АВАРИЯ

Сначала Киран не обращал внимания на сигналы тревоги, которые разносились по кораблю, предупреждая об утечке в реакторе. Он мог только смотреть из иллюминатора на «Новый горизонт», который разворачивался, меняя курс. Его мощные двигатели выплевывали синий огонь, и он улетал прочь, растворяясь во мгле туманности. Шаттл Гарварда следовал за ним по пятам. Их единственным шансом было прицепиться к более крупному кораблю, иначе они никогда не смогут их догнать.

Вскоре пространство вокруг корабля стало таким же безмятежным, каким было всегда.

Она ушла. Уэверли… На какой-то безумный миг он вообразил, как бросается сквозь толстое стекло иллюминатора, чтобы последовать за ней. Он мог бы дышать мглой туманности. Он мог бы плыть сквозь пространство, чтобы найти ее.

— Нам нужно что-то делать! — Сет Ардвейл встал в дверях Центрального Совета. Он был без рубашки, и глаза его были налиты кровью. — Не стойте на месте! Бросайтесь за ними в погоню!

— Мы не можем изменить курс, — рявкнул Киран. — Если мы это сделаем, шаттл Гарварда никогда нас не найдет. Они погибнут.

— Мы используем радар!

— Радар приспособлен для работы в вакууме, — сухо ответил Киран. Ему казалось, что часть его сознания парит где-то вне корабля. — У нас недостаточно пространства в этой туманности.

— Шаттлы не могут идти наравне с «Новым горизонтом»!

— Могут, если прикрепятся к нему. У них было время. Я все это видел.

— А что, если они этого не сделали?

— Тогда они вернутся, — просто ответил Киран. — И мы сможем изменить курс.

— Боже! Какой ты… — Сет ударился плечом о металлическую стену, сполз по ней вниз и скрючился возле двери. Для такого человека, как Сет, вынужденное бездействие было подобно смерти.

— Киран! — прокричал кто-то сквозь стиснутые зубы. — Киран Алден! — Мейсон Ардвейл, отец Сета, нахмурившись, смотрел на него с видеоэкрана. Он находился в лифте, который несся вниз к машинному отделению. — Ты должен герметизировать нижние отсеки. Делай!

Киран подбежал к ближайшему пульту управления и ударил по кнопкам меню в поисках контроля отсеков. Он почувствовал, что за спиной у него стоит Сет, наблюдая за каждым его движением. Наконец он нашел папку под названием «Протокол локализации аварии».

Неужели это так просто?

— Подожди, — сказал Сет и протянул руку к клавишам, но Киран ударил его по руке и нажал на кнопку, запустив последовательность автоматических действий.

— Киран! Останови! — Лицо Мейсона Ардвейла, искаженное от ярости, снова возникло на видеоэкране. — Какого черта ты делаешь?

— Вы сказали герметизировать нижние уровни!

— А ты остановил лифты! Мы застряли на втором уровне!

— О боже! — зарычал Сет.

Кирана охватило жуткое предчувствие. Неужели он их всех убил?

— Как мне отменить это?

В этот момент вой сирены изменился. В уши Кирана ворвался пронзительный звук. Видеоэкран стал пустым, и на нем возникли два слова: «Критическое состояние».

— О боже! — услышал он крик Мейсона. — Не беспокойся, Киран. Нам придется силой открыть первый отсек. Но после этого мы уже не сможем его герметизировать.

Киран закрыл лицо руками. Он все испортил. Он не смог сделать даже такую простейшую вещь, как герметизация дверей в машинный отсек. Теперь ему придется потратить вдвое больше времени, чтобы спуститься туда.

— Ты мог убить всех на этом корабле, — прошипел Сет, со злостью уставившись на Кирана. — Ты не слушаешь других.

— Уходи, — отрезал Киран. Ему казалось, что если Сет прямо сейчас не уйдет, то он забьет его до смерти.

Но он не уходил.

— Ты не должен нажимать на кнопки, если не знаешь, за что они отвечают.

— У меня не было времени. Утечка становилась критической. Ты же видел!

— Ты поддался панике, — сказал Сет.

— Убирайся! — рявкнул Киран. — Попроси кого-нибудь осмотреть твою рану на лбу.

Сет рассеянно потянулся рукой к ране и, увидев кровь на своих пальцах, зашатался.

— Иди, — сказал Киран уже спокойнее. — Отсюда мы ничего больше не сможем сделать.

Сет захромал к двери, прижав пальцы к ране.

Киран закрыл глаза. В голове его замелькали картинки: Уэверли, отворачивающаяся от него к шаттлу, друзья и соседи, застреленные и рухнувшие на пол, разгерметизация, его мама, пытающаяся прорваться в шаттл.

Мама.

Он кое-как активировал систему связи и поискал сигнал от второго шаттла, того, на котором была его мама, но связи не было вообще. Он отключил все частоты и голосом, хриплым от напряжения, прокричал в микрофон:

— Шаттлы «Эмпиреи», прошу, выйдите на связь. Где вы?

Он остановился, прислушиваясь, но в ответ услышал только тишину.

Куда полетел шаттл его мамы? И когда? Киран попытался сообразить, прокручивая в голове недавние события. Этот шаттл должен был стартовать, когда они с Гарвардом пытались освободить девочек. Те, кто был в шаттле, должно быть, пытались застать «Новый горизонт» врасплох, приблизившись к нему незаметно и неслышно.

Или же шаттл мог болтаться в пространстве с людьми, пострадавшими от разгерметизации и неспособными выйти на связь. Возможно, уже мертвыми. И узнать это не было никакой возможности.

Его мама. Его мама могла быть мертва.

А отец погиб почти наверняка.

Киран в прострации побрел к центральному бункеру, где собрались остальные мальчики. Многие из них свернулись в клубочки на своих койках. Малыши сосали большие пальцы. Артур Дитрих ходил по кругу в углу комнаты, бормоча себе что-то под нос. Его светлые волосы были спутаны, очки перекосились. Судя по его виду, он либо решал в уме хитрую задачу, либо был в бреду.

Артуру нужно было время, чтобы успокоиться, Киран понимал это. Артур был самоуверенным умным мальчиком тринадцати лет с круглым веснушчатым лицом и большими голубыми глазами. Когда он говорил, создавалось ощущение, что у него заложен нос, поэтому его необычные яркие наблюдения всегда заставали людей врасплох. Центральный Совет назначил его на должность главного инженера корабля, и эта работа ему подходила. Артур был очень ответственным, разум в нем всегда преобладал над чувствами. Сейчас он размышлял над чем-то, и Киран решил ему не мешать.

Сет и несколько старших мальчиков собрались в углу спальни, и Сет им что-то нашептывал. Голова у него была забинтована марлей, на которой расползалось пятно крови, глаза были остекленевшие. Видимо, он принял таблетку. Киран не слышал, что он говорил мальчикам, но догадаться было нетрудно. Сет рассказывал им о том, как Киран заблокировал лифты в самый ответственный момент. Он настраивал их против него.

Киран понимал, что ему нужно поговорить с Сетом, чтобы разрешить недоразумение, но сейчас у него не было на это сил.

Сет всегда раздражал Кирана, еще до того, как его интерес к Уэверли стал очевидным. Как два старших мальчика с самыми высокими показателями умственных способностей, Сет и Киран всегда соперничали друг с другом. Но если Киран был покладист и легко сходился с учителями, то Сет был угрюмым, вечно бунтовал на уроках и насмехался над учителями, если они не могли ответить на все его вопросы. И хотя официально Центральный Совет об этом не заявлял, Киран был предполагаемым преемником Капитана Джонса, и это сводило Сета с ума.

Киран вспомнил, как однажды шел вместе с Капитаном на передачу в студии и сказал ему что-то, отчего тот засмеялся и дружески хлопнул его по плечу. В этот момент в коридор вышел Сет, и, когда они прошли мимо него, он покачал головой, презрительно глядя на Кирана. С тех самых пор Киран замечал, что чем ближе он становится к Капитану, тем с большей неприязнью на него смотрит Сет.

Но Киран знал, что на самом деле Сета интересует главным образом Уэверли. Сет с вечно унылым видом следил за ней взглядом, испуганно отводя глаза, как только она смотрела на него. Кирану всегда казалось, что Уэверли не обращает внимания на его чувства, но теперь он уже не был в этом уверен. Тот последний взгляд, который она бросила назад, поднимаясь на шаттл, предназначался Сету.

Сет был симпатичнее его. Янтарные глаза Кирана были хороши, но разве они могли сравниться с пронзительными синими глазами Сета? Сет был выше и шире в плечах, а от его движений веяло силой. Кирана тоже нельзя было назвать коротышкой, и для своего роста он был ловким и сильным. Но телосложение у него было хрупким, и он не обладал той жестокой мужественной силой, которая заставляла девочек подглядывать за работающим в саду Сетом, перешептываясь и хихикая.

Киран потряс головой. После всего, что случилось, как он мог позволить себе думать об этом? Что с ним не так?

«Мне нужно отвлечься, — сказал он себе. — Я не хочу думать о том, что происходит на самом деле. Гораздо больше мне сейчас хочется выдумывать нелепые любовные треугольники».

Он бесцельно побрел по спальне мимо коек, на которых лежали дрожащие мальчики, плачущие мальчики, потрясенные мальчики. Киран едва различал то, что находилось у него перед глазами. Он понимал, что есть тысяча дел, которые ему нужно сделать, но он был не в состоянии совершить ни одного осмысленного действия. Пока не дошел до бортовой кухни.

Всегда, когда что-то шло не так, мама Кирана делала какао.

Он сделает какао. И тогда он снова будет в состоянии соображать.

Он достал кружку из длинного ряда шкафов, наполнил ее кипящей водой и, порывшись в аварийных запасах, запрятанных в глубоких стенных шкафах, нашел коробку, набитую пачками какао. Он насыпал коричневого порошка в дымящуюся кружку и уселся на один из привинченных к полу металлических табуретов, машинально помешивая какао. Он тянул горячую жидкость, обжигающую губы и язык, пока не почувствовал, что кто-то стоит за его спиной. Резкий голос Сета спросил:

— Кто в Центральном Совете?

— Никого, — ответил Киран. Услышав свои слова, он осознал вдруг, как это звучало. — Я как раз собирался обратно.

— Нет, ты не собирался, — возразил Сет. Киран услышал смешок и, обернувшись, увидел четырех мальчиков, вошедших вместе с Сетом. — Ты тут просто сидишь без дела.

— Если ты считаешь, что это так важно, то иди сам, — сказал Киран.

— И пойду, — бросил Сет через плечо, выходя из кухни. Другие мальчики последовали за ним. Сили Арндт взглянул на Кирана и с отвращением покачал своей бугристой головой. Этим измученным мальчикам необходим был человек, который возьмет на себя ответственность. И если это будет не Киран, то они будут вполне довольны и Сетом.

Киран взял с собой кружку и по мрачному, как гроб, коридору побрел к Центральному Совету, где обнаружил Сета с несколькими мальчиками, глядящими в монитор. Киран наклонился к монитору, надеясь увидеть изображение потерянного шаттла своей матери. Но нет. Они смотрели на команду Мейсона Ардвейла, лихорадочно работающую в машинном отсеке. На некоторых из них были радиационно-защитные костюмы, но большинство работали в повседневной одежде. Они сновали туда-сюда, ударяли по рычагам панелей управления, наблюдали за циферблатами приборов, настраивали клапаны. Пробежала женщина с коробкой инструментов в руках. Она споткнулась в грубых ботинках от радиационно-защитного костюма и упала, растянувшись на полу, и все инструменты из коробки рассыпались. Никто не остановился, чтобы помочь ей.

Все были в каком-то исступлении.

— Они пытаются исправить то, что ты натворил, — сказал Сет.

— Не я был причиной взрыва, Сет.

— Ты отнял у них время. Если бы они сразу попали в машинный отсек…

— Если бы я не герметизировал двери, весь корабль заполнила бы радиация, — перебил Киран.

— Да ты герой, — презрительно бросил Сет. — Им пришлось взломать двери, чтобы пробраться в машинный отсек, и теперь они повреждены и их нельзя будет снова герметизировать. Весь первый уровень загрязнен радиацией. Ты должен был герметизировать сразу все уровни.

— Это отняло бы больше времени, — сказал Киран, но он уже понимал, что в глазах остальных мальчиков проиграл спор. Все они смотрели сейчас на него. Взгляд Сета был колючим, словно засохшая глина. Макс оглядывал Кирана с головы до ног, словно выбирая, куда его ударить, но, когда Киран встретился с ним взглядом, он неловко усмехнулся и отвел глаза.

— Я сделал все, что мог.

— Это оказалось недостаточно, — ответил Сет.

Киран понимал, что уже не сможет остановить волну неприязни, которая распространялась по центральному бункеру, словно раковая опухоль. Он был слишком измучен и подавлен, чтобы волноваться о том, что о нем подумают другие. Он побрел к видеоэкрану Капитана, зная, как это разозлит Сета. Сев на капитанское место, он нашел канал машинного отсека. Беспомощный, он смотрел, как несколько оставшихся на борту «Эмпиреи» взрослых отчаянно борются за спасение корабля.

