Лирна

Когда лодка доставила её на берег, там ожидало около пятидесяти человек. Не было никаких церемоний, лишь толпа оборванцев с колючими глазами, недоверчиво взиравших на её приближение. Она то и дело ловила их любопытные взгляды на своём обожжённом лице. Щит стоял на носу, глядя во все глаза на высокую фигуру, выделявшуюся среди встречающих. «Он такой бледный», — подумала Лирна, и сердце, вопреки её воле, часто забилось. Рядом с Ваэлином стояла крепкая девушка с мечом за спиной, её длинные рыжие волосы обрамляли фарфоровое лицо. В груди Лирны зашевелился червячок ревности.

«Прекрати! — приказала она себе. — Королева выше пошлых чувств».

Но как же тяжело ей было видеть эту юницу, стоящую рядом с ним и не сводившую с него беспокойных глаз. Лирна узнала несколько знакомых лиц. Брата Каэниса, мрачно застывшего поодаль от прочих. Молодого капитана Аль-Мельну, который держал за руку женщину с длинными тёмными косами и свежим шрамом на лбу. Наконец, приёмную дочь владыки Северной башни, тоже державшуюся поблизости от Ваэлина.

Киль зашуршал о песок, нос лодки раздвинул прибрежные камыши. Элль-Нестра спрыгнул на берег и учтиво поклонился собравшимся.

— Я — Атеран Элль-Нестра, Щит Островов, — сказал он и холодно улыбнулся высокому мужчине. — По крайней мере, одного из вас я знаю...

Ваэлин, едва удостоив его взглядом, с изумлённым лицом шагнул к Лирне: она сходила на берег с помощью Илтиса и Бентена. Он застыл в нескольких футах, словно не веря своим глазам, тогда как Лирна едва сдержалась, чтобы не отшатнуться под его взглядом.

Наконец он моргнул и опустился на оба колена.

— Ваше высочество, — с хорошо заметным облегчением произнёс он таким жалобным, напряжённым голосом, что Лирне почудилось, будто говорит кто-то другой. — Добро пожаловать домой.

* * *

По-видимому, дворец владыки фьефа остался единственным целым зданием в Алльторе. Когда они проходили через город, на каждом шагу их встречали все новые и новые следы битвы. Большинство мертвецов уже унесли, и теперь за городской стеной дымились погребальные костры, а для кумбраэльцев копались могилы. Трупы воларцев свезли в каменоломню в нескольких милях к югу от города и засыпали землёй. Никто не произнёс ни единого слова над общей могилой. В живых осталось примерно пять сотен воларцев, и среди них — генеральская вдова.

Сейчас она стояла перед Лирной, закусив губу от боли и прижимая ладони к животу, куда её пнул так и не оплаканный муж. Позади Форнеллы стояли «придворные» Лирны и представители защитников города. Последние выглядели весьма пестро: седоусый ветеран-гвардеец, явно по чистой случайности выживший в бойне; пожилой лучник — видимо, старый знакомец Ваэлина; и азраэльская женщина, которая безуспешно подражала «благородному» выговору и старалась не смотреть в глаза Лирне без необходимости. Но какими бы разными ни были эти люди, их объединяло одно: пылкая преданность рыжеволосой правительнице, судя по всему — любимице всех горожан. «Надо будет к ней присмотреться, — решила Лирна, чувствуя лёгкое раскаяние, и улыбнулась девушке, стоящей слева от неё. — Во всяком случае, две королевы одному Королевству ни к чему».

Лирна сидела в резном кресле, стоящем на возвышении в главном зале дворца. Рива попыталась усадить её на трон владыки, но королева и слушать не захотела.

— Это место — ваше, госпожа правительница.

Справа от неё стоял Ваэлин, скрестив руки на груди. Он был очень бледен, Лирна боялась, что в любой момент лорд может упасть в обморок. Однако он простоял все многочасовое судебное заседание, не издав ни единой жалобы и даже не попросив стул.

— Мы будем использовать язык Королевства, — заявила Лирна генеральской вдове. — Так будет удобнее всем присутствующим.

