– Лена, что с тобой?! – Лариса в ужасе уставилась на меня, зажав рот рукой.

– А-а-а, забей, – отмахнулась я, – новый имидж. В моем положении следует быть готовым ко всему, а теперь я уж точно во всеоружии. Если завтра будет арест, в тюрьме сразу сойду за свою – рецидивистку со стажем.

– Что ты такое говоришь? – подруга возмущенно всплеснула руками. – Разве можно так шутить?

– А что мне еще остается? – вопросом на вопрос ответила я. – Как у нас тут дела?

– Все хорошо, – Лара запнулась. – Слушай, а ты не забыла, у тебя через час встреча с Антоновым?

Я застонала. Черт, а я-то думала, что на сегодняшний день неприятности закончились. Черт, черт, черт! И ведь не отвертеться.

– Лен, – Лариса замялась, но потом, набрав в легкие воздух, все же выдохнула, – тебе нельзя с ним в таком виде встречаться. Ты только не обижайся, – девушка говорила очень медленно, выстраивая фразы крайне осторожно и тщательно подбирая каждое слово, – но выглядишь ты не очень.

– Неужели? – я расхохоталась. – Ты считаешь, «не очень»? Отлично! Это лучший комплимент в моей жизни, ведь на самом деле выгляжу я просто кошмарно!

– Неправда, – произнес Борисов, незаметно вошедший в комнату. Принесла же его нелегкая, как всегда, не вовремя. Даже подготовиться не успела – паричок там прикупить, пластическую операцию сделать, реинкарнацию в тело Анджелины Джоли замутить, на худой конец, мимикрировать под окружающую обстановку, прикинувшись шкафом.

– Ты чудесно выглядишь, – произнес он, подойдя ближе и проникновенно посмотрев в глаза. Я в недоумении уставилась на него – шутит он, что ли? Издевается?

Да вроде нет.

– Слушай, ты меня пугаешь, – произнесла я, осторожно отодвигаясь от Ильи, который норовил подойти еще ближе. – У тебя вообще все нормально со зрением? У меня есть знакомый офтальмолог – специалист от бога, хочешь, дам его координаты?

Борисов расхохотался.

– Ты неподражаема, – воскликнул он сквозь смех.

– Ага, ага, я такая – просто уникальная особа. Жаль, у Антонова, в отличие от тебя, прекрасное зрение. Боюсь, все это, – я живописно обвела рукой свое лицо, – объяснить будет довольно проблематично. Он и так уже на измене из-за моего ареста, а после увиденного и вовсе помчится от нашей компании куда подальше со скоростью света.

– Не бойся, – Илья весело мне подмигнул, – клиента твоего я беру на себя. А тебе советую отдохнуть – сходить там, я не знаю, в солярий, что ли. На массаж записаться, в баньку… Ну или куда вы там, девочки, ходите, когда хотите расслабиться.

– Чур тебя, – замахала я руками. – С ума сошел, какая банька? Уверена, она взорвется, как только я перешагну ее порог, в солярии заклинит лампу, и она изжарит меня заживо, а массажистка… – тут я задумалась, придумывая возможную неприятность с ее стороны. – Массажистка почти наверняка сломает мне позвоночник. Нет, – я отрицательно помотала головой, – с моим везением из дома вообще лучше не выходить. Даже в офисе всюду подстерегают опасности – ну как степлер сойдет с ума или принтер взбесится.

Илья вновь рассмеялся и бросил на меня полный нежности взгляд, от чего я так густо покраснела, что даже кончики ушей запылали огнем. Я провела руками по затылку, испытав при этом странные ощущения. Нужно отметить, в салоне красоты я оставила далеко не все волосы – короткая щетина все же украшала мою черепушку, гладить которую теперь оказалось до странности приятно – словно плюшевую игрушку. Я провела по затылку еще раз, и еще, и еще.

Лариса с Ильей насторожились, видимо, предполагая, что я на грани нервного срыва.

– Расслабьтесь, – усмехнулась я. – Мне, наоборот, нравится. Хотите попробовать? – Я наклонила голову вперед, предлагая им пощупать мой мягкий «ершик». Первой решилась на эксперимент подруга. Она аккуратно прикоснулась к моей голове, словно боясь сделать мне больно. Я хихикнула.

– Ты чего? – настороженно спросила девушка.

– Щекотно, – ответила я.

Затем по голове меня погладил Илья. Он действовал по-мужски решительно и в то же время так нежно, что я даже задохнулась от ответной реакции. Тело моментально откликнулось на это вполне себе невинное прикосновение, загоревшись огнем.