 

НЕВЕСОМОСТЬ

В течение нескольких часов Киран, Сет и несколько других старших мальчиков наблюдали за лихорадочно работавшей командой в машинном отсеке. Киран сидел у своего экрана, а Сет с друзьями столпились у второго экрана на другом конце комнаты, изредка посматривая в сторону Кирана. После нескольких часов, проведенных у видеоэкрана, его глаза горели. Наблюдение было совершенно бесполезным занятием, потому что команда снова и снова делала одно и то же. Люди пытались остановить утечку охлаждающего состава, потом кто-нибудь делал перекличку, считывая показания счетчиков, и тогда они на время оставляли утечку, переходя к более срочным проблемам. Они сновали по отсеку, словно крысы, и ничего не могли довести до конца.

Киран переключился на экран правого отсека для шаттлов, где произошла перестрелка, и задохнулся от ужаса. Так много мертвых. По меньшей мере три дюжины человек, совершенно неподвижно лежащих на полу отсека. Он вглядывался в каждое тело в поисках признаков своего отца, но знал, что ничего не найдет. Он узнавал большинство тел; многие из них были родителями мальчиков в бункере. Нужно будет сказать им об этом. Кирана передернуло.

Он торопливо отключил питание от камер в отсеке для шаттлов, надеясь, что другие мальчики не включат их снова. Ему нужно было придумать, как сообщить им эти новости.

Тем временем надо было проверить, как там младшие мальчики. Киран встал с кресла, размял затекшую спину и вышел из Центрального Совета.

Маленький Брайан Питерс уже третий час кричал, пытаясь дозваться маму. Киран прошел между рядов из четырех сотен металлических коек и взял ребенка у Мэтта Олбрайта. Киран попытался усадить малыша к себе на колени, но тот заходился в крике. Он жалел, что не знает, где сейчас мистер или миссис Питерс, чтобы ребенок смог увидеть их хотя бы на экране. Они либо находились на одном из шаттлов, либо… либо были мертвы. В команде, занятой ремонтом в машинном отсеке, их не было, в этом он был уверен.

— Попробуй его обнять, — предложил Тимоти Арден, ковыряя в носу. Тимоти было восемь лет, но сейчас он возвращался к привычкам, которые были у него в детском саду. Многие мальчики делали то же самое, сосали большие пальцы или обнимали подушки, прижав их к груди. Но некоторые из старших, например Рэнди Ортега и Жак Миро, нашли в себе силы забыть свои страхи и помогали малышам открывать пакетики с аварийными пайками. Оглядывая спальню, Киран видел, насколько все мальчики растеряны, напуганы, насколько сильно они волнуются о своих родителях и сестрах. Киран понимал, что кто-то должен взять на себя управление и восстановить привычный порядок жизни на корабле. Именно так поступил бы Капитан Джонс. Но, оглядываясь вокруг и видя хаос и страх, он понятия не имел, с чего он должен начать.

— Подойди к пункту связи номер семь, — бросил ему Сет, выглянув из коридора, ведущего к Центральному Совету. Он тер кулаками глаза, окруженные синеватыми кругами. Все в Сете было мрачным: угрюмый взгляд, сгорбленные плечи, резкие движения, с которыми он мерял шагами комнату. Киран понимал, что Сета наверняка обижает то, что его папа захотел поговорить не с ним, а с Кираном.

Киран зашел в темное помещение Центрального Совета и сел за пульт Капитана. На видеоэкране он увидел задыхающегося Мейсона. Он выглядел очень бледным, щеки у него ввалились, глаза впали, а губы были сухими и потрескавшимися.

— Как мальчики? — спросил Мейсон.

— Не очень хорошо. Я бы хотел привести к ним кого-нибудь из их родителей.

Мейсон покачал головой:

— Мы загрязним весь корабль радиацией, если откроем эти отсеки. Мы не можем рисковать.

— Знаю, — резко ответил Киран. Он был сейчас болезненно раздражительным, и ему было сложно держать при себе свои чувства. — Мне очень жаль, что я закрыл все двери. Я был просто…

— Это был правильный поступок. — Мейсон закашлялся в ладонь.

— Наденьте радиационный костюм, Мейсон! — сказал Киран, заранее зная, что ему ответит Мейсон.

— Их хватает только на обычную инженерную команду из шести человек. Мы надеваем их по очереди. — Лицо мужчины исказилось, и на секунду Киран испугался, что тот заплачет. Но Мейсон собрался с силами, кусая губы. — Послушай, нужно, чтобы ты подготовил корабль к остановке двигателей.

— А иначе никак? — Киран знал, что отключение двигателей было самой крайней мерой. Двигатели не только заставляли корабль лететь вперед, но и поддерживали жизнь на «Эмпирее». — Надолго?

— Мы надеемся, что сможем починить все за шесть часов. — Мейсон снова закашлялся в руку. — Имей в виду, с отключенными двигателями у нас больше не будет ускорения. А значит, не будет и инерции.

— То есть никакой искусственной гравитации, — закончил за него Киран. Он представил себе сто двадцать мальчиков, парящих в воздухе бункера, и все внутри него сжалось. Даже с гравитацией тут царил хаос, а без нее наступит полнейшее безумие. — Вы уверены, что другого выхода нет?

— При включенных двигателях все детали слишком горячие, чтобы ремонтировать их. — Мейсон показал костяшки пальцев, почерневшие и покрытые волдырями. — И это при том, что на мне были две пары термозащитных перчаток.

Киран вздрогнул.

— Слушай. Пусть мальчики проверят каждую комнату в центральном бункере. Они должны закрепить все вещи, не прикрепленные к стенам. Запечатайте рыбные садки. Заприте все двери до единой, кроме тех, что на нашем уровне. И отключите вентиляцию. Иначе в воздушных фильтрах в жилых кварталах окажется тысяча тонн грунта. — На пару мгновений он, казалось, впал в беспамятство, и Кирана охватило тошнотворное чувство ужаса. Что было с остальными взрослыми? Они уже заболели? Радиация, должно быть, была очень сильной, раз она уже отравляла их. Мейсон собрался и сказал тихо: — И советую тебе делать записи.

Следующие двадцать минут Киран лихорадочно записывал все, что говорил ему Мейсон, задавая вопросы по ходу дела. У него было всего три часа. Через три часа они отключат двигатели. Он задержался в Центральном Совете на пару минут, пытаясь распределить задачи и обдумывая, каких мальчиков куда послать. Затем он сглотнул комок в горле. На нем еще никогда не лежала такая огромная ответственность.

Когда Киран вернулся в спальню, крошка Брайан Питерс по-прежнему ревел белугой. Али Джаффар качал ребенка на коленях, тихонько нашептывая ему что-то на ухо, но малыш, судя по всему, его не слушал. Его лицо было пурпурным, кончик носа побелел, и слезы засохли солеными пятнами на щеках. Киран крикнул в комнату:

— Эй! Все! Мне нужно ваше внимание! — Но мальчики, находившиеся в дальнем конце помещения, не могли расслышать его за криками ребенка. Киран в отчаянии взмолился: — Кто-нибудь может заткнуть этого ребенка?

Сет тяжелыми шагами пересек комнату, схватил пухлую руку Брайана и заорал прямо ему в лицо:

— Замолчи! Заткнись сейчас же!

Ребенок потрясенно замолчал.

Киран понимал, что Сет психует по-своему, как и все остальные здесь. И хотя Киран считал, что кричать подобным образом на ребенка недопустимо, он был слишком измучен, чтобы думать о чем-то, кроме своей главной задачи. Он обратился к мальчикам:

— Это очень важно! Подойдите все сюда!

Некоторые мальчики приблизились, но многие, казалось, его даже не слышали. Он закричал громче, и это вроде привлекло их внимание, но его голос уже его не слушался.

— Мы получили приказ от ремонтной бригады, и мы должны действовать немедленно. Я хочу, чтобы все мальчики старше десяти вышли вперед. Вы будете главными в командах.

Было ясно, что мальчики, стоящие позади, не слышали ни слова из того, что он сказал.

Краем глаза он увидел, как Сет демонстративно выходит из комнаты, размахивая локтями. Киран подумал было пойти за ним, но решил, что, возможно, будет даже лучше, если Сет уйдет у него с дороги.

— Через три часа здесь будет невесомость, — сказал он, пытаясь перекрыть бормотание толпы. Его голос дрогнул. — Это значит, что нам нужно очень многое сделать, чтобы подготовить корабль.

— Они собираются отключить двигатели? — спросил Артур Дитрих. Беспокойство в его глазах умножалось толстыми стеклами очков.

— Да, Артур, — ответил Киран. — И ты отвечаешь за подготовку центрального бункера и инструктаж о том, как вести себя при невесомости.

Конечно, на уроках им кратко рассказывали про невесомость, но еще ни разу за сорок два года на корабле не останавливались двигатели. Никто из них еще никогда не испытывал невесомость, и им нужно было многое узнать. Как есть, как пить, как ходить в туалет, как спать… этот список был бесконечным, но Артур мог с этим справиться.

В задних рядах мальчики болтали между собой, и Киран попытался прикрикнуть на них, но голос его не слушался. Сил у него почти не оставалось, а впереди еще было столько дел.

Он почувствовал, как что-то прижалось к его груди, и, посмотрев вниз, увидел, что Сет с презрительным видом сует ему громкоговоритель Капитана.

— Вот, — буркнул он и отошел в сторону.

Все мальчики с уважением посмотрели на Сета, предложившего это простое решение. Кирану стало неловко, и он торопливо прижал микрофон к губам.

— Теперь слушайте, нам предстоит очень много дел.

Киран выбрал лучших мальчиков возглавлять работы. Марк Фостер был ответственным за команду, которая должна была закрыть все двери и люки с ручным управлением в передних отсеках, включая посадки злаков, мельницы и перерабатывающие заводы. Хиро Мазумото отвечал за птицефермы: он должен был убедиться, что все птицы накормлены и напоены перед отключением двигателей. Артур Дитрих взял четырех мальчиков, чтобы привести в порядок ремни, клапаны отсоса и другое оборудование, которое могло пригодиться в невесомости. Киран почти закончил раздавать задания и собирался уже отпустить мальчиков, когда почувствовал, как кто-то дернул его за рубашку.

— Что папочка прикажет делать мне? — спросил Сет. Он стоял за спиной Кирана, через плечо заглядывая в его блокнот с записями. Киран был так поглощен работой, что даже не заметил, когда он появился.

— М-м… — Киран полистал записи. — Ты идешь с командой Артура.

— А что насчет сельскохозяйственного оборудования? — Сет говорил так громко, что мальчики остановились, прислушиваясь.

— Мейсон ничего об этом не…

— Кому-то надо пойти убедиться, что все оборудование для посадки и сбора урожая закреплено, — процедил Сет уголком рта.

Сет был прав. Какой-нибудь незакрепленный трактор мог запросто пробить обшивку корабля, если двигатели включатся неожиданно. Киран почувствовал, как бледнеет. Он должен был подумать об этом сам.

— Да, ты совершенно прав, Сет, — сказал он, пытаясь вести себя так, словно уже думал об этом. Но он сам чувствовал, как нелепо это звучит. — Давай ты займешься этим. Возьми с собой несколько мальчиков.

— Ага, слушаюсь. — Сет закатил глаза и ушел.

Несколько мальчиков с презрением покачали головами.

Сет тронул за плечо своего близкого друга, Сили Арндта. Это был невысокий коренастый мальчик, чья круглая голова, казалось, покоилась прямо на его сутулых плечах. Вместе с несколькими младшими мальчиками они пошли к лифтам, направляясь к складу крупного оборудования.

Как только Сет вышел из комнаты, Брайан Питерс снова принялся орать.

У Кирана не было времени его успокаивать. Потирая усталые глаза, он прошел к пульту управления, где уселся перед видеоэкраном, наблюдая за успехами каждой команды, выкрикивая команды по системе внутренней связи, когда видел, что мальчики что-то упускают или работают недостаточно быстро. Только команда Сета работала безукоризненно. Только Сет, судя по всему, не забывал ни одной детали и знал, как сделать все необходимое. Когда один из младших мальчиков отстал, Сет схватил его за руку и стал выкрикивать приказы ему в ухо. Увидев это, и все остальные мальчики стали работать быстрее.

Прошло примерно три часа, когда на экране перед Кираном снова появилось лицо Мейсона. Мужчина выглядел еще более изможденным, чем прежде.

— Как дела?

— Мальчики на птицеферме кормят последний ряд цыплят, а Артур занимается экипировкой для невесомости.

— Зови всех назад, — приказал Мейсон. — Что не сделано, то не сделано. Позже разберетесь с повреждениями.

Голос Мейсона был таким горестным, таким покорным. Киран замолчал. Что Мейсон имел в виду, говоря «разберетесь»? Почему не «разберемся»?

Этот страшный вопрос повлек за собой другие, не менее страшные. Как взрослые собирались вернуться в незагрязненные отсеки корабля, если двери машинного отсека не открывались?

— Мейсон, — медленно произнес Киран, — когда вы почините двигатели, как вы оттуда выберетесь?

