отдаю предпочтение грэйс. Когда эго умерло и человек больше не является индивидуальностью, личностью, — когда эти условия выполнены, тогда шактипат становится почти грэйс.
Если человек в таком состоянии больше не личность, тогда шактипат очень близко подходит к грэйс. Тогда даже одно присутствие такого человека может вызвать переживание Божественного. Такой человек воспринимается и выглядит вполне обычно, но на самом деле он стал единым с Сущим, с Божественным. Скажем иначе: он стал рукой, которую Божественное протянуло вам, к тому же он совсем рядом. Такой человек полностью превращается в инструмент Божественного. Если он, обладая таким уровнем сознания, говорит от первого лица, мы обычно неправильно понимаем его. Говоря «я», он подразумевает Высшее Я, но нам трудно понять его язык.
Вот почему Кришна мог сказать Арджуне: «Оставь все и вручи себя Мне». Тысячи лет мы будем размышлять над тем, что же это за личность, сказавшая: «Вручи себя Мне». Подобное утверждение, казалось бы, свидетельствует о наличии эго. Однако этот человек, эта личность может сказать так просто потому, что он больше не эго. Теперь его «Я» — это протянутая рука Того, Кто стоит за ним, говоря: «Вручи себя мне — Единому». Это слово — «Единый» — бесценно. Кришна говорит: «Вручи себя мне — Единому». «Я» никогда не бывает едино — оно множественно. Кришна же говорит с такого места, где «я» становится единым, а это уже не язык эго. Однако нашему пониманию доступен лишь язык эго; именно поэтому в заявлении Кришны мы усматриваем эгоизм, но такое мнение ошибочно. Всегда существуют два взгляда на вещи: один — с нашей собственной точки зрения, где мы подвержены самообману; второй — с точки зрения Божественного, где заблуждения невозможны. Именно поэтому нечто может произойти через личность, подобную Кришне, в которой не осталось места для индивидуального эго.
На периферии различие между шактипат и грэйс огромно, но в центре оно почти исчезает. Я отдаю предпочтение той области, где трудно провести грань между шактипат и грейс. Только она полезна, только она имеет цену и значение.
Один китайский монах с великой радостью праздновал день рождения гуру. Люди удивлялись, чей же день рождения он отмечает, если ранее всегда утверждал, что у него никогда не было гуру, так как в учителе он не нуждается. Зачем же тогда это празднование? Монах попросил не задавать ему вопросов, но люди продолжали настаивать: «Сегодня День Гуру. Но разве у тебя есть гуру?» Монах ответил: «Не ставьте меня в затруднительное положение. Скажите спасибо, что я пока еще не рассердился».
Но чем больше он хранил спокойствие, тем назойливее становились люди: «В чем дело? Что ты празднуешь? — ведь сегодня День Мастера, а разве у тебя есть мастер?» Монах отвечал: «Раз уж вы так любопытны, я должен что-то ответить. Сегодня мне вспомнился человек, некогда отказавшийся быть моим гуру, потому что, прими он меня тогда в качестве ученика, я бы сбился с Пути. Помню, я был зол на него, но сегодня с огромной благодарностью хочу склониться перед ним. Пожелай этот мудрец, он стал бы моим гуру, потому что я сам просил его об этом, но этот человек отказался».
Люди удивились еще больше: «За что тогда благодарить, если он отказал тебе?»
Монах отвечал: «Достаточно сказать, что, не став моим гуру, этот человек сделал для меня то, что не под силу ни одному учителю. Следовательно, моя благодарность этому человеку удваивается. Согласись он, мы оба стали бы что-то брать, а что-то отдавать. Я бы коснулся его ног, предлагая свое благоговение и преданность, и тогда сделка была бы заключена. Но он не нуждался в почитании, и он не стал моим гуру. Поэтому я дважды обязан ему. То, что он сделал, было абсолютно односторонним действием: он дал, а я не смог даже поблагодарить его, потому что он не оставил мне ни малейшего шанса».
В подобной ситуации стирается всякое различие между шактшшт и грэйс. Чем больше разница, тем дальше следует держаться; чем меньше разница, тем лучше. Поэтому я придаю особое значение грэйс. В тот день, когда шактипат настолько приблизится к грэйс, что невозможно будет уловить разницу между ними, знайте, что происходит истинное событие. Когда электричество в вашем доме уподобится беспрепятственному и естественному электричеству молнии в небесах и станет частью бесконечной энергии, в этот момент вы поймете, что происходящая шактипат равнозначна грэйс. Запомните мои слова.
В ы говорили, что либо внутренняя энергия поднимается к Божественной, либо Божественное, нисходя, сливается с внутренним. Вы говорили, что первая — это подъем Кундалини, а вторая — грэйс,благодать Божественного. Позже Вы подчеркнули, что, когда спящая внутренняя энергия встречается с мощной энергией Бесконечного, происходит взрыв самадхи. Обязателен ли союз проснувшейся Кундалини и грэйс для самадхи? Или подобен ли подъем Кундалини к сахасраре тому, что происходит при нисхождении грэйс?
Взрыв никогда не происходит благодаря только одной энергии. Взрыв — это объединение двух энергий. Будь взрыв возможен с участием только одного компонента, он произошел бы давным-давно.
Возьмем, к примеру, спичечный коробок и положим рядом с ним спичку: они могут пролежать так до бесконечности но пламени так и не возникнет. И не важно, насколько мала дистанция между ними — полсантиметра или еще меньше — все равно ничего не произойдет. Для взрыва необходимо трете, соприкосновение двух составляющих; только тогда вы сможете добыть огонь. Пламя скрыто в обоих предметах, но невозможно получить его при помощи только одного из них.
Взрыв происходит, когда встречаются обе энергии. Поэтому спящая внутренняя энергия человека должна подняться к сахасраре, и только тогда становится возможным взрыв, объединение. Этот союз осуществим только на уровне сахасрары. Ваши двери закрыты, а солнце светит снаружи. Свет остается по ту сторону ваших дверей. Вы двигаетесь внутри вашего дома, вверх по лестнице, к дверям, но все же не встречаетесь с солнечным светом. И только распахнув двери, вы соприкасаетесь с солнечным светом.
Итак, конечной точкой Кундалини является сахасрара. Это та дверь, за которой нас ожидает грэйс, благодать. Божественное всегда ждет возле этой двери. Именно вас нет у двери; вы еще далеко внутри. Именно вам следует подойти. Именно здесь произойдет объединение, и оно примет форму взрыва. Такое событие называют взрывом, потому что эго немедленно исчезает; вас больше не существует. В результате взрыва спичка сгорает, но спичечный коробок существует по-прежнему. Спичка, которой являетесь вы, превратится в пепел и сольется с бесформенным. В происходящем больше не будет вас. Вы потеряны, разбиты и рассеяны, вас больше нет. Отныне вы не тот, кем были, оставаясь за закрытыми дверьми. Все, что было вашим, утрачено. Остается только Тот, кто ожидает снаружи у двери, а вы становитесь Его частью. Для этого недостаточно только вас. Для такого взрыва вам необходимо подняться вверх к бесконечной космической энергии. Спящую внутреннюю энергию следует пробудить и поднять вверх к сахасраре — туда, где всегда ждет космическая энергия. Путешествие Кундалини начинается из вашего спящего центра, а заканчивается на границе, за которой вы исчезаете.
Итак, существует одна граница, физическая, которую мы принимаем как нечто само собой разумеющееся. Но эта граница не столь уж и существенна. Если мне отнимут руку, для меня разница не будет велика. Если ампутируют ноги, тело не будет сильно страдать, потому что я буду существовать по-прежнему. Иначе говоря, я останусь, несмотря на изменения, производимые в пределах границ. Даже лишенный глаз и ушей, я все же остаюсь, существую. Поэтому ваша настоящая граница не ограничена формой физического тела; ваша настоящая граница — это сахасрара, — тот центр, за пределами которого вы прекращаете существование. Только выходя за пределы этой границы, вы исчезаете; вы просто не можете остаться.
