Вместо того чтобы высадить Кристину у калитки «Розового сада», Майк подъехал к своим воротам.

— Пойдем выпьем по стаканчику. — Это прозвучало скорее как приказ, а не приглашение. Не дожидаясь ответа, Кент вышел из машины, обошел ее и открыл дверцу с ее стороны. — Иначе, — заявил он, — я буду думать, что вы не простили меня за нарушенное обещание.

Какой Майлз, оказывается, коварный. Если она откажется войти, то Кент может решить, что ее крайне разочаровало появление в ее доме вместо него Элен. Лучше зайти, чем добавлять себе лишние проблемы.

— Спасибо. — Кристина вежливо улыбнулась и вышла из машины. — Но при одном условии.

Майлз захлопнул дверцу.

— Так вы хотите, — в серых глазах появились озорные искорки, — посмотреть мои гравюры.

— Нет, — беззаботно отозвалась Кристи. — Вы обязательно должны позволить мне еще раз взглянуть на картину Лоры в вашем кабинете.

— А… — Его губы насмешливо изогнулись. — Значит, вы оставляете мне надежду…

Надежду на что? Что она предложит ему себя, как только переступит порог этого дома? Мечтай, мечтай… Стоило Майлзу взять ее под руку, как Кристина, все существо которой отчаянно сопротивлялось этому спокойному и в то же время возбуждающему прикосновению, твердо решила держаться от этого мужчины как можно дальше.

— Тогда мы выпьем по стаканчику в кабинете, — решил Майлз. — Если вы, конечно, не хотите по-домашнему посидеть на кухне за чашечкой кофе.

— Нет, спасибо. Я выпила его слишком много в галерее. Может, рюмка ликера поможет мне лучше уснуть.

В кабинете хозяин включил лишь маленькую лампочку, укрепленную над картиной Лоры.

— Что будете пить? Какой ликер? — спросил Майлз, снимая пиджак и вешая его на спинку кресла.

Отсутствующим голосом Крис ответила:

— А… Мне все равно…

Живописное полотно притягивало как магнит, и, не отрывая от него глаз, она подошла поближе, рассматривая прекрасную картину. Кристина и не заметила, как Майк подошел сзади, пока он тихо не произнес ее имя.

Она резко обернулась… и случайно задела локтем хрустальный бокал в его руке, который, описав в воздухе дугу, упал и разлетелся на сотни мелких осколков. Кристи попыталась удержать свою рюмку с ликером, но содержимое выплеснулось прямо на белоснежную рубашку Майлза, растекаясь огромным бледно-красным пятном.

— Ой! Простите! — Щеки Кристи запылали. — Я такая неуклюжая… — Наверняка дамы, которых привык угощать мистер Кент, никогда не допустили бы такой оплошности.

— Эй… — Майк отставил ее рюмку на боковой столик и взял лицо Кристи в ладони, — расслабьтесь. — Голос звучал очень хрипло. — Я виноват больше, чем вы, не надо было подходить так близко. — Подушечкой большого пальца он мягко вытер слезинку, скатившуюся из-под длинных ресниц Кристины.

— Мне лучше пойти домой, — беспомощно пробормотала она. — Когда мы вместе, все идет не так, как надо.

— Я, кажется, еще не говорил вам, — казалось, Майк не слышал ее слов, — что сегодня вечером вы выглядите восхитительно. Не знаю, что вы сотворили со своими волосами, но эффект потрясающий.

В голове Кристины прозвучал слабенький сигнал тревоги. Он стоит слишком близко! Может, нужно отстраниться? Ну конечно же! Тогда почему она этого не делает? Почему стоит, глядя на него снизу вверх, словно кролик, загипнотизированный удавом?

— Я просто подрезала их и осветлила. — Голос Кристи прозвучал громко и как-то неестественно.

Ладони Майлза скользнули на ее волосы, пробежались раз-другой по шелковистым локонам, он наслаждался их мягкостью.

— Я мечтал об этом весь вечер, — тихо произнес Майлз. — Вы ведь специально так сделали? Чтобы поддразнить меня? И помучить? Поэтому выбрали такой соблазнительный наряд?

— Это всего лишь маленькое платье.

— Просто прическа, просто платье… просто обольщение.

