Несколько сот самолётов выстроились рядами, заняв весь аэродром: куцые, хищные истребители, поджарые разведчики, грозные в стремительности конструкции бомбардировщики и сзади тяжёлые корабли, одним крылом которых можно покрыть квартиру из четырёх комнат. Искрилось солнце на медных обшивках винтов, празднично цвели на тёмно-зелёных хвостах машин голубые, алые, жёлтые, синие и белые краски отрядных опознавательных знаков. Отряд стоял в четвёртой линии, крайним с левой стороны. Отсюда видно было, как к комендантскому зданию подъезжали бесшумные машины начальства и гостей. В первой машине Андрей разглядел начальника воздушных сил.
Иностранец в серой шляпе сходит на землю. Военный с тремя ромбами подзывает Хрусталёва и что-то спрашивает. Андрей слышит свою фамилию. Хрусталёв показывает рукой. Иностранец обходит по фронту. Он внимательно вглядывается в лица и пожимает плечами. Подошёл к военному и недоуменно разводит руками.
— Что такое? — полуобернувшись, справляется начальник воздушных сил.
Военный отвечает:
— Он хотел увидеть парашютиста Клинкова!
— Ну, и что ж?
— Он говорит, что по лицу трудно узнать — они все похожи друг на друга!
Хрусталёв ведёт иностранца прямо к Андрею. Андрей вытягивается и чуть приподнимает подбородок. Иностранец смотрит на него добрыми золотистыми глазами; подняв седые брови, он одобрительно качает головой и жмёт Андрею руку — у него тёплая, пухлая ладонь и толстое кольцо. Автомобили едут дальше, но Андрей успевает заметить, что начальник воздушных сил зачем-то подзывал к себе Хрусталёва.
Белая ракета выбросилась в небо.
— По самолётам!.. Заводи моторы!
Хрусталёв, поднявшись на подножку машины Андрея, кричит:
— Поздравляю с командиром звена! Вечером — в Кремль!
Андрей включил зажигание: пропеллер разнёс солнце серебряным кругом.
1933–1935