Не могу перестать думать о ней с вечера субботы. Нет, не о Барби Малибу. Я получил предложенный ею минет по пути домой (ничего выдающегося), а затем высадил её у дверей дома. С тех пор от неё ничего не слышно. Что просто замечательно, потому что я всё никак не могу выбросить из головы Кайли.
Не сомневаюсь, она раскусила меня, учитывая, что её нахальный ротик назвал меня любителем случайных связей. Я в курсе, что мы ни за что не впишемся в миры друг друга, но мне нужно попытаться.
Приезжаю к Колтону в офис сразу после обеда и нахожу его за рабочим столом ассистента, перебирающим стопку документов.
— Эй, братишка, — хлопаю его по спине. — Найдётся минутка для любимого брата?
Он поднимается в полный рост и хмурится, глядя на меня.
— У меня есть выбор?
Закатываю глаза. Я в курсе, что ему не нравится, когда его прерывают во время работы. Но ситуация слишком скверная. Да и я не раз помогал ему с его женщиной.
— Нет. А теперь пошли.
Я отправляюсь в его примыкающий кабинет и слышу шаги, раздающиеся за мной. Обычно я не пью в полдень, но вместо того, чтобы сесть в одно из плюшевых кресел, предоставляющих прекрасный вид на панораму Лос-Анджелеса, я направляюсь прямиком к его шкафу с выпивкой. Да какого чёрта, я могу немного ослабить вожжи. Субботней ночью меня нехило, будто грёбаного девственника, задел отказ Кайли пойти со мной на свидание. Женщины никогда не отвергали меня, и то, что я был «выведен из строя» это ещё мягко сказано.
— Хочешь? — интересуюсь я, извлекая стакан и бутылку дорогого виски из шкафчика.
Колтон качает головой.
— Что стряслось, старина? Всё в порядке?
Делаю глоток и сразу же понимаю, что пить — плохая идея. Я и так уже разочарован и на грани. А из-за алкоголя я стану одержимым даже больше. Отставив стакан, я сажусь в кожаное кресло напротив него и издаю тяжёлый вздох.
— Расскажи мне о Кайли.
Он щурит глаза.
— Только не это. Ты и Кайли? — он качает головой, поднимаясь на ноги. — Нет. Точно нет, блядь. Если ты пришёл сюда за этим, то можешь уходить, — Колтон указывает на дверь с непоколебимым выражением лица.
Проклятие.
— Обломщик, — передумав, я шагаю через кабинет, хватаю стакан и осушаю его до конца. Чертовски обжигающая выпивка скользит вниз, а после проделывает удивительный трюк, как-то необычно притупляя незнакомое ощущение в груди.
— Я серьёзно, Пэйс. Она хорошая. Ей не нужно ввязываться в твои... привычки...
— Привычки? — ну теперь-то я взбешён. Он говорит, что я недостаточно хорош для неё.
— Потрахался и попрощался. Поматросил и бросил. Как хочешь, так и называй, но этого не случится. Не с Кайли.
— Я в курсе, ушлёпок. Мне просто хотелось сходить с ней — просто сходить — поужинать. Насладиться её обществом.
Он снова хмурится, глядя на меня, в то время как на его лбу прорезается та самая морщинка.
— Ты говоришь мне, что не хочешь трахнуть её?
— Не будь дебилом. Конечно, я хочу её трахнуть. Речь идёт о том, что я не трахнул бы её, не позвонив потом.
— А что бы ты тогда сделал? Переехал? Женился на ней? Вырастил её сына? — вызывающе говорит он.
— Я не задумывал так чертовски далеко. Господи, — теперь я меряю шагами его кабинет, сам не зная почему. Меня дико раздражает, как всё это повернулось. Я пришёл сюда в надежде получить её номер, а вместо этого меня поджарили как стейк на гриле. Как часто это и бывает, он кроет меня картой старшего братца. Мудак.
