Человек никогда не одинок!
Слова Библии Не хорошо быть человеку одному (Быт. 2:18) вроде бы прямо указывают, что мы созданы для семейной жизни, но в то же время мы знаем, что нуждаемся еще и в личном пространстве, уединении и относительной самостоятельности. Каждый из супругов должен развивать силу духа, становиться зрелым, чтобы не зависеть от другого, – и при этом они должны оставаться вместе и любить друг друга. Супруги – не подпорки друг для друга, а союз двух сильных личностей.
Многие пары, прожившие вместе жизнь, преодолевшие не одно испытание, прорвавшиеся «сквозь тернии к звездам», говорят: «А нам и молчать вместе хорошо». В молчании, в тишине, в дуновении ветра пророку Илии явился Бог. Только в тишине мы можем принять правильное решение в трудные моменты, в ней рождаются светлые чувства и благодарность за все, что есть в нашей жизни. В тишине мы творим молитву Богу.
Это прекрасное, созидательное молчание, которое так не похоже на одиночество вдвоем, когда супруги молчат потому, что им просто нечего сказать друг другу, потому что у них нет объединяющего начала. Говорят, что если ты не умеешь быть счастливым, то не стоит создавать семью, потому что быть одиноким вдвоем горше, чем остаться одному.
Многие люди, находясь несколько лет в браке, переживая кризис отношений, на консультации говорят, что сомневаются в том, что их супруг является их второй половинкой. Но правда в том, что это именно он и никто другой, просто жены успевают забыть о том, что выбор супруга был добровольным, а за свой выбор нужно отвечать. Кроме того, самооценка человека зависит от умения завершать дела, в психологии это называется «завершать гештальт». Слово «гештальт» означает «образ». После грехопадения наши души расщепились на атомы и потеряли свою целостность. Тот образ Божий, по которому изначально мы созданы, утрачен, и теперь мы к нему стремимся. Человек, который находится рядом с нами, тот, кого мы выбрали, и есть наша половинка, просто мы еще не все сделали для того, чтобы это понять. Признаемся себе в этом честно.
Подводя итог сказанному об одиночестве, закончим самым важным утверждением: «Человек никогда не одинок. Одиночества нет. Всегда рядом с нами Бог». Молитва – может быть, самое трудное дело на свете. Как известно, это общение с Богом. Но где же взять силы, когда подчас просто изнываешь от бессилия? Отцы советуют: хотя бы, как мышка, пищи: «Господи, помилуй!» – и силы вольются в тебя, и ты исцелишься от немощи и лени. Подвижники духа очень остро чувствовали разлад в душе, препятствующий полноценному общению с Богом, непреодолимая сила влекла их к тому, чтобы быть наедине с Ним. «Скучает душа моя по Тебе, Господи», – говорил святой преподобный Силуан Афонский, как и многие другие святые, убегавший от мирской суеты. «Тебе, Женише мой, люблю, и Тебе ищущи страдальчествую», – поется в тропаре. Стремится к высокому и ищет главного душа наша, и никакие искушения для нее не преграда. Только вперед и ни шагу назад!
Фрагмент сказки-притчи Николая Лескова «Час воли Божией»
В сказке говорится о том, как по приказу короля Доброхота добрый молодец Разлюляй искал по всему королевству девушку – отгадчицу трех загадок. На след этой девушки навел Разлюляя один старичок, и вот что из этого вышло:
«– Твое дело, добрый молодец, для меня непонятное, ну, а только сдается мне, будто я тебе в этом деле помочь могу.
– Помоги ради Господа, дедушка, а тебе Господь Бог заплатит сторицей.