Мейсон просто смотрел на Кирана.

— Мы могли бы… — Киран отчаянно пытался придумать решение, пусть даже самое нелепое. — Сконструировать искусственный воздушный шлюз снаружи от вторых дверей отсека. Навес или что-нибудь в этом духе.

— Киран…

— Я знаю, что мы всего лишь дети, но мы можем это сделать. И тогда вы сможете выбраться оттуда!

— Тент не сможет остановить радиоактивные частицы, Киран, и ты это знаешь.

— Или мы можем вытащить вас наружу через воздушный шлюз. Мы могли бы взять «одиночку»…

— Киран. — Мейсон поднял руку. — Времени нет, сынок. Да это бы и не помогло.

Киран посмотрел на усталое лицо Мейсона. Их взгляды встретились, и Кирану мгновенно открылась правда.

Взрослые не планировали возвращаться.

Лицо Кирана превратилось в маску ужаса.

— Послушай, — мягко произнес Мейсон.

Но Киран мог только трясти головой. Нет. Этого не может быть.

— Киран, ты должен сделать объявление. Созови всех мальчиков обратно в центральный бункер и проследи, чтобы все они были пристегнуты к койкам, хорошо?

Киран открыл рот, чтобы заговорить. Но он не мог. Отец Сета собирался умереть.

— У тебя есть полчаса, — хрипло закричал Мейсон. — Делай!

Киран передвинулся к микрофону, чтобы сделать общее объявление. Он нажал на кнопку, прочистил горло и каким-то чудом заставил себя заговорить.

— Внимание. Всем мальчикам. Немедленно возвращайтесь в центральный бункер. Через полчаса наступит невесомость.

Он поставил сообщение на повтор и откинулся на спинку кресла. В соседней комнате по-прежнему слышался детский крик. До этой минуты Киран был слишком занят, чтобы замечать его. Но теперь голос малыша звучал как-то по-другому.

Мейсон по-прежнему смотрел на Кирана с экрана.

— Ты молодчина, Киран.

— Спасибо, — ответил Киран, хотя знал, что это не так. Все шло вразброд, мальчики теряли самообладание. — Что теперь будет?

— С вами все будет в порядке. Вам просто нужно продержаться до тех пор, пока корабли не смогут состыковаться. Я пошлю тебе личное сообщение со всеми кодами безопасности для управления кораблем.

— Я не могу управлять кораблем, — возразил Киран. — Я не знаю…

— Эй. — Улыбка Мейсона исчезла. Он был предельно серьезен. — Кроме тебя, нет никого, кто смог бы это сделать.

«А как же ваш сын?» — хотелось спросить Кирану.

Сквозь стену Киран слышал, как Брайан икает. Кто-то должен дать бедному малышу…

— О боже! — воскликнул Киран и вскочил. — Мне нужно бежать! — прокричал он в экран. Не дожидаясь, пока Мейсон попрощается с ним, он со всех ног побежал по коридору к спальне. Он обнаружил Брайана лежащим на полу. Мальчик бессильно взмахивал руками и по-прежнему плакал, но теперь совсем отчаянно. Вот что изменилось в его плаче. Раньше он своими криками звал на помощь, но теперь он плакал от бессилия. Киран схватил его на руки и понес в камбуз, где наполнил водой питьевой пакет.

Ребенок пухлыми ручками потянулся к кранику, чуть не выпав у Кирана из рук. Киран придерживал пакет у губ малыша и смотрел, как тот пьет огромными, лихорадочными глотками.

Когда в последний раз кто-нибудь давал пить бедному мальчику?

Малыш опустошил один пакет и затем другой, после чего наконец; оттолкнул его и прижался к Кирану, довольный и сонный, цепляясь пальчиками за его рубашку.

Киран внес мальчика в спальню, уложил его на койку, укутав тонким синим спальным мешком, прикрепленным к койке, и застегнул вокруг него ремень безопасности. Подняв голову, он увидел, что почти все мальчики уже вернулись и стояли небольшими группками, ожидая его инструкций. Киран показал на Артура:

— Расскажи им все, что они должны знать о невесомости.

Артур хлопнул в ладоши, призывая всех к вниманию, и показал, как надевать ремни и как пристегиваться к койкам. Он показал мальчикам, как использовать пакеты для питья и как пользоваться вакуумными мешками для отходов. Киран прошел вперед и встал рядом с Артуром, надевая свой ремень.

После довольно продолжительных уговоров все мальчики наконец пристегнулись к койкам и стали ждать остановки двигателей. И в эту минуту вернулась команда Сета.

Киран протянул им ремни.

— Надевайте скорее! — воскликнул он. Мальчики из команды Сета как раз разбирались со своими ремнями, когда по кораблю прошла дрожь.

Странный гул, казалось, проникал сквозь грудную клетку, и затем Киран почувствовал, как подошвы его ног становятся все легче. Это отключился первый двигатель. Оставалось еще два.

— Пристегнитесь к койкам! — закричал он.

Вслед за этим отключился второй двигатель, и Киран ощутил странное головокружение.

Младшие мальчики торопливо пристегивались, но Сет и два его друга стояли рядом с Кираном, понимающе ухмыляясь. Они насмехались над ним. Он понимал, что это подлая дурацкая выходка, но все равно чувствовал себя глупо.

— Вы меня слышали, — попытался закричать он, но голос его прозвучал совсем слабо.

— А кто переключится на вспомогательное питание? — спросил Сет, достаточно громко, чтобы его услышали все мальчики. Все в комнате выжидающе уставились на Кирана.

Киран открыл рот, но он даже не представлял, где находятся переключатели. В Центральном Совете? Или в машинном отсеке?

Как будто по сигналу, остановился третий двигатель. Все огни мигнули и погасли.

Несколько младших мальчиков закричали.

— Где они? — услышал Киран собственное бормотание, но ответа не получил. Включился фонарик, и Сет направил его на свое лицо, отчего его черты стали чудовищными.

— Я этим займусь. — Сет оттолкнулся от пола и, отбрасывая фонариком длинные мятущиеся тени, начал передвигаться к Центральному Совету, перехватывая руками изоляционные трубки на потолке.

Киран застыл на месте, борясь с противным ощущением в ногах и руках, и ждал. Прошла, казалось, целая вечность, пока свет не включился снова. Он был не такой яркий, как прежде, но, по крайней мере, теперь им было все видно.

Посмотрев вниз, он обнаружил, что висит в двух футах над полом. У него появилось жуткое чувство, что он отделен от собственного тела, и он попытался помахать руками, чтобы направиться хоть куда-то, но в результате этого стал только вращаться вокруг своей оси, отчего его чуть не стошнило. Он прекратил двигаться и стал ждать, пока не взлетит к потолку, где у него будет, за что ухватиться.

Сет влетел обратно в комнату с высокомерной усмешкой на лице.

— Не переживай, босс, — сказал он. — Ты не можешь учесть все.

Пара мальчиков засмеялись. Пристегиваясь к койке, Киран знал, о чем они думают. Они думают, что Сет лучший лидер, чем он. Сет, который кричал на плачущих детей, дергая их за руки.

Сету нельзя позволить взять верх.

 

ПРОЩАНИЕ

Киран не спал уже больше сорока часов. Шесть часов при отключенных двигателях превратились в десять. Десять часов превратились в двадцать. Команда бросила делать оценки.

Если в скором времени двигатели не будут исправлены, злаки, леса и фруктовые сады начнут погибать. А если погибнут растения, в починке двигателей не будет никакого смысла, потому что неоткуда будет восполнить запасы кислорода. «Эмпирея» превратится в металлический гроб.

Киран был истощен от нервного перевозбуждения. Он отстегнул ремни и пролетел над плечом Сарека Хассана к пультам связи. Сарек, судя по всему, относился к нему немного терпимее, чем ко всем остальным. Как один из немногих мусульман на борту «Эмпиреи», Сарек всегда был замкнутым и общался в основном со своей семьей, а не со своими ровесниками. Он любил делать пробежки с отцом по огромным амбарным отсекам, поэтому был подтянутым, поджарым и очень сильным. И совершенно недоступным. У него были глубоко посаженные глаза на бронзовом лице, и хотя он всегда был хорошо осведомлен о том, что происходит вокруг, держался он отстраненно, как наблюдатель. Это его качество напомнило Кирану об Уэверли, и поэтому у него появилось чувство, что этому мальчику можно доверять.

Сарек отметил присутствие Кирана сдержанным кивком.

— Не волнуйся, — сказал Киран, паря рядом с ним. — Меня не стошнит на тебя.

— Да уж, надеюсь.

Кирану всегда казалось, что невесомость — это весело, но на самом деле она только сбивала с толку и отнимала все силы. От нее у всех было расстройство желудка, опухшие лица и руки, у всех болела голова. От каждого движения тело Кирана начинало неконтролируемо крутиться, и ему постоянно приходилось за что-нибудь цепляться.

— Есть какие-нибудь новости с шаттлов? — спросил он, заранее зная ответ.

— Думаешь, я бы тебе не сказал, если бы что-то услышал?

— А ты проверил все полосы?

Сарек закатил глаза:

— Ты что, глухой? Ни от кого нет ни слова.

Кирана охватила дрожь, от истощения, но главным образом от злости. Все мальчики начали говорить с Кираном подобным тоном, а теперь к ним присоединился и Сарек.

— Сарек, — сказал Киран голосом, искаженным от злости, — я задал тебе вопрос. Ты проверил все частоты за последний час?

Сарек посмотрел на Кирана, как на идиота.

— Если шаттл Б42 попытается с нами связаться, тебе не кажется, что нам лучше слушать? Они могут быть ранены, мертвы, они могли потерять курс — да что угодно! — Киран был так измучен, что язык его с трудом ворочался во рту, но он заставлял себя четко произносить каждое слово. — Каждый час ты должен проверять все частоты на предмет любой возможной связи. Текст. Голос. Видео. И когда я спрашиваю, сделал ли ты это, ты должен ответить…

Киран подождал, чтобы Сарек закончил за него фразу.

Но мальчик только смотрел на него, упрямо не раскрывая рта.

— Ты должен ответить «да». Потому что это твоя обязанность. Ты понимаешь, о чем я говорю? Потому что если ты не понимаешь, мне придется назначить кого-то другого на пункт связи. Того, кто будет меня понимать.

Не обращая внимания на Кирана, Сарек протянул руку и стал нажимать на кнопку пульта управления, ритмично, демонстративно, прокручивая все частоты. Его поза, выражение лица, то, как он неподвижно смотрел на экран, — все это выражало презрение и крайнюю скуку. Когда он закончил, Киран сказал:

— Вот так. Каждый час, Сарек. Мы не знаем, кто на том шаттле и с кем они попытаются связаться. — Ярость отпустила Кирана, и теперь он ощущал себя опустошенным. — Возможно, твои родители…

— Нет! Их нет. Никого уже нет.

— Мы не знаем…

— Да ты вообще ничего не знаешь! — злобно бросил мальчик и повернулся к Кирану спиной.

Киран понимал, что Сарек всего лишь чувствовал то же самое, что и все остальные, то же самое, что чувствовал и сам Киран. И единственным спасением от этого было бы возвращение потерянных шаттлов: если бы они состыковались с «Эмпиреей» и все родители и сестры вернулись на корабль, все встало бы на свои места.

Но это было невозможно. Их мирная жизнь была навсегда разрушена людьми, которых они считали друзьями. Думать об Уэверли и их власти над ней? Это было невыносимо. Если они поднимут на нее руку…

Эта мысль причиняла ему жгучую боль, и Киран отогнал ее от себя.

Он решил прилечь в надежде хоть немного успокоить свой разгоряченный мозг.

Киран отстегнул ремень, взлетел к потолку и, хватаясь за изоляционные трубки с проводами, начал продвигаться вперед. Это был лучший способ движения в невесомости, и он подумал, не специально ли для этой цели корабль был сконструирован именно так. Он добрался до спальни, накрепко пристегнул ремни к койке, забрался в спальный мешок и закрыл глаза. Перед ним мелькали обрывки снов, и ему так хотелось погрузиться в них, но он не мог не прислушиваться к разговору на другом конце тихой комнаты.

— Кто-то должен перевести двери нижних отсеков на ручное управление. Нужно пойти в Центральный Совет, — сказал один голос.

— Мы можем сделать это перед выходом.

— Нет. Кто-то должен остаться.

— Я хочу пойти с вами.

— Ты единственный, чьих родных там нет.

— Я понятия не имею, где мой папа!

Киран безумно хотел спать. Но он понимал, что планируют мальчики. И его расстраивало, что он не предугадал это раньше. Он устало отстегнулся от койки, оттолкнулся к потолку и по трубам на нем подобрался к четырем перешептывающимся мальчикам, зависнув возле них.

— Вы не можете туда спуститься, — сказал он им.

Тобин Эймс сердито покосился на него:

— Мы не с тобой говорим.

— Мне плевать, с кем вы говорите. Если вы попытаетесь туда спуститься, вы убьете всех на этом корабле.

— Нет, не убьем. Нам придется открыть первый отсек, но мы загерметизируем второй, и это не позволит радиации проникнуть на более высокие уровни.

