Молча смотрел я на мастера Джона неподвижной статуей. Как будто на меня пахнуло ледяным холодом и я оцепенел, превратившись в бездыханную сосульку. Ни в какие сосульки я, конечно, не превращался, но чувствовал себя приблизительно так, как я сейчас описал.
Постепенно во мне начала закипать ярость, настоящая хомячья ярость.
С каких это, простите, пирогов, мастер Джон мне тут будет указывать, что можно делать, а что нельзя.
Пора наконец напомнить ему: сначала в моей жизни появилась Софи. А уже потом он, мастер Джон.
И теперь он намерен запретить мне общаться с моей Софи?
Я ощерился и собрался уже было показать ему, где раки зимуют.
— Послушай, малыш, — мягко сказал мастер Джон. — Я не собираюсь тебе ничего запрещать. У меня нет на это никакого права. Но я хочу, чтобы ты сам понял, насколько опасно втягивать в это дело Софи.
«При чем здесь „опасно"? — возмутился я. — Мне что, кто-то угрожает? Я просто хочу иметь возможность разговаривать с ней, и все. И это мое личное дело, которое никого не касается».
— Все верно, дружок, — ответил мастер Джон. — Это никого не касается до тех пор, пока ты никого не подвергаешь опасности.
«И кого же я подвергаю опасности?»
— Софи, например.
Пять минут спустя от моей ярости не осталось и следа. Почти. Только чувство досады. Хотя я вполне согласился с аргументами, которые привел мне мастер Джон:
— Понимаешь, Фредди, ведь Софи еще совсем маленькая. Она, конечно, никогда специально никому не расскажет о твоей тайне, но она может просто случайно проговориться, и тогда…
Понятно, что тогда. Уже проходили. Лучше не вспоминать.
«Хорошо, — написал я на компьютере, — пусть будет как договорились. Расскажем только Лизе».
Согласиться-то я согласился, но легче мне от этого не стало. Я был зол на весь мир. И главное, на Лизу. Сам не знаю почему.
Я решил, что сегодня буду по отношению к ней подчеркнуто холоден. Никаких прыжков, никаких маханий лапами. Но стоило ей появиться, как я забыл о своем плане сурово наказать ни в чем не повинную Лизу. Она вошла в кабинет мастера Джона, рыжеволосая, стройная, высокая, благоухающая волшебным абрикосово-яблочным ароматом, и я растаял, как мороженое на солнце. Я тут же подхватился, встал на задние лапы и помахал ей. (Замечу в скобках, я единственный на свете золотой хомяк, который умеет махать лапой.)
— Привет, Фредди, — пропела Лиза своим мелодичным голосом, который так ласкает хомячьи уши. — Ну что, выспался? Наверное, видел вкусные сны? О мучном червячке, правда?
Удивительно, как она меня понимает! Чтобы продемонстрировать ей свое доброе отношение, я выполнил один из моих любимых кувырков.
Мастер Джон рассмеялся.
— Фредди к тебе явно неравнодушен, — сказал он.
— Я его тоже очень люблю, — ответила Лиза и посмотрела на меня. — Жаль только, что мы не можем общаться друг с другом. Хоть как-нибудь. Это было бы здорово!
«Не то слово! Дорогая Лиза, ты даже не подозреваешь, что очень скоро тебе представится такая возможность!»
Лиза продолжала пристально рассматривать меня. Интересно, чего она на меня все-таки уставилась?
Тут она резко повернулась к мастеру Джону:
— Ну, выкладывай, дорогой, откуда тебе стало известно, что полевым хомякам угрожает опасность?
— Сейчас, давай ты сначала сядешь, — сказал мастер Джон и пододвинул Лизе стул.
— Да нет, спасибо, я постою.
— Смотри, долго так не выстоишь. Особенно после того, как я тебе расскажу то, что собрался рассказать.
— Очень интересно, — удивилась Лиза и все-таки села.
— Н-да, — замялся мастер Джон, не зная с чего начать. — Так вот… Тебя, конечно, трудно чем-нибудь удивить, но мне кажется, что сейчас ты очень удивишься. И мне бы хотелось, чтобы ты, как бы это сказать, была готова к неожиданностям.
— Очень любезно, конечно, с твоей стороны, — отозвалась Лиза. — Но может быть, ты все-таки скажешь, в чем дело? Не бойся, в обморок я не упаду. Давай выкладывай, к каким таким неожиданностям я должна быть готова?
Но мастер Джон твердо решил, что Лизу нужно подготовить к сногсшибательной новости, и потому никак не отреагировал на ее слова, а вместо этого продолжил свое явно затянувшееся «вступление».
— Как говорил старик Шекспир, «есть многое на свете, дорогая Лиза, что и не снилось нашим мудрецам», — туманно изрек мастер Джон.
— Ну, и что же такое мне не снилось? — тут же отреагировала Лиза и вся как-то подобралась.
— Ладно, не буду больше испытывать твое терпение, — смилостивился наконец мастер Джон. — Только смотри не упади со стула.
«Сколько можно тянуть резину?» — подумал я.
