Суббота, 15.02.1975 г., наличка - 8 руб. 49 коп.
Япономама, значит, за старое взялась с ещё большим рвением. Петруха, видимо, отвалился на сторону. Определённо нужно рвать отсюда когти в сторону Берёзовой рощи. Пусть она тут хоть обожрётся под завязку. Верно мудрые люди подмечали, что горбатого только могила исправит.
Чикина родительница отсыпалась от вчерашнего кутежа, хрипя и присвистывая, как прохудившийся насос. Как же я теперь ненавидел это недоразумение, по стечению обстоятельств оказавшееся моим биологическим родителем. Вспомнилась на противопоставлении Таисия Степановна. Сунулся к ней под предлогом исполнения добровольно возложенных на себя обязанностей по доставке продуктов из магазинов. Хотелось просто пообщаться с нормальным, адекватным человеком, восстановить потерянный настрой. Пришлось потом гнать галопом в магазин за хлебом и молоком.
До десяти оставалось всего ничего. Опаздывать на репетицию не входило в мои планы. Сказать, ничего не скажут, но лишние точки напряжения создавать на пустом месте не стоило. Меня даже увольнять не понадобится. Вместо меня фиктивно числился музыкантом рабочий сцены - пожилой мужичонка с иссеченным недопохмелом и стрессами лицом. Шиловский щедрой рукой отвалил ему из моего будущего заработка по целому чирику в месяц.
В фойе ДК разносились фольклорные голоса из главного зала на страшно знакомую тему. Я чуть не приземлился на пятую точку. Старпёры напевали «Зорьку алую». Мать вашу…! Откуда они узнали про эту песню? Само собой ворвался в зал и подлетел к очкастой… как её там вовкина мать называла:
- Откуда у вас эта вещь?
Та нисколько не разозлилась и даже польщенно забурела:
- Так ведь по радио её часто передают в исполнении певца Геннадия Белова. Неужели не слышали? Мы как раз начали осваивать новую программу, и я немедленно отобрала её в номер. Очень она подходит по народной тематике.
Ого, значит, Геню этот шедевр всерьёз впечатлил, и он вынес его на гребень всесоюзного мейнстрима. Интересно только за чьим авторством? Белов тот ещё хват. Быстро сориентировался, что у мелкого пацана вряд ли будут зарегистрированные права на авторство. Ну и хрен с ней, с этой песней. Зато люди хоть малый, но кусочек этой искрящейся радости познают пораньше.
- Это и есть тот самый Павел Чекалин, предложивший «Полюби меня такой», - сообщила подошедшая и разодетая в старинный русский наряд вовкина мама.
- Какой же он молоденький! - удивилась руководительница, - Ты действительно сочинил эту песню?
- Удивитесь ещё больше, если узнаете, что и «Зорьку алую» тоже, - хвастливо размявкался.
- А лгать взрослым, молодой человек, вас тоже в школе научили? Прозвучала другая фамилия автора. Признайтесь, где нашли эту замечательную песню? - высказалась руководительница.
- Хорошо, я вам скажу об этом, но только после как вы позволите солировать Ирине Андреевне. У неё для этого очень подходящий голос, - поставил условие.
- Смотри-ка Ира, у тебя защитники объявились. Не волнуйся, мальчик. Она и без твоей помощи будет задействована на эту партию, - покровительственно ощерилась мне Агнесса Павловна.
Всё-таки получилось припоздать немного. Ансамбль уже был весь в работе и наяривал что-то шедеврально-антоновское.
- Где тебя носит? Я же просил не опаздывать, - раздражённо произнёс Толик, увидев вбежавшего меня.
- Задержался у народников. Пару песен им подогнал, - запыханно оправдался.
- Круто! - удивился Ларик.
- Перерыв, - бросил худрук музыкантам и увлёк меня за собой в кабинет.
