Большую часть 80-х Фабио провел, обучаясь мастерству на «Миланелло», тренировочной базе «Милана», расположенной около озера Маджоре. Однако в сезоне 1983 – 84 годов он получал основную тренерскую квалификацию в «Коверчиано», итальянской академии, расположенной возле Флоренции, бывшей детищем Итало Аллоди. В «Коверчиано» он обучался всему, от технических вопросов тренерской деятельности до науки о спорте, однако была одна вещь, учить которой Капелло не было необходимости, – это составления правильного рациона питания в новом периоде жизни, когда он уже не выходил на поле. «С того момента, как я повесил бутсы на гвоздь, я следил за тем, чтобы количество потребляемых мною калорий составляло лишь треть от прежнего», – заявлял он позднее. Еще никто никогда не замечал у Капелло наличия лишних жировых отложений, даже когда он сфотографировался на пляже вместе с Лаурой, уже будучи в возрасте 61 года. Вот почему недостаток дисциплины в вопросах питания, который заметил Капелло у некоторых английских футболистов, став тренером сборной Англии, был определен им как одна из проблем, с которой следует в будущем разобраться.
Тогда, в начале 1980-х годов, в «Корверчиано» с лекциями регулярно приезжали видные тренеры, и Фабио с воодушевлением впитывал их знания. Начинающий тренер Капелло был настолько же очарован курсом, основной упор в котором делался на психологию. Ко времени окончания обучения в «Корверчиано» Фабио был способен постоять за себя и даже победить любого, кто вздумает им манипулировать.
Говорили, что в 1984 году Капелло оказался под огнем критики одного из своих товарищей по тренерской работе, Луиджи (Джиджи) Радиче, который в предыдущем десятилетии выиграл скудетто с «Торином». История началась с того, что Луиджи спросил Капелло, почему в матче юношеской команды в Турине он выпустил на поле сына бывшего великого футболиста «Милана». Предполагалось, что парень получил свое место в команде исключительно в силу своего имени, поскольку его отец привел команду к победе в Кубке европейских чемпионов в 1963 году. Ответ Фабио был следующим: «Давайте поговорим об этом через несколько лет, потому что этот парень бесподобен».
Кто оказался прав, можно было увидеть уже очень скоро, поскольку всего через несколько месяцев, в возрасте 16 с половиной лет, парень пробился в состав основной команды «Милана». Его звали Паоло Мальдини, а его отцом был Чезаре Мальдини, чья тренерская карьера привела его к назначению на должность тренера сборной Италии. Луиджи Радиче должен был чувствовать себя в неудобном положении, поскольку проницательность Капелло находила практические подтверждения еще многие десятилетия. Паоло Мальдини стал одним из лучших защитников, которых когда-либо видел мир, и продолжал играть на высшем уровне и в 40 лет, когда Капелло стал уже главным тренером сборной Англии.
Капелло хорошо и объективно оценивал потенциал игроков, даже когда речь заходила о двух его сыновьях, Пьерфилиппо и Эдуардо. Оба получали удовольствие от игры и даже могли бы зарабатывать ею себе на жизнь на каком-то среднем уровне, но Фабио понимал, что из них не получатся «Мальдини», и не смогут они на футбольном поле достигнуть и класса своего отца. «Они оба попробовали себя в футболе и оба оказались не слишком к нему способными, поэтому я сказал им, что для них лучше будет учиться», – объяснял позже Капелло. Возможно, это прозвучало жестоко, но Фабио не хотел вселять в души своих детей напрасные надежды. Он говорил все, как было, когда смотрел и оценивал любого юного игрока, будь тот сыном Мальдини или сыном Капелло. Руководству клуба «Милан» нравился его стиль, оно знало, что Капелло способен распознать большой футбольный талант или же его отсутствие.
Несмотря на сомнения, высказываемые случайными противниками Капелло, оценки Капелло учитывались при формировании политики «Милана» в тот последний отрезок времени, когда клуб тренировал Нильс Лидхольм, с 1984 по 1987 год. Мнение Фабио также с благодарностью признавалось и на трансферном рынке, настолько, что во время своей первой пресс-конференции в качестве главного тренера английской сборной Капелло имел полное право оглянуться назад и сказать: «Когда я был скаутом, я привел в «Милан» Рэя Уилкинса и Марка Этели».
