Шел уже восьмой час утра, когда Кейт Форд вернулась домой и затворила за собой кухонную дверь.

— Господи боже! — пробормотала она, почувствовав неприятный запах скисшего молока.

Щелкнув выключателем, она мгновенно установила причину: чашка с недоеденными мюсли и литровый пакет молока стояли на столе, на том самом месте, где она их оставила двадцать шесть часов назад. Она так торопилась поскорее попасть на «Парк-один», что забыла убрать за собой.

Кейт поспешно распахнула окна, чтобы проветрить кухню. В отличие от Роберта Рассела, она не слишком высоко ценила преимущества кондиционирования воздуха. Ист-Финчли и Парк-лейн разделяло гораздо большее расстояние, чем те двадцать километров, что можно было высчитать по карте. Вздохнув, она выбросила в раковину остатки завтрака, туда же отправилось и свернувшееся молоко. Не таким она себе представляла приход домой после первого дня работы по возвращении из отпуска.

Поднявшись наверх, Кейт включила душ. Когда вода стала теплой, она разделась и бросила служебный костюм и блузку в кучу грязного белья на полу. И то, и другое предстояло сдать в химчистку. За это придется заплатить десять фунтов, что не очень радовало, но только так можно устранить запах несвежей одежды. Она осторожно залезла в ванну. Вода была горячей, а струя достаточно сильной, чтобы содрать краску со стены, — все так, как ей нравилось. Она вымыла голову, намылила губкой тело, руки и ноги, стараясь не задевать шрам над бедром. Несколько недель назад, когда она вернулась домой из больницы, он выпячивался, как раздувшаяся от крови пиявка. Пуля вошла сзади, чуть повыше селезенки, оставив почти чистое отверстие, а потом пробила и второй бок, пройдя как кувалда — через гнилое дерево. Такое случается, когда стреляют экспансивными пулями с выемкой в головной части. Доктора были единодушны: просто чудо, что пуля не разорвала артерию и не вызвала более серьезных повреждений внутренних органов.

Кейт оставалась под душем, пока из него не вытекла последняя теплая капля и не заструилась вода холодная, как горный ручей в Шотландии. Но она не торопилась вылезать из ванны, а стояла под струей до тех пор, пока не почувствовала покалывание: все тело покрылось пупырышками гусиной кожи и окоченело. Это онемение помогало ей привыкнуть к тишине. Она яростно вытирала себя насухо полотенцем, уже не замечая, что на кухне не орет радио, неуклюжие мужские руки не убирают с лязгом тарелки после завтрака и баритон с характерным для Ист-Энда выговором не велит ей бежать со всех ног к машине, чтобы вместе ехать на работу.

На стене висело зеркало, и она увидела в нем свое тело: за последнее время она сильно похудела. Кейт разглядывала свои бицепсы, упругие и жилистые под бледной кожей, угловатый, казавшийся хрупким таз, шрам на боку.

— Пуля поразила один из яичников, — объяснил ей хирург с сочувствием, которое сводило с ума. — Она также разорвала выстилку матки. Чтобы остановить кровотечение, пришлось полностью удалить матку. Я вам искренне сочувствую. Мы сделали все, что могли.

О ребенке он не упоминал, хотя, конечно, знал. Шесть недель — не такой большой срок, чтобы беременность стала заметной. Возможно, он ждал, когда она спросит сама. А может быть, думал, что Кейт еще сама ничего не знает, и не хотел усугублять ее переживания. Мальчик это был или девочка, она уже не узнает никогда.

Кейт дотронулась до шрама и почувствовала, как ее пронзила острая боль. Ловя ртом воздух, она увидела в зеркале испуганную, согнувшуюся пополам женщину. Поплачь, сказала она отражению. Никто тебя не видит. Уже доказала, что ты сильная. Теперь не надо никому демонстрировать свою твердость. Так что можно поплакать.

Боль прошла. Кейт выпрямилась. Так и не проронив ни слезинки, она отвернулась от зеркала и обмотала себя полотенцем.

Кто-то постучал в дверь черного хода.

Кейт, все еще обернутая полотенцем, поспешила вниз и заглянула на кухню. Там, к ее удивлению, она обнаружила высокого человека в темном костюме, который стоял без тени смущения, держа руки в карманах.

— Похоже, у вас молоко скисло, — сказал он.