- Ездили в среду в Ступино. Выступали в заводском клубе. Тебя нигде не могли найти. Так дальше не пойдёт. Песни на сторону отдаёшь. Позволяешь себе опоздания. Я понимаю - талант, умеешь создавать неплохие вещи, несовершеннолетний, детство в заднице играет, но наглеть и распускаться не позволю. Дальше сам думай, - зло высказал худрук и, переменив тон, спросил. - А что ты там Агнессе предложил?
Не вынесла творческая душа мук неопределённости, плавно перетекающих в творческую ревность. Пришлось срочно удовлетворять интерес. Напел мотивчик подаренной песни.
- Ты моего ведома с Агнессой не контачь. Слишком многое она стала на себя брать. А эту песню и мы бы и сами смогли исполнять. У нас для такого случая Лариса припасена, - высказался Толик.
- У меня там есть одна знакомая - Медведева Ирина. Для неё эта песня написана. Если она не будет солировать, то непременно отзову подарок, - капнул немного бальзамчика на раны Шиловского.
- В старушечьем ансамбле у тебя знакомые? Ну-ну! - решил поглумиться немного худрук, - У меня, кстати, тоже одна новая вещица случайно создалась. Скоро всем вам её представлю. Ладно, пора возвращаться к работе.
Неожиданно в студии материализовался змей. Я прямо таки завис, как левая программа, конфликтующая с материнской платой.
- Ты чего здесь делаешь? - возмутился я.
- Пришёл тебя поддержать, - объяснил он.
Пока я приходил в себя от вовкиной наглости, Толя начал операцию по вытеснению из студии всяких незаконно находящихся там персон. Змеище развопилось, показывая на меня, что является моим незаменимым помощником и вдохновителем. Прямо так и сказал. Крыльев только нет на лопатках и арфы в лапах. Невероятным усилием сдерживая смех, упросил худрука не прогонять гада. Мой персональный муз в качестве благодарности принялся так активно пресмыкаться перед Толяном, что сердце руководителя ансамбля было покорено, а вакансия «мальчика на побегушках» надежно забита за Змеюгой.
- Тебя внизу ждут. Какая-то тётка к тебе из Москвы приехала от Белова. Сейчас у народников сидит. Сначала она ко мне домой зашла. Посидели там, чайку попили. Потом мы вместе пошли сюда, - улучшив момент, сообщил мне новость Вован.
- Ладно, в перерыве прикинем болт к резьбе. Чего там вдруг у Белова стряслось, - бросил ему в ответ.
- Какой резьбы? - ожидаемо не вкурил друган.
- Просто игра слов, - прошипел ему.
Тем временем началась работа над репертуаром «Спектра». Непонятно как в перечень песен ансамбля затесалась военно-патриотическая «На безымянной высоте». Денисов голос совершенно тут не годился. Инструменталка без духовых давала слишком мягкое звучание. Неудачно пошутил, что для танцев эта композиция не пойдёт.
- Очень смешно, - угрюмо буркнул Толян, - Готовимся к конкурсу песен о войне.
- Сложная вещь, - вставил своё мнение я, - Нужен особый вокал.
- Выбрали пока такую, как вариант. Если есть что предложить, то давай, не тяни. Только неделя впереди осталась, - ещё угрюмей заявил он.
- Возьмите известную по фильмам песню Ножкина «Последний бой», или у Окуджавы «Мы за ценой не постоим», - искренне попытался помочь.
- Вот именно такие и будут чаще всего использоваться на конкурсе. Нам бы что-нибудь пооригинальнее. Чтобы хотя бы заметили, - высказался Витёк Ларионов.
- Жаль, что времени совсем мало осталось, не то я бы попросил одного знакомого композитора что-нибудь написать, - горестно попечалился я.
- Это кого ты имеешь ввиду? - не сумел скрыть интереса худрук.
- В сериале про Штирлица помнишь песни? - не сдержал хитрую лыбу в ответ.
- Да, да, мы с ним и с режиссёром Рязановым недавно встречались. Пиво даже вместе пили, - взволновано поддакнул Вовка.