— Как пожелаете, — кивнула воларка.

— Обвиняемые должны обращаться к королеве «ваше высочество», — гневно рыкнул Илтис.

— Как пожелаете, ваше высочество, — послушно повторила женщина, вновь схватившись за живот и болезненно морщась.

— Как ваше имя? — спросила Лирна.

— Форнелла Ав-Токрев Ав-Энтриль... ваше высочество.

— Вас судят за развязывание необъявленной и беспричинной войны и нападение на Объединённое Королевство с использованием средств, противных человеческой природе. В случае если обвинение будет доказано, приговор — смерть.

Лирна внимательно посмотрела в лицо женщине, заметив что та боялась, но определённо меньше, чем можно было ожидать. «Неужели Вернье говорил правду? И она действительно живёт так давно, что смерть её не страшит?»

— Должна сообщить, — продолжала Лирна, — лорд Вернье выступил свидетелем в вашу защиту. Он поведал нам, что вы — женщина рассудительная и, хотя вы намеревались извлечь личную выгоду из несчастий, обрушившихся на нашу землю, сами в злодеяниях участия не принимали. Доверяя его показаниям, мы решили проявить милость. При условии, что получим честные и исчерпывающие ответы на все наши вопросы. — Королева чуть подалась вперёд, пристально глядя женщине в глаза, и добавила по-воларски: — Можете быть уверены, благородная госпожа, среди нас есть такие, кто распознает малейшую ложь, как если бы это был громкий вопль. А также те, кто сумеет извлечь правду из вашей головы даже после того, как её отрубят.

— Я согласна, ваше высочество, — торопливо кивнула воларка, и Лирна отметила, что её страх возрос.

— Вот и прекрасно. — Королева откинулась в кресле, подавив мгновенный приступ злости. — Позже я подробнейшим образом расспрошу вас обо всём наедине, а пока самое важное... Лорд Вернье сообщил, что ваш муж ждал некой «следующей волны», которая должна прибыть в Варинсхолд. О чём именно речь?

— О подкреплении, ваше высочество, — благоразумно не промедлила Форнелла. — О силах, которые должны будут оккупировать эти земли и подготовить их для следующего этапа.

— Какого этапа? — нахмурилась Лирна. — Насколько я понимаю, ваше вторжение уже состоялось, о каком ещё этапе вы толкуете?

— Захват Королевства — лишь первый шаг в куда более грандиозном замысле, ваше высочество. — Форнелла переступила с ноги на ногу, подавляя судорогу боли. — Местоположение этих земель как нельзя лучше подходит для достижения конечной цели.

Лирна почувствовала, что Ваэлин напрягся. Некоторое время он смотрел на женщину во все глаза, затем издал разочарованный вздох.

— Что с вами, милорд? — с беспокойством спросила Лирна.

— Прошу извинить меня, ваше высочество, — слабо улыбнулся он. — Просто... я очень устал.

И действительно, глаза у него покраснели, щеки запали, на лице лежала печать глубокой тоски. Она знала, что он совершил накануне, и со временем о его великом деянии должен был узнать весь мир. Но неужели совершенные в бою убийства легли таким тяжким бременем на его душу? Лирна всегда считала Ваэлина нечувствительным к переживаниям подобного рода, будь то чувство вины или отчаяние. Он никогда не был склонен корить себя за содеянное. Но теперь... «Что если он сделался обыкновенным человеком?»

— Хватит экивоков, — приказала она воларке. — Что это за цель?

— Альпиранская империя, ваше высочество, — с некоторым удивлением произнесла Форнелла, как если бы ответ был совершенно очевиден. — Ваше Королевство — прекрасный плацдарм для вторжения в империю. Следующим летом армия должна отбыть из здешних портов и высадиться на северном побережье Альпиры. Одновременно другая армия такой же численности атакует их южные границы. И вековая мечта воларского народа наконец-то осуществится. — Женщина едва заметно искривила губы в усмешке. — Прошу прощения, ваше высочество, но я должна сказать, что наше вторжение сюда — лишь дебютный ход в большой игре.