Кундалини — это ваша спящая энергия. Границы ее простираются от сексуального центра до макушки головы. Именно поэтому мы постоянно отдаем себе отчет в возможности не отождествляться с различными частями тела, но нам не избавиться от отождествления с нашим лицом, головой. Легко признать, что я не являюсь рукой; но трудно, видя себя в зеркале, утверждать: «Я не это лицо». Лицо и голова — вот предел. Следовательно, человек готов потерять все, но только не свой интеллект, свой ум.
Однажды Сократ говорил об удовлетворенности, удовольствии, утверждая, что это огромная ценность. Некто поинтересовался, предпочтет ли он оставаться неудовлетворенным Сократом или стать удовлетворенной свиньей. Сократ ответил: «Для меня предпочтительнее неудовлетворенный Сократ, потому что свинья даже не догадывается о своей удовлетворенности, а вот неудовлетворенный Сократ по крайней мере осознает свою неудовлетворенность». Сократ хотел сказать этим, что человек готов расстаться со всем, но только не со своим интеллектом — даже если это интеллект неудовлетворенный.
Интеллект, ум, также находится рядом с сахасрарой, седьмой, и последней, чакрой. Будет справедливым сказать, но мы имеем две границы. Первая — это сексуальный центр; ниже его начинается мир природы. На уровне сознания сексуального центра нет различия между растительным, животным царствами и человеком. Этот центр — конечный предел для мира природы, в то время как для человека — это первая точка, пункт отправления. Когда мы полностью отождествляемся с уровнем сознания сексуального центра, мы тоже являемся животными.
Второй наш предел — ум, интеллект. Он располагается рядом с той границей, за пределами которой находится Божественное. Мы больше не являемся самими собой за пределами этой точки; за ней мы превращаемся в Божественное. Таковы две границы, между которыми движется наша внутренняя энергия.
Резервуар, в котором спит вся наша энергия, расположен рядом с сексуальным центром. Именно поэтому девяносто девять процентов человеческих мыслей, снов и поступков кружится вокруг этого резервуара. Не важно, какого уровня достигла культура и какие фальшивые предлоги отыщет общество: вся жизнь человека сосредоточена вокруг этого центра. Зарабатывая деньга, человек делает это ради секса; если он строит дом, то для секса; когда добивается престижа, положения в обществе, то опять-таки ради секса. Вся деятельность человека имеет своей коренной причиной секс.
Те, кто понимает, говорят о двух целях — сексе и освобождении. Другие две цели — благосостояние и религия — только средства. Секс черпает свои ресурсы в благосостоянии; следовательно, чем более сексуальна эра, тем сильнее она будет ориентирована на материальное процветание. В эпоху же настоятельного поиска освобождения яснее и глубже выступает жажда познания религии. Религия — такое же средство, как и материальное благополучие. Если вы стремитесь к освобождению, религия станет вашим средством. Если вы жаждете сексуального удовлетворения, тогда ваше средство — материальное благополучие. Итак, существуют две цели и два средства — потому что у нас две границы.
Примечательно, что между двумя этими полюсами нет места для отдыха, остановиться просто негде. Многие оказываются в очень затруднительной ситуации, если в них не возникает стремления к освобождению, но вместе с тем они по каким-то причинам становятся противниками секса; положение их действительно ужасно. Они отдаляются от сексуального центра, но не желают приближаться к центру освобождения. Таких людей терзают сомнения и неуверенность, а это очень тяжело, невероятно болезненно, настоящий ад. Они испытывают постоянный дискомфорт, внутреннюю раздвоенность и хаос.
Задержку на середине Пути нельзя считать ни правильной, ни естественной, ни исполненной значения. Например, мы видим человека, поднимающегося вверх по лестнице и вдруг остановившегося посередине. Правильно будет сказать ему: «Сделай одно из двух: либо поднимайся дальше, либо спускайся вниз, ведь лестница — не дом, останавливаться посередине пути бессмысленно». Нет более бесполезного человека, чем тот, кто останавливается на полпути. Все, что бы он ни хотел предпринять, он может сделать либо на вершине лестницы, либо у ее подножья.
Образно говоря, позвоночник — наша лестница, а каждый позвонок на ней — ступенька. Кундалини поднимается с самого нижнего центра и доходит до самого верхнего. Если она достигает верхнего центра — взрыв неизбежен. Если же остается в самом низу, то, несомненно, принимает форму сексуальной разрядки, эякуляции. Эти два положения следует хорошенько понять, уяснить.
Если Кундалини находится в нижнем центре — выброс сексуальной энергии неизбежен. Если же она достигает вершины — взрыв определенно случится. Оба эти явления по сути своей являются взрывами; и оба требуют присутствия второго участника. Для сексуальной разрядки второй участник необходим, даже если это воображаемый партнер. Но в данном случае выбрасывается не вся ваша энергия, потому что это только начальный, отправной пункт вашего существа. Вы больше, чем это, вы ушли гораздо дальше. Животное полностью удовлетворено в этой точке и, следовательно, не ищет освобождения. Обрети животные способность излагать, они записали бы в своих книгах только две цели, достойные приложения усилий: благосостояние и секс, причем благосостояние, выраженное в форме, приемлемой для животного мира. Тогда животное физи-чески более сильное окажется богаче. Оно победит остальных в борьбе за секс, собрав вокруг себя десять особей женского пола, а это тоже является одной из форм материального благополучия. Лишний жир под шкурой животного — тоже признак его благосостояния.
Так и богатство человека тоже в любой момент может превратиться в жир. Правитель может окружить себя тысячью жен; было время, когда достаток мужчины измерялся количеством женщин, которых он содержит. Если мужчина беден, как он может обеспечить четырех жен, положенных мусульманину? Лишь намного позже сформировались современные критерии степени обеспеченности — такие, как полученное образование и счет в банке. В прежние дни единственным критерием уровня материального благополучия являлось количество жен. Вот почему превознося достоинства легендарных героев, обязательно указывали непомерное, нередко весьма далекое от истины число их жен.
Упомянем к примеру, шестнадцать тысяч жен Кришны. Во времена Кришны не существовало иного способа подчеркнуть его величие: «Если Кришна столь велик, тогда сколько же у него должно быть жен?» Отсюда понятное измышление количества в шестнадцать тысяч — по тем временам производившего огромное впечатление — ведь людей, населявших тогда планету, было гораздо меньше. В Африке даже в наши дни существуют сообщества, состоящие лишь из трех человек. Поэтому, если этой троице сказать, что у кого-то три жены, каждому из них такое количество покажется невероятным, потому что их понимание не простирается дальше цифры три.
В сексуальной сфере требуется присутствие партнера. Но если второго нет, то можно просто вообразить его наличие, и это приведет к нужному эффекту. Вот откуда мнение что присутствие Бога хотя бы в воображении обеспечивает возможность взрыва. Здесь черпают свое начало традиции бхакти, пути преданности, в котором воображение использовалось как средство взрыва. Если эякуляция возможна посредством воображения, тогда почему таким же образом не может произойти и энергетический взрыв в сахасраре?
Казалось бы, это увеличивает возможность встречи с Господом посредством воображения; однако на самом деле это исключено. Эякуляция возможна при помощи воображения, потому что подобный опыт уже был в реальности, следовательно, ее можно вообразить. Но у нас не было встречи с Богом, поэтому мы не можем вообразить Его. Мы в состоянии представить только то, что уже происходило с нами.
