Copyright © Andrey Rider, 2014

Все права защищены © Андрей Райдер, 2014

 

Вступление

Наша СЕКСУАЛЬНОСТЬ – тайна за семью печатями, и мы сами толком не знаем, какие «черти» водятся у нас в душе. Собственные эротические фантазии порой вгоняют каждого в краску, будоража сознание и заставляя удивляться самому себе. Но этого не надо стесняться, и в этом нет ничего плохого. Психологи всячески рекомендуют фантазировать в постели, особенно если вы – семейная пара. Сборник рассказов «Взгляд сквозь шторы» подскажет вам интересные сюжеты.

Здесь зашедшую в секс-шоп даму «консультирует» продавец, здесь порядочную женщину принимают за проститутку, здесь мужчина попадает в женский душ, здесь водопроводчик жутко наглеет, здесь девичник заканчивается безобразием… В этом Сборнике есть что почитать любителям сладкого.

Все эти 25 эротических рассказов специально написаны таким образом, чтобы разжечь ваше воображение; где-то они крайне «пошлые», где-то – «грязные», где-то – «жесткие», где-то – «циничные», а где-то – подчеркнуто откровенные, и этим они особенно хороши. Их цель – подсказать вам сюжеты возможных ролевых секс-игр или представить себя с партнером в необычной роли. Такой спектакль, разыгрываемый в голове или наяву, подарит вам новые эмоции, ведь нет ничего опаснее скуки в постели. Опаснее для любви и стабильности отношений, и не стоит убеждаться в этом на собственном опыте.

Итак, мечтайте, возбуждайтесь, доставляйте удовольствие друг другу, а если на основе какого-либо сюжета вы захотите провести ролевую игру, в этом вам поможет Сборник 100 ролевых секс игр «Тайны замочной скважины», содержащий подсказки, как устроить такой спектакль на двоих.

Этот Сборник рассказов входит в серию «Взгляд сквозь шторы», предназначенную для постоянных пар, желающих сохранить страсть в любви. Серия состоит из четырех Сборников и включает 100 эротических рассказов.

* * *

ВНИМАНИЕ! Эти рассказы предназначены для помощи в организации ролевых эротических игр, проводимых взрослыми людьми по взаимному согласию. В некоторых из них речь идет о совращении несовершеннолетних, сексуальном домогательстве, насилии или принуждении к сексу! Это преступления, которые сурово караются законом. Даже не думайте пробовать что-то подобное в реальной жизни. Такое ни в коем случае нельзя делать!

 

26. Новогоднее чудо

Под Новый год они с мужем традиционно заказывали ребенку Деда Мороза. Ожившие сказки – это ведь всегда здорово!

И вот очередной раз близился конец декабря. Запах елки в доме, белые пушинки за окном, повсюду яркие гирлянды, радостная предновогодняя суета… Предвкушение праздника чувствовалось во всем, кружа голову и волнуя.

Дед Мороз должен был прийти к ним завтра вечером, когда ребенок обычно возвращался из садика, и она решила подготовиться к этому заранее. Надо было до конца нарядить елку и прибраться в квартире, чтобы закончить все предновогодние хлопоты. Хотя праздновать они уже, по сути, начали, устроив на работе пирушку с коллегами во время обеда. Она еле убежала оттуда, следовало все-таки сделать запланированное дома, как они и договорились с мужем. Тот должен был забрать ребенка из садика, чтобы отвезти на новогоднюю елку во Дворец культуры, и у нее был свободным целый вечер, чтобы справиться со всем задуманным.

Вернувшись домой, она вздохнула и пошла переодеваться, готовясь начать уборку; хотя возюкаться со всеми этими домашними делишками, честно говоря, не хотелось, настроение этому явно не способствовало. Полбутылки выпитого в офисе шампанского приятно кружили голову, и брать в руки швабру прельщало мало.

«Выпью-ка я еще бокальчик шампика! – мелькнула у нее шальная мысль. – Все равно уж открыли вчера. Стоит теперь в холодильнике, выдыхается. Ну а делами потом займусь…» – и она пошла на кухню (за день до этого к ним заезжала свекровь, и они немного выпили шампанского в честь Рождества, ведь та была католичкой).

Шипучие пузырьки приятно ударили в нос, и она рассмеялась. Заниматься уборкой еще больше расхотелось.

«А подумаю-ка я лучше, какое платье надеть на Новый год! А то ведь так и не решила еще», – осенила ее новая идея. Вопрос, вне всяких сомнений, был актуальным, и тянуть с ним дальше не следовало – до новогоднего банкета с друзьями оставалось меньше недели.

«Так… Это… это… или, может, это… – перебирала она платья, задумчиво стоя в гардеробной и чувствуя приятно-легкое головокружение. – Шампик-то как хорошо пошел, блин! Еще, что ли, немного налить… В офисе-то народ, наверное, вовсю гуляет. Жаль, что пришлось уйти… Нет! В этом меня уже видели, – повесила она назад выбранное платье. – Да и на заднице оно как-то не так сидит. Хотела же подшить, да забыла, елки-палки!.. А что если вот это?.. Да! Оно, наверное, будет то, что надо… Только какое белье под него надеть? Подберу-ка лучше сейчас, чтобы потом не дергаться… Ну ладно, еще глоточек и все… – вновь потянулась она к бокалу. – Допью уж, коли налила…»

И только она разделась догола, собираясь надевать кружевные трусики, как раздался дверной звонок.

– Кто там?! – вздрогнула она от неожиданности. В дверь вновь настойчиво позвонили. – Здрасьте вам! Кого это принесло?! – и, торопливо накинув халат, она побежала выяснять, кто там нежданно явился.

Открыв дверь, она оторопела. Перед ней стоял… Дед Мороз.

– А вот и мы к вам пришли, подарочки принесли! – с ходу начал горланить тот, похоже, тоже был слегка выпивший. – На оленях прямо с Северного полюса примчались!

– Какие еще на фиг олени?! На завтра же вызывали! – удивленно уставилась она на него, хотя веселый вид чуть пьяного Деда Мороза не мог не вызвать ответную улыбку.

– Ничего не знаю! Мне сказали сегодня. Значит, сегодня и должен поздравить! – напирал Дед Мороз, явно настроенный на то, чтобы досрочно выполнить заказ.

От него приятно пахло уличной свежестью, и весь он буквально излучал благодушие, словно на самом деле ожил из сказки.

– Да кого же ты тут поздравлять-то будешь, Дедушка?! Ребенка ведь еще нет! Говорю же, завтра тебя ждали! – рассмеялась она, посильнее запахивая накинутый впопыхах короткий халатик, который был скорее похож на пеньюар.

– Как кого?! Тебя тогда и поздравлю! Я же Дед Мороз, всех должен поздравлять. Девочек, мальчиков, мамаш, папаш… Для того и хожу по квартирам, – вновь широко улыбнулся нежданный визитер, потряхивая мешком с подарками.

И тут, неожиданно для нее самой, ей вдруг захотелось подурачиться, вспомнив детство. Ситуация ведь на самом деле сложилась забавная, а настроение явно располагало к шалостям.

– Ну, заходи тогда, Дедушка, коли пришел. Что с тобой поделаешь! – весело хихикнула она, пропуская его в прихожую. – Новый год как-никак! Грех Деда Мороза выгонять.

– Какой выгонять?! Шутишь, что ли?! – скользнул Дед Мороз взглядом вдоль ее халатика. Видно, тот с ходу привлек его внимание. – Весь год тогда насмарку пойдет. Я ведь, можно сказать, посланник удачи.

– Посланник, говоришь?! – вновь рассмеялась она. Ватная борода Деда Мороза отчего-то смешила ее особенно. Какой-то она была помятой, словно из сундука вынутой.

– Само собой! И подарки всем дарю. Да и шампанское пью, если угощают, конечно, – похоже, Дед Мороз был мужиком без комплексов и дело свое любил, – за удачу с хозяевами выпиваю, и тогда она точно в наступающем году придет.

– Ну, это ты вовремя! – тут же подхватила она брошенную идею. – У меня как раз открытое шампанское есть! Проходи! – ну, не одной же ей было пить шампанское!

– Да с радостью! – и Дед Мороз вновь бросил взгляд на ее короткий халатик, настолько тот был соблазнительным. Рассматривая его, он пошел вслед за хозяйкой, приглядываясь к ней сзади и чувствуя, как настроение все больше поднимается.

– А я вообще слышала, что Деды Морозы только шампанским и отогреваются, – весело щебетала та на ходу, все сильнее увлекаясь. – Не врут, Дедушка?

– Именно! Не чаем же нам отогреваться, на самом деле, – провожал Дед Мороз взглядом ее попу, невольно облизываясь. Уж больно аппетитно та выглядела в коротком и легком халатике. Трусики под ним, между прочим, не просматривались, вдруг обратил он внимание… или на ней были надеты стринги… начал приглядываться он. Что-то вдруг его стало раздирать здоровое любопытство.

Обернувшись, она перехватила этот его изучающий взгляд и весело рассмеялась, таким это все вдруг показалось забавным. Нежданный Дед Мороз с ватной бородой, ведь он застукал ее почти голой! Эти их шутки, ударившее в голову шампанское, да еще и вот такие его взгляды – ну просто сплошная хохма, и только, вот так его было дразнить! Примерно такие мысли весело крутились в ее голове, пока она наливала в бокалы шампанское.

Деду Морозу же ее реакция очень понравилась, все получалось без лишних жеманностей, и как-то им было очень легко в общении. Глоточек, другой, третий… и, попивая шампанского, они продолжили дурачиться, видно, к этому располагало предпраздничное настроение.

– А скажи-ка, Дедушка, что у тебя за подарки в мешке? – осушив бокал, хихикнула она, состояние становилось все более раскованным, так и хотелось шалить дальше. – Есть ли что-нибудь для хороших девочек?

– А как же! Для хороших всегда есть, – заговорщически подмигнул ей Дед Мороз. – Я ведь очень люблю таких девочек.

Тонкий халатик все больше привлекал его внимание, под ним не проступало и бюстгальтера. Похоже, под ним вообще ничего не было, стал он догадываться и проглотил слюни.

– Ну и что же ты им обычно даришь? Куколок, наверное, каких-нибудь? – эти его нескромные взгляды все больше ее раззадоривали. Женщиной она была игручей.

Ей вдруг захотелось посильнее подразнить забавного «Дедушку», видно, шампанское совсем вскружило ей голову. Узел пояса у ее халатика чуть распустился, и, дернувшись было подзатянуть его, она вдруг передумала, позволив полам чуть сильнее раздвинуться, откровенней приоткрывая полоску голого тела посреди груди. Бюстгальтера на ней точно не было – окончательно убедился Дед Мороз и, лизнув взглядом эту полоску, радостно улыбнулся, видно любил он сладости.

Она, конечно же, сразу заметила это и довольно поежилась. Вдруг началась другая игра, и это было невероятно увлекательно. В ней одновременно жили и девочка, и шлюха, как, собственно говоря, почти в любой женщине. Теперь они стали проявляться вместе.

– Еще немного шампанского? Допьем уж, что тут оставлять? – взялся за бутылку Дед Мороз, чувствуя, как в штанах начинает приятно пошевеливаться.

– Ну давай, Дедушка, что уж там, на самом деле?! – протянула она ему свой бокал, резко поднимая руку. Пола халата от этого ее движения распахнулась еще шире, и в его щели мелькнул коричневый ореол соска. Это не осталось без внимания, и, только что не облизнувшись, Дед Мороз одобрительно хмыкнул.

– Самое главное… девочка, не подарки, а исполнение желаний, – наливая шампанское, поучал ее он, умничая. – За это давай и выпьем, шалунья моя, – вот на такой он вдруг перешел тон разговора, что, в общем-то, было и правильно, она ведь сама его раздразнивала.

– За это, конечно, грех не выпить, – игриво улыбнулась она, чокаясь.

– Тайных, заветных и сладких желаний. Они самые главные, – продолжил тему Дед Мороз, отхлебнув шампанского. Щеки у него покраснели, а глаза засветились нежностью, или похотью, если правильней.

– Ой! И как же это может быть? Чтобы и тайных, и сладких одновременно? – еле сдерживала смех она, настолько забавным было это растущее возбуждение «Дедушки». Ему уже было жарко в красном зипуне-халате, а лоб его покрылся мелкой испариной. Волнение его явно росло, и это все больше провоцировало на шалости. Пояс ее халата еще сильнее расслабился, но она вновь не стала его затягивать, чувствуя, что балансирует уже на грани приличия, и это ей почему-то безумно нравится. Видно, шлюха выходила на первые роли.

Еще один крупный глоток холодного шампанского, вновь искры в глазах от удара пузырьков в голову, и обострение желания дурачиться дальше… Тормоза все больше отпускали ее.

– Ты что, Дедушка, можешь вообще любые желания исполнять? Любые-любые? – подкалывала она своего гостя.

– А как же! Я ведь волшебник. Все могу. У меня и волшебная палочка для этого есть, – заговорщически подмигнул он ей, вновь подыгрывая. Ему тоже нравилось так дурачиться.

– А вот если тебе не сказали, что это за желание? Если оно, например, тайное. Сам можешь догадаться, какое оно?

– Ну а как же?! Само собой, могу! Ну а тайные желания – самые заветные. Их интересней всего исполнять. О них никто, кроме меня, не узнает. Это всегда между нами останется, – как бы стал он забрасывать удочку, но она на это не обращала внимания, видно, была в этот момент девочкой.

– А как ты сам о нем узнаешь? О таком тайном желании.

– Ну! Это совсем не сложно для меня. Хочешь, покажу?

– Хочу, конечно! – нетерпеливо потерла она ладони, уж совсем разыгравшись.

– Одно условие! Ты должна делать все, как я велю. Договорились?

– Договорились.

– Тогда слушай, что нужно.

– И что же?

– Ты должна закрыть глаза и представить это свое желание. Представить его так, будто оно уже исполняется. Чем сильнее представишь, тем лучше.

– Вот так? – зажмурилась она, давясь от смеха.

– Нет, давай-ка мы их лучше тебе завяжем. Тогда ты будешь меньше отвлекаться, – и Дед Мороз снял с себя шарф.

– А что, просто закрыть нельзя?

– Нет, лучше завязать. Ведь кроме того, что ты должна представлять свое желание, тебе нельзя за мной подглядывать. За мной и моей волшебной палочкой. Это очень важно, иначе у нас ничего не получится.

– А что это за палочка такая волшебная? – прыснула девочка, закрыв рот ладонью. Сосок шлюхи вновь выглянул из-под халата, словно подмигивая «Дедушке», а тому так и захотелось его лизнуть, закусив шампанское.

– О-о! – поднял он загадочно палец. – Это очень хорошая палочка! Все девочки обожают ее. Специальная, для желаний.

– Покажешь мне ее, Дедушка? – она все еще дурачилась, не задумываясь над его намеками.

– Покажу, конечно! Но только потом, когда желание твое исполним. Поворачивайся спиной. Завяжу тебе глаза. Помогай, придерживай шарф руками.

Дед Мороз стал завязывать ей глаза; поправляя шарф, она подняла руки, узел пояса окончательно развязался, и халат распахнулся, открывая обнаженное тело спереди. Сама она даже не заметила этого, впрочем, как и Дед Мороз, стоявший за ее спиной сзади.

– Так… очень хорошо, – затянул он потуже узел шарфа на ее затылке. – Не давит?

– Нормально. Теперь желание загадывать?

– Ну конечно! Представляй его как можно ярче. Как говорил тебе, – Дед Мороз отошел чуть в сторону и увидел, что ее халат распахнулся спереди, откровенно демонстрируя голое тело. И от того, что была видна лишь часть этого тела, оно выглядело еще более соблазнительно, словно специально дразня его. Часть груди до самых ореолов сосков, живот, кучерявый холмик лобка, его нежный пушок, уходящий в глубину расщелины между ног… У Деда Мороза аж перехватило дыхание, он окончательно убедился теперь, что хозяйка под халатиком голая! Она же пока не замечала этого, по-прежнему придерживая руками повязку.

– Ой! Их так много, этих желаний! Даже не знаю, какое важнее, – задумчиво потерла лобик девочка, чувствуя легкое головокружение при мысли о желании, эта игра уже порядком раздразнила ее. Нет, пожалуй, это была скорее шлюха.

– А ты подумай… что прямо сейчас хочешь, – продолжал Дед Мороз втихую рассматривать ее обнаженное тело. Его собственное желание стремительно крепчало в штанах, а голос стал сиплым от возбуждения. – Именно… сейчас… что…

– Сейчас?! Вот так сразу?! – она почувствовала по голосу, что волнение Деда Мороза усилилось и, опустив руки, сразу поняла, в чем дело. Пояс халата свободно болтался на петельках, а сам он был откровенно распахнут спереди. – Э…э… – чуть замялась она, остро чувствуя эту свою обнаженность под невидимым взглядом Деда Мороза. – Представить… Ярко… – она ясно ощущала, как его глаза ее ощупывают, и голова у нее закружилась сильнее, будто она выпила залпом еще и рюмку водки. Потянувшись было к поясу халатика, она вдруг вместо этого вновь подняла руки и еще раз поправила повязку, чувствуя, как в ней разгорается возбуждение. Это было что-то необычное и новое, в ней проснулось какая-то другая ее сторона. Это была, конечно же, совсем не девочка. – Даже не знаю… какое и желание… сейчас… – как-то неуверенно хихикнула она, прислушиваясь к своим ощущениям.

– А я тебе помогу понять, – Дед Мороз мгновенно почувствовал перемену ее состояния. – Только ты мне доверься. Я же волшебник. Сейчас поглажу твой лобик, и главное желание само проявится. Всплывет как бы изнутри. А потом я достану волшебную палочку и займусь им. Постараюсь непременно исполнить.

– Волшебную палочку? – засмеялась она, понимая намек, ведь она стояла перед ним почти голая, ощущая кожей, как он любуется. И эта кожа вдруг стала покрываться мурашками; они, конечно же, были не от холода.

– Ну конечно! Как же без нее, с желаниями-то? – и руки Деда Мороза начали гладить ей лоб, потом шею, плечи… потихоньку опускаясь все ниже и ниже. «Дедушка» явно смелел.

– Но… ведь это… уже не лоб, Дедушка? – она почувствовала, как голова все сильнее кружится.

– Главное, девочка, – желание. Его непременно нужно разбудить. Доверься мне, знаю, что делаю, – добравшись до груди, одна рука Деда Мороза полезла в запах ее халата, а вторая стала поглаживать попу, наслаждаясь ее приятной округлостью. – Чувствуешь, как оно всплывает, шалунья моя?

Желание действительно становилось все более явным. Ей как-то расхотелось дурачиться.

– Ой!.. Ты знаешь, Дедушка!.. Действительно… начинает всплывать, – по инерции попыталась она шутить, ощущая нарастание возбуждения. – Но… только… знаешь что… – и она почувствовала, что ей становится тяжело говорить, в то время как Дед Мороз все больше вольничал.

Осознав, что в ней до конца проснулась шлюха, он задрал ее халатик сзади и, в то время как одна его рука переминала ей грудь, вторая скользнула между ног в промежность. Штаны у него уже буквально трещали, а сам он сгорал от нетерпения, так она раздразнила его.

«Дедушка» увлекся окончательно, да и она уже ничего не могла с собой поделать, почувствовав, что начинает течь. В голове у нее совсем помутилось, и, сильнее наклоняясь вперед, она податливо раздвинула ноги. С желанием все стало окончательно ясно.

– Ну вот! Теперь настал черед волшебной палочки, – расстегнул Дед Мороз ширинку, и она почувствовала, как горячий кол члена начал тереться о ее ягодицы, нетерпеливо примеряясь сзади…

И каких только удивительных чудес не приносит нам Новый год!

 

27. Услужливый стюард

Она была, конечно, неугомонной девушкой и вечно что-нибудь придумывала. Просто так любовью заниматься ей было неинтересно. У них даже скопилась целая коллекция эротических игр, да и из нее самой идеи сыпались как из рога изобилия, хоть массовиком затейником на курорт для взрослых отправляй. Вот такая Яну досталась подружка, сердцу, как говорится, не прикажешь. Да он и сам, впрочем, был не из ханжей и к своим тридцати погулял на славу, благо, что работал старшим стюардом в крупной авиакомпании и неплохо зарабатывал.

С Настей они были вместе уже два года, и девушкой она, в общем, была не ревнивой, но любимым ее занятием было выведать что-нибудь из его прежней личной жизни, интимной, имеется виду. Вот и в этот раз она как специально раздобыла где-то эротическую игру, в которой была куча разных вопросов на эту тему. Разговорами в ней дело, само собой, не ограничивалось, но начиналось все именно с них.

И вот они сидели на даче у камина субботним вечером накануне Рождества и, попивая вино, выполняли игровые задания. Было уютно, тепло и весело, сама атмосфера располагала к откровениям и близости.

– Ха-ха! – радостно хлопнула в ладоши Настя. – Это как раз для тебя.

В очередном задании ему выпало рассказать какую-нибудь остро-эротическую историю, в результате которой у него случился секс в необычном месте.

– Давай, давай! – довольно потирала руки Настя. – А то клещами из тебя ничего не вытащишь. Так хоть в игре придется вспомнить что-нибудь такое.

– Ага, не вытащишь! – возмутился Ян. – Да ты у меня уже все что можно выведала, шпион! Никаких тайн уже не осталось.

– Не верю! У тебя, да не осталось? Ха! Не смеши. Не отлынивай, давай, задание такое.

– Специально такую игру раздобыла. Знаю тебя жулика, – рассмеялся Ян, но что он мог поделать. Игра есть игра.

– Жуликом он еще меня обзывает! – шутливо возмутилась Настя. – Как говорится, игорный долг свят. Выпало задание – выполняй!

– Ну ладно, – сдался Ян. – Хорошо. Расскажу тебе один случай. Не хотел, но расскажу, коли выпало. В общем-то, история в тему. Как раз то, что надо! На всю жизнь запомнилась. Только просьба… Никому не передавай, ладно? Это ведь на самом деле было, и на работе причем. Узнают – уволят сразу. Договорились?!

– Кремень!

– Ну, тогда слушай, – и, вспоминая, тот случай, Ян на секунду задумался. Потом как бы про себя улыбнулся, сделал глоток вина и начал свой рассказ. Затаившая дыхание Настя сидела на диване, поджав ноги и, не отрывая от него глаз, слушала.

– А дело было так… Однажды меня вдруг поставили на один частный рейс. Есть у нас дочерняя фирма, обслуживающая частные самолеты. Она работает самостоятельно. Но там у них по какой-то причине, не знаю почему, на один из рейсов не хватало стюарда. Именно стюарда, а не стюардессы. Таков был запрос клиента. Предложили мне. Платят у них в два раза больше, отказываться – никакого смысла. Да и не спрашивал никто особо, поступила команда – и вперед.

Бизнес-джеты все красивые, а тот Falkon вообще супер был. Думаю, интерьер по индивидуальному заказу проектировали. Даже не представлял, что так красиво можно сделать… Пассажиров всего трое. Одного стюарда им достаточно за глаза и за уши. Могли бы и вообще без него обойтись, но… сама понимаешь, понты – дело серьезное.

Вылетаем, лететь – четыре часа ночью. В салоне нас четверо. Я, владелец самолета с женой и его партнер, тоже солидный джентльмен. А пассажирский салон разделен как бы на две секции. Ну, и кроме того – моя клетушка и туалет. Я у самой кабины пилотов располагаюсь. Дальше в сторону хвоста – бизнес-зона. В ней – кресла и стол для работы или переговоров. Затем что-то типа гостиной, отделенной от бизнес-зоны шторкой. Там – диван для отдыха и еще кресла. Ну, а в хвосте – зона туалета, довольно просторная: предбанник и сам туалет дальше за дверью. Все в самолете по высшему уровню: и отделка, и интерьер, и удобства. И жена у владельца тоже дамочка соответствующего качества. Холеная, красивая, разодетая, в общем, Голливуд, сама понимаешь. Фигура, походка, манеры, стиль, – все как надо. Знает владелец толк в самолетах и женщинах.

Первое время они сидели втроем в гостиной. Пили кофе, коньяк, болтали. Я обслуживал. Владелец с партнером очень вежливые и корректные джентльмены были, обоим около пятидесяти. Дамочка существенно моложе – в районе тридцати, наверное (вообще-то сложно было определить). И вот она-то с самого начала стала вести себя странно. С мужем – кошечка кошечкой: ласковая, смирная, покорная. Со мной – полная противоположность. Я – прислуга, и не более того. Принеси, подай, прикурить, налить, стряхнуть. И все без единого слова, жестами и кивками. Но потом чувствую – это игра. Не сразу понял какая, а потом врубился – дразнит. Незаметно для мужа, причем так, чтобы он ничего не видел. Прохожу мимо – невзначай покажет ножку. Подойду – наклонится вперед, чтобы сверху открылся бюст. Ставлю чашку – коснется ненароком ладони. Издевается, в общем. А у меня, между прочим, секса уже две недели не было, с подружкой разругался. И начинают у меня, откровенно говоря, слюни течь. А она это видит, чувствует, тащится, похоже, от всего. Я уже холодной водой стал заходить умываться, аж вспотел слегка.

Через некоторое время джентльмены удалились в бизнес-зону. Достали бумаги и засели по делам. А дамочка, откинувшись в кресле с коньячком, увлеклась журналами якобы. Развернула кресло для удобства в сторону прохода, положила ногу на ногу и кайфует.

– Как это кресло развернула? – искренне удивилась Настя. – Разве в самолете такое возможно?

– Да. В этих – свободно. Кресла в таких самолетах специальные, можешь как угодно их устанавливать. Не перебивай, мелочи это, слушай. В салоне полумрак, запах коньяка, уют и покой. Игра в дразнилки продолжается. Позвала прикурить, наклонился, смотрю: приспустила бюстгальтер так, что кружочки сосков видны. Бросил взгляд, проглотил слюну – заметила. Следит за моей реакцией исподтишка. Подливаю коньяку, вижу: юбка до самого верха подтянута, выше чулок, аж трусики видны. Опять смотрит на реакцию. Прохожу мимо в хвост самолета – ножкой задевает. Жмет на кнопку, вызывает меня регулярно по всякой мелочи, но каждый раз что-то новенькое устраивает. Чувствую, уже не могу, аж колотит – так возбудился. А она знай свое: дразнит, играет. Дальше – больше. Захожу очередной раз в салон… Чуть в обморок не упал… Сидит ко мне вполоборота, смотрит журнальчик, а ножки чуть раздвинуты. Взгляд мой, само собой, вниз падает, а там трусиков уже нет, и видно все. Сняла она их, похоже, пока меня не было, только чулки и юбка остались. Чуть не упал, в общем, остолбенел от неожиданности. А она молча протягивает мне бокал – подлей, мол, коньяку, мальчик. Подливаю, а у самого капелька пота по лбу катится, и рука дрожит. Брюки уже топорщатся, чувствую – порвутся с минуты на минуту, ходить уже больно. А у нее взгляд отрешенный, как будто нет меня. Джентльмены-то за шторкой ничего не видят, деловую беседу ведут, а здесь – просто пыточная.

– Ни фига себе! – Настя глотнула вина. – Меня саму-то уже в жар бросило.

– Слушай дальше. Вернулся к себе, перевожу дух, в себя пытаюсь прийти. Не знаю, что делать. Каждый раз хожу мимо ее мужа, рукой бугор на штанах прикрывая. Только присел – опять лампочка мигнула: к ноге, значит. Глотнул холодной воды и опять туда, с подобострастной улыбкой, естественно. Сидит, откинувшись в кресле, в мою сторону не смотрит, молча протягивает руку с сигаретой – прикурить хочет. Достаю зажигалку, тянусь к сигарете, а она еще чуть сильнее откинулась. Один сосок полностью вывалился, второй выглядывает. У меня глаза не знают, что им и делать, бедные. Я их на сигарету направляю, а они вниз сами собой опускаются. Аж зубы сжал. Нагибаюсь дальше, тянусь с огоньком. Дыхнула – гаснет. Зажигаю, опять тянусь – задула «ненароком». Раз – и второй сосок выскочил. Штаны у меня аж вздыбились. И что ты думаешь! Берет она мою руку с зажигалкой и, помогая, к сигарете подводит, меня чуть при этом притягивая. А вторая ее рука (я аж вздрогнул, как от удара тока) на член сверху ложится и сквозь брюки щупать его начинает.

– Ты не шу-утишь?! – у Насти аж глаза на лоб вылезли.

– Да куда уж там шутить?! Все на полном серьезе. Я аж остолбенел в шоке. Слушай! Дальше – больше. Расстегивает мне ширинку и ныряет туда своей холеной ручкой. Пробирается к члену и начинает его поглаживать. В то же время прикуривает и задувает мою трясущуюся зажигалку. Со вкусом затягивается, не спеша выпускает мне дым в лицо, наклоняется и берет в ротик. Я чуть не падаю, роняя зажигалку, хорошо хоть потухшую! Вцепился в потолок, зубы сжимаю, чтобы не застонать. А она чуть подвинула меня, чтобы шторку в бизнес-салон видеть, и отсасывает, посапывая от удовольствия. Затянется, выпустит дымок и опять заглатывает член. Вприсоску, так сказать, покуривает, – хохотнул Ян. – А мне-то на самом деле не до смеха, сама понимаешь. Стою на полусогнутых, обалдел совсем, сейчас, думаю, губу откушу себе.

– Мама родная! Представляю картинку!

– Так оно реально все и было. Вдруг легкий шум за перегородкой. В бизнес-салоне кто-то из джентльменов поднялся с кресла. Она тут же откинулась с сигаретой и, как ни в чем не бывало, журнальчик схватила. Шторки раздвигаются, и входит муженек. Так я еле успел в другую сторону развернуться. Стараясь сохранять спокойствие, спиной к нему ухожу в туалет с торчащим из ширинки колом члена. Все чинно и спокойно, полет полетом: мужчины занимаются делами, барышня читает журнальчики, стюард обслуживает. Закрываюсь, заправляю член, делаю глоток холодной воды прямо из-под крана и с каменным лицом выхожу из туалета. Так сказать, к вашим услугам, господа, извините, что пописать захотелось, больше не буду. Они о чем-то мирно беседуют, он чмокает ее в щечку (за которой только что мой член был) и, попросив ему и партнеру налить коньяка, уходит за шторку. Я – за ним. Прохожу мимо, а она сзади щипает мне, между делом, попу. Только что не подпрыгнул от неожиданности. «Вот сучка!» – думаю. Принес бокалы господам, возвращаюсь к себе, пытаюсь с огромным трудом расслабиться. Получается, честно говоря, не очень.

– Еще бы!!!

– Вновь загорается лампочка вызова. Не сидеть же, скучая, барышне. Любезно извинившись, просачиваюсь мимо джентльменов с зажигалкой в руке на всякий случай. Захожу, а там – никого, пусто. Лампочка только сверху на столик с пустым бокалом светит. Подлить бы, мол, надо. Беру бутылку, наклоняюсь, а в бокале маленький красный пакетик лежит. Я чуть не поперхнулся, врубившись, что это. Презерватив в уже надорванной упаковке!

– Во блин! – не выдержав, матюгнулась Настя.

– И я о том же! Открыв от изумления рот, беру в руки бокал и вижу боковым зрением, как шторка в хвосте качнулась. Мне аж по башке шарахнуло. Кровь от сердца так в разные стороны и ударила – в голову и в член.

Дальше можно и не рассказывать ничего.

Она в туалете уже готовая стояла, спиной ко мне, руками в стенку упершись. Юбка задрана, бюстгальтер приспущен, прогнулась, попка приподнята, ножки расставлены. Бери, не теряй время. Думал, с ума сойду, как взорвался. Зубы сжал, чтобы не хрипеть как животное, и засаживаю как можно глубже. Все сильнее и сильнее, чаще и чаще, обезумел просто от похоти. Она сама палец закусила, сдерживая стон, течет, подмахивает, сучка, насаживается на член. Через минуту-две, не больше, кончили оба. Сперва я, а через секунду – она. Причем молча, сжав зубы, в конвульсиях. Похоже, играя, ничуть не меньше меня возбудилась. Буквально сразу она меня развернула, толкнула на стульчак и вон из туалета. Сижу на унитазе обалдевший, в себя не могу прийти. Отдышался за пару минут, застегнулся, вышел – мало ли, может, босс позовет, а я тут от работы отлыниваю.

– А что она? Как она-то?! – аж заерзала от любопытства Настя.

– Догадайся с трех раз, – усмехнулся Ян и вновь глотнул вина, видно эти воспоминания подвыбили его из колеи. – Прохожу мимо – головы не повернула. Все чинно и правильно: губки подкрашены, сидит, читает журнальчик, в руке сигарета. Как будто не было ничего. Мираж.

Вот и вся моя история, – поставив пустой бокал, Ян расслаблено откинулся на спинку дивана. – Потом выяснилось, что рейс она по просьбе мужа заказывала, а значит, стюард был ее идеей. Мальчиков предпочитает, оказывается, ветеранам бизнеса.

– Да-а, «мальчик», – ошарашено-восхищенно протянула Настя. – Ну и история с тобой приключилась. Слышала, конечно, про секс в туалете. Но чтобы ТАК!

– По работе, что поделаешь, – развел руками Ян.

– И куда только профсоюзы смотрят?!

– Не говори… Хотел было обратится, да ладно, думаю. Простим на первый раз.

– Но, я надеюсь, у тебя так не на каждом рейсе?!

– Тогда бы точно в профсоюз обратился, – улыбнулся Ян.

– Смотри у меня! – грозно пригрозила ему пальчиком Настя, – и, от души посмеявшись, они продолжили свою игру.

 

28. Дачный аттракцион

Она любила иногда расслабиться, приехав на дачу. После городской суеты такое было особенно приятно. Деревенская обстановка, спокойная тишина леса, щебетание птиц в тени деревьев, запахи природы… Все это и успокаивало, и давало энергию одновременно. Обычно достаточно было просто пару дней почитать книжку, валяясь в кресле-качалке, которое она любила с детства, и силы вновь наполняли ее, а накопленный стресс бесследно улетучивался.

В этот раз все складывалось особенно удачно. День выдался солнечным, а вся родня собралась ехать на аттракционы в город, она оставалась на даче одна. Ее, конечно, тоже пытались агитировать на эту поездку, но она не любила все эти качели-карусели, да и глупо было уезжать с дачи в такой хороший день ради каких-то аттракционов.

Бибикнув на прощание, машина скрылась за поворотом, и приятная тишина заполнила опустевший дом.

«О, боже, как хорошо!» – сладко потянулась она и пошла за книжкой. Это был роман «Скука» Андрея Райдера, эротический и философский одновременно, именно такие книги она любила больше всего.

«А позагораю-ка я нагишом! – мелькнула у нее свежая мысль. – Уж коли никого нет, надо ловить момент». Откровенно говоря, она любила загорать голой, была у нее такая слабость, жаль, что возможность для этого представлялась редко.

Налив себе бокал легкого розового вина со льдом, она перетащила кресло на лужайку около веранды, полностью разделась, взяла темные очки и устроилась там с книжкой, подставляя ласковым лучам обнаженное тело. Ощущение райского блаженства стало наполнять его, заставляя буквально млеть от удовольствия. Такие минуты ценишь в жизни больше всего.

Роман был остро-эротическим, тепло летнего солнышка приятно грело промежность, и, наслаждаясь, она чуть сильнее раздвинула ноги, подставляя себя ласкам нежных лучей. Холодное вино чуть заметно кружило голову, сладкие грезы оживали в ней вместе с героями романа; все это приятно волновало, вызывая ощущение, что и она вовлекается в водоворот нешуточных страстей.

Сюжет романа стремительно разворачивался, любовь персонажей сминала влажные от пота простыни… она почувствовала себя в роли героини, забывшей о всяких приличиях в угоду неконтролируемой жажде похоти. Все мы порой мечтаем о таком. Еще крупный глоток вина, голова закружилась сильнее, опустевший бокал упал на газон, и ее рука сама потянулась вниз, к набухшим половым губам. Палец сладко заскользил вдоль их влажной щели, подбираясь к напрягшемуся бугорку клитора, а внизу живота приятно запульсировало теплом…

Еще буквально минуту, и она бы, наверное, кончила, но внезапно что-то стало смущать ее; ей показалось, будто на нее кто-то смотрит. Скосив прикрытые темными очками глаза, она увидела, что за ней действительно подглядывает сосед, прячущийся в густых зарослях кустов акации. Судя по удочкам в руке, он возвращался с рыбалки, проходя по тропинке между их участками и, увидев ее, не смог отказать себе в удовольствии понаблюдать за голой женщиной. Фигура у нее была аппетитной, и понять его можно было.

Замерев сначала в растерянности, она сделала вид, что не видит его. Спокойно убрав от промежности руку, она закинула ногу на ногу и «продолжила невозмутимо читать книжку». Темные очки скрывали ее глаза и, похоже, ей удалось не выдать себя; бесстыдник сосед не заметил, что его застукали за подглядыванием, и теперь она также наблюдала за ним. Жадно подсматривая за ней, он явно облизывался. Ситуация сложилась пикантная… и тут у нее мелькнула шальная мысль, ведь появилась возможность незаметно дразнить его. Она почувствовала, что эта идея возбуждает ее, видно, в ней проснулось что-то эксгибиционистское, и, расслабленно откинувшись в кресле, она вновь раздвинула ноги, открывая его взору промежность. Бедолага сосед аж высунулся из-за кустов, вытягивая шею, и она закусила губу, сдерживая смех, выдавать себя раньше времени не хотелось. Похоже, он был реально озабоченным, а впрочем, почти все мужчины любят подглядывать.

Ситуация становилась все интереснее, и она почувствовала, что увлекается, ощущая, как растет возбуждение. Эта игра затягивала ее. Такое с ней приключилось впервые, она сама не ожидала от себя этого.

Еще чуть «почитав», она «задремала», уронив книжку, и еще шире раздвинула «во сне» ноги, провоцируя тем самым мужчину. Со своей стороны, тот все сильнее волновался, проявляя признаки возбуждения, по-видимому, она разбудила в нем животное начало этими своими «дразнилками». Не отрывая от нее взгляда, он вдруг полностью разделся, оставив лишь шляпу на голове. Обычная бы женщина в такой ситуации испугалась, забавного в этом было мало, ведь с мужиком явно творилось неладное, он откровенно заводился. Но такое его поведение лишь рассмешило ее, видно, сочетание розового вина с эротическим романом сделало свое дело, и она про себя хихикнула.

На цыпочках выйдя из-за кустов, сосед между тем потихоньку приблизился. В руке он по-прежнему держал удочки, видно, совсем одурел, бедолага, от такого ее представления. Голый, в шляпе, с болтающимся полунапрягшимся членом и удочками, он выглядел словно Чарли Чаплин в немой эротической комедии. Она вновь закусила губу, еле сдерживаясь, чтобы не прыснуть но, совладав с собой, продолжила игру в дразнилки, которая, впрочем, становилась все непредсказуемей, а может, ей и самой уже хотелось чего-то такого.

Постанывая «во сне», она вновь положила на промежность руку и начала потихоньку ласкать себя пальцем, как будто ей снился эротический сон. Не отрывая от ее ладони глаз, сосед, словно загипнотизированный, подошел совсем близко, и она, протяжно вздохнув, «уронила» руку, открывая его взору свое «сокровище». Все это по-прежнему происходило с ней якобы «во сне». Половые губы между тем были явно набухшими, приоткрывая влажный вход во влагалище; ее возбуждение манило своим откровением. Оно словно магнитом притягивало обалдевшего соседа, судорожно облизнувшего пересохшие губы; его член стал на глазах напрягаться, увеличиваясь в размерах и крепчая. Это было завораживающее зрелище набирающего силу мужского желания, она вдруг почувствовала это и задержала дыхание, ощущая, что теперь по-настоящему течет.

И сосед не выдержал. Это было выше его сил. Наконец, отставив в сторону свои удочки, он опустился на колени и стал ласкать ее между ног языком. Сначала робко чиркнув вдоль половых губ самым его кончиком, он постепенно начал делать это все смелее и активнее, увлекаясь, входя во вкус и откровенно жадничая. И эта его нетерпеливая жадность становилась все более явной, отдаваясь мелкой дрожью где-то у нее внутри, но, сжав зубы, она упорно делала вид, что не просыпается, настолько увлекла ее вся эта игра.

С каждой минутой язык становился все более сладким, а ее дыхание «во сне» учащалось; притворяться спящей было все сложнее, и она вцепилась в поручни кресла, изо всех сил стараясь сдерживаться. Вообще-то она обожала куннилингус.

А сосед оказался настоящим мастером этого дела. Своим языком он разбудил бы и каменную Афродиту, поэтому, когда, засосав нежным поцелуем клитор, он начал часто-часто теребить его кончиком языка, она не выдержала. Протяжный стон сам вырвался из ее груди, и она судорожно выгнулась, поднимая согнутые в коленях ноги. Она теперь откровенно предлагала себя, не в силах сдерживаться, она не могла больше играть роль спящей красавицы, она превратилась в похотливую, истекающую желанием самку, ее просто вывернуло наизнанку от желания; и, вскочив с колен, сосед вошел в нее. Резко, сильно, одним мощным глубоким толчком, он жадно и до упора загнал в нее по самые яйца свой стоящий колом член, видно, у него тоже не было никаких сил сдерживаться. Так, сильно и резко войдя в нее, он на минуту замер, подрагивая, наверное, для него это тоже был настоящий шок.

Остро чувствуя эту его дрожь внутри, она обхватила его ногами и руками, буквально повиснув на шее и ощущая, что вот-вот кончит, настолько дико возбуждающей оказалась вся эта игра. И тогда, подняв ее, он сам сел в кресло, удерживая ее на своем члене, и она оказалась наездницей, насаженной на горячее седло жеребца.

…Поскрипывая, кресло ритмично качалось, отдаваясь сладкими толчками в ее влагалище. Этот дачный аттракцион ей невероятно нравился.

 

29. Строгая начальница

Ему никак нельзя было потерять свою работу. НИ ЗА ЧТО! Все что угодно, только не это, но ведь проштрафился-то он серьезно. Сорвать такой выгодный контракт – это надо было умудриться! Он сам не понимал, как такое получилось, но фирма очень серьезно пострадала из-за него. Поэтому, когда он шел «на ковер» к начальнице, его поджилки мелко тряслись; предстояла серьезная взбучка.

Такого босса-женщину надо было еще поискать! Волчица, и только! Кого угодно сожрет, не поперхнется, таких только в фильмах про садо-мазо снимать, с шипованной плеткой. На фирме давно ходили слухи о ее жестокости, она никогда не прощала ошибок, но он решил, что вытерпит любое унижение, ведь это было единственным шансом, и выхода реально не было.

…Войдя к ней в кабинет, он аж вспотел от страха. Похоже, она готова была убить его, выражение ее лица красноречиво свидетельствовало об этом, выражая неприкрытую ненависть.

– Виноват! Знаю, что виноват, – проскулил он, чувствуя, как дрожат поджилки под ее испепеляющим взглядом. – Только не увольняйте, прошу.

– Не увольнять?! – злобно рыкнула она. – А что делать прикажешь? Что с тобой делать, урод?!

– Все что угодно, – чуть не заплакал он. – Все! На коленях готов просить! – и он действительно грохнулся на колени, ощущая, что ноги сами подогнулись от страха.

– Что «все»?! Да тебя убить мало! Такую свинью нам подложил, гад! – продолжала размазывать его начальница.

– Христом Богом прошу! Хоть туфли готов лизать, – буквально взмолился он, хлюпая носом и уже не понимая, что несет. – Только не увольняйте…

– Тогда лижи! Лижи, скотина! – не вставая из-за стола, вдруг протянула начальница ногу, подхватив его мысль, и он, униженно стелясь, пополз к ней, чувствуя, что ей нравится вот так откровенно унижать его. Ей ни в коем случае нельзя было перечить.

Слава Богу, туфли были не уличные, а офисные, без явной грязи. Точнее, не туфли, а босоножки, поэтому он скорее лизал пальцы ее ног, а не обувь, ему повезло.

– Ну ладно, хватит слюнявить мне ноги! – пнула она его с отвращением. Слава Богу, хоть не попала в лицо.

– Высеките меня! – выбравшись из-под стола, повернулся он к ней задом и нагнулся. Надо было не терять инициативу.

– А и точно! Высеку! – поднялась она из-за стола, схватив подвернувшуюся под руку линейку.