Когда два игрока национальной сборной Англии совершили смелый переход в Италию после блистательной победы над сборной Бразилии со счетом 2:0 на стадионе «Маракана» в Рио, был 1984 год. Этели, забивший гол в ворота сборной Бразилии, также часто забивал больше, чем один гол за матч, играя за «Портсмут», а Уилкинс был звездой «Манчестер Юнайтед», который запросил 1,5 млн фунтов за его переход на поле «Сан-Сиро», колоссальную сумму по тем временам. Следующий год я прожил в Милане и видел и голы Этели, и звездную игру Уилкинса в матчах Серии А на этом знаменитом стадионе. Что касается Этели, то через некоторое время станет ясно, что он чувствует груз ответственности перед ожиданиями болельщиков «россонери» (красно-черных). До сих пор он высоко ценит всю оказанную ему помощь со стороны Капелло и Лидхольма, которые старались превратить его в настоящего бомбардира.
Вспоминая этот период своей жизни, Этели позже скажет: «Это время полностью сформировало меня. Они имели обыкновение работать со мной каждый день на протяжении трех лет: оттачивали технику, показывали, куда надо бежать, а куда бежать не надо – «сюда побегут другие игроки», – чему вас никогда не учат в Англии. Когда они заканчивали со мной, следующий час они работали с Марко Симоне (будущей звездой «Милана»). Ему было всего двенадцать. Капелло – прекрасный человек, он всегда знает, чего хотел. И он жил с нами по соседству, поэтому мы много общались по дороге на базу и домой. Он просто любил британский склад ума».
Через четверть века Капелло будет работать с другим топовым английским нападающим, обучая его выбирать время для забеганий, обостряющих игру. Этим человеком будет футболист совершенно другого типа, более разноплановый игрок Уэйн Руни.
Как оказалось впоследствии, Этели сумел забить 17 голов в 66 проведенных за «Милан» матчах за период между 1984 и 1987 годами. Довольно солидная статистика, учитывая, что играл он против циничных и неуступчивых защитников Серии А, но недостаточная, чтобы стать идолом болельщиков.
Уилкинс проиграл в «Милане» столько же времени. Его искусство полузащитника было оценено в Италии больше, чем в Англии, где его прозвали Крабом за то, что он слишком часто двигался с мячом поперек поля. Англичане не понимали медленного темпа, в котором разворачивалась игра в Италии. Но этот темп, однако, изматывал соперника, прежде чем острый, убийственный пас прорезал его потерявшую бдительность защиту. Вот почему Капелло могла понравиться игра Уилкинса в полузащите английской команды, игра человека, который мог удерживать мяч не хуже лучших футболистов, пока не видел открывающуюся для него возможность.
Однако несмотря на все их качества, Этели и Уилкинс не стали частью особо успешного состава «Милана», все, что они выиграли, – это Кубок Италии. Никто не обвинял в этом Капелло, который пробивал себе дорогу наверх, чтобы в 1986 году стать правой рукой Лидхольма. Времена менялись, чтобы выйти на новый уровень, клубу требовалась свежая кровь, и это касалось не только игроков.
Этели сказал о Капелло: «Этот человек не терпит дураков. Он не только прекрасный тактик, он еще и хороший психолог». Фабио ждал своего шанса, чтобы показать всем, на что он способен.
Шанс предоставился, когда ближе к концу сезона 1986 – 87 годов Капелло временно стал исполнять обязанности главного тренера: Лидхольм с почетом был отправлен в отставку. Новый президент «Милана», Сильвио Берлускони, впервые дал Капелло почувствовать вкус тренерской работы в большом футболе частично потому, что уверенность в себе, свойственная Фабио, вызвала в его памяти образы героев прошлого. «Что-то в Фабио напоминало мне Нерео Рокко», – сказал Берлускони позднее. Он говорил о тренере «Милана», обладавшим довольно эксцентричными манерами, который открыл перед «россонери» ворота в одну из самых славных для них эпох, выиграв Итальянскую лигу, а затем и еврокубок. Капитаном той команды был Чезаре Мальдини.