Человек, испытавший определенный вид удовольствия, всегда может вернуться в него, воскресить в памяти и снова насладиться. Глухой от рождения не услышит ничего и во сне, как бы ни пытался; он не в состоянии даже вообразить звук. Точно так же слепой не представляет, что такое свет. Однако если человек потерял зрение в процессе жизни, он всегда может увидеть свет в мечтах. Более того: теперь он видит свет только в мечтах и снах. Итак, можно вообразить только пережитое, но нельзя представить то, что никогда не испытывал.
У нас нет опыта взрыва, следовательно, воображение здесь не поможет. Нам следует по-настоящему идти изнутри, и тогда произойдет настоящее событие. Итак, сахасрара-чакра — ваша предельная граница, за которой заканчиваетесь вы.
Как я уже говорил, человек — это лестница. В данный контекст вписывается сказанное Ницше: «Человек — это мост между двумя крайностями». Существуют две полярности: одна принадлежит природе и не имеет конца, вторая, Божественная, тоже беспредельна. Человек — это шаткий мост, раскачивающийся между ними. Следовательно, человек — вовсе не пристанище отдохновения. Нужно идти либо вперед, либо назад. На мосту невозможно построить дом. Того, кто надеется уютно устроиться на мосту, ждет горькое разочарование, потому что мост — это не место для жизни. Он предназначен для перехода с одной стороны на другую.
В Фатехпуре Сикри Акбар пытался создать храм всех религий. Он мечтал о единой религии, которую назвал Дин-и-Илла, — квинтэссенции всех религий. Над дверью храма было высечено изречение Иисуса Христа: «Царство Мое не от мира сего». Спаситель хотел сказать, что этот мир всего лишь временное пристанище, а не родной дом. Можно укрыться здесь на время, но невозможно остаться навсегда. Это только место для передышки во время длительного путешествия. Это временная стоянка, где можно переждать ночь, а утром вновь отправиться в путь. Здесь наш приют для отдыха в ночи, но с первыми лучами солнца мы покидаем его. И другой цели нет. Мы не остаемся здесь навсегда.
Человеческое существо — это лестница, которую необходимо преодолеть; поэтому люди всегда пребывают в состоянии напряжения. Говорить, что мы напряжены, не совсем правильно — скорее, человек и есть само напряжение. Мост всегда напряжен; именно благодаря этому напряжению он и является мостом — тем, что пролегло между двумя крайностями. Человек — это неизбежное напряжение; следовательно, он никогда не пребывает в состоянии покоя. Уподобившись животному, он может испытать временный покой; но полного покоя он достигает, только растворяясь в Божественном. Напряжение ослабевает, когда человек уподобляется животному; тогда он спускается с лестницы и оказывается на земле — в месте, знакомом ему уже тысячи жизней. Стремясь освободить себя от всех сложностей, связанных с напряжением, человек ищет освобождения в сексе или в родственных ему переживаниях — алкоголе, наркотиках, то есть в том, что может принести временное забытье. Но в таком состоянии можно пребывать только ограниченный промежуток времени; при всем желании в нем нельзя оставаться вечно. Даже самый дурной из нас пребывает на животном уровне лишь кратковременно.
Человек, совершающий убийство, делает это в тот момент, когда становится животным. Наше превращение в животных в некотором роде напоминает прыжок: на мгновение человек поднимается в поднебесье, а затем вновь опускается на землю. Поэтому даже отпетый негодяй не остается таковым навечно, это невозможно. Он ужасен только в какие-то моменты, а все остальное время такой же, как и большинство людей. На мгновение он достигает для себя комфортного состояния, потому что выпадает обратно на знакомую территорию, где нет никакого напряжения. Именно поэтому вы не обнаружите напряжения в животных. Загляните им в глаза: никакого напряжения. Животные не сходят с ума, не совершают самоубийств, не страдают от сердечных болезней. Но если они попадают в рабство к человеку — в качестве тягловой силы или любимца всей семьи, — обстоятельства меняются. Когда человек пытается перетащить животное через мост, тогда и начинаются все сложности.
Бродячий пес, зайдя в дом, будет ходить там, где ему нравится, но домашняя собака сделает то, что прикажет хозяин. Эта домашняя собака приобщилась к миру людей, оставив позади свой мир. Она пересекла границу, тем самым ввергнув себя в беду. Оставаясь животным, она подвергается напряжениям человеческого существа. Следовательно, такое животное постоянно находится в состоянии стресса, и с радостью ждет приказа выйти из комнаты.
Человек может вернуться в животное состояние только на короткий период. Именно поэтому мы говорим, что все наши радости мимолетны. Мы пытаемся обрести счастье в животном состоянии, но не можем долго оставаться в нем. Трудно, если невозможно вернуться к прежнему уровню нашего существования. Если вы хотите вернуться во вчерашний день, можно закрыть глаза и вызвать его образ — но как долго это продлится? Открыв глаза, вы обнаружите себя там, где находитесь в настоящий момент.
Нельзя вернуться назад. Возможно лишь кратковременное возвращение, после которого всегда наступает раскаяние. Следовательно, все мимолетные кратковременные удовольствия, в свою очередь, вызывают сожаление. У вас остается ощущение, что все ваши усилия были напрасны, но через несколько дней вы забываете об этом и вновь совершаете эту же ошибку. Мимолетная радость может быть достигнута на животном уровне, однако вечная радость доступна лишь после слияния и растворения в Божественном. Это путешествие должно быть завершено внутри вашего собственного существа. Вам придется пересечь мост с одного конца в другой; только тогда возможно второе событие.
Я считаю секс и самадхи эквивалентными понятиям. Для такого мнения имеется своя причина. Действительно, только эти два события можно считать эквивалентными. В сексе мы находимся на одном краю моста — на самой нижней ступеньке лестницы, где мы едины с природой; в самадхи же мы пребываем на другом краю моста — на самой вершине лестницы, где мы едины с Божественным. В обоих случаях возникает союз, единение; оба события определенным образом являются взрывом. И в том и в другом случае вы теряете себя: в сексе — на мгновение, в самадхи — навсегда. В обоих случаях вы достигаете выхода. Первый — очень кратковременный взрыв, после которого вы вновь выкристаллизовываете себя, ибо то, куда вы уходили, — более низкая ступень, возврат к ней надолго невозможен. Но как только вы сливаетесь с Божественным, рекристаллизация исключается.
Возврат невозможен. Это все равно что взрослому человеку надеть одежду ребенка. Вы стали единым с Абсолютом, поэтому больше не можете снова превратиться в индивидуальность. Теперь индивидуальное «я» стало таким пресным и незначительным местом, что вы уже не можете войти в него. Вам даже трудно представить, как можно пребывать в нем. Здесь кончается проблема с индивидуальностью.
Для того чтобы произошел взрыв, ваше внутреннее путешествие должно достичь сахасрары и там встретиться с Божественной энергией, грэйс…
Необходимо пояснить, почему мы называем этот центр сахасрарой. Такие термины не случайны, хотя язык и развивается произвольно, посредством постоянного употребления облеченных в слова понятий. Мы используем слово «дверь» — однако любое другое название вполне приемлемо для обозначения данного объекта. В мире тысячи языков, следовательно, тысячи слов способны передать тот же самый смысл. Но если объект не случаен, тогда во всех языках мы находим сходство. Итак, значение слова «дверь» несет в себе следующий смысл: то, через что входят и выходят. Поэтому во всех языках слово, используемое для обозначения двери, имеет одинаковый смысл, так как это часть опыта, а не простое совпадение. В слове заложена идея о пространстве, через которое возможен вход и выход.