Услужливо поставив ей стул посреди кабинета, он вновь наклонился, предлагая себя для наказания.

– Штаны снимай, засранец! Что так-то жопу подставляешь? Снимай! – скомандовала она.

…Удары линейкой были чувствительными, но, сжав зубы, он терпел.

– Ремень возьмите! – выдернул он из брюк пояс. – Ремнем меня!

– Давай сюда! – и, выхватив из его руки ремень, начальница стала хлестать им по его заднице.

– Я большего заслуживаю, – приспустил он и трусы, продолжая проявлять инициативу в надежде разжалобить эту стерву. – Сильнее меня накажите. Сильнее!

…Задница уже вовсю горела. Похоже, начальница вошла во вкус. Вскочив со стула, она вовсю лупцевала его ремнем. Шлепки становились все яростнее. Было уже явно не до шуток.

– Гранату тебе в жопу надо сунуть за это! – стала оглядываться она в поисках чего-нибудь подходящего.

Он похолодел. Кто знал, что на уме у этой злобной суки, и шутит ли она. Обернувшись, он понял по выражению ее лица, что та озверела и сейчас действительно сунет ему что-нибудь в зад, садюга. Так просто ему было, похоже, не отделаться: ситуация явно обострялась, и надо было что-то срочно предпринимать.

– А… д. давайте… – начал со страху заикаться он. – Д…давайте… Давайте я лучше залижу вину, – пошел он ва-банк, рискуя.

– Залижешь?!.. – удивившаяся начальница даже не ожидала от него такой прыти. – Залижешь, говоришь?!.. – похоже, ему повезло, и эта идея понравилась ей. – И как?

– В прямом смысле залижу. Между ног, – вновь грохнулся на колени он. – Садитесь в кресло.

В углу кабинета стояло удобное широкое кресло, и он махнул в его сторону рукой. Сам потом удивлялся своей находчивости, но в тот момент он был, похоже, в ударе, будто боролся за свою жизнь.

– А давай! Заслужил! Я как раз утром душ не успела принять. Вот и подлижешь мне задницу. – Было непонятно, серьезно говорит эта извращенка или нет, но выражение лица у нее было хищным. – Ну-ка давай сам садись в кресло! Я тебя вместо биде использую, поганца.

Придерживая сползающие штаны, он, поскуливая и потирая горящую попу, просеменил к креслу. Член у него почему-то начал вставать, и, заметив это, начальница криво усмехнулась. Ничего хорошего эта усмешка не предвещала. Как бы она не вздумала оторвать ему яйца! И от этой мысли он вновь похолодел. Надо было прогибаться вовсю.

Откинувшись в кресле, он с покорной готовностью высунул язык, демонстрируя его. Это было, конечно, полной жестью, но его находчивость давала шанс.

– Вот так-то! Будешь теперь знать, как контракты срывать! – сняв трусы, начальница приподняла юбку и взгромоздилась на него сверху, подставляя себя языку. Он стал торопливо-услужливо лизать ей промежность в надежде заслужить индульгенцию.

Сначала ягодицы… анус (слава богу, зад у нее оказался подтертым), затем паховая зона… Половые губы… одна… вторая… Он очень тщательно и умело вылизывал все это, старательно прорабатывая языком каждую складочку и участок. Самым кончиком языка, его лопаткой, немного губами, опять языком. Лизнуть… как бы помассировать… еще раз лизнуть… нежно пощекотать… чуть пососать… вновь лизнуть… постараться забраться кончиком языка чуть глубже… несколько раз клюнуть… поцеловать… Он старался как только мог, и за его труды ему наконец воздалось! Половые губы начали набухать, а клитор потихоньку наливался кровью, во рту появился привкус ее соков, начальница стала постанывать. Похоже, появился шанс не потерять работу.

– Ах, как лижешь-то хорошо, засранец… Ах, как хорошо! – с дрожью в голосе выдохнула она. – Умеешь, похоже… хоть и раздолбай. Давай, давай, лижи, поганец. Зализывай свою вину, – и она еще чуть ниже присела над ним, опираясь на подлокотники кресла.

Продолжая вовсю вылизывать ее, он почувствовал, что его член все сильнее напрягается, наряду с бугорком клитора под его языком. Тот стал уже совсем упругим и плотным, начальница начала дрожать, часто дыша при этом. Казалось, она вот-вот кончит, и его мучения закончатся, но не тут-то было; она вдруг захватила в руку его член, ощупывая его.

– А хорошо стоит! Крепкий какой! – в ее голосе звучало одобрение. – И яйца у тебя, смотрю, налитые. – Чуть сжала она теперь его мошонку, и он невольно вздрогнул, приостановившись. – Лижи, лижи, давай, не отвлекайся! Не ссы, не оторву, хотя надо бы за то, что натворил.

Ощущая свои яйца в ее кулаке и понимая, что только мастерство языка спасет его, он продолжил вовсю обрабатывать ее клитор, тешась надеждой, что тот вот-вот взорвется от таких ласк.

– Ой… черт! – хрипло застонала начальница, вновь массируя рукой его член. – Язык у тебя, блин! Да и кол – что надо. Трахну-ка я тебя, пожалуй, за все про все. А ну-ка помоги мне сесть сверху! – и она задрала сильнее юбку, опускаясь на колени в кресле.

Услужливо придерживая начальницу снизу руками за бедра, он помог ей пристроиться поудобней, и, нащупав головкой вход во влагалище, она оседлала его сверху. Слава Богу, член у него стоял как вкопанный, не подвел в ответственный момент.

– А…ах! – протяжно выдохнула она, насаживаясь на него. – Может, и не убивать тебя все-таки, а? Хоть ты и конченая скотина.

Эта тварь оказалась ненасытной сукой, все трахала его и трахала, словно дорвавшись, а он вжался в кресло, вцепившись в его подлокотники и сжав зубы. «Только бы не кончить раньше времени!» – пульсировало у него в мозгу.

 

30. Похотливый агент

Вообще-то он был опытным агентом по недвижимости и умел работать с клиентами, но тут ему пришлось столкнуться с особым случаем, такое встречается нечасто. Эта расфуфыренная дамочка, похоже, сама не знала, чего хочет, он безрезультатно возился с ней уже целый месяц. Вот и теперь они уже третий раз встречались в квартире, которую неоднократно смотрели, и, честно говоря, она его порядком достала, то ей не так, это не эдак, просто какой-то кошмар! Просила ведь найти вариант с мебелью, а теперь придиралась к мелочам и капризничала, словно испытывая его терпение.

– Но послушайте! – еле сдерживал он раздражение. – Давайте посмотрим на все трезвым взглядом. Квартира же вам понравилась. А мебель вполне приличная, на мой взгляд. Вы же не до самой смерти с ней жить собираетесь?

– Да нет, в общем, – фыркнула дамочка, брезгливо рассматривая обеденный стол. – Но…

– Вот и я о том же! – нетерпеливо перебил он ее. – Заедете, присмотритесь… и поменяете постепенно то, что не понравится. Зато сейчас в этой квартире все есть, и думать на первое время ни о чем не надо.

– Так-то оно так… – продолжала привередничать клиентка. – Но вот этот стол, например…

– Ну а чем он плох? – матюгнувшись про себя, подошел он к обеденному столу. – Как-то однобоко вы на вещи смотрите. Смотрите, какой он прочный! Да на него можно даже лечь или встать.

– Так это же обеденный стол! Зачем на него ложиться или вставать? – удивилась клиентка.

– Ну как это «зачем»?! – окончательно разозлившись, решил поиздеваться он. – А если любовью на нем захочется заняться или потанцевать?

– Шутите, что ли? – недоуменно подняла она брови.

– И не думаю! – парировал он. – Вы же весело, надеюсь, живете?

– Ну, в общем… да, – поморщилась клиентка, не ожидая такого поворота в разговоре. – Но ведь…

– А что тут такого? – продолжал он прикалываться. – Не доводилось, что ли, стол для этих целей использовать?

– Да… как-то… – замялась она.

– Серьезно не доводилось? Попробуйте, рекомендую, – и он с видом знатока похлопал по крышке стола. – Мне лично очень нравится любовью на столе заниматься.

– Э…э… – покраснела она.

– Извините, если смутил вас. Но мы же взрослые люди! Нормально должны на вещи смотреть. Вы ведь в этой квартире полноценно жить собираетесь?

– Полноценно… – хмыкнула клиентка, еще больше заливаясь краской.

– Так и смотрите на вещи реально. Отличный, на мой взгляд, стол! Давайте по-другому эту обстановку оценим.

– Ну… давайте… – она была явно огорошена его взглядом на обычную мебель.

И, все больше входя во вкус, он продолжил расхваливать мебель, подтрунивая в душе над этой капризной дамочкой.

– Теперь стулья.

– Но ведь обивка на них потертая! – вновь стала канючить клиентка.

– И что такого?! Поменяете. Зато прочные. Двоих выдержат.

– Двоих-то зачем? – опять не схватила его мысль она.

– Как зачем?! А если вдвоем поерзать на стуле захочется? Понимаете, к чему я?

– Э…э…

– И на стуле не пробовали, что ли?

– Ну… как бы…

– И что? Не важно, чтобы стул прочным был? А если сломается в самый ответственный момент? Представляете?

– Представляю, – наконец немного отошла от первоначального шока клиентка, по-видимому, никак не ожидавшая от него таких шуточек.

– Не хотелось бы, наверное, да? – допытывал он ее, провоцируя на пикантную откровенность.

– Да… честно говоря… нет.

– А говорите «обивка». Прочность в первую очередь надо смотреть! А эти стулья прочные. Значит, годятся.

– Оригинальный взгляд на вещи, – впервые улыбнулась она.

– И, главное, правильный! А теперь вот это кресло, – повел он ее дальше по квартире. – Ну и что с того, что старомодное? Вы только посмотрите, какое оно удобное! Широкие подлокотники, удачные размеры… Сядьте, покажу вам его преимущества.

Усмехнувшись, клиентка опустилась в кресло, а он встал на колени напротив нее.

– Не подумайте ничего плохого. Просто обратите внимание, какая правильная высота. Видите, как я удобно по отношению к вам располагаюсь. У вас муж какого роста?

– А что?

– Ну, какого? Поясню сейчас идею, – и он придвинулся к ней ближе, почти вплотную. – Не догадываетесь, что ли?

– Примерно вашего, – прыснула она, начиная понимать, на что он намекает. – А вы, я смотрю… как бы это сказать?.. Затейник.

– Ну а как же! Я всегда мебель так оцениваю. Мало ли где на секс потянет, – заговорщически подмигнул он ей.

– Да… всякое, конечно, бывает, – вновь растянулась в улыбке клиентка. Похоже, ему удалось убедить ее взглянуть на вещи по-своему.

– Вот и оцените теперь это кресло с такой точки зрения. Смотрите, какая удачная высота сиденья, – и он прижал запястье ладони к своему лобку, направив в сторону ее промежности пальцы и как бы изображая стоящий член. – То, что надо, не так ли?

– Пожалуй… вы правы. Неплохое кресло… А вы, я вижу, человек опытный, – оценивающе посмотрела она на него.

– А как без этого-то? – прищурился ей в глаза он.

– Вот уж и не думала так мебель оценивать. Спасибо, подсказали, – рассмеялась она.

– Ну а теперь давайте еще раз взглянем на кровать, – открыл он дверь в спальню. – Кажется, вас не совсем устроил матрас?

– Жестковат, на мой взгляд. Я предпочитаю помягче.

– Думаете? А ну-ка попробуйте лечь.

– Вы серьезно?

– Конечно! Нужно же разобраться с мебелью как следует, прежде чем покупать квартиру. Цена-то немаленькая. Попробуйте, не стесняйтесь.

– Ну хорошо, – и, присев на край кровати, она стала надавливать рукой, проверяя ее упругость.

– Нет, так вы не поймете! Лягте и подвигайтесь на нем. Поерзайте, пошевелитесь на спине, на животе. Как следует почувствуйте. Матрас – очень важная вещь. Согласны?

– Согласна… пожалуй, – и она откинулась на спину.

– На мой-то взгляд, этот – то, что нужно. Вы как, активно сексом занимаетесь?

– Занимаюсь… вообще-то.

– Как-то вы неуверенно говорите. «Вообще-то». Любите это дело?

– Кто же его не любит? – усмехнулась она, и ее глаза блеснули.

– Я так, честно говоря, и подумал. Сразу видно чувственную женщину, – и он подсел к ней на кровать, в то время как, распластавшись на спине и покачивая попой, она пробовала матрас. – Давайте-ка лучше вдвоем ляжем. Нужно реально убедиться, подходит ли вам жесткость.

– Вы вообще-то… не слишком?

– Ну а как иначе проверишь? Вы ведь не одна в этой кровати кувыркаться будете.

– Не одна… конечно.

– Я и хочу помочь разобраться как следует, – и он прилег с ней рядом. – Тут уж явно вдвоем нужно. Иначе как поймешь-то?

– Наверное…

– Не «наверное», а точно, – и он придвинулся к ней вплотную.

– Интересный… тест мебели… необычный… – голос у нее вдруг задрожал, и, почувствовав это волнение, он обнял ее за талию, понимая, что выходка эта наглая, но не в силах уже остановиться. Очень уж ему хотелось ее «добить».

– Но… послушайте! Что… вы… себе… позволяете?.. – как-то неуверенно попыталась возражать клиентка, видно, не зря он был таким смелым.

– Ну… подождите. А как же вы одна поймете, что тут за кровать?.. – начал он второй рукой поглаживать ей живот, постепенно опускаясь все ниже.

– Да… вы… – хотела было что-то сказать она, но вдруг осеклась на полуслове, чувствуя, что теряет над собой контроль под напором его настойчивости.

– Надо бы как следует покачаться на ней вдвоем, – начал он задирать ей платье, видя, что она уступает. – Тогда точно поймете, подходит кровать или нет.

– Ну… – стала сдаваться клиентка, позволяя ему стягивать с нее трусики.

– Вот увидите, вам очень понравится этот матрас, – расстегнул он ширинку.

…Когда они наконец как следует «опробовали» кровать, стало ясно, что зря она придиралась к матрасу. Оставалось только прийти сюда еще пару раз, чтобы убедиться в том, что и другая мебель тоже подходит.

 

31. Удачный шопинг

Не то чтобы она была заядлой шмоточницей, но этот магазин ее очень привлекал, и она довольно-таки часто устраивала в нем шопинг, имея скидку как постоянная клиентка, да и продавец ей нравился, поскольку был симпатичным и внимательным мужчиной. Он неформально относился к своей работе и всегда звонил ей при поступлении новых коллекций, между ними образовалась даже какая-то симпатия.

Вот и в этот раз он уже ждал ее, специально отложив некоторые вещи, как только их привезли в магазин, он хорошо знал ее вкусы. День заканчивался, почти все покупатели разошлись, и у примерочной кабинки никто не толпился.

– Спасибо, что позвонили, – благодарно улыбнулась она. – А то уже соскучилась по вашему магазину.

– Всегда вам рад, – мягко пожал он ее протянутую руку. – Думаю, многое вам понравится. Сегодня есть что показать. Проходите в кабинку, а я буду подносить вещи. Смотрите, на мой взгляд, вот эти очень интересны, – и он показал ей на специально отложенную для нее одежду. – Размеры пока все есть, так что смело выбирайте, что приглянулось.

– Вы через полчаса закрываетесь? – взглянула она на часы.

– Я не спешу, времени у вас достаточно. Не торопитесь.

– Отлично! – и, прихватив целую охапку одежды, она пошла в кабинку.

Примеряя одну вещь за другой, она наслаждалась процессом, любуясь на себя в зеркало. Одно платье, второе, блузка, джинсы, юбка… Что-то ей нравилось, что-то нет, где-то нужно было посмотреть другой размер… Все больше увлекаясь, она вошла во вкус, откладывая то, что ее заинтересовало. Примерка новой одежды – дело азартное, многие женщины любят это.

Время летело незаметно, магазин уже закрылся, продавец повесил на дверях табличку; теперь она была единственной покупательницей в нем, и он мог не отвлекаться, уделяя ей все свое внимание. Он уносил и приносил одежду, помогая подбирать размер и советуя, а она его уже почти не стеснялась, увлекшись примеркой, да и вкусы их во многом совпадали. В общем, им обоим это, похоже, нравилось, и ей было приятно такое его внимание, все бы так относились к покупательницам…

Отдергивать и задергивать шторку кабинки надоело очень быстро, и теперь она уже переодевалась, лишь повернувшись ко входу спиной, чтобы не терять даром времени. Не догола же она раздевалась, на самом-то деле, хотя порой на ней оставались лишь нижнее белье и чулки.

Постепенно она совсем расслабилась, доверившись продавцу, и он начал помогать ей надевать вещи, застегивать молнии, крючки, пуговицы… Смущаться было, конечно, бессмысленно, она не брала это в голову, ведь это была всего лишь примерка, не более.

Между тем его руки все больше смелели, и в какой-то момент она вдруг почувствовала это, но тут же отогнала дурные мысли в сторону. Честно говоря, было просто не до этого, ведь они подбирали нужный размер офигенного платья.

Захватывающая примерка продолжалась, продавец приносил и приносил новые вещи, но с каждым разом его прикосновения становились все более нескромными, похоже, он начал увлекаться, теряя меру дозволенного и как бы ее испытывая. Она хотела было сделать ему замечание по этому поводу, но вдруг подумала, что это будет выглядеть глупо. А может, она сама себя обманывала, и ей в душе нравилось такое внимание, ведь она сама испытывала к нему симпатию. В общем, постепенно их примерка стала принимать особый характер, и они оба чувствовали это, хотя и делали вид, что ничего не происходит, подбирая вещи. Это была уже какая-то игра.

– Вот здесь бы я немного подшил у портного, – его ладони обнимали ее бедра. – Видите, как хорошо получится, – тронул он ее ягодицу. – Как выигрышно смотрится попа в этой юбке. Аппетитней не бывает, – голос у него предательски сел, выдавая поднимающееся волнение.

– Ну… да… – она почувствовала его реакцию и улыбнулась, чем-то это было даже забавно, вот так подразнить его. – Мне тоже… нравится.

– Давайте еще одну юбку померим. А эту снимем. Снимаем? – и он стал расстегивать ей молнию сзади, расценив ее улыбку как дозволение. До этого она снимала все сама.

– Но… – потянулась было она к его руке, но как-то нерешительно; и, заметив это ее колебание, он продолжил расстегивать молнию.

– Да не стесняйтесь, что вы? Я же просто хочу помочь вам.

– Ну… только что… – и она не стала отводить его руку.

Расстегнув до конца молнию, продавец стал стягивать с нее юбку.

– Юбочка плотно сидит, – прокомментировал он. – Почти как влитая. Не так-то просто ее снять, – и его ладони ощутимо заскользили вдоль ее бедер.

– Ну… да, – согласилась она, ощущая признаки волнения, ведь он, по сути, раздевал ее, хоть это и была примерка. Она вдруг осознала это, и осознала абсолютно ясно.

В этот день на ней были весьма откровенные трусики, она даже забыла об этом, и вот теперь, когда он снял с нее юбку, она ощутила себя почти голой рядом с мужчиной. Его глаза чиркнули вдоль ее практически обнаженной попки, и она отчетливо увидела, как в них мелькнула искра. Он стоял позади нее, отражаясь в зеркале.

– Теперь давайте эту померим, – с трудом оторвал он взгляд от ее ягодицы и потянулся к другой лежащей на пуфике юбке.

– Давайте, – с трудом сдержалась она, чтобы не прыснуть. Эта его реакция на ее стринги была невероятно забавной.

– Надевайте, – наклонился он, держа в руках раскрытую юбку. – Помогу вам. Вставляйте ноги.

– Х…хорошо, – и, придерживаясь за его плечо, она шагнула внутрь юбки. В этом было уже что-то интимное, и она еще сильнее почувствовала волнение.

Надевая юбку, его руки медленно скользнули вверх вдоль ног и бедер, она ясно ощутила их шершавое тепло.

– Ну вот, видите, – застегнув молнию сзади, любовался ее задом продавец. – Эта еще лучше сидит, – и он откровенно погладил ее попу. – Просто как влитая. Будто на вас сшита.

– Ну… да… – обернувшись, рассматривала она в зеркало свой зад, старясь не выдать волнение и чувствуя, как начинает кружиться голова, возможно, от того, что в кабинке стало немного душно.

– Смотрите, как она подчеркивает форму, – вновь чувствительно провел он рукой вдоль ее попы, словно ощупывая ее. – Как бы добавляет вам выпуклости. Очень хороший фасон. Точно ваш.

– Беру, – выдохнула она, пытаясь справиться с растущим волнением.

– Тогда снимаем, – и он снова начал раздевать ее. Причем, именно раздевать, в этот раз она особенно ясно почувствовала это, так откровенно он вел себя. Явно неспешно, наслаждаясь самим процессом, он стягивал с нее юбку очень медленно и постепенно, сантиметр за сантиметром обнажая ее попу, бедра, верхнюю часть ног до резинки чулок… Его пальцы скользили вдоль ее обнаженной кожи, как бы нервно подрагивая и изучающе. И ощущение этого нетерпеливого подрагивания как-то особенно остро ощущалось ею, отдаваясь отголосками внутренней дрожи где-то в середине груди.

Она хотела было что-то сказать, но вновь промолчала, и продавец, конечно же, заметил это. Присев позади нее на корточки, он продолжал снимать с нее юбку. Подняв глаза, она увидела отражение его лица в зеркале. Оно явно выдавало вспыхнувшее желание, и она аж задержала дыхание от осознания этого его состояния. Он тоже взглянул в зеркало, и их взгляды пересеклись. Все стало абсолютно ясным: эта игра подходила к опасной грани, и почему-то ей было очень сложно разорвать этот взгляд.

Снятая юбка упала на пол, и она чисто рефлекторно подняла сначала одну, а затем вторую ногу, позволяя ему вытащить ее из-под себя. Бросив юбку на пуфик, он сам не стал подниматься, а, по-прежнему сидя на корточках, начал гладить ее обнаженный зад.

– Что… вы?.. – слова застряли у нее в горле, и дрожь начала вырываться наружу.

– А без юбки ваша попка еще очаровательнее, – и он нежно поцеловал ее ягодицу. У нее закружилась голова. – Такая упругая, округлая, приятная на ощупь. Руки просто наслаждаются ею… никак невозможно оторваться…

Кабинка в ее глазах поплыла, а между ног стремительно потеплело. Говорить что-либо стало сложно.

Одна его рука продолжала гладить ее ягодицу, а пальцы второй поползли в промежность, нырнув под резиночку трусиков.

Она почувствовала, что желание лишает ее сил к сопротивлению и непроизвольно расслабила бедра, пропуская туда его руку.

Когда его член коснулся ее сзади, она уже сама не могла сдерживаться и, поставив на пуфик одно колено, согласно прогнула спину, чуть наклоняясь вперед при этом…

 

32. Проба на роль

Она была начинающей актрисой и пока снималась только во второстепенных ролях, но ей очень нравилась эта работа, и мечты о славе не покидали ее. Канны, Оскар… Все это, безусловно, было впереди. Но больше всего ее увлекала ковбойская тема, наверное, это были отголоски детства, когда они со старшим братом играли летом на даче в борьбу американских индейцев с колонизаторами. Впрочем, не важно, в чем причина, но ей очень, очень хотелось сняться в каком-нибудь ковбойском фильме.

И вот такой шанс представился. Известная киностудия запланировала снимать целый сериал на эту тему, объявив о наборе актеров. Просмотр кандидатов проводил режиссер, уже имевший интересные фильмы такого плана, можно было только мечтать о работе с ним. Следовало понравиться ему во что бы то ни стало, ей позарез хотелось получить одну из ролей.

Наведя справки об этом режиссере, она решила одеться на просмотр немного вызывающе – ходили слухи, что он был любителем женского пола. Нравственность нравственностью, а жизнь жизнью, следовало смотреть на вещи реально, если она хотела сниматься в заветном сериале. Торговать своим телом она, конечно, не планировала, но немного пококетничать, намекая на возможный шанс, сам бог велел.

И вот наступил день просмотра, проба на желанную роль.

– Можно? – заглянула она в дверь кабинета, где проводил предварительное собеседование режиссер.

– Заходите, конечно! – приветливо пригласил он ее.

Стараясь с ходу произвести на него нужное впечатление, она зашла в кабинет, чуть кокетливо покачивая бедрами и открыто глядя ему в глаза. На ней была короткая обтягивающая юбка и достаточно откровенная блузка. Бюстгальтер она также надела предельно открытый сверху, тот, который очень выигрышно подчеркивал ее грудь. Судя по его заинтересованному взгляду, режиссер сходу заинтересовался ей, что, собственно говоря, и требовалось.

«Yes! Зацепило!» – незаметно сжала она кулак, продолжая смотреть ему в глаза и подходя ближе.

– Садитесь, пожалуйста, – мягко улыбнулся режиссер, гостеприимно указывая на стоящий около его рабочего стола стул.

– Спасибо, – и она постаралась занять наиболее выигрышную позу, располагаясь напротив него. Нога закинута на ногу, спина ровно выпрямлена, грудь высоко поднята, губы чуть приоткрыты, а вся она – воплощение восхищения и готовности… Похоже, это тоже не осталось без внимания. Взгляд режиссера стал еще более заинтересованным.

– Я посмотрел вашу анкету и собранную моим помощником информацию, – начал он собеседование, скользнув глазами по ее коленке. – Опыта у вас, конечно, маловато.

– Зато есть желание, – мягко парировала она. – Я очень хочу поработать с вами над этим фильмом.

– Желание – это всегда хорошо, – теперь он бросил взгляд в вырез ее блузки. – Но в нашем случае этого мало. Нужны еще и способности.

– Я способная и легко подстраиваюсь. Да и с детства мечтала сняться в ковбойском фильме. Обожаю эту тему, – и она перекинула ноги с одной на другую, понимая, что от этого движения юбка сдвинется чуть выше.

– Я тоже многое обожаю, – это задирание юбки вверх было, конечно, замечено. – Но понимаю при этом, чего я стою, когда пытаюсь набить цену. Откуда я знаю, что у вас за способности? У вас ведь были только эпизодические роли.

– Все с чего-то начинали. Дайте мне шанс. Дорогу осилит идущий, – и, якобы потянувшись вниз к стоящей на полу сумочке, она наклонилась вперед, сильнее открывая его взору откровенный вырез блузки. Режиссер вновь заглянул в него.

– Шанс, конечно, дать нужно, – заинтересованность в его взгляде продолжала расти. – Кто-то же должен помогать набираться опыта молодым актрисам.

– Очень надеюсь на вашу поддержку, – и она облизнула губы, показав ему розовый кончик языка.

– Ну что же… Уж коли так хочется получить роль… Нужно посмотреть, на что вы способны. Давайте проведем предварительную пробу. Прямо сейчас, время у меня есть.

– Давайте, конечно, – и она вновь изобразила беспрекословную готовность, иначе не была бы актрисою.

Позвонив секретарше, режиссер попросил его на сегодня больше не беспокоить, и они начали работу.

– Вам придется выполнить несколько тестовых заданий. Без этого – никак.

– Само собой, – согласно кивнула она.

– Но вы в курсе, что в фильме будут сцены с эротикой? – во взгляде режиссера явно мелькнула искорка.

– Да, я читала сценарий. Меня он не смущает, – с улыбкой прищурилась она ему в глаза. Эротику она на самом деле любила.

– Отлично! – выйдя из-за стола, режиссер поставил свой стул ближе к середине комнаты, чтобы сидеть свободней. – А то, знаете, некоторые начинающие актрисы начинают смущаться. Смущаются и при этом еще претендуют на роль.

– Я не из таких, – чуть заметно подмигнула ему она.

– И правильно! Искусство, оно ведь знаете… Ему не нужны границы.

– Конечно! – вновь согласилась она. – Даже смешно говорить об этом.

– Очень хорошо, что вы это понимаете! Ну что же, тогда приступим. Но учтите! Я даю вам лишь общее задание. Вы сами проявляете инициативу, выполняя его. Это важно! Оценивается ваша раскованность, ваша внутренняя свобода. Мне нужно увидеть, как вы можете раскрыться. Вы как бы не экзамен держите, а творите. Чем больше вольностей и экспромта, тем лучше. Ясно?

– Ясно, – и она встала со стула.

Ее юбка при этом слегка задралась, но она не стала ее одергивать. Надо было демонстрировать внутреннюю свободу. Судя по взгляду режиссера, это удалось. Можно считать, первое задание она с успехом выполнила.

– У вас отличная юбка! – понятно, в каком направлении заработал мозг режиссера. – Давайте мы и разовьем эту тему. Задание следующее. Представьте, что снимается эпизод фильма, в котором вы должны как можно откровенней продемонстрировать свои ножки. При этом все делается как бы ненавязчиво. Поехали! – и он с довольным видом откинулся на спинку стула, наблюдая за ней.

И началось.

Выполняя это задание, она для начала поправила чулок, подтягивая вверх его резиночку и как можно выше задирая юбку. Все это было сделано очень неспешно, словно в легком раздумье. Затем, пройдя по комнате, повернулась к режиссеру спиной и нагнулась поправить ремешок босоножки, незаметно при этом поддернув вверх юбку, из-под которой в результате выглянула прикрывавшая промежность часть трусиков, не то что нога. Наконец, она вновь села на стул напротив режиссера и, якобы о чем-то размышляя в пол-оборота к нему, закинула ногу на ногу так, что из-под юбки выглянула попа. Ну а поскольку она была в стрингах, то его взору открылся низ ее обнаженной ягодицы во всей своей сочной красе. Так что это задание она даже перевыполнила.

– Хорошо! – зааплодировал режиссер. – Годится! Ну а теперь у нас стало жарко. Влажная от пота блузка просто прилипает к телу… Играйте.

Вытирая со лба «испарину» и обмахиваясь журналом, она расстегнула одну верхнюю пуговицу, затем, отдуваясь, вторую. Подула в вырез… расстегнула последнюю… помахала отворотом блузки, словно веером, пытаясь охладить грудь. Не помогало, по-прежнему было жарко (кислая мина режиссера была тому свидетельством). Пришлось снять блузку совсем. Вид ее предельно открытого бюстгальтера взбодрил режиссера, но, к сожалению, не добавил в комнате прохлады, и она вновь стала обмахивать грудь журналом. Получалось недостаточно сильно, и, передав журнал режиссеру, она придвинулась к нему с высоко поднятой грудью и как бы прося помочь. Рассмеявшись, тот помахал веером журнала, охлаждая ее, и вновь зааплодировал, сглотнув при этом слюну, она четко видела это.

– Тоже неплохо! – похвалил он ее. – И давайте уж тогда продолжим тему раздевания, коли начали. Так сказать, динамично разовьем сюжет. Вы – модель, демонстрирующая последнюю коллекцию нижнего белья. От вас во многом зависит ее популярность. Задание модного дома крайне ответственное. Я – потенциальный закупщик крупной партии. Действуйте, убеждайте.

Неспешно и стараясь делать это красиво, она сняла юбку и начала «прохаживаться по подиуму». Покачивая на ходу бедрами, дефилируя перед режиссером то в одну, то в другую сторону, поворачиваясь перед ним и так и этак, выгибаясь, наклоняясь и красуясь, она демонстрировала ему белье. Ей показалось, что он как-то недоверчиво присматривается к ткани бюстгальтера, и, подойдя вплотную, она предложила ему пощупать ее, чтобы убедиться в качестве.

– Чашечки удобные? Не давят? – с видом знатока захватил он в ладонь низ ее груди и чуть сжал пальцы. – А то бывает такое. Смотря где сошьют.

– Бывает, – улыбнулась она, мгновенно поборов смущение. – Но эта модель – то что надо.

– Уверены? – не убирал он руки. – Вот здесь не трет? – и его палец скользнул под чашечку бюстгальтера, заставив ее еле заметно вздрогнуть.

– Нет, все хорошо, – вновь мило улыбнулась она, не подавая виду. – Очень комфортно сидит.

– И в этом месте все комфортно? – и он провел пальцем вдоль груди, оттягивая чашечку, так, что тот скользнул вдоль ореола соска, выглянувшего при этом наружу. – Не давит?

– Нет, ни капельки, – не подала она виду, что ей что-то не нравится.

– Знаете, сама модель очень хороша. Но я как-то сталкивался, что швы бывают грубые, – явно увлекся режиссер. – Снимите-ка его, я их на всякий случай проверю. Не хочется, чтобы покупательницы потом жаловались.

– Проверьте, конечно! – ей никак нельзя было сплоховать с заданием, и она расстегнула застежку бюстгальтера.

Стараясь выглядеть абсолютно непринужденно, она справилась с рефлекторным желанием прикрыть грудь и спокойно протянула ему снятый лифчик, приподнимая при этом выше обнаженный бюст.

Судя по одобрительному взгляду, режиссер оценил этот ее профессионализм, и уж он-то, похоже, совсем не стеснялся ее рассматривать, откровенно оценивая грудь. У нее аж соски напряглись от этого внимания, что, впрочем, было весьма своевременно. Режиссеру такая ее реакция, конечно же, понравилась. Он откровенно лизнул глазами сосок.

– А знаете что! – мелькнула у него в голове свежая мысль. – С этим заданием вы тоже, безусловно, справились… – он явно вошел в творческий азарт, – и я думаю, нам стоит перейти ко второму этапу пробы. Не откладывая. Возможно, я сразу отдам именно вам эту роль.

Звучало весьма обнадеживающе, и она аж порозовела от удовольствия. Получить такой комплимент было весьма приятно, ведь она знала, что претенденток на рассматриваемую роль набралось немало.

– Ну конечно, давайте! – забрала она протянутый им бюстгальтер, чтобы надеть его.

– Нет, не надо! – остановил он ее движением руки. – Все равно вам придется переодеться.

– Переодеться? – опешила она и тут же постаралась расслабиться, ни в коем случае нельзя было выражать сомнение!

– Ну да! Следующее задание будет уже ближе к роли. В фильме есть эпизод, где танцовщицы одеты в ковбойские костюмы. Это – сценка в баре.

– Да вы что?! – «приятно» удивилась она. Вообще-то она внимательно читала сценарий, и такого эпизода там не было, но возражать режиссеру было, конечно же, глупо. – Как интересно!

– Вот вам костюм, переодевайтесь, – и он протянул ей пакет со сценической одеждой. – Можете вон там, за ширмой, – и он небрежно махнул рукой в сторону стоящей в углу комнаты складной перегородки.

Одеждой этот костюм можно было назвать весьма условно. По сути, это оказалось эротическое белье, причем эротичней некуда. Особенно это относилось к его нижней части. Поначалу она даже подумала, что в пакет забыли вложить трусики, но, присмотревшись, поняла, что так и задумано. В этом и заключалась идея «ковбойского» костюма. Промежность у него была полностью открытой. Оставалось только не очень широко раздвигать ноги, потому что отказаться надевать его означало не получить роли.

– И еще наденьте это на голову, – протянул он ей широкополую ковбойскую шляпу, когда она, решительно выдохнув (словно ныряя в прорубь), вышла из-за ширмы переодетой. Похоже, режиссеру понравилось, как на ней сидел этот костюмчик. Он не скрывая любовался ею, в то время как она старалась не смущаться и выглядеть расслабленно. Румянец на щеках все же выдал ее.

– А что вы краснеете? Как сниматься-то будете? Там же есть сцены, где вы голая, – пробежал режиссер взглядом вдоль ее полуобнаженного тела. – Да и зря вы вообще стесняетесь, выглядите просто великолепно!

– Спасибо, – справилась она с эмоциями. – Я в общем-то не стесняюсь. Не обращайте внимания. Это же проба на роль.

– Правильно понимаете ситуацию! – добродушно усмехнулся режиссер. – В вас живет настоящая актриса. Давайте работать дальше.

– Давайте, конечно! – дала она самой себе в душе отмашку.

– Итак, у нас шоу. Зрители – подвыпившие ковбои. Грубые мужики, и им не нужна слюнявость. Они платят деньги за реальное шоу, а не за детский утренник. Вот вам кобура с пистолетом, вот стул. Играйте.

Нужно было вовсю постараться, и она стала вытворять все, на что способна. На ходу придумывая действо, импровизируя, пританцовывая и стараясь выглядеть максимально соблазнительно, незаметно она сама увлеклась игрой.

Режиссер же просто вошел в азарт. Видно было, как все сильнее начинают гореть его глаза, его щеки порозовели, он уже ерзал и привставал на стуле… чувствовалось, что он откровенно возбуждается, и это стало волновать ее саму, ее перестала смущать откровенность костюма. Если сначала она старалась как бы ненароком прикрываться, ведь ее лобок был полностью открытым, то, войдя во вкус, просто забыла об этом, и ее движения стали абсолютно раскованными. В ней проснулась настоящая актриса, полностью вошедшая в роль.

– Прекрасно! Очень хорошо! – бурно поддерживал ее режиссер. – Браво! Ковбои рукоплещут, они заводятся, им хочется большего. Смелее!

И, все сильнее заводясь, она совсем перестала скромничать, демонстрируя свое тело и бесстыдничая. Режиссер пожирал ее глазами.

– Еще смелее, еще! Подвыпившие ковбои палят в воздух! Они вопят от восторга! Они беснуются и жаждут увидеть все! – он подначивал и провоцировал ее, нетерпеливо потирая руки в азарте.

Вытворяя уже немыслимое, она чувствовала, что дуреет под его напором; не давая ей очухаться, он буквально гипнотизировал ее. Ни о каких приличиях не могло быть уже и речи.

– Стул – ваша лошадь. Вы – оседлавший ее ковбой! – продолжал развивать он этот порно-сюжет. – Повернитесь задом к публике и гарцуйте, гарцуйте на нем! Ковбои просто мечтают об этом зрелище. Они рукоплещут и свистят!

Сев на стул, она стала изображать наездницу, привставая и покачиваясь на нем. Ей и самой уже безумно нравилась эта роль.

– Нет, не так! – вскочил режиссер. – Ковбоям не все видно! На фиг им на стул ваш смотреть?! Вы что?! Сейчас покажу. Давайте!

И, буквально схватив ее, он поставил ее на корточки прямо на сиденье стула.

– Держитесь руками за спинку стула и гарцуйте. Покачивайтесь в полу-приседе. Вы как бы сами теперь лошадка! Спину прогните сильнее, а ягодицы выпятите. Вот что нужно ковбоям! Они хотят ЭТО видеть! – и, лапая ее за попу, режиссер стал выставлять ее на стуле так, как ему казалось правильным. Неизвестно, как вели бы себя подвыпившие ковбои, но уж он-то точно завелся по полной. Штаны у него уже вовсю топорщились, глаза горели, а руки дрожали, видно было, что он не на шутку кипит.

– Так, да? – покачивала она выпяченным задом, стоя на полусогнутых ногах. – Так?!

– Не совсем! – буквально брызгал слюной режиссер. – Активнее! Ярче! Вы же гарцующая лошадка! У нас же ковбойский фильм! Давайте я помогу вам! – и, вновь схватив ее руками за ягодицы, он начал вовсю ее покачивать. Промежность в этом положении растянулась, а ягодицы сильнее раздвинулись. Она вдруг почувствовала, что начинает намокать.

Между тем ладони режиссера уже откровенно жадничали. Он мял и тискал ее ягодицы, уже буквально трясясь от нервного возбуждения.

– Вот так гарцуем! Вот так! Ковбои хотят именно это видеть. Сильнее зад выпячиваем! Откровенней! Хоп! Хоп! Хоп! – и он стал пошлепывать ее по голой попе, как бы задавая темп. – А это к вам, не выдержав, подскочил ковбой из зрителей. Хоп! Хоп! Хоп! Он как бы начал подгонять лошадку. Хоп! Хоп! Хоп!

Он шлепал ее по попе не очень сильно, но чувствительно, но по тону его вскрикиваний было ясно, что, войдя в роль пьяного ковбоя, он уже себя не контролирует, и она стала сама закипать желанием, чувствуя, как закружилось в голове. Ноги у нее начали подгибаться, да и стояла она не в самой удобной позе.

– Надо поддержать лошадку! Она уже устает. Это нехорошо! – заговаривался очумевший режиссер. – Ковбой ясно видит это! Надо помочь ей вот так гарцевать! Дать ей еще одну точку опоры. Помочь обязательно! – она даже не поняла, о чем он там бормочет сзади, как тут же громко вскрикнула. Он резко вогнал в нее член. Внезапно, сильно, глубоко и грубо, режиссер засадил ей по самые яйца. Ее словно током ударило.

– Ах! – задохнулась она, содрогнувшись. – Ах! – вновь судорожно выгнуло ее. – Ах! – хватанула она широко раскрытым ртом воздух… Режиссер остервенело начал трахать ее.

Когда он успел расстегнуть штаны, она даже не заметила.

Шанс получить заветную роль стремительно возрастал.

 

33. Пляжная интрига

Пошла уже вторая неделя отдыха, и погода наконец-то установилась идеальной. Можно было как следует позагорать, не хотелось возвращаться из отпуска бледной. Собравшись на пляж пораньше, пока народ еще завтракал, она вышла из гостиничного номера. Практически все места были еще свободны, никаких детей или строгих взглядов. Наконец-то появилась возможность спокойно и не стесняясь поваляться топлесс, без верхней части купальника. Помазавшись кремом и надев темные очки, она разлеглась на шезлонге и, нежась под мягкими лучами, расслабилась в состоянии сладкой полудремы, теряя ощущение реальности.

Шелест волн убаюкивал своей размеренностью, запах моря навевал приятные грезы, безмятежное утро погружало в нирвану расслабленной неги, вызывая состояние блаженства. Закинув руки за голову, она чувствовала, как солнце ласкает теплом ее грудь, а дуновение ветерка омывает нежным опахалом кожу, и от этого приятного ощущения у нее начали напрягаться соски. Так в полудреме-полусне она наслаждалась своим состоянием, как вдруг почувствовала на себе чей-то взгляд. Похоже, кто-то наблюдал за ней, подсказывал внутренний голос, и, скосив приоткрытые глаза, она увидела, что неподалеку на шезлонге лежит мужчина. Так же, как и она, он был в темных очках, но то, что он втихоря разглядывает ее, не вызывало сомнений. Она ясно чувствовала это, но не выдавала себя и не шевелилась, притворяясь спящей; темные очки на глазах у них обоих надежно маскировали взаимное подглядывание. Началась своеобразная игра.

Его взгляд словно ощупывал ее грудь, живот, бедра, ноги, скользил вдоль кожи, изучал округлость форм… раздевал догола, снимая трусики. Возможно, это были лишь ее фантазии, но именно эти ощущения вдруг стали всплывать в ее теле, отозвавшемся волной мурашек в ответ на такое недвусмысленное внимание. Нет, он не нагло пялился, а просто наслаждался видом ее тела, делая это как бы незаметно, но она вдруг почувствовала, что это начинает возбуждать ее, и такое с ней было впервые, ведь раньше она не замечала за собой эксгибиционистских наклонностей.

Якобы потянувшись во сне, она выше подняла грудь, выставляя ее для лучшего обозрения и ощущая, как соски все сильнее напрягаются, а между ног начинает теплеть. Приятное возбуждение все отчетливей растекалось по телу, наполняя его предвкушением желания и начиная кружить голову. Эта игра все сильнее затягивала ее, навевая эротические фантазии. Ей показалось, что и у мужчины появился бугор, по крайней мере, он чуть шире раздвинул ноги, откинувшись на своем шезлонге.

Вдруг кто-то вскрикнул и громко засмеялся. Мир возвращался к своей реальности, приподнимая занавес их интриги. Вокруг стал собираться народ, саранчой распределяясь по шезлонгам и говорливо суетясь. К сожалению, это был не закрытый пляж на курорте для взрослых.

«Похоже, пора охладиться, – вздохнула она. – Пойду искупаюсь», – и, «проснувшись», она приподнялась с шезлонга, краем глаза замечая, что мужчина по-прежнему наблюдает за ней. Эта ситуация по-настоящему раззадорила ее, и, хотя людей на пляже уже загорало немало, надевать верхнюю часть купальника не хотелось, чтобы и дальше продолжить дразнить его.

Мужчина потянулся за бутылкой воды, делая вид, что ему захотелось пить, но она-то чувствовала, что это лишь отвлекающий маневр, и он не собирается прекращать игру в подглядывание.

«Он же не видел, как я намазывалась первый раз! – мелькнула у нее шальная мысль. – А устрою-ка я мини-шоу», – и она вновь достала защитный крем.