— Допустим. И как вы потом вернетесь обратно? Вам придется разблокировать третий отсек, не так ли? Так что мы потеряем еще один уровень. — Киран провел рукой по лбу, раздумывая. — А там все тропики и экзотика, весь дождевой лес. Легкие корабля. У нас закончится кислород до того, как мы долетим до Новой Земли.

— Моя мама внизу! — запротестовал Остен Хэнд. — А они больше не отвечают на вызовы. Я не могу просто бросить ее…

Мальчик не смог договорить. Он закрыл лицо руками.

— Мы откроем отсек всего на секунду, — взмолился Тобин.

— И этой секунды как раз хватит, чтобы убить нас всех. Возможно, не сразу, но медленно и мучительно. Не говоря уже о том, как это повлияет на нашу способность завести детей. А если это произойдет, миссии конец.

— В любом случае, девочек у нас уже нет, — мрачно заметил Остен.

— Девочки вернутся, — твердо сказал Киран.

— Но как мы их вытащим оттуда?! — Веснушчатое лицо Тобина исказилось от страдания.

У Кирана не было на это ответа. Мальчики сами начинали понимать ситуацию: взрослые не собирались возвращаться. Никто не обязан был говорить им об этом. Но сделать это следовало.

— Подождите здесь, — сказал он мальчикам. Он прополз по потолку через комнату и добрался до Центрального Совета. Там он увидел Сета, перешептывающегося с Сареком, на лице которого при виде Кирана немедленно появилась издевка. Киран, не обращая внимания на них обоих, спустился к пульту связи и нажал на кнопку вызова машинного отсека. Ждать пришлось долго, и он видел, как Сет с Сареком уставились ему в затылок. Видеоэкран замигал, и Киран увидел Викторию Хэнд, маму Остена. Ее едва можно было узнать. Лицо ее ужасно опухло, а венозные сосуды разорвались, образовав пугающие кровоподтеки.

— Киран, говори быстро…

— Миссис Хэнд, детям нужно поговорить со своими родителями.

— Мы не можем тратить на это время. Мы хотели бы, поверь мне…

— Виктория, — твердо сказал Киран, — соберите всех родителей у видеотерминала прямо сейчас. Иначе мальчики попытаются спуститься к вам, и я не знаю, смогу ли их остановить.

С лица Виктории исчезла вся уверенность. Следующую фразу она произнесла шепотом, и из глаз ее закапали слезы.

— Мы не хотим, чтобы они видели нас в таком состоянии.

— Они понимают, что должно произойти, Вики. Они сами догадались. Им нужно увидеть вас, чтобы вы им это объяснили. Но также… — Он запнулся. — Вики, там очень много… убитых… в левом отсеке для шаттлов.

Она сглотнула.

— Я знаю.

— Что нам делать? — прошептал Киран.

Пару секунд она стояла неподвижно, опустив голову. Собравшись с силами, она сказала:

— Вам придется поместить тела в воздушный шлюз и выбросить наружу. Все сразу.

Кирана охватило отвращение, но он нашел в себе силы сказать:

— Хорошо.

— Ты сможешь сделать это, Киран? — мягко спросила она. — Мне жаль, что это придется делать тебе.

Киран кивнул. При мысли об этой задаче все его существо содрогалось. Но была другая задача, которая ужасала его еще больше.

— Мне удалось составить список тех… кто… Тех, кого они… — Киран мог говорить только с закрытыми глазами. — Но их сыновья еще об этом не знают, и я не знаю, как… — он запнулся и не смог продолжать. — Вы ведь сиделка, да? Как сказать кому-то…

Женщина смотрела на экран глазами, полными слез.

— Я им скажу.

Киран собрал всех мальчиков и выстроил их в ряд, паря по коридору снаружи Центрального Совета. Тобин Эймс и Остен Хэнд пришли вместе с остальными и теперь тихо ждали своей очереди.

Все согласились, что каждый мальчик, говорящий по видеоустройству, имеет право на уединение. Никто не входил в Центральный Совет, кроме мальчика, говорящего сейчас со своими родителями. Время от времени сквозь металлические стены Киран слышал рыдания, но по большей части это была молчаливая процессия.

Артур был одним из первых, кто вышел из Центрального Совета. Он вцепился в одну из изоляционных трубок на потолке в углу коридора и парил там, угрюмый и потерянный. Киран знал, что родители Артура не были упомянуты в списке, так что сегодня он не получил никаких страшных новостей. Киран тронул его за плечо и поманил вниз по коридору.

— Мне нужна твоя помощь.

— Что? — Артур парил вслед за ним, придерживаясь за верхние трубки.

— Ты видел видеоэкраны с левого отсека для шаттлов? — прошептал Киран.

— Да.

— Ты можешь помочь мне… разобраться с этим?

Мальчик побледнел.

— Ты единственный, кого я могу об этом попросить… — начал Киран. — Я не могу пойти туда один. Я понимаю, что прошу о многом…

Артур оборвал его:

— Я сделаю это.

Спуск на лифте был мрачным. Когда двери открылись в безмолвный коридор, ведущий к отсеку для шаттлов, Киран ощутил такой ужас, что задрожал до самых костей. Он просто не мог заставить себя выйти из лифта.

— Они же не будут там парить в воздухе? — прошептал Артур. Он тоже еще не вышел из лифта.

Киран ничего не ответил.

Наконец мальчики заставили себя покинуть лифт и направились к отсеку. На первый взгляд он выглядел, как обычно, и на краткий безумный миг у Кирана появилась надежда, что кто-то уже позаботился о телах и ему не придется заниматься этим самому.

Но нет. Это был склеп.

Они были повсюду, настолько неподвижные, что ускользали от внимания. Или, возможно, он просто не хотел их замечать, и его разум отвергал то, что он видел, просто отбрасывал это. Но когда Киран заставил себя посмотреть, все они были там. Лежали там, где их застигла смерть. Ждали.

Дюжины тел, лежащих на полу или парящих прямо над полом, лужи черноватой высохшей крови, растекавшейся из-под них. Неподвижно глядящие в пустоту глаза. Неестественно согнутые конечности. Так много тел. Он увидел миссис Хенри, мистера Обадиа, лейтенанта Паттерсона, Харве Момбаса. Они лежали здесь все это время, превращаясь в глину.

К горлу его поднялся комок, но он проглотил его. Все его тело дрожало, руки слабели, но он сжал кулаки и направился мимо тел к дверям воздушного шлюза.

Артур парил бок о бок с ним, оглядывая неподвижные тела. Лицо его было мертвенно-бледным.

— Как мы это сделаем? — спросил Киран.

Артур метнул в него быстрый взгляд.

— Нам нужна веревка.

Они работали много часов подряд, привязывая тела к концу веревки и с помощью подъемного блока, прикрепленного к внутренней стенке воздушного шлюза, протягивая их через отсек для шаттлов. Артур в основном занимался подъемным блоком, а Кирану приходилось завязывать веревку вокруг мертвецов. Он пытался не смотреть им в глаза, пытался не замечать их зловония. Заканчивая с одним телом, он каким-то образом находил в себе силы переместиться к другому, затем к следующему, вполголоса проклиная дурацкий способ, которым ему приходилось передвигаться. Однако, если бы не невесомость, их задача была бы практически невыполнима.

Поднимая мертвые тела, закрывая их пустые глаза, он заставлял себя думать об Уэверли. Он вспоминал ту минуту, когда впервые отважился взять ее за руку. Это было во время котильона на празднике сбора урожая. Они пили пиво и ели жареные овощи с каштанами и солеными оливками. Взрослые танцевали танцы, который они помнили из своего детства на Земле, а Уэверли сидела за одним из столов и доедала последний кусок клубничного пирога, который она испекла по случаю праздника. Киран сел рядом с ней и указал на ее маму, которая танцевала с Каликом Хассаном, кружась и хихикая. Уэверли засмеялась, когда ее мама споткнулась, а он взял ее за руку и притянул ближе. Она удивленно повернулась к нему, а потом улыбнулась.

К тому времени, когда они подтащили к воздушному шлюзу последнее тело, Киран ощущал себя опустошенным, как будто та часть его, которая делала его человеком, умерла, и осталось только существо без мыслей и чувств. Артур выглядел изможденным, когда разбирался с управлением, отключая систему отсоса воздуха из воздушного шлюза. Им нужно было оставить воздух внутри, иначе тела не смогут вылететь наружу. Когда Артур все отладил и поднес палец к красной кнопке, Киран положил руку ему на плечо.

— Мы не должны что-нибудь сказать? — прошептал Киран.

— Ты имеешь в виду что-то вроде молитвы?

Мальчики смущенно переглянулись. Киран не знал, что делать. И тогда начал Артур. Он запел, и его чистый тенор наполнил отсек для шаттлов. Через несколько тактов к нему присоединился Киран. Он знал эту старую мелодию и эти слова. Произнося их, он понял, насколько они красивы: «Blackbird singing in the dead of night. / Take these broken wings and learn to fly».

Когда песня была закончена, Артур нажал кнопку, чтобы открыть внешние двери воздушного шлюза. Раздался взрывной звук. Киран выглянул в иллюминатор, чтобы убедиться, что тел больше не осталось.

Воздушный шлюз был пуст.

В лифте на пути обратно к Центральному Совету Киран с Артуром молчали. Когда двери лифта открылись, Артур, не говоря ни слова, направился в свою сторону. Он выглядел сломленным.

Кирану необходим был покой, и он направился по коридору к офису Капитана Джонса. Ему нужно было решить, что делать дальше, и он не знал, где еще ему может прийти что-то в голову. Сначала он ощущал себя там неловко, как будто вторгся без разрешения. Без Капитана, сидящего в кресле и поглядывающего в иллюминатор, комната казалась маленькой и темной. Он уцепился за кресло и пробежался пальцами по гладкой бумаге блокнота. Ему так не хватало мудрого взрослого человека, который пришел бы и сказал ему, что он молодец, что они с Артуром все сделали правильно. Но рядом не было никого, кто сказал бы ему это. Он даже не мог сказать себе это сам. Он не был уверен, что это так.

Сквозь стену он слышал плач мальчиков.

Что он мог для них сделать? Они были потеряны и убиты горем. Но если они утратят самообладание, то не смогут пережить все это. Они совершат какую-нибудь глупую ошибку, например, забудут почистить воздушные фильтры или не проверят систему очистки воды. И тогда все будет кончено. Мальчикам нужен был лидер.

Киран тронул личный экран Капитана Джонса и прокрутил дневниковые записи. Он пытался припомнить какой-нибудь случай наподобие этого, когда команда понесла бы такие же ужасные потери. Единственная ситуация, хоть как-то сопоставимая с нынешней, была тогда, когда в результате аварии в воздушном шлюзе троих людей выкинуло в космос — тот случай унес маму Сета и папу Уэверли. Киран нашел речь Капитана, которую он тогда произнес, но эта речь не соответствовала тому, что происходило сейчас. И ничего в дневнике Капитана не соответствовало этому.

Киран обратил внимание на странную папку в личных файлах Капитана. Она называлась «Проповеди». Возможно, здесь было что-то полезное.

Он пробежал глазами названия файлов и обнаружил один, называвшийся «Когда надежды больше не осталось». Он открыл файл и начал читать. Это была короткая речь, но она была прекрасной, и, дочитав ее, Киран почувствовал себя лучше. Он подумал, что другим мальчикам эта речь тоже может помочь.

Киран переписал файл с проповедью на портативный экран, который он пристегнул к своему ремню, и выплыл обратно в теперь уже пустой коридор. Последние из мальчиков уже поговорили с родителями или узнали о том, что случилось с ними, если они были в списке убитых. Все закончилось.

Возле двери в спальню висел громкоговоритель, и Киран взял его в руки. Он не знал, как ему привлечь внимание мальчиков. Ему почему-то казалось, что вызвать их наружу будет неправильно. Поэтому он просто начал читать:

— «Иногда в нашей жизни нам приходится сталкиваться с огромными потерями. Нереальность этой потери сводит нас с ума, но нам ничего не остается, кроме как мириться с ней. Что еще мы можем сделать? Мы смотрим в пустые иллюминаторы и видим бесконечное мироздание, крошечные точки звезд, которые кажутся вечными, и мы чувствуем себя такими маленькими, такими одинокими. Незначительными. Как могут какие-то наши дела иметь значение в этом бесконечном пространстве?»

Киран услышал смешки, доносящиеся из угла, где парили Сет с друзьями, но не обратил на них внимания. Некоторые мальчики смотрели на него сквозь слезы на глазах.

— «Но это не так. Поверить в то, что наши жизни полны смысла, — это и есть суть веры. Мы не такие огромные, не такие яркие и не такие вечные, как звезды, но мы несем послание человека о любви сквозь Вселенную. Мы первые. Мы создаем мир. И поддерживает нас только надежда. И как камыш, качающийся на ветру, мы найдем наше новое солнце».

Киран сделал паузу перед последним абзацем и поднял голову. Теперь все мальчики смотрели прямо на него. Многие из них, не скрываясь, плакали, и их слезы, как снег, разлетались по воздуху в центральном бункере. Но все они плакали беззвучно. Даже Сет затих, глядя на то, как Киран завладел вниманием целой комнаты.

