Прежде чем заслужить повышение и стать старшим инспектором сыскной полиции, Кейт Форд провела три года в «Летучем отряде» — элитном спецподразделении отдела по расследованию убийств лондонской полиции, занимающемся борьбой с вооруженными грабежами и привлекаемом в особо важных и экстренных случаях. Название «Летучий отряд» произошло от переданных ему в 1918 году двух грузовичков «кроссли-тендер», прежде принадлежавших Королевской авиации сухопутных войск, которая в том же 1918 году была реорганизована в Военно-воздушные силы Великобритании. По-английски «Летучий отряд» звучит как «Флаинг скуод». Но в соответствии с правилами рифмующегося сленга кокни, когда слова нормального языка заменяются любыми другими, с ними рифмующимися, это название было переиначено в «Суини Тодд». Так звали мрачного брадобрея, героя известной легенды, который якобы перерезал горло состоятельным клиентам, сидящим в его кресле, затем нажимал на педаль, и те падали в подвал, откуда, ограбленные, переносились через подземный ход в соседнюю забегаловку, где из них делали пирожки с мясом. Так что теперь все, кто служил в «Летучем отряде», называли свою боевую единицу не иначе как «Суини».

Это было потрясающее время. Ночи, проведенные в засадах в ожидании вооруженных преступников. Дни, когда отряд окружал банк или ювелирный магазин, где орудовали грабители. Погони на предельной скорости. Разбитые головы и множество произведенных арестов. Иногда случались даже перестрелки, хотя ей самой никого не пришлось убить. У преступников была привычка, которую она наблюдала весьма часто: когда преследуемого загоняли в угол, он, пытаясь спастись, обычно стремился забраться куда-нибудь повыше, на самый верх дома или какой-то постройки. Некоторые залезали на чердак. Другие еще выше, на кровлю. Не важно, куда именно, главное — вскарабкаться ввысь. Это движение оставляло им надежду на спасение, сколь бы кратковременной и призрачной она ни была. Надежда умирает последней.

— Скай? — спросил Грейвз, сидящий напротив нее в малом двухдвигательном корпоративном самолете «Хокер». — Никогда прежде здесь не был. Теперь понятно почему.

— И я тоже, — призналась Кейт. — Мрачновато, правда?

Грейвз не ответил. Он теребил в руках мобильник. В течение всего полета он с нетерпением дожидался, когда наконец появятся новые координаты Рэнсома. Каждые десять минут он подходил к кабине летчиков и справлялся, не переслали ли их по радио из Темз-хауса. Теперь, когда уже показалась взлетно-посадочная полоса, он и сам мог все узнать.

Пока самолет заходил на посадку, Кейт разглядывала в иллюминатор безлюдный, унылый ландшафт. Местность была равнинная, местами с утесами и обрывами, открытая всем ветрам. Здесь мало что росло, за исключением вереска да густых колючих кустов утесника. Дальше к северу протянулся плоский песчаный берег, за которым виднелось одно только море, простиравшееся до самого горизонта.

Изабелла Лорен, как выяснилось, не слишком отличалась от прочих. Вместо того чтобы затаиться под кровом своего дома в Гулле, она сбежала на север, забравшись на самую «крышу» страны — остров Скай у северо-западного побережья Шотландии.

Бедная Изабелла, подумала Кейт. Даже здесь не спрячешься. Шасси самолета коснулись посадочной полосы. Как только трап был спущен, Грейвз ринулся вниз по ступенькам, прижав к уху мобильник. За ним, не отставая ни на шаг, следовала Кейт, на долю которой досталось выслушать порцию отборной брани.

— В чем дело? — спросила она, похлопав напарника по плечу.

Грейвз поднял руку, призывая ее помолчать.

— Вы уже связались с французской полицией? — спросил он. — Заодно передайте через них сообщение в Интерпол. Пусть разошлют информацию по электронной почте по всей Европе, в каждое федеральное, региональное и местное полицейское управление. Этот гад не мог уйти далеко.

Закончив говорить по телефону, он повернулся к Кейт:

— Найден автомобиль, который Рэнсом украл в гараже у Медоузов. Припаркован на платной стоянке рядом с пирсом, где причаливает дуврский паром; там пассажиры оставляют машины на долгий срок. Разумеется, опросили весь порт, но безрезультатно. Никто подходящий под его описание билета не покупал. Теперь мы просматриваем все записи, сделанные камерами видеонаблюдения, чтобы самим в этом убедиться.

— Сколько линий обслуживают паромы, отплывающие из Дувра?