Как бы ненароком поворачиваясь в его сторону наиболее выигрышным образом, она стала не спеша обрабатывать себя, втирая крем в кожу. Приподняв повыше бюст – грудь и живот, по-кошачьи выгнув спину – поясница и ягодицы, вытянув ножку и чуть прогнувшись – бедра и икры… Медленными, скользящими движениями она себя почти ласкала, поглаживая, массируя, растирая. Краем глаза она видела, что тайно наблюдающий за ней мужчина буквально раскрыл рот. В какой-то момент она даже чуть не прыснула и закусила губу, настолько все это получилось забавно. Но, кажется, он стал догадываться, что все это было устроено для него, и улыбнулся, ведь, не выдержав, она пару раз бросила взгляд в его сторону.

Но игра есть игра, не хотелось разрушать ее интригу, и, все так же делая вид, что не замечает его, она пошла купаться. Ее глаза по-прежнему прикрывали темные очки. Проходя мимо, она игриво покачивала бедрами, приостановившись, поправила трусики и, нагнувшись по дороге (попой в его сторону), прихватила с песка камешек… В общем, продолжала свою дразнилку, явно войдя в азарт. Стринги купальника выгодно подчеркивали округлость ее ягодиц, и, заходя в воду, она четко чувствовала взгляд на своей попе. И не ясно, отчего по телу пробежали мурашки – от холодной воды или от ощущения этого ощупывающего взгляда.

Когда, возвращаясь, она проходила мимо, то краем глаза заметила, что бугор на его плавках существенно вырос, и это внезапно взволновало ее. Сев на шезлонг, она невольно задержала дыхание, чувствуя, как возбуждение всплывает вновь, а соски стремительно напрягаются, предательски выдавая ее. Холодная вода не очень-то и остудила кровь. Откинувшись на шезлонге и закинув руки за голову, она попыталась было расслабиться, но, чувствуя, что он продолжает ощупывать ее взглядом, поняла, что не может справиться с возбуждением: ее соски затвердели, словно каменные. Это становилось неприличным (ей даже показалось, что народ на нее уже косится), и она надела бюстгальтер, пытаясь скрыть от посторонних взглядов свое возбуждение и чувствуя, как ткань невероятно чувствительно трет соски. Слава богу, что влажные от купания трусики не могли выдать, что она намокла сама.

Между тем наступило время обеда, пора было уходить, переодевшись в сухое белье. Накинув пляжный халат, она нашла глазами ближайшую кабинку для переодевания. И надо же! Та как специально находились неподалеку от наблюдавшего за ней мужчины. «Декорация театральной сцены в спектакле на двоих», – улыбнулась она про себя и направилась в сторону этой кабинки. Проходя мимо него, она изо всех сил старалась не смотреть в его сторону, но помимо воли что-то вдруг заставило ее оглянуться в последний момент, и их взгляды на мгновение встретились. Именно на мгновение – она тут же отвела глаза, но при этом ясно ощутила, что и он задержал дыхание.

Зайдя в кабинку, она облегченно выдохнула. До чего же наэлектризовала ее вся эта игра! Немного постояв, она наконец отдышалась, по-прежнему чувствуя, как от возбуждения кружится голова, и слегка дрожат руки. Это было очень странное состояние, казалось, что она немного пьяна. Даже не заметив, что, волнуясь, забыла закрыть кабинку, она повесила на крючок халатик и стала снимать купальные трусики.

Чуть заметное дуновение ветра, и дверь за ее спиной открылась. Она испуганно обернулась назад. На нее молча смотрел тот самый мужчина, держа полотенце в руках. Она мгновенно увидела затвердевший бугор его плавок. Встретившись глазами, они несколько секунд смотрели друг на друга, и вдруг она ощутила, как что-то происходит с ней. Происходит помимо ее воли, как это бывает во сне, когда ты не можешь сопротивляться, осознавая отстраненность разума. Она просто-напросто потеряла голову, так, будто в ее мозгу что-то внезапно выключилось. Выключилась мораль, выключился инстинкт самосохранения, выключилось понятие о приличии, выключилось абсолютно все, что могло бы ее сдерживать. Сдерживать ее желание, сдерживать ее жажду совокупления, сдерживать приступ похоти, сдерживать животное начало потекшей от возбуждения самки. Она вдруг почувствовала, как все это оглушительно ударило ей в голову, и она не может сдерживаться.

Все так же, ничего не говоря, она молча повернулась лицом к стене и оперлась об нее руками, чуть отставляя назад ноги и прогибая спину. Она откровенно предлагала себя.

Зайдя внутрь кабинки, мужчина запер за собой дверцу…

 

34. Дипломная работа

Эта история приключилась с ней давно, во время защиты дипломной работы в университете, но она часто вспоминала ее. Такое не забывается, будет о чем рассказать внучкам на старости лет.

История та была, конечно, увлекательной и с годами воспринималась, скорее, с юмором, но тогда, в девичьи годы ей было вовсе не весело, ведь нужно было самой пробиваться по жизни, набивая болезненные шишки.

А произошло все следующим образом.

Будучи студенткой, она никогда особо не отличалась трудолюбием и училась без всякого энтузиазма, а диплом ее – и вовсе халявой оказался. На ее бюджетном отделении подобных раздолбаек уже давным-давно поотчисляли. Держалась только она одна, и весь курс удивлялся, как у нее такое получалось. А секрет был простым – близкие отношения с деканом, втайне, конечно, от окружающих. Мужчина он был еще не старый и вполне симпатичный, и как только еще на первом курсе она заметила явно не отеческий взгляд, брошенный им на ее ножки, решение приняла мгновенно. Удобный случай подвернулся быстро, и на всю последующую учебу она получила надежный патронаж. А что, скажите, оставалось делать простой приезжей девчонке (а она была из провинции) в большом и не очень-то дружелюбном городе? Корпеть над учебниками и подрабатывать вечерами, тратя на это лучшие годы?

Особых хлопот ей эта «дружба» не доставляла, декан больше всего на свете боялся, что его застукают. Человек он был женатый, планы на карьеру в университете имел далеко идущие, и запалиться ему с ней было хуже смерти. Да и сама она прекрасно понимала пикантность ситуации, уж на это ума хватало. Ясное дело, если бы кто об их романе узнал, из универа ее бы тут же вышвырнули, нравы в те времена были строгие. В общем, складывалось все очень даже прекрасно. Свидания их происходили нечасто, а лучшей «крыши» для скромной студентки и представить себе было сложно.

И все бы хорошо, да медленно, но верно надвигалась сдача дипломной работы. Естественно, ее научным руководителем оказался любящий наставник-декан – кому бы ещё он доверил ее, ненаглядную? Вот и расслабилась она к тому времени совершенно по-наглому. Не то что содержание диплома не знала, название-то с трудом помнила: даже декан волноваться начал, уговаривал работу почитать, хотя бы перед самой защитой. И тут случилась беда! Попал ее дорогой наставник в серьезную автокатастрофу. Сам живой, слава богу, остался, но поломало его основательно, и в больницу он залег на два-три месяца, а до защиты-то оставалось чуть больше недели. Она как узнала – чуть в обморок не грохнулась: ну, думает, жопа теперь наступила полная, и шансов выкрутиться – круглый ноль.

Передали ее вместе с халявным дипломом какому-то доценту, а ей со своим папиком даже не связаться, не созвониться: говорить не может – плох совсем, бедолага. Господи! Что оставалось делать бедной девочке? Времени-то ни на что уже не было… И схватилась она, несчастная, за голову: нужно либо паковать чемоданы и возвращаться коров доить в провинцию, либо срочно что-то предпринимать.

Доцент, к которому ее перенаправили, очень правильным мужчиной слыл. Ни в чем никогда со студентками замечен не был. Семья, дети, наука, работа – все как и должно быть у приличного преподавателя. Все бы так! Но шанс у нее был только один, без всяких вариантов. И пришла она к нему знакомиться в короткой юбочке, с тонюсенькой блузкой на голое тело, как летом, хоть и холодрыга стояла на улице, – а что оставалось делать, спрашивается. Возбуждаться нужды не было – соски от холода под тканью торчали, словно большие мурашки, как нельзя лучше прорисовываясь. Очень дразняще получилось, что, собственно говоря, и задумывалось, грудь-то у нее всегда была соблазнительная. И, кто бы мог подумать – сработало! Новый руководитель оказался вполне здоровым мужчиной, глаза его сами к ее сиськам приклеились, еле оторвал их, бедолага, сделав видимое усилие. Но все было не так-то просто, и предложить ему ЭТО дело в лоб она не решалась. Репутация у него сложилась железная, подруги и пробовать не советовали: только хуже можно было сделать, не видать бы ей тогда диплома как своих ушей. В ночные клубы доцент не ходил, в загулах замечен не был. Шансов подцепить его – никаких. Впрочем, как и шансов защитить диплом самостоятельно, с ее горе-знаниями. Оставалось пойти ва-банк, напросившись на индивидуальную консультацию, а там просто рискнуть.

У доцента, кроме нее, было еще несколько дипломников, времени на дополнительную работу не хватало катастрофически. Он и так уже месяц работал по субботам, бедолага, оставался только святой день – воскресенье, и она в слезах уломала его на такой подвиг, причем слезы выжала самым натуральным образом.

– Что поделаешь, надо вас выручить, – сломался разжалобившийся доцент. – Придется открыть кафедру, нарушить приказ ректора. Но только приготовьтесь работать плотно, устроим настоящую предзащиту.

«Устроим, устроим, еще как устроим! Коли тебе так сиськи мои понравились, как не устроить?!» – потирала она про себя руки, слушая его разглагольствования и согласно кивая.

И созрел у нее грандиозный план, благо девушкой она была смекалистой и уроки жизни прекрасно усвоила, годы учебы не зря прошли. Как говорится, хорошим девушкам рады на небесах, а плохим – где угодно.

Наступило воскресенье, и она стала собираться на судьбоносную встречу. Диплом подготовить возможности уже не было, оставалось приготовить… тело. Ваксинг, клизма на всякий случай (кто знал, какие предпочтения у доцента), силиконовый лубрикант в оба места заранее, ну а из одежды: пояс с чулками, сапоги, шуба на голое тело и больше абсолютно НИЧЕГО. Вот такой она придумала ход и теперь была готова к предзащите.

Воскресенье, утро, факультет закрыт, и внутрь ее без доцента никто не пускает. Стоит она на улице, ждет его в своем одеянии, дрожит, зуб на зуб не попадает, посинела вся, шуба-то хоть и длинная, а снизу конкретно поддувает. Мороз ведь, как назло, лютый.

Смотрит – идет ее ненаглядный наставник, кутается, тоже замерз. Аж кинулась она от радости к нему навстречу, пришел, слава богу, сдержал слово.

– Давайте только, – предлагает она, – сначала кофе выпьем, а то я позавтракать не успела: поздно легла, диплом штудировала. Быстренько кофейку выпьем, и за работу. Да и зябко очень, хочется горяченького чего-нибудь.

Строго так посмотрев на часы, доцент нехотя соглашается, ведь и вправду зябко на улице. А на самом-то деле в кафе она его повела, чтобы расслабить слегка и подготовить к представлению.

И пока они вдвоем кофе пьют, она прямо лапочка такая, уютно-домашняя. Как будто это все продолжение семейного завтрака. Кошечка молоденькая только с постельки встала, кофеек с ним попивает и мурлычет. Видит, млеть потихоньку начинает доцент ее, не торопится уже никуда, шубу снять предлагает:

– Давайте, – говорит, – повешу ее, а то вам, наверное, жарко.

«Нет уж, дорогуша, рано еще, – хихикает она про себя. – Мне-то что, а вы тут тогда с барменом хором в обморок грохнетесь, если я шубу сейчас сниму».

– Нет, – отвечает, – спасибо. Что-то я еще не совсем согрелась, смотрите, какие пальцы холодные. – И сует ему свои ладони в руки, доверчиво так. Видит – начинает расслабляться доцент, определенно приятно мужику. Девушка такая хорошенькая, просто умиляет своей непосредственностью. А еще в придачу наивно и открыто ему улыбается, глядя прямо в глаза и хлопая ресницами.

– А давайте, – предлагает она, – по глинтвейну еще выпьем, чтобы совсем согреться. Один глинтвейнчик исключительно на пользу пойдет. В Австрии, например, и Германии всегда зимой глинтвейн пьют, чтобы не простыть. Друзья рассказывали. Пьете глинтвейн? А то у меня, по-моему, насморк начинается, а перед дипломом никак простывать нельзя. Как думаете? – и доверчиво так ему опять в глаза смотрит, словно дочь любимому папочке.

Видит, включается потихоньку в голове у доцента то, что надо, входит он в роль, окончательно расслабляется. Хорошо ему холодным зимним утром тут в теплом кафе с симпатичной девушкой ворковать, берет природа свое, родимая. Никуда тут не денешься, хоть и пытается еще доцент сам себе сопротивляться.

– Ну что вы?! – отвечает он. – Как можно?! Глинтвейн я бы, конечно, выпил, но нам же еще работать.

– А мы попросим бармена некрепкий сделать. Уж больно хочется немножко глинтвейна! Ну чуть-чуть, ладно? – гнет она потихоньку свое и так ласково-просительно ему в глаза заглядывает.

Ну и что, не сломается нормальный мужик от подобных штучек? Конечно, сломается!

– Ладно, – соглашается доцент, – договорились: и правда ведь, холодно на улице.

И вот сидят они дальше. Хорошо, тепло, уютно, отогрелись совсем. Считай, воркуют уже, душевненько так глинтвейнчик попивают, никуда не торопятся. Она даже сама не ожидала, что так хорошо все получится. Смотрит ему в глаза – определенно созревает ее новый куратор к работе над дипломом. Пора, думает, идти, пока глинтвейн не выветрился, да и действительно жарко уже в шубе становится. Кто горячий глинтвейн зимой пил, знает, как он сразу парами в голову бьет.

Идут они вдвоем под ручку, на улице скользко, сапожки у нее на шпильках, специально такие надела. Заботливо так придерживает ее доцент, надо же, конечно, девушку подстраховать. Да и она ему так доверчиво, крепко в руку вцепилась, прижимается, чтобы не упасть.

– Ой, держите, – говорит, – меня. Что-то с сапожками сегодня не рассчитала. Надо было валенки надеть.

Идут, посмеиваются над ее шпильками, все ближе и ближе, похоже, становятся. И голос у доцента, и повадки нужным образом прямо на глазах меняются. Чувствует она, тает совсем мужик, хоть голыми руками теперь бери. Если бы время не поджимало, можно было бы и не спешить, а потихонечку его охмурять, растягивая удовольствие. Но нет, защита, считай, через неделю, опасно затягивать, да и халява с ее дипломом, если планы нарушить, однозначно ему откроется. Лучше делать все как задумано, коли уж ситуация так идеально складывается.

Идут они по темному коридору к кафедре, а доцент увлекся и сам не замечает, что по-прежнему ее под локоток поддерживает, хотя льда под ногами давно уже нет. Ну и она свою роль играет, продолжает к нему доверчиво прижиматься, как будто неуютно и боязно ей в полумраке здания. А в нем – никого, только охранник дремлет на входе, и все. Тишина, как в старом замке, а вместо факелов – дежурное освещение горит, даже романтично как-то все получается. Медленно закрывают они за спиной тяжелую дверь кафедры и заходят в большой кабинет декана, где консультации обычно проводятся: там тепло и уютно, старая мебель, запах кожи и книг, огромный резной стол под зеленым сукном, которому, наверное, лет сто, не меньше. На окнах полузадернуты тяжелые складчатые портьеры, словно скрывая все от посторонних глаз. Так и хочется зажечь свечи или камин, бросив в него для растопки никому не нужный диплом. Словно уловив ее настроение, доцент оборачивается к ней и чуть смущенно улыбается, ситуация-то складывается необычная.

– Ну что, займемся наконец дипломом? – голос его становится немного хриплым; ясно, что нужно действовать не откладывая.

«Да ты волнуешься, похоже, робеешь! Ну, тогда – поехали!» – и с этими мыслями она подходит ближе, стараясь справиться с собственным волнением, момент-то наступает крайне ответственный.

– Помогите мне раздеться, – и, глядя в глаза доценту, она медленно подносит руку к верхней пуговице шубы.

Ее отвороты еще закрывают начавшее мелко дрожать от волнения тело, а шелк подкладки впитывает нервную испарину. Она решительно выдыхает, и представление начинается. Потихоньку распахиваясь, темный мех шубы все больше удлиняет светлую полоску обнаженного тела, открывающуюся перед доцентом. Отказываясь верить своим глазам и еще не осознавая, что происходит, он протягивает к ней руки, желая помочь раздеться, и… в нерешительности замирает. Пуговица за пуговицей, неотрывный взгляд глаза в глаза… Полоска обнаженного тела все расширяется, и становится видно, как начинает одуревать доцент, до него постепенно доходит происходящее. Она облизывает губы, он проглатывает слюну… Все – молча; она начинает не спеша раздвигать полы шубы, у него невольно приоткрывается рот… становится слышно их дыхание. Грудь, живот, пояс для чулок, лобок, полоска ее интимной прически, бедра, ноги в ажурных чулках… Глаза у него загораются все сильнее. Она чувствует себя развратной шлюхой, но почему-то это дико возбуждает ее.

Занавес окончательно падает, и в воздухе повисает тишина, у них обоих перехватывает дыхание. Широко распахнутая шуба полностью открывает обнаженное тело; она предлагает его доценту. Тот – в шоке. Выпучив глаза, он стоит в растерянности с приоткрытым ртом и не знает, что делать. Его словно ударили обухом по голове, и она вдруг понимает, что это невероятно забавно – устроить такую игру. Ее собственное волнение мгновенно проходит, ей невероятно хочется просто трахнуть его, независимо ни от какого диплома.

Присев на корточки, она неспешно расстегивает оцепеневшему доценту ширинку и заглатывает в рот член. Ее куратор судорожно всхлипывает, словно это обжигает его.

Постепенно его член твердеет, она умеет делать ЭТО. Пососать и лизнуть, заглотить поглубже и пройтись лопаточкой языка вдоль ствола, подразнить кончиком языка уздечку и покрутить им вокруг головки… И все это – нежно массируя ладонью мошонку… Она хорошо усвоила такое искусство. «Дружба» с деканом не прошла даром, тот многому научил ее.

Доцент все сильнее постанывает, его член задеревенел окончательно, можно, наверное, обойтись и минетом, но вдруг – вспышка, потрясение, потеря рассудка… Словно животное начало взрывается в мозгу у доцента, а инстинкты овладевают его разумом. Он набрасывается на нее, будто голодный кобель на истекающую соками сучку. Буквально швырнув ее спиной на стол декана и задрав вверх раздвинутые ноги, он нетерпеливо овладевает ею, с силой загоняя член. Не ожидая такого напора, она аж задыхается от остроты ощущений, ее как будто током колотит. А доцент трахает ее и трахает, все больше заводясь и откровенно жадничая.

Рычание, стоны, всхлипывания, а затем восторг, восхищение, радость… И, не давая ему опомниться, она продолжает и продолжает всю эту сумасшедшую «предзащиту». Переходить к обсуждению диплома в ее планы совсем не входит, нужно выжать доцента по полной. Как только он кончает, она опять берет у него в рот, чтобы вновь поднять член и продолжить трахаться. Очумевший доцент имеет ее долго и жадно, наслаждаясь доставшимся молодым телом и растягивая удовольствие, он просто сошел с ума от похоти.

Звонок телефона, и они возвращаются к реальности. Жена доцента ищет его.

Хриплым голосом сообщив, что уже заканчивает, он обещает ей скоро быть дома, пора сворачивать предзащиту.

Диплом она тогда защитила нормально, никто ее особо вопросами не мучил, видно, доцент постарался, да и кому они были нужны, эти вопросы, если студентка оказалась такая примерная.

 

35. Распутная горничная

Эта командировка получилась какой-то особо затянувшейся. Сначала он планировал справиться за неделю, затем – за полторы, а в результате просто завис, и не ясно было, когда удастся вернуться домой. Вопросы сыпались один за другим, и голова уже реально шла кругом. Кто бы мог предположить, что все окажется так сложно, видно, босс чего-то не рассчитал. Но что поделаешь, работа есть работа, выхода не было, оставалось только вкалывать, настроившись на результат.

В гостинице к нему уже привыкли как к своему, так долго в ней обычно никто не останавливался. Персонал рецепции, официантки, бармен, горничные… Все относились к нему уже как к настоящему гостю, а не обычному постояльцу.

И все бы ничего, но трахаться уже хотелось свыше всяких сил, так долго он уже давно не воздерживался, и, как назло, никто не подворачивался, хоть дрочи. Проститутками пользоваться он всегда брезговал, а познакомиться с кем-нибудь не получалось, да и времени, честно говоря, не было, работать приходилось с утра до ночи, считай, без выходных, хотелось побыстрее все завершить.

Работа работой, но зубы уже сводило от желания, ему стали сниться похабные сны. А тут еще, как специально, в его номере стала появляться крайне соблазнительная горничная, сменившая пожилую женщину, которая чем-то заболела. Как ни придет к нему убираться эта новенькая, у него аж слюни начинают течь от одного ее вида. Коротковатый фирменный халатик, с трудом прикрывающий попку, чулки… Не ясно, зачем было так одеваться на работу, но видно, ей самой это нравилось. Возникло ощущение, что новая горничная нарочно дразнит его, хотя это, конечно же, было выдумкой, видно, затянувшееся воздержание начало сносить ему крышу.

«Специально, что ли, так наряжается, прямо хоть в порножурнал фотографируй, ни стыда, ни совести у девки», – про себя возмущался он, еле сдерживаясь, чтобы не ущипнуть ее аппетитный зад, когда она крутилась у него перед носом. Хотя пересекались они не так часто – номер обычно убирали, когда он уходил на работу.

…В этот раз он никуда не торопился и решил спокойно просмотреть прессу, повалявшись немного в номере, коли выпал такой день. И только он развалился на кровати с газетой в руках, как, будто назло, заявилась она.

– Здрасьте! Уберусь? – заглянула она в номер. Все тот же коротковатый халатик, все тот же соблазнительный видок.

– Ну, заходите, коли пришли, – вздохнул он и перебрался в кресло, давая ей застелить кровать.

– Не помешаю? – поставила она рядом с ним ведро со шваброй и приветливо улыбнулась.

– Да нет… в общем, – кивнул в ответ он.

И горничная начала убираться в номере. Похоже, она никуда не спешила и в этот раз делала все особенно тщательно, а может, просто наступило время генеральной уборки, ведь обычно на все про все у нее уходило пять минут.

…Он, конечно, пытался читать газету, но с каждой минутой это становилось все сложнее. Протирая пыль, подметая, возюкаясь с тряпкой, она будто специально дразнила его. То прогнется, как кошка, то вызывающе наклонится перед самым его носом, то чуть ли не позу примет. Это становилось невыносимо, его глаза сами начали следить за ней, как он ни пытался с ними справиться. Газета у него в руках стала подрагивать, он начал сбиваться со смысла статьи и, встав, достал бутылку тоника из мини-бара.

– Давайте помою, – взяла она с журнального столика стакан, из которого он вчера пил воду перед сном. Наклонившись, горничная потянулась за ним, в щели халатика мелькнул верх ее открытой груди, и его глаза тут же сами туда нырнули.

– Помойте, – выдохнул он, с трудом поднимая взгляд.

Горничная пошла в ванную, а он вновь невольно проводил ее зад глазами. Она словно специально виляла им у него перед носом. В штанах зашевелилось, а ведь он, как назло, сидел в трениках, не хватало еще, чтобы она увидела растущий бугор.

Когда она принесла стакан, он сидел в кресле, «небрежно» прикрывшись газетой и якобы продолжая читать. На самом же деле дурные мысли все упорней лезли ему в голову, мешая сосредоточиться на информации.

Поставив стакан на столик (его глаза вновь стрельнули в щель халата), горничная продолжила убираться.

– Спасибо, – буркнул он, чувствуя, что голос стал сиплым.

– Да не за что. Это же моя работа – комфорт вам создавать, – вновь улыбнулась горничная, беря в руку тряпку.

Пытаясь продолжить читать, он исподлобья подглядывал в ее сторону. Округлая попка словно магнитом притягивала глаза, а член с каждой минутой крепчал, наливаясь кровью. Газетные строчки начали расплываться, читать стало совсем невозможно. Попытавшись еще немного побороться с собственными глазами, он понял, что это бесполезно, и окончательно сдался. Делая вид, что читает, он теперь на самом деле просто следил за горничной, словно кот за мышью; он ничего не мог с собой поделать, это все сильнее захватывало его.

Протирая низкий подоконник, она вновь выгнулась, и он обратил внимание на форму ее груди, ощутив зуд в ладонях; забираясь тряпкой под кровать, встала на четвереньки, и он проглотил слюну, облизывая глазами ее попу; встав на стул, потянулась с тряпкой на антресоли, и задравшийся до предела халатик продемонстрировал ему голые ноги от резинки чулок до самых трусиков… У него зашумело в голове. Он все сильнее чувствовал, что дуреет, а газета уже реально дрожала у него в руках, похоже, он начал маньячить.

И тут горничная стала застилать постель. Пока она еще меняла белье, куда ни шло, он держался, но когда, поправляя покрывало, она вытянулась вдоль кровати к нему спиной с оттопыренным задом, стало просто невыносимо смотреть. Ее халатик задрался, открывая напоказ трусики-стринги, которые и трусиками-то можно было назвать весьма условно, попка была практически голая. Она выпятилась налитыми булками сочных ягодиц, разрумянилась аппетитнейшим образом, явно и беззастенчиво напрашиваясь прямо в руки. Кровь ударила ему в голову, он сжал кулаки и почувствовал, что сейчас взорвется. Колом стоящий член, словно перископ подводной лодки, оттопыривал его штаны, трусы терли обнажившуюся головку, а газета вывалилась из рук. Он был на грани, расслабившаяся горничная серьезно рисковала.

А она знай себе продолжала поправлять декоративные подушки, виляя при этом попой и словно издеваясь над ним. Забравшись с ногами на кровать и потянувшись рукой к подушке, она стояла теперь на четвереньках, не одернув платье, задом к нему и как бы немного выгнувшись. Он ясно увидел ее чуть прикрытую полоской белых трусиков промежность, словно магнитом манящую его.

И, не выдержав, он взорвался. С ним случилось что-то типа умопомешательства, мгновенно превратившего его в обезумевшего кобеля. В его мозгу словно что-то вспыхнуло. Отбросив газету, он зарычал, вскочив с кресла, и резко накинулся на горничную сзади; та и рыпнуться не успела, оторопев. Вцепившись руками ее в ягодицы, он начал их жадно тискать, мять, кусать, целовать и лизать. Затрепетавшая, словно пойманный голодным волком зайчик, горничная сделала было жалкую попытку вывернуться, но тут же сникла под его диким напором, ведь он реально был словно бешеный. Грубо сорвав с нее трусики и завалив на живот, он резко подтянул ее к краю кровати и вдул по самые яйца. На мгновение замер, чуть приноровился поудобней и давай ее вовсю трахать.

Сама ведь напросилась, сучка такая!

 

36. Приключение в библиотеке

«Оральный секс в эротической литературе». И надо же было придумать такую тему! Редактор их журнала явно решила пооригинальничать, демонстрируя свою раскованность и демократичность. И все бы ничего, но поручила она эту статью именно ей, понимая, что задание не из легких. Будучи опытным журналистом, она, конечно же, и не такое писала, но тут немного опешила – темка-то была еще та, да и уж больно узкая. Ладно бы еще просто секс, а то именно оральный… И она занялась поиском материалов.

Информации, найденной в Интернете, явно не хватало. Все оказалось не просто. Оставался проверенный дедовский метод: идти рыться в библиотеке, ведь отнюдь не все книги можно было скачать в электронном виде. А в придачу ко всему еще поджимало время – статью кровь из носа надо было сдать к концу недели.

Чуть ли не вытирая пот со лба, она просидела в читальном зале целый день. Близился вечер, все остальные посетители уже разошлись, а у ее работы не было видно ни конца, ни края, дела продвигались очень медленно. Вид у нее был явно огорошенным, да и сама тема этому весьма способствовала. Целый день выискивать такую эротику… Любой обалдел бы.

– Помочь вам? – прозвучало над ухом, и она подняла глаза. Перед ней стоял библиотекарь – интеллигентного вида очкарик, давно с сочувствием поглядывавший на нее. – А то, я смотрю, вы явно буксуете, – и он с улыбкой кивнул на гору книг, которыми был завален стол.

– Да уж, не говорите, – усмехнулась она. – Редактор темку подсунула… Без бутылки не разберешься.

– У нас нельзя, – не понял юмора библиотекарь. «Ботаник какой-то», – хмыкнула про себя она, а вслух ответила:

– Да это я так. Шутка. Голова просто кругом идет от всего этого безобразия.

– Безобразия? – удивленно приподнял он брови.

– По-другому и не назовешь. Упадете, если узнаете, что за статью пишу, – вновь усмехнулась она.

– Вы серьезно?! – с явным интересом стал присматриваться библиотекарь к лежащим на ее столе книгам. Похоже, она заинтриговала его.

– «Оральный секс в эротической литературе»! – выпалила она, с ехидцей глядя, как очкарик заливается краской. Ей почему-то захотелось поддеть его, чтобы хоть как-то развеяться. Достало весь день торчать в читальном зале.

– З…здорово! – только что и смог вымолвить тот, заикаясь от неожиданности и явно растерявшись.

– Да уж, не говорите. Сама тащусь, – и она еле сдержалась, чтобы не расхохотаться от вида библиотекаря. Тот явно не ожидал услышать подобное.

– И куда это вы… такую статью пишете? – отошел он наконец от первого шока.

– Да в женский журнал. Редактор поручила.

– Оригинальная барышня ваш редактор.

– Не говорите. Как выдумает иногда… По-прежнему хотите помочь? – подколола она библиотекаря.

– Хочу, – неожиданно выпалил тот, видно, совсем заскучал, бедолага, в своем хранилище знаний. – Почему бы и нет.

– Ну, смотрите, – с интересом взглянула она на него. – А то тут порой та-а-акое написано… Как говорится, «зрителей со слабыми нервами просьба покинуть зал».

– Нормально у меня все с нервами, – вдруг подмигнул ей библиотекарь. – Должен же я помогать посетителям.

– Резонно, – улыбнулась она. В принципе, очкарик был приятным мужчиной, хоть и смахивал чем-то на канцелярскую крысу.

– Ну, давайте тогда, – нервно потер руки библиотекарь; странноватым он был немного мужчиной. – С чем у вас сложности?

– Да слишком много всего надо просмотреть, – взяла она в руку составленный список. – А тема, как назло, слишком узкая. Я вот тут накопала в Интернете информацию. Теперь пытаюсь все это найти и обработать.

– Да уж… – взглянул библиотекарь на плотно исписанный листок.

– Я же говорю, без бутылки не разберешься.

– К такой теме… в самый раз бы… – задумчиво просматривая список литературы, бормотал библиотекарь. Наконец-то в нем проснулось чувство юмора. – Но вам, я тут смотрю, не все годится. Много лишнего, а кое-что явно упущено.

– А вы в этой теме разбираетесь?

– Ну… не то чтобы особо разбираюсь, – вновь смутился библиотекарь, – но посоветовать могу. Я же филолог все-таки.

– Посоветуйте, коли филолог, – ей казалось все более забавным вот так смущать его.

– Давайте так поступим, – и, заговорщически подмигнув, библиотекарь вдруг пожал ей руку. – Вы просматривайте материалы, а я их буду подбирать.

– Ну… давайте, – добродушно хмыкнула она, продолжая удивляться его чудаковатости.

И они начали работать вдвоем. Она сидела за столом, читая, а библиотекарь рылся на стеллажах, отбирая все нужное. Перестав наконец смущаться, он постепенно увлекся, тема захватила его. Она даже не ожидала такого рвения и перестала над ним подтрунивать, да и работать стало намного удобнее, появилась возможность посоветоваться.

Стопка найденных материалов росла на глазах, их оказалось немало. Книги, статьи, рефераты… Для удобства разделив их между собой, они теперь вдвоем просматривали литературу, выискивая в ней нужное и систематизируя. Она – расположившись за столом, а он – невдалеке от нее и сидя в кресле.

Темка между тем была еще та, оставаться невозмутимой становилось все сложнее, тем более что рядом теперь находился мужчина, подсознательно она ощущала это. Потихоньку начал ерзать в своем кресле и библиотекарь. Его похмыкивания и вздохи обращали на себя внимание, она невольно прислушивалась к ним, хоть и пыталась не брать это в голову, а сосредоточиться на работе.

…Герои романов искали любовь и интриговали, охотились друг за другом и развратничали, совращали и захлебывались похотью… И во всем этом надо было выискать эпизоды, связанные с оральным сексом. Голова начала идти кругом, она почувствовала, как в ней нарастает возбуждение, и тут краем глаза заметила, как поменял положение тела сидящий в кресле библиотекарь. Судя по всему, ему начали жать штаны, на это сложно было не обратить внимание. «Член у мужика встает!» – вдруг шарахнуло ей в голову, а книга задрожала в руках. «Дурные мысли» выбивали из колеи, думать о статье становилось все сложнее.

– Как вам вот такой эпизод? Хотите, зачитаю? – пролистывая очередной роман, поднял голову библиотекарь.

– Давайте, – облизнула она пересохшие губы, чувствуя, как намокает между ног.

…Голос библиотекаря отдавал хрипотцой. Бедолага начал сбиваться, все сильнее волнуясь, но изображая при этом невозмутимый вид. Герой романа делал куннилингус своей подруге, и все это описывалось в мельчайших подробностях, так, будто бесстыдно откровенничал его похотливый язык, дорвавшийся до вожделенной промежности. Все излагалось очень тонко, в мельчайших подробностях, по-своему вкусно и изысканно. Писатель явно знал в этом деле толк.

«Черт! – с трудом поборола приступ волнения она. – Как саму лижут! Во написал, поганец! Попробуй тут на работе сосредоточиться!»

Внизу живота ощутимо потеплело. Желание все сильнее кружило голову. Библиотекарь между тем продолжал упорно читать, краснея при этом от возбуждения, но делая умный вид. Теперь это был уже другой эпизод, в котором подруга брала в рот у героя. Описывалось все еще более смачно, у нее самой потекла слюна. Терпеть это было все сложнее, она уже просто мучилась.

«Так! Сама от этого очкарика фиг чего дождешься! Явно не мачо. Да мачо библиотекарями и не работают, – ей было уже не до статьи, дурные мысли окончательно овладели ею, и она уже почти не слышала библиотекаря. – Вот сейчас уйду, и пойдет онанировать. Точно пойдет», – скосилась она на бугор его штанов. Между тем желание уже распирало ее, а томление во рту становилось невыносимым, и, протяжно выдохнув, она бросила на стол свою книгу. Прервав на секунду чтение, библиотекарь вопросительно взглянул на нее.

– Читайте, читайте, не отвлекайтесь, – не выдержав, встала она из-за стола. – Я вас внимательно слушаю, очень интересный эпизод. Читайте, – подойдя к библиотекарю, она встала на колени рядом с ним и начала расстегивать ему ширинку, стараясь делать это не суетливо. Руки у нее между тем дрожали от нетерпения.

– Э… – поднял он было голову, оторвавшись от книги.

– Не отвлекайтесь! – одернула она его, и тот испуганно уткнулся в книгу.

…Смутившийся библиотекарь изо всех сил пытался читать, в то время как она вовсю заглатывала. Испарина выступила у него на лбу, а книга в руках дрожала.

– Читайте! – пресекала она все его попытки отложить роман, облизывая затвердевший член. – С выражением читайте! Вы же филолог!

…Стало невыносимо жарко, и, быстро сняв блузку, она вновь заглотила член. Тот был уже совсем каменным, подрагивая у нее во рту нетерпеливой готовностью; хотелось сосать и сосать его, она чувствовала, что все сильнее дуреет от этого.

Слова библиотекаря становились все менее разборчивыми; книга выскользнула из его вспотевших ладоней, и он со стоном растекся в кресле.

– Ну уж нет! Мы так не договаривались! – возмутилась она. – Тогда я буду читать! У нас ведь подготовка статьи, а не романтическое свидание.

– Ч…читайте, – начал заикаться окончательно обалдевший библиотекарь.

– Ага! – подхватила она упавшую книжку. – Только я вот так буду читать! Где тут у вас был эпизод с куннилингусом? – сунула она роман библиотекарю. – Найдите!

И пока тот дрожащей рукой перелистывал непослушные страницы, она быстро сняла трусики.

– Вот он! Отсюда, – вернул ей назад книгу библиотекарь, в глазах у него явно мутилось. Он слабо понимал, что она затеяла.

– Отлично! Делайте теперь, как написано! Как следует делайте! А я буду вслух читать, – и, задрав юбку, она забралась в кресло, вставая коленями на его подлокотники и подставляя свою промежность языку библиотекаря. До того наконец дошло, что она теперь затеяла, и, вцепившись руками в ее ягодицы, он начал жадно лизать снизу, а она продолжила чтение, стараясь не особо сбиваться.

…То ли библиотекарь и сам был умелым мужчиной, то ли из него получился хороший ученик, но его куннилингус становился все более обжигающим, и она почувствовала, как темнеет в голове. Теперь уже ей было трудно читать, слова застревали в горле, а книжка дрожала в руке.

…Язык нестерпимо нежно теребил бугорок ее клитора, губы сладко целовали и посасывали ее, воздух в библиотеке стремительно теплел. Еще два абзаца текста и… пульсирующий шар стал наливался теплом внизу живота, а строчки начали расплываться в глазах, держаться одной рукой за спинку кресла становилось очень трудно.

– Ай! – и она выронила книжку. – Ой, мамочки! – у нее совсем помутилось в голове. Кончавшая героиня романа бормотала примерно то же.

 

37. Важное собеседование

Она давно искала такую работу, и вот наконец появился реальный шанс. Отвечать за маркетинг у поставщика морепродуктов в рестораны города – об этом можно было только мечтать! Ну и что из того, что она не очень-то разбиралась в рыбе, неделя-другая в Интернете, и можно выучить все что угодно. Ну а уж в своих способностях маркетолога она не сомневалась, тем более что и на эту тему была куча материалов, а ведь, как известно, не боги горшки обжигают.

Ради этой должности она была готова на все, следовало во что бы то ни стало пройти индивидуальное собеседование, и, подав заявление на участие в конкурсе, она занялась подготовкой к нему. Хорошая анкета, несколько выигрышных фотографий, тщательно продуманный внешний вид… НО самое главное – выведать все по максимуму о будущем начальнике, который лично проводил собеседование; это был ее хитроумный ход. Под лежачий камень вода не течет, и она с головой ушла в поиск информации о нем.

Зайдя на Facebook и как следует покопавшись в Интернете, она выяснила о потенциальном боссе все, что можно. И, похоже, появился реальный шанс! Тот явно не чурался женщин и, судя по найденным фотографиям, имел некоторую особенность – обожал женские шляпки, а это уже была хорошая зацепка. Как говорят разведчики, «дайте нам слабое звено человека, и мы сделаем из него предателя». И она отправилась по магазинам подбирать шляпку. Нужно было непременно найти что-нибудь особенное. Слава богу, господь услышал ее молитвы: в бутике французской моды ей удалось разыскать такую шляпку, которая ей невероятно шла.

Оставалось только подобрать гардероб, и, вернувшись домой, она стала размышлять об этом, задумчиво стоя у платяного шкафа. «А что если пойти ва-банк! – мелькнула у нее шальная мысль. – Терять-то нечего. Или прорвемся, или нет», – и она окончательно решилась. Легкая блузка на пуговицах спереди, предельно открытый бюстгальтер, короткая обтягивающая юбка, чулки на поясе, и… Нет, трусики, пожалуй, были лишними. Классика жанра, что тут изобретать велосипед? И в кино показано, и в книгах описано. Главное – отбросить комплексы и не сомневаться, цель оправдывает средства – базовый принцип китайских стратагем.

…Первый раунд она выиграла мгновенно! Шляпка сделала свое дело. Видно было, что тут она попала в точку. Босс с ходу уставился на ее шляпку, как только она вошла в кабинет, придя на собеседование.

– Не возражаете, если не буду снимать? – поправила она ее, стоя на пороге. – Прическа…

– Нет, нет! Вам очень идет, – перебил он ее, не сводя глаз со шляпки. Очевидно, это был его настоящий фетиш. Удачно же она его раскусила! Оставалось только не терять темпа.

И собеседование началось.

– Можно? – указала она стул, стоящий напротив босса.

– Да, да! Конечно, присаживайтесь, – даже как-то засуетился он. Видно, первое впечатление на него сильно подействовало.

– Спасибо, – и она, садясь, как бы поудобнее развернула стул, специально наклонившись в сторону босса при этом. Грудь в декольте блузки бросилась ему в глаза, и они явно сверкнули. Не зря она расстегнула верхнюю пуговицу перед входом в кабинет!

«Два-ноль!» – довольно хмыкнула она про себя и мягко улыбнулась начальнику.

– Скажите, вы действительно хотели бы у нас работать? – задал тот какой-то глупый вопрос. Похоже, не совсем очухался от наплыва эмоций.

– Очень! – неотрывно смотрела она ему в глаза с самым преданным видом.

– Хорошо, – босс продолжал ощупывать ее взглядом, откровенно оценивая. – Опыт маркетинговой деятельности у вас есть. Я ознакомился с анкетой.

– Да, конечно! Мне очень нравится такое направление работы, – и она закинула ногу на ногу, что с учетом короткой юбки смотрелось весьма выигрышно. Дома она отработала это движение перед зеркалом.

– Конкуренция на эту должность большая. В чем вы видите свои сильные стороны? – взгляд начальника невольно скользнул по ее коленке. Похоже, он не совсем контролировал глаза. – Можете их описать?

– Я умею договариваться. Знаю, как идти навстречу клиенту, – и она чуть сильнее развернулась боком к начальнику, понимая, что так ее нога еще назойливей бросается в глаза.

– Правда? – вновь сверкнули его глаза. Похоже, это ее движение не осталось без внимания. – А если клиент привередливый?

– Ну… нам же результат нужен. Значит, надо уступить… Жарко сегодня, – и она расстегнула еще одну пуговицу блузки, как бы оправдываясь при этом.

– Да, есть немного, – в голосе начальника послышалось одобрение. Похоже, он вовсе не собирался осуждать ее маленькие вольности, и можно было «закидывать удочку» дальше.

– В этом, на мой взгляд, и заключается искусство маркетолога, – развивала дальше свою мысль она. – Понять, чего на самом деле хочет тот, с кем ведутся переговоры. Главное – уметь идти на компромиссы. Желание того, с кем ты договариваешься, важнее всего.

– Очень правильно! Читали «Психологию влияния» Роберта Чалдини? Он очень хорошо пишет об этом.

– «Психология влияния»? Слышала, но не читала, – и она достала из сумочки ручку с блокнотом. – Сейчас запишу. Кто, вы сказали, автор? Роберт Чалдини?

– Да.

– Обязательно посмотрю! – и, записывая в блокнот название книги, она «уронила» ручку. – Черт! – нагнулась она, по-прежнему сидя на стуле и стараясь неспешно дотянуться до откатившейся ручки. Именно неспешно, нужно было дать начальнику время, а точнее – его глазам.

Блузка не подвела. Открытый бюстгальтер тоже. Из-под него даже капельку выглянул темный ореол сосков, что было, пожалуй, чуть лишним… Босс, похоже, так не считал. Даже не глядя на него, она почувствовала, куда он пялился. Само собой, не на упавшую ручку!

«Три-ноль!» – стремительно рос счет, разогнувшись, она убедилась в этом; у начальника аж порозовели щеки. И он не выдержал. Встав из-за стола, он пересел на стул напротив.

– Давайте так продолжим. Менее официально, – доверительным тоном прокомментировал он. Ей жутко захотелось зааплодировать. Себе самой, конечно.

– Давайте, – вновь мягко улыбнулась она, не отводя глаз от его зрачков. Возникло ощущение, что они расширились.

– Но ведь иногда бывает, что интересы дела не совпадают с личными принципами, – продолжил тему босс. – И что тогда?

– Интересы дела всегда важнее. Для меня это несомненно. Можно я налью воды?