История подтвердит, что Берлускони прекрасно оценивал возможности футбольных тренеров: тренерские успехи Капелло в «Милане», достигнуть которых в немалой степени помогал блистательный талант Паоло Мальдини, в конечном итоге затмят результаты самого Нерео Рокко. Однако в тот момент целью Фабио было всего лишь прохождение квалификации Кубка УЕФА, и время для его расшатанной команды истекало. Барези, который к тому времени уже был капитаном «Милана», вспоминал: «Капелло не показывал ни одного признака нервозности, даже тогда, в короткий период 1987 года, когда он оказался тренером команды, потому что в раздевалке были такие ребята, как я, которых он знал и с которыми вместе играл. Поэтому для него всегда была открыта линия для общения с нами, он понимал людей, которых тренировал. Однако ему все еще требовалось доказать, что у него есть характер, что он может решительно стимулировать игроков, как делает это тренер, и он справился с этим. У него было только два месяца, возможно, даже меньше, но он показал, что способен чего-то добиться на этом уровне, несмотря на то, что был еще зелен и, возможно, не до конца готов полноценно работать на этом этапе».
Новые взаимоотношения, которые сложились у них с Барези в те первые недели, взаимоотношения между тренером и капитаном команды, в дальнейшем доказали свою жизнестойкость. Барези говорил: «Я думаю, Фабио выстраивал отношения с капитанами всех своих команд таким же образом: аккуратно и прочно. Он относится к игрокам с капитанской повязкой с уважением, но он – босс, и при принятии решений последнее слово остается за ним».
Со своей стороны, Фабио мог считать, что ему повезло тренировать будущих футбольных гигантов в самом начале тренерской карьеры. За всю его жизнь никогда ему не встретятся защитники сильнее. «Лучшими итальянскими игроками, которых я тренировал, были Паоло Мальдини и Франко Барези», – скажет он позже. У Капелло было только пять игр, чтобы показать себя и произвести впечатление. Это, как он позже скажет мне, был один из самых трудных моментов в его жизни в футболе, потому что он принял «Милан», когда команда испытывала некоторые трудности. Времени у него хватало только на игроков, которые точно понимали, чего он хочет. Позднее он признается мне, что за короткий период своего управления командой он заявил о своих намерениях довольно громко. Он заменил на поле нападающего национальной сборной по имени Джузеппе Гальдеризи, когда сыграно было только 20 минут, потому что игрок – который потом также станет тренером – не делал того, что говорил ему Капелло. Фабио использовал этот пример, чтобы продемонстрировать, как он маскирует начинающуюся у него нервозность решительными действиями. Но это тоже работало, потому что довольно ожидаемо он добился успеха, выведя «Милан» на европейский турнир. В напряженном матче квалификации плей-офф они победили «Сампдорию» со счетом 1:0. Капелло праздновал успех.
Возможно, Фабио даже осмеливался мечтать, как поведет свою команду в поход за европейским трофеем, однако довольно скоро его спустили с небес на землю. Он лишь исполнял обязанности тренера, и в качестве долгосрочной замены Лидхольму Берлускони привел в команду Арриго Сакки. Скрепя сердце Капелло покинул «Милан», хотя и был достаточно мудр, чтобы не разорвать связей с Берлускони. Это означало, что позже у него всегда будет оставаться надежда вернуться в игру, которую он так любил. Президент наградил Капелло за все, что он успел сделать за такой короткий срок, предложив ему место в своей бизнес-империи Fininvest, а точнее – в одной из своих медийных компаний под названием Polisportiva Mediolanum. Здесь Капелло узнал, как договариваться о правах на телетрансляции и вести продажи на рынках таких разноплановых видов спорта, как баскетбол, волейбол, хоккей и регби. В действительности именно Капелло приписывается покупка австралийской звезды Дэвида Кампеса в «Милан». Фабио начал восхищаться яростной игрой пятнадцати мужчин. Это восхищение не ослабло и тогда, когда он приехал в Англию, где возглавил сборную страны и где любил посещать Твикенхэм во время проведения международных матчей по регби, когда располагал временем.