– Да, Господь-то, Господь, всем нам батюшка, а по Нем и все братья мы, а ты, молодец, не зевай-ка, а полезай-ка вот этой глухою тропиночкой; теперь уж горазд ночи убыло, уже волк умылся и кочеток пропел. Да иди, не борзясь, а с терпением, и не бранись никак дурным словом, не гони от себя своего сохранителя-ангела. Так пройди ты через весь долгий черный лес, и придет тебе там впоперек пути холодная балочка; ты переплынь вплавь без страху через холодную балочку да пройди опять весь красный сосновый бор и увидишь прогалинку, а на ней посредине приметный калинов куст, и от того куста поворот будет на полдень, и там ты увидишь поляночку, а посреди той поляны стоит больной журавель окалеченный: одно крыло у него все как следует, а другое повисши мотается, и одна нога тоже здоровая, а другая в лубочек увязана. Не то его в небе орел подшиб, не то не знать для чего подстрелили княжьи охотники: они убивать и зверков и птиц спаси Господи какие досужие! А у меня есть внучка-девчурочка, тут в лесу со мной и выросла, да такая, Бог дал, до всех сердобольная, что не обидит козявочку – вот она того журавля нашла да в лубочек ему хворую ножку и повила. Ну, теперь ей заботы и прибыло: доглядает его и дает ему зернышки, пока журавелько поправится да дождет себе по поднебесью в теплые край попутчиков. Там и сама она, моя внучка-то, от поляны оттой в стороночке на сухом взлобке наших овец пасет. Ты узнаешь ее – такая девица пригожая, глазом посмотришь – век не забудешь, сколько светит добра из ней. Она там либо волну разбирает, либо шерсть прядет… Все сиротинкам готовит к студеной поре на паглинки… Не гордись пред ней, что ты королевский посол, а спроси ее: она тебе может все рассудить, потому что дан ей от Бога светлый дар разумения.
Разлюляй так и вскрикнул от радости.
– Боже мой! – говорит. – Ведь ее-то мне только и надобно! Про нее, про девицу, мне только и сказано; мне других никого бы не надо и спрашивать.
– Вестимо, не надобно. Кто в суете живет, тем разве могут быть явлены тайны сердечные!
– А кто же еще там с твоею внучкой, какие люди живут вместе, дедушка?
– Господь с ней один там, один Господь-батюшка. Он один ее бережет, а людей с ней никаких, милый, нетути.
– Как же она не боится одна в глухой дебри жить?
Тут старик слегка понасупился.
– Полно-ка, – говорит, – заводить нам про боязнь да про страх речи негожие! Что ей за страх, когда она про себя совсем и не думает!
– Господи! Вот это она и есть! – завопил Разлюляй. – Вот это ее-то одну мне и надобно!
И забыл Разлюляй про всю усталь свою, побежал шибко к девушке. И на долю свою он больше не плачется, и на радости не свистит соловьем, и не прыгает, и не лопочет варакушкой, а поет благочестный стих „Как шел по пути слабый путничек, а навстречу ему сам Исус Христос…".
Пробежал так Разлюляй без усталости весь и черный и красный лес, переплыл без боязни холодную балочку, опознал и приметный калинов куст на поляночке и увидел, что там в самом деле стоит хромой журавль, одна нога в лубочке увязана, а сам тихо поводит головой во все стороны, и глазами вверх на небо смотрит, и крылом шевелит, ожидает попутных товарищей. Но едва увидал журавль, что идет Разлюляй – чужой человек, вдруг закурлюкал, и замахал живым крылом, и запрыгал на здоровой ноге ко взлобочку. А там, прислонившись у дерева, стоит ветвяной шалаш, а пред тем шалашом старый пень, а на пне сидит молодая пригожая девушка, с большою русою косой, в самотканной сорочке, и прядет овечью шерсть, а лицо ее добротою все светится. Вокруг нее ходит небольшое стадо овец, а у самых у ее ног приютился старый, подлезлый заяц, рваные уши мотаются, а сам лапками, как кот, умывается.
Разлюляй подошел к девице не борзо, не с наскоку, а стал смотреть на нее издали, и лицо ее ему чересчур светло показалось – все добра полно и вместе разума, и нет в ней ни соблазна, ни страха заботного – точно все, что для ней надобно, ею внутри себя уготовано. И вот видно ему, что встала она при его глазах с пенушка, заткнула недопряженную шерстяную куделю за веточку и пошла тихо к кустику, за которым стоял Разлюляй, тайно спрятавшись, и взяла тут из ямки мазничку дегтярную и стала мазать драный бок дикой козе, которая тут же лежала прикрыта за кустиком, так что до этого Разлюляй и не видал ее. Тут уже Разлюляй и не вытерпел – вышел он навстречу к девушке, и поклонился ей по-вежливому, и заговорил с ней по-учтивому:
– Здравствуй, красная девица, до других до всех ласковая, до себя беззаботная. Я пришел к тебе из далеких стран и принес поклон от короля нашего батюшки: он меня послал к тебе за большим делом, которое для всего царства надобно.
