Через сорок минут я уже шла к двойным стеклянным дверям по дорожке огражденной с обеих сторон высокими кустами. На каждой из створок висела табличка с информацией о фирме. Верхний ряд по-французски, ниже, меньшим шрифтом по-английски. Очень по-квебекски.

Полчаса ушло на дорогу, еще полчаса я искала нужный адрес. RP Corporation была одним из полдюжины предприятий, размещенных в двухэтажных домах, что находятся в парковой зоне Святого Хьюберта. Все здания были серыми, но выражали свою индивидуальность покрашенной полосой, окружающей здание как подарочная лента. У RP Corporation бант был красным.

В холле был самый блестящий пол какой мне когда-либо приходилось видеть. Я прошла по нему к двери слева. Когда я вошла в кабинет меня на французском поприветствовала азиатка. Ее черные сияющие волосы были подстрижены наискось на висках, а лоб прикрывала прямая челка. Ее широкие скулы напомнили мне о Шанталь Спектер, которая в свою очередь напомнила мне о девушке в канализации. И опять на меня накатила волна вины.

— Меня зовут Темпи Брэнанн, — поздоровалась я на французском.

Услышав мой акцент, женщина перешла на английский.

— Чем могу служить?

— У меня встреча в три с Сюзанн Джин.

— Присядьте, пожалуйста. Придется подождать.

Она что-то проговорила в телефон.

Меньше чем через минуту появилась Сюзанн. Она поманила меня пальцем. Это была женщина приблизительно моей комплекции только выше почти на голову. У нее была черная кожа и волосы заплетенные в форме решетки вокруг лица, а сзади свисающие тугими черными плетьми, собранными в хвост оранжевым платком. Как обычно Сюзанн выглядела как модница, а не как нормальный инженер.

Мы прошли с ней обратно в холл, и вошли в двойные двери напротив главного входа. Пересекли комнату полную всяческих механизмов. Несколько работников в белых халатах звонили, сидели перед мониторами, или просто стояли и наблюдали за приборами. Воздух был наполнен шумами, щелчками и гулом.

Офис Сюзанн был таким же элегантным как и все здесь — белые стены и прямые деревянные балки. На стене за столом висела единственная акварель. В стеклянной вазе одинокая орхидея. Единственный лепесток, одна капелька на нем.

Сюзанн любила все чистое. Так же как и у меня у нее есть прошлое, и так же как и мне, ей пришлось немало потрудится чтобы прибрать за собой.

Когда моим наркотиком был алкоголь, у Сюзанн это был кокаин. И хоть мы обе не состояли в Анонимных Алкоголиках, однако познакомились через общего друга, который был фанатиком AA. Это было шесть лет назад. Мы поддерживали контакт, периодически посещая встречи в нашей общей группе или встречаясь самостоятельно на обед или теннис. Я мало знала о ее мире, она еще меньше о моем, но так или иначе, мы зацепились друг за друга.

Сюзанн усадила себя на светлый диванчик и скрестила свои длинные, наверное двенадцать ярдов длиной, ноги. Я села с другого края.

— Что ты для Бомбардира делаешь? — спросила я.

— Прототипируем пластиковые частицы.

— Вольво?

— Металлосодержащие частицы.

Для меня тема производства так же неизведанна как и болота Окефеноки. Мне известно что на завод поступает сырье, потом получаются косилки, ватные палочки или «Бьюики». Что происходит посредине процесса мне неизвестно.

— Я знаю что вы тут занимаетесь автоматизированным проектированием и создаете твердотельные объекты, но что конкретно вы делаете никогда не знала.

— Детали из пластмассы и металла. Модели для отливки, износостойкие металлоформы.

— О!

— Ты привезла сканы?

Я передала ей конверт Ферейры. Она вынула содержимое и принялась рассматривать снимки на свет как это делала и Ферейра.

— А это интересно.

— Если без технических подробностей, то что ты будешь делать?

