Эмма Рэнсом залегла на берегу в зарослях высокого вереска, приставив к глазам цейсовский бинокль, скомбинированный с прибором ночного видения. Расположив свой пост на самой оконечности отвесной скалы из песчаника, она разглядывала комплекс больших зданий, обращенных в сторону океана примерно в восьмистах метрах от нее. Здания стояли тремя группами, с промежутками между ними в пятьдесят метров. Со стороны все три практически не отличались друг от друга, так что казалось, будто они одинаковые. В каждой выделялись два главных строения: прямоугольное четырехэтажное из черной стали, расположенное ближе всего к океану, и прилегающий к нему сзади массивный бетонный блок с толстым куполообразным цилиндром наверху и тонкой трубой на нем.

Этот комплекс назывался «Ла Рень», то есть «Королева». Говоря языком техники, электростанция «Ла Рень» представляла собой «ядерный реактор третьего поколения», или, как его еще называют, «ядерный реактор с водой под давлением», мощностью тысяча шестьсот мегаватт. Проще говоря, это была самая современная АЭС, одна из лучших в мире, чудо современной науки, способная круглосуточно обеспечивать электроэнергией четыре миллиона человек.

Для Эммы же этот комплекс представлял собой «объект» ее задания, и больше ничего. Сменив бинокль с функцией ночного видения на камеру с тысячемиллиметровым телефотообъективом, она быстро нащелкала десяток снимков. Сам по себе комплекс ее не интересовал. Она в любое удобное время могла скачать сотни его фотографий с сайта компании «Электриситэ де Франс». Зато ее очень интересовали заграждения вокруг комплекса — как раз на них она и направляла объектив своего фотоаппарата. Скачать их изображения в Интернете не представлялось возможным. То была целая система заграждений, расположенных концентрично на расстоянии двадцати метров друг от друга. Заборы находились под напряжением, а по верху вилась колючая проволока. К каждому третьему столбу был приварен стальной короб. Внутри, как ей было известно, находились реле безопасности с собственным энергообеспечением, к каждому из которых подключались сотни датчиков вибрации, размещенных на земле через одинаковые интервалы по всему трехкилометровому периметру станции. Ни перепрыгнуть сверху, ни проползти снизу было нереально.

Положив камеру в сумку, Эмма принялась еще тщательнее обследовать весь периметр комплекса. Одета она была с головы до ног во все черное. Волосы спрятаны под шапочку из микроволокна. Неотражающая камуфляжная краска покрывала лицо. Старательно следя, чтобы расстояние до ближней ограды составляло не менее ста метров, она дошла до ведущей к воротам дороги. Встав на колени, прислушалась, не едет ли какая-нибудь машина. Ночь выдалась тихой, ни ветерка, в траве неистово стрекотали сверчки. Вот вдали раздался звук заведенного мотора. Грузовик, подумала она, слушая, как машина тронулась. Автомобильный гудок нарушил ночной покой, и она услышала, как заскрежетали раздвигающиеся ворота. Секундой позже мимо проехал грузовик. Это была большая автомашина с безбортовой платформой, какие употребляются для перевозки урановых стержней, используемых в ядерном реакторе. Эмма подождала, пока красные габаритные огни не скрылись из виду, на всякий случай оглянулась назад, в сторону АЭС, и двинулась дальше. Как раз в это время из-за поворота ей навстречу вывернул мотоцикл. Она тут же спряталась в траву, упав на живот.

— Вот черт! — ругнулась она.

Как и все атомные электростанции, «Ла Рень» была на сто процентов укомплектована персоналом в расчете на круглосуточную работу и функционировала с полной нагрузкой. Всего было пять бригад. В любое время дня и ночи две бригады подлежали вызову в случае экстренной необходимости, а еще одна занималась повышением квалификации. Каждая смена длилась по двенадцать часов: дневная — с шести утра до шести вечера, вечерняя — с шести вечера до шести утра. Ночью и днем на станции не затихала кипучая деятельность. Эмма не имела права расслабляться.

Когда пульс пришел в норму, она высунула из травы голову и осмотрелась. Убедившись, что дорога совершенно пуста в обоих направлениях, она перебежала на ту сторону и растворилась в зарослях травы. Низко пригнувшись, она шла еще несколько минут, приподнимая голову через каждые несколько шагов, чтобы понимать, где находится.

Вскоре она заметила приземистую постройку с собственной оградой. Там стояло несколько джипов зеленовато-оливкового цвета. Это была казарма. Каждая АЭС имела собственную военизированную охрану численностью от семи до пятнадцати человек. Большинство из них прежде служили в армии, а потому умели обращаться с автоматами, пулеметами, противотанковыми пушками и переносными зенитными ракетными комплексами.

