Эта история не появилась на первых страницах ни в Гватемале, ни в Канаде.

В гватемальской «La Hora» разместили небольшую статейку об обвинении Мигеля Анхеля Гутиерреса в убийстве первой степени. Мать Клаудии де ла Альда выразила свое удовлетворение проведенным расследованием. Две маленькие колонки. Страница семнадцать.

В отдельных статьях убийства Патрисии Эдуардо и Марии Цукерман были приписаны организованной преступности, и смерть Лукаса была классифицирована как самоубийство.

Ни слова о стволовых клетках.

В Монреале «La Presse» и «the Gazette», напечатали серию статей о перестрелке на улице Святой Катерины. Вместе с Карлосом Висенте в Гватемале был обнаружен и второй подозреваемый. Человек умер до ареста. Период затишья. Никаких предположений относительно мотивов — почему гватемалец застрелил американца в Монреале?

Ни слова нигде об Антонио Диазе, Алехандро Бастосе или Андре Спектере. Диаз даже остался на своем посту. Спектер по-прежнему посол.

Очевидно, Бастос тоже остался по-прежнему мертвым.

Я никогда не узнаю почему Гектор Лукас направил пистолет на себя. Мне хочется верить что это его высокомерие плюс безумие. Он считал себя всемогущим, но когда обнаружил что все кончено, то сделал свой выбор. Думаю, амбициозность заставила его поделиться со мной своими планами. Он хотел, чтобы я знала что это он мне позволил жить. Такой вот себе памятник воздвиг в моей памяти.

Райан приехал в больницу к семи утра, сразу после морга. С цветами.

— Спасибо, Райан. Они красивые.

— Как и ты, — улыбается своей щенячьей улыбкой.

— У меня синяк под глазом, щека вздулась, в вене игла, а сестра Кеворкян только что воткнула в меня свечу.

— Для меня ты прекрасна.

Его волосы торчали во все стороны, он наверное не брился уже дня два, весь пиджак был в затертых пятнах от сигаретного пепла. Мне он тоже казался красавцем.

— Хорошо. Выкладывай.

Я бодрствовала, но была еще совсем слаба. Что бы не случилось, но мой метаболизм вроде заработал, то ли от лекарств, то ли просто время пришло.

— Мы с Гальяно позвонили тебе когда судья не дал ордер на клинику Цукерман. Ты не ответила. Мы еще раз звонили, когда брали Хорхе Серано.

— Я была или в душе или уже ушла и телефон забыла.

— Мы решили что ты выключила телефон перед сном. Когда я приехал в гостиницу, я стучал к тебе, дергал дверную ручку.

— Для чего?

— Просто беспокоился о здоровье друга.

Я стукнула его в живот. Он отскочил.

— Эта такерия была твоей идеей.

— Рыбу ты сама выбирала.

— Я точно помню, что не заказывала на гарнир ботулизм.

— Как оказалось его включили, бесплатно. Так что может ты зря обвиняешь во всем рыбу. Короче, дверь была открыта, а в комнате был бардак. Я нашел статью про стволовые клетки из трупов, и подумал что ты может решила все сама разведать, ну или сотворить что-то такое же глупое.

— Спасибо.

— Пожалуйста. Я вытащил Гальяно из постели и мы с ним искали тебя.

— Уверена, он испугался.

— Ну, Бат понятливый. Мы позвонили в Фонд. У них работали люди допоздна, но среди них не было тебя. Я рассказал ему, что ты упоминала связь Цукерман-Лукас и Бат решил поболтать с Лукасом. Того не оказалось дома, так что мы решили наведаться в морг. Там засекли «вольво» Цукерман и дверь в морг была открыта.

— А где была охрана?

— Лукас отправил их по домам. Мы думаем, он планировал побыстрее провести прощание с Марией Цукерман.

— Вне себя от горя из-за ушедшей коллеги.

Райан кивнул.

— Когда мы ворвались в комнату для вскрытия, мозги Лукаса уже украшали стену. Ты была без сознания, так что, мы уложили твою маленькую симпатичную задницу в машину скорой помощи, и поехали брать Серано.

Райан убрал повязку у меня со лба, осмотрел внимательно с выражением, которое я не смогла прочитать.

— Это Лукас приказал Серано избавиться от тебя. А тот предпочитает метод удушения. Ты очень удачно принимала душ целую вечность. Отбойные молотки обеспечивали звуковое прикрытие. Этот командос добавил наркоты тебе в кока-колу, планировал дождаться когда в туалете ты свалишься в обморок, и затем применить твою же подушку. Но возникла проблема в виде горничной. Серано оттуда сдуло мигом.

— Ты разговаривал с персоналом?

Райан кивнул.

— Девица решила, что это был я.

— Что, черт возьми, Серано мне подсунул?

— Кто его знает. Он не сказал. Мы сообщили медработникам, что у тебя было пищевое отравление. Они промыли тебе желудок, а в гостинице банку уже выкинули.

— Ага, решил значит покончить с моей задницей.