— Именно поэтому я и не хочу, чтобы ты тёрся возле неё. У тебя нет планов на будущее. Кайли нужен мужчина с целью. А не тот, у кого на повестке дня единственная задача — передёрнуть.
Я сажусь в кресло, презирая эту братскую заботу, которую он так удачно проявляет.
— Кайли нужен кто-то готовый к серьёзным отношениям. И это не ты, так что идея не лучшая, и мы оба это знаем.
— Для тебя тоже не лучшей идеей было жениться на мега-сучке Стелле. Но ты не послушал меня. Ты поступил по-своему, — он сжимает кулаки, держа руки по швам. Колтон ненавидит, когда я вспоминаю о его бывшей. Чертовски плохо.
— Ты же не забыл о субботней вечеринке в честь нашей помолвки?
— Разумеется, нет, — отвечаю ему. Я совершенно забыл, что она запланирована на эти выходные. Хорошо хоть мы с Коллинзом уже позаботились о подарке. — Так, где она будет? В загородном клубе Беверли-Хиллз? — ухмыляюсь я. Именно там состоялась его прошлая помолвка.
Колтон рычит ругательства, видимо, не оценив моё саркастическое чувство юмора.
— Нет, недоумок. Ничего маскарадного и вычурного. Это же Софи, помнишь?
Софи. Ну конечно, помню. Слава Богу, она ничем не похожа на его первую жену. Та злобная стерва съела бы ваши яйца на завтрак, не прояви вы осторожность. Хватаюсь за свои яйца, вспомнив её, и вздрагиваю.
— Дома. В шесть часов. Устроим гриль и поиграем во дворе, — заканчивает Колтон.
— А Кайли там будет? — ухмыляюсь я.
— Иди нахрен, — шипит он, бросая в меня степлер, пока я иду к двери. Он ударяется об стену с глухим стуком, и я понимаю, что снова в игре.
***
В субботу днём, я сижу на трамплине для прыжков и, свесив босые ноги в бассейн, дожидаюсь начала вечеринки. Софи с Колтоном стоят на заднем дворе, приветствуя гостей по мере их прибытия, принимая поздравления и демонстрируя обручальное кольцо. Кайли всё ещё не видно. Шли дни, и я начал задаваться вопросом: почему моё внимание сосредоточено исключительно на этой женщине? Но потом один взгляд на неё, и все вопросы отпали.
Она надела белый, просвечивающийся сарафан и сандалии на ноги. Волосы стянуты в обычный хвост. Она потрясающая. В ней есть что-то настолько естественное и простое, что я не могу отвести от неё взгляд. Прохожусь глазами вниз по её голым ногам. Они подтянутые и красиво загорелые. Мне становится интересно, бегает ли она. Её рука вытянута, и за палец, ковыляя, держится пухлый малыш.
Прошло так много времени с тех пор, как я последний раз видел паренька, что я даже не знал, что он теперь ходит. Продолжаю наблюдать за ними со своего насеста на трамплине.
Кайли ведёт малыша прямо к невесте и женишку, а потом поднимает его на руки, раздавая объятья и добрые пожелания. Однако я недостаточно близко к ним, чтобы услышать сказанное.
Увидев приехавших Коллинза и папу, я спрыгиваю с трамплина, и с промокшими внизу штанами цвета хаки, пересекаю патио.
— Эй, старик, — приветствую его, похлопав по спине.
— Пэйс Александр, — он ухмыляется мне и притягивает в объятья.
Минуло столько времени с тех пор, как мы последний раз виделись. На позапрошлое Рождество, кажется. Уверен, занятым его держала новенькая, молодая девушка. Он всё ещё работает, хотя мы и настаиваем, чтобы он ушёл в отставку. Так бы у него появилась возможность проводить больше времени здесь, в ЛА, с нами. И я точно знаю, что Колтон и Софи вскоре начнут «пулять» детишками.
— Как её зовут? — спрашиваю у него.