С безжалостной настойчивостью и мучительной неспешностью Майлз опустил голову, но в последнее мгновение, прежде чем их губы встретились, Кристина сделала последнюю попытку вырваться из его объятий. Этого не должно произойти. Надо освободиться прямо сейчас, иначе будет слишком поздно…

Но она опоздала. Тело уже отказывалось подчиняться ее воле. Влажные губы сами собой приоткрылись в бесстыдном приглашении. И Майлз не замедлил им воспользоваться.

В тот момент, когда его теплые настойчивые губы коснулись ее лица, мир для Кристи перестал существовать. Каждая клеточка ее тела тянулась к нему, уступая натиску горячей волны страсти, захлестнувшей обоих. Волны такой гигантской, опустошительной силы, что у нее подкосились колени и пришлось схватиться за плечи Майлза, чтобы не упасть.

На один лишь миг он оторвался от ее губ.

— Правильно, — хрипло прошептал он, глядя на Кристину затуманенными желанием глазами. — Держись, дорогая. Будет очень горячо.

Кристи не ответила, не в силах произнести ни звука… Но слова были не нужны. Одно желание, сильное до боли, до отчаяния, смог прочесть Майлз в ее синих глазах…

— Мои гравюры… — его голос доносился словно издалека, — они наверху. — Майк умолк, и Кристина услышала глухие тяжелые удары его сердца. — Тебе еще интересно?..

В ответ она лишь тихонько застонала. Майлз подхватил ее на руки, и Кристи прислонилась пылающей щекой к сильному плечу. Крепкие мужские объятия сомкнулись, и перед ними распахнулась дверь в холл.

Неужели все происходит на самом деле? — ошеломленно думала Кристина. Или это лишь прекрасный сон? Может, она вновь погрузилась в страницы своего любимого романа, и это вовсе не Майлз несет ее наверх словно пушинку? Мечты и явь перепутались. Неужели этот мужчина, так же как невероятно привлекательный герой ее романа, любит ее… и точно так же, как в книжке, оставит ее на рассвете?

Плечом Майлз открыл дверь в спальню и, осторожно опустив Кристину на кровать, включил маленькую лампу на тумбочке — мягкий приглушенный свет разлился по комнате, оставляя легкие тени повсюду: на мебели темного дерева, на светлых обоях, на красиво задрапированных шторах, которые слегка колыхались от ночного бриза, проникающего через открытое окно.

Майк вновь притянул ее к себе, неистово сжав хрупкое тело. Дыхание у Кристи перехватило. Его действия не оставляли сомнений. Лишь Майлз Кент один может так возбуждать ее совершенно непостижимым образом. Таких ощущений ей не доводилось испытывать ни с кем. Тело охватило восхитительное удовольствие, заставляющее ее нетерпеливо трепетать в предвкушении большего.

Однако осмотрительность, так долго жившая в душе Кристины, вдруг дала себя знать, предприняв еще одну, наверное, последнюю попытку спасти Кристи от ее же собственных чувств.

— Твои… гравюры… — поднявшись, дрожащим голосом прошептала она. — Ты обещал… показать мне…

— Я солгал. — Майлз нетерпеливо схватил ее за руку и снова уложил на огромную роскошную кровать. — Ты ведь простишь меня? Боюсь, сейчас я меньше всего думаю о гравюрах.

Да, о гравюрах он не думал, потому что в ту же секунду синее шелковое платье Кристины, тихонько шурша, соскользнуло на мягкий светлый ковер.

Когда Майк срывал с нее изящный кружевной бюстгальтер, она услышала гулкое биение его сердца, учащенный ритм стучал в унисон с ее собственным. Кровь огнедышащей лавой разливалась по телу Кристи, подгоняемая каждым прикосновением горячих мужских рук. Кожа стала сверхчувствительной, словно все нервные окончания обнажились. Неужели Майлз чувствует то же, что и она?

И тут перед мысленным взором Кристины проплыл серебристо-голубой образ Элен — на секунду ее сердце замерло. Но потом Кристи успокоилась. Где-то в глубине души она понимала, что Майлз неспособен предать того, кто ему действительно дорог. Значит, его отношения с блондинкой не так уж серьезны. Протяжный вздох сорвался с губ Кристи…

— Сними с меня рубашку! — Нетерпеливо Майлз притянул ее руки к своей груди.

