САША

Возможно, я была более чем немного выпившей прошлой ночью, но хотела, чтобы ночь закончилась так же, как сейчас начинается утро. С тех пор, как я проснулась полностью одетая и одна в своей постели, стало ясно, что ночью абсолютно ничего не произошло. Я все еще не уверена в своих чувствах относительно происходящего между нами двумя, но мне нравится это. Мне нравится, какие чувства во мне вызывает Джегз. Мне нравится, как он смотрит на меня — я чувствую себя красивой.

Его руки такие большие, и Джегз очерчивает ими контуры моего тела, отчего внутри возникает удивительная ноющая боль. Губами он прижимается к моей шее, а твердой плотью к бедрам, и я чувствую себя немного нервной, но при этом абсолютно готовой. Мои руки путешествуют по его мускулистой спине, пока я жду того, что произойдет дальше.

В его взгляде дикий голод, но я чувствую, как он пытается сдерживаться, хотя все, чего мне хочется, это сказать ему не сдерживаться прямо сейчас.

— Ты мне нужен, — говорю я ему.

Мои слова оказываются спусковым механизмом, и пальцами он начинает нежно подготавливать меня к тому, что произойдет, коленями надавливая на внутреннюю часть моих бедер, чтобы создать пространство для себя между ними. Я оборачиваю свои ноги вокруг его талии, упрощая доступ, и он медленно скользит в меня. Сначала это немного больно, но от взгляда, которым он смотрит на меня, все мышцы расслабляются. Он не торопится, за что я благодарна, но чем дольше длится этот момент, тем больше мое желание и тем быстрее я хочу продолжения. Мои ногти впиваются ему в спину, и он понимает мою подсказку. Говоря, что искусен в этом, он явно преуменьшал, потому что я чувствую, что готова взорваться.

Его губы возле моего уха, из его горла вырываются мягкие стоны. Эти звуки усиливают мое удовольствие, и я знаю, что мои собственные стоны и хрипы становятся все громче. Джегз прикладывает палец к моим губам, и я приподнимаю голову, чтобы увидеть его лицо. Он улыбается мне и просит быть потише. Но я не уверена, что смогу. Все происходящее со мной в этот момент не поддается контролю. В моем теле, словно на американских горках, одновременно возникают и смешиваются противоположные ощущения: от теплоты до невероятной боли и онемения. Когда мои руки сжимаются сильнее, и стоны становятся еще немного громче, он начинает толкаться жестче и быстрее. Я приподнимаю бедра, сжимаясь вокруг него и обнимая еще крепче, и мое тело освобождается, превращаясь в расплавленную массу на матрасе. Джегз продолжает двигаться внутри меня еще несколько мгновений, а потом я чувствую жесткий толчок, сопровождаемый протяжным стоном. Я ощущаю теплоту во всем теле, и Джегз падает наполовину на меня, наполовину на кровать. Он прижимается губами к моей шее и обнимает меня, прижимая к своей груди, а я чувствую освобождение от всего плохого, что произошло со мной за прошедший месяц.

Мы лежим в тишине несколько минут, пока его руки не начинают скользить по моим спутанным волосам, и он притягивает мое лицо к своему, целуя быстрым и нежным поцелуем. Пальцами он нежно обводит мою щеку, и я чувствую, как его губы изгибаются в улыбке напротив моих.

— Ты идеальна, — шепчет он в мой рот. — Мисс Пигги.

Я упираюсь рукой в его грудь, быстро приподнимаясь.

— Эй!

Он смеется.

— Почему Кэли так тебя называет? — я не слышала, чтобы Кэли называла меня так в его присутствии, но полагаю, что это вылетело из ее рта в какой-то момент прошлой ночью. Проклятая выпивка.

Я падаю обратно на подушку и закрываю лицо руками.

— Нуу. Это потому, что она думает, будто я ношу слишком много розового, — да, признаюсь, виновна.

— О, а я думал это потому, что твои щеки постоянно темно-розовые, — говорит он, легонько ущипнув меня за щеку. Это его фишка — щипать меня за щеки, и я не могу сказать, что это мне не нравится.

— Не называй меня мисс Пигги, пожалуйста, — умоляю я. — Пожалуйста.

— Хорошо, — говорит он, целуя меня в то место на щеке, где только что ущипнул. — Я могу это сделать, мисс Пигги.

Спасибо, Кэли!

Когда он прекращает меня дразнить, мы лежим в тишине, и я чувствую удовлетворение от того, что просто нахожусь в его объятиях. Это ощущается правильно.