В Polisportiva Mediolanum Капелло оказался в совершенно новом для себя мире бизнеса, выходящим за рамки футбола. Его возвращение к игре не было гарантировано, что следовало из его объяснений, сделанных позже. «Без Берлускони не могли произойти многие вещи. Я тренировал юношей, я был помощником тренера, но в какой-то момент я решил покончить с этим. Я не собирался быть футбольным тренером. Я собирался превратиться в бизнес-менеджера».
Однако однажды Фабио уверил меня в совершенно противоположном: он никогда по-настоящему не уходил из игры, по крайней мере, в глубине своей души он всегда оставался в футболе, потому что с самого начала не хотел покидать «Милан». И в 2009 году, на международном саммите «Global Sport» Фабио рассказал, что постоянно делал в уме заметки об отличительных чертах разных видов спорта, с которыми сталкивался в своей работе в Polisportiva. Он намеревался взять из них лучшее и применить это тогда, когда ему вновь представится шанс тренировать футбольную команду.
«Очень важно понимать психологию каждого вида спорта. Это знание помогло мне улучшить собственный стиль тренерской работы. Образ мышления, характерный для отдельного вида, отличается от всех остальных, но некоторые его особенности вы можете использовать в футбольном менеджменте. Регби и хоккей – это прежде всего бойцовский дух. Волейбол – это баланс и движения на площадке. Бейсбол, который я тоже видел в то время, – это концентрация.
В волейболе нет контакта между игроками, но после каждого полученного очка вы касаетесь других игроков, чтобы установить взаимосвязь внутри команды или повысить командный дух. Регби для меня является самым жестким в мире видом спорта, потому что после каждого матча докторам приходится много работать, чтобы заштопать игроков.
Хоккей – сумасшедший спорт, потому что это – сочетание бокса с другими видами. Судье приходится все время останавливать игру, поскольку любое происшествие на площадке выливается в боксерский поединок. Бейсбол похож на крикет. Вам приходится долго ждать, пока не произойдет чего-нибудь стоящего, и игрокам нужно всегда сохранять концентрацию на случай, если мяч полетит в их сторону».
Фабио продолжал следить за событиями в футболе, поскольку он был всей его жизнью столько времени, сколько он себя помнил. В 1988 году он посетил Чемпионат Европы, где наблюдал, как сборная Англии смиренно склонилась перед могуществом сборной Голландии. «Dove e la rabbia? – Где боевой дух? – потребовал он ответа от моего коллеги, Брайана Гланвиля. – Я не вижу, чтобы эта команда оказывала какое-нибудь противодействие». Капелло не мог поверить в то, что английская команда способна безропотно подчиниться и ожидать решения своей судьбы. «Боевого духа, который вы ожидаете увидеть у английской команды, не было, он был утерян», – добавил он. Вот почему гораздо позже он будет так восхищаться Уэйном Руни. Возможно, Руни и теряет самообладание слишком часто, но, по крайней мере, ему есть, что терять. Капелло знает, что это – проявление его горячей страсти к игре. Если бы ему удалось отучить Руни реагировать, как хоккеист, он бы превратил его в еще более ценного игрока для английской сборной.