— «Люди не отступят в темноту. Путешествие долгое, миссия трудна — некоторые говорят, что невыполнима, — но мы одержим победу. Придет время, когда дети соберутся у костра и будут смотреть на звезды, незнакомые нам. И они вспомнят наши жертвы. И наши имена будут звучать в их песнях».

Никто из мальчиков не сказал ни слова, но атмосфера в комнате стала менее подавленной. Киран повесил громкоговоритель на крючок возле двери и поплыл к своей койке. Он нырнул в спальный мешок, застегнул его на молнию и, прижимая к груди портативный экран, наконец-то закрыл глаза.

Но разум его продолжал лихорадочно работать. Перед глазами его проплывали тела, кровь, боль на лицах. А теперь оставшиеся взрослые умирали в машинном отсеке. Неужели ему придется делать это снова? Должен быть какой-то способ вызволить оттуда команду! Он не мог просто плюнуть на них. Он не должен.

Он был не в состоянии спать — теперь, когда нужно было сделать так много. Он выбрался из спального мешка и пошел к машинному отсеку. Гравитация была нормальной. Чем дальше он шел, тем длиннее казалась спальня. Он огляделся вокруг, и каждый мальчик на каждой койке оказался Сетом Ардвейлом. Все они бросали на него обвиняющие взгляды синих глаз.

Это был сон. Он все еще лежал на своей койке. Он снова попытался подняться, но его ноги были словно парализованы.

Ему нужно поспать. Его тело просто отказывалось ему служить. Он должен поспать хотя бы пару часов.

Слова проповеди «и наши имена будут звучать в их песнях» крутились в его голове, убаюкивая и успокаивая. Перед тем как окончательно отключиться, он пожалел, что не может поблагодарить того, кто написал их.

Что же это было за имя?

Ах да.

Энн Мэтер.

 

РАЗГЕРМЕТИЗАЦИЯ

Через несколько часов Киран проснулся, не очень бодрый, но достаточно отдохнувший, чтобы хоть как-то функционировать. Другие мальчики в спальне лежали на своих койках и все еще спали, но некоторые уже отстегнули ремни и сейчас парили под потолком. Теперь, когда мальчики привыкли к невесомости и риск травм стал минимальным, Киран разрешил им плавать по комнате столько, сколько они захотят. Он в любом случае не смог бы им этого запретить, и он уже понял, что лучше не отдавать приказов, которые все равно будут нарушены.

Киран отстегнулся от койки и, оттолкнувшись, взмыл к потолку. Он проплыл через спальню, кивая немногим проснувшимся мальчикам, миновал камбуз, где Рэнди Онтега заливал водой дюжины пайков на завтрак, пересек коридор и влетел в Центральный Совет, где обнаружил Сета с Сареком и еще нескольких мальчиков, столпившихся вокруг пульта управления.

— Что происходит? — спросил Киран, прогоняя от себя остатки сна.

Никто ему не ответил, так что Киран оттолкнулся от потолка и опустился вниз, через плечо Сета заглядывая в видеоэкран. Они смотрели на машинный отсек, но там не было видно никакого движения.

— Что это? — снова спросил Киран.

Сет неохотно ответил:

— Мы больше их не видим.

— Никого? — спросил Киран.

Сарек кивнул.

— Мы даже не можем вызвать их к пункту связи.

— И давно?

— Уже двадцать мнут.

— Когда они в последний раз выходили на связь?

— Они прислали сообщение сорок минут назад.

— Где оно?

Сарек сунул Кирану листок бумаги с распечатанным текстом. На нем было только: «Двигатели включатся в 08.30. Мы вас любим».

— Что это значит? — воскликнул Киран, повысив голос.

— Мы не знаем, что это значит! — яростно вскричал Сет. Повязка у него на голове сползла, и он коротким движением поправил ее. Пятно крови, коричневое по краям и красное в середине, красовалось в центре повязки, словно пулевое отверстие.

Волосы у Сета были засалены, и он с диким видом изучал глазами экран. Он был на пределе, Киран это видел. Интересно, спал ли он хоть немного?

— Смотрите! Вон там! — Сарек показал в угол экрана, и Киран заметил там чью-то ногу. Она проплыла по направлению к кормовой части машинного отсека.

— С этой частью отсека есть еще какая-нибудь видеосвязь? — спросил Киран.

— Только с воздушными шлюзами, — ответил Сет. — Но камеры выключены или прикрыты чем-то.

— Зачем им закрывать камеры в воздушном шлюзе? — воскликнул Киран.

Никто ничего не ответил. Это было не нужно. Киран вдруг сам осознал правду.

— О нет.

Киран трясущимися пальцами схватил микрофон, связанный с машинным отсеком.

— Прекратите то, что вы делаете. Прекратите! Я знаю, что вы меня слышите! — прокричал он. — И вы думаете, что вы герои, но это не так!

Мальчики посмотрели на Кирана, и на этот раз в их глазах вместо злости был неподдельный страх. Даже у Сета глаза раскрылись от ужаса, лицо его побелело, и он прикусил губу.

Киран подождал ответа и, не дождавшись, снова нажал на кнопку пульта.

— Вот что. Неважно, разгерметизируете вы машинный отсек или нет, я собираюсь вывести шаттл и состыковать его с воздушным шлюзом, который вы собираетесь открыть. Так что вам нужно только подождать пять минут. Всего пять минут!

— Что ты творишь? — воскликнул Сет. Его лицо превратилось в испуганную гримасу с оскаленными зубами.

Лицо Сета потемнело, когда его осенило:

— Они хотят взорвать машинный отсек.

— Зачем? — закричал Сарек. — Двигатели ведь уже в порядке!

— Чтобы избавиться от радиоактивных газов, — сказал Киран. «И своих тел», — чуть не добавил он, но вовремя передумал. Он не знал, много ли взрослых еще осталось в живых. Возможно, несколько. Возможно, все. Они должны были получить смертельные дозы радиации и решили покончить со всем как можно скорее, не затягивая. Но он не собирался позволять им это.

Он отстегнул ремень и ткнул пальцем в Сарека.

— Оставайся у пульта связи. Продолжай с ними говорить. Я свяжусь с тобой, когда буду в шаттле.

Сет нахмурился:

— Ты не умеешь управлять им.

— Ты тоже, — бросил Киран через плечо.

— Я иду с тобой.

Киран проплыл под потолком к главному лифту и нажал на кнопку. Двери лифта немедленно открылись. Он подтянулся внутрь, не оглядываясь посмотреть, следует ли за ним Сет, и нажал кнопку уровня отсека для шаттлов. Сет парил рядом с ним, придерживаясь за потолок. Киран всмотрелся в его профиль, пытаясь увидеть его глазами Уэверли, но, решив, что в такое время глупо этим заниматься, отвернулся.

Сет как будто угадал его мысли.

— Ты, наверное, волнуешься за Уэверли.

— Я больше ни о чем не могу думать.

— И я, — сказал Сет, глядя ему прямо в глаза. — Я пытался их остановить. Я хочу, чтобы ты знал это.

— Я знаю. Я видел, — тихо сказал Киран. Он слышал сильное дыхание Сета. От всего, что делал Сет, веяло силой. — Спасибо, что попытался.

— Не за что.

Киран открыл рот, чтобы наконец задать вопрос, мучавший его уже годы: «Ты ее любишь, да?»

Но он не мог заставить себя произнести это. Он боялся ответа, он не хотел верить, что такой человек, как Сет, способен на настоящую любовь.

Когда лифт спустился на уровень отсека для шаттлов и двери открылись, Киран выплыл в коридор. Оттолкнувшись, он влетел прямо в дверной проем — гораздо быстрее, чем если бы он бежал. За спиной он чувствовал Сета.

Оказавшись внутри, он оттолкнулся ногами от стены и направил себя в сторону ближайшего к воздушному шлюзу шаттла. От быстрого полета у него закружилась голова. Он видел лужи высохшей крови, и перед глазами у него вставали картины того, как они с Артуром вытаскивали трупы в воздушный шлюз. С тех пор он об этом не думал; ему бы хотелось думать, что этого вообще не было.

Оглядевшись вокруг, он увидел, что Сет уже открыл ведущий к шаттлу трап и вплывает внутрь. Киран последовал за ним.

— Тела, — тихо сказал Сет. — Ты…

— Да, — коротко ответил Киран.

— Я мог бы помочь.

— Ты был ранен, — сказал Киран, пристегиваясь к сиденью пилота.

Киран раньше не представлял, насколько огромны шаттлы, как трудно передвигаться между всеми этими дверями. Желудок его сжался. Сможет ли он? Он никогда не водил даже «одиночку».

— Ладно. — Киран посмотрел на навороченную панель управления, раздумывая, какую кнопку нажать первой.

Сет щелкнул переключателем, и Киран услышал, как двигатели, кашлянув, ожили.

— Спасибо, — сказал Киран, на этот раз радуясь, что Сет здесь.

Сет показал на сиденье пилота.

— Тебе шестнадцать, да? Значит, тебя брали на имитационные испытания?

— Да, — кивнул Киран, хотя он никогда не блистал на этих испытаниях. Управление шаттлами было невероятно сложным. Из-за невесомости было практически невозможно оставаться пространственно-ориентированным, двигатели были очень мощными, и малейший просчет мог оказаться смертельным. То, что он сейчас затеял, было чрезвычайно опасно не только для него и Сета, но и для всех на «Эмпирее». Если он врежется в корпус корабля, то почти наверняка произойдет взрывная разгерметизация, которая убьет всех на борту. На имитационных испытаниях Кирану ни разу не удавалось даже посадить шаттл. Каждый раз он разбивался. Он прикусил губу, пытаясь унять дрожь.

— И не вздумай называть меня трусом, — угрожающе сказал Сет.

— Заткнись.

— Иди к черту.

— От тебя нет никакого толку.

— Я рядом, разве нет?

Киран посмотрел на упрямый подбородок Сета, на твердый взгляд его синих глаз и решил, что, да, Сет был рядом, он был рядом все это время, не прячась и не труся. Кирану он не нравился, но, если честно, Сет, похоже, был единственным стоящим помощником.

Киран набрал в грудь воздуха и взялся за джойстик, находившийся у него между колен. Он слегка качнул его и почувствовал, как корабль передвинулся вперед.

— Отпусти блокировку, — сказал он Сету, который уже держал руку над переключателем.

Шаттл дернулся. Киран едва удержал его от того, чтобы он не пробил потолок отсека для шаттлов. После того как шаттл несколько раз угрожающе качнулся, Кирану наконец удалось выровнять его, твердо ухватившись за джойстик.

— Ладно, свяжись с Сареком и скажи ему, чтобы он открыл воздушный шлюз.

Сет забормотал в микрофон головной гарнитуры. Мальчики смотрели, как двери медленно разъезжаются, открывая большой воздушный шлюз.

— Не врежься в обшивку, — едва слышно пробурчал Сет.

Очень мягко Киран повел джойстик вперед, и шаттл скользнул в воздушный шлюз. Как только корма судна миновала люк, Сет приказал Сареку закрывать двери. Мальчики подпрыгнули на креслах при оглушительном звуке разгерметизации. Как только внутри воздушного шлюза образуется почти полный вакуум, можно будет безопасно открыть внешний люк.

— Господи боже, — пробормотал Киран. Желудок его сжался. Он никогда не покидал «Эмпиреи», никогда не оказывался в бесконечном пространстве. Он посмотрел на Сета. Лицо у него было вытянутым и мертвенно-бледным.

Когда их взгляды встретились, Сет сказал:

— И чем я только думал?!

Киран прыснул со смеху, и Сет тоже не выдержал. Но этот момент длился недолго. Сет нажал кнопку связи и сказал Сареку:

— Хорошо. Открывай.

Киран не знал, чего он ждал, но, когда двери воздушного шлюза открылись перед ним, весь его страх рассеялся. В конце концов, туманность за толстым лобовым стеклом была не такой уж незнакомой.

— Медленно, — сказал ему Сет.

— Ага, — ответил Киран, продвигая шаттл наружу.

Как только они покинули защитный покров «Эмпиреи», у Кирана нестерпимо закружилась голова, и на секунду ему показалось, что его сейчас вырвет. Он глубоко дышал, пока головокружение не прошло, после чего повернул джойстик налево.

В поле его зрения замаячили очертания «Эмпиреи».

Он никогда не видел корабль снаружи и только теперь осознал, какое же это невероятное устройство. Шаттл двигался вдоль внешней обшивки, изборожденной неправильными холмами и долинами, образованными куполообразными корпусами для различных корабельных систем. Корпус атмосферного контроля темнел выше всех остальных.

— Осторожно! — предупредил Сет.

Киран потянул джойстик на себя, чтобы проскочить его, но дно шаттла задело внешнюю обшивку корпуса, вызвав ужасающий звук скрежета металла по металлу. На какой-то момент шаттл, судя по всему, зацепился за что-то, но потом пошел дальше.

— Осторожно! — Сет схватил джойстик у своих колен, потянул его назад, и шаттл взлетел выше.