— Это было его задумкой. Врачи думают что «Пепто» и «Иммодиум» притупили эффект и продержали тебя в сознании. Кроме того, ты выблевала какую-то часть.

Он потрогал пятнышко у меня на подбородке.

Я отбросила его руку и вздрогнула.

— Как запястье?

— Просто растяжение.

Райан взял мою руку и поцеловал кончики пальцев.

— Ты заставила нас поволноваться, красавица.

В смущении я сменила тему.

— Это Лукас убил Нордстерна?

— Похоже, что Нордстерн приехал сюда легально, чтобы написать о Клайде Сноу и его работе по правам человека. Собирая материал по Чупан Йа и другим местам, Нордстерн раскопал старые армейские отчеты, с именами Алехандро Бастоса и Антонио Диаза. В какой-то момент он раскрыл бы Диаза, и Лукас потерял бы свои рычаги на него. Лукас должен был прикончить его за это.

— Более вероятно что это имело отношение к Патрисии Эдуардо. Кажется, Нордстерн был еще и ищейкой. Как только он попал в Гватемала-Сити, он или прочитал или услышал где-то о пропавших девушках, и принялся за изучение этих исчезновений. Когда он выяснил, что одна из этих четырех была дочерью посла, он пошел по следу. А когда обнаружил, что у Шанталь были проблемы, и посол — распутник, он захотел побольше деталей.

— Зачем ехать в Монреаль?

— По этому пункту у него было столько же сколько и у нас. Он-то думал, что это история десятилетия, если бы ему удалось привязать Спектер к телу в отстойнике. Великая история. Развратный дипломат. Наивные молодые девушки. Секс. Убийство. Таинственная смерть. Канализационные резервуары. Дипломатическая неприкосновенность. Международная интрига. И я не думаю, что он знал о беременности Патрисии Эдуардо.

Райан погладил мою руку и продолжил.

— Бог его знает, как он там вписывал во все это стволовые клетки. Мы нашли квитанцию из «Параисо» в папке расходов Нордстерна.

— Так он фактически там остановился?

— Пытливые умы не знают границ. Вот так Нордстерн узнал Хорхе Серано.

— Который привел его к Цукерман.

— Из-за которой он и заинтересовался стволовыми клетками.

— Из-за которых его и убили, или из-за Диаза.

Мы оба замолчали.

— Как там Шанталь Спектер?

— Возместили убытки в том магазине MusiGo, затем ее ждет реабилитационный центр.

— Люси Джерарди?

— Родительский строгий надзор. Без помощи Шанталь ей не отмазаться.

Я почти боялась спросить.

— Внутреннее расследование?

— И отдел и я удовлетворены сеньором Висенте.

— Я рада, Райан. Это был отличный выстрел.

Вошла медсестра и проверила капельницу.

— Где Гальяно? — спросил я Райана, когда она вышла.

Хмурый взгляд.

— Он подойдет.

Райан приобнял меня за плечи, притянул к себе и прижался щекой к моей макушке.

Я почувствовала как меня укутывает уютной теплотой.

— Когда я увидел тебя вчера на том полу, а рядом оружие и труп, я так испугался что потерял тебя.

Я была слишком удивлена, чтобы что-то сказать. Возможно, так даже лучше. Что бы я ни сказала, все, наверное, будет неправильным.

— Я кое-что понял.

Голос Райана звучал так странно. Он крепче прижал мою голову к своей груди.

— Или возможно я просто наконец принял это сам.

Он уткнулся носом в мои волосы.

Что? Признал что?

— Темпи…

Его голос задрожал.

О боже мой! Он собрался рассказать мне про любовь?

Райан откашлялся.

— Я видел слишком много изнанки этой жизни, чтобы безоговорочно доверять людям. Я, правда, не верю в счастливый конец. — Я почувствовала как он сглотнул. — Но я понял, что верю тебе.

Он уложил меня на подушках и поцеловал в лоб.

— Мы должны еще раз обдумать, кто мы друг для друга.

Я хотела заговорить, продолжить эту мысль. Но мои веки не слушались.

— Подумай об этом.

Глаза василькового цвета проникли прямо мне в душу.

Да уж!

В следующий раз когда я проснулась на меня смотрели Матео и Елена. Лицо Елены так сморщилось от беспокойства, что она стала похожа на шарпея.

— Как жизнь?

— В полном здравии.

Мы с Матео рассмеялись. И от этого мне стало больно.

— Что смешного?

— Молли так же сказала.

Они уверили меня, что работа по Чупан Йа продолжается нормально, что сельские жители планируют похороны. Матео только что разговаривал с Молли. Она быстро идет на поправку.

И снова, как я ни старалась, я не могла долго бодрствовать.

Гальяно был следующим фантомом, который появился у моей кровати.

С цветами.

Палата стала напоминать похоронное бюро.

— Ты была права насчет нападения на твоих коллег.

— Молли и Карлоса?

Гальяно кивнул. Он выглядел так же хорошо как и Райан.

— Хорхе Серано признался в нападении.

— Почему именно на них?

— Ошибка вышла. Лукас послал Серано за тобой. Он хотел развалить команду, убрав их лидера. И он подумал, что это была ты.