— Кого?
— Ты выглядишь бодрым и счастливым. Тут явно замешана женщина.
Он улыбается мне хитрой улыбкой и переводит взгляд от меня на Коллинза, и обратно.
— Я промолчу.
— Просто скажи, что она хотя бы старше меня.
— А сколько, говоришь, тебе лет?
— Двадцать пять, — отвечаю я.
— Волноваться не о чем, сынок. А теперь ткни мне в сторону той милой Софи, о которой я столько слышал.
Мы с Коллинзом ведём отца через весь двор, чтобы познакомить его с будущей невесткой. Софи очаровывает папу мгновенно, что, честно говоря, неудивительно. Она милая, добрая, приземлённая и с ней легко поладить. Пока мы перешучиваемся и весело болтаем в кругу семьи, мои глаза то и дело устремляются к Кайли. Она прижимает Макса к груди, катаясь с ним по траве, его радостный визг слышен даже отсюда. Колтон награждает меня странным взглядом, когда ловит меня за подглядыванием. Я решаюсь уйти сейчас, в то время как он занят отцом, и не может мне помешать. Мудак-обломщик.
Учитывая, что Макс здесь единственный ребёнок, и дом Колтон не совсем подходит детям, Кайли принесла для игр свои игрушки. Сообразительная. Они уже усыпали двор грузовичками и шариками самых разных цветов и размеров.
Когда я приближаюсь, Макс, вытянув пухлую ручку, толкает к ней зелёный грузовичок.
— Правильно воспитываешь его, смею заметить, — киваю на трактор «Джон Дир», с которым играет её сынишка.
Она поднимает на меня глаза и ухмыляется.
— Не знала, что тебе известно что-то помимо «БМВ» и «Мерседес».
Она бросает мне вызов и даже не подозревает об этом. Я езжу на БМВ М3.
— Я всё еще могу оценить прекрасную машину, — опускаюсь на колени прямо на землю. — Всё дело в деталях. Видишь? — я поднимаю секретный люк под сиденьем.
Макс начинает хлопать в ладоши, когда я бросаю несколько травинок в люк и вновь его закрываю. Он сидит на лужайке и радуется, то открывая, то закрывая новый найденный тайник, пока я веду беседу с красивой девушкой передо мной.
Кайли со скрещенными ногами (она ведь в платье) устроилась на земле. Несколько минут мы сидим в полнейшей тишине, просто наблюдая за тем, как он играет.
Её сын не похож на неё. Должно быть, оливковый цвет кожи и тёмные волосы он унаследовал от отца. Но его манеры полностью её заслуга. То, как он улыбается до ушей и как визжит от восторга, напоминает мне её яркую улыбку и искренний смех. И то, как он стоит, оглядывая окрестности с любопытным выражением лица, тоже её. Они оба такие спокойные, непоколебимые, и в этом есть что-то, привлекающее меня.
— Хочешь пить? — говорит ему Кайли, используя свой язык жестов, и секундой позже он откликается, придвинувшись к ней. Она достаёт из сумки голубую пластиковую непроливайку и протягивает ему. Он подносит её ко рту и так сильно запрокидывает голову, что падает в траву, но остаётся лежать, продолжая пить, словно обделённый водой странник посреди пустыни. Я расплываюсь в улыбке. Пока он, притихнув, лежит, я пользуюсь моментом и смотрю на Кайли. По-настоящему смотрю.
Солнце играет в её волосах, придавая им красноватый оттенок. Кожа её выглядит невероятно мягкой, а губы полные и обладают такой натуральной пухлостью, ради которой многие женщины тратят тысячи на пластические операции.
Её обнажённые плечи хрупкие и загорелые. Липкие пальцы тянутся к ней, и она, не колеблясь, поднимает его на руки, позволяя ему осыпать свои щёки влажными поцелуями. Мне не знакомо на что похоже это чувство — крошечное тельце, прижимающееся ко мне, и такое счастливое лишь от одного присутствия рядом со мной. На то, как она общается со своим малышом тяжело не смотреть.