— Я понял, — сказал Киран. — Можешь отпустить.

— Не делай так больше, — сказал Сет, задыхаясь. Он не отводил руки от джойстика второго пилота.

— В чем дело? Сдрейфил? — спросил Киран.

— Чуть не обосрался.

Сет забурчал в микрофон, приказывая Сареку проверить систему кондиционирования на предмет повреждений.

После нескольких мучительных минут Киран увидел впереди кормовые двигатели «Эмпиреи» и понял, что воздушный шлюз машинного отсека должен находиться где-то слева.

— Где он?

— Я не вижу.

Связь запищала, и Сет ответил:

— Что?

— Дай мне поговорить с Кираном.

Это был голос Мейсона Ардвейла. Киран думал, что Мейсон уже мертв, ведь он не говорил с ними последние сорок часов.

— Я здесь, Мейсон.

— Ты чертов сумасшедший, ты знаешь это?

— И это говорит человек, который хочет выброситься из воздушного шлюза.

— Мы должны избавиться от радиации.

— Отличная идея. Но вы не сделаете этого, пока я не прилечу к вам.

Мужчина засмеялся, но смех этот был горьким и невеселым.

— С чего ты взял, что шаттл сможет состыковаться с машинным отсеком?

Кровь отхлынула от головы Кирана, и он чуть не потерял сознание.

— Воздушный шлюз не стыкуется с шаттлом?

— Воздушный шлюз машинного отсека спроектирован для удаления газа. — Мейсон слабо закашлялся. — Они не подходят даже для «одиночки».

— Но это бред! — истерически закричал Сет. — Кому пришло в голову делать такой корабль?

— При любых нормальных условиях мы бы получили около двадцати предупреждений до того, как состояние двигателей стало критичным. Обычная команда из шести человек могла бы справиться с любой нормальной аварией.

— Строители не могли предусмотреть взрыв реактора? — воскликнул Киран.

— Они не могли предусмотреть саботаж. — Мейсон говорил спокойно, монотонным голосом. — Неужели ты думаешь, что в противном случае мы бы не попытались, сынок?

Киран покосился на Сета, который побледнел, услышав, как его отец называет кого-то «сынок».

— Значит, мы уже ничего не можем сделать? — спросил Киран.

В кабине наступила мучительная тишина. На коже Кирана выступил пот, и он почувствовал, что дрожит от холода.

Мужчина вздохнул:

— Послушай, возможно, это погубит нас, но ты можешь попытаться подогнать шаттл и разместить его над воздушным шлюзом, и тогда, когда снизим давление, нас может выбросить внутрь.

— О, отлично! Так и сделаем! — воскликнул Киран.

— Ты кое-чего не понимаешь, — мрачно сказал Мейсон. — Сила выброса может повредить шаттл. Она закрутит шаттл так сильно, что вы, возможно, не сможете с ним справиться. Поэтому мы все-таки надеемся, что вы не станете делать это.

— Боже, — сказал Сет. Он сгорбился в своем кресле, бессмысленно уставившись на панель управления. Он поднял взгляд на Кирана. От всего его упрямства не осталось и следа.

Киран взглянул на Сета. Возможно, он застрянет здесь, и остаток его короткой жизни ему придется смотреть на лицо Сета Ардвейла, если их корабль, крутящийся, словно пульсар, унесет в космос. Но разве у них оставался выбор?

— Ладно, мы попробуем, — сказал Киран. Он чувствовал себя совершенно больным, и в голове его пульсировала боль. Он на пару секунд отнял руки от джойстика и размял пальцы, чтобы унять их дрожь.

— Когда из моих глаз перестанет идти кровь, я вас отшлепаю, — сказал Мейсон.

— Если сможешь поймать нас, старик, — ответил Сет, и они оба угрюмо засмеялись.

— Ладно, Мейсон, что я должен делать? — Киран снова крепко схватился за джойстик.

— Ты должен остановить шаттл над люком на левом борту.

— Вон он! — сказал Сет, показывая направо.

Киран увидел овальные очертания воздушного шлюза, выдающегося над корпусом «Эмпиреи», и медленно повел шаттл к нему, пока на видеоэкране не показался воздушный шлюз. Сет нажал на кнопку, и в нижней части экрана возникли слова «Программа стыковки».

Киран начал опускать шаттл к воздушному шлюзу.

Шаттл, покачнувшись, остановился, и по нему пробежал звук металлического скрежета.

— Боже, — пробормотал Сет, нажимая на кнопку, которая откачивала воздух из грузовых отсеков в резервные баки, чтобы потом закачать его обратно.

Мальчики переглянулись. Сет прикусил внутреннюю часть щеки — нервная привычка, искажавшая его лицо. Киран облизнул губы и сказал:

— Мы состыковались, Мейсон. Готовьтесь.

— Хорошо. В ту секунду, когда услышите звук разгерметизации, закройте двери шаттла, слышите? Вам придется действовать очень быстро, иначе мы вылетим наружу.

— Я знаю, пап. — Сет положил палец на кнопку.

— На счет три, — сказал Мейсон.

Киран осторожно ухватился за джойстик, чтобы не тряхнуть корабль. Его глаза были направлены на купол туманности, которая ждала случая проглотить последних взрослых членов команды «Эмпиреи».

— Раз.

Киран набрал в грудь воздуха. Он представил безвоздушное пространство, немедленное обморожение, которое их ждет, разорванные легкие, вскипевшую кровь.

— Два.

Сет открыл двери воздушного шлюза шаттла, которые должны были принять команду. Киран сжал кулаки вокруг джойстика.

— Три.

Взрывная волна ударила Кирана в грудь, когда воздух вырвался из воздушного шлюза «Эмпиреи». Шаттл немедленно закружился на безумной скорости, так что вся вселенная превратилась в размытое розовато-серое пятно. Киран почувствовал, как его глаза скашиваются к переносице, и опустил веки, держась за джойстик и ожидая, пока голова его прояснится.

Открыв глаза, он задохнулся от изумления.

Их уже отнесло так далеко от «Эмпиреи», что корабль съежился далеко позади и выглядел не крупнее медузы. О боже. Он исчезал из иллюминаторов, затем возвращался, снова исчезал, а шаттл, вертясь, все удалялся от него, совершенно не поддаваясь управлению и ввинчиваясь в туманность, словно камешек, бесконечно прыгающий по волнам бурного ручья.

 

ВРАЩЕНИЕ

В течение долгого времени единственное, на что был способен Киран, это пытаться усидеть в кресле. Перед глазами у него мелькали черные точки. Он подумал, что, должно быть, ослеп.

Он с опаской открыл глаза. От взгляда на иллюминаторы у него закружилась голова, так что вместо этого он сфокусировался на джойстике перед ним. На экране дисплея мигало сообщение: «Включить корректировку ориентации». Он тронул экран, и шаттл внезапно ожил, заурчав дюжинами двигателей, которые включались через случайные интервалы времени.

— Пап!.. Пап! — кричал Сет. Киран не мог заставить себя повернуть голову и посмотреть на мальчика, который отчаянно жал на кнопку связи. — Ты меня слышишь?

— Они остались там? — спросил Киран.

— Я не знаю!

— Ты закрыл люк? Подкачал воздух?

— Да!

— Они, возможно, без сознания, — предположил Киран.

— Я иду вниз.

Сет потянулся к застежке ремня, но Киран закричал:

— Только после того, как мы перестанем кружиться. Ты разобьешься насмерть.

— Так возьми управление под контроль!

— Я пытаюсь! — заорал в ответ Киран.

Стал ли шаттл вертеться медленнее, или Киран просто привык к этому? Он не мог понять. Из иллюминаторов кабины уже не было видно «Эмпиреи». Киран надеялся, что это означает только то, что шаттл развернут в обратную сторону от корабля, потому что другой вариант был слишком страшным: их могло отнести так далеко от корабля, что он скрылся из виду.

— Ты знаешь, как включить систему навигации?

Сет усмехнулся:

— В этой туманности?

На экране перед Кираном вспыхнули красные буквы: «Корректировка навигации неисправна».

— Черт! Гироскоп поврежден! — со злостью бросил Киран. Экран снова замигал: «Включить ручное управление». Киран должен был сам выравнивать корабль.

Он ударил кулаком по экрану, и в ту же секунду все двигатели внезапно остановились.

— Ты чувствуешь, в каком направлении нас несет? — спросил Киран Сета, понимая, какой это нелепый вопрос.

Сет даже не потрудился отвечать.

Единственным способом остановить кружение было направить двигатели в обратном направлении. Киран закрыл глаза и попытался представить, как выглядит шаттл снаружи. Грузовые отсеки располагались ближе к корме, в нижней части судна, так что во время выброса шаттл должно было перебросить через корму. Судно, скорее всего, крутилось носовой частью вниз, а это значило, что ему нужно было направить двигатели так, чтобы они подтолкнули нос шаттла вверх.

Киран потянул джойстик назад. Шаттл начал неконтролируемо крениться. Киран услышал, как Сета тошнит, и кабина наполнилась едким запахом. Он продолжал тянуть джойстик, молясь вполголоса:

— Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста.

— Остановись! Остановись! — заорал Сет, вытирая рукавом подбородок. — Вот он!

Киран открыл глаза и увидел на фоне туманности нечеткие очертания «Эмпиреи», серой и крошечной, словно камешек. Они, судя по всему, находились от нее километрах в двухстах или даже дальше. Действуя на одних инстинктах, Киран отпустил джойстик и запустил задние двигатели. Он почувствовал, как его прижимает к спинке кресла. «Эмпирея» как будто вихляла из стороны в сторону, потому что шаттл подпрыгивал вверх-вниз, но она не исчезала из виду, и двигатели медленно несли шаттл по направлению к дому.

— Кажется, у тебя получилось, — сказал Сет.

— Через пару минут нам надо будет стыковаться, — кивнул Киран. — Давай поищем остальных.

Он отстегнул ремень и пошел вслед за Сетом к люку, ведущему в грузовой отсек, страшась того, что может там обнаружить. Его сердце колотилось в груди, а вены на висках зудели и словно распухли, как будто вся паника и весь ужас последних минут (часов? дней?) собрались там и пытались выбраться наружу. Сет нажал на ручку, поднял крышку люка и заглянул внутрь.

Ничего, кроме тьмы.

— Эй? — позвал Сет. Киран никогда не слышал, чтобы его голос звучал так беспомощно.

Из темноты раздался стон. Киран щелкнул выключателем возле люка. То, что он увидел, преследовало его всю оставшуюся жизнь.

Они лежали вповалку в углу отсека, истекая кровью. Их лица распухли, кожа сморщилась от обморожения, закрытые глаза сочились влагой и были покрыты коркой запекшейся крови. Он едва мог узнать их. Но они были живы.

— Кто-нибудь из вас может говорить?

Одна из скорчившихся на полу фигур слабо подняла палец. Киран прищурился и наконец смог распознать Мейсона Ардвейла, папу Сета, который сказал:

— Ты нас всех спас, Киран.

И ни слова своему родному сыну.

Сет бессмысленно смотрел на своего отца. Он казался совершенно опустошенным.

— Я отвезу нас домой. — Киран положил руку на плечо Сету. — Отличная работа.

Сет скинул руку Кирана.

— Отстань от меня.

Киран опустил руку.

— Я просто пытался…

— Хватит вести себя так, как будто ты тут главный, — сказал Сет. — Тебе никто не верит.

— И ты для этого постарался, не так ли?

— Иди к черту, — бросил Сет и кинулся к отцу.

Киран смотрел, как мальчик срывает с себя рубашку и прижимает ее к глубокой ране на лбу отца, нежно проводит рукой по корке запекшейся крови и шепчет что-то отцу на ухо. Кирану в этот момент безумно не хватало собственного отца, но времени унывать не было. Стыковочное устройство в кабине тревожно пищало, и нужно было возвращаться.

Киран пристегнулся к сиденью и попытался направить шаттл обратно к «Эмпирее», но что-то было не так. Он почему-то никак не мог приблизиться к ней вплотную. Как только он подбирался ближе, «Эмпирея» словно ускользала, как будто сам корабль…

— Сарек! — закричал Киран в связное устройство. — Двигатели, что, снова включились?

— Да! Они снова работают! — донесся взволнованный голос Сарека. — У нас снова есть гравитация, не очень большая, но она все время растет! Ты вытащил команду из машинного отсека?

— Да, нам удалось. И они все живы.

Киран услышал восторженные вопли сотни мальчиков.

— Послушай, Сарек, ты можешь как-нибудь остановить ускорение «Эмпиреи»? Пока мы вас не догоним.

— Э-э-э… — повисла напряженная пауза. — Я понятия не имею, как это сделать.

— Ладно, Сарек. Не волнуйся об этом. — Над верхней губой Кирана выступил пот, и он нервно слизнул его. Возможно, снова выключать двигатели было опасно. У мальчиков могло не получиться их включить. Но попытки опустить шаттл на движущуюся цель сделают эту задачу вдвое труднее. Киран вытер о штаны потные ладони, покрепче ухватился за джойстик и потянул его вперед, придавая шаттлу достаточную скорость для того, чтобы он не отставал от «Эмпиреи».