— Кто вы такой, черт возьми?

— Грейвз из «Пятого». Извините за вторжение. Я довольно долго стучал и подумал, что испугаю соседей.

«Пятый» — это МИ-5, отдел государственной безопасности военной разведки Великобритании, более известный как Служба безопасности. Могла бы догадаться по его осанке: казалось, что вместо позвоночника у него стальной стержень.

— Какое управление?

— «Джи».

Управление G занималось борьбой с терроризмом во всех странах, за исключением Северной Ирландии. Кейт выглянула в окно. У обочины тротуара перед ее домом было пусто.

— А где ваш синий «ровер»? — спросила она, вспомнив машину, припаркованную ночью внутри полицейского оцепления на Парк-лейн, 1.

— Оставил неподалеку. Наверное, вам надо одеться? Нас ждут в штаб-квартире. А сейчас везде пробки.

Кейт более внимательно взглянула на вторгшегося к ней в дом человека. Ему было лет сорок, высок, худощав, густые светлые волосы, стрижка не такая аккуратная, как можно было бы ожидать. На нем был темно-синий костюм в тонкую полоску, из тех, что продаются в дорогих ателье на Савил-роу, манжеты, как и положено, выглядывали на дюйм, а полосатый галстук намекал на принадлежность к элитному подразделению. Черные ботинки были в образцовом порядке, отполированы по-солдатски до блеска. Но внимание Кейт привлекли его глаза, похожие на голубые алмазы, излучающие такую энергию, словно на нее глядели очи праведника. Те же глаза вчера вечером смотрели на нее из офиса фирмы «Оксфорд-аналитика».

— У вас есть имя, мистер Грейвз?

— Да, — сказал он. — Полковник.

Штаб-квартира МИ-5 находилась в Темз-хаусе, внушительного вида здании, занимавшем целый квартал и расположенном (как и можно предположить исходя из названия) на берегу Темзы, у Ламбетского моста, в районе Миллбанк. Кабинет Грейвза был на первом этаже в углу, немного дальше директорского по коридору. На Кейт, всегда стремившуюся к успеху, он произвел должное впечатление. Мебель в кабинете была модная и современная, широкие, во всю стену окна открывали великолепный вид на южный берег реки.

— Садитесь, — сказал полковник Грейвз. — Вы знаете, почему вас пригласили сюда. Речь пойдет о Роберте Расселе. Или, точнее, о том, чем он занимался.

— Мне дали понять, что он не работал на Службу безопасности, — сказала Кейт, садясь на низкий диван желтовато-коричневого цвета.

Перед ней стоял кофейный столик из хрома и стекла. На нем пепельница, наполненная до краев сигаретными окурками, рядом — разнообразные журналы по вопросам юриспруденции.

— Действительно, не работал, — ответил Грейвз. — По крайней мере, не знал об этом. Вы разговаривали с Иэном Кэрнкроссом. Он рассказал вам о СДИ, сетях достоверной информации. Ну, вы понимаете, речь идет об экспертах, которых он собирал для получения информации по тому или иному вопросу. Скажем, лорд Рассел был членом моей СДИ.

— Похоже, что не только вашей.

Грейвз кивнул:

— К моменту своей гибели Рассел собрал информацию, указывающую на подготовку некоего террористического акта или заговора здесь, в Лондоне. Мы рассматриваем убийство Рассела как доказательство его правоты. Соответственно, мы ужесточили контроль над ситуацией.

— Почему же вы ждали до сих пор?

— Вы хотите сказать: почему мы не обеспечили Расселу прикрытия раньше? Это вопрос ресурсов, старший инспектор Форд. Мы постоянно отслеживаем несколько десятков заговоров в разных стадиях подготовки. Это вопрос отделения зерен от плевел. — Грейвз вытащил из кармана пачку «Силк катс». — Курите?

Кейт отказалась.

Он зажег сигарету и с удовольствием затянулся.

— Наверное, я должен теперь напомнить вам об Акте о государственных тайнах. Должен просить вас обещать, что вы не разгласите информацию, которая станет вам известна в ходе этого расследования. О вас отзываются как о разумной женщине. Не обязательно, чтобы вы что-то подписывали, правильно?

— Вы хотите сказать, что МИ-5 вело несанкционированное наблюдение за Расселом?

— Нечто в этом роде.