— Слишком много, — с сожалением произнес Грейвз. — Из Дувра они идут на Булонь, на Кале, на Дюнкерк… Сегодня до девяти часов утра паромы ушли во все три порта.

— До Дувра рукой подать, он совсем близко от Лондона. Я бы на месте Рэнсома не стала чересчур долго околачиваться в столице. Какой паром отчалил первым?

— Принадлежащий пароходству «Пенинсьюлар энд ориент», он ушел на Кале в шесть пятнадцать, — ответил Грейвз. — За ним последовал паром на Булонь, ровно в семь. Вам когда-нибудь приходилось бывать на таких? Впечатляют. Сотни грузовых фур и частных автомобилей на каждом. Он мог просто проголосовать на дороге и попросить подвезти. Кто знает, куда он направляется?

— Я знаю, — объявила Кейт. — Он направляется искать жену.

Поездка в небольшую гостиницу «Скай» заняла двадцать минут. Кейт и Грейвз вошли, предъявили у стойки регистрации свои удостоверения и спросили, не проживает ли здесь некая Изабелла Лорен. Им ответили, что мисс Лорен остановилась на третьем этаже, в тридцать третьем номере. Грейвз попросил сопровождающих местных полицейских подождать в вестибюле и вместе с Кейт поднялся по лестнице на третий этаж.

Подготовка к визиту не заняла у них много времени. Сперва нашли телефон Изабеллы Лорен, и это оказалось нетрудно. Ее имя и фамилия значились в телефонном справочнике. На звонок к ней домой в Гулль ответила мать, которая без всякого давления с их стороны сообщила, что дочь сбежала в неизвестном направлении, подкинув бабушке маленькую внучку, и в ее голосе ощущалось большое сожаление по этому поводу. Второй телефонный звонок был сделан в Управление налоговых сборов, где им тут же сообщили номер выданного Изабелле Лорен свидетельства о социальном страховании. Третий звонок поступил в Общенациональное кредитное бюро, где им сказали, что мисс Лорен имеет четыре расходных счета в четырех наиболее крупных компаниях, работающих с кредитными картами. Четвертый звонок они сделали в глобальную компанию финансовых услуг «Американ экспресс», выдающую карты и дорожные чеки, которая немедленно переслала список последних платежей Лорен. Самыми крупными оказались покупка железнодорожного билета второго класса до шотландского городка Инвернесс, оплата аренды автомобиля в компании «Герц», а также счета на двести фунтов, который выставила ей гостиница «Скай». И пятый звонок прозвенел уже в этой самой гостинице, где подтвердили, что Лорен действительно туда въехала и в данный момент находится в номере и смотрит фильм по внутригостиничному кабельному телеканалу. Пять звонков. Сорок семь минут.

Кейт постучала и отошла подальше от двери.

— Полиция, мисс Лорен, — объявила она. — Нам нужно поговорить.

Дверь открыла хорошенькая женщина с каштановыми волосами. Понадобилась пара мгновений, чтобы до конца осознать, что это и есть та самая мамаша с волосами мышиного цвета, только принявшая душ, заменившая очки на контактные линзы и переодевшаяся в чистое платье.

— Я Белла Лорен, — сказала она. — Предъявите, пожалуйста, удостоверение.

Кейт протянула ей ордер и показала удостоверение с фотографией:

— Мы из Лондона.

— Я рада, что это вы, — ответила Белла.

— А кого вы ожидали увидеть? — спросила Кейт.

— Кого-то совсем другого. Однако входите.

Кейт и Грейвз вошли в номер. Он оказался большим и изящно обставленным, а окна выходили на океан. Кейт села на диван, Белла пристроилась рядом с ней. Оставшийся стоять Грейвз ходил взад и вперед.

— Можно спросить, как вам удалось так быстро меня найти? — осведомилась Белла.

— Мы находились в квартире Роберта Рассела, когда вы звонили ему в последний раз.

— Но Робби обещал, что никто не сумеет отследить мои звонки…

— Он говорил правду, — признала Кейт. — Несмотря на все наши усилия, нам так и не удалось проследить, откуда они исходили. Защита его компьютера весьма изощренная — тут ничего не скажешь.

— Так что же вам помогло?

— Ваше кольцо с печаткой университета, — объяснила Кейт. — Когда мы изучали запись, то заметили, что на кольце изображен герб Оксфордского университета. И отыскали вашу фотографию в академическом ежегоднике.

— А потом? Конечно, помогла мама?