– Ну, все, побаловались и хватит, – я отпрянула от Ильи, словно черт от ладана, и зачем-то схватилась за телефон, словно ища в нем спасение. Тот не заставил себя долго ждать и отозвался громким звонком. Мы вздрогнули от неожиданности, а я уставилась затуманенным, ничего не видящим взглядом на экран, высветивший незнакомый номер.

Палец пробежал по сенсорному экрану, соединяя меня с незримым собеседником.

– Елена Владимировна? – голос в трубке показался очень знакомым. – Это Штыменко.

– Да, Георгий Васильевич, я вас слушаю! – воскликнула я, задрожав от предвкушения, ведь не просто же так отец убитого парня мне звонит.

– Нужно встретиться. Сейчас за вами заедет мой шофер, – мужчина дал отбой.

Я недоуменно смотрела на трубку, пытаясь понять, что это вообще такое было.

* * *

Резиденция семьи Штыменко располагалась далеко за городом – в престижном коттеджном поселке, о существовании которого я только слышала – бывать не доводилось. Тщательно охраняемая территория надежно скрывала обитателей этого заповедника миллионеров от посторонних глаз. Я усмехнулась, подумав, что, как бы ни сложилась беседа, я в любом случае останусь в выигрыше – по крайней мере на экскурсии побываю, когда еще представится подобная возможность? О том, что поездка может быть опасной, я старалась не думать. Хоть Борисов с Ларой и сделали все возможное, чтобы посеять смятение в моей душе.

– Лен, ну куда ты поедешь? – повторяла не на шутку встревоженная подруга все время, пока мы ожидали прибытия присланного Штыменко автомобиля. Что до Ильи, тот и вовсе не церемонился: обозвав меня сумасшедшей, попросту запретил выходить из офиса, пригрозив, что в противном случае прикует меня наручниками к стулу. Сообщив ему, что в таком случае я покину рабочий кабинет вместе с предметом меблировки, я решительно, хоть и не очень грациозно, проковыляла к выходу сразу, как только телефонный звонок возвестил о прибытии кареты для Золушки.

И вот теперь я с недоумением взирала на мелькавшие за окном пейзажи, удивляясь полету архитектурной фантазии обитателей коттеджного поселка. В своем стремлении переплюнуть соседа средств они не жалели. Только что золотом свои дома не облили. С другой стороны, я ведь еще не все видела – не удивлюсь, если в итоге наткнусь взглядом на инкрустированную драгоценными камнями постройку.

Уткнувшись в огромный величественный забор из ажурного металла с родовым вензелем в виде грациозно исполненной буквы «Ш», автомобиль слегка дернулся вперед и остановился. Вышедший на шум охранник по-дружески приветствовал водителя и дал знак скрытому в сторожке напарнику.

Железные ворота медленно разошлись в сторону, пропуская нас в резиденцию семьи Штыменко, недавно почивший наследник которой несколько лет протирал штаны в моем офисе. Широко распахнутыми глазами смотрела я на открывающийся взору великолепный замок, выглядывавший между вековыми деревьями дворцового парка.

Шурша шинами по гравийной дорожке, роскошный автомобиль вез меня прямиком в рыцарский роман – вполне уместное для принцессы место.

Дом восхищал, поражал воображение, рождал самые необычные ассоциации. Передо мной возвышалась крепость – с башнями и бойницами (надеюсь, все же декоративными). Для полноты картины не хватало только рва с водой и подъемного моста через него, но, подозреваю, их сооружение не одобрил Архитектурный надзор или какая-то другая контролирующая организация.

Интересно, насколько замок аутентичный? Соответствует ли его внутреннее убранство внешнему оформлению? С замиранием сердца шагнула я через порог, ожидая увидеть развешенные по стенам шкуры животных, охотничьи трофеи и портреты предков.

Предчувствия не обманули – меня встретил огромный серый и очень холодный, несмотря на довольно теплый вечер, зал, производивший одновременно удручающее и величественное впечатление. Его осмотр – занятие, не сомневаюсь, крайне интересное, а вот проживание… Я поежилась, и вовсе не от холода. Как по мне, так жить в подобных декорациях – чревато для психики. Горящий очаг с настоящим живым пламенем несколько примирял с окружающей действительностью, но проблемы не решал – в общем и целом жилище выглядело мрачно и неуютно. Не удивлюсь, если где-нибудь в подвале здесь найдутся настоящие пыточные комнаты и казематы. Интересно, а подземный ход здесь имеется?

– Шокированы? – поглощенная созерцанием окружающего интерьера, я не заметила подкравшегося сзади Штыменко.

– Есть немного, – честно призналась я.

Георгий Васильевич усмехнулся:

– Обычная реакция.

– На то и рассчитывали? – предположила я.

Мужчина отрицательно замотал головой.

– Да нет, – просто произнес он, – на самом деле этот дом – реализация моей детской фантазии. Я ж деревенский. Вырос в не самой благополучной семье. А как известно, мы все родом из детства. Вот и я, – Штыменко махнул рукой, – и Слава.