— Я служу в полиции, а не борюсь за свободу личности. Уверена, что наши интересы во многом сходятся.

— Вот и хорошо.

Грейвз взял с кофейного столика пульт дистанционного управления и нацелил его на плоский монитор на стене. Это была интерактивная смарт-панель — монитор высокого разрешения, подключенный к сети центрального офисного компьютера. Появилось лицо усталой, похожей на мышку домохозяйки, которую Кейт видела на экране предыдущим утром в квартире Рассела. Все тогда неотрывно наблюдали за ней, а она рассказывала Расселу о Мише, Виктории Биар и секретной встрече, назначенной сегодня на 11.15 утра, — до нее, кстати, оставалось немногим более часа.

— Знаете, что это значит? — спросила Кейт.

— Не имею ни малейшего понятия. Только в одном российском посольстве, наверное, сотня Миш, не говоря уже о нашествии русских в Уэст-Энде. Прибыла с визитом делегация из Кремля, но сегодня они прячутся на Уайтхолле, ведут переговоры с военно-морским ведомством. Думаю, в данный момент они в полной безопасности.

— Вот это как раз и пахнет чем-то очень секретным, да? — спросила Кейт.

— На самом деле это вполне гласное мероприятие. Но Миш среди них нет, лишь несколько Иванов, Владимиров и Юриев. Да еще одна Светлана.

— А Виктория Биар?

— Мы прогнали ее по всем нашим файлам, но ничего не нашли. Специалисты по декодированию сейчас бьются над этой проблемой.

— А вам удалось что-нибудь разузнать о женщине, послужившей Расселу источником информации? Честно говоря, мне за нее тревожно. Если Рассела убили из-за того, что он узнал, то и ее могут убрать.

— Мы пытаемся выяснить ее местонахождение, но это нелегко. Наша система функционирует таким образом, что мы получаем всю входящую электронную почту Рассела. Однако это не означает, что мы знаем, откуда она пришла. Проследить ее путь назад, к отправителю, гораздо сложнее. Мы обратились к вам, чтобы узнать, не обнаружилось ли в ходе расследования что-то, что могло бы пролить свет на это дело.

У Кейт возникло подозрение, что Грейвзу известно куда больше, чем он говорит. Она давно уже слышала, что МИ-5 имеет немало информаторов и внутри лондонской полиции.

— Роберт Рассел был убит женщиной, проникшей в дом через подвал и пробравшейся в его квартиру по старой трубе для спуска в прачечную грязного белья, которая проходит рядом со стенным гардеробом в спальне Рассела. Оказавшись в квартире, она сумела каким-то образом обмануть систему охранной сигнализации, а потом ударила его бутылкой замороженной водки и сбросила с балкона, инсценируя самоубийство. Нам повезло, что он упал лицом вниз: иначе мы ничего бы не заподозрили. Совершенно очевидно, что эта женщина — профессионал. Она хорошо ориентировалась в квартире Рассела, поэтому мы можем предположить, что она имела доступ к планам здания, а также была знакома с системой безопасности в квартире. Я предполагаю, что действовала целая команда злоумышленников и ее напарник или напарники осуществляли слежку за Расселом.

Грейвз подался вперед, упершись локтем в колено:

— Откуда вам известно, что это была женщина?

Кейт вытащила диск из кармана куртки:

— У нас есть видеозапись.

— Могу я ее посмотреть? — спросил Грейвз, поднимаясь со стула.

Он вручил диск своему помощнику, который вставил его в DVD-проигрыватель. Через мгновение на экране возникло изображение рыжеволосой убийцы, сделанное камерой закрытой телевизионной системы «Парка-один».

— Тут мало что можно разобрать, — сказала Кейт. — Ей удалось исключительно удачно спрятать лицо от камеры.

— Профи, как вы сами сказали.

В этот момент раздался громкий стук в дверь. Вошел запыхавшийся Редж Клик.

— Извините за опоздание, — сказал он, пересекая комнату и занимая место рядом с Кейт. — Я вздремнул немного, но тут у черного хода появился какой-то здоровенный детина. Испугал жену до полусмерти.

Кейт представила мужчин друг другу, но Клик, казалось, был озабочен чем-то другим и продолжал:

— Только что разговаривал с парнями из Службы визуального автодорожного наблюдения. Они не смогли получить сведений о машине Рассела на всем его пути из Виндзора, но какая-то информация все же имеется.