Вот гад, одно слово. Мало ему почитания школьной общественности из-за знакомства со спортивными знаменитостями. Хочет примазаться и разделить со мной восторги музыкантов.
- Не простые вы, видать, ребята. С самим Таривердиевым дружбу водите, - завистливо хмыкнул Денис.
- Тольку что с этого, - грустно вздохнул Толик, - Эх, попасть бы в финал. В Прибалтику бы съездили. По телевидению показали бы. Сам отчасти виноват. Прошляпили фактически конкурс. На следующей неделе должна быть полная готовность. Будем репетировать каждый вечер. Я больничный возьму, чтобы на институт не отвлекаться.
- Завтрашние танцы не будем отменять? - поинтересовался барабанщик.
- Не будем. Деньги пока ещё всем нужны, - решил Толик.
- А когда ты, Анатолий, нам всем наконец-то презентуешь своё новое творение? - с улыбкой обратилась к нему скрипачка.
Не только я ожидал результата творческих потуг Толика. Музыканты - такой народ, что хлебом не корми, дай только услышать что-нибудь новое от своего собрата по творчеству. Худрук с загадочной улыбкой решился и позвал всех к роялю, присел на круглый стул перед ним, достал и развернул бумажку с нотами и начал играть…
Да что за день сегодня такой? Из-под пальцев худрука полилась знакомая мелодия, принадлежавшая песне «Красный конь», которую я собирался подарить Ангелине. Тэк-с, получается, что Сашок обманул меня. Или Толик на правах старшего брата выцепил у него мой листик и приватизировал в свою пользу. При любом раскладе не айс. Неожиданно для себя возмущённо пробухтел:
- Это же для конкурса пионерской песни по просьбе учителя музыки написано.
- Верно! - удивился худрук, - Она меня об этом давно просила.
Я промолчал, но возмутился Вован:
- Я от Паши Чекалина на прошлой неделе эту песню под гитару слушал. Он ее для Фирсова и Копейкина исполнял.
- Малец, ты меня хочешь в чем-то уличить? - вытаращился на него худрук, - А ну, вон из студии!
- Это мой друг. Я тогда тоже уйду, - обиженно хрюкнул я.
- Уходи. Тебя никто не держит. Скатертью дорога! - зло шипанул Толян.
Уходить надо красиво. Можно наговорить всяких гадостей, поорать, потопать ногами. А можно взять в руки гитару, придать морде вдохновенный вид и завернуть «Прощание славянки». Нет, не креативно. Подошёл к органоле, выдал спектровцам минусовку куплета с припевом «Песни о солдате» Владимира Мигули и высказался:
- Примерно так должна звучать нормальная военная песня. Оставляю в силе договоренности насчет своих песен, если завтра не забудете поздравить девушку Лену Бекетову «Алёнушкой».
Показал на прощанье Толику средний палец. Боюсь, что мой грозный жест не возымел никаких последствий. Обитатели эпохи пока до многих высоких смыслов не доросли. Пока музыканты переваривали мои малопонятные движения, мы с Вовкой гордыми орлами прошествовали на выход.
- Разве я не прав? Чего он твою песню своей называет? - начал оправдываться змей с виноватой мордой, когда мы спускались по лестнице.
- Ты всё правильно сделал как самый настоящий друг, - успокоил его.
- Правда? - не сдержал широкой улыбки друг, - Ты только не расстраивайся. Другие ансамбли получше этого тухлого Спектра найдутся.
Вовка завёл меня вновь в репетиционный зал народного ансамбля. Участники отдыхали и угощались чаем с пряниками. Среди них заметил новые лица. Моложавая, немного полная, кучерявая блондинка средних лет, в сером импозантном костюмчике, сидела возле Агнессы и о чём-то с ней оживлённо беседовала, прихлёбывая горячий чай из расписной чашки. Взгляд и черты её энергичного лица выдавали наличие той дозы профессиональной хамоватости, которая непременно присутствует у всех тех, кому приходится постоянно работать с людьми. Дама была явно не в моём вкусе. Немного поодаль расположился сухощавый парень с мрачноватым, слегка небритым, жующим лицом, обрамленным тёмными патлами. Чем-то он напоминал мне неприкаянного, но гордого и свободного художника.
