Даже молоту нужен размах, Даже птице — колос в полях, — Скудеет Земля, Земля тесна, Остается одно — — вышина… Эй, человек. Новый нужен предел Для Колумбовых Каравел.

Три раза в ночь просыпалась жена, Подходила к дверям в кабинет: — тишина — — свет… Стучала — ответа нет… Третью ночь не ложится в постель Мистер Форд — не далеко цель. Задыхается мысль — — паровоз в ходу — Задыхается трубка во рту, Строятся формулы в длинный хвост: — Как по мирам перекинуть мост? Счета и расчеты, и снова счет, Что на пытке сжимается рот, В голове не мозги — — динамит — Зазевался — и все взлетит. Два, три, четыре часа. Запорошила муть глаза. Стоп. Кофе, бисквит. Трубка храпит. Нависает бровями лоб — «Планетарит». Сонный город тягостно дышит, В дальних полях тишина и март. Алый маяк опускает за крыши Планета надежды — первый старт. К алому Свету, Кузнец победы! Снова и снова расчеты и счет… Недаром оставили правнуку деды Крепко сжатый упрямый рот. На чертежах заревой стаял воск, Отливаться по формулам стал Раскаленный до бела мозг — Благороднейший в мире металл…

Время метать золотую икру… Семь стариков — заколдованный круг — Семь миллиардов и семь катаров, Семь портфелей — пилюли Ара… Мистер Форд аккуратно брит, Мистер бледен — счета и расчеты… Сотый раз проверяются соты, Где отлагается «Планетарит»… Точка в точку — в обрез… Семь стариков пробурчали — «Yes». Трещит телеграф, хрипит телефон. Город и Мир — сражен. Каждый слух исполински крылат: «Планетарит Синдикат».

Песня поэта, Солнце и лето — Все это бредни, вздор День ото дня Сатанинский Хор, День ото дня труд крут. Эй, не робей, Подтянись. Бей, молот, бей. Колес подгоняй рысь. И ты помогай, Огонь-Чародей, — Разъединяй и сливай, Раскаливай — Палевый, Красный! Не ты ли приял от купели мир бренный и все же прекрасный? Не ты ли планетной метели Невестную Землю вознес Росами роз, Громом колес, Мыслью рос? Взойдет наливается, зреет — и сыплется зернами плод, И вновь прорастет и созреет — — таков Человеческий род… Закон примиренья — Закон постоянства… Эй, Чародей, повели Зерна Земли Сеять в пространстве.

Даже на крышах — с бою места, Каждому жаль происшествие скомкать… Блещет на солнце алмазная сталь. Речи, приветы и киносъемка. Семь стариков… Победят старики — К звездной пристани первый корабль. Шагами мгновений веков шаги… Пора! Курс на неведомый порт, Мистер Форд! На рукоятке немеет рука, Стрелка торопит — «…12…20…» Идет жена бледна и тонка, Идет, споткнулась — — с живым прощаться… Нет и не будет роднее уст — Мир сиротеет в их теплой боли… Припал, оторвался — — и сразу пуст, Только сгусток тяжелой воли, Падает люк — Мертвый звук, Мертвую память долой с плеча И до отказа рычаг… Гром в гром, В небо огнем, Дымом в небе — Был, как не был… Только родные глаза еще плачут, Только шляпы кружат и скачут, Стекла выплюнул ближний дом…

В ущельи метель, туман, Выше метелей — Монблан, Выше гор человечья рука Сталь и камень вкопала в снега. Стучит механизм, вращается свод. Окуляр за планетой идет. Жадные очи вперила Земля В чужие поля. День за днем — Ночь, рассвет — Сигнала огнем Нет. Треск искр — «…Всем…Всем… По-прежнему диск Нем…»

Собираются семь стариков, Снова семь односложных слов, Трещит телеграф, хрипит телефон — Город покорен — — таков закон. Лоб разбит — ни на пядь Нельзя отступать. Вдове обеспечен текущий счет, Сначала весь ход работ, В пляске молота бубен сталь — Новой жертвы Земле не жаль — Другая жена просыпается в три, и четыре, и пять И ей скоро мужа на смерть провожать! Новый мистер упрям, как бес, Проверяет прорыв небес. Ищет неверный ход Плохую ступень… Так мысль кует и молот кует. Бьет — кует Звено и звено… Все равно — через день, через год — Победит «Планетарит»! Если живым запретила твердь — Победит через смерть! Пусть Форд, летя в бесконечность, гниет — Он все же летит вперед, И, что бы ни встретил на этом пути, Зерну суждено прорасти. Когда стальной разобьется гроб, В гниющем мозгу будет жить микроб — Он, как семя, земле и воде На еще голубой звезде. Века сотворят из чудес чудеса — Откроются в мир человечьи глаза, Откроется в мир человечья мечта. И вновь повлечет высота! Только жизнь для всего и над всем Всех планет и времен Вифлеем! Все земное когда-то умрет, Не умрет Человеческий Род, Ибо в нем изначала скрыт «Планетарит».