Глядя, как «Эмпирея» становится все больше в окне кабины, он пытался представить шаттл и «Эмпирею» сверху, чтобы мысленно увидеть траекторию, по которой должен двигаться шаттл, чтобы правильно состыковаться с воздушным шлюзом. Киран понял, что ему придется двигаться гораздо быстрее, чтобы догнать «Эмпирею».

Киран перевел контроль двигателей на максимум, и его тотчас же отбросило на спинку кресла. Он едва смог поднять руку, чтобы управлять кораблем, и ему пришлось напрячь все мышцы, чтобы наклониться вперед и дотянуться до джойстика.

Вместо того чтобы нацелиться прямо на «Эмпирею», Киран направил шаттл к точке над кораблем, пытаясь угадать, где траектории шаттла и «Эмпиреи» пересекутся. Он крепко держался за джойстик, не обращая внимания на дрожь в теле, пугающие предупреждения Сарека из связного устройства, усиливающуюся боль в шее и сдавленную грудь. У него должно было все получиться.

Скоро «Эмпирея» заняла практически все поле зрения Кирана. Он был почти на месте. Он оглядел бугристую поверхность корабля в поисках знакомых восьмиугольных очертаний воздушного шлюза отсека для шаттлов, пока наконец из мглы туманности не возникли оранжевые линии. Стыковочный отсек выглядел совсем крошечным, когда Киран направил к нему шаттл, задав ему диагональную траекторию. Открылись наружные двери воздушного шлюза, и Киран сбавил ускорение. Теперь он снова мог дышать, а руки уже не казались такими тяжелыми. Он кусал губы, пока не почувствовал на языке вкус крови.

— Давай же, давай, — пробормотал он.

Посадка настоящего шаттла была более понятной интуитивно, чем симуляция. Киран прямо держал джойстик, пока шаттл медленно скользил сквозь наружные двери воздушного шлюза. Шаттл задел обшивку, заезжая внутрь, затем проскреб боками по стенам. Но теперь они уже были внутри. Наружные двери закрылись за шаттлом, в воздушный шлюз снова накачался воздух, и внутренние двери раскрылись в отсек для шаттлов, где стояла толпа полных надежды мальчишек.

Он жалел, что не может избавить их от вида их родителей — опухших, израненных, страдающих. Но когда открылся люк в грузовой отсек и мальчики увидели их, лежащих на полу шаттла, она ринулись внутрь, плача от облегчения. Когда Киран спускался по трапу, группки мальчиков уже выносили наружу своих родителей, стаскивая их по трапу грузового отсека и направляясь в сторону госпиталя. Все они были настолько рады, что их родители все еще живы, что, казалось, даже не были особо шокированы их состоянием. На их лицах снова появилась надежда, и, глядя на них, Киран и сам почувствовал, что, возможно, не все потеряно — впервые с тех пор, как он увидел, как Уэверли исчезает во вражеском шаттле.

Может быть, он снова ее увидит. Может быть, найдется способ отыскать ее. И его родителей — они могли быть еще живы. Ему нужно было держаться за эту надежду как можно дольше.

Киран увидел Сета, который пытался вытащить отца из шаттла. Теперь он жалел, что когда-то относился к этому умному находчивому мальчику как к противнику. Ведь именно Киран должен был жениться на Уэверли, разве нет? Он должен переступить через их давнее соперничество, найти способ сотрудничать с ним.

Сет в одиночку тащил отца, пока другие мальчики не поспешили на помощь. Глаза Мейсона Ардвейла закатились, лицо было опухшим, губы потрескавшимися, и кончик его носа был блестящим и почерневшим из-за обморожения. Но он был жив. Это было невероятно. И еще более невероятным было то, что выжили и все остальные взрослые.

— Я бы не смог это сделать без тебя, — сказал Киран Сету, надеясь, что это услышит и Мейсон. Другие мальчики притихли, чтобы слышать, что ответит Сет.

Сет холодно посмотрел на Кирана.

— Не будь таким самодовольным.

Киран покачал головой, не понимая.

— Ты повредил систему искусственного климата, когда врезался в купол. Теперь нам придется чинить ее с «одиночки».

Несколько мальчиков недовольно уставились на Кирана. Зачем Сет это делал?

— Мы справимся, — растерянно сказал Киран. — Ты был там. Ты видел, как это было тяжело.

— Мне не стоило доверять тебе управление, — громко сказал Сет, как будто специально для других мальчиков.

— Доверять мне?

— Думаю, для всех нас было бы лучше, если мы держали тебя на гауптвахте, — бросил Сет через плечо и продолжил тащить отца, который был без сознания, из отсека к госпиталю.

Остальные мальчики повернулись спиной к Кирану и вслед за Сетом вышли наружу.

Когда Киран шел за ними по коридорам, он поймал несколько недовольных взглядов. Повернув за угол, он обнаружил в коридоре Сарека, который нашептывал что-то двум двенадцатилетним мальчикам. Увидев Кирана, они раздраженно посмотрели на него.

— О чем это вы говорите? — спросил их Киран, но они только покачали головами и отвернулись.

Войдя в госпиталь, Киран застал там полный хаос. Большинство взрослых были в полубессознательном состоянии и стонали. Мальчики сновали туда-сюда между медицинскими кабинетами и своими родителями, которые лежали на койках, судорожно сжав руки. Их лица были почерневшими и покрытыми кровоподтеками из-за разгерметизации.

Киран прошел между койками, вглядываясь в лица, пока не обнаружил Викторию Хэнд, сиделку. Она лежала в углу комнаты и стонала, голова ее металась по подушке. Киран пробился сквозь толпу мальчиков, окружившую ее, и закричал:

— Вики! Что нам делать?

Она с трудом открыла глаза, но никак не могла сфокусировать взгляд.

— Что нам делать с повреждениями от разгерметизации? — громко спросил он.

— Кислород, — прошептала она потрескавшимися сморщенными губами.

Киран хлопнул в ладоши, подняв руки над головой, и закричал мальчикам:

— Найдите кислородные баллоны и маски. Каждый из вас должен заняться своими родителями. Скорее!

Дру Джонс отыскал баллоны в кабинете в конце комнаты, и среди мальчиков вспыхнуло несколько драк, пока они пытались добраться до них. Когда Киран перешел комнату, чтобы прекратить свалку, все уже успокоились, и мальчики побежали обратно к своим родителям, тетям или дядям и начали надевать маски им на лицо.

— Как это сделать? — спросил Кирана Бобби Мартин, показывая на шкалу в верхней часть баллона. Вдоль края были указаны какие-то цифры.

Киран поспешил обратно к Вики Хэнд, которая лежала без сознания. Ее сын, Остен, склонился над ней, неловко пытаясь надеть на нее маску. Он плакал, повторяя вновь и вновь:

— Я с тобой, мам. Все будет хорошо.

— Вики! — сказал Киран, и, когда женщина не ответила, потряс ее за плечо.

— Отстань от нее! — закричал Остен. По его толстым щекам катились слезы.

Киран потряс ее сильнее.

— Вики! Какие настройки установить для подачи кислорода?

Глаза ее закатились, но она смогла коротко взглянуть на Кирана.

— Сто процентов, — ухитрилась сказать она.

— Включите кислород на полную, ребята! — прокричал Киран на всю комнату и смотрел, как мальчики поворачивают рычаги на максимум.

Киран стоял возле Вики, обеспокоенно глядя на нее. Он не мог допустить, чтобы она умерла. Она была единственным врачом, оставшимся на корабле.

Киран огляделся в поисках Мейсона Ардвейла и увидел, что его нет в комнате.

— Где отец Сета? — спросил он ближайшего мальчика.

Мальчик показал на одну из отдельных комнат в стороне.

— Сет отнес его туда.

Киран прошел к кабинету, взял один из последних кислородных баллонов и понес его к комнате, где Сет склонился над отцом. Свет был выключен, и Киран щелкнул выключателем.

— Сет, ему понадобится кислород.

Мальчик не сводил глаз с папиного лица.

— Ему уже ничего не нужно.

Мейсон Ардвейл лежал на койке, неподвижный, словно изваяние.

Киран опустил баллон на пол.

— О нет, мне так жаль.

— Надо полагать, — горько бросил Сет, после чего склонился над отцом, закрывая его своим телом, словно пытаясь не дать ему уйти. Это была одна из самых печальных сцен, которые Киран когда-либо видел.

Киран попятился из комнаты и закрыл за собой дверь. Он оглядел других мальчиков, склонившихся над родителями, наблюдая за их лицами, замечая каждый вздох. До конца дня они могли потерять и других.

В дверях столпилось несколько мальчиков. Их родителей не было среди раненых, но они обеспокоенно наблюдали за происходящим. Один из них был Артур Дитрих, и Киран поманил его к себе.

— Артур, где-то здесь в офисах должны быть медицинские видео. Возможно, их хранил доктор Рэндалл или доктор Пател. Найди их, пожалуйста, хорошо?

— Отличная идея. — Артур кивнул и поспешил к выходу.

Киран поднял руку над головой и свистнул, привлекая внимание.

— Ребята, Артур сейчас ищет видео на тему того, как лечить повреждения от радиации и разгерметизации. Когда он найдет их, мы должны будем их посмотреть, чтобы знать, что делать. Кислород — это хорошее начало, но нужно будет делать еще много чего, и нам придется потрудиться.

Несколько мальчиков смотрели на что-то за спиной Кирана. Не успел он обернуться, как почувствовал, как что-то острое вонзается ему в шею над плечом. Это было похоже на укус пчелы, и Киран, хлопнув рукой по шее, нащупал иглу для подкожных впрыскиваний. Она была погружена в его шею по самую рукоятку, ужасно глубоко. Обернувшись, он увидел заплаканное лицо Сета, искаженное яростью.

— Что ты… — начал Киран, но оцепенение уже разливалось по его лицу и подкрадывалось к глазам.

Артур Дитрих выбежал из кабинета доктора, неся охапки бумаг, которые выпали у него из рук, разлетаясь водопадом, когда Киран упал — нет, медленно осел на пол, — удивляясь, что случилось с гравитацией в комнате, неловко размахивая руками, чтобы схватиться за что-нибудь, что не позволило бы ему уплыть через иллюминаторы в блеклую туманность, кружась, кружась…

 

ГАУПТВАХТА

Очнувшись, Киран обнаружил, что лежит, вжавшись щекой в металлический пол. Голова у него раскалывалась, а вкус во рту был такой, словно он наелся торфа, который его мама использовала в саду. Разлепив глаза, он увидел низ металлической койки и в стороне раковину и кран, из которого капала вода.

Долгие минуты Киран ничего не соображал и мог только тупо смотреть на кран, из которого одна за другой падали в раковину серебристые капли.

Кухня.

Это слово застряло у него в голове, словно ледяной осколок. Раковины есть на кухне. Значит, он на кухне.

Нет. Он лежит под койкой. В кухне не бывает коек.

Шея у него зудела. Он попытался почесать ее и нащупал пальцами что-то твердое, торчащее у него из шеи, пульсирующее одновременно с его сердцебиением. Шприц.

Внезапно он вспомнил все. Это Сет сделал с ним это.

И это была не кухня. Это была гауптвахта.

Его тело было похоже на желе, когда он с трудом перекатился на спину. Что бы Сет ему ни впрыснул, оно было очень эффективным и до сих пор действовало, отнимая все силы. Он нащупал шприц, пытаясь угадать, куда тот был воткнут. В яремную вену? В сонную артерию? Безопасно ли вытащить его? Но он определенно не мог оставить его в шее. Ему нужно было подойти к зеркалу, которое висело на противоположной стене, но он не мог сдвинуться с места.

— Вот, — сказал кто-то.

Что-то прокатилось по полу и ударило его в бок. Он опасался, что если он повернет голову, чтобы посмотреть, кто это, то только загонит иглу глубже или, еще хуже, толкнет ее вбок и проткнет яремную вену. Поэтому он нащупал лежащий на полу предмет и с огромным усилием поднял его к глазам.

Зеркальце. Женское зеркальце.

— Спасибо, — задыхаясь, сказал Киран. И зеркало, и его собственная рука казались необыкновенно тяжелыми.

— Я умру, если вытащу эту иглу?

— Откуда я знаю? — ответил голос. Это говорил не Сет, но в голосе не было ни малейшей обеспокоенности. Кто-то еще ненавидел Кирана так же сильно, как и Сет.

Держа зеркальце в левой руке, он правой нащупал пульсирующий шприц и обхватил его пальцами. Он глубоко вдохнул и начал потихоньку вытаскивать шприц из шеи. Игла засела очень глубоко, и у него было ощущение, что он вытаскивает из тела свою кость. Вытащив иглу, Киран отбросил ее и снова посмотрел в зеркало. Из ранки сочилась кровь, но не слишком сильно. Киран уронил левую руку, внезапно очень устав держать зеркало, и зажал ранку правой рукой, чтобы остановить кровотечение.

Так он сидел довольно долго, переводя дух, пока не нашел в себе силы снова открыть глаза. На стене за раковиной он увидел чью-то тень. Кто-то по-прежнему за ним наблюдал.