- Вот, привёл, - смущённо буркнул Змей, подводя меня к столу.
- Так, вот вы какой, товарищ Чеканов! - удивлённо произнесла незнакомая дама, растягивая гласные.
- Ошибочка вышла, у меня совсем другая фамилия, - настороженно ответил.
- Вы автор «Зорьки алой»? - задали вопрос в лоб.
- Смотря с какой целью интересуетесь, - неопределённо ответил, оглядываясь вокруг.
Все даже дыхание затаили, ожидая развязки. Лишь Змей щерился во весь свой невыносимый рот. Взгляд Агнессы Павловны был как у мопса, насилуемого бульдогом. Прочие участники ансамбля тоже пучились глазами.
- Стелла Вишневская, корреспондент журнала «Ровесник». Наши читатели очень просят взять интервью у автора композиции «Зорька алая».
Дама с готовностью полезла в сумку и показала своё редакционное удостоверение. А ещё внушительную пачку писем в бумажном пакете вытащила. Доигрался, кобелина, с чужими-своими песенками до закономерного итога.
- У меня щас такой неважнецкий настрой, что могу общаться только матом, - начал торопливо бухтеть всякую чушь, - К тому же мне не нужно никакой известности. Давайте будем считать, что вы меня не нашли. Или напишите сами чего-нибудь такое. Вы же умеете это делать. А нам с Владимиром скоро пора уезжать.
- Подождите, молодой человек. Как же так? Мы к вам так долго добирались. Войдите в наше положение. Меня могут уволить, если я не привезу материал о вас, - взмолилась Стелла.
Бли-и-ин помойный!
- Хорошо, задавайте свои вопросы. Только пусть я останусь Чекановым и место моего жительства не сообщайте, - выговорил свои условия.
- И фотографий ваших нельзя делать?
- Естественно. К тому же я всё равно ещё расту, меняюсь.
- Вот как! А сколько же вам лет?
- Четырнадцать натикало.
- Вы что, только школьник?
Кивнул. Мне уже начало слегка раздражать этот тупой допрос. Сейчас будет интересоваться оценками, поведением.
- Но, ведь песня о долгожданной любви? - чуть ли не взвыла дама.
- Так и есть… Всё никак не вырасту и не дождусь её, долгожданную, - согласился. - Приходится довольствоваться, чем попало.
Женщина даже слегка растерялась и потому сморозила чушь:
- В вашем возрасте должны преобладать другие интересы.
- Надоело другими способами удовлетворяться. И так ладони все в мозолях, - ловко отыграл пас, вогнав корреспондента в краску.
- Какой вы сложный человек для общения, однако, - посетовала она, - И почему вы такой мрачный?
- Я всегда такой.
- Ну, тогда расскажите о себе.
- А поконкретней можно? Давайте, чтобы вам не мучиться, составьте свои вопросы в письменном виде, а я ответы перешлю вам на адрес редакции. Мне действительно некогда. Надо на игру в Берёзовую рощу ехать. И народному ансамблю надо продолжать репетиции.
Дама задумалась и решила:
- Живое общение ничто не заменит. У нас есть редакционный микроавтобус. А если мы вас подвезём туда, куда вы скажете, согласитесь тогда с нами ещё немного поговорить?
Куда деваться? Согласился, конечно. В сопровождении Вовки и приезжих вышел в фойе, попрощавшись с народниками.
- Хорошо, только я действительно не знаю, что мне о себе говорить. Глупо как-то себя превозносить до небес, или обливать помоями. Могу вам выдать для такого дела своего друга Вовку. Вон он ухмыляется. Если его как следует пытать, то он вам такое про меня доложит, что ночью забудете проснуться.