Тогда же, в конце 1980-х годов, весь большой футбол со всем его драматизмом и шумным успехом начал оставлять Капелло позади. Он был только зрителем, наблюдающим за блестящим трио миланских голландцев, состоящим из Марко ван Бастена, Рууда Гуллита и Франка Райкарда. И вместе со всем остальным миром он с благоговением и, возможно, с некоторой завистью смотрел, как Сакки штурмом покоряет футбольные вершины. В 1988 году «Милан» выиграл скудетто, за этим последовали великолепные победы в Кубке чемпионов Европы в 1989 и 1990 годах. Суперкубок Европы, который разыгрывался между обладателем Кубка чемпионов Европы и обладателем Кубка обладателей кубка, добавлялся к коллекции трофеев в 1989 и 1990 годах после побед над «Барселоной» и «Сампдорией» соответственно. Межконтинентальный кубок, состоявший из единственного матча, проводившегося в Японии, в Токио, в котором сходились абсолютный европейский чемпион и лучший клуб из Южной Америки, стал очередным великим вызовом «Милану», и вновь Сакки не подвел ожиданий болельщиков. Его «Милан» в 1989 году победил «Атлетико Насьональ» из Колумбии в дополнительное время, и в 1990 году – «Олимпию Асунсьон» из Парагвая. Футбольный клуб «Милан» был лучшим в мире, теперь это было признано официально. Он доказал это дважды – Арриго выиграл все, что можно было выиграть на клубном уровне.
Хотя некоторые источники и стараются отправить Капелло в команду Сакки, где он якобы учился тренерскому искусству у мастера, сам мастер позднее заявлял: «Капелло никогда не был моим помощником». Капелло откликнулся бы на предложение тренерской работы в своем клубе на любых условиях, на любом уровне и в тот же момент, когда бы его получил. Но он действительно учился у других мастеров. Он посетил Лео Бенхаккера в «Реал Мадриде» в последние годы, когда тот тренировал команду, между 1986 и 1989 годами, и тщательно записывал, как хитрый старый голландец ведет дела в самом гламурном из европейских клубов. Капелло постоянно углублял свои знания о тренерском искусстве в ожидании возможности самому заблистать на большой футбольной сцене.
В сезоне 1990 – 91 годов он приезжал к Свену-Ёрану Эрикссону в «Бенфику», чтобы изучать тренерскую тактику шведа. Он учился у Эрикссона, как учился у всех мастеров, с которыми встречался, хотя и отказался вдаваться в подробности, когда я спросил его, что он взял на вооружение из опыта человека, тренировавшего сборную Англии до него. Путешествие в «Бенфику» было одной из многих поездок по разным странам Европы, которые он предпринял, чтобы набраться знаний, готовясь к будущим футбольным сражениям.
В 1991 году Капелло также съездил увидеться с бывшим колумбийским тренером, Франциско Матураной, чтобы посмотреть, как работает его волшебное искусство в испанском клубе под названием «Реал Вальядолид». Однако правда состояла в том, что самый успешный тренер тех лет, которые Фабио посвятил своему обучению, находился от него в двух шагах, в «Милане».
Эра Сакки была по-настоящему великой, эрой голландских волшебников, демонстрировавших самый искрометный футбол в своей карьере. Кто в здравом уме попытался бы это повторить? Однако оглушительный успех не делал Сакки автоматически популярным среди собственных суперзвезд. Особенно же ему запомнился один из конфликтов, стычка с ван Бастеном. Сакки объяснял: «Ван Бастен выступил в прессе с публичными заявлениями, в которых указывал мне, что мне следует делать в том или ином случае. Поэтому однажды я отозвал его в сторону и сказал: «Марко, поскольку ты так много знаешь о футболе, в следующем матче ты можешь прийти, сесть на скамейку рядом со мной и все мне об этом рассказать».
Предполагалось, что Сакки ясно дал понять, что если он остается в клубе, то хочет, чтобы ван Бастен его покинул, но этот ультиматум «он или я» не сработал. Сильвио Берлускони, будучи президентом клуба, решил в пользу голландца, поэтому вместо него «Милан» покидал Сакки. Арриго, с другой стороны, рассказывал все по-другому: «Это – ложь. Разумеется, у меня был небольшой словесный конфликт с ван Бастеном, но он ничего не решал. В действительности я недавно говорил с Марко, и он признался мне, что понял, сколько проблем мне доставлял, только когда сам стал тренером. Я утешил его, сказал ему, чтобы он ни о чем не беспокоился, поскольку во время нашей совместной работы он также и избавлял меня от немалых проблем. Правда же в том, что я думал, что выиграл все, что мог, и поэтому хотел остаться с «Миланом» лишь на время, продлив свой с ним контракт только на год. Берлускони переживал, что я уйду в другой клуб, и удерживал меня до ноября 1991 года. Тогда я был готов принять национальную сборную Италии».