— Ты собираешься меня убить? — спросил он. Странно, с каким равнодушием он задавал этот вопрос.

— Не я, — ответил голос.

— Тогда можно мне выпить воды?

— Достань сам.

— Я не могу ходить.

Последовал демонстративный вздох, и затем Киран услышал, как что-то скользит по полу и ощутил удар по голове. Пакет, наполовину наполненный водой.

Киран негнущимися пальцами отвинтил зажим вокруг краника и выпил тепловатой жидкости. Она закончилась слишком быстро.

Вода освежила его настолько, что он без особых усилий смог держать глаза открытыми, и он наконец повернул голову, чтобы увидеть, кто за ним наблюдает. На него сверху вниз смотрел Сили Арндт, и на его шишковатых коленях покачивался длинный нож.

— Ты хоть понимаешь, как все это нелепо? — спросил Киран мальчика, который опустил глаза. — Я только что спас всех ваших родителей.

— Сет говорит другое, — прошипел мальчик сквозь тонкие губы, розовой ниточкой пересекавшие его лицо. — Сету пришлось взять на себя управление, потому что ты врезался в отсек системы искусственного климата.

— Всего на секунду! Всю дорогу я вел шаттл. Спроси Сарека.

Мальчик засмеялся.

Кирана скрутил страх, и он внезапно понял, что это война. Война эта шла уже давно, хоть он этого и не понимал. И он проигрывал.

Возможно, он никогда отсюда не выйдет.

Если бы только он смог поговорить со своим отцом хотя бы минуту, чтобы спросить, что ему делать. Киран вспомнил, как глаза отца внезапно стекленели посреди разговора или во время обеда. Он никогда не был по-настоящему рядом с сыном, он всегда был где-то еще, всегда о чем-то думал. Но иногда Кирану удавалось пробиться сквозь его сосредоточенность и завладеть его вниманием. Киран рассказывал ему о своих проблемах, каких-то недоразумениях с друзьями или учителем, несправедливо с ним обошедшимся. И от этих рассказов ему всегда становилось легче, потому что папа говорил: «Правда сильна, Киран. Просто старайся всегда говорить правду, и люди, как правило, смогут поставить себя на твое место».

Правда. Где же тут была правда?

— Понимаешь, Сили, Сет всегда был неуравновешенным. Он умный, это верно. Но он делает людям больно. И дело не в том, что он плохой. Он просто… обозлен.

В ответ Киран услышал абсолютную тишину.

— Мы не можем вот так вот идти друг против друга, ты же это понимаешь? — сказал Киран, стараясь говорить спокойно и убедительно. Нельзя было показывать свой страх. — Чтобы этот корабль продолжал двигаться, нам нужен каждый мальчик. Нельзя кидать человека на гауптвахту только потому, что он совершил ошибку.

— Ты совершил слишком много ошибок.

— А все остальные разве не ошибались?

— Сет ни разу не ошибся.

Киран потерял самообладание.

— Ты позволяешь Сету делать это потому, что ты злишься из-за того, что случилось с нашими семьями, и хочешь свалить на кого-то вину.

— Заткнись! — взорвался мальчик. — Я не обязан тебя слушать!

Киран придержал язык, но теперь он видел, насколько тонко показное спокойствие Сили. Под ним, Киран был уверен, прятался переплетенный клубок дурных предчувствий. Скорее всего, и многие другие мальчики чувствовали такие же сомнения. Если бы он мог добраться до них, если бы он мог поговорить с ними.

— Сили, ты правда согласен с этим? С тем, чтобы кидать меня на гауптвахту?

Мальчик не ответил. Киран тревожно наблюдал за ним. Он был просто ребенком, оказавшимся в ситуации, с которой не каждый взрослый справился бы. Он был сбит с толку, напуган и готов ухватиться за кого угодно и за что угодно, что помогло бы ему почувствовать себя лучше.

— Сили, знаешь, я думаю, что шаттлы вернутся. Если подумать, они вряд ли успели так уж далеко отойти. Возможно, прямо сейчас они освобождают девочек.

— Ты ничего об этом не знаешь.

— И ты тоже. Так почему мы должны предполагать худшее? Капитан Джонс, возможно, сейчас на одном из этих шаттлов. И, может быть, они уже на пути назад. Ты не думал об этом?

— Заткнись, — отрезал Сили. — Я знаю, чего ты добиваешься.

— Что Сет собирается со мной сделать?

— Увидишь.

Мозг Кирана судорожно заработал. Неужели Сет замышлял убийство?

— Если вы избавитесь от меня, все станет только хуже, Сили.

— Тебя держат там, откуда ты не сможешь испортить еще что-нибудь.

— Но с чего ты взял, что я что-то испортил? Откуда кто-то может это знать?

— Сет все видел.

— Значит, против моих слов только его слова? Вот как теперь мы будем жить? Сет сможет кидать на гауптвахту того, кого захочет?

Сили снова промолчал.

Кровь Кирана, пульсируя, разносила страх по всему его телу, пока он не заставил себя погрузиться в отрешенное холодное состояние, в котором он мог думать.

Пока он находился на гауптвахте, он был полностью во власти Сета и у него не было никакой возможности выбраться отсюда, если только кто-то его не выпустит. Его единственной надеждой было получить доступ к кому-то, кто не входил в ближайшее окружение Сета. Он должен был поговорить с Артуром Дитрихом. Или Сареком, который был свидетелем всего полета шаттла, сидя у пункта связи. Сарек мог бы опровергнуть историю Сета.

— Если бы Сет был настоящим лидером, он бы не побоялся честного суда.

— Если ты пытаешься выбраться отсюда, то у тебя ничего не выйдет.

— Я не просто пытаюсь выбраться отсюда. Я пытаюсь спасти корабль. Ты правда думаешь, что Сет — тот, кто должен руководить нами? Правда?

— Да. Я так думаю.

— Ну, отлично. Я уверен, что он никогда не станет так обращаться с тобой.

Сили снова ничего не ответил.

На этом стоило остановиться. Позволить Сили немного подумать самому. У Кирана почти не было надежды на то, что ему удастся заставить мальчиков встать на его сторону, но если он хотя бы вызовет у них сомнения в том, что делает Сет, это уже будет неплохо. Кроме того, все эти мысли и разговоры измучили его, и ему необходимо было закрыть глаза и поспать, чтобы проснуться здоровым. Как только действие лекарства прекратится, он сможет подумать о том, что делать.

Он до сих пор был настолько напуган, что далеко не сразу смог заснуть. Он не знал, сколько времени прошло, прежде чем он снова проснулся и увидел у себя перед лицом пару ботинок.

Он отпрянул, опасаясь, что его пнут в лицо. Он попытался подняться, но не удержал равновесие, и ему пришлось ухватиться за металлическую койку.

Над ним стоял Сет, скрестив руки на груди.

— Ну.

— Ты, наверное, гордишься собой. — Киран приподнялся и сел на койку. Он подумал над тем, чтобы схватиться с Сетом и избить его до потери сознания, но он был слишком слаб, даже пытаться не стоило. Кроме того, по другую сторону железных прутьев койки стояли еще два мальчика, и в руках у них были пистолеты вроде тех, что использовала команда «Нового горизонта». Значит, они спустились в грузовой отсек и отыскали их.

— Чего ты хочешь, Сет?

— У меня есть все, чего я хочу. Ты не стоишь у меня на пути, а на корабле все наконец-то так, как и должно быть.

— И поэтому тебе нужны пистолеты?

Боже, сколько их они взяли?

— С пистолетами все проще, — сказал Сет.

Страх разлился в груди Кирана, словно горячая грязь. Похоже, Сет снова стал невменяемым.

— Что ты планируешь сделать со мной? — спросил Киран, пытаясь скрыть свой страх.

Сет присел на койку рядом с Кираном, положив руки на колени. Теперь, когда главным стал он, лицо его было уже не угрюмым, а высокомерным. Он двигался с ленивой важностью, и в его глазах даже играл смех. Все в нем казалось сбивчивым, плохо связанным с ситуацией.

— Я еще не решил, — сказал Сет.

— Ты думаешь, все будут соглашаться с тобой, что бы ты ни решил?

— Кому есть дело до того, соглашаются они или нет?

— Тебе. Их больше, — сказал Киран.

Ему показалось, что он заметил, как в глазах Сета мелькнуло сомнение, но оно быстро исчезло.

— Единственный, кому стоит сейчас волноваться, это ты.

— Почему? Ты мой единственный враг. А вот как много врагов ты себе создал, издеваясь над ними?

Сет ударил Кирана кулаком в глаз, и голова его взорвалась болью, отдающейся в шею и плечо. Он упал с койки и покатился по полу, не в силах скрыть свою боль.

— Не смей так говорить обо мне! — прокричал Сет. В его голосе звенела вся горечь от потери отца, и он, казалось, прогибался под ее тяжестью. Но он яростно прикусил губу, сдерживая эмоции, и сказал: — Я не хочу снова тебя бить, но я сделаю это, если ты будешь продолжать так со мной разговаривать.

После того как боль утихла, превратившись в красноватый туман у него перед глазами, Киран подтянулся и встал на ноги. Ему пришлось прислониться к металлической стене, чтобы удержаться на ногах. Металл холодил его спину, и это привело его в чувство. Он понял, что ему нужно поесть. Ему нужно было выпить воды. Ему нужно было так много всего.

— Ты знаешь, что случилось на шаттле, Сет. Ты был там. Ты все видел. Я привел шаттл обратно к «Эмпирее».

— Если бы я не перехватил управление, мы бы потеряли систему искусственного климата, — сказал Сет. Он говорил для аудитории из двух человек: Сили Арндта, который хмуро смотрел в пол с непонятным выражением лица, и Макса Брента, восхищенно смотревшего на Сета сияющими глазами. — Я знаю, что я сделал.

— Да. Ты подержал джойстик в течение десяти секунд. Ты нажал на кнопку, чтобы закрыть двери грузового отсека. Вот что ты сделал.

— Мы до сих пор пытаемся исправить повреждения, которые ты нанес системе искусственного климата, когда врезался в нее.

— Я едва задел поверхность. Что там на самом деле повреждено? Антенна? Это вообще стоит того, чтобы чинить?

— Ты сломал всю систему контроля.

— Если бы твой отец был здесь, он бы сказал, что ты лжешь.

Сет в шоке оцепенел, и на секунду Кирану показалось, что он заплачет. Мальчик сжал кулак и, двигаясь так быстро, что Киран не успел даже заметить, как он приблизился, ударил его в живот. Киран на мгновение ослеп и, когда зрение вернулось к нему, обнаружил, что снова стоит на коленях. Он пытался дышать, но его диафрагму сжимали спазмы. Он отчаянно глотал воздух, а боль в животе удваивалась болью в голове. Ему было больно. Ему было так больно.

Возможно, он и правда никогда отсюда не выберется.

Киран поднял взгляд на Сета, возвышающегося над ним. Ему показалось, что по лицу Сета пробежала неуверенность, когда он разминал свой кулак.

— Зачем ты это делаешь? — спросил он Сета, хватая ртом воздух.

— Я не позволю никому из шайки Капитана Джонса захватить корабль.

— О чем ты говоришь?

— Я говорю о том, что все должно измениться.

— А я думаю, ты лишился рассудка.

— У тебя есть еще нелепые обвинения? — спросил Сет, понизив голос. — Или ты готов выслушать то, что я хочу сказать?

Киран только посмотрел на Сета, ожидая, пока он заговорит.

— Ты спал тридцать часов, так что ты, наверное, голоден, да? — понимающе сказал Сет.

Киран держался за живот и ждал.

— Мы принесем тебе какую-нибудь еду, но сначала ты должен будешь признать свои ошибки перед всеми. Вот что ты должен сделать.

Кирану нужна была еда. Он чувствовал себя очень слабым, и, несмотря на боль в животе от удара Сета, он очень хотел есть. Но он не мог позволить Сету наказывать себя в назидание другим. Если он допустит это, корабль будет потерян. Киран чувствовал, что два других мальчика ожидают его ответа. Ему нужно было придумать что-то, что могло бы подорвать авторитет Сета.

Он попытался встать на место Сета. Что самое ужасное мог он ему сейчас сказать?

— Ты, наверное, боишься, — медленно произнес он. Он поднял глаза на Сета и сконцентрировал в этом взгляде всю свою ненависть. — Вот почему ты прячешь меня от остальных мальчиков. Ты боишься, что я настрою их против тебя.

Сет схватил Кирана за волосы и оттолкнул его голову назад, к стене.

— Ты слишком много о себе воображаешь.

— Иначе почему ты требуешь публичного признания? Если бы ты не боялся, ты бы согласился на справедливый суд. Если я такой преступник, каким ты меня выставляешь, ты должен суметь подтвердить это. Но ты этого не можешь, и поэтому ты боишься.

— Нет, Киран, — сказал Сет, выходя из комнатки и закрывая за собой дверь. Его лицо было непроницаемо, но голос дрожал от ярости. — Боишься тут ты.

И это была правда. Киран почувствовал это ночью, лежа в одиночестве, изнывая от голода и боли и скучая по Уэверли. Он очень боялся.