Злодеище, услышав про себя разговор, радостно заблестело глазами.
- … Или сами напишите обо мне всё, что вам в голову взбредёт, что я в космос рвусь, БАМ изнемогаю от желания строить, негров хочу спасать. Неужели вас этому в институтах не учили?
- Лгать не учили. Дорогой Паша, я никогда не писала статьи по непроверенным материалам и не пыталась обманывать своих читателей. Прошу это понять.
Шофер рафика куда-то запропал. Пока ждали, Стелла продолжила попытки разговорить меня.
- Расскажите о своей семье.
- Всё норм. Живу с матерью. Отца нет, давно ушёл к другой.
- Как давно вы начали заниматься творчеством? Вы ходили в музыкальную школу?
- Нет. Я - самоучка. Вернее, научился игре на гитаре от других пацанов. Так принято у нас, что старшие учат младших. А потом много для своих друзей по подвалам тренькал, так и набил руку.
- Кроме «Зорьки», если ли у вас другие такие же песни?
Как раз в это время послышалась песня с чарующим голосом Ирины Андреевны, напевающий задорно и немного укоризненно:
- Полюби меня такой, какая я есть…
Проходившие мимо люди останавливались, заслушивались:
- Красиво исполняет самодеятельность!
- Это тоже Паша сочинил, - с гордостью высказался Вовка, - Для моей мамы, которая поёт.
- Невероятно красивая песня! - призналась Стелла, - Так сколько же их у вас?
- Если считать дворовые, то без счёта.
- А какие имеете увлечения кроме музыки?
- Обычные, как у любого подростка. Люблю пинать балду.
Шофер, наконец-то, появился. Мы расположились в салоне. Я предложил подождать рощинцев, чтобы те меня не искали и возвращались обратно. Они не замедлили появиться. Из москвичонка вдруг выгрузился капитан Жека и полез обниматься в своём стиле. Оказывается, против рощинцев на сегодня была выставлена команда «Ока» из Серпухова, делящая с нами пятое место. А завтра на выезде предстоит встреча с лидером турнира - командой «Менделеевец» из Воскресенска. Перед «Берёзовой рощей» выставился трудный барьер, преодолев который можно было надеяться даже на участие в главном турнире. Понятно теперь, почему оказывались мне такие знаки внимания.
В рафике под мерный гул мотора пообщались со Стеллой более непринуждённо. Она рассказала про передачу на радио «В рабочий полдень», где выступал Белов. Певец рассказал слушателям обстоятельства встречи со мной в санатории и первые впечатления от прослушивания песни «Зорька алая» на гитаре. Даже не представлял себе того ажиотажа вокруг этой песни. Редакции радио и телевидения завалены письмами с просьбой исполнить её.
- Чё, реально так по телику трындят эту песню без продыха, - с ужасом поинтересовался у Змея.
- Я только хоккей смотрю. Остальное мне без интереса, - последовал ответ.
- Стелла, не в службу, а в дружбу. Попроси Гену не предоставлять мои контакты, а то житья не станет, - решил попросить корреспондента.
Вовка осмелел настолько, что постоянно влезал в разговоры со своими точками зрения, рассказывая о моих многочисленных творческих подвигах в школе, подвале и на танцах. Довольная дама только успевала записывать.
В Роще у ДКС столпились фанаты с непременными злобными котами для встречи моей персоны. Никогда такого ещё не бывало. Очень, значит, распереживалась местная фанатская общественность из-за предстоящей игры. Кисть руки чуть не опухла от пожиманий. Жека подскочил с сообщением, что меня желает видеть сам Шумилов.
Директор принял меня в своём кабинете. Пожал руку, посадил напротив себя. Я ожидал закономерный расспрос о шансах на победу, поэтому с трудом удержал падающую челюсть, когда он стал почему-то интересоваться конфликтом с тренером.
- Верно ли говорит Павел Романович, что от тебя не было никакой пользы на игре в Можайске? - спросил дядя.