— Куда он отправился из дома родителей?

— В свой клуб на Слоун-сквер, где пробыл около часа.

— Теперь мы знаем, где он был до часа ночи, — сказала Кейт. — А потом куда поехал?

— Не торопитесь, босс. Теперь самое интересное. Из клуба Рассел поехал на Сториз-Гейт. У нас есть фотоснимки его машины, которая была припаркована у тротуара более часа. Но не спрашивайте меня, чем он там занимался.

— Сториз-Гейт? Это недалеко отсюда.

Грейвз попросил помощника загрузить изображение карты Лондона на смарт-панель. Через мгновение там появилась городская карта с кружком, обозначающим искомое место. Сториз-Гейт оказалась короткой, узкой улицей с двусторонним движением, идущей с востока на запад примерно в полумиле от Букингемского дворца и Сент-Джеймсского парка.

— Понятно. Видите? — спросила Кейт, вставая и подходя к экрану.

— Что именно? — не понял Клик, но Грейвз уже утвердительно кивал.

Кейт провела пальцем вниз по Сториз-Гейт-роуд и завернула за угол на более широкую улицу. Она называлась Виктория-стрит.

— Вот наша Виктория, — сказала она.

Она ожидала, что Грейвз будет хоть немного удивлен, но ее постигло разочарование. Он словно врос в кресло, задумчиво попыхивая сигаретой.

— Значит, это место, а не имя. И что из этого следует?

Но Кейт еще не закончила. Скользя пальцем вверх по Виктория-стрит, она достигла серого прямоугольника, каким принято обозначать правительственные здания.

— Это министерское здание. Кажется, раньше здесь было Министерство торговли. Вы можете сказать, кто его сейчас занимает?

Грейвз щелкнул пальцами, и его помощник вызвал на интерактивной карте фотографию здания, а под ней — название ведомства, занимающего его сейчас: Министерство по делам бизнеса, предпринимательства и реформ в области госрегулирования, ранее — Министерство торговли и промышленности.

— Бизнеса, предпринимательства и реформы управления, — повторила Кейт. — Если взять первые буквы, получается B-E-R-R.

— Би-ар, — произнес Грейвз тем же спокойным голосом.

Клик поморщился:

— Я бы сказал «б-р-р».

— А если бы вы были иностранцем, как тот человек, который передал информацию подружке Рассела? — спросила Кейт. — Да и для меня «Биар» звучит нормально. Биар на Виктория-стрит. Виктория, Биар.

— Черт меня побери! — воскликнул Клик, широко раскрыв глаза и заерзав на стуле. Он был единственным из присутствующих, кто дал волю эмоциям.

— Дайте список всех арендаторов здания, — скомандовал Грейвз.

Через мгновение на мониторе появился перечень всех правительственных учреждений, имеющих офисы на Виктория-стрит, 1, включающий Министерство занятости, Управление экономического развития, Бюро по конкурентоспособности и Управление науки.

— Свяжитесь с органами дипломатической безопасности, — продолжил Грейвз. — Проверьте, не намечен ли визит каких-нибудь важных иностранных персон в указанные в списке учреждения. Затем свяжитесь с шефом министерской службы безопасности. Скажите, чтобы до нашего приезда закрыли доступ в здание. Мы будем через десять минут.

— А городской транспорт? — спросила Кейт. — Может, заблокировать все дороги, ведущие к зданию?

— Если бы мы перекрывали движение каждый раз, когда возникает опасность, в Лондоне недели на две прекратилась бы всякая деловая активность. — Грейвз взглянул на своего помощника. — Пошлите туда команду саперов. Не помешает. — Он встал и повернулся к Кейт. — Как я понимаю, вы присоединяетесь.

Кейт, Грейвз и Клик спустились на лифте до подземной стоянки, где их уже ждал «ровер» Грейвза с включенным двигателем и открытыми дверцами. Кейт забралась на переднее сиденье рядом с Грейвзом, а Клик сел сзади. Взрывозащитный барьер был опущен, и Грейвз быстро выехал на Хорсферри-роуд, где его машина влилась в поток транспорта. «Ровер» медленно продвигался вперед, то и дело сигналя. Кейт взглянула на часы: 11.03.