Дрожащими пальцами Кристина расстегивала пуговицу за пуговицей, вдыхая пряный аромат вылитого на рубашку ликера. Вскоре рубашка вслед за ее платьем полетела на пол. Со стоном Кристи уткнулась раскрасневшимся лицом в мускулистую грудь Майка — жесткие вьющиеся волосы кольнули ее нежную кожу. Никогда еще она не стояла, прижавшись обнаженным телом к мужчине, еле сдерживая дрожь желания. Такого никогда не было с Джералдом…

Сердце Кристины едва не выскочило из груди, когда сильные теплые ладони скользнули по ее плечам, по спине… Она замерла. Сейчас Майлз нащупает ее шрамы, эти ужасные рубцы, и его желание исчезнет…

— Не прячься от меня, — нежно Майлз гладил ее спину, а она, затаив дыхание, ждала: вот-вот он брезгливо отшатнется от нее. И прошлое вновь ворвется в настоящее. Но этого не произошло.

Движения Майлза были мягкими и неторопливыми, плавными и чувственными, вся его нежность, все его мысли сосредоточились на самой Кристине. Казалось, его не волнуют изъяны ее тела. Неровное дыхание мужчины легко касалось ее волос.

— Ты само совершенство, — прошептал Майлз. — Ты чудо, моя Кристина.

Она не могла заставить себя поднять глаза, потому что не хотела, чтобы Майлз видел ее слезы, вызванные лаской и заботой. Легкие прикосновения и нежные слова изгоняли из души тяжкие воспоминания о неудачном замужестве.

Напряжение понемногу отпускало Кристи, и, словно почувствовав это, Майк опустил руки ниже. И вот уже его пальцы скользнули под тонкое кружево трусиков, мягко спустили их — новый прилив наслаждения охватил Кристину.

Несколько восхитительно долгих секунд сильные руки Майка гладили ее твердые упругие ягодицы… а потом он вдруг резко стянул трусики с податливого тела, обнажая ее последние женские тайны.

— О Господи! — В каком-то лихорадочном возбуждении Майк отстранил от себя Кристи и оглядел ее обнаженное тело с головы до ног. Затем дрожащие пальцы опять заскользили по ее пылающей коже. — Ты так нежна… так изысканна.

Сильная болезненная дрожь пронзила ее тело, и Кристина со стоном запрокинула голову, позволяя ему беспрепятственно добраться до чувствительной впадинки у основания шеи, нежно пахнущей лавандой. Чем ниже спускались ищущие губы Майлза, приближаясь к мягким холмикам ее грудей, тем сильнее стучало ее сердце.

Майк поднял голову, схватил ее руки и поднес к губам. Его потемневшие глаза пылали, зрачки расширились.

— У тебя еще есть шанс… — Он повернул руку Кристины и поцеловал ладонь — волна возбуждения растеклась по всему ее телу. — Только скажи и…

Судорожный стон Кристины прервал его, разрушая все преграды. Наконец и Майлз потерял самообладание.

Кристина опустилась на кровать, а Майк, встав на колени, склонил над ней темную голову, покрывая легкими дразнящими поцелуями нежные бутоны ее груди. Она с головой окунулась в пучину мучительного наслаждения, лишь слабые вздохи срывались с ее губ, моля о продолжении сладостной пытки.

В каком-то тумане она видела, как Майлз снимает брюки. Раздался звук выдвигаемого ящика прикроватной тумбочки. Кристина смущенно опустила ресницы, увидев извлеченный оттуда маленький пакетик. Как замечательно, что на него можно полностью положиться…

— Иди ко мне, мой ангел, — хрипло прошептал Майк, и она вновь оказалась в кольце горячих нежных рук. Майлз зарылся лицом в мягкие шелковистые волосы, вдыхая их аромат. Теплая ладонь скользнула вверх по руке Кристины и вновь захватила в сладкий плен ее грудь. Большой палец Майка плавно, неторопливо терзал ставшие невыносимо чувствительными соски.

Мучительные и такие желанные ласки уносили женщину в мир неведомого доселе наслаждения. Где-то в глубинных тайниках ее существа уже зародилась и стала подниматься волна удовольствия. А Майк, казалось, стремился раздуть до неудержимого пожара и так уже ярко пылающее пламя страсти.

Беспомощно Кристина извивалась в его объятиях, всем телом выгибаясь навстречу новым ощущениям. Она судорожно цеплялась пальцами за плечи Майлза, а он уводил ее все дальше и дальше в прекрасную страну любви.

Наконец, когда Кристи была уже не в силах выносить ожидание, сильным, уверенным движением Майк вошел в нее. Их глаза на мгновение встретились, и Кристина поняла, что это мгновение навсегда останется в ее сердце. Миг, когда их разгоряченные тела слились в единое целое.