- Тренеру виднее, на то он и тренер. Я бы на вашем месте поинтересовался ещё мнением капитана, других игроков, - дипломатично ушёл от ответа.
- Спрашивал у некоторых ребят. Они в определённом смысле подтвердили слова тренера. Значит, так. Раз ты не вкладывался в игру, то рассчитывать на выплату от меня в полном объёме не имеешь права. Получишь поэтому два рубля вместо пяти, - постановил директор.
Тут же полез в карман и выложил на стол перед собой две рублёвые бумажки.
- У нас же была договорённость. Если я участвую в матче, и наша команда побеждает, то я получаю пять рублей. Никаких дополнительных условий высказано не было, - высказался, гася вспыхнувшую обиду.
- А справедливо ничего не делать и получать за это деньги? - повысил немного голос Шумилов и, спустя некоторое время гораздо спокойней добавил, - Одолеете лидеров, получишь прибавку. К слову, в кассу зайди. Там тебя ожидают деньги за шахматы. Сегодня вечером ты снова участвуешь в сеансе. Афиша соответствующая уже висит.
Честно говоря, не ожидал я от дяди такого крохоборства. Возможно, предстоящее опекунство породило у него комплекс благодетеля, которому бедный родственник, то есть я, должен быть жутко благодарным и в рабство к нему проситься. Поменьше кудахчи, побольше несись золотыми яйцами. Пеструшка ты, или Ряба, ети их в носоглотку! Сам виноват, индюк ты беременный. Раскрыл перед дядей все карты. Придётся включать обратную тягу и лечить родственничка от излишних хотелок.
Не слова больше не говоря встал и вышел, оставив деньги на столе и дядин вскрик позади:
- Павел, вернись!
В кассу я естественно заглянул. Деньги эти всё-таки честным напряжением серого вещества заработаны. В окошке мне выдали под роспись четыре рубля сорок одну копейку. Теперь надо Вовчика сыскануть и валить из этого рая в свою родную преисподнюю.
Змей отирался возле афиш.
- Глянь вон туда, - показал он пальцем на объявление.
Там было написано: - «15 февраля 1975 г. в 18.00, в фойе Дворца Культуры и Спорта пос. д/о Березовая Роща состоится сеанс одновременной игры в шахматы с Шумиловым Н. М., к.м.с., или с Чекалиным П. А., учеником Шумилова Н. М., к.м.с.» Поразился дядиной византийской хитрости. Звание на конце одинаково сопрягалось как с ним, так и со мной. И ученичество моё ему тоже могло пойти в плюс, если выявятся высокие результаты. Мечтать не вредно.
- Ждём автобус и домой. Загостились мы тут, - безапелляционно объявил Вовке.
Тот в ответ выпучил глаза:
- А как же хоккей?
- Пусть Шумилов вместо меня играет, если ему так нужно, - зло буркнул ему.
- Чё, поссорились? - понятливо хмыкнул Медик.
- Малость того…, - согласился с ним.
- Автобус только в пять будет. Давай, остаемся на игру, посмотрим. Чё дома то делать? - сразу принялся ныть друган.
- Оставайся, а я попутками доеду, - взорвался я.
- Вот вы где? Чешите в раздевалку. Команда уже готовится к раскатке, - развопился появившийся невесть откуда Лёха.
- Чика не хочет играть. Поссорился с директором, - слил меня со всеми потрохами зловредный гад.
- Стойте здесь, пожалуйста, не уходите. Я скоро, - перепугался хоккеист и бурно стартанул с места, только позёмка вслед за ним заклубилась.
- Ну, зачем ты язык высунул? Кто тебя просил об этом говорить? - принялся пилить змея.
Быстро появились Лёха и Жека. Причём капитан уже был обряжен в хоккейный свитер сверху и тонкие треники снизу. Сразу пошли в ход уговоры, жалобные интонации, взгляды несчастных котиков. Пришлось срочно соглашаться, дико злясь на себя, змеюгу и весь окружающий свет. Заодно побоялся, что капитан свои коки отморозит из-за меня.