— Понятно, — задумчиво протянула Лирна. — В игре, которую закончу я, когда сожгу Воларию.

* * *

Вечером во дворце было устроено некое подобие пиршества. Осада не затянулась, и в столице Кумбраэля оставалось немало припасов. Длинный парадный стол в главном зале был обильно заставлен едой и вином, которое оказалось на редкость неплохим.

— Оно из личных подвалов моего дяди, — пояснила Рива. — Правда, большую часть я уже раздала горожанам.

Они стояли в саду, у открытого окна в зал. Илтис и Бентен отошли на дюжину шагов в сторону. Азраэлинка — судя по всему, советница покойного владыки фьефа, как, впрочем, и нынешней его правительницы, — стояла у окна внутри. Вся её поза и выражение лица были подчёркнуто безразличными, однако она не сводила блестящих глаз с двух женщин.

— Госпожа не любит вино? — спросила Лирна правительницу, повернувшись спиной к испытующему взору советницы.

— Ой, просто терпеть не могу! — смущённо улыбнулась Рива. Она держалась скованно, сцепив руки. Девушка то и дело забывала обращаться к королеве как подобает: было совершенно ясно, что она не имеет ни малейшего представления о дворцовом этикете. Впрочем, Лирна обнаружила, что все это её совершенно не волнует.

— Между тем ваш дядюшка был большим знатоком вин, насколько мне помнится, — заметила королева. — Ему достаточно было вдохнуть аромат напитка, и он тут же мог назвать год закладки, виноградник и даже положение склона, на котором произрастал виноград.

— Пьяница он был, вот и весь сказ. Но всё равно он — мой дядя, и я ужасно по нему скучаю.

— Особенно в такой вечер, как этот, наверное.

— Не, я к таким вечерам... — Рива хихикнула. — Ну, не привыкла, что ли. — Девушка внезапно нахмурилась и добавила: — Э-э-э... ваше высочество. Извините.

Лирна улыбнулась самым краешком рта и оглянулась на окно, за которым продолжался пир. Особой радости не ощущалось, гости тихо беседовали, подавленные воспоминаниями о недавней кончине близких. Тем не менее о вине никто не забывал, особенно Норта Аль-Сендаль. Он сидел на дворцовом крыльце, обняв за плечи брата Каэниса, и размахивал рукой так, что вино щедро выплёскивалась из бокала:

— Как же там здор-рово, брат! Бескрайние пространства, океан — до горизонта. А ещё... — Он лукаво подмигнул лорду-маршалу. — Ещё я каждую ночь ложусь в постель с самой красивой женщиной на свете. Каждую ночь, представляешь, братуха?! А ты всё киснешь в своём ордене.

— Мужчины такие зануды, — сказала Рива. — И когда трезвые, и когда выпьют.

— А этот к тому же довольно разговорчив для мертвеца, — хмыкнула Лирна.

Она оглядела других гостей. Сразу бросалось в глаза отсутствие Ваэлина. Он ушёл в свой лагерь всего через час после начала пира, отговорившись усталостью. Госпожа Дарена покинула дворец вместе с ним, и Лирна поняла, что её ревность, по всей видимости, была не по адресу и Рива тут ни при чем.

— Что случилось с лордом Ваэлином? — спросила королева.

На фарфоровом личике девушки появилось напряжённое выражение.

— Он всех нас спас, — неохотно ответила она.

— Это-то мне известно. Я не могу понять, почему в его душе остался такой болезненный след. Прошу вас, госпожа, расскажите, что с ним случилось!

Рива с присвистом выдохнула, вновь поморщившись, как если бы ей не хотелось об этом вспоминать.