Девица поглядела на Разлюляя чистым взором и отвечала:
– Будь и тебе здесь добро у нас. Что есть в свете „король”, – не знаю я, и из каких ты людей – это мне все равно, а за каким делом ко мне пришел – не теряй время, про то дело прямо и сказывай.
Враз понял Разлюляй, что с ней кучерявых слов сыпать не надобно, и не стал он дробить пустолайкою, а повел сразу речь коротко и все начисто.
– Так и так, – говорит, – вот что у нас в королевстве случилося: захотел наш король сделать, чтобы всем хорошо было жить, а ничего это у нас не спорится, не ладится, и говорят, будто все будет не ладиться до той поры, пока не откроем премудрости: какой час важнее всех, и какой человек нужнее всех, и какое дело дороже всех? Вот за этим-то делом и послан я: и обещано мне королем моим ласковым, что если я принесу отгадку, то он пожалует мне сто рублей, а если не принесу, то не миновать мне тогда счетных ста плетей. Ты до всех добра и жалостна, вот даже и зверки и птицы к тебе льнут, как к матери; пожалей же и меня, бедняка, красна девица, отгадай мне премудрость, чтобы не пришлось мне терпеть на своем теле сто плетей, мне и без бойла теперь уже мочи нет.
Выслушала девица Разлюляеву речь и не стала его ни измигульником звать, ни расспрашивать, как набил он себе на лбу волдырь волвянкою, а сорвала у своих ног придорожной травки, скрутила ее в руках и сок выжала да тем соком лоб Разлюляю помазала, отчего в ту же минуту у него во лбу жар прошел и волвянка принизилась. А потом девица подошла опять к своей шерстяной кудели и отвела нить пряжи длинную, и когда нить вела, заметно все думала, а как стала на веретено спускать – улыбнулась и молвила:
– Хорошо, что ты не задал мне дело трудное, сверх моего простого понятия, а загадал дело Божие, самое простое и легкое, на которое в прямой душе ответ ясен, как солнышко. Изволь же ты меня теперь про эту простую премудрость твою по порядку расспрашивать, а я о ней по тому же порядку тебе и ответы дам.
Разлюляй говорит:
– Молви, девица: какой час важнее всех?
– Теперешний, – отвечала девица.
– А почему?
– А потому, что всякий человек только в одном в теперешнем своем часе властен.
– Правда! А какой человек нужнее всех?
– Тот, с которым сейчас дело имеешь.
– Это почему?
– Это потому, что от тебя сейчас зависит, как ему ответить, чтоб он рад или печален стал.
– А какое же дело дороже всех?
– Добро, которое ты в сей час этому человеку поспеешь сделать. Если станете все жить по этому, то все у вас заспорится и сладится. А не захотите так, то и не сладите.
– Отгадала все! – вскричал Разлюляй и хотел сразу в обратный путь к королю бежать, но девушка его назад на минуточку вскликала и спросила:
– А чем ты, посол, уверишь пославшего, что ответ ему от меня принес, а не сам собой это выдумал?
Разлюляй почесал в голове и задумался.
– Я, – говорит, – об этом, признаться, не взгадывал.
А девица ему говорит:
– Ничего, не робей, я тебе дам для уверенья его доказательство.
И научила Разлюляя девица так учредить, что когда он придет к своему королю, то чтобы сказал ему смело все, не боясь ни лихих людей и не ста плетей, а когда скажет все, то чтобы не брал себе ста рублей, а попросил их в тот же час раздать на хлеб сиротам, да вдовам, и всей нищей братии, для которых Христос просил милосердия. И если король, кроме ста рублей, еще что посулит или пожалует, то и того чтобы тоже ничего не взял, а сказал бы ему, что „я, мол, принес тебе светлый Божий дар – простоту разумения, так за Божий дар платы не надобно“».