Хотя обычно тишина не длится в этом доме так долго. Я слышу топот ног по коридору, затем крики Кэли, которая орет на Танго, и следующий за этим вопль Тайлер:

— Папочка!

— Готова к этому? — лениво шепчет Джегз мне в ухо.

— Это не приведет ни к чему хорошему, — говорю я ему.

— Ага.

Кэли отчитывает Танго, и это совсем не похоже на то, что я слышала раньше. Имею в виду, что слышала, как ругается Кэли, но не на Танго. Он вроде как принимает все это, но потом они оба замолкают, как если бы один из них сказал что-то, что положило конец разговору.

— Как ты думаешь, о чем они говорят? — спрашиваю я Джегза.

Он не отвечает. Вместо этого кладет голову на свою согнутую руку.

— Что? — я слышу, как огрызается Кэли. — Где был Лэндон?

— Подожди, что происходит? — я приподнимаюсь, прижимая простынь к своей внезапно заболевшей груди. — Ты знаешь, о чем они говорят?

Джегз смотрит округлившимися глазами, а я чувствую такую бурю эмоций прямо сейчас, что не знаю, как реагировать.

— О чем они говорят?

Не выпуская простынь из рук, я выскальзываю из постели и вытаскиваю несколько вещей из своей сумки, напомнившей, что у меня все еще нет дома.

— Саша, — наконец говорит Джегз. — Это случилось, пока ты была в отключке прошлой ночью.

— Что случилось? — спрашиваю я.

Джегз садится, прикрывая свои мужские части покрывалом. Заметка для себя: постирать его.

— Так получилось, что нашим водителем вчера оказался Лэндон. Он наговорил много всего, но я заставил его уйти и…

— Поэтому Танго дома, не так ли? Он не должен был вернуться из больницы до сегодняшнего дня. Как он попал домой?

— Он вызвал то же такси, надеясь, что встретит Лэндона. Но не вышло, — объясняет Джегз.

— Не вышло? Он же практически не может двигаться. Я хочу сказать, ему повезло, что он не столкнулся лицом к лицу с Лэндоном после того, что вы двое сделали с ним.

— Эй, — успокаивающе говорит Джегз. — Иди сюда. Успокойся на минутку.

— Ты знал это и не рассказал мне до того… — я указываю на кровать.

Джегз подбирает свои трусы с пола и натягивает их под покрывалом.

— Ты была пьяна и немного не в себе прошлой ночью, и я благополучно доставил тебя до твоей кровати. Представь, если бы ты не подцепила того парня, и в конечном итоге в такси оказались бы только вы с Кэли. Представь себе, если бы водителем этого такси оказался Лэндон, — Джегз еще ни разу не злился на меня, но мы перескочили злого и перешли прямо к категорически взбешенному Джегзу.

— Ага, ну, я бы не оказалась в этой ситуации, если бы ты не сказал мне попрактиковаться, потому что, видимо, недостаточно хороша, чтобы быть с тобой.

— О чем, черт возьми, ты говоришь? — кричит он, вскакивая с кровати. — Я не говорил, что тебе нужно практиковаться. Я просто сказал тебе попробовать и понять разницу между спать, с кем попало, и спать с тем, кто заботится о тебе. Разница есть, и я хотел, чтобы ты увидела ее. Это была чертовски глупая идея, так что я пошел в бар, чтобы исправить то, что натворил.

— Ага, ладно, сейчас это выглядит так, будто я спала со всеми подряд. Так что, надеюсь, ты счастлив, — говорю я ему. Заканчиваю натягивать одежду и завязываю волосы в узел. — Не могу поверить, что я только что…

— Что? — рычит он. — Трахалась с кем-то вроде меня?

— Ага, — говорю ему. Как он мог целовать меня, и не рассказать о случившемся прошлой ночью? Я не понимаю этого.

Джегз хватает свою футболку и быстро распахивает дверь, лишая меня шанса сделать это первой.

— Куда ты идешь, брат? — спрашивает его Танго.

— Я ухожу, — говорит он. — Мне надо на работу.

— Ты в порядке? — задает еще один вопрос Танго.

— Отлично, — отвечает Джегз, и затем я слышу хлопок двери.

— Что это было? — спрашивает Кэли у Танго.

— Понятия не имею. Час назад все было хорошо.

Я медленно иду и как-то стыдливо вхожу в гостиную, вцепившись руками в свитер.

— Что случилось? — спрашивает меня Кэли.

— Я не хочу говорить об этом, — отвечаю я ей.