Подобным образом и смысл слова «сахасрара» был отчеканен в результате опытов, это слово вовсе не случайно. Как только такой опыт происходит с вами, внезапно возникает ощущение, что внутри вас одновременно распустилась тысяча бутонов. Мы говорим «тысяча», подразумевая бесконечное множество; мы делаем сравнение с цветами, потому что это событие напоминает цветение. Нечто внутреннее, то, что было закрыто, раскрылось, подобно бутону. Слово «цветок» используется в контексте распускания, цветения. Расцветает не только одна или две вещи — расцветает бесконечное множество, все ваше существо.
Поэтому вполне естественно назвать такое событие раскрытием «тысячелепесткового лотоса». Вы видели, как распускается лотос под утренними лучами солнца? Понаблюдайте внимательно. Подойдите к пруду и молча наблюдайте, как лотос медленно раскрывает свои лепестки. Тогда вы сможете представить, какое чувство возникнет, если таким же образом в голове распустится тысячелепестковый лотос. Хоть и отдаленно, но вы сможете представить это событие.
Есть еще один чудесный опыт: секс. Тот, кто глубоко погружается в секс, тоже ощущает это цветение, но данный опыт слишком кратковременный. Нечто распускается внутри, но почти тотчас закрывается.
Однако между двумя этими опытами существует различие. При опыте с сексом цветок ощущается как открывающийся вниз, при самадхи же все лепестки тянутся вверх. Такое различие может быть обнаружено только при прохождении через оба опыта. Вполне естественно, что цветок, раскрывающийся вниз, соединяет вас с низшей сферой реальности, в то время как цветок, раскрывающийся вверх, производит соединение с высшей сферой. Это цветение — не что иное, как раскрытие, делающее вас восприимчивым к иной реальности. Открывается дверь — дверь, через которую нечто входит в вас, чтобы произошел взрыв. Для взрыва вы должны подняться к сахасраре, а там Некто всегда ждет вас. Неправильно говорить, что некто придет, как только вы достигнете сахасрары; Некто уже здесь, Он ждет, когда вы подниметесь изнутри.
Р аскрывается ли Кундалини в сахасраре лишь с помощью шактипат? Только ли тогда возможен взрыв? Если это так, то не значит ли, что самадхи возможно достичь при помощи кого-то другого?
Хороший вопрос. Вот это следует хорошенько понять, В существовании, в жизни нет ни одного события настолько простого, что его можно было бы понять только с одной стороны; каждое событие необходимо рассматривать во многих измерениях. Например, если я ударю молотком по двери и та рухнет, я смогу утверждать, что это случилось от удара молотком. Подобное утверждение справедливо в том смысле, что, не ударь я, дверь осталась бы целой. Затем тем же самым молотком я ударю по другой двери, но молоток может сломаться и дверь не рухнет, — затем… Затем к нашему знанию прибавляется еще один фактор: когда я ударил по первой двери и та рухнула, это произошло не только благодаря молотку. Дверь была полностью готова рухнуть. Возможно, она обветшала, потеряла прочность, но, что бы там ни было, была готова открыться. Следовательно, в случившемся дверь сыграла такую же роль, как и молоток. В одном случае молоток ударил и дверь рухнула; в другом — молоток сломался и дверь не открылась.
Поэтому, если во время шактипат что-то происходит, то не только благодаря шактипат. Вторая сторона, медитирующий, внутренне собран, он готов, и в данном случае малейший толчок принесет результат. Если такой толчок не был дан медитирующему шактипат, возможно, потребуется немного больше времени, чтобы достичь сахасрары. Следовательно Кундалини достигает сахасрары не только благодаря шактипат; все дело лишь в сокращении времени — и ни в чем больше. Медитирующий достигнет в любом случае.
Предположим, я не ударил по двери, но она уже такая ветхая, что вот-вот обрушится: тогда она может упасть даже от малейшего дуновения ветерка. Но даже если утихнут все ветры, дверь все равно рухнет под грузом времени. И тогда будет трудно объяснить, как и почему она упала; но ведь все это время она готовилась рухнуть. Так что в основном вся разница заключается только в промежутке времени.
Например Свами Вивекананду проблеск Божественного посетил в присутствии Рамакришны. Будь только Рамакришна причиной случившегося с Вивеканандой, тогда то же самое могло произойти и со всеми теми, кто приходил к нему. У Рамакришны были сотни учеников. А будь единственной причиной сам Вивекананда, это могло бы случиться с ним гораздо раньше. Прежде чем прийти к Рамакришне, Вивекананда посетил многих, но ничего не происходило. Следовательно, Вивекананда был по-своему готов, а Рамакришна по-своему способен.
Когда такая готовность и такая способность встречаются в определенной точке, интервал времени происходящего сокращается. Могло случиться так, что Вивекананда не повстречал бы Рамакришну в такой момент и великое событие произошло бы через год, либо через два, или в следующем рождении, или через десять жизней. Время не так важно. Если человек готов, рано или поздно событие произойдет.
Однако промежуток времени может быть сокращен. Очень важно понять, что время — это фикция, подобие сна, следовательно, оно не имеет цены. Дело в том, что время — настолько похожий на сон феномен, что оно не имеет никакого значения. Вы можете, задремав всего на минуту, за столь короткий период увидеть во сне в мельчайших подробностях всю свою жизнь, начиная с детства и до старости. Но, проснувшись, вы с трудом поверите, что такой подробный сон длился не больше минуты. Дело в том, что во сне совершенно иная временная протяженность. Во время сна за одно мгновение может произойти множество событий, следовательно, время — это иллюзия.
Существуют такие насекомые, которые, рождаясь утром, к вечеру уже умирают. Мы жалеем их: «Несчастные создания!» — но нам невдомек, что за такой короткий промежуток времени они проживают жизнь во всей ее полноте; эти насекомые проходят через все, на что нам требуется семь десятков лет. Нет никакой разницы: такое насекомое строит свой дом, находит спутника жизни, обзаводится потомством, воюет с себе подобными и даже достигает состояния саньясы — и все это за двенадцать часов. Но у них иное восприятие времени. Мы жалеем их, думая, какая короткая жизнь им выпала, и они, должно быть, жалеют нас, ибо нам требуется целых семьдесят лет на то, на что им достаточно двенадцати часов. Какими скучными мы им кажемся!
Время зависит от ума; это ментальная установка. Протяженность времени колеблется в зависимости от состояния ума. Когда вы счастливы, время сокращается, бежит быстрее. У вас неприятности или вы страдаете от боли — и тогда время тянется очень долго. А вот вы собрались у смертного одра своего родственника, и ночь, кажется, никогда не закончится и солнце больше не взойдет.
Печаль продлевает время. Вы тоскуете, и так хочется, чтобы время текло быстрее. Чем сильнее вы жаждете, тем медленнее оно тянется, потому что опыт этот относителен — ведь время течет со своей обычной скоростью. Влюбленный ждет не дождется свою возлюбленную, ему кажется, что она слишком медлительна, в то время как девушка сама летит к нему, как на крыльях. Но юноше все равно хочется, чтобы она мчалась со скоростью света.
Итак, в печали время кажется замедленным. Когда вы счастливы, когда, встретившись со своим возлюбленным или друзьями, всю ночь проводите в разговорах, то на рассвете удивляетесь, как быстро она пролетела. Итак, в печали и в радости восприятие времени различно.
Время зависит от ума, следовательно, изменения могут возникнуть, если уму будет нанесен удар. Например, вас ударили по голове, и та, естественно, будет болеть. Телу как и вашему уму, тоже можно нанести удар. Но вас не может ударить никакая внешняя сила, потому что вы не являетесь ни умом, ни телом. Но пока вы отождествляетесь с умом и телом, телу и уму может быть нанесен урон. А при повреждении вашего тела-ума временная шкала может измениться, века могут сократиться до мгновений, и наоборот.