На журнальном столике неподалеку стояли стаканы и бутылка минералки. Для нее словно специально приготовили сцену, и она продолжила коварную игру. Чтобы не дать боссу опередить себя, она тут же встала, не дожидаясь ответа и, повернувшись к нему почти задом, наклонилась к журнальному столику. Не спеша наливая себе воду, она чуть прогнула спину, понимая, что попа при этом слегка выпятится. Куда приклеились глаза начальника – не вызывало сомнений. Знал бы он, что под юбкой нет трусиков!

– Конечно, конечно, – с задержкой пробормотал он, видно, сглатывал, бедолага, слюну.

– Вам налить? – обернулась она и сделала вид, что не заметила, как он перевел вверх взгляд, хотя еле сдержалась, чтобы не подмигнуть. «Четыре-ноль! Или…» – она уже сбилась со счета, а впрочем, и считать-то уже не имело смысла. Эта игра явно была за ней.

– Налейте, – почти с трудом выдохнул он.

Естественно, что, садясь назад, она «забыла» одернуть юбку, и та задралась, обнажив голые ноги поверх чулок. Удачно же она подобрала одежду! Осталось только правильно развернуться к начальнику полубоком, вновь закинув ногу на ногу.

Беседа начала принимать все более душевный оттенок. Начальник уже явно боролся со своими глазами, она же старалась делать вид, что не замечает этого, хотя порой уже еле сдерживалась, чтобы не прыснуть. Все это было теперь по-настоящему весело.

– А если это касается морали? – похоже, теперь босс начал закидывать удочку. – Всякое ведь бывает в бизнесе.

Его рука, державшая стакан с водой, нервно подрагивала. Возникло ощущение, что он по-настоящему волнуется.

– Ну мы же не дети! – чуть заметно подмигнула ему она. – Если дела того требуют… Какая тут может быть мораль? Смешно и говорить.

Допивая воду, она смотрела ему в глаза, видя, как его зрачки все сильнее расширяются. Не было сомнений, что ее путь был верным. Привстав, чтобы поставить на столик пустой стакан, она вновь села на стул, но на этот раз лицом к начальнику и не очень плотно сдвигая ноги. Это был действительно сильный ход! Короткая юбочка вновь задралась, и можно было только догадываться, что там просматривается в темноте ее подола, прикрывающего сверху промежность.

И, похоже, эта мысль начала сверлить начальнику голову. Он теперь явно подбирал слова, разговаривая, чтобы не путаться.

– Да… Я… тоже так считаю… Дела всегда должны быть важнее всего… Для сотрудников.

– Конечно! – помогала она ему развивать мысль. – Это ведь и отношения в коллективе. Они тоже важнее каких-то там личных принципов. Моральную сторону, я имею в виду, – и, как бы поджимая под себя ноги, она чуть сильнее раздвинула их, и от этого движения узкая юбка задралась еще выше, приподнимая покров занавеса. Якобы поправляя на голове шляпку, она при этом подняла руки, прикрывая лицо и давая начальнику возможность без стеснения бросить взгляд, куда ему не терпится.

– Вы… абсолютно… правильно… рассуждаете, – выдавил он из себя.

И когда, опустив руки, она опять взглянула на босса, то закусила губу, увидев выражение его лица. Не расхохотаться стоило огромных усилий.

– Жарко. Не ношу трусиков, – как ни в чем не бывало прокомментировала она, чувствуя, что уже довела мужика своими дразнилками.

– Ну… да… жарко… конечно… – буквально пролепетал он, с трудом оторвав взгляд от ее промежности и вытерев со лба испарину дрожащей рукой.

– Давайте я еще подолью вам, – встав, подошла она к начальнику с бутылкой и, наклонившись, «случайно» пролила воду на его брюки. – Ой! – присела она рядом с ним на корточки. – Извините, ради бога! – и, наклонившись, стала стряхивать ладошкой капли с его ширинки. Настала пора переходить в наступление.

– Э… – попытался было что-то сказать оторопевший босс, но слова застряли у него в горле, в то время как глаза сами уставились на ее бюст, ведь грудь при таком наклоне тела только что не вывалилась из блузки. И все это – в нескольких сантиметрах от его носа!

– Давайте мы сейчас быстро снимем ваши брюки и высушим, – не давала она опомниться ему, расстегивая ремень.

Раскрыв рот, босс не мог вымолвить и слова.

– Ой, смотрите! Трусы тоже намокли! – положила она ладонь на явный бугор члена, ощупывая ткань. – Точно намокли! Надо же, как я неудачно пролила!

Руки босса сами потянулись расстегивать дальше ее блузку. Он совсем перестал контролировать себя. Да, собственно говоря, и не надо было для такого важного собеседования.

Не успел он опомниться, как она заглотила его член, потихоньку стягивая с себя юбку, день-то ведь действительно выдался жарким.

…Босс сидел в расстегнутых штанах на стуле, а она, оседлав его сверху, продолжала свое «собеседование», похоже, оно проходило весьма успешно. Шляпка по-прежнему красовалась на ее голове, было, конечно же, не совсем удобно, но что поделаешь, если ему так нравилось; интересы дела всегда важнее.

 

38. Стойкий разведчик

Он вовсе не собирался подаваться в геи, сама мысль о том, что мужик может трахать его в зад, вызывала отвращение, другое дело, когда анальные игры устраивала жена… В последнее время они все больше увлекались этим. Физиология есть физиология, с природой не поспоришь, у него был чувствительный анус, да и хорошо, в общем; это предоставляло кучу дополнительных возможностей для получения удовольствия. Со временем у них даже скопилась целая коллекция специальных секс-игрушек: анальные цепочки, вибропробки, стимуляторы… самых разных видов, форм и размеров; его жене очень нравилось так с ним играть, как правило, именно она проявляла инициативу, заглядывая в секс-шоп.

И вот, загадочно улыбаясь, она вытащила из сумки очередной ярко-красный пакет. Он сразу понял, откуда эта покупка, но даже не догадывался, какой ему приготовлен сюрприз.

– Давай, наконец, попробуем, – вновь шаловливо улыбнулась жена, – и достала из пакета… СТРАПОН.

– Ну мы же договаривались, что без этого! – с возмущением отшатнулся он. – Одно дело просто так… а другое…

– Да какая разница? Что ты, на самом деле? – напирала жена. – Ты же знаешь, я давно об этом мечтаю. Смотри, у этого двойной стимулятор – для тебя и для меня.

Страпон действительно был особой конструкции – с одной стороны он имел анальный стимулятор для пассивного партнера, а с другой – аналогичный, но для влагалища женщины, которая надевала его.

– Насадки для тебя можно менять – от маленьких до больших, а моя – ребристая. Я такой впервые вижу, не могла не купить, – глаза у жены аж горели от желания попробовать на деле свое приобретение. – Ну давай, а?

– Послушай, но так же нечестно! Мы договариваемся, а ты опять за свое. Вот ты же не согласилась тогда с той стриптизершей. И я ведь не притащил ее на следующий день в дом.

– Сравнил тоже! – возмутилась теперь жена. – Секс-игрушки и проститутки. Заразу нам еще не хватало прихватить. Шутишь, что ли? Ты же знаешь, почему я против.

– И якобы только поэтому? Ты всегда не очень-то уступаешь моим желаниям.

– Ну конечно же поэтому. Найдем как-нибудь порядочную женщину, может, и попробуем втроем.

– Это ты просто чтобы меня сейчас уговорить. Знаю я тебя, хитрюгу.

– Честно, честно, – сделала невинные глазки жена, но он-то знал, как ей верить на слово.

– Ну вот устроим такое, а после и поиграем со страпоном, – и он засунул игрушку назад в пакет.

– Не доверяешь, что-ли? – обиженно надула губы жена.

– Да конечно, доверяю, но моя же идея была первой!

– Вот ты противный какой! Шантажируешь еще тут меня со своими извращениями.

– Ну подумаешь, секс на троих! Какое же это извращение? Ты знаешь, что я давно хочу так попробовать. Разок хотя бы. Ты меня в зад трахнуть мечтаешь, а я хочу секс с двумя женщинами. Еще вопрос, что тут большее извращение.

И вот так, мило воркуя, они пошли ужинать в соседний ресторан, поскольку была пятница, а они любили чревоугодничать. Там их уже ждали друзья, но при них они, естественно, не стали продолжать свой увлекательный семейный спор.

У друзей неожиданно оказалась годовщина свадьбы, и они немало выпили по этому поводу, поэтому, вернувшись домой, он почти сразу вырубился, видно, сказалась усталость напряженной недели.

И на пьяную голову ему приснился жуткий сон, такое, конечно же, может случиться только после серьезной выпивки. Мало того, что приснилась ему Вторая мировая война, так в придачу ко всему, в этом кошмарном сне роль вражеского офицера играла его жена, нацепившая нехилых размеров страпон. Сам же он был героем-разведчиком, закинутым в тыл врага, а история развивалась следующим образом.

Эта идея родилась у командира батальона – переодеть его женщиной, отправляя на разведку. Задание было очень важным, и следовало действовать нестандартно, ведь контрразведка врага не дремала, не так-то просто было ее перехитрить.

И вот он уже в тылу противника. Длинное платье, туфли на каблуках, грим, на голове парик, лицо полуприкрыто вуалью… Практически невозможно догадаться, что он мужчина, ему даже отпускают комплименты. Сложновато, конечно, ходить на каблуках, но он держится, нельзя подвести командование, да и опыт у него немалый, разведка – его призвание.

И все бы хорошо. Казалось, что все идет гладко, но кто-то провалил последнюю явку, его там уже ждали враги. Когда он это понял, оказалось уже поздно, дергаться было бессмысленно, началась облава, а пути отхода перекрыли автоматчики. Пришлось переходить к варианту «Б» и пытаться валять… дурочку. Ну да, он же играл роль женщины.

Мобилизовав волю в кулак, он постучал в дверь явочной квартиры. Рука, конечно, дрожала, но он справился с волнением. Очень важно было выглядеть невозмутимо, только это давало шанс выкрутиться.

Дверь резко распахнулась. На пороге стоял вражеский офицер. Взгляд его не предвещал ничего хорошего, но он спокойно и приветливо улыбнулся в ответ. Ни один мускул не дрогнул на его лице, несмотря на внутреннее напряжение.

– Добрый день. Мария дома? – не подавая виду, будто что-то не так, вежливо спросил он, чувствуя, как по спине побежала струйка пота.

– А ты кто такая?! – рыкнул офицер, сверля его взглядом.

– Я Ева, ее подруга, – он старался говорить спокойным, женским голосом. – Пришла чаю попить.

– Чаю, говоришь? – злобно усмехнулся офицер. – Ну, заходи тогда! Давно жду тебя, Ева, – и, схватив за руку, он грубо затащил его внутрь. Рыпаться было бесполезно, оставалось играть свою роль.

– Ой! Что это вы так со мной?! – скривившись, потер он руку. Вроде, действительно получилось обиженно.

– Чего?! – брызнул слюной офицер. – Кончай прикидываться дурой, сука! Мы все знаем! Сама все расскажешь или как?! – он явно не собирался терять времени.

– О чем это вы? Что рассказывать? – продолжал он вовсю прикидываться. – Как можно быть таким грубым с женщиной?!

– Грубым?! С женщиной?

– Ну, конечно! Я понимаю, что война… Но не так же, – добавил он плаксивости в голосе.

– Да что ты говоришь?! – цинично рассмеялся ему в лицо офицер. – Сейчас ты узнаешь, что значит быть грубым. – И он резко развернул его спиной к себе.

«Бл…дь! Вляпался, похоже!» – смекнул он, будучи догадливым парнем.

– Ой! Больно ведь! Зачем вы так?! – жалостливо запищал он, чувствуя, как задрожали поджилки. Ситуация принимала крайне неприятный оборот.

– Больно, говоришь?! – в голосе офицера послышались садистские нотки. – Так х…ли ты тут дурой прикидываешься?!

– Я не прикидываюсь, – заскулил он, по-прежнему стараясь быть правдоподобным.

– Ева она, видите ли! – все больше свирепел офицер. – Я тебе сейчас покажу, Ева, Адама! Сама все расскажешь, тварь, или засадить тебе как следует для начала?! – и офицер грубо задрал ему юбку.

Теперь он вспотел уже весь. Все явственней грозил полный провал, хоть на нем и были надеты женские трусики. Оставалось надеяться, что они не понравятся этому гаду. Разведчик цеплялся за последнюю соломинку.

– Чаю попить… Только чаю, и все… – продолжал плаксиво скулить он.

– Чаю тебе?! – буквально зарычал взбесившийся офицер. – Щас будет и чай, и крендель к нему! Мало не покажется, сука! – и он рывком сдернул с него трусы, заламывая назад руку.

Матюгнувшись про себя, он сжал зубы. «Пи…дец! – мелькнуло у него в голове. – Держаться теперь. Держаться!»

– Оп-па! Да что я вижу?! – удивленно вытаращился офицер на его волосатую жопу. – Ева, говоришь? Ева?!

– Да, Ева! – мужественно огрызнулся он, будучи не из робких парней.

– Ха! Красота-то у нас тут какая! – грубо похлопал его по заду офицер. Похоже, он даже обрадовался тому, что ему попался мужчина. – Вдвойне приятно будет пообщаться с коллегой! Ева, так Ева, приятель.

– Да! – продолжал упираться он. – И я все вытерплю, гад!

– Ах, вытерпишь?! – и, продолжая заламывать ему руку, офицер расстегнул ширинку. – И не скажешь мне ничего? Геройствовать собрался?

– Ничего не расскажу! – словно плюнул он врагу в лицо и сжал зубы.

– Ах, так?! – оскалился офицер. – Где тут у нас вазелин? – и он вытащил из кармана коробочку. – А ну-ка подставляй жопу, Ева. А дернешься, пристрелю.

«За Родину! За победу! Смерть врагам!» – успокаивал он себя в уме, вставая в позу, пока вражеский офицер смазывал ему зад, засовывая в анус пальцы.

– Хочешь, сейчас омлет сделаю? – ладони офицера мяли его яйца. – Хочешь, поганец? – было больно, но он стоически терпел. – Точно ничего не скажешь, милая «девушка»? Точно?! – продолжал пытать его враг.

– Н-и-ч-е-г-о, – и, еще сильнее нагнувшись, он мужественно развел руками ягодицы. Он знал, что Родина будет помнить его.

– Вот тебе, Ева! Получи! – и он содрогнулся от боли. – Мощным толчком офицер загнал ему в зад член. – Ну что? Как тебе? – наклонился он к его уху. – Нравится мой дружок? А? Хорош, правда? Ну признайся, что хорош. Прямо как кубинская сигара. Такой же толстый, плотный, упругий…. – и он вдруг почувствовал запах дыма.

– У… гад! – обернулся он назад, огрызаясь, и увидел, что, не вынимая из его задницы член, офицер раскуривает сигару.

– Ну почему это гад? – цинично усмехнулся тот и длинно затянулся. – Сам же свою жопу сюда притащил, вот и расхлебывай теперь… Ну что? Теперь поглубже и почаще? Ничего что я курить буду? Как тебе запах дыма? Не раздражает?

– Дззз..! Дззз..! – резко зазвонил будильник, и, вздрогнув, он проснулся. Испарина покрывала его лоб, в заду сладковато свербило, а член стоял как каменный.

– Фу, бля! – выдохнул он и испуганно оглянулся. Рядом на кровати мирно посапывала жена. Фуражки на прикроватной тумбочке, слава богу, не было. – Приснится же такое! Перепил вчера, похоже, – пробормотал он себе под нос. – Да еще будильник забыл выключить. Сегодня же суббота! А это что за дым такой? – принюхался он. – Опять жена, бля, забыла сигарету потушить! Так ведь и устроит пожар со своими ночными перекурами. Не спится ей, видите ли! А член-то что так стоит? – опустил он вниз глаза. – Ладно, пойду отолью, и дальше – спать, – и, потушив дымящуюся в пепельнице сигарету, он почесал зад, сладко потянулся, а затем направился в сторону туалета.

 

39. Урок сноуборда

И все-таки Аня решила перейти с лыж на сноуборд. Думала, сомневалась, но в конце концов решила. Они катались с друзьями в Австрии, и компания разделилась пятьдесят на пятьдесят. Одни были лыжниками, а другие – досочниками, и вот эти, вторые, явно больше оттягивались на склоне. Очень хотелось присоединиться к ним.

Пару раз до этого она уже пробовала встать на сноуборд, но получалось не совсем удачно, явно стоило нанять инструктора. Созвонившись со спортшколой, она договорилась об индивидуальных тренировках.

Инструктора звали Жаном. На первый взгляд грубоватый парень, тот оказался приятным человеком, и уже на второй тренировке ей даже чем-то нравился.

Она поставила себе серьезную задачу, решив работать серьезно, ведь они регулярно выезжали в горы компанией. Жан оценил ее упорство, разработав индивидуальную программу. Результаты не заставили себя ждать: Анна наконец поехала, у нее стало неплохо получаться.

И вот наступила завершающая тренировка. Они договорились поплотнее откататься, а затем расслабиться, отметив Анины успехи.

Выполнив намеченную программу, они спустились к промежуточной станции подъемника и, отстегнув доски, с чувством выполненного долга устроились около уличного бара. Со стороны могло показаться, что это влюбленная парочка попивает горячий глинтвейн, наслаждаясь видом гор и музыкой.

– Слушай, кайфово-то как! – довольно жмурилась Аня. Яркое солнце так слепило, что от него не спасали даже солнечные очки. – Классно мы сегодня потренировались!

– Просто ты способная оказалась. Приятно было с тобой работать. Получится из тебя сноубордист. Если халявить не будешь, – подмигнул ей Жан.

Аня довольно заулыбалась. Приятно было получить хорошую оценку.

– Давай тогда выпьем за то, чтобы у нас все получалось! Чтобы все желания становились реальностью! – чокнулась она с Жаном стеклянной кружкой с глинтвейном. Его глаза улыбались, а вид у него самого был немного шальной.

Играла классная музыка, народ вокруг смеялся и радовался жизни. Парочками и дружными компаниями публика пила глинтвейн, шутила и пританцовывала, а в придачу ярко светило солнце, искрился белый снег, и четкий рельеф гор красиво выделялся на фоне голубого неба. Было необыкновенно хорошо. Они болтали, шутили и хохотали, пили глинтвейн и рассказывали друг другу веселые истории. Расставаться явно не хотелось. Даже как-то глупо было взять и разъехаться с таким настроением.

– Давай вместе до низа прокатимся! – предложила Аня. – Нормальная красная трасса, я по ней уже спускалась. Хочется еще покататься.

От этой промежуточной станции можно было спуститься вниз на фуникулере или скатиться по красной трассе средней сложности, в зависимости от настроения и степени усталости.

– Не горячишься? Ноги-то, наверное, уже не держат. Да еще и глинтвейнчик… Давай лучше на фуникулере, – засомневался Жан.

– Нет, хочу еще прокатиться! Я не устала, – хорохорилась она.

– Уверена, что сможешь?

– Уверена!

И они вновь пристегнули доски.

Спуск был восхитительным. Аня уже, конечно, устала, но с остановками на отдых у нее получалось неплохо.

– Фу-у! Тяжело, пожалуй, – плюхнулась она на попу. – Ты был прав! Укаталась.

– Давай посидим. Отдохни. Последний лобик остался, и налево – к нижней станции. С меня – премиальный глинтвейн за упорство.

– Катим! Хочу еще глинтвейна! – подзатянув ремешки креплений, Аня начала спуск. Доска держала отлично. Несмотря на то, что стесанный склон был жестковат, кант неплохо врезался в снег, но тут какой-то парнишка неожиданно подрезал ее. Аня резко перекантовалась, чуть быстрее входя в поворот, и сноуборд внезапно зарылся. Резкий рывок – и ее вдруг сильно выкинуло, швырнув через голову. Кувырок, удар, еще кувырок, еще… Земля, небо, земля, небо… Уклон в этом месте был довольно-таки сильным. Ба-бааах! Последний удар. Растянувшись на спине, Аня глядела в кружащееся небо.

– Жива?! – встревожено смотрел на нее сверху Жан. – Ничего не поломала? Руками, ногами можешь двигать? Ну-ка, пошевели.

– Попой сильно шлепнулась, – сквозь слезы улыбнулась она, вставая. – Отбила слегка, любимую.

– Очень сильно? – забеспокоился Жан, поддерживая ее.

– Нет, но чувствуется. Ой! – вскрикнула она.

– Что?! – встрепенулся Жан. – Где еще больно?

– Нога. Вот тут, внизу.

– Голеностоп?! – наклонился он.

– Похоже, да.

– Держись за меня, отстегну твою доску. Крепче держись, а то опять шлепнешься. Черт! Моя вина. Надо было на фуникулере спускаться. Видел ведь, что устала уже, – ругал он себя, возясь с ее креплениями.

– Да нет, сама напросилась, – морщилась Аня. – Не переживай. Пройдет.

– Пройдет, конечно! Думаю, связки потянула. Летела-то стремно.

– Спасибо, тренер, что не бросаете в трудную минуту, – криво улыбнулась она.

– Не прикалывайся, – придерживая Аню за талию, Жан встревожено смотрел на нее. – Попробуй теперь ступить на больную ногу. Только не сильно.

Морщась, она проковыляла несколько шагов.

– Идти могу, но немного больно.

– Может, к врачу съездим?

– Да какой там врач?! Ерунда! Пошли лучше еще глинтвейна выпьем. Само пройдет.

Они сели за стойку расположенного неподалеку от нижней станции бара и продолжили приятное общение. Настроение росло, но боль не проходила, и, неосторожно шевельнув ногой, Аня вновь поморщилась.

– Надо бы быстрее приложить лед, – забеспокоился Жан. – Похоже, все не так легко.

– Ну да, неприятные ощущения, – скривилась Аня. – Поеду в гостиницу. Проводишь?

– Само собой! И ногу твою посмотрю. Я человек бывалый.

И, сев в автобус, они поехали в ее отель, это было совсем близко.

В номере Жан аккуратно снял с нее ботинки. Притащив с балкона снег и сосульки, он сделал ей что-то вроде ледяного компресса вокруг поврежденной голени. Он так старательно этим занимался, что Ане даже стала нравиться ее травма.

– Не очень холодно? Не стынет нога? – стоя на коленях, Жан заботливо смотрел на нее снизу. У Ани аж потеплело в груди от умиления, настолько это внимание было трогательным.

– Терпимо… Сам же сказал, что нужен холод. Если бы знала, что ты будешь за мной так ухаживать, шлепалась бы на каждой тренировке, – кокетливо улыбнулась она.

– Это – лишнее, приезжай еще, буду и так ухаживать. Без всяких травм, – рассмеялся он, и Аня почувствовала, как ей приятны такие слова. – Пару часиков подержи так ногу в холоде. Никуда не ходи. Вечером привезу специальную мазь. Посмотрю еще раз голень и помажу. Думаю, все будет ништяк.

Жан уехал, а травмированная Аня осталась переживать случившееся.

«Хорошо еще, что в последний день навернулась! Предлагал ведь Жан на фуникулере спуститься. Не послушалась, а ноги-то реально забились, вот и шлепнулась… А с другой стороны… Такой парень за мной теперь ухаживает!» – с этими мыслями она незаметно уснула. Сказались усталость и пережитые эмоции. Так часа два она и продремала в кресле, не заметив, как пролетело время. Снег растаял, и на полу под ногой образовалась небольшая лужица.

«Посмотрим, что там у нас с бедной ножкой, – проснувшись, сняла она повязку. Голеностоп опух, но не сильно. Аня подвигала ступней, ощущения были терпимыми. – И всего-то проблем, но как было трогательно! А сейчас он еще и мазать меня приедет, – она взглянула на часы. – Оп-па! Надо успеть принять душ и переодеться к приезду доктора», – и она пошла в ванную, подтрунивая над собой. Настроение у нее было прекрасное.

Когда приехал Жан, она сидела в халате напротив открытой балконной двери, попивая глинтвейн, принесенный официантом. В гостиничном баре его варили вполне неплохо, ей даже в голову немного ударило. Было тепло, и косое вечернее солнышко заглядывало к ней в номер, ласково отогревая от холода заснеженных гор.

– Кто нарушает постельный режим?! Почему не в компрессе? Это как называется, девушка?! – шутливо возмущаясь, стал отчитывать ее Жан.

– Не гневайтесь, доктор! Компресс растаял. Жду вашу изумительную мазь, – радостно подыграла она в ответ.

– Ну ладно, давай посмотрим, что там у тебя. Сильная опухоль? Ступать не больно? – улыбнулся Жан.

– Да, по-моему, ерунда. Легко отделалась, – Аня села в кресло и вытянула ногу. Он присел на корточки рядом.

– Немного опухла! Надо тщательно втереть мазь, причем несколько раз, – взяв мазь, Жан начал наносить ее на голеностопный сустав. Ему было не совсем удобно делать это в таком положении.

– Нет, так тебе не с руки. Давай я переберусь на край кровати и вытяну ногу, а ты, наоборот, сядешь в кресло, – сказала Аня, а про себя подумала: «Как я удачно педикюр-то вчера сделала!»

– Да, так будет лучше. Если почувствуешь боль, скажи.

Вытянув травмированную ногу, Аня откинулась назад, опираясь на руки, а Жан стал втирать мазь. Он делал это осторожно и тщательно. Легкими круговыми движениями поглаживал и массировал сустав, растирая его пальцами и ладонями. Тепло постепенно растекалось под кожей, было очень приятно и чувственно. Чувственно, потому что он делал это так нежно, словно держал в руках хрупкую и дорогую вещь. Аня млела от наслаждения, забыв о боли.

Руками неудобно было опираться, это отвлекало от приятных ощущений. Она откинулась на локти… Но и такое положение оказалось некомфортным.

– Подожди минуту. Подложу под спину подушку. Неудобно, плечи затекают, – потянулась Аня назад, к спинке кровати. Халат чуть раздвинулся и свалился с колена, приоткрыв ярко-красные трусики. Она сразу и не заметила этого, но, вновь обернувшись к Жану, краем глаза поймала его взгляд у себя между ног. Он был как бы мимолетным, лишь скользнул вдоль ее промежности, но Аня явственно почувствовала его, будто пушистая меховая кисточка порхнула у нее ТАМ теплом. Ощущение было необычно приятным.

Жан тут же сделал вид, что ничего не видел, сосредоточив все внимание на голени. И в этом явном притворстве было что-то интригующее. Она дернулась было закинуть назад полу халата, но вдруг передумала, ей захотелось немного подурачиться, играя с Жаном и провоцируя. Так, без всякой задней мысли, видно, выпитый глинтвейн слегка вскружил ей голову.

«Подразню немножко! Почему бы не поприкалываться? Трусики-то у меня красивые», – мелькнула у Ани шальная мысль, и она (как бы ненароком) чуть сильнее раздвинула ноги. Делая вид, что ничего не замечает, Жан продолжал массировать голеностоп, стараясь не поднимать глаз.

– Так удобней мазать? – поинтересовалась она, исподтишка наблюдая за выражением его лица. Явно заволновавшись, Жан непроизвольно облизнул губы.

– Намного, – чуть севшим голосом ответил он.

«Ага, занервничал! Получается!» – еле сдерживая улыбку, поежилась она.

– Хочешь пить? Достань воду из мини-бара. Заодно налей и мне, – родилась у нее очередная идейка.

Привстав с кресла, Жан обернулся к мини-бару. Незаметно для него Аня чуть раздвинула запах халата, приоткрыв полоску обнаженного тела посреди груди, и как ни в чем не бывало откинулась вновь (под халатом были только трусики, после душа она не стала надевать бюстгальтер). Игра все больше раззадоривала ее, ей очень нравилось вот так шалить.

– Держи, – Жан протянул воду и, бросив на Аню взгляд, откашлялся. Она подалась ему навстречу за стаканом, и халат еще шире распахнулся, сильнее, чем было запланировано.

«Ух ты! – сглотнула воздух Аня. – Как цепляет-то парня!»

Стараясь оставаться невозмутимым, Жан отхлебнул холодной воды и нанес на ладонь новую порцию мази.

«Интересно, надолго ее хватит?» – почему-то подумалось Ане. Становилось неясно, кого она теперь больше дразнит, входя в азарт – Жана или саму себя.

– Еще надо немного втереть, – и его ладони вновь обхватили ее щиколотку.

– Конечно, – чуть слышно ответила она, ставя стакан и вновь откидываясь.

Было видно, как Жан начинает все больше нервничать, и Аня вдруг сама почувствовала нарастание волнения. От ее ерзаний полы халата все сильнее раздвигались, а узел на поясе давно уже следовало подзатянуть. Между тем Жан массировал и массировал ее ногу, явно смущаясь и не понимая, как себя вести. Наконец, халат внизу полностью разъехался, трусики окончательно оказались на виду, а Анин живот оголился. Это выглядело так, будто раздвигается занавес необычного спектакля. Расширившаяся полоска обнаженного тела добралась до самых ореолов сосков. Их напрягшиеся кончики остро чувствовали грубоватую ткань махрового гостиничного халата, стремительно возбуждаясь от этого, и Аня сжала зубы. Теперь уже она старалась сдерживаться, чтобы не выдать себя, но получалось это с трудом.

– Тебе не больно? – было видно, что Жану нелегко говорить спокойно.

– Н…нет, – в ее голосе появилась чуть слышная дрожь. – Н. не больно.

Чувствовалось, что Жану все сложнее контролировать себя. Аня ощущала, что его ладони становятся все более горячими, а пальцы нежными, ее саму теперь куда-то несло; игра набирала ход независимо от ее режиссера. Аня уже боялась пошевелиться, ощущая, что халат сдвинулся на самые плечи и может соскользнуть с минуты на минуту. Занавес вот-вот был готов окончательно рухнуть, но поправлять халат она по-прежнему не хотела. Наверное, это выглядело бы нелепо или по-дурацки, если бы она сейчас стеснительно запахнула халат. Примерно так она уговаривала себя, ей было уже не остановиться, ее затея принимала неожиданный оборот.

Не поднимая глаз, Жан продолжал массировать-гладить ее ногу, степень Аниного волнения стремительно росла, ей становилось крайне сложно не выдавать чувств. Она видела, как все сильнее волнуется Жан, как испарина выступает у него на лбу, она ощущала, что гипнотизирует его. И от этого чувства мелкая дрожь стала всплывать у нее внутри, а голова начала кружиться.

– Вот здесь не больно? – его пальцы скользнули чуть выше.

– Н…нормально, – голос у нее начал предательски прерываться.

Они оба пытались делать вид, что ничего не происходит, как бы непринужденно разговаривая, и этот все более ощутимый контраст внутреннего возбуждения с внешним спокойствием до предела обострял чувственное состояние каждого из них. Его пальцы предательски дрожали, а ладони горели, словно сами до предела возбудились от такой игры. Голос Жана становился все более хриплым, а Анина голова шла кругом от одного этого звука, словно теперь уже он гипнотизировал ее. Она невольно превратилась из режиссера в захваченного действом актера затеянного ею спектакля, дальнейший сценарий которого теперь был неведом никому. Что-то начало происходить между ними; какие-то то ли волны, то ли флюиды связали их обоих, и они оба теперь отчетливо чувствовали это, все еще пытаясь играть по правилам.

– Давай еще… немного помажем. Так будет… лучше, – он тоже говорил уже с трудом.

– Д…давай, – буквально прошептала она.

Словно водоворот затягивал их куда-то, все сильнее кружа головы, и они все больше теряли возможность сопротивления или хотя бы малейшие шансы повернуть назад.

По законам игры кто-то должен был не выдержать первым, оба понимали и чувствовали это, все сильнее ощущая нарастающее возбуждение друг друга. Хотя понимать что-либо уже не имело смысла, разум не имел к происходящему никакого отношения, а окружающее их пространство все больше растворялось в сознании каждого из них.

Не в силах сдержать волнения, Аня судорожно вздохнула, и халат свалился с плеча, словно кто-то, окончательно сдаваясь, выкинул белый флаг. Ее левая грудь полностью открылась, приподнимаясь от частого дыхания и выставляя напоказ возбужденный сосок. Вздрогнув, Жан тут же замер, зачарованно уставившись на эту обнаженную грудь. Затем он, как бы с неимоверным усилием, оторвал от нее свой приклеившийся взгляд и, глядя в глаза Ане, что-то сказал ей про пальчики на ногах и педикюр.

Хриплый, прерывающийся от волнения голос Жана прозвучал, словно в вате тумана, а его затянувшийся поволокой необычного опьянения взгляд говорил сам за себя. Аня даже не совсем осознавала, что он говорит ей, и только зачарованно улыбалась, глядя в эти одуревшие глаза. Она видела в них доведенное до предела желание, и оно словно магнитом влекло ее. Его голос спрашивал у нее что-то, будто предлагая начать следующее действие затеянного ею безрассудного спектакля и продолжить эту сумасшедшую игру. Но она уже ничего не решала, они оба неотвратимо падали в воронку мистического водоворота, стремительно исчезая в его влекущей глубине.

Не в силах оторвать взгляда от его глаз, Аня зачарованно кивнула. Горячий комок перехватил горло, говорить она уже не могла. Сопротивляться собственному желанию было бесполезно, она теряла контроль над собой. Трусики между ног были уже совсем влажными, откровенно выдавая ее состояние. Она чувствовала, что это невозможно скрыть, а запах ее желания становится все более явственным. Продолжая смотреть ей в глаза, Жан взял в ладонь ее стопу и начал по очереди целовать пальчики ноги. Всхлипнув, она задержала дыхание и широко открыла глаза. Внутренняя дрожь усилилась до предела, а в голове у нее окончательно помутилось. Понадобилась всего доля секунды, и этот всплеск возбуждения мгновенной вспышкой перекинулся к Жану через кончики ее пальцев. Он медленно взял в рот ее большой палец и, глядя ей в глаза, начал нежно и чувственно сосать его. Всхлипнув, Аня закинула голову и резко выгнулась, ее ноги непроизвольно раздвинулись, а дрожь вырвалась наружу, начав судорожно сотрясать покрывшееся мурашками тело. Немыслимо было сдерживаться дальше: горячий пульсирующий шар полыхнул из промежности в голову так, будто сверкнула молния.

– Хочу тебя, – само вырвалось из Аниного горла, и они оба мгновенно сошли с ума. Неудержимый зов дикой природы тут же перевернул все в его мозгу. Халат, трусики, его одежда, – все полетело прочь, сразу став никому не нужным. Кроме них двоих, ничего больше не было в мире, моментально взорвавшемся и исчезнувшем, превратившемся в один безумный инстинкт. Этот инстинкт перевоплотил их в самца и самку, безудержно и жадно совокупляющихся и отдающихся друг другу. Не было больше никаких правил, игра разом закончилась, занавес был разорван в клочья, а роли потеряли значение, и только слияние их тел имело теперь смысл.

 

40. Соблазнительная кухарка

Не то чтобы он был совсем уж похотливым кобелем, но женский пол его привлекал, и особенно в последнее время ему нравились налитые, округлые попки. Вот так – нравились, и все. Хотя, впрочем, что тут странного, ведь он был здоровым, правильно ориентированным мужчиной, что стесняться естественного? Порой он даже замечал, что невольно провожает глазами особо аппетитные экземпляры (попки, имеется в виду), они реально дразнили его. Как-то даже, не выдержав, он просидел добрых два часа в Интернете, найдя специальный сайт для любителей пухлых «батончиков».

В общем, с сексуальностью у него было все в порядке, и, наняв новую кухарку, жена даже не представляла, как провоцирует его. Мало того, что та была симпатичной женщиной, так еще и имела невероятно привлекательный зад. Подчеркнуто женственный, явно упругий, словно чуть припухший или подкачанный, он буквально сам просился к нему в руки, заставляя чесаться ладони. Готовила она, конечно, неплохо, но каждый раз, перехватывая взглядом ее собственные аппетитные булки, он ловил себя на мысли, что больше всего хотел бы отведать именно это блюдо. Вот именно так – отведать, куснуть в прямом смысле этого слова, и слюни уже не раз наполняли ему рот при взгляде на кухарку сзади.

…Обычно все возвращались домой в районе восьми вечера, но в тот день, раньше времени завершив все дела на работе, он приехал из офиса днем. Похоже, кухарка никак не ожидала этого. Было жарко, кондиционеры она не любила и, раздевшись до нижнего белья, жарила блинчики, надев передник на полуголое тело. В ее уши были воткнуты наушники от плейера, и прихода хозяина она не заметила.

Войдя на кухню, он остолбенел. Вид на кухарку сзади был невероятно привлекателен. Настолько, что ему буквально в голову ударило. Тонюсенькие стринги оставляли почти голой попку, чуть розовую, пухло-округлую, сочную и налитую. Ничего красивее невозможно было и представить! Покачивая задом в такт музыке, кухарка как специально дразнила его, и он почувствовал, как рот наполняется слюной, а в штанах твердеет. Его словно магнитом потянуло к ней, он даже не успел ничего подумать, инстинкт мгновенно совладал с разумом.

– Ой! – вздрогнула кухарка, обернувшись, когда хозяин подошел к ней, пытаясь бороться со своими руками, которые так и потянулись к ее попе. – Извините!.. Не думала, что вы так рано придете. Сейчас оденусь. Жарко сегодня, – оправдываясь, покраснела она.

– Нет, нет, не беспокойтесь! – остановил он ее. – Вам так очень идет. Да и действительно ведь жарко. Все абсолютно нормально!

– Ну, как же?.. Ведь… неудобно как-то… – смутилась кухарка, еще больше заливаясь краской.

– Да ну, перестаньте! Что вы?! Ерунда какая. Не берите в голову, – пытался быть убедительно спокойным хозяин, а на самом деле чувствовал, как что-то начинает твориться с его головой.

– Вы… так… считаете? – в нерешительности замялась кухарка.

– А что тут неудобного?.. – подошел он к ней еще ближе, ощущая, как все сильнее крепчает в штанах. – Вы ведь, можно сказать, член семьи. Что нам друг друга стесняться?

– Думаете?.. – растерянно пробормотала кухарка, все еще стесняясь.

– Конечно! Работайте дальше, не смущайтесь. Не обращайте на меня никакого внимания, – хозяин ясно чувствовал, как в ладонях начинает пульсировать кровь. Они стали словно голодно-жадными. Такое необычное и отчетливое ощущение у него возникло впервые.

– Ну… хорошо, – неуверенно взяла она в руки сковороду, собираясь жарить очередной блин.

– Давайте я немного помогу вам. Блинчики у вас обычно отменные!

– Нравятся? – растеклась в довольной улыбке кухарка, постепенно отходя от смущения.

– Еще бы! – подал он ей поварешку и, не удержавшись, вновь скользнул глазами по ее попке.

– Только… вы не особо смотрите! – заметила этот похотливый взгляд кухарка. – А то все-таки неудобно как-то… – и, повернувшись к плите, она стала наливать в сковороду тесто.

– Хорошо, не буду… особо, – и его глаза вновь приклеились к вызывающе-аппетитной ягодице, он ничего не мог с ними поделать. – Хотя… Вы знаете… Это… сложно.

– Что сложно? – не совсем поняла его кухарка, продолжая склоняться над плитой.

– Я, конечно, очень люблю ваши блинчики… – и его рука помимо воли потянулась к ее попе. С ней бесполезно было бороться. – Но еще больше мне нравятся вот эти булочки.

– Ой! – вздрогнула от неожиданности кухарка, почувствовав, как ладонь хозяина легла на ее зад. – Что это вы?!

– Булочки, говорю, очень нравятся, – начал он поглаживать ее ягодицу. – Вот такие румяные, пухлые, упругие.

– Д…да к…как же это?! – опешила не ожидавшая такого поворота событий кухарка.

– Да уж больно у вас попка красивая! Глаз не отвести, – явно глотал слюну хозяин. – А вот так еще лучше смотреться будет! – и, окунув ладонь в стоящую на столе плошку с мукой, он слегка шлепнул ею по заду кухарки, оставляя на нем отпечаток ладони.

– Ай! – вскрикнула кухарка. Хозяин просто шокировал ее своим поведением.

Между тем тот все больше входил во вкус. Сделав шаг назад, он откровенно любовался великолепной картинкой. Белая пятерня на розовом батоне ягодицы придавала ей еще более аппетитный вид.

– Ну просто произведение искусства! Как тут не погладить! – и он вновь стал ощупывать кухаркин зад, растирая по нему муку и пошлепывая. – Вкуснятина такая, что никакие блинчики рядом не стояли!

И на самом деле от его пошлепываний попка еще больше порозовела, и теперь она выглядела как пышный, свежеиспеченный пончик больших размеров, слегка присыпанный сахарной пудрой. Она сама так и просилась в рот, ее жутко хотелось куснуть. Хозяин очередной раз проглотил слюну, которая у него уже только что не капала изо рта.

– Да зачем же вы… это… делаете?! – растерялась от его прыти кухарка.

– Ну как зачем? – продолжал он между тем тискать ее попу. – Как зачем, если очень нравится? Прелесть-то у нас тут какая!

– Да …что же… это… такое?! – лепеча, начала сбиваться кухарка, похоже, зад у нее оказался чувствительным.

– Как «что»? Просто поглаживаю вам попку, и все. Ничего страшного! Просто очень захотелось погладить, не смог удержаться. Руки сами потянулись, – теперь уже его обе ладони вовсю мяли ее ягодицы, наслаждаясь их упругостью. Он начал все сильнее заводиться, и это было видно.

– Но… вы… тут… уже как-то… совсем… вольничаете, – стала чуть заметно подрагивать кухарка.

– А вы не отвлекайтесь, жарьте блинчики, – подтолкнув ее к плите, продолжал напирать хозяин.

– Сложно… как-то… знаете, – выдохнула обалдевшая кухарка. – Когда тут… так…

– Ничего сложного. Жарьте, и все тут, – и он присел позади нее на корточки. – А я пока булочки на вкус попробую, такие они у вас аппетитные!

– Да как же?! Пожаришь… тут, – все отчетливей дрожала кухарка, в то время как хозяин стал жадно лизать ее ягодицы. Слава богу, на самом деле не куснул!

– О боже! – простонала она, выпячивая зад. Судя по всему, ее возбуждали такие ласки, да и возражать хозяину было явно бесполезно.

– Ой, как вкусно! – бормотал тот, все больше увлекаясь. – Ах, какая прелесть! – вылизывал и вылизывал он аппетитную округлость кухарки. – Уму непостижимо, как мне это нравится! Сейчас прямо захлебнусь слюной и все…

– Ай… Ой… Уй… – начала постанывать та, постепенно заводясь.

Запахло подгоревшим блином, и, чувствуя, что начинает терять над собой контроль, кухарка быстро сдвинула с конфорки сковороду.

– А вот тут у нас еще, наверное, вкуснее, – и, сдвинув в сторону кухаркины трусики, хозяин развел пошире ее ягодицы руками. – Уверен, что намного вкуснее! – и его язык нырнул в глубину ее промежности.

– Ах! – судорожно вздрогнула кухарка и, суетливо выключив плиту, еще больше прогнулась. В ней все сильнее просыпалось желание.

– Ага! Хорошо! Еще чуть выше приподними зад, – инструктировал ее хозяин, приноравливаясь поудобней, и кухарка теперь слушалась его.

Разведя руками ее ягодицы, он нырнул лицом в их теплую расщелину и начал откровенно лакомиться, так, как это делает ребенок, дорвавшийся до любимого мороженого. Он облизывал и сосал половые губы, делая это то предельно нежно, то жадно и страстно, играя языком с их набухшими складочками, теребя, пощипывая губами и протяжно целуя.

Кончик его языка забирался все глубже и глубже, скользя и вибрируя в раскрывшейся щели и нащупывая вход во влагалище. Добравшись до него, он несколько раз клюнул, а затем вновь прошелся своей нежно-шершавой лопаточкой вдоль всей кухаркиной промежности. Раз, другой, третий, снизу вверх, тщательно вылизывая, бесстыдно жадничая и как бы чревоугодничая. Кухарка окончательно потекла. Сильно выгнув спину, она оперлась руками о край плиты, высоко приподняла зад и шире раздвинула ноги, они начали подгибаться в коленках.

Кончик языка между тем поднялся чуть выше и теперь уже клевал дырочку ануса, уступив влагалище пальцу. Сначала одному, потом двум, трем. Кухарка теперь с трудом дышала, совсем обалдев от всего происходящего. Блюдо было окончательно готово. Остывающие блины никого не интересовали.