— Взгляни на нашего Фредди, пожалуйста, — сказал мастер Джон и показал на меня широким жестом, будто он представлял всемирно известного артиста.
Лиза пристально посмотрела на меня. Выражение лица у нее при этом было довольно странным. С одной стороны, ей явно не терпелось узнать новость, на которую мастер Джон так старательно намекал все это время. С другой стороны, ее глаза подозрительно поблескивали, как будто в них плясали веселые смешинки.
— На первый взгляд, наш Фредди обыкновенный золотой хомяк, — продолжал свою речь мастер Джон. — Но это только на первый взгляд, потому что наш Фредди умеет делать нечто, чего не умеет делать ни один хомяк в мире. Я не имею в виду при этом его художественные трюки — махание лапой, кувырки и прочие радости… Ох, как все это сложно, — вздохнул вдруг мастер Джон, остановившись на самом интересном месте.
И тут вдруг Лиза спокойно так говорит:
— Джон, ты хочешь поведать мне о том, что Фредди умеет читать и писать?
Уже через минуту мастер Джон пришел в себя. Но, что ни говори, эта Лизина фразочка на целую минуту выбила его из колеи. Сначала он уставился на Лизу так, как будто она ему сообщила, что на самом деле она вовсе не Лиза, а космическое существо, явившееся на землю из галактики номер двадцать шесть. Потом он пробормотал что-то себе под нос, я толком и не разобрал, что-то вроде: «Не может быть, кошмар!»
Когда он повторил эту фразу в третий или четвертый раз, Лиза сказала:
— Ладно тебе, Джон! Вот уж не думала, что это так подействует на тебя. Что тут такого страшного?
— Страшно то, что тайна Фредди, оказывается, совсем не тайна, если любой в два счета может разгадать ее, — сокрушенно ответил мастер Джон.
— Ну, положим, не в два счета! Конечно, некоторые отдельные детали обращали на себя внимание, но составить по этим деталям общее представление и сделать соответствующие выводы, это, уверяю тебя, было совсем не просто! — возразила Лиза.
— «Детали»? Какие такие «детали»? — поинтересовался мастер Джон.
— Например, веревочная лестница, прикрепленная к твоему письменному столу. Тут у тебя на столе нет никаких игрушек для хомяка, никаких кормушек, ни зернышек, ни червяков. — Лиза наклонилась ко мне, и я чуть не задохнулся от пьянящего аромата ее абрикосово-яблочных духов. — Спрашивается, что потерял маленький хомяк здесь, у компьютера?
«Ясное дело что», — ответил я про себя.
Лиза улыбнулась.
— Фредди, дружище, — сказала она. — Почему бы нам не пообщаться? Давай попробуем!
«С удовольствием! — быстро набрал я. — Со всей хомячьей душой, любезная Лиза! У меня к тебе просьба: пожалуйста, душись всегда только этими духами!»
— Хорошо, — согласилась Лиза и рассмеялась.
— Послушай, Лиза, — вмешался в наш разговор мастер Джон. — Но если ты уже давно знала, что Фредди умеет читать и писать, почему ты об этом никогда ничего не говорила?
Лиза пожала плечами.
— Вы ведь не хотели никого посвящать в эту тайну. Вот я и молчала, — спокойно ответила она.
Браво! Я рад за мастера Джона. Объясню почему. Мы, золотые хомяки, как известно, существа крайне независимые и предпочитаем жить в одиночку. Но если мы выбираем себе пару, то это должна быть такая хомячиха, с которой можно запросто отправиться на охоту за мучными червями, но которая при этом не будет совать нос в чужие дела. Так что, с моей точки зрения, мастера Джона можно было поздравить. Лиза показала себя с наилучшей стороны.
— Ну ладно, давай вернемся к тому, с чего мы начали. Что там с полевыми хомяками? — спросила Лиза. — Это опять как-то связано с Фредди?
— Да, — ответил мастер Джон. — И это наша вторая тайна, в которую мы собирались тебя посвятить, если, конечно, в этом еще есть необходимость. Может быть, ты и сама все уже знаешь.
Как выяснилось, Лиза ничего не знала. Пришлось ей для начала объяснить, что такое межзвериный язык. Это оказалось для нее совершенной новостью. Не то чтобы она от этого упала со стула, но все-таки видно было, что все это ей в диковинку. Затем мастер Джон подробно рассказал о тех криках, которые я слышал, а также о моем предположении, что крик исходил от полевых хомяков.
— Похоже, что наш Фредди прав, — сказала Лиза и вынула из сумки какой-то лист бумаги. — Вот сообщение, которое я получила сегодня утром. Давайте я просто прочитаю, что тут написано.