Кристину не покидало удивительное ощущение новизны и необычности происходящего. Она сначала робко и нерешительно подчинялась ему, но, с каждой секундой приближаясь к вершине страсти, забыла обо всем на свете. Мир перестал существовать. Остались лишь требовательные губы Майка и неумолимый ритм его любви.

Вдруг Майлз замер, дрожь удовлетворения пробежала по его влажному горячему телу, и раздался протяжный хриплый возглас, в котором смешались наслаждение, удивление и восторг.

— Кристи…

— Мм?.. — Она сонно открыла глаза. В спальне было еще темно. — Который час?

— Почти четыре. — Майлз крепко обнял ее обнаженное тело, устраиваясь рядом поудобнее. — Я никак не могу уснуть… — Он умолк, и через несколько секунд Кристина услышала тяжелый вздох.

— Что случилось? — прошептала она.

Майлз нежно поцеловал ее в затылок.

— Дорогая… — его голос звучал как-то напряженно, — скажи… почему ты вышла за него замуж?

Кристи словно окаменела. Он хочет поговорить о Джералде. Но уютное тепло мужских объятий казалось таким надежным, что напряжение незаметно отступило. Майлз прав. Лучше сразу поговорить о ее замужестве, раз и навсегда покончив с прошлым. И успокоенная, Кристина прижалась щекой к заросшей густыми черными волосами груди Майка.

— У меня никогда не было дома… — медленно начала она, — а если и был, то я этого не помню. Думаю, к восемнадцати годам я ночевала во всех мотелях Северной Америки. Мне очень хотелось иметь свой дом. Джералд обещал мне это, и я поверила. Я была молода, неопытна, впечатлительна… и он — на двенадцать лет старше, такой сильный и обаятельный. Я сразу же влюбилась в него и, конечно, верила в его любовь. Мы встретились в доме его знакомых, где играл ансамбль отца. Но вскоре папа умер. И я осталась совсем одна… Заботился обо мне один Джералд. Мы поженились очень быстро, даже как следует не узнав друг друга. Теперь мне это кажется безумием. Я была совсем еще девчонкой, марионеткой в руках опытного мужчины, а муж просто дергал за веревочки.

Нежно Майлз погладил ее спину.

— А дом он тебе дал?

— Да, у нас было… очень красивое здание… Но здание — это еще не дом, хотя большинство людей не видят разницы. В доме должна жить любовь.

А ее — тот огромный холодный дом, который она делила с Джералдом, — наполняла ненависть. Муж неудержимо стремился давить на нее, контролировать каждый шаг. Кристина не сказала об этом Майку. Но, кажется, он все и так понял, потому что его прикосновения стали еще нежнее.

— Твоя спина… Что произошло в тот день?

Девушка закрыла глаза рукой.

— Мы… мы с Джералдом… были в гостях, а когда вернулись, он обвинил меня во флирте с его другом. Я пыталась доказать, что он ошибается, но муж меня не слушал. Тогда Джералд очень рассердился, а я испугалась. Хотела бежать, оступилась и упала на кофейный столик. Там стояла бронзовая статуэтка в стиле модерн — бесформенная угловатая вещь, она никогда мне не нравилась, — и я ударилась об нее… и об бокалы.

Тяжело застонав, Майк зарылся лицом в изящный изгиб шеи девушки.

— Майк… не надо. — Непрошеные слезы навернулись Крис на глаза при виде его бессильного гнева. — Все давно закончилось… Мои шрамы больше не болят. — Кристина взяла его лицо в ладони, и ее сердце болезненно сжалось, когда кончики пальцев почувствовали влагу на щеках, слегка заросших за ночь щетиной. — Майк… — Она, умоляюще произнеся его имя, заставила Кента поднять глаза. В них была неподдельная боль.

— О, Кристи… — Хриплый шепот разрывал ей сердце.

Нежно, очень нежно коснулся Майк ее мягких губ. В лихорадочном возбуждении он скользил губами по ее шее, плечам, груди, а Кристина ласково гладила его черные вьющиеся волосы, успокаивая его, как ребенка.

Но ни он, ни она не были детьми. Нежность и убаюкивающая ласка вновь разбудили уснувшие было страсти, которые мощным потоком ворвались в мягкий полумрак спальни, сметая прошлое и будущее. В настоящем существовали только они одни.

Когда наутро Кристина открыла глаза, Майлз лежал возле нее, приподнявшись на локте, и улыбался.