Не переставая разогревать языком анус кухарки, хозяин торопливо расстегнул брюки, приспустил штаны с трусами и, приноравливаясь, поводил членом вдоль щели ее ягодиц и промежности. Та была вся совсем мокрая от соков, кухарка истекала желанием. Скользнув вдоль половых губ членом, он потерся о них головкой, поводил туда-сюда, немного подразнил вход во влагалище и… поднялся чуть выше. Уж больно аппетитным был зад кухарки! Постепенно надавливая, он стал внедряться ей в попку. Широко открыв рот, кухарка часто дышала, видно, такое с ней было впервые.

Наконец, робкое сопротивление анального сфинктера было сломлено, и, скользнув внутрь, головка члена стала плавно погружаться в теплую глубину великолепной попки.

– Ах! – захлебнулась воздухом кухарка. Горячий кол члена стал распирать ее. – Ах! – судорожно выгнулась она. Чуть подав назад, хозяин сделал первый толчок. – Ах! – вновь вскинулась она. Он резко загнал член до упора.

Разбрызгивая тесто, поварешка с грохотом полетела на пол, и, на секунду замерев, хозяин проводил ее невидящим взглядом. Придерживая дрожащую кухарку одной рукой за поясницу, он вышел из нее, сдернул второй рукой вниз ее трусики и, вновь осторожно войдя в вожделенный зад, продолжил «лакомиться».

– Ах! Ах! Ах!.. – попискивала кухарка. Жадно вцепившись руками в пухлые булки, он грубо трахал ее аппетитный зад.

 

41. Урок парной йоги

Он уже пятый год работал в этом йога-центре, ему очень нравилось здесь. Три хороших зала, оформленный в индийском стиле интерьер, запахи пряностей, восточная музыка, специальная одежда персонала… Владелица этого центра была знатоком своего дела, ко всему подходя с душой. Но особенно его привлекала та теплая атмосфера, которая сложилась в центре. Доверительные отношения между персоналом и клиентами, открытость, доброжелательность, взаимопонимание – то, что по-настоящему ценишь, профессионально общаясь с людьми.

В центре проводились как групповые, так и индивидуальные занятия, для этого у них был оборудован специальный зал. Небольшой, но очень уютный, ему нравилось работать в нем.

Среди его учеников встречались разные люди. Кто-то приходил лишь изредка, кто-то – регулярно, а кто-то так и просто жил здесь, считая йогу главным делом жизни, фанатики есть в любом деле. Сам он не был сторонником такого фанатизма, но очень ценил тех, кто работал над собой системно, не жалея сил. В йоге ведь все не так просто, как кажется или как пишут иногда в популярных книжонках; нужны годы упорных занятий, и только тогда добьешься существенных результатов, он постоянно говорил об этом своим ученикам.

Наступила весна, и традиционно увеличился поток клиентов, желающих подтянуть фигуру перед предстоящими выходами на пляж. Как всегда, особенно активизировались женщины, питающие иллюзии, что вот так запросто можно что-то изменить, разогнав за пару месяцев зимний жирок. Многие из них традиционно приходили в их центр именно весной, от года к году. Ну что же, клиент, как говорится, всегда прав, и он разрабатывал для каждого индивидуальную программу. За такой подход его особо ценили.

Эта барышня как раз и была из такой категории, он уже занимался с ней в прошлом году, и, надо сказать, достаточно эффективно. Она оказалась старательной и упорной, ей не терпелось быстрее получить эффект. В сочетании с фитнесом и строгой диетой йога неплохо помогала ей.

Как и прошлой весной, она для разогрева посетила несколько групповых занятий, а потом подошла к нему, чтобы обсудить график индивидуальных тренировок.

– Хотите так же плотно поработать? – достал он свой ежедневник. – Три-четыре раза в неделю? Есть время?

– Думаю, четыре-пять. Остальные дни буду заниматься дома, – чувствовалось, что настрой у нее боевой.

– Бьем прошлогодние рекорды! – улыбнулся он.

– А то! – подмигнула она. – До лета-то – всего ничего! А мне понравилось с вами заниматься. Есть эффект. Хочу побыстрее на нужный уровень выйти.

– А что пропали больше, чем на полгода? – и он оценивающе пробежал глазами вдоль ее фигуры. – Хотя, все нормально, вроде.

– Спасибо, – с довольным видом стрельнула она глазками, явно кокетничая. – Дома занималась иногда. Сама, по вашей программе. Да еще и в бассейн ходила. Нельзя же жирком заплывать.

– Упаси боже! Не наша тема! – и они рассмеялись оба.

Женщиной она была приятной, как говорится, «все при всем». Ухоженная, симпатичная, сексуальная, а в придачу ко всему открытая и приятная в общении, между ними даже возникла симпатия в прошлом году, ему так, по крайней мере, показалось. Хотя он лично не был сторонником романов с клиентками, дело, по большому, счету неоднозначное.

Симпатия между тем вновь возникла достаточно быстро, причем не только с его стороны. Он чувствовал это, а может, заблуждался и сам все навыдумывал, но просто каждый раз, с каждым их новым индивидуальным занятием он ощущал, что его к ней все сильнее влечет.

Все эти их парные упражнения, эти прикосновения во время тренировок, эти его поддержки и разминания ее мышц, это ощущение близости ее тела… Порой он чувствовал, что начинает возбуждаться. Несколько раз во время занятий ему даже приходилось устраивать короткие перерывы, придумывая поводы и опасаясь, что она заметит бугор на его трико. Чтобы не выдать себя, он сменил форму для индивидуальных занятий, надевая более свободные шорты. Она же словно специально дразнила его. Подчеркивающее округлость форм трико, обтягивающая маечка-топик без бюстгальтера, бугорки сосков под ней… Порой ему было сложно сосредоточиться на упражнениях во время занятий с ней.

И вот наступил их очередной воскресный вечер. На выходные центр работал по укороченному графику, но некоторые индивидуальные занятия позволялось проводить после официального закрытия, и в том числе, ему. В этот день коллега заболел, он один трудился в зале, отпустив администратора домой. Последняя группа ушла, и он запер дверь, пока она переодевалась, готовясь к занятию.

– Черт! – с досадой вырвалось у него. – Пакет забыл! – унеся постирать домой вещи, он не положил в сумку нужную форму, ту, со свободными шортами. – Придется так, – посмотрел он на свои обтягивающие спортивные трусы, в которых проводил групповые занятия. Словно издеваясь, член шевельнулся в ответ. – Спокойно! – и он медленно выдохнул. – Работа, никаких дурных мыслей! – и он пошел готовить маленький зал к занятиям.

Окна выходили на солнечную сторону, и в зале было душно. Проветрив помещение, он включил кондиционер.

«Так… веревка, валик, коврик… Возьмем тот, что помягче… – и он вновь почувствовал, как начинает вставать член. Так получилось, что он уже две недели не занимался сексом, видно, накопилось в нем. – Что за фигня?! Ну-ка расслабиться!» – и, выйдя в коридор, он налил себе холодной воды из кулера.

Переодевшись, она вышла из раздевалки. Совсем короткий, тонкий топик, легкие трусы-шорты в обтяжку. Он с ходу обратил на это внимание, просто не мог не обратить.

– Сегодня совсем уж летняя погода, думаю, будет жарко, – будто прочитала она его мысли. – Оделась полегче.

– Вам идет, – улыбнулся он, пропуская ее вперед.

– Спасибо, – и она прошла в зал.

Глаза сами проводили ее округлые ягодицы, словно лизнув их аппетитные булки, плотно обтянутые тканью трико. Он на ходу глотнул еще воды.

– Ну что, начнем, как всегда, с растяжек? – обернулась в дверях она.

Ему показалось, что он успел отвести взгляд, и ее улыбка не была ехидной.

– Конечно! – получилось довольно невозмутимо. – Не спеша разогреемся, а затем перейдем к асанам, – и они приступили к занятию.

Помогая ей все правильно делать, он поддерживал ее, разминал и растягивал. Ее тело постепенно расслаблялось, становясь все гибче, подвижнее, пластичнее, и его ладони чувствовали это, пробуждая необычное ощущение, будто он скульптор, готовящий глину к работе. Ее плоть была этой глиной. Спина, талия, живот, бедра, ноги… Руки ощущали тепло ее кожи, и ощущение это все сильнее захватывало. Он надеялся, что это было незаметно.

– А теперь давайте перейдем к парной йоге, – стараясь быть спокойным, предложил он. – Сделаем растяжку, которая поможет вам перейти к Упавиштхе Конасане – позе Угла сидя.

– Помню, – улыбнулась она. – Вы говорили, что она устраняет напряжение в паховой области и успокаивает нервы.

– И особенно полезна во время менструации, – назидательно поднял он палец, словно профессор на кафедре. – Это я чисто профессионально поясняю, сами понимаете.

– Само собой, – подмигнула ему она, – но сегодня это не актуально, – в ее глазах мелькнула смешинка.

– Ну, давайте. Помните, что нужно делать?

– Помню, конечно! – и она немного лениво потянулась, выгибая спину и отводя плечи назад. Ее грудь подалась вперед, выпячиваясь, и сквозь тонкую ткань топика отчетливо проглянули темные кружки сосков. Он вновь не справился с глазами, очередной раз проглотив слюну.

– Ломает сегодня заниматься? – улыбнулся он, постаравшись побыстрее отвести «неприличный» взгляд. – Как сонная кошка потягиваетесь.

– Да нет, все нормально. Просто не выспалась сегодня. Весна, мысли разные в голову лезут, сами понимаете, – шутливо подмигнула ему она, конечно же, заметив этот его мимолетный взгляд. – Давайте, кстати, кондиционер отключим. Боюсь, продует на полу.

– Хорошо, – он нажал на кнопку пульта. – Только тогда чуть жарко будет.

– Ничего, похудеем больше, – и она поправила на груди топик, сильнее оголяя живот.

– Тоже верно, – взглянул он на ее пупок и торопливо перешел «к делу». – Помните, что в парных упражнениях главное – доверять партнеру.

– Я вам доверяю.

– И чувствовать его.

– Я чувствую вас.

– Отлично! Тогда начнем.

Сев на коврик лицом друг к другу, они соединили стопы разведенных ног, взялись за руки и начали выполнять упражнение. Потихоньку покачиваясь, они все шире раздвигали ноги, чувствуя, как тянутся связки в паху.

– Так хорошо? Не больно? – внимательно следил он за ее реакцией.

– Чувствуется, но скорее приятно.

– Еще?

– Еще.

И он сильнее раздвинул их ноги, стараясь сдерживать свои глаза, но те сами опускались на ее промежность, плотно обтягиваемую тонким трико. Настолько тонким, что проступали контуры прикрываемого шортиками тела. Он вновь почувствовал, как между ног начинает теплеть.

– А так?

– Хорошо… И больно, и приятно одновременно.

– Это хорошо, что приятно.

– Конечно хорошо.

– Тогда еще на пару сантиметров шире. Главное, расслабляйте все в промежности. Сознательно расслабляйте.

Крепко держа в руках ее теплые ладони, он притягивал ее к себе и ощущал, как приятно тянется в паху во время покачиваний. «У нее, наверное, такие же ощущения», – мелькнуло у него в мозгу.

Взгляд его вновь опустился вниз, словно его притягивало магнитом.

Трико напротив врезалось в тело. Выпуклость лобка, припухлость половых губ, складочка между ними, ему показалось, что она немного влажная… или это был просто пот. Такая мысль назойливо лезла в голову, и он почувствовал, как напрягается член. Растущий бугор мог выдать его, не хотелось, чтобы она заметила ЭТО.

– Ну, теперь давайте сами, – отпустил он ее руки, вставая. – А я немного помогу вам, стоя сзади.

Теперь, наклонившись вперед, она пробовала сама дотянуться руками до пальцев разведенных ног, а он помогал ей, надавливая на спину. Запах ее духов кружил ему голову, и, несмотря на то, что кровь от члена немного отхлынула, он чувствовал, что продолжает возбуждаться, хоть и пытается сосредоточиться на упражнении.

– Продолжайте расслабляться. Как ощущения в паху и подколенных сухожилиях?

– Н…нормально, – сдавленно выдохнула она.

– Отлично! – и, еще немного подержав ее в таком положении, он убрал руки. – Тогда лягте на спину и отдохните. Затем перейдем к перевернутым позам. Воды принести? Не жарко? А то у меня в горле пересохло.

– Спасибо, не надо, – и ему показалось, что она как-то странно взглянула на него.

Выйдя в коридор, он налил себе еще холодной воды и сделал несколько крупных глотков, пытаясь остудиться. Вроде, немного помогло, и он вновь вернулся в зал.

– Ну что, продолжим?

– Продолжим, – и ему показалось, что, взглянув на его трико в районе члена, она чуть заметно улыбнулась. Похоже, все-таки не удалось скрыть всплеска своего возбуждения, а может, он все это себе опять выдумал.

– Давайте тогда сначала разогреем позвоночник.

– Хорошо.

– Лучше всего для этого подходит Випарита Карани – поза Согнутой свечи. Только вместо стенки я помогу вам. Так, думаю, будет лучше.

– Ну, зачем нам стенка, коли есть учитель! – вновь подмигнула ему она.

– Согласен, – улыбнулся он, ощущая, как легкая волна озноба пробежала вдоль позвоночника в голову. То ли это был какой-то намек, то ли просто шутка, но лучше бы она не бросалась такими словечками.

Она легла на коврик, вытянув вверх руки, а он, придерживая за бедра, поднял ее тело ногами вверх, стоя тем самым лицом к ее спине и заставляя сгибаться ее позвоночник в верхней части.

– Расслабьте, расслабьте спину и плечи! – инструктировал он ее. – Чувствую, что напрягаетесь, – и он плотнее обхватил ладонями ее бедра, чтобы контролировать ситуацию.

Потихоньку приподнимая ее все выше и выше, он заставлял позвоночник сильнее сгибаться, чувствуя, как тот становится податливее и мягче.

– Ага… Хорошо… Теперь обхватите ногами мою шею. Так вам будет казаться надежнее. Не бойтесь, не сломаете.

– Так? – она положила ему голени на плечи.

– Да, именно так.

Теперь он смотрел на нее совсем сверху, слегка наклонившись, поскольку его голова находилась между ее ног. Асана вышла как на картинке учебного пособия. У них получалось работать в паре. Ее ноги прижимались к его груди и животу, а его лобок – к ее заду. Чуть расставив для устойчивости ноги, он ощущал членом тепло ее ягодиц, и тот опять предательски зашевелился.

– Еще расслабьтесь… еще… сильнее, – командовал он, чувствуя, что, по большому счету, надо бы завершать упражнение, чтобы окончательно не выдать себя. Трико все сильнее начинало давить.

– Чувствуете, каким податливым стал позвоночник? – «В отличие от члена», – мелькнуло при этом у него в голове.

– Чувствую, – сдавленно выговорила она, ей было сложно разговаривать в таком положении. – Еще… как… чувствую.

Он ясно ощущал, как наливающийся бугор члена продавливается в мягкую ложбинку между ее ягодиц, и только тонкая ткань обоих трико мешает сливаться теплу их тел. Это было уже слишком, у него в голове запульсировало.

– Отлично! – выдохнул он, справившись с эмоциями. – Плавно опускаю вас. Очень плавно. Вы просто растекаетесь по коврику. Вы – ручеек. В вас все мягкое. Глаза закрыты. Продолжайте быть расслабленной.

На секунду приоткрыв глаза, она быстро взглянула на его бугор и вновь их закрыла. Тонкая усмешка мелькнула на ее губах.

«Черт! – вновь выругался про себя он. – Попробуй тут не возбуждаться!»

– Три минуты расслабляемся, – с умным видом командовал он. – Восстанавливаемся и переходим к следующей асане.

«Самому бы, блядь, расслабиться, – и он несколько раз медленно вдохнул-выдохнул, – а то трусы сейчас лопнут. Заметила, похоже, мать его! Ну да ладно, не железный же я», – сложно было в такой ситуации сдержать эмоции.

– Поясню еще раз специфику перевернутых поз, – подчеркнуто спокойно пояснял он, пока она лежала, отдыхая. – Как знаете, прилив крови к голове вызывает необычные ощущения. Старайтесь погрузиться в них. Никого и ничего вокруг вас нет. Только вы и ваше тело. Его ощущения. Чувствуйте, какие они необычно приятные. Это важно.

И они перешли к следующей асане. Это была Халасана (поза Плуга). Он пояснил ей, что эту позу нужно хорошо освоить, прежде чем переходить к Саламбе Сарвангасане – более сложной и эффективной позе.

Он вновь помог ее телу принять правильное положение, и оно его слушалось. Уступало его рукам, следовало командам его ладоней, правильно прогибалось… и продолжало дразнить, соблазнять, возбуждать. Он ничего не мог с собой поделать, член готов был вот-вот прорвать трико.

Она лежала, считай, на локтях и лопатках, закинув назад до конца ноги и изогнувшись почти вдвое. Ее руки подпирали поясницу, а кончики пальцев ног касались пола за головой, так можно было и переломиться пополам сдуру. Но, контролируя ситуацию, он придерживал ее за поясницу, стоя со стороны ее спины и сверху. Она же не видела его, любуясь на собственный живот с проступившими на нем капельками пота. Все-таки без кондиционера было жарко.

Зрелище между тем было до безобразия изумительным. Прямо перед его глазами во всей своей вызывающей привлекательности красовался ее зад, выглядевший словно вкуснейший торт, прикрытый тонкой салфеткой шортиков. Его два пышных кекса аппетитно раздвинулись в этой позе, а эластичная ткань трико глубоко врезалась в расщелину между ними, словно шоколадной глазурью стекая туда, в самую глубину промежности. Так и хотелось сорвать зубами эту салфетку, чтобы тут же лицом упасть туда.

И, похоже, ТАМ было уже влажно, или ему это опять мерещилось.

Член задеревенел так, что стало уже больно: крайняя плоть сдвинулась, обнажив чувствительную головку, и теперь ткань трико стала натирать ее.

– Секундочку! Все в порядке. Придерживаю вас одной рукой, – продолжая удерживать ее за верх таза левой ладонью, он быстро сунул правую руку в трусы и поправил член. Хорошо, что она не могла видеть всего этого.

«Вообще жопа! Щас точно кончу! – сжал зубы он. – Издевательство какое-то! Как бы сдержаться только!»

– Хватит, наверное, – чуть слышно проговорила она. Он и не заметил, как бежит время. – Думаю, достаточно.

– O’key! Если чувствуете, что хватит, значит хватит. Потихоньку опускаю. Вы вновь расслабляетесь с закрытыми глазами. Фу, жарко! – и он вытер со лба испарину, чувствуя, что спина у него мокрая, будто он сам делал это упражнение.

Растягиваясь на спине, она вновь быстро подсмотрела за ним одним глазом. Скрыть ничего было уже невозможно. Перископ подводной лодки хищно высматривал цель.

«Да хрен с ним! Что стесняться-то? Здоровая мужская реакция. Не больным же прикидываться», – оптимистично подумал он, абсолютно правильно при этом.

– Ну и напоследок у нас Саламба Сарвангасана, – оставаться невозмутимым становилось все сложнее, но он упорно пытался делать такой вид. – Ее не случайно называют матерью всех асан. Она оказывает мощный терапевтический эффект на все системы организма.

– Вот так уж и на все? – с улыбкой рассматривала она его бугор, приоткрыв глаза. При этом у нее самой порозовели щеки, похоже, отнюдь не от выполнения асаны.

– Конечно! – защищал он свою йогу от насмешек. – Она рекомендуется при стрессах, депрессии и бессоннице, омолаживает половые органы, дает отдых сердечной мышце и успокаивает сердцебиение, укрепляет нервную систему, полезна при менструальных нарушениях.

– Ух ты! – повернула она голову в его сторону, совсем открыв глаза. – Особенно мне понравилось про омолаживание половых органов. Это как? Девственная плева вырастет, если долго практиковать? Тогда срочно приступаем к этой асане!

– Не прикалывайтесь, – улыбнулся он. – Восток – дело тонкое.

– Согласна, – приподнялась она на коврике и подула в вырез топика, чуть оттянув его и охлаждая грудь. Затем бросила короткое «Извините» и вопросительно взглянула «Что делаем?»

– Не вставайте! – остановил он ее, придерживая. – Я же говорил, что теперь будет развитие предыдущей позы. Я помогу вам. Слушайтесь моих рук.

– Слушаюсь и повинуюсь, – и в ее глазах явно мелькнули искорки. Похоже, она принимала его намеки, и он почувствовал, что появился шанс.

Так же придерживая ее за бедра руками, он помог ей занять правильное положение. Стоя вверх ногами свечкой на лопатках и локтях, она придерживала ладонями спину и старалась не напрягаться. Ее упорно покачивало.

– Спокойно! Расслабьтесь, доверьтесь мне, – помогая ей чувствовать баланс и стоя лицом к ее спине, он держал ее за бедра.

– Ой! – покачнулась она назад, и он быстро сдвинул руки на ее попу, хватая сильнее. Его ладони сами приклеились к ягодицам, он ничего не мог с ними поделать. Она вроде как «не обратила» на это внимания.

– Держу! Спокойно! – его ладони почувствовали упругость ее зада, и член стал стремительно наполняться кровью, ну не лежалось ему в трусах.

– Ай! – не шла у нее эта асана. Теперь она начала заваливаться вперед.

– Не падать! – и его левая ладонь тут же переместилась на низ ее живота, подхватывая тело. Он ощутил под рукою верх лобка. Она вновь не сделала ему замечания.

Она качнулась еще раз назад. Его правая рука чувствительнее сжала ее ягодицу, помогая телу балансировать. Затем – вперед, и левая ладонь чуть сместилась ниже, к промежности, теперь уже полностью накрывая лобок. Его руки явно начали вольничать, и она, похоже, не возражала, это начало кружить ему голову.

Пошире расставив ноги, он помогал ей осваивать асану, хотя теперь уже откровенно щупал, не в силах остановить себя. Ее короткий взгляд вверх, и ей стало видно, как у него выпирает бугор, она не смогла сдержать улыбку. Эта улыбка была какой-то затуманенной, в ней явно просматривалось желание, и, поймав эту улыбку, он понял, что может теперь наглеть.

– Оп! Стоим! – вновь поддерживая, рука «случайно» зацепила резинку ее шортиков, и они немного съехали, приоткрывая лобок. Она по-прежнему молчала, все так же улыбаясь с полузакрытыми глазами. Она позволяла ему это делать, и это стало теперь ясно.

– Ой! – и шортики сдернулись еще больше.

– Ай! – и они сдвинулись до колен. Она его вообще никак не сдерживала!

– Как-то они нам мешают заниматься, – совсем осмелел он, видя ее реакцию.

Похоже, она тоже хотела его, и это ощущение перехватило его дыхание, он уже только что не дрожал от возбуждения, так это все завело его.

– Да и жарко больно, – и, сняв с нее до конца шортики, он почувствовал, что дуреет от желания.

Ничего не говоря, она таращилась на Монблан его трусов, в них явно светилось одобрение, она позволяла ЭТО ему. Ткань его трусов затрещала.

– Думаю, вам поможет более стабильная поддержка, – окончательно понесло его, и, продолжая поддерживать ее за попу одной рукой, он второй спустил свои трусы. – Сосредоточьтесь на асане. Главное, ни о чем не думать. Погрузитесь в свои ощущения, как я сказал, – и, встав у нее между ног, он стал примеряться членом к ее промежности. Тот уже аж дрожал в нетерпеливой готовности.

– Учитель, это т…тоже Х…хатха-йога? – с дрожью в голосе прошептала она.

– Пожалуй, уже ближе к Раджа-йоге, – философски заметил он и, нащупав головкой члена вход во влагалище, плавно вошел в нее.

– А…ах! – протяжно выдохнула она.

– Правильно! – одобрил он. – Дыхание здесь играет очень важную роль. Дышите ровно и доверьтесь учителю. Знаю, что нужно делать.

– Х…хорошо, учитель, – чуть слышно простонала она, чуть ослабляя спину, но по-прежнему поддерживая руками поясницу.

И их индивидуальное занятие продолжилось. Теперь уже на новой, более высокой ступени. Йога, как известно, позволяет всесторонне совершенствоваться.

 

42. Опытный гинеколог

Низ живота болел все чаще, и это стало реально тревожить ее, ведь ей только-только исполнилось тридцать, и рановато было еще ходить по врачам. Все анализы ничего не выявляли, а рекомендации постоянного гинеколога не помогали. Надо было найти причину, чтобы все не приобрело хроническую форму, да и жить с такими проблемами было неприятно. Наслышавшись от подружки, что многие проблемы с женским здоровьем могут объясняться нехваткой хорошего секса, она решила разобраться с этим, тем более что, положа руку на сердце, сексом ее муж в последние годы особо не баловал, а что такое оргазм, она и вовсе забыла.

У подружки как раз был знакомый врач, специализирующийся на таких вопросах, и она попросила его телефон. «Правда, методы обследования у него специфичные, – подмигнула подружка, – но зато результат гарантирован. Главное, не вздумай стесняться».

«Да какое уж тут стеснение? – подумала она, – со здоровьем нужно разбираться, дело-то серьезное!» – и, забрав у своего гинеколога личную карточку с результатами всех анализов, она записалась на консультацию к новому врачу.

Прием гинеколога проходил в его частном кабинете, и это сразу настраивало на доверительный тон. Да и сам врач производил приятное впечатление. Солидный, уверенный в себе, опытный. Чувствовалось, что он знает свое дело, недаром подружка рекомендовала его.

Проведя осмотр и внимательно изучив ее карточку, гинеколог развел руками.

– В целом у вас все в порядке, и анализы абсолютно нормальные. Причина не в болезнях. Думаю, ваши предположения верны, все объясняется недостатками интимной жизни. Давайте-ка именно с этим и разберемся.

– Давайте, – чуть покраснела она, слезая с гинекологического кресла и подсаживаясь к его столу.

– А что смущаться-то? – искренне удивился врач. – Вы же на приеме у гинеколога! Кому как не мне можно довериться. Разве не так?

– Так, конечно.

– Ну вот и забудьте об условностях. Нам нужно предельно откровенно поговорить.

– Хорошо, – согласно кивнула она.

– Отлично! Тогда, как я понимаю, с этой стороной жизни у нас не все в порядке.

– Не все.

– Понятно, – внимательно присмотрелся он к ней, чувствуя, что ее надо разговорить. – Тогда давайте-ка я вам сначала поясню важность вопроса. Ведь если у женщины постоянная сексуальная неудовлетворенность, могут возникнуть проблемы со здоровьем. Серьезные, причем.

– И какие, например, проблемы?

– Разные. В том числе гормональные расстройства. С возрастом такие сбои могут привести к раннему климаксу и, как следствие, к преждевременному старению.

– Н-да. Невеселая перспектива.

– Куда уж грустней. И наоборот, секс очень полезен для здоровья. Это я вам как врач говорю.

– И это доказано?

– Конечно! Существует масса материалов на эту тему. Секс – лучшее лекарство от самых разных болезней. Приятно, общедоступно и даром.

– Вот так уж и лекарство?

– Я не шучу. В разных странах проводились специальные исследования. Американские, английские, японские ученые-медики изучали этот вопрос. Все как одно исследования доказали: регулярный секс – лучшая профилактика для сердца и сосудов. Представляете, секс три раза в неделю вдвое снижает вероятность инфарктов и инсультов у мужчин. Задумайтесь, вдвое!

– Ничего себе! А что о женщинах?

– И об этом расскажу. Гриппом, например, болеете?

– Кто же им не болеет?!

– Сексом надо чаще заниматься, уважаемая, и перестанете, – тон у врача был подчеркнуто назидательным. – Американцы доказали, что можно существенно повысить уровень иммунитета за счет секса. Люди, интенсивно занимающиеся сексом, болеют гриппом в три раза реже воздерживающихся. Естественно, это относится к защите от всех инфекционных заболеваний, а не только от гриппа. Иммунитет ведь!

– Но и от секса же много инфекционных заболеваний бывает.

– И такую тему исследовали. Регулярный секс к этим болезням тоже устойчивость повышает. Так ведь никто и не говорит о случайных половых связях, да еще без презерватива.

– Само собой… А что еще полезного? – он заинтриговал ее.

– Самое актуальное, на мой взгляд – антистрессовый эффект секса. Имеются в виду стресс и депрессия. Вы в курсе, что современная медицина именно стресс считает главной причиной большинства патологий?

– Слышала как-то, – в ее голосе не было уверенности.

– Поверьте, это так! – явно увлекся темой доктор. – Психосоматические заболевания – крайне популярная сейчас у медиков тема. Многие сегодня считают, что стресс связан практически со всеми главными причинами наступления смерти.

– Да, я читала где-то о таких исследованиях.

– И их сейчас немало. Это относится и к заболеваниям сердечно-сосудистой системы, и к раку, и к циррозу, и к болезням легких, и к желудочно-кишечному тракту. Уж не говорю о несчастных случаях и самоубийствах.

– Серьезный перечень.

– Да уж куда серьезней-то! Длительный стресс приводит к резкому нарушению всего гормонального баланса, а это, как понимаете, неминуемо провоцирует развитие болезней. И чем дольше стрессовое состояние организма, тем неизбежнее становятся патологические отклонения. Существует много факторов, оказывающих стрессовое воздействие, но именно депрессивное состояние является наиболее опасным в этом отношении. А знаете ли вы, что сильнейшим антидепрессантом является секс?

– Опять секс? – улыбнулась она.

– Именно! Он обладает мощнейшим антистрессовым эффектом. Секс снимает чувство тревоги, благотворно влияет на психику и стабилизирует работу нервной системы, – продолжал читать ей свою увлекательную лекцию гинеколог. – Один немецкий ученый провел исследование на тему «Секс – лучшее лекарство от стресса». Оно доказало, что во время занятия сексом организм переключается с психотравмирующей ситуации на так называемую «волну счастья». Оказывается, по сочетанию всех факторов секс – чуть ли не самый лучший антидепрессант. Гормональный эффект получается таким, что никакие медикаменты близко не лежали.

– Интересно.

– Я был в восторге как врач, прочитав об этом. Сами понимаете, насколько такое актуально в наше время. Но здесь очень важен оргазм! Очень, – подчеркнул гинеколог. – Именно он дает самое мощное воздействие. С ним ничего не может сравниться. Ничто не оказывает такого положительного влияния на нервную систему, как оргазм.

– Правда?

– Сто процентов! Поверьте специалисту. Уж я-то знаю, что говорю, – судя по уверенному тону врача, вряд ли стоило сомневаться в его правоте. – И еще один важный аспект, – продолжил он. – Для женщин в сексе существует дополнительный положительный фактор. Он заключается в том, что в качестве антидепрессанта действует мужская сперма.

– Серьезно?

– Абсолютно! И такой вывод обоснован многими научными работами. Объясняется это тем, что в сперме содержатся цинк, калий, фруктоза, протеины и простагландин – гормон, находящийся исключительно в сперме и регулирующий выработку женских гормонов. Немцы провели интересное исследование на эту тему. Да и американцы считают, что сперма существенно усиливает антидепрессивное воздействие секса. Когда она попадает внутрь женщины, само собой, – заговорщически подмигнул ей врач.

– Заодно и рождаемость можно повысить, – улыбнулась в ответ она.

– Не говорите. Да и вообще, чего только не скажешь в пользу секса: он способствует снижению веса, укрепляет мышцы тела, повышает болевой порог и даже, представляете, является профилактикой диабета.

– Похоже, что секс полезен не меньше спорта.

– Так и есть! Регулярный активный секс вполне может дополнить диеты и занятия спортом. Ведь он способствует снижению веса и укреплению мышц тела. Согласно американским исследованиям, во время секса сжигается порядка двухсот калорий, столько же, как при двадцати минутах занятий на беговой дорожке. Уровень пульса при этом может достигать ста пятидесяти ударов в минуту. Секс подтягивает и приводит в тонус многие мышцы. Основная нагрузка при этом приходится на талию и бедра, – те места, где в первую очередь и скапливаются жировые отложения. Кроме того, у мужчин секс провоцирует выработку гормона тестостерона, стимулирующего укрепление костей и рост мышечной массы.

– Просто универсальное средство, – растеклась она в улыбке, пораженная увлеченностью врача.

– Абсолютно верно! А самое интересное, он продлевает жизнь. Англичане и шведы специально изучали эту тему. Существуют данные, согласно которым люди, занимающиеся сексом не реже трех раз в неделю, выглядят в среднем на десять лет моложе своих более пассивных сверстников. Согласно последним данным даже зубная эмаль положительно реагирует на секс. Вывод однозначен: хочешь жить долго – регулярно занимайся любовью. Вот такие дела, уважаемая.

– Получается, что в этом отношении важна регулярность.

– Именно! Большинство, именно большинство женских проблем – из-за нерегулярности секса. Нерегулярности или недостаточности. Извините за цинизм, но член в этом отношении – лучший шприц или лекарство. Природу не обманешь. Ранний климакс, гормональные расстройства, неврозы, наконец, – все оттуда. Мужика не хватает здорового рядом в постели. И все дела! Что там лукавить, так оно и есть. Ничего, что я так прямо?

– Да ничего, в тему, – сдержанно улыбнулась она. – Ну, хорошо, но ведь часто в семьях секс потихоньку угасает со временем. Многие раз в месяц им занимаются, я имею в виду тех, кто уже долго в браке.

– Вот и ходят потом вместе по врачам. Она – к гинекологу, а он – к урологу. Передачки потом еще друг другу в больницу носят. Вы поймите, организму все равно, почему вы мало сексом занимаетесь. В командировке ваш муж, стоит у него на вас плохо – не важно. Результат в итоге – тот же. Снижаете регулярность интимной жизни – начинаете болеть и стареть. Это как говорят: «время, не проведенное в спортзале, ты потом проведешь у врачей». Можно было бы добавить: «время, не потраченное на секс, ты потратишь на медицинские процедуры». Это же, по сути, статистика, с ней бесполезно спорить.

– Н-да… – задумалась она. – Монолог гинеколога был очень убедителен. Ей еще не приходилось слышать такого. – Тем самым, как я поняла, есть три ключевых фактора в этом деле: оргазм, регулярность и сперма.

– Абсолютно верно! – с довольным видом откинулся в кресле врач. – Вот и давайте с этим по порядку разберемся.

– Давайте, конечно.

– Начнем с оргазма, если вы не против.

– Не против, конечно, – грустно усмехнулась она и вздохнула. – С оргазмом у меня не очень.

– И какой у вас чаще оргазм: клиторальный или вагинальный?

– Он… настолько редко, что я… и не понимаю, – промямлила она.

– Ага. Ясно, – почувствовал врач проблему. – Предлагаю с этим тогда и разобраться для начала.

– Хорошо.

– Расскажите, как муж ваш себя ведет? Старается довести вас до оргазма? Позы какие выбирает, стимулирует вас как?

– Мой муж… – замялась она, подбирая слова, – не очень… опытный.

– Понятно… – задумчиво почесал затылок врач. – Бывает такое. А сами вы пробуете себя удовлетворять? Знаете, что у вас чувствительней?

– Ну… – вновь замялась она.

– И это понятно, – не стал дальше пытать ее врач, видя, что она смущается, и толку от этого мало. – Давайте тогда поможем разобраться с этим и вам, и вашему мужу. Садитесь опять сюда, – и он указал на гинекологическое кресло.

Встав, она вновь сняла трусики и забралась в кресло.

– Для начала определимся, что у вас чувствительней: клитор или точка «G». Ну а потом найдем оптимальные методы их стимулирования. Это очень важно, – пояснял врач, стоя к ней в пол-оборота и моя руки.

– Доктор, а как вы это определять будете? – занервничала она, раздвигая ноги.

– Слушайте! Вы опять начинаете смущаться! Мы занимаемся вашим здоровьем или нет? Если вам, конечно, достаточно моей лекции, то…

– Занимаемся, доктор. Извините, – она поняла, что ее вопрос действительно дурацкий.

– Если вы хотите решить проблему, доверьтесь мне, – подошел к ней гинеколог. – Я ведь должен написать подробные рекомендации вашему мужу. Как же я, по-вашему, это сделаю, не разобравшись во всем?

– Ну… да, – попробовала она расслабиться, вспомнив совет подруги. Решение-то действительно следовало найти.

– Перчаток я не надеваю, – пояснил ей доктор. – С ними сложно будет почувствовать нюансы. Руки продезинфицировал, не беспокойтесь.

– Я не беспокоюсь, – чуть смущенно улыбнулась она, глядя на доктора.

– Начнем с клитора, – ободряюще улыбнулся он. – Очень тонкий орган, сами понимаете. Крайне важно определить, как его лучше стимулировать и чем: пальцем, губами или языком. Это можно сделать только опытным путем. Вы мне, пожалуйста, подсказывайте, не стесняйтесь.

– Постараюсь.

И врач начал проводить тестирование.

… Когда она, наконец, кончила, он поднял голову, отрывая язык от клитора.

– Вот видите, – с довольным видом улыбнулся врач. – Так и напишем мужу: короткими, сильными полизываниями кончиком языка головки клитора. Чередуя при этом с несильными посасываниями всей его зоны.

– П…пишите, – еле слышно простонала она, приходя в себя.

– А теперь разберемся с точкой «G», – расстегнул гинеколог брюки. – Сначала, конечно, посмотрим, что можно сделать пальцем, а потом определим оптимальную технику для члена…

…Выходя от доктора, она держала в руках папочку с подробными рекомендациями для мужа. Папочка в ее руках дрожала, а голова все еще кружилась.

Подружка оказалась права, гинеколог знал свое дело.

 

43. Выкраденная невеста

Вообще-то ей не очень и хотелось замуж, просто подвернулась выгодная партия, грех было не прибрать такого мужика к рукам. Богатый, породистый, с хорошей перспективой на будущее, любая бы позавидовала ей. Ну и что из того, что без особой любви, сильные чувства все равно дело временное, зато, если думать о детях и стабильности, то козыри были очень убедительными. В жизненной игре, имеется в виду.

И все бы хорошо, но будущий муж был иностранцем и сразу после свадьбы собирался увезти ее к себе. Предстояла долгая разлука с друзьями, многих из которых она, возможно, больше не увидит никогда. Вот так и уходит в прошлое молодость. Тусовки, гулянки, романтические приключения… Все это предстояло променять на размеренную и стабильную жизнь, ведь ее избранник был солидным человеком. От этих мыслей ей порой становилось тоскливо. И как тут было напоследок не гульнуть, хотя бы на собственной свадьбе?

Все друзья, конечно же, понимали ее настроение, и это была, по сути, отвальная, как до дури гуляют, уходя на военную службу. Наталья, Ирена, Вика, Николай… И, конечно же, Ян, все они и радовались, и переживали за нее. А особенно переживал, вне всяких сомнений, Ян, ведь он целый год безуспешно ухлестывал за ней, добиваясь взаимности. И вот – «мимо кассы». Она выбрала не его. Ну что же, не та, как говорится, весовая категория.

Свадьба была в разгаре, народ гулял и резвился по полной, а шампанское лилось рекой. Шутки, тосты, приколы, танцы… Веселье било ключом. Обстановка становилась все более неформальной, все уже как следует расслабились, и в том числе, новоиспеченный муж. И зря, как оказалось, расслабился, поскольку, согласно традиции, невесту внезапно «выкрали». Выкрали и, само собой, стали требовать выкуп, любит народ так развлекаться на свадьбах. Зная, что муж ее человек не бедный, а, наверное, еще и из ревности, за дешево ее никто отдавать не собирался, пошел настоящий торг. Муж жмотился и бился за разумную сумму, но посредники не уступали в цене, упорно торгуясь и привередничая. С чего бы им было вот так просто отдавать ее иноземцу? Получился настоящий спектакль. Шли переговоры, сепаратные совещания, споры… Народ начал хвататься за животы от смеха.

А пока велись все эти нешуточные торги, невесту спрятали подальше, чтобы муж и его сторонники не смогли найти ее, сорвав сделку. Место похитители выбрали еще то – самую дальнюю кладовую ресторана, видно, взяли его директора в долю. И вот они затаились теперь там с главарем похитителей Яном (это он, оказывается, был организатором всей этой затеи) и, потихоньку хихикая, ждали, чем закончится дело. Товарищи информировали Яна о ходе переговоров СМС-ками.

Таинственность, азарт, интрига… Они чувствовали себя настоящими заговорщиками, спрятавшимися от преследователей. Это волновало и будоражило, было по-настоящему прикольно. Ей самой затея с выкупом необычайно нравилась, будет что вспомнить вдали от Родины. Полумрак и теснота кладовой обостряли ощущения, стало даже немного страшновато, словно они были сбежавшими преступниками. Видно, выпитое шампанское и нервозность процедуры бракосочетания на них обоих так подействовали.

Стоя вплотную и затаив дыхание, они прислушивались к голосам за дверью, когда Ян вдруг обнял ее за талию.

– Ты – моя добыча сегодня, – прошептал он ей на ухо, прижимая к себе. – Я – разбойник, захвативший тебя в плен.

– Ну да. Расслабился муженек, – сдавленно хихикнула она, чувствуя его руку на талии.

– С такой красавицей женой нельзя расслабляться. Сделаю теперь с тобой, что захочу, – и, обнимая, Ян прижал ее к себе сильнее.

– Да ты что-то, смотрю, увлекаешься! – недоуменно приподняла она брови.

– Так я же тебя выкрал! Теперь ты моя. Вот что у меня теперь есть, – и, не переставая обнимать, он несильно прихватил ее грудь ладонью.

– Эй! Что за вольности?! – шикнула она на него, полушутливо возмутившись. Было же понятно, что он просто дурачится.

– Ну почему вольности? – вдруг начал задирать ее платье Ян, увлекаясь. – Говорю же, добыча.

Похоже, он выпил лишнего.

– Сдурел, что ли?! – отталкивая борзеющего Яна, уперлась она руками в его грудь. – Лапает он тут меня!

– Тише ты! – закрыл он ей ладонью рот. – Хочешь, чтобы нас вычислили?

– Да ты просто наглеешь, – испуганно оглянувшись на дверь кладовой, прошептала она и хихикнула. – Выпил, что ли? Перестань хулиганить! – и, шутливо ударив Яна по рукам, она развернулась к нему спиной.

– Так это же народная традиция! – не унимался он, прижимаясь к ней теперь уже сзади. – Невест воровать.

– Так воровать же, а не тискать в кладовках! – она опять почувствовала на своем теле его нахальные ладони.

– Где воровать, там и тискать, – сдавленно засмеялся за ее спиной он, вновь давая волю рукам.

– Да ты с ума сошел, Ян! Это же свадьба! – попыталась облагоразумить его она.

– А мне-то что? Коли он там еще и торгуется, – и Ян взглянул на очередную СМС-ку. – Пока не выкупит назад, ты моя.

Настойчивость Яна и его горячий шепот начали дурить ей голову, и хоть она не собиралась заниматься ТАКИМИ вещами в этой ресторанной кладовке, что-то ей во всем этом нравилось. Это был настоящий прикол, вот такое устроить на свадьбу!

Его руки между тем переместились на ее груди, в то время как он сам продолжал прижиматься к ней сзади.

– Эй! Перестань! Сколько тебе говорить?! – зашипела она на Яна, схватив его ладони. – Что за наглость такая?

Но тот, похоже, и не собирался сдаваться, продолжая все сильнее заводиться. Она чувствовала, как растет его нервное возбуждение, передаваясь при этом ей.

– Ну, наглость, и что из этого? – начал он переминать ее грудь. – А не наглость девушку у меня уводить? Я тут год, можно сказать, кругами ходил, а ее вот так раз, и увозят. Я что, должен с этим соглашаться?

– А у тебя спрашивать надо было? Разрешишь или нет.

– Ну… если не спрашивать, то… по крайней мере… Попрощаться хотелось бы с девушкой… как следует, – руки Яна все больше смелели, он уже откровенно тискал ее, и она растерялась, не зная, что с ним теперь делать. Похоже, он продолжал стремительно возбуждаться, его все сложнее было остановить.

– Что значит «как следует»? Я же теперь чужая жена! Что ты… делаешь? – попыталась было она от него отстраниться, стараясь говорить негромко, чтобы их не застукали.

– Как что?! – его шепот становился все более горячим, начиная ее гипнотизировать. – Добычей своей распоряжаюсь. Какое мне дело, что ты чья-то жена? Ну какое, скажи?

– Что значит «какое»? – все еще пыталась она удерживать его руки. – «Добыча» – это же в шутку.