— Вы двое только что поссорились или что? — продолжает она.

Я не хочу отвечать ей или говорить об этом, так что просто смотрю сквозь нее, задаваясь вопросом, не слишком ли была груба с ним, хотя он был так зациклен на том, чтобы затащить меня в постель, что просто скрыл эту информацию о Лэндоне. Опять же, мысль о том, что могло бы случиться прошлой ночью, не появись Джегз, делает мое состояние еще хуже. Но он же знает, что я пережила из-за Лэндона. Как он мог просто не сказать мне?

— Эй? — говорит Кэли, размахивая рукой перед моим лицом.

— Слушайте, девочки, я бы ушел, если бы мог, но даже передвинуть эту чертову ногу для меня невероятно тяжело. Если не хотите говорить при мне, это круто, но я не могу встать и уйти, чтобы дать вам возможность обсудить все наедине.

Кэли поворачивает голову к Танго, глядя на него точно так же, как я смотрела на Джегза всего минуту назад.

— Не думай, что я закончила с тобой, Танго. Мы вернемся в больницу сразу же, как только Тайлер оденется.

— Кэл, брось. Я в порядке. Они все равно выписали бы меня сегодня. Оу, и я люблю тебя, детка, — говорит он, ухмыляясь. — Я просто так сильно по тебе скучал, что не мог ждать еще день.

Глаза Кэли немного распахиваются, как будто она услышала только последнюю часть предложения. Она улыбается и аккуратно садится на диван рядом с Танго, прижимаясь к его телу. На короткую секунду я думаю, что ссора закончена, но потом Кэли продолжает:

— Не могу поверить, что ты настолько глуп, что взял такси из больницы до дома. Почему никто не остановил тебя? Ты в чертовой больничной сорочке, и ничто не прикрывает твою гребаную задницу.

— Она мне идет, — говорит Танго, осторожно откидываясь на спинку дивана.

Кэли возмущенно стонет и встает, хватая меня за локоть, чтобы потащить в спальню, которую я оккупировала.

— У меня мало времени, но, очевидно, что-то произошло, так что выкладывай, — говорит она.

— Ничего не произошло, — говорю я, пытаясь успокоить ее.

— Ладно, мы лучшие подруги, сколько уже, двадцать два года? С тобой что-то не так. Я знаю Джегза немногим больше месяца, и понимаю, что с ним тоже что-то не так. Что случилось?

Я смотрю на кровать и на беспорядочную кучу простыней, включая ту, что я бросила на пол рядом с сумкой.

— Вы двое только что …

Я медленно киваю и вздыхаю.

— Вы двое только что впервые трахнулись?

Я ненавижу это слово. Почему она должна говорить вот так? Почему не сказать: «О, вы двое только что впервые занимались любовью?». Хотя это тоже звучит достаточно глупо. Не знаю, как точно назвать то, что мы делали, но сейчас все кончено, так что это уже не имеет значения.

Отсутствие энтузиазма и моя неподвижность отвечают за меня, и понимающая улыбка появляется на ее лице.

— Ты в порядке?

Я закрываю глаза, пытаясь придумать ответ.

— Я в порядке, — говорю я сквозь зубы.

— Тогда что случилось? — спрашивает она, вскидывая свои руки в вопросительном жесте. Кэли нравится жестикулировать. Это потому, что большую часть времени она слишком оживленная. Ей кажется, что невозможно приводить пример без использования рук и мимики для усиления своих заявлений.

— Он не рассказал мне о Лэндоне и о том, что случилось прошлой ночью до того, как… ну ты понимаешь…

— Заняться любовью с тобой, — уточняет она таким тоном, словно то, что она не может назвать это привычным словом, причиняет ей боль.

— Да, Кэли.

— Так что? — говорит она. — У вас все было хорошо. Почему он захотел разрушить все чем-то настолько глупым, как имя Лэндона? В любом случае Танго позаботится об этой занозе-Лэндоне сегодня, так что тебе не нужно ни о чем волноваться.

— Ага, поэтому Танго заказал такси домой посреди ночи? — спорю я.

—Тебя не должно волновать, почему он сделал это. Понятно?

— Ага, отлично. Кстати, сегодня я выхожу на новую работу, — говорю я с напускной бодростью, меняя тему. По крайней мере, мне нужно позвонить отцу и сказать, что готова начать сегодня. Хотя, может, будет достаточно сообщения.

— Ты на самом деле прогнулась перед отцом?

— Ага. Я буду руководить другим офисом в центре.