Сакки покидал «Милан», уверенный в том, что извлек все лучшее из остававшихся в нем звезд, и они смогут мало чего еще предложить. Даже Арриго можно простить за мысли о том, что соответствовать его достижениям просто невозможно. Позже он признал: «Говорить это не доставляет мне никакого удовольствия, но когда я впервые покидал «Милан», я думал, что они уже прошли практически весь путь до своего бульвара Сансет («Бульвар Сансет» – великий фильм режиссера Билли Уайлдера о трагедии забытых звезд Голливуда. – Прим. перев. ) , достигнув конца почти неприличной серии успехов. Очевидно, я ошибался».
Человеком, доказавшим ошибочность мнения Арриго, стал Фабио Капелло. Однако нет, он не стучался в дверь президента «Милана», утверждая, что сможет стать следующим Сакки. «Позвал меня сам Берлускони, – вспоминал Капелло, – который помнил мой опыт работы в клубе и практически заставил меня снова вернуться к тренерской карьере». Не то чтобы Капелло жаловался по этому поводу, потому что сам изначально не хотел уходить из «Милана». Теперь он слышал слова, которые всегда хотел услышать. Берлускони говорил Капелло, что твердо в него верит, что чувствует большой потенциал Фабио, который сможет стать великим тренером. Берлускони хотел знать только одно: сохранил ли Фабио прежнюю веру в себя, сильно ли как прежде его желание, необходимое, чтобы реализовать надежды Сильвио. Без всяких сомнений вновь начинающий тренер заверил, что чувствует свое соответствие требованиям во всех отношениях и рвется это доказать. Договор состоялся.
Некоторые пытаются уверить нас, что летом 1991 года, когда Капелло вырвали из мира бизнеса и после четырехлетнего отсутствия на передовых рубежах бросили назад, в мир футбола высшего уровня, где требовалась полная самоотдача, в раздевалке «Милана» вспыхнуло возмущение. Однако Франко Барези, бывший тогда капитаном «Милана», опровергает эту теорию, рисуя картину скорее уважительного понимания, а не отторжения. Он вспоминает: «Это правда, соответствовать мастерству Сакки было непросто, поскольку с ним мы выиграли все, и сделали это, показывая зрелищный футбол. Мы уже знали многое, мы знали, как побеждать. Но это просто значило, что Капелло попал в хорошее окружение. Он уже многое о нас знал, поскольку такие игроки, как Паоло Мальдини, Мауро Тассотти, Роберто Донадони и Филиппо Галли работали с ним в клубе раньше».
В этом не было звездного самодовольства. Барези добавляет: «Было ощущение, что перемены могли бы быть неплохой на тот момент вещью. Мы были командой умных игроков, и нам все еще хотелось завоевывать трофеи. Мы не собирались начинать жить прошлым, поэтому мы были открыты нашему новому тренеру. Капелло объехал всю Европу, изучая тренерские методики, у него было нечто новое, чтобы нам предложить».
У него было также нечто новое, чтобы предложить Альберто Черутти, миланскому журналисту, который так раздражал его раньше, в 1979 году. Это нечто было крепким рукопожатием. Ни один мужчина не продолжал бы лелеять в себе обиду, когда страсти давно улеглись, после такого инцидента, который произошел тем вечером, ближе к концу карьеры Капелло. В действительности оба они начали понимать, что у них есть многое, что может сделать их союзниками. Если Капелло хотел скрепить свои взаимоотношения с командой взаимным доверием, он должен был обезопасить себя от скандалов.
Голландские звезды понимали, что имеют дело с победителем, хотя Капелло как тренер в большом футболе был еще не слишком опытен. Барези объяснял: «В свое время Капелло тоже был великим игроком, поэтому он знал, как себя вести с чемпионами. Я помню, как однажды ван Бастен сказал Сакки: «Почему вы обращаетесь со мной, как с остальными? Я не такой, как остальные». Капелло он никогда бы не сказал ничего подобного».