– В шутку? Какие тут могут быть шутки?! Ты должна стать моей хотя бы только сегодня. Не хочу вот так тебя отдавать, – напирал и напирал он. – Не хочу.

– Как это «не хочу»? Поздно уже. Замуж вышла.

– Ничего не поздно! В самый раз, а не поздно. Когда еще увидимся?

Задрожавший телефон сообщил об очередной СМС-ке. Одна рука Яна отпустила ее грудь, и он взглянул на экран.

– Да…а… Не ценит тебя твой благоверный, не ценит, – покачал он головой. – Это же надо, ТАКОЕ не ценить! – и он посильнее сжал второй ладонью ее грудь.

– Ой! – тихо пискнула она и не справилась с любопытством. – А что там?

– Да торгуется, как жид на извозе! Ему тут такая девушка досталась, а он душится за каждый цент! Я бы на его месте последнее отдал, – специально провоцировал ее Ян, настраивая против мужа, и у нее что-то подленько шевельнулось в груди. Муж явно сдавал позиции, сам не зная этого. – Вот за ТАКОЕ отдал! – и, сунув телефон в карман брюк, Ян погладил освободившейся рукой ее попу.

– Ну перестань, прошу, – все более робко сопротивлялась она. Ян ее постепенно додавливал.

– Никто не узнает. Сама же хочешь, вижу, – продолжал настаивать он, чувствуя, что она начинает сдаваться. – Дрожишь ведь уже. Чувствую твою дрожь…

Его руки становились все беззастенчивее, окончательно потеряв меру. Одна из них полезла в декольте платья, а другая начала задирать подол.

– Ну… Ян! Нас же… могут… увидеть! Совсем… с ума… сошел, – ее тихий голос прерывался, и она вдруг почувствовала, что начинает возбуждаться сама.

– Не бойся. Никто не знает, что мы здесь, – сдвинув вниз бюстгальтер, стал он тискать ее обнаженную грудь, добираясь второй рукой до трусиков.

У нее закружилась голова.

– О… боже! – начала задыхаться она, чувствуя, что теряет способность сопротивляться. – Какой… кошмар! Что?.. Ну что… же ты… делаешь?..

– Как что?.. Что надо, то и делаю. Пока там кто-то жену выкупать не хочет, – и он приспустил одной рукой ее трусики, теребя при этом второй соски.

– Не надо… этого… делать… Ян. Не… надо, – сбивчивым шепотом бормотала она, сдаваясь.

– Думаешь, не надо? – и он добрался пальцами до ее промежности. – Да ты сама уже мокренькая! – заставив ее судорожно вздрогнуть, палец Яна нырнул во влагалище.

– Ах! – всхлипнула она и испуганно закрыла рукой рот, боясь, что их могут услышать.

– Тише, тише! Не шуми, – задрал он повыше ее свадебное платье. – Ну-ка, наклонись немного вперед… Вот так, умница…

Она уже не контролировала себя, уступая нахлынувшему желанию, и Ян расстегнул ширинку, пристраиваясь к ней сзади.

Она уперлась руками в стену кладовой, чуть шире расставив ноги, а ее спина прогнулась сама…

Молодой муж все еще упорно торговался за размер «выкупа».

 

44. Заботливый диетолог

Эта поездка в Австрию на горнолыжный курорт оказалась последней точкой! Она и так-то в последнее время критически присматривалась к своей фигуре, а тут уж совсем разозлилась на саму себя.

А добило ее посещение с друзьями термального комплекса в Тирольских Альпах. Как известно, австрийцы ходят в банях голыми, и вот тут на нее нашло откровение, самое настоящее, причем.

Они сидели с друзьями в уличном бассейне, как все, само собой, голые, в то время как из бани напротив вышли две женщины. То ли они были подругами, то ли случайно оказались вместе, но получилось все как на карикатуре или в рекламе таблеток для похудения. Чем-то даже похожие друг на друга лицом, они были явно близкого возраста. Но если одна из них была подтянутой и ухоженной, то другая – откровенно жирной и запущенной. Непринужденно болтая, они прошли мимо, вдоль их бассейна, собираясь, видно, забраться в него, но вдруг передумали и, так же пройдя назад, скрылись в дверях кафе. Так что получилось своеобразное дефиле, во время которого можно было наглядно сравнивать изящно утонченные женские формы и отвратительно дряблые складки целлюлитного жира. Со спины это смотрелось настолько контрастно, что сложно было сдержать улыбку. И она вдруг обратила внимание, что все, абсолютно все мужчины в бассейне, и не только из их компании, еле сдерживают смех.

Кафе находилось тут же, за стеклянной стеной, и, не замечая того, что они невольно оказались в центре внимания, подруги сели за столик напротив бассейна. Так что началось второе действие этого импровизированного спектакля. Большинство зрителей продолжало с интересом наблюдать за сценой, и она в том числе.

Все опять происходило как в рекламе для тупой публики, наглядней ничего придумать было невозможно, и если бы она не была уверена, что здесь нет ничего наигранного, то, ей-богу, подумала бы, что снимается заказной ролик.

Жирнюха взяла себе гамбургер и молочный шейк, стройная – салат и чай; комментарии были, как говорится, излишними. Публика откровенно покатилась со смеху, кто-то даже зааплодировал.

И она вдруг с ужасом поняла, что хоть и выглядит не так, как та корова, но и с той, первой, рядом бы оказаться не хотела. Ни за что! Вылезать из воды тут же расхотелось. Ведь еще сегодня утром она поморщилась, рассматривая свою фигуру в зеркале. Вопросов к самой себе появилась масса, а ведь еще полгода назад все было более-менее приемлемо. Работа, семейные заботы, подруги, ежедневная суета… Постепенно она стала уделять все меньше внимания своей фигуре, и вот итог. Ей не хотелось выходить на всеобщее обозрение, она стеснялась саму себя. Та жирная, правда, совсем не стеснялась, но это, со всей очевидностью, была форма полнейшей деградации, чем-то напомнившая ей нынешнюю Грецию. Это была уже не женщина, а что-то абсолютно непотребное.

Ее будто обухом по голове ударило! И она ПОКЛЯЛАСЬ. Да, именно поклялась самой себе, что займется теперь собой. Сразу, не откладывая, сегодня же. Благо на следующий день они уже улетали домой, и можно было начать работать системно.

Спорт, правильное питание, подвижный образ жизни, избегать стрессов… Все было предельно ясно, оставалось только разработать индивидуальную программу.

Губить здоровье сомнительными процедурами или подсаживаться на небезопасные препараты она не собиралась, слава богу, ума на это хватало. Вне всяких сомнений, нужны были консультации серьезных специалистов и в первую очередь диетолога. У одной из ее лучших подруг как раз такой был, и она записалась к нему на прием.

Тот оказался приятным мужчиной, они быстро нашли общий язык. Проведя тщательное и всестороннее обследование (она даже удивилась его серьезности), он составил для нее индивидуальную программу, и она приступила к работе над собой. Скорректировав рацион ее питания и сделав соответствующие рекомендации, он по ходу отслеживал результаты назначенной диеты, внимательно наблюдая за ее фигурой и самочувствием.

И все бы ничего, но доктор оказался немного циничным, как это иногда бывает у врачей. Карл Маркс называл это формой профессионального кретинизма, когда работа накладывает отпечаток на ментальность личности. Ценя диетолога как несомненного специалиста, она постепенно привыкла к этому, но сначала ее такое даже коробило. Проявлялось это в соленых шуточках, грубоватых формах заигрывания и некоторых, можно сказать, вольностях. Как-то это все было излишне натуралистично, хоть и забавно порой.

«Черт с ним! – решила про себя она. – Если ему такое поведение нравится, буду просто не обращать на это внимания. Пусть себе думает, что мы с ним одного поля ягоды, мне-то что», – и она стала не замечать все эти его мужланские выходки. Эскулап он и есть эскулап, тем более что ведь и подруга предупреждала ее об этих его странностях, гарантируя при этом высочайший профессионализм.

Шел уже третий месяц их сотрудничества, и результаты были налицо. Сказывалось сочетание диеты с активной работой в зале и корректировкой всего образа жизни. Явно лишние килограммы ушли в прошлое, и чувствовать она стала себя намного комфортнее. Радоваться, однако, было еще рано, ведь она находилась лишь в середине пути. Как известно, первые результаты – дело нестабильное, потому и достигаются довольно быстро, при грамотном подходе, само собой.

И вот наступил очередной прием. Она вновь стояла на пороге его кабинета.

– Ну что, давайте посмотрим, какие у нас результаты за две недели, – приветливо встретил ее диетолог. – Раздевайтесь. На этот раз до трусиков.

– До трусиков? И бюстгальтер снимать? – удивилась она. Это было что-то новое.

– Сегодня – да, – невозмутимо кивнул головой врач. – Проведем, так сказать, промежуточный комплексный осмотр.

– Как это? – по-прежнему сомневалась она, хоть и начала уже раздеваться.

– Надо бы все внимательно осмотреть в этот раз. Увидеть, чего мы совместно добились. Два месяца диеты – это уже срок. Следует все проанализировать, прежде чем составлять дальнейшую программу.

Вообще-то она была довольно-таки стеснительной женщиной, ничего не могла с собой поделать. Это же ведь вам не общественная баня, а один на один с посторонним мужчиной… Хоть и врачом. И она нерешительно потянулась к застежке бюстгальтера.

– Ну вы даете! – искренне удивился диетолог. – Это же прием у доктора! Что стесняться-то? Кому еще доверяться, как не мне? Давайте помогу, – и, зайдя сзади, он решительно расстегнул застежку ее бюстгальтера, снимая его. Она рефлекторно прикрылась руками.

– Это еще что такое?! – наигранно строго зыркнул на нее врач. – Монашек из себя будем корчить? Опустите руки! Мне же осмотреть вас нужно.

«Началось!» – подумала она, неохотно открывая для обзора грудь.

– Ага! Отлично! – с довольным видом стал разглядывать ее диетолог. – Видны результаты нашей работы. Налицо, так сказать, видны. Не зря трудились. Абсолютно, я вам скажу, не зря.

В общем-то, ей, конечно, было приятно слышать такие комплименты, несмотря на некоторое смущение, которое, впрочем, стало быстро проходить.

– Ну-ка, а здесь у нас что? – начал ощупывать ее тело врач. – Так! Хорошо! С эластичностью кожи все в порядке, – и он провел ладонью по ее животу. – С упругостью тоже, – тронул он ее ягодицу.

– Э… – попробовала она было что-то возразить, дернувшись, но он тут же перехватил инициативу.

– Тут, вы понимаете, очень важно все проанализировать! Самым тщательным образом, причем. Как уже заметил, важно убедиться в эластичности кожи, упругости форм, мышечном тонусе… Без этого никак, – и он продолжил ее вовсю ощупывать.

– Ну да! – попыталась взбрыкнуть она. – Надо непременно меня вот так потискать, по-вашему?

– Послушайте, барышня! – возмутился врач, причем она не поняла, наигранно это прозвучало или искренне. – Одевайтесь тогда, и до свидания! Что вы тут, на самом деле?! Тискаю я ее, видите ли… Пришли к врачу и корчите из себя тут!

– Да я не корчу… – виновато стала оправдываться она. Ей вовсе не хотелось разругаться с диетологом. – Просто…

– А что «просто-то»?! Что «просто»? Как же я за вами буду следить без осмотров? Хотите, чтобы растяжки появились на теле? Да? Очень хотите?

– Ну… нет, конечно.

– Так ведь если неграмотно худеть, это запросто. Будете потом ходить со складками. Я лично не хочу, чтобы на меня пальцем тыкали. Говорили, что я нормальную программу не могу составить. Мне это даром не нужно! – давил он на нее. – Так что, если хотите со мной работать, слушайтесь, а не стройте из себя кисейную барышню.

– Я не строю… вам виднее… конечно.

– Само собой, виднее! – строго взглянул на нее врач и вновь начал ощупывать. – Вот бедра, например, – поглаживал он верх ее ноги, – или те же ягодицы, уж не говоря о животе, особенно вот здесь в его нижней части, – и она почувствовала, как наглеет его ладонь, заставляя ее поеживаться от этого. – Чуть перестараешься со скоростью похудания, и здесь растяжки появятся в первую очередь. Понимаете, надеюсь, о чем я?

– П…понимаю, доктор, – проглотила она комок воздуха. Все эти его лапания не могли не вывести ее из равновесия.

– Грудь вот тоже, – обхватив ладонью, начал он ощутимо потискивать ее грудь. – Очень тонкое дело.

– А грудь-то здесь причем? – робко пискнула она.

– Как причем? – удивленно поднял брови доктор, всем своим видом показывая, насколько по-дурацки звучит ее вопрос. – Так ведь все в организме взаимосвязано!

– А… понятно, – и она почувствовала себя виноватой.

– У некоторых женщин, когда они слишком быстро худеют, с грудью происходят неприятные вещи, – пояснял диетолог, переминая ее грудь. – Отвиснуть может, тонус потерять. Нам-то это зачем нужно? С такой-то очаровательной грудью. Вот и надо за ней присматривать. Внимательно присматривать, причем.

Наглость его рук заставляла вздрагивать, она остро ощущала эти его прикосновения, и, видя это, диетолог продолжал ее вовсю щупать, нравилось ему это дело.

– Тонус-то у вас, я смотрю, нормальный, – теперь уже две его ладони мяли ее грудь. – Это очень, очень хорошо.

– Х…хорошо, доктор? – она почувствовала, что у нее начинает кружиться голова, а соски напрягаются. Сложно было не отреагировать на все эти тискания.

– Конечно! Знаю, что говорю, – и он чиркнул пальцем по затвердевшему соску, заставив ее опять вздрогнуть.

– Ой!.. – невольно вырвалось у нее.

– Прекрасно! То, что надо! – явно одобрил ее реакцию диетолог. – Очень рад за вас. Но более тонкое дело, конечно же, ягодицы и бедра, – и его руки вновь переместились на ее попу. – Тут запросто может нарушиться и эластичность, и упругость.

Хоть грудь у нее и была чувствительной, попа была самым слабым местом, и доктор, похоже, быстро раскусил ее.

– Ну-ка, ну-ка… – теребил и мял он ее ягодицы. – Тут и растяжки могут появиться, и та же отвислость. Дряблость кожи, похожая внешне на целлюлит. А нам это надо, скажите?

– Н…нет, конечно, – сквозь зубы процедила она, остро чувствуя его прикосновения.

– Вот я о том же, – присев на корточки, ощупывал он ее зад. – Тут нужен особый контроль. Постоянный контроль нужен.

– Но… доктор, – попыталась было что-то сказать она, но диетолог тут же перебил ее, абсолютно не слушая.

– Как тут у нас? Ага! А вот так если? – поглаживал он ее булки. – А вот так? – и он откровенно тискал их.

Почувствовав головокружение, она покачнулась.

– Что такое? – заботливо подхватил он ее за талию. – Голова кружится?

– Есть… немного, – выдохнула она.

– Тогда ложитесь. Продолжим осмотр на кушетке. Возможно, перестарались с диетой, – и он помог ей опуститься на медицинскую кушетку. – Думаю, это оттого, что резко изменился рацион питания. Не хватает сбалансированности, – поясняя, продолжал он поглаживать ее тело, откровенно любуясь результатом своей работы. – Принимайте витамины и микроэлементы. Не забывайте этого.

– Принимаю… уже. Те, что вы… прописали, – она все сильнее ощущала прикосновения его рук, чувствуя, как сбивается дыхание, и даже не ожидая от себя такой реакции. – Может… что-то… добавить надо?

– Ах! Как хорошо все получилось, – не слушая ее, увлекся диетолог. – Ведь было все намного хуже. Тело упругое, кожа натянутая. Ну-ка, еще раз повнимательней живот посмотрим, – и он начал поглаживать ее тело в районе пупка.

Ощупывая и скользя кругами, ладони врача медленно опускались все ниже и ниже. Он внимательно прислушивался к своим ощущениям, пытаясь почувствовать признаки дряблости кожи. Их явно не было, и он расплылся в улыбке. Она же чувствовала ДРУГОЕ, то, что он приближается к ее лобку, и это были признаки возбуждения, оно явно стало просыпаться в ней.

– Я нами очень и очень доволен, – бормотал он себе под нос, подобравшись почти уже к самому низу, и она задержала дыхание, чтобы не задрожать, выдавать себя не хотелось. И, словно почувствовав, что она на пределе, диетолог переключился на ее ноги.

– Ногами в зале занимаетесь? – его ладони заскользили вдоль ее голени.

– З…занимаюсь, – выдохнула она, по-прежнему ощущая головокружение. – К…как вы рекомендовали.

– Правильно! Очень правильно, – поучал ее доктор, поднимаясь все выше и выше. – Это надо делать, чтобы мышцы не ослабли. Во время диеты – особенно.

– Т…тренер т…тоже говорил, – язык у нее начал заплетаться, ведь его руки теперь гладили внутреннюю сторону ее бедер, приближаясь к паху.

– Вот здесь у нас трицепсы ног, а вот тут – сводящие мышцы. Их лучше на специальных тренажерах подкачивать. Особенно вот эти – сводящие, – его ладони находились уже в районе паха, явно задерживаясь там со своими поглаживаниями.

Она ощутила, что начинает намокать, и, похоже, он это заметил. Или, наверное, почувствовал по запаху, не был бы он тогда диетологом.

– Что вы там меня спрашивали про витамины? – продолжал он испытывать ее выдержку, добравшись пальцами до промежности.

– Д…добавить н…ничего н…не н…надо? – с трудом проговорила она, чувствуя, что уже не может. Ее соски напряглись как каменные, а голова совсем уже поплыла. – К. как… д…думаете, д…доктор?

– Добавить?.. Нужно бы кое-что добавить, конечно, – задумчиво пробормотал он, поглаживая теперь уже ее промежность. – Особый комплекс микроэлементов.

– И к…какой же эт…то, доктор? – буквально простонала она, начиная дрожать.

– Да есть тут один, – расстегнул диетолог штаны, доставая член. – Самый лучший, знаете, комплекс. Ну-ка, открывайте рот, сейчас попробуем.

И она, не думая, открыла рот. Она не могла его уже ослушаться.

 

45. Системный сбой

Как всегда, по закону подлости домашний компьютер заглючил в самый неудачный момент, когда ей нужно было срочно готовить отчет боссу, и она планировала заняться этим на выходных, отменив все намеченные тусовки. Хорошо хоть это выяснилось в пятницу утром, когда, завтракая, она проверяла почту перед выходом на работу, а то была бы катастрофа, она и так срывала все сроки.

И, слава богу, ее подруга была в хороших отношениях с офисным компьютерщиком Сергеем, тот согласился посмотреть ее комп пораньше в субботу. До этого она всего лишь пару раз пересекалась с ним на работе, и то лишь вскользь, они знали друг друга по имени, и только.

…Он приехал немного раньше оговоренного времени. Она только-только успела принять душ и, накинув халат, слегка накраситься. «Хоть и коллега по работе, но все-таки мужчина…» – подумала она, открывая бельевой шкаф, чтобы одеться, и тут зазвонил домофон.

– Это уже ты, Сергей?! Еще же без пятнадцати десять! Ну ладно. Открываю, заходи.

«Да ничего, оденусь чуть позже, – подзатянула она узел халата. – Хорошо хоть успела накраситься! Думаю, за часик он справится. Ну а потом закончу свой марафет», – и с этими мыслями она пошла открывать входную дверь.

Приятного вида парень, Сергей, как и все компьютерщики, был странноватым на вид. Хвостик собранных резинкой на затылке волос, непонятная футболка, какие-то чудные джинсы… Хотя в целом он производил неплохое впечатление.

Буквально полчаса повозившись с ее компьютером, он очень быстро сделал свою работу, найдя какой-то там сбой и все подчистив, а заодно обновив устаревшие программы.

– Спасибо. Ты настоящий профи! – благодарно пожала она ему руку.

– Да фигня! Небольшой системный сбой. Давай все покажу. Бери второй стул, садись рядом.

– Только, может, чаю сначала выпьем? Голова не варит с утра. Не очень торопишься?

– Ну конечно, выпьем! – обрадовался он такому предложению. – Я ведь тоже еще не завтракал. Где тут можно сполоснуть руки?

Пока Сергей был в ванной, она быстро заварила чай и поставила разогреваться в духовку яблочный штрудель, который специально приготовила вчера, любила она это дело.

– Расставляй чашки, я тоже руки помою. Посуда вон там, – кивнула она ему на кухонный шкаф, когда он вышел. – Измазалась, пока с духовкой возилась. Только давай не будем заморачиваться и здесь, на кухне попьем.

– Да о чем ты? Конечно на кухне! Свои же люди.

Она открыла дверь в ванную и оторопела. На самом видном месте – полке над раковиной – стоял фаллоимитатор, тот самый, с «живой» кожей, что она купила неделю назад. Он сходу бросался в глаза.

«Ой, мамочки, а я и забыла о нем! Помыла и оставила! Вот дура-то! – схватилась она за голову, заливаясь краской. – Может, не заметил?.. Да трудно было не заметить такое, – стояла она в растерянности посреди ванной. – Вот черт, эта моя несобранность! «Вот что держат одинокие девушки рядом с зубной щеткой!» – подумает, наверное, теперь. Надеюсь, хоть не растреплет всем на работе. Надо побыстрее убрать. Вдруг все-таки не заметил, – тешила надежду она, пытаясь справиться с неловкостью, и, сунув игрушку в настенный шкафчик, пошла на кухню. – Да что же ему теперь, ржать надо мной? Ну, подумаешь, фаллоимитатор. Расслабься и забудь. Фигня все это! Мелочи жизни», – чувствуя, что щеки у нее все-таки красные, она гнала из головы подобные мысли.

Сергей как ни в чем не бывало сидел за кухонным столиком.

– А ты Facebook-ом пользуешься? – как можно более непринужденно спросила она, подсаживаясь рядом и наливая в чашки чай.

– Само собой! Как сейчас без этого? Приходится.

– Приходится?

– Ну да. Все же там.

– А тебе что, не нравится?

– Ну… как тебе сказать. Времени жалко.

– Много там сидишь?

– Стараюсь меньше.

– А я люблю. Хотя ты, наверное, прав, – задумалась она, отхлебывая чай. – Я иногда до ночи в Facebook-е сижу.

– Любая соцсеть, на самом деле, тайм-киллер, – усмехнулся Сергей. – Время крадет – не заметишь. Жизнь можно за монитором просидеть! Людям кажется, что они что-то реальное обсуждают, а на самом деле это – сплошной фейк.

– Почему фейк?

– По мне, так. И воспоминания часто надуманные, и откровения – тоже.

– Надуманные?

– Ну конечно! Все это часто приукрашивается, выкладывается под определенным углом, а то и просто люди врут. Всем же хочется выглядеть лучше, чем они есть на самом деле.

– Отчасти ты прав, конечно.

– Ну да. И эмоции в результате тоже получатся пластилиновые. Их просто лепят, и все.

– Пластилиновые?! – засмеялась она.

– Именно! Ведь это надуманное пространство. Его нет на самом деле. Ты же смотрела, наверное, «Сеть». Видела этот фильм?

– Нет.

– А зря. Хочешь, качнем его прямо сейчас?

– Давай. Заодно покажешь мне, что ты там изменил, – она достала кредитку, и они пересели за рабочий стол.

Вновь включив компьютер, Сергей подробно объяснил ей, что теперь там появилось нового, и они продолжили беседу, сидя перед монитором в ожидании, когда скачается фильм.

– «Сеть» потом посмотришь, а пока поясню мысль. У Цукерберга родилась идея клуба. Отличная идея! Facebook и должен был стать таким виртуальным клубом. Но получился, на мой взгляд, проходной двор, на который выходят все окна. И при этом каждый стремится заглянуть в твое.

– Забавный взгляд, – хмыкнула она.

– Как есть. Теперь это – пространство, в котором обитает масса людей, потерявших ощущение реального времени и живых эмоций. Понятно, что не все такие, но очень многие. Им кажется, что есть предмет, а на самом деле его нет. Потерянное время, потерянные эмоции, потерянная действительность… А в результате ты теряешь самого себя. Многим кажется, что они испытывают при этом чувства, а на самом деле все это – выдумки…

– Ну а зачем же тогда там люди сидят, по-твоему? – перебила она его. Ей стало немного обидно за любимый Facebook. – Ведь больше миллиарда уже!

– Это клуб одиноких людей. Не все такие, конечно, но большинство. Это их и объединяет. Реальная же жизнь проходит мимо. Ведь жизнь в виртуальном пространстве – это, по сути, форма одиночества. Некий социальный парадокс или форма массового вирусного психоза. А распространителем этого вируса является не слюна, сперма или воздух, а сеть. На самом деле люди обмениваются в этих сетях не информацией, они грузят друг друга своим одиночеством. Оптимистично улыбающиеся персонажи упорно маскируются аккаунтами и профилями, прикрываются бутафорией фотошопа, сквозь фальшь которых скулит одиночество. Печально, но если отбросить иллюзии, то это, конечно же, так.

– Но ведь зато там можно завести новых друзей.

– Как бы… Смотря что понимать под словом «друзья». Ну да ладно, я ведь с тобой не спорю и ни в чем не убеждаю. Сама же спросила, вот и высказал свое мнение. Не все с ним, конечно, согласятся, но я лично так считаю.

– Поразмышляю над твоей концепцией, – задумчиво потерла она переносицу. – Времени-то действительно много уходит.

– Соцсети – зараза такая… – вновь усмехнулся он. – Сайтами знакомств, кстати, балуешься?

– Пробовала как-то, да не понравилось. Встречалась даже потом пару раз. Неадекватно все как-то. Ждешь одного, а на самом деле…

– Вот видишь! Опять бутафория. Все выдают себя за кого угодно, но только не за самих себя. Прикидываются даже не теми, какими себе кажутся, а теми, кем хотели бы быть. Получается полная бессмыслица! Причем подавляющее большинство не осознает всей этой неадекватности. Это даже не игра и не иллюзия, это форма коллективного заблуждения. Маска…

– Да и то виртуальная, – как бы нехотя согласилась она. – Пожалуй, ты прав.

– Ну конечно! Наконец-то ты поняла мою мысль. А что насчет реальных отношений? Любишь реальные? – и Сергей вдруг заглянул ей в глаза.

– Реальные? – немного удивившись такому переходу, она почувствовала этот его взгляд.

– Ну да. Реальные. Я лично предпочитаю реальные эмоции виртуальным. Знаешь, когда все по-настоящему. Острые ощущения, новые эмоции, настоящие желания. Когда все откровенно. Откровенно и естественно. Понимаешь, о чем я? – и, продолжая смотреть на экран монитора, он придвинулся к ней чуть ближе.

– Понимаю… – она заметила это его движение, не зная, как ей на это реагировать.

– И что? Что думаешь по этому поводу? – потихоньку напирал он.

– Конечно… реальные лучше виртуальных, – задумчиво согласилась она, удивляясь его вопросу. – Что тут спорить-то?

– Вот и я о том же! – и он слегка коснулся коленом ее ноги. Вдруг почему-то остро ощутив это прикосновение, она немного растерялась, не понимая, что это – намек или случайность. Испуганно отдергивать ногу, наверное, было бы глупо.

Сергей между тем продолжал развивать тему, по-видимому, воспринимая ее реакцию как некую форму уступчивости.

– А новые эмоции, сильные новые эмоции, любишь?

– Новые? Да, пожалуй, тоже люблю, – она до конца не догадывалась, куда он клонит, но уже что-то почувствовала.

– И я тоже. А острые ощущения любишь? – продолжал он между тем задавать все новые провокационные вопросы.

– Какие это?

– Ну… когда что-то… неожиданное, – и она заметила, что он мимолетно скользнул взглядом в щель ее халата.

– Неожиданное?.. – в ней вдруг начало просыпаться какое-то волнение. Ведь он ее словно подталкивал.

– Да, неожиданное. Когда что-то вдруг начинает происходить… А ты не предполагала этого. Ну… когда это… приятно, конечно.

– Да, наверное… люблю, – чуть запинаясь, вымолвила она, начиная подозревать, что он ее куда-то склоняет этими своими расспросами. – Когда… приятно, как ты говоришь.

– Я вообще-то имею в виду личную жизнь, – и теперь он явно взглянул на ее коленку. – Бывают у тебя внезапные желания? Ничего, что так откровенно говорим? – и он положил ладонь на ее руку, как бы претендуя на доверительность беседы.

– Да ничего… в общем, – чуть заметно вздрогнула она, теряясь все больше. Поведение Сергея все больше смущало ее, она чувствовала, что все сильнее волнуется.

– Бывает такое, когда вдруг неожиданно хочется близости? – в его голосе появились какие-то особые нотки. – Случалось с тобой что-то подобное?

– Всякое… конечно… бывает, – и она вдруг ощутила, будто он виртуально раздевает ее, часть за частью обнажая ее сущность, а она послушно следует его вопросам-командам, как бы уступая ему.

– Обожаю секс. А ты? – вдруг обескуражил он ее прямым вопросом и переложил свою руку с ее ладони на голое колено, не отрывая при этом взгляда от монитора, так, будто это получилось само собой разумеющимся образом.

– Э… – она аж раскрыла рот от неожиданности, а может, хотела что-то сказать, да слова застряли у нее в горле. По крайней мере, это так выглядело, когда он бросил на нее мимолетный взгляд. Бросил, тут же отвел глаза и как бы про себя довольно улыбнулся.

– Как к сексу относишься? – по-другому сформулировал он свой вопрос, глядя теперь ей прямо в глаза, а она по-прежнему была в растерянности от такого открытого вопроса. Да еще этот его взгляд… Он откровенно предлагал ей. Прямо и открыто, без лишних раздумий или сомнений. Этот его глубокий взгляд глаза в глаза.

– Да… вообще-то… – что-то мямлила она в растерянности, в то время как он по-прежнему держал руку на ее колене. И эта рука была какая-то горячая.

– Любишь заниматься сексом? – буквально припирал он ее к стенке, не отрывая взгляда от ее глаз и явно совращая. И она вдруг почувствовала, что с ней что-то происходит. Это было странное состояние. И не чувство опасности, и не робость, а нечто необычное. Ведь ей, по сути, предлагали окончательно раздеться, догола. Причем вот так, сразу, без особых предисловий. И самое удивительное, что у нее вдруг возникло подсознательное ощущение, что она не посмеет ослушаться. Горячий комок подкатил к горлу. Смесь волнения, страха, желания и еще непонятно чего. Такого с ней никогда не было. Она молча смотрела на него, не зная, что сказать в ответ, точнее, у нее просто не получалось ответить.

Его ладонь начала поглаживать ее ногу, потихоньку смещаясь все выше, а она просто оцепенела, словно на нее нашло какое-то замешательство. Сергей между тем придвинулся вплотную, продолжая смотреть ей в глаза и словно гипнотизируя. Именно такое ощущение начало кружить ей голову; по всему телу разливалось пульсирующее оцепенение, и она замерла, чувствуя, что не может справиться с этим состоянием, ощущая, как вдоль спины стекает капелька пота…

– Не хочешь отвечать? Или боишься? – его взгляд продолжал гипнотизировать и притягивать. – Боишься меня? Или своих желаний? Чего боишься? Желаний?

Она по-прежнему молчала. Она не могла говорить. С ней что-то ТАКОЕ случилось. Мелкая-мелкая дрожь растекалась по ее телу, всплывая откуда-то изнутри. Она вдруг четко ощутила, что на ней надеты только тонкие трусики. Трусики на голое тело и халат. Больше ничего. Трусики, которые постепенно намокали между ног… Сами, без позволения и спросу.

– Хочешь меня? – чуть хриплый голос все глубже уводил в прострацию, и она ощутила, что он как бы ведет ее куда-то за руку, а она теряет способность сопротивляться или что-то думать по этому поводу; она почувствовала, что именно он теперь принимает решение.

Одна его рука скользнула вдоль ноги под полу ее халатика, а вторая стала развязывать узел его пояса; горячая слюна медленно заполнила ее рот, и она почувствовала, как стали твердеть бугорки сосков, ощущающие касание прикрывающей их ткани.

– Ведь хочешь? Вижу, что хочешь, – добравшись до промежности, стал он поглаживать пальцами трусики у нее между ног, и они ее, конечно же, выдали, ведь они ТАМ были уже влажными. Этого никак было не скрыть.

Ее ноги вдруг сами расслабились, пропуская дальше осмелевшую руку, и она поняла, что теперь себя не контролирует, да и он, конечно же, понял это. Оттянув в сторону ее трусики в районе промежности, он стал ласкать пальцами ее половые губы, одновременно с этим переминая грудь. У нее тут же перехватило дыхание, а по всему телу пробежала волна сладкого озноба; ее голова очень сильно закружилась, и воздух в комнате потеплел, словно наполняя ее необычным туманом.

– И я… Я тоже безумно тебя хочу, – шепнул он ей на ухо и начал расстегивать свои брюки, не прекращая ласкать ее между ног пальцами. Эти пальцы делали с ней что-то невообразимое, она совсем перестала соображать. Вверх-вниз, чуть сильнее и лишь слегка касаясь, подобравшись к самому клитору и затем назад, потом снова вверх, покружив вокруг него и надавив, приплющивая… Она начала невольно постанывать.

– Ах! – чуть слышно всхлипнула она. Раздвинув набухшие половые губы, один из пальцев скользнул в глубину ее влагалища. В голове у нее словно что-то вспыхнуло, и она податливо раздвинула ноги. Они сами у нее раздвинулись. Она словно теперь предлагала себя, вот такое на нее нашло затмение. Она действительно желала его.

– Точно хочешь! – и он тут же пересел к ней на стул лицом к лицу. Сел, вплотную придвинулся, обхватил руками за ягодицы и резко прижал к себе, насаживая.

– Ох! – перехватило ее дыхание. Стоящий колом член вошел в нее, наполняя горячей твердостью.

– Ах! – качнул он в глубину, прижимая ее к спинке стула. – Ах! – еще резче подтянул он ее к себе за ягодицы. – Ах! Ах! Ах! – начал он ее все чаще насаживать.

…Реальные ощущения, вне всяких сомнений, были острее виртуальных.

 

46. Жестокий надзиратель

В замочной скважине внезапно заскрипел ключ, так, будто ржавой пилой резанули по нервам, и ее буквально встряхнуло судорогой ужаса. Тело мгновенно покрылось испариной холодного пота, а в голове помутнело. Кошмар продолжался, она поняла, что это опять тот зверюга. Поняла по хриплому дыханию за дверью камеры, пока надзиратель возился с ключом. Замок заедало.

– Опять клинит, блядь! – злобно матерился он сквозь зубы, дергая ручку, и стало ясно, что призрачная надежда растаяла. Надежда, что друзья успеют выручить ее сегодня, понимая, как жестоко она влипла. Влипла из-за идиотской нелепости, а по сути, из-за подставы, ведь она угодила в эту тюрьму случайно, наркотики оказались в ее сумочке по глупости. Разве могла она предположить, что это может так обернуться, согласившись выручить друга! Да и друга ли, если он так и не вытащил ее отсюда, придя и сознавшись, что она ни при чем.

И вот теперь, в этой мерзкой стране, в этом забытом Богом, полуразвалившемся городе, в этом жутком, вонючем подвале она оказалась в положении бесправной, унижаемой твари, она, которую и пальцем-то никогда не трогали… А в придачу ей дико не повезло, и она приглянулась надзирателю – настоящему садисту. Похоже, его раздражал ее независимый вид, и теперь он вовсю самоутверждался, как и положено ничтожеству. «Ничтожество» – она так и обозвала его, увидев первый раз, и вот теперь сама расплачивалась за это. С каждым разом он издевался над ней все больше и больше, а она лишь цеплялась за призрачную надежду, что друзья все-таки вытащат ее отсюда, главное было продержаться «до завтра», и так – уже который день.

– Ну что, сука? – зашел надзиратель в ее камеру, поигрывая плетью. – Продолжим воспитательную работу.

Мерзейшего вида тип, чем-то похожий на гестаповца из старых фильмов, с лошадиным лицом и узким лбом, в полувоенной форме и высоких шнурованных ботинках, он выглядел как типичный палач. При одном только взгляде на него хотелось втянуть голову в плечи и отвести глаза, он с ходу вызывал ощущение гадливости.

Чувствуя полную беззащитность, она задрожала, не в силах справиться с эмоциями, а ведь хотела выглядеть уверенно.

– В…вы не имеете права, – непроизвольно вжимаясь в угол камеры, попыталась она робко протестовать.

– Да ты что?! – оскалился надзиратель и щелкнул плетью. – Кто это тебе сказал такое?

– Я гражданка другой страны. Я буду жаловаться.

– Другой?! – криво усмехнулся ее мучитель, приближаясь. – А мне-то какое дело?! В нашей стране тебя за наркоту можно повесить. Повесить, поняла? У нас такие законы. Это тебе не ваш гнилой Запад с вседозволенностью, именуемой демократией. Так что скажи спасибо, что я такой добрый и еще прихожу к тебе, продлевая жизнь. Пока ты здесь, тебя, по крайней мере, не вздернут.

– Я т…требую консула! – зубы стучали, и она ничего не могла с этим поделать.

– Да ты, блядь, не понимаешь, что ли?! Не понимаешь, где находишься? – хмыкнул надзиратель, начиная злиться. – И что натворила, не понимаешь?! Ты, сука, наркодилер, и еще выебываться будешь?!

– Я не наркодилер, – буквально заскулила она, видя, как он заводится, и все больше холодея от страха.

– А кто ты, тварь?! Кто, если у тебя в сумочке десять порций нашли?

– Это не мои… Случайно… Я говорила… – продолжала она вжиматься в угол камеры.

– По-прежнему отпираешься, сука! – злобно щурясь, он подошел к ней вплотную. – Отпираешься, да?! Так я тебя проучу! Вместо того чтобы «спасибо» сказать, ты еще и огрызаешься тут. А ну говори «спасибо», скотина! Кому сказали?! – и он наотмашь хлестанул ее плетью, она еле успела прикрыть руками лицо.

– Не надо! Не бейте! Что вы? – из глаз у нее потекли слезы.

– «Спасибо», сказал! – и новый удар плети обжег ее защищающие лицо ладони. Стало ясно, что перечить этому садисту крайне опасно.

– С…спасибо, – глотая слезы, проскулила она.

– Четче!!

– С…спасибо!

– Еще четче!!!

– С…спасибо!

– Вот так-то! – самодовольно оскалился надзиратель. – А теперь вставай на середину камеры!

– З…зачем? – с трудом прошевелились ее побелевшие губы. Похоже, ее ждало очередное издевательство.

– На середину, я сказал! – вновь замахнулся он плетью, и она рефлекторно сжалась. Вопросов явно задавать не следовало.

– П…прошу вас… Н…не надо.

– Не поняла еще, что надо слушаться?! – брызнул слюной надзиратель. – А ну сюда! Ко мне! – и, схватив за волосы, он вытащил ее на середину камеры.

– Ай! – вскрикнула она от боли, с ужасом осознавая безвыходность своего положения.

– К ноге! – по-прежнему держа за волосы, надзиратель рывком поставил ее на колени.

– Что вы?! Что вы де…лаете? – заныла она.

– А ну-ка, целуй ботинок! – не обращал он никакого внимания на ее жалобный скулеж. – Хозяин пришел! Целуй!

И, понимая, что иначе будет хуже, она коснулась губами голенища его вонючего ботинка.

– Плохо целуешь. Еще! – и она содрогнулась от удара плети. – Лучше целуй!

Она вновь поцеловала ботинок надзирателя и вскрикнула от боли. Он чуть не вырвал клок ее волос, резко поднимая с колен. Надо было стараться предугадывать его желания.

– Раздевайся теперь! Быстро! – мерзко оскалился садист, ощупывая ее взглядом.

– З…зачем? – вырвалось у нее.

– Раздевайся, кому сказал! – и, сдергивая с нее юбку, он вновь замахнулся плетью.

Прикрываясь одной рукой, она второй рефлекторно схватилась за пояс. Один удар, второй, третий. Желание сопротивляться пропало мгновенно.

– Быстро раздевайся, говорю! – и надзиратель начал срывать с нее одежду. – Не прекратишь рыпаться, порву все. Голая будешь здесь сидеть.

Руки у нее безвольно опустились, и только слезы продолжали капать из глаз; озноб непроизвольной дрожи сотрясал все больше холодеющее от ужаса тело. Тело, которому, похоже, предстояло вытерпеть настоящую пытку, ведь надзиратель продолжал на глазах заводиться. У него только что уже не капали слюни бешенства.

– Руки давай, чтобы не рыпалась, как в прошлый раз, – надел на нее наручники надзиратель, раздев догола и пожирая взглядом.

Она уже не могла говорить, а сил сопротивляться у нее не было, да это было и опасно делать. Очень опасно, ведь этот маньяк совсем озверел.

– Ну, что тут у нас? Все путем! Сиськи, жопа, ляжки, – начал он грубо лапать ее. – Что? Не нравится?! – и она вскрикнула, получив новый удар плетью в ответ на непроизвольную попытку оттолкнуть его наглую руку.

– Гос…споди! – прерывающимся голосом всхлипнула она.

– Молчать, сука! Не ныть! А ну-ка лицом к стене! Щас получишь у меня за все! Не нравится ей, видите ли, твари. Ноги отставить назад! Выпятить зад! Вот так-то! – и она зажмурила глаза, сжав зубы. – Получай! Получай! Получай! – сладострастно скалясь, вновь начал хлестать ее надзиратель. Он был настоящим извергом.

Такого кошмара невозможно было себе и представить. Вздрагивая под ударами плети, она только что не скребла ногтями стену от боли, чувствуя, что вот-вот умрет от ужаса и безысходности.

– А теперь сосать! На колени, и сосать, я сказал! – расстегнул штаны надзиратель. С его лица не сходил сумасшедший оскал.

Ничего не оставалось делать, и, глотая слезы, она опустилась на колени, и он запихал ей в рот член.

– Ах, хорошо! Хорошо! – вцепившись ей в волосы, рычал надзиратель. – Хорошо давай соси, сука, а то прибью. А куснешь, не дай бог, с ходу задушу, так и знай. Прямо вот этой плетью задушу, – он явно не шутил.

Мерзкая змея члена задеревенела у нее во рту. Стараясь не поперхнуться, она боролась с рвотным рефлексом, а надзиратель норовил поглубже запихнуть ей, упираясь уже в гланды.

– Ладонью, ладонью давай поласкай яйца, – командовал он. – Только нежно поласкай! Не вздумай сжать. Нежно только, а то убью! – и жуткая пытка продолжилась.

Оставалось только надеяться, что эта скотина кончит, и она старалась, как могла, приблизить этот момент, но не тут-то было; насильник растягивал удовольствие.

– А теперь – раком! – рывком развернул он ее спиной к себе и толкнул на нары.

Упав на них грудью, она стояла коленями на полу и молилась про себя Богу, чтобы остаться в живых.

– Так тебя, и вот так, и так! – начал с силой загонять ей сзади член надзиратель, грубо тиская грудь и ягодицы. – Будешь знать, как продавать наркоту! На! На! На!..

Стиснув зубы и вздрагивая при каждом точке, она молча терпела боль. Вскрикивать было нельзя, чтобы не получать удары плетью за каждый произнесенный звук. Это была настоящая пытка. Садист оказался полным зверьем, он явно наслаждался своей вседозволенностью, ему нравилось делать ей больно, похоже, это дико возбуждало его.

– Ну-ка выше жопу! – хлестко шлепнул он ее по ягодице ладонью. – Еще выше, я сказал! Спину прогни сильнее. Вот так!

Теперь она старалась во всем повиноваться, ведь, возможно, это ускорило бы процесс. Пытка бы кончилась, и он оставил бы ее в покое. Ведь она надеялась, что у нее еще есть шанс. Надзиратель между тем все больше входил во вкус и кончать пока не собирался.

– Плотная у нас тут задница? Щас проверим, – харкнув на палец, он начал засовывать его ей в анус. – Так! Один входит. А два? А три? – казалось, он ее сейчас разорвет, садюга. – Не скулить! Не скулить, я сказал, а то суну в задницу плеть, вместо хвоста, и заставлю ржать как лошадь. – И она вновь содрогнулась от удара, обливаясь потом от боли.

– А кончу-ка я тебе в жопу сегодня! – прохрипел позади нее палач. По-видимому, он совсем обезумел от своего издевательства.