Я кивнула в знак согласия, хотя, если честно, вообще не понимала, какая связь между деревенским и непростым детством моего собеседника и окружающим нас средневековым великолепием.

Будто догадавшись, о чем я думаю, отец моего бывшего сотрудника пояснил:

– Жили мы бедно, если не сказать убого. Мать нас одна тащила, хоть и сама не сказать, чтобы благополучная женщина была. Выпить любила, да и вообще. – Мужчина сел в огромное кресло возле огня, приглашая, а скорее приказывая мне занять соседнее. – Но вот что удивительно, – продолжил он, – все мы в итоге людьми выросли. Так высоко только я взлетел, правда, но и остальные братья и сестры на ногах прочно стоят. Кто бухгалтером трудится, а кто даже и врачом. У всех высшее образование. Правда, с семьями ни у кого не сложилось – недолюбленные дети вырастают во взрослых, не умеющих любить. Вот такие дела… А это, – Штыменко обвел зал руками, – это все мои детские мечты. Я читать очень любил. В основном рыцарские романы. Бывало, мать уйдет в очередной запой, в избе грязно, есть нечего, а я забьюсь в угол и представляю себя храбрым воином. В печи поленья похрустывают, а я мечтаю, что это на вертеле нога жарится, жир в огонь каплет и трещит. Вот так и жил. А иначе б не выкарабкаться. Я ж человеком себя только в армии почувствовал. Многим пацанам, особенно из городских, солдатская ноша тяжелой показалась, а я будто на курорте очутился. Сами посудите – кормежка три раза в день, чистота, порядок, дисциплина. Я и домой возвращаться не стал – завербовался сразу на Север нефтяником. Ну а дальше вы знаете… А вот о детской мечте, представляете, так и не забыл, поэтому, как только деньги завелись, сразу проект этого дома заказал. Еще много лет потом его воплощал, все мечтал, как внукам передам родовое гнездо, – мужчина горько усмехнулся. – Да вот не сложилось… – Он вновь задумчиво уставился в огонь, словно забыв о моем существовании.

– Ясно… – произнесла я просто для того, чтобы хоть что-то сказать. Хотелось как-то поддержать собеседника, утешить… Совсем не старый он, ведь мог еще рассчитывать и на семейное счастье, и на наследников, но можно ли говорить об этом сейчас, когда тело его сына только-только предано земле? Подумав, я так и не решилась озвучить рвущиеся из груди слова утешения.

Странно, но общение с этим мужчиной доставляло мне особенное удовольствие. Человек с богатой биографией и непростой судьбой, он легко мог стать героем специальной телепередачи или увлекательного романа. Вот только мне никак не удавалось взять в толк, почему в качестве наперсницы своих воспоминаний он выбрал именно меня? Неужели вызвал меня сюда только для того, чтобы вновь излить душу? Хотя стоит ли пытаться постичь логику убитого горем отца? Подвернулся ему под руку первый попавшийся мало-мальски подходящий субъект, вот он и назначил его на роль психоаналитика.

Богатое воображение тут же нацепило мне на нос очки и усадило в кресло с карандашом и блокнотом в руках, в то время как Штыменко-старшего оно отправило на кушетку. Жаль только никакой подходящей для этого мебели вокруг не наблюдалось.

– Слушайте, мне кажется, или с утра вы выглядели как-то по-другому? – наконец заметил Георгий Васильевич.

– Ага, – улыбнулась я, – эволюционирую.

– А зачем? – по всему видно, вопрос этот мужчина задал из вежливости – вряд ли его на самом деле интересовал ответ, а потому и я решила сильно не распространяться на этот счет.

– Весна – пора перемен, – ответила я уклончиво.

– Угу, – кивнул мужчина, – но вообще не стоит.

– Чего не стоит? – я не сразу поняла, о чем речь.

– Эволюционировать не стоит, – пояснил Штыменко, – с волосами вам намного лучше.

Я расхохоталась, но быстро осеклась. В конце концов, мой собеседник только с утра сына похоронил, а я веселюсь. Будто угадав, о чем я думаю, мужчина махнул рукой:

– Да бросьте. На самом деле со Славой я простился задолго до сегодняшнего дня. Что-то такое всегда ждал и предполагал. Конечно, надежда умирает последней, но… – мужчина запнулся, а затем проговорил решительно: – Но вообще-то я вызвал вас сюда не за этим.

– А зачем же? – удивилась я.

– Вот! – мужчина указал рукой на огромный стол из грубо сколоченных досок с лежащими на поверхности планшетом, компьютером и смартфоном. Честно сказать, картина производила странное впечатление – уж больно неуместными казались современные гаджеты в окружающем нас интерьере.

