Готфрид Блитц завел такс в дом, закрыл дверь и остановился в ожидании сигнала тревоги: собачьи натренированные носы гораздо надежнее, чем электронная система. В доме было тихо. Он прошел в гостиную. Таксы улеглись на мраморном полу, отдыхая после утреннего моциона.

Он подошел к окну и, приоткрыв штору, выглянул на дорогу. На улице никого не видно. В том числе и пешехода-путешественника, с которым он разговаривал. Блитц приучил себя запоминать лица, поэтому он точно знал, что подтянутый, смуглый человек — не его сосед. Он бегло говорил по-итальянски, но этот язык не был ему родным. Кто же он? Пеший турист, желающий прогуляться в предгорья? В такую-то погоду? Тогда почему он пошел в противоположную сторону?

Блитц вглядывался в темнеющее небо. Еще не было девяти, а погода уже портилась — начался дождь. Послушав, как крупные капли барабанят по стеклу, он опустил тюлевую штору.

Смерть Ламмерса напугала его. В газетах писали, что убийца поджидал его возле дома. Предполагалось, что работал профессионал и что Ламмерс был связан с организованной преступностью. Блитц затаился: если добрались до Ламмерса, то скоро доберутся и до него. В любое другое время он бы собрал чемоданы — и только его и видели. Готфриду Блитцу угрожает смертельная опасность.

Но сейчас не любое другое время.

Начался завершающий этап. Пилот уже в стране. Последнее испытание дрона прошло с оглушительным успехом. Операция перешла в «красную» фазу, что практически означало «старт». В сущности, атака уже началась.

А тут на тебе — переделка в Ландкварте: один убит, другой тяжело ранен.

Блитц покусывал губы. Наверное, правда, не стоило отправлять вещи поездом, но другого выхода у него не было. И дело не только в людских ресурсах (в стране действовало всего семь агентов «Дивизии»), но и в риске. На этом этапе слишком опасно передавать вещи лично. Швейцарская почтовая система его не беспокоила, вот только зря он оставил на квитанциях свое имя. Но на этом настаивал финансовый отдел: нельзя было допустить, чтобы в случае каких-то осложнений они не смогли бы забрать деньги обратно. Операции тоже согласовывались с ними. «Деньги — вот ключ», — сказали ему. Вот что будут искать прежде всего. Это приманка, когда нужно пустить кого-то по следу. Хочешь, чтобы полиция что-то нашла, подтолкни ее в нужном направлении. А все следы вели к нему. К Готфриду Блитцу.

Мысли о Тео Ламмерсе по-прежнему преследовали его. Работал профессионал. Поджидал около дома. Блитц вздрогнул. Это могло означать только одно. В сеть проник посторонний.

Он включил Вагнера. Как всегда. Довольно громко. Пусть соседи знают, что он дома и все идет как обычно.

Друзья и соседи знали Готфрида Блитца как богатого немецкого бизнесмена, одного из тысяч таких же, кто переехал в Южную Швейцарию наслаждаться мягким климатом Средиземноморья. У него самая последняя модель «мерседеса». Каждый год он ездил в Байройт на вагнеровский фестиваль, чтобы еще раз послушать все «Кольцо Нибелунга». По воскресеньям господин Блитц, как добропорядочный христианин, посещал лютеранскую службу.

Вполне достаточно для прикрытия.

Блитц вошел в кабинет, сел за стол, отстегнул кобуру с пистолетом и убрал в верхний ящик стола. Затем он открыл ноутбук и перечитал список. Новый свитер «Богнер» для П.Д. Аккр. ВЭФ для Х.Х. 100 тыс. нал. Он присвистнул. Очередные сто тысяч франков. Этот номер с ребятами из финотдела не пройдет. С другой стороны, на фоне того, что уже потрачено, это не такая большая сумма. Двести миллионов франков ушло на покупку контрольного пакета компании в Цуге. Еще шестьдесят миллионов на перевозку оборудования. На сегодняшний день выплаты только П.Д. составили двадцать миллионов. И это не считая «мерседеса» со всей его специальной начинкой.

Закончив печатать запрос на денежный перевод, он отправил его по электронной почте в финансовый отдел. И бросил взгляд на дверь. Волосы у него на руках встали дыбом.

— Эй, — окликнул он, — кто там?

Ответа не последовало. В доме как-то слишком тихо. И почему не слышно лая, которым его девочки встречают гостей?

— Гретель, Изольда! — позвал он собак.

Блитц напряженно прислушался, но постукивания собачьих когтей по мраморному полу не последовало. Из гостиной доносился Вагнер. Грохот литавр звучал, как далекие раскаты грома. Плач тевтонской девушки, скорбящей о своем поверженном рыцаре.

Где же собаки?

Бесшумное движение за спиной. Он чувствовал чье-то присутствие, темное и холодное.

Внутреннее чутье вовсю забило тревогу.

Блитц взглянул на ящик, где лежал пистолет, затем на компьютер.

Либо — либо.

Тридцать лет тренировки взяли верх. Сначала — задание. Он опустил руки на клавиатуру и ввел команду на самоуничтожение компьютера.

Совсем легкое движение воздуха позади, и к его виску прижалось что-то холодное и твердое.

Потом вспышка света и адский раскат грома, мгновение — и темнота.