— Он привёл в город лесной народ, и они перебили воларцев. Всех до одного, мы и моргнуть не успели. Эх, что стоило Отцу послать нам таких рубак пораньше! А Ваэлина я нашла на месте битвы. Он... У него отовсюду текла кровь, просто реки крови. Мы только перемолвились парой словечек, и он упал. Мне показалось даже... — Она замолчала и взглянула Лирне прямо в глаза. — Показалось, что он умер. Затем появилась госпожа Дарена. Она передвигалась как-то странно, с закрытыми глазами, но шла прямо к нему, не сворачивая. Она тоже была очень бледной... Подошла и упала ему на грудь. Я уж решила, что они оба померли. Тогда я принялась молиться, ваше высочество. Я умоляла Отца Мира, ревела и визжала, потому что это было ужасно несправедливо. И тогда... — Риву передёрнуло, она крепко обхватила себя за плечи. — Тогда они ожили.

— Кто-нибудь ещё это видел?

— Только лесной народ. И, по-моему, им это совсем не понравилось.

— Лучше будет, если это останется между нами.

— Как прикажете, ваше высочество.

Лирна ласково дотронулась до её руки и направилась обратно во дворец.

— А вы это серьёзно? — крикнула ей вдогонку Рива. — Ну, насчёт того, чтобы сжечь их страну.

— Абсолютно, — ответила Лирна, останавливаясь.

— Знаете, перед тем как все это приключилось, я тоже была абсолютно уверена, что поступаю правильно. У меня была священная миссия и благословение самого Отца Мира. А теперь... — Юная правительница потемнела лицом, внезапно став словно бы старше. — Мне немало пришлось совершить. Для того чтобы защитить город, я должна была сделать... много всякого. Тогда я полагала, что поступаю правильно, а теперь и сама уже не знаю. Всё время спрашиваю себя, не приняла ли я ярость за правоту, а убийства из чувства мести — за справедливое воздаяние.

— На войне это одно и то же, госпожа. — Лирна вернулась и пожала ладонь девушки. — Я тоже совершила много всякого — и по здравом размышлении повторила бы всё это снова.

* * *

— Я намереваюсь прогуляться, милорды, — объявила она Бентену и Илтису. — А заодно осмотреть свою новую армию.

Илтис, как обычно, с готовностью кивнул, тогда как Бентен едва подавил зевок.

— Думаете, что уже поздновато для прогулок, милорд? — спросила она его.

— Прошу прощения, ваше высочество, — пробормотал Бентен и постарался выпрямиться. — Я к вашим...

— Иди-ка ты спать, Бентен, — прервала она его взмахом руки.

Орина тоже, как и большинство гостей, по достоинству оценила вино из подвалов покойного владыки.

— Мы тоже пойдём с вами, ваше высочество, — несколько неразборчиво пробормотала она, и её взгляд поплыл. — Обожаю солдатиков.

— Я уложу её в постель, ваше высочество, — сказала Мюрель и, взяв Орину под руку, потащила к замку, не обращая внимания на её жалобное нытье: «Ха-а-чу са-а-лдатиков поглядеть».

— Недолго же длился её траур, — заметил Илтис вслед удаляющимся женщинам.

— Все мы скорбим по-разному, милорд. Ну так как, вы готовы? Идём!

Они покинули город, прошли дамбу.

— Мне надо кое-что сообщить вам, ваше высочество, — произнёс Илтис. — Насчёт лорда Аль-Сорны.

— Что именно?

— Дело в том, что я уже встречался с ним прежде. Даже дважды, если быть точным. Первый раз — в Линеше, где он наградил меня вот этим, — Илтис показал на свой перебитый нос, — а второй раз — несколько месяцев назад, когда я...

Лирна остановилась и посмотрела на него, приподняв бровь.

— Когда я пытался его убить, — закончил лорд-защитник. — Из арбалета.

Её смех далеко разнёсся над рекой, Илтис терпеливо ждал.

— Так вот, значит, каким образом вы оказались в тюрьме вместе с Фермином, — сказала она.

— Моё суждение о лорде Аль-Сорне было ошибочно. Уверяю вас, подобное больше не повторится. Моя приверженность Вере была страстна и беспрекословна. Я... А теперь у меня другая привязанность.

— Надеюсь.

И они отправились дальше. Прошли берегом реки, где в камышах ещё виднелись трупы, раздувшиеся и воняющие гнилым мясом. После дождя как-то сразу, не по сезону, похолодало: изо рта шёл парок от дыхания, а вокруг плавающих тел образовался тонкий ледок.