Задержав дыхание, она изо всех сил сжала зубы. Надо было во что бы то ни стало выдержать. Или он действительно задушит ее сегодня в этой жуткой камере, или, возможно, завтра ее спасут.

– На! – и надзиратель грубо вогнал ей член в анус, держа за волосы и заставив выгнуться от боли. – И как тебе? – продолжая издеваться, наклонился он к ее уху. – Как тебе член в жопе? Отвечай, как? Нравится?

– Д…да, – выдавила она из себя, превозмогая боль.

– А поглубже как? Вот так? – и насильник резко загнал ей свой пыточный кол до упора, по самые яйца.

В глазах сверкнуло. Она надеялась, что там ничего не порвалось.

– Жопа-то у нас хороша! – зарычал у нее за спиной обезумевший надзиратель. – Ах, хороша! Хороша! – и, приговаривая, он начал жестко трахать ее в зад.

…Больше она никогда не брала в руки наркотиков. Никогда в жизни не брала.

 

47. Неудачливый игрок

Их путешествие близилось к концу, но напоследок они решили посмотреть еще один городок. В том-то и была прелесть затеи мужа – поколесить на своей машине целый месяц по стране, они сами решали, что интересно посмотреть, а что – нет. Никаких тебе обязательных программ, стандартных до оскомины экскурсий, лимитов времени и расписаний – куда хочешь, туда и заворачивай, корректируя по пути маршрут.

Задержавшись немного в дороге, они поняли, что рискуют остаться без ужина, и решили остановиться в каком-нибудь мотеле, немного не доезжая до пункта назначения, ведь никто их особо не торопил.

На обочине шоссе мелькнул рекламный щит, предлагающий отклониться чуть в сторону и в десятке минут езды получить «стол и кров». Мотель позиционировался как семейный и уютный, с доступными ценами и отличным сервисом. С ходу приняв решение, они свернули на проселочную дорогу.

Гостиничка действительно выглядела мило, а в чем-то даже забавно-оригинально. Что-то среднее между сельской таверной и ковбойским «салуном с нумерами». Видно было, что хозяева любят свое дело, а мотель пользуется популярностью: перед ним стоял с десяток машин. Похоже, они нашли то, что надо.

Ничто не предвещало неприятностей, и, устроившись в номере, они спустились поужинать в полуподвал здания, где находился ресторан. И все бы ничего, они неплохо поели и слегка выпили, но тут муж заметил, что рядом с рестораном находится мини-казино. Казино-то его можно было назвать чисто условно: пяток задрипанных игровых автоматов, пара потертых карточных столов да ковбойского вида бар, но публика там толпилась.

– Сыграю-ка я немного в карты, расслаблюсь, – оживился муж. – А то устал сегодня что-то в дороге. Больно долго ехали.

– Так мы же завтра хотели пораньше стартовать! – попробовала отговорить его она. – Ведь как зависнешь тут… знаю тебя.

– Ну, часик, не больше, – упорствовал муж. – Вон, смотри, и место освободилось, – кивнул он на стоявший в дальнем углу стол. За ним сидело несколько мужчин, только что закончивших игру и с интересом присматривавшихся к ним, видно, они отличались от местной публики, которая здесь, в основном, собралась. Похоже, мотель пользовался спросом в этой глухомани. Была пятница и, судя по оживлению, тут собрался весь местный «бомонд», большинство которого представляли грубоватого вида личности. Но что поделаешь, глубинка она и есть глубинка, не всем же жить на Манхеттене.

– Ну ладно, – нехотя согласилась она. – Не позже двенадцати! У тебя полтора часа. И особо не пей! Завтра тебе рулить, договаривались, помнишь?

Она ушла в номер поваляться с любимым романом, а муж, радостно потирая руки, подсел к карточному столу. Любил он это дело.

Читая книжку, она задремала – сказалась усталость дороги, ведь последние три часа машину вела она, а когда проснулась от стука в дверь, то даже не сразу и поняла спросонья, где находится, настолько глубоко провалилась в сон.

– Бр…р… – помотала она головой и недоуменно оглянулась. – Ах, да! Мотель! Не доехали ведь. Два ночи! Муж? – наконец очухавшись ото сна, вскочила она с кровати. В дверь еще раз настойчиво постучали. – Это он! Казино. Точно!

Вид у мужа был очень странный. Она сразу почувствовала это. Он выглядел каким-то и обалдевшим, и растерянным, и виноватым, и испуганным одновременно, а, кроме того, был еще явно пьяным. Таким она его никогда не видела.

– Проигрался, что ли? Напился и проигрался? – недоуменно вытаращилась она на него.

– Хуже, – опустив глаза, пробормотал муж.

– Как это? – она почувствовала что-то недоброе, а в придачу ей показалось, что в полумраке гостиничного коридора мелькнула какая-то фигура, будто за ними наблюдают.

– Сейчас объясню, – и как-то торопливо зайдя в номер, муж тут же закрыл за собой дверь. Возникло ощущение, что он чего-то боится. Ей стало еще неприятней.

Когда, сбиваясь, заикаясь и хлюпая носом, он стал рассказывать ей о произошедшем, она не верила своим ушам.

Немыслимо было даже предположить, что такое может случиться! То, что муж – азартный человек, было известным делом, но то, что он ПРОИГРАЕТ ЕЕ В КАРТЫ, выглядело каким-то бредом. Бредом, и только! Причем проиграет местным бандитам. Казалось, такое бывает только в кино, кино про дикий Запад или мафиозные времена Великой депрессии. Но нет! Это случилось с ними, здесь и сейчас, в двадцать первом веке, считай, посреди цивилизации.

В залог бандиты забрали у него все – документы, остатки денег, телефон, ключи от машины. В общем, им было теперь даже не сбежать из этого мотеля. Они оказались в настоящей западне. Ведь это заведение, оказывается, принадлежало их главарю, а в номерах не было телефонов. В придачу ко всему в коридоре они поставили своего охранника, это его тень зловеще мелькнула там.

Края-то между тем были дикие, полнейшая глухомань, если что, попробуй их здесь найти. Ситуация сложилась – хуже некуда, и, глядя на то бледнеющего, то краснеющего мужа, она поняла, что все серьезно. Это оказался вовсе не глупый розыгрыш, как можно было подумать сначала.

– Не предполагал, что так все обернется, – жалобно блеял муж, – кто знал, что нарвусь на местных бандитов. Нас отсюда не выпустят… И это не шутки… – от него несло коньяком. Похоже, его специально подпоили.

– Что значит «проиграл»?! – с негодованием возмутилась она, ей даже сложно было такое представить. – Я что, вещь какая-нибудь? Ты что несешь-то?

– Ну вот… Проиграл… – шмыгнул носом муж.

– Да как ты мог вообще на меня играть?! КАК!? Ты что, с ума сошел?!

– Н…не знаю. Н…не знаю, как это… п…получилось.

С ним бесполезно было говорить. Он явно выглядел неадекватным.

– И что!? Что теперь? – у нее аж голова закружилась от волнения. – Что значит «проиграл»?

– Ну… секс, – у мужа затряслись губы.

– Ты мое тело проиграл, что ли, подонок?! – она готова была убить его.

– Т…только на ночь, – чуть слышно пробормотал он, низко опустив голову и заикаясь.

– Ну спасибо! Спасибо, что не на органы! Тьфу! – и она, не выдержав, плюнула ему в рожу.

– Извини, – теперь уже совсем заплакал муж. – Извини… Сам не понимаю, как такое получилось… Извини…

Слава богу, они прихватили из машины пакет с продуктами и, налив себе воды, она залпом выпила стакан. Возникло ощущение, что еще чуть-чуть, и она грохнется в обморок от стресса. Бросив взгляд на бутылку виски, она быстро открыла ее и с ходу хватанула из горлышка. Голова стала кружиться чуть меньше.

– Ну и как ты себе это представляешь?! – немного отойдя, ненавидяще сверлила она взглядом вжавшегося в кресло мужа. Все это время он молча сидел с обосравшимся видом и шмыгал носом.

– Что? – виновато поднял он от пола глаза.

– Как «что»?! Сам же сказал «секс». Рассказывай, что за приключение мне в карты наиграл, мудила.

– Это будет… – замялся муж, – секс втроем. Таково условие. К нам присоединится их главарь. Я договорился… только он и больше никого.

– Успокоил, – злобно усмехнулась она. – Хорошо хоть, не вся деревня пялить будет, – и она плеснула себе еще в стакан виски.

– Ну… да. Сначала они вообще все трое хотели.

– Скотина! – и она глотнула очередную порцию виски, иначе нервы не выдержали бы.

– Извини… Извини, пожалуйста, – у него вновь затряслись губы.

– Никогда тебе этого не прощу, свинья! – сжала она кулаки.

– У нас теперь нет выхода, – вновь заскулил муж. Похоже, его реально запугали.

– Попутешествовали, называется… Ну ладно, кончай ныть! – не скрывая раздражения, рявкнула она на мужа. – Коли вляпались, и выхода нет. Я так понимаю, что они там ждут, – и она кивнула на дверь номера.

– Ну, да… – и муж взглянул на часы. – Пять минут и все.

– Что «все»?!

– Плохо будет совсем… Очень… плохо.

– Ладно, не пугай! – храбрилась она, хотя на самом деле под ложечкой у нее засосало. Муж ведь был не из робкого десятка, а тут – словно побитая собака. – Говори, что делать придется.

– Ты и я, и он… еще.

– Только чтобы я этого ублюдка не видела! – брезгливо поморщилась она, а что ей оставалось делать? Других вариантов, похоже, не было. – Не выдержу такого. Завяжешь мне глаза.

– Главное – расслабься, – муж еще и инструктировал ее, кретин! – Ты будешь брать у меня в рот, а он войдет в тебя сзади.

– Ну, блядь! Дождешься ты у меня! – не выдержав, матюгнулась она и еле сдержалась, чтобы не дать ему в рожу. Такого унижения она не могла себе и представить. Да еще вот так, с подачи родного мужа.

…К приходу бандита они еще немного выпили. Ей надо было хоть как-то расслабиться, и муж, как мог, успокаивал ее. Раздев ее догола, он завязал ей глаза. Ее реально трясло, и она очередной раз хватанула виски. В общей сложности это было уже больше половины бутылки, и если бы не такой стресс, то она, наверное, лежала бы пьяная под столом, а тут – чуть заметное головокружение и почти ясная голова. Зато страх почти пропал, и это было важно. Она просто чувствовала, будто собирается прыгать в бездну, по пьяни, разумеется.

…Скрипнула дверь номера.

– Ну что, приготовил свою телку? – вздрогнув от этого рыка, она буквально обмерла. Волна страха накатила вновь, наверное, надо было выпить всю бутылку. Мелкая дрожь стала сотрясать ее тело, а дыхание перехватило. – Задолбало уже ждать! Пацанов хотел послать, – в голосе неприятного гостя чувствовалось откровенное раздражение.

– Да… мы… вот… – проблеял муж, указывая на нее, сидящую обнаженной в углу номера, в кресле, с повязкой на глазах.

– Ага! Хорошо! Голая она у тебя еще лучше смотрится! – одобрительно зацокал языком бандит. – Я-то сразу ее заприметил, как вы зашли. Во, думаю, баба у парня! Мне бы такую. А тут ты как раз и в карты просрал, – и бандит с довольным видом загоготал.

– Ну… э… – промямлил муж, вытирая со лба испарину.

– А че глаза завязали-то? – удивился главарь. – Хотя, в общем, и лучше будет. Лучше нам не помнить друг друга. Как говорится, меньше знаешь, крепче спишь, – и он опять громко заржал. Видно, настроение у него резко поднялось.

– Да… – хотела она было что-то сказать в ответ, но осеклась, зачем было дразнить этого подонка. Ведь они с мужем, по сути, были его заложниками.

– Ну и правильно! – хмыкнул бандит. – На фига нам тут дискуссии устраивать? А ну-ка встань лучше! – подойдя, поднял он ее за руку с кресла. – Хочу рассмотреть как следует. А ты наоборот, сядь пока, – повернулся он к мужу, указывая на стул. – Не маячь тут перед глазами, не отвлекай от такой красоты.

– Э… – муж тоже было открыл рот, но благоразумно сдержался, да и что ему, собственно, было говорить.

– Жопа-то у твоей жены класс! – звонко похлопал ее бандит по заду, обращаясь к нему. Похоже, он не собирался церемониться. – Люблю, блядь, когда есть что потрогать. Чувствуешь сразу женщину, а не хер знает что. Ах, какие аппетитные булки! Так и хочется их сразу потискать, – и он заставил ее вновь вздрогнуть, схватившись обеими руками за голые ягодицы.

Сжав зубы, она еле сдержалась, чтобы не дать ему по лапам. Это, наверное, было опасно. По жадности тискающих ее ладоней она поняла, что бандит возбуждается, и почувствовала, как накатывает внутренняя дрожь.

Штаны у него спереди начали заметно топорщиться, а в глазах появился хищный блеск.

Не выдержав этого зрелища, муж отвернулся, а затем вновь налил себе виски.

– Ага! – одобрительно хмыкнул бандит. – И мне плесни чуток. Да и бабе твоей, похоже, не помешает. Мандражит ее че-то, а зря. Хошь вискаря еще накинуть, а? – обратился он к ней, не убирая лапы с ее попы. – Расслабишься побольше.

– Х…хочу, – с трудом сдерживала она дрожь, вырывающуюся наружу.

– Не пробовала еще с двумя мужиками, что ли? Че такого-то? Впервой?

– Д…да, – и она почувствовала, как муж вкладывает ей в руку стакан.

Обжигающий глоток виски сначала провалился в желудок, а затем мгновенно ударил в голову. Она покачнулась и резко выдохнула. Стало действительно легче.

«Надо вообще все выкинуть из головы! – мелькнула вдруг у нее мысль. – Вообще! Нет меня тут. Сон!» – и, схватившись за эту идею, как за спасательный круг, она постаралась абстрагироваться от происходящего.

– Молодец, бля! – одобрительно похлопал ее по заду бандюга, начиная расстегивать брюки. – Правильная у тебя телка, приятель! – обернулся он к мужу. – Давай начнем. Че сидишь?

– Ну… – неуверенно приподнялся муж с кресла. – Что?..

– Как что?! – искренне удивился бандит. – Договорились же обо всем! У тебя сосет, а я сзади вдуваю. Такие булки, грех не вдуть, – и он вновь похабно заржал, снимая штаны с трусами. – Раздевайся и садись опять на стул. Хочу, чтобы вы оба голые были. Так прикольнее. Не тяни резину, у меня уже стояк, сечешь? Такая жопа у твоей бабы аппетитная, аж яйца зудят.

Суетливо раздевшись, муж вновь сел на стул, и бандит подвел ее к нему, инструктируя по ходу, так, будто они репетировали номер в цирке, а не собирались устроить грязную групповуху с насилием.

– Ты, главное, расслабься! Не заморачивайся нихера. Ничего особенного не происходит. Подумаешь, два мужика тебя одновременно пялят! Да один из них еще и твой муж. Безопасно, кайфово, по-доброму. Лучше не бывает. Забей, и все! Забей и кайфуй сама. Лови момент. Куча баб мечтают, чтобы вот так.

– Да уж! – не выдержав, отпустила реплику она. – Мечтают…

– А то! Два хера у тебя сразу. Чем не кайф?! – похоже, искренне разглагольствовал бандит, подведя ее к мужу и ставя в позу. – Наклоняйся теперь давай. А ты помогай, – обратился он к мужу. – Че сидишь, как на именинах? В рот ей начинай давать.

– Все будет хорошо, не бойся, – успокаивая, начал гладить ее по голове муж, направляя ее губы к своему члену. – Давай, малыш.

– Скотина! – буркнула она и заглотила в рот.

Липкие руки вновь стали жадно ощупывать ее ягодицы. Так, словно это был кусок мяса на дешевом рынке. Смачно харкнув на пальцы, бандит грубо сунул их во влагалище, заставив ее очередной раз всхлипнуть. Холодная испарина выступила у нее на лбу. Затаив дыхание, она почувствовала, как горячий кол хищно примеряется к ее влагалищу.

– Выше, выше задницу подними, – хрипел позади бандит, – булки лучше раздвинутся.

Чувствуя, как во рту твердеет член мужа (похоже, он оказался полным извращенцем), она сильнее прогнула спину, стоя внаклонку и придерживаясь руками за бедра мужа.

– Ха! – с хрипом загнал ей бандит до упора член, и ее будто ударило током.

– Спокойно! – придержал ее за плечи муж, не давая завалиться вперед. – Расслабься. Спокойно. Все нормально.

«Нормально?! – и ей захотелось откусить от злобы член. Не был бы ты, скотина, моим мужем, откусила бы точно. – Сволочь! Ну ладно, забыли. Сон это. Сон и все!» – вновь стала она успокаивать себя в уме, стараясь действительно расслабиться.

– Нормально, конечно! – словно поймал эти мысли бандит и прижал рукой ее голову к лобку мужа. – Соси, не отвлекайся. На самом деле нормально. И вот так нормально! И вот так! И так! И так!.. – начал он вовсю долбить ее сзади.

«Сон! Сон! Сон!..» – покачивалось у нее в голове, а два члена внутри все ощутимей твердели…

Больше она никогда не позволяла мужу играть в карты.

 

48. Закрытый клуб

Париж – город романтики и любви. Кто бы не согласился с этим! И когда Николай предложил ей отметить пятую годовщину свадьбы, проведя неделю во французской столице, у Ани аж свело дыхание от предвкушения. О таком можно было только мечтать!

Они тщательно готовились к этой поездке, ну а поскольку та имела романтическую направленность, то решили посетить соответствующие места. Посоветовавшись со знакомыми и порывшись в Интернете, составили предварительный список: «Lido de Paris», «Moulin Rouge», «Le Crazy Horse de Paris», заведения Плас-Пигаль… В общем, все, что связано с пикантной ночной жизнью столицы любви. Хотелось окунуться в ее атмосферу по полной.

…В Париже уже наступила весна, и это тем более кружило голову. Начали они с «классики жанра», постепенно углубляясь в тему. Первым было кабаре «Moulin Rouge», затем «Lido de Paris», «Le Crazy Horse de Paris». Оно, кстати, оказалось самым интересным. По крайней мере, в составе труппы не было явно многодетных мамаш в штопаных колготках. Ну да ладно. «Пить надо было больше», – пошутил Николай, и они продолжили изучать ночной Париж. Последовали более откровенные стрип-шоу на Плас-Пигаль… Захотелось чего-нибудь неформального, оставалось-то всего два дня.

И Николай вспомнил рассказ друга. Тот с женой как-то посетил свингер-клуб… В Берлине, правда. Они были вполне нормальной парой, но также уже немного скучающей в постели. Вот и захотелось попробовать чего-то новенького. Не групповика, конечно, но так, хотя бы вживую посмотреть. В результате получилось, как хотели. Сами они позанимались сексом вдвоем, закрывшись в кабинке, но и на чужие безобразия поглазеть умудрились. От того и возбудились оба как надо.

Та история впечатлила Николая. Оставалось только найти подобный клуб в Париже.

Порывшись в Интернете, они наконец разыскали некое заведение. Уверенности, конечно, не было, что нашли то, что надо, но свингер-клуб тот, вроде, был приличным и с хорошей репутацией, судя по отзывам. Правда, на английском языке их было мало, а французского они, к сожалению, не знали.

«Не понравится, уйдем, и все, какие вопросы, – приободрил ее Николай (вообще-то это была его затея, сама Аня на такое никогда бы не пошла), – в любом случае вписываться никуда не будем, просто посмотрим, и все дела». «Ну да ладно, – решила она, – уж коли пошла такая пьянка, почему бы не взглянуть на это безобразие краем глаза. Интересно ведь все-таки. Муж-то рядом будет, что бояться? Выпью побольше для смелости, и все. Главное, от Коли далеко не отходить».

…Клуб был закрытым, в результате оказалось не так просто попасть туда, и сначала им отказали, но Николаем овладел какой-то азарт. Теперь ему уже непременно хотелось посмотреть это заведение. На переговоры была потрачена вся первая половина следующего дня, и им наконец уступили, да и то только после того, как узнали, что они семейная пара, остановившаяся в очень дорогом отеле и готовая купить VIP-билеты. В итоге их попросили заполнить подробные анкеты и прислать фотографии в полный рост с хорошо видным лицом, предупредив, что в случае несовпадения их в клуб не пустят. «Ну и хорошо, что так, – решили они, – значит, публика у них, по крайней мере, приличная. А сами мы там будем в первый и последний раз. Фоток же в голом виде никто с нас не просит!»

Пара они были видная, и заочный тест прошли с успехом. Оставалось только выполнить условия дресс-кода, и вход в желанный клуб можно было считать открытым. Условия эти оказались простыми: мужчины приходят туда в темных костюмах, а дамы – надев под вечернее платье эротическое белье. Костюм Николаю они как раз собирались купить, подходящее платье у нее с собой оказалось, а уж с таким бельем в Париже проблем не было, только свистни.

В результате на подготовку к завершающему мероприятию в Париже у них ушел целый день, но уж больно хотелось поставить достойную точку в таком романтическом путешествии.

В клубе их ждали к одиннадцати вечера, оставалось время как следует выпить для смелости. По крайней мере, Ане это было необходимо, ее нет-нет да и охватывал мандраж.

Но постепенно идея мужа все больше стала привлекать ее, она тоже ощутила признаки необычного азарта, видно, походы по эротическим шоу давали о себе знать, пробудив в ней что-то особенное. Это был именно азарт и какое-то дурманящее предвкушение, она сама себе удивилась, почувствовав такое. Целый день подшучивая над затеянным, они оба потихоньку заводились, не признаваясь друг другу в этом, даже непонятно, почему. Возникло ощущение какой-то особой, запретной игры, и именно эта запретность манила каждого из них больше всего. Поэтому, когда уже к вечеру они стали подбирать ей эротическое белье в специальном магазине, Аня вдруг почувствовала, что возбуждается от мысли о предстоящем, что-то происходило с ней, и такое случилось впервые, она не узнавала себя. Ей было и боязно, и интересно, она и сомневалась, и любопытствовала, ее что-то смущало и влекло одновременно, ее словно затягивало в какой-то необычный водоворот.

– Волнуешься, что ли? – заметил Николай ее состояние. – Не хочешь, не пойдем.

– Да не особо, – слукавила она, глядя на себя в зеркало и стараясь не выдавать голосом волнения. Ей почему-то не хотелось, чтобы муж чувствовал его, она стеснялась пробуждения в себе ЭТОГО.

– Вижу же. Что притворяешься? – погладил он ее обнаженные ягодицы (выбранное белье было чистой декорацией, лишь дразняще подчеркивающей наготу). От этого прикосновения у Ани по спине пробежала волна мурашек, а зеркало как будто качнулась. – Боишься, наверное? – похоже, он неправильно истолковал ее реакцию. – Давай тогда отменим эту затею.

– Думаю, не стоит уже метаться, – проглотив слюну, как можно спокойнее ответила она. – Решили ведь посмотреть. Выпьем только в баре для смелости, и все.

…Постепенно приближалось оговоренное время. От гостиницы до клуба было не очень далеко, и они решили пройтись пешком. Одевшись как положено, они продвигались в сторону клуба, заворачивая по дороге в приглянувшиеся бары. Анино волнение все больше усиливалось, она даже почти не пьянела, чувствуя, что голова начинает кружиться совсем не от спиртного, но она старалась выглядеть расслабленно-веселой, не выдавая себя мужу. Между тем тот и сам волновался, она чувствовала это, и такое его волнение еще сильнее заводило ее. Это чем-то было даже увлекательно.

…Внешне дверь в клуб ничем не выделялась. Не было ни вывески, ни каких-либо опознавательных знаков. Им не сразу удалось разыскать ее, и, если бы не похожая на них парочка, мелькнувшая в проеме арки, вряд ли они нашли бы этот клуб, даже имея подробное описание, присланное администратором.

Перед входом висел яркий фонарь, и, судя по всему, их внимательно рассмотрели, прежде чем пустить внутрь. Аня проглотила комок волнения, словно ей предстоял прыжок с парашютом, хотя странно, ведь им ничего не угрожало, и все это было лишь веселой забавой. Между тем она чувствовала внутреннюю дрожь, готовую вот-вот вырваться наружу. Но, к ее удивлению, это была дрожь не от страха, а от какого-то необычного возбуждения, все отчетливее всплывающего откуда-то изнутри помимо ее воли. Все больше пьянея от этого странного чувства, она не могла понять, что происходит с ней, и с интересом прислушивалась к своим ощущениям, открывая что-то новое в себе.

– Bonsoir! – дверь наконец открылась. На них внимательно смотрели карие глаза стоящей в проеме высокой женщины. Она была элегантно одета во все черное и выглядела очень красиво, отчасти даже таинственно. – Николай и Анна? – приветливо кивнула она, приглашая их жестом внутрь и уступая дорогу.

Они зашли.

– Говорите по-французски? – обращаясь к Николаю, она мягко увлекла внутрь Анну, придержав ее за локоть и оценивающе скользнув взглядом вдоль ее фигуры.

– К сожалению, нет. По-английски, – улыбнулся в ответ Николай.

– Тогда извините, мой английский плоховат. Надеюсь, поймем друг друга. Я Жаннет – старший администратор клуба. Идите за мной, я сейчас все объясню. Уверена, вам понравится. Нашу цену знаете?

– Да, нам написали. Кредитки принимаете? – похоже, начал осваиваться Николай, в то время как Аня по-прежнему боролась с внутренней дрожью.

– Конечно, принимаем! Сейчас заплатите, и пройдем в гардероб, а затем к бару. Там объясню все подробнее. У нас очень хороший клуб, – подчеркнула она. – Публика крайне приличная. Можете не волноваться, – видно, она чувствовала Анино состояние, от опытного глаза этого было не скрыть.

В гардеробе Ане следовало снять платье, оставшись в одном белье! Это было сюрпризом, сайт клуба не содержал таких подробностей. Чуть растерявшись, они переглянулись с Николаем, но сомневаться было уже поздно, да и что им оставалось делать? Не уходить же было теперь. Впрочем, странного ничего не происходило, ведь они пришли в специальное заведение, и, поборов смущение, она кивнула мужу, а затем повернулась к нему спиной, чтобы тот помог ей расстегнуть молнию платья.

На высоких каблуках, в ярко-красном открытом белье, вызывающе подчеркивающем все достоинства ее фигуры, Аня выглядела очень сексуально, и, поймав взглядом собственное отражение в зеркале, она почувствовала сладкое покалывание в груди, в ней проснулось что-то эксгибиционистское.

– Очень хорошо смотритесь! – откровенно ощупала ее взглядом администратор и заговорщически подмигнула Николаю. – Думаю, мужчинам понравитесь.

Это слово «мужчины» прозвучало как само собой разумеющееся, и у Ани по спине пробежали мурашки, сценарий начинающейся игры и страшил, и интриговал своей неопределенностью. Она взяла мужа под локоть, но тут же почувствовала, что этот необычный страх имеет медовый привкус, дурманя и странно кружа голову.

– А какие у вас тут правила? – неспешно убирая бумажник, Николай делал вид, будто он абсолютно спокоен.

– Давайте пройдем к барной стойке и там все обсудим, – с чуть заметной хитрецой улыбнулась Жаннет. – Ценные вещи можете сдать на хранение. Но не волнуйтесь, у нас абсолютно безопасно.

«Можно подумать, что Николай волнуется за бумажник!» – вдруг усмехнулась про себя Анна, и от этой внезапной мысли-шутки ей стало намного легче, она поняла, что надо еще больше выпить и относиться к происходящему исключительно с юмором.

Бар находился недалеко от гардероба, и это успокаивало. Стало ясно, что при желании из клуба можно спокойно уйти, не проходя дальше внутрь.

Холл бара был достаточно большим и уютным. Все выглядело, как, наверное, и положено в таких заведениях: много красного цвета, полумрак, горящие свечи, восточный аромат, низкие диваны, бархат и кожа… Обстановка явно дышала эротикой. Это и расслабляло, и будоражило одновременно, это все больше интриговало, и Аня осторожно оглянулась, присматриваясь к публике, она по-прежнему чувствовала небольшой озноб, будучи не в силах с ним до конца справиться. Облокотившись о барную стойку, она взяла меню, продолжая краем глаза оценивать окружающее и одновременно прислушиваясь к самой себе, с ней что-то явно происходило.

В баре находилось человек десять посетителей. Все выглядели очень дружелюбно, спокойно общаясь и не спеша попивая из бокалов. Похоже, все были парами, женщины, как и она – в нижнем белье, а мужчины – в строгих костюмах. Такой разительный контраст сразу бросался в глаза, вызывая ощущение необычного спектакля, участниками которого они вдруг стали. Было в этом что-то дразняще-запретное, и, переглянувшись, они заказали себе по крепкому коктейлю, а затем пошли в угол, к уютному диванчику. Аня сразу почувствовала, что к ним начали присматриваться, скольжение взглядов вдоль ее полуобнаженного тела отозвалось очередной волной мурашек вдоль спины. Прямо на ходу она сделала крупный глоток холодного коктейля, словно пытаясь остудить вспышку вновь нахлынувшего волнения. Она продолжала удивляться самой себе.

В полумраке других лиц было практически не видно. Лишь некие контуры тел и блеск глаз, в которых отражалось мерцающее пламя свечей. Этот блеск был каким-то таинственным, словно здесь собралась закрытая масонская ложа, по крайней мере, такая мысль вдруг мелькнула в голове у Ани, и она улыбнулась ей. Ее все сильнее манила загадочная неопределенность происходящего. Манила и потихоньку затягивала в свою необычную интригу, а может, это коктейль оказался излишне крепким или в этом баре в него что-то подмешивали.

– Правила у нас очень простые, – негромко поясняла между тем Жаннет. – Заплатив за вход, вы никому ничем не обязаны. Можете просто посидеть здесь в баре и этим ограничиться. Некоторые так и поступают. Особенно новенькие поначалу. Но у нас в основном постоянные члены клуба. Присмотревшись и поняв, что здесь приличная публика, большинство начинает принимать участие в мероприятиях. Как правило, это увлекает. На первый раз и вы можете никуда не торопиться. Клуб работает до шести утра. Большинство придет позже. Этот столик очень удобный, почти всех сможете увидеть. Почувствуете, что за люди в клубе и, если захотите, придете еще.

– К сожалению, мы завтра улетаем, – якобы сокрушаясь, развел руками Николай. – Но вообще-то мы для начала хотели просто посмотреть… Как это у вас здесь…

– Просто посмотреть будет сложно, – улыбнулась Жаннет, мягко перебивая его. – Такое у нас сегодня мероприятие. Только что здесь сможете посидеть… Но в этом нет особого смысла.

– Жалко, что так, – вздохнул Николай и глотнул коктейль. – Специально к вам пришли.

– Ну что поделаешь. Но вы можете уйти, как только захотите. Здесь все абсолютно добровольно, – и Жаннет приветливо махнула рукой заходящей в клуб новой паре, которую пропустил охранник. – Ну, в общем, сами решайте. Я вас не уговариваю, – и она слегка притронулась к руке Ани. – Вижу, девушка больше всего волнуется. Напрасно. У нас очень интересно. Интересно и безопасно. Если что, у нас есть специальный медпункт, и потом можно пройти обработку.

– Обработку? – слегка поморщился Николай.

– Ну да. Для подстраховки, так сказать, – подмигнула ему Жаннет. – Если увлечетесь. Попробовать-то такое хоть раз в жизни стоит. Правда? – и она с хитрецой заглянула в глаза Ане, словно подначивая ее.

– Наверное, – чуть слышно выдохнула та и одним глотком допила свой коктейль.

– Ну, тогда советую еще присмотреться и, может, решитесь. Если надумаете, махните вон той девушке в углу. Ее зовут Кэти. Она все подскажет. По-английски говорит не очень, но тут все просто, разберетесь сами. Главное, не волнуйтесь, вы будете вместе в одном зале. Как сказала, уйти сможете в любой момент. Извините, мне пора, – встала она с дивана. – Пришли новые гости.

Они заказали еще по крепкому коктейлю и стали с интересом присматриваться к окружающей публике, сидя в обнимочку и потихоньку переговариваясь. По-своему это было чем-то даже забавно, хоть они пока еще и не поняли, как тут все происходит.

Жаннет встретила еще одну пару, и, пока те проходили мимо, Аня с Николаем смогли хорошо рассмотреть их. Поджарый мулат и фигуристая блондинка, практически голая, причем оба выглядели довольно-таки сексуально. «Интересно, как они смотрятся в сексе?» – вдруг мелькнуло у Ани в голове, и она краем глаза взглянула на мужа. Словно прочитав ее шальные мысли, тот заговорщически наклонился к ней.

– Я тоже так думаю, – шепнул он ей на ухо, и они хором прыснули. Мулат на ходу оглянулся и приветливо улыбнулся им. Его взгляд чиркнул по еле прикрытой Аниной груди, и она вдруг почувствовала, как напрягаются соски. Сделав очередной глоток коктейля, она откинулась на спинку дивана, переваривая свои ощущения. «Ну ни фига себе! – мелькнула у нее мысль. – Во я даю! И не предполагала, что все это так подействует… А мулат-то, поганец, буквально сожрал меня взглядом!»

Практически не задерживаясь в баре, новая парочка исчезла. Чмокнув друг друга в губы, они разошлись в разные двери, находящиеся по противоположным сторонам от стойки.

– Смотри, как у них тут! – обратил на это внимание Николай. – Мужчины – в одну сторону, а женщины – в другую.

– Наверное, встречаются потом вместе где-то, – предположила Аня. – Это же свингер-клуб.

– Ну да, – весело хмыкнул Николай. – Не мальчики же с мальчиками, а девочки с девочками, – и они опять, давясь смехом, прикрыли рты. Выпитое давало о себе знать, и они совсем расслабились. Ведь с учетом «разогрева» по дороге допивалось уже по пятому коктейлю.

Народу в баре не прибавлялось. Никто особо не засиживался здесь. Парочки приходили, выпивали и, поболтав немного, скрывались в дверях у барной стойки. Видно было, что многие знакомы друг с другом. Как и уверяла Жаннет, публика здесь в основном оказалась приличная. Судя по всему, членство в клубе не было формальным. Расходясь в разные двери, парочки, как правило, нежно целовались, чувствовалось, что им не терпится встретиться где-то вновь. Аню начало раздирать любопытство. Тайна двух дверей все сильнее интриговала ее.

– А тот мулат-то тебе, по-моему, понравился, – ущипнул ее Николай за голую ягодицу.

– Ой! – громко вскрикнула Аня, и все обернулись в их сторону.

– Тише ты! Нас сейчас выведут, – сдержанно хихикнул Николай. – VIP-билеты сгорят.

И тут к ним подошла широко улыбающаяся Кэти.

– Ну что? – окинула она их вопросительным взглядом. – Освоились? Как вам у нас? Нравится? – ее английский действительно сложно было понять. Она скорее мурлыкала, чем говорила, имя «Кэти» ей невероятно шло. Аня аж рассмеялась невольно. Девушка-администратор между тем продолжала провокационно улыбаться, покачивая бедрами в такт льющейся из колонок музыке.

– Нравится, – кивнула ей в ответ Аня, расплываясь в ответной улыбке.

– И как вы? – хитровато прищурились кошачьи глаза. – Не надумали еще? – и она кивнула в сторону загадочных дверей. Очередная парочка, чмокнув друг друга, скрылась в их проемах.

У Ани вновь закололи сладкие иголочки в груди. Она вдруг осознала, что ее неудержимо влечет вся эта авантюра, ей очень, очень хочется рискнуть, так, будто она ставит на рулетку в казино и не может уже справиться с дурманом азарта.

Сделав еще глоток коктейля, она вопросительно взглянула на мужа, переводя на него стрелки и как бы снимая с себя ответственность, ведь это была его затея со свигнер-клубом.

– Не понравится, сразу уйдем, – понял тот ее без всяких слов.

– Пошли? – без спроса шевельнулись ее губы.

– А давай! – выдохнул Николай и, придерживая ее за талию, помог подняться с дивана.

– Вы у нас в первый раз? – кажется, это спросила Кэти.

– Ага, – чуть нервно хихикнула Аня.

– Тогда сначала я провожу девушку, а потом мужчину, – показала она жестом, понять ее было сложно. – Там дальше встретитесь, – пояснила она, кивнув за дверь и объединяя вместе ладони.

– Ну, вперед, малыш. Не бойся, иди. Я буду рядом, если что, – приободрил Аню муж. – Жди меня там, в сторонке, и все.

И, решительно выдохнув, так, будто она собралась махнуть стакан водки, Аня отбросила все сомнения. Поцеловав Николая в губы, она одним глотком допила свой коктейль и пошла вслед за администратором. Та взяла ее за руку и, ведя за собой, пыталась объяснить что-то на ломаном английском. Понять ее было сложно, да и голова у Ани уже слабо варила.

Они зашли в дверь и, пройдя буквально несколько метров по узкому коридору, оказались в хорошо освещенной комнате. Судя по всему, это была переодевалка. Небольшие ячейки-шкафчики с кодовыми замками, стопка халатов на тумбочке в углу и, похоже, душевая с туалетом за полупрозрачной стеклянной дверью.

– Раздевайтесь и набрасывайте халат, – поняла Аня по жестикуляции Кэти. – Открыв свободный шкафчик и хитровато прищурившись, та повернулась к ней. Волнение опять подступило к горлу, и Аня почувствовала знакомый внутренний озноб. У нее вновь возникло ощущение, что ей протягивают парашют перед прыжком в манящую бездну. Голова у нее закружилась, и, пытаясь расслабиться, она набрала в грудь побольше воздуха.

– Все нормально, не бойтесь, – видя Анино волнение, ободряюще погладила ее по руке администратор и, по-видимому, это сказала ей. – Там с мужем и встретитесь, – показала она на дверь в углу комнаты, словно это был выход на какую-то сцену. Сцену, где Ане предстояло сыграть непонятную роль. Она не знала сценария, абсолютно не представляла этой роли, но что-то неудержимо влекло ее на подмостки, она уже не могла повернуть назад, да и это теперь было бы нелепо.

Чувствуя, что головокружение усиливается, Аня согласно кивнула.

Загадочно улыбаясь, Кэти начала раздевать ее, а она позволяла это. Туфли, бюстгальтер, пояс для чулок, сами чулки, стринги, – администратор аккуратно уложила все в шкафчик и накинула халат на голое Анино тело. Между тем мелкая дрожь стала вырываться наружу, что-то странное творилось с ее головой, какое-то раздвоение личности. Теперь все происходило словно не с ней, а в каком-то эротическом сне, нереальном, мистическом, пропитывающем потом простыню, но почему-то Ане очень хотелось досмотреть этот сон до конца, и она безропотно повиновалась Кэти. Ободряюще подмигнув, та взяла ее за руку и увлекла за собой, в сторону второй двери, похоже, ей очень нравилось выводить новичков на сцену. Ноги у Ани плохо слушались, но она покорно шла, стараясь унять дрожь и чувствуя, как по спине бежит капелька пота. Она уже плохо соображала, что происходит, она просто следовала тому, что предусматривал сценарий клуба, она теперь принадлежала этой игре.

За первой дверью оказался небольшой и тоже ярко освещенный предбанник, на противоположном конце которого была еще одна дверь. Они вошли в него, и Анина дрожь усилилась. Она чувствовала, что вот-вот начнут стучать ее зубы. Глядя на нее, Кэти молча улыбалась, она любовалась ее состоянием. Плотно закрыв за спиной входную дверь в предбанник, она вновь с хитрецой подмигнула ей.

– М…мой муж? – голос у Ани теперь тоже дрожал.

– Там, – кивнула на вторую дверь Кэти и выключила свет в предбаннике. Наступила кромешная тьма. Аня замерла от неожиданности, не понимая, к чему все это. Между тем администратор нащупала в темноте ручку второй двери, открыла ее и, обняв Аню за талию, увлекла за собой куда-то дальше в темноту. Сил сопротивляться у нее не было, сон продолжался дальше, она стремительно проваливалась в него, от нее теперь ничего не зависело. Чуть подтолкнув Аню в спину, Кэти отпустила ее и внезапно исчезла. Позади чуть слышно хлопнула закрываемая дверь. Оставшись одна в загадочной темноте, Аня не успела даже сообразить, что произошло и где она.

Растерявшись, она замерла, не зная, что делать, и боясь пошевелиться. Кровь стучала у нее в висках, а дыхание перехватило. Дрожь стала просто сотрясать ее, а волнение усилилось до предела. Она ровным счетом ничего не понимала и не видела, потеряв ориентацию в пространстве и во времени, но чувствуя, что что-то происходит вокруг.

И ВДРУГ она поняла, что слышит… явные звуки… СЕКСА. Да, именно секса. Отчетливые, недвусмысленные и откровенные. Кто-то постанывал, кто-то шумно дышал, кто-то ритмично шлепал, кто-то всхлипывал и хрипел. Это, вне всякого сомнения, были звуки совокупления, причем любовью занималось несколько человек… Их было… много.

Аня стояла ни живая, ни мертвая, стараясь негромко дышать и не двигаться с места, ошарашено прислушиваясь к этим звукам и… постепенно переставая дрожать. Да, дрожь вдруг начала стремительно затихать, уходя куда-то внутрь и превращаясь в испарину на теле. Ее тело словно закипало изнутри. Голова у нее все сильнее кружилась, а дыхание стало очень частым. Она все стояла и прислушивалась к этим звукам, не понимая, что происходит с ней самой, с ее телом и разумом, не соображая, что ей теперь делать. Аня была просто ошарашена. Минута, две, три… Она потеряла счет времени в этой прострации, и вдруг какое-то неведомое чувство стало постепенно всплывать в ней. Страх, волнение, любопытство, предвкушение… Сразу все вместе… В сознании ее помутилось, а воздух стал каким-то слишком плотным. Чувство реальности утратилось полностью, и Аня уже была не уверена, что это действительно не сон.

И тут чьи-то руки дотронулись до нее в темноте. Вздрогнув, она поперхнулась воздухом, будучи не способной ни вымолвить слова, ни пошевелиться. Между тем, чуть подождав, руки медленно поползли вдоль ее тела, бесцеремонно ощупывая… Никто ничего не говорил, а у нее самой слова застряли в горле. Сон достиг своего апогея, и Аня не владела самой собой. Мелко-мелко дыша, она вновь начала часто дрожать.

Наконец руки поняли, что она – женщина и стали развязывать узел ее халата… Дрожь стала усиливаться… Сопротивляться не было сил, а язык по-прежнему не шевелился… Халат соскользнул вниз… или это кто-то снял его, подкравшись в темноте сзади… Дыхание вновь перехватило. Ане показалось, что она сейчас умрет.

Между тем явно мужские ладони стали с любопытством ощупывать ее обнаженное тело, не торопясь, поглаживая, разыскивая, исследуя формы. Плечи, спина, грудь, живот, бедра, вновь живот, грудь… Ее мякоть, округлость, упругость. Пальцы нашли соски, чуть сжали их, помяли, потеребили, убеждаясь в правильности находки… И вдруг те стали в ответ напрягаться… У Ани окончательно помутилось в голове, она не понимала, что с ней происходит, с ее разумом, сознанием, телом. И главное – телом, разум стремительно растворялся в темноте. Оно, ее обнаженное тело, внезапно перестало подчиняться сознанию, отказалось слушать доводы разума, оно стало жить своей собственной жизнью, оно начало стремительно вовлекаться в неведомую игру. Аня по-прежнему не могла говорить… А может, язык стал просто подыгрывать ее телу. Телу, которому не нужны были слова, которое вдруг начало покрываться сладкими мурашками, которое по-прежнему продолжало дрожать, но теперь уже не от страха. Видно, почувствовав это ее просыпающееся возбуждение, руки становились все смелее и раскованнее, и она ощутила, как в этих невидимых ладонях появилась нетерпеливая жадность. Поясница, бедра, низ живота, ягодицы, лобок… Кучерявая полоска его причесочки – уходящая вниз дорожка любви. Пальцы не стали пробираться дальше в ее промежность, почувствовав, что она инстинктивно сжимает ноги. Никто никуда не торопился, никто никому ничем не был обязан, никто никого не принуждал. Тела сами отдавались телам, и эти звуки начинали сводить с ума.