В раздевалке клубился дух надвигавшихся событий. Не в смысле запахов разных, а в разговорах невпопад, в суетливых движениях, в напряжённых лицах ребят. Тренер Романыч в своем репертуаре уже причастившийся, влетел на короткое время, назвал составы команд и улизнул. Потом зашёл Шумилов с невинным видом и принялся что-то нести про комсомольцев БАМа и полёты в космос. Партийное прошлое в нём порой воспалялось и вылезало косяками. Почувствовав, что наговорил лишнего, закончил свой спич намёками насчёт создания молодёжного ВИА, если успешно выступим в эти два дня. В мою сторону бросил не то просьбу, не то приказ зайти после игры к нему в кабинет. Чего он ещё от меня хочет? Ясно ведь дал ему понять, что не желаю попадать ни к кому в зависимость. Или он решил, что если я появился на игре, значит на всё согласный. Ишь, какой деловой выискался. Решил поднять свой хвост против моих золотых яиц. Обломается родственник.
На трибунах не то, что яблоку, семечку некуда было упасть. Подросло количественно поголовье наших фанатов из окрестных сел и поселков. Даже из райцентра набежало. Статья возможно сработала. Отдыхающие взрослые внезапно тоже пристрастились к ребячьему хоккею. Стелла со своим фотографом тоже здесь обнаружились. Они чего здесь забыли? Я то думал, что давно уехали.
Появилась мода носить шарфики, или вязаные шапочки в цвет нашей команды. Занятный момент. Раньше этой движухой маялись только фанаты центральных клубов. «Кони», фаны ЦСКА, носили шарфы и шапочки с сочетанием красного и синего цветов. Спартаковское «мясо» имели красно-белые расцветки. Ещё были сильно редкие, но стойкие бело-голубые «динамы».
Капитан позвал меня на лёд в составе своего звена, когда тренер объявил замену. Игра получилась сложной, вязкой. Сделал неприятное для себя открытие - мастерство некоторых вражин было нисколько не хуже, чем у меня с фактурой «воробей начирикал». Пришлось включать на предельную мощность все свои навыки, заработанные в качестве Мустанга. Бились яростно, но чего-то там у нас никак не комбинировалось. «Окуни» быстро освоили нашу калитку. На перерыв мы ушли с отставанием в две шайбы. В раздевалке парни сидели с похоронными лицами. Влетел Романыч и завизжал:
- Что, опять стали лениться? Всех повыгоняю к чёртовой бабушке!
После он сосредоточил свой визг конкретно на Жеке и принялся выносить ему мозг:
- Где твои обещания? Где твое слово комсомольца? Какой ты к черту капитан, если в команде нет порядка?
Ёперный крокодил! Разве так вдохновляют команду на победу? Можно чуток под хвост каждому зарядить, но катком давить я бы не посоветовал. Не те эндорфины выделятся. Лучше бы пошёл, набухался в какой-нибудь чулан и не отсвечивал.
Во втором периоде нашей команде не без моей помощи удалось немного уравнять игру и забросить пару шайб, пропустив одну. Я хоть и не забивал, но организовал пару раз выигрышные позиции для Тохи и Жеки. Романыч решил, что его психотерапия приносит пользу, поэтому вместо ожидаемых похвал в адрес Жеки и многих других ребят последовала отборная брань.
В последнем периоде играли вяло. Обе команды вымотались в стельку. С запредельным напряжением мне лично удалось забросить шайбу в калитку противника на последних секундах. Закончили игру при ничье.
Полной мерой осознал понятие ничьи: «ни вашим, ни нашим». Все итогом игры оказались недовольны. И наши фанаты, ожидавшие победы, и соперники, почему-то уверенные, что победят именно они, и сами мы. Переодевались в сосредоточенном молчании. Даже кошара демонстрировала плохое настроение. Романыч не зашел поздравить, или выругаться. Наверное, уже прильнул к источнику благодати.