Момент, когда с вами произойдет пробуждение, станет для вас потрясением. Прошло уже две тысячи лет со времен Иисуса, пять тысяч лет со времен Кришны, много воды утекло с тех пор, как по земле ходили Моисей и Заратустра. Удивительно, но в момент своего пробуждения вы можете воскликнуть: «Бог мой! Они тоже пробудились только что!» И пропасть времен тотчас исчезнет. Теперь эти тысячи лет подобны периоду сна.
Поэтому, когда пробуждается один, пробуждаются все. Понять это очень трудно. В момент своего пробуждения вы становитесь современником Будды, Христа, Махавиры и Кришны. Они рядом, словно тоже пробудились вместе с вами. Нет никакого временного отличия — и не может быть.
Если начертить круг, и из центра к окружности провести множество линий, то наибольшее расстояние между двумя линиями окажется на окружности. Но чем ближе мы к центру, двигаясь вдоль этих двух линий, тем сильнее сокращается расстояние между ними, пока совсем не исчезнет в центральной точке. Поэтому, когда человек достигает центра такого абсолютного опыта, существовавшие на периферии расстояния — две тысячи, пять тысяч лет — пропадают. Но такому человеку очень трудно объяснить свой опыт, потому что его слушатели еще пребывают на периферии. Вот почему не исключена возможность глубокого непонимания.
Один верующий христианин задал мне вопрос: «Что вы думаете об Иисусе?» Я ответил: «Не должно высказывать мнение о самом себе». Этот человек изумился. «Возможно, вы не поняли моего вопроса, — сказал он, — я хотел услышать ваше мнение об Иисусе». Я возразил: «У меня тоже возникло ощущение, что вы не поняли. Не должно высказывать мнение о самом себе». Мужчина выглядел ошеломленным. Позже я пояснил ему: «Можно сколько угодно рассуждать об Иисусе, пока ты не познаешь Его. Но как только вы познаете Его, в этот момент между Ним и вами больше не будет никакой разницы. Как вы тогда сможете высказать свое мнение?»
Однажды художник преподнес Рамакришне написанный с него портрет. Живописец беспокоился, понравится ли его работа святому, но тот вдруг пал ниц, касаясь лбом стоп изображенного на полотне человека. Присутствовавшие при этом событии подумали, что, возможно, Рамакришна не понял, что это его портрет. Поэтому художник несмело напомнил, что Рамакришна поклоняется своему собственному изображению.
«Я забыл об этом, — ответил Рамакришна. — Здесь изображено состояние глубокого самадхи, как это может быть мной? При самадхи нет никакого „я“ и никакого „ты“. Поэтому я поклонился самадхи. Хорошо, что вы напомнили мне, а то люди стали бы смеяться». Но окружающие и не думали сдерживать смех.
Язык окружности отличен от языка центра. Поэтому, когда Кришна говорит: «Это я был Рамой», когда Иисус утверждает: «Я приходил раньше и говорил вам», когда Будда обещает: «Я снова вернусь», они изъясняются на языке центра, а нам очень трудно понять этот язык. Последователи буддизма до сих пор ждут прихода Будды на землю. Но истина в том, что он приходил уже много раз. Даже придя снова, Будда останется непризнанным, потому что невозможно вернуться в том же самом облике. То лицо, та форма были феноменом сновидения, теперь же они потеряны навсегда.
Итак, в центре не существует временного промежутка, поэтому время, необходимое для того, чтобы Просветление случилось, замедляется или ускоряется; оно может быть очень сильно ускорено. Этому может помочь шактипат.
Вас интересует второй человек, вовлеченный в процесс самадхи. Другой кажется таковым (вторым) только потому, что вы полностью отождествляетесь с границами своего эго. Поэтому Вивекананда мог подумать, что происшедшее случилось только благодаря Рамакришне. Но было бы странно, если бы и Рамакришна придерживался того же мнения. Для Рамакришны все происходило иначе. Например, вы поранили правую руку, а левой наложили повязку. Теперь правая рука может считать, что это кто-то другой предложил помощь, и станет либо благодарить, либо откажется от лечения. Правая рука может сказать: «Я не принимаю помощи от других; я независима». Но тогда она просто не знает, что через левую руку течет та же энергия, что и через правую. Поэтому, когда помощь приходит от другого, это не совсем другой — это ваша собственная готовность призывает на помощь другую часть вашего же собственного существа.
В древнем египетском манускрипте сказано: «Никогда не пускайтесь на поиски Мастера. Он появится у вашей двери в тот самый момент, как только вы будете готовы. Даже отправившись на поиски, как станете вы искать? Как узнаете его? Если вы достигнете способности распознавать Мастера, тогда вам больше нечего добавить к себе».
Следовательно, именно Мастер распознает ученика. Ученик не может распознать Мастера. Подобной возможности просто нет, такого способа не существует. Если вам сложно распознать даже свое внутреннее существо, способны ли вы узнать Мастера? В день вашей готовности некая рука, являющаяся на самом деле вашей собственной, будет предоставлена в качестве руководителя и советчика. Эта рука является рукой другого, поскольку вы еще не знаете. Но как только узнаете, то не станете медлить даже для того, чтобы принести свою благодарность.
В Японии, в дзэн-монастырях, существует такой обычай: человек, желающий постигнуть искусство медитации, приносит с собой в монастырь коврик, расстилает его на земле и садится. Каждый день он медитирует на коврике, оставляя его развернутым на ночь. В день, когда медитация становится полной, медитирующий сворачивает коврик и покидает монастырь. Тогда мастер понимает, что медитация стала совершенной. Он не ожидает благодарности — разве есть в ней необходимость? И кто кого должен благодарить? Медитирующий не произносит ни слова. Мастер видит, как ученик сворачивает коврик, и понимает: пришло время сворачивать коврик. Это хорошо. Не возникает необходимости соблюдать ритуал даже формальной благодарности. Кто станет благодарить? А если медитирующий совершит такую ошибку, мастер может избить ученика и заставит его вновь развернуть коврик, ибо медитация еще не случилась.
Представление о другом связано с вашим невежеством; иначе где вы видите другого? Это единое в несметном количестве форм; это единое, предпринимающее многочисленные путешествия; это единое, отражающееся во множестве зеркал. Определенно — это единое, вглядывающееся в зеркало, хотя то, что отражается, похоже на другого.
Расскажу вам одну суфийскую притчу. Однажды во дворец забрела собака. Стены и потолок во дворце были зеркальными, поэтому собаке пришлось нелегко. Куда бы она ни взглянула, везде были собаки, собаки и только собаки. Она растерялась: как много собак вокруг! Она была одна и в то же время окружена множеством себе подобных. Выбраться наружу также было невозможно, потому что даже двери были зеркальными и в них тоже отражались собаки. Тогда бедняга отчаянно залаяла, и все собаки в зеркалах залаяли в ответ. Лай наполнил весь зал, несчастное создание металось из стороны в сторону, не зная, что ее страхи не обоснованны, пытаясь напасть на других, а собаки из зеркал делали то же. Всю ночь собака изводила себя лаем и борьбой, хотя на самом деле была совершенно одна! Утром слуги обнаружили бездыханный труп. Собака не выдержала борьбы с отражениями. Когда она испустила дух, весь шум прекратился: зеркала замерли в тишине.
Существует множество зеркал, и когда мы видим другого — это всего лишь наше отражение в различных зеркалах; следовательно, другой — всего лишь обман. Представление, что мы помогаем другим, иллюзорно, и представление, что получаем помощь от других, также является заблуждением. Фактически другой — как таковой — та же иллюзия.