Холодный, болезненный укол вонзился мне в грудь. Вина? Горе? Гнев?

— Зачем разваливать работу в Чупан Йа?

Гальяно незаметно пожал плечами.

— Лукас не хотел потерять свой файервол.

— Диаза.

Гальяно кивнул.

— Или может Лукас боялся, что Диаз знал слишком много, что, когда его арестовали бы за участие в той в резне, этот слизняк мог бы заключить сделку.

— Вот же хитрая сволочь.

— Когда Лукас узнал, что я запросил разрешение на твое участие в расследовании в «Параисо», у него была и другая причина не хотеть тебя.

Гальяно взял мою руку. Его кожа была грубой и прохладной. Он поцеловал мои пальцы.

Сначала Райан и теперь Гальяно. Я начинала чувствовать себя Папой Римским.

Он все прижимал губы к моей ладони.

Ладно. Не совсем Папа.

— Я рад, что ты в порядке, Темпи.

Я не была в порядке. Я была еще меньше чем в порядке. Что это случилось с моим либидо и этими двумя парнями?

— Ты продолжай.

— Серано был уже связан в Лукасом, так как это он скинул тело Эдуардо в канализационный резервуар к папочке. И это он устроил перестрелку в Сололе.

— Почему он избавился от нее так близко к дому?

— Я его спрашивал об этом. Этот идиот думал, что тело растворится в течение пары недель. Когда начались протечки в отеле, и папа начал искать причину, малыш Хорхе чуть не обделался.

— Кто убил Патрисию Эдуардо?

— Лукас.

— Почему?

— Патрисия Эдуардо встречалась с женатым мужчиной, забеременела и пошла к Цукерман в поисках помощи. Цукерман, видимо углядела в этом возможность позаимствовать клетки. По ходу дела, Эдуардо ненароком наткнулась на все эти операции с клетками.

— Эдуардо и Цукерман поссорились, и Эдуардо, возможно, угрожала все обнародовать. Цукерман сказала Лукасу. Лукас вычленил Патрисию из уравнения и подключил Хорхе Серано, чтобы избавиться от тела. Теперь Серано использует это чтобы заключить сделку. Он сообщил это как только мы его взяли.

— Он знает что Лукас и Цукерман мертвы?

— Мы, кажется, забыли упомянуть об этом.

— Как Серано вообще влез во все это дело?

— Можно сказать что образ жизни Хорхе превысил его заработки на свободном рынке труда.

— Быть гориллой Лукаса хорошо оплачиваемая работа?

— Это и подтолкнуло чистильщика в «Параисо». Лукас не хотел пачкать руки. Хорхе хотел денег.

— Что с Нордстерном?

— Лукас выехал чтобы помочь разобраться с Нордстерном. Оказалось Хорхе был недостаточно взрослым, чтобы покидать страну.

— Думаешь, Нордстерн действительно понимал что за дела творятся вокруг стволовых клеток?

— Мы нашли кое-какой интересный материал на его ноутбуке. Нордстерн глубоко покопался в деле о клетках и об ограничении финансирования этих исследований. Большинство загрузок произошли или во время или после пребывания Нордстерна в «Параисо».

— После Серано невольно привел его в клинику к Цукерман.

— Небольшой взлом и проникновение не трудно совершить даже Нордстерну. Он, вероятно, влез в лабораторию, просмотрел файлы Цукерман, и вычислил чем они с Лукасом занимались. Он решил, наверное, что они планировали заработать состояние на черном рынке.

— Когда все это началось?

— Несколько лет назад. Цукерман экспериментировала с яйцеклеткой и спермой, пытаясь получить эмбриональные стволовые клетки. Берешь донорскую яйцеклетку и сперму, смешиваешь их вместе, и ждешь пока они не соединятся и не начнут расти. Потом разрушается эмбрион и стволовые клетки пересаживаются в культуру.

Я ждала.

— Очевидно Лукас забеспокоился из-за отсутствия у Цукерман прогресса и настоял, чтобы они попробовали другую технику.

— Трупы.

Гальяно кивнул.

— Лукас воровал образцы во время обычных вскрытий.

— Боже.

— Но показатель успешности был выше с детьми. — Гальяно заглянул мне в глаза. — А в морге детей не много. В ноутбуке у Нордстерна была уйма статей о беспризорных детях Гватемалы.

— Нордстерн думал, что Лукас убивал сирот для образцов ткани?

Гнев и отвращение сжали мне горло.

— Мы не нашли доказательств, но мы ищем.

— Боже праведный!

Мы замолчали. По коридору прогромыхала каталка. Механический голос позвал доктора Такого-то.

— Что относительно Мигеля Гутиерреса?

— Просто двинувшийся умом придурок, которому не досталась девушка, которую он хотел.

— Клаудия де ла Альда.

Гальяно кивнул.

— Это все так печально, правда? — грустно произнесла я.

Без предупреждения он наклонился и поцеловал меня. Его губы были мягкими и теплыми, его горбатый нос уперся мне в щеку.

— Но я также встретил тебя, сердце мое.