— У вас есть мигалка? — спросила она, имея также в виду и портативную сирену.

— К сожалению, нет. Мы больше занимаемся упреждением преступлений.

Зажегся зеленый свет, и Грейвз тронулся, но, проехав метров пятьдесят, снова остановился. До Виктория-стрит оставалось еще около двух километров. В нормальных условиях, чтобы туда доехать, потребовалось бы минуты три, но в такой пробке дорога могла занять и все двадцать.

Грейвз поговорил по телефону со своим помощником.

— Никакие иностранные делегации сегодня в министерстве не ожидаются, — сообщил он Кейт только что услышанные новости. — Министр в Лидсе. Порядок работы повседневный.

Автомобиль медленно продвигался вперед.

Кейт заметила, что щеки Грейвза раскраснелись, а сам он постукивает рукой по рулевому колесу.

— Может быть, есть смысл пойти пешком? — предложила она.

— Даже не думайте.

Грейвз внимательно разглядывал дорогу перед собой, и в его голубых глазах уже не было прежнего выражения абсолютной уверенности. Внезапно он вырулил на встречную полосу — дорога метров на тридцать вперед была свободна. Он выровнял «ровер», не снимая ладонь с клаксона, но вскоре встречный грузовик заставил его вернуться на положенную полосу движения.

И вновь они надолго остановились.

На часах было 11.06.

Через пять минут они достигли пересечения с Виктория-стрит. Грейвз повернул направо и вздохнул с облегчением, увидев, что движение здесь свободное. Он увеличил скорость до восьмидесяти километров в час, раскачиваясь на своем месте и бормоча: «Ну, давай же, давай». Но тут загорелся красный свет, и он резко нажал на тормоза.

— Вот оно! — сказала Кейт, указывая на современное офисное здание метрах в трехстах дальше по дороге.

— Ну, слава богу, — обронил Клик со своего места на заднем сиденье.

Загорелся зеленый, но транспорт не двигался. Водитель впереди них открыл дверцу и поставил ногу на мостовую. Кейт вышла из машины.

— Временная остановка движения, — сказала она Грейвзу, заглядывая в окно автомобиля. — Кого-то пропускают. Какая-нибудь шишка с Уайтхолла или приезжая важная персона. А вы, кажется, говорили, что ничего подобного здесь не намечается.

— Я сказал, что ничего не запланировано внутри здания.

Грейвз распахнул дверь и выбрался наружу. Он поднес к уху мобильник, но Кейт не могла разобрать, с кем он разговаривает.

И тогда она увидела первую машину кортежа, стремительно выехавшую со Сториз-Гейт и повернувшую на Виктория-стрит как раз перед ними. Это был черный «субурбан» с тонированными стеклами и низкой осадкой. Бронированный высокоскоростной автомобиль.

— Кто приехал в Лондон? — спросила она Грейвза. — Уж не президент ли Соединенных Штатов?

Грейвз покачал головой.

— Не имею ни малейшего понятия, — сказал он. Чувствовалось, что терпение его на исходе.

Где-то в отдалении раздался мужской крик. Из-за рева проезжающего кортежа слов она разобрать не смогла. Похоже, человек звал кого-то по имени. Одно можно было сказать наверняка: он был крайне взволнован.

— Вы слышите? Что-то случилось.

— Где? — спросил Грейвз, который не особенно прислушивался, поскольку был занят перепалкой со своей конторой, пытаясь выяснить, какой важный гость из заграницы прибыл в Лондон и почему его об этом не известили.

Кейт приподнялась на цыпочки, вытянула шею, пытаясь установить источник крика. Примерно в трехстах метрах дальше по тротуару она заметила темную голову, быстро двигающуюся по направлению к ним. Голова то появлялась над толпой, то скрывалась в ней. Мгновение она была видна, потом исчезала. Бежал белый мужчина с седеющими волосами, одетый в джинсы и синий пиджак. Больше ничего нельзя было разглядеть.

Второй «субурбан» вылетел на перекресток, за ним следовали три «мерседеса»-седана, все черного цвета и с тонированными стеклами, чтобы их пассажиров не могли узнать агенты недружественных стран. На антенне первого «мерседеса» развевался миниатюрный флаг. Кейт узнала бело-сине-красный трехцветный флаг России.

Она посмотрела на часы: 11.15.

Миша, подумала она.