Макс бросает свой сок и слезает с её колен, ковыляя к тому месту, где сижу я.
— Привет, дружище, — говорю, встречая его пристальный взгляд. Он молчаливо следит за мной, но я вижу, как в его маленькой головке вращаются колёсики. Он пытается осмыслить, кто я и что делаю. «Мне нравится твоя мама, малыш, не волнуйся». Вскинув руку, я спрашиваю у него, может ли он дать мне «пять» и он даёт, с визгом шлёпая своей липкой ладошкой об мою. А потом бросается вперёд и принимается взбираться по мне как по дереву.
— Макс, не надо так... — Кайли тянется за ним, но я отмахиваюсь.
— Всё хорошо. Если ты не против, конечно?
Она то открывает, то закрывает рот, обдумывая всю ситуацию.
— Нет, всё нормально. Он не так часто играет с мужчинами, так что, думаю, ему это может пойти на пользу. Я рада, что он не пугается. Всё ждала, когда это случится.
Я опускаю взгляд к гигантским блестящим голубым глазам.
— Ты же не боишься меня, приятель?
В ответ он верещит и хлопает пухлыми ладошками у моего лица. Ну и чудненько.
Следующие пятнадцать минут я провожу с ним; мы играем в самолётик по всему заднему двору, охотимся на лягушек в саду и я позволяю ему окунать пальцы в бассейн, пока сам крепко держу его.
Кайли наблюдает за нами с нейтральным выражением лица, от чего моё желание узнать о чём она думает становится только сильнее. И хотя ей приходится общаться и здороваться с другими гостями, её глаза не покидают нас надолго.
Едва устав от меня, Макс тянется к ней.
— Мума, — произносит он слегка скрипучим голоском.
Я отдаю его ей в руки, скользя руками по её голым плечам, пока мы совершаем обмен. Её кожа тёплая и мягкая как лепесток, а глаза тотчас устремляются к моим.
— Спасибо.
— В любое время, — отзываюсь я, засунув руки в карманы. Без кудрявого тельца в объятьях, они кажутся немного бесполезными, когда просто так болтаются по бокам.
К нам обращается фотограф, которого Колтон и Софи наняли, чтобы запечатлеть воспоминания о своей вечеринке по случаю помолвки.
— Сфотографировать вас втроём?
Кайли застывает, и я замечаю, как она открывает рот, будто собираясь отказаться.
— Это всего лишь фото, — напоминаю ей. Она отчаянно отказывается от всего, что может быть истолковано как проявление какой-то близости между нами. — Пожалуйста, — добавляю я.
Кайли устраивает Макса на бедре, так что теперь они оба смотрят в камеру, а я забрасываю руку ей на плечо, обнимая их, и ярко улыбаюсь фотографу.
Девушка делает несколько снимков, а потом медленно опускает камеру.
— У вас такой прелестный малыш.
— Ой, нет, он не... — я замолкаю, мысленно залепляя себе оплеуху. Я едва не сказал что он не мой — ведь он моим и не был, — но внезапно до меня доходит, что я не против того, чтобы люди так думали. Не против, чтобы люди думали, будто эта прекрасная женщина и её ребёнок принадлежат мне.
Глаза Кайли вспыхивают, в то время, как она смотрит на меня, будто бы спрашивая, почему я не поправил женщину.
Я пожимаю плечами и вскидываю бровь, говоря ей, что всё нормально. Она морщит лоб и прикусывает нижнюю губу, но ничего не произносит, вместо этого возвращая всё своё внимание обратно к Максу.
Издалека замечаю, как поставщики провизии раскладывают блюда с едой на длинный банкетный стол в патио.
— Может, перехватим чего-нибудь вкусненького?
— Почему бы и нет, — говорит она, а потом подаёт знак Максу кушать, которому он охотно подражает.