— Ну, это хорошая новость. Подходящее место для тебя. Много молодых и сильных мужчин вокруг, чтобы защитить тебя и этот нежный цветок между твоих ног.

— Ты действуешь мне на нервы, — говорю я ей. — Я устала слушать, как ты разговариваешь, будто мужик в раздевалке. Ты забыла, как быть леди?

Кэли смотрит на меня, словно у меня выросла вторая голова.

— Я пытаюсь заставить тебя понять, как заносчиво ты ведешь себя, Саша. Это действует мне на нервы. Ты превращаешься в свою мать, и, хотя я люблю эту женщину всем сердцем, она — классическое определение домохозяйки пятидесятых, и тебе не нужно следовать по этому пути. Время от времени необходим хороший секс, во время которого отключаются мозги. Хоть я и понимаю, что информация о Лэндоне была важной, но заниматься любовью, как ты называешь этот процесс, было для тебя в тот момент гораздо полезнее, чем выяснять правду. Ты нравишься Джегзу. Действительно нравишься. И ты отказываешься от этого. Ради чего?

Как я могу отказываться от чего-то, что было не более чем несколькими сексуальными контактами и обменом парой нежных слов.

— Мне кажется, ты преувеличиваешь значение того, что происходит между нами, — объясняю я.

— Ммм, прошлой ночью он пел тебе серенаду из «Лучшего стрелка» перед всем баром. И, в конце концов, ты бы видела, как он смотрел на тебя, пока вы танцевали! — она смеется громче, чем необходимо по контексту этого предложения. — Мне кажется, ты не просто нравишься Джегзу. Он влюблен в тебя. Это абсолютно ясно. Не будь такой тупицей, когда дело доходит до парней. У тебя как-то все перемешалось. Ты предпочитаешь влюбляться в придурочных психов, и сломя голову убегаешь от крепких «плюшевых мишек» с большими членами. Чем ты думаешь?

Игнорируя ее последний комментарий, я напоминаю ей:— Мы действительно должны говорить о прошлых парнях? — это затыкает ее.

— Ладно, согласна, но у тебя есть час до того, как ты пойдешь на работу, и, будь я на твоем месте, я бы использовала это время, чтобы пойти к Джегзу в мастерскую и все исправить, — говорит она.

— Я не могу. У меня нет машины, помнишь?

— Тогда я заброшу тебя после того, как отвезу Тайлер, а ты позволишь Джегзу отвезти тебя на работу, после того, как извинишься.

Кэли уводит меня из спальни в гостиную, где, скрестив руки на груди, с несчастным видом сидит Танго.

— Я еду с тобой. Я сказал, что позабочусь об этих проблемах с Лэндоном, но все еще не сделал этого. В любом случае, сначала нужно проверить твою машину на тот случай, если он что-то в ней испортил.

— Ты. Должен. Оставаться. В больнице, — медленно говорит Кэли, проговаривая каждое слово. — Почему ты постоянно споришь со мной?

— Я не спорю, — говорит он. — Просто не даю тебе возможности сказать «нет».

— У тебя одна здоровая нога, — говорит Кэли. — Не начинай.

— Это ты снова начинаешь, — говорит он.

— Вы сами себя слышите? Спорите, как дети малые, — говорю я.

— Прямо как я! — вклинивается в разговор Тайлер, которая сидит за кухонным столом, болтая ногами, и поглощает кашу.

— Она сама себе делает завтраки? — спрашиваю я.

— Ага, мы хорошо ее приучили, — смеясь, говорит Танго и предлагает Кэли дать пять.

И вот так их спор заканчивается. Боже мой, они и есть дети.

— Так как поступим? — обращаюсь я к ним обоим. — Мне нужно несколько минут, чтобы принять душ, а вы тем временем можете решить все ваши вопросы, — оставив их спорить дальше, я запираюсь в ванной. После прошлой ночи я выгляжу, как смерть, и, несмотря на любовные приключения сегодняшним утром, у меня самая страшная головная боль, известная человечеству. Секс с Джегзом временно заглушил ее, но с учетом того, как все закончилось, она вернулась и стала еще более убийственной. Так напиться прошлой ночью было глупо, глупо, глупо.