Взяв Аню за руки, ладони потянули ее вниз. Почему-то у нее не было сил сопротивляться, и колени подогнулись сами. Пол был каким-то мягким и ватным, как будто ее укладывали на огромную кровать… Звуки секса теперь раздавались совсем рядом. Они звучали в ее ушах все сильнее и отчетливее, завораживая, гипнотизируя, продолжая сводить с ума, и она покорно стала опускаться на пол, словно начав тонуть в этом безумном море стонов страсти.

К первым рукам присоединились вторые, помогая укладывать ее на мягкий пол и тоже жадно ощупывая, словно только и ждали появления нового женского тела. Всхлипнув, она попыталась было что-то сказать, но кто-то тут же закрыл ей рот своими губами, заполнив его горячим языком…

…Руки, пальцы, языки, губы, прижимающиеся к ней обнаженные тела. Ее трогали, ласкали, тискали, целовали и облизывали в темноте, и она все сильнее теряла ощущение реальности. Она уже не понимала, сколько человек ее одновременно ласкают, где мужские руки, а где женские, а только начала захлебываться в этом сумасшедшем водовороте ощущений. Кто-то сунул ей в ладонь эрегированный член… И она вдруг почувствовала, что в ней начинает просыпаться похоть. Похоть, которую невозможно было контролировать. Похоть, которая растворила последние остатки разума. Похоть, которой она принадлежала теперь целиком.

Ее тело с готовностью подставляло себя этим безумным ласкам, желание все сильнее закипало в крови, а руки сами стали жадно щупать чью-то наготу рядом, тоже наслаждаясь ею. Член в ее ладони начал деревенеть, рот заполнился горячей слюной, а ноги податливо раздвинулись под чьим-то напором. Ее тело уже откровенно истекало желанием, разогретым невидимым языком.

…Когда кто-то первый вошел в нее, она уже заглотила тот пульсирующий в ладони член, чувствуя, как чьи-то руки нетерпеливо тискают одну ее грудь, а какие-то губы жадно сосут вторую…

Что происходило с ней дальше, Аня не помнила. Ей только показалось, что сквозь туман одурения она услышала приглушенный голос мужа.

– Аня? Аня?! Ты здесь, Аня?!

Но ее рот был в это время заполнен, да и что она могла ответить теперь?

 

49. Бильярд по-взрослому

Осень наступила в этом году слишком рано, и город погрузился в унылость депрессии. Мерзкая морось без спросу лезла за шиворот, холодные языки ветра нагло ныряли под юбки девушкам, облизывая их сыростью, а его резкие порывы выворачивали наизнанку зонтики, заставляя всех чертыхаться, ежиться и с грустью вспоминать об ушедшем лете. Не хотелось соглашаться с этим насилием природы над настроением, смиряясь с тем, что жизнь начинает блекнуть. Еще немного солнца, еще голубизны моря, еще зелени пальм и желтизны песка… Нестерпимо потянуло сделать последний глоток лета.

С этим настроением она схватила листок бумаги и написала заявление боссу, наврав про заболевшую бабушку, а на самом деле бросившись искать горящие путевки в уходящее лето. Бойфренд составить компанию ей не смог, но лучшая подруга идею тут же подхватила, и они помчались в турагентство, отменив свидания, встречи, дела и выходы на тусовки – всего этого будет поуши осенью и зимой.

Легкие летние платья, яркий открытый купальник, кружевные ремешки босоножек, любимый крем для загара, пачка презервативов на всякий случай… «Стоп! А презики-то зачем? – удивилась она самой себе. – Ай, да ладно, пусть будут. Мало ли, роман какой-нибудь курортный вспыхнет! Жизнь ведь полна неожиданностей», – и она не стала сдавать назад. Чемодан был почти упакован, когда позвонила плачущая подруга, которую жестко кинул диктатор начальник, внезапно отменивший отпуск, что-то там неожиданно рухнуло в их делах.

Плюнув в направлении офиса подруги, она налила себе бокал вина, откусила кусочек яблока, затянулась сигареткой и решила не горевать. Лето ждало ее, и какие-то там чужие заморочки не могли быть поводом для грусти.

Отель она специально выбрала отдаленный от туристического центра, хотелось сбежать от городской суеты (тусовок ей по горло хватало и дома, в десятимиллионном мегаполисе). Три ресторана, два бара, спортивный центр, новый СПА, собственный пляж, дискотека по вечерам, хорошие отзывы в Интернете – судя по всему, проблем с компанией не ожидалось.

Увы, все оказалось совсем не так. Уже на первом ужине в гостиничном ресторане она поняла, что попала впросак, это была не ее поляна. Со всех сторон на ужин стали неторопливо стекаться бубнящие стайки публики пенсионного возраста. Кто-то под ручку, кто-то шаркая или прихрамывая, кто-то с тросточкой, а кто-то на инвалидной коляске. Она сидела, открыв рот, с кусочком засыхающей на вилке котлеты и не верила своим глазам. Это был пансионат престарелых, а не полный жизни курортный отель. При всем уважении к благородным сединам, проводить в окружении старичков отпускную неделю совсем не хотелось. Спешно доев свою котлету, она отправилась на разборки на рецепцию; информация в Интернете явно не соответствовала действительности.

– Ну, почему же?! – невозмутимо парировали ей. – Три ресторана, два бара, спортивный центр, новый СПА, собственный пляж, дискотека по вечерам, – все это в вашем полном распоряжении, ну а то, что осенью, в конце сезона дешевые путевки раскупают пенсионные фонды, так это известно любому. А отзывы, милая барышня, были написаны летом, в пик отпускного сезона.

Претензии предъявлять действительно было некому, опыт, как говорится, приходит с годами и шишками на морщинистом лбу. Намечался настоящий попадос! Пачка презиков рисковала остаться нераспечатанной, а демонстрировать откровенность купальника было некому. Предстояло валяться на пляже, мечтать о светлом будущем, побухивать в одиночку вечерами и мастурбировать втихую, если уж совсем подопрет. Как назло, iPad она свой взять забыла, а прихваченный роман проглотила уже в самолете, что-то ей там не спалось.

Барышней она была оптимистичной, умела во всем найти свои плюсы и, не собираясь унывать, быстренько составила оптимальную для такого случая программу. Ей очень, очень хотелось избежать ощущения дома престарелых. Итак. Во-первых, нужно было как можно меньше пересекаться со старичками в ресторане, и она скорректировала время «приема пищи», во-вторых, она забила себе лежак в дальнем углу пляжа, куда сложно было доковылять по песку, ну а в-третьих, ей пришлось доплатить за номер, чтобы перебраться на «дорогой» этаж, куда не дотянулись щупальца пенсионных фондов. Оставалась только проблема вечеров, совсем уж впадать в одинокое пьянство не хотелось, а первая же дискотека лишь подтвердила полный облом. Танцующие послевоенный фокстрот ветераны танцполов вызывали скорее жалостливые слезы умиления, чем драйв.

Последнее, что оставалось перед тем, как затупить у телевизора, это бильярд. Слава богу, хоть он тут оказался. Не то чтобы она особо увлекалась таким видом времяпрепровождения, но в их компании иногда этим баловались, поэтому, скуки ради, можно было погонять в одиночку шары, а заодно понаблюдать за людьми умеющими, и вот тут были в тему бывалые старички.

Собственно говоря, это и стало основной формой ее вечернего досуга – поужинать, взять коктейльчик, а затем спуститься в бильярдную, и так – день за днем.

Время шло, бронза загара стремительно темнела на теле, городские заботы выветривались из головы, ощущение беззаботного отдыха по-настоящему расслабляло… Все отчетливее хотелось секса. Прошла уже почти неделя ее воздержания, дурные мысли назойливо лезли в голову, она стала уже присматриваться к официантам в ресторане, понимая, что это дохлый номер, и уж лучше переориентироваться на упругую струю душа. Намечалась нежная гармония с самой собой… «А может, и удастся продержаться до бойфренда, – хихикнула она про себя, – вот уж оттрахаю его тогда по полной!»

Наступил предпоследний день отдыха. Судя по пустоте на пляже и в «столовке», растворившийся в небе чартер унес на Родину ветеранов войны и труда, ей даже стало немного одиноко.

Как всегда, поужинав, она прихватила в баре «Кампари Оранж» и по сложившейся привычке спустилась в бильярдную, надеясь, что хоть кто-то опоздал на самолет или купил путевку в обход пенсионного фонда. И… о чудо! К своему удивлению она застала там двоих незнакомых мужчин, увлеченно разыгрывающих партию. Это было что-то новенькое в их затхлом королевстве, она видела джентльменов впервые. Оба были довольно приличными на вид, хоть и смотрелись немного контрастно: один – высокий, под два метра, с бейсболкой на голове, а второй – чуть ниже ростом, но покрепче. Высокий выглядел довольно-таки интеллигентно: он был в очках, с короткой стильной щетиной, поджарый. Его приятель смотрелся чуть грубее внешне, со спортивной стрижкой и явно подкачанный в зале. Но, во всяком случае, это были хоть не старички, и, очевидно, во Второй мировой им воевать не доводилось.

«И где же вы болтались всю эту неделю, парни, пока я дохла тут от скуки?! Улетать же уже завтра вечером», – с досадой подумала она и, поздоровавшись, взяла кий. Гоняя шары на втором столе и чувствуя их присутствие, она краем глаза наблюдала, как незнакомцы разыгрывают партию рядом. Играли они довольно-таки неплохо, хоть и на любительском уровне. Оживленно переговариваясь между собой и подтрунивая над своими промахами, они искоса поглядывали на нее, видно, и она их заинтересовала.

Допив коктейль, она поставила бокал на тумбочку в углу комнаты, рядом с двумя стаканами из-под виски, и вновь подошла к своему столу.

– Девушка, вы не совсем правильно бьете, – обратился к ней высокий. – Ничего, что с советами лезу?

– Ну конечно, ничего! – улыбнулась она в ответ. – Я вообще-то начинающая. Так, пробую тут от скуки. Мало ли, в компании играть придется.

– А что, здесь совсем скучно?

– Да вообще! – выплеснула она наболевшее, не выдержав, словно у нее прорвался нарыв. – Одни старички да бабульки!

– А я смотрю – нет, вроде, – улыбнувшись, окинул он ее оценивающим взглядом.

– Да я одна тут такая! – вновь вскинулась она, и прозвучало это как «глас вопиющего в пустыне», вызвав новые улыбки у мужчин.

– Зато какая! – шутливо подхватил невысокий, бросив взгляд на ее короткую юбку.

– Хорошо вам тут шутить! – не унималась она. – Вы-то, похоже, только приехали, а я в этом пансионате престарелых, считай, неделю торчу.

– Жуть какая! – продолжал прикалываться крепыш, видно, ему понравилась ее горячность.

– Да ну вас! – рассмеялась она. – Наболело просто. Не обращайте внимания.

– Ну, как тут не обращать?! – вновь скользнул он вдоль ее фигуры взглядом. – Коли уж так скучно.

И теперь уже они вместе рассмеялись, хором; разговор-то получался забавным.

– Слушайте, давайте еще по дижестиву выпьем! – бросил свежую идею высокий. – А то ужин у них тут явно поздний. Да еще и баранину в придачу подсунули. Тяжеловато перед сном. Как вы? – и он кивнул в сторону ее пустого бокала.

– Ну… давайте, – лишь на секунду замявшись, согласилась она.

– За знакомство заодно выпьем, – вновь подхватил невысокий. – Я – Сергей.

– Жанна, – пожала она протянутую им руку.

– Евгений, – представится тот, что был в бейсболке.

– Вам еще «Кампари Оранж»? – направляясь в сторону бара, вопросительно взглянул на нее Сергей.

– Ага, – кивнула она, обрабатывая мелком торец кия.

– Показать, как правильней надо? – подошел к ней ближе Евгений.

– Покажите, – согласно кивнула она.

– Начнем с того, как вы держите кий. Смотрите, как правильней… – и он начал обучать ее.

И пока они занимались этим ключевым в бильярде вопросом, вернувшийся Сергей принес новую выпивку: две порции виски и «Кампари Оранж».

– Брэйк, – протянул он ей бокал с коктейлем, отдавая второй стакан виски приятелю.

– За знакомство! – чокнулся с ней тот.

– Приятно познакомиться, – чокнулась она и с Сергеем.

– Весьма, – улыбнулся тот в ответ.

– На самом деле вы не представляете, как тут было тоскливо в окружении пенсионеров! – сделав крупный глоток коктейля, вновь пожаловалась она. – Хорошо хоть, под конец вы приехал, – ей уже была приятна ее новая компания. Мужчины оказались очень приветливыми и располагали к себе.

– Да и мы рады встретить тут такую девушку, – вновь чокнулся с ней Евгений. – Правда, Серж?

– Не то слово! – подмигнул ему приятель.

Так за разговорами и шутками они продолжили ее обучение, отрабатывая правильное положение руки и четкость удара. Как-то незаметно Сергей принес ей третий «Кампари Оранж», атмосфера становилась все более доброжелательной. Шутки, комплименты, знаки внимания… Наконец-то ей не было скучно.

– Поиграем теперь втроем? – предложил Евгений. – А уже по ходу будем корректировать технику.

– Давайте! – с готовностью согласилась она и расстегнула вторую пуговицу блузки. Она слишком обтягивала грудь, сковывая движения во время прицеливания.

– Я и смотрю, вам неудобно, – улыбнулся Сергей, бросив взгляд в вырез блузки, ведь на ней был надет весьма открытый бюстгальтер.

Этот его взгляд не остался незамеченным ею, наконец-то появилась возможность хоть немного пококетничать, и она ощутила признаки приятного волнения. Еще один глоток коктейля, и она вновь взяла в руку кий.

Играя, мужчины стали смелеть в общении, отпуская фривольные шуточки и начиная заигрывать с ней. Она же сама окончательно расслабилась, видно, кампари бармен не пожалел. Манера их общения становилась все более раскованной, это почему-то нравилось ей, веселя, увлекая и раззадоривая. Она смеялась и отпускала ответные шуточки, дразня и провоцируя обоих приятелей. Им, похоже, нравилась такое ее настроение.

Новый глоток «Кампари Оранж», удачно загнанный в лузу шар, счастливый смех, радостное хлопание в ладоши и поздравляющий поцелуй-касание в губы, в шутку как бы, но при этом Евгений чуть прижал ее к себе. Голова у нее ощутимо закружилась, а приятное волнение прокатило новой волной. Эти парни ей все больше нравились, бильярд на троих оказался забавной игрой.

– И все-таки вы неправильно бьете, – мягко обнял ее за талию Евгений. – Надо ниже наклоняться. Берите снова кий, покажу, как.

Его рука была приятно сильной, и она не стала вырываться, да и зачем это, собственно говоря, было нужно, ведь ей же следовало научиться играть правильно. Такие мысли мешали ей не терять бдительности, этот коктейль был явно крепче прежнего.

Она склонилась над столом, прицеливаясь под руководством Евгения к шару, а он стал корректировать руками положение ее тела.

– Поясницу больше прогните. Вот так, – поддерживая ее одной рукой снизу, второй он надавил на спину. – А грудь и голову приподнимите выше, удобней будет целиться. Вот так, – и его нижняя рука скользнула к груди, чуть заметно тронула ее, а затем вернулась назад, к кию.

– Мне так не совсем удобно! – выдохнула она, поежившись от ощущения наглости его ладони. – Вперед заваливаюсь.

– Так попу надо назад подать! Что вы на стол-то ложитесь? – подошел к ней сзади Сергей. – Ты, Женя, помогай ей правильно держать спину, а я скорректирую положение задней части тела.

– А что, это принципиально важно? – чувствуя на своем теле их руки, оглянулась на него она. Сергей откровенно любовался ее туго обтянутой юбкой попой.

«Не зря любимую юбку надела! – мелькнула у нее шальная мысль. – Приятно вот так подразнить парня!» Похоже, кампари делал свое дело.

– Конечно, важно! Правильная стойка все и определяет. Иначе вы просто собьете линию удара, потеряв в последний момент равновесие.

– Вот как! Ну, тогда показывайте, как нужно.

– Зад надо сильнее выпятить, – и он взялся руками за ее бедра. – Сейчас покажу, расслабьтесь.

– Вот так, да? – подала она ему навстречу попу, хихикнув, эти их выходки невероятно смешили.

– Да, так намного лучше, – ладони Сергея продолжали удерживать ее бедра. – Такое положение тела правильнее. Так устойчивее. Мы как бы сместили назад центр тяжести, – и он слегка погладил ее зад. – Чувствуете это?

– Чувствую… – еще бы она не почувствовала его вольничания! Пора было, наверное, дать ему по рукам, но она не стала этого делать. Почему – не понимала сама. Спишем все на «Кампари Оранж» и на пенсионеров-старичков. Застоялась девушка.

– Прекрасно! А теперь еще чуть ниже нагнитесь, – продолжил между тем свой инструктаж Евгений. – За задней частью тела будет следить Сергей, а я подправлю переднюю.

– Ну давайте, – вновь хихикнула она, чувствуя, что, пожалуй, уже немного заигрывается. Как-то ей было не сдержать свои шалости.

– Продолжайте удерживать так вес тела, – поучал ее Евгений. – Доверьтесь Сергею, расслабьтесь, он вас поддерживает, – и она почувствовала, как руки сзади откровенно наглеют. – Вот так, хорошо! А сами ложитесь на мою ладонь. Почувствуйте правильное положение. Но блузка, смотрю, вас по-прежнему сковывает, – и, скользнув ладонью вдоль ее груди, он расстегнул еще одну пуговицу. Она и глазом моргнуть не успела, на блузке оставалась всего одна застегнутая пуговица.

– Да вы меня тут, похоже, тискаете, парни! – захохотала она, приподнимаясь. – За кого меня принимаете? Я тут, понимаешь, порядочная девушка, а вы… Да еще вдвоем!

– Да ничего мы вас не тискаем! – подмигнул приятелю Сергей. – Учим правильно играть, и все. Эй! Послушайте, бар-то закрывается, – взглянул он на часы. – Еще кто-нибудь что-то хочет, я схожу себе за вискариком.

– Да я уже и так пьяная, – засмеялась она. – Мне-то точно хорошо. Расслабься здесь с вами…

– Мелочь есть у кого? – порылся Сергей в кошельке. – Пять евро. Надо бы бармену оставить, а у меня только крупные. Не разменял еще.

– У меня есть! – схватила она лежащую на кресле сумочку. Каблук подогнулся, взмахнув руками, она пошатнулась и, если бы не подхватившая ее рука Сергея, то точно бы растянулась на полу. Вылетев из ее руки, сумочка сделала пару кульбитов в воздухе и шлепнулась на пол, разбрасывая вокруг содержимое. Губная помада, кошелек, ключи от номера, мобильник, всякая мелочь и… яркая пачка презиков. Она картинно спланировала прямо под ноги Евгению.

«Во, блин! – матюгнулась про себя она, вспомнив, что переложила презервативы в сумочку, разбирая чемодан по приезде в гостиницу. – Забыла про них совсем! И что их в сумку сунула? Сказалась, видно, клубная привычка». Прикольней ситуацию сложно было представить.

Улыбаясь, Евгений поднял пачку с пола.

– Не подумайте чего, парни, – стараясь выглядеть невозмутимой, как ни в чем не бывало достала она из кошелька пятиевровую купюру и протянула ее Сергею. – Даже не знаю, как они там оказались.

– На таможне подсунули, сволочи, – подмигнул он ей, направляясь в сторону бара. – Компромат решили завести.

– Особо прочные. С дополнительной смазкой, – разглядывал между тем упаковку Евгений. – Я тоже такие предпочитаю на отдыхе.

– Не прикалывайся! – хмыкнула она. – Шутник.

– Да ладно, перестань. Фигня какая! Нормальная ситуация. Признак культуры, – улыбнулся он, протягивая ей пачку. – Забирай, пригодятся.

– Себе оставь, я завтра улетаю. Мало ли, нужны будут.

– Ты же говоришь, тут одни бабушки, – засмеялся Евгений. – Но давай на всякий случай.

Глаза его при этом как-то странно скользнули по ее груди, задержавшись на мгновение.

И тут, опустив глаза, она увидела, что от резкого движения последняя пуговица блузки оторвалась, а бюстгальтер съехал вниз, открывая темные ореолы сосков. Зрелище было весьма откровенное; во всей этой суете с презиками она даже не заметила этого. То-то Сергей как-то хитро подмигнул ей, уходя в бар.

– Ой! – поправила она бюстгальтер, закрывая соски. Блузка осталась расстегнутой, нелепо было с ней теперь возиться.

– Да тебе идет, чего там! – улыбнулся Евгений. – Не бери в голову. Красиво!

– Ага, красиво! Расслабься тут только с вами.

– Да на то и отпуск, чтобы расслабляться, – вновь подмигнул он ей. – А вот и Сергей!

Вернувшийся Сергей вновь принес два виски и «Кампари Оранж». Бросив взгляд на ее грудь, он широко улыбнулся. Подмигнув ему, Евгений сунул презервативы в задний карман джинсов. Сергей хотел было что-то сказать по этому поводу, но, чтобы увести тему в сторону, она взяла у него из руки коктейль и громко откашлялась.

– Внимание! У меня тост, джентльмены! За бильярд! За ваш отдых! Чтобы вам повезло больше, чем мне, и вы весело отдохнули, – она сделала крупный глоток. Надо было запить свое смущение.

Кампари в коктейле оказалось еще больше! Пожалуй, ничуть не меньше, чем сока. Обжигающий глоток прокатился по ее пищеводу, тут же ударив горячей волной в голову.

– Эй! Да вы меня споить, что ли, хотите? – выдохнув, засмеялась она. – Чего такой крепкий сделали?

– Где? Дай попробовать! – смеясь, потянулся к ее бокалу Евгений и обнял за талию. – Ну-ка, – он глотнул коктейль. – Точно! Ошибся малость бармен. Завтра все ему выскажу, поганцу, – и он подмигнул Сергею. – Держи кий, Жанночка, играем.

Этот последний глоток окончательно ее расслабил, отпуская последние тормоза. Игра на троих продолжилась дальше, шутки-прибаутки и заигрывания тоже. Поправляя по ходу ее положение тела, мужчины тискали и щупали ее, все больше заводясь и возбуждаясь; и, дурея от всего этого, она вовсю хохотала, почти не понимая уже, что им позволяет. Голова у нее все сильнее кружилась, постепенно она теряла над собой контроль.

Бюстгальтер у нее опять предательски съехал, обнажив край сосков, а она не замечала в азарте этого. У мужчин все сильнее топорщились штаны.

– И все-таки по-прежнему видны ошибки! – вновь остановил игру Евгений. – Давай-ка, Сергей, еще немного поработаем над положением Жанниного тела. Я контролирую прогиб спины и локти, а ты – центр тяжести.

– Что, так уж все плохо? – пьяно хихикнула она.

– Сейчас все поправим и закрепим, – незаметно переглянулся с приятелем Сергей. – Вот тебе кий. Кладу подальше шар, целься.

– Эй! Да мне не достать до него! – наклонилась она над столом.

– Так в этом-то и искусство игры, чтобы дотянуться в любой ситуации, – подошел к ней сзади Сергей. – Наклонись ниже, тянись, подай назад попу, чтобы не завалиться вперед. Типичная стойка бильярдиста. Помогай ей, Женя, смотри, как она спину плохо держит, – и руки Евгения вновь стали «правильно» выгибать ее тело.

Бюстгальтер совсем съехал вниз, полностью открывая грудь, ладонь захватила одну из них, как бы поддерживая ее тело, и она почувствовала, что теряет способность к сопротивлению.

– Так… все правильно! – командовал теперь уже Сергей. – Только мы должны поправить положение нижней части тела, – его руки вовсю мяли ее ягодицы. – Надо еще выше приподнять попу. Так! Оттопырить ее. Хорошо!

– Да, только юбка у нее слишком тесная! – подхватил Евгений, протягивая приятелю подаренную коробочку презервативов. – Наклоняться явно мешает. Не видишь, что ли? – и Сергей задрал ей юбку, и она почувствовала, как все плывет вокруг, а она себя совсем не контролирует.

…Она лежала грудью на бильярдном столе, а они по очереди трахали ее сзади. Сначала Сергей, затем Евгений, потом опять Сергей, а она сотрясалась от ударов, всхлипывая и скребя пальцами сукно. Ее новые приятели оказались горячими парнями.

– А ну-ка, давай еще и в ротик, – забравшись на стол и присев перед ней спереди, Евгений начал давать ей в рот.

Послушно заглотив член, она уже ничему не противилась, а только постанывала и ойкала, позволяя им вытворять что угодно. Теперь они трахали ее на пару, сразу вдвоем, а не по очереди. Это была настоящая игра на троих.

– А…ах! – протяжно застонав, выпустила она изо рта член Евгения. Смочив слюной ее анус, Сергей погрузился ей в попу. Осторожно, не спеша, старясь делать не больно, но упорно и не спрашивая, в то время как Евгений придерживал ее за грудь.

– Ничего, ничего, расслабься, – похлопал Сергей ее по заду, войдя в анус. – Я не буду слишком глубоко и резко. У тебя замечательная попка! Грех было не попробовать.

…Сладкая боль распирала ее сзади, и она к ней постепенно привыкала, чувствуя, как во рту деревенеет второй член и ощущая жадные ладони Сергея на своей груди. Она уже не понимала, что они с ней делают, она обалдела совсем. От «Кампари Оранж», от секса, от их бесцеремонного напора, от всей этой безумной вакханалии, от того, что они ее вконец затрахали, но, похоже, им все еще было мало.

– А теперь чуть по-другому, – приподнял ее Сергей, ставя вертикально, и она выпустила изо рта член Евгения. – Женя, помоги нам. Не хочу, чтобы мы разъединялись, – и, не выходя из ее зада, он развернулся спиной к столу, удерживая ее за грудь руками. Они явно затевали что-то новое, но она пока не понимала, что, глядя на них затуманенными глазами.

Спрыгнув со стола и стоя спереди, Евгений подхватил ее снизу под бедра и помог Сергею лечь спиной на стол. Теперь она сидела на его члене задом, находясь сверху и согнув в коленях ноги, а лицом к ней стоял Евгений. Он раздвинул ей пошире ноги, не спеша примерился, чуть порыскал головкой члена, а затем резким толчком вогнал его во влагалище.

Ей буквально шарахнуло в голову. Острота ощущений заставила вскрикнуть. Он так мощно и сильно заполнил ее, что она поперхнулась воздухом.

– Спокойно! Расслабься, – замер он на мгновение, до конца погрузившись. – Тебе понравится. Ты ведь хорошая девочка, любишь похулиганить. С двумя мужчинами сразу.

Она ничего не могла говорить, а только мелко дрожала, ощущая, как ее совсем заполнили, и только почему-то кивнула, совсем ни о чем не думая.

– Вот так с двумя мужчинами, – и, чуть выйдя, он сделал новый толчок. – Вот так! Вот так! Вот так!..

И теперь два члена скользили внутри нее, а она дрожала и обливалась потом, чувствуя, что окончательно сходит с ума.

Ее поза была теперь по-настоящему правильной. По-видимому, именно ее с самого начала и имели в виду мужчины.

 

50. Роковая рулетка

Сама она была не очень азартным человеком и с мужем в казино ходила лишь за компанию, а вот он тащился от этого. Границы дозволенного обычно знал и много не проигрывал, но рулетку невероятно любил, хоть ревнуй. Поэтому, планируя свои поездки куда-нибудь на отдых, они непременно разыскивали в тех краях казино. Так было и в этот раз. Проведя две недели в мексиканском Канкуне, они решили слетать еще и в Нуэво-Ларедо, известное среди любителей поиграть место.

Городок оказался колоритным, а казино неплохим, если отбросить местную специфику, края-то, по большому счету, были диковатыми. Напрягала ее вся такая экзотика, Лас-Вегас был как-то уютней. Ну да ладно, выбрались, так выбрались, в любом случае любопытно было новые места посмотреть.

Экзотика, однако, была ярко выраженной: и обстановка, и интерьеры, и манеры персонала, и публика. Та вообще оказалась весьма специфической, сразу вспомнились ковбойские фильмы, только что кольтов за поясом не хватало.

Они с мужем явно выделялись своей внешностью, и их, конечно же, тут же заметили; проходя через бар, она обратила внимание, что их обсуждают. Сидящая за угловым столиком группа мужланов повернула в их сторону головы, ей даже некомфортно от этого стало. У компании был явно мафиозный вид.

– Да брось ты! – успокоил ее муж. – Это же глубинка Мексики! Ты что, хочешь белые рубашки с галстуками и утонченные лица? Солидное казино, центр города, охраняемый район… Видела, сколько полиции на каждом углу, а наш отель – в двух шагах. Не будем же мы потом по темным подворотням болтаться. Пару часиков поиграю, и сразу в отель.

– Ну да, ты прав, – неохотно согласилась она и, оглянувшись назад, пересеклась взглядом с лидером той мрачной компании, он явно рассматривал ее. Стало как-то неуютно, и она отвела глаза, но, взяв мужа за руку, постаралась выкинуть из головы дурные мысли, опасаться, конечно же, было нечего.

Подойдя к рулетке, они стали наблюдать за ходом игры. Атмосфера была горячая, сказывалась латиноамериканская специфика. Кто-то вскрикивал, кто-то матерился, кто-то громко хлопал в ладоши, кто-то бил кулаком по столу. Возникло ощущение, что еще чуть-чуть, и станут стрелять в воздух. Дикий Запад, и только!

Все было просто наэлектризовано азартом, и муж стал на глазах заводиться, нервно потирая руки. Это была его среда, он торопливо пошел покупать фишки.

– Только давай, как договорились, пару часов, – придержала она его за локоть. – И, пожалуйста, не превышай лимита! Помнишь, мы обсуждали это?

– Ну конечно! – согласно кивнул он, а сам уже только что не бил копытом, как скаковой конь на старте ипподрома. – Поиграй пока в автоматы, если хочешь, погуляй, в баре посиди. Я найду тебя, или сама подойдешь.

Рулетку она не любила, та вызывала у нее странные ассоциации. Казалась какой-то зловещей, словно водоворот, засасывающий в пучину. Пучину, не дающую возможности выбраться. На самом деле она просто высасывала деньги и была своеобразным видом пылесоса, деньгососа, если быть точнее. Ну да ладно, все эмоции стоят денег, и она пошла побродить по казино, которое оказалось довольно большим.

Играть совсем не хотелось. Посидев пять минут у автомата, она выпила «Маргариту» в баре и подошла к столу мужа.

Страсти вокруг рулетки кипели. Кроме него, ставки делало еще несколько человек. Все явно горячились, включая и мужа. Игра у него шла не очень, кучка фишек рядом заметно подтаяла, видно было, что он нервничает.

– Ну что? – обняла она его за плечи. – Не твой день?

– Фигня! Отыграюсь, – отдуваясь, потер он вспотевшие ладони. – Пару раз уже везло. Главное – верить и не сдаваться.

– Главное – не терять голову. Знаю я тебя…

И тут ей показалось, что кто-то смотрит на нее. Появилось неприятное чувство, будто она гуляет по лесу, и вдруг ощущает хищника, следящего за ней. Спиной это чувствует. Возникли именно такие ассоциации, и она повернула голову. По другую сторону от стола стоял тот самый «мафиози» в окружении своей свиты и, крутя пальцами фишку, разглядывал ее, причем так, словно дичь высматривал. Встретившись с ним взглядом, она тут же отвела глаза, быстро, словно отдернула руку от змеи. Странно, почему он вызывал у нее такую реакцию, ведь она была барышней не из робкого десятка, даже прыгала пару раз с парашютом. Что-то в нем было такое… крайне неприятное. Коренастый, будто дикий кабан, низкий лоб, узко посаженые глаза, грубо выбритая щетина, хищный оскал между обветренных губ, волосатые обезьяньи руки… Взгляд его казался каким-то хищным, словно у затаившегося в засаде волка, он смотрел исподлобья, странно прищурившись и как-то недобро. Она мгновенно почувствовала это. Захотелось сразу уйти, и она непроизвольно схватила мужа под локоть. Мексиканец чуть заметно усмехнулся. Самоуверенно и надменно. Ей стало еще неуютней.

– А может… хватит, милый? – повернулась она к мужу. – Пошли, а? Завтра еще придем… Если захочешь, – на самом деле она понимала, что в жизни не появится больше здесь, среди этой неприятной публики.

– Да ты что?! – искренне возмутился муж, взглянув на часы. – Еще и часу-то не прошло! Только-только разыгрался. Шутишь, что ли?

– Ну, мне… что-то хочется уйти….

– Перестань! – перебил ее муж, кипятясь. – Что мы тогда сюда вообще летели?! – похоже, его было бесполезно уговаривать.

А пока она пыталась увести мужа, «мафиози» безотрывно смотрел на нее. Все с той же кривой ухмылкой, все так же бесцеремонно, все так же хищно и недобро. Она спинным мозгом чувствовала этот его оскал, даже не оборачиваясь в его сторону.

Отойдя опять к бару, она заказала себе еще одну «Маргариту», попросив делать крепче, хотелось чуть-чуть расслабиться в этих джунглях, именно так она ощущала теперь себя здесь.

«Зря я так, наверное, – выпив коктейль, попыталась она выкинуть из головы неприятное чувство. – Мексиканцы ведь все отчасти мафиозные на вид. Ну, не все, конечно, но многие. Просто какой-нибудь сельский мужик. Зашел развлечься с приятелями. Такими же, как он, крестьянами или работягами. Культуры никакой, вот и пялится, словно баран, увидев белую женщину…» – и она стала пить свой текиловый коктейль, постепенно успокаиваясь.

Однако вернувшись к игровому столу через полчаса, она напряглась еще больше. Дела у мужа явно не шли, и было это видно с ходу. Взлохмаченный, покрасневший, возбужденный, он выглядел словно побитый. Перед ним лежала последняя фишка. Мало того, тот самый мексиканец уже стоял рядом и что-то ему заговорщически нашептывал.

Она замерла в растерянности. Вновь пересечение взглядов, то же неприятное посасывание под ложечкой, то же ощущение опасности, то же желание бежать. Вновь чуть заметно усмехнувшись, «мафиози» вернулся на прежнее место, и она подошла к мужу.

– Пошли, хватит! – настойчиво дернула она его за рукав. – Уходим! Не идет ведь игра.

– Ну что ты, на самом деле?! – вскинулся тот. Она даже не ожидала от него такой нервной реакции. – Дай поиграть! – похоже, он не на шутку завелся.

– Послушай, но ведь бывает такое… – как можно спокойней попыталась она облагоразумить мужа. – Не нервничай. Не первый раз и не последний…

– Мешаешь ведь! – оборвал он ее. – Сама знаешь, не надо говорить под руку! Подожди еще. Пойдет игра, чувствую, – и он горящими глазами уставился на вертящийся барабан рулетки. Один оборот, второй, третий… Замедляя ход, тот постепенно останавливался. Муж перестал дышать, по лбу его медленно покатилась капелька пота. Он не замечал ее. Судорожно дернувшись последний раз, шарик упал в ячейку.

– Красная! – подпрыгнул муж. – Отлично! Говорил, пойдет! А ты – под руку, – похоже, чуть отыгравшись, он воспрянул духом. – Полчаса, полчаса, милая, не обижайся. И не мешай! – и, больше не замечая ее, он стал делать новую ставку.

Лучше было действительно отойти. «Мафиози» проводил ее долгим взглядом, она вновь отчетливо почувствовала это, уходя в сторону бара. Без спиртного тут было не выдержать.

…Потом она еще несколько раз подходила к мужу. Тот все сильнее нервничал. Оттащить от стола его можно было только трактором, и то гусеничным, колесный пробуксовывал бы. В какой-то момент перед ним даже лежала солидных размеров стопка фишек. Щеки у него при этом были просто пунцовыми.

– Ну, слава богу! Отыгрывается, похоже, – вздохнула она с облегчением и, чтобы больше не нервировать мужа, не стала подходить к нему в этот раз. Шел уже четвертый час игры, но известно было по опыту, что напоминать ему о времени абсолютно бесполезно, да и она к этому моменту нашла с кем поболтать в баре, встретив знакомую из Оклахомы. И куда только не занесет любителей посорить деньгами!

И только ее знакомая, распрощавшись, уехала, как она увидела мужа. Тот шел в ее сторону, но шел как-то странно, чуть заплетаясь, будто выпил лишнего. Вид у него был абсолютно обалдевшим.

«Похоже, что-то не так», – недобро екнуло у нее в груди, и второе чувство не обмануло. Обессилено плюхнувшийся на соседний стул муж севшим голосом поведал крайне неприятную историю.

Игра с самого начала пошла неважно, но он все повышал ставки, надеясь отыграться, а когда понял, что проигрался вконец, было поздно. Воспользовавшись его азартом, ему якобы дали взаймы денег, и теперь он оказался по-крупному должен местным бандитам.

– Шутишь, что ли?! – вытаращилась на него она, хотя, судя по выражению лица, мужу было вовсе не до юмора. А когда она подняла глаза выше, так и вовсе оторопела. За спиной у мужа, чуть в стороне и ухмыляясь, стоял тот самый мафиози. Именно мафиози, как теперь выяснилось, недаром ей было так неуютно пересекаться с ним взглядом.

– Нам конец, – еле шевелились губы мужа.

– Что значит «конец»? – похолодела она.

– Это самые настоящие бандиты.

– И…и ч…что? – вдруг стала заикаться она. Вид у мужа был настолько испуганным, что и ей стало по-настоящему страшно, ведь она никогда его таким не видела.

– Все очень плохо. Очень, – на лбу у мужа выступила испарина, и он опустил глаза. Ей стало еще неприятней.

– И?..

– Теперь они требуют тебя.

– К…как эт. то? – не поняла она.

– Т…требуют, – муж тоже стал заикаться.

– Ч…что з…значит «т…требуют»?! – не верила она своим ушам.

– И…или они н…нас убьют, или я отдам т…тебя им.

– Да т…ты с ума с…сошел! – едва выговорила она в ужасе.

– Уб…бьют меня, и т…ты им все равно д…достанешься, – буквально прошептал муж севшим голосом, видно, силы окончательно покинули его. – Это м…мафия.

Она растерянно оглянулась, словно ища выход. За спиной у мужа стояло уже двое головорезов. Вздрогнув, она почувствовала, как кто-то положил ей на плечо руку. Очень тяжелую руку. Оборачиваться не хотелось. Хорошо хоть она уже пописала в туалете.

– Дергаться бесполезно, – продолжал сдавленно шептать муж. – У них тут логово. Схвачено все. И охрана тоже. С полицией в сговоре, кормят ее.

Она почувствовала себя загнанной в угол, что, собственно говоря, и было на самом деле. Ситуация сложилась безвыходная. Оставалось оговорить условия, чтобы уйти отсюда живыми.

Оговаривать было нечего. Условия оказались следующими. Они ясно сформулировали их мужу, отведя его в дальнюю комнату.

Он надевает ей на глаза повязку и, привязав голой к кушетке, оставляет им на три часа. Бандитам она очень понравилась, особенно главарю.

Торговаться было бессмысленно, весь вид этой шайки показывал, что лучше не дергаться, будет хуже. Вновь подняв глаза, она встретилась со знакомым взглядом животного и осознала, что это именно так.

Продолжая смотреть на нее, главарь подошел к мужу и поднял его за локоть со стула. Тот молча встал и потупил взгляд, ему было безумно стыдно.

Перед ней поставили бокал «Маргариты». Не понимая, она уставилась на него.

– Выпей, – прошептали губы мужа. Она послушно взяла коктейль.

– Одним глотком, мадам, – прозвучала команда сзади. Она не смогла ослушаться, их с мужем деморализовали полностью.

Махом проглотив коктейль, она поперхнулась: он состоял почти из одной текилы, причем та была явно не тридцати восьми градусной. Это был словно удар под дых, а потом сразу в голову, это был настоящий нокаут. Она перестала соображать.

– Пройдемте, мадам, – резануло ей уши, хоть и сказано это было чуть слышно.

…Не понимая, что делает, словно загипнотизированная, она шла следом за мужем, которого твердо вели под руку. Вокруг колыхались звуки, цвета и публика, какая-то вата была во всем. Наверное, так же обреченно идут на эшафот.

Позади глухо хлопнули двери комнаты. Их завели куда-то вглубь здания. Если бы ее спросили, где они и как здесь оказались, она бы удивилась вопросу, она бы не поняла его.

Ничего не говоря, муж начал раздевать ее, а она так же молча слушалась, поднимала руки-ноги, разворачивалась, позволяла с себя все снимать.

– Только расслабься, и не будет больно, – привязывая ее к кушетке, бормотал муж. Он тоже был какой-то заторможенный, может, и ему подмешали чего.

– Хорошо, – ответили ее губы. Что «хорошо», она не понимала сама.

– Они обещали, что не будут издеваться, – завязывая ей глаза, чуть слышно шептал он.

– Хорошо, – кивнула она головой, потому что он ей сказал что-то.

– Потом они позволят нам уйти, – обернулся муж напоследок.

– Хорошо, – вновь шевельнулись ее губы, и она осталась одна.

Тишина, темень, обреченность. Глухота, слепота, могила. И только что-то мутное в голове, состояние полнейшего шока.

Позади скрипнула дверь. Липкий пот на теле, странный, плотный воздух, какие-то звуки, похожие на чьи-то голоса.

– На-ка, выпей еще текилы, – прозвучало совсем близко, в ушах. – Пей, а то умрешь тут от страха, – и прикосновение стекла к губам, и резкий запах, и обжигающий вкус, и невозможность вдохнуть, и новый глоток, еще и еще. Ей буквально вливали текилу, и с каждым глотком она все больше дурела. Она обалдела совсем.

– Вот и хорошо! Теперь хоть расслабишься, – это звучало совсем издалека, она провалилась в какую-то прострацию. Она, конечно, чувствовала происходящее, но это было словно не с ней.

Ее тело начали бесцеремонно ощупывать чьи-то руки, они его жадно лапали и грубо тискали, так, словно хотели из него что-то слепить. Одна пара рук, вторая, третья… Одни руки слева, другие справа… Сверху и снизу… Спереди и сзади… Все эти руки сразу и одновременно.

Потом очень наглые и бесцеремонные пальцы, жадные и совершенно беспощадные, пытающие и лезущие в тело. Пальцы какого-то палача.

Один член, второй, третий… Ей открывают рот, разводят сильнее ноги, выворачивают наизнанку, больно раздвигают ягодицы… Ее начинают грубо иметь. Один раз, второй, третий… По одному, вдвоем, втроем… С ней что-то делают, делают и делают, и она совсем не понимает, что.

…Когда она проснулась в гостиничном номере утром, то долго не осознавала, где она и что здесь делает. Рядом на кровати сидел муж. Судя по его страшно виноватому виду, он вчера что-то отчудил.

 

Эпилог

Эта серия Сборников – не первая работа Андрея Райдера. Он пишет и романы, и повести. Все они очень необычные и откровенные, но больше Андрей известен как разработчик уникальных игр для взрослых «Фанты» и Сборника ролевых эротических игр «Тайны замочной скважины». Он давно работает в этой сфере и специализируется на близких отношениях постоянных пар. Андрей хорошо знает эту сторону жизни, он не теоретик, а практик. Именно поэтому все его произведения представляет особый интерес. Они помогают понять и развить свою сексуальность, помогают выстроить отношения с противоположным полом, помогают найти любовь и сохранить страсть.

 

Об авторе

Еще не зная, что стану известным писателем, я давно и успешно родился.

Неплохо учится и много работал.

Преодолел немало различных трудностей и, к счастью, остался цел.

Получил два высших образования и защитил диссертацию по экономике.

Заработал достаточно денег, чтобы спокойно заниматься творчеством.

Имею четверых прекрасных детей и довольно неплохо знаю женщин.

Очень люблю здоровый образ жизни, свободу, независимость и творчество.

Обожаю эротику в искусстве, особенно тонкую, изящную и недосказанную.

Из всех писателей больше всех уважаю Федора Михайловича Достоевского.

Уверен, что секс очень полезен для здоровья, и не теряю форму.

Считаю, что фрирайд круче гольфа, и катался на сноуборде во всех культовых местах мира.

Побывал в самых разных и дальних краях – от Гималаев и Аляски до Новой Зеландии и Антарктиды.

Предпочитаю гармонию природы нервозности больших городов, хотя много живу в мегаполисах.

Имею собственную пещеру с летучими мышами и бухту на море, в которой обожаю купаться.

Хочу научиться писать так, чтобы невозможно было оторваться от чтения, и уверен, что это у меня получится.

Подробней об Андрее Райдере и его работах на www.andreyrider.ru