Эмма казарму проигнорировала и пошла дальше. В ее тактических планах этим людям не было отведено никакой роли, а потому они не представляли для нее особого интереса. Она вовсе не собиралась устраивать кровопролитное сражение с превосходящими силами противника.

Когда она достигла самого дальнего конца периметра, перед ней открылся вид на весь комплекс — здесь обзор был наилучший. В свете луны купола цилиндров — защитных оболочек ядерных реакторов — поблескивали, точно купола старинных соборов. Атомная станция «Ла Рень» создавалась уже после событий одиннадцатого сентября, и это значило, что построена она была в соответствии с максимально жесткими требованиями безопасности. Купола, например, имели двойные корпуса, и каждый был сооружен из сталебетона метровой толщины — сущие крепости, способные выдержать прямое попадание реактивного пассажирского авиалайнера, полностью заправленного горючим и пикирующего со скоростью свыше тысячи километров в час. Внутри этих оболочек прятался сам корпус ядерного реактора, представляющий собой сложную конструкцию цилиндрической формы, изготовляемую из цельнокованых обечаек без продольных сварных швов. Материалом для него служила самая прочная на свете армированная нержавеющая сталь. Изготавливать металл подобного качества способна лишь одна компания в мире: японская «Джапэн стил компании оф Хоккайдо», некогда делавшая непревзойденные самурайские мечи. Принимая все это во внимание, считалось, что разрушить данную электростанцию практически невозможно, во всяком случае при нападении снаружи.

Атомные электростанции действуют по весьма нехитрому принципу. Пар вращает турбины, а те приводят в действие генераторы. Главное — получить побольше пара. Для его выработки как раз и применяется энергия атома, в частности урана-235, служащего топливом для реактора. Этот изотоп расщепляется, то есть подвергается ядерному делению, а значит, выделяет ужасно горячие, молниеносно летящие атомы, если условия окружающей среды благоприятствуют возникновению цепной ядерной реакции. Суньте такой уран в воду, и та очень скоро закипит, давая сумасшедшее количество пара, который в свою очередь приведет в действие турбогенератор, и начнется выработка электроэнергии.

Все это крайне просто, хотя вместе с тем и невероятно сложно. Таким образом, уран-235 начал становиться заменителем угля, нефти и газа, нагревающих паровые котлы обычных, работающих на ископаемом топливе тепловых электростанций, выбрасывающих в атмосферу тучи дыма. Урана добывают много, и потому он стоит не так уж дорого, намного дешевле нефти. Вот почему по всему миру активно принялись строить атомные электростанции.

Но не все сочли это благом.

Многие даже готовы были пойти на убийство, чтобы остановить такое развитие событий.

Эмма достала из кармана какой-то портативный приборчик — тяжелый, в желтом металлическом корпусе, с видоискателем на одном конце и объективом — на другом. Это был переносной теодолит, который определял высоту объекта относительно уровня моря. Приблизив к глазу видоискатель, она навела его на две разные точки: одну — на дальней стороне здания реактора и другую — на хранилище отработанного ядерного топлива примерно в пятнадцати метрах от первой.

Топливо, приводившее реактор в действие, имело форму длинных тонких урановых стержней (по сути, каждый представлял собой сотни урановых таблеток, слепленных друг с дружкой одна поверх другой). Длина стержней равнялась четырем метрам восьмидесяти восьми сантиметрам, причем их диаметр составлял всего два с половиной сантиметра, как у большого пальца взрослого человека, или как у тюбика губной помады «Шанель», или как у сигары «Панатела». Стержни были соединены в квадратные пучки, образуя так называемую тепловыделяющую сборку. Они служили ядерным топливом в течение четырех лет. После этого их извлекали из корпуса реактора и увозили на небольшой автомотрисе по проложенным в подземном туннеле рельсам, ведущим в хранилище отработанного топлива, где стержни погружали в бассейн с холодной водой и держали в нем, пока они не остынут и уровень радиации не уменьшится.

Эмма посмотрела на показания прибора, отметившего положение двух выбранных ею точек, и мысленно произвела необходимые расчеты. Результат пришелся ей по душе. План должен был сработать.

Теперь, когда ее миссия была завершена, она вернулась через поле прежней дорогой и вскарабкалась на крутую высотку. Ее машина по-прежнему стояла там, где Эмма ее оставила: в роще карликовых дубов, скрытая от постороннего взгляда раскидистыми ветвями. Она раздвинула их, бросила сумку в оборудованный в багажнике тайник и уселась за руль. Через пару мгновений она уже неслась по шоссе в сторону Парижа. Вся рекогносцировка заняла сорок пять минут.

Проникновение внутрь затруднений не вызывало.