Прежде чем, так сказать, дать слово Лизе, я позволю себе в этом месте, ввиду появления новых персонажей, сделать небольшое отступление, чтобы пояснить читателю, кто есть кто в хомячьем мире. Мы, золотые хомяки, именуемые по латыни Mesocricetus auratus, составляем, разумеется, цвет и славу хомячьего рода. Карликовые хомяки вообще не в счет, они такие мелкие, что их и в микроскоп не разглядишь. Полевые хомяки, хоть и побольше нас раза в три будут, тоже особого внимания не заслуживают. Почему? Да потому, что они народ неотесанный, грубый, деревенщина одним словом. И за что им, спрашивается, дали латинское имя? Ведь как звучит — Gricetus cricetus! Красиво! А посмотришь на них — одни слезы! Им бы только есть, пить да спать, ничем на свете больше не интересуются. Ну никакой культуры! Откуда я все это знаю? От моей прабабушки. А прабабушка у меня была не просто так себе старушка-финтифлюшка, она вела занятия по основным предметам, преподававшимся в нашей школе: ОХЖ, основы хомячьей жизнедеятельности, и ТХМ, тайны хомячьего мира. Честно признаться, когда я понял, что это полевые хомяки зовут на помощь, я на какую-то долю секунды заколебался… Может, ну их, этих шантрапузов, пусть сами разбираются… Где это видано, чтобы золотой хомяк всякими там полевыми хомяками занимался?! Признаюсь, мне сейчас, конечно, немного стыдно за свои тогдашние мысли. Но все-таки я не слишком долго колебался и сумел побороть себя. В конце концов, решил я, они какие-никакие, а сородичи. И вообще, подумал я, там кто-то погибает, а я тут благородного из себя строю! Так что к тому моменту, когда у нас появилась Лиза и собралась прочитать свое важное сообщение, я уже был вполне готов к тому, чтобы забыть обо всех родовых отличиях и протянуть лапу помощи несчастным. Вот только знать бы, где они, эти несчастные.
Итак, Лиза достала из сумки лист бумаги и начала читать:
«Ложная тревога!
Решилась наконец судьба будущего автомобильного завода: опасения, высказывавшиеся относительно того, что на участке, отведенном под строительство, обитают полевые хомяки, оказались беспочвенными.
Городской совет, которому принадлежит инициатива сооружения этого важного промышленного объекта, приостановил на время его реализацию — до проведения необходимой экспертизы участка, поскольку в комитет по градостроительству поступили сведения о том, что на территории будущей застройки расположена крупная колония полевых хомяков. Данный вид хомяков относится к числу редких пород и находится под охраной государства. В случае, если бы сведения подтвердились, реализация проекта на данном участке оказалась бы невозможной.
Вчера были официально оглашены результаты научной экспертизы, каковые со всей очевидностью свидетельствуют о том, что на участке, отведенном под строительство, не обнаружено следов обитания этих редких животных и нет никаких оснований переносить строительство автомобильного завода на другое место.
Такова официальная точка зрения. Есть, однако, и другая точка зрения: Общество защиты животных ставит под сомнение выводы, сделанные официальными экспертами. К нам поступило письменное заявление группы, именующей себя „Хлебные волки“, в котором говорится о том, что они намерены воспрепятствовать началу строительства. Во избежание эксцессов городской совет принял решение усилить охрану данного объекта».
Лиза закончила читать. Все молчали.
— Н-да, странная история, — задумчиво сказал наконец мастер Джон.
— Не странная, а возмутительная! — тут же отреагировала Лиза. — Раз какой-то хомяк звал на помощь, значит, там есть хомяки! Эта экспертиза все врет!
— Но какой смысл им врать? — спросил мастер Джон.
Лиза смерила мастера Джона строгим взглядом:
— А ты не догадываешься?
— Э-э-э, не знаю… — Мастер Джон выглядел совсем растерянным.
— Я знаю, ты веришь в то, что все люди добрые и хорошие. Но, к сожалению, это не так. Я нисколько не сомневаюсь в том, что городской совет твердо решил построить свой завод и на хомяков им просто наплевать. Они их всех уничтожат и глазом не моргнут!
— Погоди секундочку, — перебил ее мастер Джон. — Давай попробуем разобраться. Фредди слышал крик полевого хомяка. Это одна история. То, что на территории будущего завода предположительно — заметь, предположительно! — водятся полевые хомяки, это другая история. И мы не знаем, насколько одна история связана с другой. Мы можем только строить догадки.
— Причем с большой долей уверенности, — добавила Лиза. — Хотя ты прав. Пока мы не можем ничего утверждать наверняка. Но я знаю, как нам добыть точные сведения.
— И как же?
— Я спрошу самого председателя городского совета. Возьму у него интервью. А чтобы он мне не вкручивал всякой ерунды, я приглашу на эту встречу своего эксперта, специалиста по хомякам.
До этого момента я сидел и молча слушал. Но теперь я просто обязан был вмешаться в разговор.
«У тебя есть знакомый специалист по хомякам?» — быстро набрал я на компьютере.
— Да, — ответила Лиза, — причем экстра-класса!
«Интересно, — написал я. — А можно полюбопытствовать, как зовут этого непревзойденного знатока?» — я постарался вложить в свой вопрос как можно больше ехидства, потому что почувствовал себя немного задетым.
— Можно, — спокойно ответила Лиза. — Его зовут Фредди.