— Она не помогла нам ничем, — сказал Грейвз. — Но в следующий раз, когда вы опять соберетесь убегать и прятаться, вам не следует чересчур беспечно пользоваться кредитной карточкой.

— Но ведь это информация, не подлежащая разглашению. Они не имели права вам говорить.

Грейвз посмотрел на нее весьма выразительно, давая понять, что она очень сильно заблуждается.

— Так, значит, вы явились, чтобы меня защитить? — спросила Белла. — Ведь смерть Робби не была самоубийством.

— Мы действительно придерживаемся мнения, что произошло убийство, — согласилась Кейт. — Но у нас нет оснований полагать, будто и вам что-то угрожает. Однако на следующие несколько дней мы на всякий случай оставляем при вас пару полицейских.

— Между прочим, — вмешался в их разговор Грейвз, — мы проделали долгий путь, чтобы задать вам кое-какие вопросы.

— Разумеется. — И Белла, сложив ладони, дала всем своим видом понять, что готова к сотрудничеству. — Чем я могу помочь?

— Начнем с того, что вы можете рассказать нам о вчерашнем нападении на Игоря Иванова.

— На кого? — смущенно спросила Белла, переводя взгляд с одного собеседника на другого.

— На Игоря Иванова, — повторил Грейвз. — Русского министра внутренних дел, подвергшегося нападению вчера в Лондоне.

— Ах да, теперь поняла. — В ее ответе прозвучала досада. — Но почему вы спрашиваете меня?

— В своей информации вы намекали на это нападение, — сказала Кейт. — Вы сообщили лорду Роберту Расселу о приезде в Лондон кого-то по имени Миша на встречу, намеченную на четверть двенадцатого утра. Вы даже назвали место, где это должно было произойти: Виктория Биар.

— Но я понятия не имею, что это значит. Я так и сказала Робби.

— А вот он догадался, — сказала Кейт. — И побывал там незадолго до того, как его убили. Имелось в виду здание Министерства по делам бизнеса, предпринимательства и реформ в области госрегулирования, дом номер один по улице Виктория-стрит, это и есть место вчерашнего нападения на Иванова.

— Но имя Миша не русское, — сказала Белла.

— Не русское? — переспросил Грейвз. — Вот как?

— Прежде всего это не он, а она, — ответила Белла. — Миша — женщина. Ее зовут Михаэла Дибнер. Она немка. Работает в МАГАТЭ, Международном агентстве по атомной энергии. Мы с Робби боялись именно за Мишу, а не за Игоря Иванова.

Грейвз посмотрел на Кейт и убедился, что его напарница оторопела так же, как он.

— Думаю, будет лучше, если мы вернемся к самому началу, — сказал он. — Как вы познакомились с лордом Расселом?

— Мы с ним дружили, — пояснила его собеседница. — Были коллегами. Познакомилась шесть лет назад на каком-то сборище в Чатем-хаусе, в Королевском институте международных отношений — мозговом центре Лондона. Там в основном занимаются вопросами национальной безопасности. Публикуют статьи, организовывают переговоры, устраивают симпозиумы, ну и так далее. В то время я работала в «Бритиш петролеум» инженером по проектированию буровых установок и вообще всяких энергоустановок. В тот вечер зашел разговор об истинных размерах мировых запасов нефти. Робби купил нам обоим выпить, после чего мы немного поболтали. Он был такой обаятельный.

— И что же он хотел от вас узнать?

— Ничего. На самом деле это он подбросил мне кое-какую информацию. Сказал, что, возможно, существуют нетронутые залежи нефти в Северном море, которые есть смысл попытаться разведать. Он не раскрыл мне, откуда ему о них известно, так, просто упомянул, что нелишне было бы застолбить некий сектор в международных водах.

— Это соответствовало истине?

— Вы спрашиваете, есть ли там нефть? Довольно много. Но в то время она шла по сорок долларов за баррель. При столь низкой цене просто не имело смысла добывать ее в таких тяжелых условиях: расходы не окупились бы. Ребята из нефтеразведки не захотели даже браться.

— Но потом цена поднялась, — сказала Кейт.

Белла ответила с улыбкой превосходства:

— Вот почему «Бритиш петролеум» спохватилась и теперь пытается наверстать упущенное именно в том районе.

— Информация что надо, — отметил Грейвз.

— На пять миллиардов евро.

Грейвз присвистнул:

— И что дальше?

— А дальше то, — продолжила Белла, — что, когда Робби в свой черед попросил меня поделиться с ним информацией, я ему таковую предоставила.

Скрестив руки, Грейвз принял позу инквизитора:

— Что именно хотел он узнать?