— Мы создадим из твоих данных STL модель, а потом…

— STL?

— Да, стереолитография. Потом мы запустим этот файл в нашу систему.

— В одну из этих машин?

— Точно. Автомат будет тонкими слоями строить каркас, используя данные модели. Лазер создаст трехмерную модель, в твоем случае черепа. Сначала слой порошкообразной массы, затем спекание…

— Спекание?

— Нагревание создаст твердый слой. Так слой за слоем и до тех пор пока череп не будет готов.

— И это все?

— Практически. Когда череп готов мы вынимаем его из машины, убираем излишки порошка, и ты можешь его использовать как есть или же его можно покрасить, покрыть лаком.

Я была права — материал входит, изделие выходит. В данном случае материал для введения это данные от Ферейры, а на выходе должен получится череп из «Параисо». Я очень на это надеюсь.

— Такая технология называется селективное лазерное спекание или СЛС.

— А кроме металлических деталей и пластмассовых частей что вы еще делаете?

— Насосные колеса, разъемы для галогенных ламп, детали корпуса турбокомпрессора, бачка для тормозной жидкости…

— Кольцевые уплотнители для туманности Орион.

Мы обе захохотали.

— Сколько это займет времени?

Она пожала плечами.

— Два-три часа чтобы перевести данные сканирования в STL модель, и может сутки чтобы создать череп. Понедельник вечером, подойдет?

— Отлично!

— Тебя вроде это удивляет.

И то правда.

— Я боялась ты скажешь неделя или больше.

— Эта работа гораздо интересней чем создание деталей слухового аппарата.

— И к тому же Гватемальская полиция будет очень благодарна.

— Есть там какой-нибудь красавчик?

Я вспомнила перекошенное лицо Гальяно.

— Есть один.

— А как же местный кабальеро?

Я представила Райана.

— Этот ковбой ведет себя довольно сдержанно.

— В любом случае я лично займусь твоим черепом. — Она вытянула длинный тонкий палец. — При одном условии.

— За мной ужин, — рассмеялась я. — Завтра вечером?

— Прекрасно звучит. И предупреждаю, моя девочка, я собираюсь разорить тебя на самой дорогой минералке в меню.

* * *

Я вошла к себе и увидела того самого кабальеро, лежащим на двухместном диванчике, закинув руки с одной стороны, и свесив ноги с другой.

— Как ты сюда попал?

— Я же коп.

Я сложила свои папки и сумку с продуктами.

— Ладно. Тогда начнем иначе — почему ты здесь?

— Снаружи жарко.

Я молча ждала.

Райан сел, опустив свои большущие ноги на пол.

— Эти штуки делают явно для тех, кто меньше шести футов и двух дюймов.

— Эти штуки делают для декора.

— Смотреть на ней Кубок Стэнли это, наверное, сущий ад.

— Он не предназначен для лежания.

— Для чего же он тогда?

— Для сбора писем без адреса, счетов из аптеки и старых газет.

— В этом доме не очень любят гостей, — Райан потер шею.

— Здесь есть пальмы в горшках.

Он мне улыбнулся во все свои, наверное, сорок зубов улыбкой школьника.

— Я скучал по тебе.

— Я приехала вчера.

— Был на дежурстве.

— Да?

— В Драммондвиле.

Через двери до нас доносился шум дороги. Начинался час пик пятничного вечера.

— Владелец дайвинг-центра под названием «Двойной оригинал» вдруг решил заняться оружейным бизнесом. И, представь, как два лося его напугали.

— Ты никогда не говорил что знаешь испанский.

— Что?

— Не важно.

Я подняла свои пакеты.

— Был долгий день, Райан.

— Как насчет поужинать завтра?

— У меня планы.

— Поменяй их.

— Это будет невежливо.

— А как насчет сегодня?

— Я только что купила креветки и овощи.

— Я знаю рецепт креветок с чесночным соусом, который запрещено готовить в четырех итальянских городах.