Побрызгав лицо холодной водой, я провожу расческой по волосам, и они ложатся крупными волнами. Мило. Как бы то ни было… Сойдет на сегодня. Обычно я не покидаю дом, пока волосы не лежат волосок к волоску, и каждая ресничка не оказывается идеально завита и покрыта слоем туши, но после прошедшей недели, мне все равно, как я выгляжу. Такое ощущение, что на меня накатывает депрессия, чего раньше никогда не случалось. Обычно я настроена позитивно, у меня всегда хорошее настроение и счастливый вид. Но сейчас, словно огни в тумане, передо мной высвечиваются слова: опасность, ненависть, измена, ложь, недоверие и весь остальной негатив, которого я старательно избегала всю жизнь. Может быть, образ жизни маленькой южной красавицы больше не срабатывает, в любом случае, он не сильно подходит для этой части Техаса. До недавнего времени мне нравилось следовать по маминым стопам, но, может быть, Кэли права. Может быть, я тоже была права в тот день, когда пообещала себе не остаться обманутой и одинокой к пятидесяти годам. Нужно что-то изменить, не откладывая в долгий ящик.

Я подвожу глаза темной подводкой и наношу больше туши, чем обычно. Затем приходит черед ярко-красной помады. Закончив с макияжем, я бесшумно выхожу из ванной и иду в комнату к Кэли, где обыскиваю ее шкаф в поисках темных или черных вещей, которые не свойственно носить Саше. К черту Сашу. К черту мое воспитание и привычку культурно и правильно говорить и думать. К черту все. Или следует сказать — на хер? Почему мне так чертовски приятно произносить подобные слова? На хер!

Я надеваю черные обтягивающие леггинсы и добавляю к ним бордовую блузку с низким вырезом. Мои девочки были спрятаны слишком долго. С этим покончено.

Беру туфли, в которых была прошлой ночью, и направляюсь к входной двери, где жду, когда Кэли поможет подняться Танго с дивана.

— Эй, ты только что обыскала мой шкаф? — спрашивает Кэли. — И что ты сделала с моей лучшей подругой?

— На хер твою лучшую подругу, — говорю я ей.

У Кэли отвисает челюсть.

— Я чувствую, будто что-то пропустила, но, кажется, мне это нравится. Во всем виновато выпитое тобой вчера вечером виски? Я же говорила, что виски сделает тебя игривой. Просто была уверена, что этот эффект улетучится вместе с алкоголем.

— Виски сделает что? — переспрашивает Танго.

— Сделает игривой. Ну, понимаешь, это таким, каким ты не сможешь быть еще три или четыре месяца.

— У тебя все еще есть рот, а у меня все еще есть работающий член, так что три или четыре месяца, три или четыре часа, или в любой момент, когда мы дома. И тогда я думаю, мы все отдохнем от криков животных в брачный период.

— Отлично. Тайлер стоит прямо за твоей спиной, — говорит Кэли, тыча пальцем Танго за спину.

Тайлер смотрит на них обоих, недоумевающе поджав губки.

— Забудь все, что ты только что слышала, малышка, — говорит ей Танго.

— Я не поняла, что я только что слышала, — говорит Тайлер.

— Если вы оба закончили, я бы хотела покончить с извинениями и начать мой первый прекрасный рабочий день, — говорю я.

— Новая Саша встает в позу?

— Я училась у лучших, — говорю я, ухмыляясь, как идиотка.

Идиотка — это слово мне тоже нравится. Произнося эти слова, я чувствую себя живой, даже если говорю их только мысленно. Прямо магия какая-то. Не удивительно, что Кэли ругается так много.

— Ты идешь в автомастерскую, чтобы извиниться перед Джегзом, и потом хочешь вовремя попасть на работу? — спрашивает Танго.

— Ну, да, — отвечаю я, пожимая плечами.

— Ладно, — говорит он, тихо смеясь. — Выдвигаемся.

— Выдвигаемся? — спорит Кэли. — Ты хочешь, чтобы я посадила твои сто тринадцать килограммов себе на плечи?

— Вот поэтому я и подчеркивал важность поддержания физической формы. Мы не знаем, что может принести завтрашний день. Сегодня твоему немало весящему мужу приходится опираться на твое плечо. И я рад, что мы готовы к любым испытаниям.

— Тебе повезло, что я люблю тебя, — говорит Кэли, толкая его в плечо. — Ты вернешься в больницу сразу же после того, как мы разрулим с Сашей, пока не сломал и вторую ногу.

— Не нужно меня разруливать, — вставляю я.

— Ага, Джегз сделал это утром, — хихикает Кэли.

— Подожди, что? — отвечает Танго.

— Они абсолютно…

— Прекратите! — кричу я. — Тайлер прямо позади вас.

— Я знала, что ты не превратишься в меня, — говорит Кэли. — Я просто разведывала обстановку. Если бы это было так, ты бы позволила мне закончить предложение.