Как только вы поймете это, жизнь намного упростится. Тогда и вы не делаете нечто для другого, принимая его за другого, и не позволяете другому делать что-то для вас, ощущая его другим. Тогда вы сами простираетесь, расширяетесь в обе стороны. Протягивая кому-то руку помощи, вы помогаете себе. Если кто-то помогает вам, тогда он тоже помогает самому себе. Но это внутреннее понимание приходит только после окончательного переживания. До того, как это случится, другой определенно остается другим.
О днажды Вы сказали, что шактипат определенно нанесла вред Вивекананде.
Вред причинила не шактипат, а то, что последовало за ней. Но идея достижения и потери также свойственна состоянию сна; за пределами этого состояния такого понятия не существует.
С помощью Рамакришны Вивекананда пережил проблеск самадхи, который все равно произошел бы с ним благодаря его собственным усилиям, но гораздо позднее. Например, я ударяю молотком по двери, и дверь рушится; но с помощью того же молотка и гвоздей я могу починить дверь. Молоток, выбивший дверь, может и починить ее — в обоих случаях действует один и тот же молоток.
У Рамакришны возникли определенные трудности, для разрешения которых он вынужден был привлечь Вивекананду. Рамакришна был необразованным, деревенским человеком. Его опыт был абсолютным, но он не располагал средствами для выражения. Для него было очень важно использовать другого как средство передачи, как проводник, чтобы весь мир узнал о его опыте. Не привлеки он Вивекананду, вы никогда не услышали бы о Рамакришне. Сострадая, он попытался передать свой опыт посредством другого.
Если я, обнаружив сокровище в своем доме, не смогу идти, то взберусь на плечи другого, чтобы доставить сокровище к вам в дом, я использую спину другого. Ему будет причинено некоторое беспокойство, но моим намерением было доставить сокровище вам. Однако из-за того, что я не могу ходить, сокровище может оказаться не предъявленным.
Именно такая проблема была у Рамакришны; с Буддой все было иначе. В личности Будды Рамакришна и Вивекананда слились воедино. Будда мог выразить то, что он знал; Рамакришна не мог выразить своего знания. Он нуждался в другом человеке, который бы стал средством его выражения. Поэтому он показал Вивекананде проблеск внутреннего сокровища, но тут же сказал, что будет держать ключ у себя и отдаст его обратно только за три дня до смерти Вивекананды.
Вивекананда умолял не отбирать то, что было ему даровано, но Рамакришна ответил: «Тебя ожидает многотрудный путь. Войдя в самадхи, ты будешь потерян для мира навсегда, и моя работа пострадает. Тебе лучше не испытывать самадхи до окончания моей работы, так как ты сможешь справиться с ней только до момента достижения самадхи». Рамакришна не знал, что люди продолжали работу и после достижения самадхи. Д а он и не мог знать об этом — для него подобное было невозможно.
Обычно мы руководствуемся собственным опытом. После опыта с самадхи Рамакришна утратил способность к активным действиям. Долгое время ему было трудно даже говорить. Стоило кому-нибудь произнести имя «Рама», как он моментально впадал в транс. Кто-то мог, проходя мимо, поприветствовать его: «Здравствуй. Рамджи!», и Рамакришна был потерян для мира. Ему было очень трудно сохранять сознание, даже упоминание одного из имен Бога уводило его в иные миры. Кто-то мог произнести: «Аллах!», и он уже уходил. При одном виде мечети Рамакришна мог впасть в самадхи и уже был не в состоянии выйти из него. Услышав песнь преданности, он моментально впадал в транс.
В соответствии со своим собственным опытом Рамакриина был прав, считая, что то же самое могло произойти и с Вивеканандой. Поэтому он и сказал: «Тебе предстоит выполнить огромную работу, и только после этого ты сможешь войти в самадхи». Вся жизнь Вивекананды прошла в безуспешных попытках достичь конечной цели, и это причиняло ему великую боль.
Но не забывайте, что боль принадлежит миру грез. За три дня до смерти ключ был возвращен Вивекананде, но до этого он страдал от величайшей боли. Письма, написанные им за неделю до смерти, полны страданий, агония возрастала по мере безуспешного стремления к тому, что он узрел только мельком.
Ваше стремление не столь напряженно и страстно, потому что вам не известен объект желания. Секундный проблеск — и страстное желание опалит вас. Вы сможете понять это следующим образом: в кромешной тьме вы стоите с полными пригоршнями гальки в руках, считая, что это несметные сокровища. Вы несказанно счастливы. Но вдруг вспыхивает молния, и вы видите впереди целые горы бриллиантов, в то время как сами вы держите в руках обыкновенную гальку. Молния гаснет, но оставляет после себя послание, которое вы должны передать другим. Следовательно, молния сверкнула не для вас; вы должны только выполнить задание, рассказав людям об ожидающем впереди сокровище. Вот так и Вивекананде предстояло выполнить определенную задачу, которая являлась необходимой составной частью задачи Рамакришны; то, чего не хватало Рамакришне, должно было быть дополнено другим.
Подобное случалось множество раз. Если один человек не может выполнить определенную задачу, ему на помощь приходят другие. Иногда необходимо от пяти до десяти сподвижников, чтобы распространить послание одного человека. Рамакришна сделал это из сострадания, хотя это создало определенные трудности для Вивекананды. Поэтому я советую по мере возможности избегать шактипат; стремитесь к грэйс. Только та шактипат полезна, которая близка к грэйс; та которая не создает привязанности, не несет с собой обусловленности, когда никто не может сказать: «Некоторое время я попридержу ключ у себя».
В идеале шактипат должна происходить так, чтобы проводник даже не догадывался о происходящем. Если вы захотите поблагодарить, то не должны знать, где разыскать его; тогда вам будет гораздо легче. Но в таких случаях, когда некто, подобный Рамакришне, нуждается в помощи другого, нет иного способа достичь, чем этот, иначе бесценный опыт будет безвозвратно утерян. Рамакришна нуждался в посреднике, и Вивекананда эту задачу выполнил.
Именно поэтому Вивекананда говорил, что все сказанное им ему не принадлежит. Во время чествования в Америке он признался, что испытывает боль, потому что почести принадлежат тому, о ком присутствующие даже не догадываются. Когда кто-то назвал его великим человеком, Вивекананда возразил: «Я не достоин даже лежать в пыли у ног того великого человека, который является моим Мастером». И тем не менее — окажись Рамакришна в Америке, его упекли бы в дом для умалишенных, подвергли бы психиатрическому лечению. Никто не услышал бы о нем; более того — его объявили бы сумасшедшим.
Мы еще не научились проводить различие между мирским и божественным сумасшествием, поэтому в Америке людей обоих типов помещают в один и тот же дом. Рамакришну подвергли бы принудительному лечению, в то время как Вивекананду осыпали почестями — потому что все, произносимое Вивеканандой, было вразумительным и понятным. Сам он не находился в состоянии божественного безумия. Он был просто посланником, почтальоном, который принес письмо от Рамакришны и зачитал его людям. Но читать он мог хорошо.
Мулла Насреддин оказался единственным грамотным человеком в своем селении — представляете, каким грамотеем он был в таком случае! — поэтому все жители деревни просили писать за них письма. Однажды к нему пришел сосед с аналогичной просьбой. Насреддин отказался, заметив, что у него болит нога. «Но какое отношение к этому имеет твоя нога? Разве не рукой ты пишешь письма?» — удивился сосед.
«Неужели тебе не понятно, — возразил Насреддин. — Написанные мною письма могу читать только я. Поэтому мне приходится ходить по адресатам в дальние деревни, чтобы читать ваши послания. Я-то напишу, но кто же прочтет? Нога моя сильно болит, и пока я не смогу ходить, ничего писать не стану».