— Надо же, лёд, — заметила Лирна, присмотревшись. — Лето, конечно, на исходе, но все равно это странно.

— Никогда не видел ничего подобного, ваше высочество, — согласился Илтис, останавливаясь рядом. — Ни разу за всю свою жи...

В плечо ему впилась стрела. Илтис вскрикнул и упал на землю. Инстинкт, выработавшийся в последнее время, заставил Лирну рухнуть рядом. Следующая стрела просвистела над её головой и воткнулась в заледеневший берег. «Лучник где-то совсем близко», — поняла Лирна, прикинув расстояние по углу падения стрелы. Илтис в нескольких футах от неё нащупывал меч, стиснув зубы. Лирна отрицательно покачала головой и сделала знак не шевелиться, всматриваясь в заросли высокой травы. Илтис замер, прикусив воротник плаща, чтобы не стонать.

«Пусть он всегда будет при тебе». Вечером Лирна привязала кинжал к лодыжке — было бы странно, явись она на пир с оружием на виду. Вытащив клинок, она сунула его лезвием в рукав, чтобы их не выдал блеск, и стала ждать.

Из травы в двадцати шагах от них поднялись две фигуры, одна высокая, другая коренастая. Первый нёс натянутый лук, второй — топор. Они осторожно двинулись вперёд.

— Тебе стоит доверять мне больше, мой святой друг, — хохотнул коротышка. — Я же говорил, что Отец обязательно приведёт нас к ней.

Это был широкоплечий лысый бородач.

— Ваше высочество, а ваше высочество! Покажитесь! — весело скаля зубы, крикнул он. — Мы жаждем засвидетельствовать своё почтение.

«Давай, давай, подойди ближе». Лирна повернула руку, лезвие скользнуло в ладонь.

— Ну же, не надо упрямиться! — умолял бородач. — Мы очень хотим вам помочь. Неужели вы собираетесь прожить остаток жизни с такой рожей?

Илтис с рёвом вскочил на ноги и потащил из ножен меч. Лучник резко повернулся, прицеливаясь. Лирна увидела красивое узкое лицо, искажённое ненавистью.

Наверное, это был её лучший бросок. Кинжал, описав идеальную дугу, вонзился лучнику в горло, тетива щёлкнула, и стрела пропала в густой траве. Илтис бросился на коренастого, но сделал всего несколько шагов и рухнул на землю, крича от боли. Лирна кинулась к нему, но коренастый успел первым. Он вынул меч из обмякших рук лорда и взмахнул им. Зазвенела сталь, ударившись о лезвие топора. Что-то толкнуло Лирну в лицо, сбив её с ног.

— Какая же вы твердолобая, ваше высочество, — проговорил коренастый и, разминая пальцы, подошёл ближе. — Придётся набить чучело из вашей головы.

Усмехнувшись, он воздел над головой топор и вдруг выпучил глаза. Мелькнув у него над головой, шею обвила петля. Коренастый побелел, захрипел и повалился назад, топор выпал у него из рук, он вцепился в удавку. Лирна поднялась, выплюнула кровь и увидела кудрявого парня, который оттаскивал убийцу прочь, ловко перебирая верёвку мускулистыми руками. Ноги коренастого били по земле. Подтащив его к себе, юноша с безучастным, похожим на маску лицом поставил сапог ему на голову и дёрнул верёвку, затягивая петлю. Через короткое время судорожные подёргивания прекратились.

Лирна наклонилась к Илтису: тот был слаб от потери крови, но в сознании.

— Благодарю вас, солдат, — сказала она подходящему юноше. — Помогите мне, этому лорду требуется целитель... — и осеклась, потому что юноша все с тем же отсутствующим выражением лица молча приближался к ней. — Что такое?..

Он так быстро накинулся на неё, что не было никакой возможности увернуться. Сильные руки обхватили Лирну за плечи. Она глядела ему прямо в глаза, он же жадно смотрел на её шрамы.

— Боль, — произнёс он и обнял Лирну, прижимая к твёрдой груди.

И Лирна вспыхнула.