— Он попросил, чтобы я свела его кое с кем из МАГАТЭ, — ответила Белла Лорен, ответив на его пристальный взгляд таким же взглядом в упор. — Я вот уже несколько лет как рассталась с «Бритиш петролеум» и теперь занимаюсь проектированием атомных электростанций. Он сказал, что у него есть сведения, которые могли бы заинтересовать МАГАТЭ.

— Сведения какого рода?

— Его беспокоила возможность инцидента на одной из электростанций. На атомной электростанции. Он не вдавался в подробности, какого рода мог оказаться данный инцидент, но, похоже, полагал, будто вскоре что-то произойдет.

— В вашем сообщении вы сказали, что семь дней — совсем небольшой срок, только-только чтобы осмотреться, — подхватила Кейт, рассчитывая подтолкнуть ее к дальнейшему рассказу. — Значит, этот инцидент должен случиться так скоро?

Белла кивнула:

— Я знаю, что это звучит страшно. Он задавал мне множество вопросов о мерах безопасности и тому подобных вещах. Так что я просто сопоставила одно с другим. Это же ясно как дважды два. Если Робби желал поговорить с кем-то из МАГАТЭ о возможном инциденте и при этом его интересовало, насколько хорошо охраняются атомные электростанции, то, я полагаю, он, скорее всего, прознал о чем-то очень нехорошем. О том, что светится в темноте и заставляет клочьями выпадать волосы.

— Так вы свели его с людьми из МАГАТЭ?

— Да.

Кейт сверилась с записями у себя в блокноте:

— Вы также спросили его, надо ли вам уезжать… Он когда-нибудь говорил, что инцидент произойдет в Великобритании?

— Никогда. Я думаю, если бы такая опасность существовала, он бы меня предупредил.

— А теперь не можем ли мы поговорить о Мише? — попросил Грейвз. — Чем именно занимается она в МАГАТЭ?

— Она директор службы безопасности в их венской штаб-квартире. Официальное название — Департамент ядерной безопасности. Она приехала в Лондон встретиться с представителями соответствующей английской службы, отвечающей за ядерную безопасность. Они помогают с протоколами системы защиты для стран Евросоюза.

Шумно вздохнув, Грейвз отвернулся, отошел к окну и принялся глядеть на море.

— Департамент ядерной безопасности… — проговорил он сдавленным голосом. — Цепные псы МАГАТЭ.

— Чем они занимаются? — спросила Кейт.

— Многими вещами, — ответила Белла. — Разрабатывают процедуры обеспечения безопасности атомных электростанций, это само собой. Обеспечивают стандарты подготовки работников. Осуществляют проверку персонала.

— И борются с нелегальным трафиком радиоактивных материалов, — добавил Грейвз, не подходя к ним. — В частности, в их задачи входит следить, чтобы никто не продавал на черном рынке уран для ядерного оружия.

— Думаете, Рассела тревожила именно такая возможность? — спросила Кейт. — Ядерное оружие?

— Если бы дело касалось оружия, Робби сразу пошел бы в полицию. В этом я не сомневаюсь. Тут что-то другое.

— Но что?

— Его в первую очередь интересовало, как можно пройти на станцию и выйти оттуда. Кому какой дается допуск. Весь ли транспорт досматривается. Есть ли на станциях вооруженная охрана, достаточная, чтобы успешно обороняться в случае нападения. Я не сумела ответить и на половину его вопросов. Он огорчился, что не смог всего этого выяснить. Вот почему ему так сильно хотелось поговорить с Мишей Дибнер.

Грейвз прошел через всю комнату и уселся лицом к Белле Лорен:

— Начнем вот с чего: почему это вдруг Рассел заподозрил, что может произойти нападение?

— Он как раз занимался подобными вещами. Собирал информацию.

— Да, но кто ему рассказал об этом? — спросил Грейвз.

— Кто дал ему информацию о Виктории, о Биар? — настаивала Кейт.

Белла Лорен посмотрела на нее:

— Не знаю и предпочла не спрашивать. Из осторожности. Робби сообщил мне только, что он задавал свои вопросы там, где на них не любят отвечать. Уверил меня, что можно не волноваться и что он сделал все от него зависящее, чтобы себя обезопасить. Впрочем, тут же добавил, что в общении с этими людьми всегда есть известная доля риска.

— Так кто же, черт возьми, «эти люди» такие? — потребовал ответа Грейвз.

— Не знаю, — ответила Белла, опуская взгляд. — Но кем бы они ни были, они его убили.