Если люди, подобные Рамакришне, пишут письма, то и читать их могут только они, потому что они забыли ваш язык, а их язык бессмыслен для вас. Не исключено, что таких людей сочтут безумцами; поэтому им приходится выбирать посланника из нашей среды — того, кто умеет читать. Такой человек не более чем почтальон, следовательно, остерегайтесь Вивекананды. Он не обладает собственным опытом. Все, о чем он говорит, принадлежит другому. В своем искусстве он профессионал, слова подвластны ему, но опыт принадлежит не ему.
По этой причине многое касающееся Вивекананды окутано тайной. Он подчеркивает свои утверждения больше, чем то необходимо, и происходит это из-за сознания своего несовершенства. Он дает себе отчет в том, что все, о чем он говорит, не исходит из его личных переживаний. Мудрый человек, однако, всегда сомневается: он опасается, что не сможет выразить в словах свой опыт, свое переживание столь же четко, как ощущает его внутри. Прежде чем говорить, он мысленно переберет тысячи способов, и все же будет переживать, сознавая, что сказанное им — совсем не то, что он хотел выразить. Тот, кто не знает, идет вперед и говорит то, что ему следует сказать. Он не колеблется, ибо точно знает, что именно ему следует сказать. Но для таких просветленных, как Будда, это всегда представляло трудность. На определенные вопросы Будда не давал ответа, объясняя свой отказ просто: «На этот вопрос ответить трудно». Поэтому люди говорили: «В нашей деревне есть мудрецы и получше. Они знают ответы на все наши вопросы. Они умнее Будды. Мы спрашиваем их, есть ли Бог, и они отвечают определенно — да или нет. Будда не отвечает, потому что не знает».
Будде было очень трудно ответить да или нет; поэтому он колебался и просил спросить о чем-нибудь другом. Вполне естественно, что люди считали, будто он не знает ответа и поэтому должен признать свое невежество. Но Будда не мог признать этого, потому что он знал. Дело в том, что Будда говорил на языке, отличном от нашего, именно это и вызывало затруднения. Поэтому не раз случалось так, что многие люди, подобные Рамакришне, покидали этот мир, так и не передав принесенного свыше послания. Они просто не могли. Это очень редкое для человека сочетание, когда он не только знает, но и может донести свое знание. Когда случается такое редчайшее сочетание, мы называем таких людей аватара, воплотившийся Бог. Число просветленных сводится не только к тем, кто может говорить. Было множество таких, кто так и не смог донести свое послание.
Некто спросил Будду: «У тебя десять тысяч учеников, ты учишь людей уже сорок лет. Есть ли среди них такие, кто достиг такого же уровня сознания, что и ты?»
Будда ответил: «Многие достигли».
Тогда этот человек удивился: «Почему же мы не можем распознать их, как распознали тебя?»
Будда ответил: «Дело в том, что я могу говорить, а они нет. Если бы я хранил молчание, вы не узнали бы и обо мне. Вы признаете только слова, вы не можете распознать просветление. Это всего лишь совпадение, что я не только знаю, но и еще могу говорить об этом».
Для Вивекананды существовала трудность, которую ему предстоит преодолеть в своих будущих воплощениях. Но эта трудность была неизбежной, иначе Рамакришна не возложил бы такую задачу на своего любимого ученика без необходимости.
Вивекананда переживал потерю, однако его потеря принадлежала миру грез. Но даже в таком случае, почему кто-то должен тосковать о реальности сна? Если нам так необходим сон, почему бы не видеть приятные сны?
Я перескажу вам басню Эзопа: однажды кошка заснула под деревом. Мимо пробегала собака, она тоже решила отдохнуть. У кошки был такой довольный вид, что собаке захотелось узнать, что же той снится.
Когда кошка прогнулась, собака задала свой вопрос. Кошка ответила: «О, это был чудесный сон. С неба вместо дождя сыпались мыши».
Собака, взглянув на небо, сказала: «Глупости, с неба никогда не сыплются мыши. Нам тоже снятся сны, но в наших снах с неба сыплются кости — и в наших книгах пишут то же самое. Мыши никогда не выпадают дождем, глупая ты кошка! Если уж ты видишь сны, то пусть тебе снятся кости».
Для собаки кости имеют смысл, так почему ей должны сниться мыши? Но для кошки сон о костях лишен смысла.
Вот и я говорю вам: если уж спать, то почему обязательно видеть плохой сон? А если вам суждено проснуться, то максимально используйте свою собственную силу, собственную решимость — и не ждите помощи от других. Помощь придет, но это уже другое дело. Не следует ждать помощи, потому что чем больше вы ждете, тем слабее становятся ваши решимость и настойчивость. Перестаньте думать в этом направлении. Не ждите помощи, прилагайте максимальные усилия и помните, что вы абсолютно одни. Помощь придет из многих источников, — но это уже другой вопрос.
Я настаиваю на личных усилиях, чтобы вы не создавали себе лишних препятствий. Когда вы получаете что-то от других, помощь всегда должна быть непрошеной и неожиданной для вас. Она придет как ветер, а затем, подобно ветру, она может уйти.
Вот почему я говорю, что Вивекананда всю свою жизнь остро ощущал потерю. Во время его лекций слушатели замирали от восторга; порой они зримо ощущали проблески того, о чем он говорил. Но сам Вивекананда знал, что с ним этого не произошло. Мне трудно было бы рассказывать вам о каком-то невероятно вкусном блюде, мною никогда не пробованном. Возможно, я и вкусил его, но только во сне, который был прерван. И представьте, что после этого я услышал: «Больше тебе никогда не приснится этот сон, но иди и расскажи о нем другим». Подобное и произошло с Вивеканандой. Это стало для него величайшим испытанием. Но он, человек очень сильный, был в состоянии выдержать его. Это тоже часть сострадания, но отнюдь не означающая, что вам предстоит пережить подобное.
В ивекананда испытал самадхи при помощи Рамакришны. Был ли этот опыт истинным?
Правильнее было бы назвать этот опыт предварительным. Вопрос о достоверности не столь важен. Это было подготовительное переживание, в котором человек получает лишь мимолетное впечатление. Такой проблеск не может быть достаточно глубоким или духовным, поскольку событие происходит на границе, где заканчивается ум и начинается душа. На данном уровне опыт является только психическим; следовательно, мимолетное впечатление теряется. В случае с Вивеканандой, однако, бессмысленно было идти дальше, потому что Рамакришна боялся. Он не позволил, чтобы переживание произошло на более глубоком уровне, иначе этот человек оказался бы бесполезным для его дела. Рамакришна был настолько убежден, что после достижения конечного переживания человек становится потерянным для мира, что даже не помышлял об обратном.
Будда сорок лет проповедовал после достижения просветления; то же касается Иисуса и Махавиры. У них не возникло никаких проблем. Но с Рамакришной дело обстояло иначе. Он испытывал трудности, постоянно не дававшие ему покоя. Поэтому он позволил Вивекананде лишь мельком прикоснуться к Божественному. Сам по себе опыт являлся подлинным, но переживание было предварительным, недостаточно глубоким, иначе Вивекананде было бы трудно вернуться назад.
М ожет ли переживание самадхи быть частичным?
Не частичным, а предварительным. Между этими двумя определениями огромная разница. Переживание самадхи не может быть частичным, однако проблеск самадхи существует на ментальном уровне. Полное переживание — духовно, проблеск же — ментален. Если я, стоя на вершине горы, вижу океан, то действительно могу видеть его, но только с определенного расстояния. Я еще не спустился на берег, не коснулся воды, не нырнул в глубины океана, не слился с ним. Я увидел океан всего лишь с вершины горы… Можно ли назвать такой опыт частичньм?