– Это Славины вещи. Я просмотрел его файлы, письма, историю поисковых запросов. Все было запаролено, но мои спецы обошли запреты. Знаете, ничего интересного я не нашел, но, возможно, вы извлечете из них что-то полезное.

– Спасибо большое, – я сложила руки в молитве, – но зачем вам это?

– Я хочу, чтобы вы нашли убийцу моего сына, – будничным тоном произнес мужчина.

– Что?!

– Елена Владимировна, – в голосе Штыменко появились стальные нотки, – я тут навел кое-какие справки. Славка, конечно, не подарок, но сам бы он в жизни не додумался до того, в чем вы его подозреваете. Я бы многое отдал, чтобы у него действительно оказался железный характер и способность провернуть и убийство Захарова, и ваше похищение.

Не давая мне вмешаться, жестом приказывая молчать, мужчина продолжил:

– Поймите меня правильно, не то чтобы я мечтал о сыне-преступнике, но это хоть какой-то поступок, хоть какое-то проявление характера. Увы, но все это не про Славу. Он ведомый, и его участие в вашем, – Штыменко замялся, – вашем деле, я уверен, свелось к роли рядового исполнителя. Как и все предыдущие его криминальные истории. Я, как и вы, заинтересован в том, чтобы узнать, кто именно стоял за этим, кто привел моего сына к гибели. Мои возможности широки, но не безграничны. Конечно, я могу надавить на следствие, нанять лучших детективов, что непременно и сделаю, но моя интуиция подсказывает: ваши шансы раскрыть это дело намного выше.

– Почему? – возглас удивления вырвался сам собой.

– Потому, что вы лично заинтересованы в результате. Потому, что у вас лучший в городе, а то и в стране, адвокат, потому, что, насколько я могу судить, эта лысая черепушка скрывает незаурядный ум, потому что вы – это вы.

– Я – это я? Что это значит?

Мужчина устало махнул рукой и ничего не ответил.

– В общем, берите технику, изучайте ее со своими спецами, может, что-то еще удастся вытащить. Со своей стороны обещаю помочь всем, чем только возможно. Слышал, вас бандиты одолели? Беру их на себя, больше приставать не будут.

– Нет, что вы, – я испугалась. Еще не хватает стать соучастницей криминальных разборок. – Степа и Иван – нормальные ребята, немного импульсивные, правда, но в общем и целом иметь дело с ними можно.

– Ну, как хотите, – Штыменко поднялся, давая понять, что аудиенция окончена, – просто держите меня в курсе событий и помните, вы всегда можете рассчитывать на мою помощь.

Я благодарно кивнула и, подойдя к столу, принялась складывать Славину технику в свою огромную сумку. Конечно, приличной барышне с подобными ридикюлями ходить не пристало, но я уже давно завязала с попытками попасть в ряды этих самых приличных барышень. От того и сумки приобретала, ориентируясь исключительно на их практичность. Поэтому обычно в них спокойно располагается целая куча нужных, а зачастую и не очень вещей, а если постараться, то при желании вполне можно спрятать и небольшой автомобиль.

Так что запихнуть в сумочку ноутбук, планшеты и смартфон оказалось парой пустяков.

Я почти покинула мрачный дом, когда меня вновь окликнул Штыменко-старший:

– Елена Владимировна, – мужчина сморщил нос и потер пальцем переносицу, – не знаю, может, это и не существенно, но, изучив переписку своего сына, я выяснил, что к вам его позвал один из ваших сотрудников.

– Кто? – сама не знаю, почему меня так заинтересовала эта информация.

– Некто Иван Паньшин. На самом деле ничего особенного. Иван и Слава пересеклись на каком-то игровом форуме, сын упомянул, что ищет работу, а тот написал, что ваша фирма как раз набирает сотрудников. Вот, собственно, и все. Не знаю, насколько этот Иван и Славик были близки. Никаких следов их дружбы я не нашел, но с другой стороны, покинув этот дом, – мужчина обвел рукой пространство вокруг себя, – Славка не взял ничего, кроме нижнего белья. Так что все, что вы извлечете из гаджетов, – преданье старины глубокой. И все же… Мало ли… Вдруг…

– Да, да, конечно, – я поколебалась немного, стоя у порога, а потом решительно подошла к мужчине и по-дружески его обняла.

– Георгий Васильевич, – с чувством произнесла я, – еще раз примите мои искренние соболезнования. Вы удивительный человек, и очень жаль, что мы познакомились при подобных обстоятельствах. Славка дурак, упокой Господи его душу, раз не понимал, какое это счастье иметь такого отца.

Оставив ошеломленного мужчину, явно не ожидавшего проявления столь бурных эмоций с моей стороны, я решительно вышла из дома.