Я купила продуктов для двоих достаточно. Фактически купленной еды и на десятерых хватило бы. Мне не хотелось снова видеть пустые шкафчики.

Райан встал, раскинул руки в стороны и опять одарил меня своей лучезарной улыбкой. Он был загорелым от постоянного пребывания на открытом воздухе и загорелая кожа придавала его глазам такую синеву какую себе только можно представить у человека.

Обычно со временем даже самая ошеломляющая красота становится знакомой. Это похоже на то как мы смотрим фигурное катание. Мы привыкаем и забываем насколько экстраординарны эти изящество и красота в действительности. Такая же история случилась у меня с Сюзанн. Я знала о ее элегантности, и она меня не удивила, когда вошла в комнату.

С Райаном все по другому. Его симпатичная внешность по-прежнему поражала меня.

И он знал это.

— В каких?

Я его кажется озадачила.

— В каких городах?

— Турин, Милан, Сиена и Флоренция.

— Ты готовил эти креветки с чесночным соусом?

— Я читал об этом.

— Надеюсь они вкусные.

Райан сходил за пивом пока я переодевалась. Потом он приготовил на гриле креветки, а я нарезала салат.

Во время ужина мы говорили на темы не выходящие за рамки банальностей. После ужина мы прибрали стол, взяли кофе и уселись в патио.

— И правда они были вкусными, — уже второй раз сказала я.

В стеклах окон отражался свет ламп.

— Я когда-нибудь тебя обманывал?

— Почему эта трапеза запрещена по Тосканским законам?

Он пожал плечами.

— Возможно я преувеличил немного.

— Ясно.

— Вообще-то это мелкое правонарушение.

За стенами патио разворачивалась вечерняя пятничная суета. Автомобильные сигналы, сирены. Гуляки разного сорта. Звуки хип-хопа, оглушающие, а потом отступающие, как только машина пролетает дальше.

Райан зажег сигарету.

— Как дела в Чупан-Йа?

— Ты помнишь название.

— Это место важно для тебя.

— Да.

— Должно быть мучительная работа.

— Так и есть.

— Расскажи.

Это было похоже на рассказ о какой-то параллельной вселенной, где гниющие трупы играют главную роль. Обезглавленные матери. Порубленные дети. Старуха которая продолжает жить пока есть бобы на продажу.

Райан слушал почти не отрывая своих глаз цвета барвинка от моего лица. Редко и по делу задавал вопросы. Не подгонял и не останавливал. Позволил мне выговорится.

И слушал.

И понимал.

Эндрю Райан был из тез редких мужчин которые могли дать тебе почувствовать что только твои слова и только твои мысли во всей вселенной могут быть важны и интересны.

Самая привлекательная черта у мужчины.

И это не прошло незамеченным для моего либидо. Оно явно в последнее время не удовлетворено.

— Еще кофе?

— Спасибо.

Я пошла на кухню.

Может визит Райана и не был таким уж несвоевременным. Может я чересчур резка с ковбоем. Может мне стоит немного подкрасится?

Я заскочила в ванную. Пробежала расческой по волосам, добавила румян на щеки и решила отказаться от туши. Уж лучше естественные ресницы, чем тушь комками от спешки.

Когда я вручила Райану его чашку, он встал и прикоснулся к моей свеженарумяненной щеке. Кожа тут же вспыхнула, как и в случае с Гальяно. Наверное вирус какой-то.

Райан моргнул.

Я смотрела на наши тени на кирпичной стене. Сердце бешено стучало. Может это и не вирус.

Когда же я села обратно, то Райан спросил почему я вернулась в Монреаль.

Назад, в реальность.

Я размышляла что я могу ему сказать о деле «Параисо». Мы уже поговорили о скелете, но и Гальяно и миссис Спектер просили не упоминать ничего о причастии посла.

Я решила рассказать все, но вместо Спектеров говорить просто «семья из Квебека».