Нет. Несмотря на то, что я не коснулся и капли воды, нельзя сказать, что мое переживание недостоверно. Я видел океан, хотя и не стал с ним одним целым. Точно так же можно увидеть душу с вершины тела.
У тела есть своя вершина — свое наивысшее переживание. Если с вами происходит очень глубокое переживание тела, то вы можете мельком узреть и свою душу. Если у вас отменное здоровье и постоянное ощущение благополучия, то можно достичь той вершины, откуда открывается вид на душу. Опытным путем вы поймете, что человек есть не только тело, но и нечто иное. Вы не узнаете, что такое душа, но достигнете конечных высот тела.
Ум также имеет свои высоты: например, когда вы пребываете в состоянии глубокой любви — не секса, потому что секс — это всего лишь возможность тела. Хотя даже в сексе, при достижении высот сексуального переживания, можно мельком узреть душу. Однако это будет весьма отдаленный намек — впечатление, полученное с самого дальнего края. Но если вы переживаете глубокую любовь, если сидите рядом со своей возлюбленной, не произнося ни слова, дабы не нарушить тишину, позволяя любви протекать между вами без движения и желания, и лишь волны любви переходят от одного к другому, в этот наивысший пик любви вы сможете достичь вершины, с которой открывается вид на вашу душу. Поэтому истинным влюбленным и дано увидеть, пусть и мельком, свою душу.
Художник рисует картину. Он настолько поглощен процессом творения, что на мгновение становится Богом, Творцом, потому что переживает то же состояние, которое, должно быть, испытывал Бог, создавая мир. Но это всего лишь вершина ума художника. В момент вдохновения, проблеска этот человек ощущает себя Творцом. Однако он ошибается, считая, что такого опыта, такого переживания достаточно. Точно такой же опыт можно получить посредством восприятия музыки, поэзии, первозданной красоты дикой природы и т. д. Все это лишь отдаленные вершины. Когда вы полностью растворяетесь в самадхи, происходит самореализация. Сколько снаружи имеется вершин, откуда на одно мгновение приоткрывается вид на Душу!
Переживание Вивекананды произошло на уровне ума, потому что, как я уже говорил, другой может войти в ваш ум, подняться на его вершину и поднять туда вас.
Посмотрим на эту проблему следующим образом: я поднимаю малыша на руки, и он разглядывает округу с высоты. Наконец я опускаю его на землю — не могу же я все время держать его на руках. Ребенок еще маленький, потребуется время, чтобы он дорос до меня. Но, подняв его, я предоставил ему возможность увидеть, и теперь он может рассказать другим об увиденном. Скорее всего, люди не поверят ему; они скажут, что при его росте это просто исключено. Однако вполне доступно забраться на руки другому и посмотреть. Все это — возможности ума; следовательно, это не духовное переживание.
Но тем не менее такой опыт нельзя назвать недостоверным. Это предварительное, подготовительное переживание. Оно происходит либо в теле, либо в уме. Это полное, а не частичное переживание, но относится оно к сфере ума. Это не епархия души, потому что из переживания души обратной дороги нет. На таком уровне никто не сможет отобрать у вас ключ, никто не скажет, что переживание повторится только тогда, когда он отдаст ключ. На таком уровне никто, кроме вас, не имеет права голоса. Если от медиума, от посредника ожидается выполнение определенной задачи, он должен быть остановлен перед моментом трансцендентного, иначе могут возникнуть проблемы.
Следовательно, переживание Вивекананды было достоверным, но это достоверность психического, а не духовного уровня. И все же это не такое уж и малое достижение; подобное не происходит со всеми. Оно требует очень сильного и закаленного ума.
М ожно ли сказать, что Рамакршина просто эксплуатировал, использовал Вивекананду?
Можно сказать и так, но не должно, потому что это слово несет в себе оттенок осуждения. Рамакришна использовал другого не с целью достижения некоей эгоистической цели; его намерением было поделиться с другими, используя Вивекананду в качестве посредника. Он эксплуатировал его только в том смысле, что применил способности Вивекананды с пользой для дела. Между эксплуатацией и применением — огромная разница. Если я вступаю в определенные отношения или использую нечто для своего эго, тогда это эксплуатация. Но если я делаю что-то для мира, для Вселенной, для каждого живущего, тогда это не вопрос эксплуатации.
Кроме того, можно ли сказать с уверенностью, что, не покажи ему Рамакришна проблеск истины, Вивекананда достиг бы в этой жизни благодаря собственным усилиям? Ответ на такой вопрос под силу только просветленным. Меня не покидает ощущение, что это был именно такой случай. однако в подобных делах невозможно предоставить какие-либо доказательства. Когда Рамакришна сказал, что только за три дня до смерти Вивекананда получит ключ, то, согласно Рамакришне, это означало лишь, что собственными усилиями Вивекананда сможет достичь состояния самадхи только за три дня перед кончиной, Теперь что касается возврата ключа. Рамакришна уже покинул этот мир, но ключ был возвращен в точном соответствии с его словами.
Это реально, поскольку мы не знаем возможностей своей личности, своей индивидуальности так, как они известны человеку, достигшему внутренних глубин. Из своей собственной глубины ему виден и ваш потенциал. Он даже может сказать, когда вы достигнете, если будете продвигаться вперед с собственной скоростью.
Допустим, вы отправились в путешествие и на пути встретили гору. Я знаю дорогу, ведущую к вершине, знаю, сколько нужно времени, чтобы покорить ее, и мне известны все препятствия, которые встретятся на пути. По тому, как вы взбираетесь на гору, я могу сказать, например, что вам понадобится на подъем три месяца. Основываясь на вашей скорости и манере передвижения, я могу подсчитать необходимое для подъема время. Если я посажу вас в самолет и покажу вершину, а затем доставлю обратно к подножью, пообещав, что через три месяца вы достигнете цели, вряд ли меня можно будет обвинить в том, что я использовал вас. Внутренние события настолько неуловимы и сложны, что невозможно разобраться и познать их, находясь снаружи.
Например, вчера вечером Нирмале по дороге домой кто-то сказал, что она умрет в возрасте пятидесяти трех лет. А я гарантирую, что она не умрет в этом возрасте. Но не я буду гарантом этого, все произойдет само собой. Однако теперь, если Нирмала действительно не умрет в таком возрасте, она может приписать это действие мне.
Вивекананда сказал, что ключ был действительно возвращен за три дня до его смерти, но кто же там был, чтобы вернуть ключ?
М огло ли быть так, будто Рамакришна знал, что Вивекананде предстоит пережить очень тяжелый период духовных поисков, взлетов и болезненных провалов, и поэтому из сострадания он дал ему возможность мимолетного прикосновения, дабы поддержать в нем надежду?
Никогда не мыслите в терминах «Могло ли быть так…», потому что и конца и края не видно таким предположениям, к тому же подобный образ мышления лишен смысла. Подобное неуместно и не имеет никакого отношения к сути. Достаточно размышлять в терминах реальности, но не более, иначе этот запутанный лабиринт уведет вас далеко в сторону. Подобный способ мышления может причинить вам огромный вред, потому что вы будете продолжать терять, упуская то, что имеете. Поэтому всегда смотрите на факт как таковой. И если хотите узнать вещь такой, какова она в действительности, отсеките все «могло-ли-быть-так». Если вам не известны точные факты, просто признайте, что вы не знаете, но не пытайтесь скрыть свое невежество под маской умничанья типа «Могло ли быть так…» Именно таким образом мы и скрываем многие свои недостатки. Подобного лучше избегать.