— С добрым утром, моя милая. — Он нежно провел указательным пальцем по ее распухшим от поцелуев губам. — Как ты себя чувствуешь?

Кристи смущенно опустила глаза.

— Немного устала. Ночь была такой…

— Да уж… — Веселые лучики морщинок разбежались от смеющихся глаз Майлза. — Я надеялся, что ты проснешься до моего ухода…

— Тебе нужно куда-то идти? — Кристина не могла скрыть разочарования. — Когда?

— Сейчас. В девять у меня назначена встреча, и уже десять минут назад мне нужно было уйти.

Только теперь, усевшись в постели, Кристи заметила, что Майк лежит поверх покрывала. Пока она спала, Кент принял душ и оделся. Черные волосы были еще влажными. Черный пиджак висел на спинке кресла.

— Я ждал утреннего поцелуя. — Потемневшие серые глаза пристально смотрели на ее губы. — Поцелуй меня, Кристина.

Она обвила его шею руками. Поцелуй, казалось, длился целую вечность… Но вдруг одеяло соскользнуло, и холодок, коснувшийся теплой нежной кожи, напомнил ей о ее наготе. Она резко отстранилась от теплого мускулистого тела Майлза и в смущении схватилась за край одеяла, но Майк остановил ее.

— Не надо. — Осторожно взяв Кристи за плечи, он медленно поцеловал розовые соски, которые тут же призывно заострились, моля о продолжении ласки. А потом со вздохом он оторвался от нее и поднялся. — Сегодня меня весь день ждут смертельно скучные встречи, — хрипло заговорил он. — Но мне есть о чем на них вспоминать. — Затуманенный взгляд Майлза скользнул по обнаженной груди Кристины. — Это будет до вечера поддерживать мои силы.

— Мы увидимся вечером? — нетерпеливо спросила Кристина.

— Обязательно. Но сейчас… — Майк взглянул на часы и поморщился, — мне нужно идти. — Он подхватил со спинки кресла пиджак. — Оставайся здесь, сколько хочешь… чувствуй себя как дома. Сегодня у нас будет совершенно особенный обед в «Гранде». Нам есть о чем поговорить… и что сделать.

Вдруг Кристина ощутила неожиданный прилив энергии.

— Я тоже так думаю, — тихо ответила она. — И еще, Майк… — Кристи озорно смотрела на него из-под ресниц. — Ты выполняешь свои обещания…

— Обещания?

— Да. — Кристи прикусила губу, чтобы не расхохотаться. — Лозунг твоей компании — на грузовике.

Майлз нахмурился, а потом игриво улыбнулся.

— Маленькая колдунья! Так вот ты какая? Ну что ж… — он многозначительно понизил голос, — я мог бы прямо сейчас доказать тебе, что я отвечаю за свои слова, но у меня совсем нет времени. Так что… — он коснулся ее щеки легким поцелуем, — до вечера, любовь моя. Увидимся в семь.

— В семь… — эхом отозвалась Кристина, откидываясь на подушки.

Когда дверь за Майком закрылась, она лениво потянулась и пошла в ванную. С благоговейным трепетом Кристи дотрагивалась до его туалетных принадлежностей — крема для бритья, дорогого душистого мыла, лосьона с терпким запахом сандалового дерева… На вешалке висело еще влажное махровое полотенце, а за дверью — поношенный черный халат.

Зарывшись лицом в складки темной ткани, Кристи вдохнула знакомый возбуждающий запах, и воспоминания роем закружились в ее голове. Воспоминания о волшебных часах, проведенных в постели с Майком.

Наконец, со вздохом сожаления оставив халат, она шагнула в душевую кабинку и замерла, увидев свое отражение в большом зеркале. Она с трудом узнала себя в этой чувственной и необычайно женственной незнакомке. Сменив прежнюю бледность, на щеках цвели розы, а синие глаза сияли от счастья.

И это все Майлз, именно он снял с нее тяжелый груз прошлого и заставил почувствовать себя любимой. Хотелось плакать и смеяться, хотелось обнять весь мир, расцветший перед ней яркими красками. Казалось, еще немного — и она взлетит, такой восторг, радость и счастье наполняли ее душу. Счастье, которое так долго казалось недоступным.

Сегодня вечером она снова будет с Майком. И вновь они унесутся в ту сказочную, незабываемую страну, где существуют лишь любовь, наслаждение… и счастье.

Кристина под тугими струями душа обхватила себя руками.

— Сегодня вечером…

Она не могла дождаться этого часа.