И снова Райан слушал меня не прерывая. Скелет. Четыре пропавшие девушки, потом три, потом одна. Кошачья шерсть. Случай с черепом. Когда я закончила он молчал целую минуту.

— Они закрыли этих девушек только за кражу дисков?

— По правде одна из них довольно неприятная личность.

— Неприятная?

— Сопротивление, ругательства, плевки.

Миссис Спектер насладилась этим в аэропорту.

— Плохо дело. Но вот чего я не пойму, так это почему Шанталь Спектер вообще оказалась в КПЗ в Южном округе?

— Ты знаешь про посла? — я не верила своим ушам.

Я так берегла приватность семьи Спектеров, а этот супер-ищейка уже с полными карманами информации!

— Дипломаты любят неприкосновенность.

— Дипломатическую неприкосновенность.

Прикрыв глаза я постаралась справится с раздражением. Райан позволил мне болтать в то время как уже все знал. И откуда ему известно про Спектеров?

— Господи, Райан! Есть ли какое-нибудь дело которое я могу вести без твоего вмешательства?

Райан гнул свое.

— Дипломатическая неприкосновенность не работает на родине. Почему Шанталь не отпустили сразу же?

— Может она никак не могла расстаться с оранжевым комбинезоном! Как давно тебе известно об этом деле?

— Она должна была уехать в своем лимузине менее чем через час.

— Шанталль назвала чужое имя. Копы не знали кто она. Как давно ты знал о связи со Спектерами?

И снова он проигнорировал мой вопрос.

— Как же ее раскрыли?

— Шанталь воспользовалась правом на звонок другу.

Об этом мне рассказала миссис Спектер.

— А дружок сообщил мамочке, — продолжил за меня Райан.

— Да, — вздохнула я.

— И мужчины с лампасами позволили томиться непослушной Шанталь в ожидании, пока ее мамуля как угорелая неслась в Квебек.

— Что-то вроде того.

Где-то захлопнулся багажник автомобиля и звук эхом прокатился по дворику. На стоянке напротив завелся двигатель.

— Пару часов.

— Что?

— Я знаю об этом пару часов. Гальяно рассказал мне днем. Старина Бат никогда не изменится.

Райан улыбнулся и приобнял меня.

Когда меня что-то раздражает я становлюсь вспыльчивой и буквально плююсь словесными бомбами. Когда же я злая, до черноты в глазах злая, то внутри становлюсь до неприличия спокойной. Мозг застывает, голос становится ровным и ответы превращаются в ледяные глыбы.

Я стала предметом разговора для мальчиков. Злость перполняла меня.

— Ты звонил Гальяно?

— Он мне звонил.

— Детектив Гальяно интересовался моей компетенцией?

— Он интересовался семьей Спектер.

Наступило ледяное молчание. Райан прикурил.

— Вы обсуждали меня на испанском?

— Что? — Эта отсылка к давним временам спасла его.

— Ничего.

Райан глубоко затянулся и выпустил кольцо дыма.

— У Гальяно есть подозреваемый, — сказал он таким тоном словно читал программу в газете.

— И поэтому он позвонил человеку не имеющему отношения к делу.

— Он хотел знать что у меня есть на Спектеров. И он пытался до тебя дозвониться.

— Действительно.

— Звонил на мобильный. Вот я и пришел чтобы сказать тебе об этом.

— Врешь ты все.

— Ты давно проверяла свой телефон?

Давно.

Молча я пошла в дом, достала мобильный. Четыре пропущенных звонка. Все из-за рубежа. Я проверила голосовую почту. Два сообщения.

Первое от Олли Нордстерна. У этого чертового репортера есть несколько вопросов. Не могла бы я перезвонить ему? Удалить сообщение.

Второе было от Бата Гальяно: «Подумал вам будет интересно. Вчера вечером мы арестовали подонка, который убил Клаудию де Альда.»